Инквизиция ранним утром (гет)

В этот момент было бы важно подчеркнуть тот факт, что лишение сна плохо влияет даже на самых умных людей. С точки зрения статистики, положительный исход существует при связи попеременного недосыпания и глупых действий — то есть, когда одно увеличивается, увеличивается другое. И, в конце концов, когда концентрируешь все свое внимание на попытке найти место для сна, действительно не уделяешь внимание чему-то еще.

Что и приводит нас к моей нынешней ситуации. Чтобы быть справедливой, это произошло действительно поздно, вернее, должна сказать, очень рано утром, когда я пошла туда, где, как я думала, располагалась моя спальня. Как вы можете сейчас увидеть, мы находимся в арендованном на пляже домике для отдыха. Так что войти в неправильную спальню и лечь спать в занятую кровать, видимо, не так трудно, как я думала.

Определенно. Чтобы прекратить свою бесполезную болтовню, говорю короче, я нечаянно легла в постель с кем-то. И этот кто-то — мальчик. Точнее, это Седрик Диггори, который является одним из моих самых близких друзей, а так же, совершенно случайно, и одним из самых завидных холостяков Англии.

Таким образом, вместо того, чтобы достойно завершить этот день, я пытаюсь успокоить недоверчивых Гарри и Рона, после того как они, пятнадцатью минутами ранее, помогли мне обнаружить, что я лежу в объятиях полуголого Седрика Диггори. Кажется, я даже слышала, как Рон спрашивал Гарри, могут ли они его кастрировать.

— Давай еще раз, Гермиона, — нахмурился Гарри после очередного прослушивания истории о том, что произошло. Я, честно говоря, уже сбилась со счета.

Затем он скрестил руки на груди и разочарованно посмотрел на меня: — Ты лучше скажи, что произошло на самом деле.

— Почему вы мне не верите? — спросила я сквозь зубы.

Серьезно. Они только ухудшали этим ситуацию. Между прочим, для меня было уже достаточно неловким проснуться и обнаружить себя прижатой к Седрику, а мои пальцы задевают места, к которым даже приближаться не должны, но мои горе-защитники, в смысле, лучшие друзья, приготовились к обсуждению этого прямо сейчас. Но на самом деле, это не то, что я хотела бы сейчас делать.

Гарри и Рон постоянно мешали мне разобраться в ситуации. Именно тогда я подумала, что, возможно, это был всего лишь сон. Да, это так. Просто сон. Конечно, это же смешно, это не может происходить на самом деле.

Так что я ущипнула себя.

Ничего.

Я ущипнула себя еще раз.

Опять ничего.

Я попыталась щипать себя усерднее.

О, Мерлин, за что?

Своим периферийным зрением, я увидела, как нахмурился Седрик. Отлично. Он был, вероятно, заинтересован, почему я стала щипать свои руки, которые уже стали красными.

— Послушайте, я просто вышла вчера вечером, — попыталась я объяснить еще раз, все время в моем мозгу вертелось что-то важное, но из-за своего щипания я это упустила. После нескольких секунд быстрой ретроспекции, в течение которой я осталась удовлетворенной тем, что все же ничего не пропустила, продолжила говорить: — Так что, пожалуйста, забудьте уже об этом, — попросила я, сохраняя в своем голосе относительную, но все же, достаточную силу, как будто говоря им обоим, что, если они не прекратят этот смешной допрос в ближайшее время, то пусть рассчитывают на летящую фарфоровую лампу в их головы.

— Не говори с нами таким тоном, — Рон свирепо уставился на меня, а после, подражая Гарри, скрестил руки на груди. Он повернулся к Седрику, который, как я поняла, еще не говорил с начала этих нелепых дебатов.

— А что касается тебя, — он угрожающе указал пальцем на Седрика. — Какие у тебя намерения относительно нашей Гермионы? — пролаял Рон, совсем не тихо, будто отец, пытавшийся запугать первого парня своей дочери. На этот его тон "заботливого папочки" я только фыркнула, пытаясь придумать, как помочь самой себе. Разве не вчера они чуть не сцепились из-за тостера на кухне? Когда Рон повернулся ко мне, Седрик, наконец, решил высказаться. О, слава Мерлину.

