Стишки про писательские страдашки (джен)

Писал писатель писанину,

Но не писалось ни шиша.

Ему дедлайн сифонил в спину,

И автор ёжился, пиша.

Поглядывал на календарик

В углу экрана, и вздыхал:

«А вдруг редакция подарит

Ещё недельку на аврал?»

Но был редактор неприступен,

Суров и непокобелим.

И молвил автор: «Что ж, приступим!

Чего-нибудь нагородим…»

И вновь над клавою склонился,

Стучал по буквам и пыхтел.

Меж тем сюжет под стол скатился.

И только автор захотел

Поставить точку — как из клавы

Полился буквенной рекой,

Как вулканическая лава,

Ещё один сюжет. Другой.

Огромый, жирный и стозевный,

На целых восемнадцать глав.

Всю ночь старался автор бедный,

Свою книженцию писав.

И вот пришёл дедлайн суровый,

И автор из последних сил

Сдал труд. Но был тот труд хреновый,

Второй сюжет он тоже слил.

Нет, не дождётесь продолженья!

Я буду в чатах зависать,

Сидеть во блогах, грызть печенье,

Да у компа чаи гонять.

Мне наплевать, что на героя

Напали монстры в том лесу.

С меня довольно геморроя,

Да и экзамен* на носу.

(*отчёты /поездка/попойка/гулянка)

Давно уж интерес потерян,

И исчерпал себя сюжет,

И я на сто пудов уверен,

Что перспектив в работе нет.

Поэтому не обессудьте,

Все вопли «проду!» я сотру.

Навек про мой роман забудьте!

…Но может, завтра поутру

Мне новую главу наглючит,

Чем чёрт не шутит? И тогда

Аудитория получит

Чего хотела. Да-да-да!

Попаданец попал сам не знает куда,

И пытается сделать хоть что-то:

Всех нагнуть и принцессу спасти без труда

Из ужасных когтей Грымбымбота.

В пять минут он освоил зюкейский язык,

И за час подтянул экономику,

И к драконам, и к эльфам, и к троллям привык,

И к ушастому горному гномику.

Победил всех коварных и злых королей,

И богатства собрал в подземелье,

И сказал виночерпию: «Ну-ка, налей!

Начинаем большое веселье!»

И принцессу на танец уже пригласил,

Музыканты играли павану,

Но писатель уставший подумал: «Нет сил.

Продолжать эту книгу не стану…»

И кричит он герою сквозь толщу веков:

«Просыпайся! Тебе всё приснилось!»

А в ответ попаданец: «Ищи дураков!

Тут принцесса почти согласилась!

Что я, зря до сих пор всех вокруг нагибал?

Что я, зря побеждал Грымбымбота?

И не порти мне мой попаданческий бал,

Лучше снова берись за работу».

Автор спорил и проду писать не хотел,

На банальный сюжет упирая,

Но в итоге за новый проектик засел —

Под названием «Книга вторая».

Повержен автор неписцом жестоким.

Ни буквочки сегодня, ни словца.

И лишь стихов бессмысленные строки

Разбавили теченье неписца.

Писателю и муторно, и гадко,

И рукопись нетронута лежит.

И литпортала свёрнутая вкладка

С немым укором на него глядит.

В пучине бесконечной блоголенты

Писатель утешение найдёт,

Но счастие обманчивое это

Его лишь глубже в омут унесёт.

Проходит время. Полночь наступает,

А впереди маячит монитор.

И неписец, как нечисть, вмиг истает,

Когда дедлайн потащит на ковёр.

Ухандоканы, замудоханы,

Мы дэдлайном жестоко отмечены,

А рассказы висят в общем доступе,

Наспех сляпаны и не отбечены.

Я дождусь деанона сурового,

Опозорюсь с неистовой силою,

Распрощаюсь со всеми покровами,

Кучу тапков поймаю нехилую.

Я склонюсь пред общественным мнением,

Свой несчастный рассказ переделаю,

Не бывать мне раскрученным гением,

Не марать мне тетрадочку белую.

Удалю переписку с издательством,

Буду троллем в срачах подрабатывать,

Завяжу я навеки с писательством,

Лучше сам всех в асфальт буду вкатывать.

За что народ так любит гадов?

Есть отрицательный герой —

И напрягаться уж не надо,

Все за него и так горой.

Чем гаже гад, тем больше любят

Его читатели твои.

И если гада кто зарубит —

Его скорее оживи,

Пусть уползёт, уковыляет

И снова вылезет на свет.

