Гарри Поттер и путь ведьмака (джен)

Генри и Мирабелла Грейнджеры шли за профессором Макгонагалл и счастливо глядели на свою дочурку. Гермиона дрожала и подпрыгивала на месте от радости и волнения. Они её понимали: не каждому выпадал шанс учиться в настоящей школе волшебства.

В рассказ Минервы Макгонагалл они поверили не сразу, но очень уж убедительной была демонстрация: превращённый в оленя диван, парящие по воздуху и поющие книги, заговорившие фотографии.

И вот они провожают свою единственную дочь, свою милую любительницу книг с замиранием сердца: может быть, хотя бы в этом Хогвартсе она найдёт друзей?

— Мой Бог! — воскликнула внезапно старая женщина.

Оглянувшись, Грейнджеры увидели, что у стены стоит небольшая группа людей: рыжая женщина со столь же рыжими детьми, высокий беловолосый мужчина в кожаной куртке с серебряными пластинами на ней, стройная брюнетка в бурой накидке, какие надевали в дорогу, и мальчик. Черноволосый, зеленоглазый, в очках, зелёном мужском платье и застёгнутом на медную пряжку коричневом плаще.

Макгонагалл, сделав знак следовать за ней, подбежала к этой толпе и обняла мальчика. Тот, секунду помедлив, обнял её в ответ.

— Вы, наверное, профессор Макгонагалл? — спросил он.

Колдунья кивнула, отошла от него и протянула руку, чтобы представить новых знакомых, но Гермиона её опередила:

— Святой сверчок! Ты Гарри Поттер!

Мальчик посмотрел на неё и расплылся в широкой улыбке. Лёгким, неуловимым глазу шагом он подошёл к девочке, легонько поцеловал её руку.

— Верно, — ответил он, отвесив лёгкий поклон. — Я Гарри Поттер. А как тебя зовут, милая?

— Гермиона, — заикаясь пробормотала девочка.

— Гермиона... — Гарри закрыл глаза и кивнул своим мыслям. — Прекрасное имя для прекрасной девушки.

— Если позволите, — прервала их воркование Минерва. — Это, как вы уже поняли, Гарри Поттер, это, — жест в сторону мужчины и женщины, — его приёмные родители Геральт и Йеннифер. А это семья Уизли: Молли и её дети — Персиваль, Фредерик, Джордж, Рональд и Джиневра.

— Очень приятно! — улыбнулась Мирабелла.

Гарри, убедившись, что их представили, подхватил пискнувшую от неожиданности Гермиону на руки и, развернувшись, пошёл прямо на стену.

— Геральт, можешь перенести наши вещи на платформу? Я несу более важную и ценную ношу, чем книги и котлы.

— Моя школа! — усмехнулся беловолосый и принялся толкать обе тележки следом за мальчиком

— Главное, чтобы не вырос бабником, как его приёмный отец! — крикнула вслед ему Йеннифер.

— Может, пойдёте к нам в гости? — предложила Молли, когда Макгонагалл исчезла. — В Норе много свободных комнат. Выпьем чаю, у нас и разместитесь?

Йеннифер оглянулась на Грейнджеров, словно спрашивая их позволения. Они, поразмышляв, кивнули. Брюнетка улыбнулась и ответила утвердительно.

* * *

Гарри ловко закинул чемоданы на полку, расстегнул застёжку плаща, скинул его с плеч, расстелил на сиденье, на которое усадил Гермиону, а сам сел рядом с Роном Уизли и мечтательно посмотрел на девушку.

— А я про тебя в книгах читала, — проговорила Гермиона.

— Хм? — Гарри приподнял бровь и посмотрел на Рона.

— Про твою победу над Сам-знаешь-Кем написали в книгах по истории магии, — ответил тот. — А ещё несколько детских рассказов. Ты герой для нас, Гарри.

— Герой? — Поттер посмотрел в потолок. — Давайте-ка я расскажу вам о своей жизни до этого дня, а вы сделаете выводы? Я Гарри, сын Джеймса и Лили, Молния, бьющая в море зелёных елей. После гибели моих родителей профессор Дамблдор, профессор Макгонагалл и Хагрид хотели отдать меня моей тётке, сестре матери, но она отреклась от меня! По счастью, из другого мира прибыла девушка по имени Цирилла. Её мир населён помимо людей эльфами и другими существами, в том числе монстрами, убивающими людей. Для борьбы с ними были созданы ведьмаки, профессиональные охотники на чудовищ. Такими охотниками была воспитана Цирилла, и Дамблдор отдал меня ей с наказом воспитать достойным человеком. Они воспитали и даже брали с собой на охоту. Помимо этого, чародейка Йеннифер давала мне уроки магии, но многого не добилась — слишком отличается магия этих двух миров. Когда я достаточно подрос, в мир ведьмаков пришёл Дамблдор. Он рассказал очень многое. В том числе то, что лишь профессора Хогвартса и немногие волшебники интересовались моей судьбой! Всем прочим было на меня наср... плевать. Но стоило мне и Хагриду вернуться в этот мир, они едва не растащили меня на лоскуты. Готов поспорить, что в случае возвращения Волан-де-Морта они будут сидеть и ждать, когда я его одолею.

Он замолчал, посмотрел на удивлённых спутников и улыбнулся им:

— Так что в детских книгах обо мне пишут неправду, а вот о научных трудах я судить не берусь. Особенно, если их правил Дамблдор. Но хватит говорить обо мне! У меня появились два новых друга, и мы можем скоротать дорогу за приятной беседой!

Он стащил один из чемоданов, достал из него три деревянных стакана и небольшую флягу, из которой разлил желтоватую жидкость. После чего стащил с полки сумку и вынул из неё несколько булок, одну из которых посыпал чем-то чёрным.

— Эльфийский хлеб с маком и мирувор для тебя, Жаворонок! — протянул он угощение покрасневшей Гермионе.

— Ух ты! — воскликнул Рон, осторожно беря в руки один из выложенных Гарри клинков. — А из чего они?

— Рукоять из металла, а лезвия различаются, — ответил Гарри, протягивая второй клинок Гермионе. — Тот, что держишь ты, посеребрённый, его используют против чудовищ, а тот, что у Гермионы — стальной, он против других монстров.

— Каких это? — не понял Рон.

— Людей, — спокойно ответил Гарри. — Убийц, разбойников, наёмников, фанатиков. Их хватает во всех мирах.

— А ты... — Гермиона сглотнула. — Ты уже использовал их?

— Только серебряный. — Гарри взял клинки и спрятал их в ножны, висящие на левом бедре. — Когда меня брали на охоту Геральт или кто-то из других. Против людей не приходилось, и надеюсь, что не придётся.

— А нас обращаться с ними научишь? — спросил Уизли.

— Для ведьмачьего боя вы слишком взрослые, я учился ему с тех пор, как сделал первый шаг. Но простому фехтованию вполне могу научить. Мне и самому нужно тренироваться. Но не сегодня. Тебя тоже обучить, Жаворонок?

Гермиона удивлённо поглядела на него, но ответить не успела: дверь в купе отъехала в сторону, и вошёл круглолицый мальчик.

— Вы не видели жабу? Я её потерял! — сказал он.

— Не видели, но с радостью поможем найти! — ответила за всех Гермиона и отправилась на выход. Гарри надел свой плащ и пошёл за ней, совершив станные движения пальцами. Рон, вздохнув, поплёлся следом.

* * *

Жабу они нашли в одном из пустующих купе, но возвращаться в свое купе не стали, а зашли в ближайшую уборную, чтобы переодеться в форму.

— А что за знаки ты показывал пальцами? — спросил Рон, пока они с Гарри сторожили дверь, за которой переодевалась Гермиона.

— Так ведьмаки накладывают чары, — пояснил Гарри. — Они и меня научили, но из-за того, что я из другого мира, у меня всё выходит не так. Те знаки должны оглушить вероятных воров, но что получится, я не...

Раздался громкий, протяжный крик. Гарри и Рон кинулись по направлению к нему.

От их купе быстро кто-то убегал. Влетев внутрь, Гарри и Рон увидели лежащие на полу чемоданы и внушительный клок платиново-белых волос.

— Интересно, чьи это? — спросила вошедшая следом Гермиона.

Поттер посмотрел на неё, присел на корточки и взглянул на волосы.

— Мальчишку с шевелюрой подобного цвета я встретил в Косом переулке, — медленно произнёс он. — Худой, бледный, растягивает слова, смотрит на всех как на грязь.

— Это, вероятно, Малфой, — сказал Рон. — Он один подходит под такое описание.

Но Молния, бьющая в море зелёных елей, уже не слушал: поезд остановился, и Гарри Поттер, взяв за руку Гермиону Грейнджер, пошёл к выходу.

* * *

— Значит, это правда, что говорили в поезде? — раздался протяжный голос. — Гарри Поттер приехал в Хогвартс?

От раздавшихся шепотков: "Гарри Поттер? Тот самый?" Мальчик закатил глаза.

К нему подошли трое: худой невысокий знакомец по Косому Переулку, нацепивший раньше времени остроконечный колпак, и два парня покрупнее и толще.

— Это Крэбб, это Гойл, — не глядя на них, проговорил нежеланный собеседник. — Я Драко Малфой.

Рон хохотнул. Малфой взглянул в его сторону.

— Тебя рассмешило имя? — спросил он. — Не буду узна-авать...

— Говори короче, не утомляй людей! — отчеканил Гарри.

Драко недовольно взглянул на него.

— Не со всеми в магическом мире следует иметь дело. Я подскажу тебе, кто достоин твоей дружбы, а кто нет.

Поттер взглянул на протянутую руку, снял с головы Малфоя колпак, явив миру наполовину лысую голову, вызвавшую в толпе хохот. Рон вытащил из кармана подобранные в купе волосы и подал их Гарри.

— Каков наглец, — цокнул языком герой магического мира. — Лазил в чужие вещи, а теперь предлагает мне покровительство.

Быстрым движением он забил волосы блондину в рот и отбросил того в сторону. Крэбб и Гойл попытались напасть, но быстро последовали за Драко.

Брезгливо обтерев руки, Гарри взял под локоть удивлённую Гермиону и стал дожидаться распределения.

* * *

Гермиона не могла заснуть. Её мысли целиком и полностью сосредоточились на Гарри Поттере.

Её новый друг был... другим. Вежливый, обходительный, он очаровал девочку.

Гермиона вздохнула. Гарри был романтичным: герой, воспитанный далеко от родных мест суровыми войнами и проведший жизнь в охоте на монстров и борьбе с несправедливостью. Пусть это и не совсем соответствовало его рассказам.

И вместе с тем он был лишён чёрствости, не был зациклен на войне и подвигах, сохранил чувство юмора, пусть и специфическое.

Он влюбился в неё. За ужином заявил, что после свадьбы они останутся жить в Хогвартсе, так как он не умеет готовить, а её, своего Жаворонка, не хочет заставлять стоять у плиты!

Гермиона улыбнулась и закрыла глаза. Гарри Поттер был необыкновенным человеком.

Её разбудила музыка, доносящаяся из гостиной.

Влекомая любопытством, Грейнджер спустилась вниз и увидела сидящих на диване Гарри и Рона. Поттер, закрыв глаза, играл на флейте.

— Доброе утро, Гермиона, — поздоровался он, не открывая глаз. — Я уж думал, тебя, как и Рона, придётся будить песней.

— А ты умеешь петь?

— В том-то и дело, что нет! — поморщился Уизли. — У него нет голоса! Он орал в спальне, как обжёгшийся кот, и меня растолкали ради того, чтобы он заткнулся!

— Переодевайся, Гермиона, — бросил Гарри, встав с дивана. — Может, в этот раз тренироваться ты и не будешь, но хотя бы понаблюдаешь за нами.

Сделав очередной выпад, Гермиона потеряла равновесие. От падения девушку спас подхвативший её Гарри.

— А теперь ты двигаешься слишком резко, — мягко сказал он. — Повтори, но чуть плавнее.

Гермиона выполнила его указание, и он удовлетворённо кивнул.

— На сегодня достаточно, мы занимаемся уже долго. Сдать оружие!

Оружием Поттер называл две палки, которыми тренировались его друзья. Получив их в свои руки, он спрятал орудия в нише, и друзья отправились на завтрак.

— Плохие, конечно, тренировки будут, — произнёс Гарри. — Мои клинки — это удлинённые стилеты, а эти палки сойдут за краснолюдскую саблю. Нет чучел, макетов, препятствий для развития координации и балансировки. Надо поговорить с директором...

Мальчик замолчал, а Рон и Гермиона переглянулись. Идея обучить их фехтованию, похоже, захватила Поттера с головой.

Но вскоре тренировки были забыты, и трое друзей шли по коридору замка в Большой зал, обсуждая предстоящие уроки. Говорила в основном Гермиона, а Гарри и Рон задавали вопросы или отвечали на них.

Стоило им войти, как Зал заполнили шепотки: "Смотрите! Вон он! Где? Да у стола Гриффиндора!"

Впрочем, Поттер не обратил на них внимания. Он занялся тем, что наложил подруге в тарелку, помимо овсянки, ещё яйцо и кусочек бекона и, улыбнувшись, поставил перед ней. Лишь после этого сам принялся за еду.

— Мистер Поттер! — раздался за его спиной вкрадчивый голос.

Обернулись все трое. У факультетского стола стоял Северус Снейп, декан Слизерина.

— Что случилось? — спросил Поттер стальным голосом.

— По какому праву вы вчера дважды напали на моих учеников? — спросил Снейп, понизив голос.

Гарри поднял бровь, переглянулся с Роном, с Гермионой.

— Я такого не помню, — сказал он, не меняя тона. — А вы?

Грейнджер помотала головой, а Уизли, скопировав выражение лица воспитанника ведьмаков, отчеканил:

— Первым разом он может называть вчерашнее происшествие в холле, а второго не было.

— То есть вы отрицаете, что срезали Малфою волосы?

— Никто из нас не виноват, что он полез в чужой чемодан, на который были наложены охранные чары, — произнесла, удивляясь собственной смелости, Гермиона. — Мы ничего не...

Профессор резко развернулся в её сторону, но Гарри сложил пальцами какую-то фигуру, и Снейп согнулся пополам.

— Послушай, арсе, — услышала Гермиона голос друга. — Что тебе надо? Хочешь снять баллы и ищешь повод? Так сними! Но не трать чужое время, если своего девать некуда. Ваш ученик попытался украсть наши вещи и оскорбил нас. Так что он просто получил по заслугам! Если у вас всё, идите прочь!

К удивлению гриффиндорцев, Снейп ушёл.

— По-моему, ты зря это сделал, — прошептал Рон.

* * *

— Ну что? — спросила Гермиона, когда Гарри вышел из Большого зала после разговора с директором.

— Я разъяснил ситуацию, так что отделался внушением. А ещё Дамблдор обещал помочь с тренировками.

Обняв друзей за плечи, он пошёл с ними на первый урок.

За учёбой время летело незаметно: трансфигурация сменилась защитой от тёмных сил, за ней последовала травология, а после — чары. На следующий день, отоспавшись днём, они были на астрономии. Гарри, Гермиона и Рон даже не вспоминали о Северусе Снейпе. До поры, а точнее — до пятницы.

День начался с того, что Букля, подаренная Хагридом ему на день рождения белая сова, принесла Поттеру письмо. Он пробежал по тексту глазами, что-то написал на обратной стороне и отправил сову назад к адресату.

— После уроков Хагрид зовёт нас в гости, — сказал он друзьям. — А пока идём к зельевару. Ты уверен, что твои братья не преувеличили масштаб его предвзятости? — спросил мальчик у Рона.

Тот кивнул:

— Преувеличить мог один, максимум два, но все как один повторяют слово в слово: Снейп подсуживает своему факультету, а нас, гриффиндорцев, ненавидит!

Гермиона посмотрела на друзей, обуреваемая дурным предчувствием.

* * *

Предчувствия не обманули. Северус Снейп наказывал львов и награждал змей по таким незначительным поводам, что любой другой преподаватель провалился бы от стыда. Особенно сильно он придирался к Гарри, устроив ему опрос перед занятием и снимая баллы то за отсутствие ответа, то за его краткость, то за его длину.

Молния, бьющая в море зелёных елей, готов был взорваться от злости, и, чтобы это предотвратить, Гермиона незаметно гладила его по руке.

— Блёде дхойне! — ворчал Гарри на пути к Хагриду. — Какие же ответы ему нужны? Я что же, виноват, что из асфодели и настойки полыни готовят около десятка зелий?

— Просто он тебя ненавидит, — произнёс Рон, стуча в дверь.

Войдя в хижину, Гарри усадил Гермиону на стул, расположился рядом и сжал её руку. Девочка покраснела, но повторила его жест.

Хагрид добродушно улыбался и шутил, говоря с гостями обо всём, что только приходило ему в голову: от Запретного леса до свого пса. Рон и Гермиона рассказывали о своей жизни до Хогвартса.

