Пока ты веришь в чудеса... (гет)

9.00. Тихий пригород Лондона.

— Гермиона-а-а! Ну, может, я не поеду?!! Ну, пожалуйста!

— Рон, дорогой, ты не можешь пропустить собрание! Я понимаю, что тебе совсем не хочется на нем присутствовать, но ты ведь начальник Отдела по связям с магглами, и твой ежеквартальный отчет ожидает Кингсли!

— Он больной! — ныл молодой мужчина, переворачивая вверх дном содержимое платяного шкафа.

— А что с ним случилось? — удивилась его жена, отгоняя любимого от шкафа и жестом фокусника выхватывая из проволочной корзинки скатанные аккуратным комочком темно-серые носки.

— Да на голову больной! — рассердился Рон, натягивая протянутый женой предмет гардероба на голые пятки. — Сегодня канун Рождества, все хотят провести его со своими семьями, кому нужны эти дурацкие отчеты?

— Кингсли нужны! — вздохнула Гермиона. Из кухни с первого этажа потянуло горелым. — Вот черт! Печенье! Возьми бежевую рубашку в правом отделении шкафа!

— А брюки где? — крикнул тот вслед стартующей из комнаты Гермионе.

— В левом! — уже из коридора отозвалась она и помчалась спасать печенье.

Спасать, впрочем, было уже нечего. На вынутом из чадящей духовки ценой трех ожогов противне красовались черные комочки, напоминающие собачьи какашки. Она со вздохом поставила противень на кухонный стол и принялась наливать кофе в две кружки. Через пару минут со второго этажа спустился муж при полном параде.

— О… Гермиона, милая, прости… — увидев сгоревшее печенье, Рон испытал чувство стыда. — Это из-за меня погибло сладкое? Тебе достался в мужья растяпа, не способный даже собраться самостоятельно.

— Ты забыл добавить, что этот самый растяпа регулярно теряет свои вещи, складывает в посудомойку тарелки с костями, крошит на ковер в гостиной чипсы, а еще он самый лучший и мой любимый человек, — улыбнулась та, подходя к Рональду и поправляя ему галстук.

— И чем я заслужил такое счастье? — он обнял ее и поцеловал в шею. — М-м-м… от тебя так приятно пахнет.

— Рон, прекрати, ты опоздаешь в Министерство, — Гермиона шлепнула любимого по руке, забравшейся ей за вырез халата.

— Ну и фиг с ним, — не прекращая покрывать грудь жены поцелуями, промычал Рон. — Мы в кои-то веки остались дома одни, так что я могу себе это позволить.

— Мы весь вечер и ночь будем одни, а ты лишишься премии, — ей наконец удалось вырваться из захвата супруга и сунуть ему в руку чашку с кофе.

— Почему Роза решила остаться в Хогвартсе? — спросил Рональд, отхлебнув из чашки, и потянулся за пончиком.

— Ты ведь сам ей рассказывал, как там замечательно в Рождественские каникулы, а теперь чему удивляешься? — засмеялась Гермиона, подливая в вазочку сгущенку, куда муж тут же залез пончиком.

— Я вернусь к двум и мы сможем украсить елку, а потом отправимся на прием, — пробубнил Рон с набитым ртом. — Хотя я с огромным удовольствием остался бы дома.

— Перестань, — укорила его Гермиона, — я думала, ты изжил в себе ненависть к танцам, в конце концов, после того неудачного Святочного бала прошло двадцать два года.

— Дело не в танцах, а в этом белобрысом ублюдке, — буркнул Рон, остервенело тыкая пончиком в сгущенку. — Меня от его рожи и мерзких подколок уже тошнит.

— Он глава Отдела магического спорта, вы работаете вместе и должны пытаться уживаться, Рон, — со вздохом заметила Гермиона.

— Да, Кингсли тоже так думает, видимо, потому и дал нам соседние кабинеты, — надулся Рон, подливая себе кофе из кофейника.

— Это всего лишь Рождественский бал, расслабься, — Гермиона успокаивающе погладила его по плечу. — Если Малфой тебе так неприятен, можешь не обращать на него внимания и даже не целовать при встрече.

Рон поперхнулся кофе и чудом не залил себе рубашку. Гермиона засмеялась и, обняв мужа, поцеловала его в макушку.

— Сходим на бал, а вечером посидим у елки с глинтвейном, — воодушевленно сказала она, — завтра заберем моих родителей и отправимся в Нору отмечать Рождество. Сегодня утром, пока ты был в ванной, прилетела сова с письмом от Хьюго. Миссис Уизли закармливает его пирогами, Джордж играет с ним в квиддич, а вообще «мамуль, все круто!»

Рон улыбнулся и обнял жену за талию. Гермиона взглянула на висящие над столом часы и ахнула.

— Ой, Рон, ты опоздаешь, поторопись! — засуетилась она и, подскочив к вешалке, сняла с нее пальто мужа. — Надевай скорее! Ты возьмешь машину?

— Да, конечно, сегодня не очень скользко, — Рон быстро поднялся, вытер лицо салфеткой и, подойдя к жене, сунул руки в рукава пальто. — Ты чем займешься?

— Испеку новое печенье, — ответила Гермиона, застегивая супругу пуговицы, — я ведь обещала Хьюго.

— Ладно, дорогая, я побежал! — Рон чмокнул жену в щеку и выскочил за дверь, но тут же вернулся. — Ой, папка! Папка!

— Раззява! — она подбежала к столу и, схватив с него папку с документами, бросилась обратно и вручила ее супругу. — Сегодня просто какое-то сумасшедшее Рождество!

— Пока, любимая! — Рон вырвал бумаги из ее рук и метнулся во двор к машине.

— Езжай осторожнее! — Гермиона некоторое время понаблюдала за отъезжающим автомобилем и, поежившись от пронзительного ветра, закрыла дверь.

9.00. Зеленый центр Лондона.

— Милая, можно я не поеду? Ну какого черта я там забыл в канун Рождества? — на лестнице раздались шаги, и в светлую, нарядно украшенную столовую вошел, слегка прихрамывая, светловолосый молодой мужчина в сером костюме с голубой рубашкой.

— Драко, дорогой, ты уже пятый раз за утро задаешь мне этот вопрос, — укоризненно ответила ему миловидная голубоглазая блондинка, наливая вторую чашку горячего шоколада.

— Почему глава Отдела должен тратить праздничный день на идиотские отчеты? — вспылил Малфой, принимая напиток из рук жены. — У меня нога болит!

— Знаю, Драко, прости меня, — виновато сказала та, — но ты должен отдать отчет для Кингсли.

— Астория, ну зачем нам этот Рождественский бал, может, посидим дома? — промямлил Драко, заискивающе поглядев на супругу.

— Нет! — решительно отрезала та. — Мы и так редко куда-то выбираемся, а сегодня я хочу танцевать! К вечеру действие Костероста пройдет, и я желаю, чтобы мой любимый супруг пригласил меня на вальс.

— Превосходно, особенно, если учесть, что именно ты удалила мне из ноги кость вместо того, чтобы срастить ее, — ехидно улыбнулся Драко.

— Я ведь нечаянно, — надулась Астория, — и я извинилась. Твоя мама прислала сову с приглашением на завтрашний прием. Поедем?

— Ни за что! — Малфой испуганно посмотрел на жену. — Сегодняшнего приема мне хватит на год вперед! Да еще при созерцании этого придурка Уизли.

— Драко, тебе тридцать шесть лет, а не шестнадцать, — покачала головой Астория, — когда вы прекратите свою глупую, детскую войну? Смешно смотреть было на вас во время прошлогоднего приема, когда вы, уже хорошо выпив, принялись обмениваться колкостями.

— Я же не виноват, что Уизли остановился в развитии на первом курсе Хогвартса, — фыркнул Драко, доставая из корзинки горячую булочку. — В этом году все вверх дном. Скорпи решил остаться в Хогвартсе, то есть, это первое Рождество, что мы проведем без сына, я сломал ногу, пытаясь без магии украсить омелой люстру, потом всю ночь не спал, теперь вот эти чертовы отчеты, и в довершение — Рождественский бал, где будут Уизли.

— Сумасшедшее Рождество, — кивнула Астория и, подойдя к любимому, нежно обняла его за плечи. — Кстати, если забыть об Уизли, то получится, что праздник закончится не так уж и плохо.

— Я постараюсь, — Драко свернул салфетку и поднялся. — Мне пора, вернусь к двум. Где эта проклятая папка?

— Держи! — Астория сунула мужу в руки документы, взятые ею с края стола. — Ты через камин?

— Нет, аппарирую с границы сада, иначе еще больше нога разболится, — Драко обнял жену за талию и ласково поцеловал ее в губы. — Ладно, я побежал… Люблю тебя.

— И я тебя… — улыбнулась та, возвращая супругу поцелуй. — Не задерживайся, у меня есть для тебя сюрприз.

— Приятный? — оживился Малфой, большой любитель сюрпризов.

— Тебе понравится, обещаю, — кивнула ему жена.

Астория проводила мужа до двери и, выйдя на крыльцо, смотрела вслед Драко, пока тот не вышел за калитку и не исчез с тихим хлопком. Затем улыбнулась каким-то своим мыслям и поспешила в дом.

10.30. Министерство магии.

Припарковав машину на стоянке, Рон выбрался наружу, щелкнул брелоком сигнализации и направился ко входу для сотрудников. В холле Министерства столпилось большое количество людей, что немного его удивило. Пересекая первый этаж, глава отдела по связям с маглами на ходу просматривал законченный отчет, когда его окликнул министр магии.

