Ты за это заплатишь (джен)

Спринг-Сити, Пенсильвания

Хруст обломков потолка, кусков кафеля и штукатурки под ногами в глухой тишине звучал подобно раскатам грома, и от этого окружающий мрак казался еще более устрашающим. Черт, да все это смахивало на самый настоящий фильм ужасов. Без преувеличения. Самое пекло.

− Обязательно было идти сюда так поздно? — тихо пробормотала Люси, поморщившись от боли: торчащий из-под обломков кусок арматуры зацепился за голень, оставив на ней длинную царапину. — Здесь и днем вполне… атмосферно.

Она поежилась и ускорила шаг, стараясь не смотреть по сторонам.

− Тебя никто не звал, − грубо обрубил Алекс, который шел чуть впереди нее, сразу за Брайаном и Ханной. — Могла остаться дома, если так боишься темноты.

− Поаккуратнее выбирай выражения, когда разговариваешь с моей девушкой, Алекс, − Майк бросил на друга гневный взгляд. — Мне тоже здесь не слишком-то уютно.

− Идея была общая, так что заткнитесь! — шикнул на них Брайан. — Сейчас быстренько все снимем и свалим отсюда.

Под чьей-то ногой особенно громко треснуло стекло, и все одновременно вздрогнули. Ханна издала тихий писк.

− Да ладно, по-моему, это того стоит, − Майк хоть и пытался говорить спокойно, но голос его чуть подрагивал от напряжения. — Никакая компьютерная графика не добьется такого эффекта, − он повернул голову, чтобы взглянуть в коридор, уходящий влево, и от вида одинокого кресла-качалки, стоящего в самом конце у стены, который, казалось, вот-вот начнется покачиваться из стороны в сторону, ему стало жутко.

Честно сказать, идея снять небольшой ролик в заброшенном здании бывшей школы-психиатрички по большей мере принадлежала Алексу, который все это и организовал, и, несмотря на ужас, которое вызывало это мрачное, серое здание даже снаружи, каждый из их компании не стал отказываться от участия. Потому что результат этого обещал быть грандиозным, и всем хотелось стать частью этого.

− И все-таки я считаю, что мы чокнулись, − прошептала себе под нос Ханна, но ее все равно услышали.

− А ты веришь в привидений? — заметив страх сестры, Майк невольно ощутил себя увереннее — впрочем, так было всю их жизнь. Сейчас он был даже рад, что Ханна пошла с ними.

− Я бы не сбрасывал их со счетов, − с хриплым смешком ответил Брайан и открыл было рот, чтобы сымитировать потусторонний вой, но Ханна с силой стукнула по его плечу, и он заткнулся.

Через две минуты они все же дошли до комнаты, где решили и провести основную съемку. Комната, по всей видимости, в прошлом была столовой, судя по количеству перевернутых и сломанных столов и кусков стульев. Снимать материал в бывшем помещении морга, который непонятно зачем здесь находился, женская половина отказалась категорически, и парни, посовещавшись, решили, что сделают это позже, без женского сопровождения.

− Значит, пока я устанавливаю аппаратуру, − Брайан снял со спины рюкзак со всем необходимым, предварительно расчистив кроссовкой место на полу от щепок и толстого слоя пыли, − девчонки морально готовятся к съемке, ты, Майк, помогаешь мне, а Алекс… − он только сейчас заметил отсутствие пятого из их группы. − А куда он делся?

− Он шел за мной, − Люси обхватила себя руками и испуганно оглядела друзей. — Я не видела, чтобы он…

Брайан тут же осознал, что если Алекс не найдется сию же минуту, то Ханне с Люси обеспечен нервный срыв, потому что фантазия у обеих била через край: они вдвоем и отвечали за сценарий, который по напряженности не уступал тому же «Звонку» Вербински. Они могли совершенно спокойно, не моргнув и глазом, насочинять сюжет с горой выпущенных внутренностей и стенами в крови, но при этом, стоило им оказаться в обстановке, подобной этой, то весь их креатив мигом превращался для них в реальность.

− Без паники, − Брайан вздохнул, откинув со лба длинную челку. — Скорее всего, этот придурок, как обычно, решил нас разыграть. Я пойду поищу его, а ты, Майк, оставайся с девчонками.

− Почему я должен… − вскинулся Майк, но Брайан тут же его перебил не терпящим возражений тоном.

− Потому что кто-то должен остаться с ними, − он дернул головой в сторону Ханны и Люси, последняя жалась к своему парню, похоже, уже на грани истерики — порой Брайан не понимал, как может почти двадцатидвухлетняя девушка вести себя как ребенок. Ханна, которая была младше нее на четыре года, и то вела себя сдержаннее. — Покарауль рюкзак, − на всякий случай предупредил он, на что Майк лишь фыркнул и закатил глаза.

Он стремительно зашагал обратно к двери, насколько мог быстро по всему этому мусору, и исчез в темноте коридора. Ханна, Люси и Майк через некоторое время услышали его приглушенный голос:

− Алекс, если ты сейчас выскочишь из-за угла с криками орангутанга, я тебя убью, богом клянусь!

После этого еще с полминуты были слышны звуки его шагов, и все стихло.

Майк, убедившись, что девушки не собираются впадать в истерику и вполне спокойно переговариваются между собой, решил не тратить зря времени и вытащить всю аппаратуру. Брайан очень ревностно относился к своей камере и редко когда позволял даже дотрагиваться до нее пальцем, но сейчас Майку было на это наплевать: быстрее начнут — быстрее закончат. Находиться в заброшенной полушколе-полулечебнице, которую закрыли, как считалось, именно из-за невыносимых условий для обитания пациентов, было не очень… приятно [Pennhurst State School and Hospital, Спринг-Сити, Пенсильвания]. Перед тем как пойти сюда, они перерыли много информации об этой психиатричке и начитались всяких ужасов, и теперь Майк с большой вероятностью мог их подтвердить: операционные столы и разного рода хирургические инструменты, разбросанные почти по всем коридорам, наводили не на самые радужные мысли.

Установка заняла около десяти минут с учетом того, что ему пришлось расчищать место, и того, что профессионалом в этом, в отличие от Брайана, он не был, но процесс настолько захватил его, что он даже ни о чем не задумывался. И только когда, закончив, взглянул на испуганных девушек, осознал, что Алексу с Брайаном уже давно пора было бы вернуться.

− Они что, сговорились? — проворчал он, пытаясь совладать со страхом, который понемногу начал охватывать и его. — Если они думают, что это интересная шутка, то очень ошибаются. Подождем еще минуты три.

− И что потом? — дрожащим голосом поинтересовалась Ханна, и Майк только открыл рот, чтобы придумать какой-нибудь ответ, которого у него, по правде говоря, не было, но его заглушил громкий крик, в котором все трое с ужасом признали голос Алекса.

− Стойте здесь! — рявкнул он, не способный сейчас ни на какие церемонии, и рванул в ту сторону, откуда они услышали вопль. — Если что увидите, сразу кричите!

Запинаясь и падая, царапая руки, Майк почти пролетел через весь коридор, кровь шумела в ушах, не позволяя сосредоточиться, поэтому он бежал, не задумываясь, ориентируясь только на свою интуицию.

Алекса он нашел без труда, в операционной комнате, и увиденное заставило его застыть на месте парализованным от ужаса.

− Что здесь…

Алекс резко повернулся на голос, и окровавленный хирургический скальпель выскользнул из его окровавленной ладони. Вся рубашка Алекса под расстегнутой курткой была в крови, как и искаженное от страха лицо — оно было почти полностью забрызгано красными каплями. Позади на столе с широко распахнутыми остекленевшими глазами лежал Брайан, рядом на полу все увеличивалась в размере лужа крови, стекающей сверху. Горло Брайана было перерезано, на свисающей над полом правой руке не хватало трех пальцев. Алекса качнуло в сторону, и теперь Майк смог заметить, что голый живот Брайана был весь исполосован скальпелем. Его затошнило.

