Панкшарики (джен)

Сейчас

— Скажите, Михаил, а ваши дочки какие мультики смотрят? Андрей, и к вам тот же вопрос? — интервьюерша была мила, улыбалась светло и ясно, прямо как акула заглядываясь на музыкантов, всем видом показывая искреннюю заинтересованность в поставленном вопросе.

Вы спросите, как так вышло, что дамочка почуяла «кровь» и показала зубки, пока в милой улыбке, но нашим ребятам она показалась самым, что ни на есть, холодным оскалом?! С чего это вдруг сей диалог, который по привычке выруливал Князь, (Горшка как всегда начало заносить по бровке на непаханое поле диких ответов), вдруг коснулся мультфильмов?.. Ну вот где они суровые мужики, один вовсе панк-анархист, и мультяшки?!

На первый взгляд, связь лишь одна — и у того, и у другого — дети! Но посмурневшие рожи и покрывшиеся испариной лбы их выдавали с кишками. А началось всё с того, что Миха с нескрываемой радостью (Хотя когда это он что-то умел скрывать, ха? Экспрессивный наш товарищ!) поделился наблюдениями! Так, на их концертах всё чаще и чаще стали ходить семьями! Часть тех, кто начинал их слушать молодыми и зелёными, остепенилась, женилась, но дух старой сказки в них не угас. И они приходили ради прыжка в юность, но уже не одни. Надо же детей к горшку с измальства приручать, ё-моё! И маленькие фанаты, кому вместо колыбельной включали Элиса Купера и Оззи Осборна, отрывались, откровенно балдея.

— Да, ты понимаешь… — Миха растерянно почесал голову (сейчас на ней не было ставших брендом колючек — гладко зачесанный, приличный панк сегодня представился перед зомбоящиком). — Нас же и дома почти не бывает, то тур, то концерт: сложно за мультики-то сказать, чё они там смотрят. Чё-то да, смотрят, — пожал Горшок плечами, мимолётно поглядев в сторону Князя. Оба заерзали пятыми точками.

— Ну, может хоть какой-то есть? — допытывалась журналисточка. — Рассказывали вам жены-то? — зацепилась та, а потом, вспомнив питерский продукт, оживилась, поддавшись вперёд. — Ну, вот «Смешарики», например…

Тут Мишку передернуло. Нет, не то слово! Его знатно перекосило. В глазах разожглась не просто злость, а лютая ненависть, дорогущие зубы смачно хрустнули, ноздри побелели, а краешек рта подозрительно подрагивал.

Князь выглядел немногим лучше: вцепился в ручку кресла так, что костяшки побелели, а глаза казались особенно пронзительно синими, словно он только что с кастинга в массовку Игры престолов прибежал.

Милая раньше девочка (поверьте, они далеко не всех интервьюеров такой характеристикой награждали!)предстала помесью ведьмы и вампира, дикой химерой в облике людском, только что клыков не хватало, чтоб оттяпать от Горшка ручку!

— Ёпт, ты о чём вообще?! — казалось, ещё немного и у Миши изо рта пойдет пена. — Знаешь, что это взрослый мультик, страшный такой, понимаешь, да? Я теперь девчонкам не разрешаю такое смотреть, там знаешь какие вещи серьёзные творятся, ё-моё!

— Михаил, Михаил, не волнуйтесь так, вы можете повторить помедленнее? — журналистка с профессиональным безразличием вытерла со светлой кофточки капельки долетевшей слюны и продолжала механически улыбаться, ожидая сенсации. Конечно!

Где это видано: их жуткие песни, значит, детям можно, а «Смешариков» нет?! Взрослый мультик? А чего там взрослого? Неужели в новых сериях Бараш-таки добился Нюшу, а сценаристы обкурились?! Вместе с редакторами телеканалов, что пустили это в эфир? Так нет ж, вроде… Но нельзя же считать взрослыми некоторые темы и мотивы, что порой там проскальзывают… Поиск кузинатры, пролом четвертой стены, все мы в матрице живем, так, что ли?! Дамочка облизнулась.

Только вот «Михаил» с перекошенной от самых разных чувств, в основном от дежавю, физиономией повторять на бис ничего не собирался. Вот ещё! Тут бы себя в лапках… Тьфу ты! Удержать.

В ушах у него стрекотало эхо стрекоз, размером с упитанных таких котят, звонкое ёлки-иголки, и на остаточной тяге дрыгнулась задняя лапа… Ой, нога! А ещё хвост облез и отвалился, мамочки! Блохи снова скачут! Айя, бл*!

— Андро, да поясни ты ей! — в припадке праведного гнева заорал Горшенёв, косясь одним глазом на друга, вторым — на журналистку, что смотрела на него, как на диковинное животное. Да что ж ты будешь делать, ё-моё!

Князев выразительно вздёрнул бровь, обращая её явно не к несчастной девчонке с вопросами в блокнотике (вытянула короткую спичку и отправили овечку на съеденье панкам, но тут что-то пошло не так: овечка сбросила шкурку и оказалась тем ещё… Ой, не надо тут про волчков!), а к родному Горшочку с немой, но очень выразительной просьбой: «Горшочек, не вари!». Если по простому: «Миха, перестань вещать по телевизору про это: мне не улыбается тебя из психушки вытаскивать, а то и вовсе соседнюю койку с вязками занимать!» Если ещё проще: «Заткнись, Мих!»

Тем временем, несмотря на все усилия, приложенные двумя непутёвыми музыкантами; та давняя, припрятанная под тоннами нервов, история невольно всплывала в омуте памяти…

* * *

Тогда

Тот день Андрей не помнил слишком уж подробно. Всё слилось в пёстрый ковер из разноцветных лоскутков, где каждый — это разрозненное воспоминание.

Вот она всплывает, подобно вздувшемуся трупу из пруда, эпичная ссора с Михой накануне, собственные, произнесенные чужим голосом брошенные вскользь, тяжелые, словно палочки Поручика, слова: «Да катись, ты, Мишк, колбаской. Я устал, я ухожу!» Не думал Княже, что будет цитировать Ельцина, да!

Отдельным отрывком ярко вспыхнула и пронеслась по волнам памяти злость на окружающих, особенно на одно лесное парнокопытное в человеческом облике. Потом, некстати, подвернулась являвшаяся следствие дурного расположения духа перепалка с Агатой…

Тут в него снова впилась зубами отнюдь не робеющая совесть. Да, Князю было стыдно… До сих пор за то, что произошло потом! Итак, он поссорился не только с Горшком, но и с молодой женой, затем подуспокоился… Затаился! Как-то уверил Агату в своей дееспособности, и та, постоянно оглядываясь, всё же отбыла по неотложным делам, оставив на него Алиску… Всё равно он заявил, что на реп точку больше ни ногой. И вообще свободен, как птица в небесах, чтоб некоему Лер Санычу икалось!

В душе, (сжавшейся, съежившейся, к слову, до посудной лавки) словно потоптался слонище, размерами с синего кита, внутри всё полыхало и требовало срочного тушения. Это он при жене держался… А вот мысля напиться и забыться, имея на руках мелкую… Очевидно, думал Андрей тоже седалищным нервом.

Лишь одна мысль билась в мозгу — потушить пламя. Только он позабыл, что алкоголь только больше распаляет пожар. Вот Княже и поддал жару, оставив дочку в манежике играть мягкими кубиками и смотреть мультики (насколько годовасик с хвостиком вообще способен!), а сам прохаживался туда-сюда, из комнаты в комнату, с каждым походом становясь всё бодрее и веселее (по мере уменьшения в серванте бутылок с виски и ромом, к которым он поочередно прикладывался).

В очередной приход к телевизору (и дочке), узрел в нём Князь нечто шароообразное, синее, лихорадочно что-то поющее. Хорош мотивчик — даже не зная текста, можно было начать подпевать… Как минимум мурлыкать под нос… Алиска смешно навострила ушки, обратив внимание на папу… Мягкий кубик с вышитой буквой «О» и изображением осла легонько отскочил от его лба… Что ж, такие овации из зала Андрей ещё не снимал! Он шутливо поклонился после того, как закончил подпевать ЭТОму.

«О! Эти! Шарики!» — выудил из памяти пытавшийся вырубиться мозг. Андрей не выдержал и хрюкнул от смеха. Ну до чего он докатился! Видел бы его Горшок сейчас! Ну, вот… вспомнил черта лохматого! Тело потребовало увеличения содержания спирта в крови. Немедленно. Но сил дойти до кухни не было.

Князь тяжело опустил на пол у манежика, свесившаяся же за борт Алиска цепко ухватилась ему за волосы. Это чуточку отрезвило горе-папашу и он обратил внимание… На телевизор.

Меж тем, к синему кругляшу, по-видимому, зайцу, или кролику — кто там поймет обкурившихся сценаристов…. Присоединился ещё один шарик — смешной фиолетовый ежик в круглых очках-велосипедах. Шрама только не хватало, так бы — вылитый Гарри Поттер. Или Джон Леннон, кто про что, кто про что, ребятки!

«А ведь Поттер с этого, с инглиша, Горшечник… Горшки делает! — пролезла некстати мысль. — Да что ж этот вид посуды преследует-то меня?!»

Алиска, не посвящённая в чаяния отца, нашла методичное обслюнявливание его прически занятием более интересным, нежели впяливание в зомбоящик. «Творческая натура растёт!» — невзначай подумал тот, не желая прерывать процесс. Главное, чтоб без колючек-сосулек обошлась!

Заяц, между тем, продолжая напевать что-то озорное и весьма психоделичное, мчался с холма вниз навстречу верной смерти на автомобиле. Андрей присмотрелся. Больно знакомо это выглядело. Безумец! Он не пёкся ни о своей безопасности, ни о чужой. Князь невольно вновь прислушался:

Он у меня внутри живёт,

Он мне покоя не дает.

Он удивительный хитрец,

Он баламут и обормо-о-от!

Он всё творит исподтишка,

Да так, что кружится башка.

Он Баламут и Обормот,

Он на слабо меня берёт!!!

Неизвестно от детской ли песенки внутри у бедного Андрея всё взорвалось вдрызг по швам, подняв весь имеющийся внутри запас гнева и обиды, то ли это вспыхнул весь залитый в нутро алкобензин. Так или иначе, выхлоп он дал нехилый.

Взревел раненым кабанчиком, вскочил на ноги, оставив Алиске трофей — зажатую в кулачке прядь волос. Вне себя от боли и гнева (а ещё горючего и воплей зайца!) он подхватил с пола выроненную дочуркой игрушку — это, как ни странно, был плюшевый волк — чем-то напоминающий героев транслируемого мультфильма, что сейчас действовал на Князя, как красная тряпка на быка, — и со всей дури швырнул в злосчастный ящик:

— Чтоб ты, обормот несчастный, хоть раз увидел всю нашу гребаную ситуацию со стороны! — проревел он, чем напугал дочку. Алиса захныкала, по счастью остатками пропитого сознания Андрей заслышал повороты ключа в замке…

Потому что, к несчастью, замахиваясь в пылу эмоций игрушечным зверьком, наш великовозрастный идиот и обормот не учел три вещи: ковёр на полу, подбитый телик и силу притяжения Земли.

Запнувшись о несчастное покрытие, Княже, проигравший схватку с притяжением и дополнительно приложенный нарушенной координацией, позорно, с грохотом и красивыми взмахами загребущих рук под внимательным взглядом внезапно замолчавшей Алиски приземлился рожей в пол, а сверху на его череп обрушился мстительный телик… холодная темнота показалась спасением от приближающихся быстрых шагов Агаты.

* * *

— Мать вашу, что за х*йня?.. — первое, что услышало возвращающееся без особой охоты сознание.

Князев лениво открыл глаза. Над ним сияло ярко-голубое небо с ядовито-желтым солнышком. Проплывали однотипные облачка, будто наштампованные облачной машиной. Тепло. Под его тушкой обнаружилось поле зеленого перенасыщенного цвета с большущими ромашками-переростками. Рядом застыла зеркальная гладь небольшого озерца. Странно, вода была словно нарисованной — ни малейшей волны не пробегало по его поверхности. Ляпота! Приглючится же…

У кромки воды на идеальном песочке сидел большой круглый …пёсик? Волк? В общем, приличных таких размеров существо, напоминающее кого-то из семейства псовых, состоящее из чёрного шарика, на котором располагались налепленные в верхней части огромные тёмные глазищи (в которых виднелось естественное натяжение воды в стакане, когда с горкой его переливаешь, а это значило, что крокодильи слёзы на подходе!), крупного чёрного же носа, мокрого на вид, непропорционально махоньких ручек, ножек, да встопорщенной шерсти на верхушке шарика, напоминающей иголки Горшка…

Ах да, а ещё пёсик был голый. Совсем. И это было бы нормальным… Где Андрей видел зверей в одежде! Если бы не одно маленькое «но»… Половых признаков у данной особи не наблюдалось, совсем.

В довершении всего существо продолжало ругаться, и ругалось оно Михиным голосом…. Стоп. Что?

Князев резко вскочил. Ну, точнее попытался — тело, непривычно большое и неповоротливое, слушалось из рук вон плохо-плохо, руки-лапы были слишком короткие, всё было не такое. А ещё у него появились смутные подозрения, что он тоже гол, как сокол, и без члена… Однако задумываться над таким оказалось шибко страшно! И, завалившись грузно на бок, Андрей перекатился колобком, затем кое-как вскочил и бросился к странной собаке.

— Миха? — спросил недоверчиво Князь, добежав и не словив одышку. Короткие лапки были шустренькими, даже шибко!

«Пёсик» ненадолго перестал материться и, подняв голову, раззявил пугающих и будоражащих воображение размеров пасть с клыками… А затем, как взял да заголосил так, словно он был голосящий Кивин чёрта патлатого перед собой увидел:

— А-А-А, сгинь, сгинь в пень, глюк! Пошло нахрен, чудище! — волк отшатнулся… Откатился… Бл*, дёрнулся, короче, совершая поступательные сферо-движения прочь от Андрея. Кабы в воду неестественно голубую не свалился, простофиля дурачина!

— Э-э, Горшок, бл*дь, это же я, Князь! — отчаянно тыкал в себя паль… лапкой Андрей, которого, кажется, самого вот-вот придётся успокаивать отнюдь не чаем с плюшками. — Давай поспокойнее, — едва ли не взмолился он, а про себя подумал: «Опять двадцать пять! И тут пса этого успокаивать!»

— Допился, до шариков допился, — прошептал волк сокрушённо и снова пронзительно заорал: — Ты себя-то видел, пятачок ходячий? Ты с какого бока Князь-то, самозванец?!

И тут в голову Андрея закрались первые смутные сомнения по поводу своего интересного состояния. Отступив от отмахивающегося всеми лапами (как он идентифицировал, а Княже обормота этого в любом обличии узнает!) Горшка, он заглянул в природное зеркало.

Спокойная вода безучастно отразила круглый, покрытый темной шерсткой шарик, с двумя парами отростков, оканчивающихся до тошноты умильными копытцами. На верхушке шара имелась любимая (но такая геморная в создании!) прическа самого Князя, перекочевавшая и в этот облик, спереди были заметны знакомые голубые глаза, нос пятачком (незнакомый, естественно!), рот, торчащие из него симпатичные маленькие клычки и очень выразительно улетевшая под самые волосы левая бровь. Ещё были уши (в одном болталась любимая серьга!) и почти, наверняка, имелся хвост… Но прокрутиться бочком и убедиться у него моральных сил не хватило!

Заорав не хуже теперь уже примолкшего волка, который хвостом-калачом щекотил собственное пузо, периодически переходя на возмущенно-испуганное хрюканье и фальцетный визг, Андрей бросился наутёк. Это чё такое вообще?!

Далеко убежать не удалось — метров через десять он столкнулся лоб в лоб с розовым шариком-свинкой. Надо сказать, весьма симпатичной свинкой. Ну насколько сбрендивший от столкновения с телевизором мозг Купчинского поэта мог судить.

По шарообразным меркам даже красивой. Глазищи, обрамленные пушистыми ресницами, рыжие волосы, собранные в хвостик и украшенные цветочком… Был бы кабаном — влюбился бы.

Тут Князев осознал, что он так-то в самом деле кабан (даром не Пумба и не колдун!) и попятился. Право, пока не влюбился! И Агата его окончательно не пришибла… Имела право, учитывая, что он нажрался до поросячьего визга, следя (!) за мелкой… Кажется, это Алиска за ним присматривала, ха!

Свинка же, наоборот, заулыбалась радостно и уверенно шагнула к нему, сграбастывая в крепкие объятия:

— Дорогой Кузен! Наконец-то! — не переставая слегка придушивать Андрея с недюжинной для дамы силой, Свинка повернулась к (и только тут он заметил как в сказке хлопнула дверь их) целой команде шарообразных животных — лось, медведь, ежик, заяц, пингвин, барашек, ворон, сова… Кажется, где-то сегодня поэт-алконавт этот не совсем бойз-бенд видел.

— Друзья, — торжественно прихрюкнула Свинка, — Позвольте вам, наконец, представить моего двоюродного братика — Знатный Вепрь из далеких лесов, князь Наф Нафыч!

— Помогите, мамочки!.. — прохрюкал обреченно Андрей, повиснув в хватке Свинки, а где-то недалече послышался визгливый вой упившегося до шариков… Мишки!

Неадекватно ровное солнце подмигнуло ему пресветлым ликом дедушки Егора Летова... Мда, а мир-то был... Если не пластмассовым, то точно нарисованным!

---

Примечания:

Ничего не употребляем и вам не советуем!

Горшок был зол. Очень зол. Сильно зол. Ну короче, сами понимаете, ё-моё! И выходить из этого состояния не планировал, он вообще-то соображал едва-едва. Пластинку в мозгу заело на высокой ноте, что взял Князь, перед тем, как свалить в закат, крикнув: «Я устал, я ухожу!»

Тоже ему, бл*дь, Ельцин нашёлся, ха! Мишка со злости прищелкнул зубами, клацнув так, что будь кто дома — испугался б. Больно животным, нечеловеческим вышел этот звук… А ему плевать! В данный момент настолько фиолетово-черно, что аж Шклярский б удивился!

Горшок горел, горел изнутри… Но он не был подобен горшечному изделию, в честь которого себя прозвал. Глина она ж как, ё-моё, она закаляется в огне… А он… Его это пламя ненависти, боли и отчаяния попросту уничтожало. Но Миша и представить не мог, как потушить этот пожар внутри себя!

А всё из-за одного старого сотоварища, художника-самоучки и поэта. Видите ли, свалить он, горемычный, решил! Совсем ум за разум зашёл! Хорошо, что не в тайгу к дедушке Егору… Хотя какой тот дедушка, пха! Но! Дикое желание цапнуть за ляжку мятежного Князя и удержать-привязать (на цепь посадить!) возле себя осталось. Ишь, умник какой! Выдумал фигню и рад, ё-моё! Только пятки сверкали, как драпал в никуда… Да кому Андрюха без Король и Шут нужен, а?! Кому кроме него?!