— Мы просто спали вместе, — заявил Седрик, однако его уверенный голос не соответствовал нервному выражению его лица. Я хотела хлопнуть себя по лбу, когда он это сказал. Зная этих двоих, Гарри и Рон уверенно интерпретировали это во что-нибудь пошлое.

— То есть, вы просто спали вместе, — повторил Рон, делая ударение на слове "спали".

— Ну? — сказал Гарри, — Продолжай. Отвечай ему.

Нужно говорить, что я нервничала? Ударение Рона на слове "спали" может честно быть истолковано другим образом кем угодно. Однако, будучи одним из лучших друзей Рона, я знаю его хорошо. Я молилась Мерлину, чтобы Седрик наивно не полагал, что Рон удовлетворится вариантом невинного сна. Он понимает, что Рон действительно спрашивает, делали мы что-нибудь ночью.

— Да.

О, кровавый ад. Давай, происходи со мной здесь.

В следующие секунды я увидела размытое движение и две палочки, нацеленные в удивленное лицо Седрика.

— ВЫ ДВОЕ ДЕЛАЛИ ЧТО??

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОСКВЕРНЯТЬ ТЕЛО ГЕРМИОНЫ СВОИМИ РАЗВАТНЫМИ ДЕЛИШКАМИ?

— Вы не могли бы успокоиться? — спросила я приглушенным голосом, пытаясь опустить их протянутые руки. Почему я оставила свою палочку на тумбочке Седрика? — Вы можете разбудить Джинни, а вы знаете, что это вредно для вашего ребенка, — с укором сказала я Гарри. Это был удар ниже пояса, я знаю, но, возможно, это заставило бы его успокоиться на некоторое время. Гарри и Рон, несправедливо объединившиеся против меня, видели, что мой единственный союзник, которого чуть не разнесли в пух и прах, не помог мне до сих пор.

Также я бы очень хотела узнать, где была Луна. Мерлин знает, как мне нужна ее помощь, чтобы угомонить ее муженька, который...

— Кстати, Рональд, — начала я и, повернувшись, уставилась на него, — будь уверен, что осквернение или разврат моего тела не произошел, — язвительно сказала я. Серьезно, где Луна, когда в ней нуждаются?

— Что за шум? — вдруг раздался голос с верхнего этажа. — Почему, во имя Мерлина, мой брат кричит о разврате? Он хоть знает, что это слово означает?

— Эй! Я все слышу! — с негодованием крикнул Рон.

— Вот и хорошо! Повторяться не придется! — прокричала в ответ Джинни, продолжая дразнить Рона.

— Ничего не происходит, Джинни. Возвращайся в постель, — сказал Гарри своей жене, не отрывая глаз от Седрика. Я вытаращила на него глаза, мы слышали голос Джинни откуда-то сверху, но клянусь, что она направится туда, где мы находимся, как только найдет свои тапочки.

— Нет, серьезно, Гарри. Вы не должны постоянно наблюдать за ним. Это, как если бы я и Седрик собрались начать совокупляться, как кролики, прямо перед вами, — бесстрастно сказала я. Оглядываясь назад, мне действительно следовало остановиться. Тем не менее, я продолжила: — Но будьте уверены, что мы займемся этим, как только вы уйдете, — я искренне надеялась, что это забеспокоит Гарри и Рона. Это, несомненно, мое маленькое возмездие за все это.

— Очень смешно, Гермиона, — насмешливо попятился Гарри, не очень-то веря мне.

Краем глаза я увидела, что лицо Седрика сейчас было краснее помидора. Только тогда я поняла, насколько импульсивно повела себя, и ведь даже не потрудилась его предупредить о том, что собиралась сказать.

Я слышала, как Джинни приближается к гостиной.

— Я думал, что сказал тебе возвращаться в постель, Джинни, — крикнул Гарри своей жене.

— Ну, когда я просыпаюсь, то я больше не могу заснуть, не прибегая к магии, а ты знаешь, что Целитель сказал, что заклинания вредны для ребенка и... — Джинни замолчала, как только оказалась в гостиной и посмотрела на развернувшуюся сцену. Она несколько раз моргнула и вопросительно подняла бровь, глядя на то, как Гарри и Рон выступали в роли Испанской Инквизиции, нацелив палочки на меня и Седрика. Я многозначительно смотрела на нее, надеясь, что она расценит это как просьбу о помощи.

