Гарри Поттер и Горсть Времени (гет)

Вдруг раздались характерные звуки боевых заклинаний, и где-то началась серьезная битва, был слышен звон мечей. Гарри повернулся на звуки сражения. Улыбка невольно взошла на его лицо. Он был счастлив, даже, несмотря на смерть Кейт. Подросток еще раз улыбнулся, и сконцентрировался на веревке, которой был привязан к столбу. Некоторое время, и она уже была сожжена. Гарри спрыгнул, и подбежал к столу, на котором лежал меч Годрика Гриффиндора.

Он достал меч, и отправился в бой, где уже дрались двое его друзей.

По пути он взял еще один меч, и с двумя клинками начал атаковать.

Инквизиторы сначала не обратили на него никакого внимания, а потом, уже заметив, что его нет на положенном месте, обратились против него почти всем отрядом. Битва разворачивалась все больше и больше.

Гарри отразил направленный в него удар, а вторым клинком прикончил напавшего инквизитора.

Гермиона и Рон пробивались к нему, и они продолжили бой вместе, стоя спиной к спине. Вокруг слышались заклинания, и от каждого из них на одного инквизитора становилось меньше. Когда Гарри уже начал уставать отражать направленные в него удары, он заметил, что инквизиторов осталось очень мало, и что они все-таки почти победили противников. Вокруг слышались заклинания, и от каждого из них на одного инквизитора становилось меньше.

Когда последний инквизитор упал на землю, троица друзей побежала на зеленую траву, где они упали почти без сил.

— Привет, Гарри, — сказала Гермиона.

— Привет, Гарри, — добавил Рон.

— Привет, — ответил Гарри. — Гермиона, как ты?

— Нормально. Вот только устала очень сильно.

— Ну, ничего, скоро мы отсюда уже уйдем, и им будет очень сложно нас найти, — ответил Гарри.

— Ну что ж, а что нас здесь держит? — спросил Рон.

— Сначала мне надо… похоронить подругу, которую… сожгли инквизиторы, — ответил Гарри, и голос его чуть не дрогнул.

— О, извини, — сказал Рон.

— Да ничего, я уже как-то привык терять друзей, — сказал Гарри и посмотрел на Гермиону, усмехнувшись при этом.

— Собственно говоря, у нас не так-то уж и много времени, — сказала девушка. — Так что давайте все сделаем поживее.

Они встали с земли и направились в ту сторону, где раньше были костры, один из которых был сожжен. Подростки подошли к костру, и Гермиона аккуратно, используя магию, сняла оттуда обгоревший скелет, на котором ничего не было.

Гарри тем временем вырыл небольшую яму, куда и поместили скелет. Затем Гарри создал надгробную плиту с надписью: «Кейт Смит. Любим, помним, отомстим».

Подросток думал о том, что теперь его главной задачей будет уничтожить весь Орден Святой Инквизиции, чтобы отомстить за убитую Кейт Смит.

Он мысленно прервал себя. Какая месть? Ведь это может привести его на путь Темного Лорда, и будет очень печально, если знаменитый Гарри Поттер, победивший Темного Лорда и почти убивший его, сам станет таким же жестоким и злым, как Воландеморт.

«Хотя, — подумал Гарри, — ведь разве это не заманчиво — быть таким волшебником, чтобы тебя все боялись. Ведь можно будет использовать такие заклинания, какие передают друг другу только самые темные волшебники, заклинания, которые являются секретом даже для Министерства Магии…»

«Ну, уж нет, ведь это же будет просто ужасно — если все-таки вступить на такой путь, то за мной будут гоняться, и когда-нибудь точно так же убьют, как Воландеморта, — возразил он сам себе».

«А разве сейчас за мной не гонятся Инквизиторы? Разве уже ты не использовал магию, которой не обучают в Хогвартсе, заклинание, которое считают запретным. То, что за темным магом гонятся — это только вторая сторона медали. Медаль, с одной стороны которой — это великие сражения со светлыми магами, использование куда более могущественных заклинаний, великая и вечная слава, пусть и не самых положительных качеств. Какая будет история — маг, выживший в сражении с лордом Воландемортом, сам встал на путь Тьмы. Ну а с другой стороны медали только то, что за мной будут постоянно охотиться, будут постоянные погони и сражения с магами. К тому же, разве я уже не убил много инквизиторов, когда пытался спасти Кейт? Я убивал их, даже не задумываясь о том, что у них есть собственные жизни, собственная судьба. Разве это достойно поступков светлого мага? А сколько я убил, пока еще был в Хогвартсе? Так что я уже явно не самый светлый маг, и уже одной ногой стою на пути Тьмы, на тропе, дающей огромное могущество, — разъяснял сам себе Гарри».

«Вот в том-то и дело, что слава, если она и будет, будет прославлять только темные мои качества. Ведь это мне не нужно. Я не хочу, по крайней мере, пока, постоянно убегать, сражаться, жить в страхе перед тем, что пока я сплю, инквизиторы подберутся ко мне и убьют меня. Я не хочу, чтобы мои друзья от меня отвернулись, и не желаю использовать свою волшебную палочку для темных заклинаний, — возразил он».

«А я буду использовать свои знания, чтобы они меня не смогли найти. И вообще, с чего я решил, что мои друзья отвернутся от меня? Быть может, они тоже пойдут со мной до последнего. А Путь Тьмы могуществен — ведь Тьма дает такую силу, которая никогда не была подвластна даже Салазару Слизерину. Настоящая Тьма будет оберегать своих слуг от бед, — разговор закончился».

Этот спор посеял в душу Гарри зерно сомнения, а по правильному ли пути он пошел, попросив Распределительную Шляпу не распределять его в Слизерин? И вообще, ему надоело быть примерным светлым волшебником. Это такое тяжелое бремя — когда про тебя все пишут, говорят, каждый волшебник знает тебя в лицо, и непременно называет тебя самым могущественным светлым магом. Надоело уже сдерживать себя, используя только те небольшие возможности, которые предоставляет светлая магия. А ведь возможности Тьмы куда более великие и могущественные.

— Гарри? Ты в порядке? — спросила Гермиона.

— А что? Что-то не так? — спросил он.

— Ты просто выглядишь как-то не так. Не так, как обычно, — сказала задумчиво девушка.

— Да ничего, просто немного задумался, — сказал Гарри, и улыбнулся. – Грустные мысли навеяло. Ладно, нам уже пора.

Подросток взял все свои вещи, и отправился вместе с друзьями прочь от этого места.

