Новые приключения Василия (джен)

Котёнок с улицы Лизюкова всегда был свободным.

Однажды в декабре он сидел, подобрав под себя лапки, на лавочке у подъезда одного дома на улице Лизюкова, и размышлял о жизни вообще.

Не нужны были ему эти вот всякие глупости: дом, человек, который гладит — и становится так приятно и хорошо, что мурлыкать хочется. Да даже кормёжка эта вот регулярная — не нужна!

Во-первых, дом — это ограниченное пространство. То есть приличный кот сразу теряет все возможности! Ни тебе ходить где вздумается, ни тебе гулять самому по себе. И подчиняйся правилам хозяина дома, а не своим собственным желаниям.

Человек, который гладит, ага. Это он сейчас гладит. Пока у него настроение умилительное. А стоит коту нарушить правила — как минимум будет орать. Это на чувствительные-то кошачьи уши только представьте, какая нагрузка будет, а нервов-то сколько сгорит, это ж уму непостижимо. А ведь воплями дело может и не кончиться, могут и кинуть в кота чем под руку попадётся, хорошо, если сбежать успеешь.

Кормёжка, говорите? Ну да, ну да. А чем там кормят этих домашних котиков? Всякими сухарями, неизвестно из чего сделанными. Ешь и давись. А на свободе и птички тебе, и мышки, и на помойке всякого очень неплохого полно.

И самое главное — лоток. Только туда, и больше никуда!

И метить логово тоже нельзя. А как его не метить, если оно — твоё? А будешь метить — выкинут на улицу.

То есть по-любому — выкинут.

А если всё равно выкинут, так нечего и пытаться. Не жили с людьми, и не надо нам такого счастья. Да ещё ведь могут и отвезти в то место, откуда коты возвращаются сонные, пахнут противно, аж чихать и фыркать хочется без остановки от этого запаха, ходят потом грустные, а главное — больше кошками не интересуются. А это уж совсем беда. Если кот жив, он просто обязан интересоваться кошками, метить территорию своей улицы и гонять собак!

Тут Котёнок немного отвлёкся: в подъезд заходила женщина с коляской, и следовало просочиться вместе с ней так, чтобы она ничего не заметила. Принципы принципами, а зима. Холодно. А в подъезде тепло.

Котёнку удалось проскользнуть в подъезд незаметно, и он устроился около батареи. Не то чтобы батарея была очень горячая, но сразу с улицы залезать на неё было бы неразумно, вначале нужно было немного согреться рядом.

Сегодня люди суетились сильнее, чем обычно. Эта ночь будет последней в году, сегодня все люди будут жутко шуметь и греметь, некоторые пойдут среди ночи на улицу бабахать и сверкать ужасными ракетами, и никакого покоя всю ночь точно не будет.

Новый год они встречают, вот.

Но пока ещё даже и не стемнело. Так что самое время поспать в тепле.

Котёнок пригрелся и задремал, но где-то выше с лязгом распахнулась дверь и кто-то с топотом и грохотом понёсся вниз по ступенькам. Дверь бубухнула, мимо котёнка проскакал человек, сверху ему крикнули:

— Горошек не забудь!

Всё стихло, но что-то было явно не так. Сверху слишком сильно и слишком заманчиво тянуло вкусными запахами.

Котёнок сегодня утром на соседней помойке сгрыз почти целую мороженую сосиску, но это было, во-первых, давно. А во-вторых — очень давно.

Надо было проверить.

И Котёнок, крадучись и пригибаясь к ступенькам, медленно и осторожно двинулся вверх.

Оказалось, что дверь в одну из квартир приоткрыта. Где-то в глубине квартиры кто-то мурлыкал и напевал женским голосом, шуршал чем-то и звякал. Но вкусно пахло совершенно не оттуда, а вовсе даже налево по коридору. Понятное дело, Котёнок и пошёл туда — явно же еда там.

В кухне стоял горячий шкаф — и вот оттуда пахло… сложно, но до того вкусно, что аж голова кружилась. Однако достать хотя бы кусочек того, что так вкусно пахло, было невозможно; а потому Котёнок заглянул на стол.