Мишка рвано заскулил сквозь приложенную к дрожащим губам ладонь. Самоуспокоение — вещь хорошая, но не тогда, когда сарай уже выгорел, а пожар приближался к хате. С Князем у них разладилось давно: накопились снежным комом взаимные обиды, упреки. Тодд, видать, попросту стал последней щепоткой снега в этом снежном чудовище, этом шаре-убийце, что накрыл их с кишками.

Горшок болезненно укусил себя за ладонь. Боль чуточку отрезвила, но пожар не уняло. Поэтому главный панк-анархист всея Руси прибегнул к известному, обдуманному методу: воспользовавшись отсутствием дома жены, надрался почти в хлам. Как взрослый серьёзный человек, понимаете, да?! Помнится, именно от этого он всю жизнь и бежал… От становления унылым взрослым.

Что ж, вот и финиш. Миша Горшенёв великовозрастной обалдуй, алкоголик и кумир миллионов. И ежели он хотел уйти на пике, то эта самая вершина давно пройдена. Театр — жалкая попытка что-то изменить доказать… Но прикрывать правду становилось уже невмоготу.

Хотелось новизны, такого, чтоб кровь бурлила, и снова жить хотелось. Доказать себе, Андрею, что он способен что-то создавать, а не только разрушать их старый добрый мир… Мишка мог сколь угодно говорить, что на обломках старого сокрушенного сказочного духа, должно возникнуть нечто чрезвычайно новое и более крутое, но…

Глухая тоска острыми когтями хищной куницы впилась в душу. Что он наделал?! Видимо, для него рецепт — напиться и забыться больше не работал. Ну либо маловато… Маловато будет топливу! Надо увеличить дозу…

Потому что в голове всё зудело и чесалось. И нет! Вшей он не поймал… Хотя в бомжатниках-притонах разных бывал. На раздражение от бесконечного лака и геля — тоже не походит. Плавали, знаем, ё-моё!

Нет, это, похоже, страх чесался и не отпускал — а вдруг и вправду укатится от него сосиской? Хотя вчера вроде именно ему, Михе, и пожелали катиться… колбаской. Ладно, большой роли не играет, ведь итог поджидал один — они разделятся. Это даже представлять было гадко, будто Миша шкуру свою заживо сдирал, вмиг стало по-настоящему больно.

А вот то, что мозг нещадно голосил и просил утопиться скорее в алкогольном забвении — вот это было плохо. Потому что всё, что могло выпиться уже выпилось. В ход пошли все нычки, осталось только Олины духи приговорить. Но вонять потом цветочками изнутри он не желал, свят исполинский!

Он даже конфеты где-то раскопал… Подарочная упаковка, внутри обещали коньяк, но по факту… На*бали! В лучшем случае в сахарную муть влили чуток спирту… И тем не менее Мишка слопал всю коробку, чувствуя, что сегодня у него ещё и слипнется, не только что!

Как оказалось, всего этого было критично мало. Горшок судорожно думал, где ещё найти пойла, которое горит, чтобы впасть в желанное небытие и перестать думать и накручивать себя. Вот был б он роботом… Взял розетку — выдернул из сети! Но он человек! И это всё усложняет.

Его швыряло от одной стороны ринга в другую: от незыблемой уверенности, что Князь от него никуда не денется, до панического страха, что ещё как денется и не вспомнит о нём вообще. Нахрена Миха ему, если он и в стих, и так неплох на вид… И чё вот, товарищ Маяковский, делать прикажете?!

Лихорадочно прокручивая шестеренки в чугунной башке, Горшенев вспомнил (с большим трудом), что на стеллажике на кухне, за копилкой должна быть бутылка беленькой. В медицинских целях стояла… А у него, что, не медицинская цель?! Самая что ни на есть профилактическая и лечебная! Иначе без этого эликсира живительного с ума свихнуться можно.

И с этими позитивными мыслями Миха проложил себе путь по стеночке к заветной цели. А цель оказалась проблемной. Бутылка водки издевательски двоилась, троилась, никак не захватывалась трясущейся лапой. Ещё и дурацкая копилка нагло ухмылялась, наблюдая за этими потугами бухущего в стельку Горшка. Ну кто догадался подарить им эту приторную розовую свинку с черной гитаркой на боку?

Сильно разозлившись на злосчастного Хрюнделя, он сделал решительный рывок, пытаясь схватить сразу все пляшущие перед лицом бутылки — и потерял равновесие. Кажется, злосчастная копилка хрюкнула от восторга. Или это Миха уже выдумал — хрен поди разберёшь, ё-моё!

Рухнув на пол, он сбил ногой дурацкий предмет мебели из икеи и тот, не перенеся оскорбление, грохнулся вместе со всем содержимым на барахтающегося Горшка. Свинья-копилка, эпично взлетев в воздух, со звоном прилетела ему точно в голову. Последнее, что Миха увидел — был дурацкий нос-пятачок, стремительно к нему приближающийся. А потом его накрыла блаженная темнота и никаких мыслей. В многострадальной башке мигнула и погасла мысль, что, будь он в видеоигре, сейчас бы вышла надпись: миссия выполнена.

Ну, а хер ли цель — забыться — выполнена, а способ… второстепенен. Только вот зловещая свинья снова хрюкнула, напоминая о том, чем чреваты ЧМТ.

* * *

Пробуждение было типичным пост-алкогольным. Голова раскалывалась, во рту сухо как в пустыне (кошки насрали!), руки и ноги сводит судорогой. Открыв глаза, узрел он пред собой золотистый песочек, в который упирался носом, да трёх летающих по кругу птичек, гоняющихся за золотыми звездочками. Ну, прям как в мультиках рисуют. Миха приподнялся, замахал руками, отгоняя приставучих пернатых. И совсем не мух, ё-моё! Птички, самые настоящие. Просто дюже маленькие.

Одна из птах на сие действие весьма отчетливо сложила из перьев крыла в его сторону фак. Вторая возмущенно заголосила человечьим писклявым голосом:

— Опять непрофессионалов пририсовали! Невозможно работать! Халтурщики!

— Ко второму полетим? — чирикнула третья.

— Нет! — видимо, голосистая мадам была за главную. — Надо жаловаться уже! В профсоюз! Эти художники совсем оборзели! — И троица «не мух», прихватив звездочки, умчалась в прекрасное голубое небо.

Тут только Мишка-то и огляделся как следует.

Красотища-то какая. Деревенька похоже, какая-то… Луг… Озеро… Лето в самом разгаре! Яркое всё такое, красочное! Вот, как в том мульте, что Настюха смотрит, хихикая. «Лошарики», что ли… А, нет — «Смешарики!»

А невдалеке, не шевелясь, лежит нечто розовое валунообразное… На батут похожее. Признаков жизни не подающее и не желающее расслеповаться, как положено.

Пить, меж тем, хотелось всё сильнее. Сушняк, он ж и в мультике суш… А в каком таком мультике, позвольте, бл*дь, спросить?! Ничего его свиньей по синьке приложило! Какие глюки красочные… Чище, чем от самой забористой сме… Это тож опустим. Ладно, глюки, так глюки. Бездельничать Миха всё равно не собирался.

Сил, правда, подняться не было, поэтому, перекатываясь с бока на бок (а удобно, ё-моё!) добрался до желанного озерка и хотел уже испить водицы, но тут…

Откуда силы взялись, спрашивается?! При виде смотревшей на него из пруда волчьей морды, налепленной на круглый меховой шарик, Горшок резво отпрыгнул. Та, что смотрит из пруда, вылезать не спешила. Осмелев, Горшенёв подобрался снова вплотную — никто на дно его утащить не пытался. И опять уставился в какие-то подозрительно знакомые глаза.

Осознание в больную голову пришло не сразу. Оно, как выстрел из того самого не разряженного ружья, выждало… Когда он поднимет конечность, машинально отметив её сильно изменившийся вид, дотронется до носа… и увидит, как-то же сделал и волчара в озере. Бл*!

С ужасом, наконец, начиная понимать, что происходит, Миха осел на круглую жопу и обнаружил там еще один сюрприз — хвооост! Мама-анархия, хвост роскошный, пушистый! Мягкий и шустрый… Только вот по закону сохранения энергии, если где-то прибыло, то где-то убыло! Так, пушистый отросток сзади вентилятором подметал травку, а определенного отростка спереди… Не наблюдалось! Хоть ты ж тресни! Он че теперь не мужик? Кастрат? Кто посмел?!

— Мать вашу, что за х*йня! — других слов не было.

Краем глаза Горшок заметил невнятное шевеление розового валунчика — о, ещё один кругляш! Неужто он помер, а это его новая неизвестная науке форма жизни?! Надо же, а таким успешным детским развлечением притворялся, пока, видимо, ультразвук исходящий из Михи, не потревожил.

Но его насущные проблемы в виде повышенной лохматости и присутствия пушистого отростка сзади и отсутствия мужского достоинства спереди были важнее… Чем наведение мостов с представителями местной фауны, куда бы его погоня за белым кроликом, то бишь водочкой, не завела!

Оттого Миха продолжал ругаться на чем свет стоит. Может, поэтому и не заметил что «батутик» до него добежал — кстати, это оказался кабанчик с весьма знакомой внешностью. Ну как знакомой… Скорее интуитивно узнаваемой, просто что-то там внутри гавкало, обнюхивая, подтверждая — свой.

А уж когда оно и заговорило Андрюхиным голосом, Горшок понял: всё, приплыли, товарищи. Следующая станция — дурдом (спасибо, больше не хочется!). Комната с белым потолком не прельщала его даже с правом на надежду.

Отмахивался он от него знатно — ну, птичек же прогнал, может и этот глюк растворится в общем тумане бреда. Это ж надо было его мозгу воспалившемуся выдать… Такое! А забавно вышло, если так отрешиться от того, что как бы всё это и не думает прекращаться.

Но раскабаневший Князь и сам уже понял, что такой поросятинке лучше волка-то не уговаривать. Целее будет — Горшок даже щёлкнул пару раз зубами. Не специально — это как-то само получилось. Зубы жили своей жизнью, как и хвост, что тянулся и щекотал пузо. Да как же им управлять-то, ё-моё!

Жаль инструкции, как в игре, тут не прилагалось… Просто постфактум новая тушка… А как, простите, в туалет ходить?! Или мультяшки гадят исключительно радугой?! Миха нервно рассмеялся, чувствуя, как покачивается что-то на голове… Уши что ль?! Большие, стоячие? Что ж… ну хоть что-то же у этого тела должно стоять, ё-моё!

Поросёнок Княже (ему определенно было в кайф так его называть! Мишка-волк аж облизнулся!), меж тем, заглянув в озеро, драпанул так, что только умильные копытца сверкали. И довольно скоро обнаружил местных жителей, влетев в конкретную такую свинью!

Услышав, как эта Свинка представила Андрюху своим… друзьям, Горшенев зашёлся в приступе истерического хохота, перешедшего в дикий вой. Только вот луны не было. Ясное солнышко, что было, как и всё здесь, нарисованным.

* * *

Как бы то ни было, чё бы в человечьем облике у них там не происходило, но Князев чувствовал ответственность за эту псинку сутулую, ой, то есть волка лохматого. И, отойдя от первого шока и продышавшись (вот же хватка у свинюши!), вслушавшись, что прихрюкивает свинка-девочка — её, кстати, Нюшей звали — решил подыграть, а заодно и товарища выручать, пока он под знакомство не смотался в лес и не одичал. Мало ли кого он в этом нарисованном мире найдет…

Да, это про свиней говорят, что они везде найдут грязи. Но ведь Мишка обладал просто феноменальной способностью находить приключения на задницу! А учитывая, что теперь у них всё тело — она и есть, большая круглая, то… Князь нервно сглотнул. Нет-нет, надо было перехватить это перекати-поле, пока не стало слишком поздно. Дома разберутся. Тут надо вместе выбираться…

Поддержать легенду о кузене-кабане (и вовсе не зловещем, ха!) оказалось просто. А если бы один круглый волк помог бы или хотя бы не мешал, было бы ещё проще. Но нет, Горшочек ухахатывался, катаясь по земле колбаской, тыкая пальцем в пораженных зверюшек (ну да, такого шута они ещё не видали!) и Князя.

— Придите в себя, Михаил Юрьевич, — визгливым шёпотом доносил до него новоявленный представитель дикой лесной фауны, пытаясь одновременно поднять товарища на не работающие от истерики, как надо, ноги. — Контору палишь.

Горшок же смахивая слёзы что-то шипел ему про разгульного колобка, что породил всех этих шариков… видимо, у Михи они за ролики конкретно заехали.

Князь вздохнул. Что ж, не в первой ему виться ужом на сковородке… Как только в такую тушку не занесло-то, а?! И кабанчик, старательно прижимая волчку его разутую пасть, уже громовым возгласом в сторону местных аборигенов:

— Друг мой, устал с дороги. Мы до вас так долго добирались! Вот и переутомился, бедолага! Голову напекло, наверное… Совсем не в себе! — он горестно вздохнул, исподтишка пиная того в бок. — Это, кстати, Волчик Блохастик — прошу любить и жаловать! — Ну да, ну да, Андрей совсем не мстительный.

Горшок взвыл и резво тяпнул его за копыто… Бедолага чуть без зубов не остался. Сова резко оживилась и начала нехорошо приглядываться к Михе, шепча что-то про аптечку…

— Ой, да что же мы? — всплеснула копытцами Нюша. — Пойдемте скорее чай пить!

Свинка и не подозревала, что спасла Горшка от медосмотра… Впрочем, ненадолго.

Чаем их всё же напоили, а потом вяло сопротивляющегося Мишку подвергли тестированию… Тот пытался было спастись, но Совунья была неумолима аки Гэндальф… Горшок, сглотнул, осознав, что он не пройдет, покуда его зрачки, горло и подшерсток не подсветят и не изучат… По счастью, дамочка не нашла к чему придраться.

Княже вздохнул с облегчением. Слушать, как разгорается скандал из-за того, что кто-то раскапризничался, не пожелав лечиться… Нет, увольте! Пусть он упился до мультиков, но даже там он этого не хотел.

Сразу после чая их спать уложили в разных домиках. Не резиновые, чай, домики в этой долине. Двух весьма крупненьких шариков дополнительно не выдерживали. Поэтому Нюша, на правах родственницы, утащила Князя Наф-Нафыча в свой премиленький домик (там всё розовое! Неужто это ему карма какая-то?! Сначала две дочки, теперь вот… Премиленькая старенькая кроватка с вырезанными на спинке сердечками!), а Горшок отправился ночевать к Карычу.

Вообще, его сначала намеревались отправить к Барашу… Андрей от этого едва не поперхнулся, право… Карма интересная штука! Вот и хорошо было б — подсели его к настоящему поэту-задроту!

Но, после того, как этот волчище-чёрный-хвостище пожаловался, что «под такой чаек бы нужен коньячок», взрослые смешарики всполошились и сменили место дислокации — аборигеном в их глазах выглядел он.

Нечего впечатлительную молодежь стращать… Хотя Миха даже и не начинал, ха!

А Блохастик был, в принципе, доволен — старый ворон оказался личностью интересной, много выступал, интересовался историей… В общем, Нюша утащила Княже, а Горшок, подхватив под крылышко, — Карыча. Кажется, последний, судя по дико взметнувшемуся в сторону боевой подруги взгляду, начал понимать какое счастье им всем перепало… и что Крош — это можно сказать цветочек, а Ягодка — вот она, задвигает за философию.

* * *

На следующий день друзья-попаданцы встретились вновь. До них понемногу стало доходить, что глюк-то затянулся! И вообще… Где это видано, где это слыханно один приход на двоих, а?! Нет, конечно, и раньше шутки отпускались о том, что у них одна башка на двоих… Но что б внатуре так синхронизироваться… Нет, надо было срочно выяснить, кто из них плод воображения другого!

От всех этих мыслей Княже, за всю ночь не сомкнувший глаз, лихорадочно обдумывав ситуацию, аж с лица сбледнул.

Интересная получилась бледность, круги под глазами — и вот перед вами уже Кабан-вампир. Миха же наоборот, был бодр и весел — в отличие от замученного ворона, прокаркавшего, что у него срочные дела и вообще он отбывает в двухдневное путешествие… Поди, с Копатычем на рыбалку пойдут. Мишка было увязался следом, рассчитывая, что они там будут глушить не только мёд, а если и мёд, то от неправильных алкопчёл… Но Андрей схватил его за шкирняк:

— Ты чё с птичкой сделал? — поинтересовался первым делом Князь. Однако не так грозно, как мог, видно было, что думы он другие думал и не до синих ворон ему. Пусть те свою карму отрабатывают… За чересчур самоустранившегося Лёху! И плевать, что всё это глюки… Накипело!

— Да ничё такого, — попытался, видимо, пожать плечами волчок (забавно смотрелось — плеч-то нет). — Понимаешь, у него представления неверные! О жизни! А ведь дед уже! Даже про анархию не слышал, ё-моё! И Кропоткина! А ещё интеллигенция! Тьфу! — он смачно растёр плевок, ухмыляясь страшными зубищами.

Миха, похоже, совсем уже освоился в теле волкошара и в этой вселенной — приспособленец, ё-моё, всё-то ему нипочём. Если, конечно, он настоящий… А не плод его воображения. Тогда да, че б ему не освоиться… Глюку-то! С другой стороны, а если нет? Что ж это получается: пока Андрей, значит, думает, как их вытащить обратно, этот с удовольствием окрестности осматривает и с народом знакомится. Аж сизый хвост беспрерывно вилял каждому встречному.

— Мих! Ты хвостом виляешь! Прекрати! — не выдержал тут наш Кабанчик, пытаясь сдержать улыбку. Хвост сворачивался забавным рогаликом и выдавал восторг хозяина. Что ж… В реальном мире, пожалуй, такой индикатор настроения Горшку тож неплохо было б прикрутить… Хвост издали видно — сразу ясно, можно ли подходить, или лучше за угол свернуть!

Андрей хмыкнул. Он отчего-то представил Мишку в своем обычном прикиде, но тщетно прячущего хвост от честного народа… Снова плащи придется тогда носить! И то… Не поможет! Он скачет так, что тот развевается, а уж копошение в заднице… Не глисты же это право! Князь хрюкнул. Ну вот… У кого что… Он теперь свинья. Отлично, бл*дь!

— Да не могу я! — оправдывался хозяин любвеобильного хвоста. — Он сам как-то! Инструкции к нему, понимаешь, нет!

Андрей глубоко вздохнул, выдав глубокомысленное:

— Понятно… Кхм, Мих, ты мой глюк… Очень натуральный, но глюк! Видимо, меня крепко телевизором приложило, — он нервно рассмеялся, не замечая, что срывается на хрюкание.

— Да сам ты глюк! Причем мой! Всё такой же вредны… Че говоришь! Телевизором по голове?! А мне прикинь свиньей-копилкой! Э-э, заржешь я тебя…

— Съешь?! — Князь всё же покатился по траве от истерического хохота, отчаянно цепляясь за остатки реальности. — Ну давай, кусай, волчара хренов! Ты ж этого хочешь в последнее время… Сожрать меня без остатка?! — на глаза выступили слёзы совсем не от смеха. Внутри всё горело от обиды.

