Когда погибает друг (джен)

В тот самый момент, как Гермиона умерла и Гарри удостоверился в этом, силы оставили его. И, почему-то только сейчас Гарри вполне отчётливо ощутил, что сейчас умер самый лучший человек, которого он знал за всю свою жизнь. Единственный человек, которому он мог безоговорочно доверять.

И эта мысль была всего лишь одной из тех, что сейчас тяжело ворочалась в его голове.

Второй мыслью было понимание, почему так получилось. А получилось так, потому, что он не смог спасти Гермиону. Не спас, не защитил самое дорогое, что у него осталось в жизни. От этой мысли на душе было очень горько и хотелось отправиться вслед за Гермионой.

И если бы Гарри не находился в этот момент в крайнем физическом и психическом изнеможении, то на этом бы его жизнь и закончилась.

Но, вместо того что бы пустить себе Бомбарду в голову или Секо в горло, Гарри лишь тяжело осел на пол рядом с телом Гермионы и уткнулся лицом в колени. Не осталось у него на большее сил. По его лицу потекли слёзы, но Гарри этого не заметил. Он всё дальше и дальше погружался в пучину отчаяния и чувство вины.

На улице же, тем временем, быстро темнело. Наступала ночь и заканчивался худший день в его жизни, который он запомнит в деталях на всю оставшуюся жизнь. Гарри сидел рядом с телом Гермионы уставившись в одну точку. Потеряв счёт времени, он просидел так неизвестно сколько и отключился от переутомления.

Очнулся Гарри от сна едва на улице забрезжил рассвет. Вина и отчаяние никуда не делись, но они как бы отодвинулись на задний план. Наверное, это как рана заросшая сверху, но при этом не зажившая до конца. Да и некогда было предаваться этим чувствам. Нужно было начинать действовать.

Поттер поёживаясь от утреннего холода, вынес из палатки одеяло. На него он уложил тело Гермионы, собрал палатку, взял тело подруги на руки и аппарировал.

А аппарировал он на ту самую поляну, в королевском лесу Дин, где Гермиона тогда сказала: «Вот бы остаться здесь навсегда. Состарится и умереть».

Гарри определил в какой стороне встаёт Солнце и принялся за работу.

— Думаю, Гермиона, — размышлял он, копая могилу и мысленно с ней разговаривая. — Будет неплохо если ты будешь каждый день встречать рассвет. Ты всегда рано просыпалась.

Дело меж тем спорилось. Когда тело Гермионы было предано земле, Гарри на секунду задумался и куда-то аппарировал. Ещё через некоторое время он вновь появился на поляне, левитируя приличных размеров валун. Во время их скитаний побывали они в месте где таких камней было много.

Соорудив надгробие Гарри встал у могилы и впервые за этот день заговорил.

— До свидания, Гермиона. Да, да. Ты не ослышалась. Не прощай, а до свидания. Я, конечно, очень перед тобой виноват. Но, всё-таки прошу меня простить и подождать. Там. А я пока тут по-быстрому разберусь кое с кем и мы сможем вместе отправиться в следующее большое путешествие. Во время которого я постараюсь исправить свои прежние ошибки. А ещё я похоронил сегодня, вместе с тобой, свою лучшую часть. Добрую, во многом наивную, доверчивую, готовую прийти всем на помощь и всех простить. Так что, когда я к тебе присоединюсь, то очень надеюсь на воссоединение своих частей. Чтобы я вновь стал не самым злым в этом мире парнем.

Тут Гарри прервался, подумал немного и продолжил:

— И знаешь, наверное, я ещё похоронил вместе с тобой все свои чувства. Даже странно как-то. Желания остались, а чувств почти никаких нет. А может они просто замёрзли на некоторое время. Наверное, это хорошо, а то ведь впал бы сейчас в депрессию.

Обращаясь к Гермионе Гарри держал в руке её волшебную палочку. Палочка и расшитая бисером сумочка с расширенным пространством, вот и всё что у него осталось от подруги. Ему казалось, что если разговаривать с Гермионой держа в руке её палочку, то между ними образуется... прямая связь, что ли. Гарри не знал как это называется, но чувствовал что так будет правильно.

— До свидания, Гермиона, — сказал напоследок Гарри и отошёл от могилы на несколько шагов собираясь аппарировать. Почему-то не хотелось ему делать это прямо у места её последнего пристанища.

Но, не успел. Воздух перед ним вдруг окрасился в синий цвет и образовал пятно. Которое становилось всё ярче и ярче.

— Это ещё кого принесло? — успел подумать Гарри, прежде чем на поляну, прямо из пятна шагнул... Рон.

Гарри молча смотрел на Уизли. А тот огляделся, прокашлялся и начал говорить.

— Привет, Гарри. Ну, ты понимаешь… Я… Я вернулся. Если… — Он снова прокашлялся. — Ну, ты знаешь. Если вы меня примете... — И, замолчал.

Потому что Гарри, пока не произнёс ни слова. Он, смотрел на Рона и пытался понять почему все эти годы он считал рыжего другом, почти братом. Нет, в целом-то Рон был неплохим парнем. Но, именно что в целом. Вот только, если учесть несколько недостатков, присущих Рону, то получалось что они, недостатки, перевешивают или зачёркивают всё то хорошее что в нём имеется.

И если бы у него сейчас спросили что это за недостатки, то он не задумываясь бы назвал бы их. Ревность, зависть и жадность. Постоянное нытье. Неумение самостоятельно справляться с малейшими трудностями. Нежелание извиняться за свои прегрешения.

— Нет, — подумалось Гарри, — признать-то свою вину он, конечно, может, иногда. Но, только Рон при этом никогда не попросит прощения. А ещё он может психануть и сбежать в ту самую минуту когда его поддержка была бы крайне необходимой. Как это было недавно. Ну, и нафига мне такой друг?

Впрочем, на этот вопрос можно было попытаться ответить и попозже. Сейчас у Гарри возник совсем другой вопрос и он его задал.

— Зачем? — спросил он Рона.

— Что, зачем? — не понял Рон.

— Вернулся зачем? — уточнил Гарри.

— Э-э-э, — Рон замялся, — как зачем? Понял, что был не совсем прав. И потом: Тот-кого-нельзя-называть, хоркруксы...

— А ты тут при чём?

— Как при чём? — воскликнул Рон, — мы же друзья, Гарри. Ты, я, Гермиона... Кстати, а почему я её не вижу, где она, Гарри?

Меньше всего самому Гарри в этот момент хотелось разговаривать с Роном и уж тем более что-то ему объяснять. Поэтому он старался говорить односложно.

— Ушла, — ответил Гарри.

— Что, решила отправиться в Австралию к папочке и мамочке? — скривился Рон.

— Нет.

— А куда?

— Туда, — Гарри указал волшебной палочкой вверх.

— Подожди, — не понял Рон — куда это — туда? Стой, хочешь сказать что...?

— Да, — по прежнему односложно ответил Гарии.

— Что? И ты допустил? Да ты... — Рона понесло.

Он осыпал Гарри градом обвинений и ругательств, а Гарри больше всего на свете хотелось что бы Рон заткнулся. Или заткнуть это самому. Даже лучше самому. Вот прямо до до зуда в руках хотелось.

— Тебе ли меня осуждать, тварь? — думалось Гарри. — Кто ты такой что бы меня в чём-то обвинять? Сам-то ты где был всё это время?

Самое интересное было то, что Гарри ничего при этом не чувствовал. Эта мысль была просто констатцией факта. Как он сказал ранее, прощаясь с Гермионой, похоронил он свои чувства. Или же заморозил. А вот желание заткнуть Рона только росло.

Наконец, и зуд в руках стал нестерпимым, и ему окончательно надоел роновский бред. И не имея больше сил вынести ни то, ни другое, Гарри нацелил на него волшебную палочку и произнёс:

— Круцио.

— А-а-а...

Заорал Рон и повалился на землю корчась в судорогах и продолжая вопить от неимоверной боли.

— А ведь права была Беллатрикс, — подумалось Гарри в этот момент, — нужно очень сильно захотеть чтобы сработало. А вот наслаждения я, почему-то, не испытываю. Ну, оно и хорошо. Значит, есть шанс не превратиться в конченого садиста.

Секунд через десять он отменил заклинание и наклонился к тяжело дышащему Рону. Кстати, когда Рон переместился к Гарри то в руке у него был делюминатор. Гарри забрал его, на всякий случай и обратился к бывшему другу:

— Слушай меня внимательно, Рон. Сейчас я тебя отправлю обратно и, Мерлином заклинаю, сделай так чтобы я больше никогда тебя не видел. Потому что, в следующий раз, если я тебя встречу то произнесу уже два слова, — слово «Два» Гарри выделил интонацией. — Ты, надеюсь, понимаешь о каких словах я говорю? И ещё, упаси тебя Мерлин кому-нибудь рассказать о хоркруксах. Добби.

Раздался хлопок и домовик появился на поляне.

— Привет, Добби, — поздоровался Гарри. — Как твои дела? Надеюсь, неплохо?

— Да, Гарри Поттер, сэр, — отвечал домовик, — у Добби всё хорошо. Что Добби может сделать для Гарри Поттера, сэра?

— Ты же знаешь, где находится уизлевская «Нора»? — спросил Гарри и когда Добби утвердительно кивнул, то продолжил. — Доставь туда этот кусок рыжего дерьма и возвращайся обратно. Ты мне еще понадобишся. Кричер.

Перед Гарри появился еще один домовик.

— Что полукровный хозяин хочет от старого Кричера? — сразу начал бурчать домовик.

— Не понял. Кричер, ты что не рад меня видеть? — типа, удивился Гарри. — А я вот, наоборот. Ладно, лирику в сторону. Ты знаешь, что творится в доме древнейшего и благороднейшего рода Блэк?

— Хозяин отправил Кричера в Хогвартс, на кухню. Кричер не знает.

Тут раздался хлопок и появился Добби.

— Добби всё сделал, Гарри Поттер, сэр, — проинформировал домовик.

— Хорошо. Сейчас, ребята, вы отправитесь в дом Блэков на Гриммо и проверьте его. Там не должно быть никого постороннего. Предупреждаю, особенно тебя, Кричер. Посторонними отныне объявляются все, кроме меня, тебя и Добби. Если они там есть, то... Кричер, в доме есть подвал?

— Конечно, есть, — ответил домовик.

— Очень хорошо. Да, чуть не забыл. Кричер, если ты вздумаешь устраивать «итальянскую» забастовку, то я вручу тебе носок. Самый старый, грязный, рваный, потный и вонючий из тех что у меня найдётся. Мы с тобой поняли друг друга?

— Кричер понял, но, он не знает, что такое «итальянская» забастовка.

— Неважно. Просто добросовестно выполняй мои распоряжения и будет всем нам счастье. А теперь слушай дальше. Если кто-то там есть, то в повал их. Изъять у них палочки, артефакты, раздеть до исподнего и связать. Проверить, есть ли в доме ловушки и сигнализация, оповещающая о моем появлении. Если есть, то устранить. Да, ещё вот что. Если в доме есть защита, то привести её в рабочее состояние и вывести на максимум. Потом вернуться за мной. Я буду... тут, неподалёку. Вы же сможете меня найти?

Домовики подтвердили, что смогут и аппарировали, а Гарри отошёл подальше и уселся под деревом. Он стал там ждать домовиков и думать.

— Почему только смерть Гермионы заставила меня начать рационально думать и шевелиться? Почему только сейчас я понял, что «игрушки» закончились ещё тогда, на кладбище Литтл Хэнглтона во время возрождения Змеемордого? Почему, вместо того что бы самому научиться хоть чему-то, что мне бы помогло я в квиддич поигрывал?

Гарри на некоторое время остановился, выстраивая в очерёдность вопросы теснившиеся в его в голове.

— И почему, чёрт возьми, я так до сих пор и не понял, что я на войне, а на войне убивают. Но нет, мы всё время бегали, как зайцы, забыв о том, что от обороны войну не выиграть. Кстати, вопрос. А что, если сейчас завалить Волдика и его ближайших соратников, то станет ли его кто-нибудь опять возрождать? Ведь тогда-то только Хвост догадался, где его искать-то? Впрочем, это неважно. Я вот думаю, а что если начать действовать методами Волди?

Гарри покрутил эту мысль в голове и так, и эдак. Не то чтобы она привела его в восторг, но что-то рациональное в ней было. Гарри ещё подумал, что было бы неплохо запугать чистокровок до усрачки. А то ишь ты, Волдеморт они сказать боятся, а Поттера и за человека не считают. Вон как грязью после Турнира в «Пророке» поливали. Несправедливо. Да, и ещё нужно обязательно научиться уничтожать хоркруксы как-нибудь по другому.

Не верилось больше Гарри, что нет другого способа кроме как воспользоваться ядом василиска. Ему самому-то кто сказал что нет других способов? Дамблдор. А этот... медоустый оратор много о чём вещал, вот только, почти никогда не говорил по существу.

