Ангелы поневоле (гет)

Стоял обычный день. Последний учебный день. Ученики отправились отдыхать час назад. Я сидел на стуле и пытался утопить сегодняшнее разочарование на дне бутылки с огневиски

С каждым годом они тупеют. Никакой заинтересованности, жажды знаний… Лишь одна ученица когда-то подавала надежду. Искорка ума в этом болоте глупости.

Но она давно ушла, а я никак не мог себе признаться, что скучаю по ней. Я отогнал эти мысли и еще раз глотнул янтарной жидкости.

Летний воздух был слишком густым и влажным даже для подземелий. На пол падали солнечные лучи умирающего дня. Я сидел в кресле и наблюдал, как в воздухе танцуют пылинки.

Если бы только я мог лечь и поспать столько, сколько захочу. Но нет. Учебный год, может, и закончился, но вот работа шпионом… В такой работе нет выходных. Меня могут вызвать когда угодно.

Через минуту-другую я все-таки провалился в сон. Бутылка выпала из рук, и жидкость цвета янтаря разлилась по полу. Не знаю, сколько я спал. Вряд ли слишком долго — когда я проснулся, в окно все еще пробивался слабый дневной свет.

Меня разбудил стук в дверь. Признаться, я был не в том настроении, чтобы с кем-то болтать, и потому немного раздражен.

Ручка двери медленно повернулась, и в комнату скользнула она. Девушка нерешительно улыбнулась, хотя у меня не было сомнений, что улыбка несколько наигранна. В ее глазах таилась какая-то загнанность и тревога.

На ней было красное атласное платье чуть ниже колен. Серебряная брошь стыдливо стягивала вырез слишком глубокого декольте. Волосы, заколотые двумя гребнями, волнами ниспадали на худые плечи.

Высокие каблуки простучали по каменному полу к моему столу.

Девушка раскрыла черную сумочку и достала сигарету. Я поднес зажигалку. Вскоре кабинет наполнился сигаретным дымом.

Она глубоко его вдохнула и устало прикрыла глаза. Затем открыла их и пристально на меня посмотрела. На мгновение возникла некая магия — мы были околдованы друг другом. Мы будто искали следы времени, что могли отпечататься в нас. Наконец я нарушил тишину.

— С каких пор вы курите, мисс Грейнджер?

— С тех самых, когда перестала быть вашей ученицей. Не тратьте время на лекции, Северус.

Как она произнесла мое имя! Я почувствовал… даже не могу объяснить. Решив не обращать внимания на ее замечание, я предложил ей присесть. Она села, скрестив длинные ноги.

— Что привело вас сюда, мисс Грейнджер, спустя столько лет?

— Теперь я миссис Биллингс. Но лучше зовите меня по имени, — сказала она, выпуская сигаретный дым.

— Хорошо… Гермиона. Но все же?

— Разве я не могу навестить старых друзей?

— Сомневаюсь, что мы были друзьями, Гермиона… Думаю, теперь, когда вы замужем за богатым человеком, у вас есть знакомые и получше.

Похоже, задел за живое. Она опустила глаза. Я заметил, как дрожат ее руки.

Немного помолчав, она продолжила:

— Мне нужна ваша помощь, Северус… Происходят события… которые я не могу объяснить.

— Не понимаю, чем могу помочь.

— Мой муж. Он странно себя ведет в последнее время… Я… — будто прочитав мои мысли, она добавила: — Знаю, как это звучит, но это вовсе не то, что вы думаете.

— Даже так... Но при чем тут я?

— Вы — единственный, к кому я могу обратиться. Вы — шпион. И недавние обстоятельства… думаю, они касаются и вашей работы.

— По-прежнему не понимаю.

— Кажется, мой муж замешан в дела Пожирателей. Полагаю, он участвовал в последнем нападении на магглов в Лондоне.

— Есть доказательства?

— Нет. Есть пара зацепок, но, как я уже говорила, я просто заметила странное поведение мужа.

— Что ж, начните все с самого начала.

Вздохнув, она потушила сигарету, откинулась на стуле и приступила к рассказу.

Я не мог оторваться от ее больших карих глаз, следил за каждым ее движением. Она так женственна... Если бы она не упомянула Пожирателей, я бы, пожалуй, не услышал ни одного её слова. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы вникнуть в ее историю.

Губы у нее слегка дрожали, пока она говорила, и я никак не мог уловить ее истинные намерения. А ведь я всегда гордился тем, что могу прочитать человека, как открытую книгу. Она что-то скрывала — и это ощущение будто повисло в воздухе.

— Мой муж — американец, чистокровный волшебник. Мы познакомились, когда я работала в Министерстве. Он финансировал проект, которым я занималась, и… одно привело к другому… — она остановилась и смущенно на меня посмотрела. В тот момент я не мог понять, почему она так на меня смотрит, поэтому просто кивнул.

— Он очень влиятельный человек в Министерстве, поэтому, когда мы поженились, он решил жить в Лондоне. Мы катались по разным странам. Вскоре я прекратила работать. Мое исследование передали другому человеку… Ну, муж и убедил меня бросить работу, — она опять посмотрела на меня, будто извиняясь. Думаю, ей нужна была уверенность, что она поступила правильно, бросив карьеру ради мужа.

Я не понимал, зачем ей мое одобрение. Неужели она так высоко ценила моё мнение?

— Ваш муж по-прежнему работает на Министерство? — спросил я.

— Я бы так не сказала. Но он финансирует множество проектов и постоянно встречается с Фаджем. Вы его видели?

— Мы не встречались лично. Но я видел его фотографии в газетах. Все магическое сообщество знает имя Дуэйна Биллингса.

Она вздрогнула от звука его имени.

— То есть вы бы его узнали, если бы увидели среди Пожирателей Смерти?

— Да. Но я его никогда не видел. Хотя это и не значит, что он не имеет дел с Волдемортом.

Гермиона кивнула и продолжила свой рассказ.

— После того, как я уволилась, начались странности. Он исчезал среди ночи и возвращался рано утром так, будто ничего не произошло. Конечно, я делала вид, что ничего не знаю.

— Почему? — перебил я.

— Если бы я сунулась в его дела, вряд ли бы это хорошо кончилось, — нахмурилась девушка.

— Разумно, но пока что похождения вашего мужа смахивают на заурядную интрижку.

Я знал, как она отреагирует на мои слова, но не мог сдержаться. Старые обиды помнятся даже спустя столько лет.

— Я могу различить супружескую измену и убийство, — она холодно посмотрела на меня.

Я не был готов к такому повороту.

— Что вы имеете в виду?

— Сначала он финансирует мой проект, потом женится на мне, заставляет уйти с работы. А потом пытается отравить, — она вытерла побежавшие по щекам слезы. — Утром он подал мне чай в постель и ушел на деловую встречу. Я случайно уронила чашку на пол, и Живоглот начал лизать…

Гермиона разразилась слезами. Не надо быть гением, чтобы понять, что произошло. Мир был избавлен от этого ужасного кота. Но теперь я понял всю опасность ее положения.

— После этого я взяла такси и уехала в другой конец Лондона.

— А в чем состояло ваше исследование?

— Мы создавали зелье. Вещество с высокой летучестью. Когда я ушла с работы, проект был почти завершен, но Министерство ничего не сообщило о своих планах на наши разработки.

Было чувство, что она знает больше, чем говорит. Но я решил глубже не копать — полученной информации вполне хватало, чтобы начать расследование.

Если Дуэйн Биллингс и Фадж правда связаны с Темным Лордом, и это зелье было частью их плана, то мы все были в большой опасности. Я никак не мог понять, почему об этом не упоминали на собраниях Пожирателей.

Я глубоко задумался, когда вдруг понял, что Гермиона внимательно на меня смотрит и ждет ответа.

— Нам нужно как-то поддерживать связь. Нужно место, которое не вызовет подозрений.