— Рон, доброе утро! — Кингсли быстрым шагом приблизился к Уизли. — Извини за весь этот дурдом. С наступающим тебя! Придете на бал с Гермионой?

— Придется, — вздохнул тот, — а что у нас здесь за столпотворение?

— Боюсь, обычным докладом дело не ограничится, — вздохнул министр, оглядывая толпу молодых людей. — Сегодня состоится выступление всех начальников Отделов Министерства. Они сообщат о достижениях и продвижении вперед за последний год. И на эту лекцию прибыли молодые специалисты, закончившие Хогвартс и желающие поступить к нам на работу. Вообще, сие действо должно было произойти после праздников, но ты ведь знаешь Минерву. Она настояла, чтобы ее бывшие ученики вошли в новый год с новыми идеями.

— Черт… — пробормотал Рон, тиская свой многострадальный отчет, — это значит, и мне выступать придется? Я обещал Гермионе вернуться к двум.

— Отправь ей сову и сообщи, что немного задержишься, — посоветовал с виноватым видом Кингсли. — Верхние этажи перекрыты, так что оставь пальто в гардеробе для посетителей. Сегодня здесь очень много посторонних, потому Аврорат обезопасил все кабинеты, в которых хранятся важные бумаги или что-то особо опасное. Ты не видел Малфоя?

— К счастью, нет, — ответил Рон, стаскивая пальто.

— Если увидишь, передай, что он выступает сразу за тобой, — Кингсли кивнул и, повернувшись, направился ко входу в зал для заседаний, куда понемногу стекалась толпа. Рон, тяжело вздохнув, взял курс на гардероб.

— Что такое? — раздался за его спиной высокомерный ехидный голос, едва он повесил пальто на крючок. — Неужели ты в честь праздника решил осчастливить меня и уволиться? В кабинет больше не пускают?

— Там все перекрыто, идиот! — моментально огрызнулся Рон, поворачиваясь к говорившему. — Так что тебе тоже придется раздеваться в общем гардеробе.

— Меня, в отличии от тебя, это не настолько радует, — фыркнул Малфой и, хромая, направился в глубь помещения с вешалками. — Ты хоть можешь порыться в карманах, глядишь — и наскребешь себе мелочи на мутро.

— Метро! — машинально поправил Уизли и усмехнулся. — А с тобой что? Неужели натер свои костыли дорогими ботинками?

— Что ты знаешь о дорогих ботинках, Уизли? — презрительно скривился Малфой. — Небось, зимой ноги газетами оборачиваешь, чтобы в шлепанцах не мерзли?

— Кингсли просил передать, что ты выступаешь сразу за мной, — с удовольствием сообщил собеседнику Рон, наслаждаясь проступающей яростью на его лице.

— Как за тобой? — рявкнул Драко, с силой насаживая пальто на крючок. — Я должен быть первый! Вы обалдели там вместе с Кингсли?

Малфой пулей вылетел из раздевалки и помчался в зал, припадая на больную ногу. Рон с довольной улыбкой зашагал следом, ощущая, как повышается испорченное вредным слизеринцем хорошее настроение.

12.00. Тихий пригород Лондона.

Проводив мужа, Гермиона немного прибрала кухню, сунула в духовку фаршированную индейку и решила заняться тестом для новой порции печенья. Раскрыв мусорное ведро, чтобы выбросить туда упаковки от пончиков, она обнаружила, что оно переполнено, покачала головой и, взяв его, отправилась на улицу. Опорожняя ведро в мусорный бак, Гермиона заметила через забор соседку-магглу, развешивающую белье. Молодожены Стивенс въехали в дом по соседству три месяца назад. Муж много работал, его супруга сидела дома и Гермиона успела с ней подружиться.

— Доброе утро, Мэгги! — крикнула она, закрывая бак и ставя ведро на землю.

Соседка повернулась и Гермиона тут же заметила ее заплаканное лицо с красными глазами. Вне себя от беспокойства, она побежала к забору.

— Мэгги, что произошло? Поссорилась с Крисом?

— Нет, но, похоже, поссорюсь, — грустно ответила та, подходя к Гермионе, — он попросил меня испечь Рождественское печенье, а у меня ничего не выходит. Какое-то жесткое и вонючее… Ничего не понимаю.

— О, это такая ерунда, — Гермиона с облегчением вздохнула, — я сама с утра успела сжечь печенье. Ты научишься. Хочешь, я немного позже приду к тебе и помогу управиться?

— Да, конечно, — слезы на ее глазах высохли как по волшебству, — обязательно заходи, я буду ждать. Спасибо, Гермиона!

Забыв о своих горестях, Мэгги вприпрыжку побежала к дому. Гермиона улыбнулась и, подняв ведро, пошла к себе.

14.30. Министерство магии.

— Я думал, это затянется надолго, — радостно говорил Рон, пробираясь вместе с Кингсли через бредущую к выходу из зала толпу подростков.

— Начальник Отдела по незаконному употреблению магии не прибыл, потому и закончили быстрее, — ответил министр, пропуская вперед двух девушек.

— Если больше ко мне вопросов нет, я, пожалуй, отправлюсь домой, — улыбнулся Уизли, — нам с Гермионой еще нужно нарядить елку.

— До встречи вечером, на балу, — улыбнулся Кингсли и, выбравшись из толпы, зашагал к стоящей неподалеку МакГонагалл.

Рон направился к гардеробу и, повернув за угол, увидел впереди белобрысую макушку. Замедлив шаг, он немного подождал, чтобы пропустить Малфоя и избежать очередной баталии, как вдруг идущий перед ним Драко вскрикнул и, схватившись за хромающую ногу, споткнулся и упал. Рон понесся вперед.

— Малфой, что случилось? — испуганно спросил он у шипящего от боли Драко.

— Случилось то, Уизли, что тебе теперь будет о чем рассказывать внукам, — прошипел побледневший Драко, растирая ногу. — Увидеть Малфоя, валяющегося у твоих ног — вот это сенсация!

— Да ладно, прекрати, — буркнул Рон, протягивая ему руку, — давай, поднимайся…

— Не могу! — рявкнул Малфой, подозрительно покосившись на предложенную ладонь.

— Что с ногой? — скорее из вежливости, чем из интереса, спросил Рон.

— Сломал вчера, — недовольно ответил Драко, — Астория попыталась исцелить, да случайно удалила кость.

— С Гарри такое было на втором курсе, — вспомнил Рон, — идиот Локонс постарался.

— Да, я помню, — скривился Малфой. — После Костероста нога ноет, еще и место аппарации теперь отодвинули, пока дошел, боль усилилась… И еще вдогонку сорок минут на ногах простоял с этим чертовым докладом.

— Ясно, — кивнул Рон и подхватил Драко подмышки, — давай, поднимайся, я помогу.

— Уизли, какого пикси ты лезешь со своей помощью? — принялся плеваться тот, но через минуту уже стоял на ногах, слегка пошатываясь.

— Как же ты пойдешь? — спросил Рон, глядя на еще больше побелевшего Малфоя.

— Ногами, — огрызнулся тот и, чуть наступив на ногу, поморщился.

— Я на машине, если хочешь, могу подвезти, — помолчав, предложил Уизли.

— Это та маггловская хрень с колесиками? — нахмурился Драко. Рон кивнул. — Ты можешь себе представить Малфоя, катающегося на маггловской хрени с колесиками?

— Как знаешь, — Рон пожал плечами и зашагал к гардеробу.

— Эй, постой, Уизли! — крикнул через минуту Драко и, когда тот обернулся, захромал следом.

15.30. Тихий пригород Лондона.

— Рон, ты дома? — Гермиона раскрыла дверь и вошла в прихожую, стряхивая нападавший за недолгий путь от соседского дома на волосы снег.

Ответом ей была звенящая тишина. Она прошла на кухню, пощупала холодный чайник, за который всегда хватался муж, едва придя с мороза, заглянула в давно отключившуюся духовку, где остывала запеченная индейка, и, недоуменно нахмурившись, перевела взгляд на часы. Время подкатывало к четырем, а муж все еще не возвратился. Если он задержится еще на полчаса, они не успеют украсить елку до отправления на Рождественский бал, устраиваемый Министерством для своих сотрудников. Повздыхав, Гермиона забралась на чердак, вытащила оттуда большую коробку с праздничными украшениями, по большей части сделанными Розой и Хьюго, притащила ее в гостиную и окинула хозяйским взглядом шестифутовую пушистую красавицу, занимавшую немалую часть огромного зала. Хорошо хоть любимый внял голосу мудрой жены и установил елку накануне.

Распаковав игрушки, она, напевая Рождественские гимны, забралась на стул и принялась украшать дерево. Она решила повесить все, кроме звезды, которую по давно заведенной традиции всегда вешал глава семьи. Телефонный звонок застал Гермиону врасплох, она пошатнулась на табуретке и выронила из рук любимую игрушку Рона в виде золотого башмачка. Украшение проскользнуло между пальцев, упало на пол и разлетелось вдребезги. Глядя на мельчайшие радужные осколки, Гермиона почувствовала, как сердце тревожно сжалось, словно в дурном предчувствии.

— Репаро! — прошептала она, направив на стеклянную труху волшебную палочку. — Акцио, игрушка!

Сжимая в руке башмачок, Гермиона услышала, как телефон снова заголосил, аккуратно повесила шарик на ветку и слезла с табуретки. Пытаясь унять внезапно заколотившееся сердце, она прошла в прихожую и сняла трубку с аппарата.

— Слушаю.

— Могу я поговорить с миссис Гермионой Уизли? — донесся из трубки холодный, официальный голос.

