Подметать (джен)

Каждую ночь, когда замок затихал, а в коридорах оставались лишь призраки да кошачьи шаги миссис Норрис, профессор Филиус Флитвик совершал свой обход. Но это был не патруль в стиле завхоза Филча. Нет, это был ритуал куда более тонкий. Он подметал.

Он не пользовался метлой. Его инструментом была палочка — короткая, изящная, идеально подобранная для сложных заклинаний. Лёгким, почти дирижёрским движением он подметал следы минувшего дня. Он собирал в воздухе клочки забытых заклинаний, обрывки споров, витавшие в коридорах тревоги перед экзаменами — они сбивались в невидимые беспокойные вихрики у дверей Большого зала. Он аккуратно «сметал» их в сторону, не давая этим эмоциональным эхам застаиваться и отравлять атмосферу замка. Он прибирал всплески радостного смеха, пролитого на повороте к выходу на внутренний двор, и острые осколки ссор, застрявшие в щелях между портретами. Для древней школы, ценившей мудрость и ясность ума, такая уборка была жизненно необходима.

Он делал это годами, и обычно его заклинание справлялось на ура. Но однажды ночью он наткнулся на нечто новое. Вернее, старое. На лестнице, ведущей в Астрономическую башню, висел не просто сгусток тревоги. Это было нечто тяжёлое, острое и знакомое — панический, животный страх.

Флитвик остановился и нахмурился. Это был не сиюминутный испуг ученика. Это был шрам, оставленный много лет назад в самой ткани замка.

Обычное заклинание не брало эту тяжесть. Она была слишком густой, липкой и тёмной. Её нельзя было просто подмести, как сор. Такая боль требовала другого подхода.

И тогда Флитвик изменил заклинание. Он не стал выметать это чувство, пытаясь его убрать. Вместо этого он начал аккуратно, словно тончайшей кистью, приметать к этому месту другие, светлые эха. Он направил сюда отголоски восторга первокурсников, впервые увидевших звёзды через телескоп. Шёпот влюблённых парочек, назначавших здесь свидания. Тихий смех студентов, делившихся шоколадными лягушками после успешной сдачи экзамена.

Он не стирал боль. Он подметал к ней утешение. Окружал её каплей тепла, каплей жизни, которая продолжалась, несмотря ни на что.

Тяжёлое чувство не исчезло полностью — некоторые раны слишком глубоки. Но теперь оно было не одиноким острым осколком в пустоте. Оно стало частью мозаики жизни замка — жизни, в которой было место и радости, и горю.

Флитвик убрал палочку и продолжил свой путь. Он знал, что настоящая магия — это не только умение убрать проблему с дороги. Иногда это готовность подарить тьме немного света, чтобы ей не было так одиноко. И в этом, возможно, заключалась самая важная уборка.