— Кстати, — подумалось вдруг Гарри, — тут напрашивается не очень хороший вывод. Если Дамблдора называли величайшим магом при жизни, то либо магия не настолько мощная хрень, либо не настолько он был велик. Потому как, если он не использовал свою магию на всю катушку, например когда тот же василиск по школе ползал, да и ещё в ряде случаев, то... То получается, что либо он не мог, либо не хотел. В любом случае он мог используя свои возможности чтобы недопустить сложившейся ситуации. А он... сидел на «попе ровно». В демократа играл, мать его.

Гарри встал и походил, разминая затёкшие ноги и продолжил рассуждать.

— Он же мог вызвать Волди на магическую дуэль и уничтожить его тело, если уж душу на перерождение невозможно сейчас отправить. И вновь бы его возрождать кому-нибудь пришлось. Возможно. Но ведь мы-то были бы уже предупреждены, значит могли бы начать как-то противодействовать.

Гарри вдруг вспомнилось, как они с Дамблдором отправились в пещеру за хоркруксом, перед самой того гибелью. И у него появилось ещё больше сомнений в величии Дамблдора.

— Н-да, — подумалось Гарри и он содрогнулся как от холода, вспомнив как они тогда проникли в пещеру. Вплавь. Брассом, мать его. — Интересно, почему? Он же, великий блин маг. И что, он не мог тогда наколдовать что-то типа лодочки или плотика? Мастер трансфигурации! И не мог! Поплавать что ли захотелось? Нет, ну бред же! Даже не бред, а бредятина.

Тут Гарри остановился и взлохматил волосы на макушке.

— А ведь у старичка-то пожалуй, как и Волдика, тоже мания величия. Была. Ещё и ого-го какая. Как он тогда сказал, в пещере когда я спросил выдержит ли лодочка наш вес? Дай бог памяти, что-то типа, что Волдеморта заботил не вес, а объем магической силы, который пересекает озеро. То есть, для того, что бы в тринадцать лет разогнать Патронусом сотню, ну или хотя бы полсотни, сила вообще не нужна, так что ли? И я в счёт не иду. Ага. Потому что у меня диплома нет. Н-да. Отсутствие диплома это, конечно, очень существенно.

Гарри вновь уселся под дерево.

— Темнил старичок, ох темнил. А, может и нет. Может быть тут действительно играет роль магическое совершеннолетие и мой тогдашний объём силы действительно немного недотягивал? И, если бы мы там оказались сейчас, то и не выдержала бы нас двоих лодочка? Впрочем, чего теперь гадать-то? Мне сейчас другое интересно. Что-то у меня совсем не осталось никакого благоговения перед стариком. Ну, тогда пожалуй, я так и буду их называть: Дамби и Волди. А то слишком длинно получается: Профессор Дамблдор, Лорд Волдеморт. Обойдутся. Но, вот что мне непонятно, так это откуда у меня вдруг «прорезался» этот критический взгляд на окружающих.

Гарри опять вскочил на ноги и стал расхаживать.

— Как так-то странно, ещё вчера я был... ну, с мировоззрением подростка, даже ребёнка, а сегодня я рассуждаю как взрослый, битый жизнью, прошедший не только огонь, воду но и побывавший где-нибудь у чёрта но рогах. Неужели только смерть близкого человека заставила меня так резко повзрослеть?

Гарри вдруг вновь охватили отчаяние, горе и безысходность. Он упал на колени и прокричал:

— Прости, Гермиона, прости!

Впрочем, длилось это недолго. Через некоторое время Гарри встал, смахнул выступившие слёзы и продолжил рассуждения.

— И за этот срыв тоже прости. Не вовремя он случился. Сначала дело надо сделать, а только потом можно будет содрать с раны корочку и как следует в ней поковыряться. А пока...

Тут появились домовики и доложили, что все распоряжения Гарри выполнены. Дом очищен, в подвале парочка идиотов, а защита поднята на максимум.

Кричер и Добби схватились за Гарри своими лапками и, поляна опустела.

В доме на Гриммо, Гарри встретил двоих заглянувших «на огонёк». Ну, тех которых домовики «упаковали». Которые оказались Флетчером и Люпином.

Флетчер, при этом, прятался от своих знакомых из Лютного. Чего-то он там сотворил не того, вот и прятался. Гарри не стал разбираться. Он, с помощью домовиков вытряхнул все флетчеровские заначки, обменял галлеоны на фунты, а самого Дунга, со сломанными костями и лишённого палочки вышвырнул на какую-то помойку.

Люпин же просто пришёл в дом Блэков, чтобы было где обернуться, в полнолуние. А затем отлежаться после этого дела. Поэтому карательных мер Гарри применять к нему не стал.

И чем же он занялся? А занялся он тем, что используя лёгкие чары отвлечения внимания, посетил несколько баров в которых любили собираться вышедшие на пенсию военные. Вычислить их было нелегко, конечно. Но Гарри справился.

А сделал он это потому, что когда они с Гермионой мотались по лесам и прочим разным местам, услышал он случайно разговор двух мужиков, про очередной взрыв в Ольстере. Гарри тогда расспросил у Гермионы, что мол за фигня, взрывы какие-то. Сам-то он, благодаря воспитанию от своих родственничков, не много знал об этой стороне жизни в немагическом мире.

Нет, он знал, конечно, про самолёты, вертолёты, ракеты и полёты в космос. А ещё о том что существует полиция. Но вот про армию он имел весьма смутные представления. Знал только, что есть таковая. А вот зачем она нужна и какие выполняет задачи был не в курсе. И уж тем более про её вооружение и технику он совсем никакого понятия не имел. Гермиона тогда о многом его просветила. Сейчас же Гарри вспомнил тот разговор. И у него стали появляться намётки плана.

В общем, через несколько дней Гарри нашёл нужного ему специалиста. А дальше, используя лёгкий Конфундус и звонкую монету, тут, кстати, флетчеровские заначки и пригодились, Гарри приступил к выполнению своего плана.

План же был таков. Гарри прекрасно понимал, что затяжную войну ему не потянуть. И, что сам он пока не настолько опытен, чтобы сражаться с Волдиком в магическом поединке. И значит закончить всё нужно было одним ударом и использовать для этого немагические средства. А для этого нужно было подготовить место и назначить время нанесения этого самого удара.

Вот для этого-то Гарри понадобился отставной военный. И не просто военный, а подрывник. Минёр. С помощью которого Гарри заминировал дом в Годриковой Впадине. Тот самый где он прожил первый год своей жизни и где Волдеморт убил его родителей и сделал его сиротой. А где взять взрывчатку подсказал сам подрывник. Остались у него старые связи, поэтому особых проблем не возникло. Деньги и Конфундус и тут помогли.

Ещё минёр рассказал про боеприпасы объёмного взрыва. Гарри подумал, посовещался с домовиками, кое-что почитал и решил, что без магии всё-таки не обойтись. Потому что, рвануть должно было сильно, конечно, но так, чтобы не пострадали близстоящие дома и их жители. Для чего пришлось задуматься о магическом куполе ограждающем место взрыва. В общем изловчиться и сделать так, чтобы взрывная волна ушла вверх.

Работа «закипела» и через неделю, место было подготовлено. Оставалось только громко о себе заявить, чтобы Волди наверняка «клюнул». Почему Гарри на это рассчитывал? Да потому, что Змеемордый, когда речь заходила про Поттера становился полным неадекватом. Нет, он и так-то был не самым здравомыслящим после создания хоркруксов, но всё-таки не настолько. План, конечно, был так себе, хиленький, можно сказать. Но, шанс, что Волди сам придёт в Годрикову Впадину всё же был.

Для чего Гарри отправил домовиков в Министерство, чтобы они засекли когда там объявится Люциус Малфой. И когда он появился, то и сам отправился туда же. В результате Малфой был пленён, убит и изуродован, а его обезображенный труп подброшен на аппарационную площадку Малфой-манора. А в руке у мёртового Люциуса была зажата записка.

— Волдеморт, — было написано в ней. — Да, да, именно Волдеморт, без всяких лордов. Лордство своё ты профукал, когда начал «клепать» те штуки, которые называются на букву «Х». Впрочем, это — неважно. Если хочешь со мной покончить, то приходи через два часа туда где всё началось. Думаю, даже такому недоумку как ты понятно, что я имею в виду наш дом в Годриковой Впадине. Приходи один, иначе разговора не будет. Разве что змеюку свою прихватить можешь. Презирающий тебя и плюющий на твою лысину, Гарри Джеймс Поттер.

Дальше, удостоверившись, что труп Люциуса нашли и утащили в поместье и аппарировал к своему дому, в Годриковой Впадине.

— Теперь осталось подождать, — думал Гарри, устраиваясь возле дома. — Сначала, должны появиться его «шестёрки» и проверить наличие ловушек. Я бы на его месте так и поступил.

И точно. Минут через двадцать появились Пожиратели и скрылись в доме.

— Ищите, ищите, — посмеивался про себя Гарри.- Только ничего вы не обрящете. Магия-то не задействована.

Проверка заняла у них полчаса. Так что, убедившись, что всё чисто и ловушек никаких нет они аппарировали обратно, а сам Гарри переместился в дом ожидать появления Волдика. И дождался. К указанному сроку тот явился. И разумеется не один, а в сопровождении наиболее приближённых Пожирателей и со своей змеюкой. И пока они окружали дом и устанавливали антиаппарационный барьер, он отправил домовиков «включить» ещё один купол, но только защитный и открыть баллоны с аэрозолем.

А чтобы защитный купол образовался, в нужный момент, были предварительно прикопаны нужные артефакты. На определённом расстоянии от дома, в таких местах где бы их искать не додумались. И баллоны с аэрозолем тоже были закопаны внутри образовавшегося периметра, так чтобы их выпускные трубки лишь немного выглядывали из земли. Аэрозоль же не имел ни вкуса, ни запаха и был сам по себе безвреден. Но вот смешиваясь с воздухом он образовывал горючую смесь и оставалось только «зажечь спичку».

— Ну, на то что ты появишься один я и не рассчитывал, — подумал Гарри, — Кстати, почему маги не учитывают что из-под их купола могут аппарировать домовики? Уж если они могут аппарировать из Хогвартса и внутрь него, то тут-то они его даже и не заметят. И меня утащат. Впрочем, не думают они об этом, и ладно. Мне же проще.

А Пожиратели, меж тем, заняли свои места, Нагини, волдемортовская змеюка, выбрала себе место и прилегла погреться на солнышке, а Гарри обратился к Волдику усилив Сонорусом свой голос.

— Эй, Волдеморт, давай поднимайся. Чего стесняешься? Тогда в восемьдесят первом тебя никто не звал, а ты припёрся. А сейчас, когда я сам тебя пригласил, то стоишь как неродной.

— Да как ты смеешь, грязный полукровка своим поганым языком осквернять имя нашего повелителя? — тут же заорала Беллатрикс.

— О-о-о, приятель, да я смотрю твои шавки тебя совсем не уважают, — выразил Гарри своё сожаление змеемордому. — Гавкают без разрешения. Впрочем, ладно, давай поднимайся в мою детскую. Потом её накажешь. Если не побоишься, конечно.

Кстати, Гарри специально так разговаривал с Волди, чтобы тот окончательно утратил от злости остатки разума. Так оно и вышло. Он, разозлившись, не раздумывая ринулся наверх. И, поплатился. Потому как, каким бы он не был великим магом, но когда бьют в спину, да ещё и неожиданно, то никакое величие не спасёт. Находящиеся под невидимостью домовики в две секунды свалили его с ног, спеленали и нацепили на него антимагические наручники. А рот заткнули обыкновенным кляпом.

— Ну, вот и всё, дружище. — обратился к нему Гарри, — сейчас ты сдохнешь. Да, чтобы ты не обольщался я сейчас назову тебе некоторые предметы. Твой дневник, перстенёк Певереллов, диадема Рэйвенкло, медальон Слизерина и твоя змеюка. Достаточно? Так вот, всё они уже или в скором времени будет уничтожено. Есть правда ещё два предмета, но это не надолго. Так что, пока-пока. Но сначала давай посчитаем. Раз.

Сказав «Раз» Гарри запустил таймер взрывного устройства.

— Два, — произнёс Кричер и они с Добби аппрарировали Гарри за пределы защитного купола.

— Три, — зачем-то мысленно продолжил счёт Волдеморт.

И тут рвануло. И не просто рвануло, а ещё и подожгло образовавшуюся, внутри купола, газовую смесь. Горело всё, включая воздух. Дом разнесло и сравняло с землёй. От большой температуры земля спеклась и на месте взрыва образовалась стеклянная корка.