— Ты чего? — Мишка попятился аж. — Андрей, ты это… — он понуро замолчал. Неожиданно обоим стало понятно, что другой — это никакой не глюк. У них одна кома на двоих. И, как сказал хренов Дамблдор, да это происходит в твоей голове, но кто сказал, что это не может быть реальностью?! Горшок нервно сглотнул. Давешняя ссора всплыла в памяти. Это из-за неё они тут. Чуял он своим волчьим хвостом.

Только вот как простыми словами в раз починить то, что надламывалось уже очень и очень давно?! Правильно — никак. Мишка судорожно выдохнул. Подошёл ко всё ещё катающемуся по траве в истерике кабанчику, что вылупился на него своими блестящими не иначе, как от слёз глазами, и сообщил:

— Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк… — и когда он добился того, что Андрей прекратил свои шаро-вращательные движения, обратившись в слух, прибавил тихо-тихо: — А вот в людях не очень! Ну, прости меня, Княже… Я не знал, что ты так, — голос сорвался. — Обо мне думаешь.

— Давай выбираться, Мих, — сухо ответил тот, после долго молчания. Горшок едва сдержался, чтоб не взвыть… Хвост поник, уши прижались… Но, а на что он рассчитывал?!

* * *

От предложения вместе поискать лазейку обратно присмурневший Миха не отказывается. И хорошо. Внутри у Андрея, словно кочергой кто-то поработал. Извиняться тот удумал… Ну-ну! Ещё и эти его признаки новые… Что с потрохами выдавали… Тьфу, напасть!

Нет, сперва выбираться потом они свои дела порешают. Да. А пока не думать. И не смотреть в щенячьи глазки.

Первым делом Князев медитацию предложил. Он давно уже увлекался, грех было не проверить.

Экспериментировать решили в домике у Карыча — места всё равно много и нет никого. Так ещё и интерьеры располагающие — лепота! То, что доктор прописал. Хотя тут за доктора была совунья… Отчего-то представить ту медитирующей да ещё и с тибетскими чашами вышло легко. Но к тяжелой артиллерии ведь не сразу обращаются!

Усевшись на пол в позе лотоса, с трудом, надо сказать, Князь, выдохнув шумно, закрыл глаза и попытался отрешиться от мира, поймать волну, успокоиться хотя бы! И только он начал погружаться, как легкий ритмичный стук вывел его из транса.

Посмотрел вправо — Горшок бодро почесывался задней лапкой. И как доставал-то?! Волчик чесался, лапа стучала о деревянный пол… Поймав виноватый взгляд, тот старательно попытался повторить Андрюхину позу, раскачиваясь, словно маятник… Поступательно, бл*дь!

Тут Княже вновь вошел в транс и… Снова стук! Словив дежавю и вздернув бровь, Андро попытался уже в третий раз. И снова бл*дский раздражающий стук!

— Да, блин, Мих! — настроение для медитации было утеряно. — У тебя там чесотка, что ли? Или тоже… само собой выходит?

— Да грызут, гады! — рявкнул тот отчаянно, закатывая глаза, блаженно почесываясь.

— Кто? — вылупился Князь ставшими громаднейшими глазами.

— Блохи!

Ёлки-палки! Имечко-то пророческое оказалось. Хотелось побиться головой об стену: ну где тут шампунь-то от этих противных насекомых искать?

А Мишка, тем временем, начесавшись вволю, подошёл спиной к зеркалу и стал отчаянно гримасничать, оглядываясь на себя. С трудом, конечно.

— Мих, ты решил новые морды порепетировать? — Княже чувствовал, что закипает. Интересно, может ли кабанчик изжариться изнутри? Запеченный поросенок… Кхм, только яблоко в рот осталось взять! — Сейчас?! Другого времени не нашёл, никак не подождать, да?!

— Да, понимаешь, хвост этот! — не прекращая телодвижений, произнёс «дружок». — Всегда мечтал понять, как он работает! Хвост виляет собакой, или собака хвостом, во!

Андрей застонал. Мишка и в человечьем-то обличии бывал невыносим, а тут все его повадки раскрылись мощным бутоном! Ну, а кто сказал, что будет легко?..

Хорошо, что по телику котопёс не шёл… Делить туловище с этим… уникумом он бы не выдержал.

Михе очень сильно хотелось проморгаться, но не тут-то было. Глаза кто-то словно приклеил. Потому он тупо стоял с приоткрытым ртом и смотрел… как из темноты на него наступал… Судья-Кабан в чёрном плаще с кроваво-красным подбоем. С маниакальным блеском в нехорошо помешанных глазах и громаднейшей старинной бритвой в копытцах.

Горшок нервно сглотнул, будучи не в силах оторваться от сего сюрреалистического зрелища. А чё он хотел?! Форму сменил, а потаенные кошмары нет? Щас, размечтался, как бы не так — страхи тоже стали сферически ужасающие. А, что ещё хуже, заявились к нему, как к колобку непутёвому, который: «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл и от тебя, Волчище, уй…», пр-ру! Вертайм взад, куда покатилась, шальная мысля?!

— Вы обвиняетесь в заражении блохами и намеренном срыве попыток выбраться! — замогильным прихрюкиванием, не щадя, сообщил Князь. Была б ситуация не такая кринжовая, Горшенёв бы вдоволь посмеялся с такого перфоманса, но… Он помнил, как Андрей относился к Тодду. И что у него немаленький такой зуб и на самого Горшка, а если приплюсовать всё это к жуткой мультяшной кабаньей тушке… Спасите-помогите! — Наказание ваше — полное лишение растительного покрова на теле, исключая хвост и уши, — милостиво уведомил его кабанчик.

От услышанного Миха-шарик попытался откатиться, да куда там! Лапки волчьи словно увязли в болотце. Это ж надо было… Такой приход словить! Липкий страх пронесся по спине, окончательно сковывая. А сбрендивший Поросенок Князь подбирался всё ближе и ближе, собираясь привести в исполнение Приговор:

— Властью данной мне Демиургом-задротом, наказание привести в исполнение немедленно! — торжественно объявил Андрей, а в круглых глазах зажёгся маниакальный блеск вседозволенности. Занесённая бритва тоже зловеще блеснула, а завязший на ровном месте Миха обмер.

И тут поехавший хрюндель прошептал, наклоняясь к самому затрепетавшему в ужасе серому уху:

— Молился ли ты на ночь, Блохастик? Быть или не быть тебе лысоволком?

И сам же себе ответил, не дожидаясь тявка от Мишки-волчишки:

— Быть! — И шустро заработал бритвой. Вжик-вжик — летели клочья шерсти серого по закоулочкам… И только тут Миха стал подавать признаки жизни! Попытался тяпнуть безумного друже, но только копытом в пасть схлопотал!

Тогда переменил тактику, как уж на сковороде загоношился, но как бы Горшок не вертелся, как бы не пытался сохранить хоть какие-то остатки чести и достоинства — всё было бесполезно.

Кровавая свинья работала усердно и споро, прихрюкивая время от времени то ли от удовольствия, то ли от напряжения. А может от всего сразу. В голосе все перемешалось: обрывки сценария Тодда, серии Смешариков и казавшееся до жути чужим зверское лицо… морда Андрея! Нет, в пекло такого судью!

Несчастный подсудимый мог только верещать, подвывая, да и то приглушённо, будто шерстью пасть набил и теперь, что ори, что не ори — однох*йственно, ё-моё! Его даже не убили, его в сухую обесчестили! Иро-о-д!

— Любуйся! — закончив, торжественно проговорил палач и судья в одном флаконе (а ещё священник и автор либретто, да, Мих?!). И нисколечко Андрей не пожалел несчастного волчка, пока не превратил его в сфинкса какого! Ещё и самодовольно лучился. — Гля, какой красавец стал!

Из появившегося откуда ни возьмись зеркала, на Мишку глядел круглый, упитанный белокожий волк (под густой шерстищей-то, конечно, ни лучика солнечного света не проникало!).

Лишь только пушистые ушки, глаза, да хвост выделялись чернильными пятнами на девственно розовато-беловатой шкурке.

На полу под ногами — куча темной шерсти, ещё минут пятнадцать назад бывшей роскошной шубой! Ё-моё, какой кошмар… Это он понимать отказывался.

Миха заорал от ужаса и пустился в бега — ноги наконец-то заработали как надо, но не тогда, когда надо было, ёлки зелёные! Предатели! Волк всё в лес смотрит, говорите? А куда смотрит лысый волк? Да куда глаза глядят, пока свинтус-цирюльник не догнал и не решил в приступе непреодолимого перфекционизма подравнять всё неудачно торчащее на колобке тулова, включая ноги-руки, уши-хвост?! Хорошо, что мясорубки гигантской в долине не наблюдалось… Не наблюдалось же?!

Узнать это ему было не суждено: споткнувшись о собственный хвост, полетел он носом вперед… Прямиком с кровати на ковер в домике Карыча.

Вынырнув из подушки, треснувшись хорошенько бедовой башкой, Миха, вскочив, ошалело посмотрелся в висевшее напротив зеркало: всё на месте. Шерсть блестит и переливается в лунном свете, как ей и положено.

Горшок выдохнул, ощупывая себя лапами везде, куда вообще имел шанс дотянуться — уши, хвост, так ему полюбившийся — были на местах, которым им заведомо определено матушкой природой. Ну или демиургом-задротом. Это ж альтернативная анатомия в мультике этом — шарообразная. Если это выражение вообще имело какой-либо смысл добавлять сюда, в эту действительность, как неоспоримый аргумент. Нервно курлыкнув, Миха разметал хвостищем воздух, как метёлкой.

Затем потирая гудевшую голову, выдохнул облегченно:

— Надо Княже сказать, что биться головой для возвращения бесполезно, — и нервно рассмеялся, не замечая, что поскуливает.

После таких снов уснуть заново трудноватенько, и Мишка, найдя какую-то книжонку по истории у запасливого хозяина, устроился уютно в креслице под пледиком. Срочно нужно было успокоиться, потому что никакого табака или упаси, матерь Анархия, вы поняли чего, тут не водилось… Или это Горшку сказали, что не водилось, видел он, как-то раз, своим лиловым взглядом, как Копатыч сверзился в погребку, воровато оглядываясь по сторонам… Да и вообще: надо поглядеть, чего он там в своем огороде, какие кустики выращивает… Ну, пока хоть бы самогончику сыскать!

Может, следовало проследить?.. Может и следовало, тока Князь его уволок пробовать ещё способы, чтобы присовокупиться к реальности, прочь из этого бредового бреда.

Глубоко внутри вечный панк в нём разворчался, но Миха на него цыкнул, велев завалить пасть: здешний комфорт и мультяшность без ломок и боли в хвосте, как выяснилось, был не так уж и плох, если так прикинуть. Человек — тварь такая, что ко всему приспособится… Даже если и не человек он более. Дак ещё и реалии под себя менять начнёт, мнуть и комкать, как ему удобно.

* * *

С рассветом Мишка (к сожалению, не медведь, а волк!) уже нетерпеливо бродил у домика Нюши, где обрел временное пристанище любимый кабанчик, который, наверняка, такими бредовыми кошмарами не страдал. Был шанс, что хотя бы сегодня тот не будет выглядеть таким схлынувшим…

Пощадите Горшка, только вообразите, каких усилий ему стоило распознавать настроение Князя в их интересном состоянии, в то время, как он даже в человечьем обличии с этим не всегда удачно справлялся.

Похоже, все ещё спали. Горшок, проявив редкое для него здравомыслие (сказывался кошмар, где Князь не просто взбрыкнул, а ещё его и обрил!) , решил, что вламываться волку в дом к круглым и нарисованным, но всё-таки свиньям, было как-то неправильно.

Ну, не камушки же прикажете бросать в окошко? К тому же, они, как и всё здесь, были какие-то сильно увеличенные. Гиперболизированные, ха! Таким валунчиком можно не только окно высадить случайно, но заодно и розовый, похрюкивающий во сне шарик прибить. Ну, нафиг-нафиг… Ещё попадешь… Тут Мишка заскулил от смеха, в Нах-Наха, или как там его свинка Нюша обозвала?!

Что же выдумать-то?.. Нетерпение внутри росло и росло, словно он в самом деле круглый шарик, который кто-то надувал… Или сам с усами, теперь-то уж точно! Надулся Горшочек, хоть и волчара, но как мышь на крупу! Как бы теперь не лопнуть-то, ё-моё, от напряжения внутри?!

Хвост аж колотился исступленно о землю, выбивая нарисованную пыль — от натужной мыслительной деятельности. Потом внезапно, как-то дотянувшись, постучал обалдевшего владельца по уху, словно пытаясь что-то сказать.

— Да не понимаю я! — с досадой бросил ему Горшок, рассчитывая на нормальное объяснение. Какие обстоятельства, такие и собеседники — у Михи выбор не велик.

Хвостик махнул пушистым кончиком в сторону поросячьего домика, а потом мягко закрыл рот своему обладателю.

— Я злой и страшный серый волк, — растерянно и глухо пробормотал Мишка, нажравшись шерсти, и тут словно лампочка зажглась!.. Реально же зажглась над макушкой… В мультик ж, попал, х*ли — тут свои законы!

— Понял! — рявкнул он, вынимая обслюнявленный хвост.

В голове промелькнули образы старых детских книжек. Три поросёнка! Волк, набирающий побольше воздуха в лёгкие…

На первый раз воздуха Горшок в себя вобрал недостаточно, наверное. Домик от выдоха лишь слегка покачнулся. Но это был успех! Сработало же, ну! Пусть тот и не был соломе… но и не кирпичный же, хрена! Так, то ли сруб отштукатуренный, то ли глиняное нечто. В любом случае… Мы ж в сказке! Тут законы физики глубоко альтернативные.

Захватив полную грудь воздуха, Волчик ка-а-а-ак дунул!

Приятно, знаете ли, осознавать такую силищу. Тут-то у него легкие не прокуренные, здоровые, звериные аж! Ну и вообще… Мучили Миху смутные сомнения, что это ж неспроста — они шарики! Круглые, наполненные… воздухом. Вон, как легко двигается! Да и надулся он от своих переживаний знатно, а сейчас… просто взял и выдул все свои эмоции на этот розовый, аки пасть голодного пса, приторный домик!

И тот снесло! В прямом смысле! Перенесло и поставило метрах в пятнадцати от прежнего местоположения, оставив за собой всю мебель и озадаченных свинок в постельках. Те моргали вразнобой и в недоумении озирались по сторонам.

Кошмар! Крышу унесло! А фундамент, видать, крепкий был… Или Князь тяжелый, прижал своей тушей бойцовского кабана пол, ха! Хотя и Нюша — не пушинка… и не пай-девочка.

То, что эта идея была ещё хуже простого вламывания в дом, Мишка понял, когда увидел, как глаза породистого дикого вепря Наф Нафыча, что сонно потянулся в своём чудном ночном колпаке, наполняются жаждой крови.

— Ну, держись, волчара позорный! — проревел тот, вскакивая, пока Нюша что-то возмущённо хрюкала, сокрушаясь на такое хамство залётного гостя, зловеще обещая отловить и лично поправить прическу маникюрными ножницами.

* * *

Хорошенько погоняв по уже не спящей долине крапивой новоявленного повелителя ветра, Княже всё-таки успокоился. Ах, ветер негодяй, спать мне помешал! А вот «родственница» — нет. Андрей всерьез начал опасаться, что с той станется обрить Горшка налысо, когда тот заснёт… Или перекрасить в розовый. Что ж, сам виноват, дурак.

Под причитания Нюши они, изловчившись, перетащили домик обратно — от предложившего его «выдуть назад» Мишки Князев отмахнулся. И, возмущенно похрюкивая, припахал бедолагу к ручному труду, ибо нефиг стаскивать каноны всех знаемых им сказок. Только вот сожрать Горшку кого в красной шапочке для полного счастья не хватало… Свой красный ночной колпак Князь с тихим иком стянул и засунул в куст. От греха подальше!

Уже потом, под строгим контролем кабаньих глаз, Мишка был накормлен завтраком и отпоен чаем под горестные стенания. Андрей очень надеялся, что это добрый детский мультик, и Нюша не станет мстить, подливая тому в чай пургена.

Разбуженный столь варварским образом (хорошо, не съеден!), мрачный Кабанчик всё же попытался сгенерировать достойную идею из серии: «надо срочно возвращаться». Волчик был готов на всё, исключая «камнем по голове». Услышав про ночной сон, Княже подозрительно захрюкал в кружку с чаем.

— Знаешь, Мих, такой Тодд и мне по душе, — отфыркавшись, заявил Андрей. — Если что, я с удовольствием. Тебе к лицу будет, — повизгивая от восторга, продолжил этот живодёр.

Мишка оскорбленно вытянул морду вверх — вот и делись с ним кошмарами-то! Пятачок, блин! Жаль, что он не Винни-Пух, хоть бы мёду пожрал и на воздушном шарике покатался! А ещё в норе застря… Спасибо, ё-моё, не надо! Ему и волчком неплохо! А вообще, понимаешь ли, хороши они оба, мало того, что нажрались, как свиньи… Постой-ка!

— Андро! — почти запрыгнув на стол, зашипел Горшенёв. — Андро! Всё просто на самом деле!

— Чё? — Князь аж на стуле слегка отодвинулся, пока Миха на него столешницу вместе с собой красивым не опрокинул. Нюша, что крутилась перед зеркалом, чуть через себя не перекувыркнулась, хрюкнув что-то про сервиз! Но Горшка было не остановить…

— Мы с тобой как сюда попали? — возбужденно вещал он, не обращая внимания, что в бок ему тыкали шпилькой… — Напились до чертиков! Алкошарики, блин! Так надо тут до такого же состояния! Набраться вусмерть! — брызжа слюной, закончил он, наконец, соскакивая со стола, отмахиваясь от воинственной Нюши… Зря Миха так.

— Я тебя ща напою, разбойник! — и свинка двинула ему скалкой по самому интересному месту. — Да я тебе! — глаза у Нюши сверкали не хуже, чем у маньяка.

— Сестрёнка! — Князь поднял копытца. — Успокойся, ну чего ты на юродиво… — тут скалкой получил и он. Нюша сорвалась на визг:

— Я думала, ты приличный кабан! Аристократ! — она возмущенно хрюкнула. — А ты прибыл со своим обормотом-дружком! Домик мне едва не разрушили, меня не похоронили под ним же! А сейчас ещё и мой любимый сервизик бить вздумали! Не позволю! Вон! Оба вон! — и свинка указала на дверь.

Делать нечего, копыта в лапы… ой, или не так… В любом случае драпанули они от греха, то бишь от воинствующей феминистки, подальше. Хотя, вроде, зря её так Миха обозвал. Нормальная девчонка — просто он увлёкся, не посмотрел, как его вторжение выглядит со стороны… Для жителей тихой, почти идеальной долины. Как ж они тут со скуки не пропали-то, ё-моё?!

Что ж, теперь такой проблемы нет. Уж они-то позаботятся. Только вот куда кабана-бомжа девать… Хотя местные — добрые. Не бросят. Да и свинка, поди ж, остынет… Женщины!