Пускай рояль, сюжет хромает —

Но без Главгада книги нет!

О Неписец! Как твой характер крут!

Завис впроцессник, будто комп кассира.

И все идеи будто мухи мрут,

И пыльной стопкою лежат ещё три мира.

Подёрнут паутиной монитор,

Грибы на клаве выросли меж буков,

В глазах героев сдержанный укор:

«Ты бросил нас в беде, сюжет профукав!»

Свалила муза в дальние края,

Покрылась мышка плесенью зелёной,

И Неписец, как жирная змея,

Залез на комп и создаёт препоны.

Разморозь моё мерзло

Всяким неписцам назло!

Не писалось целый год —

Клаву в руки и вперёд!

Пару лет уже в процессе

О драконе и принцессе,

Шевелиться не люблю,

Но сегодня обновлю!

Не пишу уже три года

Про морального урода,

Про глазастенькую тян

И про инопланетян —

А сегодня напишу!

(И урода порешу).

Будет новая глава,

Сами пишутся слова,

Напишу про то и это,

Где мой кофе и конфета?

А ещё включу музло

Размораживать мерзло!

Неписец, а ну-ка, брысь!

Прода-прода, напишись!

Молчаливый безвестный читатель,

Посвящаю тебе этот стих.

Как ты прав! Ну с какой ещё стати

Отмечаться в работах чужих?

Прочитал, плюсанул — и довольно.

Автор будет и этому рад.

Настоящий читатель — подпольный,

Пусть другие под фиком трындят.

Кто-то отзыв короткий оставил,

Кто-то длинный, но ты не таков!

Вкладка «отзывы» будет пустая,

Комментарии для слабаков!

Автор хочет фидбэка? Зажрался!

За фидбэком пусть едет на фест.

Ты и так для него постарался —

Прочитал за единый присест

У него аж четыре работы

И просмотров добавил ему…

(Этот стих я пишу для кого-то.

Для кого — до сих пор не пойму).

(Петь под расстроенную гитару на мотив какого-нибудь медляка Окуджавы)

На фанфиксе четыре ждуна,

Да и те про меня позабыли.

Не читает никто нихрена,

За три года два лайка влепили.

Не писатель я, а графоман!

Не мечтаю давно о фидбэке,

Никогда не закончу роман —

Вдохновенье угасло навеки.

Разобью монитор кирпичом,

Кофе вылью с размаху на клаву.

Раз не пишется больше ничо,

Дам я мышке мышину отраву.

Откручу звуковуху с компа

И на стенку прибью вместо фото.

Как была та надежда глупа,

Что смогу написать хоть чего-то.

Пассатижами вытащу проц,

С мясом выдеру видеокарту,

Задаю себе мрачный вопрос:

Не пора ль снова в школу за парту?

Сто ошибок и нет запятых.

Не бывать мне писателем, знаю,

Но, не слушая мнений чужих,

Вновь о собственной книге мечтаю.

Когда не пишется совсем,

От слова «ничего»,

Нельзя сдаваться, надо брать

И абы что писать.

Пусть не напишется роман,

И повесть, и рассказ,

Зато получится тупой

Коротенький стишок.

Лежала, здравый смысл поправ,

Большая груда первых глав.

Писатель книги начинал,

А дальше как-то не писал.

И вот однажды в темноте

Собрались вместе главы те,

Чтоб обсудить свою судьбу.

Услышал автор: «Бу-бу-бу…»

Откуда-то из-под стола.

Такая жуть его взяла,

Что он, подумав: «Боже мой!»

Под одеяло с головой

Залез, но слышал всё равно:

«Он написал нас всех давно!

Когда же прода? Как нам быть?

Пора лентяя разбудить!

Он дурью мучился весь день,

Смотрел пустую дребедень,

Ругался в блогах, пиво пил.

Да он про нас давно забыл!

Сейчас мы выскажем ему!»

Тут понял автор, что к чему,

И громко крикнул на весь дом:

«Я допишу вас всех… потом!»

«Мы так устали проды ждать,

Нельзя ли завтра дописать?» -

Спросила первая глава

Под номером сто сорок два.

«Но вас же много! Как успеть?» -

«Поменьше мемчики смотреть!»

«Достали. Ладно, допишу,

Но всех заткнуться попрошу!»

Писатель вытащил блокнот,

И ручкой написал: «И вот

Они увидели слона….»

И воцарилась тишина.

И вдруг будильник зазвонил!

Но сон писатель не забыл,

И не во сне, а наяву

Закончил новую главу.

