Когда жизнь преподносит тебе сюрпризы, прими их с высоко поднятой головой (гет)

* * *

Дом семьи Грейнджер. 1996 год.

Гермиона Грейнджер, как и всегда, была поглощена чтением книги, когда к дому подъехал роскошный чёрный автомобиль, сверкающий на солнце.

Девушка не придавала этому значения, поскольку клиенты её родителей нередко приезжали к ним домой, чтобы договориться о приёме, и, конечно, иногда в знак признательности за работу стоматологов приносили домой ценные подарки.

Когда раздался звонок в дверь, миссис Грейнджер незамедлительно поспешила открыть. Она была крайне удивлена, увидев посетителя, который проходил лечение в их клинике два года назад.

— В чём дело, мистер Ноктис? — поинтересовалась Джин Грейнджер, пристально глядя на своего бывшего пациента. Она поправила воротник и продолжила: — У вас выпала пломба с шестого зуба? Или же вас беспокоит острая зубная боль?

— Не стоит беспокоиться, мадам, всё в порядке, благодарю вас, — с лучезарной улыбкой ответил мистер Ноктис. Он был явно в хорошем настроении и продолжил: — Видите ли, миссис Грейнджер, как вам известно, я являюсь владельцем процветающей шоколадной фабрики, и у меня достаточно средств. Однако мои дети не проявляют особого интереса к моему делу.

— А какое отношение к этому имеет моя семья? — поинтересовалась женщина, приглашая гостя в дом, ведь стоять на пороге и вести беседу — это не соответствует правилам приличия.

— Всё предельно ясно, миссис Грейнджер. Я уже не молод и решил уйти на покой. Я хочу передать все свои активы и бизнес вашей дочери. Вы, вероятно, спрашиваете, почему не своим детям? Всё очень просто, — начал мистер Ноктис. Увидев замешательство на лице женщины, он продолжил: — Я хочу отблагодарить вашу семью за помощь, которую вы мне оказали, когда я едва не умер из-за флюса.

— Но, мистер Ноктис, моей дочери всего шестнадцать лет, и она должна учиться, — сказала Джин, включая чайник. Она не могла взять в толк, почему им сделали такой дорогой подарок.

— Я понимаю ваше беспокойство, но мои дети могут погубить моё дело, а ваша дочь, судя по всему, очень умна и ответственна, — сказал мистер Ноктис, заметив волнение Джин.

Он вздохнул и продолжил:

— Мои юристы уже завершили оформление всех необходимых документов на вашу дочь. Она теперь полноправная владелица шоколадной фабрики и активов на миллионы евро. Поздравляю вас от всего сердца.

— Мистер Ноктис, будьте добры, засуньте свои поздравления туда, откуда ноги растут, — раздражённо сказала Джин Грейнджер. — Моя дочь ещё не достигла совершеннолетия! И как вы посмели провернуть такую операцию без нашего ведома? Неужели вы не считаете наше мнение важным?

Мистер Ноктис нахмурился. Он считал, что с миссис Грейнджер можно поговорить спокойно, но ее поведение изменило его решение. Ему не нравилось, когда ему грубят, и он решил поговорить с ее дочерью.

Не теряя времени, он пошёл в библиотеку Грейнджеров. Он знал, что там, увлечённая чтением увлекательной книги, находится девушка.

Гермиона была поглощена чтением другой книги, когда её внимание привлёк тихий кашель, и она подняла голову. К своему удивлению, она обнаружила, что в библиотеке она не одна.

— Могу я вам чем-то помочь, сэр? — поинтересовалась Гермиона, пристально глядя на человека, чьё лицо показалось ей смутно знакомым, хотя и не совсем ясно, где и когда она его видела.

Мистер Ноктис выразил своё одобрение кивком головы и подробно рассказал девушке о ситуации, предоставив ей официальные документы, подтверждающие его слова.

— Мистер Ноктис, вы действительно полагаете, что я смогу управлять вашей шоколадной фабрикой? — поинтересовалась Гермиона, внимательно изучив документы, адресованные ей.

— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, у меня на предприятии работают ответственные сотрудники, — с улыбкой сказал мистер Ноктис. Заметив смущение на лице девушки, он продолжил: — Кроме того, я признателен вашей семье. И хочу, чтобы она ни в чём не испытывала нужды. Вот и всё.

— Позвольте узнать, как называется ваша шоколадная фабрика? Мне кажется, я вас уже где-то видела, — сказала Гермиона, пристально глядя на мужчину, который преподнёс ей в дар целую шоколадную фабрику и значительную сумму денег.

— Мисс Грейнджер, вы помните? Это было на рождественской ёлке в школе, когда вам было десять лет, — с улыбкой сказал мистер Ноктис. Увидев замешательство на лице девушки, он продолжил: — Тогда вы были единственной, кто не ел конфеты, и даже пытались отговорить других. А моя шоколадная фабрика называется «Сласти и счастье».

