Кот, шарф и кофе (джен)

Кот поднял голову, недовольно посмотрел в сторону окна и дернул кончиком хвоста. Небольшое облако наползло на солнце, и яркое пятнышко света, на котором он лежал, выключилось. Очень скоро облако поползло дальше, а солнечные лучи снова ворвались в комнату, но кот уже проснулся, и лежать дальше ему не хотелось.

Он подошел к дивану, на котором лежала хозяйка. Заметив его, она улыбнулась и что-то сказала на своем языке. Кот воспринял это как знак того, что она рада его видеть, и запрыгнул на диван рядом.

— Смотри, кот, — сказала она, показывая на лежавший перед ней планшет. — Вот тут сегодня выставка современного искусства, вот тут — блошиный рынок, а в парке можно было бы просто погулять, пока такая погода.

Кот внимательно посмотрел на экран планшета, примериваясь, какая из красных точек выглядит наиболее вызывающее. Выбрав цель, он припал к дивану, медленно продвинулся на полкорпуса вперед, а потом резко выпрыгнул, ударил красную точку лапой и, отпрыгнув обратно, вновь замер, выжидая.

— Кот, что ты мне открыл? Хмм… — Хозяйка села и взяла планшет в руки. Кот запрыгнул на спинку дивана и заглянул ей через плечо.

— Ну да, выглядит мило, я там ни разу не была… — Она листала фотографии кафе, на которое случайно нажал кот, — О, и у них сегодня какое-то мероприятие… Кот, ты знаешь, что такое каппинг?

Она повернулась к коту, а тот спрыгнул со спинки на диван рядом с ней, упал на бок и посмотрел снизу вверх.

— Вот и я не знаю, — сказала она, почесывая кота. — Почему бы не узнать.

* * *

— Так, кот, остаешься за главного. Много не буянь.

Кот выглянул за входную дверь, повел ушами и решил, что в квартире ему действительно будет теплее и уютнее.

Лифт остановился этажом ниже. Вошел сосед со своим псом.

— Привет, Юлия, как дела? — сосед был громким, улыбчивым и дружелюбным, как всегда. Его пёс, бросившийся было её обнюхивать, натолкнулся на сопротивление поводка, и подпрыгивал на месте.

Юлия прижалась к стенке лифта.

— Он меня все время пугает, — пожаловалась она.

— Да Граф просто радуется встрече с народом, — отшутился сосед, придерживая собаку за ошейник так, чтобы пес оставался в другом углу лифта.

Выйдя из дома и проводив взглядом пса и его хозяина, Юлия облегченно вздохнула.

Она окинула взглядом двор: деревья, покрытые яркой, хоть и редеющей, смесью красно-желто-зеленого, кучи опавших листьев на земле, все это ярко подсвечено солнцем. Воздух прохладный, но не слишком — она даже ослабила шарф.

Свою ошибку она осознала лишь только свернув за угол дома. Порыв холодного ветра налетел на нее, пробрав до костей. Она скорее обмоталась шарфом до носа и засунула руки в карманы. “Ничего, сейчас я зайду в метро, а там не холодно, — подумала она. — А потом нужно будет пройти через парк, и я согреюсь”.

Но когда она спускалась в метро, она чувствовала, что у нее замерз даже нос. Она взглянула на табло и со вздохом натянула шарф до глаз. До поезда было еще пятнадцать минут, а на станции было совсем не так тепло, как она ожидала.

На платформе никого не было: похоже, поезд только что уехал. Она села на лавочку. Пришлось достать руки из карманов, чтобы надеть наушники.

Музыка перекрыла звуки мира вокруг, и Юлия попыталась расслабиться. Она закрыла глаза, втянула голову в плечи, еще глубже погружаясь в шарф, и оказалась в относительно теплом физическом коконе и в уютном коконе метафорическом. Целую песню она просидела так, не открывая глаз, в такт звону треугольника проводя ресницами по внутренней поверхности шарфа.

Потом она вынырнула обратно во внешний мир и увидела, что на станции начали появляться люди. Их движения причудливо ложились на музыку в ее ушах. Вот пожилая женщина медленно приближается под длинное фортепианное соло, а вот группа подростков со смехом подбегает к соседней лавочке, и один из них, который все время скачет вокруг других и энергично размахивает руками, словно танцует под ритм ударных.

Когда поезд наконец приехал, она села у окна: через две станции поезд выедет из-под земли, и можно будет посмотреть на улицу.

* * *

Кафе было маленьким, одноэтажным, занимало пространство в боковой части какого-то широкого здания. За дверью — крошечный тамбур, а дальше, сразу за входом, — стойка. Несколько столиков выстроились вдоль окна.

— Здравствуйте, я на сегодняшнее мероприятие, — продолжая дрожать от холода, сказала она, обращаясь к бариста. — Можно мне только перед началом чего-нибудь теплого?