Взгляд налево открыл мне красного Седрика из-за моей наводящей реплики. Я так же отметила, что он был одет в желтую рубашку с пуговицами-кнопками. Должно быть, он сумел быстро схватить ее, прежде чем нас бесцеремонно начали допрашивать два моих "защитника". У Седрика даже не было возможности застегнуть хоть одну кнопку из-за всей этой путаницы. И я могла увидеть большую часть его хорошо натренированного тела.

Я покраснела, когда поняла, куда смотрю. Я отвела взгляд как раз вовремя, чтобы услышать, как заговорила Джинни.

— Так, что же здесь происходит? — спросила она невинным голосом. Я бы сказала, слишком невинным.

— Гарри и я нашли Гермиону, обжимающуюся с ним на кровати, — объяснил Рон, указывая на теперь отвисшую челюсть Седрика.

— Извини меня, Рональд, — возмущенно воскликнула я, — но ничего подобного не было! Мы просто спали в одной кровати.

— Да, так тесно обжимаясь друг с другом, — сказал Рон.

Я от отчаяния вцепилась в волосы. Если это продолжится и дальше, я буду вырывать себе волосы, пока в конечном итоге не стану совсем лысой.

— Гермиона говорит, что не заметила, на чьей кровати она была, пока мы ее не разбудили, — обратился Гарри к Джинни, прежде чем я имела возможность объяснить всю сложившуюся ситуацию сама.

Наконец-то, столь необходимый прогресс. Может быть, Гарри, наконец, поверит моей версии.

— Я, конечно, сомневаюсь, — добавил он.

Ладно, может, и нет.

Неприятные ощущения в животе не заставили себя долго ждать, после того как я увидела ухмылку Джинни. В связи с прошлыми опытами, коих было предостаточно, я могу сказать с абсолютной уверенностью, что, когда Джинни так ухмыляется — ничего хорошего не жди.

Понимание ее ухмылки вдруг осенило меня. Несколько недель назад в нашем откровенном разговоре с Джинни я сказала, что, возможно, на свою часть являюсь поклонницей Седрика Диггори.

Итак, истина заключается в том, что, может быть, это не столь микроскопическая часть, как я полагала. Несмотря на это, она ныла, пытаясь меня заставить сделать что-то с этим с тех пор, как я рассказала ей. Я побледнела, поскольку поняла, что на самом деле она имела в виду, говоря мне, что если я не подниму свою ленивую задницу и не начну заигрывать с Седриком, то она возьмет ситуацию в свои руки.

Джинни в роли свахи? Мерлин упаси!

— О, Гермиона! Пока я не забыла, — попытка Джинни тонко перевести разговор в другое русло, но ее ударение на слове "забыла" не избежало моего внимания. Блеск в ее глазах, да еще и ухмылка на губах заставили меня опасаться того, что она может сделать. Я даже почувствовала, как Седрик нервно задвигался на кровати и попытался собраться перед тем, что должно было произойти. Я думаю, он понял, что нас ждет. — Я просто хотела бы спросить, где ты взяла такую очаровательную пижамку, — Джинни ткнула указательным пальцем, показывая, во что я была одета. Я, так же как и все остальные в комнате, проследила за направлением ее руки. Рубашка голубого цвета, за исключением изображения Дейзи Дак, украшавшего передний край. В сравнении с другой моей одеждой она показывала приличную область декольте. Она действительно была одной из моих рубашек детства. Я нашла ее год назад, когда прибиралась на чердаке и решила просто вырезать определенные части, чтобы сделать ее снова пригодной. Из-за изменений моего тела голова у Дейзи отсутствовала. Это одна из моих любимых вещей, комфортная, будто вторая кожа. Хотя должна признать, что это не та вещь, которую можно было бы демонстрировать людям.

Только тогда я поняла, во что я была одета, и что это видят мои друзья. Я не перестаю удивляться, что я сделала Вселенной, чтобы меня одарили таким возмездием.