* * *

Уже на полянке, слегка отдышавшись, Кабанчик, скептически выгнув бровь, посмотрел на Горшка. От Нюши убежали, можно и к прерванному разговору об алкоплане спасения вернуться. Но волчок сделал такие умильные глазки и так радостно завилял хвостом, что разочаровывать и добавлять — «там вообще-то и предметами по мозгам прилетело» — не хотелось.

— Вполне возможно, Мих, — осторожно начал Андрей. — Только где ты в детском мультике алкашку найдешь?

— Не найдем, так сделаем! — Мишка горел энтузиазмом, как бывало всегда, когда на горизонте маячила новая миссия, будь то в компьютерной игрушке, или же в реальной жизни. Князев вздохнул — против тарана не попрёшь. Если он хотел минимизировать последствия для себя и долины… Не можешь остановить безумие — возглавь.

— Ну, давай, что ли, попробуем, — выдохнул он негромко, косясь отчего-то в сторону огородика Копатыча.

Итак, алкомиссия стартанула с места в карьер.

* * *

Для начала они забурились к местному кормильцу-огороднику Копатычу. Тот как раз вернулся с рыбалки, где приводил в чувство познавшего анархизм Карыча. Мишка, кстати, давненько уже хотел к нему в гости, родственную медвежью душу, что ли почуял?! Но вот вернулся Копатыч только сейчас.

Под нехитрые расспросы выяснили, что пьет тот исключительно воду да чай, а мёд кончился (а жаль, забродили бы медок, да медовухи бы сварганили!) и за новым надо лезть наверх, так как свои пчелки в этом году малопроизводительны. Горшок, конечно, приметил какой-то нервяк при словах про забродивший медок, но виду не подал. Если ты персонаж детского мультика, то должен сохранять лицо… Даже при плохой игре. Врун из медведя-огородника был никудышный. Но в данный момент поживиться у Копатыча, в самом деле, было нечем.

В любом случае Миха продолжал гореть энтузиазмом ровно до первого взгляда на улей, что расположился на верхушке огромной сосны. Длинная, словно секвойя, ну чего мультипликаторы курили?!

Потом Горшок просто замолк, задумчиво уставившись вверх, и всё бы ничего, но хвост выдал с головой, сначала поджавшись, а затем обхватив одну из нижних (язык не поворачивался сказать — задних!) лап и вцепляясь каждой шерстиночкой.

Андрей вздохнул — страх высоты остался с Мишкой и в этой тушке. Лезть придется кабанчику — вопреки мыслям Михи (которые читались на его морде в любом агрегатном состоянии) мучать его Князь бы не стал, тем более, когда тому действительно страшно.

Кажется, в известном мультике про одного очень известного медведя всё обстояло ровно наоборот. Лез как раз мишка, а Пятачок, сжимая в дрожащих конечностях (Копытцах! как привыкнуть-то?! Хотя, признаться, привыкать бы и не хотелось. Даже если те и многофункциональные — и ими можно было рисовать!) ружьишко, был готов всячески поспособствовать возвращению товарища на грешную землю.

Но делать нечего. Собравшись с духом, Князев начал восхождение на сосновый Эверест. Ради общего дела и пузо об кору ободрать не так уж жалко.

— Жаль, нет ружья, — пробормотал, ухмыляясь, Горшок, наблюдая за тем, как поросенок, цепляясь копытами за ветки, забирается всё выше. Очевидно, он тоже вспомнил мультик.

— Так те ружьё надо, что ль? — встрял невольный свидетель разыгрывавшейся комедии Копатыч. — Принести, что ли?

И он, не дождавшись ответа от зашедшегося в хохоте волчика, побежал домой. Святая наивность! Шарика-то не было! За место шарика сам Андро! Или ему в жопу солью надо зарядить для ускорения, ё-моё?!

— Только попробуй, скотина блохастая! Я тебя на опыты пущу! — донесся сверху возмущенный вопль. Видимо, кабанчик верно всё просчитал и ужаснулся. С Михи бы сталось!

В целом, мультик они всё же повторили частично: убедившись, что мёда в улье кот наплакал, Княже, обляпавшись, почти благополучно спустился вниз, почти — уже у самой земли ветка предательски обломилась, и он рухнул в кусты ежевики.

Вот так, ребятки! Чудные дела творятся: в куст влетел визгливым кабаном, а вылез дикобразом. Ну или ежиком диковинным.

Проходивший мимо настоящий Ёжик грустно вздохнул на всё это:

— Когда-то и мы с Крошем так же чудили…

— А сейчас что же? — поинтересовался Горшок, помогая вытаскивать колючки из кабаньей тушки, пока Князь тихонько матерился, но громкость не повышал, мелкий же ёж… Это они взрослые колобки.

— А сейчас всё, разошлись пути-дорожки… — и печальный фиолетовый шарик поплёлся дальше.

Андрей с Михой переглянулись, но быстро попрятали взгляды… Кого-то это им очень напомнило. По-хорошему, надо бы поговорить с ребятами, объяснить, что расцепляться никак нельзя, такую дружбу легендарную в унитаз сливать не годится…

Но на повестке дня замаячило новое решение старой проблемы — Копатыч настоятельно посоветовал для дезинфекции царапин обратиться к Совунье: она, мол, местный доктор и врачует как следует. А чем она там дезинфицирует? А ну как повезёт — и спиртом! Хотя… Могло статься, что и зеленкой, а то и йодом с перекисью… Последней можно в блондинов перекраситься, конечно, но… Зачем? Когда так нужно бухло!

Мишку, правда, при слове «доктор» перекосило слегка, но, в целом, он согласился, что какой-никакой, а спиртик должен иметься, пусть бы и на сосновых иголках — на безрыбье и рак рыба. Да и… Мож настоечками тут лечат?!

* * *

По дороге к домику лесного фельдшера, Князев вовсю затирал Горшку свою очередную гениальную мысль, пока тот пинал шишки и посвистывал.

— Надо усилить эффект! — рассуждал он вслух. — Мне царапинки обработать много не надо, не выпросим достаточного количества… Но вот если ты применишь свое обаяние и недюжинные актерские способности, притворяясь, например, болезным и вообще помирающим от простуды, то шансы существенно увеличиваются.

— Офигел в натуре? — Миха так возмутился таким предложением, что аж встал столбом посреди тропинки. — Меня уже позавчера ощупали и осмотрели. А ну как в этот раз реально найдет что?! Или температуру мерить будет! В жопе!

— Температуру тебе максимум под мышкой померят, или во рту, — закатил глаза Кабанчик.

— Почему? — переключился тут же на новую тему Волчик.

— Мих, ты цельный шарик, ну какое измерение температуры в указанном месте?

— А, — до Горшенева дошло-таки и он заметно подуспокоился. Он ещё не помер, чтобы ему ректально замерять…

Долго ли сказка сказывается, а пришли наши добры молодцы к знахарке лесной, Совуньей именуемой.

Всё как по нотам разыграли — Князь показательно морщился от промывания своих царапинок, а Миха столь трагично разыграл приступ острой простуды, что Совунья, минуя этап с осмотром и градусником, схватилась сразу за шприц с лекарством.

Увидев это, почуяв, что дело пахнет жареным, Горшенёв моментально выздоровел и тут же попятился. Не покатился — только потому что некуда!

— Э, теть, — пробасил он. — Мы так не договаривались. У меня ж горло только, мне бы чего внутрь сверху употребить! Обеззаразить от микробов зловредных…

— Самое лучшее лекарство, — обернулась к ним жизнерадостная совушка с полным шприцом. — Это внутримышечное!

— Ты меня так просто не возьмешь! — Горшок заметался в панике. — Я же лопну! Сдуюсь!

И, схватив за шиворот ошеломленного столь быстрой сменой событий Князева, бегом вытащил, и, едва не навернувшись с дерева, пулей понесся прочь.

— От меня ещё никто не уходил! — Совунья выскочила на балкончик с орудием против всех простуд, блеснувшим острием иглы столь зловеще, что, кажется, впервые в жизни Мишка испугался шприца. Нет, он о себя много игл затупил… Но тут! А ну как реально лопнет?! И он припустил пуще прежнего.

Только вот сова недаром была спортсменкой! Широко размахнувшись, она метнула шприц вдогонку убегающим и о-очень резвым на проверку больным. Пронзительный волчий взвизг, перешедший в вой и скулёж, сообщил ей, что игла нашла своего адресата.

— И тебя вылечили, — мысленно поставила галочку в списке чудо-врач и горделиво удалилась внутрь.

Меткая хищная тётка! У-й-й! Горшок самозабвенно выл, ему казалось, что он сдувается… Бегавший вокруг него кругами Князь тщетно пытался убедить, что всё нормально! Но куда там — Миха вошёл в роль!

Никто из всей веселой компании и не заметил в этой кутерьме, как в кустах неподалеку хищно сверкнули глаза, да лязгнули металлическим звоном большие клешни…

План трещал по швам, как смётанное белыми нитками издельице. Достать заветный эликсир всё никак не получалось, хоть ты тресни! Да к тому же и новых проблем подбавилось — где-то нужно было переночевать одному милому, но впавшему нынче в немилость у местной законодательницы мод кабанчику.

Колдовскими силами тот, увы, в отличие от героя песни не обладал, поэтому вся силища сосредотачивалась лишь в лапках да копытцах. То есть — помоги себе сам без всякого магического вмешательства. «Айя, айя, помоги себе сам!» — начал надрывно напевать, пританцовывая, Андрей.

— Тчшух! — приглушил его легким ударом хвоста Мишка. — Рейтинга в детский мультик не нагоняй!

А жаль! Нет, не запрет на исполнение творчества Гроба в смешариках… Чхал Княже на проникшегося Михаила Юрьевича — че хочет, то и поёт, бл*дь! И нехер тут хвостищем махать — недолго без оного остаться… Ну там дверью «случайно»…

Нет, жаль Андрею было, что не колдун-кабан он тут, а просто кабан, шарообразный причем. Раз уж в его существование уже вмешалось что-то необъяснимое… Пускай бы это была и белая горячка… Чем не колдовка?! То можно было бы клин клином вышибить и р-раз, каким-нибудь волшебным и совершенно необъяснимым образом очутиться дома. Ну это, так, к примеру. Не то, чтобы кабанчик на что-то такое намекал, ну а вдруг?..

* * *

Решив совместить приятное с полезным, вернулись к Копатычу. Мишка шёл прихрамывая — Совунья-то снайпером ого-го каким оказалась! Даром, что не Соколиный глаз! Что им эти супергерои плешивые, когда совиный намётан как надо!

Невольно закрадывались подозрения, что когда-то на ком-то она ж этому училась и оттачивала мастерство! Батюшки… Хоть бы потом просто легенда о члене запаса сборной по биатлону всплыла… Пожалели бы детишек и их нервы!

Пока плелись, Горшок дико вращал глазами по сторонам, пока везде кипела жизнь. Шарики вообще оказались не в меру деятельными и постоянно чем-то занимались.

Ну ещё бы! Никаких современных гаджетов, кроме старенького стационарного компьютера у учёного Лося, тут и не было-то особо (тока допотопное радио у Карыча, которое вещало какую-то галиматью, ё-моё! И не менее допотопный граммофон! Как не золотой-то, ё-моё! Да, по разговорам, какой-то высокотехнологичный домик был у пингвина, но тот на каком-то отшибе располагался!), но до него товарищи пока ещё не добрались. Да и покрывала ли эта консервная банка все потребности в интернете и игрушках закачанных?..

Только тут уже вспухал другой вопрос: а нуждались ли зверушки в том, чтобы денно и нощно пялиться в выпуклый экран и постепенно превращаться в поганку, как это было с ним самим в последнее время, пока он был в человечьем (относительно, опять же! Если верить некоторым товарищам!) обличии?..

Потирая тыльную сторону окружности, Миха печально тявкнул, чем привлёк подозрительный взгляд Князя, так же погружённого в свои мысли. Он ничего не стал спрашивать, видимо, решил, что у пёсика бо-бо жепа. И был даже прав.

* * *

Доковыляв до Копатыча, дружно решили брать объект хитростью — уверены были, есть у него искомое. Горшок особенно пыхтел, старался. Мигал глазищами, словно светофором, пытаясь намекнуть Андрею, что есть сто процентов, по своему опыту знает! Заныкал Медведь не только мёд!

И Волк Хромая Ляжка, жалея об отсутствии у него трубки мира, закинул повелительно лапку на круглого огородника-любителя, тайных зелий хранителя, объясняя ему за политику и необходимость делиться с ближним живительным пойлом.

Андрей положился на товарища и мысленно завел таймер. Когда Миха приседал на уши, оставалось лишь подождать некоторое время. И либо врожденный талант, либо желание собеседников поскорее выскользнуть из поля зрения Горшка помогали достичь нужного эффекта или необходимого предмета. Не многие могли его без последствий для психики слушать часами — у них вон, что Шурик в дурдоме полежал, что Реник с катушек съезжать начал — с ножичками гонял, а сам Андрей… Да что он всё о себе да о себе?! Правда?..

Перед глазами вновь встал залитый кровью и битым стеклом тамбур поезда. Довели проклятые, ей-богу, довели! И тогда и сейчас… Правда, он стекла не бил. Просто ушёл. Попытался. А потом напился до поросячьего визга, забыв об ответственности за Алиску, да подрался с теликом. Хорош!

Но в этот раз что-то шло явно не по плану — Копатыч в обнимку с Волчиком нарезали уже пятый круг вокруг домика, а эффект не наступал. Более того, говорил теперь уже Копатыч, а Миха внимательно слушал. Хвост, кстати, явно был против — он упирался и цеплялся за траву, за кустики, метался и пытался достучаться в панике до своего владельца, потому что тут, видать, противник попался тренированный. Или непробиваемый!

Миха не реагировал, только ушки в трубочку сворачивались и глазёнки распахивались в полморды.

Князь ясно понял, что Мишутку надо спасать. Дождавшись очередного проплывания мимо него бодрым шагом любителей разговоров и прогулок под луной, Андрей выдернул за лапу своего лошарика. Ой, простите! Или нет. Князь бы дьявольски расхохотался, безумие этого места сказывалось, но надо было как-то выбираться. Причем вместе.

— Мих, ну? — обратился к осоловело моргающему другу.

— Укуси меня пчела! — выдал ошарашенно Горшок. — Вот это я понимаю! Он такой!.. С правильными понятиями, понимаешь, да?!

Князь внимательно на него уставился — все ясно: медведь медведя поймет сразу.

— Да! — Горшочек так и сиял энтузиазмом. — Зато я о твоем ночлеге договорился. Свинка-кузинка-то до сих пор огнем плюётся. Но есть нюанс…

— Какой такой нюанс? — хмурясь, попятился кабанчик (что-то в тоне взбудораженного волчары было очень пугающее и не сулящее ничего хорошего). Особенно, если вспомнить легендарный, обросший длинной бородой и эволюционировавший в баян анекдот.

— Мы ему огород вскопаем! — продолжал светиться радиоактивной радостью его персональный идиот и обормот.

Князев осоловело вздрогнул. Да, это, конечно, не тот нюанс, что в жопе, но… От воспоминаниях о былых батрачествах у бабушки в Голубково прострелило даже это шаровидное тело. Андрей очумело посмотрел налево, посмотрел направо — везде, куда глаз хватало простирались бесчисленные садоводческие угодья. Конечно! Копатыч у Смешариков — единственный кормилец, а ты ж попробуй обеспечь всех оголтелых дармоедов! Пардон — учёных, актеров, лекарей и детей! Сразу знакомо прихватило спину, копыта и пятачок. (последних незнакомо, но всё случается впервые, верно?!)

— Сдурел?! — не хуже василиска из недавно прочитанного Гарри Поттера прошипел он. — Ты объемчик работ-то видел? Он тебя надул, дурачина ты, Мих, простофиля!

— Да фигня! Сделаем на раз-два! — продолжил его беззаботно уверять Горшочек. Конечно, огородно-полевые работы не вызывали в нём таких знатных флэшбеков, как у Андрея.

Князь застонал с печальным хрюком. Но делать нечего — не мог же он этого дуралея оставить наедине с огородными гектарами — один Мишка точно выдохнется (сдохнет Бобик!), а, вот, если с другом вышел… Вскапывать огород, то и не так страшны эти клятые сотки непаханной землицы. Да и спать на свежем воздухе под какой-нибудь ёлкой в лесу тоже не особо хотелось. Мало ли, вдруг это селение тут не одно, а в лесу обитают племена, которые ещё не отуземились и не окультурились, как эти?.. Зажарят ещё на бекон, и поминай, как звали!

Принялись за дело споро — Князь, вяло помахивая лопатой, Миха с полным энтузиазмом вгрызаясь в землю по уши (как только не голыми лапищами! Но не стал всё ж шокировать диким норовом степного волка местных!). То, что его опять унесло, Андрей понял не сразу. А как понял! Попытался было остановить, но было уже слишком поздно.

Как выяснилось, полностью погруженный в думы Миша-землекоп прокопал хорошую такую ямищу в земле рядом с домом. И не успел кабанчик хрюкнуть, как с тихим «Хрясь» передняя стена домика Копатыча накренилась и поползла вниз, прямо в эту яму.

Горшок к тому же отскочить не успел. Только понял, что что-то не то, когда его накрыла громадная тень. И быть бы бедолаге погребённым, если бы он не очутился аккурат в окне, прикрывая башку непутёвую лапами и, конечно, выронив лопату со страху.

Взметнулось плотное облако не прибитой пыли, из которого послышался грязный мат, напрочь повышающий рейтинг мультика. Андрей, что застыл на краю, не успев на помощь, зато успев мысленно попрощаться с гонимым, теперь громоподобно кашлял… Сам разрушитель отнюдь не пряничных домиков дрожал от страха, обмотавшись хвостом по глаза.

* * *

— Ты там метро, что ли построить решил, разочаровался нажраться, думал на тяге пропахать временной… Или какой там континуум и в прежний вид вернуться? — плевался ядом Княже, полчаса спустя. Первый испуг прошёл. Жив балбес — теперь можно и мозги прополоскать. — Или что за такая страсть к разрушению чужих домов, архитектор недоделанный?

— Архитекторы строят! — важно тявкнул волчок, вычищая из шубки грязь.

— Плевать! — кабан был в ярости (ещё бы, сколько пропало кабанячьего труда впустую, а он ещё и ему в неверное определение тыкает, во душнила!). — Ты ж чуть не убился, чёрный копатель, бл*!

— Ну, прости, Андрюх, задумался я, ё-моё! Не понял, как он так… — правдоподобно повинился Мишка, сделав, по обыкновению, щенячьи глазки и задёргав овиноваченным хвостом. Это ослабило бы гнёт Андреева гнева, не знай он все его повадки… Да, в таком обличье те работали особенно ладно, да и хвосту пора было Нику давать за лучшую мужскую роль второго плана, во! Но! Князя было так просто не взять. Только вот он понимал, что злиться бесполезно, потому и позволил себе чуток отпустить ситуацию.

Как бы то ни было, ни алкоголя, ни ночлега они не добыли. Миссия становилась невыполнимой.

