Папа рядом (джен)

Солнечные лучи, проникая сквозь французские окна, щедро заливали ослепительным светом детскую. Это была просторная комната, в светлых тонах, заставленная нетронутыми книгами с яркими картинками, на столике были разложены рисунки, а на большом махровом ковре были разбросаны всевозможные игрушки: мягкие звери и пластиковые динозавры, яркие гоночные машинки и различная военная техника, начиная от огромного самолета на радиоуправлении, у которого уже были отбиты крылья, и заканчивая крошечными пушками, несколькими армиями солдатиков и навороченных роботов. В центре игрушечного хаоса сидели хозяин этого детского богатства — прехорошенький малыш — и его отец — знаменитый Тони Старк.

Тони, щурясь от солнца, ёрзал по ковру, стараясь устроиться поудобнее. Он чувствовал себя некомфортно в игровой то ли из-за непривычки, то ли из-за того, что перебрал вчера на детском празднике, который плавно перетек во взрослый. Признаться, сейчас Тони больше всего хотелось оказаться дома в Малибу и спокойно приходить в себя после бурной вечеринки. Но разве он мог отказаться сыну, которого так редко видел, когда тот ввалился в гостевую спальню с дикими воплями и требованиями, где всегда останавливался Тони, приезжая в Локарно.

— Смотри, Говард, какой инструктор, — сказал Старк, включая и выключая огоньки, пытаясь заинтересовать ребенка.

Сын, оторвавшись от рассматривания футбольного мяча, повернулся на голос отца.

— Тутол? — спросил он, явно не понимая, чего от него хотят.

Тони тяжело вздохнул. Два года мальчику вчера исполнилось, а его словарный запас и дикция оставляли желать лучшего. Свои любимые слова «Нет» и «Дай» Говард произносил весьма четко, но с остальными была беда. Тони подозревал, что воспитание его женушки задавило в сыне гены Старков, хотя Верналии утверждала, что Говарду, из-за того, что он растет в двуязычной среде, нужно больше времени и совсем скоро он с легкостью заговорит сразу на двух языках. Было неприятно признаваться, но Тони уже слабо верил в ее слова: последний раз он видел сына на Рождество и сейчас особого скачка в развитии не наблюдал.

— Ччч! — радостно крикнул малыш и толкнул в сторону отца мяч.

Тони раздраженно отбросил его и закрыл рукой лицо. Конечно, конструктор Говарду не интересен, подавай примитивные игры! Кошмар, и это наследный принц империи “Stark Industries”! Тони притворяется идеальным отцом, а мальчишка воротит нос, не понимая, как ему повезло, что отец уделяет ему время, играет с ним. Да его собственный старик никогда не переступал порог детской, а он здесь сидит уже битый час. Тони, тяжело вздохнув, поднял взгляд и с нарастающей паникой оглядел комнату: Говарда в ней не было.

Тони быстро выглянул в коридор и, разглядев в конце маленькую фигурку, поспешил за ней. Так, все же окна закрыты? Говард же не сможет их открыть? А если он засунет пальцы в розетку? А если стукнется головой о столик? Врежется в вазу, она разобьется, и осколки…? С их удачей Говард успеет раз двести покалечится и разнести дом, пока Тони его поймает.

Малыш остановился у перил, наблюдая, как мячик катится по ступенькам. Тони тоже замер: Говард же помнит, что ему нельзя одному спускаться по лестнице? Мальчик, недолго думая, срывается с места и бежит за мячом вниз, разумеется, спотыкаясь на первой ступеньке. Говард теряет равновесие, беспомощно размахивая руками и уже готовясь заорать, как сильные папины руки подхватывают его.

— Никогда так больше не делай, — тихо говорит Тони, прижимая к себе сына, который начинает всхлипывать на всякий случай. — Тише, малыш, папа рядом, — он гладит Говарда, успокаивая больше себя. — Ты у нас любитель спорта? Хочешь, поиграем в футбол в саду?