Лежит прода

Как колода,

И не пишется совсем.

Ну и пофиг,

Выпью кофе,

А ещё конфету съем.

Ждут герои -

Целых трое:

Враг, невеста и жених.

Ворд открою,

Всех урою,

И хороших, и плохих.

Когда приходит неписец,

И вдохновению конец,

Пиши стишок!

И сразу буквы прибегут,

И запятые там и тут,

И слов мешок!

Когда за окнами темно,

И настроение… не то,

Рифмуй слова!

И пусть на улице мороз —

Рифмуй для смеха, не всерьёз:

Сова — Плотва.

Но вдруг получится фигня,

Как получилось у меня —

Не стих, а хрень?

Кидай скорее в интернет!

И наплевать, что смысла нет,

Пошёл он в пень.

Я больше никогды

Ничо не напишу.

Из творческой среды

Навеки ухожу.

Изъеден неписцом

И комп, и стол, и дом.

И вот я ни о чём

Беседую с котом.

Очередной стишак

Прочита-та-ли вы.

А прода ни на шаг

Не сдвинулась. Увы.

Русская народная песня. Поётся с колоритным подвизгиванием.

Соло:

Начал автор десятый впроцессник… Иэх!!!

Но ему показалося мало… Иэх!!!

И опять он полез в интернетик,

И опять написал он начало.

Хор:

Впроцы, да впроцы, да впроцы мои,

Десять, пятнадцать, да сколько же их?

А замёрзшие не в счёт,

Автор новые начнёт!

Соло:

Был у автора мини-рассказик… Иэх!!!

Но опять показалося мало… Иэх!!!

И погнал автор проду писати,

Больше впроцем мороженым стало.

Хор:

Ах вы впроцы мои, впроцы,

Впроцы новые мои!

Впроцы новые, хреновые, мороженые!

Соло:

Месяц собирался

Проду я закинуть,

Но не разобрался, но не разобрался,

Что из впроцев вы-ыбрать,

Но не разобрался, но не разобрался,

Что из впроцев вы-ыбрать!

Хор:

Впроцы, впроцы, впроцы не успели

Хоть до половины написаться,

А в мозгах у автора идеи — иэх!!!

И сюжеты новые роятся.

(Все пляшут, вопят и прыгают по сцене. Зал в восторге).

Ищу неграмотную бету —

Не исправлять, а поболтать.

Поскольку писанину эту

Мне одному не накатать.

Мне нужен бетособеседник.

Мне надо с кем-то обсуждать.

На сайтах, может быть, соседних

Есть кто-то, кто сумеет дать

Порой необходимый пендель,

Или морально поддержать…

Понятно? Вот такой я крендель.

Ну ладно. Всё. Ушёл писать.

Вышли йашки в чисто поле,

Чтобы бету изловить.

Бета в крик: — Я дура, чтоле? —

И от них в кусты — фюить!

Ищут йашки, рыщут йашки.

Бета под кустом дрожит.

По её спине мурашки

Бегают: вжик-вжик-вжик вжик…

— Ну, куда ж ты подевалась?

Бета! Беточка! Ау!

Там тебе работы малость!

Хочешь новую главу? —

Ничего не хочет бета,

Тихо прячется в кустах,

Шепчет, глядя из-под веток:

— Как бы мне удрать от йах?

Йашки долго бету звали,

Йашки бету не нашли,

И с досадою вздыхали,

И уже домой пошли,

Но внезапно из кармашка

Юной авторки одной

Выпала одна бумажка

С недописанной главой.

Смотрит на бумажку бета,

И сейчас же из кустов

С громким возгласом: — Что ЭТО?! —

Вылезает. — Это ЧТО?

Кто ошибки тут сажает? —

И с победным криком: — ААА!!! —

Йашки бету окружают…

Ну, а дальше — как всегда.

У меня укатилася точка,

И никак не закончится строчка,

Всё пишу, и пишу, и пишу,

И несчастную точку ишшу,

Повторяю по третьему кругу,

Как виконт выручает подругу,

А потом они ссорятся снова,

И не вижу сюжета иного;

Эпизоды размазаны в вечности

И растянуты в бесконечности,

Ничего не осталось от смысла,

И идея давно уже скисла,

Но пишу я главу за главою

И в раздумьях кручу головою:

Вдруг придумаю что-нибудь свежее?

Может быть, главгероя зарежу я?

Или лучше зарезать главгада?

