Triquetra (гет)

A place between sleep and awake

That's where I'll wait for you

Nightwish “Sleepwalker”

Приближался Хэллоуин. В Гриммолд-Плейс намечалась скромная вечеринка. Тонкс и Кингсли занялись украшением дома, чему была не слишком рада миссис Блэк, добавившая в свой лексикон несколько красочных эпитетов в адрес авроров.

На очередном собрании Люпину и Давошу поручили пойти в Министерские архивы и просмотреть данные о сквибах за весь XX век. Рэм привык к исследовательской работе, а вот от Ангела добровольного желания помочь он не Они смогли получить доступ в архив только к шести часам вечера 31 октября, просмотрели треть всех документов, в которых так ничего и не нашли. После четырёх часов, проведённых за перелистыванием пыльных страниц сотен книг, Рэм и Ангел возвращались домой. Рэм ощущал себя не в своей тарелке. Он кожей чувствовал исходящую от Ангела ненависть, которую тот умело скрывал за маской подчёркнутой вежливости. Против желания Люпина, его захлестнула волна воспоминаний…

— ...А как ответим на пятый вопрос? Я за вариант C. А ты, Рэм? Рэ-эм? – толчок в плечо вернул Рэмуса Люпина к действительности.

— Хватит ссылаться на свою болезнь! Почему ты думаешь, что из-за неё ты обязан не встречаться с девушками? – возразил Джеймс. – Она вроде нормальная, дружит с Лили...

Друзья всё-таки смогли убедить Лунатика попытаться сблизиться с Эльвирой Уоттс, светловолосой пятикурсницей-гриффиндоркой. И, к удивлению Рэма, через несколько месяцев совместных занятий по Защите от Тёмных Сил они стали встречаться. Некоторые даже называли их самой лучшей парой Гриффиндора.

Но всё когда-нибудь заканчивается.

— ...Я поверить не могу! – в запале кричала Эльвира. – Почему? Почему ты, Рэм?!

— Мы больше не можем встречаться, – каждое её слово, словно ножом, полоснуло по сердцу. – Ты же знаешь, что мои родители не позволят...

Уоттсы были известными в Министерстве Магии чиновниками, пытающимися продвигать законы о легализации охоты на оборотней. Если бы они узнали, что их дочь встречается с оборотнем, то в опасности были бы и Рэм, и она сама. Они расстались, после двух лет, проведённых вместе. Эльвира сохранила секрет Рэма. Он думал, что жизнь для него кончена, но постепенно рана на сердце заживала. Хотя частенько у него были поводы для тихой ревности. Семикурсник Ангел Давош, слизеринец, положил глаз на красавицу Эльвиру и стал её обхаживать. Она, правда, не отвечала ему взаимностью. А однажды Рэм невольно подслушал ссору между Уоттс и Ангелом, ставшую для них последним разговором, под дверью кабинета Трансфигурации.

— ...Почему ты всё время отшиваешь меня? Я могу дать тебе всё: я богат и благороден...

— Ты будешь моей, даже если для этого мне понадобится вечность!..

В отношениях Рэма и Эльвиры ничего не изменилось. После Хогвартса их дороги разошлись окончательно, но через несколько лет Рэм узнал, что Эльвира погибла от нападения вампира. Ему было больно. После Уоттс Рэм больше никого не любил. Но не потому, что оборотни, как известно, влюбляются лишь однажды, а потому, что эта любовь не была настоящей, «волчьей».

Рэм вздохнул и отвлёкся от воспоминаний, взглянув на часы. Они уже опаздывали на праздник. Ангел, видимо, думал точно так же и предложил срезать путь через квартал. Какое-то шестое чувство подсказывало Люпину, что уж лучше опоздать, но он согласился. Ангел уверенно шёл по переулкам, пока не остановился перед серой бетонной стеной. Рэм с лёгким раздражением заметил:

— Отлично, ты завёл нас в тупик! Пойдём обратно, авось доберёмся домой до полуночи.

