Большие манёвры (гет)

Он специально громко хлопнул дверью, так он каждый раз входил в класс, вне зависимости от курса, у которого вёл зелья в подземельях Хогвартса. Быстрым шагом пересёк проход между партами и поднялся на возвышение, на котором стоял его стол; он знал, что один его вид вызывает дрожь даже у этих студентов, уже семь лет находящихся на его попечении. Хотя сегодня был просто ещё один день, только и всего.

Приступая к лекции, он окинул помещение пристальным взглядом. По правую сторону сидели три студента Слизерина: Драко Малфой, Панси Паркинсон и Блейз Забини. Снейп позволил лёгкой улыбке скользнуть по губам.

Он повернулся к местам справа. Дариус Рукс и Евгения Кетл, два райвенкловца замерли в ожидании. Он только безразлично взглянул на них. Затем презрительная усмешка появилась на его губах, и он посмотрел на двоих, сидевших в среднем ряду. Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил-и-выжил-и-снова-выжил, уставился на него своими зелёными глазищами, казавшимися ещё больше за стёклами очков. Рядом с ним – Гермиона Грейнджер, мозг Золотого Трио, она просто выжидающе смотрела на него, жаждущая начала, счастливая учиться.

— Откройте ваши учебники на странице 493, — произнёс он речитативом, глядя куда-то вдаль. – Уверен, что никто, кроме нашей местной Мисс-которая-знает-всё-на-свете, не читал заданную на дом главу. В противном случае вы бы поняли, что сегодня мы будем варить Эликсир Восстанавливающего Сна. Это зелье не имеет себе равных, его можно давать только тем, кто действительно мучительно страдает, а почему?

Конечно, рука мисс Грейнджер была поднята вверх ещё до того, как он смог закончить вопрос. Тем не менее, он решил проигнорировать её, и, к счастью, Драко тоже почти сразу поднял руку.

— Мистер Малфой, — он кивнул слизеринцу.

— Потому что оно не сочетается с другими зельями? – высокомерно и самодовольно ответил Драко.

Изогнув бровь, Снейп немного подождал, стремясь узнать, собирается ли Драко дать полный ответ. Но, конечно, тот не смог.

— Очень хорошо, мистер Малфой. Пять баллов Слизерину. А почему оно не сочетается с другими зельями? – спокойно продолжил он.

На этот раз никто руки не поднял, а мисс Грейнджер склонила голову над книгой, будто пыталась там найти ответ. Он бесшумно подошел к её парте и положил ладонь на другую сторону учебника. Наклонившись над ней самым устрашающим образом, он наблюдал, как она медленно поднимает голову, чтобы посмотреть на него.

— Мисс Грейнджер, — сказал он тихим голосом, — неужели существует вопрос, на который вы не можете дать ответа? Почему это зелье вредно давать в сочетании с другими?

— Потому что оно содержит мак, сэр, — робко ответила она, но он уловил проблеск триумфа в её глазах. Ей потребовалось почти семь лет, чтобы заставить Мастера Зелий позволить ей ответить на вопрос, и она, наконец, сделала это.

Его губы растянулись в улыбке. — Пять баллов, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнёс он и смотрел, как она снова улыбается, — с Гриффиндора. – Её улыбка поблекла, но он почти видел, как она пожимает плечами про себя. – Вы должны были поднять руку, если знали ответ.

Уже разворачиваясь, чтобы вернуться к своему столу, он чуть было не пропустил, как в сдерживающем жесте она накрыла рукой запястье Поттера, когда молодой человек открыл рот, чтобы не согласиться с этим решением. Она покачала головой своему другу, и Снейп увидел, как её губы сложились в слово «нет».

— Пять баллов с Гриффиндора за разговоры в классе, — прошелестел он, не обращая внимания на ухмылки слизеринцев. — Рецепт на доске, — произнёс он, садясь, — вы будите работать в группах.

— Поттер! — рявкнул он, когда студенты один за другим начали подходить к запасам ингредиентов, — вы будете работать над этим зельем вместе с мистером Забини, — и своим самым снисходительным тоном он продолжил, — я уверен, что мисс Грейнджер сможет справиться сама.

Гермиона расправила плечи и послала Гарри извиняющийся взгляд. Снейп положил перед собой эссе, требующие проверки, и раскрыл красные чернила. Склонившись над свитком, он исподтишка наблюдал за ней.

Последние два года уроки Высших Зелий стали неожиданно приятными. Лонгботтома, Крабба, Гойла и Уизли больше не было. Его заставили взять Поттера, но молодой человек показал себя достаточно неплохо. Снейп полагал, что это благодаря преподавательскому таланту определённой Мисс-которая-знает-всё-на-свете, а не из-за врождённых способностей Поттера.

Мисс Гермиона Грейнджер. Не осознавая своих действий, он вздохнул и потёр переносицу. Она была очень способной студенткой. Одним из тех самородков, редко встречающихся в практике преподавателя, которые хотят учиться и с удовольствием это делают. Также она станет привлекательной женщиной, когда вырастит.

