Младший брат (джен)

В затерянном среди Йоркширских холмов маленьком городке Дарроуби ночной жизни как таковой не было. Ни для кого, кроме ветеринаров. Потому что некоторые фермеры ничтоже сумняшеся считали, что для ветеринара нет большего удовольствия, чем вылезать из-под тёплого одеяла и тащиться сквозь ледяной мрак к какой-нибудь скотине, которая ну вот никак не могла подождать до утра. И хотя ночные вызовы были неотъемлемой частью профессии, Зигфрид люто их ненавидел.

Конечно, у фермеров в Дарроуби не существовало никакого расписания или рабочего графика, они вкалывали от восхода до заката, зачастую прихватывая значительную часть ночи, но в основном старались без серьёзных причин ветеринара по ночам не беспокоить. Тем не менее телефон после полуночи трезвонил не так уж и редко: то корову прихватит послеродовым парезом, то у свиньи начались схватки, а разродиться она никак не может, то лошадь налетела на колючую изгородь и прилично поранилась. К таким вызовам, когда происходило что-то катастрофическое, угрожающее жизни животного, Зигфрид относился с философским смирением. Однако моменты, когда фермер выдёргивал ветеринара из дома посреди ночи по пустяковому недомоганию, которое могло подождать до начала рабочего дня, доводили Зигфрида до белого каления. Хуже было только, когда Тристан выходил из Скелдейл-Хауса прогуляться, как он это называл, или надраться до невменяемости в местных пабах, как полагал Зигфрид, дёргаясь при этом на каждый телефонный звонок и понятия не имея, откуда ждать неприятностей.

* * *

Одна из таких "прогулок" случилась тёплым весенним вечером — прекрасным вечером для поездки в Бротон навестить маму... или ещё кого-нибудь. Вместо этого Зигфрид торчал в приёмной, дежуря у телефона и раздражённо перелистывая зачитанный до дыр справочник по лошадиным болезням.

Пронзительный перезвон буквально ввинтился в тишину пустой приёмной. Поморщившись, Зигфрид швырнул справочник на стол и, схватив трубку, рявкнул:

— Фарнон у аппарата!

По правде говоря, было бы не так и плохо выбраться из дома хотя бы на какую-нибудь ферму, раз уж более приятные визиты отменялись по вине отсутствующего братца, где его только черти носят.

— Эм... Зигфрид?

Лёгок на помине! Зигфрид почувствовал, как у него сводит челюсти.

— Тристан! Я полагаю, ты хочешь объяснить, почему тебя нет дома, хотя ты должен был приехать... — он вытащил из кармана пиджака часы и посмотрел на них, — два часа назад! — В трубке царило молчание, и Зигфрид зарычал, теряя и без того скудные остатки терпения: — Ну? Я слушаю!

Тишина в трубке стала почти осязаемой, Зигфриду так и представлялось, как одурманенный выпивкой мозг братца пытается сочинить нечто правдоподобное.

— Ты не пов...веришь, Зигфрид, — наконец сказал Тристан с натянутым смешком, — я ехал домой, ты же сказал мне приехать вовремя... вот я ехал, и тут на дорогу выбежала кошка... эээ... ну, я думаю, это была кошка. Наверное...

— Тристан, если оставить в покое гипотетическое существование кошки, — Зигфрид шумно выдохнул, стараясь взять себя в руки, — ты хочешь сказать, что во что-то врезался? Надеюсь, ты не сбил корову какого-нибудь бедняги фермера?

— Нет, ну что ты, нет! — поспешил заверить Тристан. — Ну... то есть... почти. Я был просто на волосок... но успел свернуть и не столкнулся с ними.

— С ними? — Зигфрид потёр переносицу. — Тристан, где именно ты находишься?

— Ну... эээ... в телефонной будке. А машина стоит на Миллерс-Филд... эээ... около фермы Альберта Миллера. Ну ты знаешь, у него полно овец... Но я ни одной не сбил, Зигфрид, клянусь.