Она открыла сумочку и достала спичечный коробок с рекламой ночного клуба магглов.

— Встретимся там. Нас никто не побеспокоит, и вряд ли там встретятся старые знакомые. Может, увидимся в пятницу в 9 вечера?

— Хорошо.

Гермиона улыбнулась и встала. Я проводил ее до двери, и она ушла так же тихо, как и появилась. Легкий аромат ее духов и сигарет все еще наполнял комнату.

События этого дня были неожиданными. Даже в самом невероятном сне я не мог представить, что она может быть вовлечена в такую историю. Как она могла быть такой наивной? И как согласилась бросить столь важную работу? Совсем на нее не похоже…

Это была первая неувязка в ее рассказе. Я знал, что должен быть начеку. Нельзя никому доверять, даже ей.

Проследить за Дуэйном Биллингсом было несложно. Общительный человек, болтает со всеми, бывает везде. Постоянно участвует в различных заседаниях, даже в маггловских.

Теперь я понимал, от кого Гермиона переняла привычку курить. Дуэйн всегда был с сигаретой. Наверное, он даже просыпался с ней в зубах.

Я следил за ним почти недели и не заметил ничего подозрительного. До четверга, когда мы с Гермионой должны были встретиться.

Дуэйн зашел в пивную в Косом переулке. Я скользнул следом и занял столик. Вскоре его связь с Волдемортом подтвердилась. Через несколько минут появился Люциус Малфой и подсел за столик к Дуэйну. Они разговаривали примерно полчаса, пожали друг другу руки и разошлись.

Я не разобрал, что они говорили — Люциус мог меня заметить. Но, судя по их лицам, разговор был серьезным.

Думаю, Темный Лорд тоже не подозревал об их планах. Хорошо зная Малфоя, я был уверен, что он хотел заслужить расположение Волдеморта, самолично вручив ему разработанное вещество. Теперь понятно, почему на собраниях об этом не говорили. И если я был прав, то это еще и объясняет взрыв, убивший 50 магглов в лондонском кафе. Все думали, что эта атака Пожирателей. Но они сами были в недоумении. Все, кроме Малфоя, конечно. Наверняка это было испытание нового вещества. Понятно, почему маггловская полиция не нашла никаких следов взрывчатки.

Оставалось разузнать побольше о Гермионе. Она говорила правду о муже, но не о себе. Именно поэтому я поехал в клуб на час раньше, чем мы договаривались. Так я смогу за ней понаблюдать.

Она предложила это место, а коробок спичек с рекламой был пуст — значит, она частенько здесь бывает. Я смогу посмотреть, как она себя ведет с остальными посетителями.

Чтобы не привлекать внимания, я надел черный костюм и шляпу. Я надеялся, что не буду слишком сильно выделяться. Когда я вошел в прокуренный клуб, оказалось, что почти все мужчины одеты также.

Подойдя к бару, я заказал виски. Я выпил напиток одним глотком, и он тут же ожег мне горло. Ненавижу маггловский алкоголь, но что поделать.

Клуб был довольно темным местечком. На небольшой, квадратной формы сцене играла джаз-группа. Среди посетителей были нагловатые парни и девицы с сомнительной репутацией. Слева от меня женщина в прозрачном зеленом платье залепила пощечину своему дружку-пьянице. За ближним столиком сидела группа мужчин, которые хватали всех официанток за аппетитные попы. Как Гермиону занесло в такое место? Мои подозрения только росли.

Закончив играть, музыканты поблагодарили посетителей, хотя никто не обратил на них ни малейшего внимания. Свет приглушили.

Толпа замолчала и в ожидании уставилась на сцену. Музыканты заиграли медленную мелодию. Бордовый занавес отодвинулся, и я увидел женщину, которая стояла спиной к зрителям. Зеваки сразу оживились. Некоторые мужчины даже присвистнули.

Любопытно.

На женщине было узкое черное платье, подчеркивающее каждый изгиб ее тела. Я был так же очарован, как и остальная публика. Волосы были подняты, на плечи спадала лишь пара локонов. Знаю, я должен был следить за Гермионой, но не мог оторвать взгляд от этого восхитительного создания.

Ее руки медленно поползли вниз по бедрам в такт музыке. Когда наступила очередь петь, женщина повернулась к публике, и я увидел эти большие карие глаза…

Моя челюсть в буквальном смысле упала вниз, когда я узнал Гермиону. Ее мягкий голос наполнил комнату.

Из тени я наблюдал, как она медленно спускается со сцены, обходит столики и поет:

Я тебя заколдовала,

Потому что ты — мой.

Лучше остановись,

Перестань вести себя так.

Я говорю "Берегись",

Я не шучу, нет!

На меня не действуют

Глупости, что ты творишь.

На меня не действуют

Гадости, что ты говоришь.

Я тебя заколдовала,

Потому что ты — мой.

Саксофонист заиграл медленнее, пока Гермиона возвращалась на сцену, и последние строчки она исполнила с закрытыми глазами.

«Я тебя заколдовала... Потому что ты — мой...»

Я не мог пошевелиться. Казалось, толпа гудит где-то вдали, настолько я был поражен увиденным. Неужели это невыносимая всезнайка, которая доставала меня семь лет? И как она вообще здесь оказалась?

Вдобавок она выглядела очень сексуально — это поразило меня еще больше. Я попыталась запрятать последнюю мысль поглубже и сосредоточиться на ее странном поведении. В конце концов, я на работе.

Мужчина в светло-коричневом костюме подошел к сцене, чтобы помочь Гермионе спуститься. Он держал ее за талию. Вместе они направились к бару. Я мгновенно повернулся к ним спиной.

— Как обычно, — сказал мужчина, и через минуту они отошли к столику у сцены.

Похоже, они уже давно знакомы. Атмосфера между ними начала накаляться, я услышал, как они кричат друг на друга. Разобрать слова было сложно, но я почувствовал, что пора вмешаться, когда мужчина замахнулся на Гермиону.

Через мгновение я был уже там. Пустил бы в него парочку проклятий, но мы были среди магглов. Гермиона была ошеломлена.

Мужчина попытался избавиться от моей хватки, но я был сильнее.

— А ну отпусти! Это не твое дело, — прошипел он.

Я сильнее сжал его руку, и он застонал от боли.

— Наоборот, очень даже мое. Ну-ка, что здесь происходит?

— Вы рановато, Северус, — прошептала Гермиона.

— Думаю, как раз вовремя. Вы бы меня лучше поблагодарили.

— Кто это? — спросил мужчина, бешено глядя на девушку.

Она, казалось, сомневалась, что ответить. Поэтому я просто взял ее за руку и потянул из этого треклятого клуба. Мужчина попытался пойти за нами и завязать драку. Я одарил его своим самым презрительным взглядом. Он тут же остановился и медленно попятился. Мы максимально быстро покинули заведение.

Лишь через два квартала я остановился, чтобы посмотреть на Гермиону. Она выглядела очень смущенной. Переминалась с ноги на ногу. Хотелось наорать на нее за ложь, потребовать объяснений. Но я не мог. Она выглядела такой беззащитной. Я бы только все испортил.

Глубоко вздохнув, я спросил:

— Может, все расскажете?

Гермиона молча кивнула.

— Тогда закажем по чашке кофе и спокойно поговорим.

Я положил руку ей на плечо, и мы направились в ближайшее кафе.

Я наблюдал за ней, попивая свой кофе. Она делала всё, чтобы отложить разговор. Сходила в дамскую комнату, долго изучала меню, хотя явно не была голодна. Заказав, наконец, черный кофе, она начала рыться в сумочке в поисках сигареты.

Что ж, я терпелив, когда надо. И я не собирался уходить, пока она все не выложит. Так что, если ей нравится играть в молчанку, я подожду.

Когда Гермиона все же управилась с сигаретой, она неуверенно на меня посмотрела.