Тони бережно несет сына вниз. Да, он вряд ли вырастет гением или будет разбираться в механике, но это его мальчик, черт возьми. Любимый, драгоценный Говард, который не обязан быть идеальным Старком, но должен быть счастливым и чувствовать себя в безопасности. Его папа позаботится об этом и будет всегда рядом, чтобы подставить плечо, уберечь от опасности.

День был невыносимо жарким и душным. Июльское солнце жгло всей своей огненной силой, и разогревшийся город едва дышал горячим воздухом, пропитанным выхлопными газами и песком. А ветер, дувший со стороны океана, не приносил проходу, а лишь коварно поднимал городскую пыль. Тони, пробираясь по городскому парку и поудобней перехватив большую коробку в подарочной упаковке, успел пожалеть, что не стал ждать в машине, пока на улицу выйдет Говард в сопровождении гувернантки. Сейчас, бродя в поисках этой дурацкой детской площадки, он гадал, как бы избавиться от пиджака и почему городские власти не додумались поставить пару питьевых фонтанчиков или хотя бы лавочек. Безрезультатно пройдя во второй раз по аллее, Тони подозрительно прищурился: не обманул ли его бывший тесть, хотя это и было не в его интересах, на счет местонахождения Говарда. Серьёзно, зачем бывшей супруге понадобилось переезжать в Майами из Швейцарии? Чтобы пить его кровь на более близком расстоянии? Да и кому в здравом уме придет в голову тащить восьмилетнего ребенка в такое пекло на улицу? Правда, со здравомыслящими людьми в семье Верналии были проблемы.

Вдруг Тони услышал какой-то странный шум и возню, как будто кто-то боролся, за деревьями. Пройдя на полянку, Старку предстала неприятная картина: незнакомый мальчуган сидел верхом на Говарде и колотил его. Напоминая себе, что это просто дети, Тони рывком отбросил за шкирку, словно дикого щенка, незнакомца и кинулся к сыну. Он помог ему встать и принялся тщательно осматривать и ощупывать на предмет травмы. Крови не было видно, но мало ли какие увечья мог нанести этот малолетний бандит.

— В глазах не темнеет? Все пальцы сгибаются? — бессвязно спрашивал Тони, стараясь унять панику. — Голова не кружится? Не тошнит? Что-то болит?

— Мистер, — позвал второй мальчик, стоящий чуть поодаль, и которого Тони заметил только сейчас.

— Подожди, — отмахнулся он от ребенка, вертя голову сына в разные стороны. — Почему ты все время молчишь? Зубы все целы? Ну ка, открой рот! Язык не прикусил? Ты можешь говорить?

— Папа, как я могу говорить с отрытым ртом? — слегка возмущено спросил Говард, смущаясь от такой бурной реакции отца. — Все хорошо, правда.

Тони кивнул и перевел взгляд на хулиганов. Драчун был ровесником Говарда, второй на пару лет младше. Тони догадался по одинаковым рыжим волосам и по тому, как старший покровительски приобнимает за плечи младшего, что они были братьями. Он запоздало заметил разбитые очки и синяк под глазом у младшего. Детали сложились и образовали неприятную картину.

— Сэр, послушайте, — пытается объяснить ситуацию старший. — Он первый…

— Кыш отсюда, — быстро перебил Тони, не желая слушать доказательства отвратительной теории.

Братья отходят, оставляя отца и сына вдовеем. Говард обнимает его, и Тони в ответ гладит сына по волосам, зная, что не будет его наказывать. Во-первых, не для это он летел в Майами, а во-вторых, Говард свое уже получил.

— Спасибо, что заступился, — светским тоном говорит сын, явно кого-то копируя, а потом разглядев коробку, радостно вопит: — Это же мой подарок?

