Поттер, ты олень! (джен)

Утро в волшебном доме на площади Гриммо выдалось тихим, но совсем не безмятежным. Гарри Поттер, признанный герой всей Магической Британии, наматывал круги по просторной гостиной, словно запертый в клетке дикий зверь. За последние месяцы комната — да и весь особняк — успела измениться. Пыль с ковров и мебели исчезла, шторы больше не походили на истлевшие тряпки, солнце светило сквозь вымытые начисто окна. Правда бархат старинных кресел местами протёрся до такой степени, что никакие чары не смогли вернуть обивке первозданный вид. Зато на низком столике были навалены книги — Гермиона так и не научила Гарри складывать их ровно, а в камине мерно потрескивал огонь. Всё это придавало давно позабытый уютный и обжитой вид. Но даже без явного запустения атмосфера оставалась гнетущей и чужой. Дом неохотно принял нового хозяина, и не желал забывать своё славное, тёмное прошлое.

Поттер безостановочно шагал взад-вперёд, и половицы жалобно скрипели. В руках он держал свежий номер «Ежедневного пророка». Он то судорожно сжимал его, то бессмысленно разглаживал, оставляя новые заломы, и вновь пробегал взглядом по омерзительному тексту. Некогда ровные страницы теперь были похожи на бесформенный комок, мятый, с рваными краями. Его пальцы дрожали, то ли от гнева, то ли от обиды.

На секунду он остановился у окна, прижал газету к подоконнику и с силой провёл ладонью по заголовку, будто хотел стереть его. Потом резко выдохнул и с силой швырнул её на стол. «Пророк» скользнул по полированному дереву, едва не перевернув чернильницу. Мелькнули слова, отпечатанные крупным, притягивающим внимание шрифтом, и Гарри резко отвернулся.

Он провёл ладонью по лицу, взъерошил и без того торчащие дыбом волосы, в бессильной злости сжал кулаки. В зеркале на противоположной стене отразился парень в перекошенной футболке, с бледным лицом, на котором лихорадочным блеском горели глаза, и губами, сжатыми в тонкую линию.

Гарри опять зашагал по комнате, ещё более яростно. Будто он пытался заглушить мысли быстрым ритмом движения. Но те не утихали. Его взгляд вновь упал на газету, словно та его магнитом притягивала. В груди клокотала ненависть. Поттер стремительно схватил насквозь лживое издание, почти разорвав, и скомкал ещё сильнее. Бумага жалобно зашуршала.

— Чёрт! — выругался он вслух, когда пламя в камине взметнулось и позеленело.

Гарри заблокировал связь сразу, как только увидел злополучную статью. Получается, сейчас его вызывал кто-то, у кого был постоянный доступ в особняк, а таких людей было очень немного.

В огне проступило лицо Драко Малфоя, и Поттер выругался ещё раз, теперь более экспрессивно. Конкретно этого волшебника он точно не вносил в список желанных гостей — их отношения, конечно, наладились, но не до такой степени. Вот только у древнего, магического, почти разумного здания имелось своё мнение. Ему почему-то очень нравился Малфой — хорошо хоть не старший! Джинни предполагала: потому что в нём течёт кровь рода.

— Хорёк, — уныло поприветствовал Поттер, смиренно опускаясь на пол. — Что тебе нужно?

— Да вот, — лениво протянул тот, сразу оценив встрёпанный вид собеседника, — заглянул полюбоваться на легендарного Мальчика-Который-Постоянно-Влипает-В-Неприятности.

— Ты прочитал? — безнадёжно спросил Гарри.

— Я никогда не пропускаю утренний выпуск. Особенно, если пишут про тебя. И вообще, покажи мне того мага, который сумел пропустить самый громкий материал месяца.

— Скитер всё переврала!

— Всё? А мне кажется, заголовок весьма удачный, — задумчиво рассуждал Драко. — «Спаситель Магического Мира или Заигравшийся Герой?». Как ново! Как свежо! К тому же кое-что звучало очень на тебя похоже. Подожди, я зачитаю, чтобы ничего не перепутать в столь красочных формулировках.

Гарри застонал, крепко зажмурившись. А Малфой с выражением продолжил:

— «На вопрос о личной жизни мистер Поттер загадочно улыбнулся и сказал: «Я не ищу отношений, но не могу отрицать, что они находят меня сами». Скромность ли это или самодовольство? Судить читателям. Девушки, берегитесь: Мальчик-Который-Выжил всё ещё на охоте».

— Я этого не говорил!

— Охотно верю, — кивнул Драко, едва сдерживая ехидную ухмылку. — У твоей рыжей подружки огненный темперамент и меткий сглаз. Ещё мне очень понравилось это, — не унимался он. — «Мистер Поттер признался, что после победы над Сам-Знаете-Кем чувствует себя, цитирую, «немного потерянным». Не слишком ли тревожный симптом? Мои источники утверждают, что Гарри Поттера всё чаще замечают в компании друзей за кружкой сливочного пива, а то и со стаканом чего покрепче. Должно быть, такая компания помогает ему не думать о тяготах славы». Я и не знал, что ты, оказывается, законченный пьянчужка. Поздравляю, Потти, отличная репутация!

Гарри уткнулся лбом в колено и жалобно прохныкал:

— Это неправда!

— Конечно-конечно. Только вот в газете чёрным по белому… Кроме того, было чудесное: «Пожалуй, самой поразительной была реплика Поттера о своём предназначении: «Я хочу, чтобы люди видели во мне символ надежды». Как трогательно! Быть может, поэтому его патронус — олень, благородное животное, ведущее за собой стадо? Не слишком ли самоуверенно для совсем ещё юного волшебника?» Как же это в твоём стиле, — восхитился Драко.