— Это я… — она ухватилась за полочку с телефоном, так как ноги внезапно подкосились.

— Вас беспокоит офицер полиции Джозеф Ландис, — продолжал невидимый собеседник, — скажите, мистер Рональд Уизли приходится вам родственником? В его бумажнике найден этот номер телефона.

— Господи… — Гермиона глубоко вздохнула, чтобы не потерять сознание от охватившего ее ужаса. — Он мой муж… Что… Что произошло?

— Автомобиль «Ниссан», синего цвета, государственный номер WSR248 принадлежит вашему супругу? — спросил полицейский.

— Да, это наша машина… — ужас, заморозивший внутренности, наконец, вырвался наружу. — В чем дело, отвечайте немедленно! Что с Роном?!!

— Произошла авария на Тауэровском мосту, — безразличным голосом ответил офицер, — автомобиль на высокой скорости потерял управление и врезался в ограждение моста.

— О, Мерлин…

— Что, простите?

— Ничего, — руки так тряслись, что Гермиона с трудом удерживала трубку возле уха, — скажите, он жив?

— Из машины доставали живого, — «порадовал» полицейский, — вот его пассажир расшибся сильнее.

— Какой еще пассажир? — оторопела она. — Он был один.

— Сейчас уточню, секундочку, — голос удалился, видимо, полицейский разговаривал с кем-то, стоящим неподалеку. — Робби, глянь в документы, как там зовут второго из машины? Того блондинчика? Ага… Мэм, вы здесь?

— Да…

— Пассажира зовут Драко Малфой, вам знакомо это имя? — поинтересовался офицер.

— Да, я его знаю, — у Гермионы голова пошла кругом. — Куда их отвезли?

— Больница Святой Магдалены, обоих отправили туда около получаса назад, — ответил мужчина, — если вы знаете второго пострадавшего, не могли бы сообщить его семье? К сожалению, в его паспорте нет никаких контактов, по которым можно было бы связаться с родственниками.

— Да, я свяжусь с ними, всего доброго, — Гермиона положила трубку и без сил сползла по стене на пол.

Первую минуту шок был настолько силен, что она не смогла даже пошевелиться. Затем ее начало колотить, а после потекли слезы. Едва ощутив на щеках жгучие капли, Гермиона почувствовала, как способность двигаться вернулась, и вскочила на ноги. Бросившись к вешалке, сдернула куртку, схватила с полочки ключи и побежала к двери. Уже на пороге она вспомнила об обещании, данном офицеру и, на ходу натягивая куртку, быстро направилась наверх в спальню.

— Райс! Иди ко мне, девочка! — светло-коричневая сова слетела со шкафа и опустилась на комод рядом с хозяйкой. Гермиона принялась лихорадочно выдвигать ящики в поисках пера и пергамента. Отыскав необходимое, она быстро нацарапала записку и привязала ее к лапе совы. — Это для Астории Малфой, отнеси поскорее!

Выпустив сову в раскрытое окно, Гермиона помчалась вниз, выскочила из дома и, захлопнув дверь, со скоростью "Молнии" понеслась в сторону дороги. Ей повезло — такси подъехало почти сразу, а в кармане джинсов обнаружилась пара купюр — и спустя двадцать минут она уже вбегала в холл больницы Святой Магдалены.

16.30. Больница Святой Магдалены.

Влетев внутрь, Гермиона со всех ног бросилась к стойке, за которой сидела дородная медсестра в высоком чепчике. Женщина, спокойно читавшая журнал, подняла глаза на топот и недовольно посмотрела на запыхавшуюся девушку.

— Простите, мисс… — Гермиона, ловя ртом воздух, взглянула на бейджик, висящий на арбузной груди регистраторши, — …Бартел! Мисс Бартел, помогите, пожалуйста, сюда около часа назад доставили двоих мужчин после автомобильной аварии. Я жена!

— Сразу обоих? — приподняла бровь медсестра.

— Я жена Рональда Уизли, — пропустив колкость мимо ушей, ответила Гермиона. — Я могу его увидеть?

— Разумеется, нет! — мисс Бартел с таким изумлением вытаращилась на нее, словно та спросила позволения примерить ее лифчик. — С ними занимаются врачи! Я сообщу доктору Картеру, что вы прибыли, он немного позже спуститься и поговорит с вами.

Она схватилась за трубку допотопного аппарата и принялась накручивать диск. Гермиона терпеливо ждала.

— Бриана, это ты? — зачирикала она в трубку. — Это Габриэла из регистратуры. Здесь пришла жена одного из тех аварийников, попроси Джастина спуститься, как сможет... Хорошо.

— Что с ними? — прошептала Гермиона, когда мисс Бартел положила трубку.

— Не имею понятия, все подробности у врача, — ответила та и снова уткнулась в журнал. — Ожидайте.

Гермиона отошла от стойки и опустилась на один из железных стульев, стоящих в холле. Из глаз вновь потекли слезы. Она сунула руку в карман и вытащила пачку бумажных платков. В другом кармане неожиданно обнаружился кошелек, она вспомнила, что ходила вчера в этой куртке в магазин и, видимо, забыла вынуть.

Сидеть без действия было невыносимо. Гермиона поднялась и принялась ходить туда-обратно, словно в отчаянной попытке хоть как-то убить медленно тянущиеся минуты. Когда она обходила необъятный холл во второй раз, на лестнице, ведущей на улицу, послышались шаги, и через пару секунд в помещение ворвалась стройная блондинка в распахнутой шубке. Увидев Гермиону, она замерла на месте и смерила ее пронзительным взглядом.

— Грейнджер!

— Гринграсс! — в тон ей ответила Гермиона.

— Я давно Малфой! — отрезала Астория.

— Я давно Уизли! — пожала плечами Гермиона.

— Какого черта ты здесь? — фыркнула та.

— Такого же, что и ты, — нахмурилась Гермиона, — мой муж попал в аварию.

— Это ты прислала сову? — Астория недоверчиво посмотрела на нее. — Что произошло? Ты знаешь?

— Немного, — Гермиона подошла к стулу и тяжело опустилась на него. — Они ехали вместе на машине Рона и попали в аварию, оба получили травмы, но, насколько мне известно, Драко пострадал тяжелее.

— Ты в своем уме? — Астория в изумлении воззрилась на измученную Гермиону. — Как они вообще могли оказаться вместе? Тем более Драко был болен, у него повреждена нога и он бы точно никуда не поехал.

— Я ничего не знаю, — вздохнула Гермиона, — офицер полиции позвонил мне и сообщил информацию в очень сжатом виде.

— Твой придурочный муж погубил Драко! — разъяренно воскликнула Гринграсс. — Он заманил его в эту вашу машину и перевернулся! Он всегда ненавидел его!

— Да ты никак спятила, злобная дрянь? — вскричала Гермиона, вскакивая на ноги. — Твой муж — настоящий монстр, ненавидящий моего ничуть не меньше, но Рон никогда не пошел бы на подобное потому, что твой хорек не стоит такой жертвы! И что значит заманил? Малфой не бродячая собака! И отчего ты взяла, что все было именно так? А может, наоборот? Мой муж предложил Малфою подвезти его из жалости, Драко сел в машину, по дороге начал цеплять Рона, тот занервничал, не справился с управлением и врезался в опору моста. Может, вот так все было?

Астория несколько секунд молча смотрела на Гермиону, потом открыла рот, словно хотела заговорить, но махнула рукой, упала на стул и вдруг разрыдалась. Гермиона сердито поглядела на нее, вынула из кармана упаковку платков, вырвала оттуда один и швырнула той на колени. Астория отняла руки от лица, удивленно поглядела сперва на платок, потом на Гермиону, взяла салфетку и вытерла текущие по щекам слезы. Гермиона села через два стула от Астории и в изнеможении откинулась на спинку.

— Грейнджер…

— Уизли.

— Уизли, почему они в маггловской больнице?

— Их ведь привезли сюда с улицы, вряд ли полицейским и маггловской скорой известен адрес Святого Мунго, — вздохнула Гермиона, — самое страшное, что мы не сможем доставить их туда.

— Мерлин, сегодня же канун Рождества, — прошептала Астория, комкая в руках промокшую салфетку. — Почему именно сегодня? Ведь сейчас время чудес, а не горя…

— Значит, нужно надеяться на чудо, — Гермиону вдруг начала колотить нервная дрожь, — и мы будем на него надеяться.

18.00. Больница Святой Магдалены.

Огромная машина, искореженная так, что представляла собой груду металла, переворачивалась в воздухе, снова и снова, в каком-то жутком замедленном ритме, из разбитого окна вдруг показалось изрезанное осколками лицо Рона… Гермиона вздрогнула и открыла глаза.

Она сидела, скрючившись, на больничном стуле, а рядом с ней бледная, как мел, Астория. Гермиону начало трясти от запоздалого шока, она, стуча зубами, сжалась в комочек, пытаясь согреться, и каким-то образом ухитрилась уснуть. Открыв глаза, она увидела, что укрыта пушистой шубой Астории, отчего озноб прошел, оставив после себя лишь ощущение пустоты. Заметив, что Гермиона проснулась, Астория слегка улыбнулась застывшими губами.

— Ты как?

— Плохо… — Гермиона с трудом смогла сдержать слезы.

— И я тоже, — кивнула та.

— Врач не спускался? — она сняла с себя пахнущую сладкими духами шубу и протянула хозяйке. — Спасибо.