— Лады, пошли тогда к учёному, — оживился вдруг Мишка, — есть тут такой, Лось ученый! Прям, как наш! В очках задрот!

И заржал.

Князь веселья по этому поводу не разделял (про «наш» вообще огрызнуться хотел, но вместо того мстительно выдрал из пушняка пару шерстинок вместе с комочком земли, так ему, гаду), но здраво подумал, что у ученого парнокопытного кругляша может найтись спирт (чисто для опытов, ага!). Проверить эту версию стоило — всё больше и больше хотелось домой!

* * *

Вообще долина-то маленькая, но, если не знать путей-дорог, то хер выйдешь к правильному дому — в трёх соснах тоже можно заблудиться, что потом и не выплутаешь. Вот и они бы блуждали кругами, кабы не попался им Кролик невеселый. Идет, бедолага, голову повесил. Тоже, видно, по своему ежу скучает.

У него-то и выяснили они направление. И к домику вышли. Ну, как домику…. Холмик травянистый с дверью в виде гигантских рогов лосиных, перекрещенных.

«А Реннику бы такой герб или флаг пошёл!» — лениво подумал Князь, который тщетно искал в ситуации позитив, потому как иначе это ж удавиться только можно! И окончательно повысить мультику рейтинг до 18+!

— Лоси живут в берлогах? — не унимался Мишка, разглядывая рогатое жилище — не то землянку, не то действительно берлогу.

Княже на это только глаза выразительно закатывал. Решительно ступив на крыльцо, он громко постучал, решив, что у Мишки это риторический вопрос и ответа не требуется, потому что он понятия не имел, где живут лоси. Тем более нарисованные.

В домике стояла тишина. Внезапно одна шторочка у окошка слегка отодвинулась и показалась тень с рогами.

— Лося-яш! — проорал Миха, сложив лапы рупором. — Это мы, новые друзья!

— Подите прочь, уважаемые! — приглушённо донеслось из-за двери. — Вы засланцы с планеты Ю! Я точно это знаю! — а у учёного-то сдвиг по фазе. Вот уж точно промах Совуньи, чего ж она его-то не подлечила? Или такое не лечится коколом в зад?!

— Эй, уважаемый, вы путаете что-то, — Князь одним глазом посматривал на тень Лосяша за занавесочкой, другим — на Мишку, который уже заинтересовался стоящим рядом с гамаком телескопом и теперь старательно его обнюхивал, осматривая.

Андрею неожиданно вспомнилось, что в мультиках часто бывает такой момент с гамаком… Да, конечно! Кто ещё, кроме Михи может догадаться с разбегу прыгнуть в гамак! Сей предмет мебели, естественно, по всем канонам мультяшек, перекрутился несколько раз, сделав похожим застрявшего в нем волка на огромный сквиш. Или запеканку на вертеле — м-м, а жрать-то после упражнений на огороде хотелось со страшной силой!

— Серьёзно?! — вопросил, конечно, не слегка подвывающего волка, (которому хвост прищемило) а, скорее, небеса и вселенную; и, завершив бесполезный разговор с Лосяшем, отправился вызволять друга из суровых объятий своеобразной авоськи, потому что сам он, очевидно, не справлялся.

Лосяш им содействия не оказал (ну, Лось — упрямый и боязливый, сразу ясно, что ловить тут нечего). И здесь облом. А так хотелось его комп на предмет игрух хороших прошерстить… Эх.

* * *

Следующим на очереди был домик печального и немножечко забавного пингвина Пина, с которым они пару раз за эти дни встретились. Славился он своими техническими штучками… Может там чё найдут.

Домик Пина встретил их открытым — заходите, кто хотите. Не, оно понятно, что тот был представлен иностранцем, но тут вам не там! Ну да ладно — это ж добрый детский мультик. Они и зашли. Темень — хоть глаза выколи. Даже немного не по себе стало. Мультики-то тоже разные бывают. Например, в Гуси-лебедях вообще светильники были из черепков!

— Хозяин, принимай гостей! — наугад сказал Князев.

И тишина… Только механизмы какие-то потрескивают, и зенки Михи призрачно белеют.

— Не, ходит он где-то, дохлый номер, — заключил Горшок, чем-то странно звеня.

— Ты там железным волком стал, что ли? — нервно хихикнул Андрей. — Чем ты громыхаешь?

— Это не я, — сказал Волчик голосом на октаву выше, выпучивая горящие во тьме синевой глаза. — Я думал, ты…

Договорить он не успел: внезапно над ним в темноте зажглись два прожектора… Тьфу, напасть! Желтых, как лампочка накаливания, глаза-кругляша, и вот железная рука крепко ухватила Мишку за хвост, а Князя за ухо, не дав и минутной форы несчастным.

Такого высокого поросячьего визга долина смешариков еще не слыхала. Князев явно сегодня взял свой максимум по высоте, но чудищу хоть бы хны! Даже не дёрнулось, хотя Андрей уверен — стакан он своим ультразвуком расходокал бы точно! Что же за Франкенштейн их удерживал в таком случае?!

Миха же, отчаянно прыгая на передних лапах и тщетно пытаясь выцепить несчастную часть тела из цепких металлических пальцев, орал, в унисон, но на несколько октав ниже:

— Помогите! Хулиганы хвоста лиша-ают!

Бесполезно. Одна рука продолжала мёртвой хваткой удерживать Горшка, вторая своим захватом цепким едва не оторвала с уха Князя серьгу.

А затем… Не успели они сорвать глотки, как вместо надругательств, опытов и расчлененки, друзья по несчастью были… резво усажены за стол, одеты в слюнявчики и насильно накормлены манной кашей. Ну, а хрена, ты ж, кушать хотел, верно, Андрей?! Кушай, не обляпайся!

А потом их ещё и спать уложили! Тоже ведь, ночлег искали, да?! Включив колыбельные и спеленав одеяльцем! И ведь не сбежать. Роботизированная сфера бдила над ними неусыпно, зыркая из темноты своими жуткими глазищами да беспрерывно укачивая своим паучьим количеством рук…

Просите и дано вам будет, ха-ха! Может, у железного чудища ещё и водочки найдется? Нет, все же запросы ко Вселенной надо было формулировать чётче. Князь встретился безумным блуждающим взглядом с таким же замученным обомлевшим Горшком… Орать они прекратили. Убедились, что в противном случае — рты им закроют… И это в лучшем случае будет каша. В худшем… Миша уже выплюнул соску.

Вообще, говорили, та от храпа хорошо помогает. Но всё равно… Бл*дь, они взрослые мужики! Ну, да, в теле волка и кабана, но… Это издевательство форменное!

Спас их, к счастью, вовремя вернувшийся домой Пин. Отключив гигантского робота — Железная няня, блин! Надо же придумать.

— Опять перегрелась! — сокрушенно покачал головой.

Хозяин со всем радушием готов был предоставить и Князю, и Горшку ночлег, но бедолаги наотрез отказались и сделали ноги, закормленные до отвала и нервно поикивающие. Чтоб им так ещё попытались добро причинить… Да с такой няней и врагов не надо! Вот кого на роль Священника надо было брать в Тодд! Там все-все покаются…

Хотя на краю сознания у Андрея мелькнула мысль, что такая Железная Няня пригодилась б им… Не на постоянку, ктулху упаси! Нет… Ну вот из запоев вытаскивать Горшка, когда надо бдить, чтоб не дорвался ни до бутылки, ни до хмурого — незаменимая же мадама!

И спеленает, и укачает… Ну, ладно, это он лишку махнул. И Князь поспешил выкинуть сию бредовую идею из головы.

* * *

В итоге алкоголь они так и не сыскали, а вот ночлег для порядком утомившегося Князя — нашли. Вернее, он сам их нашёл. В лице сиреневого барана с фиолетовыми рожками. Как ранее уже выяснили друзья, это был местный поэт Бараш.

Именно к нему в начале должен был попасть на ночлег Миха, а получилось, что теперь отправился Князь. Ему с ним полегче должно быть, чем непоседливому Горшку.

Услышав, что Породистый Вепрь тоже пишет стихи, Бараш немедленно предложил коллеге остановиться в его жилище. Миха же, с чувством глубокого облегчения, отправился обратно просвещать дальше Карыча.

* * *

Казалось бы, всё было мирно и спокойно? Но…

Среди ночи всю долину перебудил дикий поросячий визг. Миха, в очередной раз улетевший с подушкой на пол — традиция, ё-моё! — сначала в ужасе подумал, что с Андрюхой что! Маньяк какой! Шашлык захотел из поросятины свеженькой!

Потом прислушался — а вокал-то женский. Маньяка и шашлык это не отметало, но сердце стало биться чуточку спокойнее.

К домику Нюши пришли все. Испуганная и разъяренная свинка, размахивала щёткой для волос, как орудием массового поражения. Памятуя о скалке, наши попаданцы не стали к ней приближаться. А то подумает чего… И доказывай потом, что ты не баран… Упс! Ну вы поняли, ё-моё!

История оказалась стара, как божий день, но абсолютно не годившаяся для детского мультика: в домик Нюши кто-то забрался (в этот момент свинка яростно скосила глаза на жавшегося в сторонке Волчишку), она не растерялась и надела ему на голову ночной горшок со всем содержимым. А вот задержать не успела! Сбежал, гад!

Повозмущавшись, жители, немного успокоившись, отправились досыпать. Бараш увязался охранять Нюшу, а Княже — ночевать уже в домик Кроша, который случайно оказался рядом и принял его.

— А чё ты не хочешь у Бараша-то переночевать? — спросил внезапно Мишка. Пока провожал на новое место ночлега. — Там же пусто сейчас.

— Да ну его, нафиг, Мих — поморщился Князь. — Он мне несколько часов подряд читал свои стихи, попса-попсой!!!

И с чувством глубокого отвращения на роже, продекламировал:

— Спрятал пес свой мокрый нос!

Холодает бедный пёс!

У любви, как и у носа,

Нет ни совести, ни взноса.

— Да уж, — подтвердил, выслушав Горшок (по счастью, не ночной! Тот-то, бедолага, если верить Нюше, принял смерть героя!). — Этим пытать бы надо, а не гостей развлекать.

И никто не заметил валявшихся невдалеке от домика Кроша фарфоровых осколков розового цвета…

— Да ты понимаешь, этот ёж колючий! — возмущенно срывался в почти поросячий визг Крош (нелепо, однако, учитывая, что свиньей здесь был как раз Князь, но тот старался не визжать, а басить — как и всегда, впрочем. Другое дело — получалось не всегда!). — Он же всё в штыки принимает! Всё!!!

— Да, знакомо, — с важным видом покивал Андрей, подливая несчастному зайцу новую порцию морковного сока, эх, была б водка, сделал бы отвертку… Себе! — Мой волчик такой же, — только умолчал наш поэт купчинский, а не барашистый, о том, что, если разбираться в прототипах, то Ежика с Горшком только прическа и роднила, а вот характером… Синий заяц (прям восточный календарь какой-то! Только уточнения Земляной или Водный не хватало!) ближе был!

То ли сок у Крошика забродил, то ли атмосфера сама пьянила, то ли всё вместе, но Княже чувствовал легкое головокружение. Про Кроша и говорить нечего — ещё чуть-чуть и будет «нажрался, как свинья». Иронично-то как…

А может Копатыч только нашим гастролёрам, никем не приглашенным звёздам местечкового розлива и не первой свежести, ничего не налил горячее чая принципиально?! А так он давно тут за кадром мультика всех-всех споил, включая вечных «детишек». А, может, подумал дитя Колобка, разврата и Винни-Пуха, что кабан и волчара позорный сдадут его круглой братии трезвенников-язвенников?.. Хм, а ведь тоже вариант, рабочая версия, только вот Князь с Михой тут не для того, чтобы разводить детективные иронии… То есть ироничные детективы. Увы, или к счастью, тут как поглядеть, верно, ребятки?!

Идея пойти ночевать к своеобразному энерджайзеру из рекламы, что барабанит и барабанит, внезапно заиграла новыми красками. Поспать точно не получится, но всё лучше, чем слушать блеяния Бараша, что страдал от любви и недостатка годной рифмы и уверенности в себе!

Правда, сначала Андрей опешил, понимая, что Крошу надо выплакаться в жилетку, на предмет «подлый предатель Ёжик!». Как же это знакомо, ха, а его друже кому плакался? Маме?! Это в лучшем случае… А то ведь и сам себя переваривать мог же!

У него самого в жизни вариантов поболее было: жена всё-таки есть, не даст в себе замкнуться, потому что с ней не как с Михой, а нормально, как у людей… Только вот всё равно внутренности порой сводило от осознания: чтобы узнать о проблеме, её принято обсуждать. Ртами и не за спинами друг друга! Правда, круто придумано?.. Но не про них с Горшком тоже, видать, да?!

Потому Княже вполне понимал чувства совсем не шоколадного зайца, может, он один только и понял бы? Ни у кого из долины больше не было похожей дружбы — как у них с Михой, как у Ёжика с Крошем!

Весь мультсериал не разлей вода, как и Андрей с Мишей почти всю молодость, ещё зелёными полоротыми птенцами без оперения познакомились, а щас матёрые дядьки — скока не молодись, а тут ничего не попишешь, забритая физиономия Михи и фигура Князя, постепенно оквадрачивающаяся со спины… Ха! Ну, теперь нет, и ведь даже не скажешь, как лучше.

Внезапно у Андрея словно колокольчик зазвонил в голове и зажёгся яркий свет — как надоели эти мультяшные спецэффекты!

Так, всё, пора в Пари… в Питер, домой! Срочно надо, пока они тут совсем не мультиплицировались! Птички-невелички, лампочки, звёздочки, нарисованные солнышки, скучноватая мирная долина без капли бухла — всё это сидело в печёнках, что сейчас отдыхали!

Ну, не его это! Да и не Михино, им Питер нужен, чёрная винная Нева и музыка — позарез нужна, бл*! И проблемы свои решить надо, срочно, чёб не попасть никуда больше, а то, знаете ли, эти советские мультфильмы?! Сглотнуть удаётся немного нервно… Американские же мультики и того хлеще: там кроме Котопса, можно и в Крутых бобров залететь! И грызть плотину, когда нервничаешь — ням-ням, почти курятина!

И вот сейчас — по всем законам мультяшного мира — идея пришла! А какая? Где переводчик с анимационного на человеческий?! Думай, Андрюха, думай… Логически, бл*!

Лампочка зажглась, когда он размышлял о дуэтах неразлучных друзей, причем все они сейчас находились на грани разрыва…

«Понял!!!» — Князь обрадованно хлопнул себя по лбу, внезапно и лампочка, заморгав, потухла, пыхнув на прощание в воздухе фантомными искрами… Ну вот кто ж это всё придумал?! Кто оклеве… А, не из этой песни! Образность, чтоб её…

Но самое главное, что идея уже была. И она казалась удачнее той с поиском заветного эликсира! Ради которого им пхд самим пришлось бы яблочки квасить или аппарат мастерить!

Нет, сейчас надо было во что бы то ни стало помирить Кроша и Ёжика! Наверняка, именно в этом задумка Вселенной! Не зря же, когда они тут с Горшком оказались, ситуация их отзеркалилась и сюда?! Это точно что-то да значит, ну, не может же не?

— Кролик, я быстро! — кабанчиком метнулся к двери неугомонный Князь, оборвав рассказ впавшего в отчаяние зай… Крола. И помчался в очередной раз за ночь будить Миху. На сей раз, как он думал, с хорошими новостями.

* * *

Горшочек же сладко, ничего не подозревая, похрапывал в одиночестве в домике Карыча — сам хозяин отказывался возвращаться к себе, пока там был неугомонный блохастый песик. А выгонять то ли воспитание не позволяло не решался, то ли жалел, а то и вовсе… убежит в лес! Волка-то туда и заманивать не надо! А если ему местные угодья по душе придутся? Что тогда?! Вот останется тут насовсем, раскушав дикую жизнь, и когда всех лесных обитателей сожрёт, то на смешариков перекинется… Бр-р.

— Харе спать, пора дело промышлять! — попытался подступиться к спящему Вепрь, столкнувшийся с неожиданной проблемой: Горшок храпел. Нет, не так…

Горшок ХРАПЕЛ! Могучий храп разносился и сотрясал весь домик. А прибавьте к этому новоявленную супергеройскую способность поросячьи домики сдувать — и вы поймете суть проблемы — каждый раз при выдохе бедного Княже сносило обратно к двери и намертво к ней припечатывало. Ну, Добрыня Никитич со своим богатырским сном, чтоб те пусто было!

Так дело совершенно не пойдет. Андрюха попытался действовать хитростью — ползком, то бишь. Однако не учел размеры своей тушки — покатился мячиком обратно.

Раз мы в мультике, надо действовать по мультяшному. Или хотя бы по сказочному:

— Горшочек, не вари! — приказным тоном скомандовал Князев, для верности подняв вверх и вытянув в сторону кровати копытце.

Бесполезно. Ларчик открываться не хотел, так же, как и Мишка просыпаться. Может копытцем надо было стукнуть? Так, вроде ж, не олень он… Хотя звон драгоценных камушков, возможно, до Блохастого и докатился б!

— Хр-р-р, — ещё немного, и кабан реально озвереет и начнёт уб… Рейтинг не тот! — Молился ли ты на ночь, мой пушистый друг?! — психанул в итоге Андрей, рявкнув это достаточно злобно.

Удивительно, но эта фразочка произвела оглушительный и моментальный эффект — Горшок подскочил вверх, треснулся об потолок и мячиком приземлился у копыт Князя. Совсем-совсем не серебряных, хотя и Кокованя с Михи так себе… Как и Дарёнка.

— Ты че!??? — сонно и испуганно моргая глазами, заверещал волчик. Отползая под кровать. — Только не хвост, разбойни-ик!

— Ничё! Дело есть! — буркнул Андрей. — Дался мне твой пушняк? Только если на воротник… — и он зловеще ухмыльнулся клычками, Горшочек же испуганно сверкал горящими из-под кроватной тьмы очами.

* * *

Утренний рассвет наступил неожиданно быстро. Всё то время Андрей старательно доносил заспанному и хмурому Волчку свою додумку.

— Ну, ок, помирить надо. Как? — сквозь зевок протянул Миха.

— В поход пойдем! В горы!

— Куда??? — сон с Горшенёва тут же слетел. — Андрюх, дурацкая затея. Там же всё что угодно может случиться!!! А ну как камнем по башке ё*нет! Вот мы были и вот нас не стало! Ходи потом в тугой маске рыжей обезьяны, если выживешь!!! — мда, от кого-кого, а от Горшка такую заботу об их шкурках Князь не ожидал.

— В горы, Мих, в горы! — именно так познаются люди — спасибо за науку Высоцкому! — спорить с Андреем явно было бесполезно (глаза-то сверкали маньячным блеском!) — Короче, ты идешь за Ёжиком, уговариваешь его прийти сюда — здесь будет общий сбор! А я Кроша раскачаю. Я же твои бредни выполнял, вот и давай-давай, хвост в лапы и гони!

Миха, судя по выражению морды-шара, приуныл, вздохнул, да и поплёлся куда велено. Вот так бы всегда, ёлки-моталки!

