Нечего прощать (джен)

Гарри и Гермиона в нерешительности мялись у закрытой двери палаты. На белом дереве, насмешливо подмигивая в резком больничном освещении, красовалась цифра «13». Грейнджер нахмурилась, Поттер сухо усмехнулся.

По коридору туда-сюда то и дело сновали с крайне занятым видом целители и колдоведьмы. Переговаривались вполголоса, звенели флаконами зелий, расставляя их на тележках, иногда останавливались, чтобы найти что-то в аккуратно рассортированных папках. Вдоль стен были расположены ряды стульев, на одном из которых кто-то забыл бумажный пакет. Здесь пахло смесью антисептика, терпких трав и пряного чая из кухонного блока, находящегося на соседнем этаже. Бумаги шуршали, когда целитель сверялся со списком пациентов. Всё вокруг шло своим чередом. И только Гарри с Гермионой вот уже добрых пятнадцать минут не могли сдвинуться с места.

Два аврора, дежуривших сегодня, сначала нервно выпрямились, заметив юных героев войны, но теперь поглядывали на них со всё возрастающим недоумением.

— Нужно… — Грейнджер нервно переступила с ноги на ногу, — нужно просто войти.

Поттер с силой дёрнул воротник мантии, словно тот был слишком тесным, глубоко вздохнул и коснулся ручки, как ему показалось, неестественно холодной и гладкой. Один из авроров с любопытством склонил голову к плечу, и Гарри наконец толкнул дверь, та поддалась легко, но с тихим, предупреждающим скрипом.

В палате царил полумрак, который странным образом немного успокоил посетителей. Шторы были задёрнуты, и приглушённый свет магической лампы тусклыми бликами падал на пол, отражаясь от гладкой плитки. Снейп неподвижно лежал на спине и выглядел неживым. На узком, осунувшемся лице гротескно выделялся крючковатый нос. Кожа пугающего серого оттенка туго натянулась на острых скулах, создавая впечатление, что ещё немного и порвётся. Обескровленные губы были плотно сжаты в тонкую, изломанную линию. Под глазами залегли иссиня-чёрные тени. Плотная повязка, на которой уже вновь успели проступить алые пятна, закрывала всю шею: от подбородка до плеча. Неухоженные волосы прилипли к вискам, рассыпались по подушке спутанными прядями, ещё больше подчёркивая нездоровую бледность. Единственным признаком того, что в этом измученном, искалеченном мужчине ещё теплится жизнь, была размеренно поднимающаяся и опускающаяся под сбившемся одеялом худая грудь.

От представшей перед ними картины Гарри замер на пороге, а Гермиона тихо ахнула, поспешно зажав рот двумя руками. Припухшие, слегка покрасневшие веки Снейпа дёрнулись и медленно открылись. Он окинул непрошеных гостей острым, пронзительным взглядом тёмных глаз, в которых сейчас плескались усталость и боль.

— Поттер. Грейнджер.

В хриплых, каркающих звуках они с трудом различили свои имена, а Снейп зашёлся в приступе страшного, надсадного кашля, и Гермиона тут же кинулась к постели. Она нежно обняла его за плечи, чуть приподнимая. Снейп попытался отстраниться, но был настолько слаб, что Грейнджер даже не заметила его усилий. Гарри поднёс чашку, в которой в воде было разведено лекарство, и Северус, сдавшись, сделал несколько судорожных глотков и тяжело откинулся назад.

— Целитель сказал, что вам ещё нельзя разговаривать, — мягко попеняла Гермиона. — Пожалуйста, не надо. Просто выслушайте нас.

— Мы пришли… — начал Гарри, нещадно терзая рукав. — Профессор, мы пришли, чтобы поблагодарить вас и извиниться.

Снейп уже открыл рот, но Гермиона, сжав его ладонь, вновь попросила:

— Пожалуйста.

И Северус, сам не зная почему, послушался.

— Мы не знали, не понимали. Всё это время, — неожиданно твёрдо сказал Поттер.

— Но всё равно мы не должны были оставлять вас так, — расстроенно подхватила Грейнджер.

Снейп слишком резко мотнул головой и тут же застонал сквозь стиснутые зубы. Пятна на бинтах расползлись ещё больше. Он почувствовал ещё одно лёгкое пожатие и встретился взглядом с печальными, невероятно глубокими карими глазами. К своему удивлению, Северус не выдержал их интенсивности и вынужден был отвернуться. На этот раз медленно и осторожно.

— Вы сможете нас когда-нибудь простить? — крайне серьёзно спросил Поттер.

Снейп хотел промолчать, чтобы наглые дети ещё немного помучились. Он хотел презрительно хмыкнуть, разразиться уничижительной речью и позорно выдворить их из палаты. Он, правда, очень хотел. Но вместо этого скрипучим, едва громче шёпота голосом с трудом выговорил:

— Нечего прощать.