− Я… я… этого не делал, − прохрипел Алекс, проводя трясущейся рукой по лицу и этим только более размазывая кровь. — Я… не помню…

Он полным паники, умоляющим взглядом смотрел на Майка, и на окровавленном лице это выглядело совершенно жутко. Майк за свою жизнь видел достаточно самых разнообразных актерских ролей, и мог с уверенностью сказать, что такое сыграть нельзя, но то, на что он смотрел собственными глазами, опровергнуть гримом и бутафорией было нельзя. Алекс убил Брайана. Он его зверски зарезал.

Майк сглотнул, ощущая огромный кусок льда внутри себя и желание рвануть отсюда сию же минуту как можно дальше.

− П-прости, друг, − все еще находясь в шоке, прошептал он, правой рукой онемевшими пальцами доставая из кармана мобильник, он чуть его не уронил, но все же смог набрать нужный номер, — но я должен позвонить копам.

* * *

− Сейчас я был бы не против оказаться Чубаккой, − Дин мрачно посмотрел на себя в зеркало и, тряхнув головой, наклонился к раковине, чтобы сполоснуть лицо. — Мне надоело, что все люди смотрят на меня, как будто я переехал котенка и это показали по всей стране.

Прошло уже три дня, как отец уехал, но шрамы остались. Видимые — на лице, и невидимые — на сердце. И от каких было больнее, Дин не смог бы сказать с уверенностью. Хотя, наверное, смог бы.

− И что бы это тебе дало? — Сэм, лицо которого тоже сверкало всеми цветами радуги, но у которого, в отличие от Дина, было куда меньше борозд от когтей, апатично листал местную газету, одной рукой придерживая голову на весу.

− Шерсть, − глухо ответил Дин из-за полотенца. — Много шерсти, скрывающей все это дерьмо. И энергетический арбалет, чтобы мочить всех, − добавил он с короткой ухмылкой.

Раздался противный звук — Сэм, слишком сильно дернув лист, нечаянно порвал газету. Дин поморщился и подавил вздох: у Сэма уже десятый раз за три дня включился режим маленького обиженного ребенка, и на самом деле Дин не мог его за это винить. У него самого кошки на душе скребли — но немного по другим причинам.

Три дня ходьбы по хрупкому льду его порядком вымотали, и, если Сэму надо выплеснуть эмоции, набить ему морду, разнести стены — пусть, но его молчание и укоряющий взгляд украдкой нервировали и выводили из себя куда сильнее.

− Послушай, Сэм, − осторожно начал он, сев на свою кровать; Сэм даже не взглянул на него, продолжая сосредоточенно листать газету. — Я знаю, что ты злишься, знаю, что ты бы хотел поехать с отцом, скорее найти этого ублюдка и избавиться от всего. Да черт, − Дин запустил руку в волосы, закусив губу, — ты думаешь, мне было легко? Я и сам этого хочу не меньше тебя. Но ты же сам знаешь, что…

− Да, знаю, − сухо перебил Сэм, и Дин замолчал, но Сэм спиной ощущал его пронзительный взгляд, от которого покалывало кожу. Спустя десять секунд, не выдержав напряжения, он все же сложил газету, убрал ее в сторону и, вздохнув, повернулся к Дину.

− Я знаю, − мягче повторил он. — Знаю, что ты делал это ради него. Но насколько теперь это снова затянется? На месяц? Два? Год? Дин, я хочу скорее покончить с этим. Да и ты, я уверен, тоже. Мы наконец-то были так близко и… − он не закончил фразу, с досадой тряхнув головой.

Дин молчал, разглядывая мозоли на своих пальцах, плечи его были напряжены. Он надеялся, что разговор не зайдет в это русло, но, похоже, вся эта тема в любом случае будет приводить к одному и тому же. Не ответив, он медленно встал с кровати, издав тихий стон, когда дернуло болью в правом боку. Взял со спинки стула свою куртку и, стиснув зубы, надел ее, стараясь не потревожить ноющие ребра. Молча открыл дверь и, уже перед тем как выйти, остановился.

− Скажи мне честно, Сэм, − тихо сказал он, не оборачиваясь, − ты из-за чего больше хочешь убить Демона: из-за того, что он убил маму, или из-за того, что это будет означать то, что ты сможешь как можно скорее вернуться в Стэнфорд и забыть обо всем?

В комнате мотеля повисла мертвая тишина, и Дин еле заметно покачал головой, костяшками пальцев постучав себя по лбу.

− Ладно. Что сделано, то сделано, можешь меня за это ненавидеть или еще что, но я не могу этого исправить, извини, − он вздохнул, но так и не повернулся. − Я за едой, потом подзаработаю немного деньжат. Здесь недалеко, я Импалу оставляю. Скоро вернусь, не дожидайся меня и ложись спать. Тебе что-нибудь взять? Впрочем, как и всегда, можешь не говорить, − скороговоркой выпалил он, и, не дождавшись ответа, вышел, прикрыв за собой дверь.

И на секунду ему показалось, что в комнате, кроме Сэма, он оставил еще что-то важное.

Сэм молча смотрел брату вслед, думая о том, что, наверное, должен испытывать злость за эти слова, но ничего, кроме опустошения, он не ощущал. Может быть, потому, что Дин не был так уж и не прав — в отличие от него, у Сэма действительно были две причины скорее расправиться с Демоном, и они полностью уравновешивали друг друга. Но это было естественно — одно событие повлекло бы за собой другое, и Сэм ждал этого слишком долго.

Они с Дином могли хоть вечность тянуть этот канат, но ни один из них не смог бы перетянуть другого на свою сторону. Дин хотел, чтобы они были все вместе, как и раньше, а Сэм хотел свободы. Он не представлял, как вернется обратно в колледж, где не будет Джесс, но знал только, что дальше охотиться у него нет никаких сил и никакого рвения. Вкусив один раз запретный плод, слишком сложно от него оторваться.

Дин почему-то считал, что свобода Сэма равняется тому, что он перестанет считать Дина своей семьей и отвернется от него, и Сэм понятия не имел, как заставить брата разувериться в этом. Он потащил бы Дина следом, позволь тот ему это, но, скорее, планета слетит с орбиты, чем это случится.

Для Сэма и Джона вся эта охота лишь делом мести, а Дин относился к их делу серьезнее, чем просто к возможности отомстить. Это было его чертовым призванием, его гордостью и проклятием, и он сам не понимал, в какую яму себя загоняет. А может быть, и понимал, только пытался доказать что-то самому себе и остальным.

Сэм вздохнул и потер лицо двумя ладонями. Дин хочет, чтобы он работал, что ж, он будет работать, так же, как и всегда. Спасет стольких, сколько сможет. А потом… время покажет.

Сэм встал, чтобы сделать себе кофе и, пока есть время, поискать новое дело — лишь бы Дин успокоился. Он бросил взгляд на край стола, на котором валялась приличная пачка купюр, которые Дин заработал несколько дней назад, и горько усмехнулся. Если Дин захотел побыть один, он мог бы сказать это ему прямо, а не изворачиваться под разными предлогами, Сэм бы понял.

Впрочем, может, он и на самом деле забыл.

В баре было до смерти душно, воняло потом и дешевой выпивкой, и сначала Дин даже пожалел, что пришел сюда. Хоть его даже близко нельзя было назвать расточительным человеком, все равно он не опускался до того, чтобы завалиться в первый встретившийся самый дешевый бар непонятно с кем, даже для того чтобы просто расслабиться. А когда дело касалось прибыли, то в этом случае он особенно тщательно взвешивал все «за» и «против» ближайших баров и только после этого выбирал себе какой-то один, по его мнению наиболее удачный.

Но сейчас ему было совершенно все равно, куда и где сбросить всю эту напряженность. И тем более если здесь на него и на его раны не пялились как на Лох-Несское чудовище, то остальное он вполне мог и стерпеть.

Напиваться Дин не собирался, — хотя и хотелось где-то в глубине души, — поэтому, пропустив через себя стакан застоявшегося теплого пойла, он направился к бильярдному столу. Ни пиво, ни секс, ни музыка не могли добиться того же эффекта, что оказывал на него бильярд. В каждый шар он закладывал частичку своей ярости, своего отчаяния и гнева и, загоняя шары в лузы, словно молотком ржавые гвозди, забивал все эти эмоции глубже в себя, не позволяя им найти выход. Он спасал себя как мог, и пусть это на самом деле было лишь символикой. Ищи выход там, где его нет, — было его девизом на все времена.