Когда я, наконец, собралась с мужеством, чтобы поднять глаза и посмотреть на них, первое, что я увидела, были Гарри и Рон с глазами-блюдцами, выпучившиеся с открытым ртом на мою грудь. Да, как и я, они, видимо, только теперь поняли, во что я была одета. Взгляд Джинни был абсолютно невинным. Однако она незаметно указывала на Седрика с улыбкой одобрения. Я взглянула налево и увидела, что в отличие от двух моих лучших друзей, Седрик отвернулся от меня, как настоящий джентльмен.

— Гермиона, — заикаясь, начал Рон, когда вновь обрел дар речи, — ты не могла бы прикрыться? Твои девочки практически сверкают!

— Рон! — воскликнула я, потрясенная его выбором слов.

Называется, оставьте Рону возможность быть бестактным.

— Кто-нибудь из вас заметил, какая у Гермионы дерзкая грудь? — услышала я вопрос Луны, когда она вошла в комнату.

— Этот верх действительно делает ее рельефной, — продолжала она так, как будто они говорили о погоде.

— Луна! — застонал Гарри, закрыв уши руками, и оторвал взгляд от моей груди. Видимо, комментарий Луны о моей груди заставил его понять, что он смотрел на нее. Затем он начал говорить себе под нос, чтобы не слышать разговорах о "девочках". Я расслышала только "так неправильно" и "она, мне как сестра".

— Что с тобой, Гарри? — Луна склонила голову набок. — Разве мы говорим не о груди Гермионы? Потому что я слышала комментарий моего мужа об ее девочках через весь коридор.

Неужели это серьезно со мной происходит?

— Седрик, — вдруг вскрикнула Луна. Он повернул голову к ней, показывая, что услышал. — Что ты думаешь о груди Гермионы?

Все взоры обратились к Седрику, который сейчас был более или менее похож на призрака.

— Ну, Седрик? — вопрошала Луна. — Она очень притягательна, не так ли?

Седрик не знал, как лучше подойти к решению вопроса, неловкое молчание воцарилось в комнате, пока Луна снова не заговорила, видимо, приняв его молчание за отрицательный ответ.

— Ты не думаешь, что у Гермионы хорошая грудь? — спросила она, нахмурившись.

— Нет! — воскликнул Седрик, затем повернулся и с ужасом посмотрел на меня, вероятно, подумав, что я могу поверить предположению Луны. Я в ответ лишь ободряюще улыбнулась.

Убедившись, что я не держу на него зла за оскорбление своей груди, он повернулся к Луне, как раз вовремя, чтобы услышать ее следующий вопрос.

— Нет, ты не думаешь, что она хорошая? — попыталась прояснить она. — Или нет, ты думаешь, что она хорошая?

— Второе.

— Так ты думаешь, что она хорошая, — сделала вывод Луна.

— Да, — горячо закивал Седрик, боясь, что Луна снова придет к ошибочному заключению. Он все еще кивал головой, когда увидел краем глаза, как Гарри и Рон начали поднимать свои палочки. Это заставило его резко остановиться. — Не то чтобы я когда-нибудь смотрел, — быстро добавил он, чтобы попытаться успокоить их обоих.

— Ты раньше никогда не смотрел на грудь Гермионы? — вопросительно повторила Луна. — Тогда как ты можешь утверждать, что она хорошая, если ты даже не видел и не трогал ее? Ты должен был видеть грудь Гермионы, если говоришь, что она хорошая.

— Я не видел! — Седрик так сильно качает головой, что у меня складывается ощущение, что она сейчас оторвется от шеи.

— Итак, позволь мне выразиться прямо, — внезапно прервал Гарри. — Ты смотрел на грудь Гермионы, — его глаза сузились до щелей, — так как ты говоришь, что не видел.

— Да, — подтвердил Седрик, но потом понял, что подтвердил, решил исправиться, — я хочу сказать, нет!

— Ты абсолютно нерешителен сегодня, Седрик, — отметила Луна.

— Я... но... ты... вы сказали... тогда они ... то ты... но потом... — Седрик заикался, упорядочить собственные мысли мысли.

В конце концов, он просто решил скрыть свое лицо в ладонях. — Я буду просто молчать сейчас.

Бедный мальчик, ему никогда не предоставлялся шанс.

Джинни, как я отметила, сейчас была красная, хотя и не из-за чувств ко мне. Я была совершенно уверена, что она напоминала красный помидор, потому что находила все это самым веселым и забавным, что когда-либо видела в своей жизни. И то, что она стояла, закусив кулак, чтобы не засмеяться, было очевидным доказательством этого.

