Похититель Душ (джен)

...Каин божественный. Кланы слагали легенды о нём. И лишь немногие знали правду: когда-то он был смертным, как и все мы. Но его презрение к человеческому роду сподвигло его создать меня и моих братьев. Я — Разиэль, первый из созданных им лейтенантов. Я стоял с императором и моими братьями на заре империи. Я служил ему тысячу лет.

Со временем мы становились всё менее людьми и всё более — богами. Каин должен был изменяться и получать новый Дар первым. Наша эволюция должна была следовать за нашим Мастером спустя годы. Пока мне не выпала честь превзойти моего господина в развитии. У меня выросли крылья.

Но за свою преждевременную эволюцию я получил особую награду — агонию. Каин вырвал кости из моих недавно появившихся крыльев и приказал моим братьям казнить меня. Мне, первому лейтенанту, была уготована участь слабаков и предателей империи — вечно гореть в глубинах Озера Мёртвых. Платой за нашу силу была не очень страшная, на первый взгляд, слабость — вода разъедала нашу кожу, как кислота.

Невыразимая боль. Неослабевающая агония. Моё тело тщетно пыталось восстановить сгорающую кожу, продлевая мои мучения. Вместе с болью приходила лютая, бешеная ненависть к тем, кто лицемерно обрёк меня на это. К тем, кто отвернулся от меня из страха, даже не попытавшись спасти. К тем, кто был рад в глубине души избавиться от меня... к моим братьям.

Время словно остановилось. Или же, напротив, растянулось в вечность. Казалось, эти мучения никогда не кончатся. Но в какой-то момент боль ушла.

В первые секунды я не понимал точно, что произошло. Я на чём-то лежал. Сверху меня одеялом укрыла накидка, что я когда-то носил на правом плече.

Прислушавшись к своим ощущениям, я осознал, что нижней челюсти у меня больше нет. Пока не имея сил задумываться над этим, я поднялся и обмотался накидкой, как шарфом, чтобы скрыть этот недостаток. И только тогда разум начал возвращаться ко мне. В тот же момент я услышал голос:

— Я знаю тебя, Разиэль. Ты — достойный.

Я резко поднял голову и увидел над собой какие-то огромные щупальца. Мне полагалось резко вздохнуть, но я не смог. Мне было просто нечем дышать. И дело было не в отсутствии воздуха — у меня больше не было лёгких.

Только тогда я обратил внимание на то, во что превратился. Кожи практически не было. Каким-то чудом на мне уцелели остатки перчаток и сапог. Я был скелетом, обтянутым посиневшими мышцами.

— Что это за безумие? Что за жалкая форма? Смерть была бы освобождением от этой насмешки...

— Ты не пережил падение в Бездну, Разиэль, — продолжал всё тот же таинственный голос. — Я только спас тебя от полного растворения.

— Я бы предпочёл забвение подобному существованию!

Не знаю, чего во мне было больше в тот момент: злобы или отчаяния.

— Не тебе выбирать.

Осознаёт ли эта сущность, что эта, с позволения сказать, милость, которой она меня наградила, для меня — своеобразное продолжение пытки? Было бы милостью позволить мне умереть...

— Я уничтожен...

От осознания собственного бессилия — чувства, к которому я так не привык — я опустился на колени. Сейчас мне было неважно, что я показываю кому-то свою слабость. Ничто не было важным.

— Ты возрождён, — возразила сущность. — Рождение одного отвратительного создания — Каина — захватило сущность жизни. Его душа оживляет труп, в котором ты существуешь. И это, Разиэль, отражает то, что происходит сейчас в Носготе. Нет равновесия. Души мёртвых остаются пойманными в своих телах, и я не могу снова пустить их на Колесо Судьбы. Они не могут завершить своего предназначения. Искупи себя. Или, если тебе так больше нравится, отомсти за себя. Сразись с Каином. Уничтожь его и своих братьев. Освободи их души и позволь Колесу Судьбы повернуться снова. Используй свою ненависть, чтобы вырвать их души... А я помогу тебе. Стань моим Похитителем Душ, моим Ангелом Смерти.

Что ж, в словах этой сущности был определённый смысл. Раз уж мне навязана эта жалкая пародия на существование, стоит использовать шанс, чтобы расквитаться с теми, кто предал меня.

Я верно служил Каину. И я не стремился его превзойти. Моя эволюция была случайностью, и он знал это. Из простой зависти он заставил меня пройти через ад.

Братья... когда-то мы были так близки. Всегда поддерживали друг друга в нашей борьбе за Носгот, но лишь до тех пор, пока у нас был общий враг. Потом за неимением стоящих противников мы, как стая хищных зверей, начали драться друг с другом. И Каин не мешал нам. Его это забавляло. Но я никогда не думал, что они бросят в смертельной опасности. Что они сбросят меня сюда...

Я двинулся по странному коридору с зеленоватыми стенами, пока не перешёл в следующий зал, из стен которого торчали концы щупалец. То, что я увидел в зале, меня удивило — Искажающие Врата. Мы пользовались ими, чтобы перемещаться между столицами кланов и Святилищем в случае нужды. Но было странно обнаружить их здесь.

— Эти ворота искривляют пространство, позволяя преодолевать огромные расстояния, — сообщила сущность, очевидно, полагая, что я совсем глуп.

Хотя я не ощущал почти ничего, кроме ненависти, сильной и жгучей, как недавняя боль, я почувствовал проблеск радости — с помощью Врат я смогу немедленно попасть в окрестности святилища.

Единственное, что меня смутило, — круг активации на других Вратах был голубым, а не зелёным. Но всё же эта сущность подтвердила мои предположения.

Я встал на круг, но понял, что не могу открыть проход на другую сторону. Ни в одну из точек, что прежде была доступна мне как первому лейтенанту.

— Ты должен посетить другие Врата прежде, чем портал будет открыт, — напомнила сущность.

Но я был у других Врат! Быть может, я изменился так сильно, что они не узнают меня?

Я продолжил свой путь, пока не пришёл к следующему залу. По его кругу стояли колонны, а в центре в полу было странное отверстие, из которого вылетело облачко некоего сияния. Я засмотрелся на него и тут понял, что едва стою на ногах. Я опёрся на колонну, чтобы сохранить равновесие.

— Ты слаб. Ты должен питаться, — сказала сущность.

— Старый голод покинул меня. Я больше не испытываю жажды крови, — ответил я, прислушавшись к своим ощущениям.

— Ты изменился. Твоя жажда крови уступила место более глубокой потребности. Ты стал пожирателем душ, — сообщила сущность. — Чтобы поддерживать свои силы, ты должен охотиться на потерянных духов спектрального мира и поглощать души своих врагов.

Значит, сейчас я в мире призраков? И сам являюсь призраком? Что ж, весьма ценная информация. А эти облачка света — души, которые я должен поглощать? Но как?

Действуя почти интуитивно, я оттянул повязку с лица. И тут случилось что-то странное. Моя сущность словно притягивала душу. Она вошла туда, где раньше был мой рот, растворяясь во мне и наполняя силой. И тут я действительно почувствовал голод. Сильный, как былая жажда крови, но более зловещий. Ещё одно облачко света появилось в зале и устремилось ко мне. Я питался, пока не почувствовал, что голод отступил. Но надолго ли?

Я двинулся далее, размышляя о том, с каким удовольствием выпью душу Каина, когда настанет время. Если я — призрак, и уже мёртв, значит, убить меня ещё раз он не сможет, и исход нашей битвы предрешён. Но сначала я должен каким-то образом вернуться в мир живых. Уверен, эта сущность подскажет мне, ведь у нас одна цель. А пока мне оставалось просто идти дальше.

Впереди показались уступы и расщелины. Я карабкался всё выше, пока не добрался до пропасти, которую не смог бы перепрыгнуть при всём желании. И что же мне делать теперь?

— Твои крылья, точнее то, что от них осталось, не бесполезны, — сказала сущность. — Используй их, когда прыгнешь, и ты сможешь преодолеть эту пропасть.

Как, интересно? Как управлять этими жалкими ошмётками кожи, в которых не осталось ни мышц, ни костей? Каину было мало просто скинуть меня в Бездну — нужно было ещё и лично искалечить перед этим...

Я приказал себе пока не думать о мести и сосредоточиться на текущей задаче. А что, если просто растянуть крылья руками?

Странно, но у меня получилось. Я смог достичь противоположного края. Когда у меня появились крылья, я так мечтал о настоящем полёте. Пусть сначала они были довольно малы, я был готов ждать, пока они разовьются лучше. Но Каин... Каин отобрал у меня эту мечту. И саму жизнь. Он забрал у меня всё. А я заберу его душу.

Скоро дорога привела меня в следующий зал. Внизу я увидел странных зелёных тварей с горящими жёлтыми глазами. Сгорбленные и отвратительные, они поглощали души, которые теперь были так необходимы мне.

— Что это за уродливые твари? — с отвращением спросил я.

— Слаффы, падальщики спектрального мира, — ответила сущность. — Из-за своего дикого голода они поглощают несчётное количество душ. Эти духи никогда не обретут покоя.

Значит, я — отнюдь не первое существо, питающееся неупокоенными душами. Никогда не любил конкурентов. В том числе относительно питания. И, пожалуй, было бы неплохо избавиться от парочки прямо сейчас, а заодно проверить мои боевые навыки.

Я спрыгнул вниз. Хотя мне было привычнее драться каким-нибудь оружием, чем когтями, такой опыт у меня тоже был. Вспомнить хотя бы бесчисленные драки с Турэлом.

Турэл... второй лейтенант. Единственный, кто реально мог что-то сделать. И тот, от кого я не ожидал удара в спину. Но его преданность Каину всегда была даже сильнее моей. Следовало ли надеяться на то, что он оспорит приказ?

Заметившие меня падальщики не позволили мне погрузиться в размышления. Злость и ненависть искали выхода, и мне было уже всё равно, с кем сражаться. Я понял, что не чувствую боли. Я ощущал, как теряю силы, когда один из них всё же сумел до меня дотянуться, но боли не было. Хоть какая-то справедливость. Боли, что я пережил в водах Озера Мёртвых, с лихвой хватило бы на несколько жизней.

Слаффы оказались лишь животными, не умеющими как следует драться. А их тени были достаточно... питательны и утоляли мой голод даже лучше, чем обычные души. Возможно, дело было в том, что сами слаффы уже сожрали множество душ.

Наконец, подземелье кончилось, и я увидел над собой небо, но оно было такого же странного зеленоватого оттенка, как и всё вокруг. Передо мной оказался круг из странно погнутых полуразрушенных колонн. Кажется, я когда-то был в этом месте, но не был уверен. Заметив какое-то свечение в центре круга, я подошёл ближе.

— Эти порталы являются твоим каналом между спектральным и материальным миром, — сообщил мой наставник. — С их помощью ты можешь собирать материю и появиться в физическом мире. Однако это требует энергии, и сначала твои силы должны быть полностью восстановлены. Чтобы вернуться в спектральный мир, тебе не нужен портал. Ты можешь покинуть своё физическое тело, когда пожелаешь.

Я вступил в это сияние. Это оказалось очень просто — мне нужно было всего лишь пожелать обрести тело. И в этот момент мир вокруг меня изменился.

Сине-зелёные тона сменились коричнево-жёлтыми, колонны выпрямились. Сверху с карканьем пролетел чёрный ворон.

Я был в пустыне. Я не видел ни одной травинки. В какую же часть Носгота я попал?

— Поддерживай свои силы, чтобы существовать в материальном мире, — посоветовал наставник. — Если ты не будешь питаться или получишь слишком много ран, твоё тело разрушится.

Значит, я должен отыскать своих первых жертв раньше, чем это произойдёт. Интересно, что будет, если мои силы истощатся в мире призраков?

— Как мой агент, ты не знаешь смерти, Разиэль, — ответила сущность. — Твои враги не могут уничтожить тебя. Если ты будешь слишком слаб, то вернёшься ко мне, чтобы восстановиться.

Что ж, пусть эта форма внешне жалка и уродлива, в ней есть и свои преимущества. Вампиры не умирают от старости, но их можно убить. А я теперь полностью бессмертен. И, даже если Каин тысячу раз уничтожит моё физическое тело, рано или поздно я уничтожу его.

Единственный найденный мною проход вёл куда-то вглубь горы, я двинулся по нему. Неожиданно я обнаружил перед собой полость, в которой была вода. Эта жидкость пробуждала не самые приятные воспоминания. Но я не знал, опасна ли она сейчас.

— Ты ещё молод, Разиэль, и обладаешь многими слабостями вампиров, — сказал наставник. — Погружение в воду для тебя не смертельно, но она растворит твоё физическое тело, и ты вернёшься в мир духов. Однако в спектральном мире вода — лишь отражение воды в материальном мире, она невесома и не осязаема, и больше походит на воздух.

Выходит, всё это время я был под водой. На дне Озера Мёртвых. Ну да, конечно же. Значит, если расстояния в материальном и физическом мире не отличаются, я не так уж далеко от Святилища кланов. И от Каина.

Вновь использовав свои искалеченные крылья, я преодолел препятствие. Я чувствовал, как силы постепенно покидают меня. Не так быстро, чтобы это внушало опасения, но достаточно, чтобы поторопиться — я должен добраться до первых жертв не слишком ослабленным.

И вот с небольшого возвышения,отделённого водой от следующего зала, я увидел их — двух тварей, закованных в броню. Они погружали длинные языки в тело задранного ими человека, вытягивая кровь. У них были красные глаза и странные, вытянутые головы. За всю свою долгую жизнь я не видел в Носготе подобных тварей.

