Долгий путь серебряного воробья (джен)

К тому времени, когда отряд, выбравшись из пустыни, пересек Туманные Горы на границе Асмодина и вошел в саму страну, Мария уже знала, что ее решено представить императору. Это не особо взволновало девочку — император, так император. Последние дни ее мучило другое, и, как ни странно, это было непонимание своей цели. Что ей делать теперь, после того как она спаслась из пустыни?.. Они не помнила ничего, и у нее не было никого, а значит, непонятно было, зачем ей вообще жить дальше. В то же время, понимая, что обладает необычными способностями, она чувствовала странную необходимость использовать их. Но для чего?.. Ради кого?.. Об этом девочка продолжала раздумывать и все время пути до Ласалэнда — столицы Асмодина. Это было странно — словно всю ее жизнь у нее была какая-то цель, и вот теперь она ее вдруг потеряла.

А император Асмодина оказался приятным пожилым человеком, добиться встречи с которым было совсем нетрудно. Демонстрация Марией ее способностей привела его в восхищение, и он, недолго думая, спросил, желает ли она служить в армии.

«Служить»… Это слово что-то затронуло в душе девочки. Да, она согласна. Но разве дети служат в армии?

Император ответил, что в Асмодине процветает меритократия — идеология достоинства. Здесь любой, у кого есть таланты, может добиться чего угодно без оглядки на его происхождение, цвет волос, веру или то, богат он или беден. Или на возраст. Если человек может быть отличным воином уже в восемь лет — то почему бы и нет?

Так она снова сменила имя — теперь ее стали звать на асмодинский лад — Мариам. И официально девочка была удочерена женщиной-офицером асмодинской разведки по фамилии Футапье, которая должна была продолжить и улучшить ее образование в области военной тактики, государственной разведки и шпионажа. Забавно, но у этой женщины были такие же серебряные волосы, так что она и впрямь могла бы сойти за мать Мариам.

В остальном Мариам Футапье уже была отличным бойцом, и после ее зачисления в ряды асмодинской армии в этом убедились все, даже те, кто поначалу не принимал «ребенка» всерьез. Конечно, пока она еще не проявила себя в настоящем деле, полного доверия к ней и не могло быть — сам император приказал беречь юное дарование и даже приставил к ней охрану. Но первые же стычки отряда, в котором она служила, с люцифенцами показали, что в этом не было особой необходимости. В бою тихая и скромная девочка моментально превращалась в холодную машину смерти, двигаясь столь стремительно, что охране оказалось за ней не угнаться, а мелькающие в ее руках ножи уносили жизни врагов одну за другой — несмотря на маленький рост, Мариам очень ловко наносила им смертельные раны и при этом играючи уворачивалась от ответных ударов.

«Как ребенок может быть настолько ужасающим?!» — этот вопрос задавал себе каждый, кто видел ее в битве.

Впрочем, Мариам умела не только ужасать и сражалась не только ради того, чтобы убивать врагов — через год, наверное, половина солдат ее отряда могла похвастаться тем, что «ужасающий ребенок» спас им жизнь. Спасти же жизнь самой Мариам не удавалось пока никому — она никогда не давала для этого повода. Всегда отстраненная и необщительная, девочка, тем не менее, ценила боевое братство и всегда была готова прийти на помощь однополчанам.

Благодаря обучению у приемной матери и асмодинской «идеологии достоинства» она быстро поднималась по лестнице военной карьеры и всего в девять лет получила звание генерала и командование над тем самым отрядом, в котором служила. Сам отряд к тому времени стал одним из лучших в армии, получил право иметь собственное имя, а новая командующая — право назвать его по своему желанию. И Мариам назвала свой отряд «Серебряный воробей» в честь своего маленького роста и серебряных волос, своих и своей приемной матери.

Настоящей дочерью которой она, впрочем, никогда себя не рассматривала — та обучала ее и только. И вообще, несмотря на славу, у девочки не было друзей, да она и не чувствовала в них необходимости. Она служила стране, которую начала считать своей, и этого было вполне достаточно. Мало того, почему-то именно служение заставляло ее чувствовать себя спокойно и давало цель в жизни. Наверное, она просто не могла бы жить, не служа кому-то.

Так прошло еще четыре года…

* * *

В этот день Мариам в сопровождении своего старшего офицера шла по улице Ласалэнда к дому генерала Шалгама — поговорить с ним насчет вторжения в страну Люцифению, которое вскоре должно было начаться. И, когда они уже подошли к дому, из-за угла появилась темная фигура…

Женщина в черном плаще, капюшон которого был накинут ей на голову. А на плечах у нее, свернувшись, лежала рыжая кошка.

Неожиданно для самой себя Мариам остановилась, как вкопанная. Женщина же, не спеша, подошла к двери дома Шалгама и, встав на крыльце, на мгновение повернула голову к ним. Под капюшоном мелькнуло старушечье лицо. Затем старуха открыла дверь и вошла внутрь.

Сердце девочки словно сорвалось с места и бешено забилось. Впервые в жизни — по крайней мере, в новой жизни — она почувствовала настоящий страх.

— Госпожа Футапье? Все в порядке? — обеспокоенно спросил Мариам офицер, вероятно, заметивший изменившееся выражение ее лица, что для нее само по себе было необычным.

— Да, — она сделала усилие, чтобы ее голос не дрожал. — Кто это была?

— Эта женщина? Не знаю. Должно быть, гость генерала Шалгама. Я ее раньше никогда не встречал.

— Я… тоже. Так, думаю, что нам лучше сейчас вернуться обратно, — развернувшись, Мариам стремительно зашагала прочь от дома.

«Что со мной? Я… боюсь эту старую женщину с кошкой? Но почему? Кто она?»

К счастью, через два дня отряду «Серебряный воробей» было приказано выступать к границе — в Туманные Горы, и Мариам покинула Ласалэнд. В пути она старалась не думать о странной женщине с кошкой, которая сумела напугать ее…