Любовь и вожделение: извечная дуальность бытия (гет)

Лишь по счастливой случайности Гермиона избежала участи слиться с Роном воедино, когда они, заслышав истошный крик Гарри, чуть было не аппарировали в одну и ту же точку сумрачной гостиной. Гарри занимал оборонительную позицию у окна, выставив перед собой палочку. Рон, быстро оценив обстановку и решив, что угрозы ничьей жизни нет, призвал с ковра оброненный им сэндвич и недовольно скривился, осматривая понесенные тем потери. Гермиона же не могла оторвать взгляда от причины всей этой суматохи.

Напротив окна, скривив губы в презрительной усмешке и сложив руки на груди, опирался на каминную полку Северус Снейп.

— Как типично. — Его тихий шелковый голос сочился привычным ядом.

— Снейп, докси вас дери, — выругался Гарри, выпутываясь из пыльных штор и вытряхивая вышеупомятого докси из волос, — какого черта вы здесь делаете?

— А на что, по-вашему, это похоже? — спросил Снейп. — Поезда жду? И это спрашивает величайшая надежда магического мира?

Рон бросил попытки очистить свой сэндвич от налипшей грязи и просто уничтожил его заклинанием.

— Не хотелось бы вас огорчать, Снейп, но вообще-то вы умерли, — сказал он. На шее Снейпа не было и следа от полученных ран, а общая прозрачность фигуры намекала на его бестелесность.

— Почему вы здесь, сэр? — спросила Гермиона. — На площади Гримо, а не в Хогвартсе или в Визжащей хижине?

Снейп помрачнел.

— А вот это, мисс Грейнджер, я бы и сам хотел выяснить. Вероятно, мне нужно было встретиться с кем-то, кто бы мне объяснил, что произошло, а точнее...

Миг — и он навис над Гарри в своей развевающейся серебристой мантии, и оттуда, сверху, пророкотал:

— Как именно он умудрился провалить сраный план, ради которого я пожертвовал жизнью?

Гарри, будучи Гарри Поттером, которого Гермиона хорошо знала, выпрямился и зло уставился на Снейпа в ответ.

— И ничего я не просрал и не провалил! С Волдемортом покончено, и мы избавились от всех крестражей, включая тот в моем шраме, который он самолично уничтожил Авадой!

Снейп медленно, словно не желая признавать слова Гарри правдой, опустился вниз.

— Он мертв? — осторожно спросил он.

— Мертвее некуда, — уверила его Гермиона, — как и Нагайна. Невилл отрубил ей голову.

Снейп тихо фыркнул. Его глаза, тёмные даже в этом новом, тускло-серебряном облике, встретились с ее.

— Кто ещё? Беллатриса? Малфои?

Погрузившись в мягкую софу, Гермиона наблюдала, как Снейп в трепещущей словно на призрачном ветру мантии опустился в кресло напротив.

— Я заварю чай, — буркнул Рон и быстрым шагом вышел из комнаты.

— Фред погиб, — сказал Гарри с лёгким вызовом, внимательно следя за реакцией Снейпа. Тот склонил голову.

— Мои соболезнования, — проговорил он, и в его голосе не было и намека на высокомерно-покровительственный тон. — Кто-то ещё?

— Римус и Тонкс, — сказала Гермиона.

Судя по тому, как дрогнули уголки губ Снейпа, он подавил презрительную усмешку.

— Как неосмотрительно. Впрочем, ничего удивительного, — пробормотал он.

Гермиона посмотрела на Гарри, но тот промолчал. Она припомнила, что он и сам однажды отчитывал Римуса за эгоизм и беспечность. Как давно это было!..

— Молли Уизли убила Беллатрису, — вновь начала она. Снейп удовлетворённо кивнул. — Колин Криви погиб... — Под пристальным взглядом темных глаз, даже после смерти пронизывающим её насквозь, она перечислила имена тех, кого помнила.

— А что Минерва, Филиус и другие преподаватели? Они выжили?

Гермиона кивнула, и он уточнил:

— И Малфои?

— Что им сделается, — проворчал Гарри. — Нисколько не сомневаюсь, скоро снова вскарабкаются на верхушку мира.

— Гарри, ты несправедлив. Нарцисса ради тебя солгала Волдеморту.

— Только потому, что я мог ей сообщить, жив ли Драко, — возразил Гарри. — Хотя и Нарцисса, и Драко не выдали меня, когда легко могли это сделать. Кингсли их не тронет. А вот Люциусу с крючка не соскочить.

— Стоит ли наказывать слизеринцев за то, что они слизеринцы? — вкрадчиво спросил Снейп. — Ведь, по большому счету, именно так все и начиналось.

— Знаю, — сказал Гарри, — но даже не думайте, что Малфой сможет уйти от ответственности за попытку убийства просто потому, что он Малфой. Не тот случай, чтобы деньгами откупиться.

— Мы верим, что Кингсли поступит по совести, сэр, — сказала Гермиона.

— Почему Шеклболт, мисс Грейнджер?

— Он новый министр.

— Вот как? — Снейп откинулся в кресле , скрестив перед собой ноги. — Все не так плохо, как я ожидал.

— А кого вы ожидали, сэр?

— Артура Уизли, — презрительно усмехнулся Снейп. — Человек он порядочный, но в политике слабоват. — Краем глаза он наблюдал за Гарри, но тот, по-видимому, не счёл необходимым спорить с мертвецом.

Вместо этого он резко встал.

— Пойду, займусь ланчем. Гермиона, будешь сэндвич с беконом?

— Да, спасибо.

Гарри вышел, оставив ее наедине со Снейпом.

— Мисс Грейнджер, сколько времени прошло с момента моей смерти?

— Три месяца, сэр.

Ни один мускул не дрогнул в лице Снейпа, однако его реакцию выдала всколыхнувшаяся мантия.

— Значит, все похороны уже состоялись?

— Да.

— И мои?

— Мы провели поминальную службу, но похорон как таковых не было.

И вновь Гермиона смогла считать реакцию Снейпа по взволнованному движению эфемерной ткани.

— Мое тело болтается на виселице в знак устрашения предателей?

— Если бы! Когда мы вернулись в хижину, там оставалась лужа крови, а вот ваше тело исчезло. Мы спрашивали Малфоев, но они сказали, что ничего не знают. Может, его унес голодный акромантул, может, фестрал, может, развеял враг, а может, похоронил друг — нам о том ничего не известно. Тогда нас больше волновали раненые и скорбящие. Мертвые спешки не требовали.

Мантия Снейпа медленно осела вокруг его худого тела.

— Мисс Грейнджер, скажите, что вы делаете в этом обветшалом мавзолее? — он обвел взглядом гостиную.

— Мы здесь живём.

— Вы, Поттер и Уизли? «Золотое трио» никак не может распасться? Или же эти двое так и не научились жить без вашей подсказки?

Гермиона встала, смахнула с джинсов паутину.

— Профессор Снейп, мне жаль, что вы умерли, и я безмерно благодарна вам за то, что в прошлом вы нам помогали, но мне совсем не хочется слушать, как вы оскорбляете меня и моих друзей. Хорошего дня.

С чувством удовлетворения, разбавленного немалой долей странного сожаления, она вышла из комнаты.

* * *

Снейп за ней не последовал — то ли не мог покинуть гостиную, то ли обиделся. По некоторому размышлению Гермиона поняла, что сам факт его присутствия здесь ее огорчал. Он должен был отправиться туда, куда после смерти уходят все герои и храбрецы, обретая покой и умиротворение. Зачем же он выбрал эту бледную имитацию жизни?

Она поделилась этой мыслью с друзьями, и Гарри сказал:

— Я как-то спрашивал Почти Безголового Ника: смог бы Сириус вернуться в виде привидения? И знаешь, что он мне ответил? Что те волшебники, которые решили остаться на земле, очень сильно боялись смерти.

— Я тоже говорил о чем-то таком с Джорджем, — пробормотал Рон. — Он бы все отдал, лишь бы вернуть Фреда.

— И я таким был, — кивнул Гарри. — Заставил бы Сириуса веки вечные скитаться по земле, лишь бы только иметь возможность с ним поговорить. Джордж ведь понимает, что в таком случае после его смерти они с Фредом расстались бы уже навсегда?

— Я ему об этом напомню, — сказал Рон. — Когда он немного окрепнет морально.