— Что это за создания? — обратился я к наставнику за подсказкой.

— Ты не узнаешь их? — словно бы удивился он. — Это — дети твоего брата, Думы.

— Невозможно. Эти грязные отвратительные создания не могут быть сродни нашей высокородной крови!

Действительно, возможно ли, чтобы эти уродливые твари имели хоть какое-то отношение к одному из моих братьев? Пусть они и пали в моих глазах, я был уверен, что они не могли создать подобных монстров.

— Ты полагаешь, что время прекратило свой ход после твоего падения, Разиэль? Многое изменилось с тех пор, как ты исчез из этого мира.

В любом случае, они пили кровь. Возможно ли, что эволюция Думы, а затем и его потомков, превратилась в деградацию? И это — результат? Тогда избавить этих созданий от их уродливых оболочек будет даже благородно с моей стороны.

Я знал, что вампира, особенно высшего, сложно убить. Раны заживали почти моментально, стоило оружию покинуть бессмертную плоть. У достаточно старых вампиров был иммунитет к солнцу. А эти, судя по количеству пальцев, были старыми. У юных вампиров, как и у людей, пальцев было пять, но с возрастом они срастались. Мы не знали, почему так происходит, но это было удобным признаком, отличающим молодняк от опытных воинов.

Для вампира смертельна вода. И вампира можно сжечь или же парализовать, пронзив чем-нибудь вроде копья. Что ж, вода здесь есть. Осталось загнать в неё моих врагов.

Они прекратили питаться, когда я спрыгнул к ним. Посмотрим, остались ли у этих звероподобных тварей мозги...

Если у думахимов и осталось что-то вроде мозга, то явно не очень много. Впрочем, сам Дума тоже никогда не отличался высоким уровнем интеллекта, и обращённых выбирал под стать. Должно быть, не хотел, чтобы его клан был умнее него самого.

Я не отходил далеко от воды, чтобы скинуть туда моих противников при первой возможности. Правда, был риск, что они скинут туда меня, но я бы от этого не умер. Наконец, мне удалось — пусть один думахим тотчас ударил меня сзади, я сбросил его товарища в смертельные объятия воды. Он закричал, но крик этот быстро прервался. На какой-то момент мне стало его почти жаль.

Словно птица, из воды выпорхнула покинувшая тело душа.

— Лишённая плоти, душа быстро переходит в царство духов, — сообщил наставник. — Поспеши, Разиэль, или ты последуешь за ней.

Я быстро отлетел на безопасное расстояние от второго противника и оттянул своеобразный шарф, которым мне служила накидка. Душа прошла через меня, восстанавливая потерянные в бою силы. Теперь дело было за малым — избавиться от второго врага.

Оставшись один, думахим уже не представлял для меня никакой опасности, и мне было совсем несложно отправить его в воду следом за первым и выпить его душу. Но всё было бы гораздо сложнее, будь тут этих тварей не две, а, скажем, четыре или пять. Мне надо было вооружиться чем-то, кроме собственных когтей. Даже простой факел был бы лучше — уже несколько сантиметров преимущества в дистанции удара могли сыграть роль. Пройдя через множество битв, я не раз убеждался в этом. К тому же, ожоги на вампирах заживают чуть медленнее обычных ран.

Я ощутил слабую радость, поняв, что до сих пор способен холодно и трезво оценивать ситуацию. По крайней мере, боль не уничтожила мой разум. Нет, ненависть не покидала меня, но и не мешала думать. И я знал, что в нужный момент сумею вспомнить о своей боли и позволить ей превратиться в ярость. Моя рука не дрогнет, и я стану палачом для того, кто безжалостно не убил, но уничтожил меня. Что до моего нынешнего тела — палачу неважно, насколько красива его одежда. А преимуществ в такой форме оказалось не так уж и мало...

Я довольно быстро привык к своему телу. У него было много достоинств. Во-первых, я не чувствовал боли. Во-вторых, я стал заметно сильнее, чем тогда, когда был вампиром. Но эта сила была лишь физической, и я не был уверен, что этого хватит для победы над Каином. Но в этом мне поможет моё абсолютное бессмертие.

Однако то, что я увидел, когда пришёл к Святилищу, на время вытеснило даже мысли о мести.

Сердце империи лежало в руинах. Знамёна кланов потускнели и выцвели. Признаюсь, я удивился, обнаружив, что моё всё ещё на месте. Значит ли это, что мой клан по-прежнему существует?

Но этот вид был знаком того, что империя распадается. Деградирует, как уродливые потомки моего брата. Может, я и желал гибели тем, кто предал меня, но не нашей культуре. Не империи, которую мы так долго строили. И которую сами же начали разрушать, сражаясь друг с другом...

Должно быть, между моей смертью и воскрешением прошли века, показавшиеся мне мгновением и в то же время бесконечностью пытки.

Неожиданно по земле прошла дрожь, я едва удержался на ногах.

— Этот мир разрушен катаклизмами, — сообщил мой наставник. — Носгот пытается избавиться от чумы паразитической империи Каина. Судьба этого мира была предопределена в одно мгновение и одним человеком. Отказавшись пожертвовать собой, чтобы восстановить баланс, Каин обрёк мир на то разложение, что ты видишь сейчас. С этого момента всё началось. А сейчас близится к завершению. Носгот балансирует на краю гибели, не выдерживая нагрузки.

Я понял не всё, о чём он говорил. Кроме того, что это Каин привёл мир к такому состоянию. Что ж, у меня мог бы появиться дополнительный повод его убить, если бы я в нём нуждался. Но эти слова... империю, которой я отдал тысячу лет своей бессмертной жизни, он назвал паразитической. Неужели мы, вампиры, действительно были чумой этого мира?

Я попытался открыть ворота Святилища, но они или были запечатаны, или же заржавели. Я не знал, как ещё могу попасть внутрь. Но, возможно, ответ мог дать кто-то из моих братьев.

Я снял со стены Святилища одно из прикреплённых к ней копий. По крайней мере, теперь у меня было какое-то оружие.

Да, убить думахима копьём было значительно проще, чем когтями. Правда, я не знал, как мне уничтожить его и забрать копьё, но ответ пришёл сам.

Как только вампир оказался парализован, его душа покинула тело. Так вот что происходило с нами при этом! Мы становились почти мертвы. Что, если теперь я выпью его душу?

Результат был даже лучше, чем я рассчитывал: едва я поглотил душу, как тело вампира стало истлевать. Словно природа забирала себе то, что давно принадлежало ей. Похоже, я стал идеальным убийцей вампиров.

Подобрав оружие, я направился на север, в сторону Бездны. Здесь же я, наконец, активировал знакомые мне Искажающие Врата, по которым раньше приходил сюда, когда Каин собирал Совет. Снова горечь от его предательства проникла в мой разум. Возможно, он счёл, что, раз я изменился раньше, чем он, я стал для него опасен? Что ж, если это и не было так, то теперь он сам сделал меня опасным.

Услышав шум воды, я невольно пошёл медленнее. Я приближался к Бездне.

Здесь, во всяком случае, ничего не изменилось. Всё те же потоки беспощадной воды, и тот же водоворот далеко внизу. Сколько бы мне ещё ни пришлось существовать, я никогда не забуду мгновение, когда упал туда. Я не забуду того отчаяния, что испытывал, летя навстречу смертельной воде и думая, что это — мой конец. Но я ошибся. Место моей казни стало местом моего возрождения. И началом нового существования.

Но кое-что всё же изменилось — мост на территорию клана Думы был разрушен. Видимо, его мне придётся навестить позже, а пока у меня была иная цель. На западе лежали земли моего клана. И, если мой стяг всё ещё висит рядом со знамёнами других кланов, есть шанс, что мои потомки живы. Я должен узнать, как далеко они прогрессировали за столетия моего отсутствия.

Приближаясь к своему городу, я испытывал весьма странные эмоции — одновременно надежду и страх разочарования. Я не ждал, что мои потомки сумеют узнать меня в этой искажённой форме. Но я жаждал просто увидеть их. Увидеть, каким мог бы стать я сам, если бы Каин сохранил мне жизнь.

И вот, я оказался перед воротами города алых знамён. Когда-то он был одним из величайших архитектурных чудес в империи — я позаботился о том, чтобы столица моего клана в полной мере отражала наше величие.

Неожиданно из засады выскочила пара думахимов. Что они делают здесь? Ищут смерть, не иначе. И, если эти жалкие подобия вампиров считают, что могут остановить меня на пороге дома, они ошибаются.

Помимо прочего, думахимы явно утратили навыки командной работы, сражаясь, как животные. Как же мой брат управляет ими? Хотя, судя по тому, что они торчат под стенами моей столицы, он этим и не занимается.

С врагами было покончено быстро. Я даже мог бы начать гордиться собой, если бы мне льстила победа над столь слабыми противниками. Пусть они и выглядели грозно, они были слишком тупы, чтобы представлять угрозу.

И вот, я вернулся в свою столицу. Заброшенную. Забытую. И пустую. Знамёна моего клана потускнели и истрепались, а когда-то величественные постройки постепенно обращались в руины. Мы, бессмертные, всегда строили на века. Но именно веками город был заброшен. Я знал, что мои дети не покинули бы его сами. Значит, мой род стёрт с лица этого мира, как испражнения с ботинка. И я знаю, чья рука это сотворила!

Если раньше я не понимал, чем сам заслужил такую участь, то теперь не мог понять и того, чем провинился мой клан. Ступая по разрушенным залам и вспоминая о днях нашего былого величия, я представлял, как они умирали от рук тех, кто когда-то сражался с ними вместе. Такие же жертвы предательства, как и я. Но я отомщу и за себя, и за них.

Меня удивило количество встреченных здесь думахимов. Возможно, именно этот клан нёс ответственность за то, что произошло здесь. Я должен был очистить свой дом от этих тварей. Эти мерзкие создания не достойны даже того, чтобы ступать по этим камням. Я не позволю им тревожить покой всё ещё величественного, пусть и разрушенного города.

Ступая по знакомым переходам, я неожиданно наткнулся на некий водоём. Я на время замер, пытаясь вспомнить, что здесь было раньше. Точно не эта вода.

Наконец, я смог вспомнить — когда-то эта дорога вела на территорию клана Рахабим. Но она не была затопленной.

С Рахабом, четвёртым лейтенантом, мы были довольно близки. Во всяком случае, мне так казалось. Он был слишком слаб, чтобы представлять для меня угрозу и быть конкурентом. В то же время он был достаточно силён, чтобы я мог позволить себе говорить с ним на равных. Во всяком случае тогда, когда этого не видели другие. Он был достаточно мягким по характеру, и этого не изменили даже годы войн. Никогда не умел приспосабливаться к ситуации и не отказывался от своих зачастую нелепых для вампира принципов. Такое поведение, граничащее с наивностью, нравилось мне.

Стоя совсем рядом с водой, блокировавшей путь в сторону клана Рахабим, я неожиданно задумался, могли ли младшие хоть что-то сделать, чтобы помочь мне. Я не хотел верить в то, что меня предали все, и искал им оправдание.

Итак, проход на территорию двух кланов, в которые я хотел попасть сильнее, чем в прочие, был закрыт. У меня оставался лишь один путь — в сторону клана Мелкайхим.

Я покидал свой город с тяжёлым сердцем (если оно у меня ещё было), но исполненный ещё большей решимости призвать к ответу того, кто уничтожил и меня, и моих детей. И кто охотнее ответит мне на вопрос, где искать Каина, как не слабейший из нас, всегда сильнее других боявшийся за свою шкуру?

Клан Мелкайхим граничил с моим, но был ближе к горам, где когда-то находилось убежище Напраптора — Хранителя Колонны Разума, который сошёл с ума и заразил весь Круг своим безумием. Я знал эту историю от Каина, так как эти события относились к дням его молодости, но не помнил всех подробностей. Впрочем, сейчас заброшенное логово давно покойного чародея интересовало меня в последнюю очередь.

На территории клана Мелкаи шёл дождь. Несмотря на то, что вода всё ещё была опасна для меня, дождь не причинял существенного вреда, быть может, лишь слегка ускоряя естественные, скажем так, потери энергии.

И вот, на самой границе наших кланов я увидел... нечто.

Безоружного человека и двух существ, приближавшихся к нему. Я бы принял их за обычных зомби, если бы чувства не подсказывали мне, что они — вампиры. Они медленно приближались к человеку, загоняя его в угол. Бедняга умолял их пощадить его, но и в лучшие времена людям не было пощады от голодных вампиров. Они задрали его и начали вгрызаться в плоть, как уличные псы. Судя по знакам на спинах, которые я различал даже с приличного расстояния, эти твари были потомками Мелкаи. Как же низко пала наша династия, если дети моих братьев превратились в это! Во истину, я был готов согласиться, что ныне вампиры стали подобны чуме, поразившей Носгот.

Я спустился со стены, с которой наблюдал за убийством. Посмотрим, являются ли они такими же жалкими в бою, как выглядят.

Вблизи я окончательно убедился, что это всё же вампиры, причём уже не молодые: у них, как и у всех высших, на руках было по три пальца, а ещё наличествовали характерные острые уши и клыки, не оставлявшие места для сомнений. Они были не столь массивны и несколько более проворны, чем потомки Думы, но слабее, намного слабее. Одного я насадил на копьё, в другого кинул попавшийся под руку большой камень, оглушив для того, чтобы он не помешал мне выпить душу сородича. Потом я подобрал копьё и добил второго.