* * *

Сказано — сделано. Впрочем, Кроша долго уговаривать не пришлось — он явно хотел отвлечься и почти радостно заскакал, собираясь. Ну, непоседа, чего сделать, гиперактивный крольчонок… Жаль, тут нет телевидения — давно б с лапами и хвостом в рекламу сниматься отобрали. Энергетики, батарейки, привязь для детей… Упс!

По пути к месту встречи, зашли к Копатычу (который чуть отошёл от вчерашних обрушений стен, даром, что не четвёртой!) и Совунье (которая встретила их, по счастью, без шприца наголо), получив с них четыре туго набитых рюкзака и палатку — сова была ярой фанаткой активного отдыха на природе — особенно лыжного… Правда, ночевать зимой в лесу — это надо медвежью шкуру иметь! Хотя волчья и кабанья — тоже сойдут и никакой палатки не надо! Но у них-то знойное лето!

Что, впрочем, не снимало необходимости в пище и воде… Шлем Андрей у Совуньи спросил, а то мало ли… Выйдет, как Горшок на воду глядел… Но! Та нахлобучила ему на голову вместо этого ковбойскую шляпу — крутую… И где откопала? Он прям аж засветился весь! И голову, то бишь весь шарик, не напечёт — лепота! Для остальных припасливая сова тоже головные уборы подобрала, но Миха уже разжился соломенной шляпкой у Копатыча, который, вроде как, вчерашнее простил ему. Эх, широкой души мужик!

Кажется, взрослые смешарики вообще были довольны тем фактом, что неугомонные подросточки во главе с пришельцами временно покидают долину и дадут вздохнуть спокойно. Может, и переживали немного за своих деток, но… Крош же аккурат с рассказа О`Генри о вожде краснокожих сошёл, поэтому скорее он волка и кабана до нервного срыва доведёт, чем наоборот чего приключится.

Подойдя к назначенному месту, Князь с Крошем увидели чудную картину — Волчик зубами за шкирдон тащил упирающегося Ёжика, чуть подвывая из-за время от времени впивающихся иголочек. Но упрямства Михе было не занимать, ха!

— Тьфу! — выплюнул он обиженного Ёжика. — Упрямый, как баран! Всё приговаривал, что с волками нельзя идти ни в лес, ни в горы! А я чё? Я ж с самыми добрыми намерениями!

* * *

Уговорить двух остолопов пойти друг с другом оказалось непросто. Но, спустя каких-то два часа усилий (разговоров о дружбе и вражде, за время которых Андрей с Мишкой сами чуть пару раз не разхрюкались, полаявшись!), вся гоп-компания, под предводительством нахрюкивающего песенку Князя (по горам, по горам, синий трактор едет к нам…) бодро шагала в ряд. Эк прям дружиной. И всё-то Андрея устраивало, хвостик пружинкой, рюкзак в пару раз больше диаметра самого шара-тела!.. Лепота. Но это точно ненадолго… Да?

* * *

К концу дня уже никто не пел. Ёжик с Крошем ругались, Миха плёлся, подметая чахлым хвостом землю — кажется, хвостик пребывал в глубоком обмороке. Андрей беспощадно гнал их и себя всё выше и выше, втайне мечтая упасть где-нибудь под куцей сосёнкой (потому что копыт наш вепрь уже не чувствовал!) и уснуть, но он упрямствовал, всё не останавливаясь и не останавливаясь.

Поэтому палатку, когда Вепрь всё же решил остановиться на ночлег, ставили все и с большим энтузиазмом, почуяв скорый отдых. Ёжик даже помогал Крошу. План потихоньку начинал работать — потирал копытца уставший, но довольный Князь, пока Миха незаметно притёрся к нему бочком, с каким-то странным выражением наблюдая за этими двумя. Андрей спокойно вздохнул и чуть придвинулся к этому блохастому созданию…

Отрубились все моментально, наскоро перекусив вареньем из еловых шишек да печеной картошкой, выданными заботливым медведем-огородником — тот не стал свирепствовать и поминать про заваленную стену, добряк. Ну, либо местные куцые кусты вскоре обрадуются «удобрению».

* * *

Посреди ночи Князя разбудил Миха.

— Мих, ты гонишь, что ли, иль мстишь? — попытался откатиться поросёнок, что и прошлую-то ночь глаз не сомкнул!

— Княже, а, Княже? — Мишка не унимался. — А что означает звёздное небо над нами?

— Мих, отстань, хорошая погода завтра будет, — лягнув его копытом, Андрей попытался отвернуться и досмотреть свой чудный сон, где он отмокал в родной тёплой ванне с пеной!

— Нет, Княже, это означает, что у нас палатку сп**дили, — тут, не иначе как шальной молнией, его вырвало из объятий сна.

Твою ж поросячью мать! Горы! Детский мультик! И, внезапно, палатка, утащенная злоумышленником в неизвестном направлении. А целы ли их подопечные? Кролика сожрать — это вам не ежом подавиться!

— С* * *

ки! — заорал благим матом Князь, не смущаясь присутствия несовершеннолетних на расстоянии вытянутой руки… лапы. — В детском мультике палатку утащить! — Крош с Ёжиком, по счастью целые и без надкушенных бочков, напугано жались друг к другу первые мгновения. Затем Ёж подслеповато нашарил очки и, нацепив, чуть отодвинулся от друже, а Крош всё также хлопал глазищами. Но перед этим…

— А что за мультик? — внезапно поинтересовался жавшийся к Крошу Ёжик, явно напуганный буйством одного кабана. Крош, явно, тоже. Хоть и виду постарался не показывать. Он же крут!

— А это, друзья мои, — Горшок ловко заткнул кончиком хвоста кабанячью пасть. — Это наш аристократ немного расстроился, бред несёт — болезный, ему мозги продуло!

— Да не переживай, — Крош задорно тряхнул ушами. — Сон на свежем воздухе полезен!

Князев, выплюнув наконец хвост, отплевавшись от шерстинок, собирался было что-то сказать, да хвост весьма недвусмысленно ему погрозил, свернувшись калачиком, даром, что не кулаком…

— Понял, принял, угомонюсь, — нехотя проворчал он, коснувшись решалы.

* * *

В целом, казалось-таки, что да, вполне можно существовать и под открытым небом. Лето ж. Вон Горшочек вовсю за бабочками гоняет, да за хвостом своим волчком крутится. Любоваться и любоваться, хоть где-то он по своему уровню, не то, чтобы развития… Хотя, чё уж, так и есть, беззаботно проводил время. Как бы домой не хотелось, но смотреть было всё-таки приятно, успокаивающе, что ли.

Где он ещё насмотрится на пышущего здоровьем, мощью своих легких сносящего домики Мишаню? Ещё и хвост этот… Шёл он ему! Вовсе не собаке пятая нога, а прям как влитой сел!

И вот только Андрей выдыхать понемногу начал, следующее бесилово постучало в дверь: у Горшка паранойя началась. Он всё ходил, опустив нос к земле, изредка принюхивался к воздуху.

— Мих, — не выдержал-таки Князь, — что опять? Опомнись, родной, ты ж волк, а не ищейка полицейская. Что ты там ищешь? Алкоголь? Сигареты? Наркотики? Трюфели? Так это ты мне оставь, резвись ещё! — всплеснул он копытом. А кстати… Трюфель он бы попробовал — с удовольствием… Знать б ещё, как тот пахнет — зараза!

— Да тут запах какой-то чужой, — поморщился полицейский волк. — Не могу понять, откуда несёт.

— Представь, Мишк! — успокаиваясь, прыснул Андрей. — Тут горы! Запахов хоть лопатой выгребай.

— Да ты не понимаешь! — аж надулся от обиды Горшок, свернув уши в трубочку.

Княжонок махнул копытцем, развалившись на земле и поглядывая за Горшком, пока тот не занялся интересным — начал охотиться на притаившиеся в пучках травы камушки. Идея всё так же жгла бока — выбраться уже во чтобы-то ни стало.

Пока не захотелось до одури сильно остаться в мире, где из хмурого — только небо… И то — редко. Не то, что их любимая дождливая столица.

* * *

Тем временем начало темнеть и компашка решила распаковаться где-то на ночлег. Крош с Михой, удачно обнаружив пещерку с несколькими входами-выходами радостно скакали по ней, пока Ёжик с Андреем занимались всем важным: разжигали костер, варили еду… Ну, да пёс с ними, пусть порезвятся, ротозеи! Авось, спать хоть будут зубами к стенке, не тревожа товарищей.

Затем, наевшись от пуза, решили Княже с Горшочком развлечь молодежь: вспомнилось детство, истории страшные. Правда, довольно быстро страшные истории скатились в их собственные песни, ну, с чуточку адаптированным сюжетом для понимания, так сказать. С поправкой на то, что здесь все по сути — внезапные головы! И рейтингом 12+, гы, с закосом на 16+.

Мишка как раз, активно жестикулируя, запальчиво рассказывал сюжет «внезапной головы», когда Ёжик вдруг очень странно икнул, поправляя очечки. Обратив внимание на широко открытые, блестящие то ли от пламени костра, то ли от страха глаза, Князев подумал: «Ну, все, довели паренька».

Однако проследив за направлением его взгляда, обнаружил вползающую в пещеру круглую тень. Случайно бросив взгляд туда же, осекся и Горшок на полуслове. А затем и Крош замер, глядя всё туда же, не понимая, что происходит и кто пожаловал в гости. Неужто кто-то из старшего поколения всё это время за ними брёл? Бдил?!

Все четверо замерли, как кролики перед удавом. А тень продолжала вползать. Ещё шаг, другой… И вот в свет пламени костра вкатился низенький крабошарик на коротких ножках. Зато его клешни, вытащенные внезапно из-за спины, блеснули прямо-таки с видом хорошо заточенного лезвия. В пещерке ощутимо запахло непередаваемым ароматом деревенского туалета. Горшку поплохело моментально.

— Кра-а-аб Себастья-я-ян! — раздался неожиданно мощный голос. — Великий охотник из династии охотников Крабсов!

Это впечатляющее, и, несомненно, эпичное знакомство неожиданно прервал тонкий скулящий звук, разрушивший оцепенение и весь произведённый эффект Себастьяном. Князь оглянулся: Мишка катался по земле и выл от смеха.

— Кра-а-абс! — в истерике тянул тот. — Мистер Кра-а-абс!!! А подскажите рецептик секретный, как домой вернуться!

Охотник нахмурился такому неуважению.

— Я здесь не ради хиханек да хаханек! Моя коллекция давно не пополнялась! Чучела вот этих двух, — широким жестом указал на Кроша и Ёжика. — Будут отлично смотреться в моей гостиной.

Миха просмеялся в тот же миг — перед ними явно был маньяк, а не скряга-фастфудщик, тут надо делать ноги, да побыстрее, покуда из кого-то чучел не понаделали, кто-то за компанию на шашлычок под коньячок не пошёл, а кого-то и вовсе на цепь не посадили да двор стеречь не заставили. Иль трофеи охотничьи.

— Когда я скажу, хватай Кроша и беги, — прошептал он, наклоняясь к Андрею, совершенно внезапно переняв инициативу и став серьёзным и напряжённым. И продолжил уже, обращаясь к Крабу Себастьяну:

— Уважаемый, а без чучелок нельзя? Двадцать первый век на дворе, слова гуманизм, искусственный мех и веганство в моде. Не слыхали?.. Да и где ваша лицензия, а? Без справок-печатей ни-ни. Мы защищаться будем!

— Крабы не нуждаются в лицензии! — прошипел маньячелло и протянув клешню, отстриг у ошарашенного Мишки клок шерсти сверху — причесон сразу стал выглядеть куда как обыденней.

— Ах, ты, чудо-юдо, чтоб тебе было худо! — вскипел внезапно Горшок, раздуваясь как воздушный шарик или рыба Фуго. — Бежи-и-им! — зычно проревел он, обращаясь к Княже, а потом, как дунул-дунул!

Крабошарика снесло первой волной, но Мишка не учёл, что находятся они в тесной пещерке, да и вообще в мультике.

Мощная волна воздуха, отразившись от стен, разметала незадачливых туристов по разным проходам — Княже с Крошем выкинуло в одну сторону, самого Горшка с Ёжиком в охапке — в другую. И что-то загрохотало. И то был совсем не занавес в этом театре абсурда.

Волчика с Ёжиком резко выкинуло прямиком в заросли терновника. И если подросточек проскользнул удачно мимо кустов, то Горшочек же наш, непутёвый, впечатался туда всем шариком, моментально сделавшись похожим на дикобраза.

Не то, чтобы он рассчитывал будто легок, как шарик (батюшки, тогда бы лопнул и всё, играйте похороны панка!), просто после всех этих фокусов своих мнил себя покорителем воздушной стихии!

Однако столкновение едва не вышибло дух, заставив задуматься и о наличии костей в этом теле, и о том, как их, бл*дь, чинить, если чё и приключится с непутёвым колобком… Не, ну сами представьте, ё-моё! Вы — шар, прыгучий, почти плюшевый… А какое-нибудь ребро под шматом плоти лопнуло!

Должно же быть тело на что-то нанизано в конце концов?!.. Да, Мишань, ты прям сейчас на колючки! Не в платье девичьем скелет, но тож ничего смотришься в костюме волчьем!

Эти думы окаянные, впрочем, не помешали ему тут же вскочить и, попутно выдирая особенно мешавшиеся иголки, дико оглядеться по сторонам — не до игр чай, какие, нах, игры, когда за ними маньячина какой-то, поехавший шариком, охотится.

Ну, вот кто это всё придумал, кто оклеве… — не то бл*дь! Кто вообще удумал во вселенную детского мульта такого вот говнюка пририсовать?! Страшная ебака — они че детишек совсем не щадят? Или типа — ничего, пусть привыкают, что жизнь полна ужасов?! Че, может и кого-то из малышей в жертвы отдали?! У Мишки задёргался глаз… Ну, нет — детская психика чучелка Ежика или Кроша-там бы не вытянула… Так, может, это они, их появление, виноваты?!

Потому что иначе придумщику такому руки бы оторвать с корнями… Так, а вот это тоже не по рейтингу! Мысли такие чёрные, со всякими смертоубийствами этими дурными, следовало тотчас же с мылом вымыть, чтобы пузыри этой пены через уши (или что там заместо их?) шли, и икалось алоэверовым! Мишка невольно поёжился, хотя это не в его компетенции было. Ёжится то бишь, да. А вот не думать о плохом, о том, что это они своими прожженными, привыкшими к дерьму сознаниями принесли беду в эту мирную долину… Это он мог попытаться. А вдруг поможет? К тому же — нет лучшего лекарства от дурных мыслей, чем дело!

— Ёж! Ёжик! — свистящим шёпотом позвал Горшок, лихорадочно оглядываясь, пока, наконец, не обнаружил несчастного напуганного мультяшку недалеко от себя. — Где, блин, Кабан с Крошем? — заметили, как он матюг замаскировал? Да, а Миха делает успехи, скоро так и будет говорить: «Не за**ло всё», а «Блин горелый!» Главное, до жеваных кротов не дойти — а то тут можно не удержаться и спи*дануть чего покрепче, понимаешь ли!

— Они п-п-пролетели в другую сторону, — прозаикался несчастный ребёнок, из фиолетового ставший почти белым. — Кажется… — добавил Ёжик, сверкая надтреснутыми очками.

— Ладно, найдем, — Мишка растеряно огляделся, совсем избавляясь от приставучих игл (и тут они, бл*дь!), — сейчас надо посмотреть, где этот чокнутый охотник обретается и не нарваться на чокнутого х… Нехорошего, э-э, гражданина, ё-моё, — сообразил Волчик, возведя лапу к небу.

— Может, спустимся в долину? — робко поинтересовался Ёжик. — Расскажем остальным! Карыч с Совуньей что-нибудь сообразят, Пин смастерит, а Копатыч просто этому… Крабищу по клешням лопатой съездит! — почти не запинаясь, даже как-то кровожадно заявил его преобразившийся подопечный.

— Не вариант, — Горшок отмахнулся от хвоста, который лихорадочно дёргал его за нос, активно призывая к чему-то. — Пока будем спускаться, то наших друзей уже на колбаски пустят, — мрачно пояснил он, пока объектом гнева раздраконенного Ежа не стал уже ваш непокорный Король. А Иголки его, ё-моё, уже заманали!

Вот только Мишка тут же пожалел о сказанном — из бледно-фиолетового его невольный сотоварищ перетёк в почти серобуромалиновый, то бишь, хер проссышь, какой оттенок с нотками зелёного!

— Так! Ребенок! — рявкнул Волчик. — Не боись! Сейчас найдем наших и все вместе в долину свалим. А там уже либо обойдемся твоим вариантом с лопатой либо вызовем охотника на крабов… Или, там сеть какую сделаем… О! Построим гигантское ведро и захлопнем скотину такую! Этот ваш Пин же — мастер, чё ему… Может, няню свою страшенную перепрограммирует в охотника! — не растерялся Миха, отбрив первое, что на ум пришло. Оно ж если первое, то и самое верное — он этим всегда руководствовался. Пока действовало.

Судя по виду Ёжика, он скептически к этому отнесся, но — тут Мишка был уверен — он скептически относился вообще ко всему. Прямо как Андрюха, в последнее время. Два сапога пара, бл*дь. И ни одного из этой пары не хотелось терять. А ещё лучше — пару ботинок объединить… Ну и что, что оба левые?.. Зато свои… что ли.

Поэтому, подталкивая хвостом и носом фиолетового зануду, Волочок потрусил в предположительном направлении пещеры.

* * *

В это самое время наш Вепрь, вполголоса матерясь, выползал из небольшого болотца, в которое его закинуло силой дружеского выдоха. Спасибо, не выхлопа — алкашки они же так и не добыли… О том, куда б их вынесло, если бы Горшочек ещё и подзаправленным был — Княже думать не хотел.

Ни на секунду не прекращая своими выражениями поднимать рейтинг мультику, заодно оттуда же вытащил перепачканного от кончиков ушей до пяток Кроша. Ну, удружил, Мишаня!

Князь же, безуспешно отгоняя бившуюся в мозгу мысль — свинья везде грязь найдет — был почти уверен, что это волчик-рекордсмен специально сотворил такую х*ню.

Ну просто очешуеть, как удружил! Теперь все они хрен знает где застряли… Дык, ещё, чуяли его копытца, что и где-то неподалёку рыщет краб этот проклятущий, с какого-то рожна по размеру ничуть не уступающий ни волку, ни кабану…

А вот тут раньше надо было думать! Куда занесло, бл*дь! Заяц… кролик, тьфу, и ёж тоже не по эволюционной задумке здоровые. Ну, прямо театр абсурда, старина Льюис отдыхает.

И где теперь Горшок сам-то?.. Вот, переживай теперь. Сидят теперь они с поникшим синим крольчонком, вдвоём у болотца кукуют. А друзей, с которыми пусть и разладилось, но за которых они по-прежнему вступить в драку и умереть готовы, и следа нет. И между ними горы и сумасшедший краб. На троих детей и так был один-одинёшенек Князь, и тот полуадекват, полностью нормальные граждане до Смешариков не допиваются! А теперь, вот, ещё выбираться надо без Михи и искать его же с ежом! И надеяться, что тот далеко не усвистит, не отчебучит очередной фокус-покус… Например, возомнив себя охотником на волко… пардон — на крабов.