— А твоя машина? Я так понимаю, она не в таком идеальном состоянии, как овцы.

— Я не мог поступить иначе! — с пьяным пафосом заявил Тристан. — Я бы задавил их, если бы не свернул. Просто там был забор... очень большой... и...

— Так, стоп! Я полагаю, теперь тебя нужно забрать домой?

— Да нет, Миллер сказал, что подбросит меня на своей коляске, — сообщил Тристан. — Знаешь, Зигфрид, он действительно славный малый. Совсем не расстроился и даже за забор ничего не требует.

— Тогда зачем ты мне звонишь?

— Ну... — Тристан снова умолк, собираясь с мыслями. — Просто... эээ... Миллер сказал, что я не смогу уехать, пока не найду овцу... она улизнула, когда сломался забор. И я подумал, что будет быстрее, если ты поможешь...

Зигфрид скрипнул зубами и повесил трубку. Впрочем, нет худа без добра: ему предстояла адская работёнка по вакцинации поросят из последней прибывшей на ферму Дента партии, и он собирался взять Тристана с собой в качестве помощника, но теперь твёрдо решил полностью переложить это дело на непутёвого братца. Может быть, день возни в душном свинарнике с сотней визжащих поросят заставит его одуматься и взяться за ум.

И конечно же, он не собирался сейчас бросать всё и ехать невесть куда искать чёртову овцу. Тристан кашу заварил, вот пусть и расхлёбывает. Кипя и гневно фыркая, Зигфрид снова взял справочник, перелистнул несколько страниц и с треском захлопнул книгу.

— Чёрт бы его побрал! — пробормотал он и потянулся к книжной полке, на которой валялись ключи от машины.

* * *

Однажды Тристан позвонил абсолютно трезвым, чем немало удивил брата, хотя настроения ему, конечно, этим не поднял.

— Во что ты вляпался на этот раз? У тебя есть десять секунд, потом я повешу трубку и вернусь в постель.

— Зигфрид! Зигфрид, ради бога, не вешай трубку! — раздался с другого конца провода полный отчаянной мольбы вопль. — Заклинаю тебя, помоги!

— Что случилось? — сквозь зубы процедил Зигфрид, старательно спрятав охватившее его беспокойство. К неприятностям, в которые с завидной регулярностью попадал ненаглядный братец, он относился скептически, но на этот раз был очень тревожный признак — Тристан не напился.

— Мы стали жертвами ограбления, — пожаловался Тристан, — и к тому же на редкость отвратительного. Мы с Диком хотели заглянуть в паб и...

— С Диком?! Тристан, я же говорил тебе не связываться с этим...

— Я помню, — перебил Тристан, — но Дик мой друг!

— Исключительно неудачный выбор друга! — отрезал Зигфрид.

— Зигфрид, честно, я...

— Давай об этом позже, — перебил Зигфрид, — а сейчас просто расскажи, что случилось. И покороче, у меня терпение заканчивается.

— Я пытаюсь, — заныл Тристан. — В общем, мы собирались пойти куда-нибудь выпить и... Ну ты знаешь, сегодня ужасно душно, просто адское пекло. И Дик предложил искупаться. Недолго, просто чтобы освежиться. Мы быстренько окунулись, а потом хотели одеться и... наша одежда исчезла, Зигфрид. Вообще вся наша одежда будто испарилась.

— Исчезла? Ты хочешь сказать, что у вас с Диком украли брюки с рубашками?

— Ну да, — уныло подтвердил Тристан, Зигфрид даже представил, как он чешет в затылке, явно удивляясь, кто мог утащить его брюки и рубашку. — Да... И не только брюки... ну ты понимаешь...