Чем длиннее становились её волосы, тем меньше они торчали во все стороны, наверно их тяжесть способствовала распрямлению. Она была немного выше и более изящной, чем раньше. Никто не мог утверждать, что она – красавица, но её внешность была довольно привлекательной. В особенности, когда её огромные карие глаза светились в волнении или в триумфе, как недавно. У неё было очень выразительное лицо.

Снейп оглядел класс. Малфой опять спихнул большую часть работы своей подружке. Если бы только он мог избавиться от этого подхалима, бьющего баклуши, в то время как остальная часть его «команды» вылетела из Зелий, подумал Северус и поймал себя на том, что опять скрипит зубами.

Поттер и Забани работали вместе, как могли, стараясь при этом находиться на предельном расстоянии друг от друга и не разговаривать. Это было занимательное зрелище. Два студента Райвенкло слажено работали, представляя собой эффективную команду. Мисс Грейнджер усиленно трудилась в одиночестве, лёгкая улыбка появилась на её лице, когда она положила первый ингредиент в котёл.

Опять наклонив голову над свитком, он украдкой посмотрел на неё. Она была умна. Она была привлекательна. И он подозревал, что она станет более сильной ведьмой, чем кто-либо мог предположить.

Были и другие моменты, которые он обдумывал. Гермиона Грейнджер была очень предана своим друзьям. Она понимала необходимость и пользу тяжелой работы. Также она была единственной из Золотого Трио, кто понимал его изнурительную игру, которую ему приходилось вести изо дня в день. О, конечно, она злилась из-за его несправедливых комментариев и системы оценивания, но она понимала нужду особенного отношения к детям Упивающихся Смертью.

Ещё несколько лет и она станет хорошей парой для любого образованного волшебника. Несколько лет, чтобы созреть и расцвести. Несколько лет, чтобы стереть с неё клеймо студентки. А пока всякий студент будет видеть в ней лишь помощника в учебе. Если только Снейпу удастся и дальше плести свои интриги, касающиеся её. Его интересовало, что для неё дороже дружбы? Очевидно, это учёба. И он придумал, как уберечь её от Тёмного Лорда и как продолжать защищать и опекать её.

Больше ничего интересного на уроке не происходило, и студенты работали почти в полной тишине. Наконец, он поднял голову.

— К данному моменту вы должны были завершить первый этап приготовления, — произнёс он, давая всем понять, что если это не так, то последствия будут ужасными. – Наложите обездвиживающие чары на ваши котлы и поставьте их на полки. Мы закончим готовить это зелье на следующем уроке. Потом приведите в порядок ваши рабочие места.

Исцеляющие зелья, укрепляющие зелья, защищающие…. Неужели никто не понимает, что они фактически готовятся к неизбежной войне? Почти неосознанно он коснулся рукава, скрывающего левое предплечье.

Если она выживет, если он выживет, тогда он даст ей время окончательно повзрослеть. Снейп был уверен в своём умении манипулировать другими, и он сможет превратить любое её положительное чувство к нему во что-то намного большее. Его не волновало, что она магглорождённая, он избавился от этой чепухи ещё давно. Она была умной, сильной ведьмой, к тому же симпатичной. Когда она станет взрослой, она будет ему хорошей женой. А пока, всё, что от него требовалось – это ждать и проследить, чтобы они оба остались в живых.

Студенты уже закончили с уборкой. Поттер снова занял своё обычное место рядом с мисс Грейнджер. Снейп ещё раз мельком взглянул на класс, пытаясь обнаружить какие-либо нарушения. Малфой развалился на стуле, с выражением явной скуки на лице. Все же остальные в ожидании смотрели на него (Снейпа).

— Два свитка пергамента на тему различий между этим зельем и другими, не содержащими мак, — сказал он, — должно быть готово к следующему уроку. – Никто не осмелился издать даже звук, чтобы запротестовать. – Все свободны.

— Мисс Грейнджер, — окликнул он девушку, когда другие студенты начали выходить, — будьте любезны, задержитесь.

Он заметил взгляды, которыми она и Поттер обменялись, прежде чем гриффиндорка махнула Поттеру, что тот может уйти. Повесив на плечо сумку, до абсурда наполненную учебниками, она вернулась и стала перед его столом.

— Мисс Грейнджер, — Снейп подождал, пока не раздался щелчок закрываемой двери, — чем вы собираетесь заняться после сдачи выпускных экзаменов? – учтиво спросил он.

— Я ещё точно не знаю, сэр, — сказала она с неожиданной застенчивой прямотой. – Я надеялась пойти в ученики, но…

Он выгнул бровь в безмолвном вопросе, положил локти на стол и переплёл пальцы под подбородком.

— Вы не берёте учеников, — в спешке закончила она.

— Мисс Грейнджер, вы понимаете всю важность этого курса?

Гермиона на мгновенье закусила губу, и он понадеялся, что время исправит эту привычку. — Да, сэр, мы… мы готовимся, сэр. Готовимся… — её голос стал тише, – к войне.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, — прозвучал невозмутимый ответ. – Если директор порекомендует вас в ученики, то я с трудом откажусь от такого предложения.

Её глаза радостно засияли, и она на секунду затаила дыхание. — Вы действительно думаете, что я смогу… я смогу стать Мастером Зелий, сэр? – с надеждой спросила она.

