Эликсир Эйфории (джен)

Гермиона едва успела отскочить в сторону, когда мимо неё на всех парах промчалась метла. Однако учебники она удержать не сумела. И теперь, кляня последними словами, которых второкурснице знать не положено, обезумевших гонщиков, собирала книги с земли. Что она сама делала поздним вечером Запретном лесу ещё и с маггловскими учебниками по психологии, биологии и основам права — отдельный, не относящийся к не узнанной парочке на метле, вопрос. И будь Гермиона не так поглощена им, она бы очень сильно удивилась, распознав в наездниках одного из своих лучших друзей и одного из своих злейших врагов. На одной метре и со счастливыми улыбками на лицах. А странная парочка мчалась сквозь ветви деревьев, обгоняя ветер, то взмывая ввысь, почти касаясь встрёпанными макушками неба, то пикируя вниз, прочёсывая подошвами туфель густую зелень.

Всего за пару часов до этого почти столкновения ни у кого и в мыслях не было, что такие заклятые враги, как Гарри Поттер и Драко Малфой, смогут в некотором смысле найти общий язык. Не устрой они безобразную драку в коридоре школы на глазах профессоров, они бы не получили в наказание отработку в кабинете зельеварения. Не оставь их Снейп в своей обители одних за намыванием котлов, они бы не сцепились вновь. Перепалка пусть и была на этот раз лишь вербальной, но привела она к мелкой пакости со стороны Драко. В результате чего на Гарри опрокинулся узкий шкаф с сомнительным содержимым, которое наверняка было дорого чёрным сердцу профессора зельеварения. Что-то школьникам удалось восстановить, что-то замаскировать. В целом шкаф выглядел также, как и до прихода двух вандалов. И тут ящик под самим шкафом вызвал неподдельный интерес у недобитого Волдемортом номинального героя магической Британии.

— Могу поспорить, в этих бутылках смертельный яд.

— А ты знаешь другие яды, Поттер?

Гарри ничуть не смутился и уточнил:

— Не все яды убивают, Малфой. Иначе бы люди от соседства с обычными пчёлами умирали.

— Ты совсем идиот, Поттер? Люди от них не умирают только потому, что концентрация этого яда слишком маленькая. Он рассчитан не на нас. И хочу заметить, от яда некоторых пчёл люди как раз умирают.

— Это ты идиот, Малфой! — зло буркнул Гарри. — И вообще, я говорил про Снейпово варево, а не про пчёл.

Красноречивый взгляд Драко ясно дал понять, что он думает о таком переобувании. Но Гарри решил сделать вид, что этого не заметил. На этот раз слизеринец не стал спускать с рук такого явного игнорирования своей персоны:

— Чем докажешь, что это яд, Поттер?

— На тебе проверю! Хотя вряд ли тебе что-то от этого будет. Змею ядом не убить.

— Твои остроты настолько изобретательны, Поттер, насколько и тупы. Что ты вообще знаешь о змеях?

— Знаю, что они такие же скользкие, как и слизеринцы.

— То есть ничего. Не удивлён. Гриффиндор славится безрассудством, но точно не умом. А ты яркий представитель своего факультета.

— Лучше заткнись, Малфой! — Гарри предупреждающе сжал горлышко изучаемой им склянки.

— Или что? Опять набросишься с кулаками? Как плебей. А может... — Драко сделал вид, что задумался о чём-то важном. — Хотя нет. Плохая идея.

— Договаривай, раз начал.

— Я не обязан.

Драко, как ни в чём не бывало, принялся драить котёл, о котором почти забыл. На Гарри он больше не смотрел, что совсем его школьному недругу не понравилось. Не прошло и десяти минут, как Гарри швырнул тряпку в котёл, который пытал с самого начала отработки, и, схватив заинтересовавшее его зелье, многозначительно уставился на слизеринца. Тот старательно делал вид, что ничего вокруг, кроме котлов, не видит, а выражение его лица было таким благостным, что у Гарри вновь зачесались кулаки.

— Ну? Что за идея?

— Зачем тебе, Поттер? — лениво протянул Драко. — Думаешь, твоей хвалёной храбрости хватит? Даже такой остолоп, как ты, на подобный риск не пойдёт.

— Так и скажи, что у тебя нет никаких идей.

Слизеринец, закатив глаза, оторвался от своего медитативного занятия и гордо прошествовал вглубь кабинета. Вернулся он с небольшим булыжником, который с громким стуком положил на стол перед Гарри.

— Это что ещё за кентавровый навоз?

— Кентавровый навоз у тебя в голове, Поттер. А это — безоар.

— Что?

Драко, недоверчиво сощурившись, поинтересовался:

— Шутить изволишь? — скривил губы второкурсник. — Ты серьёзно? Профессор же каждый урок о ядах и сильнодействующих зельях начинает с напоминания об этом камне. Да брось, Поттер! Даже для тебя это уже перебор. Он же на самой первой лекции в прошлом году тебе лично рассказал, что это!

В глазах гриффиндорца читалось непонимание. Да так отчётливо читалось, что даже человек с дислексией без каких-либо трудностей его бы распознал. Что уж говорить о Драко?