И, разумеется, опять закашлялся. На этот раз поддерживал его Поттер, а Грейнджер подавала лекарство.

— Неправда, — не согласился Гарри. — Но мы об этом ещё поговорим, — категорично добавил он, и Снейп ужаснулся перспективе. — А для начала сойдёт и так. Спасибо, что выслушали.

Северус выразительно скривился, но предсказуемо промолчал. В горло словно концентрированную желчь броненосца залили — усугублять не было ни малейего желания.

— Возможно, — неуверенно прервала гнетущую тишину Гермиона, — мы могли бы что-то для вас сделать? Подождите, не отвечайте! — тут же спохватилась она.

Грейнджер полезла в сумку и выудила оттуда маленький, тонкий блокнот и карандаш.

— Вот, — заклинанием она подвесила это богатство чуть выше уровня кровати прямо возле правой руки Снейпа.

Тот вскинул бровь, и Гермиона, словно защищаясь, поспешила объяснить:

— Их намного удобнее носить с собой, чем перо и чернильницу.

«Газеты» — с усилием вывел острый, немного пляшущий почерк.

— Конечно.

«Все. Со дня победы».

— Да-да, — с энтузиазмом закивала Грейнджер. — Я принесу подшивки.

— Ещё что-то? — с неменьшим воодушевлением вклинился Поттер. — Книги? Журналы? Мы достанем, что захотите.

Снейп долго не шевелился, потом написал слегка дрожащей рукой: «Дата суда».

— Чего? — не понял Гарри. — Какого суда?

«Моего!»

Он так надавил на карандаш, ставя точку, что прорвал бумагу. Откуда только взялись силы? Вероятно, от досады на непонятливых болванов. Право слово, чей суд его ещё мог волновать?

Гермиона заметно побледнела, а Гарри вскинулся, забавно округлив глаза. При других обстоятельствах Северус обязательно высмеял бы их обоих.

— Так вы ничего не знаете?! — изумился Поттер. — Невероятно! Профессор, — он подошёл ближе, даже над постелью чуть склонился, будто опасался, что Снейп не услышит, — вас заочно оправдали по всем пунктам. И наградили Орденом Мерлина.

В чёрных глазах вспыхнул огонь. Ярость, ненависть, обида, что-то ещё, неназываемое, скрытое глубже, рвались колкими словами из искалеченного горла. Пальцы дёрнулись, судорожно сжимая простыни.

— Наглый, — прошипел он, искренне надеясь, что приступ кашля начнётся не сразу и позволить выговорить хотя бы половину оскорблений, — эгоистичный…

— Нет-нет, — торопливо перебил гневную тираду Поттер, отшатнувшись и подняв руки ладонями вверх, словно сдаваясь или успокаивая дикое животное, — я никому не показывал ваши воспоминания. И не рассказывал. Этого не потребовалось. Хватило просто моих слов. Не волнуйтесь: всё прошло нормально. Можете мне поверить для разнообразия, — коротко хохотнул он и обратился уже к Гермионе. — Как ты выразилась, каким было моё выступление?

— Предельно конкретным и совершенно неинформативным, — широко улыбнулась та.

Снейп перевёл дыхание, беря бушующие эмоции под контроль, и пристально посмотрел на Поттера, словно видел его впервые. Даже самому себе Северус не стремился признаваться, насколько благодарен был за внезапно проявленную мальчишкой тактичность и деликатность.

— Что, наконец-то моя пресловутая известность пригодилась и вам, сэр? — насмешливо поинтересовался Гарри.

И Снейп невольно задался вопросом, не преуспел ли тот за последние месяцы в искусстве легиллименции. Вряд ли, конечно, но от Поттера всего можно было ожидать: выжил же он каким-то чудом!

«Авроры»

Гарри собрался что-то сказать, но Северус сердито на него зыркнул. Конечно, ему были нужны ответы, но на этот раз рассчитывал дописать предложение до конца, несмотря на свинцовую тяжесть в теле. Ему казалось, что вынужденная необходимость сдерживать язвительные комментарии мучает его не меньше, чем проклятая рана. Поэтому невероятно хотелось уличить Поттера во лжи.

«Авроры у палаты. Вы думали, я не замечу?»

Он выводил слова раздражающе медленно, но бывшие ученики уважительно ждали, не проявляя ни капли нетерпения. На занятиях бы такую дисциплину…

— Кто бы сомневался? Вы всегда отличались особой наблюдательностью и проницательностью, — закатил глаза Поттер, когда прочитал каракули Снейпа.

— Гарри! — тут же возмутилась Грейнджер.

Тот вздрогнул и послушно усовестился, виновато опустив голову.