Постепенно наступил вечер, появилась луна, на небе высыпали звезды. Они стали устраиваться на ночлег. Гермиона одним мановением палочки развела небольшой костер, Рон оградил их временное обиталище несколькими защитными кругами, чтобы не пробрались никакие дикие животные, а Гарри создал палатку. Теперь уже он знал, как создать такое же жилище, какое было на чемпионате мира по квиддичу, когда Гарри был почти на четвертом курсе обучения.

Гарри, Рон и Гермиона вошли внутрь. Это было большое просторное жилище, и подростки расположились внутри с большим комфортом.

Ночь проходила относительно спокойно.

Но сначала Гарри никак не мог уснуть — вдруг во всех подробностях он вспомнил тот момент, когда умерла Кейт. Как их поймали, как он убивал инквизиторов, как он убивал людей, у которых возможно были свои семьи.… И все это он старался сделать только для одного — спасти Кейт.

И только сейчас подросток понял, что он любил Кейт, что он привязался к девушке…

«Я отомщу за ее смерть, ведь она умерла из-за меня, — подумал Гарри».

«И сделаю все, чтобы отомстить, даже если мне для этого придется навсегда ступить на путь Тьмы, — добавил он».

«Но ведь можно отомстить, не ступая на этот путь — можно использовать те заклинания, которые разрешены для светлых магов. Убивать простыми заклинаниями, если понадобится, убивать можно и мечом».

«Интересно, а согласен ли Меч Гриффиндора на то, что он используется как орудие жестокого убийства. Клинок, который унес жизнь многих людей. Ведь он обладает собственным разумом. Наверное, он тоже в какой-то степени является инструментом, который тянет меня ступить на путь Тьмы. К тому же, наверняка, я уже не такой светлый маг, каким должен быть. Я уже какой-то своей частью нахожусь на пути Тьмы. То есть уже сейчас во мне должна появляться мощь, которая сделает из меня истинного адепта Мрака, — подумал Гарри».

«Стоп! Ведь в конце второго учебного года в Хогвартсе профессор Дамблдор говорил, что взять в руки Меч Годрика Гриффиндора может только маг, который действительно является учеником Гриффиндора, то есть маг является светлым. Если бы я уже был на пути Тьмы, то Меч бы уже давно предал меня и ушел прочь».

«Но ведь я — наследник Годрика Гриффиндора, значит, меч принадлежит мне, и он не может меня предать, даже если я ступлю на темный путь. Так что когда-нибудь я наверняка либо останусь светлым магом, либо стану адептом Тьмы».

Вдруг Гарри снова вспомнил смерть Кейт, и никакие мысли уже не беспокоили его. Просто слезы катились по его лицу, скатываясь на подушку. Он старался, чтобы это прекратилось, но ничего не получалось. С каждым разом, с каждой попыткой ему становилось все хуже.

Однако некоторое время прошло, ему стало немного легче оттого, что он избавился от своих эмоций, и подросток уснул.

Время шло, и подростки постепенно удалялись от того места, где они похоронили Кейт Смит. Святой Инквизиции нигде не было видно, но в то же время постоянно чувствовалось их незримое присутствие.

Время шло, становилось холоднее. Гарри использовал только светлую магию, а споры его с самим собой закончились. Он твердо понимал, что отомстит за Кейт, уничтожит весь орден, но постарается сделать это, используя только светлую магию. В другом же случае это действительно может привести его на путь Тьмы, и тогда уже точно ничто его не спасет от судьбы быть рабом темных заклинаний. И наверняка в этом случае друзья отвернутся от него. Зато будет красивая легенда, мальчик-который-выжил, занял место Темного Лорда…

Наступило серое скучное утро, на небе были серые облака, дул прохладный ветер. Гарри, Рон и Гермиона проснулись почти одновременно. Они встали, съели немного припасенного еще с вечера пайка, и отправились дальше в путь. Куда точно лежит их дорога, они сами не знали, поэтому пока шли, не задумываясь особенно о пункте назначения.

Вдруг Гарри почувствовал себя хуже. Он рассказал об этом друзьям.

— Скорее всего, это инквизиторы пытаются тебя сломить, — сказала Гермиона.

— Только почему они атакуют только тебя?

— Быть может по тому, что ты представляешь собой самую большую для них опасность? — предположила Гермиона, смотря Гарри прямо в глаза.

Гарри достал меч, и приготовился сражаться с инквизиторами.

Но нападения никак не было. Подростки осмотрелись вокруг. Ничего не было видно, никаких инквизиторов, никаких других существ и предметов, которые могли бы служить в Святой Инквизиции.

— Один раз они уже атаковали под покровом заклинания невидимости, — сказал подросток. — Так что будьте повнимательней.

Внезапно инквизиторы выступили из-под покрова невидимости, и достали мечи. Рон и Гермиона сделали то же самое. Гарри приготовился к битве.

— Стойте! Не атакуйте! — крикнул посланник наиглавнейших в Святой Инквизиции. — Нам нужно поговорить!

— Нам не о чем говорить, — ответил Гарри с тихой злостью и уверенностью.

— Пожалуйста, я прошу лишь выслушать меня, — сказал посланник. — Всего несколько минут, которые могут очень сильно изменить вашу будущую жизнь.

Гарри промолчал, давая знак инквизитору продолжать.

— Мы предлагаем вам сдаться. Вы просто пойдете с нами. Мы не будем забирать у вас ваши волшебные палочки и мечи, вы просто отправитесь с нами, и верховный суд Святой Инквизиции решит вашу судьбу, вынеся вам приговор, — сказал посланник. — Итак, вы согласны? Мы даем вам некоторое время на то, чтобы вы обдумали ваше решение.

Гарри продолжал молчать.

Посланник подошел немного поближе. Он еще немного подошел, и продолжал это делать. Когда он был уже совсем близко, Гарри внезапно посмотрел посланнику прямо в глаза. Тот резко остановился, как будто налетел на какую-то преграду. В глазах подростка вспыхнула ярость, инквизитор попятился назад. Затем в глазах Гарри появилось успокоение и холодная решительность. Он поднял меч Годрика Гриффиндора, и убил посланника одним движением руки. К нему побежали еще три противника. В этот раз Гарри испытал ярость, которая значительно придала ему сил. Он почувствовал, как ненависть к инквизиторам распространяется по всему телу, и начал сражаться с противниками.

Рон и Гермиона, однако же, ничего сделать не смогли — их схватили за руки и обезоружили, не дав хоть сколько-нибудь помочь другу.