Здесь было проще: на доске лежала довольно немаленькая куриная грудка. Отварная. Порезанная кусочками.

«Вот это — моё», — подумал Котёнок и проглотил грудку быстро и почти без остатка.

Тот, кто там, дальше в квартире, напевал, переместился по коридору, приближаясь к кухне, и Котёнок затихарился под столом, ожидая, что вот сейчас его обнаружат — но нет, песенка до кухни не добралась, свернув где-то в коридоре.

Ещё немного посидев под столом, Котёнок выбрался и по стеночке, тихонечко, двинулся на выход. Да, видно, свернул не туда.

Потому что попал в комнату, где стояла Ёлка.

Стояла. Сверкала и блистала.

На ней горели маленькие огоньки, вся она была окутана чудесной сверкающей и пушистой лентой. Блестели шарики и разные забавные фигурки. И бантики были!

Невозможно было смотреть на такую прелесть издалека — и не подойти, и даже лапкой не потрогать.

Котёнок и сам не понял, как оказался под самой ёлкой.

Огоньки мигали завораживающе, пахло лесом, а лапка чувствовала колючее и смолистое. Любопытно было неимоверно!

И тут за спиной Котёнка тихо ахнули.

Котёнок испугался, сиганул вверх, что-то зацепил, и это что-то обмоталось вокруг задних лап, Котёнок дрыгнул ими, что-то повалилось с грохотом, и Котёнку еле-еле удалось выскочить из-под чего-то рушащегося прямо на голову!

И уж совсем бы не смог Котёнок рассказать, если бы его спросили, как он сумел выскочить из дверей проклятой квартиры. Он только слышал, как сзади кто-то вопил как паршивая шавка по имени Лорд из соседнего дома, что-то гремело — и явно ловили, причём ловили именно Котёнка, без всякого сомнения!

Кубарем вывалившись из подъезда, Котёнок взлетел на ближайшее дерево и разбудил дремавшую там Ворону.

Да-да, ту самую Ворону, которая прошлым летом отправила его в Африку. И там он пережил совершенно ненужные ему приключения, понятия не имея, как же ему вернуться домой. Неужели опять?! Только не это!

Сейчас вот из подъезда выскочат мстительные люди, в доме которых он устроил беспорядок, совершенно не желая того, и кинут в него чем-нибудь тяжёлым, и непременно же пришибут!

Котёнок в полнейшей панике висел на стволе дерева, крепко вцепившись в кору всеми когтями.

А Ворона, ничего не понимая, заорала:

— Кр-р-ра!!! Кто? Где? Что? — потрясла головой, разглядела Котёнка и выдохнула: — А-а-а, это снова ты… Что опять случилось?

— Ловят! — еле пискнул Котёнок. — Сейчас догонят и пришибут! Помоги!

— Эхе-хе… — выдохнула Ворона и уже набрала воздуха…

— Нет! Только не в Африку!!! — заверещал Котёнок.

— Хорошо, не в Африку так не в Африку. КАР-Р-Р!!!

Ворона каркнула во всё воронье горло, что-то вспыхнуло, что-то бабахнуло — и Котёнок улетел с дерева куда-то.

В снег.

Вот это точно была не Африка. Потому что холод здесь стоял такой, какого Котёнок не помнил отродясь.

И ещё было темно. Не то чтобы ни зги не видно — были неплотные сумерки, Луна светила, звёзды мигали, снег блестел.

И дул ветер. Не очень сильный, но таки пронизывающий.

Ветер поднимал небольшие вихри из снежинок и тихонько шипел: «Фш-ш-ш…»

Вихри закрутились вокруг Котёнка и сложились во что-то призрачно-прозрачное, очень-очень холодное, и голова у этого была змеиная, а глаза жёлтые и с вертикальным зрачком.

— Д-д-де-е-евушка, — клацая зубами от холода, продрожал Котёнок, — вы не скажете, где я? И почему здесь так холодно? И почему у меня лапы совершенно белые?