Знак клана Мелкайхим, обнаружившийся над следующей дверью, развеял последние сомнения. Как и жёлтые знамёна, что висели на колоннах за ней.

Я попал на огромное кладбище. Огромное разорённое кладбище, если быть точным. Я знал, что Мел интересуется некромантией, но никогда бы не подумал, что он станет поднимать трупы из местных склепов не как зомби, но как полноценных вампиров. Хм, ну, как сказать, полноценных... Неужели в какой-то момент у него стало так мало солдат, что пришлось идти на такие меры? Но ради чего? Думаю, при встрече брат расскажет мне, что заставило его клан пасть так низко.

От размышлений меня отвлек звук людских голосов. Здесь ещё остались люди? Воинственные интонации голосов ясно говорили, что это не рабы, что в своё время служили нам пищей. Что же там происходит?

На некотором удалении от входа небольшая группа людей отбивалась от мелкайхимов. Что ж, враг моего врага... Я помогу им перебить вампиров. И, если после этого они повернут оружие против меня, подкреплюсь ещё и их душами.

Без меня у людей не было шансов на победу и, похоже, они сами поняли это. Едва последний вампир был убит, и я поглотил его душу, заставляя тело истлеть, как они опустились на колени.

— Спасибо, неведомое создание, — проговорил один из них.

— Что вы делали здесь? — спросил я.

— Мы хотели пробраться вглубь их цитадели и убить лидера. Но их оказалось слишком много, — ответил человек.

— Уходите. Их лидером займусь я.

— Спасибо тебе. Воины Цитадели людей в вечном долгу перед тобой, существо, — сказал человек.

Кажется, эти смертные были только рады перевесить на кого-то эту работу. Что ж, я никогда не был высокого мнения о людях. Забавно, они даже опустились передо мной на колени, благодаря за спасение. Как в старые добрые времена... Только тогда мне кланялись не из благодарности, а из страха.

Продвигаясь вглубь разорённого некрополиса, я наткнулся на изображение Мелкаи. Созданный последним, он получил самую малую часть Дара Каина. И, хотя он стал бессмертным, его душа не могла в должной мере поддерживать существование плоти, в которой он обитал при жизни. Это вылилось в то, что с возрастом он начал словно бы... гнить. Он ужасно страдал из-за этого, хотя в последствие и говорил, что начал привыкать к своему состоянию. Кожа сползала с его тела, не желая восстанавливаться, и он был вынужден снимать её с людей и пришивать на место собственной. Именно поэтому он начал заниматься алхимией и некромантией, надеясь, что они помогут ему излечиться.

И теперь я видел, что эта слабость передалась и его потомкам. Их кожа была настолько тонкой, что я видел через неё их мышцы и сухожилия. Ничего, я избавлю их от такого жалкого существования. Избавлю навсегда.

Я обнаружил ещё одни Искажающие Врата, продвигаясь всё глубже в сердце некрополиса. Когда-то здесь всё было совершенно другим... впрочем, я давно, действительно давно не был у младшего в гостях. Территория его клана не была приятным местом.

Чуть позже я обнаружил весьма противную способность мелкайхимов — они довольно быстро перемещались под землёй. Впрочем, не скажу, что это их спасало. Возможно, добавило мне немного интереса, но не более того.

Не могу сказать, сколько я продвигался вглубь цитадели младшего брата. Наконец, я пришёл в некий странный зал. Посреди него была огромная клетка, её пол был залит засохшей кровью, а сверху я увидел какое-то жуткое устройство вроде зубчатого пресса. Слева и справа были небольшие комнаты, вход в которые перекрывали решётки. Я вошёл в зал. Тотчас ещё одна решётка упала за моей спиной, отсекая путь назад.

Спереди послышался какой-то звук, похожий на рычание. Я медленно обошёл клетку в центре. На небольшом возвышении впереди угадывались очертания большого тела и была видна пара горящих глаз. Что за тварь мой брат держит здесь?

— Покажись, монстр! — потребовал я.

— Ты не узнаешь меня, брат? — жутким голосом спросило оно, выползая на свет. — Неужели я так изменился?

— Мелкая?!

Нет, это было невозможно, нереально! Мой брат... он был ужасен. Огромный, лишённый кожи и, кажется, ног. В его лице не осталось никаких человеческих черт. У меня не хватает слов, чтобы описать его чудовищный облик. Из его мяса выступали человеческие лица, искажённые предсмертной агонией, словно он вплавил в омерзительную тушу тела своих жертв... Я не знал, как он мог превратиться в такое. Но и не хотел знать...

— Да, брат. Ты должен был оставаться там, куда тебя отправил Мастер, Разиэль. Ты найдёшь Носгот менее приятным местом, чем ты его помнишь.

— Что случилось с моим кланом? Отвечай, младший брат, или я выбью ответ из твоих уродливых губ!

По правде говоря, я понятия не имел, как сражаться с таким огромным противником. Но шок, злость и желание получить ответ вселили в меня уверенность в то, что я смогу это сделать. К тому же, я по-прежнему был бессмертен.

— Все боятся, брат, — непонятно к чему проговорил Мелкая. — Ты пробудился в мире страха. Это время изменило нас так... необычно. Ты думаешь, я не испытываю никакого отвращения к этой форме? Ты веришь хоть на секунду, что наш господин будет рисковать своей империей?

Твой господин, Мелкая. Теперь — только твой. Это тело отвратительно тебе? Что ж, тем лучше. Значит, в тебе осталось хоть что-то от моего брата. Впрочем, это не делает твои слова более понятными...

— Достаточно загадок — что ты говоришь?

— Наконец-то ты... умрёшь!

С этими словами он пополз ко мне.

Я оказался прав — у него не было ног, он был вынужден опираться только на руки. Я отбросил копьё, понимая, что в данной ситуации оно бесполезно. Нужно было забраться куда-то, где он не достанет меня, и осмотреться.

По бокам от решётки, перекрывавшей вход в небольшие комнатки по краям, располагались отверстия, до которых я вполне мог допрыгнуть.

Я заглянул в комнатку, зная, что временно нахожусь вне досягаемости мутировавшего брата. Но что вообще заставило его атаковать меня?! Впрочем, это не было вопросом первостепенной важности.

В комнатке я увидел рычаг, должно быть, служивший для того, чтобы поднять решётку. Насколько я мог судить, у неё весьма острые зубья. Но сейчас Мелкая слишком близко. Надо оторваться от него и приготовить ловушку.

С такими мыслями я расправил крылья и спланировал внутрь, в центр большой клетки. Брат развернулся и двинулся за мной. Он не стал опползать клетку или делать что-то вроде этого. Он начал просто просачиваться сквозь прутья. Я никогда раньше не видел такого и на пару мгновений застыл, наблюдая. Новый Дар?

Впрочем, выяснять не было ни времени, ни возможности. Я выпрыгнул из клетки с другой стороны и обнаружил, что мне повезло — здесь тоже можно было залезть в маленькую комнату через верх. И в ней тоже обнаружился рычаг. Выяснять, для чего в принципе служит это помещение, я не стал.

Я поднял решётку и замер, поджидая брата. Мелкая вновь повторил трюк с прохождением сквозь решётку и двинулся прямо ко мне. Когда он заполз под острые зубья, я отпустил рычаг.

Брат закричал, когда стальные стержни вонзились ему в плоть. Однако затем он одним мощным движением снёс решётку и продолжил приближаться ко мне. Плохо дело. Впрочем, Мел никогда не отличался хорошей регенерацией. Может, имеет смысл повторить операцию?

Я быстро преодолел путь до другой стороны зала. Удивительно, но Мелкая дважды попался в одну и ту же ловушку. И тогда за его криком я расслышал какой-то слабый щелчок.

Я забрался на уступ между комнаткой и большим залом, и тут мой взгляд снова упал на огромную молотилку. А потом там, где раньше сидел Мелкая, я заметил рычаг. Похоже, дело за малым — заманить брата в клетку.

Он был значительно медленнее, чем я, а прохождение сквозь прутья тоже оказалось отнюдь не моментальным. Это было не так уж сложно. Я положил руку на рычаг, давая ему понять, что он — в моей власти, и спросил:

— Скажи мне, Мелкая, где я могу найти Каина?

— Тебе не найти Мастера. Он сам найдёт тебя, когда сочтёт нужным.

Что ж, похоже, диалог так и не станет конструктивным... не колеблясь более, я привёл в действие страшный механизм.

Пресс начал крутиться и опускаться. Мелкая не сделал даже попытки сбежать. Его размазало по полу клетки так же, как и его жертв. В какой-то степени справедливо.

— Я свободен... — прозвучал его призрачный голос.

Пресс поднялся. И тут появилось какое-то фиолетовое сияние, напоминающее душу, но намного больше. Оно само ринулось ко мне, словно сливаясь с самой моей сущностью. Меня бросило на колени. Вокруг мерцали искры какой-то странной энергии — прощальный подарок брата.

— Ты преуспел, Разиэль, — прозвучал так долго молчавший голос моего наставника.

И только тогда я осознал...

— Я опущусь до такого? До братоубийства?

— Поднимешься, Разиэль, а не опустишься, — возразил он. — Поглощение души Мелкаи дало тебе новый Дар. Решётки больше не будут тебе преградой. Но только в спектральном мире. С этой способностью твой дальнейший путь открыт. Возвращайся в Святилище кланов. Это место имеет безмолвный секрет, пришло время раскрыть его. Но будь осторожен: залы святилища безмолвны, но не пусты...

Я вновь вернулся в царство призраков, чтобы покинуть этот зал, всё ещё пытаясь осознать и понять, насколько правильным было то, что я сделал.

Да, я хотел мести, но... Мелкая был младшим из нас. Он точно не мог ничего сделать и никак помочь мне. А я не желал опускаться до уровня моих братьев-предателей, убивая своих без причины. Но, с другой стороны, он сам напал на меня, хотел убить. Должно быть, его разум помутился. Он испытывал отвращение к своему облику и, кажется, был рад, когда я убил его. Выходит, я сделал благое дело? Спас его душу? Получается, так. А Каин... с его стороны было бы благородно давно прервать мучения моего брата, но, судя по всему, именно он приказал Мелкае жить. Жестокая бессердечная мразь. Разве он имеет хоть какое-то представление о том, что такое благородство? Упивается властью над своими детьми, беспомощными и измученными. Я не прощу ему этого. И предъявлю счёт уже не только за себя, но и за свой клан. И за своего брата, которого он вынудил меня убить.

Что ж, Мел, ты много страдал. Покойся с миром, шестой лейтенант.

К своему огорчению, я не смог забрать копьё, к которому успел привыкнуть — наставник сообщил, что в спектральном мире предметы являются лишь отражениями самих себя, и я не могу с ними взаимодействовать. Но я вспомнил, что мне по дороге попадалось достаточно оружия, и не слишком огорчился потере.

По дороге к Искажающим Вратам я задумался, почему Мелкая мог просачиваться через решётки и в материальном мире, тогда как я — только в мире призраков? Или же Мел существовал на грани миров?

Казалось бы, этот вопрос не должен был иметь никакого практического значения, однако что-то всё же заставляло меня думать об этом. Возможно, тот факт, что я не только не первый пожиратель душ, но и не первый вампир, способный существовать сразу в двух слоях реальности. У Мелкаи даже было преимущество — отсутствие необходимости искать порталы.

Мой путь до Искажающих Врат и Святилища не заслуживает детального описания. Воспользовавшись даром души Мелкаи, я прошёл через решётку и проник внутрь.

Как и снаружи, изнутри Святилище оказалось полуразрушенным: коридор, в который я попал, кончался завалом. Но проход во внутренний двор был открыт.

Я хорошо помнил это место. И мост между двумя неглубокими водоёмами, и колонны, на которых были вырезаны наши с братьями знаки. Как же трудно было вернуться сюда! Столько воспоминаний о прошедших годах славы нашей империи и моего клана. Воспоминаний о битвах, победах и боли. Воспоминание о том, как я в последний раз проходил этой дорогой, ещё не зная, что впереди меня ждёт самая страшная для вампира казнь...

Но вот двери дальше, во внутренние коридоры, были закрыты. И отпереть их я мог только в материальном мире.

Однако реальность встретила меня препятствием в виде пары думахимов. Учитывая наличие здесь воды, оно вовсе не было непреодолимым. Зато теперь стало понятно, что имел в виду мой наставник, говоря о безмолвных, но не пустых залах.

Я сумел избавиться от одного противника достаточно быстро, одним мощным ударом отправив его в воду. Вампир просто не успел встать — смертельная жидкость разъела его кожу почти моментально. Но второй столкнул уже меня. Я не успел зацепиться за край моста и упал в воду.

Я смог вовремя среагировать, поэтому не повторил участь думахима, а приземлился на ноги. Уровень воды был немногим выше колена. Я думал, что тотчас вернусь в мир призраков, но этого не случилось: видимо, я всё же был устойчивее к воде, чем потомки моего брата. Я почувствовал, как энергия покидает меня, но достаточно быстро выпрыгнул из воды. Душа, покинувшая тело первого думахима, восстановила мои силы, и я схватился со вторым.

Регенерация высших вампиров хороша, но даже она не мгновенна. Я бил когтями снова и снова, стремясь наносить удары быстрее, чем мой противник излечивался от ран. Наконец, измотав его, я столкнул думахима в воду. Подкрепившись его душой, я, наконец, открыл дверь и продолжил путь.