И даже больше, подумал он, прежде чем заговорить вновь. – Да, мисс Грейнджер, думаю. Хотя если вы снова это повторите, то я начну отрицать.

— Да, сэр, я поняла, — её глаза сверкали. – Мне поговорить с профессором Дамблдором, сэр?

— Я сам это сделаю, мисс Грейнджер, — ответил он. – Вы должны знать, что у меня на вас счёт большие намерения.

— Спасибо, профессор Снейп! – в избытке чувств воскликнула она. – Обещаю, я вас не подведу.

— Замечательно, мисс Грейнджер. Я за этим прослежу. Вы можете идти, – он следил за её уходом, вертя в руке перо.

Да, намерения, подумал он. В его голове мелькали картинки, вот они вместе работают возле котла. Затем позже возвращаются к себе домой, читают статьи о зельях и «Алхимию», прежде чем удалиться на супружеское ложе. И если она не очень сильна как женщина, что ж, для этого существуют зелья.

Гермионой Грейнджер было чрезвычайно легко управлять с помощью её любви к знаниям. И это будет гарантией её безопасности на несколько последующих лет.

Если они оба выживут.

— Да, мисс Грейнджер, — прошептал он закрывшейся двери, — у меня на вас большие намерения.

— Ты же не хочешь умереть девственницей, а? – спросил Рон и прижал свои влажные губы к её шее. Его руки были у неё под белой форменной рубашкой и пытались ласкать её грудь через белый хлопчатобумажный лифчик.

Учитывая обстоятельства, она должна была думать о чём-то другом, а не о том, какая твёрдая стена за её спиной, да? Гермиона чувствовала только дискомфорт, физический и моральный. Она всё ожидала момента, когда её рассудок отключится, и её тело возьмёт контроль на себя, но этого не случилось.

А вместо этого Рон мял её бедро с такой силой, что она задумалась, будет ли там синяк к завтрашнему утру, и какой-то камешек продолжал впиваться в спину.

— Рон, прекрати! – она пронзительно вскрикнула, когда тот оставил укус на её шее. – Ты кто? Чертов вампир? – она резко оттолкнула его и потёрла укушенное место. С отвращением она обнаружила, что шея вся мокрая от его слюны.

— Давай, Миона, — томно начал он, пытаясь опять её обнять. – Что случилось? Ты знаешь, что с тобой сделают Упивающиеся Смертью, если поймают? И ты, и я занимаем не последние места в их списке, потому что мы близкие друзья Гарри. Разве ты не хочешь, чтобы твой первый раз был с тем, кого ты любишь?

— Вы имеете виду с тем, кто применяет силу для того, чтобы добиться женщины? – из темноты коридора донёсся шелковый голос. Рон приглушенно выругался, и Гермиона нашла его омерзительным – гриффиндорец был раздавлен стыдом, ведь его поймали на месте преступления. И поймал не кто-нибудь, а профессор Снейп.

Гермиона оттолкнула Рона ещё дальше от себя, пытаясь одновременно подоткнуть полы рубашки и опустить свитер. Рон тихо выругался второй раз, когда профессор Снейп проник в нишу третьего этажа.

Он стоял в тени, рассматривая их несколько мгновений, будто решал что сказать.

— Ваше тайное соблазнение в этой нише… почти достигло успеха. Если бы я не патрулировал эти коридоры уже очень давно, я бы мог пройти мимо. Это ваш участок, мисс Грейнджер, не так ли? – тихо спросил Снейп.

— Говорите вслух, вы, глупая девчонка, — раздраженно прошипел он, когда та закивала. – Я не хочу слушать дребезжание вашей головы!

— Да, сэр, — пробормотала она, рассматривая свои поношенные туфли, — мой.

— Намного лучше, мисс Грейнджер, — спокойно ответил он, его голос понизился. – Мистер Уизли, вам совет на будущее, вместо того, чтобы угрозами затаскивать женщину в постель, вам следовало бы произвести на её впечатление своим героическим поведением. — Увидев, что Рон полностью сбит с толку, Снейп презрительно усмехнулся.

— Я должен быть догадаться, что ваших интеллектуальных способностей не хватит на то, чтобы это понять. – Снейп стоял прямо перед Роном. – Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Уизли.

Рон уже было открыл рот, чтобы что-то произнести, но Снейп рыкнул на него:

— Убирайтесь сейчас же, или я превращу их в сорок! – буквально выплюнул он. – И если бы вы принадлежали к Слизерину, я бы снял с вас пятьдесят баллов за такую топорную неуклюжую попытку соблазнения.

— Гермиона? – спросил Рон, сделав шаг к выходу.

— О, мисс Грейнджер остаётся, — голос Снейпа был бархатным, как сама ночь, — у меня есть несколько слов для нашей… старосты.

Насмешка, явно прозвучавшая в этих словах, заставила щёки Гермионы запылать от смущения. Она задавалась вопросом, почему согласилась встретиться сегодня вечером с Роном? Неужели меня выгонят? Я должна буду отдать значок старосты? Действительно, они же не могут меня выгнать. Но тогда она поняла, что если за дело возьмётся профессор Снейп, то исключение может быть одним их вариантов. Что же тогда будет?