Гарри с грохотом поставил горячий чайник на стол, затем разлил молоко по чашкам.

— Снейпа, конечно, трудно было назвать прекрасным человеком, — задумчиво проговорил он, — но трусом-то он точно не был. Мне все это кажется странным.

— Возможно, у него остались незавершённые дела? — предположила Гермиона, поливая свой сэндвич кетчупом.

— Недоваренное зелье? — криво усмехнулся Рон. — Хотя... Кажется, его волновало, чем закончилась битва? Ну вот, раз теперь он знает, что Гарри справился, может, и двинет дальше.

Снейп, однако, никуда не «двинул». Когда Гермиона зашла в библиотеку, чтобы поработать над заданным профессором Макгонагалл исследованием по трансфигурации, он медленно скользил среди книг, задумчиво касаясь призрачными пальцами их корешков — будто пытаясь впитать через них информацию, которая стала для него недоступной.

— Мисс Грейнджер, — поприветствовал он ее, — что случилось сразу после моей смерти?

Она села за стол, уже прекрасно понимая, что ради него готова воскресить в памяти тот невероятно мучительный день. Он слушал внимательно, время от времени задавая вопросы о слизеринцах или о других преподавателях — о тех, о ком он заботился до самого конца.

— Вы хотите вернуться в Хогвартс? — спросил он, когда ее рассказ подошёл к концу.

— Нет, — ответила она. — Замок восстанавливают, и директор Макгонагалл надеется вновь открыть его для учеников весной, но мы занимаемся по ускоренной программе, чтобы сдать ЖАБА в декабре. Гарри и Рону, если они наберут проходные баллы, предлагают стажировку в Аврорате, а я поступаю в Отдел тайн.

— И вы всё ещё делаете за них домашние задания?

— Нет, сэр, больше нет. Наши приоритеты несколько изменились.

Он кивнул.

— Но вы живёте здесь втроём?

— Это дом Гарри, — напомнила Гермиона. — А Рону нужна передышка, Молли в Норе окружила его слишком большой заботой.

— А вы?

— Дом моих родителей продан.

Снейп посмотрел на нее, и его темные глаза показались ей пугающе живыми. Она поспешно отвела взгляд, припомнив, что он был одним из сильнейших легилиментов Британии.

— Если это вас хоть немного утешит, — мягко проговорил он, — ваши родители шли одними из первых магглов на уничтожение в списке Лорда. Но к тому моменту, как он направил к ним убийц, их уже и след простыл. Ни один пожиратель смерти не справился бы с головоломкой аэропорта Хитроу, а я, к счастью, был совсем на другом задании.

— Я вычистила из их памяти все воспоминания обо мне, — прошептала Гермиона, — и отправила жить в Австралию. Когда я попыталась вернуть воспоминания обратно, ничего не вышло — слишком много времени прошло. Они вполне довольны своей новой жизнью, но я их потеряла. Теперь я для них чужой человек.

— Но они живы, мисс Грейнджер, благодаря вам.

Она кивнула, признательная за эту крупицу тепла, пусть и неспособную унять холод ее потери.

— А вы, сэр? — спросила она; если он не стеснялся задавать ей личные вопросы, то почему она не могла поступить так же? Ну, в самом деле, не снимет же он с нее баллы за подобную дерзость. — Почему вы решили остаться на земле?

Он нахмурился, но скорее задумчиво, чем сердито.

— Я притворился умирающим перед вами.

Гермиона подскочила на стуле.

— Что? Но вы же умерли от потери крови!

— Чтобы Поттер что-то от меня принял, быстро и не задавая лишних вопросов, мне было нужно, чтобы он считал меня мертвым. Тогда после вашего ухода у меня бы остался шанс как-то себе помочь.

— И что вы сделали?

— Попытался аппарировать в надёжное место. Однако сознание начинало ускользать от меня; я помню как вступил во тьму, а очнулся уже здесь. В той форме, которую вы наблюдаете.

— Что же случилось с вашим телом?

— Представления не имею.

— Всё это очень странно.

Он пожал плечами.

— Боюсь, теперь это не имеет особого значения.

Гермиона посмотрела на него очень внимательно; внимательнее, чем когда-либо при жизни. И вдруг поняла, что, став взрослой, больше не видела в Снейпе своего бывшего учителя. Перед ней был мужчина. Не особо привлекательной внешности — он никогда ею не обладал, — однако скрытая сила и грация его движений выдавали в нем глубоко подавляемую чувственность. Гермиона даже на миг задумалась, была ли у него когда-нибудь возлюбленная или он так на всю жизнь и остался одержимым Лили и ее смертью. Она быстро отвела взгляд. Мог ли он и теперь читать ее мысли?

— Вы можете колдовать, как раньше? — спросила она. — Пытались?

— Мисс Грейнджер, я всего лишь привидение...

— Да, но Пивз легко швыряется мебелью.

— Я не полтергейст! — оскорбился он.

И все же он потянулся к рукаву мантии и вынул оттуда тускло сияющий призрак своей палочки. Небрежность, с которой он направил ее кончик на стопку книг Гермионы, давала понять, что на результат он не особенно рассчитывает; тем не менее, тяжёлые тома плавно поднялись над столом. В смятении он потерял контроль над заклинанием, и книги с грохотом рухнули обратно, опрокинув чернильницу. Гермиона поспешно вытащила собственную палочку и привела стол в порядок.

— Прошу прощения, — пробормотал он. На щеках его темнел серебристый румянец.

— Это просто великолепно! — обрадовано воскликнула Гермиона; она впервые за все то время, что знала Снейпа, видела его смущённым. — Выходит, вы можете сами читать, да и вообще — многое можете!

— Как-то в голове не укладывается... — Он подозрительно покосился на Гермиону. — Мисс Грейнджер, вы, совершенно случайно, не левитировали эти книги?

— Нет, конечно! Зачем мне вас разыгрывать?

Он скрестил руки на груди.

— Определенно, проделки — это не про вас. Кто-то совершенно иной однажды поджег мою мантию и украл ингредиенты из моего шкафа.

— Но ни то, ни другое не было розыгрышем!

— То есть вы признаете, что поджигали мою мантию? И крали ингредиенты для оборотного зелья?

Гермиона с трудом поборола желание театрально закатить глаза.

— Да, а ещё я наслала на Мариэтту Эджкомб проклятье фурункулов, отправила Амбридж к кентаврам, прекрасно зная, что они на нее нападут, притворялась Беллатрисой Лестрейндж, незаконно проникла в Гринготтс, угнала их дракона... И, если понадобится, я сделаю всё это ещё раз! — Она широко улыбнулась. — Можете вычесть хоть тысячу баллов, сэр, я — Гермиона, черт побери, Грейнджер, кавалер ордена Мерлина первой степени, и мне абсолютно насрать.

Полы мантии затрепетали у щиколоток Снейпа, призрачное лицо омрачила тень, и с громким хлопком он исчез из комнаты.

Гермиона долго ждала, надеясь, что он вернётся, но этого так и не произошло. Остаток вечера она провела работая над своими тезисами, попутно гадая, не прогнала ли она его навсегда.

* * *

Она снова была в Хижине. Снова Волдеморт объяснял Снейпу, почему тот должен умереть, снова Нагайна парила в воздухе внутри своей сияющей сферы, а Рон, Гарри и Гермиона были совершенно бессильны предотвратить ту кровавую сцену, что неминуемо и неумолимо разворачивалась перед их глазами.

— Мисс Грейнджер! — требовательно позвал знакомый голос. — Проснитесь! Всё давно закончилось. Вы в безопасности, это всего лишь кошмар.

— Ничего не закончилось, — сдавленно прошептала она.— И вы мертвы.

— Мне уже ничего не грозит, — сказал он.

Только теперь она села, нащупала палочку и наколдовала люмос.

— Что вы делаете в моей комнате? — возмущённо спросила она. На ней была старая, ещё мамина ночная рубашка, которую давно пора было выбросить, просто не поднималась рука, а на волосах, судя по ощущению, обстоятельно потоптался Живоглот.

— Я был в библиотеке прямо под вашей спальней. Услышал, как вы кричите.

— Ох. — Она потерла лицо руками. — Простите. Впредь буду ставить заглушающее.

— Я вовсе не жалуюсь, — возразил он. — Просто беспокоился.

