Дом Беннетов (гет)

Гермиона моргнула пару раз, с трудом разлепляя веки. Но ничего не изменилось, мгла никуда не исчезла, наоборот, словно стала гуще. Гермиона облизнула пересохшие, покрытые ранками губы. Стоило ей подумать, попала она в рай или все-таки в ад, как зрение начало возвращаться. Серыми красками стали вырисовываться складки на одеяле, которым она была укрыта, что-то большое громоздилось рядом, а тусклый свет проникал из-за длинных полос напротив. Пальцы почувствовали гладкость и холод простыни, а все тело неожиданно заболело. Однако это было даже хорошо, потому что означало, что она по-прежнему жива.

— Малфой? — позвала она сиплым голосом. — Драко!

Вспыхнувший вдруг теплый оранжевый свет ночника заставил ее зажмуриться.

— Очнулась, — услышала она знакомый шепот. — Гарри, она очнулась!

Раздались шорохи, и Гермиона, приоткрыв глаза, увидела над собой лица Гарри и Джинни.

— Слава Мерлину, — облегченно пробормотал Гарри, улыбаясь, как сумасшедший. — А я уж подумал…

— Где я? — нахмурилась Гермиона, стараясь собрать ускользающие мысли. Голова болела так, что скулы сводило, и даже пальцем пошевелить не получалось.

— В Мунго, — ответила Джинни, наливая в стакан воды и протягивая его Гермионе. Гарри помог ей усесться — это причиняло ужасную боль, — и она отпила маленький глоточек.

— А Малфой? — с трудом прохрипела она. — Как он?

— Вы сговорились, что ли? — взлохматил волосы Гарри. — Он тоже, как очнулся, первым делом принялся спрашивать о тебе.

— Значит, он в порядке, — выдохнула Гермиона, откидываясь на подушки. — Как вы нас нашли?

Гарри пожал плечами, прежде чем начать рассказывать:

— Я сам не знаю, как нам это удалось…

Гермионы и Драко хватились на следующее же утро после их перемещения. Другое дело, что аппарировать к ним ни у кого не получалось, порт-ключи не работали, а чары Поиска неизменно возвращались ни с чем. А вчера ночью не действовавшие сначала приборы зафиксировали сильный всплеск магии, и следящие чары указали месторасположение Гермионы и Драко. Авроры сразу аппарировали, но дом уже догорал. Потушив остатки особняка, они принялись искать Малфоя и Грейнджер. Алисия каким-то чудом заметила руку Гермионы, торчащую из завалов. Драко обнаружился рядом, и, оказав первую помощь, их отправили в Святой Мунго.

— Я думала, что уже поздно, — всхлипнула Джинни, поглаживая ладонь Гермионы. Бледный Гарри кивнул, соглашаясь:

— Вас буквально вытащили с того света.

— Я могу увидеть Драко? — спросила Гермиона, но Гарри помотал головой:

— Вы должны дать показания. До тех пор, пока мы не закончим, вам нельзя встречаться. Стандартная процедура.

Гермиона вяло кивнула. Мысли о Малфое не давали покоя, она хотела лично убедиться, что он жив, здоров и ему ничего не угрожает.

— А где Рон? — внезапно вспомнила она.

Гарри и Джинни смущенно переглянулись. Потом Джинни заговорила, уперев руки в бока:

— Этот идиот не смог приехать. Его не отпустили. — Она прищурилась и добавила: — Ты можешь называть его, как захочешь. Поверь, мои чувства это не оскорбит.

Едва улыбнувшись, Гермиона прикусила губу, стараясь уговорить себя не заплакать. Джинни протянула ей флакончик с зельем и сказала, что медсестра просила выпить это. Гермиона послушно отпила, даже не поинтересовавшись, что за варево она принимает.

— Мы выйдем, а ты отдыхай. — Гарри направился к дверям, уводя с собой Джинни.

— Спасибо, — проговорила задремавшая Гермиона, когда они уже почти покинули комнату.

— Не стоит, — прикрывая за собой дверь, отозвался Гарри.

Всю ночь она ворочалась, спала очень мало, а стоило провалиться в сон, то сразу же видела Драко. Малфой неизменно присутствовал в каждом сне: иногда это были воспоминания, связанные с домом, в некоторых в недавнем разговоре с Роном место Уизли занимал Драко, и был один, который смущал Гермиону больше всего. В нем Малфой целовал ее, скользил губами по шее, а его теплые руки крепко обнимали ее.