Тони отдает ему сверток и невольно улыбается, наблюдая за тем, как Говард яростно рвет упаковку. Старк понимает, что его не хватит на два серьезных разговора и приходит к мысли, что сегодняшний инцидент не стоит обсуждения или нотаций. Сегодня, еще не осознавая того, сын вынес очень важный момент: его папа рядом и всегда на его стороне, чтобы мальчик не вытворил. А то, что обижать слабых — плохо, Говард поймет с возрастом. Господи, практически все мальчишки в детстве развлекаются, задирая остальных. Ничего здесь ужасного нет, и это пройдет.

— Почему ты один? — спросил Тони. — Где твоя гувернантка? Где охрана?

— Няня всегда сидит в беседке, пока я играю, — беспечно ответил Говард, всецело занятый новой игрушкой. — А охрану мы не можем себе позволить после того, как ты кинул маму.

Небольшая ремарочка: «кинул», в понимании Верналии, — это означает не отдал все свое состояние после развода и не уполз тихо умирать на дно морское. Тони продолжает оплачивать все их счета и с помощью щедрых чеков, которые ежемесячно отправляют от его имени, можно было оплатить целую армию для Говарда, а не нанять малопрофессиональную няню, которая не в состоянии за ним уследить.

— Теперь тебя будет сопровождать мой человек, — сказал Тони, приняв решение.

— Не нужен мне никакой сопровождающий, — обижено заявил Говард и в подтверждении своих слов топнул ножкой.

— Это не обсуждается, — строго отрезал Тони, но, увидев непонимание в глазах сына, все-таки смягчился. — Понимаешь, малыш, в мире очень много злых людей, которые не любят меня и хотят навредить. А ты самое важное, самое дорогое и самое хорошее, что есть в моей жизни, и я не переживу, если из-за меня с тобой что-то случится. Поэтому за тобой будут присматривать, когда я буду занят.

— Я люблю тебя, папочка, — прошептал Говард, прижимаясь к нему.

— И я тебя, мой маленький принц, — поцеловал мальчика Тони, беря его на руки. — Ох, какой ты тяжелый стал.

— Мама будет недовольна, — заметил Говард.

— Мама переживет, — буркнул Тони, который был недоволен, что бывшая жена снова всплыла в их разговоре.

— Пап, а если я — самый-самый в твоей жизни, — хитро улыбнулся мальчик, — то можно мне еще один подарочек?

— Ах, ты хитрец, — усмехнулся Тони, узнавая предпринимательскую жилку Старков в сыне.

— Помнишь, ты подарил гоночную машину, на которой можно ездить? — деловито спросил Говард. — Я хочу еще такую, но другой модели.

— Все что угодно, — пообещал Тони и принялся щекотать ребенка.

Говард так задорно, безмятежно и искренне рассмеялся, как способны смеяться только дети. С каждой секундой его смех становился все громче и заразительней, что Тони, не удержавшись, тоже начал хохотать. Он чувствовал светлую радость, исходящую от сына, и ему давно не было так хорошо, так спокойно на душе. Наверное, это чувство называется счастьем.

Озеро Лейс было жемчужиной штата Колорадо. Оно было идеально круглым и напоминало большое зеркало. Вокруг него разрастался сосновый лес, словно пытаясь защитить озеро от злого мороза, и на почтительном расстоянии друг от друга стояли роскошные коттеджи. Озеро имело на редкость удачное расположение и было достаточно близко к Денверу, чтобы стать для его богатых жителей излюбленным зимним развлечением, но в то же время добраться к нему было сложно, и это отпугивало остальные слои общества города в выходные и праздники.

Один из коттеджей, пестро украшенный к праздникам, принадлежал Джоэлю Карбонеллу, двоюродному дяде Тони Старка, у которого гостил его знаменитый племянник с семьей. Не сказать, что они питали друг ко другу теплые родственные чувства, но в прошлом году они начали один совместный бизнес-проект, который уже начал приносить значительную прибыль. Кроме того, наверное, во всей Америке не нашлось бы человека, который не воспользовался бы шансом похвастаться перед соседями и друзьями своим знакомством с Железным человеком.