— Пока нет, — жена Драко взяла вещь и накинула себе на плечи, затем кивнула в сторону мисс Бартел. — Очень странная особа, я спросила, где можно выпить кофе, а она мне на тот дурацкий шкаф все время показывает.

Астория ткнула пальцем в автомат с кофе. Гермиона слегка улыбнулась, встала и направилась туда. Налив из автомата две чашки капуччино, она вернулась и протянула одну из них Гринграсс. Та, слегка кивнув, приняла чашку, Гермиона села на место и они стали молча пить, не разговаривая и не глядя друг на друга. Когда чашки опустели наполовину, на лестнице вдруг раздались шаги и в холле появился мужчина лет пятидесяти с небольшой бородкой, в белом халате. Подойдя к стойке регистратуры, он о чем-то спросил медсестру и та ткнула пальцем в сидящих на стульях женщин. Гермиона и Астория, переглянувшись, поднялись и пошли врачу навстречу.

— Добрый день, — кивнул врач, — хотя, конечно, ничего доброго в нем нет… Я доктор Картер, а вы, я так понимаю, миссис Уизли и миссис Малфой?

Те кивнули. Врач вздохнул и раскрыл историю болезни.

— Оба мужчины поступили в очень тяжелом состоянии, — начал он, вглядываясь в исписанные медицинскими каракулями листы. — Каждому из них сейчас проводят операции, сколько они еще продлятся, судить сложно. Мистер Уизли лишился правой ноги, она была зажата между сиденьем и рулем и оказалась настолько раздроблена, что спасти ее не удалось. Плюс к тому — перелом ключицы, кровоизлияние в мозг и многочисленные внутренние повреждения.

Гермиона закрыла лицо руками и зарыдала. Внутри все сжималось от осознания того, что муж, такой молодой и жизнерадостный, будет инвалидом всю оставшуюся жизнь. Всхлипывая и размазывая по лицу слезы, она почувствовала теплые руки, гладящие ее по волосам, и, повернувшись, уткнулась лицом в пахнущий духами пушистый мех. Доктор тактично молчал.

— А как мой супруг? — раздался дрожащий голос Астории.

— Миссис Малфой, вы, кажется, сильная женщина, потому не вижу смысла скрывать от вас правду, — пряча глаза, ответил Картер. — Мистер Малфой сидел впереди на месте пассажира, врачи еще называют его местом смертника. Во время аварии водитель инстинктивно выворачивает руль, пытаясь прикрыть себя, и автоматически подставляет под удар своего пассажира. Очень мало на моей памяти попавших в аварию людей, сидящих во время столкновения на этом месте, выживали. У мистера Малфоя серьезная черепно-мозговая травма и практически размозжены внутренние органы, потому, несмотря на все наши усилия, шансов на его выживание практически нет.

— Неправда! — громко сказала Астория, едва доктор закрыл рот. — Драко сильный, я знаю, он справится и вернется ко мне.

— Миссис Малфой, миссис Уизли, вам сейчас лучше пойти домой, — доктор Картер закрыл папку с историями болезни и смотрел теперь в сторону. — Здесь вы ничем не поможете. Операции продлятся еще несколько часов, вам лучше отправиться домой и отдохнуть.

— Нет, мы останемся! — в один голос выкрикнули Гермиона и Астория. Врач с удивлением переводил взгляд с одной женщины на другую. Гермиона запнулась от неожиданности, а Астория меж тем продолжала. — Мы останемся здесь, пока жизни наших мужей под угрозой, но вам же лучше, доктор, если вы устраните эту проблему как можно быстрее.

— Миссис Малфой, мне вдруг показалось, что вы мне угрожаете, — Картер удивленно затряс козлиной бородкой.

— Именно показалось, — спокойно ответила Астория, глядя доктору прямо в глаза, пока тот не отвел взгляд, — и от этого, кажется, тоже есть лекарства.

— Мне пора в операционную, — промямлил перепуганный Гиппократ, — я буду держать вас в курсе дела.

— Очень на это надеемся, — холодно заметила миссис Малфой, и доктор, то и дело затравленно оглядываясь на нее, поспешил убраться из холла.

Едва Картер скрылся из виду, презрительно-холодный взгляд Астории сменился испуганным и жалким, она стала похожа на ребенка, несправедливо наказанного за разбитое соседским мальчишкой окно. Теперь уже Гермиона подошла к ней, обняла и, доведя до стула, усадила. Сходив к автомату, она принесла еще две чашки кофе и протянула одну Астории. Та взяла, хлебнула и затряслась, клацая зубами. Гермиона присела рядом.

— Драко… — прошептала она, уставившись в одну точку, — Драко… он…

— Он будет в порядке! — твердо заявила Гермиона, положив руку ей на плечо. — Он поправится и обязательно вернется к тебе! Сегодня Рождество, небеса не посмеют отнять у нас любимых.

— Я не сказала ему утром, — тихо пробормотала Астория, задумчиво глядя в свою чашку, — хотела сделать сюрприз после бала. Если бы сказала, может, он никуда не поехал бы и остался со мной.

— О чем? — погладив ее по плечу, спросила Гермиона.

— У меня будет ребенок, — Астория улыбнулась одними губами, но в глазах светилась тоска. — Драко так долго хотел второго малыша… Я узнала только вчера. Целитель, наблюдавший меня во время первой беременности, сделал тест, определяющий пол. Это девочка… Драко всегда мечтал о дочке.

— Все будет хорошо, — Гермиона едва сдержалась, чтобы не расплакаться от такой несправедливости. — Драко поправится. Ты должна быть сильной ради него и малышки. А как ты хочешь ее назвать?

— Мы все время спорили с Драко по этому поводу, — Астория вновь улыбнулась, глаза ее засияли теплотой, — он хотел назвать дочку Адрианой, а мне больше нравилась Делла. Сейчас я согласна родить трех дочерей и всех назвать Адрианами, лишь бы с ним все было в порядке.

Астория заплакала. Не в состоянии подобрать слов, Гермиона придвинулась к ней, притянула ее к себе и крепко обняла.

— Он поправится, — зашептала ей на ухо, — ты должна в это верить. Он обязательно вернется. Господь не настолько жесток, чтобы отнять его у тебя.

— Снейпа сейчас не хватает, — внезапно сказала Астория, слегка успокоившись, отодвинулась от Гермионы и принялась вытирать платком лицо.

— Верно, — кивнула та, — будь он здесь, наши мужья уже играли бы в квиддич.

— Он был гением, второго такого просто нет, — пробормотала Астория, сделав из чашки очередной глоток, — а эти магловские мясники сейчас режут наших мужей, словно запеченных индеек, да еще смеют заявлять, что делают все возможное.

— Мы никогда хорошо не воспринимали Снейпа, — сказала Гермиона, тяжело вздохнув, — правда открылась только после его смерти. Из всех гриффиндорцев, пожалуй, лишь я была к нему наиболее лояльна.

— Он был невероятным человеком, — Астория слегка улыбнулась, — поначалу он казался мне злобным, мрачным типом, но потом я начала понимать, что профессор настолько сложен, что не хватит и трех жизней, чтобы узнать его хотя бы наполовину. И он умел быть человеком, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Я это поняла после одного трагикомичного случая, произошедшего со мной.

— Что же случилось? — заинтересовалась Гермиона. Астория вздохнула.

— Это было в тот год, когда в Хогвартсе зверствовали Кэрроу, — заговорила она наконец, — урок зелий подходил к концу, я уже приготовила то, что было нужно и налила в колбу, как вдруг почувствовала, что у меня большая проблема. Дамская.

— О, черт… — сообразив, о чем говорила Астория, Гермиона ахнула.

— Ага, и у меня была примерно такая реакция, — усмехнулась Гринграсс, — Очищающим во время урока я воспользоваться не могла, потому решила дождаться, пока прозвенит звонок и ученики покинут класс. Когда же он зазвенел, я попросила Драко, сидящего со мной за одной партой, поставить на стол мою колбу с зельем и стала ждать, пока все уйдут. Палочка была у меня в сумке — на том уроке было какое-то сложное зелье, много ингредиентов, но палочка не использовалась. И вот, я поворачиваюсь к своей сумке и вижу, что ее нет.

— Куда же она подевалась? — удивилась Гермиона.

— Драко, как истинный джентльмен, взял мою колбу, а заодно сумку прихватил, как всегда, и ну крутить педали, — Астория тепло улыбнулась при воспоминании о муже, — на обед торопился, даже не поглядев, иду ли я за ним. Представляешь ситуацию? Даже если бы я и смогла, не поворачиваясь спиной к Снейпу, покинуть класс, то в коридоре толпа народу, спешащая на обед.

— И что ты сделала? — округлила глаза Гермиона.

— А ничего, — усмехнувшись, пожала плечами та, — сижу, как дура, и лихорадочно соображаю, что ответить Снейпу на вполне резонный вопрос. Тот сперва что-то писал на пергаменте, даже не замечая, что не один, потом принялся расставлять наши колбы по алфавиту, но в конце концов поднял голову и уставился на меня. Мисс Гринграсс, говорит, вы звонок слышали? Я покивала и опять сижу. Он встает и ко мне подходит, внимательно рассматривает и опять за свое — почему тогда сидите? Молчу — а что отвечать? Случись такое на трансфигурации, я, может, и смогла бы объяснить МакГонагалл, но Снейп-то женщиной не был. Он спрашивает — у вас возникла какая-то проблема? Вот задачка — если кивну, спросит, в чем дело, если откажусь, опять же спросит, отчего я к лавке приклеилась. Вы заболели, спрашивает. Я молчу, тогда он вынимает палочку и сканирует меня.