Гарри успокоился и принялся за повествование о мире, где прожил десять лет.

От Хагрида они возвращались в приподнятом настроении: хранитель ключей и лесов Хогвартса напоил их чаем и поведал массу удивительных историй.

В гостиной они выполнили задание Снейпа и разошлись по спальням.

Утром Гермиона по привычке, выработонной за неделю, спустилась вниз и застала в гостиной Рона и Гарри, играющего на флейте. Уизли уже никто не тормошил, его поднимали рефлексы.

Место их тренировок преобразилось: на нём появились высокие столбики, шесты с ручками, узкие доски, приподнятые над землёй высокими ножкими, какие-то другие препятствия. Палки преобразились в подобия мечей, кинжалов, сабель. Появились лук со стрелами и пара мишеней.

— Это, пожалуй, лишнее, — поморщился Гарри, осматривая луки. — Я не умею стрелять. За этим нужно обратиться к эльфам. А вот различные модели клинков пригодятся: у нас разные комплекции, и мои стилеты вам не подойдут, а теперь мы сможем определить ваш тип оружия.

— А как директор относится к нашим тренировкам? — спросила Гермиона.

— Терпимо, — ответил Гарри. — Считает это чем-то вроде кружка по интересам. Начинаем!

* * *

Поймав брошенное совой письмо, Артур Уизли вскрыл конверт и, получив одобрение ото всех, прочёл письмо вслух:

"Дорогие мама и папа!

Простите, что не писала так долго, очень уж насыщенными были первые дни.

Уроки весьма простые, если на них сосредоточиться и выполнять вовремя, с ними нет трудностей.

Хогвартская библиотека — это настоящая сокровищница! Нигде я не видела такого количества книг! Самые старые из них написаны четыреста лет назад, и я с трудом разбираю написанное в них: авторы писали тем же языком, что и Шекспир и Чосер!

Но самое главное то, что у меня появились друзья — Гарри Поттер и Рон Уизли.

Гарри говорит, что мы с ним однажды поженимся. Он постоянно делает мне комплименты, помогает, носит на руках и что-то дарит. А ещё он умеет играть на флейте! Каждое утро он будит нас и мы идём на тренировки: Гарри учит нас фехтованию. Говорит, что нам больше подойдут кинжалы, потому что основное оружие — волшебные палочки.

Гарри хороший, но его ненавидит один из профессоров, придирается по каждому поводу. Гарри называет его "арсе" и "блёде дхойне". Мы с Роном спросили, что это значит, он ответил, что объяснит лет через пятьдесят, когда мы подрастём.

Но, я задержалась, пора идти на урок полётов. Простие ещё раз, люблю и обнимаю.

Гермиона".

Артур поглядел на собравшижся. Геральт и Йеннифер были задумчивы, а Грейнджеры и Молли смеялись.

* * *

Оседлав метлу, Гермиона посмотрела на друзей. Гарри ободряюще улыбнулся.

Внезапно сверху раздался крик.

Ученики все как один подняли головы. Невилл Долгопупс, поднявшись над землёй, улетел в сторону от площадки и там упал, потеряв мантию, зацепившуюся за крюк.

Мадам Трюк, преподавательница полётов, отвела его в больничное крыло.

— Смотрите!

В руке Малфоя заблестел какой-то шарик.

— Это урони-ил Долгопу-упс! — издевательски протянул Драко. — Надо бы спрятать, пусть поищет!

— Отдай, Малфой, или найдёшь себя на верхушке одного из деревьев!

Слизеринец, не слушая, оседлал метлу и взмыл вверх. Гарри устремился следом.

— Он опять сложил какой-то знак, — шепнул Рон.

Гермиона хотела присмотреться, но в этот момент Драко выкинул шар, Гарри ринулся за ним и поймал у самой земли.

— Гарри Поттер! — раздался крик, едва гриффиндорец вернулся на землю.

К ним подошла Макгонагалл.

— За мной! — скомандовала она.

Гарри послушно пошёл следом. За ним Гермиона, а за ней все гриффиндорцы, желающие предотвратить изгнание из школы Поттера.

* * *

Его не изгнали. Наоборот, Гарри Джеймс Поттер был зачислен в сборную факультета Гриффиндор по квиддичу и почти сразу после этого вызван на дуэль Драко Малфоем.

— Это наверняка подстава, — сказала Гермиона. — Он не придёт, а на тебя донесёт! Лучше не ходить.

— А если он там будет, а мы не явимся? — спросил Рон. — Что делать тогда?

Их взгляды скрестились на Гарри. Он задумался.

— На всякий случай мы пойдем! — сказал мальчик. — Если что, спрячемся в запретном коридоре, а потом вернёмся в гостиную. Я не верю, что там нечто смертельно опасное: мы в школе.

Приняв такое решение, они втроём легли спать пораньше и ровно в полночь отправились к месту дуэли, подобрав по пути не успевшего вернуться к отбою Невилла.

Осторожно крадясь по коридору и прислушиваясь к каждому шороху, квартет подошёл к цели, Залу наград.

Через три минуты Гарри поднял руку и сделал знак уходить. Рон, закрыв рот Долгопупса рукой, потащил его к выходу. Гарри и Гермиона следовали за ним.

— Он обманул меня! — раздался скрипучий голос Филча. — Думает, если я сквиб, то можно надо мной насмехаться? Ничего, он получит своё...

Тем временем, пробравшись к нужному переходу, четверо друзей открыли дверь в запретный коридор. Но надолго там не задержались: Гарри поспешно их вытолкал и направил к гостиной.

— Там люк, — услышала Гермиона его шёпот. — И этот люк сторожит цербер. Сторож спал, и нужно было спешить, чтобы он не проснулся.

Слова Гарри о люке и цербере не выходили у Гермионы из головы всю ночь. Она знала из книг, что эти гигантские трёхголовые псы использовались как охрана для ценных предметов, тем более, что сам Поттер назвал его стражем. Но что такого могло храниться в школе волшебства, что для охраны требовалось столь могучее существо?

Грейнджер задала этот вопрос на утренней тренировке.

— Хагрид в мой день рождения отвёл меня в банк, — ответил Гарри. — Помимо денег он забрал ещё какой-то свёрток. Сказал, что это принадлежит Хогвартсу. Думаю, некто хочет получить этот свёрток, и пёс — защита от вора. Мне любопытно, что там, но, пока это не коснётся нас, не вмешиваемся. Хорошо?

Не дождавшись ответа, он поцеловал девочку, поднял на руки и пошёл на завтрак. Рон поспешил за ними.

В Большом зале они встретили очень несчастного Малфоя, получившего отработку у завхоза за обман. Впрочем, настроение блондина поднялось, когда филин принёс ему посылку, из которой слизеринец достал сладости от матери и раздал друзьям.

— О-от ма-а-амы! — произнёс он на весь зал. — А ведь кое-у-кого матерей не-ет, и никто им не пришлёт таких подарков!

Гермиона посмотрела на Гарри и Рона. Первый был спокоен, а второй пыхтел от злости.

В окно влетели две совы, несущие посылку страной формы, которую сбросили перед трио.

Открыв её, друзья обнаружили метлу. Огляделись по сторонам и обнаружили улыбающееся лицо Минервы Макгонагалл.

* * *

— Цири! Лютик! — закричал Гарри, соскакивая со скамьи.

Был Хэллоуин. Повсюду в школе висели украшения из тыквы, пахло пирогами и сладостями. Гарри грустил. Именно в этот день десять лет назад он потерял своих родителей. Рон и Гермиона, позабыв небольшую ссору, произошедшую на уроке Флитвика, пытались его утешить, когда распахнулись двери, и в Большой зал вошли молодая девушка с белыми волосами и мужчина с изящной бородкой, голубыми глазами и каштановыми волосами. Оба несли в руках большие коробки.

— Здравствуй, Гарри! — воскликнул мужчина, ставя коробку на стол. — А ваша школа много лучше Оксенфуртской.

— И Аретузы. — Девушка обняла Поттера. — Рада видеть тебя, братец! А это кто?

— Гермиона, Рон, — Гарри чуть подвинулся, уступая место Лютику. — Это моя названная сестра Цирилла и друг Лютик, лучший бард всего мира, в котором я вырос, и друг ведьмаков. А это мои друзья Рональд и Гермиона!

— Не она ли тот Жаворонок, которому ты отводишь две с половиной трети своих писем?

Гермиона и Гарри покраснели. Цирилла улыбнулась.

— Полно их смущать, Цири, — Лютик снял крышку со своей коробки. — Лучше посмотрите сюда!

В пустые ещё блюдца посыпались засахаренные фрукты, обжаренные орехи, были вынуты медовые соты, печенья и пряники в виде диковинных зверушек.

Цири же вывалила на стол гроздья винограда, персиков, каких-то пирогов, пастилы и несколько жестяных фляжек.

— Это всё приготовили Йеннифер, Трисс, Торувиель и Франциска Финдабаир! — с гордостью произнесла девушка. — А ведь Йеннифер и Трисс не общались последние полгода, ты миротворец, Гарри!

Поттер, осмотрев угощения, отодвинул их в сторону и широким жестом предложил их софакультетчикам.

— За моих родителей! — тихо произнёс он, осушив кубок тыквенного сока. Послышались радостные крики. Блюдца опустели почти мгновенно.

— Поттер, какой сумасшедшей корове ты заплатил, чтобы она присылала тебе сладости, которыми ты потчуешь своих дружков? — спросил подошедший к столу Драко.

— Молись, чтобы Йенифер, Трисс, Торувиель и Франциска Финдабаир не узнали, как ты их назвал, — пробормотал Гарри.

— Надолго вы к нам? — спросила Гермиона, которой хотелось узнать о другом мире побольше.

Ответа она не услышала: в Большой зал вбежал Квиррелл.

— Тролль в подземелье!

* * *

— Почему мы идём не со всеми гриффиндорцами в башню, а ищем тролля? — спросил Рон.

— Чтобы вы могли посмотреть, как мы с Цири его победим, — ответил Гарри, спрятав друзей, а сам вместе с Цири устроился в проходе.

Запах, выдававший присутствие чудовища, становился всё сильнее.

— А как тролль сюда проник? — Гермиона наклонилась вперёд, переживая за Гарри.

— Не знаю, тролли очень глупые, — был ответ.

Послышались тяжёлые шаги и рычание. На стене появилась огромная тень.

В руках названных брата и сестры блеснули клинки. Не медля ни секунды они бросились вперёд.

Тень закачалась, но устояла. Гарри и Цири выскочили в коридор. Тролль следовал за ними. Он занёс дубину над Гарри. Гермиона вскрикнула от ужаса, чудище повернуло голову...

Поттер подскочил к нему, полоснул по ноге, отпрянул в сторону. Цири обежала с другой стороны, прыгнула и распорола ногу тролля от икры до пяты. Монстр рухнул на одно колено. Брат и сестра прыгнули ему на плечи, занеся клики, и одновременно ударили в шею и голову.

Тролль упал, не подавая признаков жизни.

Гермиона выбежала из укрытия. Не видя ничего вокруг, она обняла Гарри. Отстранилась, глядя на него со смесью восхищения и ужаса, и впервые поцеловала его сама.

За победу над троллем их не наградили, а наказали. Точнее, наказали бы, не вмешайся Дамблдор. Он просто отменил штраф и отработку, назначенную Макгонагалл. На этом учителя позабыли о тролле, будто его и не было.

Но среди учеников убийство чудовища Гарри Поттером и его сестрой сделалось легендой: все, включая слизеринцев, пожимали им руки, поздравляли, просили рассказать о ходе схватки. Гарри и Цири молчали. Но не молчал Рон, раздувший рядовое, по мнению ведьмаков, событие до многочасовой битвы. Ему вторил Лютик, сочинивший об этом событии балладу, которую распевал в коридорах школы.

Они с Цири планировали пробыть в Хогвартсе неделю, что вызвало радость и Гарри, и его друзей, желающих больше узнать о детстве героя волшебного мира, ведь Поттер был неразговорчив.

Через день после Хэллоуина состоялся первый матч по квиддичу, на котором в первый раз играл Гарри.

Гарри ушёл к команде, а Гермиона и Рон вместе с Цири и Лютиком пошли на трибуны, обсуждая учёбу. Рон проговорился о цербере.

— А сегодня утром, — сказал Уизли, — мы заметили у Снейпа на ноге рану. Может, это он впустил тролля? Вдруг Снейп...

Его рот зажала сильная рука Лютика. Рон хотел возмутиться, но в этот момент увидел подходящих к ним Хагрида и Снейпа.

— Тоже на трибуны пошли? — спросил Хагрид.

— Да, мы хотим поддержать Гарри, — закивала Гермиона. — Это его первая игра.

Снейп фыркнул, окинув их презрительным взглядом. Цири нахмурилась.

— Идите на трибуны и займите для нас места, — сказала она непреклонным тоном. — Такое чувство, будто этот сальноволосый человек хочет сказать что-то, но не решается. Не смущайте его.

Гермиона и Рон ушли, и девушка посмотрела на зельевара.

— Поттер всем говорит, — ядовито произнёс Снейп, — что вы его сестра.

— Названная, — Цири скопировала его интонацию. — Обстоятельства сложились так, что его воспитали те же люди, что и меня!

— Что же это за люди? Если бы они воспитали его, пришли бы смотреть на матч, а здесь только вы. Может, именно вы те люди, а? Какой-то притворяющийся певцом богач и его малолетняя блудница?

— Зря ты это сказал, — произнёс Хагрид, но Снейп уже и сам понял, что не стоило ему оскорблять Цири и Лютика, пришедших посмотреть, как играет в квиддич Гарри Поттер. Уж очень многозначительно девушка сжала рукоять одного из мечей.

* * *

Гарри взмыл в воздух. Ветер приятно охладил лицо. Мальчик закрыл глаза, выровнял метлу. Приподнял веки, окинул взглядом команду Слизерина.

Прозвучал сигнал к началу игры. Игроки бросились в стороны, выхватывая друг у друга квоффл. Поттер поднялся чуть выше, избегая толчеи.

Он парил над землёй, изредка уворачиваясь от игроков и пущенных в него бладжеров, наблюдал за игрой и удивлялся: после назначения ловцом Рон и Гермиона рассказали ему правила квиддича. Все слизеринцы эти правила так или иначе нарушали, но их никто не наказывал. Мальчик начал подозревать, что мадам Трюк, как и Снейп, подсуживает слизеринцам.

Однако думать над этим долго он не смог: его взор привлек золотой мячик. Гарри устремился вперёд.

Внезапно его метла начала дёргаться и метаться в разные стороны, словно пыталась сбросить седока. Ударив пятками по древку, словно это была лошадь, Гарри на две-три секунды успокоил транспорт, напрягся, собрался, как кот перед прыжком на мышь, бросился вперёд. Схватил пальцами мяч, сгруппировался и, перекувырнувшись в воздухе, приземлился на траву. Выпрямился и выбросил вперёд сжатую в кулаке руку.

* * *

Выбравшись из объятий друзей, Поттер был схвачен за оба уха и отчитан Гермионой и Цири — за то, что напугал их.

— Но в Каэр-Морхене тобой будут гордится, — сестра хлопнула его по плечу.

Гарри обнял Гермиону, поцеловал её и спросил:

— А что это было с моей метлой?

— Кто-то наложил на неё сглаз, — ответила девочка. — С преподавательских мест.

— Снейп?

— Нет, — прохныкал Лютик. — Снейпа на трибунах не было. Он нагрубил мне и Цири перед игрой, я успокоил его.

Он показал вмятину и капли крови на своей лютне.

— Цири убила бы его! И мой камзол был бы забрызган кровью! — оправдывался он. — Ты знаешь, я не сторонник насилия! Но как я буду петь для аэн сейдхе? Это же их подарок! Торувиель меня в решето превратит, если узнает!

Гермиона и Рон не знали, кто такие Аэн сейдхе и Торувиель. Их больше занимало помрачневшее лицо друга.

— Представляешь, Гарри, мне сегодня снился странный сон, будто все эльфы чернокожи, я веду себя как содомит, а Геральт меня ни во что не ставит! Но я там песенку хорошую придумал. Про ведьмаков и чеканные монеты.

— Не стоило тебе пытаться перепить Хагрида, дядя Лютик.

Этот разговор проходил на следующее утро после матча между Гриффиндором и Слизерином. Победу Гриффиндора помимо самих учеников алого факультета отмечали Когтевран и Пуффендуй. Хагрид в своей хижине познакомил Лютика с огненным виски, и они вдвоём выпили не одну бутылку этого напитка.

Гарри, Гермиона, Рон, Лютик и Цири находились на тренировачной площадке, где гриффиндорцы проводили очередной урок фехтования.

— Мы выпили не так уж и много, просто промочили горло, — ответил певец. — И твой Хагрид выпил больше меня!

— Разумеется, — фыркнула Цири. — В нём течёт великанья кровь, а ты человек! Лучше подумай, кто мог заколдовать метлу Гарри, если не Снейп? У тебя здесь есть враги, братец?

