При попытках согреться главное - не перестараться (джен)

На следующий день погода испортилась. Не то, чтобы сильно похолодало, но небо затянуло свинцово-серыми тучами, из которых к обеду полетели крупные хлопья снега: они тяжело пикировали на землю и тут же таяли, разводя под ногами слякоть. Одежда мигом вымокла, и оставалось только завидовать заранее простывшему Ямазаки. Дико хотелось чего-нибудь согревающего. Рамен, к примеру, или сакэ. А ещё лучше — тёплую женщину под бок, чтобы уютно сопела, уткнувшись носом в его плечо, и не пыталась перетянуть на себя стёганое одеяло. И чтобы пахла не приторными духами и притираниями, а…

Мечты мечтами, но работу никто не отменял. Если он не будет шевелиться, то замёрзнет насмерть.

Сого рассчитывал отоспаться после рейда, но Кацура с приспешниками опять умудрился сбежать, поэтому Первый отряд в наказание лишили дополнительного выходного, капитана — премии, да ещё и выгнали в патруль. Так что в этот день Сого ненавидел Хиджикату сильнее обычного. И две тысячи йен, которые он вчера вдруг заработал благодаря той девчонке, ничуть не грели душу.

Телефон тоже не прибавлял радости. Так настырно названивать могло только начальство, чей звонок, как бы ни хотелось, так просто не проигнорировать, поэтому, подышав на окоченевшие пальцы, Сого сунул руку за пазуху и вытащил мобильник.

— Бросай свои прогулки, — не поздоровавшись, сказал замком. — Старик требует новостей по парфюмерам.

— Я всё утро морожу задницу на улицах по вашему приказу, — огрызнулся Сого. — А парфюмерами занимается Заки, я даже не в курсе, на каком этапе расследование. Разбирайтесь сами.

— Ты не понял, Сого, — с заметным раздражением заявил Хиджиката. — Мацудайра лично вмешался. Сегодня в больницу Оэдо привезли ещё четырёх девах с теми же симптомами, и одна из них — подружка его дочери. Так что валяй, бери на себя инициативу, хоть сам в бабу переодевайся, но к вечеру чтобы результаты были у меня на столе.

— Вы не доживёте до вечера, Хиджиката-сан, — сообщил Сого самым вежливым тоном, на какой был способен, и сбросил звонок.

По поводу незнания о ходе расследования Сого лукавил. Он знал, что все пострадавшие с признаками передозировки какой-то дурманящей дрянью частенько наведывались в одну и ту же парфюмерную лавку, где владельцем числился местный бизнесмен — очевидная ширма аманто. Знал о недавних пропажах молодых девушек из хороших семей. Знал, что оставалось только подтвердить подозрения, незаметно проникнув в подсобные помещения этой лавки и всё там разведав. Это должен был сделать Ямазаки с его непримечательной физиономией, но тот ещё вчера начал бредить в лихорадке, вновь съехав кровлей в анпановую одержимость. Сегодня его вообще пришлось заматывать в одеяло, чтобы не рыпался.

Лично тащиться в лавку не стоило: через дорогу от неё находился магазин сладостей, куда Сого частенько заруливал во время патруля, и его лицо наверняка запомнилось парфюмеру. Нужен был подручный. А ещё лучше — подручная, и чтобы в случае чего её спасать не пришлось.

— Что, паршивого пса выгнали из дома? — раздался за спиной звонкий голос.

На ловца и зверь бежит.

Обернувшись, Сого увидел Кагуру, прячущуюся от снега под своим на-все-случаи-жизни-зонтом. Окинув её внимательным взглядом, он решил, что для этого задания она вполне сгодится.

— Ты чего на меня так таращишься? — насторожилась она.

— Подзаработать хочешь? — спросил её Сого, решив не ходить вокруг да около.

— Ты мне и так денег должен, — пожала плечами Кагура. — Отдавай половину вчерашнего, и мирно разойдёмся.

— Если согласишься, то получишь больше жалкой тысячи, — решив пойти на риск, пообещал Сого. В конце концов, если дело выгорит, ему всё же выдадут премию.

— Больше — это сколько? — подозрительно прищурившись, спросила Кагура. — Зная тебя, это или какая-то мерзенькая работёнка, об которую руки марать противно, или ты только пообещаешь заплатить, а потом кинешь.

— Пять тысяч, — прикинув возможный доход, сделал ставку Сого.

— За такие деньги я даже пальцем не шевельну, — фыркнула Кагура, стряхнув с зонта накопившийся снег. — Пятнадцать.

— Губу закатай, — сказал Сого и чихнул, — мне самому столько не заплатят. Пять с половиной.

Он заподозрил, что к вечеру сам расклеится и начнёт нести какой-нибудь бред. Это было нехорошо.

— Десять, — резко снизила запросы Кагура. — Ты выглядишь жалко, знаешь?

— Шесть, — чихнув ещё раз, сказал Сого. — За хороший гонорар ты и «мерзенькую работёнку» согласишься выполнить?

Кагура оскорблённо фыркнула.