— Кошмар… — Гермиона в ужасе зажала рот ладонью.

— Не то слово, — кивнула Астория. — Он опускает палочку и таращится на меня, я же, скромно опустив глазки, заливаюсь густой краской и понимаю, что уже никогда их на него не подниму. А Снейп, помолчав, заявляет — мисс Гринграсс, если вам плохо, отчего вы молчали? Вам нужно в Больничное крыло, но лучше сидите, а то вам по дороге станет еще хуже. И выскакивает за дверь. Пока я хлопаю глазами, он приводит с собой мадам Помфри, а сам покидает класс. Когда я, наконец, выхожу из кабинета, он стоит в коридоре, подпирая стену. Рад, что вам лучше, мисс Гринграсс, заявляет, поспешите на обед. Вот такой вот у нас был декан.

— Он поступил очень благородно, — сказала Гермиона. — А что ты потом сделала?

— Отыскала Драко и вломила ему по первое число, чтобы не хватал мою сумку, пока я не поднялась с лавки, — ответила Астория. Гермиона нервно засмеялась.

— Ничего, все будет в порядке, мы должны надеяться, — тихо сказала она, обняв Асторию за плечи, — нам больше ничего не остается.

20.00. Больница Святой Магдалены.

Гермиона, вздохнув, посмотрела на часы. Рождественский бал начался час назад, и ей было как-то дико от мысли, что еще утром она мечтала о том, как будет танцевать с мужем, а потом вернется домой, чтобы посидеть с ним у елки с кружкой глинтвейна и послушать Рождественские гимны. Астория, дремавшая на соседнем стуле, зашевелилась и открыла глаза.

— Какие-нибудь новости? — пробормотала она.

— Нет… — Гермиона грустно покачала головой. Затем встала и отправилась к кофейному автомату, но, вспомнив о положении Гринграсс, взяла ей персиковый чай.

— Спасибо, рыжая, — Астория, кивнув, приняла чашку и отпила глоток.

— Почему рыжая? — удивилась Гермиона, опускаясь на соседний стул.

— Ты больше не Грейнджер, а называть тебя Уизли я не привыкла, — пожала плечами Астория, — муж у тебя рыжий, да и ты почти такая же. Потому будешь рыжая.

— Ясно, — фыркнула та, — а тебя как называть? Белобрысая?

— Нет, так я называю Драко, когда хочу позлить, — улыбнулась Гринграсс.

— А зачем его злить? — приподняла брови Гермиона.

— Он, когда сердится, так смешно фыркает и становится таким милым, — на глазах Астории показались слезы, — я обожаю, когда он такой.

— А как он называет тебя? — спросила она.

— Тори, — ответила та, — мне очень нравится… Так он называл меня еще со школы.

На лестнице, ведущей вглубь больницы, раздались тихие шаги и через минуту в холл вышел доктор Картер. Гермиона хотела подняться ему навстречу, но, увидев выражение лица врача, поняла, что не в силах встать на ноги. Астория, видимо, тоже почувствовала неладное и мелко задрожала. Гермиона молча опустила ей руку на плечо.

— Что такое? — севшим голосом пробормотала Астория, когда доктор приблизился.

— Миссис Малфой… — Картер старательно разглядывал настенный плакат, призывающий закаляться, — дело в том, что ваш супруг был доставлен в очень тяжелом состоянии… Повреждения были столь серьезны, что его состояние вызывало сомнения, что он сможет прожить больше часа.

— Что значит — был? — мертвенно побледнела Астория, ее плечи под рукой Гермионы напряглись.

— Миссис Малфой, мы всего лишь доктора, а не боги, — вздохнул Картер, — мы сделали все от нас зависящее… Ваш муж скончался десять минут назад на операционном столе. У него остановилось сердце.

Астория молчала, лишь лицо ее заливала смертельная синева. Затем она медленно выпрямилась и шагнула вперед. Доктор испуганно отступил. Гермиона, не в силах поверить в услышанное, поднялась вслед за Асторией.

— Драко… — шепот был настолько тих, что Гермиона, не спускавшая взволнованного взгляда с Гринграсс, скорее прочла его по губам, нежели услышала. Затем та набрала в грудь воздуха, запрокинула голову и закричала так дико, что Гермиону обдало холодом. — Драко!!! Драко-о-о!!! Не-е-ет! Нет! Нет! Я не хочу-у-у! Не хочу! Не позволю!

Гермиона попыталась обнять Асторию, но та словно обезумела и, вырвавшись, бросилась на врача с бешеным блеском в глазах.

— Мерзавцы! Сволочи! Поганые магглы! Вы убили его!!!

Испуганная Гермиона схватила Асторию в охапку, но та вывернулась и вцепилась в лицо эскулапу. Доктор взвизгнул, вырвался из ее когтей и, метнувшись к стойке, спрятался за толстую медсестру. Та быстро нажала какую-то кнопку.

— Да как вы смеете! — завизжала медичка, гневно сверкая глазами. — Доктор Картер! Золотые руки!

— Пошла к черту, жирная сука! — выкрикнула Астория и, схватив со стойки банку с карандашами, метнула в мисс Бартел. Доктор-золотые руки тем временем испуганно выглядывал из-за ее спины.

С оглушительным топотом в холл ворвались двое дюжих санитаров в голубых хирургических пижамах. Подлетев к Астории, они ухватили ее за руки, та немедленно извернулась и укусила одного. Тот, вскрикнув, отпустил.

— Быстрее, Габриэла, — затараторил доктор, — шприц с двумя кубиками… — последовала тарабарщина.

— Нет! — выкрикнула Гермиона и, подбежав к Астории, обняла ее. Та тут же затихла и, вцепившись в нее, уткнулась ей в куртку, тихо всхлипывая. — Не смейте колоть ей лекарства!

— Врач здесь я, позвольте напомнить! — распетушился Картер, вылезая из укрытия.

— Да, и я даже в курсе, насколько хороший, — сурово заявила Гермиона, прижимая дрожащую Асторию к груди. — Ей нельзя лекарства! Во-первых, она беременна, во-вторых, она за свою жизнь не приняла ни одной таблетки и неизвестно, как они теперь на ней отразятся.

— Чем же она лечилась? — удивился врач.

— Зе… — Гермиона запнулась, сообразив, что именно собиралась сказать, — зе… зеленью, в смысле, травами… Да! Ее бабка была травницей. Только посмейте вколоть ей какую-нибудь дрянь! Если с ее ребенком что-то случится, я лично позабочусь о том, чтобы этот укол стал последним, что вы сделаете за врачебную карьеру.

Внезапно Астория обмякла и начала валиться на пол. Гермиона попыталась ее удержать, но та потеряла сознание.

— Помогите же мне! — крикнула испуганная Гермиона санитарам. Один из мужчин подошел и поднял Асторию на руки. — Ее нужно куда-нибудь уложить.

— Пятая палата свободна, — доктор Картер ткнул пальцем в направлении нужного коридора. Санитар, гулко топая, понес ее в указанном направлении, за ним, подобрав с пола сумочку Астории, зашагала Гермиона.

22.00. Больница Святой Магдалены.

Открыв глаза, Астория обнаружила, что лежит на мягкой кровати, на краю которой сидит бледная осунувшаяся Гермиона. Она зашевелилась, и Грейнджер тут же повернулась к ней.

— Астория…

— Рыжая… — почти не разжимая губ, прошептала она и по щекам ее ручьями потекли слезы. — Драко…

— Астория, мне так жаль! — Гермиона взяла ее за руку, с трудом сдерживая собственные слезы при виде отчаяния и горя.

Женщина бросилась в объятия Гермионы и зарыдала так отчаянно, что у той сжалось сердце. Она всегда думала, что такие люди, как Малфои, холодны и безэмоциональны, что выходят замуж по расчету, а не из любви, и вот теперь видела собственными глазами черное, всепоглощающее отчаяние миссис Малфой, потерявшей дорогого ей человека. Она гладила Асторию по волосам, бережно баюкая ее и прося небеса дать ей силы пережить весь этот кошмар.

— Как я скажу об этом Нарциссе? — бесцветным голосом прошептала Астория, когда всхлипывания слегка затихли. — Как я вернусь домой, зная, что его там уже не будет… Не будет никогда! Что… что я скажу сыну? Он обожал его…

— Скорпиус? — тихо спросила Гермиона, надеясь отвлечь девушку от новой истерики.

— Они обожали друг друга, даже не знаю, кто кого сильнее, — Астория отстранилась и размазала по лицу слезы. — С первого дня… Драко первый взял его на руки. Подожди-ка…

Она дотянулась до валявшейся в ногах сумочки, раскрыла, порылась внутри и, вынув фотографию, протянула Гермионе. Взглянув на снимок, та невольно улыбнулась.

— Это фото сделано на следующий день после рождения Скорпи, — пояснила Астория, — Драко не видел, что я снимала.

Такого Малфоя Гермиона не видела никогда. Такого Малфоя просто не могло существовать. На снимке он был изображен сидящим в кресле, на его руках лежал маленький кружевной сверток, перевязанный голубыми лентами. Из одеяльца высовывалась крохотная красная мордашка. Но самым удивительным было не то, что Малфой нянчил сына, а то выражение лица, с которым он это делал.

Драко улыбался. И не просто улыбался — он светился счастьем и гордостью, глядя на маленькое чудо в своих руках, и Гермиона внезапно поверила, что Малфой и в самом деле может любить, искренне и по-настоящему.

— Никогда не видела его таким, — пробормотала она.

— Его никто никогда не видел таким, — ответила Гринграсс, — только я… Я и Скорпи.

