Папа рядом (джен)

День был невыносимо жарким и душным. Июльское солнце жгло всей своей огненной силой, и разогревшийся город едва дышал горячим воздухом, пропитанным выхлопными газами и песком. А ветер, дувший со стороны океана, не приносил проходу, а лишь коварно поднимал городскую пыль. Тони, пробираясь по городскому парку и поудобней перехватив большую коробку в подарочной упаковке, успел пожалеть, что не стал ждать в машине, пока на улицу выйдет Говард в сопровождении гувернантки. Сейчас, бродя в поисках этой дурацкой детской площадки, он гадал, как бы избавиться от пиджака и почему городские власти не додумались поставить пару питьевых фонтанчиков или хотя бы лавочек. Безрезультатно пройдя во второй раз по аллее, Тони подозрительно прищурился: не обманул ли его бывший тесть, хотя это и было не в его интересах, на счет местонахождения Говарда. Серьёзно, зачем бывшей супруге понадобилось переезжать в Майами из Швейцарии? Чтобы пить его кровь на более близком расстоянии? Да и кому в здравом уме придет в голову тащить восьмилетнего ребенка в такое пекло на улицу? Правда, со здравомыслящими людьми в семье Верналии были проблемы.

Вдруг Тони услышал какой-то странный шум и возню, как будто кто-то боролся, за деревьями. Пройдя на полянку, Старку предстала неприятная картина: незнакомый мальчуган сидел верхом на Говарде и колотил его. Напоминая себе, что это просто дети, Тони рывком отбросил за шкирку, словно дикого щенка, незнакомца и кинулся к сыну. Он помог ему встать и принялся тщательно осматривать и ощупывать на предмет травмы. Крови не было видно, но мало ли какие увечья мог нанести этот малолетний бандит.

— В глазах не темнеет? Все пальцы сгибаются? — бессвязно спрашивал Тони, стараясь унять панику. — Голова не кружится? Не тошнит? Что-то болит?

— Мистер, — позвал второй мальчик, стоящий чуть поодаль, и которого Тони заметил только сейчас.

— Подожди, — отмахнулся он от ребенка, вертя голову сына в разные стороны. — Почему ты все время молчишь? Зубы все целы? Ну ка, открой рот! Язык не прикусил? Ты можешь говорить?

— Папа, как я могу говорить с отрытым ртом? — слегка возмущено спросил Говард, смущаясь от такой бурной реакции отца. — Все хорошо, правда.

Тони кивнул и перевел взгляд на хулиганов. Драчун был ровесником Говарда, второй на пару лет младше. Тони догадался по одинаковым рыжим волосам и по тому, как старший покровительски приобнимает за плечи младшего, что они были братьями. Он запоздало заметил разбитые очки и синяк под глазом у младшего. Детали сложились и образовали неприятную картину.

— Сэр, послушайте, — пытается объяснить ситуацию старший. — Он первый…

— Кыш отсюда, — быстро перебил Тони, не желая слушать доказательства отвратительной теории.

Братья отходят, оставляя отца и сына вдовеем. Говард обнимает его, и Тони в ответ гладит сына по волосам, зная, что не будет его наказывать. Во-первых, не для это он летел в Майами, а во-вторых, Говард свое уже получил.

— Спасибо, что заступился, — светским тоном говорит сын, явно кого-то копируя, а потом разглядев коробку, радостно вопит: — Это же мой подарок?

Тони отдает ему сверток и невольно улыбается, наблюдая за тем, как Говард яростно рвет упаковку. Старк понимает, что его не хватит на два серьезных разговора и приходит к мысли, что сегодняшний инцидент не стоит обсуждения или нотаций. Сегодня, еще не осознавая того, сын вынес очень важный момент: его папа рядом и всегда на его стороне, чтобы мальчик не вытворил. А то, что обижать слабых — плохо, Говард поймет с возрастом. Господи, практически все мальчишки в детстве развлекаются, задирая остальных. Ничего здесь ужасного нет, и это пройдет.

— Почему ты один? — спросил Тони. — Где твоя гувернантка? Где охрана?

— Няня всегда сидит в беседке, пока я играю, — беспечно ответил Говард, всецело занятый новой игрушкой. — А охрану мы не можем себе позволить после того, как ты кинул маму.

Небольшая ремарочка: «кинул», в понимании Верналии, — это означает не отдал все свое состояние после развода и не уполз тихо умирать на дно морское. Тони продолжает оплачивать все их счета и с помощью щедрых чеков, которые ежемесячно отправляют от его имени, можно было оплатить целую армию для Говарда, а не нанять малопрофессиональную няню, которая не в состоянии за ним уследить.

— Теперь тебя будет сопровождать мой человек, — сказал Тони, приняв решение.

— Не нужен мне никакой сопровождающий, — обижено заявил Говард и в подтверждении своих слов топнул ножкой.

— Это не обсуждается, — строго отрезал Тони, но, увидев непонимание в глазах сына, все-таки смягчился. — Понимаешь, малыш, в мире очень много злых людей, которые не любят меня и хотят навредить. А ты самое важное, самое дорогое и самое хорошее, что есть в моей жизни, и я не переживу, если из-за меня с тобой что-то случится. Поэтому за тобой будут присматривать, когда я буду занят.

— Я люблю тебя, папочка, — прошептал Говард, прижимаясь к нему.

— И я тебя, мой маленький принц, — поцеловал мальчика Тони, беря его на руки. — Ох, какой ты тяжелый стал.

— Мама будет недовольна, — заметил Говард.

— Мама переживет, — буркнул Тони, который был недоволен, что бывшая жена снова всплыла в их разговоре.

— Пап, а если я — самый-самый в твоей жизни, — хитро улыбнулся мальчик, — то можно мне еще один подарочек?

— Ах, ты хитрец, — усмехнулся Тони, узнавая предпринимательскую жилку Старков в сыне.

— Помнишь, ты подарил гоночную машину, на которой можно ездить? — деловито спросил Говард. — Я хочу еще такую, но другой модели.

— Все что угодно, — пообещал Тони и принялся щекотать ребенка.

Говард так задорно, безмятежно и искренне рассмеялся, как способны смеяться только дети. С каждой секундой его смех становился все громче и заразительней, что Тони, не удержавшись, тоже начал хохотать. Он чувствовал светлую радость, исходящую от сына, и ему давно не было так хорошо, так спокойно на душе. Наверное, это чувство называется счастьем.