Ангел продолжал стоять спиной к Рэму, и тому стало неуютно. Давош пошевелился, будто доставал что-то из-под плаща, и внутренний голос Рэма почти надорвался от вопля: «Опасно!». Люпин неуверенно вытащил палочку, но тут же вздрогнул от голоса Ангела:

— Люпин, праздничного пудинга ты не получишь, – развернувшись с нечеловеческой быстротой, Ангел наставил на Рэма волшебную палочку и выкрикнул: — Expelliarmus Acerbus!

Заклинание застало Рэма врасплох, он отлетел к стене, а его палочка очутилась в руках Ангела. Люпин сильно ударился головой и не мог даже глаз открыть от болевого шока. Ангел с той же скоростью вмиг очутился над ним и прошептал:

— Crucio.

Наблюдая за тем, как поверженный корчится от боли, Ангел достал из плаща кинжал. Рэм с трудом открыл глаза и прохрипел:

— За что?

Ангел насмешливо улыбнулся, и пораженный Люпин заметил его длинные клыки. Шок на мгновение помог ему преодолеть боль.

— Это тысячелетняя ненависть, оборотень. И ты усугубил её, отобрав у меня Эльвиру. За это ты заплатишь своей никчёмной жизнью, – Ангел ловко перекрутил кинжал в своей руке. – Как долго я ждал этого дня... – свет луны вспышками отражался на клинке, ослепляя Люпина. Давош нанес удар, целясь ему прямо в сердце. Но Рэма в последний момент одолела такая вспышка боли, что он дёрнулся, и вампир промахнулся, угодив в плечо.

Оборотень вскрикнул от новой боли, заглушившей даже боль от Crucio. Серебро обжигало его кожу, словно калёное железо. Ангел заметил это и, ухмыльнувшись, убрал ладонь с рукояти, оставив кинжал в ране.

— Эта боль ничтожна по сравнению с той, что испытал я! – крикнул он.

— Она не любила тебя потому, что ты был недостоин её любви! И ты убил её... ничтожество! – ответил Люпин, задыхаясь от гнева и боли, попытался дотянуться и вытащить кинжал из раны, но серебро почти парализовало его. Рэм оглянулся по сторонам с безумной надеждой на то, что кто-нибудь придёт на помощь. Как ни странно, его молитвы были услышаны: к нему приближалась человеческая фигура в белых одеждах. Рэм прищурился, пытаясь разглядеть её, и правда оказалась невероятной – это была Эстель. Ангел все еще не заметил её, и теперь Рэм отчаянно желал, чтобы у девушки хватило здравого смысла убежать.

Но она с каждой секундой стремительно приближалась. Люпин вновь поразился – она была одета в одну легкую ночную рубашку, в руках несла какой-то сосуд, а глаза были закрыты.

— Эстель! – заорал Рэм. – Беги!

Ангел молниеносно обернулся и увидел девушку. Сначала он опешил, но, видя, что она безоружна, плотоядно улыбнулся.

— Надо же, и ужин обеспечен! – и шагнул к ней.

— ЭСТЕЛЬ!!! – Рэм в каком-то безумном порыве смог дотянуться непослушными пальцами до рукояти кинжала и теперь безуспешно пытался вырвать клинок из раны.

Девушка замерла и, наконец, распахнула глаза. Она с ужасом и изумлением увидела Ангела, его длинные клыки, попятилась и, вдруг взглянув на банку в своей руке, одним стремительным движением сорвала крышку и выплеснула содержимое на Давоша. Тот пронзительно закричал и схватился за лицо, уронив на асфальт обе палочки. Жидкость щипала его кожу, адской болью колола глаза. Ангел судорожно пытался вытереть лицо, не открывая глаз, а Рэм тем временем сумел вытащить кинжал из плеча. Тяжело дыша, он взглянул на Ангела и Эстель. Девушка, дрожа, испуганно смотрела на вампира, не двигаясь с места. Рэм попытался крикнуть, но голос сел, и он смог только просипеть:

— Эстель, брось мне палочку!

