До самого конца (гет)

Эллиот Льюис, мурлыча себе под нос услышанную на днях навязчивую песенку, бодрой походкой шëл по улице с фешенебельными домами. Лицо этого молодого мужчины привлекало внимание не только женщин, но и некоторых мужчин. Он был хорош собой настолько, что любой скульптор или художник слëзно просил бы его стать моделью для шедевра, который увековечит имя мастера. И Эллиот прекрасно знал и пользовался своим преимуществом. Ещё будучи маленьким херувимчиком (как звала его старая нянюшка за золотые кудри, пухлые щëчки и огромные голубые глаза), он умело очаровывал окружающих, благодаря чему многие каверзы и неблаговидные поступки сходили ему с рук. Во взрослом же возрасте за внешностью героя романов Льюис прятал личность отнюдь не героического характера.

Эллиот свернул к дому из красного кирпича, расположенному в самом центре улицы. Подходя к крыльцу, он столкнулся с вышедшим из дома мужчиной чуть за тридцать в тëмно-сером костюме, который держал в своей руке потëртый кожаный саквояж. Это был Артур Диксон, семейный врач Дэвенпортов. Он унаследовал практику от своего отца. При виде Эллиота его серые глаза за круглыми линзами очков стали темнее, а брови на задумчивом лице стали чуть ближе к переносице. Со сдержанной вежливостью в голосе Диксон произнес:

— Добрый день, Эллиот.

«Как всегда серьезный. Вылитый каменный истукан с языческих островов, лишний раз не улыбнется, — подумал тот. — Даже со старым приятелем и нынешним соперником».

— Добрый день, Артур! — дружелюбно ответил на приветствие Льюис. — Как самочувствие твоего отца после болезни?

— Вполне сносно, — сухо ответил Артур.

— Передай ему мои пожелания скорейшего выздоровления, — бодро произнëс Эллиот.

— Хорошо, Эллиот. Я передам ему.

Диксон сделал пару шагов вперед, проходя мимо Льюиса, когда тот как бы невзначай поинтересовался у него:

— А как сегодня себя чувствует Агнесса?

Артур повернулся к бывшему другу и посмотрел в его безмятежное лицо. Серые глаза врача стали почти чёрными. Между ними повисло напряженное молчание, которое Диксон прервал:

— Ты же сам прекрасно знаешь, что Агнесса… угасает, — его голос прозвучал с болезненным надломом, выдающим его отчаяние.

— А ещё я прекрасно знаю, что ты и твоя медицина ничем не можете помочь ей, — не без язвительности заключил Эллиот.

— А ты сам можешь помочь ей, Эллиот? — с трудом сдерживая свою злость, воскликнул Артур.

— Именно, — пафосно ответил тот. — Сила нашей любви может совершить чудо и спасти еë.

«Нужно поскорее обвенчаться с милой Агнессой, — подумал Эллиот. — Чтобы успеть стать состоятельным вдовцом».

— Какой же ты лицемер, Льюис, — процедил сквозь зубы Диксон, словно прочёл мысли своего собеседника.

Он собирался сказать ещё что-то, как вдруг на крыльце появилась кругленькая сребровласая старушка в опрятном форменном платье и белоснежном переднике, отделанном кружевом. Это была миссис Кларк, экономка и наперсница Агнессы Дэвенпорт. Эллиоту она напоминала кормилицу, сошедшую со страниц классической литературы.

— Надо же! Ну и ушки у нашей мисс Агнессы! — всплеснув руками, радостно воскликнула миссис Кларк. — Она услышала вас, находясь аж в лиловой гостиной, мистер Льюис.

— Миссис Кларк, передайте, пожалуйста, Агнессе, что я скоро буду, — очаровательно улыбаясь экономке, сказал Эллиот. — Вот только попрощаюсь как следует со стариной Артуром.

— Поспешу порадовать нашу пташку, — улыбнулась она и тут же с невероятной для еë почтенного возраста проворностью скрылась за дверью.

— Что ж, нам пора распрощаться, Артур. Не хочу заставлять ждать мою леди, — сказал Эллиот и, сделав манерный поклон, добавил: — До скорой встречи, Артур.