— Да, в тот раз я не смогла устоять и съела шоколадную конфету с ликёром, хотя это было случайно. Ох, сколько же мне тогда досталось и за шоколад, и за алкоголь, — сказала Гермиона с улыбкой. Она вспомнила того человека.

— Да, приношу извинения за ту коробку шоколада, которая была адресована вашим учителям. Это вышло довольно неловко, — сказал мистер Ноктис. Он смущённо улыбнулся и вздохнул. — Ну что, мисс Грейнджер? Что вы думаете о моём подарке для вас?

— Вы знаете, это, конечно, неожиданно и необычно, но я согласна, — сказала Гермиона Грейнджер, тщательно обдумав все возможные последствия. Она понимала, что управление фабрикой — это, безусловно, сложная задача, но всё же это хоть какой-то способ обеспечить себе достойную жизнь без нужды.

Встав с кресла, она отложила книгу на журнальный столик и вместе с мистером Ноктисом направилась к юристам, чтобы поставить свою подпись и начать управлять фабрикой и счетами, которые были открыты на её имя.

Её родители сопровождали её в качестве официальных представителей, поскольку она была несовершеннолетней.

* * *

Через два дня. Салон красоты и ателье.

Гермиона Грейнджер сидела в одном из самых популярных салонов красоты Лондона. Мастер колдовал над её волосами, создавая элегантный образ и безжалостно укорачивая её знаменитые кудри.

— Этот вариант вам не подойдет, — начал Пьер Дюро, известный мастер-визажист и парикмахер. Внимательно осмотрев волосы девушки, он решил, что Гермионе нужно изменить цвет и длину.

Не дожидаясь ответа, он с энтузиазмом приступил к работе. Через несколько часов в зеркале отразилась девушка с красиво уложенными волосами и нежным макияжем.

— Превосходно, вы великолепны, — сказал Пьер, глядя на Гермиону с искренним восхищением в глазах. Но, заметив её зубы, он помрачнел и продолжил: — Всё прекрасно. Но ваша кожа и зубы выглядят ужасно. Так не годится. Вы должны выглядеть безупречно, а не как пугало.

С этими словами он хлопнул в ладоши, и в комнату вошли две девушки в форме салона красоты. Они выслушали указания Пьера и увели растерянную Гермиону вглубь салона.

Через несколько часов Гермиона изменилась до неузнаваемости. Ее улыбка светилась, как дорогой жемчуг. Ей подобрали изысканную одежду и обувь, будто она была из королевской семьи.

* * *

Спустя месяц, в одном из вагонов Хогвартс-экспресса...

Гермиона Грейнджер, юная волшебница, расположилась в купе и, погрузившись в чтение журнала о сладостях, поправила прядь волос. Она наслаждалась ритмичным перестуком колёс поезда, когда в купе вошёл Рон Уизли в сопровождении своей сестры.

— Ты не видела Гермиону Грейнджер? — спросил Рон. Он не узнал Гермиону и, с завистью разглядывая её вещи, продолжил: — Ну, ты должна её знать. У неё серые волосы, немного растрёпанные, лошадиные зубы, и она грязнокровка.

— Нет, не видела, — ответила Гермиона, поджав губы. Она была очень расстроена тем, что её друг назвал её грязнокровкой. От Рона Уизли она такого не ожидала.

— Ладно, Джинни, пойдем поищем ее в другом месте, — сказал Рон Уизли и вышел из купе Гермионы. Но его сестра не собиралась уходить. Она увидела на плече девушки дорогую дамскую сумочку и захотела ее примерить.

Джинни Уизли заметила красивую сумочку и, не дожидаясь разрешения, взяла ее примерить. Гермиона была недовольна такой самоуверенностью.

— Тебе говорили, что брать чужие вещи нехорошо? — нахмурившись, спросила Гермиона. Она вытащила волшебную палочку из чехла и направила её на бывшую подругу. — Советую вернуть мою сумочку, иначе я применю заклинание. Я ведь ведьма.

— Неужели ты сожалеешь о какой-то сумке? — поинтересовалась Джинни, глядя на то, как волшебная палочка была направлена прямо на неё. Это немного смутило Уизли.

— Это моё, рыжая. Отдай сумку, и с тобой ничего не случится, — сказала Гермиона, вспоминая обидные слова Рона Уизли.

Джинни Уизли не хотела возвращать сумочку Гермионе, и это привело к неприятным последствиям. Гермиона все же забрала свою вещь, а Джинни оказалась за бортом — она вылетела в открытое окно купе. Гермиона использовала заклинание, чтобы выбросить ее из поезда.