— Возьмите это, — тихо произнёс он, достаточно близко, чтобы она ощутила его дыхание на щеке. Ей в руку вложили лоскуток ткани, и она сообразила, что это платок. Он хочет, чтобы я разревелась?

— Вытрите шею, мисс Грейнджер, — его голос походил на свист. – Мальчишка… её полностью обслюнявил. Будто он занимался этим на протяжении недель.

— О, — выдохнула она, отмечая странное чувство нереальности всего происходящего. Девушка вытирала шею, ожидая, когда же начнётся критика.

— Люмос, — прошептал он, держа полочку около её плеча, затем раздалось насмешливое фырканье. – И это он ещё МЕНЯ обозвал вампиром, — проворчал он, наклонившись, чтобы внимательно осмотреть её шею. – Наверно, кто-то должен сообщить мистеру Уизли, что следы отпечатков зубов от «укуса в порыве страсти» не являются обязательными.

Он посмотрел ей в глаза, и внезапно она увидела в нем не только преподавателя, а ещё и мужчину.

— Если только… вам нравится испытывать боль, мисс Грейнджер, — предположил он, а в его голосе звучала сталь.

— Нет, — пробормотала она, испытывая ещё больший стыд, ещё немного и она точно заревёт. – Я просто хотела…. — Она замолчала, сообразив, что не может найти слова, чтобы рассказать о своих побуждениях. Поэтому она замерла в тягостной тишине, а он уже опять стоял перед ней в полный рост.

Запустив руку в карман своей широкой мантии, он вытащил баночку с целебной мазью, умудряясь при этом держать волшебную палочку на уровне её плеча. Мазь перекочевала к палочке в правую руку, а левой он осторожно откинул волосы с её шеи. Его пальцы лишь легко касались нежной кожи, но она ощутила, будто заряд тока прокатился по её телу, а кислород застрял где-то на полпути к лёгким. К счастью, не похоже, чтобы профессор Снейп заметил это.

— Больно не будет, — сообщил он, открывая мазь. Она протянула руку, чтобы подержать крышечку. И, конечно, это была только игра её воображения, ведь ей показалось, что его длинные пальцы погладили её руку, когда вкладывали крышечку в её открытую ладонь.

— Вы должны учитывать, мисс Грейнджер, — раздался шепот, он опять наклонился и теперь находился на одном уровне с её лицом, — что мы делаем всё, что в наших силах, чтобы уберечь вас. Поэтому вы не попадёте в руки Упивающимся Смертью или Темному Лорду. – Она вздохнула, когда холодный гель коснулся её кожи. Его пальцы легко втирали мазь.

— Если же наши старания пойдут прахом, — продолжил он тихим голосом, а его рука снова вернулась к баночке, он медленно зачерпнул указательным и средним пальцами ещё немного мази, — мы приложим все усилия, чтобы спасти вас как можно скорее.

Она кивнула, потому что губы свело от волнения.

— Я знаю…знаю это, сэр. Я верю в вас.

Свет от его палочки был тусклым, но была уверенна, что на его губах мелькнула насмешливая улыбка, когда он замолчал.

— Вы не верите, что я преследую только свои цели? – вкрадчиво спросил он.

— Нет, профессор Снейп, — ответила она и положила руку ему на запястье, — я доверяю вам.

— Конечно, — пробормотал он и опять зачерпнул немного целебной мази. – Крышечку, пожалуйста.

Гермиона вернула ему требуемое.

— Я знаю, что вы сделаете всё, чтобы защитить меня, – затем, грустно улыбнувшись, она добавила, — вы всегда так поступаете. Даже когда мы не понимаем, что вы это делаете.

Положив баночку обратно в карман, он долго смотрел на девушку.

— Такие вопросы неудобно задавать, так же как и отвечать на них…. Мистер Уизли был прав, утверждая, что вы девственница?

Естественно, устный ответ не требуется, подумала Гермиона, густо покраснев и уставившись в пол, но, тем не менее, она сумела прошептать:

— Да, сэр.

Профессор Снейп взял её за подбородок и немного запрокинул голову, но не посмотрел ей в глаза, а опять осматривал шею, затем поднес к ней свою палочку и начал шептать заживляющее заклинание. После этого он взглянул в её глаза, и в темноте нише она не смогла различить, где у его глаз заканчивается зрачок, и начинается радужка…. Глаза были абсолютно чёрными и бездонными.

— Мисс Грейнджер, — произнёс он низким, глубоким голосом, — вы уже достаточно взрослая, и я уверен, слышали, что происходит во время Тёмных Пиршеств. — По-видимому, он принял выражение её глаз за ответ.

— Кровь девственниц является особенно ценной. Вы понимаете, какие зелья должны её содержать. – Она попыталась кивнуть, но его пальцы всё ещё держали её подбородок. – И, как самый опытный и доверенный Мастер Зелий Темного Лорда, я могу полностью заверить вас, что во всех тёмных ритуалах используется данный ингредиент.

Гермиона охнула.