Тот промолчал в ответ и, напоследок бросив холодный взгляд на собеседника, направился к воротам. Он пропустил широкую ухмылку победителя на лице Льюиса. Стычка с бывшим другом не испортила ему настроение, а напротив, только улучшила. С трудом сдерживая желание насвистывать мотивчик, Эллиот поднялся на крыльцо и прошёл в дом, а затем в лиловую гостиную, о которой говорила миссис Кларк. Комната получила такое название из-за обоев с сиреневыми мелкими цветочками и штор того же цвета. В большом кресле у самого окна сидела Агнесса Дэвенпорт. Богатая до невообразимости наследница-сирота — у неë остался только дядюшка, который постоянно путешествовал по свету, — безнадежно влюблëнная в Льюиса. А ещё медленно умирающая от болезни сердца. У Агнессы была тонкая, болезненно белая кожа, сквозь которую проступали синие венки. Девушку можно было бы принять за призрак или видение, такой хрупкой, почти невесомой казалась она. Реальность Агнессы подтверждали волосы цвета червонного золота и васильковые глаза, которые словно впитали в себя все краски из еë тела. При виде гостя губы Агнессы, напоминающие бледный бутон шиповника, растянулись в радостной улыбке.

— Эллиот, ты пришëл! — с восторгом воскликнула Агнесса.

— Разве я мог пропустить встречу с владычицей моего сердца? — сказал тот и, подойдя к еë креслу, упал на одно колено. Взяв хрупкую руку девушки, он поднëс её к губам и произнëс: — Ты сегодня просто изумительна, Агнесса.

— Ох, не стоит, — смущенно улыбнулась она. — Артур уже сказал, что я сегодня бледнее обычного.

— Наш дорогой Артур — человек науки, — тут же отмахнулся он. — У него слишком сухое сердце.

Льюис устроился на полу у еë ног, прекрасно понимая, что этот жест будет благосклонно принят его романтичной собеседницей.

— Не говори о нëм так плохо, Эллиот, — тихо возразила Агнесса. — Он же наш друг, и ты знаешь, что Артур на самом деле очень добрый и благородный человек.

— Не защищай его так рьяно, если, конечно, не хочешь, чтобы я погиб от яда ревности, — капризно возразил Льюис.

— У тебя нет повода ревновать, мой милый рыцарь, — с нежностью произнесла она и положила свою руку на голову Эллиота. Поглаживая его шелковистые волосы, продолжила: — Я люблю Артура только как друга детства. А остальная любовь принадлежит тебе.

Льюис снял еë руку с головы и, прижавшись к ледяной ладошке щекой, с пылкой страстью в голосе заговорил:

— Агнесса, давай покинем этот ужасный город и отправимся жить в милую деревушку, в часовне которой мы обвенчаемся, не тратя время на пустое ожидание.

— Но в ожидании есть своя сладость, Эллиот, — с мягким возражением произнесла девушка. И прежде чем он успел добавить что-то, продолжила: — Я подумаю над твоими словами.

— Прошу как можно скорее вынести мне вердикт, моя леди. Размышляя, представляй, как ты и я клянемся перед священником и Богом быть друг с другом до самого конца.

— До самого конца… — с тихой мечтательностью произнесла Агнесса, и еë бледные щëки стали на полтона ярче. — Как не раз уже мечтали…

— Всë именно так.

— Хорошо, Эллиот, — с усталой грустью ответила она. — Завтра дам тебе свой ответ, — и, указав рукой на сервированный для чаепития столик, предложила: — А сейчас давай выпьем чаю, а потом почитаем книгу.

— Как пожелает моя госпожа. Позволь сегодня я поухаживаю за тобой.

Эллиот разлил чай по кружкам, добавив в него нужное количество сахара и молока (ей), и сел в кресло напротив Агнессы. Сделав глоток, Льюис отметил, что напиток отличается от привычного, о чём тут же сообщил:

— У чая другой вкус и аромат. Поменяли торговца?

— Нет, — отрицательно покачала головой Агнесса и объяснила: — Я просто попросила добавить лепестки роз и немного ягод. Артур говорит, что это полезно. Разве вышло невкусно?

— Вовсе нет, — возразил он. — Просто необычно.

После того, как с чаем было покончено, Эллиот вновь устроился у ног Агнессы, которая взяла в руки потрепанный томик «Эрека и Эниды». Она начинала читать первой и продолжала, пока не уставала, затем подхватывал Эллиот. Таков был их ритуал. Слушая её голос, оживляющий во всех красках старинную историю, Льюис незаметно для себя положил голову девушке на колени и уснул.