− Маэстро, а как насчет серьезной игры?

Дин поднял голову и прищурился, внимательно оглядывая трех подошедших к нему парней примерно его возраста, может, чуть старше. Выпрямился и еле заметно усмехнулся: приманка сработала. Хочешь заставить жертву добровольно прийти на крючок? Притворись трупом и дождись момента — победа обеспечена. У него никогда не возникало проблем с тем, чтобы изобразить из себя последнего идиота — начиная от бильярда и заканчивая охотой. Очень часто это срабатывало.

− Я даже не знаю… − протянул он, запустив в свой голос нотки неуверенности.

Один из парней — он был выше Дина — подошел ближе и с размаху положил на бортик стодолларовую купюру.

− Не ломайся, − судя по виду парня и двух его приятелей, те уже предвкушали легкую добычу. Дин мысленно спустил курок. — Мы тебе поддадимся.

− О’кей, уговорили, − Дин достал из кармана деньги, положив их к уже имеющимся, и не торопясь принялся вытаскивать шары, закидывая их в треугольник, при этом он пару раз специально ронял шары, мастерски имитируя неловкость и неуверенность. Невольные соперники за его спиной в открытую скалились, а Дин делал вид, что этого совершенно не замечает.

Первый раз он позволил себя разгромить в пух и прах. Во второй раз он продержался дольше, но потом снова, как выразились его сопернички, «слился» и примерно с минуту изображал отчаяние и гнев. Смешки оппонентов его только раззадоривали. В третий раз, когда те были на сто процентов уверены в своей победе, выложив всю свою наличку и полностью опустошив карманы Дина, в результате чего набралась приличная сумма, Дин выпустил дремлющего зверя и разгромил их за рекордный срок, оставив им только ощущение позора и бессильной злости.

− Простите, ребятки, но моя взяла. Дуракам везет, − довольно усмехнувшись, он засунул деньги в карман и шутливо отдал честь. — Спасибо за игру, я очень многому у вас научился.

Не собираясь размениваться на долгий финал, Дин отвернулся и зашагал прочь, теперь уже посмеиваясь в открытую, и впервые за три дня он не ощущал давящей на грудь тяжести. Как поговаривал старина подонок в его душе: нагадь другим, и тебе полегчает. Грязные приемы у него всегда срабатывали, и иногда он мог себе позволить этим воспользоваться. Как вот, например, сейчас.

Но вместе с этим часто он недооценивал людей. И если дело касалось монстров, он еще мог как-то с этим справиться, но, когда в игру вступали люди, от них можно было ожидать чего угодно.

Он прошел уже половину пути от бара до мотеля, и уже потом, после, пытался понять, почему он не услышал их шагов, потому что такой прокол в его работе — что для пилота забыть, как поднять самолет в воздух. Неприемлемо.

Первый удар пришелся ему в спину, мгновенно выбив весь воздух из легких, Дин не успел даже осознать, что произошло. Перед глазами полыхнуло белым, он наугад замахнулся и, по-видимому, попал в цель: раздался короткий вскрик боли, и посыпалась тихая ругань. Он резко развернулся, чтобы с лету ударить обидчика, и в тот же момент, когда его кулак встретился с носом одного из тех парней, на него в противовес посыпалась череда беспорядочных ударов: по лицу, по спине, в живот — он не успевал даже блокировать их, не то что посылать свои. Уроды привели еще своего друга, и счет был: четверо на одного. Так же честно, как и все остальное в этом мире.

Земля внезапно оказалась слишком близко, или это небо начало падать огромными кусками, прибивая его к асфальту, Дин не знал, но это было совершенно неважно и, когда следующий удар пришелся в голову, тьма оказалась для него спасением.

* * *

Когда Дин очнулся, было так же темно, как и прежде, так что он мог предположить, что, скорее всего, пролежал без сознания не очень-то долго. Мелькнула совершенно не нужная сейчас мысль о том, что впредь он не будет срезать путь по чертовым закоулкам, где разве что бродячий кот может тебя пожалеть. В лучшем случае. В худшем он еще и написает сверху.

Не сдержав стона от боли, пронзившей все тело, Дин попытался встать. Ребра ныли при малейшем движении, но, насколько Дин мог судить, они не были сломаны, — по крайней мере, он на это надеялся. Передвигаться самостоятельно он мог, хоть и с трудом. Доковыляв до ближайшего фонаря, Дин осмотрел себя на предмет повреждений: эти парни, к его счастью, не ставили своей целью прикончить его или капитально навредить, но помяли они его достаточно сильно. К ушибам на боках прибавились еще несколько, кожа в этих местах стала почти фиолетовой, волосы на затылке были мокрые от крови — ублюдки пробили ему череп. К суп-набору прибавлялись разбитая губа, ссадина на лбу от удара с асфальтом, несколько синяков и ощущение, что его только что выжали, как половую тряпку, причем несколько раз.

Через минуту Дин понял, почему он отделался так легко: напавшие забрали все деньги, наручные часы и телефон, и на этом свою задачу посчитали выполненной. Дин мысленно похвалил себя за то, что выложил ключи от Импалы, потому что запасные лежали в багажнике, а взламывать собственную машину ему казалось совершенным кощунством.

Дин усмехнулся собственным мыслям, тут же скривившись от боли в разбитой губе. Сэм бы сейчас орал о том, что, даже, купаясь в крови, он думает больше о машине, чем о себе — и, в принципе, не был бы не прав.

Дин не сомневался, что при большом желании он мог бы запросто найти этих уродов и содрать с них три шкуры, вернув себе вещи и деньги, но в данный момент ему было на это совершенно плевать: он просто хотел упасть на кровать и проспать как минимум часов шесть, забыв о хаосе, творившемся вокруг него, внутри него и на его теле.

Но сначала придется вытерпеть допрос от Сэма, который, Дин был уверен, не спал и ждал его.

Они накануне могли поссориться, навалять друг другу из-за какой-нибудь глупости, могли не разговаривать друг с другом и на следующий день спокойно, не раздумывая, броситься под пулю, прикрывая другого, и это было совершенно естественным порядком вещей.

Избитому, пьяному, покалеченному — ему любому всегда было к кому возвращаться.

И Сэм собирался отобрать у него это.

Но пока младший брат был здесь, и это было его якорем.

Естественно, Сэм не спал. Более того, стоило Дину открыть дверь (ключи от мотеля эти ублюдки ему благородно оставили), Сэм с порога накинулся на него с приглушенными, чтобы не разбудить весь мотель, воплями, где его носило и какого черта он не берет трубку. Когда Дин шагнул из темноты коридора в освещенную комнату, Сэма словно заткнули кляпом и он уставился на брата, слегка приоткрыв рот от шока.

− Твои салаты эти уроды тоже отобрали, − Дин первым начал разговор. — Так что прости.

Он прошел вглубь комнаты и, стараясь не издавать ни звука, начал аккуратно снимать с себя куртку. Посмотрев за плечо Сэма на настенные часы, Дин еле удержался от того, чтобы не выругаться вслух: ясно теперь было, чего Сэм так распетушился — странно что еще сам не рванул бежать искать. Он ушел из мотеля в девять, сейчас часы показывали три ночи. То есть он провалялся там, на асфальте, около двух часов.

Короткий стон все же сорвался с его губ, когда он неосторожным движением задел бок своим же локтем, и тумблер эмоций Сэма мгновенно переключился. Дин не успел уловить тот момент, когда выражение лица Сэма из гневного превратилось в озабоченное, которое Дин про себя называл так, как Сэму точно не понравилось бы. Бормоча себе под нос проклятия, Сэм принес из ванной аптечку и печатным шагом направился к Дину, который совершенно ясно осознавал, что сейчас брату лучше не перечить, поэтому без возражений сам дожидался своей личной скорой помощи.

− Сейчас я был бы не против оказаться сразу двумя Чубакками, − стиснув зубы, проговорил Дин, когда Сэм начал обрабатывать ему рану на затылке. — Я похож на фарш. Как мне на люди выходить?

− Что случилось? — не обращая внимания на высказывания Дина, прямо спросил Сэм.

Злость в нем боролась с волнением, и в данный момент ничто не могло победить. Дин был в своем репертуаре: уходил в магазин, возвращался полумертвым, выискивая проблемы на свою задницу изо всех углов. — Ты снова снимал котят с дерева?