Сам же Гарри и домовики, расположились на трёх точках вокруг защитного купола. Они внимательно наблюдали за происходящим и не заметили, чтобы чёрный дымок выбрался из бушевавшего внутри купола пламени. В общем, сгорело всё, включая медальон Слизерина и диадему Рейвенкло, которые Гарри тоже спрятал в детской. Диадему Добби сам ему притащил. Он её давно там нашёл и понял, что это ещё одна «злая вещь». Оставалась только чаша Хельги, но Гарри надеялся, что здесь и сейчас остаток души Волдика окончательно уничтожен. Просто сгорел, как в Адском пламени.

— Ну вот, пожалуй, и всё, — думал Гарри стоя у могилы Гермионы. — Скоро мы с тобой увидимся.

Рядом с ним стояли Невилл Лонгботом, Луна Лагуд и Добби. Кричера, по просьбе последнего он ритуально обезглавил, а его голову разместил на стене, в доме Блэков. Добби он пристроил в «хорошие руки», а именно, попросил стать его хозяйкой Луну. Невиллу же он рассказал про последний хоркрукс и где он, предположительно, хранится. На всякий случай. Ну, и посоветовал поискать в албанских лесах. Вроде бы там было место откуда Волди мог бы начать своё возрождение. Ну, если бы каким-то чудом остаток его души не сгорел.

— Но почему, почему ты тоже должен «уйти», Гарри? — спрашивали его Невилл, Луна и Добби.

— Потому что я тоже один из хоркруксов, — отвечал Гарри. — Прощайте.

Дальше Гарри поочерёдно всех обнял напоследок, залез в заранее подготовленную яму и пустил себе в голову Бомбарду. А потом он вдруг очнулся от стука. Кто-то «барабанил» в дверь и кричал очень знакомым визгливым голосом.

— Подъём! Вставай, ленивый мальчика! Поднимайся!

— Какого чёрта? — подумалось Гарри, — я что у себя в чулане на Прайвет Драйв?

Потому что, узнал он голос тёти Петунии и... офигел. А она всё не унималась и продолжала кричать и долбить в двери чулана.

— Живо! — взвизгнула она напоследок и отправилась на кухню.

А Гарри услышал её удаляющиеся шаги, прежде всего, сел и попытался понять, что же ему теперь делать. Не хотелось как-то ещё раз проживать свою жизнь на положении домашнего раба.

— Впрочем, — мелькнула у него мысль, — знания-то и умения при мне остались...

После чего надел свои старые, залепленные скотчем очки, и выбрался из чулана.

— Ты что, ещё не встал? — продолжала визжать Петуния. — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

Услышав это, Гарри оглянулся, посмотрел на календарь и понял, что сегодня тот самый день, когда состоялась памятная поездка в зоопарк. А дальше он попробовал колдовать. Кстати, колдовать невербально и без палочки он попробовал ещё во время подготовки встречи с Волдемортом. Невербальные заклинания у него стали получаться с первого раза. И Гарри не знал почему так. Может смерть Гермионы что-то в нём подстегнула, а может ещё что-то поспособствовало. А вот беспалочковых заклинаний получилось освоить только два. Левиосу и Ступефай.

Вот Гарри и попробовал задействовать левитацию. Он направил палец на один из разделочных ножей, поднял его в воздух и начал им управлять. Сначала он поднял его в верх, потом поводил им из стороны в сторону и только потом окликнул Петунию.

— Тётушка, — позвал он её и когда она обернулась он направил нож прямо к ней и пристроил его остриём под её подбородком. — Я думаю, что вы и сами справитесь, а у меня другие планы. И ещё, мне нужны деньги. Я собираюсь в Лондон и вы же не думаете, что я поеду туда в этом рубище, которое вы называете хорошей и почти новой одеждой?

Гарри зафиксировал нож, приманил к себе сумочку Петунии и выгреб оттуда всю наличность.

— Надеюсь, вы понимаете, что я вас не граблю, тётя?- пояснил он ей свои действия. — Сдаётся мне, что вкалывая на вас, как раб на галерах, я заработал эти деньги. Да и вот ещё что, мне скоро придёт письмо из Хогвартса и я туда поеду, независимо от того хотите ли вы этого вместе с вашим мужем или нет.

Дальше, Гарри развернулся и пошёл к выходу из дома и, только открыв входную дверь, он отменил действие заклинания. Нож упал на пол, а Гарри двинулся по своим делам.

Отправился же Гарри в Кроули к Гермионе. Правда, он не знал где именно она там жила, но надеялся на месте что-нибудь придумать. Но, для начала, там, в Кроули он нашёл магазинчик секонд-хенда. И там же, переоделся в одежду по размеру. Правда на новые очки денег у него уже не хватило, впрочем Гарри это не обескуражило. Да и не рассчитывал он получить всё и сразу. Главное, что денег хватило ещё на пару бутербродов и телефонный звонок.

А вообще Гарри думал напроситься к Грэйнджерам в гости, типа, познакомиться с будущей соученицей, затем оценить обстановку, а дальше... ну, дальше война план показала бы.

— Алло, — Гарри услышал в трубке знакомый голос и у него остановилось сердце.

— Г-Гермиона? — заикаясь спросил Гарри.

— Гарри?! Гарри это действительно ты?! — судя по всему Гермиона тоже узнала его.

— Но как такое возможно, — подумалось Гарри, прежде чем он ответил. — Да, это я.

— Где ты?

— У вас в Кроули, — он огляделся и назвал адрес.

— Это же совсем рядом. Стой никуда не уходи, — Гарри услышал звук упавшей трубки. А ещё чей-то мужской голос, скорее всего мистера Грэйнджера, спросившего:

— Гермиона, ты куда?

Гарри аккуратно опустил трубку на рычаги и стал крутить головой во все стороны. Наконец он увидел бегущую со всех ног Гермиону и бросился ей навстречу. А когда добежал, то вцепился в неё мёртвой хваткой, как и она в него, и они оба заплакали.

Сказалось и напряжение сегодняшнего дня, и детское тело. В общем, ревели оба. А ещё, наверное, Гарри вновь начал что-то чувствовать.

— Да что же это творится-то? — смутно услышал Гарри чей-то голос, после чего их с Гермионой подхватила какая-то сила и куда-то понесла.

Это потом, когда они оказались дома у Гермионы и в них влили чуть ли не лошадиную дозу успокоительного, выяснилось, что Гермиона услышав голос Гарри по телефону, просто бросила трубку и выскочила из дома даже не захлопнув входную дверь. А вслед за ней выскочил её папа и именно он принёс на руках обоих ревущих в три ручья детей. Его дочь и незнакомого мальчишку. Причём тащить пришлось обоих сразу, потому что оторвать их друг от друга не получилось.

— Ну, молодые люди, думаю нам нужно выслушать объяснения случившегося только что, — начал разговор папа Гермионы. — И начнём мы, пожалуй с вас, молодой человек. Откуда вы знаете нашу дочь и судя по всему, знаете не просто, а очень хорошо?

Разумеется, после того как дети успокоились и смогли начать говорить.

— Меня зовут Гарри Поттер, сэр, — стал рассказывать Гарри. — И, знаете, то что я вам сейчас расскажу прозвучит как бред, но разумных объяснений того как это стало возможно у меня нет. Так вот. С Гермионой мы познакомились поезде, когда ехали в Хогвартс.

— Стоп, — остановила его рассказ Эмма, мама Гермионы, — как это, когда ехали в поезде? Ведь время поездки в Хогвартс ещё не наступило?

— Ну... — Гарри на секунду задумался как бы подоходчивей донести свой рассказ до взрослых, — понимаете, сейчас в нас находятся наши повзрослевшие сознания. Так, наверное, будет правильно.

— Папа, мама, — подключилась к разговору Гермиона, — так получилось что мы помним, что с нами случилось... э-э-э... точнее должно случиться на протяжении последующих семи лет.

— Но, теперь мы постараемся не допустить повторения того, что тогда произошло или... э-э-э... должно произойти, — добавил Гарри.

И они с Гермионой принялись рассказывать.

— Но, теперь мы постараемся не допустить повторения, того что случилось, — сказал Гарри.

И они принялись рассказывать родителям Гермионы о прошедших с ними событиях.

Только сначала они выяснили, что Гермионе прошлая-будущая жизнь приснилась сегодня во сне. Она ещё подумала, что это очень реалистичный кошмар.

— Да, — подтвердила Эмма, — спала ты сегодня беспокойно, да и весь день потом была задумчива и молчалива.

— А я вообще не знала что мне думать по этому поводу, — отвечала на это Гермиона — пока Гарри не позвонил. До этого момента мне очень не хотелось верить тому, что я увидела во сне.

— Ну, а я просто очнулся в своём чулане, — сказал Гарри, — и тут же отправился к вам. Не захотелось мне терять время. А то, в прошлый раз мы с Гермионой далеко не сразу подружились.

А потом они рассказали про школьные годы и события произошедшие в Хогвартсе и за его пределами. После их рассказа Дэн и Эмма задумались, а потом Дэн спросил.

— А что будет если вы не поедете в школу?

— Если честно, — ответили дети, — то, мы не знаем. Как-то не было повода задуматься.

— Хотя, если вспомнить, — добавил Гарри, — когда меня судили, то угрожали исключением из школы. А ещё хотели сломать мою волшебную палочку. Но, как проходит эта процедура и каковы её последствия я не в курсе, потому что меня оправдали. Так что, как минимум на год ехать придётся. Там вроде бы контракт какой-то. Придётся разбираться. Кстати, у меня тоже вопрос. Насколько я понял, вы уже в курсе про Хогвартс?

— Ну разумеется мы в курсе, Гарри, — опередила Гермиона с ответом родителей, — к нам ещё в прошлом году, на моё одиннадцатилетие приходила профессор Макгонагалл и всё нам рассказала. И на Диагон Аллею меня сводила.

— Так у тебя волшебная палочка уже есть? — «загорелся» Гарри. — А давай покажем чему нас в школе научили. Только электронику на всякий случай нужно отключить.

— Нет уж, Гарри, рисковать не будем, — немного «остудила» Гермиона его энтузиазм. — Давай лучше на следующих выходных куда-нибудь отправимся и там похвастаемся.

— Ну, тогда поедем в королевский лес Дин. На ту, — Гарри выделил слово «ту», — поляну.

— Ты имеешь в виду...

— Ну да ту самую, где ты сказала, что хорошо бы там остаться и состариться...

В общем, когда наступила очередная суббота, Дэн, Эмма и Гарри с Гемионой оказались на той самой поляне, где в прошлой жизни упокоилась Гермиона. Зачем это нужно было Гарри? Ну, наверное, потому что ему нужно было закончить свой рассказ. А то Гермиона помнила только, как её укусила Нагини и как она страдала от последствий. Почему-то, она не помнила сам момент своего ухода в мир иной. А про себя Гарри упомянул лишь вскользь, не вдаваясь в подробности.

Он решил, что рассказать об этом нужно будет именно здесь, на этом самом месте. Ну и том, что он делал после этого.

Может, потому что именно здесь должна была замкнуться временная петля, в которую они с Гермионой угодили. А ещё, может быть, сегодня должна была окончательно стереться предыдущая реальность. Или же образоваться новая. Параллельная. Впрочем, такими вещами Гарри не заморачивался. У него и нужных сведений-то, объясняющих произошедшее с научной токи зрения, не было.

И если бы его спросили почему нужно было приехать именно сюда, то он бы не знал что ответить. Гарри просто чувствовал, что так будет правильно. А ещё перед поездкой он попросил взять успокоительное.

На поляне Гарри сначала походил, определился с местом где в прошлой жизни появилась могила Гермионы, а потом подозвал Грэйнджеров.

— Гермиона, Дэн, Эмма, — начал он рассказ, — я не зря позвал вас именно сюда. Ты говоришь, что последнее, что ты помнишь, Гермиона, как тебя укусила Нагини и последовавшие за этим... э-э-э... болезненные ощущения. Так вот, к сожалению, тогда для тебя это не закончилось хорошо.

— Я... — Гермиона не смогла продолжить фразу.

— Да, — ответил Гарри. — А вот в этом самом месте, — он показал пальцем, — я тебя потом предал земле.

— А ты, Гарри...? — спросила Гермиона.

— А я примерно через месяц. Сначала разобрался с Волди и его ближним кругом, потом пришёл сюда, выкопал ещё одну могилу и...

— Ох, Гарри, — не смотря на успокоительное, Гермиона подскочила к нему, стиснула в объятиях и залилась слезами. А там и Гарри подключился. Тела и, соответственно, гормоны были у них всё-таки ещё детские. Вот и не обошлось без слёз.

К ним подскочили родители и обняли детей, успокаивая их. А когда они успокоились, Гермиона спросила у Гарри почему он так поступил.

— Да всё просто, — ответил Гарри, — потому что не стало тебя, а без тебя я, как оказалось, не смогу.

— А потом что было? — спросила Гермиона. — Ну, сразу после того, как...