— Скорпиус остался в Хогвартсе на каникулы? — спросила Гермиона, не отрывая взгляд от улыбающегося Драко.

— Он прислал мне письмо, что остается, вот только я не открыла Драко истинной причины, — грустно улыбнулась Астория. — Скорпи написал, что одна девочка, с которой он хочет дружить, осталась в Хогвартсе, а ему хочется побыть с ней. Он прислал мне фото.

Блондинка вновь полезла в сумочку и протянула Гермионе другой снимок. Белокурый мальчуган — точная копия маленького Драко — сидел за партой, с гордостью поглядывая на соседку.

— Ох… — Гермиона с удивлением уставилась на собственную дочь, — Роза…

— Кто?

— Это Роза Уизли, моя дочь, — смущенно пожала плечами Гермиона.

— Оказывается, мы связаны даже сильнее, чем нам казалось, — пробормотала ошарашенная Астория.

За дверью послышались шаги и в палате появился доктор Картер. Выглядел он не лучшим образом — губа была разбита, а на лбу красовался кружочек пластыря. Из-за его спины выглядывала охрана в лице мисс Бартел.

— Вам уже лучше? — сухо поинтересовался он. — Я могу вызвать для вас такси, если пожелаете. Тело вашего супруга отправили в морг, вы можете увидеть его завтра. Сейчас вам лучше подумать о своем будущем ребенке и все-таки вернуться домой.

— Конечно, доктор, — прошептала Астория, — и простите меня.

— Что с Роном? — спросила Гермиона, видя, что трусливый эскулап уже нацелился на дверь.

— Операция завершена, но состояние тяжелое без отрицательной динамики, — ответил доктор. — Наперед ничего сказать не могу, если он переживет сегодняшнюю ночь, есть большая вероятность, что поправится. Думаю, вам тоже лучше отправиться домой и отдохнуть.

— Я не могу вернуться домой без Рона, — прошептала Гермиона, — я не могу находиться вдалеке, не зная, что с ним.

— В любом случае, из больницы нам лучше уйти, — пробормотала Астория, поднимаясь с кровати и набрасывая шубу, — эти стены душат меня.

Они оделись, покинули палату и подошли к стойке регистратуры. Мисс Бартел неодобрительно покосилась на Асторию.

— Простите, мы отойдем ненадолго, — сказала Гермиона, — можно вас попросить сообщить мне, если моему мужу станет хуже?

— Оставьте номер телефона, — ответила медсестра.

Гермиона взяла ручку, лежащую на стойке, и нацарапала несколько цифр на листке, вырванном из блокнота.

— Вот, здесь мобильный и домашний номер, по одному из них я отвечу обязательно, — она придвинула листок мисс Бартел.

Гермиона с Асторией пересекли холл и вышли на крыльцо больницы. Рядом с госпиталем стояла нарядная маленькая церковь, из которой доносились звуки органа. Перед входом в церковь красовалась великолепная рождественская елка, сияющая огнями.

— Может нам… — Гермиона не договорила, лишь тронула Асторию за плечо и указала на церковь.

— Не могу… Не сейчас… — ее глаза вновь стали наливаться слезами. — Может, позже…

— Пойдем туда, выпьем кофе, — предложила Гермиона, кивнув в сторону маленького кафе по другую сторону шоссе. Над кофейней висела сверкающая вывеска «Кафе «Шафран».

— Пойдем, — кивнула Астория, зябко кутаясь в шубу, — меня всю трясет…

Они, поддерживая друг друга под руки, пересекли дорогу и вошли в маленькую кофейню, пропахшую свежим запахом выпечки.

14.50. Министерство магии.

— Уизли, ты что, обиделся? — удивленно спросил Драко, прихрамывая к гардеробу.

— Да, обиделся, — Рон вошел в раздевалку и принялся разыскивать свое пальто, — я предложил подвезти потому, что тебе трудно ходить, у нормальных людей это называется дружеская услуга, в твоем случае — просто услуга, а ты предлагаешь мне деньги. Я не таксист.

— Денег много не бывает, — философски заметил Драко, натягивая дорогое пальто.

— Охотно верю, но мы не голодаем, что бы ты там себе не думал, — фыркнул Рон, отыскавший, наконец, верхнюю одежду, — если боишься быть мне обязанным, топай пешком.

— Кривой Мерлин! — ахнул Драко, хлопая себя по карманам.

— Ты чего?

— Уизли, блин, кажется, меня обчистили! — Малфой в панике проверял остальные карманы.

— Ты что, банан? — усмехнулся Рон. — Что значит — обчистили?

— Вытащили все документы! — рявкнул Драко. — Ни хрена себе, будущие сотруднички!

— Черт! — теперь уже Рон принялся шарить по карманам. — Похоже, обчистили не тебя одного! Почему наши пальто рядом висели, да еще с самого края? Я же свое вглубь уносил?

— Ты видел, какой дурдом тут сегодня творился? — резонно заметил Малфой. — Двести человек пришли на лекцию! Кто-то перевесил, а ворюги обшарили те пальто, что висели с краю. Что у тебя пропало?

— Паспорт, удостоверение работника Министерства, документы на машину и ключи, — перечислил Рон и вдруг побледнел. — Ключи! Машина!!!

Выскочив из раздевалки, он пулей помчался на улицу, оставив пальто висеть на крючке. Малфой покачал головой, взял верхнюю одежду Уизли и пошел вслед за ним.

Драко обнаружил Рона на улице. Вцепившись пальцами в волосы, рыжий с ужасом смотрел на пустое парковочное место. Недоумевающий Малфой подошел и встал рядом.

— Ты чего сюда уставился, Уизли? — удивленно спросил Драко. — Тут ничего нет.

— Вот именно, что ничего, — буркнул Рон, — а должна быть машина!

— Возьми свою тряпку, я тебе что, нанялся дворецким? — Малфой раздраженно сунул ему в руки пальто. — И что нам теперь делать?

— Учитывая, что Министерство закрыто, а вместе с ним и Аврорат, — вздохнул Рон, — придется обращаться в маггловскую полицию.

— Еще чего не хватало! — возмутился Драко.

— Машина ведь маггловская, так что тут только полиция поможет, — пожал плечами Рон, — они найдут машину, а вместе с ней и воров с документами. Представь, сколько тестов тебе придется пройти, чтобы восстановить удостоверение мага пятой степени.

— Даже подумать страшно, — согласился Малфой.

— У Гермионы дядя работает в розыскной полиции, — вспомнил Рон, — нужно обратиться к нему. Только тебе самому придется написать заявление о пропаже.

— Как отнесутся магглы к удостоверению волшебника? — поинтересовался Драко.

— Как к шутке, — пожал плечами Уизли, — сейчас много всяких приколов продается. Паспорта же почти не отличаются от наших, а если Гермионин дядя сам возьмется за поиски, то и вовсе никаких проблем.

— А где эта полиция находится? — спросил Драко.

— Сперва поговорим с Гермионой, — притормозил его Рон.

— Тогда давай двигать к месту аппарации, — Драко зашагал по улице, Рон, все еще оглядываясь на пустую стоянку, словно в надежде, что машина появится из ниоткуда, поплелся за ним. — Я загляну домой и предупрежу Асторию, а потом к вам прибуду. Блин, хоть бы никто не узнал, что я с вами связался.

— И правда, а то конец моей репутации, — кивнул Рональд.

— Твоей?

— Угу, — буркнул Рон и прибавил шагу.

Спустя несколько минут парни добрались до разрешенного места аппарации и отправились по домам.

16.30. Тихий пригород Лондона.

— Гермиона, я дома! — с порога крикнул Рон, скидывая ботинки.

На голос никто не отозвался. Удивленный Уизли снял пальто, бросил его на вешалку и прошел на кухню. В духовке стояла давно остывшая запеченная индейка, чайник был холодный, а в гостиной сверкала огнями украшенная елка. Рон поднялся наверх, проверил остальные комнаты и призадумался. Вернувшись в гостиную, он бросил в камин горсть Летучего пороха, подождал, пока вверх взметнется зеленое пламя и сунул в него голову.

— Мам! — крикнул он, оглядывая кухню.

— Кто тут? — в кухню, вытирая руки о передник, вошла миссис Уизли. — Здравствуй, сынок! Что случилось?

— Гермиона не заходила? Она куда-то подевалась? — спросил Рон.

— Нет, может, вышла в магазин? — предположила та.

— Не знаю, может, поехала к родителям? — задумчиво пробормотал Рональд.

— Они у нас, мы забрали их вчера, — ответила миссис Уизли, — загляни к Гарри.

— Хорошо, мама, до завтра, — он кивнул и выбрался из камина.

Через полчаса стало ясно, что ни к кому из знакомых жена не заглядывала. В сердце Рона медленно закрался страх.

16.30. Зеленый центр Лондона.

Драко аппарировал прямо в сад и с удивлением огляделся по сторонам. Антиаппарационный барьер не пропускал дальше калитки, но сейчас он отсутствовал. Недоумевая, Малфой восстановил заклинание и прошел в дом.

— Тори, ты где? — крикнул он, проходя в столовую.

По времени сейчас у жены, истинной поклонницы английских традиций, должен был быть файф-о-клок, но в столовой Астория отсутствовала. Драко заглянул в гостиную, затем поднялся на второй этаж и проверил спальню. Никого.

— Тифти! — рявкнул Драко. Перед ним с громким хлопком появилась эльфиха и тут же отвесила поклон.

— Хозяин Драко! — пролепетала домовиха, тряся ушами.

— Где Астория?

— Хозяйка убегать полчаса назад, — пояснила служанка.