− Ха-ха, − без какого-либо веселья хохотнул Дин. — Очень смешно. Нет, я до последнего защищал твой салат, но меня все-таки уложили. Четыре на одного, − в его голосе прорезались опасные нотки. — Бар, бильярд, три парня, проиграли мне все деньги, разозлились, позвали еще одного дружка, четыре парня… черт, твою мать, Сэм, аккуратнее! …напали со спины, вырубили, забрали деньги, телефон и часы. Вся история. Впрочем, нет, не вся. И еще продукты. Вот теперь все.

− И как ты это допустил? — убедившись, что рана на голове не глубокая, Сэм переключился на лицо брата, про себя подумав, что скоро начнет брать с Дина плату за то, что ему приходится уж второй раз за четыре дня возиться с его лицом.

Дин сухо кашлянул и стиснул зубы.

− Не спрашивай, сам от себя в шоке, − с сарказмом ответил он. — А мои ребра вообще в контузии.

Сэм сочувственно хмыкнул, представляя, какой кошмар у Дин под одеждой, но с этим он вообще никак не мог ему помочь.

− Если что, есть лед в морозилке.

− Спасибо, я как-нибудь без этого, − у Дина от одной только мысли приложить лед к бокам, по телу пронеслись мурашки. В любом случае, не смертельно. Зато Сэм вроде как забыл об их перепалке, что ему было только на руку. Продолжать споры у него сейчас не оставалось никаких сил.

− Я там нам… приподними подбородок, я сейчас вот эту обработаю… нам дело нашел, но знаешь, тебе сейчас…

Дин упрямо сжал челюсти, разглядывая пятна на потолке, пока Сэм над ним колдовал.

− Я в норме.

− Да ты весь, как баклажан, фиолетовый! — возмутился Сэм. — В норме он.

− Ходить могу, стрелять могу — этого хватит.

− А я думаю, что…

В эту секунду Сэм, наконец, убрал ватный тампон от его лица, и Дин смог опустить голову и посмотреть брату в глаза.

− А зачем ты мне тогда об этом сказал?

Сэм коротко зарычал в ответ, но, скорее, от поражения перед твердолобостью Дина, чем от злости.

− Потому что ты все равно завтра бы начал ныть по этому поводу!

Дин улыбнулся, подмигнув Сэму.

− Тут ты совершенно прав. Так что за дело?

Сэм фыркнул, сгреб в одну ладонь все использованные ватные тампоны и встал с кровати, смерив брата взглядом сверху, который на него ни капли не подействовал. Покачал головой с видом «ты невыносим» и, подхватив аптечку, направился в ванную.

− Завтра утром расскажу, а сейчас вали спать, спаситель салатов.

На этот раз Дин был полностью солидарен с братом, поэтому, немного побурчав для вида, разделся и упал на кровать, и уже через пять минут спал.

Утром Дин чувствовал себя так, словно по нему пробежалось стадо слонов, все тело ломило, ребра ныли, и больше всего хотелось завалиться пластом без движения. Но Сэм поглядывал на него украдкой, поэтому Дин заткнул внутренние вопли куда подальше, и все же встал. Когда он пожелал Сэму доброго утра, его голос даже не дрогнул.

− Значит, пятеро придурков ночью поперлись в бывшее здание психлечебницы, и оттуда вернулось четверо, один из которых прямиком за решетку, − Дин, потягивая кофе, задумчиво смотрел на экран монитора, на котором высвечивалась новость об убийстве некоего Брайана Брукса. — Ты уверен, что это для нас?

− Алекс Батлер, который подозревается в убийстве, − Сэм сделал ударение на слове «подозревается», − все отрицает и говорит, что ничего не помнит.

Дин хмыкнул.

− Все они так говорят.

Наткнувшись на скептический взгляд Сэма, он закатил глаза и махнул рукой, хотя на самом деле чутье также подсказывало ему, что здесь кроется чуть больше, чем подростковые разборки.

− Да не смотри ты на меня так, − пробормотал Дин и одним залпом допил остатки кофе. — Поехали. И, − он поднял вверх указательный палец, заметив, что Сэм собирается что-то сказать, − не думай даже и начинать возмущения о том, что я не буду вести Детку.

Сэм захлопнул рот, так, что клацнули зубы, и сложил руки на груди, хмуро глядя на Дина из-под челки.

* * *

Им без труда удалось узнать имена всех участников того события в полицейском участке. Встреча с Батлером не добавила почти никаких новых деталей в историю: тот все так же утверждал, что шел за остальными, отвлекся, а в следующее мгновение очнулся уже у тела Брайана со скальпелем в руке. Братья пришли к выводу, что, либо Алекс настолько прекрасный актер, либо он действительно не причастен к убийству и они имеют дело, скорее всего, с самым обыкновенным призраком. Полиция, естественно, только скептически качала головой: ФБР снова заигралось. Все налицо говорило о том, что убийца Батлер: отпечатки на скальпеле, кровь, показания свидетеля, — и в принципе, если бы не было никакой сверхъестественной дряни, они были бы правы.

Винчестеры обзвонили троих оставшихся ребят, договорившись о встрече, и направились в кафе, в котором собирались их дожидаться.

− Не уверен, что здесь есть какой-то мотив, у них вообще не бывает мотивов, − сказал Дин, не поднимая головы, когда официантка ушла с заказом. Они заняли самый крайний столик, и Дин сел спиной ко входу, но это не избавило его от любопытных взглядов посетителей, которые наверняка в голове придумывали тысячу и одну причину того, что случилось с его лицом.

− Хотя это мог быть кто угодно из пяти, − продолжал Дин, − так что, может быть, здесь что-то и есть. Или он просто был самой легкой добычей. В любом случае… − он поднял голову и сразу замолчал, только сейчас заметив, что брат его не слушает: сидит, уткнувшись взглядом в свои руки, с плотно сжатыми губами и о чем-то глубоко задумался.

− Сэм? — позвал он; между его бровями залегла глубокая складка.

Сэм дернулся и, наконец, обратил свое внимание на Дина, но странная настороженность из его глаз так и не исчезла.

− Что? — он качнул головой и потер ладонью веки. — Прости, я задумался.

Дин откинулся на спинку стула, чуть поморщившись, когда в боку резко кольнуло, и уставился на брата серьезным взглядом, от которого Сэму стало не по себе.

− Что? — повторил Сэм, на этот раз с толикой раздражения. — Ты что-то говорил?

Но Дин продолжал молча смотреть на него; Сэм почти видел, как в его мозгу крутятся шестеренки, приводя его к определенному выводу.

− Серьезно? — наконец выдал Дин и сел прямо. — Нет, ты серьезно?

− Что я серьезно? — немного нервно рявкнул Сэм и чуть не подлетел на стуле, когда сзади внезапно появилась официантка с заказом. Притянув к себе чашку кофе, Сэм вцепился в нее, как утопающий в спасательный круг, и сделал огромный глоток.

Дин с нечитаемым выражением лица смотрел, как Сэм с перекошенным лицом ловит ртом воздух: кофе оказалось слишком горячим и обожгло ему язык и горло. Подождав, пока брат немного придет в себя, он продолжил как ни в чем не бывало:

− Если ты серьезно полагаешь, что история повторится, то ты очень заблуждаешься. Забудь ты про это уже, Сэм. Ну, было и было.

− Легко тебе говорить, − тихо ответил Сэм, пряча глаза. — А у меня такое ощущение, что мы опять наступаем на те же грабли.

Дин вздохнул, на секунду прикрыв глаза.

− Сэм, давай договоримся: ты был ни в чем не виноват.

− Но я чувствую себя виноватым! — Сэм невольно повысил голос, и Дин послал ему предостерегающий взгляд. — И… черт, снова психушка, снова призраки, − продолжил он уже тише, − мне не должно это нравиться после… всего.

− Если уж кому не должно, то это мне, − сухо парировал Дин. — Пока ты не начал свой мандраж, я об этом даже и не помнил. Элликот в прошлом, Сэм. Это совсем другое дело. Другое, − с нажимом сказал он, когда Сэм собирался возразить.

Сэм запустил руку в волосы, с отчаянием вцепившись в них.