— Доброе утро, милая, — Рон повернулся и сделал несколько шагов в сторону Луны и быстро поцеловал ее в губы. Тогда мне показалось, что они отстали от нас с Седриком. Именно тогда я вдруг почувствовала, как что-то мягкое опустилось на мои плечи, закрывая от мира моих вышеупомянутых "девочек".

Я вдохнула запах ткани, и мне понравился аромат мыла, лосьона после бритья, и запах, который был именно врожденным... Седрик. Я поняла тогда, что он, должно быть, дал мне свою рубашку, которая была на нем. Я посмотрела него, чтобы удостовериться в своей догадке и, действительно, он сидел с обнаженным торсом. Он посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся извиняющейся улыбкой.

— Прости, что не сделал этого раньше, — прошептал он хриплым голосом.

— Сп-спасибо, — удалось мне проквакать, перед тем как я прервала зрительный контакт, чтобы он не заметил, как я краснею. Я положила руки в рукава, прежде чем прижать его рубашку ближе к телу.

Нереально быть одновременно таким замечательным и не по-человечески красивым. А он знает, какое впечатление производит на меня? Почему он такой умный, щедрый, хороший, красивый, очаровательный, будто рыцарь? Поверьте, я сомневаюсь, что когда-нибудь у меня закончатся положительные эпитеты для него.

Внезапно Джинни издала непонятный, похожий на волчий свист, и все в комнате повернулись к ней.

— Отлично выглядишь, Диггори, — похвалила Джинни, осматривая его тело.

— Джинни! — воскликнул Гарри, пытаясь перевести ее взгляд на себя.

— Ах, успокойся, Гарри, — начала успокаивать мужа Джинни, не отводя глаз от Седрика. — Ты знаешь, я люблю тебя.

— Ты могла бы и обмануть меня, — раздраженно проворчал Гарри.

— Таким образом, мы перешли от груди Гермионы к телу Седрика? — Луна сомнительным взглядом двинулась от моей груди, косясь на Джинни. — Потому что он прав, если ты спросишь меня.

Я могла бы затанцевать прямо в этот момент. Наконец-то центр внимания перемещается от меня и моей груди. Я случайно взглянула на Седрика и увидела, к своей радости, что он вовсе не был восприимчивым к бесконечным комментариям Джинни и Луны относительно его точеных и восхитительных рельефных мышц. По цвету лица он смахивал на недоспелый помидор.

— Так, давайте просто проясним все до конца, — сказал Гарри, искоса глядя на Седрика. Казалось бы, Седрик был воскресшим воплощением Темного Лорда, судя по взгляду Гарри. — Ты клянешься, что не делал... ты знаешь... делал "это"? — Гарри согнул пальцы, показывая кавычки.

— Гарри, я думаю, что слово, которое ты ищешь — секс, — добавила Луна, а зря.

На этот раз Джинни слишком поздно закрыла рот рукой, успев издать громогласный смешок.

— Э-э... Да, — Гарри моргнул несколько раз. — Спасибо, Луна.

— Всегда пожалуйста, Гарри.

К этому моменту я уже находила этот допроса слишком долгим. Я громко прочистила горло, чтобы привлечь внимание всех присутствующих.

— Это была честная ошибка, — начала я, когда Рон начал приближаться ко мне.

Чувство огромной удовлетворенности в связи с тем, как он поморщился, разливалось теплой волной, пока я вновь не начала пересказывать все произошедшее, надеюсь, в последний раз. — Дверь в комнату Седрика практически рядом с моей. Кроме того, было почти в два тридцать утра, когда мы все вернулись сюда из паба, в котором вчера были. Я буквально шла с закрытыми глазами, начиная от ванной и так до комнаты. Но хорошо, что вы знаете, где я оказалась вместо этого. Я уверена, что вы помните, как я устала в этот раз. Это было одной из причин, почему мы покинули паб.

— Серьезно, ребята, — сказала я своим наиболее убедительным тоном, в надежде, что они сейчас уже все поймут, — между нами ничего не было.

Я принялась изучать их лица, чтобы понять их реакцию, прежде чем вспомнила кое-что.