— Прекрати повторять мне эту чушь! — вскинул голову Поттер. — Лучше бы помог.

— Помощь? Что-то новенькое. Обычно ты предпочитаешь в одиночку совершать героические глупости.

— Малфой!

— Предупреждаю сразу: если ты хочешь спланировать убийство Скитер и спрятать труп, то это без меня. При других обстоятельствах я бы с удовольствием…

— Никак не можешь простить писанину про твою семью? — перебил Гарри.

— И не прощу, — отрезал Драко, зло прищурившись. — Так вот, я бы с удовольствием, но ты же помнишь, что у меня условный срок и палочка под надзором, — он развёл руками, словно извиняясь. — Попроси Грейнджер.

— Что мне делать? — крайне серьёзным тоном поинтересовался Поттер. — Заявиться в редакцию? Потребовать опровержения?

— Ни в коем случае, — мгновенно отозвался Малфой. — Это только раздует скандал. А для Скитер скандалы — родная стихия. Только дай ей повод, и через неделю твой портрет начнут печатать на этикетках бутылок с огневиски. А так — забудут через неделю.

— Так что, предлагаешь промолчать?! — вспыхнул Гарри.

— Нет. Я предлагаю при следующей встрече с журналистами… А она случится очень скоро — акулы пера тебя на каждом углу караулят. Будь открытым и приветливым. Постарайся небрежно, словно невзначай, опровергнуть бред Скитер. Только делай это с обаянием и изяществом. Хоть, глядя на твою угрюмую мину, я и не уверен, что ты вообще понимаешь значение этого слова.

— Всё я понимаю, — буркнул Поттер.

— Вот как? — Драко скептически вскинул бровь. — Тогда особенно интересно посмотреть, как ты выкрутишься.

Гарри с досадой дёрнул плечом, но промолчал. Малфой выдержал театральную паузу, а потом с откровенным удовольствием зачитал:

— «Наконец, мистер Поттер добавил: «Я не стремлюсь к вниманию прессы». Однако, дорогие читатели, вспомним: именно он согласился дать это интервью вашей покорной слуге!». В связи с чем у меня вопрос, — он с любопытством наклонился чуть ближе. — Как пришла в твою избранную голову гениальная идея беседовать со Скитер? Наедине. Поттер, у тебя же уже был опыт общения с этой ядовитой гарпией!

— Она была такой искренней, — пробормотал он, виновато опустив глаза. — Говорила, что я должен перестать скрываться от общественности. Что людям нужно услышать моё мнение, настоящее интервью, а не обрывки на официальных мероприятиях. Клялась, что напечатает всё слово в слово. Ничего не исказит. Она была очень убедительна.

— Пожалуй, в одном Скитер права, — подвёл итог Драко, и с откровенным удовольствием произнёс: — Ну ты и олень, Поттер.

— Да пошёл ты, Хорёк!

Гарри, обидевшись, собирался уже отключить камин, но голос Малфоя — теперь без издёвки — остановил его:

— Подожди, Поттер. Я изначально с тобой по делу связался, а не обсудить твою безграничную наивность.

Гарри скрестил руки на груди и нахмурился, показывая, что слушает.

— Снейпа на следующей неделе выписывают из «Святого Мунго». И он прямиком возвращается в свой музей плесени в Тупике Прядильщиков. Хотя я приглашал его в Мэнор, — оскорблённо закончил он.

— И к чему ты клонишь?

— Разумеется, я не собираюсь оставлять его там одного на Рождество. Он, несомненно, будет в бешенстве, — губы Драко растянулись в коварной усмешке. — Именно поэтому там должен быть ты.

— Подожди, ты хочешь, чтобы я помог устроить для него праздник? — неуверенно, с подозрением уточнил Гарри.

— Какой ты догадливый. Я уже пригласил Асторию и Блейза. Но если придёшь ты, Поттер, мероприятие получится куда интереснее. И гораздо забавнее будет наблюдать за реакцией Снейпа.

— Я уже договорился провести день с Гермионой. Ну и с Джинни, конечно.

— Грейнджер? — хмыкнул Малфой. — Эта лохматая добродетель в юбке с завидной регулярностью таскается к Снейпу в больницу. Думаешь, я не знаю? Уверяю тебя, домой к нему она поспешит с тем же пылом. Ещё спасибо скажет за лишний повод навязать ему свою заботу.

— А Джинни, что скажет? — заупрямился Поттер, скорее, по привычке, чем из нежелания.

— Твоей подружке без разницы, где развешивать гирлянды из омелы и разливать пунш. Хоть в Тупике Прядильщиков, хоть на крыше Биг-Бена. Лишь бы её знаменитый парень был рядом.

— Хорошо, я поговорю с ними, и мы решим.

— Решай, Поттер. А я специально для тебя красный светящийся нос принесу, — серьёзно пообещал Драко, но в серых глазах мелькнул злорадный блеск.

— В смысле? — в замешательстве моргнул Гарри.

— И рожки, — добавил Малфой, теперь уже открыто давясь смехом. — Будешь нашим оленёнком Рудольфом. Раз уж ты оказался таким доверчивым оленем.

Он расхохотался в голос, и, не дожидаясь ответа, поспешно оборвал связь.

— Откуда ты знаешь про Рудольфа? Это же маггловский мультик, — прокричал Поттер в потухший камин.

А потом, растерянно покачав головой, пробормотал:

— Малфой… точнее, Астория, похоже, слишком много общается с Гермионой.

Гарри перебрался на диван, размышляя, чем же обернётся предстоящее Рождество. Но чем больше думал, тем твёрже убеждался, что не хочет упускать возможность лишний раз побесить Снейпа, да ещё и под благовидным предлогом. Медленно на его губах расплылась довольная, не менее коварная, чем ранее у Малфоя, улыбка.