Тони не питал иллюзий на счет приглашения и с радостью воспользовался возможностью провести уикенд в домашней обстановке с дорогими ему людьми: сыном, Пеппер и Хэппи, который упорно делал вид, что поехал с ними, только потому что не мог доверить их безопасность посторонним. Для Старка эта поездка была особенно важна тем, что он сможет провести выходные с Говардом, так как из-за всей этой супергеройской истории у него не хватало времени на него и тот стал стремительно отдаляться. Впрочем, Пеппер, начитавшаяся книг по подростковой психологии, уверяла, что это совершенно нормально для тринадцатилетнего мальчика, Тони такое положение дел не устраивало. Более того, у него появились подозрение, что Говард мстил ему, все время играя с внуками Джоэля и соседскими детьми и специально избегая отца.

Даже сегодня этот сорванец отказался от совместной прогулки, сославшись на хоккей. Правда, это была не просто забава мальчишек, а целая хоккейная битва, в которой в роли игроков и болельщиков участвовали все жители берега. Присутствующие толпились, обменивались рукопожатиями и шутками, ждали начала игры. Наконец, когда после долгих споров был выбран судья и сформированы команды, раздался свисток, и битва началась.

Тони, Пеппер и Хэппи стояли у больших уличных столов, где лежала целая гора гамбургеров, хот-догов и, конечно же, сэндвичей. Джоэль на славу постарался, чтобы его дорогие гости остались довольны визитом.

— Ты сказал Говарду о нас? — спросила Пеппер, а Хэппи хитро улыбнулся.

Тони, жующий сэндвич, предпочел сделать вид, что не услышал. В данный момент хоккей волновал его больше, чем очередные обсуждения их отношений. Говард, ловко и умело орудуя клюшкой, большую часть времени не выпускал шайбу, и несмотря на все усилия соперников именно он определил ход матча. Он, видимо, позабыл, что находится не на чемпионате мира, и играл жестко: шел напролом, не боясь толкнуть более сильных соперников. И это нравилось Тони. Ему нравилось, что сын рос уверенным и смелым, настоящим бойцом и лидером. А в том, что на него постоянно жалуются учителя, нет ничего страшного. Не всем же быть изобретателями, кто-то должен и компанией управлять.

Говард, наслаждаясь скоростью, кинулся вперёд прямо на защитника, который был в несколько раз больше него. Тот, показывая характер, не стал уворачиваться или уступать дорогу, а напротив, когда они столкнулись, толкнул в ответ. Великан упал на колени, а вот Говарду повезло меньше: он вылетел за ограждение. Раздались зловещие потрескивания, которые было отчетливо слышно в тишине, сковавшей озеро. Мальчик попытался подняться, и Тони запоздало понял, что лед не выдержит Говарда. Он хотел предупредить сына, но было поздно. Лед, будто невидимый мастер разбил его, хрустнул, и Говард ушел по шею в воду.

Игроки кинулись к нему, протягивая клюшки. Мальчик тянулся за ними, пытаясь схватиться, но все было напрасно. Говард испуганно барахтался. Ноги и руки перестали его слушаться и сделались гирями, которые тянули его на дно. Он начал задыхаться и через мгновение исчез под водой. Пеппер и Хэппи сорвались и побежали к нему, таща за собой Тони. Страх скользкой, болезненно пульсирующей в висках змеей сжал его, не давая ни думать, ни действовать. Происходящее напоминало фильм, и Тони чувствовал себя зрителем в первом ряду, неспособным вмешаться в ход событий на экране. Когда они оказались у места, Говард внезапно вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Хэппи подполз к нему, пытаясь вытащить мальчика. Но каждый раз, когда ему почти удавалось схватить Говарда, бестолково метавшегося и мешавшего этим Хэппи, мальчик сам выскальзывал из его рук.