— Только Снейп и Драко Малфой, — ответил Поттер, демонстрируя друзьям очередной приём. — Остальные, если таковые есть, менее явно демонстрируют свою враждебность, и я не могу их вычислить. Но Драко школьник и не мог наложить такое мощное колдовство. К тому же колдовали с преподавательской трибуны.

— А почему вы думаете, что Снейп не мог прийти в себя, невидимым сесть на своё место и наложить сглаз? — спросил Рон.

Вместо ответа Лютик показал ему свою лютню.

— Это сделали эльфы! — сказал он чётко. — Инструмент прочный, как гранит! Если им ударить, человек потеряет сознание на несколько часов! Вашего зельевара на трибуне не было!

— Значит, это тот, кто охотится за спрятанной в Запретном коридоре вещью, — ответил Гарри. — И нам пора вмешаться в ход событий.

* * *

— Ты же сказал, что мы будем искать злоумышленника, а потащил нас в библиотеку! — ворчал Рон.

— А ещё Гарри говорил, что нужно узнать, какую вещь прячут под люком, — ответила Гермиона, идущая под руку с Гарри. — Нам известно, что это принадлежит Хогвартсу, а значит хоть где-то она должна упоминаться.

— Нечестно! Цири и Лютик ищут преступника среди учителей, а мы будем пылиться среди книг! А если он нападёт снова? Что нам делать? Не лучше ли помочь твоей сестре и её другу? Или устроить у коридора засаду?

— Нашу активность у коридора могут заметить, и мы не вылезем с отработок у сквиба-завхоза, — ответил Гарри. — А мы просто идём в библиотеку. Возможно, узнав, что сторожит пёс, мы вычислим преступника.

Их ждала неудача: ни в одной из описей имущества школы не нашлось ничего, за чем можно было бы охотиться и за что можно было пытаться убить кого-то. Бард и ведьмачка, также ничего не найдя, покинули замок.

* * *

В преддверии Рождества Гермиону стали мучить сомнения: ей хотелось и поехать на каникулы домой, и остаться с друзьями, которых у неё до того не было.

Наконец, она решила остаться: слишком велик был страх, что она нечаянно разболтает об их поисках и родители заберут её домой.

Написав письмо, она спустилась в факультетскую гостиную, где нашла Гарри и Рона, играющих в шахматы. Уизли расскрывал упаковки от шоколадных лягушек и, съедая земноводных, показывал Гарри какие-то бумажки.

— Снова Дамблдор! — воскликнул он в раздражении, отшвырнув одну из бумаг в сторону.

Грейнджер подобрала её и осмотрела. На одной был изображён портрет Альбуса Дамблдора, а на другой был написанный золотыми буквами текст:

"Альбус Дамблдор знаменит своей победой над тёмным волшебником Гриндевальдом в тысяча девятьсот сорок пятом году, а также совместной работой по алхимии со своим другом и наставником, известным алхимиком Николасом Фламелем".

Гермиону настигло озарение. Схватив мальчиков за руки, она поволокла их к выходу из гостиной.

* * *

— Значит, там находится философский камень, — произнёс Поттер, водя пальцем по тексту. — Я ошибся: денег и бессмертия желают слишком многие люди, и знание о камне не прольёт свет на личность нужного нам лиходея.

— А может, это всё-таки Снейп? — спросил Рон. — Я слышал, что он недоволен своей работой и мечтает покинуть замок. Опережая возражения: у него может быть сообщник.

Гарри кивнул и с громким хлопком закрыл книгу.

— Если так, то после Рождества мы идём за камнем.

Было это простым совпадением или нет, неизвестно, но одним из полученных Гарри подарков на Рождество была мантия-невидимка его отца. Молния, бьющая в море зелёных елей, задумался, что это могло значить, но, не придя к определённому выводу, просто отложил её до похода.

Тот состоялся, едва закончились каникулы: друзья здраво рассудили, что чем больше будет в замке детей, тем меньше обратят внимание на них и их дела.

Поздней ночью, дождавшись, пока все уснут, Гарри растолкал Рона, и они вдвоём спустились в гостиную, где их ожидала Гермиона.

Скрывшись под заранее прихваченной Поттером мантией, трио вышло из башни Гриффиндора и направилось на третий этаж.

Они шли осторожно, дыша через раз, стараясь ступать легко и тихо. Чтобы заглушить звуки от обуви, гриффиндорцы обмотали свои ботинки лоскутами ткани, оторванными от простыней.

Теперь Рон и Гермиона завидовали Гарри: он ступал легко, как олень, и тихо словно мышь. Его учили так ходить. У них же таких навыков не было.

Зайдя в нужную дверь, Гарри вышел из укрытия, достал флейту и заиграл тихую печальную мелодию.

Повинуясь едва уловимому знаку, Рон и Гермиона подошли к люку, убрали с него лапу стража, открыли крышку, прыгнули внутрь. Гарри, прекратив играть, последовал за ними.

Дети упали на что-то мягкое, похожое на лианы.

— Церберы засыпают от музыки, — произнесла Гермиона, приподнимаясь. — Как я не... Не шевелитесь!

Мальчики замерли, насторожившись от её громкого шёпота. Девочка достала палочку, направила её на лианы.

— Люмос Солем! — воскликнула она.

Яркая вспышка осветила пространство. Лианы поползли назад. Гриффиндорцы упали вниз.

* * *

— Ты уверен, что сыграть с ними, — Гарри указал на белые шахматные фигуры, — это единственный путь к двери?

Упав из комнаты с растениями, они оказались в зале с метлой и летающими по воздуху ключами, один из которых открывал ведущую дальше дверь. Гоняться за ним пришлось Гарри, как лучшему летуну.

И вот теперь им приходится играть в шахматы. Поттер эту игру не любил, потому что проигрывал больше, чем побеждал.

— Можно попробовать пройти по краю доски, — ответил Рон. — Но там могут быть чары от тех, кто решит так схитрить. Мне не хочется проверять их наличие.

Воспитанник ведьмаков помотал головой. В последнее время он стал ощущать себя глупее, чем раньше. Взглянув на стену, он встал на нужную клетку и кивнул Рону.

Хода игры он не запомнил, всё было словно в тумане. Но когда голова прояснилась, увидел, что на осёдланного Роном коня движется белый ферзь.

Молния, бьющая в море зелёных елей, не медля сложил пальцы в ведьмачий знак. Ферзя тотчас разбило в щепки.

Рон и Гермиона словно очнулись от сна и удивлённо поглядели на лучшего друга.

Поттер, разбив знаком фигуру короля, объявил мат.

* * *

В последней зале стоял пьедестал, на котором покоился маленький свёрток, знакомый Гарри по банку Гринготтс.

Развернув его, гриффиндорцы увидели ярко-алый, похожий на рубин камешек.

Посмотрев на него несколько минут, друзья переглянулись. Камень вновь поместился в свёрток...

* * *

— Вы уверены в этом, мадам Помфри? — спросила надломившимся голосом Грейнджер.

— Как в том, что Дамблдор стар, — ответила медсестра.

Свёрток с камнем они отнесли Дамблдору, банально не придумав, где спрятать столь ценную вещь.

Директор смотрел на них, на свёрток, улыбался и почему-то хвалил. Но попросил рассказать, как они добрались до камня.

Выслушав их рассказ, включающий в себя жалобы на заторможенность, он посерьёзнел и отвёл учеников в больничное крыло, где взявшая у них анализ крови мадам Помфри выявила в крови гриффиндорцев большую дозу зелья, понижающего интелект.

— Но кто это сделал? — спросил Рон.

— В школе лишь один человек способен на такое, — прорычал Гарри. — Снейп. Зачем? Отомстить мне, Цири, вам: мы его не боимся и не трепещем, сестрица и Лютик его покалечили. Им самим он мстить боится, а мы дети, что с нас взять? Другой вопрос: как и когда он это сделал?

Поттер задумался. Прошёл из стороны в сторону. Взглянул на мрачного Альбуса.

— Он совсем сошёл с ума, — проговорил старик. — Если хотите, можете пошутить над ним. Но за это придётся идти на отработку.

— Приемлемо! — раздались три голоса.

Месть была не опасной, но весьма неприятной для Северуса Снейпа: три Гриффиндорца несколько дней подряд не давали ему спать, стуча по двери, шагая около его покоев, а иногда воя, как полтергейсты, и просто опаивая его слабительным с помощью Хагрида. отчего у него начал наблюдаться такой же эффект, как от подливаемого Гарри и его друзьям зелья. Профессор ходил сонным, путал предметы, спотыкался. И самое главное, не мог ясно мыслить, отчего его уроки стали несколько терпимей: большую их часть он спал, не мешая ученикам варить зелья.

Они закончили свою акцию возмездия через пять дней, но обещанной директором отработки всё не наступало. Прошла неделя, другая, наступил февраль, за ним март, сменившийся апрелем.

Лишь перед самыми экзаменами Гарри, Рон и Гермиона получили от профессора Дамблдора записку с приглашением в его кабинет для обсуждения наказания.

Помимо директора в кабинете их встретил Хагрид.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Уизли, — поприветствовал их старый чародей. — Мы с Хагридом нашли для вас троих подходящую отработку.

— Что нужно делать? — спросила Гермиона.

— Не знаю, рассказывал вам Гарри или нет, но я очень хотел завести дракона, — сказал Хагрид. — Несколько дней назад мне удалось заполучить яйцо норвежского горбатого, но едва из него вылупился детёныш, как его пришлось отправить в Румынию.

Лесник всхлипнул. Дамблдор потрепал его по плечу.

— Но это же хорошо, Хагрид, — ответил Гарри. — Ему будет лучше с драконами!

— А вдруг в Румынии ему не понравится? Вдруг ему не удастся подружиться с сородичами? Он же...

— Хагрид, ближе к делу! — поторопил его Дамблдор.

— Ах, да, — великан хлопнул себя по ноге. — Когда Норберта — так я назвал дракончика — забрали, я стал бродить по Запретному лесу и обнаружил, что кто-то начал охотиться на единорогов: ранил одного. Надо найти беднягу и помочь. Вы мне поможете. Мы с профессором Дамблдором решили, что это будет лучше, чем драить полы под ворчание Филча. Сегодня ночью мы идём в Запретный лес!

— А зачем нам искать единорога ночью?

— Днём, мистер Уизли, единорог редко бывает активен: это ночное существо. И потом, единороги умны и понимают, что днём их легче отыскать, а потому они будут прятаться. Идите, готовьтесь. Ваш выход через пару часов.

Друзья переглянулись. Всех троих охватило дурное предчувствие.

* * *

Поход в лес состоялся ночью. Гриффиндорцы, проведшие утро на тренировачной площадке, а день — в уроках и подготовке к годовым экзаменам, завидовали тем из своих друзей, что смотрели сейчас сны.

Хранитель ключей и лесов ожидал их с фонарём в руке у своей хижины.

— Вы здесь? Хорошо. Идём!

Он подвёл их к опушке леса, где трава была покрыта серебристыми светящимися пятнами.

— Это кровь единорога, — пояснил Хагрид. — Несчастный, страдает где-то небось. Надо найти его и помочь.

Он подал ученикам знак рукой и зашагал впереди них, освещая дорогу. Гарри и Гермиона, достав палочки и стилеты, пошли за ним. Рон, также во всеоружии, замыкал шествие, оглядываясь по сторонам.

Царившая в лесу темнота, раздававшиеся тут и там звуки накладывали гнетущее впечатление. Дети нервно озирались; напрягая каждый мускул, они лихорадочно пытались вспомнить заклинания. Гарри осматривался и прокручивал в голове вероятный ход битвы. По счастью, шли недолго. Выйдя на освещённую луной поляну, небольшая группа увидела лежащего на земле единорога, над которым склонилась фигура в чёрном балахоне.

Загадочная фигура подняла голову. На её губах блестели капли серебристой жидкости.

Хагрид взревел и бросился вперёд. Фигура приподнялась над землёй, зашипела, увернулась от удара и толкнула лесничего на корни старого дерева.

Хагрид упал, застонал, неловко завозился. А загадочный противник летел к гриффиндорцам.

Потерявший самообладание Рон подскочил к существу и наотмашь ударил стилетом по тянущейся к нему руке. Раздался громкий странный крик.

Гарри и Гермиона подбежали к другу и попытались оглушить врага. Но лучи заклятий оно смахнуло легко, словно их и не было, и тогда ещё два лезвия нашли свою цель.

Фигура от боли согнулась головой вперёд. Гарри занёс руку для нового выпада, но споткнулся о ногу подруги и схватил чудище за лицо, с которого сполз капюшон.

Округу огласил вой.

* * *

— Значит, это был Волан-де-Морт? А Квиррелл уже давно погиб? — спросил Гарри у Дамблдора.

— Да, мой мальчик, — ответил директор. — Это была лишь оболочка с лицом Квиринуса. А защитила тебя, как и тогда, десять лет назад, любовь твоей матери. Она не исчезнет никогда, ибо любовь, сильнее любой магии! Но вы молодцы: это существо ещё долго бродило бы по округе, и кто знает, какие бы нас ожидали беды. Идите.

Когда гриффиндорцы покинули его кабинет, Альбус взмахнул палочкой, и в кабинете возникли Цири, Геральт и Йеннифер. Последняя была связана по рукам и ногам. Изо рта у неё торчали шерстянные носки.

— Не следовало на меня нападать! — веско произнёс Дамблдор. — Вам не хуже меня известно, что Гарри Поттер рано или поздно сошёлся бы в поединке со своим врагом и что рано или поздно он уйдёт из вашего мира в родной ему. Но я позвал вас не за этим.

— А зачем? — спросила Цири.

— Первое: Волан-де-Морт разделил свою душу и поместил её части в предметы. Их нужно найти и уничтожить. Второе — в тюрьме сидит Сириус Блэк, крёстный отец Гарри. Я подозреваю, что осуждён он безвинно и в результате чьих-то интриг. Нужно освободить его и распутать все нити возможного заговора. Возьмётесь?

Ведьмаки кивнули. Чародейка злобно прорычала что-то в носок.

* * *

Рон смотрел на Гарри, прижимавшего к себе Гермиону и клявшегося ей в любви. Девочка уже не краснела, а улыбалась и отвечала тем же. Рон гадал, на каком курсе они станут парой.

— А давайте этим летом вы посетите мир, в котором я вырос? — предложил Гарри. — Я познакомлю вас со своими приятелями и приёмной семьёй. С кем сумею, разумеется.

— С радостью! — воскликнул Рон.

Гемиона крепче сжала руку Поттера и кивнула.

— Непременно посещу. Ты только скажи как.

Молния, бьющая в море зелёных елей, вынул два зеркальца и протянул им.

— Как будете готовы, активируйте их. Я приду.

Все трое взглянули на Хогвартс и сели на поезд.

Грейнджеры в очередной раз за лето гостили в доме семейства Уизли. Им нравились эти чудаковатые, но добрые и милые люди.

Они нередко бывали в Норе: Артур Уизли подключил их дом к каминной сети, и теперь они часто гостили друг у друга.

Генри и Мирабелла без перерыва жили здесь четыре дня, ожидая, когда из путешествия в другой мир вернётся их дочь Гермиона: в своём письме она сообщала, что прибудет к Уизли.

Наконец гостинную озарил свет. Посреди комнаты появился портал, из которого вышли дети в сопровождении старика с длинными волосами. На Гарри, Гермионе и Роне были надеты одинаковые плащи. Уизли к тому же тащил на плечах меч в ножнах.

Нору огласили радостные крики, и дети оказались в крепких приветственных объятиях взрослых. Щёки пришедших были преданы поцелуям, которых не избежал даже старик. Впрочем, он не особо от них уворачивался.

— Меня зовут Весемир, — представился он, поклонившись мужчинам и поцеловав руки женщинам. — Я старший ведьмак нашей крепости.

Ему кивнули и почти насильно усадили за стол — обедать со всеми.

— А зачем тебе меч? — нахмурившись, спросила Молли.

— Это подарок, — ответил Рональд. — От эльфов.

— Каких ещё эльфов?

В ответ была рассказана история о походе в гости к эльфам аэн сейдхе — высоким, длиноволосым, красивым и гордым остроухим созданиям, среди которых у Гарри Поттера оказались знакомые. Дети провели у них несколько дней, а на прощание получили от них подарки: меч, плащи и украшение.

— Я им взамен отдала книги Толкина, — сказала Гермиона, демонстрируя матери серебрянный кулон со светло-синим камешком. — Они им очень понравились. Эльфы хорошие, только очень несчастные.

— Почему это? — спросил Генри, но ответа так и не добился. Дети погрузились в раздумья.

Весемир грустно улыбнулся, но потом сложил пальцы в странную фигуру и принялся вспоминать истории из своей молодости.

Потекла оживлённая беседа.

* * *

— О чём задумался, Гарри? — спросил Рон, когда они с приятелем остались одни.