— И не спрашивайте, мы, вероятно, "обжимались", — я бросила на Рона мрачный взгляд. — Потому что было холодно в комнате. Помнишь, что это — дом магглов, Рон. Здесь установлен кондиционер.

Рон начал было открывать рот, чтобы задать очередной вопрос, о содержании которого я примерно догадывалась.

— Нет, — ответила я коротко, прежде чем он успел что-либо сказать. — Мы спали. Таким образом, мы, вероятно, просто бессознательно, — Я сделала особый акцент на этом слове, — прошлой ночью обнимались с теплыми вещами в доступном нам диапазоне. Случилось так, что это оказались мы сами.

— Ты клянешься, что ничего не было?

— Это то, о чем я говорила с самого начала!

— Ты уверена? Так что, это не преднамеренные ласки были между вами?

— Рон!

— Ладно, ладно, — Рон, кивая головой, поднял обе руки вверх. — Я вам верю.

Я повернулась к Гарри, чтобы увидеть его строгое выражение лица, да, он потерпел фиаско. Наконец-то, у нас было продвижение куда-то. Тогда я решила немного поднять настроение, нахально пользуясь сложившейся ситуацией.

— Мы не были полностью голые, когда вы нас нашли, — заметила я. — Но, если что-то случится, то я обещаю, назвать ребенка в честь кого-то из вас, если он окажется мальчиком, — оба издали смешки.

Теперь пришло время воспользоваться относительно коротким промежутком внимания мужчин и сменить тему.

— Во всяком случае, я хотела бы просто спросить, что же вы двое делали в комнате Седрика в... — я посмотрела на часы на стене справа от меня. Они показывали семь часов утра. Я высчитала приблизительно, сколько мы проговорили, — четверть седьмого утра?

— А, что, — застенчиво сказал Гарри. — Мы должны были забрать Седрика, чтобы приготовить завтрак, как сюрприз для вас, девочки.

— Это очень мило, Гарри, — признала я. — Но все-таки, это не позволяет вам защищать меня, как пещерный человек, — я переместила свой взгляд на Рона. — То же самое для тебя, Рональд.

— Мы, мы просто беспокоились, Гермиона, — объяснил Гарри, возможно, наконец, поняв, что они переиграли. — Но ты права. Ты взрослая женщина, в конце концов.

— Именно.

— Прости, Гермиона, — одновременно произнесли Гарри и Рон.

— Вы двое ничего не забыли?

— Да, мы забыли приготовить завтрак. Я голодный.

— Не завтрак, Рон! А извинения перед Седриком!

— Что? Ах, да. Извини, приятель, — сказал Рон, почесав затылок. По крайней мере, он выглядел порядочно стыдно.

Гарри однобоко ему улыбнулся. — Я тоже прошу прощения. Без обид?

— Конечно, — кивнул Седрик, его лицо медленно принимало нормальный цвет. — Я хорошо понимаю, почему вы оба отреагировали таким образом, — улыбнулся он.

— Ну, раз этот вопрос решен, отправьте кого-нибудь готовить завтрак, — сказала Джинни. Она повернулась на каблуках и пошла на кухню. — Гермиона, ты не могла бы помочь мне? — Она бросила на меня многозначительный взгляд. Я встала и последовала за ней.

Когда я вошла на кухню, Джинни подняла палочку и указала на дверь за мной. Я наблюдала, как она накладывает Чары Спокойствия.

— Я не могу поверить, что мои муж и брат повели себя настолько смешно, — возмутилась она.

— Смешно? — резко повторила я ее слова. — Насколько я помню, ты была единственной, кто ухудшил ситуацию, — пробормотала я немного обиженно за ее ранее участие в моем смущении. — Пока ты не указала на это, никто даже не заметил, во что я была одета. Спасибо за это, кстати, — насмешливо добавила я.

— Мне очень жаль, Гермиона, но я просто хотела посмотреть, собирался ли Седрик предложить тебе свою рубашку, — объяснила Джинни.

— Почему у меня такое чувство, что ты не только поэтому хотела поглазеть на его тело? — спросила я ее осуждающе.

— Ну, возможно, на крошечную долю, — призналась Джинни, немного покраснев. — Но я знаю, что он думает о тебе, Гермиона. Он дал тебе свою рубашку, не так ли?