— Итак, Северус… вы что-нибудь узнали о Дуэйне?

Я не поверил своим ушам. Чертовка пытается увильнуть от темы.

— Узнал. Только не скажу, пока вы не будете со мной откровенны.

Я наклонился к ней достаточно близко, чтобы припугнуть.

— Все зависит от вас.

— Не знаю, что вы хотите услышать, — сказала она, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Например, что это за смельчак, который чуть не ударил вас на виду у всех?

— Хозяин клуба. Мы давно знакомы и…

— У вас были любовные отношения?

Она смущенно кивнула.

— Я думал у вас вкус получше, но, учитывая, в каких местах вы бываете, я больше не удивлен.

Я хотел обидеть ее, чтобы она скорее выдала всю информацию.

— Мы не встречаемся в том клубе. И он не всегда такой, — она посмотрела мне в глаза.

— Ну, это все меняет!

Гермиона начинала злиться. Я знал — еще минута, и она расколется.

— Я не горжусь этими отношениями. Все очень сложно. Знала ведь, как вы отреагируете!

— Ну так заставьте меня поменять мнение.

Она вздохнула, собираясь с мыслями.

— Все началось, когда я вышла замуж за Дуэйна. Элиот, тот самый мужчина, помогал мне с проектом, — она сделала глоток кофе. — Я была счастлива какое-то время. Я продолжала свое исследование. Однажды Элиот исчез. Я пытала узнать, где он, но никто его не видел. Затем я получила от него записку. Элиот просил встретиться в клубе. Я раньше там не была, поэтому удивилась, что это заведение принадлежит ему. Хотя в тот день меня еще многое поразило, — сказала она, вдыхая сигаретный дым.

— Зачем работнику Министерства такой клуб?

— Это-то меня и озадачило. В общем, Элиот рассказал мне, как Дуэйн и Фадж решили отстранить его от исследования. Он оказался без работы, его лицензию зельевара аннулировали. Он стал никем. Дуэйн и Фадж заплатили ему за молчание и пригрозили, что убьют его, если он попытается кому-то рассказать.

— Тем не менее он рассказал вам.

— Потому что он знал — со мной произойдет то же самое. Меня либо убьют, либо я потеряю работу. Я заметила, что его рассказ в точности соответствует моей истории. А когда Дуэйн попытался убить меня, я запаниковала. И пришла к вам, — Гермиона замолчала, пока официантка наливала кофе.

— По-прежнему не понимаю, причем здесь клуб и как вы связаны с этим заведением, — сказал я. Меня немного раздражало, что она была связана с хозяином той забегаловки. Неважно, что там она сказала. Я все равно не могу ему доверять.

— У Элиота были деньги, но он не мог работать в прежней сфере. Ему пришлось вложить куда-то средства, чтобы не умереть с голоду. Поэтому он купил клуб. Хороший выбор, если надо выждать и подготовить план.

— Что за план?

— Он знал, что Министерство США заинтересовано в этом зелье. Поэтому с моей помощью он собирался достать формулу и продать ее американцам. Как только я поняла, что Элиот рассказал мне правду, я решила подыгрывать Дуэйну и делать все, что он попросит. Так что, когда он попросил меня уйти с работы, я не смогла ему отказать.

— Но разве вы не можете сами воспроизвести формулу?

— Нет, она слишком сложная. Я никак не смогла бы ее запомнить. Мы с Элиотом разрабатывали план, как достать формулу, когда Дуэйн попытался отравить меня.

Ее слова звучали искренне. Но что-то во всей этой истории было не так. Я хотел надавить на нее и узнать побольше об отношениях с Элиотом. Но подумал, что лучше пусть она все расскажет сама, когда будет готова.

Она выглядела потерянной и уставшей. Поэтому я решил ее отпустить. У нас еще будет время на разговор. Да и сам я устал.

Я проводил ее до конца улицы. Мы остановились. Гермиона посмотрела на меня так, будто хотела что-то сказать. Но вместо этого слабо улыбнулась и аппарировала.

Я постоял минуту и направился к ночному заведению. Нужно было проверить этого Элиота.

Ночь прошла и, направляясь к клубу, я уже видел первые лучи солнца. Мне всегда нравилось гулять в такое время — на улицах никого, прохладный воздух. Было тихо и свежо. Может, это чувство возникало у меня из-за собраний Пожирателей. В это время я обычно возвращался домой. Чувство, что ты еще жив.

Полагая, что клуб днем закрыт, я прокрался к черному ходу.

В грязном переулке валялись бутылки и мусор. Я достал палочку, чтобы открыть дверь, но заметил, что кто-то уже открыл её до меня.

Что-то было не так. Я осторожно вошел и оказался в узком коридоре между туалетом и столиком с телефоном. Все провоняло потом и алкоголем. В клубе было очень тихо. Я прошел дальше. На полу валялись стулья и немытые стаканы. Трудно поверить, что буквально час назад здесь веселились люди.

Я не знал, что ищу, но интуиция заставляла меня идти вперед. Наконец я увидел дверь за сценой. Похоже, за ней была лестница, которая вела в кабинет Элиота. Я попытался как можно бесшумнее пробраться туда. Годы ловли студентов на месте преступления не прошли даром.

Я толкнул дверь и вошел в неосвещенную маленькую комнату. Когда глаза привыкли к темноте, я стал искать любые детали, которые могли мне рассказать побольше об этом Элиоте.

На столе — бутылка виски среди смятых документов и неоплаченных счетов. Я схватил бутылку и сделал пару жадных глотков, тепло приятно разлилось по телу. Иногда алкоголь заменял мне завтрак. Я начал просматривать ящики стола и обнаружил кое-что интересное. Между документами я нашел черно-белую маггловскую фотографию.

Я подошел к окну, чтобы получше ее разглядеть. Женщина в откровенном белье сидела на углу кровати и улыбалась.

Гермиона.

Она опять удивила меня. Я будто смотрел на совершенно другого человека. Да, у этой женщины на фотографии были черты лица Гермиона. Но эта улыбка, взгляд и тем более одежда не имели ничего общего с невыносимой всезнайкой, гордой и честной гриффиндоркой.

Понятия не имею, почему я сунул фотографию в карман, но почувствовал, что так нужно.

Я снова вернулся к поискам, но они меня ни к чему не привели. Что бы Элиот ни планировал сделать с этим зельем, я не мог найти ни одной зацепки. Я почти сдался, когда внезапно услышал звук выстрела.

За ним последовал громкий шум на крыше. Пока я шел к окну, раздалось еще два выстрела. Я держал палочку наготове, не зная, чего ожидать.

И я был очень удивлен.

Элиот лежал ничком, а Гермиона рылась в его карманах. У нее тряслись руки, и, казалось, ей неприятно дотрагиваться до мертвеца.

Я осмотрел крышу и убедился, что девушка одна. В руках она неуклюже держала пистолет.

Я бесшумно направился к ней и, когда оказался у нее за спиной, сказал:

— Вам придется рассказать мне очень убедительную историю.

Она вскочила и попятилась, нацелив на меня пистолет. Но у меня наготове уже была палочка.

— Это не я. Знаю, как это выглядит… — она глянула на тело, которое не так давно было ее любовником, затем снова на меня.

— Опустите пистолет.

Я был шокирован тем, что увидел ее при таких обстоятельствах, но с виду остался равнодушным. Она будет чувствовать себя еще более неловко, но это единственный способ взять ситуацию под контроль. Гермиона настолько увязла во лжи, что я не мог сказать наверняка, действительно ли она сейчас обеспокоена или это опять притворство. Я понял, что ничего не знаю об этой девушке, и это сбивало меня с толку. С незнакомкой было бы проще. Я проанализировал бы каждое ее движение. Я всегда отлично разбирался в людях. Но сейчас я был в замешательстве. Я очень долго изучал Гермиону, но сейчас это был совершенно другой человек.

