Новый год для Белль (гет)

 Уже несколько месяцев Белль жила в замке Румпельштильцхена. Поначалу ей было очень страшно: она была уверена, что этот страшный человек (или нечеловек?) только и ждёт момента, чтобы жестоко с ней расправиться, стоит только ей совершить хоть малейшую оплошность, а потому старалась быть как можно тише и незаметней и как можно лучше исполняла свою работу, которая давалась с большим трудом принцессе, отродясь не занимавшейся стиркой, уборкой и другим грязным трудом. Но со временем, поняв, что Тёмный маг не так страшен, как о нём говорят, она стала держаться немного посмелее, хоть и с прежним уважением. Румпелю же наконец надоело пугать девушку эффектными появлениями и рассказами о своих жестокостях (иногда выдуманными), и он просто стал жить как прежде, стараясь не замечать, что в его сердце начал потихоньку вселяться трепет и сострадание к этой храброй девушке, которая ради спасения своей страны решилась добровольно жить с Чудовищем.

 Прошло лето, пролетела осень, наступила зима. В замке похолодало, и Румпель, объясняя это тем, что в темнице сыро, а ему недосуг носиться с больными, позволил Белль переселиться в одну из комнат. Услышав об этом, она расплылась в улыбке и счастливо поблагодарила хозяина. Не скрипя зубами, не сыпя за его спиной проклятиями и пожеланиями смерти, а лишь благодарно улыбнувшись тому, кто всё это время держал её в холодной, продуваемой всеми ветрами темнице...

 Подумав об этом, Румпель усмехнулся и, оторвавшись от своей прялки, с какой-то неведомой ему раньше теплотой взглянул на осторожно подметающую пол Белль. Ему вдруг захотелось, чтобы она снова посмотрела на него тем взглядом благодарного смущения. Немного подумав, он обернулся к ней.

 — Послушай, дорогуша, ты не хочешь отметить Новый год? — спросил он, стараясь говорить как можно более равнодушно.

 Девушка была поражена до глубины души. Хочет ли она? Разумеется! Этот праздник был её любимым. А ещё его так любила её мать... Белль помнила каждый праздник, проведённый с ней. Как они в канун Нового года выбегали на улицу, играли в снежки и лепили снеговика, а когда уставали — падали в сугроб и делали "снежных ангелов". Конечно, всё это сопровождалось ворчанием отца, что принцессы, а тем более королевы, так себя не ведут, но маме с дочерью было всё равно. Тогда они были счастливы... Когда мамы не стало, Белль изо всех сил пыталась радоваться в этот праздник в память о ней. Пусть шумное веселье на улице уступило место медленному и размеренному украшению дома вместе с отцом, который после смерти жены пытался как мог поднять настроение дочке. Даже тогда они были счастливы...

 Этот Новый год Белль собиралась отмечать с Гастоном, но война с ограми и, как следствие, цена Румпельштильцхена за подавление нарушили все её планы, и она уже смирилась с мыслью, что этот, да и вообще все остальные праздники она уже никогда отмечать не будет, потому прозвучавший, казалось бы, обычный вопрос заставил ее сердце затрепетать от внезапной надежды и от страха, что это очередная глупая шутка её хозяина.

 — Хотелось бы... — осторожно ответила она, — но от моего желания ведь ничего не зависит...

 — Почему же? — произнёс Румпель, хитро улыбнувшись. — Ты всё это время была послушна, отлично исполняла свою работу, и я решил — ты заслуживаешь такой небольшой награды за свою прилежность.

 — Значит, я могу здесь всё украсить? — восхищённо воскликнула Белль, тут же забыв о своей усталости, которая мучила её уже много дней.

 — Да. Всё, что нужно, ты найдёшь на чердаке. Сегодня я освобождаю тебя от уборки. Ступай! — снисходительно отозвался Румпель и снова принялся за свою работу, всем своим видом показывая, что в любом случае он выше всех этих детских забав.