— Я ещё ни на что не дала своего согласия. Восемь тысяч, и ни йеной меньше.

— Ладно, восемь тысяч, — сдался Сого. — У меня нет времени перепираться с тобой.

— А что делать-то надо? — запоздало спохватилась Кагура. — Надеюсь, это не очередная твоя самодеятельность, как тогда, с подпольной ареной?

Сого поморщился. Его тогда даже почти не отчитали, и закончилось всё относительно неплохо, но что-то подсказывало, что та ситуация ему ещё аукнется.

— Не очкуй, в этот раз задание официальное. От тебя требуется прикинуться обычной девчонкой — без этого китайского колорита, — Сого ещё раз окинул её взглядом, раздумывая, что с ней вообще можно сделать, — и пробраться в подсобку одной лавки, пока я буду отвлекать торговца. Надо поставить прослушку, спереть учётную книгу и постараться ничего не разломать.

— Звучит подозрительно просто.

Сого ухмыльнулся.

— Ничего не разломать для тебя — просто?

— Иди к чёрту, — огрызнулась Кагура и, по широкой дуге обойдя Сого, направилась куда-то вглубь Кабуки-чо — но определённо не в сторону Йорозуи.

Сунув руки в карманы, Сого поплёлся следом. Под ногами хлюпала снежная каша, но ботинки пока что держались.

— Ну что, ты берёшься? — шмыгнув носом, спросил он Кагуру.

Она резко развернулась на каблуках, и Сого чуть не врезался в неё, едва успев затормозить.

— Что натворил этот торговец? — потешно серьёзным взглядом уставившись на Сого, спросила она.

— Наркоторговля. Похищения. Вероятно — незаконная торговля с аманто.

— Опять Харусаме?

Сого кивнул, и Кагура нахмурилась, отведя глаза в сторону.

— Погоди, — запоздало сообразил Сого, — что значит — опять? Тот затонувший корабль — твоих рук дело?

Кагура помотала головой и, отвернувшись, продолжила свой путь.

— Берусь, — буркнула она. — А корабль — не я.

Верилось с трудом.

На какое-то время Кагура замолчала. Сого, вновь погрузившись в мечтания о чём-нибудь согревающем, шёл за ней, даже не поинтересовавшись, куда это она так целенаправленно идёт. Он понятия не имел, как и где именно она собирается прятать свою китайскую натуру.

Встряхнув головой, словно пытаясь избавиться от тревожных мыслей, Кагура обернулась через плечо.

— Шин-чан говорит, что у анего в кабаре всю ночь веселился какой-то богатый хрен с горы, — сказала она, — так что она вряд сможет сейчас помочь, но тут неподалёку есть бар окама, в котором наверняка найдётся что-нибудь подходящее. Тебя тоже могут принарядить в яркое кимоно, хочешь? Они любят симпатичных мальчиков.

На её лице расцвела ехидная улыбка. Ненадолго.

— Надо же, — ухмыльнулся Сого, — давно таких не встречал. В Шинсенгуми любители симпатичных мальчиков перевелись. Не знаешь, почему?

Она нахмурилась и чуть притормозила, позволив Сого поравняться с ней и пойти рядом.

— Только посмей порезать кого-нибудь своей железякой. Я даже вмешиваться не буду, когда тебе свернут шею.

Сого пожал плечами.

— Я в курсе баланса сил в квартале, а мадемуазель Сайго наверняка в курсе, почему со мной лучше не связываться. Если среди её окама и найдётся идиот, никто его оплакивать не будет.

— Тебе так нравится выглядеть бόльшим мудаком, чем ты есть на самом деле? — насмешливо фыркнула Кагура.

— У мудаков крепкий и здоровый сон. Что же мне может не нравиться?

Кагура, приподняв зонт, посмотрела на небо, с которого так и продолжал сыпаться снег — уже не такой сырой и тяжёлый. Сого уже достаточно хорошо её знал, чтобы понять: она размышляет над его вопросом, собираясь выдать или банальную житейскую мудрость, или просто какую-нибудь гадость. Ничего не придумав, она вздохнула и сообщила:

— А у меня вот иногда бывает бессонница. Может, мне тоже начать кого-нибудь кошмарить? Например, Йоччана и его дружков, они в последнее время больно наглые стали.

— Это те шкеты с жуками, что ли? — хмыкнул Сого. — Всё ещё тратишь на них своё время?

— Моё время, как хочу, так и трачу, — буркнула она и отвернулась.

Почти преуспев в том, чтобы скрыть самодовольное выражение лица. Тщеславная девчонка.

Но интересно, с каких это пор Кагура стала считать его симпатичным?

Кагуре хватило соображения не вламываться в бар мадемуазель Сайго через главный вход. Свернув в узкий переулок неподалёку, она сложила зонт и пошла дальше, не оглядываясь. Вскоре едкий табачный дым защекотал нос: у служебного входа задумчиво курил мужик в женском кимоно и с крашеными в рыжий цвет волосами. Увидев Кагуру и стоящего за ней Сого, он поперхнулся дымом и закашлялся.