Девушка непонимающе взглянула на него.

— Палочку?..

— Да, она лежит рядом с тобой, – она взглянула себе под ноги и отшатнулась, как ошпаренная. – Скорее! – поторопил Люпин, замечая, что Ангел начинает подниматься. Эстель схватила палочку и перебросила магу. Тот поймал её и, направив на Ангела, произнёс:

— Locus!

Вспышка света вырвалась из палочки, ударила в вампира. С душераздирающим оборвавшимся воплем он осыпался пеплом на грязный асфальт. Люпин опустил палочку. Отсутствие контакта с серебром уменьшило боль, но теперь нахлынула слабость от потери крови. Он вновь взглянул на Эстель и невольно нахмурился. Она застыла на своём месте, уставившись на кучку пепла, которая несколько секунд назад была Ангелом Давошем.

— Мерлин мой, – устало выдохнул Люпин. Нужно стереть ей память, а у него не хватит сил даже на простой «Lumos». Эстель перевела взгляд на Люпина, заметила рану на плече и бросилась к нему.

— О Боже, Рэм, ты в порядке? – она опустилась на колени рядом с ним.

— Вполне, – как можно более жизнерадостно отозвался Люпин. – Эстель, я, конечно, благодарен тебе, но какого чёрта ты тут делаешь?

Послышался треск рвущейся материи. Люпин опустил взгляд. Эстель оторвала кусок ткани от края своей ночной рубашки и прижала его к ране. Рэм заставил себя оторваться от созерцания обнаженной ножки и выжидающе взглянул ей в глаза. Девушка тем временем беспомощно огляделась по сторонам.

— Нужен антисептик... о, у меня есть серебряный кулон! Я сейчас приложу к ране...

— НЕТ! – хотел было взреветь Люпин, но от слабости он смог издать лишь хриплый стон. Эстель вздрогнула от его неожиданного порыва, и Люпин продолжил более спокойным тоном: – Не надо серебра, прошу. Ты не ответила на мой вопрос: что ты здесь делаешь?

Эстель вздохнула.

— Я лунатик, — призналась она и резко вскочила на ноги. -Сейчас я вызову «Скорую»...

— Нет! – Люпин рывком приподнялся и схватил её за руку, но от резкого движения у него закружилась голова, и он опустился обратно.

— Как это нет?! Ты истекаешь кровью! – запротестовала Эстель.

Рэму абсолютно не хотелось обращаться к маггловским врачам. Ему бы дойти до штаба, а завтра он может пойти в госпиталь Св. Мунго.

— Пожалуйста, Эстель, не надо врачей. Со мной всё в порядке, – Рэм снова попытался встать, но ноги не слушались, и в глазах темнело. Девушка закусила губу, вернулась к нему, помогая подняться. Так они прошли почти до Гриммолд-Плейс. Рэм уже был не в состоянии думать о том, как он собирается попасть в штаб, и уже на площади потерял сознание.

* * *

— Sleepwalker seducing me, I dare to enter your ecstasy...

Рэм очнулся, лёжа на диване, от голоса Эстель, вполголоса напевающей какие-то строчки. Рана на плече болела, но, в общем, улучшение самочувствия было налицо. Он открыл глаза. Эстель радостно улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Плечо болит, но уже лучше, – честно ответил Рэм.

— Я промыла и перевязала тебе рану. Не очень разбираюсь в медицине, но, кажется, ничего серьёзного. Но тебе нужно пойти к врачу!

— Обязательно! – заверил девушку Люпин. Эстель протянула ему стакан воды и таблетку. На вопросительный взгляд она ответила:

— Это анальгин. Выпей.