Она положила пистолет возле себя. Я медленно подошел к ней, все еще держа в руке палочку, взял оружие и откинул подальше.

— Пожалуйста, уберите палочку, я ничего не сделаю.

— Почему-то я вам не верю, — сказал я, кивнув в сторону трупа.

— Я не убивала его… Это даже не мой пистолет! У меня ведь тоже есть палочка.

— Тогда почему оружие было у вас в руках? Стойте, я угадаю! Вы увидели его рядом с трупом и непроизвольно взяли? — я не мог удержаться от ехидного замечания.

— Вы должны мне поверить. Когда я пришла сюда, было уже слишком поздно. Убийца аппарировал прежде, чем я увидела, кто это, — по ее лицу потекли слезы.

— Зачем волшебнику убивать с помощью маггловского оружия?

— Я не знаю. Именно поэтому я и взяла пистолет — чтобы понять.

— Что вы искали в его карманах?

— Он позвонил мне и попросил встретиться. Сказал, что хочет мне кое-что показать. Часть формулы, которую он сам вычислил, — ответила она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Когда я сюда аппарировала, он уже был мертв. Я попыталась найти эту самую формулу.

— А теперь собираетесь сказать, что таинственный убийца забрал ее? Очень ловко! — я начинал терять терпение.

— Это правда, Северус. Я знаю не больше вас!

— Не согласен. Думаю, вы знаете гораздо больше, чем говорите. И чем больше вы мне говорите, тем запутаннее становится история!

Нас прервал звук сирены маггловской полиции. Надо было уходить.

— Вы идете со мной.

Она не сопротивлялась, когда я схватил ее за руку, и мы аппарировали.

— Я уже все вам рассказала!

Гермиона выглядела уставшей.

— Так повеселите меня и расскажите еще раз, — сказал я, все еще не веря ей.

После того, как мы пришли в «Три метлы», я заказал огневиски на двоих. Гермиона была слишком взволнована, и я не сразу смог ее обо всем расспросить. Как я и думал, она не хотела рассказывать правду. Но было уже поздно. Мое собственное любопытство не позволяло мне отступить. Поначалу я думал, что только любопытство. Но это было не так.

В этих больших карих глазах было что-то… Они будто молили о помощи. Если пристально посмотреть в них, то где-то в глубине можно было разглядеть благородство и честь гриффиндорки. И хотя это был лишь слабый отблеск, я знал, что мог… нет, должен вернуть прежнюю Гермиону.

— Я только вернулась домой, когда позвонил Элиот. Я была расстроена, потому что Дуэйн был дома, и телефон чуть не разбудил его. Мы с Элиотом немного поругались, и он признался, что у него есть формула. Я согласилась встретиться с ним в клубе на крыше. Мы часто там встречались, — она потерла глаза и продолжила. — Всю ночь я разговаривала с вами, очень устала, поэтому мне нужно было принять душ и переодеться. Когда я наконец пришла в назначенное место, оттуда аппарировал мужчина в черной мантии. Элиот был мертв. Что было дальше, вы знаете.

Она умоляюще посмотрела на меня, и я решил принять это объяснение до поры до времени.

— Думаете, ваш муж или Фадж причастны к смерти Элиота?

— Скорее всего. Видимо, он в конце концов достал формулу, а потом его убили.

Я встал и заплатил за напитки.

— Пойдемте. Вам нужно поспать. Лучше у меня, там безопасно.

Ей явно не понравилось мое предложение, но она согласилась. Мы вернулись в Хогвартс и, когда оказались у меня, я спросил:

— На убийце была мантия Пожирателя Смерти?

— Не знаю. Я никогда их не видела, — сказала она неуверенно.

Я подошел к гардеробу и достал мантию. В глазах Гермионы мелькнуло узнавание, и я понял, что убийца всё-таки был Пожирателем.

Я взял ее за руку и отвел к постели. Девушка выглядела немного смущенной. На мгновение я подумал, что прежняя Гермиона вернулась.

— Если что-нибудь понадобится, просто свистни.

— Что? — озадаченно спросила она.

Я улыбнулся.

— Ты умеешь свистеть? Это так просто — сложить губы трубочкой и свистнуть…

Она наконец поняла, что я шучу.

Я оставил ее одну. Нужно было кое над чем поразмыслить

* * *

— Почему он? Почему не Дамблдор?

— Потому что он знает, кто ходит на собрания и кто в принципе имеет к этому отношение.

— Хорошо. Но говорить будешь ты. Это была твоя идея!

— Слушай, не будь ребенком, Рон!

Как эти двое стали аврорами — выше моего понимания. Интересно, им в голову когда-нибудь приходило, что в подземельях всё слышно куда лучше? Да и можно было бы запомнить за семь лет, что у меня отличный слух.

Я открыл дверь, едва Поттер поднял руку, чтобы в нее постучать. Его ошеломленный вид заставил меня усмехнуться.

Я удивленно поднял бровь и подождал, пока к ним вернется дар речи. Поттер наконец собрался с силами и выпалил:

— Здравствуйте! Я… ну… мы… можно с вами поговорить?

— Входите.

Уизли только пробормотал что-то невнятное и без приглашения уселся рядом с Поттером напротив моего стола. Одного их присутствия хватило, чтобы в моей голове возникла куча едких комментариев.

— Присаживайтесь, — сказал я, радуясь, что заставляю их чувствовать себя еще более неловко, если такое вообще возможно.

— Мы пришли, чтобы попросить вашей помощи, — начал Поттер.

— Понятно. И что, а точнее, кого я, по-вашему, должен был увидеть… на собраниях Пожирателей?

Они переглянулись и заерзали на стульях. Поттер решил отвечать прямо. Что ж, разумно.

— Дуэйна Биллингса.

И почему я не удивлен? Это имя мне уже порядком поднадоело.

Поттер продолжил рассказывать, как его и Уизли назначили следить за одним человеком. Его история была похожа на историю Гермионы. Он подтвердил мою догадку — Фадж был вовлечен во все это. Поэтому они не были уверены, стоит ли все докладывать в Министерство.

А еще они рассказали про Гермиону — и это меня действительно заинтересовало. Тут в разговор наконец вступил Уизли.

— После того, как она начала исследование, мы видели ее постоянно. Она была счастлива, ей нравилась работа. Совершенно ничто не могло заставить Гермиону отказаться от нее.

Он немного помедлил, будто подыскивая подходящие слова.

— А когда она встретила этого Дуэйна, она совершенно изменилась. И уход с работы еще не самое странное…

Поттер перебил:

— По пятницам мы всегда, что бы ни случалось, встречались — болтали, отдыхали. А после того, как появился этот парень, Гермиона исчезла. Мы пытались связаться с ней, но бес толку. Как будто нас для неё не существовало!

— Когда она начала странно себя вести? — спросил я.

— Через неделю после встречи с Дуэйном. А еще через несколько недель она за него вышла. И даже не пригласила нас на свадьбу. Мы узнали обо всем с чужих слов, — ответил Уизли.

Пожалуй, лучше не говорить им, что Гермиона спит сейчас в соседней комнате. Не знаю, почему она решила избегать своих лучших друзей, но я должен был узнать причины раньше этой парочки. Их рассказ дал мне возможность посмотреть на случившееся по-другому. По крайней мере, она лгала не мне одному. И с ней явно было что-то не так. В голове у меня вертелись сотни вариантов.

Внезапно я понял, что все они были бессмысленны — я, как и Гермиона, уже давно не спал.

Я убедил Поттера и Уизли, что свяжусь с ними, как только узнаю что-то об их подруге или Дуэйне, попрощался с ними и ушел к себе в комнату.

Я открыл дверь в спальню, чтобы убедиться, что девушка спит. У меня перехватило дыхание от увиденного.