Это придало подростку куда больше сил, и он завертел мечом вокруг себя, ни на секунду не останавливая смертоносное движение клинка. Несколько инквизиторов попыталось помешать ему, но они очень быстро расстались со своими жизнями, а подросток продолжал вертеть клинок.

В этот раз инквизиторы решили атаковать Гарри почти всем своим числом. Но страх за судьбу друзей и злость за то, что его пытаются убить, Гарри почувствовал очень большой прилив сил, и удивленно увидел, что большинство противников, которые шли на него в атаку, сгорели заживо, притом это произошло очень быстро, настолько, что Гарри с трудом ухватил ощущение, которое было похоже на то, что он испытал, зажигая факелы в гостиной комнате Гриффиндора.

Остальные противники продолжали идти на него, однако их решительность заметно уменьшилась. Гарри прикрыл глаза, и постарался успокоить свои бушующие чувства. Инквизиторы заметили его секундную расслабленность, и тут же попытались атаковать.

Гарри услышал свист летящего на него клинка, и подставил меч, защитившись. Потом он присел, открыл глаза, и, поднырнув под руку одного из противников, убил его. Затем он поднял один из мечей с земли, и метнул его в ближайшего инквизитора. Тот упал, держась за пораженную грудь.

После этого подросток спрятал меч в ножны, и достал палочку. Внезапно у него в подсознании всплыло какое-то непонятное заклинание, которое Гарри никогда до этого не видел и не слышал. Он произнес заклинание, и инквизиторы превратились в обугленный пепел. Больше на месте нападения никого не было.

Ярость, которая бурлила в подростке, постепенно пошла на спад. Он подошел к друзьям, и сделал небрежный взмах рукой, после чего веревки, связывающие их, мгновенно сгорели, не причинив никому при этом никакого вреда.

Рон во все глаза смотрел на друга, Гермиона его заинтересованно рассматривала.

— Как это у тебя получилось, без палочки? — спросила она, наконец, подойдя к подростку.

— Даже не знаю. Я вдруг наполнился яростью и ненавистью из-за того, что они захватили вас, и это как будто придало мне новых сил. Я просто представил себе, что эти инквизиторы сгорели, а чуть погодя так и случилось, — ответил Гарри. — Я даже не знаю, как это можно описать.

— Что ж, это не очень хорошо, точнее совсем нехорошо. Навыками использования такой магии, когда не требуется палочка, обладает только профессор Дамблдор. Раньше им обладал и лорд Воландеморт, но теперь он мертв, и его умение вряд ли пригодится ему, — ответил Рон.

— Ладно, что было, то было, — сказал Гарри, как бы не придавая произошедшему большого значения.

— Нет, Гарри, это не просто так. Умение использовать такую магию — это уже очень серьезная вещь. И она имеет темные истоки. Ты использовал темную магию, Гарри, — сказала Гермиона.

— Что ты хочешь сказать?

— Тебе нужно быть более внимательным, когда ты собираешься использовать волшебство. Потому что вот это умение вполне может навредить тебе самому. Ты себе представляешь, что может произойти, и это происходит. Сам же только что рассказывал, как смог сжечь инквизиторов. А теперь подумай о том, что может произойти с тобой, если ты, даже шутки ради, представишь что-нибудь, произошедшее с тобой. Это ведь вполне может повредить тебе, и тогда уже ничто тебя не спасет! Гарри, будь внимателен, когда собираешься использовать эту силу. Я согласна с тем, что она дает тебе огромное могущество, но согласись и ты, что она же дает тебе и огромную опасность, в которую ты сам можешь себя вовлечь! — сказала Гермиона, смотря прямо в глаза подростку.

Гарри подумал.

— Ладно, нам уже надо идти. Наверняка уже все отряды инквизиторов в округе знают о том, что здесь произошло. Так что давайте, пойдем уже, — сказал подросток.

— А ты никогда не задумывался, куда же мы идем? — внезапно спросил Рон.

— А что, тебе не нравится идти? — спокойно спросил Гарри, поворачиваясь к другу.

— Нет, я просто имел ввиду, что если мы имеем какой-то конечный пункт назначения, то можно туда аппарировать. Я дума…

— А теперь подумай о том, что они запросто тогда нас выследят! — Гарри неосознанно повысил голос. Он вновь ощутил в себе прилив ярости, и облака над ними сгустились. Где-то прогремела молния, стало темнеть.

— Ладно, Гарри, успокойся, — примирительно сказала Гермиона.

— Я спокоен, — ответил подросток.

Гарри подошел к ближайшему трупу, и взял ножны с мечом. Потом он прикрепил ножны на другой бок от меча Гриффиндора, и осмотрел это творение. Теперь у него были два меча, но было ясно, что ходить так будет неудобно. Зато потом проще будет драться с инквизиторами, если они захотят напасть еще раз.

Они продолжили свой путь.

«Ну вот, как я ни старался этого избежать, я все равно использовал темную магию. Хотя я сделал это неосознанно, так что это нельзя считать тем, что я все-таки буду темным магом. Просто вспышка гнева придала мне сил, и я смог их использовать для того, чтобы победить противников. Просто неудачная вспышка гнева не в том месте и не в то время, — сказал подросток сам себе».

«Но ведь как ни рассуждай, я использовал темную магию, и это уже приближает меня к моей возможной судьбе. Это еще один шаг к пути тьмы, с которого нет возврата. Я бы, конечно, не прочь использовать это умение, если учитывать все возможные трудности на нашем пути. Ведь это же приравнивает меня к самому профессору Дамблдору с одной стороны и великому лорду Воландеморту с другой стороны. Эти умения позволили им стать самыми могущественными волшебниками. Единственное, что меня интересует — почему же все-таки Дамблдор — светлый маг. Для использования этой магии требуется огромная сила, которую я смог достичь только благодаря сильной ненависти, как же насчет него? Хотя, быть может, у меня будет такая же судьба. А может, это действительно можно будет использовать как патронуса? Вспомнить самый злой миг своей жизни, и после этого использовать эти возможности. Что ни говори, а ведь сила тьмы дает много преимуществ, — сказал Гарри».

«Но ведь это все-таки сила тьмы, — возразил он сам себе».

Многое стало меняться, и директор Хогвартса, заметив это, мигом прильнул к своим хитроумным приборчикам.

— Так и есть, — пробормотал он. — Пророчество начинает сбываться. Но нельзя этого допустить…

Он сел за свой стол, и начал писать письмо:

«Министр Магии!

Мне кажется, что время пришло».