Внутренний коридор был весь перекрыт решётками, но они больше не были мне помехой. Наконец, я добрался до двери в тронный зал. По счастью, здесь же находился портал в материальный мир.

Тронный зал Каина и был тем местом, где собирался Совет. И там же, укрытые от людских глаз надёжными стенами святилища, стояли обломки Колонн Носгота. Я не знал точно, что они из себя представляли, но они были разрушены уже тогда, когда я только стал вампиром, то есть, не менее двух тысяч лет. Я знал, что когда-то у Колонн были Хранители, каждый из которых являлся могущественным магом. Они называли себя Кругом Девяти. Каин рассказывал, что во времена своей молодости он сражался с обезумевшими членами Круга, убивая их одного за другим. Я не знал или, что вероятнее, не помнил подробностей этой истории, но мне было известно её окончание. Уничтожив Круг, Каин обнаружил, что он — последний из его членов, призванный на смену убитой Хранительнице Баланса. Чтобы восстановить Колонны, он должен был пожертвовать собой. Но, оставшись к тому времени последним вампиром Носгота, он принял другое решение. Я никогда не осуждал его за этот шаг. Выбирая между не известно зачем возведёнными Колоннами и нашей расой, я и сам однозначно принял бы решение в пользу второй.

Не зная, что ожидает меня за этой дверью, кроме разрушенных Колонн и знакомых стен, я открыл дверь и вошёл в тронный зал.

Стоило мне сделать несколько шагов, как дверь с грохотом закрылась. Я быстро обернулся на резкий звук и тут услышал голос:

— Разиэль.

— Каин!

Это был он, голос моего бывшего Мастера и императора, голос моего палача! Старый вампир восседал на своём троне, когтистой лапой обхватывающем Колонну Баланса. Создавалось странное ощущение, что он ждал меня. Но откуда он мог знать, что я вернулся?

— Бездна была жестокой, — констатировал он.

Не Бездна, Каин, а ты. Ты был жесток. И по твоей воле я превратился в это.

Каин встал с трона, я начал медленно приближаться к нему.

— Я — твоё создание, Каин, теперь, как и прежде. Ты критикуешь собственную работу. Что ты сделал с моим кланом, дегенерат?! У тебя нет права...

— Что я сотворил, я могу и уничтожить, дитя.

Дитя?! Он ещё смеет называть меня так?! И не он, а я сотворил свой клан. Я в течение тысячи лет вёл его к процветанию! Быть может, у него и было право распоряжаться моей жизнью, но не жизнью моих детей!

— Будь ты проклят, Каин! Ты не Бог! Этот геноцид — сумасшествие!

— Сумасшествие? — спокойно переспросил он. — Ты осмеливаешься говорить со мной о рассудке? Только почувствовав всю тяжесть выбора, ты сможешь судить меня за мои решения. Твоя жизнь просто ничтожна в сравнении с массой сомнений и сожалений, что я пережил с момента, когда Мортаниус отвернул меня от света... Знать, что каждое моё действие отражается на судьбе мира!.. Ты можешь хотя бы задуматься, какое решение принял бы ты, будучи на моём месте?

— Я бы выбрал здравый смысл, Каин.

Не знаю, почему я не накинулся на него сразу же. Почему решил послушать, что он скажет. Возможно, мне так сильно не хотелось чувствовать себя уничтоженным жестоко и несправедливо безо всякого смысла, что я давал ему шанс оправдаться. Но все его слова были лишь шелухой.

— Взгляни вокруг, посмотри, то стало с нашей империей, — продолжил он. — Она доживает свой век. Кланы разбросаны по всем углам Носгота. Это место пережило свою полезность. Так же, как и ты.

С этими словами Каин достал из-за спины огромный двуручный меч с волнистым лезвием, черепом в основании рукояти и отходящими от него шипами. Разумеется, я знал это оружие: Похититель Душ, древний меч императора, намного более древний, чем любой из нас, и тысячекратно опаснее. Согласно легендам, меч поглощал души своих жертв. При всей нашей браваде мы знали, что значило, когда Каин в гневе выхватывал его — это значило, что ты уже мёртв. Интересно, могло ли это древнее оружие уничтожить или поглотить меня?

Однако Каин не ударил меня. Он телепортировался и стал собирать силу для магического удара. Я среагировал слишком поздно, чтобы ему помешать — заряд ударил меня, мгновенно забирая всю энергию и отправляя в мир духов.

И тут я увидел его — странное создание, призрака, замотанного в какой-то плащ с капюшоном. Я видел лишь горящие глаза и руки с тремя когтистыми пальцами.

— Будь осторожен, Разиэль, — зазвучал голос моего наставника. — Эти существа — призраки вампиров, слишком долго пробывших в спектральном мире. Они приспособились к существованию здесь и стали питаться душами. Не позволяй им снова обрести тела.

В другое время я бы, несомненно, задумался над сходством между собой и этими существами, но сейчас мне было слишком важно как можно быстрее вернуться в материальный мир и расправиться с Каином. Призрак подлетел ко мне и начал вытягивать энергию, но я не позволил ему себя поглотить. Я ударил его когтями, потом — ещё раз, не давая времени сориентироваться и ответить. Однако он всё же сумел уйти от одного удара и ответить. Некоторое время мы, два вампира-призрака, два пожирателя душ, наносили друг другу удары когтями, но я оказался быстрее и сильнее. Я ослабил и поглотил его.

Он был ещё питательнее, чем слаффы. Моя энергия была полностью восстановлена, и я вернулся в материальный мир.

Каин, казалось, только этого и ждал. Он стоял на том же месте, но при моём появлении тотчас телепортировался обратно к своему трону. Я уже занёс когти для удара, когда в меня вновь угодило заклинание. Слабее предыдущего, оно всё же отняло у меня немало энергии и на время оглушило. Каин занёс Похититель Душ...

Я ощутил, как лезвие касается меня и... разлетается на куски. По земле прошла дрожь, я почувствовал сильный всплеск магии. На некоторое время мы замерли — я, всё ещё не в силах подняться после заклинания и удара меча, и Каин, безоружный, но словно бы ничуть не опечаленный этим фактом.

— Клинок уничтожен... — задумчиво проговорил он. — Итак, это стало явью. И мы на шаг ближе к нашим судьбам.

С этими словами он исчез. А я, ослабленный, соскользнул в спектральный мир. И там я снова увидел его: Похититель Душ, ставший призрачным клинком, словно ждал меня и... звал.

Могу поклясться, что видел искру удовлетворения в глазах Каина, когда клинок оказался разрушен. Я не знаю, что за игру он ведёт, но я знаю, чем она должна закончиться. И теперь у меня будет средство — самое могущественное оружие нашего мира.

Я подошёл к клинку и схватился за рукоять. Он тотчас исчез во вспышке света, словно втягиваясь в мою руку и сплетаясь с моей душой. И тогда я снова ощутил боль. Не физическую, но боль моей души, когда Похититель словно бы сращивался с ней.

Когда всё закончилось, из моей руки вырвался луч зелёного света — клинок преобразовался, привязавшись ко мне. Теперь я никак не мог ни потерять его, ни убрать.

Пока я рассматривал новое оружие, мой наставник решил прокомментировать произошедшее:

— С этого момента и навсегда, вы едины. Похититель Душ и пожирающий души, ваши судьбы тесно переплелись. Уничтожив клинок, ты освободил его истинную сущность из плена материальной оболочки — призрачный меч, не привязанная энергия. Он сможет появиться в материальном мире только тогда, когда твои силы будут полностью восстановлены. Но,появившись, он будет поддерживать тебя, не давая ослабеть.

Я не успел как следует обдумать все преимущества данной ситуации, потому что услышал новый голос:

— Кто ты, маленькая душа? Одно из творений Каина, пришедшее поиздеваться над привязанным к этому месту призраком?

Это оказался призрак женщины, погибшей какой-то жуткой смертью: она была обезображена, вместо половины лица — голый череп. Но, судя по светлым волосам и единственному уцелевшему голубому глазу, когда-то она, возможно, была весьма красива.

— Я не собирался мешать твоему отдыху, — возразил я.

— Отдых? — переспросила она. — Для того, чтобы спать, нужно тело... Для того, чтобы сидеть, нужны плоть и кости... Нет, дитя, всё, что я могу — это наблюдать и вспоминать, как разворачивались события, приведшие к такому финалу. Жуткое прошлое, невыносимое будущее, разве они не одно и то же?.. И я не всегда была здесь?

Она говорила очень туманно, было похоже, что её разум повреждён долгими веками такого существования. Но ответ на один вопрос он, без сомнения, помнит:

— Как ты оказалась привязана к Колоннам?

— Каин отказался пожертвовать собой. Колонна Баланса, прогнившая до сердцевины, стоит здесь, как монумент его слепым амбициям. Теперь только эти Колонны держать меня здесь, став моей вечной тюрьмой и домом, спасибо твоему Мастеру, Каину...

Я, наконец, узнал её: это была Ариэль, та самая Хранительница, после убийства которой весь Круг сошёл с ума. Догадываюсь, каково ей было наблюдать за этим, одновременно уговаривая Каина убить бывших товарищей...

— Этот ублюдок не может требовать от меня какой-либо покорности, — проговорил я.

— Тогда у нас общий враг, Разиэль. Приходи сюда, когда тебе будет что-либо нужно. Ариэль помнит многое из того, что забыли другие.

С этими словами она удалилась куда-то за Колонны.

Да, возможно, она и помнит многое, но вряд ли истории о прошлом хоть как-то мне помогут, тем более учитывая её манеру изъясняться. И вряд ли она сможет ответить на вопрос, что мне делать теперь и где искать Каина.

Я вернулся в материальный мир. Клинок по-прежнему был со мной, сияя продолжением правой руки, но теперь он был синим, а не зелёным. Я с тоской оглядел тронный зал. Наши символы и наши знамёна... Место, пережившее свою полезность, как сказал Каин. И, как ни печально это осознавать, он прав. Прав по всем пунктам. Я для него теперь тоже бесполезен. Только очень, очень опасен.

Дверь, ведущая наружу, оставалась закрытой. На её створках было изображение Похитителя Душ, а в центре — некое отверстие. Раньше эта дверь просто оставалась открытой до конца совета, но не теперь. И другого выхода из этого зала, как я прекрасно знал, не было. Немного подумав, я вставил клинок в отверстие, и дверь послушно отворилась. Но куда мне идти дальше?

— Твой брат Зефон живёт на востоке от руин, что приветствовали тебя во время первого выхода из Подземного царства, — сообщил наставник. — Он и его выводок опутали своей паутиной древний собор, убив его хранителей. Обладая Похитителем Душ, ты сможешь открыть запечатанные двери собора.

Честно говоря, у меня не было особого желания продолжать истребление собственных братьев, но я не знал, где искать Каина, и иного варианта не было. Я надеялся, что наставник поможет найти его, когда я выполню возложенную на меня задачу по очищению Носгота от вампиров.

Что ж, значит, Зефон. Жестокий, коварный и порой весьма трусливый, он был пятым по старшинству. Ещё до моего падения его стали называть лордом пауков, и причин тому было множество. Прежде всего — поразительное упорство в достижении цели и феноменальная расчётливость, пожалуй, единственные его качества, которые можно было счесть хоть сколько-нибудь положительными. Я не видел особого смысла тратить время и силы на это ничтожество, но, возможно, обладание его Даром поможет мне найти и убить Каина. Не думаю, что теперь, с Похитителем Душ, мне будет трудно справиться с ним...

Даже сейчас, отмеченный печатью прошедших веков, Умолкнувший Собор оставался величественным строением. Это была настоящая крепость, окружённая рвом, её крепкие стены уходили далеко ввысь, но их затмевала воистину огромная главная башня. Я медленно пошёл вдоль рва, отыскивая точку перехода в материальный мир: чтобы попасть сюда, мне пришлось прибегнуть к Дару Мелкаи.

По дороге я заметил некое ущелье, а чуть погодя обнаружился искомый портал. Я перешёл в материальный мир.

Над Собором кружили чёрные вороны. Это было странно: что делать птицам здесь? Неужели здесь есть пища для них?

Решив, что Зефон и его выводок всё равно никуда от меня не денутся, я решил обследовать ущелье. И, как выяснилось, не ошибся.

В конце ущелья я обнаружил пару воинов-людей. В первую секунду при моём появлении они вскинули арбалеты, я вскинул Похититель. Но потом они словно узнали меня и опустили оружие.

— Ангел Смерти, ты пришёл, чтобы очистить это место? — спросил один из них.

— Да. Откуда вы знаете меня?

— Мы слышали о тебе от воинов, попавших в ловушку в некрополисе.

— Понятно. Что вы можете рассказать мне о Соборе?

— Только то, что внутри тебя ждёт множество вампиров, а ещё — люди.

— Люди? — переспросил я.

— Да. Восточные охотники, их нетрудно узнать по красным одеждам. Они могут быть опасны для тебя.

— Ни одно создание не может быть опасным для меня.

Тут я заметил ещё одну интересную деталь: дверь, судя по знаку, ведущую к Искажающим Вратам. Кажется, я понял, как люди прошли сюда. Возможно, такие же Врата располагались в их загадочной Цитадели. Странно, мне казалось, что Врата на территории клана Зефоним находятся всё-таки не здесь. Впрочем, за время моего отсутствия изменилось многое. Активировав Врата, я вернулся к Собору.

Со стен свисали истрёпанные знамёна клана. Когда-то имевшие светло-серый с голубоватым отливом цвет благородной стали, теперь они были грязного цвета тяжёлого дыма от пожарищ. Также знак Зефона был вытравлен в камне стены над входом.