− Ты не понимаешь. Я виноват.

Терпение Дина лопнуло. Позже он винил в этом события прошлой ночи и усталость, потому что обычно, чтобы вывести его из себя так быстро, требовалось что-то более значительное.

− В чем ты виноват? — прорычал он, сверкая глазами и крепко сжимая в кулаке салфетку. — В том, что Элликот вселился в тебя и ты не мог этому сопротивляться? В том, что он — а не ты — подстрелил меня? Или ты считаешь себя виноватым за то, что я узнал о том, что ты на самом деле думаешь обо мне? Можешь не обвинять себя, я давно уже это знаю, — с этой гневной тирадой у Дина закончились все силы, которые он упорно собирал по клочкам с самого утра. Он тяжело задышал сквозь стиснутые зубы, не обращая внимания на то, как побледнел брат при этих словах.

Обида, которую он так глубоко закапывал все годы, все-таки прорвалась наружу, и Дин тут же об этом пожалел. Он повернул голову и заметил, как все посетители кафе уставились на них, разинув рот, и на этот раз они смотрели не на избитое лицо Дина, а на них двоих, словно те были двумя бомбами, которые вот-вот рванут.

− Пойду проветрюсь, − бросил Дин, так и не взглянув на брата, и вскочил со стула, широкими шагами пересек кафе и исчез за дверью.

Сэм с глухим стоном спрятал лицо в ладонях, борясь желанием заорать на любопытных, которые продолжали на него глазеть. Просто отличное начало дня.

Вернулся Дин через секунд двадцать после того, как в кафе спустя десять минут зашли двое Флоресов — Майк и Ханна — и Люси Прайс: наверняка поджидал их, чтобы не оставаться с Сэмом наедине. Ребенок, ей-богу.

Те уже уселись рядом с подозвавшим их Сэмом, сгрудившись в кучу, как испуганные птенцы. Дин молча сел рядом с братом, и Сэм почувствовал исходившее от его тела напряжение, которое Дин никак не показывал. Сначала закончить дело, потом залатать себя и брата — как обычно.

− Итак, − Дин сцепил ладони в замок. — Рассказывайте.

Слово взял Майк — как единственный представитель сильного пола и как главный свидетель, — спокойно и уверенно он рассказал о событиях той ночи. Люси под столом сжимала руку Ханны, которая сама походила на призрака: она до последнего не хотела верить в то, что ее парень убил их общего друга, но у нее не было причин, чтобы считать иначе, и это мучило ее.

Сэм бросил на нее сочувственный взгляд. Даже если они и скажут ей, что Алекс не виноват, и она поверит, это не принесет ей успокоения. Доказать полиции, что дело в призраке, это сразу заказать себе билет в один конец в психиатричку. А других вариантов опровергнуть вину Батлера у них не было. Алексу все равно придется отсидеть, и они были бессильны что-либо здесь изменить, Сэм ненавидел это. Видимо, Дин думал о том же самом, потому что на его лице застыло такое же хмурое выражение.

− Я не верю в это, − голос Ханны прервал мысли Сэма. — Он не мог убить Брайана, Брайан был ему как брат.

− Все знали, что Брайан был влюблен в тебя, − Майк жестко посмотрел на сестру. — И Алекс в том числе.

− Ну, знаешь, Майк, − гневно воскликнула Люси, наплевав на то, что он был ее парнем и сейчас она ступала на опасную территорию, − считать, что Алекс убил Брайана, потому что боялся, что Ханна могла уйти от него, это, по меньшей мере, глупость.

− Что за бред, я люблю Алекса, − в голосе Ханны послышались слезы, она нервно комкала в руках салфетку, которую недавно так же терзал Дин. — Брайан был замечательным другом для меня, не более. Я думала, он знал, что я никогда не дам ему шанса.

− Очевидно, Алекс этого не знал, он же у тебя ревнивый, как мавр, − Майк сжал губы. — Вы думаете, мне хочется в это верить? Но я видел то, что видел, и был бы рад, чтобы это мне приглючилось.

Винчестеры молча наблюдали за перепалкой, во время которой всплыла довольно важная деталь: на самом деле у Алекса был мотив, хотя это ничего еще не доказывало. Возможно, у этого была какая-то иная, сверхъестественная, сторона.

− Мы выясним правду, − мягко ответил Сэм, краем глаза заметив, как Дин застыл, напряженно о чем-то задумавшись. Он поставил себе галочку выяснить у брата, в чем дело.

После того как ребята ушли, они с Дином остались сидеть вдвоем, и напряжение рухнуло на Сэма с новой силой. Но Дин, по-видимому, решил сделать вид, что ничего не случилось, и Сэм был ему за это благодарен — немного эгоистично, но он просто не представлял, что мог бы сейчас сказать. Или, по крайней мере, Дин оставил разрешение конфликта до тех пор, пока они не разберутся с делом. Истина, вбитая им в голову отцом. Сэм прикусил изнутри щеку, возвращая себя к реальности, — сейчас никаких мыслей об отце, особенно в таком ключе.

− Надо покопаться в городском архиве, − Дин встал, бросив на стол пару смятых купюр. — У меня смутное подозрение, что дело здесь не в озлобленных пациентах и не во всяких шизанутых Элликотах.

− А в ком же? — Сэм поднялся следом за братом, и они направились к выходу из кафе. — Насколько я знаю, психушку закрыли из-за неприемлемого обращения с пациентами. Они отличная кандидатура. Вымещают свою злость и боль на людях.

− Может быть. Но, учитывая, что их там были сотни, здесь должно быть что-то больше. У кого-то наверняка оказался более глубокий мотив, раз все смогли обрести покой, а он или она — нет.

− В стаде всегда найдется паршивая овца, − Сэм пожал плечами. — Выясним.

* * *

− На самом деле, кажется, все достаточно просто, − сказал Сэм, сделав большой глоток кофе. — По крайней мере, кандидатуры лучше не выберешь.

Дин подошел к брату и встал рядом, заглянув в экран его ноутбука, пока Сэм продолжал рассказывать:

− За время существования лечебницы в ней побывали сотни пациентов, но есть достаточно интересный кадр… Амелия Гаринэлли, бывшая жена одного из директоров психушки, Ричарда Гаринэлли. Она убила любовницу мужа, но за невменяемость в тюрьму ее не кинули. Именно по плохой репутации школы-психушки ее и отправили туда. Учиться не за чем, но вот «лечение» обеспечили по полной. В те времена это было не лучше карцера.

Дин почесал подбородок, сверху вниз глядя на худую женщину с совершенно безумным видом.

− У нее, конечно, было больше резона оставаться, но зачем ей вымещать злость на почти что подростках? Она могла бы являться потомкам муженька, это было бы более понятно.

− Вряд ли она оттуда выйти может, в противном случае, думаю, она бы уже давно с ними расправилась, − Сэм со вздохом захлопнул крышку ноутбука. — Может, просто они были первыми, кто вошел туда, после закрытия психушки, вот она и дождалась тех, на ком можно отыграться. Ведь, судя по дате, эту Пенсильванскую лечебницу закрыли приблизительно в то время, когда там скончалась жена последнего директора. Наверное, речь о ней.

Дин цокнул языком и вернулся обратно на кровать.

− Все равно непонятно, почему именно сейчас и именно тот парень. Она могла запросто перебить их всех. Ты говоришь, ее туда упекли за убийство любовницы мужа… а она убила Брайана, который, судя по словам его друзей, сох по одной из них… Ханне, да?

Сэм нахмурился.

− К чему это ты клонишь? Думаешь найти здесь какой-то мотив? Дин, она озлобленный призрак, какие у нее могут быть мотивы!

− Да, наверное, − пробормотал Дин себе под нос, но было видно, что аргумент Сэма его совсем не убедил; более того, такая поверхностная точка зрения Сэма, который обычно был яростным защитником правды, его удивила, но виду он не подал. — И как нам ее извести? — спросил он уже громче. — Мы понятия не имеем, где она похоронена.

Сэм встал и с хрустом потянулся.

− Как-как, на живца — заклинанием. Припремся завтра туда, выманим ее и все дела.

− А ты так уверен, что она выйдет? — хмыкнул Дин.

− Куда денется. — Сэм снял со стула куртку и надел ее, попутно отсалютовав брату. — Я скоро вернусь.