— Ну, — тут Гарри замялся, не знал он как Гермиона воспримет то что он собирался рассказать и поэтому немного волновался, — для начала я откруциатил Рона.

— Что-о?! — воскликнула Гермиона.

— Да появился тут, понимаешь ли, весь такой, типа, как будто ничего не случилось. А потом ещё и обвинять начал во всех смертных грехах. Ну, знаешь же как он обычно поступал в подобных случаях? — объяснил Гарри. — Вот я его и «приложил».

— Ну, и правильно, — вдруг согласилась Гермиона. — Если рассуждать логически, то он давно напрашивался на хорошую трёпку.

— А потом я много размышлял о том, о сём. Знаешь, твой уход что-то во мне то ли сдвинул, то ли сломал, то ли наоборот починил. Я тогда об очень многом задумался. А затем я приготовил место встречи и в нужное мне время «пригласил» туда Волди с Нагини и его ближний круг.

— И как всё прошло?

— Да взорвал я их всех. И сжёг, то что осталось. Есть такая штука, как термобарические боеприпасы. Вот что-то наподобие я и использовал. Думается, что остаток волдемортовской души тоже тогда сгорел из-за воздействия высокой температуры пламени. В общем, я уверен на девяносто девять процентов, что возрождать стало нечего.

— И как тебе это удалось? Неужели ты сделал всё в одиночку?

— Нет, конечно. Мне помогли маггловский минёр в отставке и домовики. Добби и Кричер. Кстати, дай-ка я кое что проверю. Кричер! — решил на всякий случай попробовать позвать эльфа Гарри.

Вообще-то надежды особой что Кричер появится у него не было, но по сути домовик был сейчас бесхозный, потому что Вальбурги не стало шесть лет назад, а Сириус всё ещё «парился» в Азкабане. Но, тем не менее, Гарри и решил попробовать. И Кричер появился. И, разумеется, сразу начал бурчать.

— Ну, хоть что-то осталось неизменным, — рассмеялся Гарри услышав домовика. — Здравствуй, Кричер. Чтобы не ходить вокруг да около, представлюсь. Гарри Джеймс Поттер. Возможный наследник Сириуса.

— Беспутного сына разбившего сердце своей матушки, — заметил домовик.

— Да, Кричер, я знаю кто такой Сириус. Но, я позвал тебя не за этим. Я хочу предложить тебе сделку.

— Сделку? — заинтересовался домовик.

— Да. Я помогу тебе выполнить последний приказ твоего любимого хозяина Регулуса, а ты будешь иногда оказывать мне услуги.

Тут слёзы полились уже из глаз домовика. Он катался по земле, ревел в три ручья и пытался добраться до ближайшего дерева. Разумеется, чтобы побиться об него головой. Позднее, уже вечером, Дэн Грэйнджер скажет что сегодня был не самый лёгкий день в их жизни и предложит всем пораньше улечься спать. Ну, после того как они добрались обратно в Кроули. Но, это будет потом, а пока пришлось отлавливать домовика и успокаивать ещё и его.

А затем, когда и Кричер успокоился, то рассказал он историю о том как погиб Регулус Блэк. Гарри и Гермиона знали, конечно, эту историю, но они не стали прерывать старика. Тому тоже нужно было выговорится, а то сейчас в доме Блэков были только он и говорящие портреты.

В общем с Кричером договориться удалось. А ещё домовик спросил, как же можно уничтожить «злую вещь», а то он чего только не делал, но у него ничего не вышло.

— А ты и не мог ничего сделать, Кричер. — просветил его Гарри. — Тут только яд василиска поможет или Адское пламя. Ну, Адское пламя я тебе сейчас наколдовать не смогу, точнее смогу, но, управлять им у меня пока ещё не получится. А яда василиска у меня сейчас нет. И получится ли договорится со змеюкой, я сейчас тоже тебе не скажу. Можно, правда, ещё использовать какое-нибудь оружие, если его лезвие впитало в себя яд кого-нибудь этих «милых» созданий.

Кричер на мгновение задумался, а потом просто исчез не сказав ни слова.

— Чего это он? — не поняла Гермиона.

— Да я сам ничего не понял. — ответил Гарри, недоуменно пожимая плечами.

Вскоре домовик вернулся. В одной руке у него был медальон, а в другой он сжимал старинный кинжал с длинным узким лезвием.

— Это что, Кричер? — спросили его дети.

— Это стилет. Его лезвие пропитано нужным нам ядом. Сталь конечно не гоблинская, а гномья, но от этого качество не пострадало.

— Подожди, Кричер. Лучше скажи, давно он у вас?

— Да сколько Кричер себя помнит.

А дальше пришлось отлавливать и блокировать самого Гарри. Потому что теперь он попытался прорваться к ближайшему дереву, чтобы сломать его своей головой.

— Тихо, тихо, спокойно, Гарри, — успокаивала его Гермиона, обняв и поглаживая его.

— Да как же спокойно-то, Гермиона? Ведь достаточно же было просто спросить. Спросить! А мы по лесам шлялись.

Но наконец все опять успокоились и Гарри с Кричером приступили у уничтожению хоркрукса.

— Так, Кричер, — инструктировал домовика Поттер, — давай, ложи медальон на вот этот пенёк и как только я его открою ты ударишь его стилетом.

— А как мастер Гарри его откроет? У Кричера не получилось.

— Сейчас всё увидишь. Ну, что готов?

И когда домовик кивнул, прошипел на парселтанге: «Откройся». Медальон открылся и Кричер тут же всадил в него стилет. А после этого на медальоном поднялось небольшое чёрное облачко, в котором на секунду или две проявилось перекошенное от боли чьё-то уродливое лицо, раздался вопль и всё исчезло.

— Что это было, Гарри, Гермиона? — спросили детей Эмма и Дэн, после того как всё закончилось.

— А это был хоркрукс, артефакт созданный с помощью некромантии. В общем, та ещё дрянь. И один из способов его уничтожения.

— И что это такое? Ну, хоркрукс этот самый?

— Ну, если вы читали Толкиена, то это что-то вроде кольца Саурона.

— Вот оно что. Ну, ладно. Давайте вы уже покажете нам свои умения.

И дети показали. Цветы, птичек, трансфигурацию, иллюзии. В общем много чего. И настроение у всех поднялось. А после все отправились обратно.

На следующий день родители Гермионы поинтересовались у детей что будет дальше.

— Какие у вас теперь планы? — спросили они.

— Ну, если навскидку, то нужно нейтрализовать Волдика, сдать Хвоста, вытащить из Азкабана Бродягу и отправить туда Люциуса. Да, и надавать «по шапке» Дамбику, если он опять начнёт крутить свои непонятные интриги. Ради Всеобщего блага, разумеется. А ещё учиться, по своей программе. СОВ-то мы уже сдавали, в своё время. Да и ЖАБА, пожалуй, прямо сейчас сможем сдать. Может и не на все Превосходно, но сможем.

— СОВ, ЖАБА? — не поняли Дэн и Эмма.

— А это экзамены такие. Стандарты обучения волшебству и Жутко академическая блестящая аттестация. Сдаются после пятого и седьмого курса. А вообще, посмотрим как пойдёт. Может действительно есть смысл задуматься о другой школе.

— Понятно, это так сказать, общие планы, а конкретно сейчас что вы планируете?

— Ну, — тут Гарри задумался, — пожалуй нужно начать с изъятия у Хвоста у Уизли.

— Гарри, изъясняйся пожалуста понятнее. А то Хвост, Бродяга. Это кто вообще? — попросил его Дэн.

— Ну, вы же знаете уже, что я сирота. Было пророчество и маги посчитали, что под пророчество подходят двое. Я и Невилл Лонгботтом. Поэтому наши семьи спрятали. А в ночь на Хэллоуин восемьдесят первого в наш дом пришёл Волдеморт. Был в магической Британии такой террорист, — тут Гарри хмыкнул. — Его имя до сих пор произносить боятся и говорят Тот-кого-нельзя-называть.

— Или, Сам-Знаешь-Кто, — добавила Гермиона. После чего продолжила. — А, поскольку дом был магически спрятан, то нужен был маг который бы провёл Волдеморта. И до сих пор маги Британии считают, что им был Сириус Блэк, крёстный Гарри. По кличка Бродяга. А на самом деле его в дом к Поттерам провёл другой маг. По имени Питер Петтигрю, он же Хвост.

— А прозвища у них такие из-за их анимагических форм, — вновь взял слово Гарри. — Анимаги это такие волшебники которые могут превращаться в определённых животных. Мой папа превращался в оленя, Сириус — в большого пса, а Питер в крысу. Ну, и соответственно появились прозвища: Сохатый, Бродяга и Хвост. Есть ещё Лунатик, но тот вообще-то оборотень, а не анимаг. А меня Сириус, в свое время, прозвал Сохатиком. Ну, понимаете. Сохатик, потому что сын Сохатого.

— А как ты собираешься... изымать Хвоста у этих ваших, как ты там сказал, Уизли?

— Да очень просто. Кричера попрошу. А потом передам его мадам Боунс. И про хоркруксы ей же расскажу.

— Почему не Дамблдору? — спросила Гермиона.

— Дамблдору? — переспросил Гарри, — а ты вспомни Гермиона, что сделал Дамблдор, что бы Бродягу, как это называется... реабилитировали?

Гермиона задумалась, а подумавши произнесла всего одно слово:

— Ничего.

— Вот именно, — согласился Гарри. — Да и про хоркруксы, много он мне рассказал? Знаешь, Гермиона. Я много думал... ну, когда тебя не стало, но так и не понял его замыслов. Чего он хотел добиться-то? Выиграть войну только добрым словом, что ли? Но, вот ведь незадача. Не выигрывают войну словами. Её выигрывают с оружием в руках и убивая врагов. И не говорят про раскол души. Сначала нужно врагов уничтожить, а о душе можно потом позаботиться.

Гарри даже распалился, произнося эту небольшую речь.

— Тише, тише, Гарри. — Гермиона обняла его. — Я ведь тоже, пришла к такому же выводу. Ну, когда после укуса Нагини в бреду лежала и у меня бывали промежутки когда ко мне возвращалась способность здраво рассуждать. Так что, я на твоей стороне. А Дамблдору если так хочется изображать из себя Махатму Ганди, то пусть себе изображает, сколько его душе угодно.

— Кого, кого? — не понял Гарри. — Это ещё кто такой? Какой-нибудь крутой индийский маг?

— Ох, Гарри, ну ты и рассмешил, — ответила ответила развеселившаяся Гермиона, — ты только не дуйся. Я совсем не хотела тебя обижать. Он не был магом, но тоже проповедовал мир во всём мире. Ну, прямо как Дамблдор. Но, мы с тобой, не пойдём по его пути.

— Да я и не обиделся. Давай лучше письмо мадам Боунс напишем.

А дальше события начали потихоньку двигаться. Сначала отправили письмо мадам Боунс. В нём они попросили тихонечко поинтересоваться делом Сириуса и если такового нет, то встретиться с ними. Они понадеялись, что её заинтересует личное знакомство с Гарри Поттером. И попросили Кричера достать клетку и изъять у Уизли крыса Коросту, предупредив что это не крыса, а анимаг.

Кричер приволок крыса и получил от ребят саму горячую благодарность. Он конечно, не мог при этом не побурчать, но было видно, что словами детей он остался доволен.

— Ну, здравствуй, Питер, — поздоровался с ним Гарри, — как поживаешь? Не довели тебя ещё близнецы Уизли до инфаркта? Ну, да ладно. Хватит тебе уже рыжих объедать. Посидишь пока на Гриммо, а там мы посмотрим. Кричер, забирай его.

Питера они решили пока не «светить». Помнили они кто помчался в своё время в Албанию Волдика возрождать. И эту ниточку они хотели оборвать, по возможности.

А потом к ним в гости напросилась мадам Боунс.

Амелия Боунс напросилась в гости за неделю до дня рождения Поттера. Время, предшествовавшее этой встрече, Гарри и Гермиона посвятили учёбе. Во-первых, в этом году они заканчивали Праймари Скул и им предстояло сдать итоговые экзамены. Во-вторых, они потихоньку колдовали. Для этого они вызывали Кричера и тот аппарировал с ними в дом Блэков. А там уж дети, что называется, «отрывались». Ну, во всяком случае, пытались иногда, когда возникало настойчивое желание пошалить.

Всё-таки, детские гормоны, порой, оказывали своё влияние. Поэтому, разумеется, и не могли не возникнуть моменты, когда им хотелось побыть просто беззаботными детьми. И колдануть чего-нибудь... эдакого. Правда, «оторваться по полной программе» им не давал Кричер. Домовик внимательно следил за ними и не давал им заработать магическое истощение. А ещё он, увидев что дети используют одну палочку на двоих, тяжело вздохнул и... притащил откуда-то целую их кучу. Оказалось, что в доме Блэков было много волшебных палочек оставшихся от предыдущих, многочисленных, в прошлом, представителей этого семейства. Да и трофейных хватало.