* * *

Когда Эллиот открыл глаза, вокруг царил густой полумрак. Его голова страшно гудела. Льюис попытался пошевелиться. К своему удивлению, он обнаружил, что находится в плену железных доспехов.

— Что за чёрт, — пробормотал Эллиот себе под нос.

Льюис попытался пошевелиться, сделать шаг с места, но попытка оказалась тщетной. В его голову пробралась догадка, что это чья-то дурная шутка. Вот только из-за тумана в голове Эллиот не мог вспомнить, как оказался в столь дурацком положении. Он сделал глубокий вдох, чтобы как следует закричать и привлечь к себе внимание. Его лёгкие тут же наполнил пыльный спёртый воздух, пропитанный сладковато-медовым ароматом цветов с примесью плесени и прелости. Необъяснимо по какой причине волосы на затылке Эллиота стали дыбом. Задвинув в сторону неприятные мысли, Льюис закричал и продолжал, пока не охрип. Сделав перерыв, он стал вслушиваться, но вокруг была тишина. Просто мёртвая. Страх нахлынул на Эллиота холодной прибойной волной и потянул за собой к чёрным глубинам первобытного ужаса. Вдруг надежда вспыхнула яркой вспышкой перед глазами: сквозь щели забрала Льюис различил в неверном свете керосинового фонаря Артура.

— Хвала небесам! — радостно воскликнул Эллиот. — Сам Бог послал тебя ко мне на помощь, Артур!

— Отнюдь нет, — встав напротив пленного, безэмоционально ответил тот.

— Я, наверное, страшно напился, и кто-то из моих дружков-шутников засунул меня в эту консервную банку, — пропустив его слова мимо ушей, продолжал Льюис.

— Это сделал я.

— Ты? — наконец-то слова Артура дошли до мозга Эллиота. — Но зачем?.. — он рассмеялся. — Неужели ты всё-таки решился отомстить за то, что я увел у тебя Агнессу?

— Эллиот, даже ради мести я бы никогда не пошёл на такую шутку, — Диксон сделал паузу и добавил. — А вот то, что ты ещё жив — моя месть.

— Я тебя совершенно не понимаю, — растерянно произнёс Льюис.

— Ты настолько заморочил голову Агнессе, что у неё в душе зародилось и выросло безумное желание. Она захотела покинуть этот мир вместе с тобой… И теперь мы находимся в семейном склепе Дэвенпортов.

Диксон махнул рукой с фонарём в сторону. Свет лампы осветил гроб, укрытый покрывалом из подвядших незабудок, фиалок и примул.

— Агнесса умерла, — озвучил догадку Эллиот.

— Да, умерла, — нежно глядя на гроб любимой, с болью в голосе произнёс Артур. — Агнесса приняла яд после того, как я выполнил почти всё, что она просила. Я должен был отравить тебя…

— Только не говори, что милая и хрупкая Агнесса, которая меня так любила, пожелала моей смерти? — недоверчиво спросил Эллиот.

— Агнесса хотела, чтобы вы покинули этот мир вместе. Это было её последним желанием. Ты жив потому, что я хотел, чтобы ты о нём узнал.

— Ты не должен был потворствовать её безумным желаниям. Вытащи меня отсюда, Артур! — потребовал Льюис.

— Нет, Эллиот. Ты останешься здесь вместе с возлюбленной, как и полагается рыцарю, — бесстрастные слова Диксона прозвучали как приговор.

— Это несмешно, Артур! — с паническими интонациями воскликнул тот.

— А я и не шучу. В отличие от тебя, я по-настоящему любил её… — Диксон повернулся спиной к Льюису. — В знак своей любви я исполню последнее желание Агнессы. Еë верный и прекрасный рыцарь Эллиот останется с ней до самого конца.

Эллиот вслушивался в удаляющиеся шаги. Ему казалась, что последние крохи надежды обрели физическую форму и теперь исчезали вместе с бывшим другом и соперником. Затем его слух уловил скрежет закрывающейся двери. Грохот. И наступила пустая тишина, которую Эллиот пытался заполнить криками, словами, безумным шëпотом и замедляющимся от бессилия дыханием. Но прошло время, и она сомкнула свою пасть над мëртвой влюбленной и её рыцарем.