Зигфрид поморщился. Ну конечно, он уже понял: оба обормота собирались пьянствовать, идея с купанием возникла спонтанно, так что купаться они полезли в чём мать родила, а неизвестный злоумышленник вместе с брюками умыкнул и их нижнее бельё. Кстати, очень любопытно, как они добирались голышом до телефонной будки?

— Плевать на твоего Дика, но ты, ради всего святого, — Зигфрид вцепился в трубку, — ты никому на глаза не попался в таком виде?

— Нет, нет, — поспешил успокоить брата Тристан, — понимаешь, мы не совсем голые... ну... то есть голые, но не совсем...

— Тристан, я не понимаю, что значит — не совсем? Вы либо голые, либо нет, раз у вас украли ВСЮ одежду.

— Ну мы... в общем, мы нашли возле реки кусты...

— И что? — озадачился Зигфрид. — В кустах оказалась телефонная будка?

— Да нет же, — в голосе Тристана прозвучало просто ангельское смирение, — там оказались листья.

— И вы теперь в костюме Адама после грехопадения человека? — догадался Зигфрид.

— Да, пожалуй, можно сказать и так.

Зигфрид стиснул зубы. У него было сильное искушение предоставить Тристана и тем более его дружка-собутыльника своей судьбе, но он понимал: если младшего брата застукают в таком виде, это катастрофически подмочит репутацию и старшему брату — ему, Зигфриду. Стать посмешищем в Дарроуби удивительно легко, гораздо сложнее будет вернуть себе прежнее уважение.

— Зигфрид?! Зигфрид, ты ещё здесь?

— К сожалению, да, — устало вздохнул Зигфрид. — Где ты сейчас? Полагаю, вам обоим благоразумнее будет вернуться обратно в кусты, пока я за вами не приеду.

— О, спасибо тебе, Зигфрид. И мне так жаль, что...

— Мы обсудим всё, когда ты вернёшься домой, — перебил Зигфрид.

— Ладно, ладно, — согласился повеселевший Тристан и что-то пробормотал вне трубки, видимо, сообщил приятелю, что их вот-вот спасут от позора.

— Я выезжаю, — коротко сообщил Зигфрид. — И ради бога, не высовывайтесь там, не хватало ещё, чтоб вы попались в таком виде кому-нибудь на глаза.

Тристан заверил, что они будут сидеть тихо, как мышки, и повесил трубку.

Зигфрид снова вздохнул и отправился наверх: сначала в свою спальню — одеваться, потом в спальню Тристана — взять одежду для брата и подыскать что-нибудь для его дружка, хотя будь на то воля Зигфрида, он оставил бы этого шалопая Дика в тех кустах, пусть бы сам выбирался.

* * *

Временами Тристан в силу своей натуры и под влиянием алкогольных паров терял тормоза и просто не мог удержаться и не подшутить над братом, хотя прекрасно знал, что это чревато неприятностями.

— Алло, — буркнул в трубку едва-едва уснувший и тут же разбуженный звонком Зигфрид, отчаянно пытаясь держать глаза открытыми и искренне надеясь, что вызов окажется пустяковым.

— Ветеринар? — раздался в трубке гнусавый голос. — Алло, я хочу поговорить с мистером Зигфридом Фарноном по юридическому вопросу.

— Вы с ним и говорите, — не удержался от шпильки Зигфрид. — И что вы имеете в виду под юридическим вопросом?

— Это касается вашей работы на прошлой неделе на ферме Бейли, — продолжил голос. — Я Кук из фирмы ”Кук, Коллинз и Белл", и мистер Бейли обратился к нашим услугам, чтобы возместить ущерб, который он понёс из-за вашей халатности.

— Халатность? Что за нелепость! — фыркнул Зигфрид. — Работа была выполнена должным образом, без каких-либо осложнений.

— Без каких-либо осложнений — это громко сказано, корова-то сдохла.

— Сдохла?! Это невозможно! — вспылил Зигфрид. — Это была простая инъекция. Для коровы не было никакого риска, и она пошла на поправку ещё до того, как я уехал. Если она сейчас мертва, это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к тому лечению, которое она получила.