Так у Гарри и Гермионы появились запасные палочки. С портретами предков тоже удалось установить более или менее приемлемое общение. Самым непримиримым, правда, оставался портрет мадам Вальбурги, но и она, после того как Кричер рассказал ей об уничтожении «злой вещи» из-за которой погиб её младший сын, сменила гнев на милость. Оставаясь при этом всё той же жёлчной и язвительной особой какой была при жизни. Но, это было всё же лучше чем при их прошлом знакомстве.

Ещё Гермиона вычислила что Гарри тоже может быть одним их хоркруксов. Определила, как она сказала, эмпирическим путём. Да и Кричер подтвердил, что Гарри частично ощущается как «злая вещь». Услышав, что Гарри может оказаться хоркруксом, сбежались все нарисованные на портретах многочисленные Блэки и устроили «мозговой штурм».

В результате Гарри и «глазом моргнуть не успел», как оказался в ритуальном зале, где Гермиона, под руководством портрета одного из Блэков, бывшего при жизни Мастером ритуалистики, провела ритуал выявления инородной сущности. По сути, она только повторяла за портретом необходимые фразы, потому что делать это должен был живой маг. Остальное всё приготовил Кричер. Главное, что всё у них получилось. И оказалось, что таки да, таки Гарри действительно хоркрукс.

Хотя, там, в предыдущей жизни Гарри и сам предположил подобное. Но, всё же не был до конца уверен. А тут всё точно выяснилось. Вот только, хоркруксом он оказался каким-то... неправильным. Часть души Волдика смело можно было назвать частичкой, настолько она была мала. Кстати, самого Гарри полученное известие не особо-то и взволновало. Может потому, что рядом была Гермиона, которая тут же начала за него переживать.

— Гермиона, — начал Гарри успокаивающим тоном, сначала обняв её — ну подумаешь, хоркрукс. Сама вспомни, когда со мной нормально было? Вечно какая-нибудь хрень приключается.

— Язык, Гарри, — привычно поправила его Гермиона.

— Да, прости. Тут прежде всего нужно понять, что дальше делать. Оставить как есть или можно как-то меня... как сказать-то... разрядить что ли.

— Молодой человек, — донеслось с портрета Титавина Пропуса Блэка, который фактически и проводил ритуал используя Гермиону как посредника, — я вам советую провести ещё один ритуал. Поглощения.

— И насколько это безопасно? — тут же спросила Гермиона, опередив Гарри. — Не станет ли так, что лекарство будет хуже болезни?

— Ох, юная леди, я вас таки умоляю, — рассмеялся нарисованный Титавин. — Единственное, что может произойти, так это закрепление умения говорить на парселтанге. Настолько, что оно потом передастся детям.

О том, что Гарри говорит на парселтанге портретам рассказал Кричер, так что его слова не вызвали у детей удивления. Да и некогда было. Нужно было готовиться к ритуалу. Поэтому, через неделю Гарри вновь оказался в ритуальном зале. И вновь под его сводами зазвучали слова старого гаэльского языка. И вновь ритуал закончился успешно.

Гермиона, которая собственно и проводила ритуал, ужасно волновалась всю неделю, так что Гарри пришлось приложить массу усилий, что бы она, как говорится, не «слетела с нарезки». Помогло то, что Гарри предложил считать ритуал обыкновенным экзаменом. Но, всё равно, пришлось потом Гермиону отпаивать успокаивающим и укрепляющим зельями.

В общем, не было всё легко и просто. Сам же Гарри каких-то особых изменений в себе не почувствовал. Единственное, пожалуй, изменение было в том, что, неожиданно для себя, научился читать и писать на парселтанге. Раньше-то он, как оказалось, не умел. Понял он это, когда Кричер притащил ему одну книгу и Гарри понял, что подобные закорючки, которыми она была написана, были уже видены им ранее. В Тайной комнате, высеченными на стенах. Но, тогда он этого не понял.

Ещё Гарри и Гермиона посетили Годрикову Впадину. Там они побывали на могила его родителей, положили цветы и отправились в дом к Гарри. Там Гарри, Гермиона и Кричер, который собственно и доставил их туда, заделали пролом в стене и отремонтировали крышу. После чего Кричер аппарировал их обратно.

А то жил ещё до сих пор в Гермионе подсознательный страх, после укуса Нагини, вот и не стали они гулять по улицам.

Так время и проходило до визита мадам Боунс. Дети решили что пригласят её в гости к Грэйнджерам. Чтобы Дэн и Эмма тоже присутствовали при разговоре. Всё таки, взрослый взгляд на события и вещи лишним не будет. Сами-то они прекрасно осознавали что были всего лишь юношей и девушкой в детских телах. И, что жизненный опыт родителей Гермионы и мадам Боунс существенно превосходит их собственный.

— Знаете, мистер Поттер, — начала разговор Амелия Боунс, после того как она прибыла, все перезнакомились, и устроились за столом в гостиной дома Грэйнджеров, — это хорошо, что вы посоветовали поинтересоваться делом Блэка тихонечко. Вот ведь...

Тут мадам Боунс вынуждена была взять паузу. Было видно, что ей мучительно хочется выразиться «покрепче» и только правила приличия не позволяют ей этого. Впрочем, вскоре она успокоилась и продолжила рассказ.

— В деле Блэка, извлечённом мною из архива, оказался только рапорт о задержании. И всё! Больше! Ни одного! Документа!

Услышав её слова Гарри и Гермиона понимающе переглянулись.

— Вы что-то знаете? — увидев их переглядывания спросила Боунс.

— Кое-что, — ответил ей Гарри, — и мы вам расскажем всё что знаем. Единственное, что мы не сможем вам рассказать, так это откуда мы об этом знаем. Давайте будем считать, что нам с Гермионой приснился один и тот же сон. Одновременно.

— Ну что же, придётся пока довольствоваться этим, — пообещала не настаивать с вопросами Амелия.

— Хорошо, — сказали они ей. — Если назвать это одним словом, то это была подстава.

А затем Гарри и Гермиона, дополняя друг друга, рассказали Боунс историю. Начали они с компании школьных друзей, называвшей себя Мародёрами. Про их анимагические формы. Про то, кто на самом деле был хранителем тайны и привёл Волдеморта в дом к Поттерам. И, разумеется, о том как Петтигрю подставил Блэка а сам скрылся. Ну, и напоследок, о том как Сириус был помещён в Азкабан без суда и следствия.

— Вот такая вот история случилась, мадам Боунс. — закончил говорить Гарри.

— Хм-м, — задумалась после рассказа Амелия. — В общем-то понятно. Ничего необычного, особенно для того времени. Смутное оно было тогда, время-то. И если ещё учесть, что Крауч тогда свирепствовал, а с Блэками у них отношения всегда были натянутыми, то ничего удивительного. Вот только я одно не совсем понимаю. Зачем? Кому это понадобилось?

— Ну, может быть тому, кто не захотел, что бы я оказался на попечении у своего крёстного. Чтобы я не вырос избалованным, маленьким принцем. А то ведь неизвестно, чему бы Сириус мог меня научить. К тому же, репутация его семьи... — объяснил ей Гарри.

— Да уж, репутация у них та ещё, до сих пор, — согласилась Амелия. — Но, вот как его оттуда теперь вытащить? Я, например, больше чем уверена, что Дамблдор тут же начнёт «палки в колёса» вставлять. Не верится мне что-то, что он об этом ничего не знал. И если он ничего не предпринял, то ему, наверное, это выгодно. Да и Фадж будет упорствовать. Он до сих пор зол на Блэка.

— А Фадж-то здесь при чём?

— А он в то время был замглавы Департамента чрезвычайных происшествий и его «выдернули» из дома, оторвали от праздничного стола. К тому же, в последнее время, он стал много общаться со своим новым другом.

— Это с кем же? С Люциусом Малфоем, что ли? — поинтересовались дети.

— Да, с ним, — удивлённо посмотрела на них Боунс. — А вы откуда знаете?

— Так ведь, во сне увидели.

— Что, опять одновременно?

Гарри и Гермиона вновь переглянулись и сказали хором.

— Ага.

Улыбаясь при этом во весь рот. Постаравшись, впрочем, что бы их улыбки не выглядели слишком наглыми.

— А вот как его от туда «выдернуть» мы можем вам подсказать, — сообщили они ей с самым заговорщическим видом. — Только хотим сразу предупредить что это не совсем законно.

— Вы? Мне? Подсказать? — Амелия удивилась ещё больше. — Ну что ж, давайте послушаем.

— Хорошо, — дети опять принялись рассказывать вдвоём.

На сей раз они рассказали как Барти Крауч-старший «извлёк» из Азкабана своего сына, Барти Крауча-младшего. Которого, перед этим, сам же туда и отправил. И о том, где тот сейчас находится, почти под ежедневным Империусом.

Тут Амелия была вынуждена снова взять паузу. Ну, после того как услышала рассказ Гарри и Гермионы. Слишком уж эти новости были... шокирующими.

В общем, откланялась она, обещав всё тщательно обдумать. А Гарри и Гермиона приступили ко второй части своего плана. А то хрень получается. Дамбику значит можно составлять планы и претворять задуманное в жизнь, а им нельзя, что ли? Вспомнилось Гарри как Дамблдор «вешал ему лапшу на уши» после драки в министерстве, когда погиб Сириус.

— Итак, пять лет назад, — говорил тогда Дамби, — ты прибыл в Хогвартс — может, и не такой счастливый и упитанный, каким я хотел бы тебя видеть, зато живой и более или менее здоровый. Ты был не изнеженным маленьким принцем, а самым обычным мальчишкой — чему, с учётом всех обстоятельств, можно было только радоваться. До сих пор все шло согласно моему плану.

И ключевыми словами тут было: «Согласно моему плану». Вот они и решили «щёлкнуть по носу» старого манипулятора. Первого сентября. А до этого пока не нарываться. Для чего Гарри посоветовал родственникам отправиться в гости к Мардж, за неделю до его дня рождения. Решил он, что там им будет лучше переждать совиное нашествие. А в том, что оно будет, он не сомневался. Да и в хижину на островке ехать ему как-то в этот раз не захотелось.

Кстати, Вернон и Петуния, после того как Гарри осознал себя в своём детском теле и поговорил с тётей, больше его не трогали. Ну, а с Дадли и Ко, Гарри сам разобрался.

Первое письмо, которое то ли подбросили, то ли прислали по почте, Гарри прочитал сразу. А дальше лишь посмеиваясь наблюдая за совами тучами кружившими над домом Петунии и Вернона. Так продолжалось до его дня рождения. Праздновали который выехав на природу. Кстати, не было у Гарри такого праздника до сих пор ни разу. И дело было не в подарках, а в той праздничной атмосфере, которую обеспечили ему Дэн, Эмма и Гермиона. Ну и Кричер, разумеется. Как же без него-то?

А незадолго до полуночи домовик доставил Гарри в Литтл Уингинг. Там мальчик переоделся в свою старую одежду, нацепил на нос свои старые очки и принялся ждать. И, как и в прошлый раз Хагрид появился едва часы «пробили» полночь. И, как и в прошлый раз, Хагрид сначала вынес дверь, а потом стал рассказывать что Гарри когда-то помешался у него в ладони, всячески подчёркивать величие Дамблдора и очернять Слизерин. Так что, слушая его, понял Гарри, в этот раз, имея трезвый взгляд на вещи, что с Хагридом «каши не сваришь». К огромному его сожалению, недалёкий полувеликан был и, что называется, «человеком» Дамблдора до мозга костей.

Затем в «Дырявом котле» Гарри не стал на сей раз задерживаться и прошмыгнул на задний двор. Ему и прошлого раза хватило, когда его чуть не разобрали «на сувениры». Поэтому пришлось Хагриду не задерживаясь двинуть вслед за Поттером. Кстати, как и в прошлый раз в баре находился Квиррелл, в своём тюрбане.

Ну, а потом было всё как и в прошлый раз. Почти. Сначала Гринготтс. Только в этот раз Гарри не пустил Хагрида в хранилище. И, соответственно, денег нагрёб сколько ему самому было нужно. А после этого, используя Акцио, незаметно для для Хагрида извлёк из его кармана ключ от своего сейфа. Потом было ателье мадам Малкин и встреча с Малфоем.

Так же, Гарри как и в прошлый раз отвечал на вопросы Малфоя односложно. За исключением того момента, когда Дракусик выдал очередную неприятную для Гарри фразу.

— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я считаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия?

— Ты, считаешь? — Гарри якобы удивленно приподнял одну бровь. Так же как это делал Снэйп. Этому умению он, кстати, здорово натренировался. А ещё он посмотрел на Малфоя так, как будто видит его в первый раз и тот не произвёл на него должного впечатления.