— Этот, как ты выразился, кентавровый навоз способен нейтрализовать действие любого яда. Ну, почти любого. Но вряд ли профессор держит у себя такое количество яда василиска. Да и цвет у этой жижи зелёный... Нет. Это точно не яд василиска.

— Ты к чему клонишь, Малфой? Думаешь, я выпью яд? Совсем сбрендил?!

— Я и говорю: храбрость всё же имеет рамки. И они гораздо уже, чем гриффиндорцы пытаются показать.

Драко со скучающим видом взял со стола камень и уже попытался было унести его обратно, как был схвачен за запястье.

— С чего ты решил, что человек в своём уме станет пить яд? Даже если у него есть при себе этот... Безоар?

— Ни с чего. Я вообще уверен, что это не яд. Да мне в принципе безразлично, что в этих бутылках. Это ты хотел поспорить.

— Хорошо. Ладно. Я сделаю это. Но при одном условии.

— Что? — недоверчиво уставился на врага Драко.

— Ты тоже его выпьешь!

— С какой это стати?! Мне вообще нет дела до...

— Ты сам говоришь, что уверен, что это не яд. Так чего тебе бояться?

— Помимо ядов, в мире много и других опасных зелий. Я не собираюсь рисковать.

— То есть ты струсил.

— Это не трусость, Поттер. Я просто не вижу смысла.

— Ты слизеринский трус. Просто признай это и смотри, как поступают храбрецы с Гриффиндора.

— Камень только один.

— Тогда я выпью его первым. Если это яд, и я окажусь правым, так и быть, можешь не пить его. Но ты извинишься перед Гермионой за то, что назвал её грязнокровкой.

— Ещё чего!

— А если со мной ничего не случится, то ты тоже это выпьешь. Камень будет не нужен.

— Чушь какая! Где во всём этом смысл?

— Если ты боишься, Малфой...

— Заткнись, Поттер! — Драко яростно выхватил у Гарри вторую склянку и выжидательно воззрился на него. Гарри тут же отхлебнул зелье из замер.

— Ну что?

— Не знаю. Вроде ничего не болит. И вкус приятный.

Драко принюхался к горлышку бутылки и снова посмотрел на ехидно улыбающегося гриффиндорца. Проигрывать он не любил

— И правда вкусно. Что-то травянистое... Базилик? Нет. Может...

— Какая разница? Главное, что вкусно. И яда там нет.

— Не скажи. Некоторые яды действуют не сразу.

— Но ты его всё равно выпил! — рассмеялся Гарри.

Драко на мгновение остолбенел, а затем, заглянув в бутылку, в ужасе встретился взглядом со школьным врагом.

— Действительно. Как я мог?

Внезапно даже для себя, он поддержал Гарри в его веселье. Они тут же оба замолкли, словно их одновременно оглушили заклятием немоты. Чтобы через мгновение вновь взорваться хохотом.

— А ты говорил «Яд»! Надо быть проще, Малфой! — сквозь слёзы и неудержимый смех заявил Гарри.

— Вообще-то это ты говорил, — привычно язвить, как бы ни хотелось, у Драко не получалось. Рот сам растягивался в широкой счастливой улыбке. И настроение было превосходным. — И про пчёл и змей, кстати, тоже ты говорил.

— Но я был прав! — гордо заключил Гарри. — И те, и другие ядовитые.

— А вот это уже мои слова, — почти назидательно парировал Драко. Но вышло у него не очень удачно. Ведь сложно выглядеть серьёзным, когда изображаешь пловца, лёжа на учительском столе.

— Я докажу, хочешь?

— Что докажешь?

Азарт гриффиндорца передался и Драко, и он, тут же вскочив со стола, ринулся следом за устремившимся прочь из кабинета зельеварения Гарри.

— Докажу, что пчелиный яд может убить даже такую змею, как ты! — со знанием дела заявил мальчик-который-выживает-вопреки-здравому-смыслу.

— Но тогда ведь я умру, — задумчиво произнес слизеринец.

Гарри даже остановился, чтобы взглянуть на неожиданно растерявшего всё веселье друга. Нет, не друга, конечно. Приятеля, пожалуй. С минуту они молча рассматривали друг друга, а затем коридоры замка наполнились искрящимся радостью смехом.

— Надо найти другую змею! Без ног! — нашёл решение Гарри, вновь двинувшись в путь.

— А ты хорошо владеешь заклинанием отсекающим ноги? — поспешил за ним Драко. — Иначе мой однокурсник умрёт от потери крови, а не от яда.

— Не знал, что такое есть.

— Я тоже.

— А зачем тогда спросил?

— Так это ты ищешь другую змею! И чтобы без ног! У нас ни на курсе, ни на факультете таких нет. Значит, надо сделать! — Потирая руки, горящими глазами Драко впился в очкастую физиономию. Гарри задумался и с некоторой неохотой всё же заметил:

— Нам нужна змеиная змея. У которой ног с рождения нет. Зато есть чешуя и хвост.