— Здорово, Агоми, — бесцеремонно заявила Кагура. — Сайго здесь? У меня к ней дело есть.

— Меня Азуми зовут, А-зу-ми, — трагически вскинув брови, сказал окама. — Когда же ты это запомнишь?

— Агоми, Азуми — какая разница? — отмахнулась Кагура. — Так что там с Сайго?

Окама потушил об стену сигарету, приоткрыл дверь, заглянул внутрь и рявкнул неожиданно грубым голосом:

— Девочки, где там Мама? Кагура-чан пришла, привела мальчика в форме, говорит, что по делу!

В полумраке подсобки началась суматоха: что-то упало, кто-то с топотом убежал, кто-то хотел что-то спросить, но ему заткнули рот на полуслове. Шуршали ткани, хлопали двери, порой из бара выглядывало то одно, то другое накрашенное лицо с плохо выбритым подбородком и сверкавшими любопытством глазами. Кагура, уперев руки в боки, злобно шикала на каждого, кто высовывался.

Сого, прислонившись к стене, лениво наблюдал за рыжим окама. По словам информатора, после недавней заварушки прежние лидеры квартала дружно ушли в отставку — кое-кого и вовсе убрали, — и этот с виду нелепый Агоми-Азуми стал представителем нового поколения неформальной власти. Ещё двоих Сого уже знал лично, и насчёт светлого будущего Кабуки-Чо у него теперь были очень большие сомнения. Агоми казался довольно сообразительным, чтобы непринуждённо предупредить парой слов скрывающихся среди окама повстанцев, но опаска, с которой он поглядывал на Кагуру, говорила о недостаточной твёрдости характера.

Или о чрезмерной твёрдости кулаков самой Кагуры.

Слухи о том конфликте до Сого доходили. Слухи любопытные, можно даже сказать — будоражащие, и теперь он даже жалел о том, что Кондо прямым текстом запретил своим подопечным соваться в это дело. Совсем немного жалел: слишком мутным оно было, слишком много интересов затрагивало, и любое неосторожное движение могло закончиться масштабными бунтами.

В очередной раз распахнулась дверь, и на пороге возникла монументальная фигура Мадемуазель Сайго. Окинув грозным взглядом незваных гостей, он кивнул своему преемнику и сказал:

— Азуми-чан, душечка, распорядись, чтобы в мой будуар принесли таз с горячей водой, утюг и плед.

Агоми проскользнул мимо своего босса в бар, откуда сразу послышались его приказы и град вопросов от других окама. Сайго кивнул — мол, следуйте за мной.

— Ты кого-то пытать собрался? — хихикнула Кагура, чуть ли не вприпрыжку следуя за Сайго. — Утюг, горячая вода…

— У твоего друга уже губы синие, — пробасил он в ответ. — Моё материнское сердце болит, когда я вижу такое издевательство над юностью. Кто же выгоняет людей работать на улицы в такую мерзкую погоду?

Кагура обернулась на Сого, старательно делавшего вид, что это вовсе не про него говорят.

— Не неси чушь, — фыркнула она. — Этот ушлый тип от любой работы увернётся, если захочет. Не надо его жалеть.

— Жалеть не буду, так уж и быть, — пожал плечами Сайго. — Но как хорошая хозяйка я обязана поделиться с гостями теплом своей души.

Проведя незваных гостей по извилистому коридору со множеством дверей, с обшарпанными обоями в западный цветочный узор; по узкой, скрипящей при каждом шаге лестнице; по второму этажу — явно жилому, уютному — Сайго распахнул двери личных покоев. Подождав, пока Кагура и Сого снимут обувь и пройдут внутрь, он встал в проёме и скрестил руки на груди.

— Ну, так и что привело Шинсенгуми в мой бар? — хмурясь, спросил он.

— Вот честно, мне сегодня не до Джои в завязке, — равнодушно ответил Сого, оглядывая будуар. — Объясняйся сама, китаёза.

Кагура, недовольно покосившись на Сого, затараторила про самое дорогое и нарядное кимоно, про украшения и прочие девчачьи штучки, лишь изредка поясняя, зачем ей это всё надо. Сайго выслушивал этот поток фантазии с самым серьёзным видом, понимающе кивая и поглаживая подбородок, но как только Кагура сделала паузу, чтобы перевести дух, он всплеснул руками и, не дав Кагуре продолжить монолог, сказал:

— Я сейчас же всё принесу, а ты займись пока макияжем.

Подождав, пока Сайго выйдет из комнаты, Сого выпутался из отсыревшего мундира, плюхнулся на продавленный диван, обитый бордовой рогожей, и закинул ноги на подлокотник. Небольшой обогреватель в углу комнаты давал достаточно тепла и сушил воздух, и Сого решил, что утюг и горячую воду всё же не надо. А вот от пледа он бы не отказался, только для начала следовало вывесить мундир у обогревателя.

Но вставать не хотелось. Хотелось немного подремать.

Кагура тем временем с нездоровым энтузиазмом перебирала расставленные на туалетном столике баночки и тюбики, порой что-то невнятно восклицая, порой качая головой.