— Если вы заметили, ваша невинность может вас спасти, — сообщил он. – По меньшей мере, вы точно будете ближе ко мне, поэтому я смогу защитить вас. Вы понимаете? – его рука нежно погладила её подбородок, прежде чем отпустить.

— Да, сэр, — прошептала она.

— Я советую вам оставить в покое таких парней, как мистер Уизли, по крайней мере, сейчас, — последовал ответ. – Мужчина, добивающийся вас путем принуждения, не мужчина вовсе. Вы меня понимаете?

— Да, сэр.

— Тогда отдайте мне платок и ступайте в вашу башню, — ответил он в своей обычной холодной манере. Когда она заколебалась, он раздраженно спросил, — что на этот раз, мисс Грейнджер?

Она вложила платок в его руку.

— Спасибо, профессор Снейп, — сказала она и ненадолго затаила дыхание. – Разве вы не снимете с меня баллы?

— Думаю, что следы зубов на вашей шее являются пока что достаточным наказанием, — сухо ответил Снейп. – Но если на самом деле вы имеете виду ученичество, то вы должны понимать, что я не могу пойти против прямого приказа директора.

Гермиона пожала его руку.

— Спасибо, сэр. За всё. Мне легче при мысли, что вы защищаете меня.

Он прислушивался к перестукиванию её каблуков, эхом раздававшемуся по коридору, пока вовсе не перестал слышать этот звук. Её кожа была прохладной, когда он коснулся её, подумал он и сжал платок в руке. Платок содержал слюну Рональда Уизли. Значит небольшие чары, которые он наложил на мисс Грейнджер, будут более действенны.

Небольшие чары. Даже не Чёрная Магия. Небольшие отталкивающие чары, чтобы мистер Уизли её не привлекал.

Для него было несущественно, попадёт ли она в их будущее супружеское ложе девственницей или нет. Вообще-то, лучше, если она таковой уже являться не будет. У него не было опыта с девственницами, но исходя из того, что он слышал, первый раз часто был не особо приятным и для женщины, и для её партнёра. Но будь он проклят, если она лишится невинности с мистером Уизли или с мистером Поттером.

В конце концов, он же защищает её. Как она и сказала.

— Мисс Грейнджер, — холодно произнёс профессор Снейп, — что это? – он держал злосчастную вещь всего двумя пальцами: большим и указательным.

Гермиона замерла как статуя. Она пошла к нему в ученики в июне, прямо после сдачи выпускных ТРИТОНов. С тех пор она узнала, что он ни чем не отличается от того человека, каким он показывал себя в классе. Всё такой же язвительный и предъявляющий завышенные требования, но лучший учитель Зелий, какого только можно себе представить…даже не смотря на его методы.

Было Рождество, и она собиралась варить Перечное зелье для Поппи; кто-то мог сказать, что он также перегружает её работой, даже зная, что пребывание здесь – это её собственный выбор. Но он никогда не заставлял трудиться на грани изнеможения после того, как она уснула ночью у кипящего котла.

Кроме того, она предпочитала оставаться в подземельях, чем присутствовать наверху, пытаясь изображать интерес к поеданию рождественских крекеров с директором и притворяясь, что она уже не скорбит по своим родителям.

— Это похоже на шарф, сэр, — чётко ответила она, ставя баночку с желчью дракона обратно на рабочий стол после того, как уронила её.

— Шарф, мисс Грейнджер? – протянул он обманчиво мягким голосом. – Это я вижу. Также я понял, что он не содержит и следа магии, следовательно, он связан вручную маггловским способом.

— Вы можете это определить? – спросила Гермиона, искренне удивлённая. – Как?

Снейп уничтожающе посмотрел на неё и затем ехидно ответил:

— Вы бы поверили, что это магия? Или что я волшебник, умеющий применить выявляющее заклятье? – его голос был не теплее льда. – Вы должны были его выучить на третьем курсе на уроках ЗОТС. Ах, да, — он притворно улыбнулся, — тот год был годом оборотня, правильно?

Он положил шарф в чёрно-зелёную полоску обратно на свой стол около эссе студентов, проверкой которых он занимался, сел на стул и впился в неё взглядом.

— Ну, мисс Грейнджер, я всё ещё жду объяснений.

Гермиона облизнула губы и посмотрела вниз, на рабочий стол, где стоял пустой котёл, готовый к применению. Ингредиенты для зелья были отобраны и ожидали начала, так же как и он. Посмотрев на Мастера зелий, она вдруг улыбнулась.

— Счастливого Рождества, профессор Снейп, – её улыбка была такой же хрупкой, как и те лимонные леденцы, столь часто предлагаемые директором, но без сладкой начинки.

Снейп наклонился вперёд, скрестив руки над пергаментом, лежащим на столе.

— Сколько нужно времени, чтобы сделать такой, пользуясь маггловскими методами, мисс Грейнджер? – спросил он мягко, и обычно такой тон означал неприятности для его собеседника.

— Несколько недель, сэр, — вздохнула она. Он ничего не ответил, лишь смотрел на неё своими чёрными пронизывающими глазами. – Я вязала его только по ночам, когда не могла уснуть, – выпалила она, а затем покраснела, не зная, как он использует эту информацию против неё. Возможно, решит, что она не слишком усердно работает, если у неё остаётся столько свободного времени? Это звучало очень…в стиле Снейпа.