— Фш-ш-ш-ш… — прошипела Снежная Змея. — Ты на полюсе холода, холод для наших мест — совершенно нормальное явление, сегодня вообще тепло, всего минус тридцать два. А лапы у тебя белые тоже совершенно естественно, ты же Песец.

— Песец. Полный Песец! — Котёнок даже дрожать перестал, так опешил.

Снежная Змея обернулась вокруг Котёнка и слегка его сжала.

— Ну, если пощупать — так и правда достаточно полненький, — промурлыкала она, — вкус-сный, наверное…

— Ой, де-е-евушка, не надо меня есть! — из последних сил запищал Котёнок. — Раньше я был котёнком и жил в Воронеже, на улице Лизюкова. Я домой хочу! А-а-а!!! — и он взвыл так громко, что Снежная Змея от удивления его отпустила.

— Чего ж ты так орёшь, — прошипела Змея недовольно, — котёнок, значит. А как же ты, котёнок, попал-то сюда?

И Котёнок начал рассказывать Снежной Змее, как он грелся в подъезде, как забрался без спроса к людям в квартиру, как испугался и ёлку уронил, как Ворона каркнула…

А сам потихоньку скрутился в калачик, было ему тепло, и что-то там он ещё мурлыкал, засыпая…

— Так, хорошенького помаленьку, — сказала Снежная Змея, — ты тут у меня, смотрю я, сейчас заснёшь и замёрзнешь насовсем. А это неправильно, ночь сегодня новогодняя, волшебная, должны чудеса случаться. Давай-ка просыпайся! Я тебя погреться отведу.

И она встряхнула Котёнка так, что у того аж зубы клацнули.

Еле-еле шевеля замёрзшими лапами, потащился Котёнок, куда Змея повела. В странное такое место, с полукруглой крышей, толстыми стенами и малюсенькими окошечками.

Снежная Змея прокопала хвостом лаз под дверью да Котёнка туда подтолкнула:

— Иди, погрейся. А я тут подумаю да порешаю, как бы тебя домой отправить. А то пропадёшь ты здесь у нас. Непривычные вы, южане, к нашему климату. Это нам, местным, климат наш только на пользу. А ты вообще неправильный Песец, настоящий котёнок. Жди до ночи, а смогу — раньше приду за тобой.

И исчезла Змея Снежная. Как и не бывало её. И лаз проделанный засыпала, чтобы холодом не задувало.

А Котёнок, который Песец, оказался в очень тёплом месте. И пахло здесь странно. Разве же могли в таком холодном месте жить коровы?

Но именно коровами здесь и пахло.

Как раз под ноги корове Котёнок и выкатился.

Корова была ростом пониже, чем коровы в Воронеже. Лохматая, и шерсть у неё была очень плотная и какая-то кудрявая. Стояла корова, дышала теплом, пахла травой.

И вывалившемуся под ноги песцу совершенно не удивилась. Фыркнула только.

— Извините, девушка! — сказал Котёнок. — Можно я у вас немножко погреюсь, холодно на улице, замёрз как цуцик!

— Понаехали тут, — заявил Лемминг откуда-то снизу, — ты ещё скажи, что голодный и поохотиться хочешь!

— В местах рекреации охота запрещена! — чирикнула Пуночка откуда-то сверху. — Охотиться разрешается только в полях, в помещениях охота запрещена!

— Да я погреться только, честное кошачье! — возмутился Котёнок. — И я сегодня уже ел.

— Тихо все, — веско произнесла Корова. — Мы в тепле и приюте никому не отказываем. Песца тоже отогреем. А будет пытаться хулиганить — вот тогда выкинем на мороз.

— Эх, де-е-евушка, — обиженно вздохнул Котёнок. — Вот почему так: чуть что, так «на мороз»?! Я ж ещё даже не только не сделал ничего неположенного, а и задуматься про такое не успел! Вот раньше я был Котёнком и жил в Воронеже, на улице Лизюкова. Так и там то же самое. Чуть что — сразу на мороз! Жизнь несправедлива.