— Куда убегать? — удивился он — в планы Астории на сегодня входили лишь приготовления к балу.

— Моя не знать, — испуганно ответила Тифти, — хозяйка торопиться, очень волноваться. Получить письмо. Принести сова.

— Чья сова? — Малфой знал, что сов друзей, что наиболее часто посещают их дом и приносят письма, Тифти выучила.

— Моя не знать этот сова, — разочаровала его эльфиха. — Большой. Рыжий. С клювой.

— Замечательная примета! — взревел Драко. — Все остальные совы, насколько мне помнится, летают без клювы! Где письмо?

— Хозяйка хватать и бежать, — пояснила Тифти.

— Испарись! — буркнул он, и служанка немедленно исчезла.

Следующие полчаса Драко занимался тем же, чем и Рон в это самое время — методично посещал Малфой-мэнор, особняк Гринграсс, немногочисленных подруг Астории, даже своих друзей. Миссис Малфой словно сквозь землю провалилась. Схватив пальто, Драко бросил в камин очередную горсть порошка и отправился к Уизли.

17.30. Тихий пригород Лондона.

— Уизли, ты дома? — Драко вышел из камина и огляделся. Посреди гостиной стояла роскошная любовно украшенная елка. Из кухни выглянул явно взволнованный Рон и разочарованно вздохнул.

— Это ты, Малфой? — буркнул он и снова исчез, крикнув из коридора. — Проходи на кухню!

Драко осторожно, чтобы не стряхнуть пепел на ковер, прошел в прихожую и снял пальто. Войдя на кухню, он обнаружил там чем-то озабоченного Рона.

— В чем дело, Уизли? — спросил Малфой, присаживаясь за стол. — Где Грейнджер? Давай уже побыстрее обратимся к ее дяде. Астория куда-то подевалась, мне нужно ее найти.

— Астория тоже пропала? — Рон удивленно взглянул на Драко.

— Что значит тоже? — захлопал глазами тот.

— Гермиона исчезла, — буркнул Рон, — я обошел всех, ее нигде нет.

— Точно, — кивнул Малфой, — и у меня тот же квоффл, только в профиль. Куда могла пойти твоя?

— Никуда, — покачал головой Уизли, — если бы и пошла, то написала бы записку. Она всегда предупреждает с утра, если ей нужно уйти, а если что-то внезапное, то оставляет послание на холодильнике.

— Что будем делать? — спросил Драко.

— Если я еще раз пробегусь по знакомым, то они все переполошатся и праздник пойдет насмарку, — рассеянно пробормотал рыжий. — Предлагаю немного подождать, наши жены взрослые, мудрые женщины и неплохо владеют магией. Вряд ли могло случиться что-то плохое. Может, в Косом переулке Рождественская распродажа?

— Астория ходит только по дорогим магазинам, — ответил Малфой и, поднявшись, принялся осматривать кухню. — А у твоих родителей Грейнджер быть не может?

— В Нору я заглянул в первую очередь, — ответил Рон, подходя к окну и выглядывая за занавеску.

— Куда? — вытаращился Драко, оборачиваясь на него. — Ничего себе ты жену зашугал, аж по норам прячется.

— Идиот ты, Малфой, и не лечишься! — рассердился тот. — Нора — это дом моих родителей, он так называется.

— Понятно, — кивнул Драко, оглядываясь по сторонам, — а этот как называется? Логово? Или Гнездо — по ассоциации с прической хозяйки?

— Ты поиздеваться пришел? — не выдержал Рон. — Тогда можешь отправляться домой, у меня нет никакого желания выслушивать твои дурацкие остроумности!

— Ладно, успокойся, — примирительно сказал Драко, — чем теперь займемся?

— Будем ждать, — вздохнул рыжий, — а тебе стоит несколько раз наведаться домой. Если Гермиона вернется, она сразу свяжется с дядей. То есть, когда вернется…

Драко повернулся и взглянул на Уизли. Тот выглядел испуганным и потерянным. Малфой чувствовал то же самое, но если ему удавалось неплохо это скрывать, то у Рона все было написано на лице.

19.00. Тихий пригород Лондона.

— Их нет уже три часа! — вернувшись в очередной раз из своего, по-прежнему пустого дома, метался по гостиной Драко. — Давай обратимся в полицию!

— Если бы пропали дети, поиски начали бы сразу, — объяснил ему Рон, — а в нашем случае, да еще перед Рождеством, никто не станет заморачиваться, их начнут искать не раньше, чем через три дня.

— Я так больше не могу! — Малфой в изнеможении рухнул на стул.

— Хочешь чаю? — спросил Рон, тыча пальцем в кнопку электрочайника. — С печеньем?

— Если вот с этим, то не хочу, — Драко, скривившись, склонился над противнем со сгоревшим утром печеньем, которое Гермиона за всеми хлопотами так и не удосужилась выбросить.

— Нет, есть нормальное, — успокоил его Рон.

После еды беспокойство никуда не пропало, лишь усиливалось с каждой минутой. Рон то и дело выглядывал в окно, Драко бесцельно слонялся по дому, разглядывая стоящие на каминной полке фотографии. Взгляд его вновь упал на елку.

— Уизли, здесь звезды не хватает, ты знаешь? — крикнул он.

— Да, ее всегда вешаю я, когда мы наряжаем елку вместе, — ответил пришедший из кухни Рон. — Сегодня я задержался, и Гермиона сама нарядила ее, а звезду отложила. Без нее я не стану ее надевать.

— Тори тоже любит наряжать елку своими руками, — сказал Драко. — Я вчера сломал ногу, пытаясь прицепить на люстру пучок омелы.

— Удалось?

— Что именно? — усмехнулся Драко. — Сломать ногу удалось.

— А омелу прицепить?

— Тоже…

За окном давно стемнело и Рон перестал подходить к нему каждые несколько минут. Не потому, что там ничего не было видно из-за темноты и внезапно повалившего снега, а потому, что парню было страшно даже представить, что его любимая где-то бродит во мраке одна. Полчаса назад он нашел на кухонном столе волшебную палочку Гермионы, но не стал говорить об этом Драко.

22.30. Тихий пригород Лондона.

— Уизли, я ухожу!

Рон выскочил из кухни и увидел, как Драко надевает пальто. Он бросился к нему и схватил за рукав.

— Ты спятил? Куда ты собрался?

— Искать свою жену!

— Где ты собираешься ее искать?

— Везде! Мне надоело! Я десять раз был дома, Астория пропала, а мы ничего не делаем!

— Гермиона тоже пропала, если ты помнишь! Что если мы уйдем, а они вернутся?

— Да с чего ты взял, что они вместе?

— Ну мы же вместе! — из последних сил пытался убедить Малфоя Рон. — Давай, снимай пальто, подождем еще час и вместе отправимся на поиски.

Драко послушно стянул пальто и поплелся на кухню вслед за Уизли. Рон уселся на стул, Драко рухнул рядом и, спустя пару минут, проведенных в молчании, спросил:

— У тебя ничего посущественнее печенья нет? На меня во время стресса дикий жор нападает.

— Есть индейка, Гермиона приготовила, — Рон вытянул из духовки огромную запеченную птицу на блюде, — будешь?

— Давай.

Кое-как порезав птицу на куски, они принялись жевать. Рональд вновь вскипятил чай и налил две кружки.

— Грейнджер вкусно готовит, — внезапно похвалил Малфой, выплевывая кости — учитывая обстоятельства, ужин проходил без вилок и даже без тарелок.

— А Астория? — спросил Рон, отпивая глоток чая.

— Она не готовит, — Драко неожиданно улыбнулся, — хотя следует отдать должное моей жене — она честно старалась научиться.

— И что же произошло? — поинтересовался Уизли.

— Это было на мой день Рождения, когда Скорпи только исполнилось три года, — начал рассказывать Драко. — Астория выгнала из кухни Тифти и состряпала пирог с джемом. Положила его на блюдо, дала сыну и велела — неси в комнату, будем поздравлять папу. Ребенок полетел в гостиную, по дороге споткнулся и упал. Пирог свалился на пол, прокатился по полу, врезался в стену с оглушительным грохотом и отколол штукатурку. Причем, сам даже не помялся. Я должен был утешить жену, но в очередной раз показал свою поганую слизеринскую сущность и заржал. Тори не разговаривала со мной целую неделю.

— Я бы тоже не стал разговаривать, — отсмеявшись, согласился Рон.

— С тех пор, как мы поженились, я не встретил ни одного Рождества без Астории, — вздохнул Малфой.

— Мы их найдем, — заверил его Уизли.

В прихожей зазвонил телефон. Рон продолжал сидеть, допивая чай.

— Уизли, ты отвечать собираешься? — видя, что тот не шевелится, удивился Драко.

— Опять кто-нибудь с поздравлениями, — поморщился Рон, — весь день бегаю к телефону.

— Все равно подойди, — настаивал Драко. Рыжий со вздохом поднялся и, выйдя в прихожую, поднял трубку.

— Да?

— Простите, это беспокоят из больницы Святой Магдалены, — произнес холодный женский голос, — можно пригласить миссис Уизли?

— Ее нет, — напрягся Рон, — а в чем дело?

— Она просила сообщить, если ее супругу станет хуже, — ответила собеседница, — но мобильный телефон не отвечает.

— Супругу? — пробормотал тот. — Вы ничего не путаете?

— Молодой человек, я не вяжу кружевные салфетки! — рассердилась дама на другом конце провода. — Сегодня в больницу поступили в тяжелом состоянии после аварии мистер Уизли и мистер Малфой, их жены прибыли и просидели полдня. Позже мистер Малфой умер, его супруга устроила истерику, напала на доктора, после они ушли, оставив этот номер. Что здесь можно напутать?