Хозяевами дома оказались Беннеты. Ничем не примечательная семья из трех человек: Джанис, магглорожденная ведьма, Карл, полукровка и потомок друидов, и их сын, Кевин. С Кевина все и началось. Он родился сквибом, и никто в семье не мог с этим смириться. Но, как известно, это не болезнь, которую можно вылечить зельями или отварами. Все попытки помочь Кевину заканчивались провалом, и Беннеты уже почти приняли это, когда несколько месяцев назад Карл увидел в одной из лавок Лютного переулка книгу, в которой говорилось о древнем артефакте, способном дать невероятную силу. Этот же фолиант и попался на глаза Гермионе и Драко. Беннету, в чьем роду были друиды, не составило труда понять ориентиры, по которым можно было найти чашу. Через четыре недели, если верить колебаниям в магическом фоне, она оказалась в доме Беннетов. Никто не обратил внимания на появление сильного магического артефакта, потому что в это же время начали поступать первые сведения об окками. Все просто связали изменения потока магии с животными, чья энергия также могла повлиять на фон. Словом, Беннеты получили желаемые силы, но их оказалось слишком много, и уже скоро с ними нельзя было справиться. В ночь перед тем, как Гермиона и Драко переместились, чаша в последний раз передала магию, и должен был состояться ритуал возвращения. Но не получилось. Карл, похоже, обезумел от волшебства, что поселилось в нем, а никто, кроме него, не понимал значения рун. В тот момент, когда Малфой и Грейнджер брели среди сугробов в поисках окками, магия разорвала Беннетов изнутри. Вырвавшееся на свободу волшебство чаша впитала в себя, забрав заодно и магию, что была в земле.

Все это Гермионе, после целого дня допросов, рассказали Гарри и Кингсли. Роквелл тоже присутствовал и, когда Гермиона спросила о тварях, из-за которых они и попали в такую переделку, только пожал плечами и ответил, что можно лишь догадываться. Вероятно, вначале это был Кевин, который экспериментировал с волшебством, а затем уже сама чаша таким образом пыталась завлечь в ловушку новых жертв: Малфоя и Гермиону.

— Отдыхай, деточка, — провожая ее, щебетала старушка-секретарша. — Мы очень переживали! Да, Малькольм?

Бэддок, хмуро шагающий рядом, кивнул и неохотно сунул Гермионе маленький сверток.

— Это вам подарок, — сообщил он. — Мы и впрямь волновались. Вы хороший шеф.

Гермиона устало улыбнулась, поблагодарила и, махнув на прощание рукой, аппарировала.

Скинула в прихожей мантию и туфли и зашла в гостиную. Щелкнула выключателем и прислушалась: ниоткуда не раздавалось ни звука. Что значило: Рона предсказуемо не было.

Она подошла к столу, собираясь положить на него сумку, и вдруг увидела клочок пергамента, на котором небрежным почерком Рона было написано, что он будет в восемь.

Он будет в восемь. С ума сойти.

Аккуратно положив записку на место, Гермиона опустилась в кресло и раздраженно прикрыла глаза. Он знал, что она вернулась, иначе не оставил бы записки. Знал, что ей пришлось пережить, и даже не заглянул в Мунго, чтобы проведать ее! И когда она сама сумела, наконец, прийти домой, то он не встретил ее, чтобы поговорить и успокоить.

Гермиона чуть не всхлипнула, но в последний момент зло решила, что плакать из-за Рона, который так обошелся с ней, последнее, что она будет делать. Много чести.

Но раньше все было не так! Раньше они сидели по вечерам перед камином, болтали о всякой чепухе, вели себя, как пара. Они были вместе, в полном смысле этого слова. А что теперь? Теперь в жизни Рона на первом месте стоял квиддитч. На втором, впрочем, тоже, точно так же, как и на третьем, и пятом, и десятом… Гермиона и ее интересы и пожелания, кажется, занимали чуть ли не последние строчки. Чертыхнувшись про себя, Гермиона поднялась и прошла в спальню, собираясь переодеться. Вытянув из шкафа первое, что попалось под руку, Гермиона поспешно стащила с себя прилично надоевшую дорожную мантию.

Будильник на комоде показывал, что еще только полседьмого. Рона не будет еще полтора часа. Он не мог знать, что ее так задержат в Министерстве, так что его уход ничем оправдать было нельзя. Рассерженно вздохнув, Гермиона отправилась на кухню, чтобы приготовить себе поесть — после не особо вкусных блюд, которыми пришлось питаться ей и Малфою, даже обычный суп казался даром небес.

Ну вот, она снова вспомнила Малфоя. Шумно закрыв дверцу холодильника, Гермиона палочкой разожгла огонь и, поставив кастрюлю на плиту, принялась помешивать ароматное варево. Когда суп, наконец, вскипел, Гермиона налила себе тарелку и села за стол, ощущая себя в полной безопасности — и это было замечательно.

В дверь позвонили, когда Гермиона уже собиралась идти спать. Было чуть больше девяти, и Гермиона, сонно потянувшись, нерешительно замерла, не зная, что делать. Рон умудрился опоздать даже в такой важный для нее момент.

Она вышла в прихожую, остановилась напротив двери и посмотрела в глазок. Так и есть, Рон. Обычный, знакомый Рон. Гермиона разочарованно вздохнула и тут же одернула себя: а что она хотела? Чтобы за пару дней Рон изменился и вдруг заявился с букетом цветов? Чтобы он ждал ее? Чтобы вел себя не как полный придурок?

Звонок продолжал надрываться.