— Если ты опять собираешься намазюкаться как хостесс Гурако, я умою тебя в унитазе, — на всякий случай предупредил её Сого, заметив, что она нацелилась на помаду ярко-красного цвета.

Кагура едва заметно вздрогнула и обернулась, отдёрнув руку от футляра.

— И ведь даже виду не подал, что узнал, — проворчала она.

— А на фига? — Сого закинул руки за голову. — Представление было отменное, не хотелось его прерывать. Жалею лишь о том, что не удалось сделать фото на память.

— Ты в это время слишком занят был — к Са-чан клеился, — фыркнула Кагура, пристально рассматривая своё отражение в поисках несуществующих дефектов.

— Эй, эта свинка сама ко мне подошла! — возмутился Сого.

— Не сметь ругаться в моём доме! — рявкнул Сайго, вплывая в будуар с разноцветными тканями в руках. — Здесь должны царить любовь и гармония!

Немного замешкавшись, Сайго сгрузил принесённые кимоно на самую подходящую поверхность — на диван. Сого, погребённый под грудой одежды, рассудил, что теперь плед ему тоже не понадобится, только отодвинул закрывший лицо шёлковый рукав.

— Какая красота!.. — восхищённо выдохнула Кагура, выуживая алое фурисодэ, расшитое пионами. — Откуда оно у тебя, Сайго?

— Это вещи моей покойной жены, — пояснил Сайго. — Я подумала, что одежда девочек тебе великовата в плечах будет.

— Господи, что было непонятно в том, что я говорил тебе? — заворчал Сого, пытаясь сесть и при этом уронив на пол пару вещей. — Тебе надо стать незаметной, а не привлекать всеобщее внимание праздничным нарядом. Собираешься лупить врагов рукавами?

— Тебя же в первую очередь, — огрызнулась Кагура, но фурисодэ оставила в покое.

Впрочем, следующий вариант был ничуть не лучше.

— А в этом я точно буду незаметна, — сообщила она, держа на вытянутых руках широмуку. — Сегодня же снег выпал, белое на белом. А? Что-то не так?

Сайго со скорбным видом посмотрел на кимоно. Потом повернулся к Сого, из последних сил пытающемуся выглядеть равнодушным.

По крайней мере, он надеялся, что у него это получается.

— Каюсь, я не подумала, что Паако совсем не занимается её воспитанием, — виновато проговорил Сайго. — Если бы знала, что всё так плохо, то не стала бы тащить всё, что лежало в кладовой, а выбрала бы что-нибудь подходящее сама.

— Не, а что не так-то? — начала злиться Кагура.

— Всё, — сказал Сого, вновь упав на диван. — Я отказываюсь работать с этой девчонкой. Отосплюсь здесь и уйду, а Хиджиката-сан пускай идёт к чёрту.

Дверь опять распахнулась, пропуская двух окама. Один нёс свёрнутый плед, увенчанный утюгом, второй — деревянную лохань.

— Кагура-чан замуж собралась? — удивился тот, что с утюгом. — А не рановато ли?

Кагура пристально посмотрела на окама, потом на кимоно.

— А. Так бы сразу и сказали, — хмыкнула она, сунув белоснежный шёлк в руки Сайго. — А вон то сойдёт?

Она выудила голубое кимоно на тёплой подкладке с каким-то мелким узором.

— Немного старомодно, — покачал головой Сайго. — Лучше бы найти что-нибудь короткое, но у меня такого точно нет.

— Можно поиграть с аксессуарами, — прощебетал фальшивым фальцетом окама с лоханью в руках.

С этих слов началась жуткая суета, в которой про Сого все позабыли. Он пригрелся и задремал, сквозь сон слыша, как Сайго раздаёт команды, как мечутся туда-сюда его подчинённые — казалось, с каждой минутой их становилось всё больше. Кто-то опрокинул воду, кто-то бегал за тряпкой, чтобы всё вытереть. Кто-то принёс стопку тканей, кто-то приволок ширму, за которую загнали Кагуру, уже начавшую вслух проклинать тот момент, когда в её голову пришла идея обратиться за помощью к окама. Кто-то со смутно знакомым голосом назвал Кагуру лидером, но его с проклятиями вытолкали взашей. Потом разгорелся спор насчёт узора на оби и вариантов узлов — но резко прекратился, когда Кагура начала орать.

Нет, не орать — рычать. Даже не слишком громко, но было что-то в её голосе, что пробирало до костей, что заставляло подчиняться вопреки рассудку. Два сказанных ей слова — и наступила тишина.

Это всё казалось достаточно интересным, чтобы Сого проснулся.

Кагура, уже закутанная в кимоно, растрёпанная и раздражённая, выглядывала из-за ширмы. Ей пока что накрасили лишь один глаз, отчего и без того искажённое злостью лицо казалось слегка безумным. Несколько окама, с опаской глядя на неё, потихоньку пятились к двери, двое замерли, пороняв на пол выбранные ими оби.