Встреча вернувшихся затянулась надолго, и Гарри, Гермиона и Весемир остались в доме Уизли. Мальчик ночевал в комнате Рона, Гермиона — у Джинни, а ведьмак расположился во дворе. Грейнджеры вернулись домой, обещая зайти завтра, по возвращении с работы.

— Из головы у меня не выходит Добби, — ответил Поттер. — Очень странные эти его слова о заговоре. Он говорил очень уверенно. И вёл речь так, будто заговор направлен против меня!

— Против тебя? — Рон выгнул бровь. — Ты, может, и знаменит, но ещё слишком молод, чтобы заговор был против тебя. Гарри Поттера могут ненавидеть только пожиратели смерти, слуги Сам-знаешь-кого.

Он застыл, что-то обдумывая.

Скрипнула дверь, и в комнату неслышными шагами вошла Гермиона.

— Мне не спится, — пожаловалась она, садясь рядом с Гарри и беря его за руку. — Я хотела пойти промочить горло, когда услышала, как вы шепчетесь. И вот что я хочу вам сказать: во-первых, ты сам говорил нам, Рональд, что домовики — не могу назвать их эльфами! — глупы. Добби мог что-то напутать. Во-вторых, а что если это и правда дело рук последователей Волан-де-Морта? Не забывай, где-то бродит его дух.

— И этот дух может отдавать приказы? — Рон прикусил губу.

— Дело ясное, что дело тёмное, — выдохнул Гарри. — По словам Добби, заговор связан с Хогвартсом. Может, что-то станет понятнее, когда мы приедем в школу? В любом случае, будем ждать.

* * *

Прошла неделя. Пришло время ехать и закупать учебники к новому учебному году. Грейнджеры, Уизли и Поттер решили отправляться вместе, путешествуя камином.

Гарри, никогда прежде не пользовавшийся каминной сетью, попал не в Косой, а в Лютный переулок, где стал свидетелем странного разговора между Люциусом Малфоем и продавцом проклятых предметов. Но не придал этому никакого значения.

Из опасного места мальчика вывел Хагрид, сопроводивший его к друзьям.

* * *

— Ну вот! — Рон едва удержался от плевка. — Люциус Малфой — один из советников министра магии. У отца могут быть проблемы из-за этой драки!

— А могут и не быть. Такие, как Малфой, любят внешний лоск, а потому едва ли он вспомнит о той драке в магазине, — заметил Гарри. — Люциусу бы встретиться с... впрочем, не надо, он эту встречу не переживёт. Почему он зол на мистера Уизли?

— Когда ты победил Сам-знаешь-кого, Малфои, а они были ближайшими соратниками Неназываемого, пришли в министерство и заявили, что были околдованы. Их отпустили. Отец считает это ложью и пытается найти доказательства своей версии. Он организовывает обыски в домах пожирателей смерти. Ты говорил, что Люциус встречался с продавцом артефактов? Это он сбывал ему запрещённые законом вещи. Избавлялся от улик.

Гарри задумался.

Наступило первое сентября, и Гарри с Грейнджерами и Уизли приехали на вокзал Кингс-Кросс. Из-за утренних неурядиц они опоздали и, поспешно попрощавшись с родителями Гермионы, отправились на нужную платформу.

Первыми прошли близнецы и Перси, следом — Джинни, миссис и мистер Уизли, желающие лично посадить на нужный поезд единственную дочь.

Гарри, Гермиона и Рон, разогнавшись, побежали следом и... врезались в колонну.

— Что происходит? — спросил Рон.

Гарри, единственный удержавшийся на ногах, помог друзьям встать, что-то сказал подошедшему сотруднику вокзала.

— Нас что-то не пускает на платформу, — Поттер ощупал колонну. — Жаворонок, ты знаешь историю Хогвартса и всего с ним связанного лучше нас с Рональдом. Скажи, такое бывало раньше?

Девочка покачала головой. Её начинала захватывать паника. Успокаивало лишь присутствие друзей.

Гарри посмотрел на часы. Было ровно одиннадцать. Поезд ушёл.

— Давайте подождём мистера и миссис Уизли у машины, — сказал воспитанник ведьмаков. — Если что, я вызову помощь.

Рон задумался, смотря беспокойным взглядом на кирпичи в колонне.

— А если они не могут выйти, как же как мы не можем войти? — спросил он наконец. — Поезд ушёл, они уже должны быть здесь! Лучше мы полетим сами.

— Полетим? На чём?

Глаза Рона сверкнули.

* * *

Когда старый фордик, принадлежащий семье Уизли, взмыл в небо, Гермиона, всю жизнь боящаяся высоты, зажмурилась и прижалась к сидящему рядом Гарри. Тот обнял возлюбленную, поцеловал в лоб, шепча на ухо что-то успокаивающее.

— Как машина вообще может летать? — спросил Поттер у друга.

— Папа любит магглов, восхищается ими, — ответил Рональд. — Он работает в отделе противозаконного использования маггловских изобретений, наш сарайчик забит множеством различных вещей. Этот фордик он пригнал после очередного рейда и зачаровал в нём каждую деталь.

Он не заметил, что Молния, бьющая в море зелёных елей, его почти не слушает: Гарри, достав из своего сундука зеркало, что-то в него прошептал, а после продолжил успокаивать Гермиону, в который раз признаваясь ей в любви и фальшиво исполняя какую-то балладу.

Прошло несколько часов. Вдали показался Хогвартс.

Внезапно автомобиль дёрнулся и пошёл на снижение, упав на одно из деревьев.

Дети отдышались. Поттер осмотрел Гермиону на предмет повреждений, когда машину вновь тряхнуло, одна из веток пробила боковое стекло и сбросило фордик на землю.

Дверцы открылись, гриффиндорцев выбросило на землю. За ними — их вещи. Раздался хлопок, заработал мотор, машина уехала в лес.

* * *

Их нашёл Снейп. Но эта встреча не сулила Гарри и его друзьям ничего хорошего: профессор, отказавшись выслушать их объяснения, повёл их в свой кабинет, вслух мечтая об изгнании ненавистных учеников.

Но предавался он мечтам недолго: войдя в кабинет, зельевар и трое гриффиндорцев увидели рыжеволосую зеленоглазую женщину с мягкими чертами лица.

Профессор застыл, как соляной столб, сверля её недоверчивым взглядом. Протёр глаза, но видение не исчезало, наоборот, оно двинулось им навстречу. Недоверие в глазах Снейпа сменилось радостью.

— Лили! — он бросился вперёд, попытался поцеловать гостью, но получил удар кулаком по лицу.

— Привет, Трисс, как жизнь? — Гарри подошёл к ней и обнял.

* * *

— Это жестоко, Поттер! — исходил гневом связанный Северус, глядя на мирно беседующих учеников, директора, его заместителя и Трисс Меригольд.

— Вы говорите так, будто это он виноват в моём сходстве с Лили Поттер! — ответила чародейка, нанося на тела друзей лечебную мазь.

— Эванс! — взревел зельевар, покраснев от гнева.

— В девичестве, — последовал ответ.

— Ваш рассказ о происшествии на платформе, — говорила тем временем не обратившая на дискуссию внимания Макгонагалл, — выглядит нелепой попыткой оправдания за шалость! Выдумкой!

— И тем не менее, может быть правдой, — Дамблдор посмотрел на детей. — Проход могли заколдовать. С вами тремя не случалось ничего необычного?

— Приходил домашний эльф по имени Добби, — ответил Гарри, задумавшись на минуту. — Говорил, что его "злой хозяин" готовит в школе заговор и потому я не должен ехать сюда в этом году. Потом побился головой об стол и ближайшее дерево и исчез.

Минерва хотела что-то сказать, но строгий взгляд директора заставил её замолчать.

— Вы пропустили пир, — сказал Альбус Дамблдор. — Но я могу попросить домовиков Хогвартса принести вам еду.

— Спасибо, сэр, не нужно, у нас есть, — Гарри похлопал по крышке сундука.

Макгонагалл и директор оставили их, отправившись в Большой зал, а гриффиндорцы и Трисс пошли по коридору, завернули в один из заброшенных классов, где и устроили себе лёгкий ужин, который хоть и не мог сравниться со школьным пиршеством, но утолил голод.

— Ты не представляешь, как я удивилась, когда на помощь тебе Йеннифер отправила меня, — говорила Меригольд, отказавшись разделить с ними трапезу. — Она давно даже не говорила со мной.

— Вы подруги, она тебе доверяет. — Гарри разлил в два стакана ягодный сок, отдав фляжку Гермионе.

— В отличие от Францески Финдабаир, — женщина приподняла уголки губ.

При упоминании имени Францески, о которой Грейнджер и Уизли слышали второй раз, Гарри нахмурился, но промолчал, предпочтя вести неспешную беседу с Трисс.

Лишь подойдя к портрету, дети вспомнили, что не знают пароля. Но предложение посылать новую знакомую к декану отклонили. Поттер просто отдал свою метлу Рону с наказом долететь от окон ближайшей аудитории, до гостиной, и открыть дверь изнутри. Пока друг летал, мальчик ближе знакомил своих подруг.

Когда поручение было исполнено, Гарри на руках внёс уже засыпавшую Гермиону внутрь. Они попрощались с чародейкой и отправились в спальни, игнорируя расспросы.

* * *

Утром, отправившись на возобновившиеся тренировки, Гарри шёл с Гермионой под руку, взявшись носить её вещи. Девочка уже не краснела от ухаживаний Поттера, привыкнув к ним, наоборот, сама по мере сил старалась проявить ответную заботу.

На дорогу они не глядели и потому столкнулись с кем-то, идущим навстречу.

— Вы в порядке, дети? — поинтересовался мужской голос.

Подняв голову, гриффиндорцы увидели стоящих перед ними Геральта, Йеннифер и писателя Златопуста Локонса, ставшего в этом году учителем защиты от тёмных сил.

— Всё хорошо, — ответил Гарри, отряхивая Гермиону, — спасибо. Геральт, Йен, рад вас видеть. Что привело вас сюда?

— Появились дела в этом мире, — сказал ведьмак. — Пришли повидаться с тобой перед отправкой и встретили этого человека. Ты знал, что он тоже в некотором роде ведьмак?

— Знал, он будет обучать нас в этом году.

— Хватит говорить об учёбе, — Йеннифер присела на пол у стены, обняв гриффиндорцев. — Мы давно не виделись, давайте лучше проведём вместе хотя бы несколько минут.

Её голос дрожал, становясь тише и тише. На глазах заблестели слёзы.

В итоге они расстались по прошествии четверти часа, после чего ведьмак и чародейка отправились в замок, а профессор продолжил путь вместе с учениками до самого тренировочного поля.

— Значит, именно здесь вы тренируетесь? — спросил он. — А сколько времени нужно тренироваться, чтобы стать полноценным охотником на чудовищ?

— Очень много, — односложно ответил Гарри, подавая друзьям "оружие". — Но с ведьмаками нам не сравниться: их навыки вырабатываются не только тренировками.

На этом разговор увял. Гарри мужчина не нравился: слишком холёным и изнеженным он казался герою волшебной Британии.

Ученики тренировались, преподаватель внимательно наблюдал, словно запоминая движения.

— А почему вы учитесь не на мечах или шпагах, а на кинжалах? — спросил он через какое-то время.

— Это дополнительное оружие, — ответил Рон, так как Поттер показывал очередной приём подруге. — На случай, если мы лишимся палочек, профессор Локонс.

— Локхарт, — ответил тот. — Гилдерой Локхарт. А Златопуст Локонс это псевдоним, но меня им звали столь часто, что его не отличить от имени. Просто мне показалось логичным использовать одновременно и палочку, и клинок.

— Этому мы тоже научимся, — заверил его Гарри. — Но позже.

* * *

Настроение Рона упало. Мало того, что Гарри объявил о постепенном переходе на диету, нахватавшись в Норе от его мамы сведений о химическом составе овощей, молока и прочих продуктов, так ещё ему, Рональду Уизли, мама прислала письмо-кричалку, в котором распекала за нарушение статута о секретности и утерю машины. Хотя друзья и пытались его утешить, мальчик чувствовал себя подавленным.

По пути на урок травологии они вновь встретили Геральта и Йеннифер. Вместе с Хагридом те выкатывали откуда-то мотоцикл, причём приёмный отец Гарри разговаривал с ним, причмокивал, называл "Плотвичка" и любовно поглаживал.

— Сумасшедший, — донёс до Рона ветер голос Винсента Крэбба. — А он, говорят, Поттера воспитывал. Надо бы от гриффиндорцев держаться подальше.

— Надо бы, — повторил Грегори Гойл. — Но мы телохранители Малфоя, не забыл? И нам нужно защищать его от неприятностей. В первую очередь, от Поттера, что почти невозможно: Драко постоянно норовит спровоцировать Поттера на стычку.

В дружном вздохе слизеринцев была вся скорбь мира.

— Готова ехать? — спросил Геральт, глядя на чародейку.

— Нет, не готова, — Йеннифер с грустью посмотрела на замок. — Я не хочу оставлять его. Боюсь.

— Йен, он уже не младенец. Когда-нибудь он всё равно вырвется из-под твоего крыла.

— Но, Геральт! Он мне как сын! Ты и Цири, я и Гарри! Не могу представить нашу жизнь после его ухода! Это предназначение рвёт мне сердце...

Ведьмак обнял её, развернул к себе.

— Будь уверена, что мне тоже, — прошептал он. — Но Гарри из этого мира! Здесь ему надлежит остаться. Однако ни меня, ни тебя он не забудет.

Чародейка утёрла слёзы. Они сели.

Зазвучал мотор...

* * *

Войдя в кабинет директора, Цири огляделась. Она не знала почему, но ей здесь нравилось: светлое помещение, масса интересных вещиц, играет где-то шарманка. Ведьмачка задумалась, отчего чародеи её мира не живут в таких помещениях, а устраивают себе мрачные покои.

— Входи, Цирилла, садись, — хозяин кабинета кивнул на стул. — Позволь представить Римуса Люпина, он был близким другом Джеймса Поттера и Сириуса Блэка.

Худой, бледный мужчина измождённого вида с испещрённым шрамами лицом поднялся навстречу и протянул руку, которую девушка пожала, не задумываясь.

— Что ж, перейдём к делу, — Дамблдор взмахнул палочкой, и к нему подлетела фотография молодого человека лет пятнадцати с длинными чёрными волосами. — Одиннадцать лет назад Сириус Блэк был отправлен в тюрьму за убийство двенадцати магглов, своего друга Питера Петтигрю и выдачу места укрытия семьи Поттеров Волан-де-Морту. На суде он свою вину признал, но вёл себя странно... Тогда у меня не было времени заниматься им: слишком много проблем вызвало падение лорда Волан-де-Морта. А когда я обратил на них внимание, мне отказали и в доступе к делу, и в разговоре с Блэком, с которым я бок о бок сражался с тьмой, пока министерство проигрывало. После я попробовал снова, с тем же результатом, но на этот раз была видна воля третьей стороны.

— Считаете, что это заговор? — спросила Цири.

— Похоже на то. Блэки были богатым родом. Их деньги многим мешали спать.

Старик вызвал магией из угла чашу и вылил в неё жидкость из флакона.

— Опуститесь туда, увидите всё своими глазами.

* * *

После травологии, где изучались мандрагоры, ученики отправились на урок Локонса. Тот прошёл по классу.

— Итак, у вас есть по крайней мере одна моя книга, — он обвёл внимательным взглядом учеников. — Вы должны были хотя бы просмотреть её. Вопросы есть?

— В книге "Вояж с вампирами", — поднял руку Гарри, — вы пишете, что победили высшего вампира чайником. Как это вообще возможно? И почему вы описываете его, как животное? У моего приёмного отца есть друзья-вампиры, и они неоличимы от людей.

— Правильный вопрос, мистер Поттер, — профессор ухмыльнулся. — В моих книгах есть способы, действительно действующие при встречах с монстрами. Но я писатель, и правда перемешанна с вымыслом для более захватывающего сюжета. На моих уроках мы по возможности их разберём. Но не сейчас. Поскольку вам не грозит встреча с вампирами, мы начнём с менее опасных существ.

Локонс сдёрнул с клетки, стоящей на столе, тряпку, явив глазам учеников маленьких синеватых существ с большими глазами и крылышками. Клетка заходила ходуном: существа принялись её раскачивать.

— Корнуэльские пикси! — воскликнул преподаватель. — С виду неопасные существа, но их проделки могут наделать немало бед. Заклинание от них — Пескипикси пестерноми! Можно обездвижить их. А теперь приготовтесь, начнём практику!

Он открыл клетку, и пикси вылетели на свободу, начав крушить класс. Слизеринцы бежали, оставив гриффиндорцев один на один с мелкими вредителями. Невилл Долгопус был подвешен на люстру за ворот мантии. Гарри оглушил одного из пикси, дёрнувшего Гермиону за волосы, и запустил в другого подсказанным заклинаеием. Противник отлетел в клетку. Гермиона вертелась как юла, обезвреживая то одного, то двух пикси. Рон, чья палочка была сломана при падении фордика на Гремучую иву, отбивался от вредителей книгами.