— Нам всем снятся кошмары, профессор. — Она наконец заметила Живоглота, который сидел в ногах кровати и взглядом гипнотизировал Снейпа, ничуть не потревоженный его призрачным присутствием.

— Я больше не профессор, — сказал тот. — В Хогвартсе уже есть один Биннс. Меня совсем не прельщает мысль стать очередным анахронизмом, над которым потешаются поколения пустоголовых балбесов.

— Очень сомневаюсь, что кто-то будет смеяться над вами, сэр. А раз вы не увольнялись с должности, то можете смело вернуть себе место директора.

— Ну, во-первых, мне даже неизвестно, могу ли я покинуть пределы этого дома. А во-вторых... Полагаете, я мечтаю провести вечность, пытаясь как-то не превысить более чем скромный бюджет? Всё время отбиваться от указов министерства, изображать саму любезность перед родителями, отвечать на претензии совета попечителей?

— А месть? — сладко напомнила она.

Из горла Снейпа вырвался смешок. Гермиона никогда раньше не слышала его смеха. Теперь она страшно жалела, что так и не узнала, как он смеялся при жизни.

— А если бы вы на самом деле стали директором, уже без всякого Волдеморта, дышащего вам в спину, вы бы хотели что-то изменить в Хогвартсе? — спросила она.

— Определенно. Я оставил подробные записи своему преемнику, так что теперь дело за Минервой. Не уверен, правда, что она захочет следовать рекомендациям слизеринца.

— Она чувствует себя виноватой перед вами. Думаю, некоторые она может и выполнить, в дань уважения.

— И вы? — спросил он. В слабом свете палочки она могла притвориться, что возле ее кровати стоит не призрак, а живой человек. — Вы тоже чувствуете вину?

— Мы делали в точности то, что вы от нас ожидали. Я должна была попытаться спасти вас, но без флакона со слезами феникса у меня бы вряд ли получилось залечить такие раны. Вы хотели, чтобы я поверила в вашу смерть, и я поверила. Очень жаль, что обстоятельства не изменить. Я уже не смогу узнать вас получше, как взрослый человек взрослого человека, а не как ученица учителя. Ваш ум мне необычайно импонировал, сэр.

Он наклонился ближе, и свет палочки искрами отразился в его темных глазах.

— Мой ум никуда не делся, мисс Грейнджер, — прошептал он и, драматично взметнув полами мантии, исчез в вихре эктоплазмы.

* * *

— Гермиона! — голос Гарри эхом пронесся по коридору и лестнице дома на площади Гримо.

— Я здесь! — крикнула она.

Гарри появился в дверном проёме библиотеки, Рон за его плечом. Снейп не удостоил их взглядом, не отрываясь от текста, который они пытались перевести.

— Мы в «Котел», — сказал Гарри. — Ты с нами?

Гермиона размяла затёкшие плечи.

— Нет, я наконец сдвинулась с мертвой точки с этой темой. «Неверное толкование истории чар во времена основателей». Это для эссе профессору Флитвику.

— Ага, здорово. — Рон угрюмо глянул на Снейпа. — А это вообще честно, что тебе другой учитель помогает?

— Для меня эта тема столь же нова, как и для мисс Грейнджер. Я делаю для нее не более, чем библиотекарь, снабжающий читателя нужной для исследования литературой. Для вас я бы сделал то же самое, если бы вам пришло в голову ко мне обратиться.

— Нам кажется, что «мисс Грейнджер» должна пойти с нами, — сказал Рон с нарастающим недовольством в голосе. — А еще нам кажется, что ей надо поменьше времени проводить с привидением из прошлого и побольше с собственными друзьями!

— Спасибо, Рон, — резко ответила Гермиона, — но я как-нибудь сама разберусь со своим временем!

Гарри вздохнул.

— Мы встречаемся с Джинни, она надеется вытащить Джорджа, и Невилл с Луной обещали прийти. — Он сморщил лицо и провел пятерней по волосам. — Ну, хорошо, развлекайся. Ты же в курсе, что Лаванда тоже будет?

Рон что-то пробурчал и посмотрел Гермионе прямо в глаза. Под напускной воинственностью взгляд его был таким ранимым, что ей показалось, будто ее сердце на миг замерло, а затем снова забилось как раньше. В минуту победной эйфории их многолетняя дружба преобразилась, они официально стали парнем и девушкой, хотя дальше поцелуев их отношения не слишком сильно продвинулись. И лишь когда этот начинающийся роман подошёл к концу, она увидела в глазах Рона снизошедшее на него понимание и вместе с ним — ту же комбинацию облегчения с сожалением, которую испытывала сама.

— Передайте ей, что я рада, что ей лучше, — широко улыбнулась она, — и обнимите всех за меня.

В кои-то веки Гарри хватило такта не задавать лишних вопросов, несмотря на написанное у него на лице недоумение. Они с Роном развернулись, и через секунду до Гермионы донёсся двойной хлопок аппарации.

На миг забыв, что не одна в библиотеке, она запустила руки в волосы.

— Боже... — пробормотала она, гадая, как скоро этот большой дом станет слишком тесным для их с Роном совместного проживания.

— В долгой перспективе вы бы оказались несовместимы, — тихо проговорил Снейп, не отрывая взгляда от книги. — Он никогда не сможет понять ни вашей жажды знаний, ни стремления бросать себе вызов, ни обострённого чувства справедливости. Вы же, с другой стороны, понимаете его просто прекрасно, и со временем он бы начал ощущать себя рядом с вами идиотом. Мало кому такое понравится.

— Для вас он всегда был идиотом! — отрезала Гермиона.

Снейп фыркнул, но на удивление доброжелательно.

— Его умственные способности вполне приемлемы, но он так и не сумел найти им практическое применение. Будучи младшим сыном Уизли, он страдал от невозможности хоть в чем-то сравниться со своими братьями, ведь не обладал ни разносторонними талантами Уильяма с Чарльзом, ни скрупулёзной педантичностью Персиваля, ни гениальной изобретательностью близнецов.

— Гениальной? — От удивления Гермиона позабыла о той неловкости, что испытывала минуту назад.

— Они гениально находили реальное применение своим талантам. Пусть они и отравляли жизнь своим учителям, но фантазии, трудолюбия и бесстрашия у них было не отнять.

— Создаётся впечатление, — с подозрением в голосе проговорила она, — что вы действительно оплакиваете смерть Фреда.

— Я оплакиваю всех умерших.

— Прямо-таки всех?

Его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

— Ну, почти. — Он кивнул на рукопись. — Как хорошо вы помните поздний рунический алфавит? Продолжим?

— Да, — сказала она. — Пожалуйста.

* * *

Она хотела рассказать профессору Макгонагалл о том, что Снейп вернулся с того света, чтобы преследовать ее, но так и не решилась. У директора Хогвартса хватало собственных проблем. Замок нуждался в перестройке, сама Гермиона, как и ее сверстники, — в подготовке к ЖАБА, новый учебный план — в составлении, а преподавательский состав — в укомплектации: требовалось где-то отыскать новых профессоров маггловедения, трансфигурации и защиты. Гораций Слизнорт нисколько не облегчал Минерве задачу, грозясь снова уйти в отставку и оставить школу ещё и без профессора зельеварения, а в придачу — без факультетского главы.

Выйдя с очередного занятия по трансфигурации, которые раз в неделю директор проводила для семикурсников, краем глаза Гермиона заметила скользнувшую по коридору знакомую фигуру.

— Сэр Николас!

Тот любезно остановился и подождал, пока она поравняется с ним.

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Чем я могу вам помочь?

— Способны ли привидения творить магию?

Вопрос его, кажется, ошеломил.

— Мы сотворены магией. Мы и есть магия.

— Но можете ли вы колдовать?

— Боюсь, что нет, — признался он смущённо, — иначе бы мы первыми бросились на защиту нашей школы.

— Ах, вот как, — сказала она, — да, конечно. Благодарю вас, сэр Николас.

— Не за что, мисс Грейнджер. — Он слабо улыбнулся и медленно поплыл прочь.

* * *

Рону проще было сделать вид, что никакой Снейп ни в какой форме больше не существует, а Гарри, хоть и неохотно, согласился пока никому о нем не рассказывать.

— Это ненадолго, — объяснила ему Гермиона. — Просто мне сначала нужно исследовать этот вопрос. Он очень необычное привидение — может колдовать, хотя им не положено.