— Пфух, — заинтересованно сказала Корова, — ты раньше был котёнком? Как это возможно, ведь я ясно вижу, что сейчас ты — самый обыкновенный песец?

И Котёнок снова начал рассказывать о том, как так случилось, что он стал Песцом и попал сюда, на Полюс Холода, как рыбка в незамерзающую прорубь.

Слушали его очень внимательно, и не только Корова. Пуночка слетела сверху и села Корове на голову, чтобы лучше видеть и слышать. Снизу сверкали глазками Лемминги, не решаясь, однако, подходить поближе. Из глубины коровника пришла местная лошадь, солидная, коренастая, покрытая очень пышной и длинной шерстью — ей точно и снаружи было бы вовсе не холодно.

Она и заметила, дослушав рассказ Котёнка:

— Я так понимаю, твой Воронеж отсюда очень далеко. Олени туда за одну ночь точно не дойдут, никак. Неделю надо, а то и месяц. Да и не пойдут туда олени, там же ягеля нет, — Лошадь немного помолчала и добавила: — Но посоветоваться с оленями можно. Они в кочевьях толк знают.

Котёнок понял, что домой попадёт, судя по всему, очень нескоро. Если вообще попадёт. А до весны ещё очень далеко. И тут ужасно, ужасно холодно, даже если ты в шкурке песца. Тут тебе не Африка!

— Я домой хочу! — заревел Котёнок. — В Воронеж! Да знал бы, что так выйдет, лучше бы опять в Африку! Там хоть тепло!

— Хватит орать, — строго сказала Корова. — Оглушил. Ты же песец, не стыдно тебе вопить, что в тундре — холодно? И что, что раньше ты был котёнком: сейчас-то ты — Песец, вот и веди себя прилично. Ты, наверное, голодный, вот и истеришь с голодухи.

Лемминги заполошно запищали и отодвинулись подальше.

— Ну да, он, может быть, и голодный, а крайними мы будем? — возмущённо пискнул самый ближайший.

— Рядом с коровником, с северной стороны, рыба сложена. Человек вчера на озеро ходил. Вот пойдите да и принесите пару рыбок для песца. Крупную вам не утащить, а помельче сумеете, — сказала Корова Леммингам. — Песец у нас будет сытый, добрый, и охотиться на вас ему не понадобится.

Лемминги сгрудились кучкой, головами друг к другу, пошушукались о чём-то своём и растворились в тени. Спустя небольшое время они вернулись и принесли пару довольно крупных рыбин с узкими продольными полосками на боках и крупным верхним плавником. Рыбины были мороженые, конечно — но Котёнок как-то приспособился и понемногу стал обгрызать вначале одну рыбину, а после и другую. Это занятие оказалось настолько увлекательным, что он ни на что не отвлекался никак не менее часа.

Пока Котёнок грыз свой ужин, обитатели коровника обсуждали ситуацию.

— Надо этого понаехавшего домой отправить, пока он тут не прижился. А то понравится ещё, так и останется насовсем, — пропищал один из Леммингов, самый лохматый. — Тут у нас, как по мне, гораздо лучше, чем в каком-то Воронеже, вот он во вкус войдёт, да и охотиться ещё здесь начнёт, чего доброго: а оно нам надо?

— Вот уж кому о Воронеже рассуждать, так тебе, конечно, — иронически фыркнула Корова, — самый ты у нас тут главный специалист по Воронежам и всему, что дальше трёх дней твоего пути от Индигирки весенней порой.

— Вам бы только смеяться, а я пожил, между прочим — я опытный! Мне уже целых шесть месяцев. И я тут самый храбрый в гнезде! — обиженно распищался лохматый Лемминг.

— Не нужно лишней суеты разводить, — примирительно сказала интеллигентная Лошадь. — Я слышала, как этого вот самого Песца привела в наш коровник Снежная Змея. И она обещала вернуться.

— Она вернётся и всех тут заморозит! — в панике загомонили остальные Лемминги.