— О чем ты? Это ничего не доказывает, — и я знала, что то, что я говорила, было правдой. — Он бы предложил бы свою рубашку любой другой девушке. Черт, он бы, вероятно, принес себя в жертву, чтобы сохранить гигантского кальмара Хогвартсе, если бы представился шанс.

— Это правда, — усмехнулась Джинни. — Но там была еще одна вещь, которую я хотела понаблюдать, — призналась она. — Гарри как-то сказал мне, что парни любят, когда девушка носит их одежду. Если бы ты смотрела, вместо того, чтобы скрывать свой румянец, то увидела бы удовлетворение в его глазах и довольную улыбку, когда ты одела ее и прижимала ближе к телу.

Я покраснела, когда поняла, что говорила Джинни.

— Я говорю тебе, он обожает каждую минуту, пока ты носишь его рубашку, — продолжала Джинни. — В самом деле, я даже готова держать пари, что при этом он улыбается, как дурак. В любом случае, вини мои гормоны во время беременности, если то, что я говорю, кажется нелогичным, но в глубине души я знаю, что он думает о тебе, Гермиона. В самом деле, я уверена, что этот разговор пошел бы точно так же, ребенок или не ребенок.

Я осторожно дотронулась до одного из рукавов рубашки Седрика, который был слишком длинным для меня. — Ты поддерживаешь мои надежды, Джинни, — вздохнув, призналась я. — Ты знаешь, как я отношусь к нему.

— Да, именно поэтому я организовала весь этот сценарий с участием твоего верха, — я почувствовала уверенность, которая пронизывала ее слова. — Ты та, кто ценит доказательства и весь сценарий относительно твоей Дейзи Дак, и это было лучшим, что я могла представить.

Она подошла ближе ко мне и подарила очередную ухмылку, — или ты знаешь, что всегда есть способ под названием Веритасерум, чтобы покончить с этим.

— Ты не посмеешь!

— Просто иди, — засмеялась Джинни, шлепнув меня по попе и подталкивая к двери. Она сняла чары, наложенные на нее, и игриво посмотрела на меня. — Оставь готовку мне и иди играть со своим симпатичным мальчиком Диггори, — подмигнула она.

— Он не мой!

— Пока что, — добавила Джинни, скрывая смех под поддельным кашлем. Прежде чем я вышла, она добавила: — Ох, и я не лгала, когда сказала, что хотела одну из этих рубашечек!

Я подошла к Седрику, единственному человеку в гостиной, который стоял рядом с диваном, видимо, в ожидании меня.

— А где остальные? — спросила я.

— Я не совсем уверен, где Луна, но Рон и Гарри ушли спать.

Эти двое вернулись в мир грез.

Прежде чем сесть на диван, я кивнула. — Мда... Сегодня было очень... интересно.

Седрик сел рядом со мной: — Не издевайся.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Ты спрашиваешь меня, в порядке ли я? Седрик, хотя я сделала это не нарочно, пришла к тебе в кровать прошлой ночью. Я должна спросить у тебя то же самое. Я причина всей этой неразберихи. Я... я... прос...

Он остановил меня, прежде чем я смогла закончить. — Не надо извиняться, Гермиона. Это не причинило мне вреда.

Уютное молчание царило между нами, пока Седрик внезапно не заговорил.

— А рубашка тебе действительно идет, — сказал он.

Я действительно не знаю, что на меня нашло в тот момент. Возможно, это был комментарий Седрика, напомнивший мне зажигательную речь Джинни, взгляд на его обнаженный торс, сумасшествие, что было сегодня утром, или сочетание этого всего, но я знала сейчас только одно: я хочу рискнуть.

Ну, вот и все. Я, Гермиона Джейн Грейнджер, буду флиртовать с Седриком Диггори. Или, по крайней мере, попытаюсь.

— Я все еще хочу спать, — сказала я и, встав, потянулась. — Неужели я буду возвращаться в свою комнату? У тебя, кстати, отличные подушки, Диггори.

Я даже удивилась, что мой голос остался прежним.

Понимание моего довольно вопиющего приглашения вызвало у него появление изрядного количества румянца на щеках, но это не остановило его от флирта, когда он взял меня за руку, чтобы повести обратно в свою комнату.

— Ты можешь делать со мной все, что хочешь, Грейнджер.