Он отправил письмо, а сам позвал к себе завхоза Филча.

— Да, профессор, — сказал тот, как только прибыл в кабинет.

— Передайте всем учителям следующее послание: «Пророчество начинает сбываться. Приготовить Школу к кое-чему, они знают, о чем я. Кроме того, пусть готовят учеников ко всем возможным последствиям. Открывайте Дуэльный Клуб вновь, нам, возможно, скоро понадобятся толковые маги из числа учеников Школы. Такой угрозы, как эта, не было уже очень давно, — профессор повернулся к окну, задумавшись о своем, и улыбнувшись своим мыслям.

— А как же бой весной этого года? — спросил завхоз.

— Это нам покажется обыкновенными шутками по сравнению с тем, что произойдет теперь. Запомните — каждым вечером два преподавателя должны дежурить у главных ворот. И закрывайте все прочие входы и выходы их Хогвартса. Будьте готовы к самому неожиданному, что только может произойти, — ответил профессор, не поворачиваясь.

— Хорошо, профессор Дамблдор. — ответил Филч, и ушел прочь.

Когда Министр Магии прочитал это сообщение, он мгновенно отправился из своего кабинета туда, где его ждали еще с начала этого учебного года. Возможно, все еще можно исправить.

Утро оказалось серым и мрачным — постоянно дул очень холодный ветер, на небе не было облаков, однако солнце никак не могло согреть замерзшую троицу друзей. Они продолжали свой путь, стараясь не останавливаться и сохранять силы одновременно. Гарри чувствовал, что путь их уже почти пройден. Он чувствовал, что еще немного, и можно будет получить хотя бы краткий, но отдых.

А еще постоянно чувствовалось чье-то присутствие, и было понятно, что скоро предстоит бой. Гарри морально был готов ко всему, что только угодно, но сражаться не хотелось. Погода странно действовала на настроение — царило уныние, и ничто не могло это изменить.

Вдруг тягостное молчание решила нарушить Гермиона. Она сказала:

— Гарри, Рон, я думаю, что очень скоро нас могут разлучить, то есть заставить разделиться. И я думаю, что после этого некоторые из нас могут быть совсем не теми, кем мы были раньше. Я думаю, что нам надо придумать какой-нибудь пароль, чтобы мы смогли узнать друг друга в случае встречи после этого разлучения. Например, у меня можно было бы спросить про то, где мои новые серьги.

— А ты можешь ответить, что ты ничего не покупала, — предложил Гарри. — А у Рона можно спросить о том, какого цвета миссис Уизли связала ему свитер в этот раз. Обычно он красный или коричневый, а ты можешь ответить что-то типа того, что это был не свитер.

— Вообще-то, идея неплоха. Так что если вдруг что-то случится, мы сможем узнать друг друга.

* * *

Тягостное течение времени наконец-то было прервано — появились воины инквизиции. С одной стороны Гарри был рад возможности хоть немного размяться и чем-то заняться, а с другой появление инквизиторов еще ниже опустило настроение.

Подросток достал свой меч, и приготовился принять бой от любого из воинов. Однако те напали на Рона и Гермиону. Гарри же увидел перед собой другого противника — было видно, что этот инквизитор стоит очень близко к главе Ордена. Его одежды отличались, а меч был удивителен. Он был немного длиннее, чем обычные у инквизиторов, очень тонок и изящно сужен посередине. Рукоятка была еще удивительней — она вся была инкрустирована драгоценными камнями, а в месте соединения клинка и рукоятки находился большой мутно-серый камень, который излучал огромную магическую мощь — Гарри это чувствовал. Еще он чувствовал, что Меч Гриффиндора готов приять этот бой, встретиться с противником, равным ему по мощи.

Гарри и инквизитор подошли друг к другу. Гарри занял защитную стойку, и приготовился отражать возможные удары.

— Вы заставили нас много работать, мистер Поттер. Но я рад, что это наконец-то окончено. Я думаю, что это будет ваш последний день на свободе — за такие преступления, как совершили вы, приговаривают к пожизненному заключению в магически защищенных подземельях. Оттуда вас не сможет спасти даже ваш дружок Альбус Дамблдор. — сказал инквизитор, и мерзко улыбнулся, поднимая меч для атаки.

— Нет, вы не сможете меня убить или поймать, — сказал подросток, и отразил первый удар противника.

Инквизитор оказался могущественным противником — его удары сыпались с самых неожиданных сторон, и Гарри стоило огромного труда отражать их все. Подростку приходилось отступать, но даже это не помогало ему противостоять противнику. Он использовал уже несколько раз тактику отхода, чтобы тратить силы только на защиту, но тут уже было ясно, что даже это не поможет ему противостоять. Силы уменьшались, а ведь еще предстояла довольно долгая битва. Подросток чувствовал, что его противник ни на сколько не устал, и готов сражаться еще много времени.

Гарри приходилось отступать все дальше и дальше. Время шло, они сделали уже несколько кругов вокруг остальных дерущихся, однако потом все пошло по-другому, и вскоре Гарри заметил, что Рон и Гермиона пропали из его поля зрения.

Время шло, а противник все наступал, и Гарри не видел никакой бреши в его нападении, не было никакого плана, чтобы можно было добиться победы. Ему приходилось отступать все дальше и дальше. Гермиону и Рона он уже не видел давно, и звук битвы, в которой они приняли участие, давно стих, заглушенный глухими ударами крови в ушах и звоном двух сталкивающихся мечей. Это было больше, чем бой двух противников. Это был бой двух мечей, приведших своих носителей под это небо…

Но постепенно, когда руки Гарри уже начали становиться ватными, он почувствовал, что шквал нападений его противника стал становиться все менее и менее интенсивным. Гарри отразил еще несколько ударов, однако от следующего уже пришлось уклониться, потому что руки стали отказывать, меч становился все тяжелее и тяжелее. Сил почти не оставалось, перед Гарри все поплыло, когда откуда-то издалека до него донесся голос его противника:

— Ха, посмотрите на это жалкое зрелище — знаменитый Гарри Поттер устал в сражении до такой степени, что даже не может поднять свой меч. Как же это так можно случиться, что знаменитый мальчик-который-выжил, самый знаменитый ребенок, выдержав в далеком детстве смертельное заклинание Авада Кедавра, вдруг погибает от обыкновенного меча, проиграв какой-то десятиминутный бой. Довольно жалкое зрелище. Если бы ты, Поттер, увидел бы сейчас себя со стороны, то вполне наверняка прослезился бы. Бедненький, — последнее слово было настоящей издевкой, которая придала Гарри огромную силу. Гнев, который распространился от сердца до кончиков пальцев, позволил рукам поднять меч Годрика Гриффиндора, и крутить им с огромной скоростью. Противник явно такого не ожидал, поэтому отражал все удары с огромным опозданием, что оказалось огромным тактическим превосходством подростка.