— Вставай, друг мой длинноухий, — Князев первым поднялся на копытца, скомандовав: — Надо наших искать.

— А мы вообще где? — озвучил Крош дельную мысль.

Проглотив мелькнувшую в голове рифму на его слова, Кабанчик огляделся — горы-горы-горы-болотце-поле-домик-горы… Стоп! Что?!

Он ещё раз пригляделся — реально, вдалеке виднеется что-то похожее на домик, вокруг которого снуют маленькие круглые фигурки. Такой локации он в мульте не видел, да и ушастый его спутник, судя по выкатившимся глазкам, — тоже.

— Вот сейчас и узнаем, — почти весело прохрюкал Князь и потащил вяло сопротивляющегося смешарика к домику, единственному ориентиру в этой непролазной Нигделяндии.

* * *

А домик оказался не простой — таверна, блин! Таверна «Дракон и Тролль»! Кабанчику несколько раз пришлось проморгаться и перечитать название, прежде, чем дошло. Ну, кто из сценаристов али мультипликаторов такой упоротый-то, а?! Откуда здесь возникла сия средневековая шарага?..

Видать, полнометражку какую-то задумали, негодники! Ну, а что? Смешарики — неустаревающая классика, где о сложных вещах говорят простым языком. Подумал Андрей и почувствовал себя мудрым! То-то ж, ребятки, скоро ещё начнёт называть себя дядя, там вообще Горшочек со смеху пропадёт — ну и пусть… Пусть со смеху, а не отчего-то другого, бл*дь!

Но, делать нечего. Дёрнул дверь — и шары из орбит вылезли!

Толпа, просто толпища какая-то бородатых… викингов? М-да, многого зрители, оказывается, не знают о мультике-то. А Михе бы понравилось, его ж тема. Как родной вписался бы!

— Кто такие будете? — пробасил грозного вида… трактирщик (?), заприметив их.

— Менестрели мы! — Соображалка у Князя пока ещё не округлилась вместе с другими частями тела, но была к тому близка. — Странствующий… цирк, во!

Почему он вдруг цирк-то сказанул? Хотя… Оба грязные, покрытые тиной да листочками, хорошо, если где лягушка не затесалась… Князь потянулся было к сокровенному (проверить!), но усилием остановил себя.

Сладкая парочка, кролик да ярочка, ой, кабан. Цирк, как есть цирк. А, как известно, цирк должен гастролировать, а чё там ему в дороге придётся делать — это вообще отдельная история! Вон, как новые истории собирать… Бросить свой драндулет и по миру пройтись, поглядеть, чем люд простой дышит.

— Менестрелей с детства не люблю, — вызверился самый большой викинг, обличием своим дюже на медведя гризли похожий, отчего кролик за спиной Княже сдавленно охнул, хотя в трусости этот неунывающий синий комок шерсти никогда замечен не был. Просто реально страшная ебака на них надвигалась, ввинчивая в мозг: — Ходят тут, понимаешь, да? Монет чеканных требуют за свои побасенки!

— А мы, дяденьки, — включился всё-таки Крош, собравшийся и вспомнивший, видимо, что он — неунывающий баламут и обормот, которому по колено всё, в том числе и этот вот недогрызли! — И тётеньки, — сделал подобие реверанса в сторону явно женских фигур, топчущихся в отдалении от основной компашки, — хорошие менестрели! Нас все знают! А поём-то как! И поём, и пляшем! — в доказательство засучил дитёнок лапками. А молодчик! Не растерялся, ушастый!

Князь не удержался, одобрительно прихрюкнул, с гордостью кивнув какому-то тетереву на крольчонка, мол, гляди, каков!

— Ну, так показывайте, что умеете, — трактирщик весьма красноречиво положил на стойку здоровенный топор и стал методично его протирать тряпочкой. Вжик-вжик, вжик-вжик…

Андрей, заценив секиру, нервно сглотнул, и вся гордость, повизгивая, улетучилась — ситуация всё больше и больше выходила из-под контроля. И ведь не уйдешь, догонят — и на шашлык! Ну, Крош, ну, крол Чернобыльский, вот уж точно, как Горшочек — сп*зданет чего, а выкручиваться ему. То, что сам же Княже первый про менестрелей ляпнул — это как-то в подсознании затёрлось слегка.

Князев покосился на Кроша — тот оказался весьма догадливым крольчонком. Опасения его разделял, вон как глаз дёргается в сторону топорика. Ну, ничё! Прорвё-ёмся!!! И не в такой киш-башмак пытались их закрутить с Михой… Живы же ещё? Ну, если, конечно, сие укуренное произведение искусства не их посмертие… Но долго ж продержались, да?!

— Ну, пляши, говорун, — потребовали от Кроша, жаждущие то ли доброй драки, то ли зрелищ викинги. Хочешь-не хочешь, а выкручиваться надо, потому Кабанчик наш, преисполнившись, резво вскочил на удачно попавшуюся под копытца бочку, принял из лап ближайшего крепыша инструментик, гитарку напоминающий, да и запел на чистом вдохновении (жить захочешь — не так раскорячишься! Повезло — инструмент настроен был почти сносно, да и копыта не подвели!):

Был нелёгким долгий путь,

Не пора ли отдохнуть?

Хэй-хэй-хэй-хэй!

Не пора ли отдохнуть?

Чтобы сил набраться нам,

Нужен ужин, братцы, нам!

Хэй-хэй-хэй-хэй!

Нужен ужин, братцы, нам!

Силушка гномов, сила эльфийская!

К предназначенью дорога не близкая!

А чтобы путь пролегал веселей —

Дёрни струну и порадуй друзей!

А Крош — молодчага — не подвел! (Андрей в нём не сомневался!) Начал пританцовывать под веселый мотивчик, правда, почему-то в стиле русской «барыни». Но так ещё эпичнее получалось. Хорошая мина при плохой игре?.. Да не! Игра-то как раз была очень хорошей! Копытца замечательно слушались — вот, что значит мышечная память! Её не пропить и не пробить телевизорами, ха! Как и способность в стрессовой ситуации собраться и родить текст.

Творчество из Княже изливалось фонтаном… Кстати, в таверне этой он и бухлишка заприметил, вот ты ж, и не проверить догадку, выпив без Горшка… Но если получится надо было пару фляг браги набрать, вдруг поможет эликсир застрявшим в 2-дэ анимации путникам, сбившимся с дороги жизни:

Хэй!

Если ты дракон и тролль,

То тикать отсель изволь!

Хэй-хэй-хэй-хэй!

То тикать отсель изволь!

Если ты и вправду зло,

То тебе не повезло!

Хэй-хэй-хэй-хэй!

То тебе не повезло!

Сила природы и силы стихии!

Ждут впереди испытанья лихие!

А чтобы путь пролегал веселей —

Дёрни струну и порадуй друзей!

А музло-то зашло!!! Вон, как закрутились в буйных плясках суровые викинги! А уж хэй-хэй-хэй все поддерживали (ну, а то, что одному кабанчику слышалось хой-хой-хой… это уже издержки профессии, так сказать, шарообразному зрителю о том знать не обязательно).

Был нелёгким долгий путь,

Не пора ли отдохнуть?

Был нелёгким долгий путь,

Не пора ли отдохнуть?

В самом деле, дорогая судьба-судьбинушка, Княже и вовсе был уверен, что оскал у той был щербатым, а наружность лохматой… Короче, милая шутовка, не пора ли отдохнуть им с Горшочком? Поиздевалась — и харе… Был нелёгким долгий путь — пусти отдохнуть, только не в гробу, милая! Если так, то не надо нам ваших отдыхов!

По счастью, зашла эта бравая песня всем, растопила каменные сердца крепышей. И получили бродяжки-менестрели и ужин, и даже ванну — а вот от этого Княже аж прихрюкнул вновь.

Правда, энтузиазм его быстро подувял, когда он обнаружил, что под гордым словом «ванна» понимается огромная лохань с кипятком. Пришлось раз …дцать сбегать до колодца с ведерком, чтоб хоть залезть туда можно было и искупнуться, не опасаясь превратиться в варёного порося.

Затем плавно потекло и общение… Ну, как Андрей это называл — разведка обстановки — вдруг те про мерзкого краба аль про волчару с ежём горемычным слыхали.

Жалостливая история о потере друзей, поведанная проникновенно Кабанчиком во время ужина, неожиданно вызвала отклики — и друзьям не только указали возможный путь к пещере (по их с Крошем сбивчивому описанию местные как-то ухитрились сообразить), но и одарили кольчужками и шлемами. Чтоб вражину гнать, да потом айда гулять! Ух, а шлемы-то рогатые сели как влитые.

А вот с металлической одежкой незадача вышла — на Княже норм, так-то, села, а вот у Крошика по земле волочилась. Но отказываться от подарков нельзя было — уж очень ярко сверкали воодушевленные глаза вокруг. Тут шарики оказались даже поприветливее, не стали гонять от одного к другому.

Камень в чужой огород? Да ни разу! Просто констатация факта. Правда, справедливости ради, в долине они не пели… Да и с Княже был сейчас милый, пусть и гиперактивный деть настоящий, а не как Волчара позорный, домики сдувающий, мнимый… Может, в этом дело, а?!

Поэтому, сердечно поблагодарив (и прошептав на ушко умирающему от тяжести кролику, что эта вся амуниция до ближайшего поворота), тронулись в путь. Фляги с брагой Андрей в детском мультике всё же заныкал, потому он ещё и булькал невольно при каждом шаге.

* * *

— И что дальше? — шепотом спросил Ёжик, когда они-таки вышли к пещерке — не подвёл волчий нос!

А Миха и не сомневался в собственных способностях! Видимо, в его пёсьем роду имелся не только тот волчище, который на трёх братьев-акробатов бочку катил. Да с ветром соперничал! И кого у него там, блин, тока не было, раз он тут почти супергерой со своим феноменальным (спасибо, Лось!) нюхом как у орла и глазом как у собаки, ха!

— Ну, — Миха крепко задумался, в самом деле, вот пришли они и чё? От него сейчас вновь, как от взрослого, ё-моё, ждут решений. А, впрочем, он и есть взрослый, уважающий себя… волк. Мужик-волк. Волкомужик, тьфу, короче… — Ты оставайся вот тут, в кустах, и чтоб ни шагу никуда! Особенно со всякими плохими дядями! А я — на разведку, — вот и славненько, вроде как, порешал. Главное — уверенности в командный голос побольше.

Не успел Ёжик возразить, как большой лохматый зверь уже улепетнул в сторону, подальше от вопросов-допросов. Махнул пушняком и был таков.

Оставшемуся же бедолаге ничего не оставалось делать, как залезть в предложенные кусты и затихариться, чтоб не нарваться на опасности. В душе колючее создание переживало за поссоренного с ним товарища, что же он там, где же?.. И кабана этого добряка жаль, Крош ведь явно не станет терпеливо сидеть на месте и ждать, пока его спасут, как сам Ежик, что взял и послушал взрослого волчика… Ох, натерпятся они, ох и натерпятся!

* * *

Волчик же в это время радостно бежал по взятому от пещерки следу — радостно, потому что наконец-то получалось управлять всеми этими новыми звериными способностями, включая острый нюх. Он с удивлением понял, что уже отличает и запах Княже (Кроша, правда, нет, но упустим этот нюанс), и даже вроде бы чувствует запах злобного Себастьяна (деревенский туалет никто не отменял!).

Вот бы и в жизни такой иметь. Хотя не… Эт Миха погорячился — это тут нет грязных, вставших колом носков (а в жизни таких предостаточно. Одно мучение получится, вспомнить хотя бы страдания Машки, что с ними в одном купе ездила!), потому как ни одного панка Горшок в радиусе этой низины не обнаружил, как, блин, собственно, и носков (хотя они должны были иметься, в нескольких экземплярах уж точно — у совы во всяком случае!).

Так что сейчас он с воодушевлением несся по следу, горя желанием поскорее найти этих двух, забрать Ежа и свалить нафиг! Хоть куда-нибудь уже! Можно даже в лес, главное с кабаном вдвоём, предварительно сдав спиногрызов местным. Да и беспокойство за одного купчинского поэта, который мог внезапно реально стать сосиской, гнало вперёд.

Нет, Мишка честно пытался ускориться — даже на четвереньки вставал, но… В этом мультике фантазия у создателей крепко извратилась — и вышло даже медленнее, бл*дь! Только лапы замарал… Эх, Дроздова на них не хватает!

Вот и приходилось заниматься вынужденно ЗОЖем — бежал волчик только поначалу бодро, а потом и звериные силы немного подводить начали. Приходилось, порой, останавливаться да дух переводить на завалинке, а потом вновь бежать по следу, подстегиваемым страшными мыслями, что кого-то, быть может, уже на шашлык пустили…

Ну, в самом деле! Повезло же Андрею стать Кабаном! Хорошо хоть не поросёнком молочным, вот это была б умора. Серый волк и поросёнок, даром не Фунтик, такой коктейль и почти «Ну, погоди!» в эфире. А меня, бл*, и тут, и там показывают, ё-моё! Это ж какой кроссовер века можно было замутить!

Так и бежал Мишаня, отвлекая себя от мечущихся по черепушке страхов бессвязным потоком бреда, который ветер, как Сивке Бурке в одно лохматое ухо загонял, а через второе они вылезали… пока не взлетел внезапно под облака. И, нет, крыльев не отрастил (впрочем, чему он бы не удивился — вдруг в роду крайт-драконы имелись, а?!). Но вот сетка-ловушка вполне временно ту же функцию исполнила. Жаль, не получится так же легко и на землю отскочить.

— Так-та-а-а-акс, — послышался торжествующий мерзкий, почти чёрта голос. — Так и знал, что вернётесь дружков искать! — ликующе вымолвило нечто.

Затем в поле зрения вальяжной походкой, щелкая клешнями, выплыл Краб, а Миха задёргался, словно муха перед пауком, проваливаясь всеми лапами в крупную вязку клеток, точно паутину. Но ведь он не муха совсем! Позолоченное бляхо-брюхо! Он птица иного полёта! Не охотятся овечки на волков! Хотя перед ним и не Бараш, вроде, а чёртов Краб.

— Та-а-ак, — протянул он ещё гадостнее, чем до этого. — А второго где потерял? Впрочем, неважно, повиси тут пока, а я прогуляюсь по твоему пути, да, глядишь, найду свой первый приз, — и самодовольный охотник ушёл, оставив добычу мариноваться в собственном соку из страха за себя и друзей.

— Стой! — волчик истошно затрепыхался в сетке, но бесполезно! Эх, не везет ему с авоськами! Да тут ещё и с такими большими, ёлки-иголки!

Испугался Миха, что реально «приз» отыщет и тогда миссия по спасению пойдёт псу под хвост! (Хвост испуганно поджался калачиком. Был бы на нем рот, вымолвил бы: НЕ НАДО).

Впору тут сдуться от бессилия. Княже своего потерял, Ёжика оставил… Ни друга не удержал, ни смешного шарика не спас… Эх, найдет игольчато-фиолетового Крабище… Зачем только он его потащил к пещерам-то! Миха почти завыл, в самом натуральном смысле этого слова, да удержался, потому что не комильфо это как-то, выть-то… Даже луны-проказницы нет!

Так бы и предавался дальше самобичеванию и самораскачиванию в этом мерзком подобии шибари, как вдруг, с земли, послышалось неуверенное:

— Миха?!

Извернувшись, направил взгляд вниз и узрел дивную картину: внизу стояли Князь с Крошем, оба в шлемах (рога — во! Обзавидовался сразу), а Поросёнок его Андрюнтик ещё и в кольчуге! И с гитарой в руках! Горшок икнул и, прошептав: Мамочки, — протёр хвостом очи. Да быть того не может!

— Вы моя галлюцинация? — нервно заржал Волчик, пытаясь вспомнить, ударялся ли головой. А если ударялся, то когда и как сильно… А если не ударялся — какова вероятность, что сеть отравлена… И это всё нереально.

Ай, бл*дь! Да он тут именно потому, что по башке ударенный, кабаном, блин! Даром, что не Пумбой, что рот раззявил щас довольно, а копилочным. Стоит ли распыляться на удивление, когда всё это, как будто плод его гаснущего сознания? Это как мыться или ходить в бассейн под водой — толку зеро. Но вы, поди, сценаристам Спанч Боба докажите это, хы.

— Галлюцинация тебе сейчас наподдаёт за рекорды Гиннеса по сдуванию друзей! — несмотря на слова, тон у Андрюхи был радостно-облегчённым. И вот Княже активно забегал вокруг, пытаясь отыскать конец веревки. — Вот, дай только вниз тебя спустить! — погрозил он пальчиком, пока кролик с грустной улыбкой следил за ними. — О! Нашел!

Полёт обратно был быстрым и, кстати, почти не болезненным. Прелесть быть шариком — можно спружинить как мячик и забавно пискнуть, как щенок. Если б не шерсть, все бы заметили, как он покраснел.

— Цел? — Андрей рывком поставил его на ноги и тщательно ощупал на предмет всякого. — Не переломался?

— Было бы чему ломаться… — пробурчал Волчик, отряхиваясь уже самостоятельно.

— Где Ежик? — опередил с вопросом кабанчика Крош, видно было, что переживает крепко — вон как кулаки сжимает.

— Спрятал у пещеры, — повинился Мишка.

Стыдно было аж жуть… и не только за дурацкую идею. Княже-то его, всегда на помощь приходит… А он… эх… Хвост поник. Вот в такие моменты вдруг и понимаешь, что пусть хоть и не рядом друг, но будет в порядке. Чтоб жил. И возможность была пообщаться когда-нибудь. А не как вон у Ежика с Крошем сейчас, ё-моё, если из игольчатого деликатес сделают! Княже на это глаза закатил, но промолчал. Не хватало только тут разводить демагогию. Не время — надо мелкого спасать.

— Пойдем… на крабов охотиться, — лишь через мгновение выдал. — А то какая-то странная тут эволюция произошла. Надо его опустить на несколько звеньев в пищевой цепи.

Крош отступил на шажок, Миха одобрительно хохотнул, но быстро считал в его глазах беспокойство с облегчением пополам. И это неожиданно согрело сердце. Он молча забрал гитару из рук друга, чтоб облегчить его ношу (да и по гитаре соскучился, признаться, страшно, жаль только… Ай, об этом потом!), и побежал путь показывать.

* * *

Ёжик ждал! О, долго и честно ждал! Он вообще считал себя терпеливым товарищем, но любому терпению приходит конец! Вот, как в их с Крошем случае… Хотя теперь уже всё это было так мелочно. И безумно страшно больше не свидеться с этим мини-ураганом позитива, энергии и веселья. Игольчатый шарик пригорюнился… При всех недостатках кролика — без него жизнь свои краски теряла. В прямом смысле. Словно кто-то добавлял нуара в его сцены. Откуда-то извне пришла мысль: «Не надо было нам расцепляться!».