— И хорошо у него получается?

— Конечно, хорошо! Сам взгляни.

Она схватила его за руку и потянула за собой в гостиную, где в кресле сидел Снейп. Огромная книга парила перед ним на удобной для чтения высоте, и время от времени ее страницы переворачивались, повинуясь ленивому движению призрачной палочки. Над его головой в воздухе висела настольная лампа, а над ближайшим столом бодро порхало заколдованное перо, выводя на пергаменте нашептываемые Снейпом строчки; каждому ученику из класса зельеварения был хорошо знаком этот тонкий неразборчивый почерк.

— Да, теперь вижу, — сказал Гарри.

Заметив их внимание к себе, Снейп сделал почти незаметное движение палочкой, и книга, закрывшись, легла на стол, перо воткнулось в чернильницу, а лампа вернулась на каминную полку, где ей и полагалось быть.

— Что? — раздражённо спросил он, словно кто-то из студентов без спроса вошел в его кабинет.

— Вы колдуете, — сказал Гарри. Снейп молча уставился на него, и Гарри пожал плечами. — Привидения так не могут.

— Серьезно, Поттер? Вы теперь у нас специалист по загробной жизни?

— Ну, я там побывал, — заметил Гарри, хотя вряд ли этой фразой расположил к себе привидение. — А что вы можете еще? Все то же, что при жизни? С той же мощностью? Если так, то, как по мне, вы совершенно уникальны.

— Что я могу? — Снейп вихрем поднялся на ноги. — Поттер, вы действительно хотите это узнать? В вашей жизни уже была одна демонстрация моих способностей — вам не хватило того унижения?

— Ага, — сказал Гарри и тут же закрылся щитовыми чарами от полетевших в него проклятий.

Сияющие всполохи ударялись в щит, который в день финальной битвы защитил Молли Уизли от гнева Волдеморта. Гари наступал, и Снейп ринулся ему навстречу. Магия сталкивалась с магией, пульсировала; противники искали слабые места друг друга.

— Да боже ты мой! — воскликнула Гермиона. — Гарри, он мёртв! Зачем все это?

— А затем, — выдохнул запыхавшийся Гарри, продолжая сыпать невербальными заклинаниями, — чтоб доказать этому упрямому ублюдку, что он не какое-то обыкновенное привидение! Слушайте, Снейп, мои проклятья пролетают прямо сквозь вас, я не выиграю в любом случае!

Они на миг остановились, и Гарри настороженно отступил назад. Снейп опустил палочку.

— Я практически никогда не встречал такой сильной защиты, — сказал Гарри, — и не забывайте, что мне пришлось сражаться с Волдемортом. Ваша магия целиком и полностью с вами. Что вы вообще такое, Снейп?

— Нет слов как я польщён, Поттер, — ворчливо пробормотал тот.

— Вы можете аппарировать? — спросила Гермиона. — Мы видели, как вы исчезаете и появляетесь в другой комнате, а за пределы дома перенесетесь?

Сосредоточенно нахмурившись, Снейп поднял палочку, затем повернулся на месте, и его сияющая фигура растворилась в воздухе. Они ждали несколько минут, пока Гарри мимоходом расставлял опрокинутые во время дуэли шкафы и книги.

— Чаю будешь? — спросил он наконец. — Захочет — вернётся. Здесь ему не тюрьма.

Гермиона кивнула, сглотнув неожиданно вставший в горле ком. Конечно же, Снейп не был ее заключённым, но как же она жалела, что заронила в его призрачную голову идею аппарировать из этого дома.

* * *

— Всё, оно у меня! — разгоряченный Гарри ворвался в кухню, размахивая свитком пергамента.

Рон, с пером в одной руке и чашкой в другой, оторвал взгляд от своего эссе по зельеварению и подслеповато проморгался.

— Что — оно?

— Судебное оправдание для Снейпа и его орден Мерлина!

— А, это... Скажи, зачем в зелье трезвого ума драконова полынь?

— Чтобы стабилизировать основу перед добавлением настойки кофейных зёрен, — рассеянно ответил Гарри. — Гермиона, ты меня слышала?

Гермиона кивнула и вымученно улыбнулась.

— Отличные новости, Гарри.

— А самое лучшее — что это решение неизменно, не важно, жив он, мертв, стал привидением, зомби или ещё кем. Этот пункт добавили, когда я напомнил Кингсли, что тела так и не нашли и теоретически он мог бы оказаться живым. Он так и не появлялся?

— Нет, — ответил Рон, — и хорошо. Мне от него не по себе.

— Хогвартские привидения тебя не беспокоили, — заметила Гермиона.

— Он не такой, как они. Будто он все ещё здесь, понимаете? Ну, сейчас не здесь, конечно. Да и вообще, — он отхлебнул чаю, — Гермиона, может, и скучает по этому ублюдку, а как по мне, он слишком саркастичен.

— Благодарю, мистер Уизли, за ваши теплые слова.

Снейп, явно наслаждаясь произведенным эффектом, появился из самого темного угла на потолке и, постепенно уплотняясь и становясь ярче, медленно проплыл по комнате к свободному стулу. Рон закатил глаза и одними губами прошептал: «А я что говорил?»

— Снейп! Вас посмертно оправдали за смерть Дамблдора и выдали орден Мерлина первого класса!

Гарри протянул вперёд свёрнутый пергамент, а другой рукой достал из кармана маленькую красивую коробочку. Он откинул крышку, и на темной подкладке тускло засветилась драгоценная звезда. Со слабой, почти тоскливой улыбкой на губах Снейп уставился на награду.

— Они несколько припозднились. Попробую утешиться самим фактом.

— Я сохраню все это для вас, хотите? — предложил Гарри, на что Снейп лишь пожал плечами.

— Могли бы помочь нам с работами по зельям, — заявил Рон, — раз Гермиона отказывается.

Снейп презрительно скривился и не удостоил его ответом. Он повернулся к Гермионе.

— Мисс Грейнджер, вы сумели перевести руны?

— Да! — радостно воскликнула она. — Профессор Бабблинг одолжила мне трактат Бёрджесс, и когда я использовала её третью арифмантическую перестановку, все встало на свои места! Я вам покажу.

И она повела его в библиотеку. Она прекрасно знала, что за ее спиной Гарри с Роном обмениваются раздражённо-насмешливыми взглядами, но ей было до странности всё равно.

* * *

Гермиона стояла, застыв от ужаса, слушая, как высокий и холодный голос Волдеморта эхом отражается от стен библиотеки дома на Гримо — её убежища! — точно так же, как когда-то отражался от стен хижины.

— Я вернулся, мои преданные слуги; вернулся сильнее, чем был. Я стал повелителем смерти, и ничто уже не сможет остановить меня. — Он резко повернулся на месте; его разодранная призрачная фигура, ужасающая в своем уродстве и в то же время ловкая и стремительная, сочилась силой и злобой. — Я буду править вечно. Я мертв и жив, реален и недосягаем, милосерден и неумолим. Нет ни крестража чтобы уничтожить, ни тела чтобы развеять. Я — дух, я — мщение, я — смерть.

— Нет... — всхлипнула она, пытаясь пошевелиться. Но тело не слушалось, словно закованное чарами. — Нет! Помогите, Гарри, Рон, кто-нибудь! Профессор...

— Мисс Грейнджер, проснитесь! — проговорил голос, еле слышный где-то на краю сознания, полностью поглощенного ужасом. — Мисс Грейнджер!.. Гермиона!

Она вздрогнула и проснулась. Вся в поту, часто дыша и мелко дрожа, она села на кровати.

— Боже, я думала, он вернулся как привидение! — воскликнула она. — Волдеморт вернулся, сохранив всю свою магию, прямо как вы!

Снейп присел на краешек ее постели; мантия мягкими волнами очертила его фигуру. Он сцепил руки над одним коленом.

— Думается мне, что будь это так, вы бы об этом давно узнали. К тому же, существует способ избавляться от привидений.

Она быстро убрала с лица прилипшие волосы.

— Хотите сказать, их могут отправить туда, где им и следует быть?

— Их просто лишают телесности, так что никто их больше не видит и не слышит. Они навсегда остаются в лимбе, не способные как-то повлиять на мир живых.

Гермиону пробрала дрожь.

— Кошмар какой. Страшно быть... таким?