Вместо этого, он удивил её, рассматривая на пергамент на столе.

— У вас проблемы со сном, мисс Грейнджер? – спросил он тихим голосом.

— Иногда, — пробормотала девушка, она смотрела перед собой невидящим взглядом. Он ничего не сказал, поэтому она приступила к зелью, мелко нарезая ингредиенты умелой рукой, пока они все не были готовы для добавления в котёл.

Дождавшись момента закипания, она перевернула песочные часы и наложила на них маленькое заклятье, чтобы они запищали, когда закончится песок. И это было самой чудесной вещью при трансфигурировании мыши в песочные часы. Ну, это и ещё то, что мышь больше не шныряла повсюду. И теперь она подошла к своей самой ненавистной части приготовления зелья – это было ожидание, когда уже больше нечего делать, а только смотреть, ждать…и думать.

— Это тот случай, когда человек вручает подарок с невысказанным желанием получить что-то взамен, – внезапно произнёс Снейп, и его глубокий голос прогрохотал в классной комнате. – Итак, просветите меня, мисс Грейнджер. Что вам нужно?

— Что? – выдохнула она, шокированная, и посмотрела на него.

— Больше рабочих часов? – спросил он насмешливо. – Нет, иначе вы бы не были здесь по своей воле.

— Разрешение на проведение ваших собственных опытов? – продолжил он, сощурив глаза. – Возможно, хотя я полагаю, что даже у вас хватит ума понимать, что вы не…вполне готовы к такому шагу. – Гермиона могла только смотреть на него широко открытыми глазами, а он развивал мысль дальше. – Неограниченный доступ к моей личной библиотеке? – он провёл руками по волосам, затем обратно облокотился на стул, на этот раз с противной торжествующей улыбкой на лице. – Да, мисс Грейнджер? Вы этого хотите?

Боль и гнев боролись в ней несколько мгновений, и, в конце концов, последний вышел победителем.

— Это просто рождественский подарок, профессор, — резко ответила она. – Избавьтесь от него, если он вам не нужен.

Таймер пропищал, и Гермиона погасила огонь под котлом. Она поставила подставку с пустыми пузырьками ближе и заполнила их с помощью воронки, немного пролив зелье, когда неожиданные слезы затмили её взор.

— И почему вы ощутили потребность вручить мне этот подарок? – бархатный голос раздался позади неё.

Она была настолько поглощена варкой микстуры, что не видела и не слышала, как он встал из-за стола и очутился в другой части класса. Она вздрогнула и разлила Перечное зелье на стол, где оно начало дымиться.

— Эванеско, — сказал он и с помощью магии убрал пролитое.

— Я просто хотела поблагодарить вас, — еле слышно пробормотала она, закрыв глаза и наклонившись над столом.

— И за что же вы меня благодарите, мисс Грейнджер? – произнёс он с яростью, хотя его голос был чуть громче шепота и ближе, чем она думала. – Вам не приходило в голову, что будь я лучшим шпионом, я бы достал информацию о нападении на ваших родителей до того, как это случилось.

Она развернулась и посмотрела в его тёмные глаза, теперь горевшие ярким пламенем.

— Я уверена, это не ваша вина, что Волд… — Гермиона запнулась, когда он пристально взглянул на неё. Они уже и раньше спорили по поводу упоминания этого имени в его присутствии. Глубоко вздохнув, она продолжила: — Это не ваша вина, что Как-его-там-зовут не доверяет вам. Вы делаете всё, что в ваших силах, – легко тронув его запястье, Гермиона продолжила со всей искренностью. – Я ценю всё, что вы делаете. Если бы вы не позволили мне пойти к вам в ученики, я бы была дома с ними, – её голос надломился, когда она закончила, — но, возможно, в противном случае я могла бы им помочь, – она повернулась обратно к столу и закончила разливать зелье, её руки лишь немного дрожали.

— Были бы вы там, мисс Грейнджер, вы были бы точно мертвы, – внезапно его руки оказались на её плечах, он просто положил их. И это непривычное прикосновение помогло ей успокоиться. – Как бы там ни было, меня поражает то, что вы видите вещи глубже, чем половина Ордена: они уверены, что я виновен в отсутствии сведений о той акции.

— Это была не ваша вина, — прошептала она, ожидая момента, когда он ближе притянет её к себе и просто обнимет.

— И не ваша, мисс Грейнджер, — отозвался он, слегка растирая её плечи, пока она не расслабилась. – Не ваша вина, что вы были рождены ведьмой. Не ваша вина, что вы родились у магглов. Не ваша вина, что вас там не было. Не ваша вина, что ваших родителей убили. – Его руки замерли, и он, перед тем как их убрать, сжал её плечи так, что это отдалённо, но всё же напоминало объятья.

Когда он вернулся и сел за стол, она уже убрала своё рабочее место. Разрешение использовать магию очень упрощало дело. Подставка с бутылочками с Перечным зельем была помещена к остальным запасам целебных эликсиров, предназначенных для Больничного Крыла. Просматривая пузырьки, Гермиона обратила внимание, что все они были полностью наполнены, находились в порядке возрастания согласно магически проставленными датами и упорядочены по алфавиту для быстрого поиска.