— Конечно, — улыбнулась девушка за стойкой. — Вам кофе? Или могу предложить чай с имбирем.

— Чай с имбирем звучит как то, что надо, — Юлия улыбнулась в ответ.

Десять минут спустя она начала согреваться. Во рту был терпкий вкус пряностей, а тепло от горячего напитка разливалось по телу. Она наконец размотала шарф и огляделась получше.

С одной стороны от стоявших в ряд столиков был книжный шкаф, с другой — горшок, в котором рос куст с развесистыми ветками и крупными листьями. В дальнем конце зала — или, вернее, в противоположном, потому что до него было всего несколько метров — два человека с серьезными лицами расставляли на двух столах многочисленные одинаковые белые чашки.

Юлия забеспокоилась. На мероприятие нужно было зарегистрироваться, но в форме не нужно было указывать, что знаешь, что такое каппинг. Но по людям, которые расставляли чашки, раскладывали ложки и выставляли упаковки кофе, создавалось впечатление, что они не только сами это знают, но будут спрашивать у всех остальных.

Вошел еще один посетитель. Он обменялся приветствиями с бариста и уверенно прошествовал к столам с чашками.

“Микролот… Вкусовой профиль… 22 щелчка на команданте…” — Юлия выхватывала какие-то отдельные слова из того, о чем он говорил с экспертами, и ей становилось не по себе.

Но в следующие десять минут маленький зал наполнился людьми, все доступные стулья оказались заняты, и один из “экспертов около чашек”, как назвала их про себя Юлия, начал рассказ.

Оказывается, каппинг — это такой метод дегустации кофе. Люди заваривают разные зерна в нескольких чашках сразу, а потом пробуют по очереди: так становятся заметны различия во вкусах, и их можно описать словами.

Когда рассказ закончился, их пригласили подойти к столам. Перед каждым поставили по три чашки и выдали по ложке. Чашки, в которые было насыпано молотое зерно, залили кипятком и велели подождать четыре минуты.

Юлия взяла ложку и стала терпеливо ждать. Спустя какое-то время группа пришла в движение.

Люди вокруг, сосредоточенно рассматривая свои чашки, шумно втягивали кофе из маленьких ложек, а потом так же сосредоточенно смотрели перед собой, что-то говорили соседям. Юлию очень тянуло засмеяться, во-первых, от того, настолько это все выглядело неестественно, а во-вторых — от того, что никто до сих пор не понял, что она не понимает, чем занимается. Она так же вместе со всеми пробовала кофе по ложечке, как вдруг ведущий обратился прямо к ней:

— А у вас как впечатления?

— Ну… — она замялась, — Ну да, вот этот кислее соседнего…

— Замечательно, — кофейный профессионал расплылся в улыбке. — Это кенийский кофе, он, как правило, более кислотный.

Юлия посмотрела на свою чашку и представила себе бескрайнюю саванну, огромное, клонящееся к закату солнце над горизонтом, одинокие деревья и лежащих под ними львов. Потом, украдкой взглянув по сторонам, отпила кофе прямо из чашки. Действительно, кислый.

— Главное, что я хотел бы, чтобы вы запомнили из сегодняшнего рассказа, — сказал тем временем эксперт, — это то, что есть закономерности и рекомендации по сортам и методам заваривания, но они не являются правилами. У вас, безусловно, остается право пить кофе так, как вам нравится — разве что, может быть, не рассказывайте кофейным снобам вроде меня, как именно вы это делаете.

Участники засмеялись, и Юлия неожиданно почувствовала себя намного спокойнее.

* * *

Люди начали расходиться, и когда дверь открывалась, с улицы задувал холодный ветер. Она, ежась, смотрела на это. Видимо, смотреть на нее саму тоже было холодно, потому что к ней подошла бариста и сказала:

— Хотите, дам вам плед? У нас здесь есть несколько, в следующий раз отдадите.

— Ой, да что вы, доеду как-нибудь…

— Берите-берите, сейчас все равно никто на улице не сидит, и они нам не так сильно нужны.

— Спасибо, — Юлия взяла плед и обернулась в него прямо поверх пальто. — Постараюсь вернуть поскорее.

* * *

От холода ее это, конечно, не спасло. На улице было темно, еще темнее от того, что небо закрыли тучи, но порывам холодного ветра было уже не так просто пробиться сквозь плед.

Поезд метро пришел быстро, а на подходе к дому, когда она зашла за спасительный заграждающий от ветра угол, она смогла даже выпрямиться и свободно вздохнуть.

Зайдя в квартиру, Юлия кинула плед на тумбочку и поспешила на кухню ставить чайник. Когда она вернулась, то увидела, что на пледе уже лежит кот, и, свернувшись калачиком, прикрывает свой нос хвостом.