Ворота предсказуемо оказались запечатаны, но изображение Похитителя Душ на них подсказывало, как я могу их открыть.

Я вставил призрачный клинок в специальное отверстие, и ворота послушно разъехались, открывая моему взору решётку и существо за ней.

Зефоним напоминал то ли гигантское насекомое, то ли паука. Облачённый в хитиновую броню, светлую в передней части тела и тёмную ногах, он разительно отличался от человека, которым когда-то был. Он ползал на четырёх лапах, обладал невероятно тонким телом и конечностями. Если бы не характерный запах вампира, я бы принял его за одну из тварей проклятого Тёмного Эдема.

Зефоним смотрел на меня через решётку, но не приближался. Кажется, он опасался Похитителя Душ в моей руке. Что ж, сейчас я докажу ему, что эти опасения вполне обоснованы.

Я переместился в спектральный мир и прошёл через решётку. Совсем рядом обнаружился переход в материальный мир. Вернувшись в привычную реальность, я поднял Похититель Душ и направился к зефониму. Жаль, у меня не получилось злорадно ухмыльнуться...

Однако тварь оказалась гораздо проворнее потомков Мелкаи и сумела увернуться от первого удара, затем сама одним едва различимым движением атаковала. Паук-переросток укусил меня. Похититель Душ исчез.

Драться с тварью голыми когтями было бессмысленно — в коридоре не было ни одного предмета, который сгодился бы для её уничтожения. Пришлось возвращаться в мир призраков и ждать, пока мои силы восстановятся. Но ожидание было недолгим: совсем рядом кружила неприкаянная душа. Восстановив энергию, я предпринял вторую попытку.

На этот раз тварь не смогла увернуться от меня. Похититель легко пробивал её хитиновый покров, и ей хватило всего пары ударов, чтобы потерять сознание. Я занёс призрачный клинок, чтобы разрубить тварь пополам, но произошло кое-что другое: её тело просто разорвало, и душа вырвалась на волю. Я поглотил её. Хотя мои силы и были полностью восстановлены, я всё равно ощущал голод.

Коридор закончился массивными деревянными воротами. Я открыл их и оказался во внутреннем дворе Собора.

Мне навстречу выполз ещё один монстр. Он был крупнее предыдущего, и тёмного хитина на его теле было больше. А ещё на его спине около плечей были какие-то странные выросты. Этой твари потребовалось три удара Похитителя Душ, но попасть по ней было несколько проще, чем по её более мелкому собрату.

На стенах был вытравлен всё тот же знак моего брата, а со стен свисали знамёна его клана. Я попытался обнаружить вход в главную башню, но не преуспел. Решив действовать по-другому, я стал забираться на находящиеся во дворе более низкие здания. Перескакивая с крыши на крышу, я, наконец, попал на балкон главной башни и вошёл внутрь.

Буквально через несколько метров пол оказался обвален, и в образовавшейся яме я увидел ещё одного зефонима. Сначала я не понял, что он делает, но, подойдя к краю ямы и приглядевшись, увидел, что он заворачивал в кокон мёртвого человека. Интересно, зачем?

Впрочем, никакой практической ценности ответ на этот вопрос не представлял. Я спрыгнул вниз, отвлекая вампира от его занятия. Расправившись в ним, я осмотрел человека.

На его лице застыла агония предсмертного ужаса, а на шее виднелся след от укуса. Оставив несчастного, я выпрыгнул из ямы и снова пошёл вперёд.

Зрелище, представшее моим глазам в следующем зале, заслуживает отдельного описания.

Я увидел легендарные трубы Умолкнувшего Собора. Они были воистину огромны и, вырастая из пола, уходили так высоко вверх, что я не мог разглядеть, где они заканчиваются. Этот Собор был наследием вызова человечества империи Каина, но теперь он стоял, опустевший, и люди, молившиеся здесь, были давно мертвы. Архитекторы задумывали эту башню как святое оружие против вампирической угрозы, колоссальный инструмент из бронзы и камня. Но теперь трубы Собора, настроенные, чтобы взрывать тишину смертельными для вампиров гимнами, тихо стояли, и в них свистел ветер, подтверждая их полное бессилие. Как и Святилище кланов, Умолкнувший Собор был лишь символом былого величия умершей цивилизации. Забавно, но, похоже, что теперь вампиры и люди, победители и проигравшие, стали равны. И те, и другие стали лишь жалкими тенями самих себя.

Я осмотрел зал, недоумевая, как можно привести в действие такой огромный инструмент. Но куда более значимым вопросом было, как мне пройти дальше. В зале не было ничего, кроме самих труб и какой-то достаточно глубокой ямы у дальней стены. Вспомнив, что в спектральном мире даже стены часто искажаются, я покинул своё физическое тело.

Моё предположение оказалось верным: одна из труб причудливо изогнулась, и теперь я мог пройти по ней выше, на платформы, располагавшиеся непосредственно над местом, где трубы упирались в стену и дальше поднимались уже вдоль неё. Должно быть, когда-то здесь были лестницы, но, если это и так, они были давно разрушены.

На противоположной стороне зала была ещё одна полукруглая платформа. Я перебрался туда и вернулся в материальный мир, осторожно двинулся вдоль стены. Мне попалась пара каких-то рычагов. Когда я активировал их, снизу послышался странный шум. Я подошёл к краю.

Из странной ямы поднимался мощный поток горячего воздуха. Я посмотрел наверх, и потолка над собой не обнаружил. Потом я перевёл взгляд на яму и на свои изорванные крылья. Решив, что в любом случае ничем не рискую, я прыгнул вперёд, натягивая их.

Моя казавшая неосуществимой идея сработала: сильный поток воздуха плавно поднимал меня вверх. Вдоль стен, сопровождая меня, тянулись гигантские трубы. Потолка всё не было видно, но поток воздуха начал ослабевать. Однако его силы хватило, чтобы вынести меня на следующий ярус Собора.

Я огляделся. Зефонимов видно не было, и этот факт скорее радовал меня, чем огорчал: лишний раз встречаться с этими чересчур юркими тварями мне не хотелось. В дальнем конце помещения я обнаружил стоящий здесь с неведомой целью колокол, но не вожделенную дверь.

Дверь обнаружилась дальше в странной стене из белого стекла. Я перешёл в соседнее помещение и увидел, что по его стенам тоже змеятся уже какие-то другие трубы. Против воли я восхитился человеческими инженерами: сложность и масштаб этой конструкции просто поражали.

В ходе осмотра я нашёл ещё один колокол, какой-то рычаг и отверстие в стене, через которое можно было быстро попасть в предыдущий зал. Поскольку других вариантов у меня не было, я потянул за рычаг.

Ничего не произошло. По крайней мере, в этой комнате. Я уже хотел спрыгнуть в соседний зал, когда рычаг вернулся на исходную позицию. Вспомнив, что объекты в спектральном мире, помимо прочего, неподвижны, я снова повернул рычаг и покинул свою материальную оболочку. Но, к моему разочарованию, я обнаружил, что там, где раньше было отверстие, теперь монолитная стена! А в этой комнате никаких видимых изменений не произошло. Я вернулся обратно в материальный мир и задумался.

Это помещение кончалось ещё одной стеклянной стеной, более тонкой, чем та, в которой была дверь. На её поверхности были вырезаны колокола. Я смотрел на стекло, совершенно не зная, что предпринять, когда меня вдруг осенило: возможно, если мне удастся заставить звучать оба колокола одновременно, резонанс от тих звука разобьёт эту стену, открыв мне новый проход. Я быстро побежал к ближайшему колоколу и ударил по нему. Он загудел. Звук длился достаточно долго, и шанс добраться до второго колокола у меня, определённо, был. Ударив по первому колоколу ещё раз, я спрыгнул в соседний зал.

Гудение почти затихло, когда я достиг цели и ударил по второму колоколу. Моя идея сработала: гул усилился из-за резонанса, и я услышал звон стекла. Порадовавшись собственной сообразительности, я вернулся к рычагу.

Как я и предполагал, рычаг отодвигал часть стены в соседнем зале, открывая мне новый проход. В материальном мире стена быстро становилась на место, но в призрачном она застывала.

Я вновь собрал материю. И тогда я впервые столкнулся с теми людьми, о которых меня предупреждали воины из Цитадели. Воины, одетые в алое, молча атаковали меня, не пытаясь узнать, что я за существо. Я без колебаний убил всех, чтобы хоть ненадолго утолить свой голод. В конечном итоге, я не провоцировал их на нападение.

Я не понимал, как они сумели пройти сюда. Даже для меня с моей способностью перемещаться между миром живых и миром призраков, проходить через решётки и крыльями, всё же поднявшими меня на этот ярус, задача оказалась непростой. Быть может, здесь есть какие-то иные ходы, о которых знали они, и которые я не нашёл? Спросил бы, жаль, уже некого...

И вновь зрелище, представшее моим глазам в новом зале, мигом вытеснило все посторонние мысли.

Стены и потолок были оплетены некой субстанцией, похожей на паутину. И прямо на стенах висели грязно-серые коконы. Они шевелились в такт дыханию спящих в них существ. Прямо на моих глазах один из коконов раскрылся, и из него, цепляясь за стену когтями, выполз зефоним.

Теперь я понял, с какой целью встреченным мной ещё при входе вампир заматывал свою жертву в кокон: так теперь они размножались, минуя все промежуточные стадии и сразу становясь высшими. Становясь монстрами...

Картины, открывавшиеся моему взору по мере того, как я продвигался по Собору, навевали на мысли о кошмарном сне: всюду была паутина, коконы и потомки моего брата. Только лишь трубы они по какой-то причине не оплетали своей сетью.

Я начал понимать, как должен был функционировать Собор: если бы люди запустили главные трубы, они должны были бы выдать звук, настолько мощный, что он был бы слышен по всей империи, убивая всех вампиров да единого. Что-то похожее люди использовали в одной из битв с Турэлом. Он сам и его клан отличались очень тонким слухом, от которого вреда иногда было больше, чем пользы. Принявшись звонить в колокола, люди оглушили его, но всё-таки не убили. Тогда как голос труб этого Собора должен был именно убить. Был ли он на это способен — так и осталось тайной.

В очередном помещении я увидел ещё одну впечатляющую картину: что-то вроде пиршественного зала зефонимов. Тут на стенах висело полно мёртвых людей в красных одеждах, многие были частично разорваны, другие — просто вмурованы в стену и оставлены разлагаться. Но некоторые, заплетённые в коконы и подвешенные под трубами и потолком, ещё были живыми. Пусть и без сознания, они иногда шевелились, раскачивая свои маленькие тюрьмы. Наверное, я мог бы спасти их, возникни у меня такое желание, но я был здесь не за этим. Я шёл мстить, а не заботиться о тех, кто полез в логово более сильного врага. В конечном итоге, слабейшие всегда умирают, и я не собирался нарушать этот естественный ход вещей. Людей убивают вампиры, а вампиров убиваю я. Во всяком случае, буду до тех пор, пока не сумею найти Каина.

Я продвигался всё дальше и дальше в центр этого огромного паучьего гнезда, рассчитывая, что там встречу Зефона. Я всё ещё не понимал, как люди ходили здесь: мне приходилось довольно часто прибегать к Дару Мелкаи, который здесь оказался воистину незаменим.

Добравшись до самого верхнего яруса, я обнаружил ещё одну комнату Искажающих Врат. Удивительно, но её вампиры не тронули: камень не был замазан паутиной. На всякий случай активировав Врата, помеченные двойным знаком Зефона, я двинулся дальше. И буквально в следующем зале встретил его.

Первым, что я увидел, был разорванный пополам труп человека. Очевидно, он погиб совсем недавно. Его внутренности лежали на паутине в луже крови. В руках он всё ещё держал огнемёт.

Оторвавшись от созерцания несчастного, я увидел, что паутина в этом зале отличается от той, что была в остальном Соборе. По стенам и потолку раскинулись какие-то странные тёмно-коричневые образования, похожие на потолочные балки, но явно ими не являющиеся. Я медленно шёл вперёд к видневшейся у дальней стены похожей на огромный кокон массе, высматривая Зефона.

Как только я приблизился, то понял, что это был вовсе не кокон, а... яйцеклад! Он располагался на конце очень тонкого тела, которое согнулось вперёд, словно вырастая из стены. Послышался шорох хитина, я огляделся. Те образования, которые я принял за балки, оказались огромными суставчатыми лапами, непонятно где начинающимися и, казалось, свисающими прямо с потолка. Ко мне склонилась огромная голова, украшенная костяной короной, а огромные лапы с острыми лезвиями угрожающе поднялись, готовясь пронзить меня. Корона монстра раздвинулась, открывая пасть, усаженную острыми зубами. Тварь, когда-то называвшаяся моим братом, издала резкий высокий угрожающий звук, словно стремясь напугать меня. Однако затем он (или уже она?) всё-таки заговорил по-человечески:

— Блудный сын... Для тебя нет возврата, — голос его тоже изменился и стал скрипящим.

— Зефон, — проговорил я. — Твоя внешность, наконец, совпала с твоей сутью. Твой облик — подходящее отражение твоей души.

— И ты уже не столь симпатичен, Разиэль, — насмешливо ответил он. — Его драгоценный первенец стал предателем. Ты пропустил так много изменений, маленький Разиэль. Посмотри вокруг. Видишь, смертельное оружие людей стало моим домом... даже телом. Кокон из кирпича и гранита, из которого можно наблюдать за кукольным миром.