Дин быстро привстал с кровати, подозрительно уставившись на брата.

− Эй-эй, ты куда намылился? Ночь на дворе.

− Не только тебе хочется проветриться на ночь глядя, − буркнул Сэм.

− Ты что, в бар пошел? — неверяще воскликнул Дин, но Сэм уже вышел. — Да стой ты! Как я тебя найду, если что, у меня же… − Дин устало потер виски, − телефон украли.

Поведение Сэма с каждым днем ему нравилось все меньше и меньше, и Дин понятия не имел, когда с Сэма схлынет все и он закатит скандал, а то, что он будет, Дин не сомневался.

Дин сам не заметил, как задремал. Проснувшись, он обнаружил, что прошло три с половиной часа, а Сэм, по всей видимости, еще не появлялся. Промаявшись еще полчаса, Дин не выдержал и пошел искать брата, прекрасно зная, что, если он напился вдрабадан, то ему требуется помощь в поиске пути назад. В отличие от него самого, Сэм умел пить так же, как Дин танцевать «Лебединое озеро». Надеясь на свою интуицию, Дин отправился в тот же бар, в котором был вчера сам, и, к своему счастью, угадал. Сэм обнаружился там, уже изрядно накачанный, и появление Дина пришлось очень кстати, так как Сэм что-то не поделил с местной бандой из четырех человек — но не тех, с кем связался Дин. Он подскочил в тот момент, когда Сэму заехали хуком слева прямо по лицу. Тот пошатнулся, но устоял на ногах, но замахнуться с должной силой у него не вышло. А вот у Дина — очень даже.

Парень со стоном завалился, пропахав носом пол.

− Не лезь к моему брату, недоумок, − прорычал Дин, одновременно уклоняясь от удара второго и отправляя в нокаут третьего. Сэм тем временем сражался с четвертым.

Завязалась драка; остальные посетители не спешили вмешиваться, а просто глазели на представление. Дин без труда уложил трех парней, отделавшись только разбитой губой: нечаянно пропустил удар, пока отвлекся на Сэма, чтобы убедиться, что его не закатают в пол. Очень пьяный Сэм — беспомощный Сэм, и хоть Дин признавал, что дрался тот отчаянно, но, когда Дин разобрался с тремя, Сэм еле-еле уложил своего.

− Пошли отсюда, быстро, − прошипел Дин, схватив брата за локоть и потащив к выходу. Ему оставалось только догадываться, по какой причине Сэм, который за всю жизнь напивался только раза два, отправился заливать себя до краев дешевым пойлом. Это было совсем не в его стиле. Обычно он предпочитал этому разговор по душам, пусть даже и включающий в себя битую мебель и повышенные тона, но ни разу до этого, на памяти Дина, он не…

− Отпусти! — Сэм выдернул свою руку из хватки брата и сразу начал заваливаться набок от резкого движения. Дин рванулся вперед и снова схватил Сэма, не обратив внимания на вспышку резкой боли в ребрах. Сэм вывернулся снова, на этот раз осторожнее. — Отп-пусти, кому г-говорю!

− И какого черта это было? — резко поинтересовался Дин, засунув обе руки в карманы, но готовый в секунду подхватить брата, если потребуется.

− Не твое с-собачье де-ело, − Дин поморщился от этого пьяного голоса, плюс от Сэма несло, как от просроченного пивного погреба. — Ты мне не от-тец.

− Я в курсе, − Дин подавил в себе раздражение, понимая, что этим сейчас ничего не добьется. — Я тебе брат.

− Им-менно, − рявкнул Сэм, его занесло в сторону, и Дин метнулся за ним, не позволяя распластаться на асфальте. — Не нянька! Ты разреш-шения не сп-прашиваешь, когда тебе надо налакаться. Как-кого черта я должен?

− Потому что я никогда не напиваюсь до такого невменяемого состояния, − отрезал Дин, отпустив брата, пока тот снова не начал лягаться. — И добраться самостоятельно могу, в отличие от тебя.

Сэм вспыхнул.

− Да что ты лезешь вообще?! — он остановился и повернулся к брату, его пьяные глаза сверкали гневом, а лицо было перекошено яростью. — Что ты всегда лезешь куда не надо, всю ж-жизнь! И шагу без теб-бя ступить нельзя. Т-тоже мне, ангел доброде… − Сэм упорно пытался выговорить длинное слово, — те-тели. Я бы и без тебя с ними справ… ился! Оставь меня в покое!

Выпалив эту тираду и обдав Дина смрадом алкогольных паров, Сэм на нетвердых ногах зашагал дальше. Лицо Дина помрачнело, он крепко сжал губы, и до конца пути не проронил больше ни слова, идя чуть позади Сэма и подстраховывая его.

Наутро Сэм проснулся с жуткой головной болью, матерясь сквозь зубы.

− На, выпей, герой-пьяница, − Дин протянул брату таблетку и стакан воды. — Будешь знать как нажираться вхлам. Как мы сегодня на дело пойдем?

− Нормально пойдем, − прохрипел Сэм, заглатывая таблетку. Дин хмыкнул. — Ближе к вечерку… Ничего не помню…

− Знатно тебя приложило, − протянул Дин, усевшись на стул рядом с кроватью, закинул руки на спинку и сверху положил подбородок. — И то, как драку затеял, не помнишь… и как стриптиз на столе танцевал…

− ЧТО? — Сэм вскинул на брата огромные глаза. — Скажи мне, что ты прикалываешься!

− Ладно-ладно, − Дин ухмыльнулся, не желая добивать брата. — Но драка была.

− И как? — Сэм поморщился и помассировал виски, пытаясь хоть немного унять боль. — Вряд ли я смог бы кого-то уложить.

− Целого одного ты уложил, потом к тебе подоспела помощь в виде меня.

− Спасибо.

Дин поднялся со стула, криво ухмыльнувшись.

− Вчера ты мне другое говорил.

Сэм посмотрел на брата почти с отчаянием, но Дин не собирался в этот раз ему помогать.

− Я не…

− Забей, − отмахнулся Дин. — Давай, отходи, вечером пойдем в психушку. Или я пойду один, если ты не в состоянии будешь.

Сэм посмотрел на брата взглядом «Еще чего», но Дин уже на него не смотрел. Глядя на напряженную спину Дина, Сэм понял, что опять допустил какую-то ошибку, но он понятия не имел какую именно. Молчаливое настроение Дина, непонятное напряжение весь день только усилило подозрения Сэма, но, как он ни пытался вытащить из Дина правду, тот отмалчивался. В конце концов, Сэм взорвался, высказав брату, что если он принимает его пьяные бредни, какими бы они ни были, за чистую монету, то он полный дурак, потому что он, Сэм, на самом деле так не думает. В ответ он получил только скептическую ухмылку и тихие слова: «Ты бы для начала знал, о чем ты так не думаешь», и Сэм заткнулся, осознав, что только усугубил ситуацию, и оставшийся вечер они провели в молчании.

Все это ему совсем не нравилось, особенно то, что они отправились на охоту, наэлектризованные, как два ската, но Сэм даже не пытался настаивать на отсрочке: себе дороже. Они подъехали к психушке около десяти вечера, и было еще довольно светло, что для них было в данном случае главным преимуществом.

− Я понятия не имею, на что мы надеемся, − мрачно вынес вердикт Дин, − но если после этого все мои ребра останутся на месте, буду благоарен. С бодуна поперся… − последнюю фразу он адресовал брату.

− Я в порядке, как видишь, у меня быстро выветривается, − отрезал Сэм. — Тем более это обычный призрак, и я…

Сэма прервал на полуслове глухой грохот, донесшийся из глубины здания, в которое они еще не успели войти, и братья мгновенно вскинули обрезы, заряженные солью, направляя их на дверь. Через полминуты оттуда выскочили испуганные Люси и Майк, запачканные известкой и грязью. Увидев братьев, Люси от неожиданности в ужасе завизжала, но под суровым взглядом Дина быстро успокоилась.

− Какого черта вы там делали?! — взревел Дин, не способный сейчас ни на какие прелюдии. — Вам одного раза хватило!

− Мы в прошлый раз оставили там камеру, а она очень дорогая, − объяснил бледный, как смерть, Майк.