— Я тебя предупреждала, Джинни Уизли, — сказала Гермиона Грейнджер, услышав крики Джинни Уизли. Та упала на землю, но осталась жива, и не смогла догнать поезд, который двигался слишком быстро. Затем она закрыла дверь своего купе и спокойно принялась за лёгкий ужин.

* * *

Спустя некоторое время, в Хогвартсе.

Гермиона прибыла в школу и, войдя в девичью спальню, оказалась в центре внимания своих соседок по комнате. Они сразу узнали её и были в восторге от её нового образа.

— Гермиона, ты просто сияешь! Признавайся, ты что, банк ограбила? — с улыбкой поинтересовалась Лаванда Браун, известная своей любовью к сплетням и своей красотой.

— Почти, — с улыбкой ответила Гермиона Грейнджер. Она поведала о событиях, произошедших за лето, и угостила девушек коробкой конфет с ликёром. Это был её способ выразить свою благодарность и поделиться радостью с подругами.

— Восхитительно, — сказала Лаванда, внимательно слушая Гермиону и пробуя конфету. Она продолжила: — Очень вкусно. Даже очень.

— Благодарю, — сказала Гермиона, тяжело вздохнув. Она была рада услышать добрые слова от Лаванды, но её всё ещё расстраивало поведение Рона Уизли, который в поезде назвал её обидным словом.

— Дорогая, всё в порядке? — с трудом выговорила Лаванда, которая, судя по всему, была под действием алкоголя после того, как съела слишком много конфет.

— Ничего особенного, Лаванда, — ответила Гермиона, махнув рукой. Она тоже съела много конфет и слегка опьянела.

— Рассказывай, мы же всё видим, не так ли, девочки? — сказала Лаванда, с трудом удерживаясь на кровати.

— Рон Уизли обозвал меня грязнокровкой, — сквозь слёзы проговорила Гермиона Грейнджер и рассказала подругам о случившемся в купе.

— Вот же гад! — в сердцах воскликнула Лаванда Браун и, не сумев сохранить равновесие, рухнула с кровати. С трудом поднявшись, она продолжила: — Как он мог так поступить! Ведь он тебе нравится, не правда ли?

— Мне сложно сказать, — ответила Гермиона, тяжело вздохнув. Она чувствовала обиду и боль из-за поступка Рона Уизли.

— Знаешь, Гермиона, не обращай внимания на этого идиота! — сказала Парвати Патил, которая была не менее пьяна, чем её подруга. Она продолжила есть шоколадные конфеты и добавила: — Он тебя не стоит. Он пустое место, а ты умная девушка. Кстати, что ты думаешь о Викторе Краме? Он такой красивый, из Болгарии.

— Да, Виктор — человек скромный и отзывчивый, в отличие от Рона, — с грустью в голосе сказала Гермиона Грейнджер, слегка захмелев.

— Итак, дорогие мои, о Викторе мы поговорим позже, — сказала Лаванда Браун и, с трудом поднявшись на ноги, добавила: — А давайте-ка, девочки, накрасим Рона Уизли помадой. Он это заслужил.

— Ну же, милые дамы! — воскликнула Парвати и, взяв из своей косметички ярко-алую помаду, улыбнулась. Она поддержала идею Лаванды.

Гермиона и Лаванда тоже достали свои помады. И все три девочки, покачиваясь, словно ходячие мертвецы, вышли из своей комнаты и пошли в комнату, где жил Рон Уизли. Чтобы осуществить свой справедливый план.

* * *

Несколько минут спустя в комнате мальчиков.

Трое девушек, обуреваемые жаждой мести, вошли в спальню к спящим мальчикам. Они были пьяны и держали в руках губные помады.

— Вот он! — Лаванда Браун, понизив голос, указала на кровать, где спал Рон Уизли, и начала петлять в направлении к нему.

Рон Уизли спал безмятежно, раскинувшись на кровати, словно морская звезда. Его руки и ноги были широко раскинуты, а из горла доносился громкий храп. На полу рядом с кроватью стояли пустые бутылки из-под пива.

— Я тебе покажу, кто тут грязнокровка! — произнесла Гермиона Грейнджер, но так тихо, что её слова были едва различимы. Затем она подала знак своим не менее нетрезвым приятельницам, и они принялись наносить губную помаду на его лицо, покрытое веснушками.

Девочки с большим усердием использовали помаду, чтобы раскрасить его лицо. И у них это получилось. Рон спал так крепко, что не обратил внимания на то, что его лицо теперь было покрыто губной помадой, причём разных оттенков.

Ведьмы, не издавая ни звука, посмеивались, глядя на разукрашенное лицо Уизли, и так же тихо, как только могли, покинули комнату мальчиков.