— Вы так самоуверенны, мистер Фарнон! Да, моя фирма уже имела дело со многими такими, как вы. Вы, ветеринары, думаете, что все такие умные и не можете ошибиться. Ну, знаете ли, вы не так уж непогрешимы.

— Слушайте, вы!.. — Зигфрид побагровел от гнева и уже собрался было высказать наглому адвокатишке всё, что думал, как вдруг до него дошло, что для решения подобных вопросов время выбрано более чем странное. Какие конторы будут работать за четверть часа до полуночи, скажите на милость?

Зигфрид нахмурился, прислушиваясь к приглушённым звукам в трубке, словно на том конце провода кто-то негромко переговаривался, не заботясь о человеке, которому только что позвонили. И чем дольше Зигфрид вслушивался в этот невнятный бубнёж, тем более странным всё это ему казалось. Хотя встречались, конечно, среди адвокатов довольно беспринципные личности, но даже они не позволяли себе трезвонить посреди ночи, предъявлять претензии и тут же нагло игнорировать собеседника.

В конце концов Зигфрид смог расслышать эти приглушённые звуки — плохо скрываемое хихиканье — и рассвирепел.

— Алло, ветеринар... мистер Фарон... вы ещё здесь?

— Разумеется, мистер Кук, — злорадно ухмыльнулся Зигфрид, — я здесь, и думаю, вам следует знать, что инъекцию, которую я сделал корове Бейли, на самом деле приготовил мой младший брат, он помощник ветеринара. А также, возможно, вам будет интересно узнать, что я планирую подать на него в суд. За грубое нарушение правил поведения на работе.

— Что?! — Голос Кука резко изменился. — Зигфрид, дьявол, ты же не станешь...

— Ах-ха! — торжествующе воскликнул Зигфрид. — Ну погоди, братец, вернёшься домой, и мы обсудим твой новый график работы, а то, смотрю, я был слишком снисходителен и предоставил тебе непозволительно много свободного времени. Ну теперь уж я такой ошибки не совершу! Уверен, дополнительная нагрузка пойдёт тебе только на пользу.

— Но, Зигфрид... — чуть ли не взвыл Тристан, прекрасно понимая, что дополнительная нагрузка от взбешённого брата не ограничится парой лишних визитов на фермы.

— Ни слова больше, Тристан! — оборвал брата Зигфрид. — Не мешай мне хорошенько продумать, чем ты будешь заниматься в самое ближайшее время.

В ответ Тристан молча бросил трубку.

Зигфрид вздохнул и покачал головой. Ему было совершенно ясно, что Тристана необходимо загрузить работой так, чтобы у него не осталось ни единой лишней минутки на глупости, потому что сейчас у него слишком много свободного времени, которое он тратит на выпивку и нелепые выходки.

Фальшиво насвистывая, Зигфрид не без удовольствия принялся составлять распорядок дня Тристана, почти предвкушая тот момент, когда покажет это брату и увидит, как вытянется его лицо. А главное, возразить-то он не посмеет, будет, конечно, стараться так или иначе увильнуть, но в целом никуда не денется, начнёт работать, поскольку Зигфрид твёрдо вознамерился привести, наконец, в исполнение свою давнюю угрозу лишить братца карманных денег.

Расписав в подробностях все обязанности Тристана, Зигфрид задумался, вспомнив, что его старый друг, Джефф Рейнольдс, на днях попросил помочь с перевозкой кое-какой мебели в свой новый особняк. Почему бы не отправить туда Тристана? Пусть учится ценить деньги, заработанные тяжёлым трудом.

