1 ноября 1979 года (гет)

— Спасибо, Сев. Ты не представляешь, как много это для меня значит!..

Отчего ж. В общих чертах, по крайней мере, представлял. Если на то пошло, он зельевар, без ложной скромности, не самой никакущей квалификации, а потому отлично понимал, что бесплодие — гость едва ли редкий в богатых чистокровных семьях магов и волшебниц Англии. Сами виноваты. Да, и Поттеры — в том числе. Поздно или рано природа должна была сказать: «Хватит!»

— Лили...

Будто током ударенная улыбка? Сойдёт. И — отвернуться! В дальние дали посмотреть. Задумчиво так, допустим. Хотя ничего ж ему не видно, глухая ночь на дворе. Поправка: уже нет, в смысле, не совсем ночь. Рассвет и до завода успел добраться, и до...

— Сев!

Утро? Ну да, так. А она всё не уходила, получив то, ради чего явилась к нему... поговорить. Когда некоторые соседи, в основном, конечно, их с Лили Эв... их с Лили Поттер возраста устраивали вечеринки на заморский манер. Вчера⁽¹⁾.

Но сейчас-то уже светало. Рассвело даже, так сказать можно. Вон — солнце! И он вчера ночью правда никого не убил. Скорее... наоборот. А после он приготовил для Лили Эв... для Лили Поттер соответствующее экспресс-зелье. Абсолютно безвредное. Подтверждающее. Зелень глаз её на целых две минуты ярче сделавшее.

Она получила то, что ей, как она сама ему сказала, всего дороже. Он её поздравил, заваривая чай и кутаясь в домашний халат поверх другой одежды — да поплотнее. Когда ополоснулся. И Лили выпила с ним чаю в ночи. Посуду ещё потом, чуть позже вызвалась помыть, тоже в халат кутаясь поверх своих вещей. Тоже после помывки. Но — другой. Халат. Его матери. Он был не то чтобы против, сам же халат ей принёс. Из кладовки. Ещё раньше, да. До того как. А мылись они по отдельности. И на мытьё посуды ею он согласился. И на уборку. И на стирку. И на поздний ужин, который она готовила ночью. Зачем-то. Но сейчас новый день. Пришёл, наступил. Вон же — солнце!

Тогда почему она всё ещё была здесь, в чужом доме? Он ведь её уже обстоятельно проинструктировал касательно исчерпывающе полного списка того, благодаря чему ни Поттер, ни ещё кто никогда даже не подумает заподозрить!.. И ради чего Лили Эв... да что ж такое! Поттер она. Лили Поттер.

Так ради чего, спрашивается, Лили Поттер к нему подошла сейчас, он ведь прекрасно слышал, как она тихо-тихо кралась от книжных полок, будто спугнуть не хотела!.. И зачем прижалась, голову на плечо — да подбородком своим!.. Для чего ей всё это, шептать благодарности продолжая эдак почти бессвязно?

И зачем Лили была теперь не в халате, а в этом её таком нездешнем, таком до невозможности дорогущем домашнем сарафане? Там ещё ценник отпороть забыли. На подоле. Справа. В таком наряде холодно ей, поди. Хотя бы пока — за угол завернуть и аппарация, и пока до мужнего дома она дойдёт, и за дверную ручку возьмётся, на это время тоже потратить надо, а ещё...

— Сев, ты говорил... о каком-то заклинании. Для маскировки воспоминаний. Ты вчера мне о нём сказал, помнишь?

Ещё бы. Сбивчиво поздоровавшись, она кое-как смогла рассказать, зачем пожаловала. А ему вдруг так удачно вспомнилось тогда, что Долохов однажды демонстрировал что-то из своего, насквозь неанглийского арсенала заклинаний.

Улыбнулся ещё эдак уверенно очень в тот раз Антонин Георгиевич Долохов и сказал, что это одно из тех заклинаний, которые помогали хранить тайны да секреты в безопасности, в неведенье погружая даже тех, кто о секретах с тайнами знал. До той поры заклинание помогало вроде аккуратно память затуманивать, пока всё не станет хорошо, если какие-то сложности в общении, например. Или что-то ещё. Серьёзное. Поглобальней.

Северус потом изучил то заклинание. Оказалось, не солгал Долохов. Штука надёжная. И простая. И магии тёмной в том колдовстве — ни капли. А словесная часть и взмах палочкой такие простые тоже... ну, относительно. С фольклорными корнями, вероятно. И в будущем магия эта развеется, и всё будет хорошо, и тогда он!..

— Да, Лили. Помню. Отступи на пару шагов, будь добра.

Рыжие локоны зацепили его шею. Ай! Щекотно как.

— Хорошо.

Он вытащил свою волшебную палочку из кармана. А ничего они, карманы-то, у халата... много в них места для нужных вещей. Лили стояла напротив. У стены. На фоне старых узоров. Когда ещё собирался их закрасить, но рука так и не поднялась: их в своё время на этой и прочих стенах рисовала его мать.

— Phinist⁽²⁾!

Растрёпанная вчера ночью причёска, сарафан, домашние туфли и сама Лили озарились мягким светом. А после она тряхнула головой, удивлённо поглядела по сторонам, никого и ничего толком не видя, и — шагнула за порог, бормоча себе под нос что-то о списке покупок и о том, что сахар почти закончился. Он дал себе слово не смотреть в окно, и тут же — глянул. Не утерпел. Почти его Лили-почти-Эванс шла вверх по улице. Что ж. Пора ещё немного поколдовать.

...Соседские дети уже сходили на скромно обставленный праздник, устроенный городом и профсоюзом. Совместно. Ещё позавчера. Поныряли за яблоками, порассказывали страшилки... и хоть съели что-то конфетное да фруктовое, на что их родителям вечно не хватало денег⁽³⁾. Стоп. Это ж всё точно позавчера было, а сегодня уже первое ноября, если в новостях дату не перепутали. Вон, прогноз погоды... в телевизоре. Непонятно. И чего вспомнил он сейчас о детях и Хэллоуине?..

И зачем он посреди ночи затеял чего-то ради стирку, уборку и готовку? Очень непонятно... хотя еда получилась ничего так, вкусной, а уборка — основательной. Как и стирка. Ну да ладно. Утро наступило, проехали. Новый день. Заказанные когда ещё клиентурой зелья сами себя не сварят.

1) В конце 70-х хэллоуинские вечеринки в американском стиле были менее популярными в Англии, чем они стали позже, как и соответствующий тематический декор домов и офисов.

Вернуться к тексту

2) Он же ясный сокол. Финист.

Вернуться к тексту

3) Северус Снейп описал типичный в том числе финансово английский вариант хэллоуинского мероприятия для детей конца 70-х, организованного в населённом пункте вроде Коукворта. Яблоки предполагалось вытаскивать зубами из ёмкости вроде тазика, процесс вытаскивания усложняло плавание яблок в небольшом количестве воды.

Вернуться к тексту