Голова Говарда едва-едва поднималась над водой. Его глаза, наполненные ужасом, панически бегали, будто искали решение или помощь. Мальчик начал судорожно цепляться за лед, разрезая до крови ладони. Он попытался закричать, но тут же захлебнулся водой и закашлялся, тратя на это последние силы. Не способный больше на сопротивление Говард сдался течению, которое унесло его во мглу.

Люди на льду словно окаменели. Они не верили собственным глазам и ждали, пока мальчик снова появиться на поверхности воды. Мучительно долго тянулись секунды, казавшиеся часами, а чудо не происходило.

— Сделай же что-нибудь! — закричала Пеппер, отвесив Тони пощёчину.

Пощечина подействовала отрезвляюще, и Старк вздрогнул, будто бы очнувшись от кошмарного сна. Он призвал костюм и поднялся над озером, пытаясь отследить Говарда. Найдя его, Тони приземлился на нужном месте и мощным ударом разбил ледовый барьер, отделявший его от сына. Он бережно взял на руки бездыханного Говарда, напоминавшего куклу, и, не решаясь лететь с ним, отнес на берег.

Толпа сразу же окружила Говарда, и Тони, заметив пробирающегося сквозь нее соседа Джоэля с кейсом известного врача, малодушно отступил назад. Он не мог найти в себе силы, чтобы посмотреть в глаза Хэппи или уже тем более Пеппер и прочитать в них обвинение. Но куда тяжелее было смотреть на неестественно бледного, с посиневшими губами, похожего на мертвеца, Говарда.

До сих пор Тони Старк никогда не задумывался о Боге серьезно. К любой религии Тони относился слегка иронично, как к чему-то отдаленному, почти не касающемуся его самого. Он ни разу не был в церкви, не читал Библию и не знал молитвы. Но сейчас, не совсем понимая к кому он обращается, Тони шептал:

— Возьми меня, но оставь его.

Послышались радостные возгласы и вздохи облегчения. Тони, давя в себе зародившуюся надежду, медленно повернулся на шум. Он увидел, как Хеппи уводил растерянного, тяжело дышавшего Говарда, на которого был накинут чужой пуховик, в дом. У Тони защипало в глазах, а в груди неприятно кольнуло. Теплые капельки сорвались с ресниц и покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Сильной волной чувство вины в вперемешку с облегчением захлестнуло сознание и все сильнее и сильнее выдавливало слезы. Железный человек, герой Америки, плакал, как мальчишка: содрогался всем телом, всхлипывал и совсем по-детски вытирал мокрым рукавом лицо. Тони не стыдился слез, точнее не замечал, не способный сейчас ни о чем думать. Столпившиеся люди, не желая смущать его, с понимаем разбрелись по своим делам.

— Пойдем в дом? — предложила Пеппер, ласково обняв Старка.

— Я побуду еще здесь, — сдавлено сказал Тони, приходя в себя.

— Пойдем, — настойчиво повторила мисс Поттс, потянув его за руку. — Ты нужен Говарду.

— Как это могло произойти, когда я был рядом? — прошептал Тони, обращаясь скорее к самому себе, и подчинился Пеппер.

Они направились в дом, где, сняв верхнюю одежду, словно специально оттягивая момент, поднялись в гостевую спальню, которую занимал Говард. Над мальчиком склонился тот самый врач с берега и что-то втолковывал Хэппи. Заметив их, доктор переключил внимание на Пеппер и вскоре они втроем вышли, оставив Старков одних.

Тони разглядывал Говарда. Тот, несмотря на то, что выглядел сильно уставшим и вялым, явно чувствовал себя лучше, чем на берегу: глаза радостно светились, губы порозовели, и еле заметный румянец появился на лице. Одним словом, весь его внешний вид громко заявлял, что мальчик в ближайшее время умирать точно не собирается.