* * *

На какое-то время в Скелдейл-Хаусе воцарилось спокойствие. Зигфрид по утрам составлял графики для себя и Тристана, и половину рабочего дня каждый из них дежурил по очереди в приёмной у телефона, а другую половину — ездил по вызовам. Поначалу Зигфрид несколько опасался отправлять Тристана на фермы одного, но брат доказал, что способен прекрасно работать. Более того, Зигфрид начал получать от фермеров одобрительные отзывы о брате, причём с такими лестными характеристиками, что не верил собственным ушам.

"Этот паренёк уж работает так работает, вот что я вам скажу! Не жалеет сил". Или: "В жизни не видывал, чтобы человек до того уж всю душу в работу вкладывал, как, значит, он". А один фермер отвёл Зигфрида в сторону и зашептал: "Кряхтит-то он кряхтит, но уж и старается! Ей-богу, скорее помрёт, чем отступится!"

Зигфрид задумался. Двужильность в добродетели Тристана никогда не входила, и хотя сейчас он вроде как взялся за ум, но чтоб надрываться до седьмого пота? Эта загадка не давала Зигфриду покоя, и он потратил несколько дней, разъезжая по тем же фермам, что и брат, в надежде застать его за работой и выяснить, наконец, что происходит. Однако Тристан оказался просто неуловим: куда бы Зигфрид ни приехал, он либо уже успевал сделать дело и уехать на следующую ферму, либо ещё не приезжал. Вычислить же, где Тристана можно наверняка перехватить, не представлялось возможным: он следовал своему собственному графику, и на ферму, которую Зигфрид писал для него первой в списке, мог приехать только в конце дня. Так что напрасно помотавшись по окрестностям, Зигфрид плюнул на всё и вернулся к обычному образу жизни, предоставив Тристана самому себе и научившись получать тихое удовольствие от похвал в адрес брата.

Впрочем, кое о чём Зигфрид догадался, когда увидел однажды устроенный братом спектакль. В тот день они вместе поехали на одну из ферм к корове с закупоркой соска. Операция предстояла пустяковая, но корова отличалась на редкость подлым норовом, и вдвоём с ней справиться будет легче, чем в одиночку. Тристан стоял, держа коровий хвост, пока сам Зигфрид, вытянув длинные руки, пытался выковырять из соска молочный камень, закупоривший канал, и одновременно избежать ударов задней ноги: корова брыкалась просто мастерски, несмотря на удерживавшие её многочисленные верёвки. Внезапно корова переступила с ноги на ногу и припечатала жёстким раздвоённым копытом ступню Тристана. Зигфрида даже передёрнуло, он не понаслышке знал, какая это адская боль, аж в глазах темнеет: до появления резиновых сапог со стальными носками ветеринарам постоянно приходилось смазывать йодом пальцы на ноге, с которых кожа была содрана аккуратными полосками. Когда корова удостаивала подобным вниманием самого Зигфрида, он обычно прыгал на одной ноге и ругался под одобрительный смех фермера и его работников. Тристан, однако, повёл себя иначе.

Он охнул, прижался лбом к боку коровы и испустил глухой стон. Зигфрид с фермером поражённо на него уставились, а он заковылял по булыжнику, волоча за собой покалеченную ногу. У дальней стены он бессильно прижался лицом к камням, всё ещё страдальчески постанывая.

Перепугавшись, Зигфрид кинулся к нему. Разможжены кости! Мысленно он прикидывал, как побыстрее отвезти брата в больницу. Но Тристану незамедлительно стало лучше, а когда они десять минут спустя вышли из коровника, он шагал бодро, не припадая ни на левую, ни на правую ногу. И Зигфрид кое-что вспомнил: над ним никто не смеялся, все ему сочувствовали и жалели его. И в дальнейшем ещё несколько раз происходило то же самое на других фермах. Его несколько раз слегка брыкнули, он оказался зажатым между двумя коровами и претерпел ещё многие неприятности, неотъемлемые от ветеринарной профессии, и каждый раз устраивал такой же спектакль. И с каким успехом! Фермеры, все до единого, проникались к нему глубочайшим сочувствием.