— Фш-ш-ш-ш… С чего бы мне здесь всех морозить, когда я сама сюда Песца погреться привела? — послышалось прямо среди беседующих, и Снежная Змея, уже некоторое время незримо наблюдавшая за происходящим в коровнике, проявилась. Причём холоднее в коровнике не стало. — Песца, конечно, надо домой отправить, тем более, что он, по содержанию своему, совершенно не Песец, а просто котёнок. Так что я привела Северного Оленя. И не абы какого, а одного из Оленей, работающих в упряжке Деда Мороза. Он захотел сам посмотреть на Песца, который раньше был котёнком, а уж потом решать, что делать.

Всё общество — Корова, Лошадь, толпа Леммингов и Пуночка — высыпали из коровника вслед за Снежной Змеёй и Песцом, который раньше был Котёнком. А там их поджидал Северный Олень с большими, прекрасными рогами.

— Мфух, — сказал Олень. — А с виду — Песец, как он есть.

— Да что ж такое, — заголосил Котёнок, приготовившись в стопицотый раз рассказывать, как всё вышло и почему так получилось, но Снежная Змея легонько стукнула его хвостом.

— Не мельтеши, суета — делу не помощник, — и кивнула уже Оленю: — Сам видишь, помощь нужна, без чудес здесь никак не обойтись.

— Вижу, — сказал Олень. — Хорошо, придётся доложить.

Приподнял левое копыто и стукнул по нему легонько правым рогом. Раздался перезвон колокольчиков, а вслед за ним — нежный женский голос:

— Снегурочка слушает. Кто вызывает?

— Докладывает Таба Туолан из седьмой резервной упряжки. Здесь ситуация нуждается в сотворении новогоднего чуда, степень срочности — два.

— Принято, Таба Туолан. Опишите ситуацию, пожалуйста.

— В тундру в районе Оймякона случайно-волшебным образом попал Котёнок, превратившийся в Песца. Раньше жил в Воронеже. Способность к адаптации отрицательная. Домой просится.

Волшебная рация немного помолчала.

Затем Снегурочка уточнила:

— Вы сейчас около 63°15′ северной широты, 143°9′ восточной долготы, правильно понимаю? Как у вас с погодой? И примерный размер-вес вашего Песца?

— Координаты подтверждаю, погрешность — доли секунды. Погода ясная, безветренная, температура средне-тёплая, минус тридцать три градуса по Цельсию, — официальным тоном сообщил Олень. — Размер нашего Песца порядка шестидесяти сантиметров, с хвостом около девяноста сантиметров, в целом не более метра. Вес Песца…

Тут Снежная Змея подцепила Песца-Котёнка кончиком хвоста, слегка покачала в воздухе, поставила на землю и что-то просигналила Оленю. Олень продолжил:

— Вес нашего Песца порядка четырёх килограммов, погрешность около ста граммов плюс-минус.

— Хорошо, ситуацию оценила, высылаю транспорт для доставки Песца в резиденцию Деда Мороза. Прошу с вашей стороны обеспечить утепление и безопасность объекта перевозки, доставка будет осуществлена воздушно-пространственным переходом. Будьте готовы к отправке объекта через полчаса. Связь завершила, семьдесят три, — и Снегурочка отключилась.

Котёнок попытался пискнуть, что он — не объект и к Деду Морозу не хочет, а хочет домой, в Воронеж — но его решительно никто слушать не пожелал. Олень предположил, что Снегурочка пришлёт за Котёнком Полярных Сов.

— Совы — совсем не простые существа, они умеют летать тайными путями и пронзать пространство, а когда нужно, и время тоже, — сказал Олень. — Но до твоего Воронежа и совы не долетят, слишком далеко даже для них. Однако, я совершенно уверен, Снегурочка что-нибудь придумает, она очень сильная волшебница и многое умеет. И у неё немалый опыт разрешения внештатных ситуаций. Так что без паники, Песец по имени Котёнок!

На что Котёнок, конечно, подумал, что зовут-то его, предположим, Василием, — но лучше уже ему помолчать. Тут и так все с ног сбились, пытаясь ему помочь. Пора совесть иметь и прекращать болтать не по делу.