Гарри продолжал нападать, а гнев его постепенно переходил в злость и жестокость, за которыми следовало удивительное спокойствие и уверенность в своих силах. Инквизитор тоже почувствовал эту волну энергии, которая разошлась во все стороны от подростка, и поэтому стал стремительно отступать, наверняка надеясь просто уйти от этой схватки.

Однако с одной рукой этого не получилось, и инквизитор упал на землю, истекая кровью.

— Ну что ж, должен признать, что видеть раненого беспомощного инквизитора тоже довольно жалкое зрелище. Как я вижу, ты больше не можешь продолжать битву. А теперь быстро, выкладывай, что вы хотели сделать! — крикнул Гарри.

Однако ответить на этот вопрос инквизитору была не судьба — в его руке оказался шприц с каким-то ядовитым зельем. Он несколько секунд корчился в болевых конвульсиях, после чего умер окончательно.

Гарри только сейчас понял, что устал настолько, что не было сил даже идти. Он сделал несколько шагов, однако затем меч вывалился из его руки, колени подогнулись, а в глазах осталась только темнота…

* * *

Первым, как и всегда, пришло чувство боли, а затем последовало и все остальное. Первым, что Гарри увидел, было лицо Рона, склонившиеся над ним.

— Гермиона, иди скорей сюда, Гарри наконец-то очнулся! — крикнул он радостно.

Затем Гарри увидел девушку.

— Гарри, ты три дня не приходил в себя. Мы уже стали всерьез опасаться насчет того, что с тобой случилось что-то серьезное. Уже было думали, что на тебе использовали какое-то заклинание. Слава богу, что ты наконец-то очнулся. Расскажи, что случилось! Когда тот инквизитор начал на тебя нападать, у тебя было такое лицо, как будто ты сражаешься с самой смертью, — сказала радостно Гермиона.

— Три дня? — поразился Гарри. — Но как такое могло произойти?

— Наверное, в этом поединке меч Гриффиндора воспользовался твоей энергией, чтобы встретиться в битве с мечом тог инквизитора. Ведь это больше походило на сражение двух мечей, чем на бой двух людей, — ответила девушка. Гарри этот ответ не понравился. Слишком уж много знала эта Гермиона.

— Кстати, Гермиона, а где твои новые серьги, которые ты мне вчера показывала? — спросил Гарри, поднимаясь на ноги. И заметил при этом, как Рон и Гермиона неожиданно переглянулись, причем это не было на них похоже.

— Наверное, я их в битве потеряла, ведь падала несколько раз. Да и вообще, зачем мне эти сережки? Какое-то противное некрасивое изобретение магглов. — это явно была не та Гермиона, с которой Гарри расстался в начале боя.

— Рон, а почему ты не надел тот новый свитер, который тебе связала миссис Уизли? — спросил Гарри.

— Так ведь это, он весь в крови после битвы. К счастью, не в моей, — ответил Рон, но тоже сначала обдумал вариант ответа. Гарри определенно не нравились его «друзья».

— Я сейчас приду, — сказал подросток, взял меч Гриффиндора, и отправился по незаметной тропинке, по примятой траве.

— Гарри, ты куда? — спросила Гермиона.

— Мне надо немного развеяться, отдохнуть, — сказал подросток. — Будьте здесь, я скоро приду.

Гарри пошел по немного притоптанной траве, надеясь, что она его куда-нибудь выведет.

Через примерно полчаса после бесконечного поту, когда ноги уже начали уставать, Гарри оказался недалеко от вытоптанной полянки, откуда шла гораздо более заметная тропинка. По ней подросток и отправился. Путь оказался совсем недолгим, и вскоре он оказался у небольшого лагеря инквизиторов. Вдруг он увидел, как вырывающихся Рона и Гермиону тащат в одну из палаток, на крыше которой был изображен какой-то ужасный инструмент. Наверняка, их собирались пытать. Гарри достал меч, и отправился прямиком к друзьям. Инквизиторы заметили его тотчас, но доложить об этом уже никому не успели — два быстрых взмаха мечом, и друзья оказались свободны.

— Гарри, как мы рады, что ты нас нашел. Да не бойся, я сережки не покупала! — обрадовалась Гермиона, бросаясь Гарри на шею.

— Привет, друг, — сказал Рон.

— Я уже сегодня с вами встречался. Только это были не вы. Они все-таки подменили вас, и я думаю, что другие вы должны как раз сейчас подойти.

Именно так и случилось — другие Рон и Гермиона оказались рядом с Гарри. Они выглядели абсолютно одинаково, поэтому подросток сначала даже растерялся — а кому из них верить? Вскоре пришла еще большая сумятица — начали нападать инквизиторы. И все четверо друзей Гарри отправились смело отбивать эту атаку. Это еще больше удивило подростка и вогнало его в еще большее смятение.

Когда эта битва закончилась, а она все-таки продолжалась недолго, одна пара Гермиона-Рон оказались с правой стороны Гарри, а другая — с левой. Тут-то и пришло время выбрать, где настоящие друзья, а где — нет.

— Гермиона, а где твои новы серьги, которые ты купила недавно? — спросил Гарри.

— Я же говорю, наверное, в битве потеряла, — ответила одна из них.

— Я никакие серьги не покупала, — ответила настоящая Гермиона, и подошла к подростку.

— Рон? — спросил Гарри. — А где твой свитер?

— Лежит в наших вещах, — ответил ненастоящий друг.

— Это был не свитер, — ответил Рон, и подошел к подростку.

Гарри достал волшебную палочку, и наколдовал на руках ненастоящих друзей каменные оковы, которые мгновенно прижали тех к земле. Тут в голову подростка пришла одна интересная мысль, связанная с воспоминанием о четвертом годе обучения к Хогвартсе.

— Наверняка у них в карманах есть фляги с оборотным зельем, по-другому они никак не смогли бы вас сымитировать, — сказал подросток, и подошел к лже-друзьям.

В вещах тех действительно оказалось оборотное зелье.

— Это мы сожжем, — сказала Гермиона, взмахивая палочкой. — А вас мы оставим здесь, быть может, они все-таки подумают, что вы — это мы. Обливиэйт!