Зигфрид понял, что его брат выработал для себя определённую систему, но протестовать не собирался. Произвести благоприятное впечатление на йоркширского фермера не так-то просто, и если метод Тристана приносит хорошие плоды, мешать ему Зигфрид не будет.

* * *

Самые неприятные звонки случались, когда погода за окном сходила с ума. Почему-то именно в такие ночи, холодные, промозглые, с унылым завыванием ветра и колючим снегом в лицо, животным на фермах срочно требовался ветеринар. И тот, выдернутый из-под тёплого одеяла, вынужден был тащиться по закованному в лёд или укутанному в снежное одеяло Дарроуби в жуткую темень неприветливых Йоркширских холмов на какую-нибудь отдалённую ферму, изо всех сил стараясь не заснуть за рулём. Именно в такое время Зигфрид, зевая, поднял трубку и сонно пробормотал:

— Алло...

Вообще-то у него был выходной, но Тристана, который должен был дежурить в этот вечер у телефона, пару часов назад выдернули на сложный отёл и он ещё не вернулся, а другим помощником Зигфрид пока не обзавёлся, поэтому выбора не было.

— Могу я поговорить с мистером Зигфридом Фарноном?

— Это я. А вы кто?

— Я медсестра Флетчер из больницы Дарроуби. Мистер Фарнон, боюсь, это касается вашего брата. Произошёл несчастный случай....

* * *

Не прошло и нескольких минут, как Зигфрид уже сломя голову мчался в больницу, нарушая все существующие правила дорожного движения, хотя в тот момент он едва ли это осознавал. Всё, что сказала медсестра — Тристан попал в автомобильную аварию, подробностей Зигфриду не сообщили, и теперь он летел сквозь тьму в ужасе от самых мрачных последствий случившегося, какие только представляло ему разыгравшееся воображение. Сыпал мелкий колючий снег, остро сверкавший в ярком свете фар, машину заносило на скользком асфальте. Плевать! Зигфрид только сильнее давил на газ, юзом влетая в очередной поворот.

До приёмного покоя больницы он добрался почти в невменяемом состоянии, подскочил к стойке регистрации и едва не вцепился в рукав белого халата медсестры, но в последний момент, опомнившись, удержался.

— Извините, — выдохнул он, — я Зигфрид Фарнон. Мне позвонили... мой брат Тристан здесь.

— Да, мистер Фарнон, — кивнула медсестра. — Пожалуйста, присядьте, я сообщу врачу, что вы здесь.

— Что с моим братом? Он серьёзно ранен?

— Прошу прощения, мистер Фарнон, я заступила на дежурство всего несколько минут назад и ничем не могу вам помочь, — извиняющимся тоном пояснила медсестра. — Вам придётся подождать, пока доктор сможет поговорить с вами.

Зигфрид нахмурился, но промолчал, спотыкаясь, добрался до ряда деревянных стульев у стены и сел, напряжённый, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Внутри у него царил такой же холод, как и на улице.

Когда он покупал Тристану машину, ему казалось, что тот одумается и откажется от своих пьянок — Тристан был в полном восторге от подарка брата по случаю успешного окончания ветеринарного колледжа и обретения официального статуса дипломированного помощника ветеринара и первое время действительно почти не пил. Но потом, освоившись за рулём, он ударился во все тяжкие, и по-хорошему надо было забрать у него автомобиль, но у Зигфрида язык не поворачивался потребовать назад свой подарок. Оставалось только взывать к здравомыслию брата, что не имело никакого эффекта, и давить в себе беспокойство — Тристан был слишком безрассуден за рулём, обожал гонять сломя голову, казалось, вовсе не пользовался тормозами, особенно после рейда по местным пабам, и только смеялся в ответ на призывы об осторожности. А теперь Тристан, похоже, расплачивается за то, что не прислушался к опасениям старшего брата.