Между тем решался очень важный вопрос: как подготовить песца Котёнка к транспортировке. Одна сова настолько крупную фигуру, как песец, далеко не унесёт. Значит, сов будет как минимум две. И как они понесут песца? Не в когтях же. Нужна была какая-то сумка. Да ещё и утеплённая, чтобы по дороге Котёнок не превратился в ледышку, по крайней мере, немедленно. И где же такую взять?

— Мф… — фырканье коровы прозвучало как-то застенчиво, даже смущённо. — У меня тут…

На рогах у Коровы висела сумка. Какая-то необычная, но большая и явно утеплённая.

— Вот, — сказала Корова. — У меня новый есть, но и этот ещё вполне ничего, и по размеру нормально будет, кажется…

Олень как-то странно пофыркал, отвернув голову так, чтобы не было видно глаз. А Лемминги, сбившись в кучку, явно хихикали взахлёб.

— Что-о? — обиженно сказала Корова. — Конечно, могу и не отдавать. Себе пригодится. Два — лучше, чем один.

И в эту минуту появились две Полярных Совы.

— Приветствую. Кхем, — сказала Первая Сова. — Кого будем переносить?

— Э-э-эм… меня, кажется… — Котёнок оробел, и голосок его звучал неуверенно.

— Вас — или кажется? — насмешливо спросила, присвистнув, Вторая Сова. — И, надеюсь, нам не придётся тащить вас в когтях. Наверху, знаете ли, холодно, а в полёте ещё и ветер задувает! Замёрзнете, а это недопустимо: мы отвечаем за вашу благополучную доставку.

— Доброй вам полярной ночи, уважаемые Совы, — вежливо сказала Корова. — Здесь у меня есть вещь, которая, как мне кажется, вполне решит проблему защиты Песца при переносе, — и она легонько покачала рогом, на котором висела сумка.

Совы переглянулись, одновременно прищурили глаза и звонко похехекали хором.

— Принято, — сказала Первая Сова. — Должна предупредить, что перенос будет осуществляться с проколом пространства. Поэтому вам, уважаемый, — здесь она очень внимательно посмотрела на Песца, — во время полёта следует сидеть в сумке тише мыши и не высовываться. Упаковывайтесь, время дорого.

Песец Котёнок горячо поблагодарил всех, кто ему помогал в этих холодных краях.

— Огромное вам всем спасибо, девушки! И Олень! Я так вам благодарен, у вас большие, горячие сердца, от этого становится тепло и хорошо! Всего вам самого горячего, хорошей вам зимы, тёплой весны и щедрого лета! — Котёнок был совершенно счастлив и мог бы болтать ещё полчаса, но Снежная Змея ухватила его хвостом за шкирку и затолкала в Коровину сумку.

— Лети уже, неправильный Песец!

— Будете у нас в Воронеже… — начал Котёнок, но Совы ухватили сумку за лямки и взлетели.

Котёнок провалился в тёмную глубину, вцепился — уж как смог — лапами, а потом и зубами в ворсистую подкладку, и дальше ему уже было совершенно не до разговоров.

Лететь было холодно и страшно, хорошо, что это продолжалось недолго. Очень скоро сумку положили на ровную поверхность, она сложилась складками, и песец Котёнок какое-то время беспомощно барахтался в ней, пытаясь выбраться. Потом ему кто-то помог, развернув складки материи, и Котёнок зажмурился — там, куда он попал теперь, было очень светло.

— Привет, — сказала Снегурочка. — Выбирайся оттуда.

Котёнку выбраться было не так уж легко. Хотя дорога заняла совсем немного времени, он успел изрядно подмёрзнуть. Лапы шевелились с трудом, но он постарался — и вывалился из сумки на тёплый пол, с виду больше всего похожий на лёд или на очень толстое стекло: голубовато-зелёный и полупрозрачный.

Снегурочка в это время разговаривала с Совами.

— Благодарю за хорошую работу, быстро справились, — Снегурочка подняла с пола сумку, в которой доставили Котёнка. — Лифчик надо вернуть корове. Можно просто обратным переносом в точку отправки, вам проще это сделать, вы там были.