— Ты, считаешь? — повторил Гарри. — И почему же я тебе не верю? Наверное, потому что ещё слишком мал что бы что-то там считать. Скорее всего так считает твой скользкий папаша, а ты повторяешь за ним как попугай.

— Да как ты смеешь? — возмутился Малфой. — И вообще, кто ты такой, ты так и не назвал свою фамилию?

— Моя фамилия и так слишком известна, что бы ещё её называть — ответил Гарри. После сего прихватил свой заказ и быстренько «смылся» из ателье.

Что ещё Гарри сделал по другому, так это наряду с Хедвиг, той самой полярной совой которая была у него в прошлый раз, он купил ещё и Живоглота. Почему-то Гермиона как-то упустила этот момент.

— Слушай, Глотик, — обратился к нему Гарри перед тем как купить, — давай я сейчас отвезу тебя к новой хозяйке. Обещаю, что вы друг другу понравитесь. А ещё, когда мы поедем в школу, мы покажем тебе одного неприятного типчика. И, уверяю тебя, что если ты как-нибудь пару раз нагадишь ему в ботинки, то она не будет тебя ругать. Честное слово.

Кот заинтересовался и, когда Гарри за него заплатил, выбрался из клетки с видом эдакого маленького льва. Вальяжно и неторопливо.

Ещё Поттер нашёл книжный магазинчик со старыми изданиями и купил Гермионе в подарок «Историю Хогвартса» выпущенную в продажу в тысяча восемьсот пятьдесят втором году. Влетело, конечно, «в копеечку», но дело, как посчитал Гарри того стоило. Потом, у Олливандера, Гарри тоже решил не терять времени и сразу же предложил мастеру показать ему его старую палочку из тиса с пером феникса.

Ну, и как в прошлый раз, Хагрид оставил Гарри одного после вручения билета на поезд. Опять не объяснив что это за платформа такая 9 и 3/4 и как туда попасть.

Впрочем, в этот раз Гарри не стал, как говорится, морочить голову ни себе, ни людям. Он нашёл укромное место, вызвал Кричера, тот переместил его в Литтл Уингинг и они вдвоём по быстренькому удалили последствия совиного нашествия.

Потом он позвонил Мардж и сообщил что Дарсли, такова была фамилия его родственников, могут возвращаться. А сам, на следующий день окончательно перебрался к Грэйнджерам.

В итоге, у него оставалось ещё одно дело, которое нуждалось в проверке. Но, тут нужно было подождать до первого сентября.

Дело, которое нуждалось в проверке, было в сущности не очень обязательным к исполнению. Просто Гарри хотелось продемонстрировать Гермионе сцену, разыгравшуюся первого сентября на вокзале Кингс-Кросс, в том девяносто первом, в первой жизни. И удостовериться в своих предположениях. Поразмышляв он нашёл несколько несостыковок в тогдашних событиях. И ему теперь было интересно как Гермиона оценит то, что тогда произошло и какие будут её выводы.

Поэтому, первого сентября дети позвали Кричера. Старый домовик играл в их плане не самую последнюю роль. Сначала они попрощались с Дэном и Эммой и, проводив их на работу, к половине одиннадцатого отправились на вокзал использовав домовик-экспресс. Иными словами их на вокзал аппарировал Кричер. Самое интересное, что увидели дети в этот раз на платформе 9 и 3/4, так это аппарационная площадку, куда, собственно и доставил их Кричер. А ещё там были камины.

— Ты что-нибудь понимаешь, Гарри? — спросила его Гермиона.

— Не более твоего, Гермиона. — ответил Гарри. — Впрочем, если ты хочешь понять, почему Уизли на нашей памяти ни разу не воспользовались этим и путями, то боюсь мы этого никогда не узнаем. Единственное предположение, которое приходит на ум, так это, что они любят изображать магглофилов. Дескать, смотрите, мы настолько любим всё маггловское, что даже на вокзал прибываем маггловским способом. Ладно, давай займём купе и выйдем на маггловскую сторону. Я хочу кое-что тебе показать.

Купе и в этот раз нашлось только в предпоследнем вагоне. Дети быстренько разложили вещи и попросили Живоглота поохранять их. И совсем не потому что они опасались кражи их вещей. Не было это распространено среди магов. А то ведь сунется кто-нибудь к чужим вещам и нарвётся на какое-нибудь защитное заклинание. А потом появятся у сунувшегося проблемы на всю оставшуюся жизнь. Просто, нежелательные попутчики были им не нужны и Живоглот мог это обеспечить.

Кстати, когда Гарри доставил его Гермионе, то кот был немедленно затискан, обласкан, полит слезами и получил самые искренние извинения. Гермиона действительно как-то упустила его из виду. А ещё Живоглот тут же был обеспечен кучей вкусняшек.

А Хедвиг Гарри ещё утром отправил в школу своим ходом. Нужно же сове хоть иногда крылышки разминать. Да и слишком уж она бросалась в глаза своей внешностью. А Живоглотом Рон, в этой жизни, ещё знаком не был.

А на маггловской стороне Гарри просил Кричера сделать их невидимыми и для магглов, и для магов. Ну, и отталкивающие чары наложить, что бы на них кто-нибудь случайно не наткнулся. А после непродолжительного ожидания они увидели сцену, повторившуюся, кстати, несколько раз. Фразы: «Вокруг, как всегда, полно магглов», «Какая у нас там платформа?» и «Девять и три четверти» слышались каждый раз, когда Уизли возвращались к проходу.

То есть они подходили к нужной колонне, Молли произносила нужные слова, а потом они отходили ненадолго и возвращались обратно.

Посчитав, что они увидели достаточно, Гарри попросил Кричера аппарировать их обратно в купе и отпустил домовика. Гермиона задумалась об увиденном, а потом выдала вердикт.

— Это была засада, Гарри. Причём охотились они именно на тебя. И вот тут возникает вопрос. Хотя нет, не вопрос, а вопросы. Во-первых, почему они были уверены что ты не знаешь как попасть на платформу? Ведь если они были уверены, то им кто-то рассказал. Кто это был? Знаешь, если бы они разыграли эту сценку один раз, то я бы просто подумала что Уизли... они просто такие Уизли. Люди безалаберные но, неплохие. Но, тут у меня сразу же возникает понимание, что Уизли это, прежде всего, люди Дамблдора.

— Вот именно, и его борода, наверняка мелькала где-то поблизости. Тут ещё возникает вот какой вопрос. Какого хрена, ко мне прислали Хагрида, а к тебе приходила Макгонагалл?

— Язык, Гарри, — поправила его Гермиона, — хотя, вопрос по своей сути правильный. Действительно, какого...?

— А, наверное, потому что кое у кого есть план. Вот его то мы и обломаем. А прямо сейчас я предлагаю отловить Невилла и попытаться наладить с ним отношения. А то он, помнится, первые четыре года был... — Гарри задумался о формулировке.

— Несколько «пуглив под огнём»? — одновременно спросила и закончила фразу Гермиона.

— Да, — согласился Гарри, — лучше и не скажешь. А ещё в следующем году, ну, если мы конечно не надумаем уезжать, предлагаю взять шефство на Луной. И сделать Невилла главным шефом.

Тут, кстати, тот о ком они говорили прошёл мимо их купе. Ну, точнее попытался. Но, сначала на него прыгнул Живглот, заставив остановиться, а затем дети затащили Невилла к себе, усадили, познакомились и поезд наконец тронулся.

Представились они как просто Гарри и Гермиона, не став пока называть фамилии, а тактичный Невилл и не поинтересовался. Разговор протекал интересный. Гарри и Гермиона, прошлый раз упустили много нюансов взаимоотношений в магическом мире и поэтому сейчас, так сказать «навёрстывали». Нэвилл, соответственно интересовался как живут люди без магии. В общем, они решили что на летних каникулах нанесут дружеские визиты друг другу.

А затем появился Рон. Он окинул взглядом купе и поинтересовался не видели ли они Гарри Поттера. На что дети удивлённо выпучили глаза и Рон удалился. Кстати, до конца поездки он так и не появился. А Гарри и Гермиона, переглянувшись, добавили в свою копилку еще один факт. Было видно, что Уизли искал мальчика в одежде не по размеру, в круглых очках-велосипедах и с полярной совой.

Гарри же, ну никак не походил на разыскиваемого. Свои «велосипеды» он давно заменил на прямоугольные очки с самозатемняющимися стёклами, одет был в новую одежду, подобранную по размеру, а совиную клетку он брать с собой не стал.

Следующим, как и ожидалось, заявился Малфой. Появился он опять в сопровождении Крэбба и Гойла.

— Это правда? — с порога спросил он. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?

— Ну, я-то действительно Поттер, а вот ты кто такой? Да и у этих ребят, — Гарри кивнул на его сопровождающих, — тоже наверняка есть имена.

— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их Малфой. — А я Малфой, Драко Малфой.

— И чего же ты хочешь, Драко Малфой?

— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин.

— И, разумеется, себя ты относишь к последним.

— Разумеется, — подтвердил Малфой.

Гарри внимательно посмотрел на Драко. Сначала он склонил голову к левому плечу, разглядывая того справа, потом выпрямил голову и окинул его взглядом с головы до ног, а потом наклонил голову вправо, рассматривая Малфоя с другой стороны. После чего, изображая задумчивость, слегка почесал затылок и изрёк.

— Н-да, — сказал он, — тяжёлый случай.

— Это ты о чём? — не понял Малфой.

— Да всё о том же. Не твой это уровень, приятель. Твой уровень, пока, это как бы свою метлу в школу протащить, а на большее ты не тянешь.

— Так это был ты?! — воскликнул Малфой, — Там, в ателье.

— Узнал, наконец. Да, это был я. А ещё я сейчас дам тебе информацию к размышлению. Вот смотри. Ранее наши родители были по разные стороны баррикады. А теперь ты, как ни в чём не бывало, подходишь и предлагаешь помощь. Улавливаешь мою мысль?

Гарри приостановил свою речь и вопросительно взглянул на Драко. Тот кивнул, давая понять, что улавливает. А может, на самом деле Малфой ничего и не понял, но постарался сделать «хорошую мину при плохой игре».

— И, вот вопрос. А зачем это тебе? — продолжил Гарри. — Может до тебя довели мысль, что раз Поттера нигде, до этого, не было в магмире, то он жил у магглов. А раз он жил у магглов, то про магмир он ничего не знает. А если не знает, то тут наступает весьма удобный момент чтобы перетянуть его на свою сторону и, если получится, сделать ещё одним сквайром Малфоев. Только представь себе, как ты ходишь и перед всеми хвастаешь, что сам Гарри Поттер у тебя на побегушках. Как, заманчивая перспективка?

Лицо Драко вдруг пошло красными пятнами. Гарри и Гермиона переглянулись и подумали, что Поттер угадал со своим предположением. Они подмигнули друг другу и Гарри проложил разговор.

— Впрочем, всё может быть совсем по другому. Например, ты подошёл засвидетельствовать почтение своему дяде. Кстати, ты хоть в курсе, что ты мне племянником приходишься? Хотя, неважно. Просто уясни на будущее, что подходить к незнакомым людям демонстрируя такой апломб, как это делаешь ты, весьма опасно. Может закончиться поротой задницей. Твоей, разумеется.

Малфой молча слушал. Нет, может быть он и попытался бы что-то сказать, если бы Гермиона не наложила на него лёгкое невербальное Силенцио. Второй, запасной, блэковской палочкой. Они с Гарри учились и безмолвно колдовать перед школой, спрятав палочку в рукав. Получалось, вроде бы как беспалочково. В общем, Малфой молчал и Поттер смог спокойно закончить свою речь:

— Так вот. Если ты всё-таки надумаешь пообщаться, то подходи. Я, в принципе, не против. Но, не забудь при этом спесь поубавить. И научись уже думать своей головой, а не повторять как попугай за своим скользким папашей.

— Не смей так говорить про моего отца! — Силенцио наконец спало и Малфой смог возмутиться вслух.

— А тут претензии не ко мне, дружок. Это не я так прозвал твоего папу. Я всего лишь цитирую.

— Кого?

— Волдеморта, разумеется. Знаешь такого? Впрочем ты у него сам уточни, если хочешь. У папы своего, а не у Волдеморта, конечно.

В общем Малфой ушёл, задумавшись. А Гарри с Гермионой попросили Невилла до распределения не распространяться о его фамилии. И ещё они предложили своему соседу по купе объединиться. Пока для совместной учёбы, а там как фишка ляжет.

— Но, зачем я вам? — спросил Невилл. — Ведь я же почти сквиб.

— Кто сквиб, ты? Да из тебя такой же сквиб, как из меня маггл, например, или гоблин, — заверил его Гарри. — Ты нас держись, а уж мы-то уверенность в себе тебе приподнимем. И таких как Малфой ты будешь на завтрак кушать.

— Но откуда вы знаете? Мы же только познакомились, — не унимался Невилл.