− Дороже, чем жизнь? — сухо поинтересовался Сэм, опуская обрез. Немного погодя Дин последовал его примеру.

− Мы не знали… не думали… − за всхлипываниями Люси было очень сложно различить слова. — А Ханна… − она разрыдалась.

Дин поджал губы и перевел взгляд на Майка.

− Что произошло?

Парень выглядел так, что вот-вот грохнется в обморок, но заговорил вполне спокойно.

− Я… я не знаю… Ханна вдруг набросилась на Люси со скальпелем, она… она была совсем непохожа на себя, я не знаю, что на нее нашло, − на бедного парня было жалко смотреть. — Мы вчера поссорились сильно… насчет того, что я дома почти не бываю, все время провожу время с Люси, про нее забыл… это… это неправда! И это слишком, чтобы убивать Люси! Они же дружат. Я не… понимаю, − когда он закончил свою сбивчивую речь, его голос был совсем тих. — Моя сестра не могла бы…

Дин прикусил щеку изнутри, внимательно смотря на ребят.

− Знаю, − как можно мягче ответил он. — Она не могла бы. Это не она.

− Но…

− Мы разберемся, − Сэм положил руку на плечо Майка, который обнимал плачущую Люси. — И вернем твою сестру в целостности и сохранности. Поверь, все будет хорошо.

− Я… − Майк сглотнул. — В нее будто бес вселился…

− Ты недалеко ушел от правды, парень, − хмуро ответил Дин. — А теперь идите домой. Я позвоню, если понадобится. Твоя сестра скоро вернется, и не надо ей напоминать о том, что было, − он острым взглядом посмотрел на Майка, сделав акцент на последних словах, и тот неуверенно кивнул, не решаясь на вопросы. — Пошли, Сэм.

Взглядом проводив удаляющихся девушку и парня, братья открыли дверь в лечебницу и ступили в разбитый коридор. Изнутри сразу повеяло холодом и запахом затхлости.

− Мда, жутковато, − произнес Сэм, идя рядом с братом и стараясь не наступать на битое стекло под ногами.

− Только попробуй куда-нибудь исчезнуть с моего поля зрения, я тебя убью, − почти прошептал Дин, напряженно осматриваясь по сторонам. — Или, скорее, наоборот. — Сделав паузу, он добавил: − Мне кажется, она вышла из тела Ханны.

− Что? — Сэм дернул брата за рукав, вынуждая остановиться.

Дин посмотрел на брата снизу вверх, но по его лицу нельзя было что-то прочитать.

− Говорю, оставайся рядом. У меня телефона нет, если ты не забыл, чтобы связь поддерживать. Разделяться, как в тот раз, мы не будем. Тем более ты сам не хотел повторения. Но… − Дин замолчал.

− Что — но? — мигом переспросил Сэм. — Договаривай, Дин.

Дин помотал головой и пошел дальше, оставив брата позади, раздраженного и взволнованного.

− Ну нет, − Сэм в два шага догнал брата и дернул его на себя. — Говори уже. Ты знаешь что-то, чего не знаю я.

− Просто. Держись. Рядом. — Процедил Дин, освобождаясь из хватки брата.

— Но…

− Да! — рыкнул Дин, и эхо его слов разнеслось по всему коридору. — Если ты отвлечешься, она вселится в тебя и разрежет меня скальпелем на ломтики твоими руками! Доволен? — Дин сверкнул глазами. — Извини, что обманул с вероятностью о том, что истории с Элликотом не повторится. Вероятность появилась, но хрена с два я этого допущу, − не допускающим возражений тоном продолжал Дин, заранее отметая все претензии. − Все разговоры потом. Делаем дело и сворачиваемся.

Сэм видел, что брат на взводе, но не мог до конца понять причины этого. Но оставаться в неведении у него тоже не было никакого желания, особенно если это касалось его неприкосновенности.

− Если это имеет отношение к делу, ты должен мне сказать, Дин.

− К делу относится только то, что у нас есть призрак, и нам нужно его убрать. Все.

Не дожидаясь продолжения, Дин направился дальше, и весь его вид даже со спины говорил о том, что лучше еще раз его не трогать.

− Но почему ты решил, что она вселится именно в меня?

− Потому что… − Дин крутанулся на каблуках, поворачиваясь к брату. Его глаза расширились. − Сэм, сзади!

Призрак Амелии появился прямо за их спинами, готовый напасть, но Дин мгновенно выпустил заряд соли. Амелия с громким стоном исчезла.

− Пока она бестелесна, то особого вреда причинить не сможет, разве что размозжить нам черепа о стену, − попытался пошутить Дин, но Сэм ответил лишь мрачным взглядом. — Силенок у нее не хватит, по всей видимости, на полноценный физический контакт. Сам посуди, зачем ей тогда было бы вселяться в Алекса и Ханну.

− Чтобы скинуть на них вину? — Сэм чуть пожал плечами, напряженный до предела.

− Она призрак, − Дин скептически поднял бровь, − ее уже не арестуют. Так что, наверное, я прав. И…

Амелия с разрывающим барабанные перепонки визгом появилась во второй раз и швырнула не успевшего среагировать Дина в ближайшую стену. С глухим звуком он упал на заваленный досками и щебенкой пол, коротко застонав сквозь зубы, когда о себе дали знать ушибленные ребра.

Сэм отправил в призрака заряд соли, но та уже исчезла.

− Не дай ей в себя вселиться, − прошипел Дин с другого конца комнаты, медленно поднимаясь на ноги. — В тебе ее изгнать у меня не получится. — Видя, что Сэм продолжает стоять истуканом, он рявкнул: − Начинай читать заклинание!

Сэм поспешно развернул бумажку и начал читать на латыни, и в этот же миг вихрь вырвал ее из его рук.

− Сэм, пригнись! — крикнул Дин и выстрелил, стоя на коленях; его заряд попал в цель, и Амелия на время выбыла из игры.

− Черт, − простонал Сэм, пытаясь в этой огромной свалки найти обрывок с заклинанием.

− Только не говори, что ты не выучил наизусть, − неверяще пробормотал Дин. Сэм кинул на него яростный взгляд.

− А сам ты все наизусть знаешь!

− Ладно, − Дин виновато поднял ладони. — Ищи быстрее, она опять сейчас появится.

В тот миг, когда Сэм все же отыскал заклинание и продолжил его читать, Амелия возникла вновь и на этот раз она метила сразу в Сэма. Видимо, осознав, что первоначальной цели ей не достигнуть, она так же потоком энергии отправила Сэма в полет и сразу исчезла. Тот снес телом ржавую каталку и приземлился с другой стороны с неприятным хрустом. Дин понадеялся, что это кусок пластмассы или в этом роде.

− Ты там в порядке? — крикнул Дин и, получив в ответ негромкий положительный ответ, немного расслабился. В ту же секунду слева снова появилась Амелия, но на этот раз Дин был начеку: он отскочил в сторону, перекатившись по обломкам и пытаясь не обращать внимания на то, что в боках просто взорвалось болью, и выстрелил.

Краем уха он слышал бормотание Сэма, читающего латынь, и надеялся, что там осталось немного, потому что его такого напора его ребра не выдержали бы.

К его счастью, Сэм действительно через несколько секунд закончил свое дело, и пустующее здание огласил яростный крик проигравшей Амелии. Она появилась в комнате, сверкая, как от зарядов молний, с отчаянием тянула свои руки к Сэму, но сдвинуться со своего места не могла. В следующую секунду она исчезла, но в ушах обоих братьев еще некоторое время стоял ее крик.

− Уф-ф-ф, − оценил ситуацию Дин, продолжая лежать на горе мусора.

Сэм молча с ним согласился. Он, чуть прихрамывая, подошел к Дину, чтобы помочь ему подняться, и тот молча принял помощь, понимая, что сам подняться не сможет. По его ощущениям, его тело представляло из себя один огромный синяк. Сэм сочувственно поморщился, когда Дин, ненароком потревожив свои многострадальные ребра, коротко вскрикнул. Он собирался отвести брата обратно в Импалу и самому отправиться искать Ханну, но Дин выдал ему такой взгляд, что все свои идеи Сэму пришлось запихать поглубже и почти тащить Дина на себе по коридорам здания.