— Я вам не грёбаная фарфоровая кукла, которую можно бесконечно наряжать! — рявкнула она. — У меня из-за вас, уроды, работа простаивает, так что все вон!

И её послушались. Остались только Сайго, сосредоточенно перебирающий шпильки в стоящей на туалетном столике шкатулке, и возмущённый окама с карандашом в руках, тщетно пытающийся накрасить Кагуре второй глаз.

— Надо же, — хмыкнул Сого, выбираясь из-под вороха одежды. — Я думал, что Йорозуя и ответственность — непересекающиеся понятия.

— А ты вообще молчи в тряпочку! — уже нормальным голосом огрызнулась Кагура. — Хоть бы помог чем-нибудь, так нет же — внаглую дрыхнет тут.

— Я всё равно в этом барахле не разбираюсь, — отмахнулся Сого, выискивая среди разбросанных кимоно свой мундир. — Вот чёрт, не просохло.

А ещё карман, в котором прежде лежали деньги и пакетик с микрофонами для прослушки, оказался дырявым и совершенно пустым.

День не задался.

У неё просто не получалось быть обычной. Окама сделали всё, что могли, и даже выше головы прыгнули, так что у Сого не было к ним претензий, но сквозь созданный ими образ всё равно просвечивала личность Кагуры. Яркая, энергичная, игнорирующая всё, что могло её сдерживать — к примеру, узкое кимоно и непривычную обувь.

— Может, тебе ноги связать? — задумчиво проговорил Сого, глядя на то, как она в очередной раз чуть не потеряла дзори из-за размашистого шага. — Вот как коней стреноживают, чтобы не слишком бегали.

— Просто надо было в сапогах идти, — заворчала Кагура, поправляя ремешки, — так нет же, прицепились ко мне с этими колодками. Вот какого чёрта, а?

— Это данна может позволить себе носить кимоно с сапогами, а женщины так не ходят. — вздохнув, в очередной раз пояснил ей Сого. — Сделай над собой усилие, чёртова китаёза, и хоть на полчаса засунь своё эго поглубже.

— А если мне драться придётся? Или бегать?

— Тогда вытащишь его обратно.

Дзори опять слетела.

— Так, ладно, — потирая ладонью висок, сказал Сого. — Я пойду вперёд. Очень надеюсь, что по дороге ты не искупаешься в какой-нибудь грязной луже.

— Тебя в ней утоплю! — рявкнула Кагура. Удивительно, что обувкой вслед не запустила.

Снаружи лавка казалась совсем небольшой, неприметной. Владельцы не пытались выделиться среди множества подобных лавочек, не зазывали к себе клиентов, предпочитая заманивать юных покупательниц с помощью тщательно распускаемых слухов. Но стоило зайти внутрь, как на органы чувств обрушилось всё сразу: тяжёлый, пьянящий аромат множества духов кружил голову, играла ненавязчивая гипнотическая музыка, свет ярких светильников дробился в множестве хрустальных флакончиков и отражался в золотисто-зеркальных поверхностях на потолке и стенах, не давая сразу оценить размеры помещения — неожиданно большого. От резких запахов сразу же зачесался нос, напоминая о начинающейся простуде, ещё и голова заболела.

Не успел Сого осмотреться, как к нему подлетел низенький торговец в пёстром наряде и начал грузить вопросами. Беззвучно чихнув в сгиб локтя, Сого оборвал поток вопросов.

— Да я подарок ищу, — слегка гнусаво произнёс он.

— Ай, ай, подарок! — дребезжащим голосом запричитал торговец и заметался вдоль витрин, перебирая флакончики. — Для подружки, наверное? Юные девушки любят цветочные ароматы, хорошо бы молодому офицеру…

— Для какой ещё подружки? — еле подавив раздражение, начал сочинять Сого. — У старшей сестры скоро день рождения.

Торговец завис на пару секунд, широко раскрыв нечеловечески жёлтые глаза без ресниц, и мигом переместился к другому прилавку.

— Так бы сразу и сказали, что для сестры. Сколько ей лет? Какие у неё предпочтения? По-хорошему, ей бы самой прийти сюда и…

Звякнул колокольчик на двери, и в лавку впорхнула стайка девочек-подростков — человек семь — удивлённо оглядывающиеся, растерянные. Торговец, метнув на Сого недовольный взгляд, оценивающе уставился на них. Юные девушки в качестве клиенток, а то и жертв, куда больше интересовали его, чем скучающий полицейский, но и оставить Сого без присмотра он явно не мог.

Сого тоже окинул взглядом девушек, мигом приметив среди них рыжую макушку. Кагура старалась привлекать как можно меньше внимания, пряталась за другими, даже ростом будто бы меньше стала, но всё равно оставалась слишком яркой, слишком заметной.

— Ай, какие красавицы все, — торговец фамильярно хлопнул Сого по плечу, заметив его интерес. — Невесты растут, как не помочь им стать самыми желанными?

Девушки смущённо захихикали, все как одна прикрывая рукавами лица, стреляя глазами в Сого — ему аж не по себе стало от такого пристального внимания. Только Кагура, тоже прикрывшись рукавом, на мгновение закатила глаза. И кулаком-то не погрозить в ответ.