Мне давно уж закончить бы надо,

Но без точки — увы, не могу,

И сюжет снова гну я в дугу,

Вон туда заведу, и туда ещё,

Подарите мне точку, товарищи!

Задолбавшийся автор забыл свой никнейм и пароль.

Задолбавшийся автор не пишет ни проду, ни коммы.

Отписавшись, к нему потерял интерес даже тролль,

И наверно, не будет закончен роман многотомный.

Задолбавшийся автор строчит лихорадочно пост.

Задолбавшийся автор заходит на сайт раз в неделю.

Он забил на движуху, общенье и личностный рост,

Лишь короткие пишет стишки, да и то еле-еле.

Задолбавшийся автор не может никак дочитать

Интересную книгу, и отзыв никак не напишет,

И на отзывы к книге своей недосуг отвечать,

Потому что над ухом Реал — хищный зверь — тяжко дышит.

Наступает на пятки всем творческим людям Реал.

Сколько книг не написано из-за постылой рутины!

Задолбавшийся автор закончить роман обещал —

Но не знает рецепта, как выбраться из паутины…

Тяжко быть автором с кучей работ недописанных длинных.

Пишешь, и пишешь, и пишешь, но что-то никак не допишешь.

Грустно читатели смотрят в унылый твой профиль, вздыхая,

Проды желанной и нужной годами не видя, страдают,

И, отписавшись жестоко, навеки тебя покидают.

Поздно тогда изливать покаянные речи вконтакте,

Поздно кричать: «Напишу в эту пятницу проду, чесслово!»

Поздно власы свои рвать и золой посыпать из пакета.

Нет, не вернутся читатели, проды твоей не дождавшись,

Есть им чего почитать на бескрайних просторах фанфикса.

Вместо того, чтоб стенать, предаваясь унынью и лени,

Лучше впроцессник возьми свой, коротенький самый и лёгкий,

И допиши туда парочку глав, и скажи, что закончен.

Следом второй допиши, оставляя концовку открытой —

Мало ли, вдруг ты потом ещё столько добавишь в порыве.

И по системе такой доведи до ума свои впроцы.

Только тогда сможешь гордо сказать: «Приходите, читайте!»

Жаль, наставление это бессмысленно и бесполезно,

Ибо серьёзные авторы и без подсказок всё знают,

Тем же, кто впроцы безмерно плодит — не поможет.

Писатель, съеденный реалом,

Довольствовался в жизни малым:

Он появлялся раз в полгода

И обещал, что скоро прода.

* * *

Однажды автор попаданцев

Задумал серию романцев,

Но ничего не написал,

Поскольку сам попал. В реал.

* * *

Писатель жил ручным трудом

И думал: «Напишу потом».

Но год прошёл, и десять лет,

А времени на книгу нет.

* * *

Придумал автор чёткий план,

Всё расписал по главам,

Но в доме враг завёлся — Хлам,

И был тот бой неравным.

* * *

Реал смеялся: «Ахахах!» —

И челюстями лязгал.

Хрустели на его зубах

Романы и рассказы...

«Не пиши, не пиши, не пиши! —

Говорили мне мудрые люди. —

Ты порывы в себе задуши,

Поигрался немножко — и будет!»

Но не слушал я умных речей,

И писал я роман за романом,

И не спал я порою ночей,

Не считая себя графоманом.

И вываливал всё в интернет,

И ругали мою писанину:

«Ни идеи, ни смысла тут нет!

Афтар, выпей бутылку стрихнину!»

Только было мне до фонаря,

И писал я по-прежнему много,

И боярку тупую творя,

Пробивал себе в топы дорогу.

Верю я, что наступит момент,

И меня издадут в переплёте,

И плевать, что способностей нет,

Но мой ник вы однажды прочтёте

Здесь на сайте на самом верху,

И тогда все поймут, кто is ху!

Написал начинающий автор толстенную книгу.

Думал, отзывы сразу посыплются кучей — но фигу.

И несчастный писатель, хлебнув валерьянки две ложки,

Пораскинул мозгами и понял: «Проблема в обложке!»

Прицепил он на книгу обложку красы непомерной,

Но просмотров по-прежнему ноль. «Многобуков, наверно», —

С тяжким вздохом подумал писатель, и горько рыдая,

Отсадил половину, и книжица стала худая.

Только зря эту жертву принёс он — читателей нету…

«Может, надо добавить чуток детектива к сюжету?» —

Догадался писатель и сделал в сюжете два трупа.