Несмотря ни на что, наступала война.

Чувствуя разочарование от того, что больше нечего делать, она закрыла дверь в хранилище и наложила охранное заклинание, которому обучил её профессор Снейп, когда она только начала своё обучение у него шесть месяцев назад. Гермиона вернулась в классную комнату, чтобы ещё раз проверить своё рабочее место. Однажды она забыла убрать банку с пиявками. За этот недосмотр профессор Снейп заставил её целую неделю чистить котлы без применения магии.

На столе, недавно прибранном ею, стояла маленькая голубая бутылочка. Она взяла её и открутила крышечку, чтобы понюхать содержимое.

— Довольно неблагоразумный поступок, — насмешливо произнёс Снейп, сидя за своим столом. – Жаль, что это не зелье Левитации, активирующиеся открытием упаковки, – он даже не оторвал взгляд от бумаг, которые просматривал.

— Это зелье Сна без Сновидений, — сообщила она ему. – И перед тем, как вы отметите, что я не могла этого знать наверняка, скажу, что тут написано название.

На этот раз он взглянул на неё, и его тонкие губы растянулись в саркастической улыбке.

— И это лучший способ, чтобы вы открыли её, не так ли, мисс Грейнджер?

Гермиона рассмеялась.

— Уже довольно поздно, поэтому можете отправляться в свои комнаты и принять зелье. – Он отложил проверенный пергамент и взялся за следующий. Понизив голос, он продолжил. – Вы заслужили хороший отдых.

— И что вы хотите за это? – передразнила на его, вертя в руках бутылочку. Он поднял голову и посмотрел на неё, изогнув бровь. Внезапно до неё дошло, что её слова можно истолковать и в другом смысле. Пожимая плечами, она попыталась принять беззаботную позу. – Вы же сами говорили, что все люди дарят подарки, ожидая чего-то взамен.

— Завтра мы начнём готовить Многосущное зелье, – ответил он, внимательно глядя на неё. – Как я понимаю, у вас уже есть кое-какой опыт в этом. – Он ухмыльнулся, когда она покраснела. – И нам нужно ещё больше Веритасерума. И я хочу, чтобы вы хорошо выспались и смогли надлежащим образом помогать мне, как моя ученица.

— Спасибо, сэр, – ответила Гермиона с необычной покорностью, когда опускала бутылочку в карман ученической мантии. Она облизнула губы и подошла к его столу.

— Что опять, мисс Грейнджер? – рассеяно спросил он, не отрывая глаз от свитка.

Она поднесла руку к воротнику своей мантии и вытащила массивную золотую цепочку с кулоном.

— Тогда что вы хотите за это, профессор? Если все подарки имеют такое строгое соответствие: один за другой.

— Почему вы решили, что это я подарил вам эту безделушку? – нетерпеливо оборвал её Снейп.

— Ну, понимаете, мне это прислали. Никто не вручал мне этот подарок, — начала она голосом Мисс-которая-знает-всё-на-свете. – Изображения являются копиями тех фотографий, что стоят на моей прикроватной тумбочке. А только у вас и у профессора Дамблдора есть доступ в мои комнаты.

— И подпись на карточке – это цитата. Написано, конечно, зачарованным пером. Цитата гласит: «Любовь и память всегда будут существовать, подвергаясь испытаниям». Я поискала это выражение и, наконец, нашла его в книге современного маггловского писателя. Это из «Человечество: мудрость, философия и другие размышления» Джин Фаулер. (Прим авт.: эта цитата действительно взята из указанной книги.)

Она остановилась и взглянула на него. Руки Снейпа неподвижно лежали на столе, а он смотрел прямо перед собой.

— Вы читали эту книгу несколько недель назад, да? Поэтому я повторяю: что вы за это хотите?

Снейп повернулся, чтобы посмотреть на неё, его голова чуть наклонена набок, а глаза сощурены, будто в раздумье.

— Я хочу, чтобы вы выросли, мисс Грейнджер. И стали той привлекательной женщиной, которая, как я полагаю, пока скрывается под маской подростка. Я хочу, чтобы вы выжили в войне. Я хочу, чтобы вы продолжали наслаждаться приготовлением зелий и стали Мастером, как вы того и хотите. Этого достаточно? – он закончил перечислять тихим голосом, не отрывая взгляда от её лица.

Чувство было, будто ей сделали выговор. Гермиона кивнула.

— Простите за то, что задавала вам эти вопросы, профессор.

Неожиданно он тихо рассмеялся.

— Мисс Грейнджер, скажите, а когда вы не задавали мне вопросов? Вы обычно засыпаете вопросами меня и всех остальных.

— Спасибо за ваш подарок, сэр. Я всегда буду хранить его, – затем она поразила их обоих, быстро поцеловав его в щеку, перед тем, как повернуться и уйти.

Когда она была уже у двери, она услышала его голос:

— Спасибо за шарф, мисс Грейнджер. Он…довольно красивый.

— Счастливого Рождества, профессор, — она улыбнулась, будто произнесла это впервые, и вышла.