— Говорил я тебе, давай оплачу покупку новой! — ворчал Поттер, оглядывая поле битвы, на котором успешно сражались лишь они. — Но ты отказался!

— Я не буду жить за счёт друга!

— Я не собираюсь тебя содержать! Я предлагаю купить тебе инструмент!

Локонс подскочил к терпящим поражение ученикам, отогнал от них пикси.

— Бейте по площади! — крикнул он, начал вычерчивать движение, но мелкие проказники вырвали у него палочку.

Гермиона пробилась в центр комнаты, вскинула руку с палочкой вверх.

— Иммобилюс! — произнесла она.

Класс озарила белая вспышка. Пикси застыли.

Гарри тащил оглушённого Малфоя к проходу в запретный лес. Этот идиот, блёде дхойне, посмел оскорбить Гермиону.

Это случилось сегодня. Направляясь на тренировку, сборная Гриффиндора по квиддичу столкнулась со своими слизеринскими соперниками, которым разрешил тренироваться Снейп.

— По какому праву? — возмутился Вуд. — Поле забронировано для нас!

— Тренируем нового ловца!

Вперёд словно по команде вышел Малфой. Почти сразу он начал хвастать новейшими мётлами, купленными Люциусом для слизеринцев, а когда Гермиона сказала, что игроков во всех командах должны брать за талант, а не за деньги, этот арсе назвал её грязнокровкой! Самым ужасным оскорблением для магглорождённых, как сказал Хагрид. И Малфоя никто не наказал! Ну ничего, Гарри, Молния, бьющая в море зелёных елей, это исправит. По заветам дядюшки Изенгрима Фаоилтиарны он обмажет его мёдом и посадит в муравейник. Правда, сначала этот муравейник надо найти. Но мало ли их в лесу?

Послышался шум. Навстречу Гарри вышел Хагрид. Увидев гриффиндорца с банкой мёда в одной руке и ногой оглушённого слизеринца — в другой, лесник удивился.

— Привет, Хагрид! Ты не поможешь мне найти муравейник? — спросил Гарри.

* * *

Цири и Римус Люпин плыли на лодке в Азкабан, чтобы встретиться с Сириусом Блэком. Плыли ночью: их расследование должно было быть тайной для всех.

Цири сидела и вспоминала разговор со своим новым напарником.

— Если вы были другом отца Гарри, то почему не забрали его к себе?

— Я оборотень, Цири, — ответил Люпин. — Не знаю, как у вас, но в нашем мире оборотней притесняют. С каждым годом у таких как я всё меньше прав. Я бы с радостью воспитывал мальчика, но министерство магии отняло бы его у меня. Героического ребёнка не может воспитывать существо!

— Я могу попытаться вылечить вас, — сказала Цири. — В нашем мире такое возможно. Но не знаю, получится ли... Лучше скажите, если подозрения о невиновности друга вас мучают давно, почему не взялись за расследование раньше?

— Дамблдор занимает разом три должности, все прочие соратники тоже заняты, к тому же многие работают в министерстве, а там за всеми ведётся надзор. Заметят.

Стук судна о берег вывел её из мыслей, и они с Люпином вышли из лодки, направившись к входу в Азкабан...

* * *

— Поттер! — кричал утром Снейп на весь большой зал. — Сами бы вы не додумались посадить Малфоя на муравейник. Позовите сюда того, кто вас этому научил, я ему покажу, где раки зимуют!

— Не стоит! — ответил мальчик, подливая Гермионе в стакан тыквенный сок. — С ними вам не справиться.

— Делай что я говорю, поттеровское отродье! — зельевар затрясся от бешенства. Как смеет этот щенок перечить ему!

Гарри пожал плечами и начертил в воздухе какой-то знак.

Увидев вышедших из портала минуту спустя Иорвета и Изенгрима Фаоилтиарну, Снейп растерял свой пыл. Связываться с учителями Гарри ему расхотелось, но было поздно.

— Что случилось, Блисе? — спросил Иорвет.

— Этот человек хотел поговорить с вами двумя, — ответил Гарри, кивая на Северуса. — Наедине, — добавил он, а затем произнёс длинную фразу на старшей речи.

Эльфы молча приблизились к Снейпу, схватили профессора за плечи и затолкали в портал.

— Они ведь его не убьют? — спросил Рон.

— Нет, — Поттер помотал головой. — Я изложил им ситуацию, и они просто поговорят. Теперь всё зависит от самого Снейпа. Лучше скажите, пойдёте со мной на праздник призраков в Хэллоуин? Меня пригласил сэр Николас.

— Конечно пойдем! — ответ был хоровым.

* * *

На вечеринке им наскучило очень быстро: заунывная музыка действовала на нервы, от запаха протухшей еды кружилась голова. Просидев на празднике около часа, дети вежливо раскланялись с Ником и удалились.

Они отошли достаточно далеко, когда Гарри поднял руку и задёргал головой в стороны, прислушиваясь.

— Я слышу голос, — прошептал он. — Голос, говорящий, что хочет убить. Он движется. Быстро.

Гермиона и Рон выхватили палочки и стилеты. Сами они не слышали ничего, но другу доверяли.

Трио осторожно, но быстро двинулось вперёд.

Когда они остановились, то обнаружили, что коридор заливает вода, в которой отражается странный узор на стене.

Подняв головы, гриффиндорцы обнаружили выполненную ярко-алым веществом надпись: "Тайная комната открыта. Трепещите, враги Наследника!"

— Похоже, написано кровью, — с ужасом произнесла Гермиона.

— Это плохо. — Гарри огляделся по сторонам.

Рядом с угрозой на железном крюке была подвешена за хвост миссис Норрис, кошка завхоза Филча.

— Не двигается, находится в одной позе, — пробормотал Поттер. — Находится под каким-то проклятьем. Допустим, что её околдовали недоброжелатели Филча, но зачем эта надпись? И тот голос... Он говорил, что хочет убить.

Он замолчал и отошёл от надписи. Коридор стал заполняться учениками. Малфой, едва увидел слова, посмотрел на Гермиону и заорал:

— Вра-аги Насле-едника, трепещите! Ты следующая, грязнокро-овка!

В тот же момент Гарри разбил ему лицо, свалив на пол, приставил к шее обнажённый стилет и прорычал:

— Во-первых, ты забудешь это слово! Во-вторых, ты расскажешь всё, что знаешь о Наследнике. Даю минуту.

— Это старая легенда! — заверещал Драко, от страха забывая вытягивать гласные. — Салазар Слизерин хотел, чтобы в школе обучались лишь чистокровные, и оставил где-то в замке Тайную комнату, в которой живёт чудовище, подчиняющееся только потомку Слизерина, его наследнику. Однажды носитель Салазаровой крови вернётся и изгонит грязнокро...

Поттер перехватил стилет за лезвие и ударил им блондина по губам. Встал и повернулся к друзьям, смотрящим на только что появившихся преподавателей.

— Монстр, говоришь? — спросил гриффиндорец широко улыбаясь. — Мы выходим на охоту!

— Не спеши, мальчик мой, — Дамблдор сверкнул глазами.

* * *

— А ну сиди смирно! — крикнул Римус.

Данные слова относились к Сириусу, который прерывал свою историю, то превращаясь в собаку и носясь по камере, то начиная флиртовать с Цири.

Блэк надулся как ребёнок, но послушно сел.

— Значит, Дамблдор был прав? Ты невиновен? — спросила девушка. — Зачем тогда оговорил себя? Друга жалко?

— Нет, не жалко! — узник бросился к решётке. — Я не помню суда, не знаю, был ли он! Возможно, я наболтал лишнего. Я винил себя в смерти Поттеров, ведь это я предложил сделать хранителем тайны Петтигрю! А он... Неважно! Без Петтигрю вам не поверят, найдите крысу!

— Не поможет, — покачал головой оборотень. — Нам не поверят, даже если Питер во всём сознается. Крауч-старший не признает своих ошибок, не после скандала с его сыном. Кроме того, есть основания полагать, что твоё заключение кому-то выгодно: незадолго до твоего ареста в министерстве видели твоего деда Арктуруса. Он же приходил сюда и в день твоего слушания, но в зал заседаний он не входил, зато долго беседовал с Краучем. Кому ты мог мешать, Бродяга?

— Своему деду и матери, — поморщился Блэк. — Они не простили мне моих выходок. Ещё Малфоям: Нарцисса всегда желала лично распоряжаться имуществом семьи. Краучу, я его оскорбил однажды. Гринграссу: я соблазнил его жену и она от меня понесла. Розье, я должен был жениться на его племяннице, но не явился к алтарю, а через два дня несостоявшемуся тестю на голову бросил навозную бомбу...

С каждым новым именем список рос и рос. Наконец посетители просто усыпили Сириуса и ушли, опасаясь, что их заметят.

* * *

Геральт и Слизнорт пьяными голосами распевали песни. Йеннифер хлопала в ладоши и на припевах присоединялась к ним, не забывая считывать мысли старика.

— Гарри повезло с приёмной семьёй, — сказал Гораций, осушив бокал медовухи. — Мне теперь захотелось вернуться к преподаванию, зачислить его в свой клуб слизней, обучить. Узнать больше о вашем мире, вашей магии. Развить таланты мальчика.

— Думаю, он был бы рад познакомиться с тобой, Гораций! — ведьмак хлопнул того по плечу. — Тем более что нынешний зельевар его... — подбирая слова, охотник пошевелил пальцами. — Ненавидит.

Слизнорт не ответил. Он храпел, откинувшись на спинку дивана.

— Семь штук, — прошептала чародейка. — Но что это за предметы, ему неизвестно. Дождёмся пробуждения и уедем. Стыдно мне перед ним.

— Стыдно? Тебе? — Геральт наклонил голову. — Это что-то новое.

* * *

— Вот мы и выяснили, о каком заговоре твердил эльф, — произнёс Дамблдор. — Открыть Тайную комнату. И с этим как-то связан его хозяин... Гарри, ты и правда хочешь охотиться на монстра?

— Меня воспитали охотники на чудовищ, — просто ответил Поттер. — Сомневаюсь, что министерство пришлёт профессионала, скажет, что это шутка.

— А если это и правда чья-то глупая шутка? — спросила Макгонагалл. — Пострадала только кошка.

— Пока ещё только кошка, — поправил её директор. — Миссис Норрис околдована сложными чарами, непосильными для учеников. Их может снять только зелье из мандрагоры. Может, это вы так пошутили, Минерва? Или мадам Помфри? Или Филиус? Нет, боюсь, угроза реальна. Рисковать учениками мы не станем.

— Но, профессор, они дети!

— Разве я говорил, что охотиться будут они? — Дамблдор ухмыльнулся. — Это поручается вам, Златопуст, Гарри и его друзья вам просто помогут. Все остальные будут искать Наследника Салазара Слизерина.

Утро в Хогвартсе началось с криков. Всё потому, что в школу пришёл Люциус Малфой и, потрясая письмом сына, потребовал встречи с Поттером. Когда его просьбу удовлетворили и привели к упражнявшимся гриффиндорцам, попытался угрожать и испытал на себе скорость и эффективность ведьмачьего боя.

Придя навестить сына в больничное крыло, куда тот был доставлен после учинённого Гарри допроса, Люциус узнал подробности этой истории и покачал головой.

— Я говорил тебе ещё в прошлом году не провоцировать Поттера! — прошипел он сквозь зубы. — Мы не знаем, кто и чему научил его за время отсутствия, но если он собрался идти охотиться на монстра Слизерина, это о чём-то говорит.

— Наверняка просто бахвалится, — буркнул Драко.

— Отнюдь, — Люциус поднял руку, покрытую окровавленной повязкой. — Этот подарок он мне оставил, а я не успел даже заметить его! Да и над тобой он хорошо поработал. Прошу ещё раз. Не. Провоцируй. Поттера. Я не смогу тебя от него защитить, а его заключение в Азкабане тебя не воскресит!

Раздались громкие стоны. Отец и сын обернулись и увидели на одной из коек покрытого шрамами и синяками Снейпа.

— Что это с ним?

— Когда я первый раз назвал Грейнджер грязнокровкой, — ответил Драко. — Поттер хотел вымазать мне лицо мёдом и бросить на муравейник. Снейп потребовал от Поттера встречи с теми, кто научил его этому. Пришли два странных человека и забрали профессора. Он вернулся за пять минут до тебя.

— Ещё один идиот, — Люциус хлопнул себя по лбу.

* * *

— Почему мы начали с Крауча? — спросила Цирилла, шагая вслед за Люпином по коридорам министерства магии.

— Арктурус и Вальпурга мертвы, расспрашивать их портреты бесполезно, они ответят только тем, кому захотят. Да и пропуска в дом Блэков у нас нет: Сириус забыл его дать. Розье всей семьёй погибли одиннадцать лет назад. Гринграссы помешанны на тысяче заморочек, и проще их убить, чем добиться чего-то. А Крауча легко застать на работе, да и в доме он бывает часто.

Всюду в этом странном и непонятном месте Цири видела чем-то занятых людей: они куда-то спешили, что-то кричали. Потоки странно сложенных фигурок из пергамента носились по воздуху, грозя разрезать кожу или выколоть глаз.

Бартемиуса Крауча они нашли в его рабочем кабинете. Тот сидел за столом и строчил какое-то письмо. Услышав шаги, он поднял голову и посмотрел на вошедших.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Меня зовут Цирилла. Я кузина Гарри Поттера. У меня есть вопросы о Сириусе Блэке...

Крауч дёрнулся, но быстро взял себя в руки.

— Что конкретно вас интересует?

* * *

— Что мы знаем о монстре Тайной комнаты? — спросил Гарри после урока Локхарта.

— Почти ничего, — хмуро отозвался Рон. — Нападает тихо и бесшумно. Каким-то образом превращает всех в камень.

— Если верить легенде, нацелен на нечистокровных, — Гермиона закрыла глаза. — Но это невозможно! Как чудовище сможет различить статус крови волшебника?

— Никак, — ответил преподаватель. — Даже человек не сразу сможет сказать, кто перед ним. Скорее всего, им управляет таинственный Наследник. Но его поиски предоставьте профессорам.

Гарри медленно кивнул. Он повернулся к Локхарту.

— Горгона, кокатрис и василиск, — произнёс мальчик, загибая пальцы. — Эти три существа первыми приходят в голову, если говорить об окаменении. С кем из них вы имели дело, профессор?

— Честно говоря... — Локонс замялся. — Ни с кем. Горгоны у нас не водятся, а кокатрис и василиск очень редко встречаются, и я в большей степени писатель, чем борец с чудищами, знаю только теорию. И вот вопрос: перечисленные тобой существа убивают, а миссис Норрис жива. Как она избежала смерти?

Поттер присел на стул и откинулся на спинку.

— Взгляд существа, она увидела в отражении, — сказал он. — Это ослабило чудовище. Остаётся вопрос: кто это? Бестии различаются, а значит и способы борьбы с ними. Отличны места обитания и опасность.

— Может, я схожу и посмотрю в библиотеке? — спросила Гермиона.

— Не вздумайте, мисс Грейнджер! — голос Гилдероя обрёл непреклонные нотки. — Из всех нас вы, как магглорождённая, наиболее уязвимы. Информацию проверю я сам. Могу сказать только то, что Салазар был змееустом, то есть мог общаться со змеями, так что два из трёх существа идеально подходят под его монстра.

На вопросы Крауч отвечал неохотно. Он раздражался. На лице его блестели капли пота. Руки дрожали. То и дело глаза чиновника косились на камин. Наконец он сказал, что не помнит всех обстоятельств суда, происходившего двенадцать лет назад, и вытолкал гостей за дверь.

— Он что-то знает, — произнесла Цири. — Нервничает. А почему он всё время смотрел на камин?

— Волшебники могут с их помощью общаться и перемещаться из одного места в другое. Да ты и сама это знаешь. А ну-ка...

Он подошёл ближе к двери, приложился к ней ухом. Через несколько минут отпрянул и утянул девушку за поворот.

Крауч вышел из кабинета и, озираясь по сторонам, пошёл к лифту. Ведьмачка и оборотень отправились следом.

* * *

На следующем уроке Локхарт, демонстрируя гриффиндорцам лечебные заклинания, случайно удалил себе кости в руке, поэтому занятие переместилось в больничное крыло.

— Странно, — говорил Локонс, посматривая на свою руку, зафиксированную бинтами и заклинаниями. — Заклинание брахиам эмендо должно не удалять кости, а сращивать их!

— А как давно вы использовал его в последний раз? — спросил Гарри, до того о чём-то шептавшийся с мадам Помфри.

— Давно, — ответил мужчина. — Я забыл многое даже из школьной программы, не говоря уже о более продвинутых чарах. Засел за написание книг, и вот результат.