Слизеринец почти разочаровано надулся, но через мгновение его лицо вновь озарилось радостью.

— Тогда нам нужно в лес!

— Точно! Но... Но я не хочу никого убивать.

— Безоар! Та-дам! — Драко с победным кличем выудил из кармана камень, который по привычке стянул, точнее, позаимствовал из кабинета зельевара.

— Ого! Это блестящая идея! Теперь в лес!

Прошмыгнуть мимо Филча не составило труда. Хотя очень хотелось пуститься в пляс, ведь гулкий шум их шагов в коридорах отдавался таким заманчивым ритмом. Но ради дела исследователи сдержались. Уже выбравшись из замка, они осознали, что допустили ужасную ошибку:

— А как мы поймаем пчёл? Они же летучие!

— Нам нужна метла!

Идти обратно в Хогвартс было бы опрометчиво — вдруг все пчёлы разлетятся, а все змеи расползутся, пока они бегают за метлой. Но в чуланах ведь мётлы есть. А один как раз совсем рядом. Метла в нём была. И какая! Свежесобранная! На ней даже имелась пара неощипанных от листьев веточек, и от неё исходил приятный аромат весны, до которой ещё было очень далеко.

— Красавица! — восхитился Гарри.

— Сойдёт, — нетерпеливо заключил Драко.

Метла ни в какую не хотела лететь.

— Надо с разбегу, — широко улыбаясь, предложил слизеринец, глядя на неудачные попытки гриффиндорца взлететь.

Гарри, прислушавшись к словам друга, да, всё-таки друга, начал быстро перебирать ногами. Но ими ведь нужно было ещё и метлу удерживать!

— Это сложно!

— Давай, как на лошади.

— У меня никогда не было лошади.

— Тогда как на фестрале.

— Точно! — Вприпрыжку понёсся Гарри, а затем резко затормозил. — А это кто?

— Невидимая лошадь.

— Но ведь у меня лошади нет!

— Тогда надо спрыгнуть откуда-нибудь. Вон с того утёса в самый раз!

Гарри попытался разглядеть издали эмоции Драко, но из-за очков ничего, кроме радости на белеющем в полумраке лице не видел. Он посмотрел на утёс, снова на слизаринца. Тот даже одобрительно закивал. И Гарри всё так же вприпрыжку двинулся к обрыву.

— Высоко...

— Действительно высоко! — послышалось восторженное восклицание у самого его уха. Драко не выдержал ожидания: — Я тоже хочу!

* * *

— Северус, могу я узнать, что вы делаете?

Сосредоточенный, но чем-то весьма довольный, что очень странно смотрелось на вечно угрюмом лице, преподаватель зельеварения сидел на парапете Башни Астрономии и что-то скрупулёзно записывал.

— Изучаю поведение испытуемых.

— Что, прости? — с нажимом уточнила Макгонагалл.

— Я хотел сказать: присматриваю за студентами, чтобы они не угроб... Не ушиблись.

Прикрыв глаза, декан Гриффиндора риффиндора постаралась взять себя в руки, тщетно игнорируя радостные вопли с улицы. Она почувствовала себя слишком старой для этого цирка. Завтра, когда отголоски зелья рассеятся, она просто назначит этим двоим ещё по неделе отработок. Может быть, предложит Северусу утилизировать экспериментальное зелье. Или хоть спрятать подальше от любопытных глаз.

А пока метла, поддерживаемая магией сразу двоих профессоров Хогвартса, продолжала свой безумный полёт, насмехаясь над всеми законами физики и здравого смысла. А Гарри и Драко, объединённые зельем и общей тягой к приключениям, чувствовали себя, пожалуй, самыми счастливыми людьми на свете. Во всяком случае, пока не закончится действие зелья, побочные эффекты которого им ещё предстоит испытать на себя. А уважаемый зельевар непременно всё зафиксирует, чтобы улучшить формулу Отвара Безмятежности. Пока у него выходила только сводящая с ума Сыворотка Умственной Отсталости и погружающее в апатию Зелье Безразличия.

— Хотя... Если побочные эффекты удастся свести к минимуму, то получится вполне достойный Эликсир Эйфории, — увлечённо заметил зельевар, делая ещё одну пометку в записях.

— Северус!

— В теории! Зачем бы мне такое создавать?

Профессор Макгонагалл окинула своего бывшего студента, а ныне коллегу укоризненным взглядом. Некоторые люди с возрастом не меняются. «Но хоть этих двоих эта история чему-то научит», — с надеждой подумала она, глядя на растерявших здравомыслие и всякий страх студентов. Декан Гриффиндора пока просто не знала, что зелье лишь поднимает настроение до недосягаемых в обычной жизни высот. А неукротимая тяга к приключениям и сомнительного качества инстинкт самосохранения — это яркие особенности самого известного студента с её факультета. Которые легко находят отклик в душе обычно холодного, но на деле азартного и куражистого слизеринца. «Меньше знаешь — крепче спишь». Возможно, поэтому Минерву Макгонагалл этим вечером так «удачно» изводила бессонница.