— Просто поверь нам, друг, — сказал ему Гарри, — мы знаем что говорим. Только объяснить пока не можем откуда.

Распределение прошло как и в прошлый раз. Всех троих: Гарри, Гермиону и Невилла распределили на Гриффиндор. Только Невилл в этот раз не забыл снять Распределяющую шляпу. А потом, уже в их спальне, на Гарри попытался «наехать» Рон.

— Гарри, дружище, вот почему ты меня в поезде обманул? — начал Рон.

— Это когда же, «дружище»? — ответил вопросом на вопрос Гарри, выделив тоном слово «дружище» и демонстрируя что никакие они не друзья. — Не помню такого.

— Ну, как же, не помнишь? Я же спросил тебя в поезде видел ли ты Гарри Поттера, а ты сказал что не видел.

— Так я ведь действительно себя не видел. Зеркала-то передо мной не было. Так что, никакого обмана.

— А почему ты так одет?

— Как так?

— Ну, и одежда у тебя новая, и очки не круглые.

— Да почему у меня должна быть старая одежда и очки, которым восемьсот лет, в обед? Я что не могу себе позволить приодеться? Чай, в школу ехал, а не на сборище бомжей.

Тут Гарри обратил внимание на то с какой завистью смотрит Рон на его новые вещи. Кстати, раньше Гарри за Роном такой сильной зависти не замечал. Ну, до тех пор пока Гемиону не похоронил. Или же он заставлял себя этого не делать? Но после того, как он начал критически оценивать окружающих, он осознал что Рон всегда был завистливой задницей и сейчас Гарри получал, так сказать, материальное подтверждение своего осознания.

— Но нам сказали...

— Что вам сказали? И кто?

— Дамблдор. Он сказал, что Хагрид, когда вручил тебе билет на поезд, забыл рассказать о том как пройти на платформу.

— Дамблдор? Вам? А вы кто такие, Рон, что бы Дамблдор поручал это дело вам?

— Ой, да ну тебя.

С этими словами Рон отправился на «боковую». То ли он действительно не знал почему, то ли спать захотел после утомительного дня.

А утро началось со скандала. Ну, как со скандала? Просто Гарри посмотрев на невыспавшиеся лица сокурсников, «наехал» на их старосту Персиваля Уизли, одного из старших братьев Рона. Сам то Гарри знал про то что Рон храпит ночью и соответственно себя обезопасил, но вот про остальных он просто не подумал.

— Слушай, Перси, — начал он, — ты чего-нибудь придумай. А то твой братец храпит как иерихонская труба.

Конечно, сам Гарри не знал, что это за труба такая. Просто, как-то услышал это выражение и понял, что это что-то очень громкое. Перси попробовал отмахнуться, но не тут-то было.

— Да ты давай, не отмахивайся, — продолжил «наезжать» поддержанный остальными Гарри, — а головой подумай. Чем меньше мы будем высыпаться, тем хуже будем усваивать учебный материал. А чем хуже мы будем учиться, тем больше баллов будет терять Гриффиндор. Так что ты думай, давай. Староста ты или нет, в конце-то концов? А может тебе значок просто поносить дали, а, Перси? Так ты так и скажи, что, мол, не староста я, а «пустое место» и мы и к Макгонагалл обратимся.

В общем, с тех пор первокурсники стали высыпаться.

— Вот ведь бестолочи, — подумалось Гарри, — всего-то и нужно было немного усилий приложить, а мы от роновского храпа столько лет страдали в прошлой жизни. Нет, потом-то, конечно, привыкли, но, сам факт... Осталось еще один скандальчик закатить.

А в том что он будет Гарри не сомневался. Не собирался он больше позволять Снэйпу «ноги об себя вытирать». Да и об остальных тоже. Помнил он как в прошлой жизни тот запугал Невилла. Настолько, что у бедняги почти постоянно взрывались котлы на уроках зельеварения.

С остальными-то занятиями проблем не возникло. И Макгонагалл и Флитвик, видя что со знаниями первого курса проблем у них нет, позволили им заниматься самостоятельно. А ещё, заодно они попросили Кричера вновь притащить блэковские волшебные палочки и Невилл смог подобрать себе подходящую.

И когда Невилл первый раз наколдовал Люмос вообще без всяких усилий, то радости его не было предела.

— Ну вот, — сказал ему Гарри. — А ты говорил что сквиб.

— Спасибо! Спасибо! — восклицал Невилл в промежутках между подпрыгиваниями до потолка и обнимашками, которыми он наградил Гарри и Гермиону.

Урок зельеварения Гарри «сорвал». Для начала он предложил Снэйпу проверить зрение, чтобы увидеть кому он задаёт свои вопросы. Ну, в том смысле чтобы увидеть, что перед ним ничего не знающие первокурсники, а не ученики более старшего возраста. Снэйп, разумеется, потащил Поттера к директору. А уже там, когда он начал сравнивать Гарри с отцом последнего, Поттер порекомендовал тому заткнуться.

— Не нужно сравнивать меня с моим папой, — сказал он Снэйпу, — в противном случае я расскажу остальным про вашего. Маггла, да ещё и алкоголика.

В общем, скандал тогда получился знатный и Снэйп, всё-таки, вынужден был поумерить свой пыл. Нет, он остался, конечно, предвзятой ко всем факультетам, кроме его собственного, скотиной. Но вот, проводимые им занятия, стали менее напряжёнными. Самое главное, было то, что у Невилла перестали регулярно взрываться котлы. А уже одно это дорогого стоило.

И оставалось, по плану Гарри и Гермионы, разобраться с Квирреллом и угнездившимся у того на затылке Волдемортом.

В остальном первый курс проходил по плану самих детей, а не по плану Дамблдора. Так, в квиддичную команду Гарри не попал. На уроке полётов они с Гермионой просто сдёрнули Невилла со взбесившейся метлы и подобрали его напоминалку раньше Малфоя. Поэтому Поттеру не пришлось демонстрировать чудеса высшего пилотажа.

Случай с троллем случился, как и в прошлый раз, вот только сейчас Гермиона сидела рядом с Гарри и никого похода в туалет предпринимать не пришлось. Преподаватели сами справились.

Когда у Хагрида появилось драконье яйцо то дети сразу предупредили Рубеуса, что добром это не кончится. Будет лучше, если вопрос будет решён законным путём. Хагрид, конечно, не внял их предупреждениям и детям пришлось самим связаться с мадам Боунс. В общем, «повязали» тогда дружков Чарли Уизли. Вместе с драконьим яйцом. Скандал получился знатный. И Дамблдору тогда пришлось здорово подсуетиться чтобы «отмазать» Хагрида от Азкабана.

И, тут у них был вот ещё какой расчёт. На их третьем курсе Хагрида должны были назначить преподавателем УЗМС. Но, после нынешних событий, это становилось весьма затруднительным. У простодушного полувеликана это был уже второй крупный «косяк». В общем, Хагрид был хорош на своём месте, а вот преподавание... Как говорится, не его это было, не его.

И пока всем было не до них, дети пробрались в кабинет к Квирреллу, парализовали его, влили в него напиток Живой Смерти и, ещё дополнительно, погрузили в стазис. А затем, через подземный ход вытащили того в Хогсмид, вызвали Кричера и бедолага Квиринус оказался надёжно спрятан в подвале дома на Гриммо.

Дезиллюминационными, да и не только, чарами-то они владели. Вот и прошло все «как по маслу».

Дальше, ближе к Новому году мадам Боунс организовала им свидание с Сириусом. Свободным Сириусом. Воспользовалась ли мадам Боунс их тогдашним рассказом про Краучей или сделала как-то по своему, детей не слишком волновало. Получилось и ладно.

Гарри, при поддержке Гермионы, удалось настоять на отправке Сириса не лечение.

— Ты, давай лечись, Сириус, — говорили они ему, — тут мы и сами справимся. Да, и вот что ещё. Ты «дурака выключай», хватит уже клоуном работать. Остепеняйся давай. И чтобы к концу нашего обучения у тебя был наследник, а ещё лучше два.

— Да я ещё слишком молод, чтобы об этом задумываться, — пытался «отбрыкаться» Сириус.

— Не зли меня, Бродяга, — отвечал ему Гарри, — потому что если мне придется взвалить на себя дела рода Блэк, то мало тебе не покажется. По струнке ходить у меня будешь. Это я тебе обещаю.

Невиллу, кураторство Гарри и Гермионы помогло обрести уверенность в себе. И когда в очередной раз к нему попытался пристать Малфой, то повторилась история четвёртого курса. Только тогда Малфой пострадал от действий их преподавателя ЗОТИ, а сейчас в роли в роли воспитателя выступил сам Невилл. В хорька, правда, превращать Малфоя он не стал, но вот пару раз приподнять его в воздух и шлёпнуть об пол у него вполне получилось.

Не обошлось ещё без нескольких скандалов со Снэйпом, но это были уже, так сказать, рабочие моменты. Впрочем, дети не уделяли этому особое внимание. Неизбежно это было. Как дождь или снег. Не будете же вы придавать таким событиям особое значение.

Так же была обезврежена диадема Ровены Рейвенкло. Это дети сделали в первую очередь, как в школу прибыли. И мантию-невидимку Дамблдор вернул Гарри как рождественский подарок.

А в остальном год прошёл без происшествий. Дети учились по своей программе и заодно помогали Невиллу. Постепенно, к ним в компанию подтянулись остальные первокурсники. Даже Рон вынужден был уделять больше времени учёбе. Потому как, не слишком ему хотелось становиться изгоем на своём курсе.

Летом, на каникулах Гарри периодически появлялся в Литтл Уингинге. Пока он не предпринимал открытой конфронтации с Дамби. Слишком уж разные были у них «весовые» категории. А ещё, они с Гермионой готовились привести в действие вторую часть своего плана.

День проведения которой наступил, когда Локхарт проводил презентацию и распродажу своих книг. Кстати, сам Гилдерой так и не стал их преподавателем ЗОТИ. Арестован он был в тот день. И снова по наводке детей. Только в этот раз, в итоге, Локхарт оказался не в Мунго, а в Азкабане.

Но, это дело было, так сказать, второстепенной задачей. Как помнили Гарри и Гермиона, в тот день Люциус Малфой подбросил Джинни Уизли дневник Тома Риддла. Вот на него-то дети и нацелились. Точнее, на его изъятие. Действовать, при этом, они решили нагло и быстро. Главное было не дать Малфою опомниться.

Нужно было только отловить Люциуса до посещения им книжного магазина. Впрочем, это оказалось несложно. Было в тот день у Малфоя-старшего дело какое-то в Лютном переулке. А пока он там находился, Нарцисса и Драко ждали его в кафе Фортескью. В общем, на самом выходе из Лютного Люциус и попался. Началось всё с того, что Гарри намеренно толкнул Люциуса в спину, а Гермиона тут же наколдовала Купол безмолвия.

Разумеется, дети действовали не сами. Их в это время, незримо страховал Кричер. А то ведь Люциус мог проявить здравомыслие и пришлось бы его просто оглушить. Но, так была бы выполнена только половина их плана.

— Ты что совсем не видишь куда идёшь, придурок? — сказал ему Гарри как только тот обернулся. — О, так это оказывается Люциус Малфой. Кстати, ты-то мне и нужен.

— Э-э-э... — протянул удивлённо Люциус.

Ещё бы ему было не удивится, если Гарри обратился к нему на парселтанге.

— Ми... Милорд? — уточнил на всякий случай Люциус.

— А ты кого ожидал увидеть? — перешёл на английский Гарри. — Гарри Поттера, что ли?

Тут степень удивления у Люциса зашкалила, наверное. Челюсть у Малфоя отпала и он так и застыл с открытым ртом. Ну, сами представьте такую ситуацию. Стоит перед ним Гарри Поттер, но, при этом заявляет, что он Волдеморт, а потом ещё и вопросом своим добивает. В общем, Люциус просто-напросто «завис».

— Впрочем, неважно это. Мне нужен мой дневник. Надеюс-сь, я не пожалею о том, что отдал тебе его на хранение? — Гарри задал вопрос добавив в голос шипящих ноток.

— Нет-нет, милорд, как вы могли так подумать?

— Я, мой скользкий друг, в отличии от тебя могу подумать о чём угодно, — тут Гарри снова добавил несколько слов на парселтанге. — И не тебе указывать что мне делать.

Насколько помнили Гарри и Гермиона, Люциус не был легилиментом. Поэтому Гарри всё время «сверлил» того тяжёлым взглядом. Всё время, пока разговаривал с ним и дневник у него забирал. После чего Гарри решил ещё немного понаглеть.

— И вот ещё что, Люциус, мой скользкий друг. Мне нужен домовик. Ты же не откажешь мне в такой малости, Люциус-с-с. Лучше тот, который охранял мой дневник.

— Добби! — позвал Люциус.

— Отвяжи его.