Всё равно не читают! И, глядя в статистику тупо,

Автор книгу разбавить решил неко-тянкой с ушами,

За работу уселся, и клавиши вновь зашуршали.

Переделывал он свою бедную книгу раз двадцать:

Добавлял, убавлял, разбивал на помельче абзацы,

От исходного текста в ней что-то осталось едва ли —

Но усилия даром пропали.

Шедевр НЕ ЧИТАЛИ.

Жили-были Хмык и Жмяк…

Нет, неправильно. Вот так:

Жил-были Жмяк и Хмык

На страницах чьих-то книг.

Хмык не говорил, а хмыкал,

Жмяк плечами пожимал.

(Кто-то там по клаве тыкал

И проблем не замечал).

А по вечерам друг дружке

Похвалялись Хмык и Жмяк,

Целый час за пенной кружкой

Хохоча на весь кабак:

Кто сегодня больше хмыкнул

Или жмякнул за главу?

(Не найдя достойной рифмы,

Я на этом стих прерву).

Я не пишу. Чего же боле?

Как мне хоть строчку написать?

Редактор мною недоволен,

Устал, наверно, книгу ждать.

А я часами созерцаю

Холодный, страшный, белый лист,

Его открыл я где-то в мае,

Но до сих пор он бел и чист.

Я так редактору хвалился,

Я свой роман пообещал,

Но, кажется, погорячился —

Коварный Неписец напал!

Ни книги, ни главы, ни строчки

Я не осилил написать.

Легко выходят только точки —

По трое (будут выпивать... ... ...)

Редактор ждал, но, не дождавшись,

Меня презреньем наказал.

— Ошибся я, с тобой связавшись!

Ты графоман! — он мне сказал.

Обидно было, но не боле.

К тому же это не конец —

РедакторОв как рыбы в море!

Когда пройдёт мой Неписец,

Я напишу романов двадцать,

А то и тридцать, и они,

Наверно, будут издаваться…

Ну а пока — куда деваться?

Бездарно проживаю дни,

И начинают издеваться

Все — от друзей и до родни…

И понял я: нельзя сдаваться,

И вот прошу я друга: «ПНИ!!!»

— Я тебя замочу! Пристрелю! Уничтожу! Урою! —

Вдохновенно кричал начинающий автор герою.

— Ты сначала поймай, догони, излови меня, гений! —

Крикнул тот и удрапал, спасаясь в лесу от гонений.

Автор думал за ним с топором по следам устремиться

И прикончить нахала жестоко на новой странице,

Но в лесу пауков испугался, и плюнув, вернулся.

— Ладно, чёрт с ним, — сказал и в домашние тапки обулся,

Выпил кофе с печенькой и враз подобрел. Подобревши,

Залатал он в сюжете случайно возникшие бреши,

Написал для героя подружку и новую лошадь

И придумал, как может злодея герой облапошить,

И писал, и строчил, и печатал главу за главою,

Приключений лихих добавляя на шею герою.

А герой из кустов над писателем тихо смеялся,

Потирая ручонки: «Как классно, что жив я остался!»

Ошибки, ошибки, ошибки.

Смотрю я на вас без улыбки.

Откуда вы, гады, берётесь?

Пошто я неграмотный пень?

Пишу в инстаграме посты я

И ставлю везде запятые,

Что мало отсыплю, не бойтесь,

Мне ставить крючочки не лень!

Ещё у меня есть несчастье:

Натыканы деепричастия

По семьдесят штук в предложении —

Я их непомерно люблю.

Пиша, и пыхтя, и стараясь,

Я текст превратить умудряюсь

В каких-то бактерий брожение.

Причастия тоже леплю.

Поддавшись влиянью дурному,

По принципу волосяному

Героев своих различаю:

Брюнет, и шатен, и блондин.

А ежели кто возмущается,

Что авторский стиль мой не нравится —

Подите-ка выпейте чаю —

Ведь я тут такой не один…

Буквочки, буквочки, буквочки в ряд,

Что-то писаться слова не хотят,

Нету идей никаких ни о чём —

Мается автор весь день неписцом.

* * *

А у другого работа кипит,

Клавиатура трещит и трещит,

Пишет писатель с утра целый день

Без остановки свою дребедень.

* * *

Где-то читатель печальный сидит.

Он на писателя крепко сердит:

Тот в предпоследней главе детектива

Главного перса прихлопнул красиво.

* * *

А в недописанной книжке герой

Прочно застрял где-то в части второй —

Медленно падает с крыши сарая,

Автора матом сквозь зубы ругая.