— Хироши-кун! — крикнул торговец. — Обслужи клиента!

Одно из зеркал чуть сдвинулось, из-за него выглянул тощий парень с такими же жёлтыми, как у торговца, глазами.

— Я товар разгружаю, — отозвался парень, заметил Сого и, явно испугавшись, скрылся, неплотно задвинув зеркало. Торговец прошипел что-то невнятное — не на японском, скорее всего.

Девчонки тем временем начали сами изучать товар, брызгали друг на друга духами, брякали флаконами о стеклянные полки, нервируя торговца.

— Короче, сестра любит соус табаско, — лениво объяснял Сого, перебирая подсунутые торговцем флаконы и ещё сильнее выводя его из себя. — Нет, это не годится, приторное, аж тошнит. А, ещё выродка, от которого вечно воняет дешёвым табаком. Не, вон то тоже мерзкое, унесите.

Что-то брякнуло, загудело и лопнуло брызгами стекла, потом ещё разок, и девчонки завизжали и засуетились. И без того тяжёлый воздух наполнился густым запахом хорошо забродившего фруктового сока. Торговец схватился сначала за сердце, потом за какую-то тряпку возле прилавка и со сдавленным воплем рванулся вытирать разлитый парфюм, не заметив, как фигурка в голубом кимоно метнулась к плохо задвинутой зеркальной двери. Зато это заметил Сого — в отражении на потолке.

Оставалось ждать её возвращения.

— Так, а где ещё одна? — вдруг спросил торговец, оглядывая пристыженных девушек.

— А больше никого не было, — пискнула одна из них, судорожно прижимая к себе расшитую бисером сумочку.

— Э-э-э, прошу прощения, — протянул Сого, держа двумя пальцами пузырёк с янтарного цвета жидкостью. — А эта дрянь сколько стоит?

Торговец, уже не зная, за что взяться, назвал цену, практически равную жалованию Сого за два месяца. Сого присвистнул.

— А что-нибудь похожее, но подешевле есть?

В подсобке что-то глухо брякнуло.

— Нету! — рявкнул наконец-то выведенный из себя торговец, швырнув тряпку на пол. — Хироши, твою мать! Что там опять случилось?

Девушки, испуганно переглянувшись, решили ретироваться из лавки, лишив Кагуру возможности выбраться столь же незаметно, как получилось пробраться внутрь. Со склада вновь донеслись странные звуки, теперь больше похожие на звук удара и сдавленные вопли. Торговец всплеснул руками и рванулся на помощь Хироши, забыв про всё.

Сого обречённо вздохнул, подбросил флакон на ладони, примеряясь к весу — и метнул его в затылок торговцу. Тот должен был рухнуть на пол, но вместо этого медленно повернулся к Сого, таращась на него своими жуткими глазами. Лицо и руки торговца пожелтели, покрывшись мелкими капельками какой-то жидкости, и Сого вспомнил, что краем уха слышал об аманто, способных выделять кожей дурманящий токсин. И, похоже, им с Кагурой повезло нарваться именно на таких.

— Грёбаный аманто, — выругался Сого, вытягивая из ножен меч. — И грёбаная китаёза.

Со склада уже доносились звуки выстрелов и крики: похоже, кто-то поднял тревогу, и теперь придётся иметь дело со всей шайкой. Тайная операция провалилась.

На что он вообще надеялся, связываясь с этой девчонкой?

Резко взвизгнув, торговец бросился на Сого, стремясь вцепиться ему в лицо, но получил ножнами в живот и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Сого не дал ему возможности отдышаться, с размаху впечатав каблук тяжёлого форменного ботинка в затылок. На сей раз удар сработал: торговец захрипел и рухнул на пол.

Меч марать не хотелось. Но придётся.

Шум в подсобке становился всё громче, что-то верещала Кагура, и Сого решил, что всё же стоит помочь ей. Но не успел он подойти к зеркальной двери, как она взорвалась осколками, и из тёмного проёма вылетела растрёпанная Кагура. Дзори она наконец где-то посеяла, подол кимоно был подоткнут повыше, чулки пестрели ядовито-жёлтыми пятнами и местами кровью.

— Их там до хрена! — выдохнула она, вцепившись в воротник Сого и практически швыряя его к стене рядом с проёмом. — И все с оружием!

Оттуда, подтверждая её слова, кто-то дал очередь, попав по витрине — там, где мгновение назад стоял Сого. Зазвенели разбивающиеся флаконы, едко завоняло какой-то горькой травой. Кагура на секунду заглянула в проём, выстрелила пару раз из зонта и спряталась обратно.

— Склад большой? — спросил Сого, еле сдерживаясь от того, чтобы уткнуться носом в её волосы. От неё едва уловимо, но всё же пахло шампунем, порохом и чем-то пряным, и это помогало хоть немного дышать в удушливой атмосфере лавки.

— Ну, приличный, — ответила она, озираясь по сторонам. — Уродов с десятка два влезло, и ещё с полдюжины клеток, все пустые.