— Что будем делать дальше, девочки? — поинтересовалась Гермиона Грейнджер, когда они оказались в своей комнате. Она совсем не чувствовала усталости и не хотела спать.

— Пойдём, прогуляемся по школе, Гермиона, — предложила Парвати Патил, глядя на подругу мутным взглядом. Она всё ещё была под воздействием алкоголя.

— А как же учителя? Нас ведь точно поймают, — сказала Гермиона, продолжая есть безалкогольные сладости. Она хоть и была пьяна, но осознавала возможные последствия их прогулки.

— Да пошли они, эти учителя! Вряд ли они нас догонят, — сказала пьяная индианка и тихо запела на родном языке.

Гермиона и Лаванда с изумлением посмотрели на свою подругу, которая, мягко говоря, выразила своё недовольство преподавателями, и поддержали её. Затем все три нетрезвые девушки покинули башню Гриффиндора и отправились гулять по коридорам школы.

* * *

В одном из школьных коридоров, в поздний час.

Три подвыпившие девушки шагали по коридорам. Они рассказывали анекдоты и громко смеялись. Их смех разбудил портреты на стенах.

— Дайте поспать! — возмутился один из портретов, когда его разбудил смех трёх девушек. И, недовольно проворчав им вслед, он добавил: — Как вам не стыдно! Вашим родителям должно быть за вас стыдно!

— Наши родители сейчас далеко, — сказала Лаванда Браун и, покачиваясь, поспешила за своими подругами.

После долгого пути по многочисленным коридорам девушки чувствовали себя измотанными. Увидев удобные диваны, они с радостью устроились на них и продолжили общение, делясь друг с другом воспоминаниями и событиями из своей жизни.

— Подруги, что вы думаете о Бон-Боне? Он просто замечательный! — с восторгом произнесла Лаванда, которая уже успела слегка захмелеть и теперь с комфортом расположилась на диване.

— Этот Бон-Бон — дурак и расист, — зевая, сказала Гермиона Грейнджер. Она знала, что речь идет о Роне Уизли.

— Совершенно верно, Гермиона, Уизли — тот ещё тип, к тому же он не отличается аккуратностью. Как он может нравиться нормальным девушкам? — согласилась с Гермионой Парвати Патил, удобно устроившись на диване.

— Вы не осознаёте! Рон Уизли — само очарование! — воскликнула Лаванда Браун, которая была под воздействием алкоголя и пыталась защитить своего избранника. Было очевидно, что она испытывает к нему тёплые чувства.

— Если Уизли, по твоим словам, очарователен, то профессор Флитвик — балерина, — сказала Гермиона Грейнджер. Она заметила, что Парвати Патил уснула на диване. Гермиона устроилась поудобнее и вскоре тоже погрузилась в сон.

— Эй, девочки, вы чего? Заснули? — спросила Лаванда, немного пьяная. Увидев, что подруги уснули, она замолчала и продолжила гулять по школе, напевая разные песни.

* * *

Спустя час, в преподавательской башне.

Лаванда Браун, пребывая в состоянии алкогольного опьянения, бродила по школе и напевала мелодии. Она вошла в преподавательскую башню и, шатаясь, начала подниматься наверх, прямо в ванную комнату для префектов и учителей, не замечая, что из комнат преподавателей могут выйти профессора, которые в это время крепко спят.

Она продолжала свой путь и наконец-то обнаружила нужную дверь. Попытавшись открыть её обычным способом, Лаванда применила заклинание Бомбарда и снесла дверь вместе со стеной. Грохот падающих обломков разнёсся по всей башне, но девушку это не остановило. Она лишь рассмеялась и, пошатываясь, направилась в сторону большой ванны.

Как только Лаванда погрузилась в огромную ванну, не снимая одежды, из кранов полилась тёплая вода, насыщенная пузырьками и пеной.

— О, тепленькая пошла! Потрите мне спинку, пожалуйста, — попросила девушка, погружаясь в воду и наслаждаясь ее теплом. Она весело хихикала, наслаждаясь подтаявшими конфетами, которые захватила с собой.

Погружённая в наслаждение от конфет, она не обратила внимания на то, как ее лицо испачкалось шоколадом. Но это не могло длиться вечно, ведь в коридоре послышались чьи-то шаги. Однако Лаванда не осознавала, что пора уходить.

— Что здесь произошло? — раздался голос декана Рейвенкло. Это были его шаги. Мужчина услышал грохот и, надев пижаму, поспешил выяснить, что случилось.

— О, профессор Флитвик, что вы здесь делаете? Вы же балерина, вам бы в балет, — произнесла пьяная Лаванда. Она смотрела на декана Рейвенкло, который удивленно открыл рот, увидев пьяную ученицу в одежде, сидящую в ванне и весело смеющуюся.