Зигфрид наклонился, опираясь локтями на колени, и закрыл руками лицо. Сколько раз он продумывал лекции, которые собирался прочитать Тристану о его небезопасном вождении и пьяных выходках и никогда не удосуживался донести их до понимания брата, потому что пропесочивать его в невменяемом состоянии было бесполезно, а когда Тристан, проспавшись, приводил себя в порядок, у Зигфрида не получалось говорить с ним теми разумными словами, какие он так старательно подбирал накануне. Тристан обладал талантом играючи доводить старшего брата до белого каления, и запланированный разумный разговор моментально переходил в очередной безобразный скандал.

Однако теперь всё это казалось таким тривиальным, ведь Зигфрид понятия не имел, что с Тристаном, насколько серьёзно он пострадал, сумеет ли выкарабкаться или... Нет, это невозможно, неизвестность убивает хуже самых плохих новостей!

Зигфрид глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и решительно поднялся. Нельзя зацикливаться на дурных мыслях, надо найти доктора и выяснить наконец, что с братом.

— Мистер Фарнон?

Зигфрид резко обернулся и, увидев только-только подошедшего врача, схватил его за руку:

— Да, доктор... мой брат... как он?

— С ним всё будет в порядке, мистер Фарнон, — заверил врач, тепло улыбнувшись. — Всего лишь лёгкое сотрясение мозга и несколько ушибленных рёбер. Мужчину, который в него врезался, привезли с переломами обеих ног. Так что вашему брату очень повезло.

— Ну слава богу, — пробормотал Зигфрид, чувствуя, как отступает сжимавший сердце ледяной ужас. — Спасибо, доктор.

— Насколько я понял из информации, предоставленной констеблем, который был на месте аварии, другой водитель превысил скорость на повороте, его занесло и он врезался прямо в машину вашего брата, — продолжил врач. — Ваш брат мало что мог сделать, чтобы избежать аварии, дорога, сами видите, сплошной каток.

Зигфрид кивнул, постепенно успокаиваясь. Дорога в самом деле каток, он только сейчас осознал, что и сам вполне мог не доехать до больницы, учитывая, в каком состоянии он был и с какой скоростью гнал по ночному обледенелому Дарроуби. Счастье, что никто не встретился на пути.

— Я оставлю вашего брата здесь на ночь, — добавил врач, — просто чтобы убедиться, что у него не будет никаких осложнений после сотрясения мозга, а завтра выпишу, но очень рекомендую дать ему отдохнуть пару дней.

— Да-да, конечно, — нетерпеливо кивнул Зигфрид. — Могу я его сейчас увидеть?

— Только на несколько минут, — предостерегающе сказал врач. — Ему действительно нужен отдых.

* * *

Меньше чем через минуту Зигфрид уже был в палате брата и почувствовал, как снова сжалось сердце. Горел ночник, рядом с койкой стоял штатив с капельницей, а сам Тристан лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами, со свежей повязкой на голове, и казался ещё более худым и хрупким, чем был на самом деле. Зигфрид вспомнил заверения доктора, что с Тристаном всё в порядке, однако глядеть сейчас на него, такого непривычно тихого, было больно и тревожно.

Он осторожно присел на край кровати, некоторое время просто молча смотрел на брата, потом взял в свои ладони его безвольную руку и тихо позвал:

— Тристан...

Тристан слабо пошевелился и медленно открыл глаза.

— Зиг...Зигфрид?

— Да, Тристан, это я.

— Где...

— Ты в больнице, — мягко сказал Зигфрид, стараясь не выдать своих эмоций и говорить непринуждённо. — Просто лежи спокойно и отдыхай.

— В больнице? — переспросил Тристан в замешательстве, потом на его бледном лице отразилось понимание. — О боже, Зигфрид... Машина… Я не хотел...

Он резко приподнялся, но тут же зашипел от боли и снова упал на подушку.