— Как ты? — спросил Тони, садясь на край постели.

— Бывало и лучше, — усмехнулся Говард и чихнул.

— Тебе не холодно? — встрепенулся Тони. — Может позвать врача?

— Побудь со мной, — попросил мальчик, отодвинувшись и освободив большую часть кровати.

Тони улегся рядом сыном и погладил его по волосам. Говард казался ему таким беззащитным и маленьким, хотя уже почти догнал его в росте. От мысли, что сегодня он мог потерять своего мальчика навсегда, становилось невыносимо больно.

— Прости меня, — тихо сказал Тони.

— Ты чего, пап? — непонимающе спросил Говард, положив голову на плечо отца. — Ты же спас меня!

— Да, но могло быть уже поздно, когда я среагировал, — принялся объяснять Тони. — Не знаю, что со мной произошло. Я словно завис. Не важно, — он махнул рукой, — я не должен был этого допустить. Нет, ты, конечно, тоже хорош. Тебе не рассказывали, как себя нужно вести на тонком льду? Чего молчишь? — не дождавшись ответа, Тони опустил глаза.

Мальчик, измотанный сегодняшними событиями и переживаниями, мирно спал. Тони невольно улыбнулся: сын, несмотря на подростковый возраст, все еще был похож на ангелочка со своими кудрями и нежными чертами лица. Боясь разбудить Говарда, Тони, не удержавшись, погладил сына по щеке.

— Прости, — еще раз повторил он и сам не заметил, как уснул.

Вилла была шикарной. Она была построена в неоклассическом стиле с фасадом, окрашенным в светло-серый цвет и белыми античными колоннами по бокам от главного входа. Окна будто бы утопали в проемах в форме арок, а в некоторых местах их обрамляли красивые вьющиеся растения, разросшиеся от крыши до основания дома. Само здание от дороги было отделено высоким бетонным забором с камерами видеонаблюдения, видимо, из соображений безопасности. А прямо перед домой находились фонтан с красивой скульптурой лесной нимфы посередине и сад, где росли баньяновые деревья, характерные для Майами.

— В каких суровых условиях тебе пришлось растить Говарда, — присвистнул Тони, выходя из машины и рассматривая дом бывшей жены, куда он был приглашен впервые.

— Ты был бы счастлив, если бы мы просили милостыни и ютились в Овертауне, — парировала Верналия. — На заднем дворе есть тот самый лабиринт. Не хочешь и его оценить?

— Спасибо, мне хватило рассказов потерпевшего, полицейского и соц. работницы, — натянуто улыбнулся Тони, галантно открыв даме дверь в дом, на что она лишь презрительно фыркнула.

Они прошли в гостиную, оформленную в итальянском стиле со светлой венецианской штукатуркой на стенах и ажурной лепниной на потолке. У стены располагались два серванта и барная стойка из светлых пород дерева. А в центре комнаты, напротив мраморного камина, стоял большой бежевый диван, на котором сидел Говард в наушниках. Он так увлеченно смотрел что-то в своем телефоне, что даже не заметил появления родителей.

— Я все уладила, — сообщила сыну Верналия после того, как похлопала его по спине и забрала наушники.

— Не хочешь встать и поздороваться? — поинтересовался Тони.

— Может, мне еще поклониться? — огрызнулся Говард, не поднимая глаз от телефона.

Тони посмотрел на Верналию, ища в ней поддержку. Но та, не обращая внимание на их диалог, прошла в сверкающую от чистоты кухню, соединённую с гостиной. Она сделала себе капучино в кофемашине и принялась рассматривать коробку с шоколадными конфетами, лежавшую на столешнице, всем своим видом показывая, что ситуация в участке уже забыта, а отсутствие манер у Говарда — не самая большая проблема в ее идеальном мире. Уж точно не важнее кофе.