— Понимаете, просто не всех Упивающихся ещё поймали. Некоторые до сих пор на свободе. Поэтому Кингсли — он сейчас исполняет обязанности министра. Кингсли решил, что так будет безопаснее для вас.

Снейп вскинул бровь, губы искривились в знакомой презрительной усмешке.

Гермиона побледнела, её бездонные глаза до краёв наполнились отчаянием.

— Значит, вы думали, что вас стерегут? Как преступника. Всё это время!

Она осеклась, голос сорвался, но тут же сокрушённо воскликнула:

— О Мерлин! Мы должны были прийти раньше! Всё объяснить!

— Но почему вам ничего не рассказал целитель? — поинтересовался Поттер нехарактерно суровым тоном, а Грейнджер резко повернулась к двери, будто готовая сорваться сию секунду на его поиски, чтобы вытрясти ответы.

Снейп многое мог бы сказать и про слишком любезного идиота-целителя, от бессмысленной трескотни которого у него раскалывалась голова, и о негласной политике больницы «не волновать пациентов», в том числе ненужной информацией. Северуса очень интересовало, кто определял «ненужность». Он бы с удовольствием пообщался по душам с этим человеком, когда чуть выздоровеет. Многое мог бы сказать, но ограничился очередным хмыканьем.

— Как так можно? — пробормотала Гермиона, её щеки вспыхнули от возмущения. — Ничего. Мы сами его расспросим. Очень подробно.

Снейп довольно улыбнулся — подобная перспектива ему понравилась. Невыносимой всезнайке не составит труда испортить жизнь одному некомпетентному болвану.

Северус устало вытянулся на жёстком матрасе. Карандаш норовил выскользнуть из ослабевших пальцев, а вопросы оставались. Следовало задать хотя бы ещё один, самый важный, чтобы окончательно убедиться, что всё было не зря.

— Поттер, — с усилием прохрипел Снейп. — Как?

— Что?

Гарри растерянно хлопал глазами. Грейнджер сунула чашку с зельем. А Северус в раздражении закатил глаза. Он попытался приподнять руку, словно хотел что-то показать, но сил хватило лишь на то, чтобы перевернуть кисть. Снейп надеялся, что чистая, не запятнанная позорным клеймом кожа запястья сама по себе будет достаточно красноречива.

— Да, — на удивление быстро сообразил Поттер, — Волдеморт точно мёртв.

Северус продолжал сверлить его пронзительным, немигающим взглядом.

— Ну что? — начал раздражаться тот.

— Гарри, — спокойно вмешалась Гермиона, — мне кажется, профессора интересует, как выжил ты.

— А-а-а. Не волнуйтесь, хоркрукса больше нет, — заверил Поттер, рассеянно потирая лоб.

Снейп возмущённо воззрился на него.

— А теперь-то что не так?!

Северус медленно, как он надеялся, выразительно посмотрел на Грейнджер.

— Она знает, — Гарри равнодушно передёрнул плечами. — Мы же вместе их искали. И про последний я Гермионе потом рассказал. Честно говоря, думаю, я тогда всё же умер. Хотя сам до конца не понимаю. Волдеморт запустил в меня Авадой, а потом я очнулся на Кингс-Кросс. Только он был весь в тумане, призрачным. Там был Дамблдор. А потом я вернулся.

Снейп задумчиво кивнул и кое-как вывел: «Хогвартс?»

— Сильно пострадал, — Грейнджер скорбно нахмурилась. — Мы всё лето и начало осени помогали, но до полного восстановления ещё далеко. Сейчас авроры и профессора работают над защитным контуром.

Поттер хитро улыбнулся:

— Не поверите, но даже некоторые слизеринцы присоединились.

Северус вскинул бровь, и Гарри перечислил:

— Малфой, Забини, Астория. И ещё несколько студентов с курсов помладше. Я их не слишком хорошо знаю.

«Потери?» — вывел Снейп заметно дрожащей рукой.

— Слишком много, — едва слышно прошептала Гермиона.

И Поттер скривился, словно от невыносимой боли. Они называли имена, которых в действительности оказалось не больше пары десятков, но Северус согласился: этого было слишком много. Он закрыл глаза. В темноте, под опущенными веками, мелькали знакомые лица.

— Мы, наверное, пойдём, — неуверенно прервала тишину Гермиона. — Чтобы не утомлять вас слишком сильно, профессор.

— Но мы ещё вернёмся, — твёрдо заверил Гарри.

— Завтра.

И Снейп страдальчески застонал.

Грейнджер прыснула в кулак, а Поттер фыркнул, сдерживая смех.

— Не расстраивайтесь так, профессор, — подбодрил он. — Зато скучно вам теперь точно не будет.

Северус не мог не согласиться. И это пугало больше, чем несбывшаяся перспектива суда.