Рэм понятия не имел, что это за «анальгин», но прикинул, что Обезболивающего Зелья ему здесь не предложат, и послушно проглотил таблетку. На несколько минут воцарилась неловкая тишина, а потом Эстель нерешительно спросила:

— Так ты и вправду волшебник?

В её по-детски широко открытых глазах читалось и удивление, и недоверие, но в них полыхал и восторг. Рэм не смог соврать и согласно кивнул. Эстель закрыла рот руками.

— Не может быть! О Господи... – она потрясённо улыбнулась. – А ты можешь что-нибудь наколдовать?

— Только если у меня будет моя палочка, – ответил Люпин и спохватился: – Кстати, где она? Осталась в том переулке?

— Нет, палочка здесь, – Эстель потянулась к журнальному столику, осторожно подала Рэму палочку. Она смотрела на него, как ребёнок в ожидании рождественского подарка. Рэм с мгновение подумал, а потом произнёс:

— Orchideus!

Девушка восторженно вскрикнула, увидев, как из палочки появились орхидеи.

— Класс! – прокомментировала Эстель, разглядывая цветы, будто желая убедиться, что они настоящие. Люпин тем временем посерьёзнел.

— Эстель, я хотел бы узнать подробнее о твоем, – он слегка запнулся, – лунатизме.

Девушка пожала плечами.

— Это у меня с детства. Я иногда хожу во сне, – она опустила голову. – Но сегодня всё было очень странно. Я ушла так далеко, и меня будто кто-то вёл через все эти переулочки... – она замолчала. Рэм спросил:

— А что ты выплеснула на Ангела?

— На кого?!

Люпин слабо улыбнулся.

— На человека в чёрном.

— Вообще я подозреваю, что это был чесночный соус, который меня попросила купить миссис Хадсон, моя соседка, – ответила Эстель. – А это вправду был вампир?

Рэм утвердительно кивнул. Она снова закрыла глаза.

— М-да. Я и подумать не могла, что магия, в которую я верила в душе, действительно существует. А вас много?

— Не так много, как магглов. Так мы называем обычных людей.

— Значит, я маггл? Странное слово. А тот вампир хотел выпить твою кровь?

Рэм криво усмехнулся и поёжился. Только сейчас он заметил, что он без рубашки. Эстель поднялась со стула и подошла к шкафу. Рэм, воспользовавшись паузой, огляделся вокруг. Комната была не очень большой, но уютной. На столике с гнутыми ножками стояла старая тыква с вырезанным лицом. На стене висел пестрый ковер с немыслимым рисунком. Напротив слегка прогнувшегося дивана, на котором Люпин находился, стоял старинный комод с телевизором наверху. Повсюду Люпин увидел следы увлечения Эстель магией: карты звездного неба, свечи, рассыпанные по столу камешки с рунами и книги. Стенные часы показывали половину второго ночи.

— Отмечаешь Хэллоуин? – улыбнулся Люпин.

— Каждый год. И всегда загадываю, чтобы я могла стать колдуньей, – поведала Эстель, доставая из шкафа плед. Она подошла к Люпину и осторожно накрыла его. – Слушай, а откуда у тебя столько шрамов? Ты случайно не охотник за вампирами? – нахмурилась она. Рэм рассмеялся.

— Нет, я не охотник, – но первый вопрос он проигнорировал.

В коридоре послышался лай, и в комнату вбежал черный пёс. Он бросился к хозяйке, но на полпути остановился и зарычал.

— Не бойся, он не кусается. Он очень добрый, несмотря на размеры, – заверила Рэма Эстель и обратилась к собаке:

— Ну, что с тобой, Блэк?

— Блэк? – поперхнувшись, переспросил Люпин. – Он у вас давно?

— Мы его нашли ещё щенком. Был такой крошечный, а теперь так вырос. Мой волкодав, – она потрепала собаку по лохматой шерсти. Рэм вздрогнул. Девушка вздохнула и подошла к двери.

— Ну ладно, тебе нужно отдыхать. Ты, кстати, не хочешь позвонить домой?

