В последний раз (джен)

Ночь на удивление ясная, практически безоблачная. Полная луна с голубоватым оттенком светит очень ярко, разгоняя темень по переулкам. Время уже давно за полночь; на улицах — никого, кроме редких пьянчуг и запоздалых парочек.

Тишина и пустота улиц были союзниками для бегущего по этим самым улицам человека. Он не был намерен останавливаться — его сразу же схватит полиция. Человек не мог допустить этого.

Ему нужно было ее увидеть, он должен добежать. Должен успеть…

Зак не знал наверняка, почему нужно спешить, но он привык доверять своей интуиции — она его никогда не подводила. К сожалению или к счастью — этого парень уже не мог сказать. Заку никогда еще не было настолько тревожно. Ощущения смутно напоминали его прежний страх перед огнем. Ситуацию усугубляло то, что дороги до нужной больницы он не знал; даже по добытой с таким трудом карте он не смог до конца сориентироваться из-за нехватки необходимых знаний. Парень и так проявил небывалую для себя смекалку, когда сбегал из тюрьмы — сумел обхитрить, а потом вырубить охранников, что вели его на смертную казнь. Оставалось лишь удивляться, что его еще не поймали.

Легкие горели, а горло почему-то будто тисками сжали. Парень предпочитал думать, что это из-за быстрого бега.

Внезапно Зак услышал сирену — по центральной дороге пронеслась полицейская машина, заставив парня метнуться в сторону и замереть. Но патруль удалялся, утаскивая пронзительный звук прочь от Зака. Чувство тревоги стало еще сильнее. Не успевший отдышаться парень снова сорвался с места, ускоряясь. В голове беглеца крутилась лишь одна мысль: «Рей, прошу тебя, не делай глупостей…»

Зак почему-то знал, что нужно бежать за полицейскими. Понимал, что это глупо, но ослушаться своей бьющейся в истерике интуиции не мог. И чем дальше он бежал, тем громче его интуиция кричала, что сейчас случится ужасное. Петляя по переулкам, парень наконец выскочил к огромному, окруженному высоким забором зданию. Вполне возможно, что это была больница. Ворота были открыты, а возле одного из корпусов стояло несколько полицейских машин.

Проскользнув через открытые ворота на территорию психиатрического диспансера (а это был именно он), парень незаметно подошел ближе к машинам и укрылся в тени небольшого деревца. Дистанцию он все равно держал, чтобы не быть обнаруженным. Взгляд невольно метнулся наверх — одно из окон на седьмом этаже было разбито. Зак предпочел не замечать, как у него дрожат руки.

Несколько полицейских сгрудились вокруг одного места. Один допрашивал хрупкую девушку в белом халате, которая была на грани истерики, еще двое, мрачнее тучи, что-то негромко обсуждали. Еще один сидел возле мужчины в белом халате, который рылся в небольшом чемоданчике. У их ног на земле поблескивали в лунном свете большое черное пятно и осколки стекла.

Неожиданно полицейский встал и отошел от судмедэксперта, и Зак увидел, что в центре пятна лежит тело…

Он смотрел во все глаза. Ком в горле словно закупорил его дыхательные пути, тело бросило в холод. Он почувствовал, как под бинтами кровь отхлынула с лица — и это была не фигура речи. Только сейчас он понял, с чем именно было связанно это не покидающее его чувство тревоги, заставляющее его так спешить. Парень, едва шевеля губами, неслышно прошептал:

— Рей… Рейчел…

Он так старался успеть, еще не зная… И все же опоздал.

Бледное личико лежащей на земле белокурой девочки застыло навсегда. Она словно смотрела прямо на Зака своими пустыми глазами, без малейшего признака жизни, как в первый день их знакомства. Некогда светлые волосы и белая ночная рубашка теперь были залиты черной кровью. Заку вдруг показалось, что в темно-голубых глазах Рейчел (сейчас таких же черных, как вытекшая из нее кровь) словно мелькнул радостный огонек — больной разум Зака играл с ним дурную шутку, ведь девочка была определенно мертва. Или нет?... Но нельзя отрицать очевидного: человек не может быть жив, если вся кровь покинула его тело.

Зак, одними губами повторяя: «Почему?.. Какого черта, Рей?!», осел на землю. Инстинктивно ища рукой опору, он схватился за дерево, у которого стоял, чем привлек внимание полицейских. Парень смутно осознавал, как к нему подбежали люди в форме, как скрутили руки за спиной. Еще пару минут назад — кажется, целую вечность! — Зак начал бы сопротивляться и смог бы сбежать без особых усилий. Однако в этот момент все его безумие, вся его нечеловеческая выносливость и физическая сила пропали под влиянием странного чувства, тяжелым грузом осевшего где-то в груди. В сопротивлении больше не было смысла: единственный человек, ради которого стоило попытаться избежать смертной казни, лежал среди осколков в луже крови прямо перед ним.

Разум чуть прояснился от осознания, что бинты на его лице стали мокрыми и чуть потяжелели. Из груди вырвался нервный, почти истерический смешок. Зак не помнил, плакал ли он хоть раз за свою жизнь, однако сейчас, глядя на мертвое тело Рейчел, вытащившей его из того жуткого места, его воплощенного в реальность личного кошмара, парень беззвучно давился слезами.

Первыми и последними в его жизни.