Друзья отправились дальше, им предстоял еще большой путь и немало сражений с инквизиторами, которые, возможно, помогут или заставят сделать решающий шаг в судьбе мира.

— Профессор Дамблдор, что же все-таки случилось с Гарри Поттером? Неужели он все-таки использовал темную магию и теперь является темным волшебником? — спросила профессор МакГоннагал.

— Нет, я так не думаю. Скорее всего, пока это просто шаг на путь тьмы, но точно я ничего сказать не могу. Думаю, что все-таки все это закончится хорошо. Хотя, даже в этом я не уверен. Но одно я знаю точно — скоро Гарри Поттер встретит того, кто вполне наверняка поможет ему сделать выбор. Или он останется на пути света, и все будет хорошо, либо он окончательно перейдет на сторону тьмы, убив при этом того, кто ему посоветует остаться на стороне света. Сейчас все слишком сильно зависит не от грандиозных событий и битв, а от обыкновенных слов, сказанных даже кем-то неизвестным неизвестно когда и неизвестно где, — ответил профессор.

— Что же пока делать нам? — спросила профессор МакГоннагал. — И вообще, можем ли мы что-либо сделать?

— Гарри Поттер скоро может оказаться в Хогвартсе, и об этом никто не должен знать, так что подготовь какое-нибудь место, чтобы он смог немного передохнуть. Все-таки на территории Хогвартса инквизиция не рискнет проводить свои операции, — ответил профессор. — Что ж, это все, что я вам пока хотел сказать.

Гарри, Рон и Гермиона продолжали свой путь. Шел уже восьмой день с той памятной схватки.

Подростки не спеша брели. Погода продолжала ухудшаться, и они стали всерьез подумывать о том, где бы им укрыться от недалекой грозы, которая должна была их очень скоро настигнуть.

Вдалеке раздался раскат грома, подул прохладный ветер.

Тучи постепенно перемещались по небу, нигде не было видно ни малейшего кусочка голубого неба. Вокруг были только темные тучи. Гарри достал теплую мантию, предварительно прихваченную, и одел ее. Стало немного теплее, но это мало что могло изменить. Ветер все равно дул такой, что, казалось, от него ничего не могло спасти.

— Расскажите, а как вы меня нашли? — спросил Гарри, чтобы хоть как-то разнообразить их молчаливый поход.

— Ну-у. — Гермиона немного задумалась. — Мы почти все это время следили за тобой. В свободное время мы учили всякие разные заклинания, которые должны помочь нам в будущем. Ну и, естественно, мы знали все, что с тобой происходило и в Министерстве, и на каникулах, и во время твоего обучения. Мы знали почти все, о чем ты говорил на уроках, что брал в библиотеке и так далее. Это было для нас очень важно. Все те письма, которые мы тебе писали, все это мы делали согласно нашей легенде. Миссис Уизли с семьей действительно переехали в другую страну, но Рон остался здесь. Почти все наши действия мы всегда согласовывали с профессором Дамблдором, именно он давал нам указания на то, что мы теперь должны делать. Если честно, я искренне надеялась, что это нам поможет, поможет избежать грядущее… — Гермиона спохватилась.

Рон посмотрел на девушку с осуждением во взгляде.

— Какое такое «грядущее»? — спросил Гарри.

— То, что, возможно, ждет нас впереди. — Ответила Гермиона.

— А что нас ждет впереди? — они продолжали идти, но Гарри хотелось остановится и как следует расспросить девушку.

— Гарри, я не могу ничего тебе сказать…

— Что нас ждет впереди? — повторил подросток свой вопрос.

— Я не могу тебе сказать. На мне лежит смертельная клятва. Я ничего не могу сказать. Ты же знаешь, как опасно нарушать скрепленные магией слова, свое обещание. Я обещала профессору Дамблдору, что ничего не расскажу никому, пока профессор не решит, что пришло время это сделать. Мне действительно жаль, — ответила Гермиона, отведя взгляд.

Гарри посмотрел на небо. Тучи были очень темные, ветер был сильным, и крепчал все сильнее и сильнее. Действительно уже пришло время для того, чтобы искать себе убежище, да чтобы было получше того, что можно создать магией.

Да, сколько происшествий произошло за последнее время…

Однако не было времени на то, чтобы все это обдумывать — требовалось решать куда более нужные задачи.

Вскоре погода выдала все, что припасла на этот день — и начался очень сильный дождь, сопровождаемый громом и молнией. Однако при этом Гарри смог заметить стоящую покосившуюся избушку, которая была в некотором пути от них.

— Нам надо туда! — крикнул он друзьям. Ветер усиливался, унося окончания слов и предложений.

Трое друзей отправились к дому.

Гермиона постучала в покосившуюся, но крепко держащуюся дверь. Старческий голос спросил:

— Кого это там, на ночь глядя, несет?

— Откройте, пожалуйста! — ответила Гермиона. — Тут ужасная погода, нам негде укрыться.

Дверь открылась. На пороге стояла старуха, одетая в черную мантию.

— Что же привело таких молодых путников сюда, в такую глушь? — спросила она, присматриваясь к своим «гостям».

— Мы просто не знаем, где мы, и поэтому никак не могли найти укрытие от дождя, — ответил Гарри. — Пожалуйста, не могли бы мы укрыться у вас. Как только дождь закончится, мы обязательно уйдем.

— Что ж, думаю, что вы сможете здесь остаться, — ответила старуха. — Заходите.

Трое друзей оказались внутри покосившегося домика. Изнутри, однако, он был очень даже нормальным и просторным, чего никак нельзя было о нем подумать, глядя снаружи.

— Вы — волшебница? — спросила Гермиона.

— Да, а как тебе это удалось узнать, деточка? — спросила старуха.

— Ну, мы ведь тоже волшебники, и можем почувствовать присутствие чужой магии, — объяснил Гарри.

— Как это вы можете быть волшебниками в столь юном возрасте? — недоверчиво спросила старуха. Я вам определенно не верю!

Гермиона достала волшебную палочку, и заставила вспыхнуть свет на кончике. Старуха, казалось, была очень удивлена.

— Но ведь тайны магии можно постичь только в почтенном возрасте, юная леди. Как тебе удалось научиться делать такие фокусы, будучи еще молодой? — спросила старуха, садясь на хлипкое кресло.

— Ведь есть школы, где обучают магии, — ответила девушка. — Мы все втроем учились в Школе Волшебства и Чародейства Хогвартс. Именно там нас научили основным заклинаниям, применяемым в жизни. Научили читать будущее, разгадывать древние руны, составлять зелья. Всему этому обучают очень хорошие учителя.