— Трещина, в которой удобно прятаться в тени, чтобы поглотить жертву, уже пойманную в твою подлую западню, — с презрением ответил я. — Но ты совершил ошибку, я не связан, и именно ты будешь поглощён.

— Сознание... инстинкты... рефлексы... ум насекомого находит лишь небольшое различие. Я предупреждаю тебя, брат — мои размеры соответствуют моему аппетиту. Подойди ко мне...

С этими словами Зефон замахнулся и попытался ударить меня острой лапой. Я отскочил. Через секунду одна из его огромных суставчатых лап попыталась поразить меня. Я откатился и ударил по ней Похитителем Душ. Но призрачный клинок не мог пробить слишком прочный хитиновый покров. Зефон с видимым усилием извлёк лапу из пола и ударил снова. Я вновь увернулся и быстро отошёл на другой конец зала, вне его досягаемости.

— Тебе не уйти отсюда, Разиэль, — сказал Зефон.

И действительно, он каким-то образом запечатал вход. Создавалось такое ощущение, что эта комната действительно вся — его тело, а я нахожусь во чреве чудовища. Как же мне одолеть такого противника? Ведь должен же быть способ...

Зефон ничего не говорил и не предпринимал попыток до меня дотянуться, прекрасно понимая, что я никуда не денусь из этой западни. Но я и не собирался бежать. Всё, что мне было нужно — просто подумать. Благо, из-за неподвижности того, что когда-то было моим братом, время у меня было.

Мой взгляд упал на верхнюю часть тела разорванного огнемётчика. Если Зефон такой ненасытный, почему он отбросил от себя человека, а не сожрал его?

Огнемёт. В руках человека был огнемёт. Вероятно, Зефон боится огня. Жаль, но я не умею пользоваться этим оружием: во времена моей вампирской жизни оно ещё не было известно. Что ж, попробуем по-другому.

Я схватил баллон огнемёта и побежал к Зефону. Одна из его лап вонзилась в пол, я еле успел увернуться. Как следует размахнувшись, я запустил огнемётом в монстра.

Как я и рассчитывал, Зефон действовал на рефлексах: он ударил по баллону и пробил его. В помещении раздался оглушительный взрыв. Меня обдало жаром и отбросило ударной волной, пространство вокруг усыпали оплавленные осколки хитинового панциря. А через пару секунд ярко-красная душа влилась в моё существо.

— Поглощение осквернённой души Зефона дало тебе новый Дар, — о, наставник снова решил почтить меня лекцией. — Подобно его вампирическому отродью, ты способен лазать по шершавым стенам, что было ранее недоступно для тебя, — а то я не знал пределов своих возможностей... — Однако это возможно только в материальном мире. В мире духов карабкаться по стенам ты не сможешь.

Ну, хоть какая-то ценная информация.

Я обнаружил, что со смертью Зефона вход снова открылся. Не желая видеть, во что взрыв превратил и без того уродливое тело, я покинул берлогу этого паука. Тем временем наставник продолжал говорить:

— В горах за Колоннами катаклизмы, сотрясающие Носгот, обнажили древнее преступление. Поглотив душу Зефона, ты сможешь пройти по ранее недоступному пути.

Я не знал, какой мне прок с этих тайн прошлого, но решил не спорить. В конечном итоге, суть этого преступления могла помочь мне понять, как одолеть Каина. Древнее... и за Колоннами. Может, Ариэль сумеет просветить меня, о каком именно преступлении идёт речь?

С помощью Искажающих врат я сумел быстро вернуться к святилищу и Колоннам. Теперь возвращение в этот зал давалось мне значительно легче, но всё равно, ступая по коридорам святилища, я не мог прогнать воспоминания о том, как шёл навстречу своей казни. Даже теперь мне не давал покоя вопрос: «За что?» Неужели Каин серьёзно думал, что я пойду против него? Я, его первенец, никогда не дававший ни единого повода усомниться в своей верности?

И вот, я вновь стоял перед Колоннами. Откуда-то из-за Колонны Баланса вылетела Ариэль. Да, мы с ней похожи. Оба — скорбящие по прошлому духи, убитые рукой предателя. Но она ничего не может сделать. Не может отомстить. Но я могу. И я подарю покой нам обоим.

— Ариэль, я пришёл за советом... — начал я.

— Подобно трупу в разрытой могиле, порча поднимается на поверхность, — проговорила она. — За этими Колоннами осквернённые жертвы молча кричат в возмущении...

И она исчезла.

Я мало что понял из её слов, кроме того, что мне надо найти какие-то доказательства очередного преступления Каина. Сколько же судеб он сломал ради своей жажды власти? И сколько жизней было отнято в ходе нашей войны за мировое господство? Я уже не видел ничего величественного в нашей империи. Да, мы, вампиры, были паразитами, тиранившими людей. И, как и всякие истинные паразиты, мы ослабляли тех, от кого питались. Мы ослабляли весь мир. И теперь из-за слепых амбиций кучки кровососов мир находится на грани гибели. Всё ради власти. Власти над прахом...

Осмотревшись, я обнаружил, что стена со знаком Думы за годы, что святилище находилось в запустении, оказалась сильно повреждена. Кажется, пришло время опробовать мой новый Дар.

Цепляясь когтями за щели между камнями, я без труда поднялся на второй ярус зала и по недлинной цепи коридоров вышел на западную площадку. Насколько мне было известно, больше каньонов рядом со святилищем не было, только этот.

Здесь никогда не было особенно красиво, а сейчас и вовсе остались лишь серые скалы. Я шёл по каньону, истребляя немногочисленных встречающихся на пути думахимов, пока мой путь не привёл меня к древнему склепу.

Это была могила сэрафанцев, однажды уже запечатанная. Теперь она была раскрыта катаклизмами Носгота, и её тайны лежали незащищёнными. Во времена Ворадора, первого из вампиров-обращённых, и за века до создания Каина, воины-священники ордена Сэрафан вели беспощадную войну против всего рода вампиров Носгота. Непоколебимо уверенные в своей правоте, они совершали невыразимые и жуткие акты насилия. В бойне одинаково не щадя ни молодых, ни древних, они вырезали целые рода за какие-то десятилетия. Теперь их останки лежали здесь — убийцы упокоились.

Странно, во времена Каина орден уже не существовал. Во всяком случае, если он не врал нам. Что же он мог делать здесь? И что прятать? Узнать я мог, лишь войдя внутрь.

Вход в гробницу был перекрыт очередной решёткой. Перейдя в мир духов, я прошёл сквозь неё, и тут услышал голос моего наставника:

— Будь внимателен, Разиэль. Древняя история лежит в этих гробницах. Узнай себя — но это знание может уничтожить тебя...

Я не понимал смысла его слов. Какое отношение древняя гробница сэрафанцев могла иметь к Каину... и ко мне? Меня одолевало нехорошее предчувствие, но, несмотря на него, я двинулся по длинному коридору, истребляя встречавшихся на пути немногочисленных слаффов. Да, когда-то и люди умели строить на века. Я всё ещё мог представить, как по этому коридору великих врагов вампиров провожали в последний путь, чтобы здесь они обрели место вечного упокоения.

Найдя переход в материальный мир, я тотчас воспользовался им. Путешествовать в физическом мире мне нравилось гораздо сильнее, чем в мире призраков. Там всё было как-то привычнее.

Мой дальнейший путь преградила стена, по виду монолитная, но я увидел, что из неё можно извлечь кусок кладки, открывая себе путь дальше. Вонзив ставшие намного более острыми когти в камень, я без труда выдвинул его из стены. Как я уже отмечал, моя физическая сила в этом хрупком на вид теле даже превосходила ту, что была у меня во время моей жизни вампира. Я обошёл кусок кладки и одним толчком убрал его со своего пути. Как только я сделал это, поток воздуха из внутренней комнаты вырвался, подобно вздоху. Я осторожно вошёл внутрь и увидел там семь гробов.

Я не был подготовлен к тому, что увижу. Эти склепы... Осквернённые гробы сэрафанских святых... Над ними были начертаны имена моих братьев... и моё собственное.

Я подошёл к своей могиле не в силах осознать то, что вижу. Но след времени не тронул надпись, и я ясно читал буквы собственного имени над одним из пустых гробов. Я отшатнулся, едва не потеряв равновесие. Я, когда-то считавший себя одним из лучших представителей расы вампиров... в человеческой жизни был их злейшим врагом.

Ирония богохульного поступка Каина обрушилась на меня с сокрушающей силой откровения. Я пролил кровь своих братьев — товарищей, чьи могилы лежали разорёнными передо мной. Тех, с кем сражался бок о бок, делал одно дело не только как вампир, но и как человек. Я не хотел этого. Не хотел быть братоубийцей. И сейчас я осознал, что наша связь была ещё прочнее, чем мы предполагали.

— Да, Разиэль, ты был сэрафанцем... — медленно проговорил мой наставник. — Рождён из той самой силы, что почти уничтожила твою расу. До рассвета империи ты был избран. Каин — самопровозглашённый монарх Носгота — ограбил эти могилы и поднял вас из ваших гробов. Вдохнув свой вампирический дар в ваши осквернённые тела, он воскресил вас как своих любимых сыновей.

Всю жизнь я считал, что Каин просто обратил меня, стерев мне память о прошлом. Теперь я понял, почему должен был узнать об этом преступлении. Я должен был узнать, кем я был. Безжалостным истребителем вампиров. Противником всего, что Каин внушал нам с первых дней нашего вампирского существования. Он навязал нам эту жизнь после смерти. Навязал свои взгляды и свои идеалы, сделав противоположностями тех, кем мы были раньше. Он заставил нас отвернуться от самих себя...

Однако, как я уже говорил, здесь было не шесть могил, а семь. Над седьмой значилось имя Малека. Он был великим паладином, Хранителем Колонны Конфликта, заклятым врагом Каина. Да, какой изящный по своей кощунственности ход — заставить служить себе тех, кто служил твоему врагу.

Оставаться здесь не было никакого желания, но я не знал, куда мне идти дальше. Как и всегда в подобной ситуации, я попробовал перейти в спектральный мир.

К моему удивлению, пол тотчас прогнулся, образовав что-то вроде воронки. Я спрыгнул вниз.

Я оказался в каком-то другом зале непонятного мне назначения, выход из которого был перегорожен решёткой. Я двинулся к ней, по дороге размышляя о том, что мне открылось.

К сожалению, правда о моём происхождении, хоть и убедила меня в правильности истребления вампиров и укрепила в желании истребить лично Каина, никак не помогла мне понять, где его следует искать. Подсказок от наставника тоже не было. Вероятно, он считал, что пока не стоит меня беспокоить.

Я прошёл через решётку и оказался в какой-то странной комнате. Вдоль стен шёл канал с водой, а в центре возвышалась площадка. Я перепрыгнул на неё, и тут откуда-то сверху на меня спикировал призрак вампира.

Я быстро расправился с ним и огляделся. В одной из ниш в стене приветливо светилась точка перехода в материальный мир. Я поспешил воспользоваться ею.

Зажурчала вода. А ещё я услышал чьи-то тяжёлые шаги. К краю площадки шёл монстр, каких я раньше не видел. Он был сильнее похож на нормального вампира, чем те чудовища, которых я встречал раньше, но всё же был весьма безобразен. Большие уши выдавали его клановую принадлежность — это был потомок Турэла, второго лейтенанта. Что он делал здесь? Очевидно, охранял гробницу от излишне... любопытных. Вроде меня.

— Еретик! — прорычал он. — Ты не пройдёшь!

— Такая верность... — протянул я, — тому, кто поставил тебя охранять это место, как цепную собаку. Тебе нравятся объедки, что он бросает?

— Твои оскорбления не смогут притупить твою скорую агонию! — возвестил турэлим.

— Каин уже убил меня однажды. Посмотри на результат. Я больше не боюсь вас, — ответил я.

Вампир поднял лапы, собирая сгусток телекинетической энергии. Я поспешил отпрыгнуть в сторону и перебраться на площадку.

Он был ловок и оказался достойным противником. Он уклонился от трёх моих выпадов. Да, Похититель Душ был мощным оружием, но из-за своих размеров не всегда удобным в обращении. Турэлим атаковал меня сбоку, нанеся рану и заставляя клинок исчезнуть. Я контратаковал, раздирая его плоть когтями, но регенерация была слишком быстрой. Однако тут я вспомнил про воду, окружавшую нас. Оставалось только загнать в неё моего врага.

Всё же он был чуть медлительнее меня и не всегда успевал блокировать мои удары. Я заставлял его отступать всё ближе к краю нашей арены, пока, наконец, не выгнал на край. Тогда я практически бросился на него, сталкивая вниз. Получилось — вампир упал в воду и почти сразу погиб в ней. Мне в своё время повезло меньше... регенерация очень долго боролась с разрушительным влиянием воды.

В этот момент Похититель Душ неожиданно сам вытянулся из моей руки, принимая в себя душу погибшего вампира. Я не понимал, что происходит, но голос моего наставника в кои-то веки зазвучал вовремя:

— Этот вампир влил в тебя способность манипулировать пространством, сжимая его. Как твоё симбиотическое оружие, Похититель Душ также был усилен. Ты можешь фокусировать и выстреливать сгусток кинетической энергии, чтобы нанести удар по находящимся вне твоей досягаемости объектам.