— У вас будет шанс вспомнить их, — Рон посмотрел на друга, отошедшего в сторону кабинета медсестры с сумкой в руках. — Когда будем охотиться на чудовище. Кстати о нём, вы смогли что-то узнать?

— Это, скорее всего, василиск. Кокатрис поражает своих жертв лишь частично, на время. И ещё: в старых книгах говорится, что этот змей боится петушиного крика, а его присутствие обращает в бегство пауков. Так вот. Недавно Хагрид жаловался директору, что школьных петухов кто-то душит, а я не далее как вчера видел убегающие из замка вереницы членистоногих.

— Плохо дело, — Гермиона закрыла лицо руками. — В Каэр-Морхене дядя Весемир давал мне почитать о монстрах. С василиском не каждый ведьмак сможет справиться. Что делать?

— В первую очередь, не паниковать, — ответил Гарри, ставя на прикроватную тумбочку сумку, полную флаконов.

* * *

— Гарри, ты уверен, что всё получится? — Гермиона, Рон и Гилдерой шли в направлении библиотеки за Молнией, бьющей в море зелёных елей. — Мы ходим по замку уже несколько дней, а ты пропускаешь тренировки по квиддичу. Матч через несколько часов! Тебе нужно готовиться.

— Поэтому мы здесь, — мальчик осмотрелся по сторонам. — Вспомни, помимо миссис Норрис пострадали Колин Криви и Джанстин Финч-Флетчли. Их нашли в безлюдных местах, и везде я видел убегающих пауков. Смотрите.

Он указал на стену, по которой через окно покидали замок восьминогие существа.

— Я обнаружил их около часа назад. Где ещё перед матчем может быть пустынно, как не в библиотеке? И я снова слышал голос.

Он вынул несколько флаконов. Содержимое одного выпил сам, другие протянул спутникам.

— Это временно улучшит зрение и слух. Я поговорил с мадам Помфри, рассказал о ведьмачьих настойках. Она сумела подобрать нечто похожее. Но, — он обвёл их взглядом, — они не настолько сильны. Потому постарайтесь меньше шуметь и общаться жестами.

* * *

Горькая настойка обожгла горло Гилдероя. На секунду в глазах расплылось, но затем картина стала чётче, словно кто-то протёр надетые на него очки. Он вышел вперёд, закрывая собой Уизли и Грейнджер. Поттер подал ему зеркало, показав, как нужно смотреть.

Они шли. Локонс дышал через раз, боясь, что громкое дыхание спугнёт монстра. Обувь они оставили у входа: василиск, в отличие от других змей, мог слышать.

Обострившийся слух уловил странный шорох. Группа остановилась.

Гарри поменял положение зеркала. Учитель повторил за ним и увидел огромного змея, ползущего через читальный зал.

Поттер поднял руку. Обнажил посеребрённый стилет. Крадясь как кот, вышел из-за скрывающего их стеллажа и бросил оружие в чудовище.

Своды библиотеки огласил неестественный вой. Локхарт метнулся следом за Гарри, бросая в змея непростительное заклятье.

Луч поразил его хвост. Василиск упал и затих.

Гриффиндорец вытащил клинок из пробитого глаза, осторожно вытер лезвие и посмотрел на профессора. Тот на него. Позабыв о приличиях, они обнялись.

Их отвлёк раздавшийся шум. Оглянувшись, они увидели, как Рон и Гермиона борются с кем-то на полу. Через секунду они увидели Джинни, пытавшуюся отнять у подруги и брата чёрную тетрадь, но второкурсники были сильнее.

Раздался треск. За ним последовал крик боли. Юная Уизли упала.

Очнувшись, Джинни обнаружила себя в больничном крыле. Последнее, что она помнила, был разговор с Томом Реддлом, а потом — темнота.

Но постепенно к ней стали возвращаться воспоминания. Пугающие и мучительные, они заставляли девочку оцепенеть и закрыть глаза от смешанного со стыдом страха.

— Не волнуйся, Джинни, всё закончилось.

Повернув голову, она увидела лежащего на соседней койке Гарри Поттера. Рядом с ним сидели Рон, Гермиона, Дамблдор, мадам Помфри и Локонс. Рука воспитанника ведьмаков была перевязана.

— Гарри! — воскликнула девочка. — Ты ранен? Это что, чудовище тебя так?

— Если чудовищем считать околдованный каким-то умником бладжер, — буркнул Рон. — Готов поспорить, что это кто-то из слизеринцев решил помочь своему ловцу-неумёхе. Драко даже по сторонам не смотрел, только над Гарри посмеивался.

— Вы лжёте, мистер Уизли, — раздался у входа голос Снейпа. — Драко играл как положено!

— Ты забываешься, Северус! — Дамблдор резко встал со своего места. — Я лично наблюдал за игрой и всё видел! Зачем ты лжёшь?

Снейп потупил взгляд. Директор сверкнул глазами и подошёл к Джинни.

— Дитя, откуда у тебя взялся дневник Тома Реддла? — спросил он

— Я нашла его в своих вещах, когда мы вернулись из Флориш и Блоттс, — ответила девочка. — Я думала, что это обычная тетрадь! Я не заметила, когда он стал отвечать на мои записи!

Старик погладил её по голове, успокаивая.

— Кажется, я знаю, как...

Раздались шаги. Прервавший речь Дамблдор повернулся ко входу вместе с остальными.

В дверях стояли Цирилла, Римус и Сириус Блэк.

* * *

Дойдя до каминов, Крауч шагнул в зёв одного из них и исчез в ревущем потоке зелёного пламени. Лишь благодаря отменному слуху Цири смогла услышать адрес.

— Малфой-менор? — непонимающе она, глядя на спутника.

— Поместье семьи Малфоев в Уилтшире, — ответил тот. — Быстрее за ним и готовься к бою!

Предупреждение оказалось нелишним: едва они вышли из камина в точке назначения, как им пришлось уворачиваться от кроваво-красного луча, брошенного женщиной с бледно-золотистыми волосами. Их противница защитилась от оглушающего заклятья, атаковала вновь. Цири отразила удар лезвием клинка, подскочила и ударила женщину в грудь кулаком. Как учили Койон и Ламберт.

— Где Барти Крауч, Нарцисса? — спросил Люпин.

— В кабинете мужа, — прошептала она, прежде чем отключиться.

Кабинет нашли нескоро. По счастью, княжне удалось поймать домовика и убедить его доставить их к хозяину.

* * *

— А дальше всё просто, — рассказывала Цирилла. — Эти придурки, когда мы обезоружили их, во всём признались. Их страх был так велик, что они не могли лгать.

— Мой дед, — проговорил Сириус, — когда узнал о моём аресте, пришёл к Бартемию и пообещал за моё заключение большие деньги. А потом к его уговорам присоединился Малфой, тоже что-то посуливший, и меня упекли в Азкабан. Мой бред они записали как признание. А когда Крауч перешёл в отдел международного сотрудничества, они вместе с Люциусом проворачивали какие-то тёмные дела. Что-то они лепетали о чёрной тетрадке и монстре комнаты. Говорили они всё это в присутствии мракоборцев, так что не отвертятся... Меня временно отпустили под непреложный обет, чтобы я повидался с крестником.

Он посмотрел на Гарри.

— Я не видел тебя столько лет, — прошептал он. — Когда меня оправдают, мы станем семьёй. Нам предстоит многое наверстать... Эх, если бы можно было вернуть прошлое... Знай, Гарри, Тёмный Лорд не просто так пришёл за твоими родителями тогда... Арх!

Блэк задрожал, медленно повернулся и взмахнул рукой. Тяжело дыша, упал на колени и распластался на полу.

У стены, хватаясь рукой за шею, стоял Снейп. Подскочившая Цири приставила к его горлу меч.

— Зачем? Зачем ты атаковал его? — закричала она. — Тебе настолько невыносимо, что твой недруг обрёл свободу?

— Нет, — Локхарт подошёл к ней. — Ходили слухи, будто о Гарри Поттере и Том-Кого-нельзя-называть есть пророчество. Говорили также, что Поттеры скрывались оттого, что предатель выдал пророчество Тёмному Лорду. Не вы ли это были, Северус?

— Блэк наслал проклятье, — произнёс он через минуту. — Через несколько часов я обращусь в пыль! Ударь... мечом, прошу!

Цири посмотрела на него, сжав губы и отошла прочь.

— Нет, ты этого не заслуживаешь, Нюниус.

* * *

— Жаль Сириуса, — сказала Гермиона. — Только вышел на свободу, а тут...

Гарри не ответил. Лишь сжал её плечо и улыбнулся.

— Подумаешь, стал сквибом, — сказал он. — Филч живёт, и всё с ним в порядке. Мне куда интереснее, что будет с Локхартом: он всё расспрашивал меня о ведьмаках, потом попросил вызвать Лютика. Они вознамерились наблюдать за нами оставшийся год. Ходит какой-то задумчивый.

Тут он помотал головой.

— Но я уверен, с ним всё будет хорошо. И с нами тоже. Пойдём, не хочу опаздывать к этому Слизнорту.

Рон и Гермиона ошалелыми глазами смотрели на лихо приплясывавшего мужчину, раскидывавшего игральные карты по тронной зале.

— Да! Наконец-то! — кричал он. — Спасибо вам!

— Что это с ним? — спросил Рон у Гарри.

— Это Фольтест, король Тимерии, — ответил Поттер. — Он любит играть в карты и предлагает это всем кого видит, но все либо отказываются, либо поддаются. Боятся победить. А вы у него выиграли, зато партия была честной. Вот и радуется.

Друзья посмотрели на спокойное лицо Гарри, просчитывая в уме, сколько ещё таких неожиданных встреч им предстоит за эти каникулы.

Проведя месяц в своих домах, Гермиона и Рон вновь перебрались в мир, где до одиннадцати лет воспитывался Гарри.

Но побывать в Каэр-Морхене на этот раз не вышло: Геральту для чего-то понадобилась помощь Весемира, и старый ведьмак покинул крепость. Трое детей оказались на попечении Трисс Меригольд.

Рыжеволосая чародейка сразу увела их из мрачного замка. Вместе с ней гриффиндорцы отправились в Вызиму, столицу королевства Тимерия, где у Трисс были какие-то дела.

Меригольд оставила их в одной из комнат, наказав никуда не выходить и пообещав скоро вернуться.

Спустя некоторое время в комнату вошёл человек, назвавшийся Велерадом. Они с Гарри взаимно раскланялись, отчего Гермиона приняла его за очередного приятеля Гарри.

И вот теперь он спокойно заявляет им, что с ними играл в карты король! Правитель этой страны! От осознания данного факта девочке стало несколько неуютно.

— А почему ты нам об этом не сказал? — спросила она у друга.

— Он назвался чужим именем, — ответил Гарри, гладя её по голове. — Фольтест — один из мудрейших правителей этого мира, и если он пожелал соблюсти инкогнито, значит тому есть причина.

— Зря так хвалишь меня, сынок, — Фольтест сел на корточки напротив гостей и с улыбкой посмотрел им в лица. — Я просто хотел пообщаться с вами. Ты знаешь меня, а они нет. Вот и прикинулся другим человеком, думал, узнав о моём титуле, начнут мяться, как все прочие. Но теперь поговорим, как добрые знакомые.

* * *

Гарри проснулся. Хогвартс-экспресс мчал вперёд. На коленях мальчика мирно спала убаюканная мерным стуком колёс Гермиона. Напротив разрывал тишину своим храпом Рон, закутавшийся в свою мантию.

"Странный сон, — подумал Гарри, осторожно перебирая пальцами волосы Гермионы, стараясь её не разбудить. — Интересно, что он может значить? Почему мне снятся Трисс и Фольтест? Почему они ведут себя не так, как в реальной жизни? Впрочем, не стоит об этом думать".

В далёком уголке сознания тонким колокольчиком звенел ответ: он хотел познакомить своих друзей из этого мира со всеми знакомыми из своего детства. Хотел запомнить их весёлыми и счастливыми.

Недавно, после долгого общения с Сириусом и Римусом, он заметил, что всё чаще вспоминает образы своих настоящих родителей. Хочет больше узнать о них. И, невольно сравнивая Джеймса и Лили с Геральтом и Йеннифер, теперь он отдалялся от последних. Меньше общался с ведьмаком и чародейкой. Разрывался на части, слыша как Йеннифер рыдает по ночам о грядущем расставании, а Геральт и другие ведьмаки чаще привлекают его к своим делам, надеясь провести больше времени вместе.

Он хотел познакомить Рона и Гермиону с теми, кто помнил его ребёнком: ведьмаками, нелюдями, чародейками, королями и бардами, надеясь, что воспоминания о совместном времяпровождении станет для него мостом между двумя разными мирами. Но не мог.

Он физически не мог это сделать. Слишком много завёл знакомств. Слишком тянулся к приёмной семье, чтобы проводить время с другими. Слишком уважал этих людей и нелюдей, чтобы отрывать от важных дел ради своих эгоистичных целей. Слишком опасался некоторых из них — не все обитатели Неверленда были добры и дружелюбны, и если он эту встречу пережить способен, то два юных гриффиндорца, привыкших к теплу дома и семейному уюту...

Нет. Он не мог этого допустить. Не с ними. Не с ней. Не с его Жаворонком.

Поддавшись порыву, он поцеловал Гермиону. Она завозилась.

— Мы уже приехали? — спросила они, протирая глаза.

— Нет, любимая. Мы даже не в Йорке. Спи. Путь долгий.

— А теперь давайте поприветствуем наших новых преподавателей! — говорил Дамблдор на приветственном пиру. — Во-первых, профессор Кеттлберн ушёл в отставку и его место займёт Рубеус Хагрид!

За всеми столами раздались апплодисменты. За столом Слизерина они были тише всего: слишком многие тосковали по временам Снейпа.

— Место профессора Локхарта также не осталось вакантным, — продолжал директор. — Встречайте, Геральт из Ривии и его асистентки Йеннифер из Венгерберга и Цирилла Фиона Элен Рианнон! Ваш новый учитель защиты от тёмных искусств!

Гарри и его друзья раскрыли рот от изумления. Из-за стола действительно встали знакомый ведьмак, его названная дочь и черноволосая чародейка.

— Ну что же, приступаем к трапезе!

На тарелках появилась еда. Удивлённые гриффиндорцы принялись за ужин.

* * *

— Почему вы не предупредили, что стали преподавателями? — спросил Гарри у своих приёмных домодчадцев, когда вместе с друзьями встретил их у кабинета Защиты от тёмных искусств.

— А должны были? — Геральт сложил на груди руки. — Ты бы выпытал у нас заранее всю подготовленную программу и имел бы преимущество перед другими, а это нечестно.

— Если говорить серьёзно, то мы получили предложение преподавать недавно, — чародейка потрепала всех троих по голове. — Дамблдор хотел назначить профессором Люпина, но тот отказался: Сириус, даже лишившись магии, остался ребёнком в теле взрослого и может натворить бед.

Послышались голоса.

— Идут, — Рон осторожно снял руку женщины со своей головы. — Но как вы собираетесь нас обучать? Гарри говорил, что вам неподвластна магия нашего мира?

Все трое рассмеялись.

— От тьмы могут защитить не только чары. Мистер Поттер должен это знать лучше остальных.

Гарри, если и хотел дать ответ, не успел этого сделать: к кабинету подошли остальные ученики.

— Наши занятия будут проходить не в кабинете, — бросил Геральт, осмотрев толпу. — И даже не в замке. Идём к лесу.

Послышались недовольные перешёптывания. Громче всех возмущались слизеринцы, едва вышедшие из Большого зала и не готовые к физическим нагрузкам.

Но Геральта было не переспорить, и бормочащие ученики отправились в сторону Запретного леса.

* * *

Ведьмак учил весьма своеобразно: на первых уроках заставил всех учеников без исключения делать разминку. Начали с самых банальных упражнений, вроде приседания, наклонов, растяжки. После всем классом слушали лекции преподавателя и его помощниц и читали учебник, почему-то называемый профессором "бестиарий". Так продолжалось несколько занятий подряд.

На Хэллоуин была объявлена практика. Геральт, Йеннифер и Цирилла отвели учеников в Запретный лес, где всё так же заставили их делать упражнения или проходить несложную полосу препятвий. Закончившие с такой зарядкой гриффиндорцы и слизеринцы шли за Цири и Йеннифер дальше в лес, где слушали лекцию о свойствах трав, грибов и мхов, либо обучались принципам ориентирования на месте, либо с Геральтом тренировались укрываться от монстров или противостоять им. Чаще, конечно, первое. Ушли почти все. Кроме Малфоя. Он никак не мог разогнуться после очередного наклона, пока Геральт не помог ему и не понёс на своих плечах за остальными. Но боль и не думала уходить из тела изнеженного юноши. Драко кричал. По его лицу двумя тонкими ручейками текли слёзы.

Его опустили на землю. Открыв глаза, Драко увидел стоящего перед ним Поттера со связкой каких-то трав в руках.