* * *

Юная авторка тяжко вздыхает

И писанину свою исправляет

В поте лица уже несколько дней…

Критик на танке проехал по ней!

Такое дело приключилось,

Что с канцелярского стола

Большая книга вниз свалилась…

На ножки встала и пошла.

Ей карандашница кричала:

— Опомнись, глупая! Куда?

А книга медленно шагала,

Переступая провода,

И в книжный шкаф по занавеске

Взбираться начала, пыхтя.

И в шёлка порванного треске

Ворчанье слышалось: «Чтоб тя…»

— Кого ругаешь ты, подруга? —

Другие книги с полки ей,

Набитые, как шпроты, туго,

Кричали. — Ты собаки злей.

— Того, кто нас читал когда-то!

Подвинься, сказок первый том.

Мы ныне преданы, предаты!

Он изменяет нам с компом!

Однажды автора попутал бес,

И потерял тот автор интерес

К своей ужасно длинной писанине.

— Дописывать не буду! — он сказал, —

Я интерес к героям потерял,

Лишь умные статьи пишу отныне! —

— За что такое нам?! О боги, нет!

Лишь ради Фьюль хожу я в интернет! —

Читательница громко возопила.

Другой читатель вторил: — Как ты мог?

А как же синемордый лысый бог?

Он что, так и не вылезет из ила?

— Отстаньте! Дудки! Больше ни главы!

И вообще, меня достали вы.

Я завязал, неужто вам не ясно? —

Ответил автор и ушёл в реал,

И через пень-колоду написал

Статью про блох. Но мучился ужасно

Без Фьюль и синемордого божка,

Без гоблинессы и её дружка,

И без читателей, всегда хотящих проду.

И он сорвался! Книгу дописал,

Устроив неожиданный финал,

И тонну радости принёс народу!

(Куплет последний — чистая фантастика.

Стереть бы мне его, да нету ластика.)

Я не буду больше бетить

Никогда и ни за что,

Если кто-нибудь попросит —

Сразу убегу под шкаф.

Больше никогда на свете

Не исправлю ничего.

Пусть ошибка на ошибке,

Даже и не посмотрю.

Если кто-нибудь напишет

«Симпатичный» через «о»,

Я пройду с улыбкой мимо

И ни слова не скажу.

Если кто-нибудь поставит

Запятую не туда,

Или влепит два дефиса —

Равнодушно отвернусь.

Ша! Я завязала! Дудки!

Я не бета, бе-бе-бе!

(но дрожали мои руки

и тянулися к ПБ…)

На пеньке в лесу вещает

Просветлённый буквоед:

— Не пишите. Не мечтайте.

Не придумывайте бред.

Не пишите, люди, книжки,

Графомания вредна!

А фантазии излишки —

Заглушить глотком вина!

Сочинительство тлетворно

И заразно, как чума.

Тот, кто создаёт упорно

Сказок толстые тома,

Поступает неразумно

И теряет время зря.

Он живёт свой век бездумно,

Графоманию творя.

Лучше делом бы занялся

И пошёл бы на завод! —

Просветлённый наболтался.

Слез с пенька. Захлопнул рот

И, вернувшись в свой домишко,

Вынул из-под топчана

Недописанную книжку

И уселся у окна.

Не показывал он людям

Этот молодости грех.

Путь писательский был труден,

Так и не пришёл успех —

Не осилил просветлённый

Писанину дописать.

Неудачей умудрённый,

Стал других он поучать…

Жил-был выжатый лимон.

Раз задумал книгу он,

Но начало написал

И к концу главы устал.

* * *

Написал один поэт

То ли стих, а то ли нет :

Ни начала, ни конца —

В общем, ламца-дрица-ца.

* * *

Не пишите, девки, книги,

Да в обложках розовых.

Всё равно в ответку — фигу,

Тут не пишуть отзывы!

— Чё те, автор, не хватает,

Чтоб ты книгу дописал?

У людей надежда тает

На какой-нибудь финал.

— Не хватает табуретки,

Чтобы сесть на что-нибудь,

Табуретки нынче редки,

Их поди-ка раздобудь!

А ещё бы не мешало

Мне подобие стола —

От коленки проку мало,

На пол рукопись сползла.

Ну и чтоб не посерёдке

Дома этот стол стоял,

Мы ж тут в доме как селёдки —

Чтоб родным я не мешал.

Ну и чтобы не орали

В оба уха целый день,

Чтобы ручку не спирали...

— Врёшь ты!

Это просто лень!