Да, клан Турэлим и Турэл лично всегда славились именно этим Даром — телекинезом, не раз помогавшим им в бою. Мои силы полностью восстановились, и я стал оглядываться в поисках предмета, на котором можно было бы испытать моё новое умение. Хм, кажется, тут на стене что-то вроде мишени...

К моему удивлению, это оказалась не мишень. Часть стены отъехала вглубь, когда я выстрелил по ней из Похитителя. Я выстрелил ещё раз, и кусок кладки упал, освобождая проход. Я перелетел в него и двинулся вперёд.

Каким же огромным оказался этот комплекс! Только ли я и мои братья были похоронены здесь? Верилось с трудом.

Моё продвижение затруднялось заполнявшей некоторые помещения водой и решётками, так что я был вынужден то и дело переходить в спектральный мир или ползать по стенам.

И вот в одном из небольших залов я увидел то, что меня удивило, если не сказать — шокировало. Выцветшие знамёна с до боли знакомым знаком клана Рахабим.

Теперь стало понятно, почему там стоял страж. Он охранял этот секрет, пройти к которому можно было не только от Колонн, но и от нынешней территории клана Рахаба. Мог ли брат знать об этой страшной тайне? Раньше Рахаб был тем, кто всегда понимал меня. Спокойный, даже немного флегматичный, внимательный и проницательный, из всех братьев он один был мне другом. Достаточно слабый, чтобы не быть конкурентом. Достаточно сильный, чтобы я мог говорить с ним, как с равным.

Мысль о том, что я скоро увижу его, одновременно радовала и пугала меня. Вспоминая чудовищные обличья Мелкаи и Зефона, я не мог не гадать, во что превратился он. Но я надеялся, что хотя бы внутри он всё ещё остался тем существом, что я когда-то знал, и что он сможет меня понять. Сейчас мне было нужно это, как никогда.

Я вышел на берег быстрой реки, посреди которой стоял на якоре корабль. В прозрачной воде я видел цепь, уходящую вниз и держащую его. А рядом с ней — два каких-то тёмных пятна. Я не смог понять, что это, но это было не так уж и важно. Я перелетел на корабль. Теперь я был ближе к другому берегу, но знал, что мне не добраться до него. По крайней мере, в физическом мире.

Я уже хорошо научился использовать искажения в мире призраков, чтобы находить новые пути. Вот и сейчас корабельная палуба немного поднялась, а один кусок противоположного берега — опустился.

Оказавшись на другой стороне, я обнаружил портал и две двери. Одна, судя по символу, вела к Искажающим вратам. Они предсказуемо оказались отмечены знаком клана Рахабим. А вот вторая вывела меня в длинный коридор, кончавшийся ещё одной массивной дверью. Там не было ни ручек, ни замка, но на поверхности я увидел рисунок, похожий на мишень. Я выстрелил из Похитителя, и тяжёлые створки распахнулись, пропуская меня внутрь.

Шумела вода. Я оказался в полузатопленном комплексе каких-то зданий. Вода стекала с крыш, выливалась из пастей горгулий, что украшали одно из зданий. Вода была везде. А ещё со стен свисали знамёна клана четвёртого лейтенанта, и на зданиях был выгравирован его знак.

И тут мой наставник заговорил:

— Когда-то убежище от вампирической чумы, это аббатство было затоплено ливнем, пролившимся из раненой земли. Твой брат Рахаб и его потомки, не переносящие даже теперешних жалких лучшей солнца Носгота, преодолели свою уязвимость к воде и ушли с поверхности. Теперь они обитают в этих руинах, проскальзывая безмолвными тенями в глубине застоявшихся вод.

Я огляделся. Единственный доступный проход находился далеко в здании слева от меня. И попасть к нему я мог, только прыгая по обломкам торчащих из воды колонн.

Когда я почти добрался до цели, то увидел перед собой весьма странное существо. Оно было похоже на помесь человека и лягушки. С перепончатыми пальцами, широкой мордой и большими выростами непонятного значения по бокам головы. Зелёная кожа оказалась покрыта странными чёрными узорами. Нет, оно скорее напоминало водоплавающую рептилию, чем земноводное. В доказательство моей правоты тварь открыла усаженную острыми зубами пасть и выплюнула в меня сгусток какой-то синей энергии. Я отбил его импульсом Похитителя Душ и быстро перелетел к существу. Уничтожив его, я двинулся вперёд.

Рахабимы оказались сильными противниками. Несмотря на то, что телекинез давал мне возможность швырять их об стены, тем самым оглушая, их укусы оказались до неприятного сильными, да и их энергетические импульсы не облегчали жизнь. Но самым худшим было не это. Худшим была вода. Она затопила все помещения, заставляя продвигаться по ненадёжным обломкам колонн и балкам, которые, к тому же, были очень скользкими. Сбить меня со столь ненадёжной опоры энергоимульсом было несложным делом.

Наконец, я вышел на второй ярус (точнее, третий, так как первый был затоплен) аббатства и сумел перебраться оттуда на крышу здания, которое стояло посреди двора, а оттуда — в старую колокольню. К моему удивлению, цепь колокола была цела и даже не заржавела. Более того, было похоже, что кто-то периодически пользовался им: колокол был совсем не подвержен коррозии, в отличие от всего вокруг.

Я дёрнул за цепь, и мощный звук раскатился по всему аббатству. На первый взгляд, ничего не изменилось. Я пошёл вниз, к основанию колокольни, и ожидаемо упёрся в воду. Позволив ей растворить себя, я продолжил спуск.

Лестница привела меня к открытым воротам. Я вошёл в высокий зал с восемью колоннами разной высоты, стоящими по кругу. Очевидно, я попал внутрь того здания, что стояло посреди двора. Я огляделся и на самой высокой колонне обнаружил точку перехода. Я быстро добрался до неё по остальным и огляделся. Под крышей обнаружились восемь витражей. А ещё здесь также были символы моего брата. Немного поколебавшись, я перешёл в материальный мир.

Все колонны поднялись, так что теперь они были на том же уровне, что и та, на которой я стоял, лишь немного выступая из воды. Неожиданно я заметил краем глаза какое-то движение в воде позади меня. Я обернулся, но слишком поздно: оно уже скрылось. Был ли это очередной рахабим или же сам Рахаб?

— Р-разиэл-ль... — услышал я жуткий искажённый голос.

Я резко обернулся. Да, это был Рахаб. Но, подобно Мелкае и Зефону, он изменился до неузнаваемости. Если бы я не чувствовал его душу, то ни за что бы не поверил, что это — мой брат. Но это был он. Огромная водоплавающая тварь с хвостом вместо ног, перепонками на пальцах и горящими красным глазами. Я отметил, что хоть что-то от вампира в нём осталось — длинные верхние клыки.

Как же я не хотел верить, что его постигла та же участь, что и остальных... Я не мог заставить себя поверить, что это действительно он. Но это был он. И он узнал меня.

Я должен был убить его. Должен был спасти от такого существования. Но сначала я всё же хотел кое-что выяснить:

— Рахаб... Ты хорошо приспособился к окружению. Слишком хорошо для такого неприспособленца, как ты.

— Не издевайся, Разиэль, — ответил он. — Ты, как никто, должен уважать силу, преодолевающую ограничения. Каин сказал, что ты придёшь.

— Ты говоришь с убийцей? — возмутился я.

Неужели после того, что Каин сделал со мной, Рахаб всё ещё предан ему? Пожалуй, с его стороны это было предательством по отношению ко мне.

— Ты должен быть хорош, чтобы не пострадать за свои богохульные речи.

Богохульные?! Он что, действительно до сих пор считает Каина богом? Как же я надеялся на понимание с его стороны... И как жестоко ошибся. От того Рахаба, что я знал, осталось только имя и, возможно, память.

— Что ещё он сказал тебе?

— Что ты уничтожишь меня, — в его голосе не было никаких эмоций, словно ему было абсолютно всё равно. А, может, это действительно было так? Мелкая не сохранил разум. Могло ли что-то подобное произойти и с Рахабом?

— Я так и сделаю. Но скажи мне прежде, чем я вырву твою душу из оков, ты знаешь, кем мы были до того, как Каин сотворил нас?

— Людьми, — всё так же безразлично ответил он.

— Сэрафанцами, Рахаб. Противниками всего, во что мы верили.

— Это имеет значение? Мы были потеряны. Он спас нас.

— Спас нас? От чего?

— От нас самих, — с этими словами Рахаб, явно не желая дальше продолжать беседу, нырнул.

Я растерялся из-за этого разговора. Но Рахаб не позволил мне долго размышлять. Одним прыжком он сбил меня с колонны, отправляя в воду и мир призраков.

Уже исполненный большей решимости действительно уничтожить его уродливое тело, я снова забрался по колоннам наверх, но переходить в материальный мир не спешил, думая, как мне одолеть его. Телекинез не поможет — импульсы не проходили через воду. Единственной слабостью Рахаба было полное отсутствие иммунитета к свету.

Свет! Витражи! Если разбить их телекинезом, помещение зальёт светом. Я перешёл в материальный мир. И почти сразу мне пришлось уворачиваться от новой атаки. Я развернулся и ударил телекинезом в стекло позади, чтобы обезопасить себя от его ударов. Но почти сразу в меня попал импульс. Я едва не упал с колонны и только чудом сумел уцепиться за край. Похититель исчез, но я мог фокусировать энергию и без него, пусть и не так быстро, как мне бы хотелось. Я разбил ещё два витража, потом отбил очередной импульс телекинезом. Рахаб плавал по помещению, уходя от смертельных для него солнечных лучшей. Наконец, последний витраж разлетелся вдребезги, и ему стало некуда прятаться.

— Я разруша-аюсь! — завопил он исполненным боли искажённым голосом.

Прости, брат. Так было надо. Я не мог позволить тебе и дальше существовать в такой оболочке. Уверен, прошлый ты, тот, кого я знал до падения в Бездну, согласился бы со мной.

Свет быстро разрушал его тело. Ко мне устремилась душа — ярко-синяя, как знамя его клана когда-то. Я принял её в себя.

Рахаб изменил и усилил меня куда значительнее, чем души младших братьев. Я уже догадывался, какую способность получил, и наставник подтвердил мои предположения:

— Поглотив душу Рахаба, ты преодолел свою бывшую уязвимость к воде. Погружение в воду больше не растворит твоё тело, и ты сможешь доплыть до районов, которые были для тебя недоступны.

Не долго думая, я прыгнул в воду. Никогда в жизни не плавал. Что неудивительно, учитывая, что вода для вампиров страшнее кислоты, чему я сам был прекрасным свидетельством. Но мне не понадобилось много времени, чтобы освоиться — всё-таки, весил я не так уж много и мог спокойно висеть в толще воды.

Когда я выплыл обратно в колокольню, наставник известил меня:

— Века назад твой брат Дума уединился со своим кланом в северных пустошах Носгота. Усиленный даром души Рахаба, найди подземный тоннель за водоворотом Бездны, ведущий на его территорию. Но ступай осторожно — ледяные просторы хранят много нераскрытых тайн.

Я покидал аббатство, опустошённый встречей с собственным прошлым. И с могилой сэрафанских святых... и с Рахабом. Даже его мне пришлось убить...

И вновь мой путь лежал мимо Бездны, мимо места моей гибели и возрождения. Наконец, у меня была возможность отомстить одному из тех, кто был действительно виновен в моих мучениях. Но сначала мне ещё надо было добраться до моего брата.

Его территория была очень холодной и негостеприимной. Однако он сам и его клан были достаточно крепки, чтобы выжить в северных пустошах Носгота.

Вскоре после того, как я миновал Бездну, пошёл снег. Хорошо, что я больше не ощущаю холода.

Бастион Думы был практически неприступным. Побегав под стенами и убив пару вампиров, я сумел обнаружить ещё одни искажающие врата, но не вход в город. Наконец, я обратил внимание на шершавую стену, по которой мог забраться наверх. Похоже, ещё немного, и я даже мысленно поблагодарю Зефона за этот Дар. Или нет. Всё-таки не заслуживает эта тварь благодарности за то, что отдала отнюдь не добровольно.

Со стены я спланировал во внутренний двор крепости. Знамёна брата потемнели и практически выцвели, но их когда-то яркий пурпурный цвет всё ещё был хорошо различим. Но почему вампиры не подновяли их? Словно... этот город был заброшен, как и столица моего клана? Пройдя через ворота, я оказался в самом бастионе. И замер, потрясённо оглядываясь. Всюду лежали тела потомков моего брата, сожжённые или пронзённые копьями. Этот город действительно был покинут уже долгое время.

— В этом городе жили подобные мне, — задумчиво проговорил я. — Могли ли другие кланы разделить судьбу моего? В своём безумии Каин не щадит никого из своих потомков?

— Это не Каин стал причиной гибели клана, а собственное высокомерие Думы, — ответил наставник. — Это человеческое оружие повергло вампиров, Разиэль. Полагающие себя неуязвимыми, Дума и его потомки проморгали атаку тех, кто был, по их мнению, наименее способен на неё. В своём высокомерии они не допускали подобной возможности, поэтому атака охотников на вампиров была для них полной неожиданностью, и они практически не оказали серьёзного сопротивления. Почти все были вырезаны, уцелели лишь немногие, опустившиеся впоследствии до презренных падальщиков.

Да, узнаю своего брата. Гордыня — его второе «я». Которое, очевидно, и погубило его клан.

Я прошёл через решётку внутрь крепости, потом — дальше, в следующий зал. Он был сделан весьма необычно: средняя его часть была ограждена решёткой, за которой летал призрак вампира. Там же находился каменный блок, должно быть, выпавший из стены.