Прячась за зонтом, она под градом пуль метнулась к одной из витрин и стала сдвигать её к проёму, явно рассчитывая забаррикадироваться. Из проёма высунулся аманто, удачно подставив шею под удар меча. Брызнула кровь, добавив нотку меди к какофонии запахов. Рядом пуля пробила дощатую стену, едва не зацепив Сого бок.

— Они в темноте хорошо видят! — пожаловалась Кагура, опять выстрелив в кого-то из-за прилавка.

— Сзади! — рявкнул Сого, когда входная дверь распахнулась перед ещё одним желтоглазым аманто, и перемахнул через витрину, сверху вниз ударив того по плечу. За ним в лавку лезло ещё трое с дубинками в руках. Нет, уже двое — Кагура, перекатываясь к соседней витрине, успела сделать выстрел.

С двумя было просто справиться, но со склада полезли ещё аманто, и уйти не получалось.

Сого метнулся к Кагуре, спрятавшейся за своей «баррикадой» и отстреливающейся от врагов. Те не отставали и на каждое движение отвечали градом пуль, выбивающих щепки из мебели и стен. С этим надо было срочно что-то делать.

— Прикрой меня, — скомандовал Сого, убирая меч в ножны и роясь в карманах. — Чёрт, где же она?

В правом кармане брюк нашёлся только перочинный нож, в левом — маска для сна.

— Вот сейчас самое время спать, ага, — зарычала Кагура, стреляя в сторону главного входа.

— Заткнись, — огрызнулся Сого, запихивая маску обратно. — Я сейчас тебе подсветку целей обеспечу. Ага, вот она.

Зажигалка в виде майонезной тары, утром украденная у Хиджикаты, нашлась во внутреннем кармане мундира. Раскрыв нож, Сого ухватился за подол нижнего кимоно Кагуры — та от неожиданности пустила очередь в потолок, осыпавшийся звенящими осколками — и отхватил крупный лоскут.

— Т-ты чего это удумал? — возмутилась Кагура, заливаясь краской. Может, и врезала бы, но в главный вход опять полезли желтоглазые: пришлось отстреливаться.

— Цыц, — буркнул Сого.

Нарезав лоскут на полосы, он отломил горло у большого флакона туалетной воды, выглядевшим чуть хрупче остальных, сунул туда ткань, чуть подождал и поджёг.

У Кагуры аж глаза засветились зелёным светом, как у злой собаки.

Бросок — и флакон разбился в толпе врагов, разбрызгав по ним горящую синим пламенем вонючую жижу. Второй флакон подвёл: оказался слишком крепким, и его хватило только на жалкую лужицу огня. Третий, выхватив снаряд из рук Сого, с силой зашвырнула в самую глубь склада Кагура, и от её мощного броска огонь расплескался не только по бетонному полу и врагам, но и по стенам, и по фанерным ящикам. Кто-то закричал от боли, стрельба стала гуще, но беспорядочней, потом стихла: аманто резко стало не до того. Потянуло горьким дымком.

— Думаю, нам пора валить, — сообщил Сого, хватая за руку до сих пор валявшегося в отключке торговца и таща его к выходу, у которого топтались в нерешительности ещё пяток аманто с дубинками.

— На хрена тебе сдался этот уродец? — прошипела Кагура, ударяя ногой одного их них, решившегося-таки атаковать.

— Показания… уф-ф-ф… давать будет, — Сого отмахнулся мечом от второго аманто, пронзил третьего.

Ещё двое предпочли свалить, и вовремя: на складе что-то взорвалось и сбило с ног, ударив в спину горячим воздухом.

— Ай-яй-яй, — заныла Кагура, поднимаясь на ноги, — Коленки ушибла.

— Можно подумать, что они не заживут через пару секунд, — огрызнулся Сого, рывком сдвигая тело торговца к скамье у лавки сладостей. — Этого уродца не трогай, а то у нас уже полна больница заглючивших девах.

Всё ещё влажный мундир из-за жара начал парить, запахло палёной шерстью. Ноздри опять защекотало. Сого чихнул пару раз и почесал нос тыльной стороной ладони.

А потом уже увидел ядовито-жёлтые пятна на руке, которой только что хватался за токсичного аманто.

Сознание вернулось резко. Только что перед глазами была какая-то невнятная разноцветная муть, но мгновение — и вот он сидит на скамье, в ногах валяется торговец, а Кагура, стоя напротив Сого, держит его за голову и, кажется, вглядывается в его лицо. Обеспокоена она, озадачена или ещё что — сказать было трудно, потому что уже сгустились сумерки, за её спиной полыхало пламя, а зрение всё ещё не совсем прояснилось.

Судя по тому, что лавка всё ещё ярко горела, в отключке Сого был не долго. Суетились пожарные команды, проливая стены соседних домов: лавку спасать было уже бесполезно. Доказательства преступлений сгорели вместе с ней. Оставалось лишь надеяться, что торговец придёт в себя.