Вместе они были сильными, а по отдельности, что? Сидят теперь, каждый невесть где, и если Крошик не трусится от страха, то явно испытывает тревогу. Вот прям как он сейчас! Приятного мало, если не сказать, что приятного вообще нет! Нет. Бездействовать больше нельзя.

Желание сделать хоть что-то перевесило терпение и страх. Ежик медленно вышел из кустов, пытаясь понять, куда направить путь, где найти хотя бы этого странного, умчавшего по следу с безумным видом Волчика, потому как вдвоём всё-таки полегче, чем сидеть в одиночестве и в неведении.

Но не успел он сделать и пару шагов, да что там — с направлением определиться, как вдруг услышал тихий хруст ветки, а затем металлический скрежет за спиной. И, уже понимая что увидит, обернулся с выражением крайней степени ужаса на мордочке.

Так и есть. Со злобной ухмылкой на него наступал Краб-охотник. Ёжик оцепенел, понимая, что ни скрыться, ни победить не сумеет. Иголки распушились, хотелось свернуться в клубок, но он, поймите правильно! Уже шар!!! И ничего, увы, предпринять не мог. Осталось только покорно ждать своей незавидной участи. И надеяться, что чудовище это — язык себе исколет и иные части тела, когда будет с ним расправляться.

По телу пробежала крупная дрожь. Что ж, вы тоже отбегались, мурашки, родименькие…

— Краб, — назидательно сказал Себастьян, продолжая наступать, — всегда добивается своего! Это настоящий охотничий дар…

— Х*яр! — Неожиданно выпрыгнувший из-за спины Волк со всего размаха опустил на верх крабошарика невесть откуда взявшуюся гитару, разломившуюся с жалобным треском напополам. Рейтинг мультфильма его, видимо, уже не заботил, внутри клокотала горячая кровь, свирепая страсть и так далее по списку. О, а ещё всё бу-бурлило и кипело, как завещал дядюшка Ау! В точку.

Охотник рухнул мордой вперед, над головой замелькали полусонные, уже знакомые птички, пытавшиеся потереть в полете крыльями глаза. Отрабатывайте экранное время, чик-чирички! А, заодно, — и бюджет мультика.

— Ёжик! — на остолбеневшего, почти попрощавщегося с жизнью шарика налетел, едва снова не напугав, безумный синий ураганчик. Однако тот быстро признал своего кролика и устало выдохнул, позволяя тому творить всё, че его ушастость замыслила. А Крошик меж тем тоже никак не мог успокоиться, в глазах у него застыли… слёзы, что ли?! Он чуть угомонился только после того, как ощупал товарища по фиолетово-пурпурной шкурке на наличие ран. — Живой! — с придыханием прошептал кролик, наконец, широко улыбаясь. Ежик же чуть улыбнулся в ответ, неловко касаясь его плеча лапкой.

— Да, живой, здоровый, — не терял времени Дикий Вепрь, — но давайте сделаем уже лапы и копытца! В долину, други, в долину! — скомандовал Князь и все, как один его послушались.

И снова безумный побег по горам. Теперь — с оглядкой через плечо. Но… то ли плохие из них следопыты, то ли паника мешала — выбежали они вовсе не к долине. А на вершину отвесной скалы, где едва успели затормозить, а то свалились бы всей гурьбой вниз. Камнями, ага. Хотя комья земли и каменная крошка и так осыпались вниз. Они отступили.

— Приплыли! — выдохнул Мишка, оглядываясь по сторонам.

Времени убежать не было — сзади уже показался знакомый силуэт. И как только очухался и нагнал так быстро, паразит! Крыса подводная! У-у, пусть бы валил себе на зимовку и не показывался, гад!

Князев огляделся — бежать не вариант… Крошик с Ёжиком стоят в обнимку… Ну, хоть они помирились, похоже. План с горами-то сработал, теперь бы ещё найти выход! Хоть какой-то! Он судорожно пытался придумать хоть что-то, но решения, как на зло, не находилось вообще. Тут Князь поглядел на Мишку, задумчиво тырящегося в бездну (наверное, ожидающего, что бездна посмотрит в него, не иначе!).

— Мих, может, ты дунешь? — спросил растеряно у Блохастика своего. — Сдуешь хотя б с дороги?.. А мы пока подумаем, что, куда… Ноги нести!

— Дунул бы, да дыхалка сбилась, — а вот Волчик был неожиданно спокоен, только дыхание частило. Он так тяжело дышал, будто всем собой пульсировал, выглядело даже пугающе. — Бежали долго.

— Тебя совсем не волнует приближающийся маньяк? — округлил шары (глаза, детки, глаза, а не то че вы подумали, извращуги!) Князь.

— Меня больше волнует, — Мишка сморщился от … досады (?) — почему мы вообще от него убегаем?

— Ну, может, потому, что нас на трофеи хотят пустить? — от возмущения у Княже аж снова хрюк прорезался.

В ответ Горшок странно посмотрел и выдал:

— Вот именно — нас! Андрюха, нас тут, блин, четверо! Как мушкетёров, бл*дь! Два здоровых мужика и два, ладно уж, за одного сойдут, подростка. А он один, понимаешь, да? Что мы за… Как их там… Крысиные бега устроили?!

Да, теперь и Князь понимал. И объяснить панические пробежки по лесам, да горам иначе, как законами мультика не мог. Уж они-то быстро бы с этим недоразумением разделались и в лапы правосудия отдали. Должно же оно тут быть, ну!

А Краб приблизился уже почти вплотную. Мишка аж опять расчихался. Хоть на нос прищепку вешай, хы!

— Вместе? — выгнул бровь Князь.

— Вместе, — кивнул Миха, похрустывая косточками в лапках, хвост встал трубой и распушился.

Дождавшись, пока сумасшедший охотник подберётся совсем близко, они, стараясь не дышать, кинулись вдвоём и, обхватив за клешни, повалили на землю. И завозился безумный клубок!

Ёжик с Крошем дико бегали вокруг, но ничем не могли помочь — слишком буйная вышла схватка, чтобы пытаться в неё влезть. Была велика вероятность тюкнуть по башке кого-то из своих, а это безобразие форменное, настоящие друзья так не делают. Ну или даже хорошо знакомые теперь незнакомцы, во!

— Придёт серенький волчок и укусит за бочок! — Мишка исполнил давнюю мечту и тяпнул-таки за бок Краба, при этом, правда, и здесь чуть зубов не лишившись, провыв от боли: — Хитиновый, гад!

Но и охотник прочувствовал этот кусь мощных челюстей и, взвыв не по-крабьи, рванул в сторону. К его несчастью, обрыв был слишком близко — и полетел он… вовсе не орлом, а в синее море… Где и сгинул в пене морской (хотя крабы-то, в принципе, могут всегда выплыть… где вот только — непонятно. Не позавидуешь следующим бедолагам, кого он выберет своими жертвами в памятные трофеи, балбес! Одно ясно — в долину уже не сунется после такого тумака знатного!).

К несчастью для всех друзей — Кабанчик с ним не успел расцепиться и отправился следом.

— Княже! — завопил Волчик на всю округу, лихорадочно бросаясь к краю и падая на пузо, чтобы вытянуть лапы в слепой надежде ухватить, зацепиться…

Из пропасти на него смотрели два перепуганных знакомых глаза — Князь всё же был потрясающим везунчиком и уцепился за одинокий корень, торчащий из скалы.

— Руку, Андрюха! — Мишка спешно протянул свою лапу, крепко схватившись за протянутое копытце, потонувшее в густой шерсти и ткнувшееся в горячие мягкие подушечки.

Но вытянуть одних его сил не хватало — кабан же целый! Большой, литой, бл*! Но внезапно помощь пришла… Не то, чтобы оттуда, откуда не ждали, просто Миха сосредоточился на том, чтобы вытянуть из пропасти друга, а не глядеть по сторонам. Рядом смело протянулись ещё две лапки — синяя и фиолетовая. Совместными усилиями Дикий Вепрь был вытянут и оттащен от гибели и участи кормить такую же круглую, как и он сам рыбу, а то может и вовсе выжившего хитинового краба.

— Почти прыгну со скалы, Княже, — Волчик бессильно обвалился на траву рядом с тяжело пыхтящим Князем. — Кстати, похудеть бы… раскабанел ты знатно.

— Молчи уж, волчара позорный, — Андрей, похоже, тоже не мог отдышаться и ткнул товарища копытцем в… Куда-то, в общем-то. А затем, вновь заглянув в теперь уже полные облегчения тёмные глаза, прошептал: — И… спасибо, Мишк.

* * *

Оказывается, когда не дышит за плечом враг, когда не лязгают клешни в ночном мраке — найти обратный путь достаточно легко. Друзья шагали попарно, предвкушая долгожданный отдых. И у каждой парочки было ощущение, что не только дорогу в долину они нашли за время этого приключения.

Они ни о чём не говорили, да оно было и не нужно. Только Крош с Ёжиком изредка перешёптывались о чём-то своём. Может, строили планы на завтрашней день, который у них теперь гарантированно был, если никакая лесная-морская хадина всё же не объявится. Ну, а пока у них там тока эта жуткая Няня, но с ней уже совсем другая история. До смерти она только занянчить может, потому Андрей с Михой за эту контрастную парочку не переживали. Всё у них хорошо будет. Взрослые присмотрят.

Уже у самой долины Князев внезапно остановился и тормознул Горшка, дерзко дёрнув за хвост. От мстительного клаца зубами по толстенькому бочку его спасли только лишние свидетели.

— А здесь мы дальше не пойдем, — усмехнулся, глядя на вытянувшиеся мордочки подростков и обалдевшие глаза Михи. — Нам с Волчиком пора в путь, нас ждут великие дела. Так что… спасибо за гостеприимство и не расцепляйтесь больше! — погрозил шутливо копытом Крошу с Ёжиком.

Те горячо, наперебой пообещали, что никогда. Это где ж они окажутся, если вновь рассорятся?! Им друг без друга никуда. Крош, раздухарившись, начал перечислять какие-то свои планы, а Ежик, хоть и с округлившимися до орбит треснутых очков глазами, всё равно поддакивал другу.

— Чё задумал? — поинтересовался его волчара, когда, после долгих прощаний они наконец-то остались вдвоём на перепутье. — Что тебя так резко укусило, пчела Копатыча, что ли? — допытывался Мишка, а Андрей на это только таинственно улыбался своими клыками кабаньими.

— Я просто знаю, как нам домой вернуться, — лучась довольством сообщил Князь. — И нет, не в бухле дело! Хотя я его у викингов местных странноватых отжал… Без тебя пробовать не стал, а потом потерял фляги в кутерьме этой, — он почесал за ушком. — Но это не беда, Гаврила, ежили способ мой не сработает — за бухлишком эликсирным вернёмся! — он снова замолчал, оценивая произведенный откровениями эффект, а потом расхохотался на Мишкин взгляд, который так и вопил: «Расскажи, расскажи! Поделись!», а хвостище ему вторил, возбужденно ходя ходуном.

И он поделился. Да, идея у него была безумная, о чем и сразу же сообщил ему Мишка, впрочем, не сопротивляясь, когда Кабанчик повёл его обратно на вершину скалы.

Но сейчас, стоя на вершине, тот был в ней уверен на сто процентов. По всем законам жанра — способ был верняк. Ну смотрите, их миссия в этом нарисованном мире закончилась. Друзья помирились и были спасены от залётной нечисти, так что и им пора честь знать… Вселенная точно должна была одобрить этот путь.

Всё-таки и Миша с Андреем вынесли определённый урок из того, что произошло. Стоит показать миру, что и они не совсем уж необучаемые кирпичи, которым что в лоб, что по лбу — а кирпичами они и останутся. Ну уж нет, урок усвоен.

— Ты хочешь, чтоб мы туда добровольно? — Волчик аккуратно заглянул за край. — Сами сиганули, да? — он шумно сглотнул.

Андрей ободряюще хлопнул его по лапе и добродушно посмотрел в глаза. Помнил ведь, что Миха высоты боится. Но они же вместе. А вдвоём никакие чудища и даже высота не так страшна, когда ты с ней не один на один. Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь! Да.

— Да, Миш, — Князь скрестил копытца и взглядом прямо-таки подталкивал несчастного друга. — Подумай сам, чтобы перейти в другой мир надо что? Правильно! Выполнить цель и, вероятно, хорошенько приложиться. Так что тут тот самый случай получается.

— Сумасшедший, — Миха взволнованно завертел хвостом, странно ему было это было обычно разумному Андрюхе втолковывать. — Это безумие. А если твоя теория не сработает? — вообще Горшенёв сейчас отстраненно подумал, что, возможно, лежит он сейчас в коме, тюкнутый свиньей-копилкой по головёнке своей, а искушающий его Князь вовсе не Князь, а смерть сама, что в бездну путь ему показывает, а ни в какую не в реальность, во!

Только вот беда была в том, что и реальность выносить было невмоготу. Если, вот, всё это — просто глюк. И там, в настоящем, они с Андро расчуханы, как и прежде — вдрызг. Потому… А, будь, че будет, наверное. Конечно, глупо рипнуться от свиньи фарфоровой, но… у каждого свой путь, да?

Князеву же показалось забавным наблюдать, как у Михи самосохранение подало признаки жизни. Вон как хвостом и мордалом водит да на край боязливо косит.

— Значит, отскочим, как шарики, — взмахнул копытцами Князь, сам не теряющий настроя и дарящий этот настрой Михе, который, кажется, шевелил даже своими большими мохнатыми ушами и шерстью на голове — у него там внутри явно шел активный мыслительный процесс взвешивания всех «за» и «против». И его долг, как друга, тому помочь. Хотя б уговорами. — Или намокнем. Давай, Миха, рискнем. Доверяешь мне?

— Доверяю, — пробурчал съежившийся шарик, всё же расправляя плечи. Андрей бы сказал — сдувшийся слегка, но не в словах же дело?

Вот так и стала старенькая его песенка пророческой. То-то её Мишка ещё тогда невзлюбил… либо правда в глаза колола, либо что-то чуял. Потому что сейчас, когда они в самом деле разбежались перед прыжком, он явственно услышал музыку и рёв толпы… А, может быть, то был шум моря?..

Внутри всё сжалось в изюм, Миха рядом орал, возможно, даже что-то нецензурное, но уже летел камнем вниз… и за шумом проказливого ветра было не разобрать, что же Горшок там извергает, какие-такие ругательства незамысловатые в сторону непутёвого подстрекателя Андрея, однако орал он всё же вовсе не это. А что же?! Так это совсем другая история.

Князь же, когда схлынула первая волна чистого ужаса от свободного падения, испытал ничем не запятнанную эйфорию. Колпак его отлетел уже давно — так чего голосить?!

Неважно в общем, всё то было наносное, а важно другое, что полёт их, с ощущением необычайной свободы, которую не давала ни одна пьянка, не продлился долго — тёмно-синяя вода резко, но не больно приняла их и в свои объятия…

* * *

Андрей суматошно открыл глаза — правда, вышло у него это дельце не сразу. Те какой-то умник чуть ли не скотчем прилепил каким-то особым. Пальцы тоже с третьей попытки послушались, дабы фары помочь прочистить.

Слезливо моргая, он с трудом справился с задачей увидеть белый све… погодите-ка! Пальцы, у него снова были руки, человеческие, а не копыта! Да и тело… Определенно болело, но шар не напоминало, скорее разбитую старую тушку, как после пятидневных концертов и пьянок-гулянок сподряд.

Наконец, зрение прояснилось — взгляду предстали светлые стены, муха, откуда-то взявшаяся на треснутом потолке… Следом за глазами, очнулись и уши, уже не кабаньи, а человечьи — Князь ощупал, а затем понял, что рядом пищат какие-то приборчики… А на носу у него вовсе не пятак простирался, а маска кислородная.

Так как та мешалась и навеивала не самые адекватные воспоминания, Андрей решительно её содрал и попытался было с койки кабанчиком резвым подорваться, но не тут-то было… Вскочить-то он вскочил, но куча проводков капельниц потянули его обратно, как и закружившаяся башка… Так что громыхнул он костями о пол.

Уже оттуда сдавленно застонал, тихо матерясь. Ощупал голову — повязка на ней имелась… и дренаж. Че он, до нейрохирургии о телик достукался?! Во дела! Не удивительно, что такое вот привиделось… Смешарики, бл*дь! Волчик… Миха…

Последнее он, видимо, прошептал-прозвал вслух, потому что с соседней кровати раздалось такое же неуверенно-робкое:

— Князь?

Ну, не бывает таких совпадений. С трудом, приподнявшись, и облокотившись о кровать, он сел, получив возможность встретиться взглядом со свесившимся с кровати Горшком… Таким же очумелым, дико вращающим глазами и перебинтованной башкой с идущей от неё дренажной трубкой.

— Вот ведь, бл*дь, двое из ларца… — пробормотал Андрей тихо. Но его услышали, да и вообще… Заметил он, как Миха растерянно рассматривал то одну руку, то другую, словно проверяя… А это означало только одно — и глюк у них тоже был один на двоих.

— А хвост тебе всё же шел, — решаясь, прохрипел-просмеялся Князь, привлекая к себе внимание взметнувшихся от признания общего приключения чёрных глаз. — Может, подумаем над новым образом?..

Голова ужасно болела, но в душе неожиданно был мир. Так что он продолжил ковать железо, пока были свежи воспоминания о вороченной назад дружбе и взаимовыручке:

— Дался тебе этот Тодд, давай Красную шапочку ставить!

Миха лающее рассмеялся, видно было, что ему, как и Андрею, смех болью в башке отзывался, но… это было сильнее их.

— Скорее уж Три Поросёнка, только тебе придётся расстроиться, Андро, — выдал он, по новой привычке клыкасто сверкая довольной улыбкой.

Князь прихрюкнул, представив такую картину… Ну, а че: после того, как они башками стуканулись — фанаты всё, че хошь, примут за чистую монету. Можно творить любое безумие.

— Тодда я, спасибо, уже там увидел! — неожиданно серьёзно заявил Горшенёв. — Давай что-нибудь новенькое сообразим.

— Забойный боевичок про охотника Себастьяна? — тихо, боясь спугнуть такую удачу, предложил Князев.

— Можно и его, главное — вместе, — легко согласился Мишка, пристально на него глядя.

В этот самый момент дверь палаты распахнулась и ведущая на обход выводок из студентиков-практикантов врачица пораженно вытаращилась на своих подживших пациентов.

— Ольга Дмитриевна, — окликнула ту тихонько интерн, стреляя глазами на сидящего у изножья кровати Князя. — Наша промашка — надо было зафиксировать…

— Не надо никого фиксировать! — тут же взъёршился Горшок. — Мы в адеквате, — делая страшные глаза, заявил он. Андрей же виновато улыбнулся:

— Сам не знаю, как упал!

— Хорошо, не со Скалы, — тихо ответила темноволосая студенточка, но наши бравые музыканты услышали, и не сговариваясь, дико переглянулись. Кажется, теперь на концертах исполнять эту песню будут с особым смаком…