Ее каштановые кудри разметались по подушке, одежда валялась на полу, а сама Гермиона лежала обнаженная на моей постели и мирно спала.

Я как можно тише закрыл за собой дверь. Надеюсь, она не заметит, что я заходил. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы не остаться в комнате и не смотреть на ее красивое тело.

К счастью, я очень устал и уснул сразу же, как только лег на диван.

* * *

Мои глаза медленно привыкали к свету. Я встал. Все тело болело. Я не знал, который теперь час. Глянул на часы на камине. Протер глаза, чтобы окончательно проснуться и еще раз посмотрел на время. 8.35 утра. Мерлин! Я проспал всю ночь и день!

Потом я вспомнил про Гермиону… как она обнаженная спала в моей кровати… Пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Все-таки она моя бывшая ученица, гриффиндорка да еще и замужем. Нужно постоянно себе об этом напоминать.

Я подошел к двери в спальню и постучал.

— Гермиона?

Нет ответа. Возможно, она еще не проснулась. Но интуиция подсказывала мне другой вариант. Я очень долго был шпионом, и это научило меня предвидеть поступки людей. Так что я не удивился, когда увидел пустую комнату. Одежда исчезла, кровать заправлена. Как будто Гермионы здесь никогда не было. Я бы подумал, что мне все приснилось или что я выпил слишком много, если бы не ее запах.

Он подсказывал, что все произошедшее вчера было настоящим. Хотя несложно было бы засомневаться в собственном здравом уме. Если бы кто-нибудь сказал мне неделю назад, что на моей кровати голышом будет спать всезнайка Грейнджер, я бы посмеялся над этим человеком и подумал, что он пьян.

Как я догадался, что ее здесь не будет? Предсказуемо. Она не хотела обсуждать предыдущие события, поэтому сбежала. Я сам виноват. Потерял бдительность, поддался собственным слабостям, проспал.

А может, я терял форму… Раньше я бы никому не позволил от меня уйти. А она ушла. Я был слишком мягок. Почему? Ясно как день. Но я не хотел себе в этом признаться. По крайней мере, не сейчас.

* * *

Я надеялся позавтракать в одиночестве. Как мне нужен был черный кофе и тишина! В это время Большой зал обычно пустовал.

Но только не в этот день.

— Выглядите ужасно, Северус, — сказал Дамблдор, намазывая маслом черничную булочку.

Похоже, директор ест только сладкое.

— Вам тоже доброго утра.

— Кто-то встал не с той ноги, — улыбаясь, ответил Альбус.

— Гораздо хуже.

— Что вы имеете в виду?

— Не обращайте внимания, долгая история.

Сейчас я ни с кем не хотел обсуждать случившееся.

— Просто хотел убедиться, Северус, что вы настороже. Не позволяйте чувствам возобладать над разумом.

Дамблдор встал, вытер рот салфеткой и ушел.

Не знаю, как ему удается читать мысли, но это немного пугает.

Нужно было подумать, что делать с Гермионой. Но мои мысли прервала темно-серая сова, усевшаяся рядом с чашкой кофе. Я знал, кому она принадлежит, и у меня засосало под ложечкой — от Малфоев никогда не было хороших вестей.

Я раскрыл письмо. Малфой приглашал меня на вечеринку, которая должна была состояться в одном из особняков его новых партнеров. Я бы тут же отклонил приглашение, если бы не место проведения. Поместье Дуэйна Биллингса.

* * *

Я следил за Дуэйном неделю, поэтому многие лица на вечеринке были мне уже знакомы. Казалось, он коллекционирует друзей.

Дворецкий открыл дверь, и Малфой надменно сказал:

— Люциус Малфой и Северус Снейп.

Дворецкий почтительно поклонился и пропустил нас внутрь.

Мы прошли фойе, а затем по невероятно длинному коридору дошли до огромной гостиной.

И там я увидел ее. Не знаю, может, во всем виноват свет свечей, который смягчал черты ее лица и каштановые локоны, а может, одиночество в ее глазах. Она застала меня врасплох, и я уже не мог бежать. Должно быть, она всегда манила меня, но я пытался скрыть это чувство ради нашей же безопасности. Я знал только, что мне нужно быть рядом с ней, спасти ее от самой себя.

— Полагаю, вы знаете мою жену? — Дуэйн смотрел на меня с любопытством.

Похоже, я слишком внимательно смотрел на Гермиону.

Я оставил его вопрос без ответа, и он продолжил:

— Вы, должно быть, Северус Снейп. Я много слышал о вас.

— Могу я узнать, что и от кого вы слышали?

— Люциус много рассказывал о вас и вашей… работе. И моя жена, Гермиона, ваша бывшая ученица, тоже. Она говорит, вы лучший зельевар в мире, — сказал он, усмехнувшись. — Думаю, это правда, ведь она сама великолепный мастер зельеварения.

— Боюсь, не исключительно благодаря мне. Она всегда и во всём была лучшей ученицей. Думаю, вы это сами прекрасно знаете, — сказал я, пытаясь выглядеть равнодушно.

— Конечно.

Дуэйн повернулся к Гермионе.

— Милая, посмотри, кто пришел.

Она явно скучала. Но когда она заметила меня, в ее глазах появился блеск. Она была удивлена тем, что я появился. И едва заметно взволнована.

— А… здравствуйте, профессор.

Что-то не так в ее голосе. Он звучал немного напряженно, но на это были вполне очевидные причины — она не ожидала меня здесь увидеть.

— Как поживаете, миссис Биллингс? — спросил я с легким поклоном. Нужно было играть свою роль, если я хотел здесь выжить.

После неловкой светской беседы Дуэйн потащил меня знакомиться с другими гостями. Я постоянно оглядывался на Гермиону, чтобы не терять ее из вида. И она всегда была неподалеку. Через час скучных разговоров я, Дуэйн и Люциус оказались, наконец, в личном кабинете хозяина дома. У них явно были причины привести меня сюда.

У меня имелись некоторые предположения, но я совсем не ожидал, что они покажут мне рецепт зелья. Люциус протянул мне три листа с очень сложной формулой. Я был поражен, увидев ингредиенты, и был горд за Гермиону, хотя всегда знал, что у нее огромный потенциал. Но я по-прежнему не мог понять, зачем она во все это ввязалась.

— Как вы достали формулу? — спросил я.

— Это было непросто. Пришлось прибегнуть к помощи нашего друга — Фаджа. А вторую часть рецепта я… взял у ее владельца, — ответил Малфой, ухмыльнувшись.

Что ж, теперь я знал, кто убил Элиота. Но почему они показали мне рецепт?

— И что ты хочешь, Малфой?

— Хочу представить зелье Темному Лорду. Но сначала нужно убедиться, что оно работает. Мы уже проводили испытания, но зелье сработало не так, как мы ожидали. Оно должно было убить сотни магглов, а этого не произошло. Поэтому я хочу, чтобы ты проверил формулу. Мы все знаем, что в зельеварении тебе нет равных. У тебя не должно возникнуть сложностей.

По глазам Дуэйна я видел –что-то не так. Я сказал Малфою, что все проверю, но мне нужно вернуться к себе пораньше.

Когда я уходил, я заметил Гермиону. Она будто хотела что-то сказать, но Дуэйн положил руку ей на плечо и отвел в сторону.

Я вернулся в Хогвартс и заперся в своей лаборатории. Нужно было проверить зелье. Но я должен был просчитать и следующий шаг. Если я дам Малфою неправильное зелье, он поймет, что я предатель. Задерживать работу тоже нельзя — Люциус найдет кого-нибудь другого.

Я потратил несколько дней на зелье, но нашел нужный баланс. Оставалось только решить, что делать дальше. Для начала стоит пойти к Дамблдору.

Резкий стук в дверь застал меня врасплох. Я спрятал рецепт в верхний ящик стола и крикнул:

— Войдите!