— Мисс Браун, что случилось? И почему вы в таком состоянии? — с недоумением поинтересовался Филиус Флитвик, протирая запотевшие очки, так как в ванной комнате было очень влажно.

— О, профессор, как же мне хорошо! Вода тёплая, конфеты сладкие, а Бон-Бон обозвал мою подругу грязнокровкой, — сказала Лаванда, глядя на преподавателя затуманенным взором.

— Мисс Браун, вы пьяны? — воскликнул Филиус, заметив, что студентка явно перебрала с алкоголем. К тому же она была в неположенное время и разрушила стену. Он решил не спрашивать ее о странном обращении "балерина", а дождаться, пока она протрезвеет.

Связав мисс Браун, Филиус использовал чары левитации и перенес ее в кабинет Минервы Макгонагалл. Декан, несмотря на поздний час, не спала.

* * *

Кабинет декана Гриффиндора.

Минерва, погружённая в чтение местной газеты, не могла сдержать тяжёлых вздохов, размышляя о судьбе Гарри Поттера, который два года назад был приговорён к пожизненному заключению в Азкабане за убийство учителя.

Неожиданно в дверь её рабочего кабинета раздался стук, и, к её изумлению, на пороге появился сонный Флитвик в ночной пижаме. Но ещё больше женщину поразило появление мокрой Лаванды Браун, с которой ручьями стекала вода, и пьяная девушка несла какую-то бессмыслицу.

— Филиус, что случилось? — поинтересовалась Минерва, увидев, что Лаванда Браун связана магической верёвкой.

— Алкогольное опьянение, вот что произошло, Минерва, — с недовольством в голосе произнёс Филиус Флитвик и поделился с коллегой подробностями случившегося.

— Любопытно, откуда у мисс Браун спиртное? — поинтересовалась Минерва. Она без стеснения порылась в карманах пьяной студентки и нашла там шоколадные конфеты. Попробовав одну, она продолжила: — Ясно. Шоколадные конфеты с ликёром.

— Любопытно, знаете ли, Минерва, мисс Браун почему-то решила, что я балерина, можете себе представить? — сказал Филиус Флитвик, поражаясь, как Лаванда и, что особенно важно, где она раздобыла конфеты с алкоголем.

— Это всё Грейнджер, профессор, — сказала Лаванда заплетающимся языком. Она уже почти спала, но всё же добавила: — Мы с ней обсуждали Рона Уизли. Мы его помадой испачкали, потому что он обозвал её грязнокровкой. Так вот, я считаю, что Бон-Бон очаровательный. А она ответила, что если Уизли очаровательный, то профессор Флитвик — балерина.

— Итак, мисс Браун, а кто ещё был с вами? — Минерва МакГонагалл пыталась разбудить свою ученицу, которая была в состоянии алкогольного опьянения. Она понимала, что пора прекращать этот беспорядок.

— Парвати Патил. Да, они с Гермионой сейчас отдыхают на диванах в школьном коридоре, — сонно ответила Минерве Лаванда и погрузилась в сон.

— Патил и Грейнджер, вы у меня ещё попляшете за то, что покинули башню, — строго сказала Минерва, выслушав невнятное бормотание Лаванды, и уложила её на спальный мешок, который пришлось соорудить из коврика. Она уже собиралась отправиться на поиски девушек, но её остановил Филиус.

— Минерва, подожди. Они просто спят, не стоит. Они ничего плохого не сделали, только разрисовали Рона Уизли, — с улыбкой сказал Филиус. Увидев недовольство на лице Минервы, он быстро добавил: — Я хочу сказать, что да, они ушли из башни. Но, в отличие от мисс Браун, ничего не сломали.

— Ты, как всегда, прав, Филиус, — сказала Минерва, тяжело вздохнув. Она присела на стул и продолжила: — Я считаю, что девочкам нужно назначить отработку у Помоны Спраут за то, что они гуляли по коридорам в ночное время. А вот родителям мисс Браун придётся заплатить штраф, и отработка у неё будет гораздо более продолжительной.

— Я разделяю вашу точку зрения, Минерва, — сказал Филиус Флитвик и, погрузившись в размышления, продолжил: — Знаете, Минерва, мисс Грейнджер права в отношении Рона Уизли. Он действительно довольно груб. Не примите это на свой счёт, Минерва.

— Всё в порядке. Значит, он назвал её грязнокровкой. Удивительно, не ожидала такого от Уизли. Он заслужил, чтобы девочки его разрисовали, — с ухмылкой сказала Минерва. Она смахнула непрошеную слезу и добавила: — Простите, коллега. Вспомнила Гарри Поттера и Северуса Снейпа. Кто бы мог подумать, что тихий и хороший мальчик станет убийцей.

