Эх, ухнем! (джен)

Проклятый мальчишка! Волдеморта непременно трясло бы от злости, было б чему трястись. Но, увы, уже как семь минут Квирелл обратился в пепел, а сам он сделал... Нет, не ноги, а крестраж. Эх, недолго в теле пообживался — снова скитания, но уже не по Албании, где Дамблдор о нём не знал... Возможно, догадывался, но теперь узнает точно! Проклятие! Все зубы обломал о Философский камень. А ведь кровь Единорога помогала — теперь всё зря.

Только заново, с нуля, начинать... Искать дура... Искушать будущего последователя, чтоб тот пустил его в храм своего тела, как в кэб. Да что же это... Были бы зубы — скрипнул, ведь детство среди паршивых маглов давало о себе знать. Мозги по-прежнему иногда мыслили их категориями.

Волдеморт пылал от гнева, но дымком убегал от сопляка, обычные (чтоб его — видимо, с Лили Поттер и неосторожными обещаниями Снейпу всё было не так просто!) прикосновения к которому привели к краху... Праху, дракловы когти!

Хм, а может плюнуть (чем?) на всё, да и махнуть через пролив куда-нибудь на остров... Где потеплее, а? Вселиться в тело какого-нибудь лягушатника — этого Дамблдор ожидать не будет, верно ведь?!

Но не успела эта мысль окуклиться, как наперерез ему метнулась треклятая общипанная курица... Ладно, феникс его заклятого врага (с того самого момента как этот засахаренный гад отказал ему в должности, лишив дома... Хогвартса!). От страха Волдеморт спрятался в единственное возможное укрытие — в совятню... Только перестарался и, кажется, упал... В кого-то!

Когда в следующий момент он открыл... Глаза, да — мир изменился! Стал невероятно чётким... Будто Волдеморт вселился в телескоп. Сама мысль была одновременна и абсурдна, и верна, а мало ли... Крестражем может быть что угодно... Он это доказал. Но нет, раздавшееся изо рта уханье не дало простора для фантазии. Он сова. Судя по... Тёмный Лорд скосил глаза — окрасу — полярная.

Проклятие. Тёмный лорд да в кристально-белой сове — это нонсенс, это парадокс, это каламбур... Это... Сова Поттера!

Последняя мысль заставила свалиться с насеста. Что ж, боль он чувствовал. Да и сову полностью подавил своим сознанием. Интересно, а радужка у него сейчас какого цвета? Может ли Поттер и, главное, его лохматая, точно дочка Хагрида, подружка поверить, что у совы конъюнктивит, а?!

Да Мерлин с вами! Волдеморт заши... Ухнул посильнее. Надо лететь подальше. Пока его не раскрыли. И уже там искать вместилище получше... Но... Он уже знал, что так не сделает. Слишком соблазнительно.

Кто заподозрит Великого и Ужасного Тёмного Лорда в сове мальчишки Поттера? Правильно — и в заикающемся-то Квирелле не могли. А Хогвартс... Его дом. И можно выведать некоторые тайны Дамблдора. И вообще да, из-за материнской защиты Поттеру навредить не сможет, но здесь полно других... Тех, кому он жаждет напомнить о его месте. Малфой, Нотт и половина Слизерина бросили своего повелителя! Пусть он сова, но что-то же может сделать. Трепещите...

Тёмный лорд выходит на охоту... А улететь можно и потом. С этими мыслями Букляморт вспорхнула прочь из совятни.

* * *

— Прости, Букля... Это всё, что у меня есть, — треклятый мальчишка протягивал ему печенье, далёкое от совиного. Маглы, что его воспитывали, были совершенно отвратительны. Громкие, мнящие себя невесть чем, и вообще, напоминали окружение Волдеморта в приюте. Только их было меньше, да. Так что и тут мальчишке Поттеру повезло больше, да.

Букляморт фыркнул, но еду принял. И похуже в Албании питался. Ничего, Поттер, радуйся, что я не могу тебе навредить. Впрочем, мальчик заботился о своей пернатой — вон капли какие-то добыл и капал... Только краснота не уходила. Волдеморт фыркнул. Ещё и по перьям гладить пытался — гад, ему это причиняло нестерпимую боль. Поэтому делал вид, что обижается за скудную пищу. А вообще, всё это унизительно. Очень.

Настолько, что от безнадёги он нагадил на лобовое стекло жирного магла. Как тот орал. Таскал Поттера за шиворот, не верил, что это "наверное, голуби, сэр!" и вообще... Пусть и мелочно и если кто узнает, его репутации — конец, но Волдеморту было приятно.

* * *

Уизли больные. Всегда это знал. Летающая колымага — это... Сильно. Так феерично Статут не нарушал даже он. Надо запомнить. В Норе с питанием стало лучше. Куда как. Только вот у него порой просыпались птичьи рефлексы... Нет, не те, что связаны с тем, что он в теле самки — как был асексуалом, так и оставался, нет — инстинкт охоты.

Вот и крыса конопатого дружка Поттера по имени Жрон (вообще-то, Рон, но Волдеморту нравилось называть этого опустошителя Хогвартского стола именно так) привлекла внимание...

Кто же знал, что вместо крысы Волдеморт ухватит за плечо визжащего Петтигрю... Вот ведь гад! Выжил, значит... А теперь голосит — сейчас весь сарай перебудит. Пришлось использовать легилименцию.

* * *

В ту ночь Нору покинули сразу два домашних животных. И Рон, и Гарри были безутешны... И ладно, Короста — могла, наконец, заползти в какую-то нору и тихо умереть от старости, но Букля? Это было первое порученное ему живое существо! Первый очень ценный подарок. Хагрида дар! Поттер был безутешен... И ждал возвращения, отказываясь покупать новую. Ему особо некому было писать во время учебного года. Да и на крайний случай есть школьные...

Букля вернулась 1 ноября. Уже с вылеченными глазками. Ласково потёрлась о его ладонь, чего избегала делать ранее, а увидевшие спикировавшую гостью в большом зале слизеринцы внезапно очень сильно побледнели.

— Я думаю, — предположила важно Гермиона. — Букля была в положении. Сейчас она подрастила совят, нашла для них безопасный приют и вернулась к тебе. Наверное, ей не понравилась ситуация у Дурслей и бедлам в Норе.

— Эй! — обиделся Рон.

— Я в хорошем смысле, — мотнула головой Грейнджер. — Вы шумные и дружные, но такое не всем нравится. Вот и, возможно, сове Гарри не понравилось...

— А... — Уизли внезапно засмеялся. — Я знаю — судя по роже Драко, отец его филин! — и гриффиндорский стол покатился... Все, кроме Поттера, что впервые, в присутствии Букли, с июня не ощущал легкого покалывания в шраме.