— Малфой умер? — Рон высунулся из-за двери, внимательно оглядел Драко, наслаждающегося куском индейки, и решил уточнить. — А имя его как?

— Секундочку… — женщина чем-то пошуршала. — Драко. Мистер Драко Малфой.

— Спасибо, — Рон положил трубку и попытался переварить информацию. — Охренеть! Малфой, ты труп!

— А что я сделал? — в дверях появился Драко с зажатой в руке индюшачьей ногой.

— Попал в аварию вместе со мной, — севшим голосом ответил Уизли. — Звонили из больницы. Ты умер, а я на подходе. Гермиона и Астория полдня провели в госпитале. Как такое может быть?

— Черт! — внезапно ахнул Драко. — Документы! Наши документы!

— Ты думаешь, это те воришки?

— Астории сообщили, что я умер? — Драко побледнел как полотно и бросился натягивать пальто, одновременно впихивая ноги в ботинки. — Мерлин, да она же с ума сходит! Что за больница?

— Святой Магдалены! Постой, я с тобой! — Рон схватил свою одежду и бросился на улицу вслед за выскочившим Малфоем.

— Аппарируем вместе? — Драко выхватил палочку.

— Нет, тут нельзя, у меня соседи-магглы! — Рон удержал его за руку.

— Чтоб их гриндилоу съели! — Малфой убрал палочку и бросился к шоссе.

— Добрый ты, Малфой!

— С кем поведешься!

23.30. Больница Святой Магдалены.

Рон и Драко влетели в холл клиники, всполошив громким топотом задремавшую на посту медсестру. Мисс Бартел испуганно подскочила и возмущенно уставилась на парней.

— Где моя жена? — рявкнул Драко так, что с головы подпрыгнувшей от ужаса женщины свалился чепчик.

— Ка… какая жена? — пролепетала она, отодвигаясь подальше от ненормальных посетителей.

— Миссис Малфой, она моя жена! — нахмурился тот.

— Вы же умерли… — мисс Бартел позеленела.

— Это вы ей так сказали! — Драко гневно раздул ноздри. — По правилам вы должны были удостовериться, дать ей взглянуть на тело! Почему вы этого не сделали?

— Все вопросы к доктору, — выдала привычную тираду регистраторша.

— Куда делась Астория? — продолжал допрос Малфой.

— Поцарапала доктора и ушла, — доложила та, — они вместе ушли, вдвоем…

— Вот дьявол! Пойдем отсюда, Уизли! — Драко потянул Рона за рукав. Они пересекли холл и оказались на крыльце. — Ну, и где теперь их искать? Через двадцать минут Рождество…

23.40. Кафе «Шафран»

— Ты хоть немного согрелась? — спросила Гермиона у Астории, допивающей третью чашку травяного настоя.

— Да, — та измученно кивнула и поставила чашку на стол. — Рыжая, я очень надеюсь, что твой муж выживет. Хоть одна из нас сегодня должна поверить в чудо.

— Хочешь зайти в церковь? — спросила Гермиона, смаргивая выступившие слезы.

— Да, думаю, самое время, — Астория подняла глаза на висящие на стене часы. — Через пятнадцать минут Рождество.

Гермиона положила на столик пару купюр, помогла спутнице одеться и, обняв за плечи, повела к выходу. Выйдя на крыльцо, она зябко поежилась, ветер тут же швырнул в лицо горсть колючей ледяной крупы.

23.45. Перекресток Бейл-авеню.

— Куда они могли пойти, если не домой? — нервно переминался Драко с ноги на ногу. — Думай, Уизли, думай…

— Я не знаю, — пробормотал Рон и, взглянув на другую сторону улицы, застыл. Там, под маленьким козырьком кафе, придерживая под руку пошатывающуюся Асторию Малфой, стояла Гермиона.

— Я должен быть с ней… — в отчаянии прошептал Драко, — так не должно быть… так неправильно.

— Малфой, погляди… — прошептал Рон, с трудом выдавив из себя слова, застревающие в горле, — это же они…

— Что? — Драко взглянул на изменившееся лицо Уизли и повернулся в указываемом им направлении. Глаза его расширились, а губы дрогнули, когда он увидел еле живую жену, вцепившуюся в руку Гермионы. — Тори… Тори! Астория!!!

— Гермиона! Гермиона-а-а!!! — услышав крик Малфоя, Рон словно очнулся и принялся скакать, размахивая руками, точно полярник на льдине, над которой кружит вертолет, груженый тушенкой.

Астория вздрогнула, услышав знакомый голос, и посмотрела туда, откуда доносились крики. Пару секунд она просто стояла, не в силах поверить в увиденное, затем осторожно тронула Гермиону за рукав.

— Рыжая, посмотри туда… — еле разжимая губы, прошептала она, — ты это видишь?

— Что вижу? — Гермиона повернулась и ахнула, увидев на крыльце больницы две солидные мужские фигуры в длинных пальто, подпрыгивающие, словно дети на новогоднем утреннике. — Вижу… Это же Драко… Бог мой, это Драко! Живой! И… и Рон! Ро-о-он!!!

— Драко!!! — Астория покачнулась и, выпустив локоть Гермионы, бросилась навстречу мужу.

— Тори! — Малфой метнулся через дорогу, лавируя между спешно тормозящими, истошно визжащими покрышками машинами, за ним, чертыхаясь и поскальзываясь на обледенелом тротуаре, бежал Рон.

Гермионе казалось, что прошла целая вечность, когда она наконец влетела в теплые и такие родные объятья мужа, а он, задыхаясь от счастья, принялся покрывать поцелуями ее лицо. Они стояли посреди дороги и целовались, как ненормальные, а в двух шагах от них Астория, рыдающая навзрыд, висела на шее мужа, и Драко, даже не пытаясь скрыть блестевшие на глазах слезы, тихо шептал что-то, уткнувшись лицом в ее разметавшиеся белокурые волосы.

Никто из водителей остановившихся машин не сказал ни слова, пока две пары, впервые за это Рождество поверившие в чудо, не отошли на тротуар, по-прежнему не размыкая объятий.

— Но как? Как? Я не понимаю? — твердила Астория, цепляясь за руку Драко, точно боялась вновь его потерять.

— Тори, Тори, все в порядке! — Малфой нежно прижал жену к себе. — Нас обокрали в Министерстве, вытащили документы и угнали машину Уизли. Нас там не было, мы не разбивались. Успокойся, все уже позади, я с тобой…

— Драко, я не сказала тебе утром, — Астория отстранилась и взглянула мужу в глаза, — ты скоро станешь папой. Это и есть мой сюрприз. У нас будет девочка.

— О, Мерлин… — Драко нервно усмехнулся. — Как мы ее назовем?

Астория пожала плечами и, помолчав, подняла глаза на вывеску клиники.

— Магдалена, — прошептала она, — тебе нравится?

— Да, — улыбнулся Драко, — но я не понимаю…

— Здесь я потеряла тебя и обрела вновь, — ответила Астория, — здесь вновь научилась верить в чудеса… И она тоже маленькое чудо, твое и мое.

— Согласен, — кивнул Драко. — Магдалена Малфой… Мне нравится.

— Боже, Рон… — простонала Гермиона, обняв мужа за шею, — это сумасшедшее Рождество я никогда не забуду. Я так рада, что ты со мной.

— Мы пропустили Рождественский бал, — внезапно вспомнил Драко, Астория счастливо засмеялась.

— Ну и черт с ним, — она ласково поцеловала мужа в губы, — главное, мы вместе…

— У меня есть идея, — Драко взял жену за руку и потянул ее к церкви. Из приоткрытой двери часовни доносились нежные звуки органа.

— Драко, куда мы идем? — удивилась Астория. Рон и Гермиона, переглянувшись, пошли следом.

Малфой привел жену на заснеженную полянку перед церковью, посреди которой стояла украшенная елка. Музыка органа сменилась Рождественскими гимнами.

— Миледи, — Драко элегантно поклонился жене и предложил ей руку, — позвольте пригласить вас на вальс?

Астория улыбнулась, с восхищением глядя на мужа, подошла ближе и, положив руку ему на плечо, сжала другой его ладонь. Драко обнял ее за талию и медленно повел в танце вокруг елки.

— Боюсь, в пределах галантности мне с Малфоем никогда не сравниться, — вздохнул Рон, — но я не могу хотя бы не попытаться. Миссис Уизли, вы позволите?

— Глупый, не позволю, а заставлю, — засмеялась Гермиона, кладя руку на плечо мужа. — Это самый прекрасный Рождественский бал в моей жизни.

— Думаешь, у нас весь год будет вот таким сумасшедшим? — уже ведя жену в танце, спросил Рон.

— Нет, он будет чудесным, — улыбнулась она, — у нас стало меньше врагов и больше друзей, это всегда хорошо.

— Кстати, Драко Малфой обглодал индейку.

— И это тоже хорошо. А Скорпиус Малфой ухаживает за нашей дочерью.

— А вот это плохо!

— Рональд Уизли!

— Шутка, шутка!

Запоздавшие прохожие, торопящиеся в церковь, с улыбками смотрели на две красивые пары, кружащиеся в вальсе под звуки Рождественского гимна. Их завораживала не красота танца, а излучаемое танцующими бескрайнее счастье, освещавшее их лица и делавшее похожими на волшебных ангелов. Ибо блажен тот, кто верует, и прекрасен тот, кто любим…