Гермиона схватилась за ручку, собираясь открыть дверь, затем внезапно передумала. В последний момент, когда она уже подумывала о том, чтобы вернуться в комнату, Рон громко сказал:

— Что случилось? Я знаю, что ты дома, Гермиона!

Она нахмурилась, повторяя про себя его слова. Что случилось?

— Не знаю, на что ты опять обиделась, но я могу все объяснить!

Гермиона облизнула губы и, быстро развернувшись, прошла в спальню и закрыла за собой дверь, чтобы не слышать криков Рона. И он еще не подозревает, что ее могло так задеть!

Что случилось?

Так случилось, мстительно подумала Гермиона, что ты мне больше не нужен, Рональд Уизли.

Трель не затихала ни на секунду целых полчаса, Гермиона специально не сводила глаз с часов. В конце концов, Рону, кажется, надоело, и наступила блаженная тишина. Гермиона, которая ощущала себя обновленной и вполне счастливой, вытянулась было на кровати, но не прошло и пяти минут, как в дверь снова позвонили.

Взвившись на ноги, Гермиона бросилась в коридор, чтобы высказать Рону все, что мучило ее на протяжении столь долгого времени. Распахнув дверь, Гермиона, не глядя, начала:

— Ты — самый безответственный человек, которого я только встречала, и я не желаю…

— Ты ударилась головой, Грейнджер? — раздался чуть удивленный и насмешливый голос, совершенно точно не принадлежавший Рону.

Гермиона, замолчав, подняла глаза и с изумлением уставилась на Драко, стоящего напротив.

— Малфой? — пробормотала она. — Что… что ты здесь делаешь?

— Пришел тебя проведать, — пожал тот плечами. — Хотел удостовериться, что ты в порядке. И, конечно, не ожидал такого приема. Ты меня впечатлила, Грейнджер.

Гермиона прикусила губу и что-то пробурчала, извиняясь. Затем быстро, чтобы перевести тему, спросила:

— Ты, вижу, тоже в порядке?

Он кивнул, внимательно рассматривая ее, и смутившаяся Гермиона попыталась незаметно одернуть задравшуюся ночнушку. Но Малфой, разумеется, заметив ее движение, только усмехнулся. Не издеваясь, а как-то… по-доброму, что ли. Так смотрят на того, к чьим чудачествам давно привыкли, и это странности даже стали нравиться.

— Да, — кивнул он, пряча руки в карман пальто. — Пронесло. Нам здорово повезло, правда?

— Еще как, — ответила она, прислоняясь плечом к косяку. — Зайдешь? Там вроде снег шел.

Она нервно вцепилась в дверную ручку, ожидая его ответа, и, когда Драко покачал головой, почувствовала себя опустошенной. От неожиданности его ответа на глаза навернулись слезы, и Гермиона моргнула, чтобы не разреветься. Только этого не хватало: сначала Рон, теперь Малфой… Хотя на самом деле обиду, которую она почувствовала, когда поняла, как плевать ее бывшему парню на нее, нельзя было даже сравнивать с той противной дырой, что появилась в груди. Гермиона передернула плечами, вынуждая себя улыбнуться, и наигранно спокойно проговорила:

— Да, конечно, я понимаю… Поздно, да и…

— Мне жаль, — перебил ее Драко. — У меня действительно дела. — Он начал пятиться к лестницам, как будто хотел подольше посмотреть на Гермиону. — С наступающим Рождеством, кстати. Осталось всего несколько часов.

Гермиона вздохнула, отводя взгляд:

— И тебя.

Не верилось, что это все. Что все закончится вот так, что единственным результатом дней, проведенных в доме Беннетов, станет то, что они будут здороваться при встрече. Это было нечестно, и Гермиона едва не попросила Драко остаться, но сдержалась. Наклонив голову, она наблюдала за тем, как Драко берется за перила и ставит ногу на первую ступеньку.

— Да, еще вот что, Грейнджер, — неожиданно остановился он, — лучше бы тебе умудрится состряпать что-то съедобное за эти несколько часов. Кое-кто, кажется, обещал мне ужин.

Гермиона чуть не засмеялась от облегчения. Но, справившись с собой, вовремя состроила такое же серьезное выражение лица, как у Малфоя.

— Тогда с тебя подарок, — в тон отозвалась она. — Кое-кто обещал совместный праздник.

— Это и есть мои дела, — приподнял брови Малфой. — Я собираюсь встретить Рождество с тобой и голодать не намерен. Так что до свидания, Грейнджер. Сотвори очередной бутерброд и порази меня.

— Ты еще пальчики оближешь, — пообещала Гермиона, прикрывая дверь. — И учти, я хочу настоящий подарок в красивой коробке.

— Не привередничай, — ответил Малфой, спустившийся уже на целый лестничный пролет. — Я собираюсь в маггловский магазин — только они чокнуты настолько, чтобы не закрываться в Сочельник. Расскажешь почему, когда вернусь?

Гермиона закатила глаза и повернула ключ в скважине. И только справившись с замком, позволила себе счастливо рассмеяться.

Рождество обещало быть одним из лучших. И точно не одиноким.