— Но ведь должны быть какие-то законы, какие-то министерства, которые присматривают за колдунами? — спросила старуха, поражаясь еще больше. — Ведь иначе одни волшебники могут запросто убивать других.

— Есть же Министерство Магии, а всеми магическими делами в нем заведует Министр Магии Корнелиус Фадж. — ответил Гарри. — Вы что, этого не знали?

— Деточка, я только что узнала, что я не единственная колдунья на всем белом свете, — ответила старуха.

— А когда у вас появились магические способности? — спросил внезапно Рон.

— Дай-ка припомнить.… Это было, когда я была не больше десяти лет отроду. Да, правильно, мне было десять лет, когда я узнала, что у меня есть задатки волшебницы. Только я их ото всех прятала, чтобы не сожгли на костре, как люди любили делать это раньше, — ответила старуха.

— Странно, обычно в этом возрасте детей и забирают в Хогвартс. Странно, что с вами такого не случилось, — сказал Гарри.

— Детки, а расскажите мне про мир волшебников, которые живут в мире, — попросила старуха. — А то чует мое сердце, что мне уже недолго осталось, и не успею я посмотреть на все те красоты, которые, возможно, там есть.

Гермиона присела рядом, и начала немаленький рассказ, описывая Хогвартс, его преподавателей, мир магглов и магов, Косой переулок, и прочие мелочи мира Лондона. Старуха все это внимательно слушала. Постепенно глаза Гарри закрылись, и он уснул в уютном кресле, под приятный голос девушки.

* * *

Проснулся Гарри только на следующее утро. Гермиона наколдовала какую-то еду, пищу старухи подростки есть не решились, особенно когда увидели способ ее приготовления.

— Вы рассказали мне интересную историю, а теперь пришло время и мне поведать вам одну из своих тайн, — сказала старуха.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Гермиона.

— В обмен на твой рассказ я тоже хочу рассказать тебе небольшой секрет относительно одного из твоих друзей. Если ты хочешь, то мы можем поговорить и наедине, — ответила старуха.

— У меня от друзей нет секретов, — ответила девушка. — Рассказывайте.

— Один из твоих друзей проклят древним проклятием, — ответила старуха. — Еще сегодня ночью я узнала, что он проклят. И я думаю, что за вами охотятся именно из-за этого.

— И кто же это из нас? — спросил Гарри.

— Ты.

— Расскажите об этом поподробней, — попросила Гермиона.

— Наверняка давным-давно, несколько сотен лет назад, один из самых могущественных темных магов проклял его род. И вполне наверняка в проклятье содержалось указание на то, что будет страдать определенный потомок. Скорее всего, это именно этот твой друг. Я думаю, что за вами гонятся не только из-за того, что вы натворили, но из-за того, что твой друг проклят, — ответила старуха.

— А что делает проклятье? — спросил Рон.

— Оно убивает близких друзей вашего друга, как только он потеряет первого из вас. Так что вы в огромной опасности, — ответила старуха.

— Неужели нельзя снять это проклятье? — спросила Гермиона. — Гарри наш друг, и мы не хотим его бросать в этом случае.

— Можно снять проклятье только двумя способами. Один из них относительно простой, а вот другой настолько сложен, что потребует от вас огромного количества сил. Так что сначала попробуем первый способ. Надеюсь, что он поможет, — сказала старуха.

— Что надо делать? — спросил Гарри.

— Надо сварить очень опасное зелье. Понадобится некоторое время и много очень редких компонентов. У вас есть какой-либо способ передавать информацию и посылки на расстоянии? — спросила старуха.

— Да, мы пользуемся совами, — ответила девушка.

— Надеюсь, у вас они есть. Вам понадобится достать очень много компонентов. Я дам вам полный список, — старуха протянула кусочек пергамента.

— Я и половины этих компонентов ни разу в жизни не использовала. Их довольно сложно достать, они не распространены, — сказала девушка, поднимая глаза от пергамента.

— Но вам придется их достать, если вы хотите помочь вашему другу, — ответила старуха.

— Хорошо, мы обязательно найдем их, — сказал Гарри, углубившись в чтение списка:

«Корень одуванчика — 56 г.

Лист осоки — 3 г.

Нераскрывшийся бутон ромашки лечебной — 80 г.

Корень шиповника — 85 г.

Ветвь сосны — 56 г.

Почка тополя — 70 г.

Корень яблони — 66 г.

Лепестки груши — 18 шт.

Корень каштана — 10 г.

Лист папоротника — 89 г.

Корень папоротника — 34 г.

Лист ромашки декоративной — 44 г.»

Подросток немного подумал, и спросил:

— Гермиона, неужели эти компоненты настолько сложно найти?

— Можно их пойти и выкопать прямо сейчас, — подтвердил Рон.

— Нет, они могут получить свои магические способности только в том случае, если будут собраны в полнолуние, и засушены до следующего полнолуния, без применения какой-либо магии. Это очень сложный процесс, поэтому нам обязательно надо получить эти компоненты уже готовыми, потому что для того, чтобы приготовить их самим, мы потратим слишком много времени, которого у нас, естественно, нет, — ответила Гермиона. — Так что придется писать письмо профессору Дамблдору — быть может, он сможет взять эти компоненты у профессора Снейпа.

— Если профессор все еще поддерживает нас, — ответил Гарри.

— Но другого выхода у нас нет. Вряд ли Сириус сможет достать эти компоненты — это будет слишком сложно сделать, не вызвав при этом подозрения, — сказал Гермиона. — Кстати, Гарри, а где твоя сова? Что-то я ее очень давно не вижу.

— А чья сова со вчерашнего вечера кружит над домом? Полярная сова, — сказала старуха.

— Это моя! — сказал Гарри, и выбежал на улицу.

Сова приземлилась ему на плечо, и аккуратно клюнула за ухо.

Гермиона, пиши письмо, нам его надо отправлять как можно быстрее, — сказал Гарри.

— Хорошо, через пятнадцать минут будет готово, — сказала девушка, и наколдовала себе чернильницу, перо и ручку.

— Профессор Дамблдор, что же вы хотите сказать в этот раз? — спросил профессор Снейп, заходя в кабинет директора.

— А, здравствуй, Северус. — ответил директор, поворачиваясь к прибывшему гостю. — У меня к тебе есть одна просьба.

— Надеюсь, я смогу ее выполнить, — ответил зельевар.