Гермиона словно почувствовала, что я собрался сделать. И тут я впервые ошибся. Моя слабость, оплошность, которая изменила все последующие события…

Я предложил ей присесть.

Она явно хотела меня о чем-то расспросить и не отрывала взгляд от двери лаборатории. Я сел напротив нее, и Гермиона слабо улыбнулась.

— Ну зачем так далеко? — сказала она и похлопала рядом с собой.

Я слегка нахмурился, не понимая, во что она играет. Она опять была совершенно другим человеком. Гермиона, которую я видел на вечеринке, не имела ничего общего с той, что сейчас сидела рядом со мной. Я пересел ближе к ней.

— Вы расскажете мне, что происходит, Гермиона? Я теперь впутался в дело не меньше вас.

Я пытался как-то повлиять на неё. С самого первого дня она только обманывала меня, и я сам не понимаю, почему до сих пор терпел такое поведение.

— Я знаю, что формула сейчас у вас, и вы наверняка ее уже проверили.

— Да. Думаю, сейчас нужно рассказать все директору. Тогда мы сможем решить, что делать дальше.

— На это нет времени. Дайте мне формулу, и я спрячу ее. Дуэйн придет за ней сегодня вечером. Я подслушала, как он говорил об этом с Малфоем.

— Исключено! Как вы собираетесь спрятать от них рецепт?

— Это моя формула, Северус, я имею полное право распоряжаться ей! Я пришла к вам за помощью, потому что знала — я могу вам доверять. Почему же вы не доверяете мне?

Гермиона положила руку мне на колено, и я инстинктивно отодвинулся. Я не привык, чтобы до меня дотрагивались, и не хотел терять контроль над чувствами.

Она разочарованно посмотрела на меня.

— Почему вам не нравятся мои прикосновения? Кто-то когда-то причинил вам боль?

— Сейчас не лучшее время для подобных разговоров, — ответил я, нахмурившись. Нужно держать ее на расстоянии.

— Почему бы не капнуть йода на больное место?

Я усмехнулся.

— Разве существует йод для таких ран?

— У меня как раз есть пузырек, — сказала Гермиона мне на ухо. Я чувствовал ее теплое, нежное дыхание. И закрыл глаза, пытаясь отогнать чувства, которые она во мне вызывала.

— Будет немножко щипать, но потом все пройдет… пройдет и не будет болеть… Маленькая капелька йода…

Она почти дотронулась губами до моей щеки. Хватит.

Я встал и отошел от неё как можно дальше.

Она сердито посмотрела на меня.

— Вам не нравится, когда вас соблазняют, — сказала она, скрестив руки на груди.

— Чтобы заставить сделать то, чего я не хочу, — я старался выглядеть равнодушным.

— Ничего подобного! — она выглядела оскорбленной.

— В последнее время вам трудновато верить, — холодно заметил я.

Гермиона вскочила и бросилась к двери. По ее щекам текли слезы. Я не дал ей выйти из кабинета. Она пыталась сопротивляться, но я не отпускал ее.

— Вы не понимаете? Я люблю вас больше, чем вы можете себе представить. Но не в обмен на зелье. Я хочу, чтобы все было искренне, — я прошептал ей на ухо.

И поцеловал. В ее глазах словно бы мелькнула та, прежняя Гермиона. Я знал, что поцелуй — не лучшая идея. Пожалуй, это была моя самая большая слабость. Но это было великолепно.

Когда я отпустил ее, она немного нахмурилась, выглядела слегка смущенной. Как будто в ней шла какая-то внутренняя борьба. Только позже, я понял, что это значило.

Она взяла меня за руку.

— Тогда дайте мне зелье. Я уйду до того, как придет Дуэйн. Мы сможем встретиться на крыше клуба Элиота. Там решим, что делать дальше.

— Но Дуэйн попросит зелье. А у меня его не будет.

— Скажете, что оно не закончено. Будет готово через пару дней. У нас будет время все решить.

В ее глазах была мольба.

А потом я сделал то, чего всегда избегал. То, из-за чего я всегда старался держаться подальше от всяких проявлений чувств. Я принял неверное решение.

Я пошел в лабораторию, достал листы с формулой, флакон зелья и передал их Гермионе. Она спрятала все в сумочку. Сжав мою руку, она сказала:

— Встретимся в семь вечера на крыше клуба.

А потом исчезла, оставив после себя лишь легкий аромат. И очень долго это было единственное, что у меня от нее осталось.

* * *

Я ждал Дуэйна, а он все не приходил. Я аппарировал на крышу клуба в назначенное время, хотя было чувство, что Гермиону я тоже не увижу. Я просидел больше часа. Прохладный ветер трепал мои волосы, а я пытался собраться с мыслями.

Она обманула. Снова.

А я отпустил ее. Отдал все и отпустил. Позволил манипулировать собой. И наверняка позволю еще раз, если только выпадет случай… Забавно. Хрупкая девушка могла делать со мной то, что не удавалось ни одному Пожирателю. Даже Темному Лорду. Она сделала меня уязвимым. Неспособным здраво мыслить.

Я решил заглянуть к Дуэйну. Может, удастся вытащить что-нибудь из него.

Я аппарировал к поместью Биллингса. Что-то было не так. Тихо. Слишком тихо для дома, в котором полно слуг. Я постучал несколько раз, но не дождался ответа. Пришлось применить открывающее заклинание. Некогда красивое фойе, в котором было множество картин и богатых ковров, теперь пустовало. На стенах остались лишь светлые пятна.

Я прошел по длинному коридору. В гостиной тоже пусто. Поместье было заброшено. Ни мебели, ни картин, ничего. Разум подсказывал мне правду, но я не хотел к нему прислушиваться. Я не хотел признавать, что Гермиона была заодно с Дуэйном.

И я сделал единственное, что мне оставалось. Я обратился к людям, которые знали ее лучше всего. К ее друзьям.

* * *

Поттер и Уизли появились сразу же, как получили от меня письмо. Я не мог связаться с ними с помощью летучего пороха. Все-таки они работали в Министерстве, и Фадж мог нас услышать.

Я рассказал им все с того момента, как она пришла ко мне в кабинет за помощью. Они больше удивились поведению Гермионы, чем тому, что я сам отдал в ее руки очень опасное зелье.

— Что-то здесь не сходится. Гермиона никогда бы так не поступила, — сказал Поттер.

— В смысле она, конечно, бывала упрямой. И даже могла манипулировать людьми. Но она бы не стала обманывать.

Казалось, Уизли больше разговаривает сам с собой, чем с нами.

— Но она не остановилась перед…

И тут меня осенило.

Поттер и Уизли удивленно на меня уставились.

— Ну конечно! Как же я не догадался!

Я вскочил и начал бродить по комнате.

— Что такое? — хором спросили они.

— Заклинание «Империус».

Мы должны были найти ее, пока не стало слишком поздно.

Дни превращались в недели, но ни следа Гермионы или Дуэйна по-прежнему не было. Я искал ее до изнеможения. Дамблдору и мадам Помфри приходилось заставлять меня хоть чуть-чуть отдыхать.

Пришлось все рассказать Альбусу и попросить его совета. Я был растерян, злился сам на себя. Я никогда раньше не чувствовал себя таким беспомощным. Не справиться с женщиной… Я в жизни не мог представить, как можно стать таким слабым из-за… была ли это любовь? Разве такое возможно? Я — ублюдок Снейп. Мерзкий саркастичный профессор зельеварения. Явно неподходящий человек для подобных чувств.

Я гнал от себя эти мысли. С этим можно разобраться позже. Нужно продолжать поиски.

Оставалось радоваться, что я был не единственный, кого обвели вокруг пальца. Люциус тоже не имел понятия, куда делся Дуэйн. Как и мне, ему не терпелось добраться до Биллингса.