Точка перехода обнаружилась на другой стороне зала. В нём бегали несколько слаффов, но я не стал тратить на них время — пусть мой голод и не утихал, силы не нуждались в восстановлении.

Вернувшись в материальный мир, я осмотрелся ещё раз. Из зала, в котором я находился, уходили два коридора. Я двинулся по тому, что оказался слева, но он закончился массивной дверью, которую я не смог бы открыть при всём желании. Второй коридор тоже заканчивался тупиком. Точнее, поднятым мостом. Я огляделся в поисках опускающего устройства, но понял, что с этого яруса крепости могу даже не пытаться найти его: я бы просто не смог запрыгнуть наверх. Нужно было искать другой путь.

Вернувшись в зал, я перешёл в призрачный мир и просочился сквозь решётку. Призрак вампира тотчас атаковал меня, но теперь, когда Похититель мог испускать заряды энергии, он не представлял для меня никакой опасности. Поглотив неупокоенного духа, я огляделся.

Сюда, в этот своеобразный внутренний дворик, выходило несколько балконов второго яруса, но я не мог до них допрыгнуть. Если только... Я посмотрел на стоящий посреди помещения каменный блок. Как он оказался здесь, было, в общем-то, неважно. Но, если бы я сумел придвинуть его к одной из стен, я мог бы добраться до верха.

Решение пришло практически мгновенно. Вновь пройдя через решётку, я вернулся в материальный мир. К счастью, прутья были достаточно редкими, чтобы телекинетический импульс не гасился ими. Толчок... ещё один. И ещё. Блок исправно встал к стене.

Признаюсь, необходимость постоянно путешествовать из спектрального мира в реальный и обратно уже стала утомлять меня. И почему Дар братьев передался мне в таком ослабленном виде? Зефонимы, как я видел в Соборе, исправно ползали по любым стенам. Мелкае не надо было переходить в спектральный мир, чтобы просачиваться через решётки. По крайней мере, не полностью. С другой стороны, я не представлял, как бы продвигался дальше в своих поисках мести, если бы мне вообще не передались их способности.

По счастью, на втором ярусе я смог обнаружить точку перехода в материальный мир. Но не всё было так просто: балкон, который, по моим предположениям, должен был вести к опускающему устройству моста и, следовательно, к тронному залу моего брата, находился значительно выше, чем тот, на котором я оказался сейчас. Видимо, мне придётся сделать ещё более большой крюк, добираясь до цели.

Я спрыгнул вниз, в помещение, которое прошёл, будучи в призрачном мире. Возможно, в привычной реальности я сумею обнаружить там ещё один проход.

Увы, но коридор справа закончился ещё одним тупиком. Сверху падали солнечные лучи и, подняв голову, я увидел очередной балкон, но допрыгнуть до него не смог, как ни старался. Мои когти тщетно пытались вцепиться в почти монолитную стену. Тут я заметил неплотно стоящий кусок кладки. Всё-таки время подтачивало крепость этих стен. Я выдвинул его и теперь смог достичь вожделенной цели.

Передо мной вновь открылась безрадостная картина: трупы вампиров, лежащие внизу, во внутреннем дворе, укрытые тонким снежным саваном. Империя вампиров доживала свой век. Мне, можно сказать, оставалось лишь добить её, как добивают раненого зверя.

Я перелетел на балкон на противоположной стороне двора и вскоре попал в следующий зал. Там располагались два зачем-то наполненных водой бассейна с мостом между ними. Интересно, и зачем брату понадобилось тут так много воды? Вон, пара его вампиров ныне лежит на дне с сожжённой кожей.

Я предпочёл не прыгать в воду, а преодолеть помещение по идущим под потолком трубам. И в следующем помещении нашёл кое-что действительно интересное — огромную доменную печь. Такие стояли на территории кланов Турэла и Думы, выбрасывая дым, защищавший вампиров от солнца. За годы их работы они выбросили в небо столько копоти и гари, что даже теперь, когда они были отключены, солнечные лучи нечасто пробивались сквозь завесу пыльных облаков. Хотя как знать, быть может, печи на территории клана Турэлим всё ещё работают...

Я осмотрел механизм. Удивительно, но он оказался рабочим. Правда, кажется, слегка дефективным: когда я активировал печь, произошёл мощный взрыв, сравнимый с небольшим извержением вулкана, который вышиб крепкую стальную дверь, ведущую в помещение. Меня самого не задело каким-то чудом.

Как выяснилось, выбитая дверь была той самой, которую я не смог открыть раньше. Но на втором уровне зала, там, где располагались активирующие печь рычаг и вентиль, подающий газ, был ещё один проход.

Новый коридор, наконец, вывел меня к цели — ещё одному балкону над ограждённым решётками внутренним двориком. Я перелетел на противоположную сторону и вновь очутился перед поднятым мостом. Но теперь я мог попытаться подняться выше в поисках механизма, что, наконец, откроет мне путь в сердце цитадели брата.

После нескольких прыжков, сопровождавшихся ещё одним переходом в мир призраков и обратно, я, наконец, достиг своей цели — рычага, опускающего мост.

Однако, как выяснилось, моя радость была преждевременной: путь к тронному залу Думы был перекрыт очередной тяжёлой дверью. Будь у меня нижняя челюсть, я бы наверняка заскрежетал зубами от злости, а так я лишь сдал пальцы в кулаки. Я знал, что никаких обходных путей тут быть уже не может — к тронному залу брата вёл единственный коридор, и он находился за этой проклятой дверью, которую я не знал, как открывать.

Приказав себе успокоиться, я осмотрелся в поисках возможного решения. И оно нашлось. В виде обелиска, что стоял посреди зала, ограждённый решёткой. Вот только эта самая решётка рушила все планы. Я не мог воздействовать на объекты физического мира, будучи призраком. И решётка была слишком высокой, чтобы можно было перепрыгнуть.

Впрочем, решение всё же было. Я видел балкон верхнего яруса, выходящий сюда. Нужно было лишь найти путь наверх. И почему всё так сложно?

Я мог сколько угодно жаловаться на судьбу, но ни в коем случае не отступать от цели. И в конечном итоге я всё-таки нашёл путь наверх, а по дороге, о чудо, парочку живых думахимов. А я-то наивно полагал, что после своего поражения выжившие в полном составе подались на юг.

Мне хватило сил, чтобы столкнуть обелиск с постамента. Он величественно грохнулся, по дороге обрушив препятствующую моему продвижению дверь и заодно — кусок решётки. Испытав что-то вроде злорадства и вполне понятного морального удовлетворения от решённой задачи, я продолжил путь. Но идти мне оставалось недолго. За следующей дверью меня ждал тронный зал третьего лейтенанта.

Это было одно из немногих мест, сохранившихся почти в точности таким, каким я его помнил. Две огромные статуи, изображающие моего брата, красивые цветные витражи со знаком клана. Даже ковёр, и тот остался. Но всё же кое-что изменилось.

Мой брат, похожий на увеличенную копию своих потомков, лежал здесь, прикованный к собственному трону и пронзённый тремя копьями. Великий воин при жизни, он бы сгорел со стыда, если бы знал, что я обнаружу его заколотым, как свинью.

Надо сказать, он походил на своих потомков куда сильнее, чем Рахаб или Зефон. Но у меня не было никакого желания рассматривать его искажённый временем облик. Я подумал, что, если он уже повержен, возможно, я смогу просто выпить его душу. Но для этого мне надо было вернуться в призрачный мир.

И вот он возник передо мной. Призрак Думы, не похожий, как прочие души, на сгусток света, но сохраняющий очертания тела. И к моему громадному удивлению он заговорил со мной:

— Пришёл спасти мою душу, заблудший брат? — чуть насмешливо поинтересовался он.

— Не спасти, но забрать. Твоим спасением будет её освобождение.

Неожиданно я почувствовал, что жизненные силы покидают меня. Как и любой вампир, пробывший в призрачном мире достаточно долго, Дума научился тянуть энергию душ! Я попытался ударить его Похитителем Душ, но даже в астрале его броня была настолько прочна, что я не мог нанести ему вреда. И продолжал стремительно терять силы.

Я кинулся прочь, надеясь, что брат не сможет далеко отойти от своего тела. Так и случилось. Я спасся, но был почти полностью истощён. Кажется, убить Думу будет ничуть не проще, чем добраться до него. А, может, и сложнее...

Ожидая, пока мои силы восстановятся, и я смогу вернуться в материальный мир, я думал, что же мне делать. Возможно, если я вытащу из брата эти копья, его душа вернётся в тело. Но как сразить монстра, закованного в столь мощную броню? Хм, кажется, я уже сталкивался с подобной проблемой, когда убивал Зефона. Тогда мне повезло, потому что я смог просто взорвать его. Но как проделать то же самое с Думой?

Вероятно, было к лучшему, что мне пришлось временно отступить и ничего не делать, ожидая, пока я восстановлюсь. Поразмышляв, я нашёл решение. И, вернувшись в физический мир, уже точно знал, что мне делать.

Копья с противным звуком выходили из тела моего брата. То, что я собирался сделать, было безумно опасно, но, в конечном итоге, я помнил о своём бессмертии и знал, что ничем не рискую. Кстати, интересно, как вообще люди сумели проткнуть такую толстую шкуру? Наверное, Дума лежал здесь уже очень долгое время, и, даже будучи парализованным, продолжал эволюционировать.

Едва я вытащил из него последнее копьё, Дума зашевелился, вырываясь из оков и с громким хрустом разминая долгое время бездействовавшие конечности.

— Свободен, наконец-то... Я благодарю тебя, брат.

— Твои благодарности преждевременны, Дума. Я не забыл, чьи руки сбросили меня в Бездну.

— Столетия в спектре усилили меня. Даже Каин мне теперь не ровня.

Каин? Не ровня ему? Да-а, вот он, вампир, чьё самомнение не знает вообще никаких границ. Но я оказался прав в своём предположении: даже будучи обездвиженным, он продолжал эволюционировать.

— Даже сильнейший вампир уязвим, — заметил я, откидывая бесполезное копьё.

— Мы проверим твой тезис, Разиэль, — о, несомненно.

— Моя жажда крови была заменена ещё более тёмным голодом. Я выпью твою душу ещё до того, как закончится день.

Вместо ответа брат попытался ударить меня, я отскочил. Несмотря на свои слова, я не собирался с ним драться — это действительно было бесполезно. Но я знал, что есть другой путь.

Мне пришлось убегать, делая вид, что я вот-вот попаду под очередной удар. Иногда Дума бил по земле, и я едва не падал от сильной дрожи, проходящей по камню. Как же силён он стал за эти годы!

Я вёл его прочь из центральной части крепости, через опущенный мост и дальше. Увлечённый преследованием, брат даже не догадывался, что я заманиваю его в смертельную ловушку. Или же был уверен, что сможет догнать и убить меня раньше. Но я был слишком проворен для него.

Наконец, мы пришли к той самой печи, которая теперь вместо нормальной работы выдавала потрясающей силы взрывы. Дальше всё оказалось даже слишком просто: стремительно оторвавшись от своего преследователя, я привёл механизм в действие. И, как я и предполагал, сила взрыва оказалась достаточной, чтобы смять даже прочную броню моего брата и уничтожить его физическое тело.

Вспышка взрыва практически закрыла от моих глаз то, что произошло с Думой. Я лишь увидел, как его тёмное тело исчезает в огне. А потом душа, яркая, как только что пылавшее пламя, потянулась ко мне, как и души других братьев, сливаясь со мной прежде, чем я сделал попытку поглотить её.

— Поглощение души Думы дало тебе способность манипулировать спектральными потоками, закручивая их вокруг своих врагов. Эта энергия проявляет себя как в спектральном, так и в материальном мире. Так же, в физическом мире она может быть применена, чтобы воздействовать на объекты, которые иначе не удалось бы сдвинуть с места, — объяснил мне наставник.

Да, я знал, что Дума владеет энергетической магией, оттачивая и используя её для разрушений, но не думал, что это его Дар. Он славился прежде всего своей физической силой.

Итак, я расквитался с одним из моих убийц. Но я не ощущал ничего. Никакого облегчения. Было ли это так потому, что Дума всего лишь был палачом, всего лишь выполнял приказ? Или моя душа сможет обрести покой лишь после смерти Каина?

В любом случае, делать в этом опустевшем городе мне было больше нечего. Я двинулся прочь, размышляя об эгоистичности того, кому поклонялся когда-то, в иной жизни. Копья из собственного сына Каин мог бы всё-таки и вынуть. С другой стороны, он мог счесть, что Дума заслужил это собственной глупостью. Это было бы в его стиле. Но, должен признать, если это действительно так, то я даже в чём-то с ним согласен...

— В самом дальнем каньоне ледяных пустошей Носгота скрывается древняя загадка. В извилистых проходах лабиринта тебя ждёт твой Мастер.

Наконец-то наставник дал мне ключ к местонахождению Каина! Но как же Турэл? Второй лейтенант, последний, кого я пока не убил? Впрочем, не столь важно. Наставник не настаивает на его смерти, значит, мне нет нужды самому искать и убивать его. Я смогу сразу отомстить тому, кто несёт подлинную ответственность за мои страдания.

Но, тем не менее, подсказка была не очень-то ясной. Под «самым дальним каньоном» можно было понимать слишком много мест. Территория клана Думахим была окружена горами. Но слова «древняя загадка» давали мне маленькую зацепку. Быть может, на этот раз Ариэль окажется полезной...