— Приложи это к спине под мантией. Поможет, — процедил он и вернулся к воим дружкам.

Проводив его взглядом, блондин зашипел, когда подошедшая Цирилла, сбросив с него мантию и нижнюю рубашку, перекинула его поперёк коленей и принялась растирать по спине травы.

Боль отступила, и Драко облегчённо вздохнул. Ведьмачка поставила его на ноги и пошла к своей группе подопечных.

— Эй! — донеслось ей вслед. — Помоги одеться!

— А сам не можешь? — спросила она, остановившись, но не обернувшись. — С чего я должна тебя одевать?

— Я чистокровный! — Малфой сорвался на визг. — Такие как ты должны служить нам!

— Такие как я?

— Полукровки вроде Поттера и грязнокровки вроде Грейнджер! Вы созданы для службы нам! — кричал Драко, не уловив звона стали в голосе девушки.

— Мальчик, — Цири оглянулась, и глаза её сверкнули, как у хищного зверя. — Если сейчас нанести тебе, полукровке или ребёнку из семьи неволшебников царапину, будь уверен, вытекающая из неё кровь будет одинакова у всех троих во всём, кроме группы и резус-фактора. И пятьдесят баллов с твоего факультета за оскорбление других учеников.

Драко задрожал от гнева. Да как она смеет обращаться с ним, с Малфоем, словно с путым местом?! Кем она себя возомнила?

Раздались смешки. Смеялись явно над ним. Этого он не выдержал и побежал прочь.

Бежал долго. А когда остановился, обнаружил себя в самой чащобе.

Он сжался в комок, чуствуя прикосновенеие холодной руки страха. Слёзы вновь брызнули из глаз.

— О чём ты плачешь, дитя? — раздался тихий успокаивающий голос.

Исчезновение Драко заметили быстро, но найти пропавшего не сумели.

О данном происшествии, благодаря письмам учеников домой, быстро узнали, и уже к ужину в Большой зал ворвались Нарцисса Малфой и похожая на жабу дамочка в розовой одежде.

— Где Драко? — спросила Нарцисса, даже не думая здороваться с преподавателями.

— Его ищут, миссис Малфой, — ответил Дамблдор.

— Плохо ищите! — взвизгнула её спутница. — Все вы вместо того, чтобы искать его, сидите и едите! А должны бы забыть и про пищу, и про сон, и про свои жизни! Юный мистер Малфой — член одной из священных чистокровных семей! Он ценнее всех здесь находящихся!

В повисшей в воздухе опасной тишине раздавшийся тихий и злой голос Гарри Поттера показался громом:

— Это же относится и к вам? Тогда почему вы стоите здесь, а не рыщете в Запретном лесу? Его ищут преподаватель защиты от Тёмных исскуств и его асисстенты, одни из самых опытных следопытов, а значит найдут.

— Да как ты смеешь, сопляк, так говорить с помощником минис... А!

Три стилета пропели в воздухе, разорвав ткань и кожу посетительниц. Миссис Малфой осталась невозмутимой, а вот жабоподобная женщина вопила во всё горло.

— Дождитесь утра, тогда возобновятся общие поиски, — процедил сквозь зубы Дамблдор. — Без этого вы ведь не успокоитесь?

Нарцисса кивнула. Её спутница тихо стонала, зажимая рану.

* * *

До утра они ждать не собирались. Нарцисса не могла найти себе места. Пропал её сын. Вместе с дрожжащей от страха Долорес Амбридж она покинула выделенные ей покои и отправилась в сторону леса.

— Вы не найдёте его, скорее сами погибнете, — раздался девичий голос.

Навстречу им вышли три гриффиндорца, в одном из которых леди Малфой узнала Гарри Поттера, в другом — члена семьи Уизли. Девочка ей была незнакома.

— Ваше имя, мисс?

— Грейнджер.

— Грязнокровка, — презрительно выплюнула Амбридж и тут же упала на землю. К её шее оказалось приставлено лезвие.

— До сих пор не приходилось убивать никого, кроме чудовищ, — процедил Поттер, — но поверь, жаба, ещё раз её оскорбишь, и это произойдёт!

— И хочется тебе из-за такой мерзости грех на душу брать? — поинтересовался Уизли. — Лучше возьми непреложный обет, что она ко всем будет относиться одинаково.

— Так вот, мисс Грейнджер, — сказала Нарцисса, не обратив на беды Долорес внимания. — Драко — мой сын, и я защищу его даже ценой своей жизни. Люциус поступит так же, хотя на первый взгляд и холоден с ним. Мне нужно туда. Отойдите!

— Вы погибнете, мисисс Малфой, — произнёс Поттер, отходя от Амбридж. — Без провожатых, — добавил он спустя мгновение, спрятав оружие в висящие на бёдрах ножны.

Женщина с удивлением взглянула на него.

* * *

— Узнать бы, кто из них бросил в меня ножи! — шипела Амбридж. — В Азкабане сгною!

— Если выживешь, — прошептала Нарцисса, следуя за этими тремя учениками.

— Стойте! — скомандовал Поттер. — Смотрите.

Его друзья склонились над землёй.

— Он побежал на северо-восток. Видите, следы идут в том направлении?

Они прошли по его следам, осматривая их.

— Бежал быстро, не разбирая дороги, — Грейнджер сняла с одного из кустов клочок ткани. — Цеплялся за всё подряд. Но не упал, что удивительно.

— А вот здесь он остановился, — Уизли встал и выпрямился. — А к нему подошёл другой человек.

— Взрослый, — заключил Поттер. — Высокий, судя по длине шага, при этом явно знаком с этими местами. Физически развит хорошо, шаг лёгкий. Не из пугливых, трус в глубину запретного леса не полезет. Дальше они с Драко пошли вместе, причём Малфой шёл по своей воле. Его никто не похищал и ни к чему не принуждал.

— Браво, мальчик, ты достойный ученик своего приёмного отца!

Обернувшись в сторону произнёсшего эту фразу, члены небольшого отряда увидели на освещённой луной поляне высокого черноволосого человека лет тридцати пяти, в тёмном сюртуке. Длинные волосы спадали ниже плеч, а в одной из глазниц блестел драгоценный камень.

Поттер выхватил стилет левой рукой, в правой сжал волшебную палочку. Его друзья повторили за ним. Нарцисса просто направила руку с палочкой в сторону незнакомца. Амбридж спряталась за деревом.

— Кто это, Гарри? — спросила девочка.

— Тот, с кем лучше не встречаться, — ответил мальчик. — Вы ведь Вильгефорц из Рогевена?

Мужчина кивнул. Поттер напрягся сильнее.

— Никак ты биться со мной вздумал, мальчик? — мужчина сделал несколько шагов по напрсвлению к ним. — Ради чего, позволь узнать? Я до сих пор не встречался с тобой, и между нами нет обид, из-за которых можно было бы устроить драку.

— Ты преследовал мою названную сестру и едва не убил моих приёмных родителей! Ты искалечил их друзей, с которыми дружу и я!

— И это твоя причина? За свои обиды они должны мстить самостоятельно, а не через тринадцатилетнего отрока, ещё не узнавшего жизни. Всё, что мне известно о тебе — твоё имя и прозвище. Так вот, Гарри Поттер, Молния, бьющая в море зелёных елей, я дам тебе тот же совет, что давал твоему отчиму...

— Довольно! — Амбридж вышла из-за спины Нарциссы. — Где похищенный вами Драко Малфой?!

Очевидно, пытаясь его напугать, она выпустила в него кроваво-красный луч. Вильгефорц ловко увернулся от него, встал на четвереньки и подобно кошке кинулся на неё.

Свалил с ног, ударил по лицу. Леди Малфой попыталась напасть на него. Чародей вскочил. В руках его появился посох.

Быстрым, незаметным движением он ударил Нарциссу в бок.

Раздался неприятный хруст. Миссис Малфой упала.

— Не перепутай звёзды на небе с их отражением на поверхности пруда! — голос Вильгефорца из успокаивающего стал угрожающим.

— Благодарю за совет, — буркнул Гарри. — Но вы не слишком развоевались? Мы просто ищем пропавшего ученика нашей школы, а не драки с вами.

Мужчина криво усмехнулся:

— Можете не искать. Он у меня.

* * *

Вильгефорц из Рогевена привёл их в свой дом, оказавшийся обычной деревянной хижиной наподобие жилища Хагрида, только просторнее.

Хозяин усадил их за длинный дубовый стол, расставил перед ними тарелки с жаренным мясом и салатом из диких трав. Налил в глинянную посуду тёмно-красную жидкость.

— Вино мне было сложно достать, но я справился, — сказал он, осушив свою чашу.

— Нам мельзя! Мы несовершеннолетние, — тихо произнесла девушка.

— Пей, — просто сказал Гарри. — Хотя бы один сосуд. Таков обычай, отказаться от угощения — обидеть хозяина. А его лучше не обижать. Пей и не бойся: закон гостеприимства священен, он не станет травить еду.

Гермиона подчинилась, стараясь уследить за Вильгефорцем и Гарри. Друг был напяжён. Она видела, как он вынул из ножен клинок.

— Вложи стилет в ножны, даже с магией ты бессилен против меня. — Лицо чародея не дрогнуло, и он просто вновь наполнил бокал вином. — Слишком мало ты знаешь и умеешь.

— А как вы оказались в моём мире?

— Я давно обитаю здесь. С моего прибытия минул, наверное, год. Ты как раз навещал своих друзей-скоя'таэлей... Этот мир прекрасен, Гарри. Другая магия, фауна, устои. Ты знаешь, что раньше здесь, в этой чаще жили гигантские пауки? А в нашей реальности они давно вымерли. Как и гиппогрифы и многие другие существа... Едва прибыв в этот мир, я захотел его изучить. Прискорбно это говорить, но большая часть пауков, которых мне удалось поймать, погибла, остальные ушли вглубь леса, чуя опасность. После мне захотелось понять принципы здешнего колдовства. Магия есть желание, говорят здешние волшебники. Но я желаю без рук сварить себе обед, а он не варится... почему? Я уже кое-что понял. Но хоть убей, никак не могу постичь: отчего чародеи делятся на полукровок, чистокровных и магглорождённых? По какой причине они кичатся отсутствием немагов среди своих предков? Я спрашивал кое-кого, но не получил внятного ответа, только ссылки на древние легенды. И вот я подумал: а вдруг это неспроста? Вдруг что-то и правда в этом есть. И теперь я могу изучить этот вопрос.

Он вышел из-за стола, нажал на какую-то педаль, и в комнате почвилась кушетка с привязанным к ней Драко. Рот слизеринца был завязан каким-то платком.

— Когда я встретил его, он с ходу принялся говорить о превосходстве чистокровных над прочими. — Вильгефорц поморщился. — Я, естесственно, обрадовался: он же идеальный подопытный материал! Но когда я сообщил ему, что он станет участником моих экспериментов, мальчишка заверещал, будто с него сдирают кожу, хотя даже не знал, что я собираюсь с ним делать. Пришлось заткнуть ему рот.

— Да как вы смеете... — начала было Долорес, но Рон её оглушил.

— И без эксперементов вам скажу, что кровью кичатся те, кто ничем другим гордиться не в силах, — ответила Гермиона.

— Хотелось бы верить вам, мисс, но для меня важно убедиться самому.

— А если мы дадим вам на опыты немного своей крови? — спросил Гарри.

На него устремились удивлённые взгляды.

— Будь добр, поясни, что ты имел в виду? — произнёс Вильгефорц, сверля мальчика внимательным взглядом.

— Вы же хотите больше узнать о том, чем вызвано разделение волшебников по статусу крови? — спросил Гарри. — Так исследуйте кровь! Я полукровка, Рон из семьи потомственных магов, Гермиона — магглорождённая. Если мы отдадим вам часть своей крови, вы сможете её изучить и ответить на свои вопросы.

Чародей задумался. Он внимательно оглядел присутствующих. Ничего не ответив, он принялся за еду. Его гости последовали его примеру.

— Допустим, что я согласен, — сказал, он закончив ужин. — Эта идея принадлежит тебе, так что согласен и ты. А твои друзья? Ты ведь не знаешь, сколько крови мне необходимо и что я буду с ней делать. Они согласны на такое?

Его взгляд обжег гриффиндорцев.

— У меня есть враг, — ответил Гарри. — Этот колдун убил моих родителей и пытался убить меня в годовалом возрасте. Теперь он скитается по миру бесплотным духом, но периодически пытается вернуться. Если вы пообещайте не выкачивать из нас всю кровь и не использовать её против нас, я постараюсь при встрече его изловить и, если получится, отдать вам. На опыты.

На лице чародея не отразилось ни единой эмоции. Он встал, ушёл куда-то.

— Гарри, это точно оправданное решение? — спросил Рон. — Этот тип меня пугает.

— Сражаться с ним мы не можем, — ответил Гарри. — Договор — это единственный способ не быть привязанными рядом с Драко и уйти отсюда. Соглашайтесь. Вильгефорц опасен для тех, кто ему перечит. И не поддавайтесь на провокации.

Чародей из Рогевена вернулся, неся в руках несколько склянок и небольшой нож.

— Протяните руки, если согласны пожертвовать свою кровь на благо науки.

Протянули все трое. Вильгефорц усмехнулся.

Боль была мимолётной. Стараясь не смотреть, как по их пальцам текут алые струйки, дети ждали.

— Ну вот и всё, — Вильгефорц приложил к ранам траву. — Это ускорит процесс заживления. Вы трое, идите и ждите у дверей, а вы, дамы, останьтесь.

— Зачем? — тонким голосом пискнула Амбридж.

— Будем считать, что вы мне тоже должны материал для экспериментов.

— Я тоже могу сдать вам кровь!

— Не выйдет, земноводное.

* * *

Драко плакал, прижимая рукой рану, зиявшую на месте уха.

— Я Малфой! Я чистокровный! Как он посмел так со мной поступить?

— Заткнись, идиот! Ты не понимаешь своего счастья! — огрызнулся Гарри, вместе с друзьями отбывающий в больничном наказание за ночную прогулку. — Если я расскажу тебе десятую часть того, что мне известно о Вильгефорце из Рогевена, ты поймёшь, что отделался легко! Но тогда тебя удар хватит! И вообще, рыдать должна твоя мама: наш новый друг обрил её налысо, но она спокойна как удав!

— А что он сделал с той дамочкой в розовом? — спросила Йеннифер, присматривающая за ними. — Её с вами не было.

— Ему хотелось узнать, почему она похожа на жабу, — ответила сидящая рядом с сыном Нарцисса. — Самыми жабьим признаком ему показались глаза. Но Амбридж наговорила лишнего и лишилась языка. Ей предлагали отправиться сюда, но она побежала жаловаться министру и требовать ареста этого Вильгефорца.

— Мне жаль тех, кто придёт его арестовывать, — произнесла Йеннифер. — То, что вы видели на той поляне, не составляет и десятой доли его мощи. Вам очень повезло.

— Я Малфой! Я ему отомщу!

— Попробуй, дитя.

Драко подавился воздухом. Йеннифер и Нарцисса вскочили. Вильгефорц, не обратив на них внимания, подошёл к гриффиндорцам.

— Враг, которого ты мне обещал, насколько он силён?

— Точно сказать не могу, — ответил Гарри, стараясь не отвести глаз от лица чародея. — Но большинство боится даже называть его имя. Он убил бы меня, не встань между нами моя мать.

— И он не погиб... — Вильгефорц соединил руки в районе рта. — Интересно... Йеннифер, ты смогла понять местную магию?

— А тебе-то что с того?

— Значит нет. Вот что, детки, пока я занят, но со следующего года мы с вами возьмёмся за охоту на этого духа.

Гарри промолчал, думая, что предпочёл бы Волдеморта Вильгефорцу из Рогевена.

Но поделать ничего не мог. Обещания нужно держать.

Спускался вечер, когда из возникшего у Норы портала на полной скорости вылетел мотоцикл, за рулём которого сидел Геральт. Йеннифер, Трисс и незнакомая женщина теснились в люльке. Гарри пристроился сзади отчима, обхватив того руками.

Мотоцикл остановился. Гарри и ведьмак ловко спрыгнули со своих мест. Мальчик отошёл помогать дамам, и Рон увидел на бензобаке транспортного средства надпись: "Плотвичка".

Он ухмыльнулься. От Гарри ему было хорошо известно, что Геральт всем своим лошадям давал одно и то же прозвище. Причину подобной странности приёмного отца Поттер не сказал, очевидно, и сам не знал этого. Но эта странность коснулась и коня железного.

Гарри подошёл, поддерживая за руку шатающуюся пассажирку с длинными золотистыми волосами и красивым, но позеленевшим от экстремально быстрой езды, лицом.

— Кэдмил, Блисе, — Рон, решивший блеснуть остроумием, произнёс приветствие на старшей речи. Хотя, одно лишь приветствие и выучил. — Гермиона уже здесь. Побежишь к ней?