Первая сова согласно свистнула в ответ.

А Котёнок услышал слово «лифчик». Какой лифчик?

Кажется, последнюю фразу он от неожиданности произнёс вслух. Потому, что ему ответили глубоким басом:

— Тебя в лифчике принесли. Северным коровам в морозы нужно вымя прикрывать, сами они не мёрзнут, шерсть у них отличная. А вымя нежное, может замёрзнуть.

На Котёнка смотрел огромный Белый Медведь.

Лапы у Песца Котёнка разъехались, и он совершенно позорно растянулся на удивительно тёплом полу. И вот теперь он был совершенно в шоке. Его! Принесли сюда! В коровьем лифчике!

Позор…

Медведь как-то по-собачьи склонил голову набок и ухмыльнулся:

— Укачало? Бывает. Пространственный переход — вещь непростая, некоторых тошнит. Ты как вообще?

— С-с-сп-пасиба… — Котёнок еле удержал внутри привычное «девушка». Явно здесь и сейчас это было неуместно.

Вернулась Снегурочка.

— Ну, как дела, малыш? — спросила она заботливо и почесала Котёнка под подбородком.

Котёнок боднул её руку лбом и начал тереться об эту руку и о ноги Снегурочки, у него даже получилось что-то похожее на мурлыканье.

— Смотри-ка, и правда котёнок, — Снегурочка улыбнулась. — Как же ты в песца-то превратился?

Она легонько, почти не касаясь, провела руками по песцовой шерсти, что-то едва слышно шепнула — и Котёнок вмиг стал самим собой, только чистеньким и пушистым.

Снова Котёнку пришлось рассказывать всю историю собственных приключений, но сначала ему пришлось попить водички. Иначе голос совершенно не слушался, сипел и хрипел.

Снегурочка и Белый Медведь внимательно выслушали рассказ Котёнка с улицы Лизюкова. Медведь покрутил головой и напомнил:

— Скоро Новый год уже. Осталось всего два часа, — взглянул на Котёнка и добавил: — Ты, парень, может быть, с нами Новый Год встретишь?

Но Котёнку ужасно, ужасно хотелось домой.

Пусть в подъезд, пусть бахают свои фейерверки и всю ночь никакого покоя не будет, пусть опять сидеть на дереве — но зато всё это будет дома. И снова Котёнок чуть не заревел.

Снегурочка понятливо погладила Котёнка по голове за ушками.

— Давай мы сейчас заглянем на твою улицу Лизюкова, в Воронеж. Посмотрим, что там делается.

— А так можно? — удивился Котёнок.

— Конечно, — сказала Снегурочка. — Вот сейчас только запустим наливное яблочко по серебряному блюдечку и всё-всё увидим.

Белый Медведь вытащил откуда-то из-за своей необъятной спины небольшой столик. Парочка белок принесла и поставила на столик сверкающее серебром полированное блюдо.

Снегурочка протянула руку перед собой — и раскрыла ладонь. На ладони её сгустилось из воздуха наливное яблочко, золотистое, почти прозрачное, с красным бочком.

Яблочко покатилось по блюду, и Снегурочка сказала:

— Катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку, покажи нам дом Котёнка на улице Лизюкова в городе Воронеже!

Яблочко покатилось по расширяющейся спирали, и в середине блюда появился такой знакомый Котёнку подъезд. Котёнок подпрыгнул и хотел заорать от восторга, но Белый Медведь сгрёб его одной лапой, и вместо вопля у Котёнка получился очень короткий писк.

Дальше все вместе смотрели на яблочко, которое, показав подъезд, не остановилось, а сменило кадр. Теперь блюдо показывало симпатичную рыженькую девушку, сидевшую за накрытым новогодним столом рядом с интересным брюнетом. Девушка грустно говорила:

— …мне теперь жаль его, он испугался и убежал, а на улице холодно, и он, наверное, голодный. Бедный котёнок, он там пропадёт.

