Как важно знать своё родство (джен)

— Папенька, дед опять бунтует, — вздохнула Санса.

Дед жил в дереве в богороще, и периодически на него находило странное. То он начинал обещать Брану власть над миром и умение летать в обмен на бренное тело, то прорицал всякое, а чаще всего — грязно бранился на своих братьев, которые тоже, кажется, жили в дереве.

Отец тяжело поднялся, взял длинную палку и пошёл стучать по стволу. Иногда это помогало. Едва ли приводило деда в себя, конечно, но он по крайней мере умолкал и оставлял их в покое.

Это всё было, конечно, очень неловко: до визита дядюшки Роберта оставались считаные дни, а то и часы, а тут дед бунтовать вздумал. Мама так и сказала: «Это он нам назло, Нед, я уверена!». Санса, правда, думала, что мама не права, и он не назло, а по глупости — совсем как Теон, когда перебрал летнего эля и испортил ковёр в большой горнице. С криком, что он не хуже своего дяди и потушит этот пожар.

Хотя, конечно, может быть, и назло. Дед терпеть не мог своего брата Хозера — это у которого золотой череп вместо лица и который иногда выходил из дерева с кем-нибудь поссориться — а дядя Роберт как раз этому Хозеру приходился правнуком, если Санса не ошибалась. У неё была отличная память, она помнила почти все гербы и девизы Семи Королевств, но их родословная была такая путаная, что даже она не всегда была уверена, кто кому кем приходится.

Но вроде бы у деда Хозера была дочка, которая вышла за принца, а их дочка вышла за лорда Эстермонта, а у дочки этой дочки родился дядя Роберт. Но дядя он не поэтому, хотя поэтому тоже, ведь дед Брандон и дед Хозер были братья, а потому, что бабушка Гвенис...

От размышлений её отвлекла Леди.

Волчице очень хотелось поиграть, тем более, что Арья как раз вывела Нимерию во двор и учила бросаться на чучело, которое мальчики били мечами на тренировках.

— Вот ты надо мной надмеваешься, а твоему правнуку Ланнистерша рога наставила — хоть сейчас на герб! — радостно орал дед из дерева.

Санса недовольно нахмурилась. Её спутник, очаровательный принц Джоффри, нахмурился ещё более недовольно. А вдруг он поймёт, о чём речь? Вдруг он обидится? И что ей тогда делать, если её прекрасный принц будет обижен её невыносимым древесным дедом?

— Кто это брякнул, невеста? Прикажи его немедленно сюда привести, я сам пристрелю этого наглеца!

Ну вот. Он уже рассердился.

— Не стоит, мой милый принц. Это всего лишь наш дедушка. Он вечно буянит потому, что у него старческое слабоумие.

Так говорила мама. Ещё она говорила, что к некоторым старческое слабоумие приходит в ранней юности, если верить рассказам её бабушки, которая деду приходилась племянницей и хорошо его знала.

— Он и вам приходится дедом! — поспешила Санса напомнить, ведь убийца родичей проклят богами, и даже тот, кто думает об убийстве родичей. — То есть, двоюродным... пра-прадедом? Если я не ошибаюсь? Понимаете, у него был брат, а у этого брата...

Щёку Сансы обожгло болью и она неверяще уставилась на жениха.

— Заткнись уже, дура! — сплюнул тот, снова занося руку. — И лучше по-хорошему скажи, кого ты выгораживаешь!

— Настоящий мужчина никогда бы так не поступил, моя леди Старк, — заверил её дедов брат, аккуратно прижимая к её щеке свои холодные призрачные пальцы. Это был другой брат, не череп, и Сансе он куда больше нравился — он не бранился, зато рассказывал красивые истории и всегда был готов поддержать беседу о песнях или рыцарях.

И умел играть на арфе. Папа давно обещал нанять ей учителя, но пока приходилось обходиться двоюродным дедом.

— Просто подлей ублюдку бычьей травы, — буркнул дед-из-дерева. — Пусть просрётся.

— Чует, сучонок, что он мне нихуя не правнук, вот и бесится! — мрачно хмыкнул дед-череп.

Санса последний раз всхлипнула — холод на щеке почти совсем убрал боль — и спросила:

— Но если он вам не внук, дедушка, то это ведь государственная измена?

— Вообще-то да, моя леди Старк, но нельзя же вот так просто прийти и сказать очевидную истину, что королева...

— Проблядь! — древесному деду доставляло явное удовольствие кричать бранные слова.

— Изменяет королю, — твёрдо закончил его брат. — Нужны доказательства, союзники, судебное разбирательство. Уверен, ваш папенька этим займётся. Не может же он оставить дочь невестой ублюдка, склонного распускать руки!

— А пока слушай сюда, продиктую тебе рецепт. Бычья трава растёт прямо тут, набери так, чтобы в каждой руке по пучку...

Если бы они послушались древесного деда, они бы не поехали ни в какую столицу. Сансе нашли бы хорошего мужа дома. Арье нашли бы хорошего мужа дома, потому что где-то должен быть такой редкий зверь.

Но у папы был долг и честь, и он считал себя обязанным помочь дяде Роберту, расследовать смерть лорда Аррена и доказать неверность королевы, и вот теперь папы не было, Арьи тоже не было, а Санса была во дворце совсем одна, и некому было её защитить.

Если бы только у неё ещё оставались родственники, которым не всё равно!

Которые могли бы напугать Ланнистеров. Заставить их отпустить её домой к маме, если папы больше нет.

Если бы только...

Она судорожно перебирала в памяти свою родословную. Древесный дед говорил, что во всём виноваты его кузен Мейкар и его сестра Гвенис, значит, надо смотреть их детей. От Меланты пошли Старки, от Беты — короли и бедный покойный дядя Роберт, от бабушки Кет — мама и её брат, оставался ещё Стеврон, самый старший сын. А он женился на принцессе, и у них было трое детей, а его сын... его сын женился на дорнийской княгине и стал отцом княжны Элии и княжича Оберина!

Санса радостно хлопнула в ладоши.

Все знали, что княжич Оберин никогда не бросит родственников в беде. Он не позволит Ланнистерам её мучать, нет, не позволит!

* * *

— Дядя Оберин, — сказал Робб Старк, — как вы смотрите на разграбление Западного Края?

— Хм, вопросом на вопрос: как ты смотришь на брак с красивой дорнийкой, племянник? Моя дочь Элия как раз твоя ровесница...