— Минерва, человеческая душа — это тайна, — сказал Филиус и подошёл к камину. Он протянул руки к огню, чтобы немного согреться, потому что в замке было прохладно.

МакГонагалл кивнула в ответ и, наколдовав плед, укрыла им Лаванду Браун. Лаванда, хоть и нарушала порядок, оставалась ученицей Гриффиндора.

Близился рассвет, и утренние лучи солнца уже озаряли кабинет декана Гриффиндора. Она и декан Рейвенкло сидели в тишине, наслаждаясь теплом и уютом, которые создавал огонь в старинном камине. Они слушали, как дрова трещат, охваченные пламенем.

* * *

Через некоторое время.

Рон Уизли проснулся, чувствуя себя отдохнувшим, и, не утруждая себя посещением ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок, сразу же надел одежду и вышел в общую комнату факультета. Там его встретили насмешками.

— Уизли, у тебя превосходный макияж, — начал Симус Финниган и не смог сдержать смех, который становился всё громче, выводя из себя Рона Уизли.

— Что ты хочешь этим сказать? — недовольно проворчал Рон Уизли, не понимая, что происходит и почему все вокруг смеются над ним. К тому же, пропажа сестры не добавляла ему радости.

— А ты посмотри на себя в зеркало, рыжий, — с улыбкой сказал Дин Томас. Он тоже не скрывал своей радости и добавил: — Вот это да! Как они смогли проскочить мимо нас и при этом не разбудить?

Он уже догадался, кто подшутил над Роном Уизли, и был поражён тем, как девочки смогли проникнуть в комнату мальчиков и организовать такую шутку.

— Стервы! До них доберусь! — воскликнул Рон Уизли, увидев своё отражение в зеркале. На его лице были следы губной помады, причём не одной. Не скрывая злости, он спросил: — Томас, где они сейчас?

— Я понятия не имею, Уизли, но ты лучше держись от них подальше. Эти три ведьмы вместе — сила, с которой не стоит связываться, — предостерег Дин, стараясь уберечь Рона от возможных неприятностей, ведь эти девушки часто подшучивали над мальчиками.

— Мне всё равно, что они такие сильные! Я просто хочу их проучить! Как они посмели испачкать меня своей губной помадой! — возмущённо произнёс Рон Уизли и, окинув всех сердитым взглядом, покинул гостиную башню Гриффиндора, чтобы привести себя в порядок.

— Что ж, это твои трудности, Уизли, — сказал Дин Томас, когда Рон покинул комнату, чтобы принять душ. Увидев в гостиной Джинни Уизли, которая выглядела измотанной и перепачканной, а также была покрыта синяками и царапинами, он обратился к ней: — Привет, Джинни. Ты ужасно выглядишь. Тебе бы к мадам Помфри обратиться.

В ответ Джинни Уизли лишь молча кивнула и, тяжело вздохнув, направилась в сторону больничного крыла. Она провела всю ночь в пути, и по дороге ей пришлось столкнуться с опасными лесными обитателями, против которых она применяла магию.

* * *

В это же время Парвати и Гермиона...

Пока в Гриффиндоре все приходили в себя после сна, девочки проснулись с сильной головной болью и с лицами, перепачканными шоколадом. Но это было не самое страшное. Хуже всего было то, что на них строго смотрела Минерва Макгонагалл, их декан. Она пришла и молча смотрела на них, пока они спали.

— Здравствуйте, барышни! Как вам спалось? — начала Минерва Макгонагалл, скрестив руки на груди и поджав губы. Она нахмурилась и продолжила: — Как вам не стыдно, девушки! О чём вы думали, когда ели конфеты с ликёром? Это очень легкомысленно с вашей стороны.

— Прошу прощения, профессор Макгонагалл, это моя оплошность, я не знала, что в шоколаде есть алкоголь, — сказала Гермиона Грейнджер, пытаясь справиться с головной болью, которая была следствием вчерашнего веселья.

— О, так вы совершили оплошность? Я вам расскажу, какую, — произнесла Минерва. Она дала девушке нужное зелье и продолжила: — Ваша подруга вынесла дверь и стену в ванной префектов и учителей с помощью Бомбарды. Вы трое не давали портретам отдыхать. И ваша подруга назвала декана Рейвенкло балериной. Он не обиделся, но всё же.

— Простите нас, профессор МакГонагалл. Мы больше не будем так делать, честное слово! — сказала Гермиона, проглотив зелье и облегчённо выдохнув. Головная боль прошла, и она продолжила: — Мы с Парвати также просим прощения за то, что наша подруга назвала декана Рейвенкло балериной.

