Единственная извилина директора Дамблдора (джен)

— Альбус, ты точно уверен, что это была хорошая идея? — задала вопрос профессор МакГонагалл утром второго ноября, едва ли через час после того, как Петунья Дурсль обнаружила на пороге дома номер четыре по Тисовой улице своего племянника.

Альбус Дамблдор не спал двое суток из-за творившегося в стране бардака и очень хотел спокойно раскурить трубочку у камина — но увы, вокруг были малолетки, так что он печально цедил свой черный (как душа Волдеморта) кофе и тихо старался ненавидеть окружающий мир чуть меньше, чем ему бы хотелось.

— Минерва, дорогая, позволь уточнить: в чем именно выражается «ужасность» родни Лили? Помимо того, что они обычные люди, каких миллионы. Кто-то из-них при тебе пнул собаку? Обругал бездомного?

— Нет, — процедила профессор МакГонагалл сквозь зубы.

— А не магглофобка ли ты часом? — подозрительно сощурился Дамблдор, понизив голос, чтобы его возмутительный вопрос не услышали студенты.

Минерва МакГонагалл задохнулась от возмущения.

— Как ты можешь так говорить? У меня просто в голове не укладывается, как можно отправить к магглам самого знаменитого ребенка волшебного мира, столько семей…

— Вот именно, — кивнул Дамблдор. — Ты хоть представляешь, что из него вырастет, если его будут боготворить все окружающие волшебники? А так он будет расти со своей тетей и кузеном, в здоровой обстановке.

— Ты подкинул маленького Гарри ей на порог, с чего ты взял, что обстановка будет здоровой? — проворчала МакГонагалл — ей редко удавалось переспорить убежденного в своей правоте Альбуса.

Дамблдор применил к своей маленькой ажурной чашечке, емкость которой на самом деле превышала пол литра, заклятие дозаправки. У него еще было назначено шесть слушаний в Визенгамоте после обеда, а он уже чувствовал, что был слишком стар для всего этого дерьма. Он вздохнул и ответил на вопрос своего любимого зама своим вопросом:

— Что бы сделала Молли, если бы у Гидеона и Фабиана остались дети?

— У Молли и так!..

— Что бы сделал Сириус, если бы остались дети у его пропавшего брата?

— Ни слова о Сириусе!..

— И я точно знаю, что я бы сделал, если бы моя сестра умерла достаточно взрослой, чтобы оставить после себя детей, — негромко и мрачно закончил свою мысль Дамблдор.

МакГонагалл пожевала щеку, пытаясь переварить эту мысль.

— В таком случае, почему ты не поговорил с ней лично?

Дамблдор поперхнулся своим кофе и, откашлявшись, мгновенно сознался:

— Я не хотел видеть ее лицо в тот момент, когда она узнает, что умерла ее младшая сестра. Если ты хотела сообщить ей вместо меня — у тебя был шанс.

Профессор МакГонагалл в ответ покачала головой.

— Это плохо кончится.

* * *

— Уважаемые коллеги, — сказал Дамблдор, собрав в своем кабинете доверенную часть преподавательского состава. — В этом году мы имеем честь принимать в Хогвартсе…

— О, нет, — выдохнул Снейп себе под нос, подумав, что директор завел речь о Гарри Поттере.

— …призрак Волдеморта, — огорошил коллег Дамблдор. — До сих пор не могу поверить в его наглость. Я смеялся и плакал глубоко внутри, когда понял, кто к нам пожаловал. До чего же наивный и жалкий тип. Хагрид, дорогой, доставай посылочку.

Хагрид, не особо удивившийся новостям про призрак Волдеморта, — он всегда считал, что этого парня так просто не убить, — достал из куртки с сотней карманов маленький сверток и положил на стол перед Дамблдором.

— Это, дорогие мои, Философский Камень, который этот ссыкун хотел спереть из Гринготтса. Теперь он будет храниться в Хогвартсе, — объявил Дамблдор, ухмыляясь в усы.

Профессор МакГонагалл, олицетворявшая психическое здоровье, зажмурилась, сжала пальцами переносицу и вопросила:

— Какой Философский Камень, какой Сам-Знаешь-Кто, Альбус, ты спятил?! У нас тут дети учатся!

— Присоединяюсь к Минерве, — пискнул профессор Флитвик. — Подумай о детях.

Дамблдор был явно разочарован.

— Филиус, от тебя я этого не ждал. Где твой былой кураж? Это ведь не Волдеморт, а его жалкая душонка, он даже колдовать не может!

— Но если он навредит студенту, нас затаскают по судам, и даже твой пост главы Визенгамота не поможет, — разумно ответил Флитвик.

Дамблдор взял со стола сверток и стал беззаботно подкидывать в воздух самый драгоценный артефакт волшебного мира.