Директор протянул профессору только что полученный пергамент.

— Мне нужно, чтобы ты достал все эти компоненты, — сказал профессор Дамблдор, подходя к Снейпу.

— Но это очень редкие компоненты. Они слишком редки, чтобы просто так их кому-то отправлять, — ответил Снейп. — Если я не ошибаюсь, то… это же подчерк Грейнджер!

— Да, это она писала письмо, — спокойно ответил директор.

— Но зачем ей настолько редкие компоненты?! Они слишком редкие. Есть всего несколько очень запрещенных зелий, где они нужны в сочетании. Я надеюсь, она не собирается погубить свой талант к знаниям из-за использования зелья! Ведь тогда Инквизиция и на нее будет иметь свою карточку! Это будет ужасно, профессор. Я не могу просто так отдать ей компоненты. Поймите, что этим она может испортить себе всю жизнь. — Снейп был в несвойственном ему состоянии. Никто и подумать не мог, что он может испытывать относительно теплые отношения к студентам Гриффиндора, особенно к таким, как Гермиона.

— Я понимаю. Но ты должен отослать эти компоненты. Иначе она ведь все равно найдет способ получить их. Прошу тебя, не усложняй девушке жизнь, — сказал директор, садясь за стол.

— Хорошо, профессор. Я все сделаю, как вы сказали, — ответил профессор Снейп, и вышел, засунув листок в один из карманов своей мантии.

— Профессор Дамблдор наконец-то прислал все нужные компоненты, — сказала Гермиона после недели длительного ожидания и жизни в доме старухи-колдуньи.

— Ну что, готовы вы, наконец, варить зелье? — спросила подошедшая хозяйка дома.

— Да, — ответила Гермиона. — Если хотите, я могу помочь вам в приготовлении зелья, — предложила Гермиона.

— Деточка, я не ставлю под сомнение твои таланты в области магии, но я все-таки предпочитаю сварить его сама, чтобы еще лучше освоить нелегкий труд волшебников, — ответила старуха. — Через несколько минут зелье уже будет готово.

Когда старуха ушла, Гарри сказал:

— Я надеюсь, что это зелье поможет мне. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за моего проклятия. Думаю, что если это зелье не поможет, то вам лучше будет покинуть меня, иначе вас может постичь участь Кейт. А этого я точно не хочу.

— И не думай, Гарри. Мы тебя не оставим! — сказал Рон.

— Мы через столько прошли вместе, и мы тебя не оставим и на этом испытании, — добавила Гермиона.

Гарри принялся ждать. По прошествии нескольких минут старуха с зельем вошла обратно в комнату.

— Все сделано по высшему качеству. Выпей это. Оно должно быть безвкусное, так что пить его не будет противно. Но если под конец оно начнет горчить, то знай, что оно не помогло. Значит, останется только один способ, — сказала она, и протянула стакан подростку.

Гарри нерешительно посмотрел на Рона, на Гермиону, слегка взглянул на старуху-ведунью, и начал пить зелье. Оно действительно было безвкусным, и сердце Гарри начало подпрыгивать от радости, когда стакан уже заканчивался. Оставалось очень мало зелья, а оно было безвкусным. Однако на последнем глотке сердце подростка резко прыгнуло вниз — зелье оказалось до невозможности горьким. По инерции Гарри проглотил последний глоток, и только после этого закашлялся, полностью ощущая горечь зелья.

— Что случилось? — спросила Гермиона, тревожно глядя на старуху.

— Видно, не помогло ему зелье. Придется вам все-таки использовать второй способ, если вы все еще хотите избавить вашего друга от проклятья, — ответила ведунья, забирая у Гарри стакан.

— Что это за способ? — спросил подросток, как только смог нормально говорить, повернувшись к старухе.

— Вам придется переместиться во времени, и тогда уговорить мага, наславшего проклятье, не насылать его, или хотя бы убрать. Однако друзей, которые уже погибли, воскресить никак не удастся — такая уж особенность этого проклятья, — ответила старуха, отворачиваясь.

— Я читал под конец прошлого учебного года про зелье, которое помогает переноситься во времени, — сказал Гарри. — Только надо использовать дополнительные заклинания, и можно перенестись очень далеко.

— Если бы знать, как сделать, можно было бы использовать маховик времени, — добавила Гермиона.

— Нет. Для этого вам надо использовать совсем уж особый способ, — прервала их старуха. — Вам придется использовать Горсть Времени — артефакт необычайной силы. Говорят, что он принадлежал одному очень могущественнейшему темному магу прошлого. И этот маг создал артефакт, который до сих пор не потерял своей силы. Вам нужно найти именно этот предмет, только тогда вам получится снять проклятье с вашего друга.

— А как он выглядит? — спросила Гермиона.

— Этот артефакт сделан из золота. Он изображает из себя золотую горсть, зачерпывающую что-то. Артефакт не больше шести-семи сантиметров в длину и не более пяти в ширину. — Но я никак не смогла собрать достаточно информации о нем, — ответила старуха. — И я боюсь, что вам не найти просто так его. Это не по вашим силам, даже не смотря на то, что вы очень талантливые колдуны.

— Я думаю, что нам придется посоветоваться с профессором Дамблдором. — сказала Гермиона. — иначе мы вряд ли сможем что-либо об этом узнать.

— Отсюда до Хогвартса очень далеко идти, — добавил Рон.

— Я думаю, что нам все-таки придется использовать магию перемещения. Нам придется трансгрессировать как можно ближе к Хогвартсу, а уже потом пешком добираться до него самого. Я просто не вижу другого выхода, — ответил Гарри. — И без разницы, что нас из-за этого обнаружит Инквизиция. Я не думаю, что они полезут в сам Хогвартс. Все-таки Альбус Дамблдор пока что очень могущественный волшебник, и я думаю, что он нас сможет защитить.

— Хорошо, — сказала Гермиона. — Тогда трансгрессируем.

— Подождите, — сказала старуха. — Не забывайте, что Горсть Времени позволяет не только перемещаться во времени, но и в пространстве. Вам надо назвать еще и место. Могу вам сказать вот что — это 1549 год, вам надо попасть к дому мага Сфинкса.

— Спасибо. Мы вас еще навестим, — сказал Гарри, и трое друзей исчезли.

* * *

Как в последствии оказалось, сам артефакт принадлежал профессору Дамблдору, и он любезно разрешил трем друзьям использовать его. Гарри, Рон и Гермиона использовали магию Горсти Времени, и переместились к дому мага Сфинкса. Но это уже совсем другая история.