 Девушка мгновенно выбежала, пока, чего доброго, он не передумал. Почти влетев в дверь чердака, она стала тут же разбирать старые коробки и открывать пыльные шкафы в поисках чего-нибудь подходящего для украшения замка. "Вот где точно надо будет прибраться!" — заключила Белль, расчихавшись от клубов пыли, отовсюду летевших на неё. Было видно, что хозяин не навещал это место уже давно, должно быть, с самой постройки замка. Уже отчаявшись найти что-нибудь, кроме старой кухонной утвари, пожелтевших листов бумаги и других рассыпающихся в руках любопытных, но, увы, бесполезных находок, она в отчаянии открыла последнюю, самую большую коробку и чуть не вскрикнула от радости. Там лежали стеклянные ёлочные шары, а также мишура, гирлянды и другие игрушки. Довольно подхватив всё это, Белль осторожно пошла вниз, боясь ненароком что-нибудь разбить.

 А дальше работа понеслась. Переставляя с места на место лестницу, Белль принялась подвешивать длинные гирлянды и мишуру под потолком. Румпель же втайне иногда поглядывал за ней, чтобы не упала ненароком, и один раз даже магией незаметно остановил закачавшуюся лестницу.

 Наконец к вечеру она закончила. Осталось самое главное — ёлка. "Но ведь у нас нет ёлки!" — с досадой подумала Белль и, с опаской выдохнув, направилась к хозяину, на ходу обдумывая, как бы повежливей попросить, чтобы не отказал. Она нашла его, как всегда, прядущим у камина и нерешительно остановилась в дверях, не зная, с чего начать.

 — Уже всё, дорогуша? — поинтересовался Румпель, делая вид, что не знает, зачем она пришла.

 — Замок украсила, посмотришь потом? — улыбнувшись, попросила Белль.

 — Позже, — отозвался он и продолжил свою работу, давая понять, что разговор закончен.

 — Ты не мог бы наколдовать ёлку? — наконец выпалила Белль на одном дыхании и замерла, дожидаясь ответа.

 — Наколдовать не могу! — ответил он немного раздражённо, но, тут же смягчившись, добавил: — Ладно, всё равно собирался на одно дело... Будет тебе ёлка!

 И взмахнув рукой, он мгновенно исчез, а Белль от счастья захлопала в ладоши. Впрочем, без дела она сидеть тоже не собиралась. Нитки, на которых игрушки должны были держаться, от времени потёрлись, а где-то порвались, и она принялась менять их на новые и более крепкие. За этим занятием время прошло незаметно, и уже через час в главной зале появился заснеженный Румпель в обнимку с огромной елью.

 — Ну и метель! — ворчливо проговорил он и закричал: — Белль! Ну, где ты там ходишь?

 Девушка тут же прибежала на зов и восхищённо уставилась на лесную царицу.

 — Какая большая! — заворожённо прошептала она, но переведя взгляд на Румпеля, не смогла сдержать смех. — Да ты весь в снегу! — воскликнула она и стала его отряхивать, радостно подкидывая самые большие комья снега.

 — Тебе, между прочим, это всё убирать! — слегка удивлённо воскликнул он.

 — Я знаю, — улыбнулась Белль. — Спасибо.

 Румпель уже хотел съязвить что-то типа "спасибо на хлеб не намажешь", но почему-то передумал и ответил только: "Пустяки!" — щёлкнул пальцами, и ель замерла на месте как вкопанная, а он сам исчез.

 Усмехнувшись, Белль быстро убрала снег, который в тепле замка успел стать лужей, и принялась с упоением украшать ель, представляя, что мама смотрит сейчас на неё и очень ею гордится. Закончила она уже поздней ночью и, уставшая, но довольная, плюхнулась на стоящее рядом кресло, решив немного отдохнуть перед тем, как идти в свою комнату, но тут же задремала, откинувшись на спинку. Румпель, возникнув из ниоткуда, довольно осмотрел плоды стараний своей служанки, но бросив на неё взгляд, возмущённо цокнул:

 — И зачем я подарил тебе комнату, если ты в ней не ночуешь?

 Он щёлкнул пальцами, и спящая девушка мгновенно перенеслась в свою постель.