— Я не страдаю, — просто сказал он. — Я могу испытывать эмоции — любопытство, гнев, облегчение, удовлетворение, удовольствие. Знаю, когда жарко, а когда холодно, но ни то ни другое не причиняет мне боли. Я не чувствую ни голода, ни жажды, только… — Он посмотрел вдаль, вглядываясь во что-то, чего Гермиона видеть не могла. — У меня есть потребность, даже необходимость... в человеческом обществе; сильнейшее желание не быть одному.

— Вы долго были одиноки, — прошептала она.

— Да, — согласился он. — И пусть я всегда любил уединение, одиночество последнего года…

Не успев как следует подумать, Гермиона накрыла его руку своей. Когда ей случалось пройти сквозь привидение в Хогвартсе, она всегда ощущала холод, словно ей в лицо распылили ледяную воду, но этот контакт со Снейпом был иным. Он подарил ей мимолётное ощущение тепла, будто она потянулась к руке из плоти и крови и остановила свою ладонь совсем рядом — так и не дотронувшись до кожи, но ощущая прикосновение тонких волосков и нагретую ауру тела. Казалось, если бы она сумела ещё немного приблизиться, то почувствовала бы настоящее, живое тепло его руки. Она качнулась вперёд и глубоко вдохнула тот самый, до боли знакомый запах, доносившийся до нее всякий раз, когда он склонялся над ее котлом на уроках; запах зелий, трав и металла, почти перекрывающий пряный цитрусовый аромат его лосьона. В сердце закралась тоска по ушедшим годам, когда ее главными заботами были экзамены и праздники, дружба и соперничество.

— Почему вы умерли? — зло спросила она, раздраженная от недостатка сна. — Почему вы взяли и умерли?

— Мне действительно послышалась нотка уважения в вашем голосе?

— Вы же знаете, я всегда вас уважала, — сказала она с упрёком, — и вы мне нравитесь. Очень нравитесь. — Она смотрела на него, и от осознания по ее коже бежали мурашки.

— Не потому ли, дитя, что я для тебя безопасен? — спросил он тихо. — Никакие эмоциональные и физические страсти не нарушат твой покой, если ты влюблена в мертвеца.

— Думаю, покоя мне уже не видать, сэр. И я давно не дитя.

— Меня зовут Северус; ты можешь меня так называть.

Он поднял руку. Гермиона закрыла глаза, ощущая тончайшие прикосновения его пальцев, которые, согревая еле уловимым теплом, скользнули по щеке, обвели губы.

— Ты очень умная и красивая девушка, — прошептал он. — Иди в большой мир, ищи свою любовь и будь счастлива.

— При жизни вы... ты бы мне такого никогда не сказал, — дрожащим голосом проговорила она.

— Вероятнее всего, нет, — согласился он, — но теперь мне уже нечего терять. Возможно, если бы я выжил, а ты стала старше, чтобы я не чувствовал себя извращенцем... но к тому моменту ты бы уже стала очередной миссис Уизли, подарила бы клану ещё парочку отпрысков и счастливо меняла бы мир, отдавая семье все остальное время.

— Возможно, — сказала она. — А может быть, я бы не стала отказывать себе в грешном удовольствии пофлиртовать с уважаемым директором Хогвартса, навещая его ночами в его башенке, чтобы поговорить о зельях, рунах и глупых маханиях палочкой.

Он фыркнул.

— Однажды ты и вправду продемонстрировала, что питаешь слабость к уродливым крючконосым волшебникам.

— Ты о Викторе? Он был всего лишь заменой одному крючконосому волшебнику, которого я по-настоящему уважала. — Видя его скептическое выражение лица, она лишь пожала плечами. — Зачем мне лгать? Неужели ты думаешь, я сама не предпочла бы увлечься живым человеком, а не фантомом?

— Значит, мне стоит уйти, — сказал он, — чтобы ты поскорее забыла это бессмысленное чувство.

— Не надо! — Она попыталась его схватить, но лишь слегка всколыхнула очертания призрачной фигуры. — Не сейчас! — взмолилась она. — Дай мне время прийти в себя после войны и потери родителей, не бросай меня, Северус, пожалуйста!

— О господи, не умоляй меня, — пробурчал он, поплотнее закутавшись в мантию, края которой затрепетали, передавая его волнение.

— Тогда не уходи, — тихо проговорила она, — подожди хотя бы немного. Мне очень нужна твоя дружба.

— О да, дружба жалкого призрака — предел мечтаний юной девушки.

— Я рада и этому.

Он вздохнул и снова прикоснулся к ее лицу.

— Спи, Гермиона. Ты в безопасности, и я уверяю, Темный Лорд не сможет вернуться. Спи.

* * *

Гермиона отложила перо и нахмурилась.

— Я спрашивала Малфоев, они не знают, что случилось с твоим телом.

— А что именно ты спросила и как они ответили? — Снейп быстро проплыл по комнате, имитируя нервное хождение из угла в угол.

— Я уже не помню. Это имеет значение?

— Да. Что-то связанное с Малфоями до сих пор не даёт мне покоя.

— Люциус ближайшие пять лет проведет в Азкабане.

— Между мной и Малфоями — паутина взаимных обязательств. Драко и Нарцисса у меня в долгу. Мои секреты они будут хранить и сейчас.

— Завтра у нас занятие с профессором Макгонагалл. Если хочешь, я одолжу у нее омут памяти, тогда сможем узнать их точные слова.

— Да, пожалуйста, я буду тебе очень признателен.

* * *

Гермиона опустила на стол тяжёлую каменную чашу и сняла с нее защитное заклинание, которое наколдовала, чтобы серебристое зелье не расплескалось при транспортировке через камин.

— Минерва спрашивала, зачем тебе омут? — поинтересовался Снейп.

— Нет, — покачала головой она. — Похоже, мы с Гарри и Роном на данный момент можем просить о чем угодно, в разумных пределах, конечно. Мы стараемся использовать эту привилегию по минимуму. — Она бросила на него взгляд, но он не поддался на провокацию, а лишь приподнял бровь.

Она поднесла к виску палочку и сконцентрировалась на довольно смутном воспоминании о своем разговоре с Малфоями, затем аккуратно перенесла жемчужно-голубоватую нить в омут.

— Ты сможешь нырнуть вместе со мной?

— Не узнаю, пока не попробую.

Бестелесные пальцы легли на ее предплечье, и они вдвоем наклонились к чаше.

Гермиона приземлилась в большом зале Хогвартса, где собрались почти все шестикурсники и семикурсники, а также преподаватели и кое-кто из родителей учеников. Над всей этой шумной толпой звучал усиленный заклинанием голос Минервы Макгонагалл:

— Теперь прорицания. Все, кто собирается сдавать ЖАБА по прорицаниям, постройтесь в очередь перед столом по левую сторону от центра. Профессор Трелони внесёт ваши имена в список и выдаст вам расписание занятий и материалы курса.

Гермиона помнила, что сама тогда бесцельно бродила по залу в ожидании записи на зельеварение и трансфигурацию. Поискав глазами собственную фигуру, она повернула голову. Рядом с ней во всем своем монохромном великолепии: черная мантия, черные волосы, белый воротничок и бледная кожа — стоял вполне реальный на вид Северус Снейп. Она вскрикнула и зажала рот рукой. Он удивился ее реакции, но она тут же схватила его за руки. Они были тёплыми и твердыми.

— Бог мой! Северус, ты настоящий!

Вокруг сновали толпы ничего не замечающих студентов. Куда-то торопилась профессор Спраут, на ходу говоря не отстававшему от нее Невиллу что-то про ремонт теплиц и его отсрочку из-за недостатка средств.

— Я всё время чувствую себя настоящим, — сказал Снейп.

— Да посмотри же! — Она слегка потянула его за рукав. — Ты такой, каким всегда был, до последней пуговки!

Он опустил взгляд и скривился.

— Моя рабочая мантия. Унылый заезженный учитель.

Гермиона рассмеялась.

— Ну уж скажешь, Северус!