— Успокойся, — Зигфрид положил руку на плечо Тристана, — всё в порядке, братишка, не волнуйся, главное — ты живой, чёрт с ней, с машиной.

— Зигфрид, прости, — пробормотал Тристан. — Я не думал, что столько буду возиться с той чёртовой коровой. У неё двойня оказалась... Я хотел поскорее вернуться, у тебя же выходной, но не мог бросить всё... А потом эта машина на перекрёстке...

— Перестань, — Зигфрид погладил брата по плечу, — не бери в голову, всё обошлось. Отдохни немного, я побуду здесь, пока ты не заснёшь.

Мягкий голос Зигфрида и успокаивающая рука на плече помогли Тристану быстро расслабиться, через несколько мгновений его глаза закрылись, дыхание выровнялось — он заснул.

Зигфрид вздохнул и пересел на стул возле кровати. Несколько отведённых врачом минут давно истекли, но он был пока не готов уйти и оставить Тристана одного. В палату никто не заходил и не выгонял его, так что он решил посидеть рядом со спящим братом ещё немного — минутку. Или, может быть, час.

* * *

Через пару месяцев после автомобильной аварии, когда Тристан и думать забыл о сотрясении, а заодно и о работе, и снова взялся за старое — пил и гулял в своё удовольствие, Зигфриду снова позвонили.

— Зигфрид? Это Рейнольдс.

Ну разумеется, Зигфрид узнал его голос.

— Тут такое дело... — Рейнольдс замялся. — Я сейчас в пабе "Зайцы и фазаны".

— И?.. — Зигфрид был почти уверен, что у приятеля новости, которые его не сильно обрадуют. Так и вышло. — Я нашёл тут твоего брата, он совсем невменяемый. Боюсь, в таком состоянии он вряд ли доберётся до дома. Ты бы не приехал забрать его? А то как бы под машину не попал или вовсе где-нибудь на улице не заснул, замёрзнет, не лето ведь.

— Я понял, Джефф, — скрипнул зубами Зигфрид, — сейчас приеду.

— Я пока присмотрю за ним, — пообещал Рейнольдс и повесил трубку.

Зигфрид в отчаянии стукнул кулаком по стене. Казалось, Тристан более-менее остепенился, ему понравилось работать самостоятельно, без контроля брата, но потом случилась эта чёртова авария, а скрупулёзное следование рекомендациям доктора дать Тристану отдохнуть как следует после сотрясения и не слишком нагружать работой свело на нет все благие порывы, которые и без того крайне редко его посещали. Зигфрид снова недооценил любовь младшего брата к кутежам.

За несколько минут добравшись до "Зайцев и фазанов", Зигфрид припарковался поближе ко входу, вошёл в паб и замер. С десяток посетителей расположились за столиками, уставленными кружками с пивом, а посреди зала в полном одиночестве стоял Тристан. Гордо выпрямившись и подняв руки, он словно дирижировал невидимым оркестром: покачивая головой, плавным жестом успокаивал незримых музыкантов, потом энергично взмахивал руками, призывая их в крещендо. Неожиданно "дирижёра" повело в сторону. Зигфрид кинулся к нему, но подхватить не успел: Тристан с грохотом обрушился на пол и, вытянувшись во весь рост между столиками, смачно захрапел.

Игнорируя сочувствующие взгляды окружающих, Зигфрид подхватил безвольное тело брата, с помощью подоспевшего Джеффа выволок его из паба и запихнул на переднее сиденье. Буркнув "Спасибо, Джефф", он сел за руль и рванул машину с места. Поначалу его трясло от бешенства, но, поглядывая на обмякшего на сиденье Тристана, уже не храпевшего, а мирно, совсем как ребёнок, посапывавшего, он немного успокоился. Ничего, ничего, он ещё поборется за брата, не может быть, чтобы не нашлось способа раз и навсегда отвратить его от пьянства и ночных похождений. И он, Зигфрид, обязательно найдёт этот способ.