— Как только эта дама оклеймается, — ответил друг. — Геральт ехал слишком уж быстро.

Женщина пришла в себя через пару минут и вместе с двумя юношами прошла в Нору, где и состоялалось воссоединение влюблённых.

После последней встречи с Вильгефорцем прошло девять месяцев. К большому удивлению как Поттера, так и его приёмных родителей, рогевенский чародей спокойно сидел в своей хижине и будто забыл о существовании внешнего мира. Лишь однажды он дал о себе знать, покалечив десяток отправленных на его арест мракоборцев и неосмотрительно заявившуюся к нему Долорес Амбридж.

В остальном всё шло своим чередом, и Гарри с Гермионой сделали в отношениях шаг вперёд: перед отправкой на каникулы они обручились, чтобы жениться при вступлении в совершенные лета.

— Гарри, мы же не виделись всего неделю! — смеялась девушка, выпутываясь из его объятий.

— Я уже не могу порадоваться встрече с тобой, Жаворонок? — улыбнулся он и, поцеловав её в щёку, повернулся к незнакомке.: — Прошу любить и жаловать, Сассеэнтис, для друзей — Саския. Безответная любовь нашего общего друга Иорвета. И дочь самого настоящего дракона.

Девушка поклонилась с лёгкой улыбкой на устах.

Поговорить им не удалось: Молли позвала гостей к ужину.

* * *

— Красивый дом, — произнесла Саския, укладываясь спать в комнате Джинни и Гермионы. — И у него чудесные хозяева.

Покрасневшая Джинни спрятала лицо, накрывшись одеялом. Гермиона, ухмыльнувшись, взглянула на гостью.

— Прости, это, возможно, бестактно, но, — Гермиона прикусила губу, — это правда, что ты — дочь дракона?

— Не простого, — покачала головой женщина. — Легендарный золотой дракон породил меня на свет, обучил всему, что знал, а после исчез, как принято среди нашего вида. Я и сама дракон, но могу принимать человеческое обличие. С твоим женихом я не была знакома до прошлой недели, пока нас не познакомил Геральт. Но даже сейчас я вижу, как этот мальчик любит тебя.

— Если ты дракон, то понравишься моему брату Чарли, — Джинни высунулась из-под одеяла. — Он работает в Румынии, в драконьем заповеднике. С детства любил драконов. Отец даже шутил, что на драконихе он и женится.

— А ты что, сватаешь меня к нему? — спросила Саския, заставив соседок по комнате рассмеяться.

* * *

Спустившись ранним утром в гостиную, Гарри и Гермиона застали милующихся друг с другом Саскию и широколицего парня с покрытым веснушками лицом. Они целовались, не замечая ничего вокруг.

— Вот я и остался единственным холостяком, — улыбнулся длиноволосый мужчина с серьгой в ухе, представившийся Биллом. — Перси женат на карьере, его можно не считать.

Гостиная наполнялась людьми: с грацией королевы вошла Йеннифер, впорхнула рыжей птицей Трисс, появился пропадавший где-то ведьмак, зашумели просыпающиеся Уизли. Об утренней тишине не напоминало уже ничего.

Вся эта шумная компания собралась ради посещения финала чемпионата мира по квиддичу.

Гарри гладил Гермиону по руке и вздыхал: он, хотя и играл в факультетской сборной, квиддич не особо любил и не понимал повального увлечения им в своём родном мире. Шёл он туда лишь не желая отказывать пригласившим его Уизли и бросать невесту. Его мучило странное дурное предчувствие. Он не знал, чем оно вызвано, но был настороже.

На пути к стадиону они встретились с отцом и сыном Диггори. Весь дальнейший путь две семьи проделали вместе, соединившись в одну большую компанию.

Седрик Диггори был одним из тех немногих людей, кто считал Гарри обычным человеком и общался с ним, не аппелируя к статусу героя. Конечно, за три года обучения в Хогвартсе таких людей стало больше, но оставшиеся поклонники были крайне настойчивы и надоедливы. Потому путь в обществе Амоса и его сына был лёгок для Поттера.

Но его не покидало плохое предчувствие. Интуиция буквально вопила, что приближается опасность. И поэтому Гарри был напряжён настолько, что и путь, и лагерь, и матч не остались в его памяти, пролетев перед глазами подобно сну.

* * *

Когда началось нападение пожирателей, Гарри хотел ринуться в бой, но, увидев бросившихся на атакующих Артура и двух его сыновей, Геральта, Йеннифер и Саскию, отказался от своих намерений и вместе друзьями, будучи под охраной Трисс, рванул к лесу, в котором находился обратный портал. Эти идиоты в масках были обречены.

Они бежали, не разбирая дороги. В спешке спотыкались, падали, поднимались и вновь бежали.

— Пра-авильно де-ела-аете, — раздался противный голос.

От ствола одного из деревьев отделилась фигура. Нарочито медленно она шла к полосе лунного света.

— К чему этот глупый пафос, Малфой? — спросил Гарри. — И ты снова расстягиваешь гласные. Прекрати, это раздражает всех.

Лицо Драко исказила ярость. Он вытянул руку в сторону Гарри и его спутников и срывающимся голосом пропищал:

— Осторожнее, Поттер! Ты знаешь, кто эти люди? Слуги Тёмного Лорда! Придёт время, он вернётся и убьёт тебя! И всех твоих дружков! А твою грязнокровку отдаст в публичный дом, где ей самое место...

Малфой не видел, как к нему подошёл Гарри, как ударил его о дерево, схватив за ворот мантии. Он просто лишился чувств.

— Нужно было оставить тебя Вильгефорцу! — прорычал гриффиндорец, отходя от него.

— Спокойнее, милый, — Трисс обняла его. — Не трать на него сил и времени. Идём, нам надо спешить.

* * *

Гордые Аэн Сейдхе в который раз читали подаренные им Гермионой книги "Хоббит" и "Властелин колец". Читали и размышляли, что нужно сделать, чтобы стать похожими на Элронда и Галадриэль, а не на увиденного ими Добби.

Со дня, когда они получили эти произведения в подарок от подруги Гарри Поттера, прошло два года, но эльфы, будучи существами культурными и возвышенными, не теряли к ним интереса. Они надеялись отыскать в них ответы на мучившие их вопросы, сделаться лучше, чем они есть, особенно если это поможет им остаться на земле предков и прекратить гибельную для аэн сейдхе войну с людьми.

Читал, по праву старшего, Филлавандрель аэп Фидаиль из рода Феаноров с белых кораблей. Самый мудрый и уважаемый из всех. Но сколько он ни читал, сколько ни думал над написанным, вывод был один: договориться с людьми. С дхойне. Нет, проблем с этим не было, но как усмирить гордость? Как заткнуть крики горечи по погибшим? Как смириться с тем, что иного выхода нет, внушить это горячим головам? И самое главное: как заставить пойти на это людей?

С королями и священнослужителями договориться и примириться можно, но как найти согласие с кметами? Тёмным, невежественным людом, шарахающимся от всего непонятного их разуму, как черти от ладана? Боящимся всего, непохожего на них. Боящимся и ненавидявщим. С кметами, по поводу и без обвиняющими нелюдей во всех бедах и оттого устраивающими погромы?

Филлавандрель вздохнул. Ситуация и простая, и сложная. Замолчал, давая себе отдых от чтения, и оглядел слушателей.

Изенгрим и Иорвет были задумчивы. Яевинн — печален. Лишь Торувиель улыбалась, смотря на маленький прямоугольник в своей руке.

Это был портрет Гарри. Бездетная Торувиель сильнее всех эльфов полюбила мальчика. И сильнее всех тосковала по нему. Дни его плена были счастливейшими в её жизни: гордая и жестокая воительница рядом с Блисе сделалась любящей матерью.

Открылся портал. Из него вышла чем-то взволнованная Саския. Иорвет встал и взглянул на неё, с вопросом в единственном глазу.

— Гарри нужна помощь, — прошептала девушка.

— Это немыслимо! — Гермиона отшвырнула газету на сиденье и возмущённо выдохнула. — Как они могли допустить это нападение? Там же было полно охраны! Так там ещё и темная метка появилась. Не нравится мне это.

— Да, — пожала плечами ехавшая с ними Саския. — Но насколько я смогла понять из ваших разъяснений, участники погрома — некто вроде наших дворян, верно?

— Угу. — Гарри запечатал в конверт письмо и выпустил Буклю. — Только в отличие от настоящих дворян, эти не сражаются за страну и государя, не занимаются чем-то полезным, а все их советы сводятся к одному: улучшить своё положение. Глупые, надменные, трусливые. Но Дамблдор говорит, будто министр и его заместительница Амбридж эту пародию на аристократов очень привечают.

— Вот и ответ на вопрос, — драконица с брезгливостью осмотрела живую шоколадную лягушку, но всё же решилась её попробовать и откусила задние лапы. — Готова спорить на свои доспехи, что стража получила приказ им не мешать. Расскажите мне лучше о семье Уизли.

Гарри и Рон понимающе переглянулись. Красавец Чарли Уизли поразил сердце Саскии любовной стрелой.

* * *

Услышав о Турнире Трёх Волшебников, Гарри напрягся. Он вновь почуял беду. Причину своего беспокойства Поттер не понимал, но решил на всякий случай быть настороже.

Прибытие назначенного преподаваталем Защиты От Тёмных Искусств легендарного мракоборца Аластора Грюма, о котором Гарри знал со слов Рона и Гермионы, лишь подстегнуло нехорошие предчувствия. Такие люди в школе не появляются просто так. Он посмотрел на друзей, те — на него.

— Может, стоит поделиться подозрениями со взрослыми? — спросила Гермиона после рассказа жениха, даже не глядя на выступления гостей.

— Мне, скорее всего, не поверят, — покачал головой юноша. — Дамблдор говорил как-то, что голос ребёнка ничего не значит для тех, кто разучился слушать. Помнишь второй курс? Наш рассказ не принял за выдумку только директор! А если и поверят, то доказательств у нас всё равно нет. Только подозрения и мои предчувствия. Откуда ждать неприятностей? Да и следить за обстановкой в школе, полной детей, куда нагрянули иностранные делегации, задача не из простых. Проще сказать что-то успокаивающее и отправить восвояси. Но в любом случае стоит кое-кого предупредить. Чтобы в случае непридвиденной ситуации получить помощь.

С этими словами он кивнул на стоящую в тёмном углу Сассеэнтис.

— Гарри, ты посмотри! — толкнул Рон приятеля.

Оглянувшийся Поттер заметил у преподавательского стола Барти Крауча и заскрипел зубами.

— Что бы ни случилось, к этому Кубку не приближаться ни на шаг! — произнёс он.

* * *

Сказать это оказалось проще, чем сделать: Кубок огня, артефакт для приёма заявок на участие, поставили в самом центре Большого зала. Хотя профессор Дамблдор провёл черту, переступить которую без последствий могли лишь совершеннолетние, никто из гриффиндорского трио не считал, что опасность миновала. Гарри, Гермиона и Рон всюду ходили вместе, не разлучаясь ни на мгновение. Они ночевали в больничном крыле, введя в курс дела мадам Помфри, любезно предоставившую им убежище.

Саския по их просьбе задержалась в школе, следя за любыми странностями, происходящими в замке и за его пределами. В этом ей помогал Хагрид, с которым женщина быстро нашла общий язык.

Гарри и его друзья от напряжения не запоминали уроков. Они ждали. Каждая минута казалась им мучительно медленной. Никогда ещё за время учёбы в Хогвартсе они не уставали так сильно.

Но они дождались.

* * *

Гарри вышел из комнаты для чемпионов турнира. Смертельно опасного состязания, участником которого сделался так неожиданно для всех, включая себя самого. Участником незапланированным. Лишним. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

— Ну? — хором спросили его Рон и Гермиона.

— В мою невиновность поверил только профессор Дамблдор и, возможно, Седрик. Остальные посчитали меня желающим славы болваном.

— Потерпи немного, — Гермиона обняла его, утешая. — Они узнают тебя и изменят своё мнение.

— Это неважно, — ответил он. — Саския уже ушла?

— Да, она пообещала привести на помощь наших друзей-эльфов.

— Боюсь, что этого будет мало.

Гарри задумался. Он молчал, пристально глядя в тёмное окно Большого зала.

— Думаю... — сказал он наконец. — Вернее, не думаю, а вынужденно признаю, что без Его помощи здесь не обойтись. Идём!

Он сложил пальцы в замысловатую фигуру и шагнул в образовавшийся круг портала. Рон и Гермиона поспешили следом.

Выйдя из портала, они оказались в коридоре замка, украшенного гобеленами с изображением животных, людей и непонятных символов, самым частым из которых был золотой диск с отходящими от него восемью лучами, видимо, стилизованное изображение солнца. Встречались картины, чаще всего портреты мужчин и женщин в церемониальных одеждах.

Скользивший по ним взгляд Гермионы замер на одном из них. Лицо нарисованной на полотне девочки в белом платье было подозрительно знакомым.

— Это — Цири, — произнёс Гарри, взяв невесту за руку и ускорив шаг. — Дочь принцессы цинтрийской Паветты и императора Нильфгаарда Эмгыра вар Эмрейса. Идём, останавливаться ни в коем случае нельзя. За нами следят.

Гермиона послушно поспешила за женихом, постаравшись незаметно осмотреться. Рон после слов друга напрягся, за каждым углом ему мерещилось движение.

— Гарри, это ты? — раздался мягкий мужской голос.

— Я, добрый вечер, Меририд! — Гарри еле слышно облегчённо выдохнул и остановился. Приложив правую руку к груди, он отвёл левую в сторону и поклонился подошедшему к ним человеку в чёрном костюме. Гермиона и Рон реффлекторно повторили за другом. — Мне нужна помощь Белого Пламени, я не отвлеку его от важных дел?

— Сейчас он занят, а после будет спать. С ним лучше говорить утром. Если хотите, я могу распорядиться о том, чтобы вам подготовили комнаты. Едва рассветёт, я доложу о вас.

Гарри еле заметно кивнул.

* * *

Гермиона не хотела просыпаться. Выделенная им Мириридом кровать была такой удобной, мягкой и тёплой! Ни одна постель в школе не могла сравниться с нею.

Но безжалостная рука Гарри растолкала её на рассвете, разбив чудесные оковы сна.

Поттер вёл своих зевающих и недовольно поглядывающих на него друга и невесту по длинному коридору, в конце которого их ожидал Меририд. Тот коротко кивнул посетителям и впустил их в залу. На первый взгляд совершенно пустую. Но внимательный взгляд девушки выцепил стоящего у дальней стены человека в чёрном бархатном кафтане.

— Вы находитесь в присутствии императора Нильфгаарда, властелина Юга и Севера Эмгыра вар Эмрейса, Белого пламени, пляшущего на курганах врагов!

"Вот о каком родственнике говорил тогда Гарри, — мелькнула мысль у присевшей в реверансе Гермионы. — Вот в чью честь он получил прозвище".

Властелин Нильфгаарда тем временем медленными размеренными шагами подошёл к гриффиндорцам и окинул их внимательным взглядом.

— Должно быть, случилось нечто из ряда совсем уж экстраординарного, если ты пришёл сюда, родственник, — отчеканил император. — В какую неприятность ты влез на этот раз?

— Я боюсь, что сам не понимаю, что происходит, — ответил Гарри. — И пришёл за советом. История запутанная. С чего мне начать?

— С того, о чём забыл со своими ведьмаками! — суровое лицо Эмгыра сделалось добрее. — С этикета: представь мне своих друзей, а после обстоятельно расскажи обо всём, что случилось!

* * *

— Значит, этот Бартемий Крауч должен быть в тюрьме? — спросил Белое пламя.

— Но он на свободе! — кивнул Гарри. — А поскольку судили его вместе с Малфоем-старшим, думаю, тот тоже уже не арестант. А это плохо.

— Он мог подбросить твоё имя в Кубок?

— Технически да, но я не могу этого утверждать, мы видели его крайне редко.

— А до вчерашнего вечера происшествия были?

Гарри задумался.

— Разве что темная метка в небе. Министерство считает это выходкой пьяного шутника, Дамблдор — знаком возвращения убийцы моих родителей.

— Вот как? — император замолчал, откинувшись на спинку стула, и, наконец, проговорил: — Сейчас я свяжусь с Францеской Финдабаир. Она отправится с вами в Хогвартс. Не кривись, это единственная помощь, что я пока могу тебе выделить. Позже я прибуду лично, но не жди этого скоро. Я правлю государством. Но твою проблему нужно обдумать. Одно могу сказать точно: бросивший записку с твоим именем в Кубок Огня тебе не друг. А теперь идите, о житейских делах поговорим при следующей встрече, тогда же и пообщаемся. Интересы государства превыше наших личных проблем. Я хотел бы помочь большим, но сейчас не могу. Меририд! Отыщи придворного чародея. Пусть придёт с волшебным зеркалом.

Подростки встали и с поклоном вышли за двери.