— Ребята, — спокойно протянул Дамблдор. — Все под контролем. Камень — приманка. Заманиваем Волдеморта и его помощника в ловушку, вяжем, а затем селим в карцер для душевнобольных. За локацией будут наблюдать домовые эльфы из невидимости, и в случае опасности они нас предупредят. Как вы должны понимать, Волдеморт заявится сюда в любом случае. А вот будем ли мы развлекаться за его счет и составлять планы на год с учетом его присутствия — уже зависит только от нас. Хагрид, у тебя, насколько я помню, где-то цербер завалялся?

— А откуда вы знаете про Пушочка? — вздрогнув, сказал Хагрид, но, поймав взгляд директора, сдулся. — Кого я обманываю, вы всегда все знаете…

Профессор МакГонагалл неодобрительно покачала головой: план директора был прост и понятен, но категорически ей не нравился.

— Допустим, он не может колдовать, я тебя услышала. Но ты сам сказал про помощника! А если они решат скинуть с крыши Гарри Поттера?

— Да кому он нужен, — проворчал Снейп себе под нос.

Дамблдор, проделав с Камнем маггловский фокус с «исчезновением», соизволил ответить:

— Да ты что. Пока я нахожусь на территории Хогвартса? Он даже не чихнет. Филиус даже помнит, почему.

Профессор Флитвик невольно поежился.

— Не напоминай. Ладно гриндевальдовский турнир сорок третьего, те отморозки знали, на что шли, но проворачивать подобное на дуэли со студентом? — Флитвик покачал головой. — Я уверен, что перед тем, как взяться за Камень, он подольет тебе в чай…

— Аква Тофану, — подсказал Снейп.

— Ага, вот ее. За свое счастливое детство.

— Дык я тож помню ту дуэль, все по-честному было, — не согласился Хагрид. — И руку ему обратно присобачили… Дуэль была до сдачи, и никто не говорил, что нельзя использовать топор.

— Вообще-то, это была секира, — скромно поправил Дамблдор.

Профессор МакГонагалл переглянулась с познававшей дзен профессором Спраут и негромко процедила:

— Это плохо кончится…

* * *

Профессор МакГонагалл, заколдовывая последнюю партию пешек, ворчала на директора Дамблдора:

— Ну могут сюда забраться дети — ладно, оставь здесь эльфов побольше, пусть отлавливают. Но целая полоса препятствий зачем? Сам-Знаешь-Кому все это баловство — на раз плюнуть.

Дамблдор, попыхивал тонкой, длинной трубкой, словно гибрид гусеницы, курящей кальян, и светской тусовщицы из прошлого века, и выглядел так благостно, что хотелось сломать ему и так переломанный нос.

— Помнишь, как Джимми Поттер сетовал, что было бы неплохо вместо экзамена по Защите проходить полосу препятствий? Мне кажется, тот, кто сюда заберется, сможет хорошенько поразвлечься. Кроме Волдеморта, Волдеморту это все покажется до крайности унизительным. Знаешь, что Северус сделал? Оставил стишок-головоломку, это так мило, не ожидал от него, он ведь тот еще мизантроп.

— Он рассчитывает, что на его испытании нарушитель успеет обмочиться, пока его не заберут, но загадку не решит. Потому что в его мире все студенты Хогвартса — кроме его обожаемых слизеринцев — безмозглые дегенераты, — мрачно просветила начальника МакГонагалл.

— Ты права, это он мог, — задумчиво кивнул Дамблдор. — Но я верю в молодое поколение.

— Очень зря, — сказала профессор МакГонагалл и подгрузила белому ферзю сборник лучших шахматных партий и несколько этюдников. — Если какой-то студент сможет пройти мое испытание «в лоб», то ему можно сразу дать пятьдесят баллов за стратегию и отправлять на юношеский чемпионат. Проинструктируй Олли и Нейолли: когда студент начнет плакать, его можно забирать.

— Конечно-конечно, — сказал Дамблдор и, явно спародировав Гендальфа Серого, выдохнул дымного цербера, любуясь на получившуюся доску.

— Это плохо кончится, — покачала головой профессор МакГонагалл.

* * *

— Ты слышала, кого он нанял? — поинтересовался Снейп, когда столкнулся с МакГонагалл по пути к кабинету директора.

— Увы, — скривилась МакГонагалл. — Плюс там один: Локхарт — публичная личность, а значит в темных делишках Сам-Знаешь-Кого не замешан.

— Хорошо бы, — кисло сказал Снейп. — У меня до сих пор нога ноет к дождю.

— Должен же кто-то был проверить, что это не наши идиоты выпустили тролля, чтобы пошарить на третьем этаже…

— Это с вероятностью девяносто процентов были бы твои идиоты. Слишком топорно.

— Пятьдесят на пятьдесят, Северус. Твои идиоты попытались бы подделать почерк моих идиотов.

— …это правда. Лимонные дольки!