Они нашли Ханну лежащей без сознания в одной из спален, когда они привели ее в себя, она, как они и ожидали, ничего не помнила, но закатила истерику, спрашивая, где ее друзья и что вообще происходит.

Понимая, что никакой правдивой версии они сейчас не придумают, братья просто позвонили Майку, чтобы тот забрал сестру, предоставляя ему полное право на любое объяснение. Тот приехал через десять минут, они поспешно сплавили ему Ханну и смылись зализывать раны.

− Итак, время переговоров, − произнес Сэм, когда они вернулись с братом в номер, приняли душ и перекусили. — Если ты думаешь, что я забыл, то ошибаешься.

Дин закатил глаза, но Сэм прекрасно видел, что он немного нервничает, и от этого Сэму становилось не по себе.

− Старик, меня отпинали как шарик для пинг-понга, мои ребра устали и хотят спать, так что давай потом.

Сэм покачал головой.

− Нет, сейчас. Завтра ты найдешь еще миллион и одну причину замять разговор. Так что выкладывай. Откуда ты понял, что Амелия захочет вселиться в меня?

Дин чуть слышно вздохнул, видимо, приняв решение, но тут же включил оборонные колючки.

− А ты еще не понял? — дерзко спросил он, но Сэм не собирался заострять на этом внимание: если это был единственный способ вытряхнуть из Дина правду, он потерпит и не такое.

− Нет. Просвети.

− Амелия убила любовницу, из-за которой ее муж мог бросить ее, − глухим голосом начал Дин, избегая смотреть на Сэма. − Она убила Брайана, который мог оказаться препятствием между Алексом и Ханной. Она хотела убить Люси, которая встала между братом и сестрой. Она чуяла в них угрозу, которая могла бы сломать прежнюю устоявшуюся жизнь, как и случилось с ней, поэтому выбрала именно Брайана и Люси. А вселялась, по всей видимости, в тех, в ком чувствовала эти запрятанные негативные эмоции. Думаю, Алекс понимал, что Брайан может стать соперником, но он не позволял этим мыслям захватить его. А Ханна… с ней все так же. Она ревновала брата к Люси, но не признавалась себе в этом. Призрак лишь усиливала эти эмоции и делала за них то, что никогда не сделали бы они.

В комнате воцарилась тишина. Дин смотрел на свои руки, ожидая от брата следующего вопроса, прекрасно понимая, каким он будет, и Сэм не заставил себя ждать.

− Но я не… − голос Сэма был слабым, даже немного по-детски обиженным, Дин видел: он на самом деле не понимает.

Он горько усмехнулся и снова опустил взгляд.

− Давай будем честными, Сэм, − пустым, совершенно без эмоций, голосом произнес Дин. — Ты в глубине души винишь меня в том, что я не позволил тебе объединиться с отцом. Ты думаешь, что тогда вы бы быстрее нашли демона, убившего маму, и для тебя все бы закончилось, ты бы уехал обратно в Калифорнию. — Эти слова дались Дину с большим трудом, хотя с того момента, когда они с Джоном разъехались в разные стороны, это постоянно крутилось у него в голове. Если Сэм думал, что может скрыть свое состояние, то он не знал об умении Дина читать его как открытую книгу. — Черт, да ты, скорее всего, винишь меня в том, что я забрал тебя тогда и что тогда бы Джессика…

− Нет! — неожиданно громко воскликнул Сэм, и Дин вздрогнул, но головы не поднял. — Это чушь! Я не виню тебя за смерть Джессики! И за то, что ты меня тогда забрал. Нет, Дин, − последние слова он произнес очень тихо, мягко, чтобы Дин поверил в правдивость его слов, хотя это было проблематично.

− Но за отца точно винишь, − Дин продолжал с горечью усмехаться своим коленям. — Потому что она совершенно явно к тебе тянулась, и вряд ли это из-за твоей мордашки, я симпатичнее, − шутка получилась очень не к месту, и Дин это сразу понял.

Снова воцарилась неуютная тишина. Сэм смотрел на брата, взглядом моля его посмотреть на него, чтобы Дин поверил, но тот смотрел куда угодно, но не на Сэма.

− Ты ведь за что-то меня…

− Я… − голос Сэма охрип, и он прокашлялся. — Я, − теперь он отвел глаза, − тогда… недолгое время… стыдился тебя, − приклеенная ухмылка на лице Дина превратилась в каменную, − злился на то, что ты вечно следуешь указаниям отца, не пытаешься поступить иначе, совершенно не имеешь своего мнения. Я потом все осознал, − поспешно добавил Сэм, − что в этом нет твоей вины, что это не честь для тебя больше, а проклятие, но… черт, − Сэм сжал переносицу, − я не могу сказать, что таких мыслей никогда не было в моей голове.

Сэм вновь с отчаянием посмотрел на брата, и наконец тот встретил его взгляд.

− Но это юношеские бредни, максимализм, знаешь, − он попытался улыбнуться. — Это в прошлом, я так не думаю, Дин, − интонации в его голосе умоляли поверить ему, но выражение лица Дина оставалось таким же безэмоциональным, и он продолжал неподвижно сидеть, натянутый от напряжения, как струна. — Дин, я клянусь тебе.

Дин промолчал. Сэм вздохнул, прикрыв глаза.

− А когда отец уехал, я подумал на мгновение, что история повторяется, что дело опять именно в этом. Я злился, да, я дурак, Дин… Я ведь понимаю, что ты ради нас стараешься, все ради нас, всегда, ты отца спасал, меня спасал, но я столько шел к этому, и… это стало для меня неожиданностью. Ты прости.

В глазах Сэма блестели слезы, когда он это говорил, голос прерывался от океана эмоций, раздирающих его. Он действительно сожалел. Лицо Дина смягчилось, и он вздохнул.

− Сердцу не прикажешь, Сэм, − тихо сказал он и улыбнулся краешком губ. — Ты злился, и это твое полное право, я не могу тебе здесь ничего сказать. Черт, на твоем месте я бы тоже, наверное, хотел поскорее смотаться от этого всего, от надоедливого старшего братца, − улыбка Дина стала шире, хотя все еще была натянутой. — Но я обещаю, что мы найдем этого сукиного сына, и тогда ты можешь быть свободен. Да ты и сейчас свободен, но ведь сам же принципиальный и упертый, как баран, никуда не денешься, пока не закончишь дело. Винчестеровское наследие, − Дин посмотрел на брата усталым взглядом, желая поскорее, чтобы щекотливый разговор закончился.

− Ты прав, − Сэм улыбнулся в ответ, немного застенчиво, и этого было достаточно, чтобы заставить Дина растаять, но Сэм почти тут же посерьезнел. — Я не буду тебе врать, сказав, что не уйду, когда все закончится, − тихо сказал он, смотря брату прямо в глаза. Сердце Дина сжалось, − но одно я знаю: я тебя больше не брошу. Ты хоть и заноза в заднице, но ты еще и мой старший брат, − Сэм замолчал на мгновение, — ты мой лучший друг.

− Эй, это ты заноза в заднице, − немного хрипло парировал Дин, пытаясь не показать, насколько тронули его слова, и не желая придумывать на них ответ. — А я мегакрутой старший брат.

− Никто и не сомневался, − ухмыльнулся Сэм, понимая, что разговор окончен, хотя, по его мнению, оставалось еще много незаполненных пробелов. — Ладно, я вижу, как тебя достали эти сопливые моменты, так что давай спать. Пусть твои ребра отдыхают.

Дин послал ответную ухмылку, уделав Сэма по всем статьям, и, кряхтя, как старик, принялся укладываться.

Сэм подождал, пока Дин устроится, и выключил свет. Он лежал в темноте, с облегчением ощущая, что напряжение между ними, которое протянулось за эти дни, исчезает, и они снова возвращаются к тому, что так долго и упорно строили за эти месяцы. Сэм знал, что Дин, как бы ни скрывал, не сможет так скоро забыть слова брата, что они причиняют ему боль и еще будут это делать долгое время, но они с Дином избавились от недомолвок, и это было первым шагом на пути к…

На самом деле Сэм не знал, куда приведет их этот путь, но был уверен в том, что, что бы ни случилось, он пройдет его вместе с Дином.