Один день Алексея Григорьича (джен)

У Алексея Григорьича нынче не всё в порядке:

Сначала закрылись все браузерные вкладки,

Естественно, без возможности восстановления —

Ну как тут не испортиться настроению?

А вообще он сегодня проснулся не с той ноги,

Еле-еле продрал глаза и почти не включил мозги,

Ну и хрястнулся пальцем ноги в деревянный комод с разбега,

Целый день был зол и со зла нахамил коллеге,

В его утренний кофе упал с потолка паук,

Целый день на работе потом всё валилось из рук.

А ещё Алексею опять задержали зарплату,

И начальник противный, поскольку устроен по блату.

Дорогу домой ему перебежала кошка,

В левый глаз ему залетела случайная мошка,

У арендованного велосипеда оказалось спущено колесо

(Что, согласитесь, добавляет стресса на чашу его весов).

Проездной на автобус, как выяснилось, истёк.

Он полез за деньгами, но не нашёл кошелёк.

На работе забыл? Или срезал в дороге воришка?

Шёл Григорьич пешком, его мучила злая одышка…

Из деревни к ним в гости меж тем приехала тёща,

И с собой привезла помолиться священные мощи.

Алексей Григорьич спросил: “А разве так можно было?”

И за это жена его скалкою чуть не убила,

Но УК РФ задержал занесённую руку.

Издала она крик, приближающийся к ультразвуку,

Собрала чемоданы и в ночь уехала с мамой,

На плите оставила борщ, весь залитый сметаной.

А у Алексея непереносимость лактозы,

И тарелка борща для него — смертельная доза,

Пришлось Алексею Григорьичу грызть сухари:

Сухие снаружи, сухие как пыль внутри.

И об этот сухарь у него поломался зуб.

Стоматолог дежурный уехал тусить в яхтклуб.

Алексей Григорьич пытается не унывать

Хоть и лезет на ум неуёмное … твою мать.

А без женской руки в квартире всё как-то нескладно:

Что забился сортир, Алексею немного досадно,

При починке сортира — о горе! — прорвало трубу,

Алексей звонит в ЖКХ, проклиная судьбу,

Тут из кухни послышался скрип, торопливые стуки,

Взмахи крыльев и плеск, и другие тревожные звуки.

Алексей Григорьич бросается в кухню, а в ней

Словно пьяный дебош устроила сотня свиней!

Оказалось, в окно залетел потерявшийся голубь,

И, уставший, свалился в кастрюлю, как морж — в прорубь.

А в кастрюле был до сих пор дымящийся борщ —

В такой ванне костей не погреешь, скорее умрёшь!

Так что голубь, сражаясь за жизнь, опрокинул кастрюлю,

Борщ растёкся по полу, по стенам, по креслам и тюлю,

Алексей Григорьич уже держится из последних сил,

Даже бедную птицу на улицу выпустил, пощадил.

Тут случается землетрясение в девять баллов,

Алексей Григорьич нервно курит между обвалов,

И тогда к его вящему ужасу падает тёщин сервант.

Алексею Григорьичу не помешал бы антидепрессант…

В ослабевшей руке догорала последняя сигарета,

Ох, не зря существуют везде на куренье запреты!

От упавшей искры занялся моментально пожар,

Алексея Григорьича едва не хватает удар.

Он бежит, поскальзывается на варёной картошке,

Разбитый хрусталь впивается ему в ручки и ножки,

Он ползёт до входной двери, закрывает в квартире пламя,

Он почти герой, только было бы в руках знамя…

Дверь захлопнулась. Только ключ он оставил дома,

И пожарным придётся врываться посредством лома.

Он в отчаянии позвонил в квартиру к соседке,

Восьмидесятипятилетней кошатнице-домоседке.

Та давай на него с порога ругаться матом:

Наркоман, алконавт, ходют всякие после заката!

Уходи давай, а не то сообщу в полицию!

И вообще, подпишу против вас, мужланов, петицию!

Алексей Григорьич, схватившись за голову, испускает КРИК.

И пространственно-временной континуум ломается в этот миг.

Голова раскалывается от неевклидовой геометрии,

Парадоксы вселенной нарушают спонтанно симметрии.

Он бежит по эшеровой лестнице, но это сизифов труд,

И отчаяние наполняет каждый его сосуд.

В лабиринте зеркал он встречается сам с собой,

Вспоминает священные мощи с беззвучной мольбой.

Наконец, растворился он в водовороте времени,

Сладкий сон беззвучно ударил его по темени,

А проснулся он тем же утром, что был вчера,

И такая его оттого охватила хандра,

Что придётся опять пережить этот страшный вечер,

От таких перспектив даже вы опустили бы плечи!

Но потом Алексей Григорьич подумал и выход нашёл:

Если бы на работу в тот день он совсем не пошёл,

Ничего бы плохого, глядишь, с ним бы и не случилось.

Или, может, всё это ему просто утром приснилось?

Алексей Григорьич решает перестраховаться,

Взять больничный на день и риску не подвергаться.

Может быть, ему только этого и не хватало для осознания,

Что он слишком мало заботится о своём психическом состоянии.