В общем, как говорится, цель операции была достигнута. И дневник они у Малфоя изъяли, и домовика «отжали». Дневник, разумеется тут же был «очищен от скверны», как только дети оказались в доме на Гриммо.

Оставалась ещё чаша Хаффлпафф и перстень Певереллов. Для изъятия чаши дети вновь обратились к мадам Боунс. Она организовала Гарри экскурсию в Азабан, а там Гарри пообщался с Беллатрикс Лестрендж. Он, как и в случае с Люциусом, тоже задействовал парселтанг и выдал себя за Волдеморта. Белла тут же написала ему довереноость. А Гарри приказал ей и остальным ждать и надеяться. А то в этом тельце он, дескать, пока ничего сделать не сможет. В общем, чаша была тоже нейтрализована.

А первого сентября, Гарри и Гермиона напросились к Дамблдору на беседу. Там, в кабинете, Гарри выложил на стол дневник, чашу, медальон и диадему.

— Э-э-э... Гарри, мальчик мой, а что это? — спросил удивлённый Дамблдор.

— Знаете, профессор, — ответил ему Гарри, — когда Хагрид сопровождал меня на Диагон Аллею, то он сказал мне что Волдеморт не ушёл окончательно. Я задумался. Поделился сомнениями с мисс Грэйнджер. Дальше мы стали думать вместе. Ну, и пришли к выводу что он сотворил себе якорь для души. А может и не один.

Тут Гарри приостановился, взлохматил волосы на макушке и продолжил.

— В общем, не буду раскрывать вам источники информации и воспроизводить все наши рассуждения. При всём желании не смогу вам рассказать, сами понимаете почему. Скажу только, что Волдеморт не просто так не ушёл на перерождение. Хоркруксов он себе наделал.

Дамблдор ошарашенно переводил взгляд с предметов на столе на детей. И пока он всё ещё был в удивлении Гарри окончательно «добил» его.

— Кстати, профессор. По всем прикидкам, должен быть ещё один. И, скорее всего, это перстень Певереллов. А если вспомнить сказку про трёх братьев, то, очень может быть, что камень в нём окажется Воскрешающим. Братья-то Певереллы оказывается действительно жили, а Игнотус так и вообще моим дальним предком является.

— Я просто поражён, — сказал им директор, — вы в вашем возрасте и рассказываете о таких невероятных вещах. Но, чёрт возьми, как?

— Ох, профессор. Не нужно преувеличивать наши заслуги. Мы сейчас просто озвучиваем вам итоги коллективной работы. Вот только... мы так и не выяснили пока, где бы он мог его спрятать. Знаем только, что этот самый перстень видели у него на руке, когда он в школе учился. А вы, кстати, не видели в то время у него этот перстенёк?

И дети уставились на Дамблдора во все глаза. Тот, конечно, не был бы самим собой, если бы не попробовал применить легилименцию. Вот только не учёл, что и Гарри, и Гермиона прекрасно осведомлены об этой его привычке. И, соответственно, подготовились. Были у них на этот случай парочка блэковских артефактов. Так что, Дамблдор вынужденно отступил, а потом спросил:

— Я?

— Ну да, вы. Ведь вы же в то время в школе-то уже работали. Ну, когда он учился. Правда звали его тогда Том Марволо Риддл. Кстати, интересное у него второе имя? Старинное, наверное.

— Ну, разумеется, я знал Тома Риддла. И о том, что он стал назвать себя Волдемортом я тоже знаю. Впрочем, ладно. Сегодня уже поздно, а вы, наверняка, устали. Так что идите спать, а я ещё подумаю. В любом случае, спасибо вам за доверие. Думаю теперь нам будет легче с ним справиться.

Дети попрощались и отправились в свою башню.

— Как думаешь, «клюнул»? — спросила по дороге Гермиона.

— Надеюсь, — ответил Гарри, — в прошлый раз он сам полез за перстнем и нарвался. Почему в этот раз должно быть по другому? Кстати, почему ему в прошлом слёзы Фоукса не смогли помочь?

— Да кто ж его знает?

Так была выполнена ещё одна часть плана Гарри и Гермионы. Теперь им осталось подождать и понаблюдать за директором. Ненавязчиво, чтобы не продемонстрировать свою заинтересованность.

А ещё через два месяца их вызвал к себе Дамблдор. Там дети сразу обратили внимание на почерневшую кисть правой руки Дамблдора и понятливо переглянулись. Впрочем, к счастью, Дамблдор не обратил на это внимания. Прямо перед ним, на столе, лежал Воскрешающий камень, а сам он пребывал в задумчивости.

— Здравствуйте, дети, — поприветствовал их директор, — я вас позвал, чтобы узнать как вам удалось их... очистить, наверное? Без особых повреждений. Ведь если судить по тем вещам, которые вы мне тогда оставили оставили, то вам это как-то удалось?

— Ну, как очищать, если это вообще возможно, мы не знаем. А вот уничтожить, это — запросто. Для этого нужен либо яд василиска, либо Адское пламя. Впрочем, если вы позволите, то мы позовём кое-кого и всё будет сделано.

— Ну, ладно. — согласился Дамблдор.

Гарри позвал Кричера, тот притащил стилет и через несколько минут всё было закончено.

— Ну, что, профессор? — спросила Гермиона. — Теперь-то, когда дело сделано, вы со спокойной совестью можете отправляться в следующее большое путешествие?

— О, боюсь, что всё не так просто.

— Да вы не бойтесь, профессор. Все хоркруксы уничтожены.

— И всё же, — продолжил настаивать Дамблдор, — боюсь, что не все.

— А я ещё раз, повторю, профессор, не надо бояться, — снова не согласилась с ним Гермиона. — И если вы имеете в виду Гарри, то он больше не хоркрукс.

— Но, как?

— А очень просто. Всего лишь не очень сложный ритуал. Я сама его провела под руководством одного из портретов блэковских предков.

Разумеется, то что сейчас Гермиона сказала Дамби логично не звучало. Ведь перед этим они же сами сказали что их только уничтожить можно, а Гарри тем не менее они очистили. Но, они понадеялись, что маги, в большинстве своём, с логикой не дружат. А значит и вопросов не последует.

Дамблдор ненадолго задумался, а потом его рука потянулась к волшебной палочке.

— Спокойно профессор, мы вам и так всё расскажем, теперь уже можно. — сказал ему Гарри, увидев его движение.

— Да уж. Просветите старика, сделайте одолжение.

— Ну, что ж, слушайте. История, конечно, сказочная, но, от этого она не перестаёт быть правдивой, — начал он свой рассказ. — Так вот. Жили-были двое детей. Гарри Поттер и Гермиона Грэйнджер. Тот Гарри, как и я, тоже был Мальчиком-который-выжил. В девяносто первом году они отправились в Хогвартс. А по дороге Гарри познакомился с навязанным ему в друзья мальчиком по имени Рон Уизли. Кстати, навязал Рона Гарри в друзья один добрейшей души дедушка. Вы, случайно не знаете, кто это может быть? А, профессор?

— Не отвлекайся, Гарри, — толкнула его в бок Гермиона.

— Хорошо, опустим пока этот вопрос. Не буду останавливаться на всех событиях произошедших за шесть лет учёбы. Расскажу только, что на втором курсе у них появилось ещё одно средство уничтожения хоркруксов.

— И что же это за средство такое? — заинтересовался Дамблдор.

— Меч Годрика.

— Что-о?! Меч?! Самого Годрика Гриффиндора?! Но... откуда?!

— Как откуда? — не понял Гарри.

А Гермиона вдруг расхохоталась.

— Гарри, а ведь он, похоже, и сам не знает, — отсмеявшись пояснила она. — Но, если вспомнить что он тебе прошлый раз сказал, то... это называется «переобуться на ходу». То есть, выдать себя за всеведающего и великого. Очень, кстати, может быть и так, что Фоукса он тоже не посылал. Ладно, сейчас речь не об этом, просто покажи ему Гарри.

— Хорошо, — согласился Гарри. После чего он взял Распределяющую шляпу и, на глазах у удивлённого Дамблдора засунул в неё правую руку по самое плечо. И через секунду извлёк из неё меч.

Сказать, что Дамблдор был удивлён было бы неверно. Нет, он был озадачен, обескуражен, растерян и ошеломлён. Он с приоткрытым ртом разглядывал меч, который Гарри извлёк из шляпы и положил перед ним на стол. Навершие рукояти которого было инкрустировано большими рубинами, а на лезвии выгравирована надпись «Гриффиндор».

Впрочем Гарри не дал ему возможности долго рассматривать меч, он засунул его обратно в шляпу, а саму шляпу водрузил обратно на её место. Попросив у неё прощения за беспокойство.

— Ладно, профессор, не буду вдаваться в подробности, слишком долго рассказывать. Скажу только что в конце их четвёртого курса Волдеморт возродился используя при этом кровь того Гарри. Министр Фадж не поверил в это. И целых два года никто почти ничего не делал. А в конце их шестого курса тот Дамблдор погиб от рук человека которому он очень сильно доверял.

— Это кого же? — уточнил Дамблдор.

— Снэйпа. Он того Дамблдора лично заавадил. Прямо на глазах того Гарри. Правда, к тому времени ему как и вам жить оставалось немного. Потому что он, как и вы полез за перстнем Певереллов, и как и вы нарвался на проклятие.

— То есть, вы всё знали? — удивление Дамблдора усилилось ещё больше. Ведь казалось, что после демонстрации меча удивляться больше некуда, но вот поди ты, взял да и удивился. — Но за что вы так со мной, что я такого сделал?! — воскликнул директор.

— А за то, что слишком любите использовать людей. Втёмную. Знаете ли вы, что тот Гарри, после гибели того Дамблдора, оказался с минимумом знаний и непосильной задачей, — пояснла ему Гермиона. — Уничтожить хоркруксы и победить Волдеморта. Вот только, вместо того чтобы передать Гарри с рук на руки меч Годрика, тот Дамблдор сделал всё чтобы его нужно было сначала найти. Вот Гарри и искал, тыкаясь во всё как слепой котёнок. И, кстати, так и не нашёл.

Рассказывая, Гарри понял что нужно подождать и немного успокоиться, а то желание вцепиться Дамблдору в бороду становилось очень сильным. Ну, по мере рассказа. Поэтому, пока, предоствил возможность говорить Гермионе. А продолжил потом, когда немного «остыл».

— В общем, те Гарри и Гермиона, а она, разумеется не оставила Гарри одного, — начал он снова рассказывать, — посчитали, что меч может быть спрятан в Годриковой Впадине. Они сунулись туда и нарвались на засаду. В результатета Гермиона умерла, прямо на руках у того Гарри. А ещё через месяц не стало и его самого.

— А Волдеморт? — спросил Дамблдор.

— А Волдеморт сгорел в подобии Адского пламени. Его, вместе со всеми ближайшими приспешниками, уничтожил тот Гарри. И после этого наши взрослые сознания оказались в наших же детских телах. То есть, какие-то высшие силы дали нам возможность прожить наши жизни ещё раз и не допустить прошлых ошибок.

— Но, почему вы не рассказали об этом мне? Ведь вместе мы бы... — начал было Дамблдор, но был прерван разозлившейся Гермионой.

— Вам?! — закричала она. — Чтобы вы, как и в той жизни, сидели бы на своих секретиках и ничего не делали?! Нет уж! Спасибо!

— Знаете, профессор, — добавил Гарри, — тот Дамблдор как-то извинился перед тем Гарри и признал, что совершил в отношении него много ошибок. Вот мы и решили отправить вас в следующее большое приключение, чтобы не стать, в очередной раз, их жертвами. Этих ваших ошибок.

— Да кто вы такие, что бы решать за других?! — возмутился Дамблдор.

— Этот же вопрос мы смело можем задать и вам, профессор. Кто вы такой, что бы решать как мне жить и когда умирать? К Дурслеям-то, кто меня «законопатил»? Не вы ли, профессор?

Сказав, мне в конце пятого курса что вы прекрасно знали, что обрекаете меня на десять «тёмных и беспросветных» лет. И, что это было по вашему замечательному и гениальному плану. И после этого вы мне тут ещё претензии предъявляете.

На этом их разговор и закончился.

Потом было много чего ещё. Тело Квиррела, забросили в одну из печей сталеплавильного завода. Петтигрю, в его крысиной форме задавил Живоглот. Сириус подлечился, конечно, и вернулся в Англию. Ну, после того как министром стала мадам Боунс и реабилитировала Блэка. Вот только не прошло для него даром пребывание в Азкабане. Иметь детей он больше не смог. Поэтому пришлось Гарри и Гермионе взваливать на себя ещё и род Блэков.

В общем, жизнь они прожили длинную и интересную. Были конечно и ошибки. Вот только они всегда старались сами ликвидировать их последствия, а не сваливать это на других. И перед своим уходом в мир иной, они с Гермионой посовещались и решили, что они смогли достойно реализовать выпавший им шанс.