Она вгляделась в его лицо — с тонкими ломкими линиями в уголках глаз, черными ресницами, лёгкой тенью щетины на подбородке. Абсурдное сочетание невероятной интимности момента и не замечающей ничего толпы кружило голову, будоражило. Встав на цыпочки, она потянулась вперёд и поцеловала его. Его рот слегка приоткрылся, а глаза расширились от удивления. Да, здесь, в омуте памяти, он был реален, его губы были тёплыми и податливыми... а потом он схватил ее за плечи и притянул к себе, и вот уже его рот накрыл её, требовательно углубляя поцелуй, сплетая языки. Из ее горла вырвался жалобный стон. Гарри однажды назвал поцелуй с Чжоу Чанг мокрым; этот поцелуй был именно таким — а ещё возбуждающим, порочным, дерзким, и она не хотела, чтобы он заканчивался. Она обхватила Снейпа руками и прижалась плотнее.

Он хотел ее! Ее — невзрачную, невыносимую всезнайку; неопровержимое доказательство его страсти упиралось ей в бедро. То, что планировалось как нежный, почти целомудренный поцелуй, превращалось в бесконечно чувственную прелюдию. С Роном дальше лёгких объятий ей никогда не хотелось заходить, но для Северуса Снейпа она бы с радостью сделала всё, что он пожелает, прямо здесь, в большом зале Хогвартса.

Поднялся ветер, подхватил ее, закружил, и бросил, глотающую ртом воздух, в библиотеке дома на Гримо. Воспоминание закончилось. Снейп в вихре мантии спиной вперёд отлетел до самого камина. Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами, но через мгновение собрался и скрестил руки на груди.

— Нам нужно посмотреть воспоминание ещё раз, ни на что не отвлекаясь, — холодно произнес он.

— Д-да, — хрипло ответила она и прочистила горло. — Согласна.

Больше всего она хотела снова нырнуть вместе с ним в омут памяти и уже не выныривать. Идея и сама по себе была слишком опасной для реализации, но куда важнее было то, что Гермиона знала: больше он ее не поцелует; это читалось в его уставших, потускневших глазах и жёстком, бескомпромиссном выражении лица. Она кивнула и на негнущихся ногах вернулась к столу с чашей.

* * *

Ее копия из воспоминания нашлась довольно быстро; поболтав о чем-то с Гарри и Джинни, она направилась к столу с закусками. Гермиона последовала за ней. Снейп в этот раз держал между ними дистанцию в два фута. У стола Драко наливал Нарциссе тыквенный сок. На подошедшую Гермиону из воспоминания он посмотрел довольно косо, однако кивнул вполне вежливо.

— Извините, — обратилась к ним Гермиона из воспоминания, — вы знаете, кто забрал тело профессора Снейпа?

Драко презрительно скривил губы. Она помнила, с какой враждебностью он тогда произнес:

— С чего это вдруг он стал тебе небезразличен?

Теперь у нее появилась возможность как следует рассмотреть миссис Малфой. Опустив взгляд, та теребила в руках бокал с соком.

— Кто-то унес его тело из хижины, в которой он умер, — сказала Гермиона из воспоминания, сохраняя, как ей казалось, безупречное спокойствие, — мы просто хотим убедиться, что его похоронили как положено.

— Нет, мисс Грейнджер, — тихо проговорила миссис Малфой, — мы не имеем ни малейшего представления, кто его унёс.

— А, ну ладно, спасибо, — сказала Гермиона из воспоминания и тоже стала наливать себе сок.

Малфои переглянулись и отошли от стола.

Затем последовал короткий и не имеющий значения диалог с Луной, и Гермиону со Снейпом выбросило из омута.

— Вот оно, — выдохнул Снейп, на лице которого было написано чрезвычайное сосредоточение, — ты поняла?

Гермиона все ещё не могла прийти в себя после своего головокружительного взлета и падения: возбуждения, откровения и отвержения. Она повалилась в ближайшее кресло и закрыла глаза.

— Северус, дай мне минуту, пожалуйста.

Она ещё раз прокрутила в голове сцену с Малфоями, старательно избегая вспоминать прикосновения теплых рук, сногсшибательную магию поцелуя. Когда она открыла глаза, Снейп сидел напротив, а в воздухе перед ней парила кружка свежезаваренного чая. Она взяла ее в руки и отхлебнула горячего, успокающего нервы напитка.

— Спасибо, помогло. — Она вздохнула. — Да, я поняла. Я их спросила лишь о том, кто взял тело. Я не спрашивала, знают ли они, где оно.

— Именно. Полагаю, никто меня не забирал — я сам это сделал. Так что они тебе не солгали. Последнее, что я помню, — я пытался аппарировать. И все никак не мог решить, отправиться сюда и отдать себя в руки Ордену, надеясь на милосердие волшебников и этого дряхлого эльфа, или пойти к друзьям, которые передо мной в долгу.

— То есть к Малфоям, куда, как ты полагаешь, попало твое тело. Ох, — она нецензурно выругалась, заставив его нахмуриться, — Северус, тебя расщепило!

— Меня расщепило... — От понимания края его мантии взлетели и затрепетали. — Душа и тело разделились и отправились в разные стороны.

— А магия отправилась вместе с душой, поэтому ты и необычное привидение.

— Если эльфы использовали чары стазиса...

— То ты можешь быть ещё жив.

— Малфои наверняка сделали все что в их силах, чтобы обеспечить жизнедеятельность моего тела. Есть питательные чары, дыхательные, очищающие...

— Идём к ним?

— Который час?

Она посмотрела на запястье.

— Чуть больше семи.

— Ужин в восемь. Они должны быть дома.

— У тебя получилось аппарировать наружу?

— О да, Гермиона, ещё как! — Он мрачно усмехнулся. — Я даже побывал у Малфоев, только никому не показался, да и повода осматривать помещения у меня не было. Просто удостоверился, что Нарцисса с Драко в порядке. Встретимся у ворот поместья.

— Погоди, погоди! Если уж мне придется предстать перед Нарциссой, то дай мне хотя бы переодеться!

— У вас десять минут, мисс Грейнджер, не заставляйте меня ждать!

Она аппарировала в свою спальню.

* * *

Поздняя осень в Уилтшире была, пожалуй, красива. Заходящее солнце окрасило все вокруг в золотые оттенки: деревья, небо, светлый камень старого благородного дома. Гермиону передёрнуло от холода и она поплотнее запахнула свою тонкую дорожную мантию. Снейп был рядом — колышущийся контур в тающем свете солнца.

— Что-то не так? — спросил он. За пределами стен его голос звучал куда тише, и это нервировало.

— В этом доме меня пытала Беллатриса Лестрейндж.

— Может, мне пойти одному?

—Нет! Нет. Я просто хотела, чтобы ты знал и не удивлялся, если меня накроет. — Она распрямила плечи и покрепче сжала палочку. — Я справлюсь!

— Мисс Грейнджер, вы никогда не перестанете меня удивлять.

Она фыркнула.

— Можно это задокументировать?

— Конечно, вы же настоящая гриффиндорка, безрассудная и импульсивная.

— Благодарю вас, профессор; давай уже покончим со всем этим.

Домовой эльф провел ее в гостиную, которую она совсем не узнавала, и заставил ждать бесконечные пять минут, пока вальяжным шагом не соизволил явиться Драко.

— Грейнджер, — сказал он, — какая честь. Ты к нам по делу или из вежливости заглянула?

— Мне нужен профессор Снейп.

— Профессор Снейп, — повторил Драко с растерянным видом. — Тот профессор Снейп, что, как уверяет Поттер, испустил свой последний вздох в Визжащей хижине?

— Да, Северус Снейп, он самый.

— Ты серьезно? А почему здесь?

— Потому что он у вас, — терпеливо объяснила Гермиона, — и, полагаю, живой.

— Нет, Грейнджер. — Серые глаза Драко обжигали холодом. — Его мозг мертв, в нем не осталось ни магии, ни разума; только внутренние органы ещё работают.

Ее сердце упало. Она сглотнула и заставила себя проговорить:

— Но он все ещё у вас, все ещё дышит?

— Мама хочет испробовать методы ещё одного целителя, прежде чем мы его окончательно отпустим, — сказал Драко, внимательно изучая собственные ногти. — Думаю, это пустая трата времени... ох!

Он качнулся назад, когда Гермиона внезапно вскинула руки и крепко его обняла. Почувствовав сопротивление, она его отпустила. Улыбка на ее лице была такой широкой, что он с опаской отступил, нащупывая палочку.

— Ты свихнулась? — требовательно спросил он. — Одержима? Под империусом?

— Ты не поверишь, но у меня просто гора с плеч свалилась!