Потом блюдо показало Ёлку, ставшую ещё красивее. А парень ответил девушке:

— Знаешь, порядок мы навели, всё готово к встрече Нового года, и мы могли бы сходить на улицу. Прогуляемся, поищем твоего котёнка — вдруг найдём? Чудеса случаются.

— Ты правда не против? — девушка радостно улыбнулась, но кадр снова сменился.

На сей раз блюдо показало Ворону.

Грустная Ворона сидела всё там же, на ветке дерева, и бормотала себе под нос:

— Ну что ж такое, явно что-то пошло не так. Куда я Котёнка отправила? Вот чует моё сердце, в этот раз точно не в Африку. Я ж место назначения не сказала. Хоть бы не на дно морское. Говорила мне бабушка: не суетись, когда колдуешь — так ведь с бухты-барахты всё…

Снегурочка осторожно прикоснулась к блюду и негромко позвала:

— Ворона, а Ворона…

— А?! Что? Где? — Ворона вытаращилась и клюв раскрыла: перед ней висел кольцеобразный снежный вихрь, в центре которого видно было Снегурочку, Котёнка и на втором плане — Белого Медведя с сидящими у него на плечах Белочками.

— Узнаёшь? — Снегурочка показала Вороне на Котёнка.

— Кар-р-р! Да, нашенский Котёнок, местный! Ох ты ж, нелёгкая судьбинушка! Эт я его на Северный полюс, что ль, отправила?! — как-то даже радостно заорала Ворона.

— Да нет, не на Северный, на Полюс холода ты его отправила, — Снегурочка улыбалась, а Ворона хваталась крыльями за голову; наконец, они договорились, что Снегурочка отправит Котёнка на то самое дерево, а там уж он сам вниз спустится, невысоко.

А Вороне Снегурочка предложила повысить квалификацию по волшебству в специальной Звериной Волшебной Академии. Ворона даже возгордилась, выпятила грудь и пообещала подумать.

В этот самый момент из угла зала послышалось:

— Вызывает Дедушка Мороз, приём, приём. Внучка, всё ли у тебя готово? Жду тебя!

Снегурочка подбежала к рации, поговорила с Дедом Морозом и заторопилась:

— Давай уже отправим тебя домой, Котёнок, мне пора, дел ещё много, и дедушка зовёт.

Снегурочка и Белый Медведь пожелали Котёнку счастливого Нового года, белочки помахали ему лапками, Котёнка осыпало снежинками, и после мгновения темноты он оказался на ветке того самого дерева, рядом с Вороной.

Около знакомого подъезда бродила рыженькая девушка и звала:

— Кис-кис-кис! Вася, Васенька, иди сюда!

«Надо же, — подумал Котёнок. — Даже имя правильно называет. Хм. Что ж, можно и попробовать».

Котёнок переглянулся с Вороной. Ворона кивнула и тихонько каркнула: «Иди!»

Котёнок осторожно спустился с дерева и, не торопясь бежать к рыженькой девушке, издали принюхался. Девушка увидела его, ахнула, но с разбегу хватать руками не стала.

«Воспитанная», — подумал Котёнок. И позволил взять себя на ручки.

А подошедший интересный брюнет сказал:

— Я же говорил — чудеса случаются!

Пока его трепетно несли в теперь уже и его дом, Котёнок думал: «Это мы ещё посмотрим, оставаться у людей жить, или… подумать надо. Ну, разве что до весны. Весной станет тепло, опять же — кошки… Лучше воронежских кошек нигде нет, нигде, наши местные кошки — самые шикарные кошки, они же воронежские!»

И было Котёнку тепло и хорошо.

* * *

Гуляли мы по Африке,

И в тундре побывали мы,

Мы очень дружелюбные,

Нас не согнуть беде —

Но если вы Котёнок,

Забудете едва ли вы,

Что лучше, чем Воронеж —

Нет города нигде.

Куда бы ни носило вас,

В Австралию, в Бразилию,

На пляжах и в субтропиках

Прекрасное везде.

Но если вы Котёнок

И вас зовут Василием,

То лучше, чем Воронеж -

Нет города нигде.