— Нет. Я живу один, – покачал головой Люпин. Эстель понимающе кивнула.

— Тогда спокойной ночи, – она вышла из комнаты. А Рэм остался один на один со своими мыслями. Он был уверен, что в штабе беспокоятся о нём, но он был просто не в состоянии аппарировать.

Наутро Люпин проснулся, почувствовав доносящиеся из кухни вкусные ароматы. Попробовал пошевелить рукой. Терпимо. Он откинул плед, встал с дивана и направился на поиски хозяйки. Вскоре Рэм увидел её через открытую дверь кухни.

— Доброе утро!

Девушка обернулась.

— Доброе. Тебе уже лучше?

Люпин кивнул. Эстель снова отвернулась к холодильнику.

— Тогда иди умывайся, ванна по коридору направо.

Через полчаса Рэм сидел за столом и уплетал омлет с беконом. Эстель всё это время смотрела на него, рассеянно размешивая ложкой сахар в чае. Наконец, Люпин не выдержал.

— Что такое?

Она встряхнулась.

— Просто... я не могу поверить. Я перестала верить в чудеса с той ночи, когда узнала о смерти родителей. А ты принёс мне какую-то надежду на то, что всё не так безнадёжно.

Рэм покачал головой.

— Не думай, что наш мир такой уж безоблачный. В нём разгорается война и, поверь, я бы даже предпочёл сейчас пожить в вашем мире.

— Война? – округлила глаза Эстель.

Рэм опустил голову.

— Сейчас не время говорить об этом. Да и не стоит забивать тебе голову нашими проблемами.

После завтрака Рэм собрался уходить. Эстель принесла ему чистую отцовскую рубашку.

— Даже не знаю, как тебя благодарить, Эстель, — тихо сказал он.

Девушка прищурилась.

— Думаю, если ты расскажешь мне о магии, то мы будем квиты, – замечая, как Люпин начинает хмуриться, она поспешила продолжить.

— Я сохраню это в тайне, клянусь.

Рэм некоторое время колебался, а потом развёл руками.

— Хорошо, что ты хочешь знать?

— Всё! – последовал её нетерпеливый ответ.

Рэм рассмеялся.

— Если я начну рассказывать тебе всё, то не хватит и целого дня. Мне нужно идти, Эстель.

На секунду Люпину показалось, что в глазах девушки промелькнула обида, но она быстро натянула маску понимания.

— Ладно, тогда занесёшь мне рубашку и расскажешь.

Рэм улыбнулся и поднял палочку.

— Тогда до встречи. И не пугайся, хорошо?

— Чего не пуга... мамочка! – услышал Люпин её возглас, аппарируя в соседний дом.

* * *

Люпин оказался на кухне и обнаружил за столом Молли, Тонкс, Артура и Старгиса, что-то оживлённо обсуждающих. Они разом повернули головы на хлопок. Увидев Рэма, Тонкс вскочила, роняя стул на пол, и бросилась к нему.

— О Мерлин, мы так волновались! Что случилось? А где Ангел? – Тонкс обняла его, было, но Люпин зашипел от резкой боли в плече, и ведьма в испуге отстранилась. – Что такое? Ты ранен?!

Когда его усадили за стол, он рассказал о том, что Ангел оказался вампиром. Коллеги Люпина были шокированы этим известием.

— Теперь всех новоприбывших придётся проверять тщательней, – покачал головой Артур.

— А где же ты был всю ночь? – спросила Тонкс. – И как ты спасся?

Рэм невольно улыбнулся.

— Скажем так, помощь пришла неожиданно.

— И откуда же? – настаивала Тонкс, но Молли перебила её:

— Рэм, тебе лучше пойти отдохнуть. Я сейчас приготовлю тебе Крововостанавливающее Зелье.

Рэм согласился и поднялся к себе. Да, помощь действительно снизошла на него из ниоткуда.