— Да он все равно что мертв, Грейнджер! Целитель-легилимент подтвердил. Нет никакой надежды!

— Могу я его увидеть?

— Зачем?

— Очень бы хотелось вернуть свое тело, Драко, пожалуйста, — сказал Снейп, проплывая сквозь дверь.

— Пикси мне в рот! — вскричал Драко. — Вы... Ох, ёпть!..

— Следите за языком, мистер Малфой.

Драко тяжело дышал и не мог отвести от него расширенных от шока глаз. Снейп светился самодовольством. Гермиона вздохнула. Мальчишки.

— Его расщепило, Драко. Тело отправилось в одном направлении, а душа вместе с магией — в другом. Нужно собрать его воедино.

Драко вырос в волшебном мире, где совершенно немыслимые вещи случались если не каждый день, то довольно регулярно. Он убрал свою палочку в карман и отрывисто крикнул:

— Даффи!

В комнате возникла маленькая эльфийка и, навострив уши, внимательно посмотрела на хозяина.

— Попроси мою мать как можно скорее встретиться со мной в зелёной гостевой комнате.

Эльфийка исчезла, и Гермиона последовала за Драко в обшитый деревом коридор. Поднявшись по лестнице, они повернули ещё в один, где Драко наконец остановился перед какой-то дверью и, уже занеся над ней руку, чуть помедлил.

— Он выглядит не слишком хорошо, — сказал он, затем пальцем начертил на двери руну, чтобы та их пропустила.

Снейп сильно исхудал, щеки впали, глаза ввалились. Он лежал на белоснежной постели, руки безвольно покоились по бокам туловища, а на шее буграми выделялись фиолетовые шрамы. Дыхание практически не поднимало его грудную клетку.

— Эльфы кормили его с помощью магии, но он был ослаблен с самого начала. — Нарцисса Малфой шагнула из тени, плавно покачивая полами мантии у щиколоток. — Мне бы хотелось знать, Драко, почему ты решил обнаружить присутствие нашего умирающего друга перед мисс Грейнджер. — В ее голосе слышались нотки осуждения.

— Об этом попросил я, — сказал Снейп, по фрагментам проявившись у собственной постели. Гермиона мысленно поаплодировала Нарциссе: та едва вздрогнула.

— Северус, что произошло?

— Судя по всему, меня расщепило.

— Мне позвать целителя Арнотта?

— Не сейчас. Пожалуйста, открой мои глаза.

Гермиона наблюдала за происходящим, пытаясь подавить в себе внезапно вспыхнувшую ревность к Нарциссе, которой было дозволено коснуться его лица. Когда та аккуратно приподняла обескровленные веки, глаза, недобро сверкавшие при жизни, оказались тусклыми и пустыми. Призрачный Снейп задумчиво оглядел самого себя и встретился взглядом с Гермионой.

— Возможно, я ничего не вспомню, — тихо сказал он. — Возможно, мой мозг сильно пострадал от нехватки кислорода и потери крови. Нет никакой гарантии, что это сработает и я выживу. Если я умру: спасибо. Гермиона, тебе — за теплую компанию. Нарцисса, Драко, вам — за поддержание жизни в моем несчастном изломанном теле.

— Что ты собираешься делать? — отчаянно спросила Гермиона, цепляясь за возможность задержать его хоть на пару секунд.

— Попробую аппарировать в собственный разум. — Его губы сложились в улыбку, которую она успела полюбить. — Если у кого это и получится, то только у меня. Что ж, пора.

Он резко повернулся, взметнул полами мантии и исчез. Гермиона не отрываясь смотрела на его тело, пока не защипало в глазах, но не замечала никаких изменений ни в поверхностном дыхании, ни в безжизненном взгляде. Через какое-то время его веки медленно опустились, и стало казаться, что он спит.

— Это хорошо или плохо? — спросила Гермиона, не ожидая никакого ответа. — Позвать целителя? — Она схватила его худую безвольную руку, не обращая внимания на протестующее шипение Драко. — Северус, ты меня слышишь?

Его сухие губы зашевелились, очень медленно, затем их коснулся кончик языка, а следом шрамы на горле приподнялись и опустились — он сглотнул. Драко оттолкнул Гермиону, одной рукой приподнял Снейпа и прислонил к своему плечу. Нарцисса наполнила стакан водой, поднесла к его рту и аккуратно наклонила, чтобы лишь капелька влаги просочилась между губами. Он снова сглотнул, и его темные глаза открылись.

Все с тем же безучастным выражением он оглядел комнату. Драко призвал ещё пару подушек и подпер ему спину.

— Ты помнишь что-нибудь? Помнишь, кто мы? — с беспокойством в голосе спросила Нарцисса.

Он моргнул и сфокусировал на ней взгляд.

— Нарцисса. — Голоса не было, лишь слабое дыхание. — Драко. — Он встретился глазами с Гермионой и медленно прошептал: — Гермиона, черт побери, Грейнджер.

Драко совершенно неправильно понял его слова и вытолкал Гермиону из комнаты, но ей было уже все равно. Северус был жив, и он помнил.

* * *

Твердо решив, что не будет вести себя как потерявшая голову тринадцатилетка, Гермиона продержалась три недели, прежде чем, одолжив у Гарри его новую сову, отправить ее в поместье Малфоев с запиской, в которой вежливо интересовалась здоровьем Снейпа. К письму она приложила две уменьшенные книги из библиотеки Блэков, которые, как она знала, он точно хотел прочесть. Три дня спустя пришел ответ от Нарциссы, в котором она столь же вежливо информировала, что Северус медленно идёт на поправку и ему необходимы абсолютные тишина и покой. Претенциозная восковая печать, скреплявщая письмо, удерживала за ниточку закрытый пробкой флакончик с единственным серебристым завитком внутри. Гермиона стойко выдержала ещё два дня — пока не смогла одолжить у директора Макгонагалл омут памяти и посмотреть воспоминание.

Северус Снейп сидел в кресле в окружении мягких подушек, его ноги покоились на скамеечке. Он всё ещё выглядел худым и измождённым, но шрамы на его шее немного побледнели, а самые мелкие стали совсем белыми. Он задумчиво глядел в окно на холмистый пейзаж провинциального Уилтшира, на его коленях лежал раскрытый гримуар. Он закрыл книгу и заговорил скрежещущим шепотом:

— Я у вас в долгу, мисс Грейнджер. Если бы вы так прозорливо не настаивали, что я не обычное привидение, я бы так и бродил без всякой цели и мое тело умерло бы раньше, чем я с ним воссоединился. Что бы тогда стало с моим духом, мне неведомо. — Он призвал стакан с водой и сделал глоток. — Мне становится всё лучше, и целитель уверен, что даже голос должен ко мне вернуться, пусть он будет и не таким, как раньше. Я доволен тем, что имею: друзьями, книгами; я могу строить планы на будущее, и за это я должен сказать спасибо... тебе. Гермиона, иди вперёд, не оглядывайся, сдавай свои ЖАБА и принимайся за волшебный мир, встряхни его как следует. Чем бы ты ни занималась — будь счастлива. Возможно, мы когда-нибудь встретимся.

Воспоминание закончилось. Гермиона немного поплакала, а потом сделала то, что делала всегда: встала, вытерла слезы, высморкалась, выругалась и пошла в библиотеку.

* * *

Она рассказала Гарри и Рону о том, что Снейп вернулся в свое тело и теперь медленно идет на поправку. Для Рона это означало конец истории, он был слишком занят неумолимо приближающимися ЖАБА, любительскими играми в квиддич и свиданиями с Лавандой, чтобы его это хоть как-то беспокоило. Гарри же, похоже, о чем-то догадывался и однажды огорошил Гермиону.

— Где ты будешь встречать Рождество? — спросил он, когда они втроём сидели в библиотеке и готовились к экзамену по чарам.

Она уже точно знала, что Нора отпадает. Один воскресный обед, во время которого Молли держалась подчеркнуто вежливо, Рон мучился от неловкости, Артур бросал на неё обеспокоенные взгляды, а Гарри с Джинни, словно телохранители, сидели по обе стороны от нее, не оставил в этом сомнений. Перси тогда пытался уговорить ее дать Рону второй шанс, Джордж не слишком убедительно флиртовал, а ей приходилось улыбаться, хотя на самом деле хотелось расплакаться. Всё слишком изменилось, и от этого ныло в груди.