Горгулья сдвинулась в сторону, и деканы враждующих факультетов поднялись в кабинет директора. Дамблдора на месте не было, только чирикал на жердочке Гай Фокс⁽¹⁾. Вздохнув, МакГонагалл подошла к двери в личные комнаты директора и постучалась.

Послышались сдавленные зевки, ругательства, шарканье тапочек, и дверь приоткрылась, явив деканам заспанного директора в шелковом чепце, розовой пижаме, с заплетенной ко сну бородой.

— Альбус, у нас тут… — начала было профессор МакГонагалл, но осеклась, заметив за спиной директора возмутительное нечто. — Погоди-ка. Это… Это…

На заправленной (явно с помощью магии) кровати валялась ростовая подушка с изображением Локхарта. Подушечный Локхарт подмигивал и рассылал воздушные поцелуи.

— И ты! — разочарованно сказала МакГонагалл. — Ты что, нанял Локхарта просто за красивые глаза?

Словно следя за ее речью, Локхарт с подушки повернулся к зрителям спиной, оттопырил ягодицы и начал исполнять неприличные па из новоорлеанского хип-хопа⁽²⁾.

— У него хорошая репутация, он рекомендовал пособия, отличные от министерских, и он согласился на должность — у нас кандидаты под дверью не толпятся, — едва подавив зевок, ответил Дамблдор. — Доброе утро, Северус.

Снейп хмыкнул в ответ, с отчетливым отвращением глядя на чепчик, который директор в прошлом году заказал у портного, обшивавшего все чернокожие семейства магической Британии (адресок дала Анджелина Джонсон). По поводу отсутствия кандидатов директор нагло врал: Снейп давно хотел занять эту должность, вот только другой зельевар со степенью, не занятый на собственном производстве, был на пенсии и возвращаться к преподаванию не хотел.

— Этот уважаемый господин, — прошипела МакГонагалл. — Вписал в список литературы семь своих книг. Семь! На каждого ученика с каждого курса! Локхарт банально решил нажиться на студентах.

Дамблдор потер глаза под очками, негромко отвечая:

— Бог ему за это судья. Заметь, там все более-менее в тему предмета: свою автобиографию и справочник от мелких вредителей он вписывать не стал. Сплошные баньши и вампиры, с подробными инструкциями, я даже впечатлился. Заклинаний, правда, нет, но это дело наживное…

— Я помню Локхарта студентом, Альбус! Помяни мое слово: это плохо кончится…

* * *

— А я говорила, — мстительно сказала МакГонагалл в первую неделю сентября. — Я предупреждала тебя, Альбус! Это некомпетентное трепло…

Дамблдор замахал руками, словно отгоняя комаров.

— Ну и что ты от меня хочешь? Я так устал, — драматично выдохнул директор, — так устал смотреть на ваши кислые рожи! Дедушка тоже человек, у дедушки свои слабости…

— Ты серьезно хочешь, чтобы студенты страдали от некомпетентности преподавателя, чтобы пускать слюни на его зад?!

— И что ты хочешь, чтобы я сделал? У нас подписан годовой контракт, у него хорошая репутация, репортеры его обожают. Представляешь, как он может нас ославить, если мы его выпнем? Мы тогда на его место вообще никого не найдем.

МакГонагалл очень хотела отвесить своему уважаемому начальству подзатыльник. Дамблдор был достаточно легкомысленным еще когда сам преподавал Трансфигурацию, а потом стал директором, и вообще наплевал на то, кто и чего от него хотел, и начал напропалую прикалываться над студентами, носить туфли на каблуках, и в мантиях официального стиля Дамблдора больше никто никогда не видел.

— Так заболтай его, как меня сейчас.

— Не могу, — сознался Дамблдор. — Когда я смотрю в его голубые-голубые глаза…

МакГонагалл закрыла лицо ладонями и завопила по-кошачьи. Ну да, в этого позера влюбились все свободные девицы школы, включая мисс Грейнджер…

— Как дети СОВ и ЖАБА по Защите сдадут?

Дамблдор достал из кармана свою трубку и начал пускать из нее мыльные пузыри.

— Ну пусть ходят ко мне на консультации с вопросами, это же мой косяк.

МакГонагалл хотела было облегченно выдохнуть, но, осознав провисавший момент, подозрительно сощурилась:

— Никакого твоего кун-фу. Никакой боевой аппарации.

— Какая ты скучная, — обиделся Дамблдор.

— И высшую трансфигурацию ты им тоже показывать не будешь — это моя работа!

Профессор МакГонагалл посмотрела на начальство: Дамблдор уже планировал, что за кошмарную уголовщину он мог показать студентам пятого и седьмого курса в преддверии экзаменов. И в очередной раз не сказала, но подумала: это плохо кончится.

1) Это не я придумала, это все Роулинг. Fawkes the Phoenix | Guy Fawkes.

Вернуться к тексту

2) Тверк. В девяностые уже существовал, но не под этим названием.

Вернуться к тексту