Сделать так, чтобы он не путался под ногами было легко. Люциус был склонен к извращенной жестокости, но ума ему явно недоставало. Я сказал, что отдал формулу Дуэйну. Малфой не мог меня ни в чем обвинить, все-таки Биллингс был его партнером. Если у него не хватило здравого смысла, и он сам доверился такому человеку — это его проблемы. Он хотел впечатлить Темного Лорда — его план провалился. В общем, он так боялся, что я все расскажу Волдеморту, что быстренько убрался с моего пути.

В один дождливый день Поттер и Уизли ворвались ко мне в кабинет.

— Мы знаем, где она! Она в Америке! Наш информатор в Министерстве заметил их в одном маггловском отеле.

— Не будем терять времени, — сказал я.

Мы аппарировали в Орландо, штат Флорида. По словам Уизли, Дуэйн и Гермиона должны были быть в одном из дешевых мотелей. Домик был старым и неопрятным. Стены уже давно пора было покрасить. На парковке тут и там валялся мусор. Мы поднялись на третий этаж по шаткой лестнице и остановились у двери с номером 394. Пока Поттер вглядывался в окно, я приложил ухо к двери и смог различить два мужских голоса. Они явно о чем-то спорили. Я дал Поттеру и Уизли знак приготовиться и, достав палочку, прошептал открывающее заклинание. Как только мы вошли внутрь, я обшарил комнату глазами, надеясь увидеть Гермиону. Но заметил только Дуэйна, спешащего к ванной. Похоже, он хотел выиграть время, чтобы аппарировать, но Поттер успел ему помешать. Второй мужчина схватил с кровати чемодан и повернулся к нам лицом. Я был удивлен. Нет, я знал, что Фадж замешан во всем этом, но полагал, что он на стороне Малфоя.

Он нацелил на меня палочку, но я успел произнести обезоруживающее заклинание. Фадж сильнее сжал чемодан и прислонился к стене.

Мы увидели вспышки света в ванной. Я глянул на Уизли.

— Я сам с ним справлюсь. Лучше помоги Поттеру.

Он кивнул и побежал на помощь своему другу. Я снова повернулся к Фаджу и заметил, как он дрожит.

— Где Гермиона? — спросил я.

— Я… я не знаю. Дуэйн не сказал, где они прячутся. Мы договорились встретиться здесь, чтобы он передал мне деньги.

Он смотрел то на меня, то на дверь

— Я сохраню тебе жизнь, если расскажешь, где она, — угрожающе сказал я, направляясь к Фаджу. Он сжался от страха. Я пристально смотред на него, ожидая ответа.

Он всегда был трусом. Запугать его было так же легко, как первокурсника.

— Ну же, ты испытываешь мое терпение, — холодно сказал я.

— Послушайте, я тут не при чем! Я просто встал на другую сторону, когда этот идиот Элиот попытался украсть формулу из Министерства. Мне заплатили. А Малфой убил того дурака. И… и все это была идея Дуэйна. Он предложил наложить на нее «Империус», я не при чем…

Он пытался свалить вину на кого угодно. Его испуганное бормотание выводило меня из себя.

Я приставил палочку к его горлу.

— Где она?

Фадж зажмурил глаза и проскулил:

— На пляже есть старый дом. Недалеко от Тампы. Они прячутся там.

Я ослабил хватку и услышал крик Поттера. Фадж тут же решил воспользоваться шансом и сбежать. Я послал ему в спину заклинание, но промахнулся. Выбежав за ним, я опять произнес оглушающее заклинание. Оно должно было всего лишь остановить его, но Фадж потерял равновесие и облокотился на перила лестницы. Ржавый металл заскрипел, и министр упал. Высота была слишком большой, чтобы он выжил.

Я осторожно глянул вниз. Его тело растянулось на земле, руки все еще сжимали чемодан.

К этому времени ко мне, наконец, присоединились Поттер и Уизли.

— Дуэйн сбежал, — сказал Уизли, потирая окровавленный затылок. — Он сбил меня с ног, и я потерял сознание, ударившись об ванну.

— Когда я попытался помочь Рону, он аппарировал, — смущенно сказал Поттер.

— Два обученных аврора не могут справиться с одним волшебником… То ли Дуэйн слишком хорош, то ли вы совершенно ни на что не способны, — сказал я, заметив, как они начинают злиться. — Я пойду за Биллингсом.

Уизли хотел меня остановить, но Поттер удержал его.

— Нужно найти Гермиону, — сказал Поттер, пытаясь скрыть раздражение.

Я ухмыльнулся и стал спускаться по лестнице.

— Скажите мне спасибо, Фадж рассказал, где они прячутся. Но прежде, чем мы туда пойдем, предлагаю забрать у министра чемодан с галеонами до приезда маггловской полиции.

* * *

Было темно, и мы едва различили маленький домик на пляже. Но бледный свет луны все-таки освещал нам дорогу. Так было даже лучше, Дуэйн не сразу нас заметит. Хотя и будет ждать — он тоже знал, что Фадж не из молчаливых. Оставалось надеяться, что мы доберемся до Гермионы раньше, чем он успеет улизнуть.

Мы разделились и направились каждый к своей двери. Я тихо открыл главный вход. Как только я вошел в старое деревянное здание, в нос тут же ударил смешанный запах затхлости, плесени и сигарет. Внутри было так же темно, как и снаружи. Хорошо, что за годы работы преподавателем и шпионом я научился бесшумно передвигаться. Чего нельзя было сказать об этих двух остолопах.

Вспышка ударила в противоположную стену, освещая лицо Уизли настолько, что я смог различить его удивление. Следующее заклинание сбило его с ног. А затем начался настоящий ад. Мы не понимали, кто кого бил — мы видели только всполохи от палочек.

В какой-то момент я увидел, что в Поттера полетело два заклинания, и он упал без сознания. Я был удивлен, но времени на раздумья не было — Дуэйн атаковал, и мне пришлось спрятаться за старым диваном. Оглядевшись, я пробежал к Поттеру. Он все еще был без сознания, но по крайней мере жив.

Я услышал скрип — кто-то приближался ко мне. Я произнес оглушающее заклинание и послышался звук падающего тела.

— Люмос!

Это был Дуэйн. Он пытался дотянуться до своей волшебной палочки.

— Акцио палочка! — крикнул я, и палочка тут же оказалась у меня в руке. Я собирался спросить у Биллингса, где Гермиона, но почувствовал, как мне в шею что-то упирается.

— Брось палочку, — сказал знакомый голос.

Я послушно кинул ее на пол и медленно повернулся. Большие карие глаза смотрели на меня. Девушка выглядела точно так же, как в последнюю нашу встречу, то же странное выражение в глазах. Но теперь я знал, что это была не она. У Гермионы всегда в глазах блестели любознательность и ум. А теперь их там не было. Все, что я видел — бездонная пропасть, которая ничего не говорила о настоящей Гермионе.

Если в ней осталась хоть капля гриффиндорской силы, я мог вернуть ее назад.

В этот момент я услышал, как Поттер встает.

— Гермиона, что ты делаешь? — спросил он.

Он равнодушно посмотрела на него.

— Стой, где стоишь. Иначе опять тебя оглушу, — сказала она, отступая немного назад.

У Дуэйна все еще кружилась голова, но он напряженно смотрел на Гермиону.

— Гермиона, я знаю, в тебе еще есть сила. Борись с заклинанием! — сказал я.

Она нахмурилась и покачала головой.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — неуверенно сказала она.

Поттер, кажется, о чем-то догадался, и добавил:

— Мы твои друзья, Гермиона. Мы знаем — ты не такая. Вспомни, какая ты на самом деле!

Она посмотрела на него, потом на меня, как будто не совсем осознавая, кто же мы такие. Понимая, что сейчас произойдет, Дуэйн, поднявшись, наконец, твердо сказал:

— Убей их!