— Мы с Филиусом простили вас, мисс Грейнджер. Он лично просил не наказывать вас строго. Так что вам с Парвати предстоит отработка у Помоны Спраут, — сказала Минерва, принимая извинения девушек и представляя Филиуса на сцене балетного театра как артиста балета. Женщина улыбнулась и продолжила: — Ну вы даёте, девушки. Не жалко было тратить свои губные помады на мистера Уизли?

— Профессор, Рон заслужил это, ведь этот волшебник назвал меня грязнокровкой, — сказала Гермиона Грейнджер. Она глубоко вздохнула, осознавая, что Лаванда их выдала, и продолжила: — Благодарю вас, профессор МакГонагалл, за то, что простили нас.

— Не стоит извиняться, мисс Грейнджер. Я и сама была в вашем возрасте, и мы с подругами порой такое устраивали, что вся школа была в шоке от наших проделок, — с улыбкой сказала Минерва Гермионе и Парвати, чем очень удивила их.

Минерва заметила растерянность на лицах девочек и усмехнулась:

— Вы удивлены? Теперь вы знаете настоящую меня. Я не всегда была той самой Минервой, которую вы знаете.

— Профессор, чем вы занимались в нашем возрасте? Если это не секрет, конечно, — спросила Парвати, глядя на декана с уважением. Они сидели на диване, и Парвати пыталась представить, как выглядела жизнь профессора в её молодости.

— В основном, мисс Патил, я занималась учёбой, но иногда у меня находилось время и для шуток. Правда, их было совсем немного, — с улыбкой ответила Минерва, наслаждаясь общением со своими ученицами.

— Профессор Макгонагалл, а на каком факультете вы учились? — поинтересовалась Гермиона Грейнджер, с любопытством глядя на преподавательницу.

— На факультете Гриффиндор, где же ещё! Хотя Распределяющая шляпа предлагала мне и Рейвенкло, но я сделала свой выбор, — с улыбкой ответила Минерва, немного рассказав о себе.

— Вот как? Интересно. Мне тоже предлагали Рейвенкло, но я выбрала Гриффиндор, — с удивлением в голосе произнесла Гермиона, поражённая тем, что их декан могла быть выпускницей факультета воронов.

— Почему вы выбрали Гриффиндор, мисс Грейнджер? — спросила Минерва, осознав, что Гермиона напоминает ей саму себя в молодости.

— На факультете Гриффиндор учился сам Альбус Дамблдор. Профессор МакГонагалл, и я выбрала именно этот факультет, — сказала Гермиона, улыбнувшись и удивлённо распахнув глаза, когда поняла, что их декан во многом похожа на неё.

— Итак, юные леди, пора возвращаться к занятиям, — сказала Минерва, завершая беседу. Она встала с дивана и направилась к себе, но перед уходом обернулась и добавила: — Ах да, девочки. У вас завтра в десять часов утра отработка у Помоны Спраут. Не опаздывайте, пожалуйста.

— Хорошо, профессор, спасибо. Мы не опоздаем, — сказала Гермиона, улыбнувшись. Вместе с подругой они направились в башню Гриффиндора, чтобы переодеться и подготовиться.

* * *

Спустя шестьдесят минут, на занятии по магии.

Гермиона, Парвати и Лаванда расположились рядом и оживлённо беседовали в ожидании начала урока. У них было что обсудить.

— Лаванда, не могла бы ты объяснить, почему ты поделилась этой информацией с профессорами Макгонагалл и Флитвиком? — спросила Парвати, пристально глядя на подругу.

— Я не виновата, Парвати. Профессор Флитвик обнаружил меня в ванной для старост и отвёл в кабинет декана Гриффиндора. Там алкоголь, который содержался в конфетах, развязал мне язык, и я всё им рассказала, — с грустью сказала Лаванда, вспоминая разговор с преподавателями.

— Ну что ж, это уже в прошлом, — сказала индианка, осознавая, что не может долго сердиться на свою подругу. Увидев, как в кабинет вошёл раздражённый Рон Уизли, она добавила: — Смотри, Лаванда, твой Бон-бон пришёл.

— Это не мой, Парвати, — ответила Лаванда, стараясь скрыть румянец на щеках. Она явно чувствовала себя неловко и смущалась.

— Да ладно, а твои щёки говорят нам об обратном, Лаванда, — с улыбкой сказала индианка. Увидев, что её подруга смутилась ещё больше, она добавила: — Лаванда плюс Рон — это любовь. Ах, как это мило.

— Да ну вас, девочки, — сказала Лаванда, пытаясь скрыть своё смущение. Она быстро спряталась за учебником и нырнула под парту.

— Лаванда, вылезай из-под парты. Скоро урок, — сказала Гермиона, вздохнув. Она знала, как тяжело Браун.

— Нет, пока не придёт профессор Флитвик, — ответила Лаванда и демонстративно растянулась на полу.