— Я не знаю, придумаю что-нибудь.

— Зачем? — спросил Рон. Гермиона подозревала, что под столом он читал журнал про квиддич, но это было целиком на его совести. — Почему ты не можешь провести Рождество с нами?

— Не думаю, что я сейчас сильно нравлюсь твоей маме.

— Она смирится, — сказал Рон, на что Гарри закатил глаза. Рон поморщился. — Да, пожалуй, ты права. Её дурацкая опека — это что-то за гранью. Мерлина ради, мы все как-то умудрились остаться друзьями, а ей всё кажется, что ты меня чуть не у алтаря бросила. Дай ей немного времени, она просто боится потерять ещё кого-нибудь. Слушайте, у меня мозги уже кипят, кто-нибудь хочет чаю?

— А, ну, иди попей. Там, над плитой ещё пакетик с кексами оставался. — Гарри подпёр рукой подбородок и проводил Рона взглядом, потом повернулся к Гермионе. — Имя Фиоринда Бёрджесс тебе о чем-нибудь говорит?

— Она гений, объединила руны с арифмантикой как никто до нее даже не пытался! Профессор Бабблинг проходила под ее руководством магистратуру, а профессор Вектор предпочитает использовать именно ее перестановки, а не Миллер-Джонсон или Ллойда. А почему ты спрашиваешь? Она очень прогрессивна и двигает науку вперёд.

— Я так и знал, — сказал Гарри, явно забавляясь энтузиазмом Гермионы. — Она приглашена выступить с презентацией на Йольском съезде заклинателей Европы в Вероне.

— Правда?

— Ты бы хотела поехать? — Гарри поднял руку, не давая ей сразу отказаться. — Это мой рождественский подарок; я оплачу полный билет, включая транспорт и отель. Я понимаю, почему ты не хочешь праздновать в Норе, и что будешь скучать по родителям, чем бы ни занималась, зато на съезде ты сможешь отвлечься, а если захочешь, сможешь просто пойти погулять, или уйти к себе в комнату и ни перед кем не оправдываться.

— Гарри, это ужасно щедро с твоей...

— Даже не начинай. Ты же знаешь, у меня в банке целых две ячейки. А какой мне смысл в деньгах и Поттеров и Блэков, если я не могу побаловать друзей? Гермиона, если бы не ты, я бы не выжил. Ты сестра, которой у меня никогда не было.

Она улыбнулась сквозь слезы, а Гарри широко ухмыльнулся и протянул ей носовой платок, даже, в общем-то, чистый, заставив ее осознать, как же они повзрослели.

* * *

Гермиона должна была догадаться, что Джинни неспроста потащила ее по магазинам перед Рождеством, а не во время январских распродаж.

И вот теперь, одетая в новенький маггловский костюм и пальто, она прибыла на вокзал Виктория, где, следуя инструкции Гарри, получила купленные для нее билеты. Оказалось, что ей предстоит невероятно комфортабельное путешествие: сначала до Кале — в прекрасном отреставрированном пульмановском вагоне, затем до Вероны — на люксовом венецианском «Восточном экспрессе».⁽¹⁾ Тронутая и ошеломленная, сожалея, что не может взять с собой друзей, и, к счастью, ничем не выделяясь среди магглов, она отыскала свое место в вагоне.

Мельком она заметила в окне силуэт стройного элегантного мужчины, одетого в развевающееся, словно мантия, пальто, и приказала себе прекратить фантазировать о том, чему не бывать. Ей предстоит захватывающее путешествие, в котором она встретит других, таких же, как она, студентов и разделяющих её увлечения преподавателей. Глупо и бессмысленно надеяться, что мужчина ее мечты будет ждать ее в Вероне или даже едет на этом самом поезде.

Мужчина в черном шагнул в вагон, глазами высматривая в билете номер своего места, затем поднял голову и встретился с ней взглядом. Снейп застыл в нерешительности, пока мимо, о чем-то болтая, проходили к своим местам другие пассажиры.

Сердце Гермионы ухнуло куда-то вниз, словно пытаясь перевернуться в грудной клетке. Она не смела ни вздохнуть, ни шевельнуться; ей оставалось только надеяться — что он рискнёт, что останется с ней. Выражение его лица почти не изменилось, но всё же, когда он протискивался мимо тучного мужчины, пытавшегося снять с себя пальто, складки вокруг его губ и глаз разгладились.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — сказал он тихим низким голосом и опустился на соседнее сиденье. Под поднятым воротником его пальто шрамы светились призрачным серебром.

— Вы знали, что я буду здесь, — выдохнула она изумленно. Сердце билось так сильно, что она ощущала пульс в собственном горле.

— Я подозревал, — согласился он. Говорил он тихо, но она узнала его рокочущий баритон, лишь слегка загрубевший — бархат вместо шёлка. — Пожалуй, вам стоит посоветовать своему другу ограничиться уничтожением темных лордов и оставить интриги слизеринцам. Он в этом недостаточно тонок. Я узнал его сову, когда они с Нарциссой обменивались посланиями, и понял, что они что-то затевают.

— Но я ничего не знала! — воскликнула Гермиона.

Он приподнял бровь, словно спрашивая: «Неужели?» — но от комментария воздержался.

Гермионе хотелось обнять саму себя, обнять Гарри, а больше всего обнять ЕГО, но она сдержалась, полная решимости быть, или хотя бы казаться взрослой и разумной.

— У вас тоже билет на презентацию Фиоринды Бёрджесс? — спросила она.

— Да, от Драко; а ещё на доклад Макнами о влиянии рун на зелья.

Гермиона не знала, стоит ли ей высказать свое мнение об этом докладчике, но потом её посетила озорная мысль. Если он действительно хочет залезть к ней под юбку, то вряд ли станет протирать ее с песком за глупость.

— Ох, терзают меня смутные сомнения на его счёт, — проговорила она.

Губы Снейпа растянулись и сложились в знаменитую на весь Хогвартс презрительную усмешку.

— Смутные? Да парень полный бездарь. Я с предвкушением ожидаю, как ты разнесешь его в пух и прах.

Гермиона оглядела роскошное убранство их вагона: мерцающее стекло ламп, красное дерево стен, дорогую обивку сидений — и с трудом сдержалась, чтобы не запрыгать на месте от радости. Он передумал! Или за него это сделала Нарцисса; Нарцисса, из всех людей! Чтобы эта высокомерная волшебница отправила своего друга приятно провести время в компании грязнокровки вдвое младше его — у нее это просто в голове не укладывалось!

— Нас действительно свела миссис Малфой? Я ведь магглорржденная.

— Нарцисса не такой уж и сноб, в отличие от Люциуса, — сказал он. — Она делает попытки помириться со своей выжившей сестрой, знает, что я полукровка, и косвенными намеками дала понять, что не позволит мне чахнуть ещё по одной магглорожденной волшебнице.

— После твоего сообщения я даже не думала, что когда-нибудь с тобой увижусь.

Он вздохнул.

— Прискорбно, но мои низменные инстинкты взяли верх над моими принципами. Я убеждал себя, что дождусь, когда ты наберёшься опыта в большом мире, но Нарцисса вполне резонно заметила, что даже разница в двадцать лет не даёт мне ни малейшего преимущества в том, что касается жизненного опыта.

Гермиона выросла в семье строгих, занятых людей, ее научили спрашивать, если она чего-то хочет, даже если она этого в результате не получит. Она сложила руки на коленях и, слегка развернувшись, взглянула ему в лицо.

— Северус, чего ты хочешь от этой поездки? Потому что я, — она сделала глубокий вдох, — я хочу сегодня ночью лишиться невинности. В Восточном экспрессе. С тобой.

— Что ж, это вполне можно устроить. — Его черные глаза сверкали весельем. Одним пальцем он приподнял ее подбородок, наклонился ближе и поцеловал — коротко, но со сладким обещанием большего. — Я постараюсь не разочаровать.

Гермиона осознала, что великолепная арочная крыша Виктории уплывает прочь от них: поезд тронулся в путь. Ее грудь наполнило ощущение невесомости и смеха. Они сидели, спрятавшись от взглядов за своими пальто, и на ее кисти сомкнулась его теплая и восхитительно, до невозможного, реальная рука.

---

1) Venice Simplon-Orient-Express

Вернуться к тексту