Упали тяжкие слова (гет)

Как тяжело взрослеть одной. И как важно, чтобы в нелегком подростковом возрасте рядом с тобой был человек, который ненамного старше тебя, с которым у вас в жилах течет одна кровь, и с которым весь твой путь взросления вы проходите вместе. Сестра или брат. На долю Лили такое счастье выпадает ненадолго. В детстве они с Петуньей были очень дружны — вместе читали сказки, играли в куклы, Тунья говорила, что Лили похожа на сказочную Русалочку. Но как только настоящее чудо стучится в жизнь Лили, как только она сама начинает плести свою сказку своими руками, Петунья отворачивается от нее. Северус говорит, что она просто завидует. Так ли это на самом деле, или Петунья действительно всеми фибрами души ненавидит все волшебное? Лили полагает, что сестра искренне считает ее уродкой — до тех пор, пока Северус со свойственной ему проницательностью не ведет ее в комнату Туньи и не показывает письмо, собственноручно написанное рукой старшей сестры Альбусу Дамблдору. Оказывается, Петунья упрашивала директора взять ее в Хогвартс!

Когда сестры стоят на перроне перед началом учебного года, вместо того, чтобы попрощаться нормально — ведь они не увидятся теперь целый год! — Петунья лишь презрительно кривит губы и пренебрежительно бросает:

— Туда-то ты и едешь, в спецшколу для уродов. Ты и этот снейповский мальчишка — вы оба натуральные уроды. Вас будут держать отдельно от нормальных людей. Это делается для вашей безопасности.

Тогда-то Лили и не выдерживает впервые. С губ милой сказочной Русалочки, хорошей девочки, отрады для родителей и учителей в первый раз срываются жестокие слова:

— Вряд ли ты думала, что это школа для уродов, когда писала директору и клянчила, чтобы тебя приняли.

Тунья, конечно, в шоке. Ведь это Лили все это время была приличной, хорошей девочкой. А приличные и хорошие девочки не отвечают так старшим сестрам. Лили и сама заливается слезами, на языке до сих пор горький привкус от болезненных слов.

— Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.

Северус не понимает ее:

— И что?

Он смотрит на нее пустыми, отсутствующими глазами. Казалось бы, сейчас самое время понять, насколько они разные. Но у Лили пока недостаточно жизненного опыта, чтобы это понять и осознать. Она лишь искренне возмущается:

— А то, что она моя сестра!

— Она всего лишь… — Северус вовремя прикусывает язык, иначе роковая ссора произошла бы гораздо раньше. Что он хотел сказать? «Всего лишь завидует тебе»? «Всего лишь маггл»? Спустя время Лили не раз вспоминает эту фразу и гадает, что скрывал ее конец, что осталось недосказанным. В любом случае, это стало началом конца. Увы, тогда она еще этого не понимала.

Как больно, когда тебя предают самые близкие. Те, кому ты верила, кого считала своей семьей, своим всем. Лили еще не раз предстоит узнать боль предательства. Дружба между ней и Северусом уже давно трещит по швам. Все дни напролет он проводит с теми, кто видит цель своей жизни в том, чтобы убивать таких, как она. Все доводы разума и совести бессмысленны. Он твердит, что сделал бы для нее все, что угодно — но даже встать на честный путь не способен. Что бы он там ни говорил — он давно выбрал свою дорогу, променял ее на путь крови и насилия.

И вот — роковая сцена у озера. Все орут друг на друга, говорят гадости, а кое-кто даже чрезмерно дает волю кулакам. Гордиться нечем — но Лили пытается сохранить хоть какое-то подобие достоинства. Пусть она и не чистокровная леди — все же она девушка, которая уважает себя и других людей. И она стоит за человеческое достоинство — ведь никто не заслуживает издевок и травли, не так ли?

Добрый порыв не то что не понят — вероломно втоптан в грязь. Лили вновь предстоит испытать боль от удара в спину. От того, кому верила, кем дорожила, кого до последнего пыталась спасти.

— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!

Рана в сердце до сих пор кровоточит — еще с детства. И Лили пускает в ход проверенное оружие — она умна, проницательна, и прекрасно владеет словом.

— На твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус!

Слова повисают в воздухе, как ядовитое жало. Ну а кто он после того, как оскорбил девушку? Оскорбил подло и вероломно единственного друга.

На этом дружбе конец. Но конец не только этой детской, незрелой дружбе — Лили действительно была маленькая и глупая, не понимала, что некоторым парням простой дружбы мало, и кроме того — что некоторые парни способны добиваться большего любой ценой, вплоть до оскорблений и угроз (как будто это может помочь). Конец доверию. Конец вере в людей. Лили надолго уходит в себя, не хочет общаться даже с однокурсниками — а ведь они предупреждали ее по поводу слизеринца.

Джеймс постепенно растапливает сердце Лили, находит к ней ключик, спокойно догоняет ее, когда она всякий раз убегает от него. Он учит ее снова доверять людям — в ее душе зарождается хрупкий, ранимый росток, и он ни за что не повредит этому ростку. И все равно — это уже не то. Лили как будто знает — счастье не бывает долгим и безоблачным. А еще она на всю жизнь запомнила урок — если тебя ударили в спину, ударь еще больнее.

Она хорошая девочка. Но ее называют Адской старостой. Ее слова очень больно режутся, и раны от них остаются у людей на всю жизнь — даже если они не хотят этого признавать, но жизненный опыт говорит сам за себя. Правда, Лили никогда не атакует без причины. Но если вы напросились — ее слова ударят в самое больное место, и вы никогда от этого не оправитесь. Не будь в ней адского огня, она бы не бросилась на передовую, не собиралась бы стать аврором, чтобы защищать магглов и магглорожденных. Но она не собирается сдаваться. Она решает бороться до последнего за свои права, за свое место под солнцем. И Джеймс во всем поддерживает ее, не ищет возможности сбежать или скрыться. Ей нужен именно такой человек. Возможно, это можно считать по-настоящему счастливым финалом.