Девушки уже собирались что-то сказать ей, когда к их столику подошёл Рон Уизли, явно пребывавший в раздражении.

— Что, ведьмы, празднуете? — недовольно сказал Уизли и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Думали, я не пойму, что вы испачкали мне лицо помадой? Да вы просто безмозглые курицы!

— Мистер Уизли, десять баллов с Гриффиндора за оскорбление девочек! — произнёс профессор Флитвик, который только что вошёл в класс и услышал слова Уизли.

— Однако, профессор, эти ведьмы — просто глупые курицы! — воскликнул Рон Уизли после того, как декан факультета Рейвенкло снял с факультета Гриффиндор десять очков.

— И ещё десять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. Я могу продолжать бесконечно. Пока вы не прекратите оскорблять девочек, — сказал Филиус Флитвик, строго глядя на Уизли. Затем он заметил, как из-под парты выглянула Лаванда Браун, и добавил: — Ах да, ещё минус тридцать баллов и отработка у мистера Филча. Мистер Уизли, за то, что вы назвали мисс Грейнджер грязнокровкой. Такое поведение недопустимо.

— Прими это, Уизли, эти, как ты их назвал, курицы, оказались умнее тебя, раз смогли нанести на твоё лицо макияж с помощью помады, — с усмешкой сказал Драко Малфой, проходя мимо.

— Заткнись, Малфой. С тобой я разберусь потом, — раздражённо бросил Рон Уизли, чувствуя, как его злость нарастает из-за того, что школьный враг всё услышал.

— У-у-у, я просто в ужасе! Ведь «великий» Рон Уизли меня поколотит! — с притворным страхом сказал Драко Малфой и, уже не скрывая своего презрения к Рону, продолжил: — Будет интересно посмотреть, как сын предателей крови попытается меня проучить.

— Желаешь увидеть? Тогда я тебе покажу, светловолосый! — воскликнул Уизли и попытался применить магию против Драко. Но профессор Флитвик был начеку и одним заклинанием обездвижил Рона Уизли, не позволив ему ничего предпринять.

— Мистер Уизли, ваше поведение недопустимо. Я вынужден буду вызвать в школу вашу мать. Надеюсь, она сумеет повлиять на вас, — сказал Филиус, вздохнув. Он заметил ухмылку на лице Малфоя и добавил: — А вы, мистер Малфой, не провоцируйте других. Это может иметь неприятные последствия для вас.

— Да, профессор Флитвик, — ответил Драко Малфой, который, возможно, и хотел ответить декану Рейвенкло резкостью, но всё же сдержался, опасаясь возможных последствий для себя. Ведь профессор хоть и кажется безобидным, но внешность бывает обманчива.

Преподаватель кивнул и невозмутимо приступил к занятию, разумеется, переместив обездвиженного Рона Уизли в кабинет директора.

— Дорогие студенты, сегодня мы с вами рассмотрим заклинание «Экспекто патронум» и узнаем, для чего оно предназначено, — начал свою речь декан Рейвенкло, внимательно глядя на студентов шестого курса.

Заметив, что студенты готовы записывать, он продолжил, поднявшись на специальную лестницу, чтобы все могли его видеть и слышать:

— «Экспекто патронум» — это защитное заклинание, которое помогает отгонять от себя опасных магических существ — дементоров. После произнесения заклинания из волшебной палочки появляется зверь-защитник, патронус. Он защищает своего хозяина от дементоров и может указывать путь.

Чтобы вызвать патронуса, нужно вспомнить самые приятные моменты из своей жизни и чётко произнести заклинание, используя волшебную палочку.

Это заклинание обладает огромной силой, и не каждый маг способен его применить.

После этих слов Филиус произнёс магическую формулу, и из его волшебной палочки вырвался патронус в виде чёрной мамбы. Таким образом он продемонстрировал ученикам правильное произношение заклинания, вспоминая самые радостные моменты своей жизни.

Ученики с восхищением наблюдали за его искусством, а затем, сделав записи, приступили к выполнению практического задания. Они решили использовать новое заклинание. Однако оно удалось не всем, а только пятерым, среди которых были и три подруги.

— Великолепно! Гриффиндор получает тридцать баллов, а Слизерин — двадцать, — с одобрением произнёс Филиус, глядя на пять разных патронусов.

Гермиона была в восторге, глядя на своего патронуса, который превратился в ирбиса — великолепного снежного леопарда, который, к сожалению, стал редкостью в дикой природе.

— Гермиона, какой у тебя замечательный патронус! — восхитилась Парвати Патил, чей патронус был в виде коровы, почитаемой в Индии как священное животное.

— Взаимно, — ответила ей Гермиона. Когда урок подошёл к концу, все три подруги попрощались с преподавателем и отправились в библиотеку.