— Всё, очухался? — спросила Кагура. — Ты неудачник, знаешь? Тебе нужно смотреть Чёрный Гороскоп и не высовывать носа из дому, когда Кецуно Ана обещает плохой день. Гин-чан всегда так делает.

— Вы поэтому всегда на мели? — хрипло отозвался Сого, убрав руку Кагуры со своего лба.

Она выпрямилась и подбоченилась.

— Раз уж речь пошла о деньгах, то теперь ты задолжал мне девять тысяч.

— Во-первых, мы договаривались на восемь, — отозвался Сого, пытаясь встать на ноги, но они не очень хотели его слушаться. — Во-вторых, одним из условий было ничего не разломать.

— Пожар устроил именно ты! — возмутилась Кагура.

— А кто последний флакон швырнул? Полыхнуло-то как раз из-за тебя!

— Так и знала, что ты не собираешься мне платить! Я убью тебя!

— Со-о-о-го, — угрожающе раздалось вдруг совсем рядом. — Я ведь тебя Мацудайре скормлю, ублюдок.

Увлечённые спором, они даже не заметили, как подъехала полицейская машина, и из неё вылез разъярённый Хиджиката.

— За что, Хиджиката-сан? — Сого удивлённо распахнул глаза. — Преступник пойман, источник токсинов найден. Результат налицо, — он слегка пнул в бок торговца, почему-то босого, — разве что не на вашем столе. Чего вам ещё надо?

— Да нахер такие результаты! — взорвался Хиджиката. — Давай, спали всё Эдо к чёртовой матери! Ну вот какого чёрта ты девчонку из Йорозуи припахал?!

— Вы же мне никого в помощь не дали, вот и пришлось импровизировать, — ответил Сого, чуть щурясь от громких воплей.

Кагура, переминаясь с ноги на ногу, явно разрывалась между возможностью полюбоваться, как ему делают выговор, и желанием сбежать, пока и на неё не навесили последствия.

— Нахер такие импровизации! — продолжил кипеть Хиджиката, сунув в рот сигарету и хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. — Ты же тупеешь на глазах, как только эта малявка появляется на горизонте! И что я теперь должен делать со всем этим дерьмом?!

— Вы можете прикурить у костерка, — услужливо сообщил Сого, показав рукой на пожар. — Кстати, ваша зажигалка валяется где-то там же.

Ноги очень вовремя пришли в норму. Пока Хиджиката в возмущении хватал воздух ртом и не знал, за что хвататься, Сого резко сорвался с места, стараясь бежать по прямой: голова всё ещё кружилась. В какой-то момент в его предплечье вцепилась Кагура и потащила за собой — подальше от пожара, Хиджикаты и чёртовых торговцев парфюмом, по тёмным узким улицам, по грязному тающему снегу, через мост, сквозь синие сумерки. Сого не сопротивлялся. С Кагурой вообще трудно было спорить.

— Пока не заплатишь, — сообщила она, когда они наконец остановились, чтобы отдышаться, — буду таскаться за тобой, как за проклятым.

— О боже мой, я обречён быть проклятым навеки, — тоскливо вздохнул Сого. — Я тебе с премии хотел платить, да кто же мне теперь её выдаст? Этот торговец сейчас уйдёт в отрицалово, а улики — пепел. И уже похищенных не найти.

Кагура сунула руку за пазуху и вытащила толстую потрёпанную тетрадь.

— А это сойдёт?

Сого взял тетрадь из рук Кагуры и быстро пролистнул. Листы был расчерчены на столбцы: клиент, товар, место доставки, дата доставки, цена. Даже доза токсина была указана. Золото, а не тетрадь.

— Сойдёт, — ответил он, пряча тетрадь во внутренний карман. — Послезавтра деньги занесу. Хотя…

Когда Сого искал зажигалку, ему показалось, что за подкладкой мундира что-то прошуршало, но в тот момент было не до того, а вот сейчас — стоило проверить. Сунув руку в дырявый карман, он, немного повозившись, осторожно вытянул сбежавшую в сторону спины купюру. Потом ещё одну.

Кагура с интересом наблюдала за его мучениями. Увидев деньги — оживилась и, кажется, заурчала желудком.

— Тут неподалёку есть уличная раменная, — сообщил Сого, демонстративно помахивая купюрами, — и я согласен закрыть часть долга заранее.

— На две тысячи много не съесть, — начала ломаться Кагура, но за деньгами пристально следила.

— На тысячу, — поправил её Сого. — Я тоже голодный. С полудня мечтаю о горячем рамене.

И не только о рамене, но ей об этом знать пока не нужно.

— Если ты нальёшь в мою тарелку табаско или ещё какой-нибудь дряни, я сверну тебе шею, — пригрозила Кагура.

На её волосы медленно опустилась крупная снежинка.

— Сегодня я слишком устал, — задрав голову к небу, ответил Сого, — и если ты поклянёшься не лезть в мою тарелку, то я согласен на перемирие.

— Ладно, — вздохнула Кагура, открывая зонт. — Показывай дорогу.

С тёмного неба медленно падали тяжёлые хлопья снега.