Она нацелила на меня палочку и попыталась сосредоточиться, но, казалось, совершенно запуталась. Я попробовал ещё раз:

— Это твои лучшие друзья, Гермиона. Они любят тебя. Они пришли сюда ради тебя, — сказал я, показывая на Поттера и Уизли, который все еще был без сознания.

Следующие слова дались мне с трудом. Но это была правда, и она должна была ее знать.

— Я… Я тоже люблю тебя, Гермиона. Я хочу, чтобы ты вернулась!

Поттер был явно поражен моим признанием. Я и сам не мог представить, что признаюсь кому-нибудь в любви, тем более перед этим невыносимым Поттером.

— Убей их! — вмешался Дуэйн.

Гермиона нацелила на меня палочку и открыла рот, чтобы произнести заклинание. Наши взгляды встретились. Я ждал. Она резко развернулась и крикнула:

— Ступефай!

Красная вспышка ударила в Дуэйна с такой силой, что он потерял сознание ещё до того, как шмякнулся об стену. Гермиона подбежала ко мне и крепко обняла. Теплые слезы бежали по ее щекам. Затем она медленно отстранилась, повернулась к Поттеру и обняла и его тоже. Я тяжело сел на пол. Впервые за долгое время я почувствовал облегчение и, одновременно, сильную усталость.

* * *

Было много шума из-за смерти и предательства Фаджа. Фотографии Поттера и Уизли мелькали в газетах несколько месяцев. Они даже получили повышение по службе. Гермиона вернулась к работе. Формулу отдали в Министерство, чтобы она стала еще одним секретным оружием. Я решил держаться в стороне и отдать всю славу этим двум остолопам. Думаю, им нравилось всеобщее внимание.

Дуэйна отправили в Азкабан за использование непростительных заклинаний и кражу собственности Министерства. Как и ожидалось, он потащил за собой и Малфоя, обвинив его в убийстве Элиота. История получила широкую огласку в волшебном мире. Оказалось, Дуэйн все тщательно спланировал. Он убедил Фаджа уволить Элиота и тем самым разозлить его до того, что он решился украсть формулу. На Гермиону с самого начала было наложено непростительное заклинание. Под действием «Империуса» она отдалилась от друзей, ушла с работы и притворно встала на сторону Элиота. Когда он ей позвонил и рассказал, что украл формулу, Дуэйн тут же сообщил об этом Малфою. Люциус убил его с помощью маггловского пистолета, чтобы все выглядело как обычное убийство. На этом его роль кончилась.

Меня, естественно, обманули, чтобы я закончил формулу и сделал зелье еще большей силы. Но Дуэйн не взял в расчет ни друзей Гермионы, ни ее силу воли, которые в конце концов разрушили весь его план.

Я был рад, что все закончилось. Но спустя месяц после случившегося, меня все еще мучила бессонница, и я ни на чем не мог сосредоточиться. С того дня она со мной не говорила. Думаю, она чувствовала себя неловко. «Империус» заставляет людей делать то, что они не хотят, но не стирает память. Уверен, она прекрасно помнила все, что произошло между нами.

Долгое время я пытался убедить себя, что она была под действием заклинания. Разве я мог ее интересовать? Но потом я вспомнил несколько мгновений, когда видел в ее глазах сосредоточенность и ум. Я знал — я целовал настоящую Гермиону. Так что я затолкал подальше свои страхи и опасения и решил действовать.

Я слышал, что она вернулась в свою старую квартиру в Лондоне. Я выбрал утро субботы, зная, что она будет дома. Набрав в легкие побольше воздуха, я аппарировал.

Я оказался у скромного здания, окруженного ржавым железным забором. Полюбовавшись маггловской архитектурой, я уже собирался толкнуть калитку и подняться по ступенькам, когда меня окликнул знакомый голос.

Я нехотя повернулся и увидел Рона Уизли.

— Добрый день, профессор Снейп, — робко поздоровался он.

Казалось, он хочет что-то спросить.

— Рад видеть вас, мистер Уизли. Вы… живете где-то поблизости? — спросил я, надеясь, что он идет не к Гермионе.

— А… да, здесь, через дорогу, — сказал он, указывая на похожее здание. Затем задумчиво посмотрел на меня и сказал:

— Я все думал, когда вы придете.

Он заметил мое замешательство и продолжил:

— Гарри рассказал мне о вашем признании той ночью… Честно сказать, я не удивлен.

— И почему же?

— Когда она вступила в Орден, вы изменились… Я всегда чувствовал. Я имею в виду, нетрудно было заметить, что она вам нравится, — выпалил он и отошел подальше, будто боясь, что я его ударю.

Не знаю, чем я был больше удивлен: тому, что я так неосторожно показал свои эмоции или тому, что в пустой голове Уизли все-таки нашлась одна извилина.

Наступила неловкая пауза. К счастью, у него хватило ума ее прервать:

— Ну, мне пора... Удачи вам, профессор.

— Вам того же, мистер Уизли. До свидания.

Я вошел через калитку и направился к крыльцу.

Меня опять окликнули.

— Кстати, профессор... Думаю, что чувство взаимно.

С этими словами Уизли перебежал дорогу и пошел к себе домой.

Я поразился. Как это произошло? Чувства людей для меня всегда были открытой книгой. Как я не заметил симпатию Гермионы ко мне?

Я вошел в здание и попал в фойе, в котором был список квартир и имена их владельцев. Домик был небольшой, двухэтажный. Я без труда нашел имя «Г. Грейнджер» рядом с номером 22.

По скрипучей лестнице я поднялся на второй этаж. В небольшом коридоре было темно и уютно. Атмосфера этого домика как-то странно подходила Гермионе. Как мне подходили подземелья. Здесь было гораздо лучше, чем в особняке Биллингса. Я вспомнил ее в ту ночь, на вечеринке. До чего неуместно она там выглядела! Как я раньше не догадался, что она под действием «Империуса»?

Когда я постучал в старую, зеленую дверь, у меня засосало под ложечкой, как перед первым свиданием. Хотелось сбежать. Вместо этого я ждал. Я услышал ее шаги. Она открыла дверь.

И вот Гермиона встала передо мной на пороге. На ней был светло-желтый халат. Волосы, убранные назад, беспорядочно падали на плечи. Не было ни макияжа, ни украшений. Я никогда не видел ее такой красивой. Ее карие глаза удивленно смотрели на меня, но она молчала. Я тоже.

Я был рад просто увидеть ее снова. Обычно мне этого хватало. Наконец, я улыбнулся и спросил:

— У вас есть йод?

Она тут же покраснела и рассмеялась. Глядя на ее улыбку, я подумал, что… Не скажу, что женщины, красивей ее, я не встречал. Но простота ее одежды, скованность жестов и мягкость взгляда — в ней было все, что я так любил. Я любил ее такой, какой она была.

— Я думала, вы больше не захотите меня видеть. После всего, что я наделала, — сказала она, опустив глаза.

— Вы ничего такого не сделали. Мы оба знаем, что вы были под действием «Империуса», — чересчур резко сказал я, и она кивнула.

— Входите, профессор, — она отступила, пропуская меня внутрь.

— Северус.

— Что?

— Я вам больше не профессор.

— Да,— улыбнулась она.— Я хотела поблагодарить вас за все. Если бы не Гарри, Рон и вы… Вы мои ангелы-хранители.

— Вряд ли во мне есть что-то ангельское, Гермиона, — ответил я. Мне не очень понравилось такое сравнение.

Она усмехнулась. Я будто снова увидел невыносимую всезнайку.

— А все-таки вы — ангел.

Я медленно подошел к девушке, смахнул с ее лица непослушные пряди и нагнулся к ней. Встав на цыпочки, она обняла меня за шею.

Долгий, медленный поцелуй. Наш второй поцелуй. Хотя на самом деле первый, потому что на этот раз я целовал настоящую Гермиону Грейнджер.