— Я с тобой разговариваю, — пощелкал пальцами перед лицом сына Тони. — Может, ты отвлечешься от телефона?

— Я тебя слушаю, — недовольно вздохнул Говард, все же посмотрев на него.

— Не хочешь объяснить свой поступок? — спросил Старк, начиная злиться.

— Я случайно, — пожал плечами мальчик.

— Случайно попал своему однокласснику в глаз с расстояния пяти метров? — уточнил Тони, ошарашенно переводя взгляд с Верналии на сына. Неужели он один понимает всю серьезность ситуации?

— Это была просто игра, — закатил глаза Говард.

— Просто игра? — переспросил Старк. — Да если бы не я, ты бы предстал перед судом из-за этой «просто игры»!

— Ты «спасибо» от меня ждёшь? — хмыкнул Говард, и Тони едва поборол в себе желание отвесить мальчишке хорошую затрещину.

— Ты мог серьезно покалечить того мальчика, — заметил он. — Он мог остаться без глаза.

— С ним все в порядке, — тихо сказал Говард, на пару секунд растеряв спесь крутого парня, но потом вернулся к образу и лениво протянул: — Я уже устал от твоего допроса. Все уже улажено, так что нечего здесь мусолить эту тему.

Тони всматривается в этого пятнадцатилетнего незнакомца, пытаясь найти в нем черты своего сына. Кто это наглый мальчишка, внешне как две капли воды похожий на него самого в этом возрасте? Старк перебирает в памяти картины из прошлого, не находя упущенный момент, когда Говард превратился в монстра. Он же никогда не был таким неуправляемым и жестоким. Его малыш рос таким добрым и светлым мальчиком, а сейчас его словно подменили.

— Ты и дальше будешь молчать? — накинулся Тони на бывшую супругу.

— А разве мне позволено делать замечания великому Говарду Старку Третьему? — взъелась Верналия, с силой ставя чашечку в раковину. — Это плоды твоего воспитания.

— Меня еще здесь в чем-то обвиняют, — задохнулся от возмущения Старк.

Говард с интересом наблюдал за представлением, и Тони поймал себя на мысли, что сын с точно таким же выражением в детстве следил за своими муравьями, которые ползали по ферме.

— Конечно же, нет, папа же у нас добрый волшебник, — всплеснула руками Верналия.- Папа же все разрешает! Не хочешь идти в школу — пожалуйста, давай лучше съездим в Диснейленд. Сломал игрушку — пожалуйста, куплю тебе с десяток любых других. А на мамины слова можно забить. Ее же фамилия не Старк, чтобы с ней считаться.

— Ты утрируешь, — поморщился Тони. — Как будто ты была строга с Говардом.

— Пап, вообще-то, меня давно все зовут Брайсом, — подал голос мальчик, которого смутила только последняя фраза отца.

— Мне наплевать на твою глупую кличку, — прошипел Тони, чувствуя, что его терпение стремительно летит в бездну. Еще немного и он взорвется. — Так звали твоего деда и прадеда, которые много сделали для страны в целом, и для тебя лично. Так что носи его с честью.

— Торговали пистолетиками? — усмехнулся Говард, и желание его ударить вернулось к Тони.

Старк тяжело вздыхает. Когда-то он пообещал защищать и оберегать своего мальчика, и вот теперь Говарду нужна его помощь. Тони должен спасти сына даже от себя самого, пока он окончательно не превратился из принца в чудовище. Мужчина на ощупь находит решение. Возможно ли это? Человеку можно любить, помогать и советовать, он сам должен вырвать скальпель у хирурга-судьбы и не дать ампутировать себе душу. Но кто сказал, что Говард должен пройти этот путь в одиночку? Папа рядом, и они вместе шаг за шагом, спотыкаясь и падая, пройдут эти испытания.

— Я заберу Говарда к себе, — твердо говорит Тони, найдя правильное решение.