Несколько мгновений Снейп просто сидел, и его пальцы лениво поглаживали вязаную шерсть. Он предполагал, что она догадается о личности, подарившей медальон, но он не ожидал, что она свяжет ему шарф. Он должен был признаться хотя бы самому себе, что был поражен этим подарком, когда эльфы принесли утром завтрак.

Шарф в цветах Слизерина.

Его замыслы постепенно становились реальностью, подумал он. Он был безупречно честным перед ней с самого начала. Единственный пункт, пропущенный им в его желаниях, — это брак. На ней всё ещё был налёт студентки, хотя она взрослела на удивление быстро.

Неожиданно он поднялся и взял шарф в руки. Повязав его вокруг шеи, он на мгновенье насладился ощущением её затраченных усилий. Он не предвосхищал такие поступки, но решил, что это было довольно мило и вполне соответствует его целям.

Он посмотрел на дверь и прошептал:

— Счастливого Рождества, мисс Грейнджер.

Наконец зима отступила, будто одно только предвкушение тепла стирало её с лица земли, и это недвусмысленно давали понять раннее цветение и зелёная трава.

Ожидание также витало в замке, только здесь оно носило негативный характер. Все предполагали, что Волдеморт нападёт на Гарри Поттера до того, как последний закончит Хогвартс. Но как бы там ни было, авроры совершили неожиданное нападение на предполагаемое укрытие Упивающихся Смертью. В результате той облавы было поймано около дюжины Упивающихся, трое из которых, по общему мнению, принадлежали внутреннему кругу. Было очевидно, что эта внезапная брешь в верхнем эшелоне заставит Сами-знаете-кого резко поменять свои планы.

Сейчас была весна, и, хотя местонахождение Гарри Поттера было засекречено (он готовился к битве в компании одиннадцати бывших одноклассников, подающих надежды), каждый знал, что нападение неизбежно.

И, конечно, Гермиона тоже так думала. Несмотря на то, что она была счастлива ассистировать одному из самых уважаемых Мастеров мира, она также чувствовала, что ей бы следовало готовиться к битве, а не проверять сочинения студентов или снабжать Больничное Крыло зельями.

Последнее время Снейп внимательно за ней наблюдал. Её неудовлетворённость собой проявлялась в рассеянности, а рассеянность среди зелий всегда была опасной. Тем не менее, он разбирался в людях, а лелеять её разочарование было тем же самым, что и варить зелье на медленном огне. Иногда просто необходимо получить определённый результат.

Возможно, он слишком долго продержал её в таком состоянии, подумал он, стоя в одном из закоулков библиотеки. Снейп применил чары, чтобы остаться незамеченным и подслушать разговор между Гермионой и Джиневрой Уизли. Младшая Уизли убеждала свою подругу пойти на следующих выходных в Хогсмид.

— Это будет суббота, а у тебя уже целую вечность не было выходного, — жаловалась она. – А Гарри и Рон находятся чёрт знает где.

Гермиона тихо хихикнула:

— Они чёрт знает где, чтобы сразиться с Сама-знаешь-кем, – тёмные круги залегли под её глазами. Иногда она чувствовала себя так, будто после Рождества ей ни разу не удалось нормально выспаться. Пойти к Поппи за зельем Сна без Сновидений означает рассказать ей о своих проблемах и выслушать диагноз колдомедика о том, что обучение у профессора Снейпа для неё сейчас слишком утомительно. И она не хотела, чтобы профессор Снейп сделал точно такие выводы, поэтому она также не могла к нему обратиться.

— Гермиона, с тобой всё в порядке? – спросила Джинни с неприкрытым беспокойством на лице.

Вздохнув, Гермиона прикрыла глаза и лишь покачала головой:

— Я устала, Джинни. Я устала от тяжелой работы и ощущения, будто я ничего не делаю. Я…. Я хочу что-то делать. Я так устала от ожидания. Я просто хочу с этим покончить, так или иначе.

Джинни сжала её руку:

— Значит, у тебя ещё больше причин для того, чтобы отправиться со мной в Хогсмид. Думаю, у меня будет для тебя сюрприз.

Гермиона медленно открыла глаза и заставила себя улыбнуться.

— Это будет чудесно, Джинни, — проговорила она. Этого было достаточно, чтобы успокоить подругу. – А теперь я оставлю тебя, готовься к ТРИТОНам. Мне нужно проверить несколько сочинений для профессора Снейпа.

Снейп наблюдал за её уходом, перед тем как исчезнуть в тени. Она вяло шла, опустив голову. На его памяти это был первый раз, когда она покидала библиотеку без единой книги. Прогоняя прочь чувство внутреннего удовлетворения, он понял насколько она одинока и подавлена, опасное сочетание для таких способных, как она. Он рассеяно потёр левое предплечье. О да, он осознавал угрозу.

Его план работал. Гермиона Грейнджер скоро станет полностью зависимой от него. Джиневра Уизли через несколько месяцев закончит школу, и Гермиона станет ещё более одинокой. Он даст ей сейчас немного повеселиться и тем самым позже подчеркнёт её изоляцию.

Направляясь к подземельям, он понял, что единственным его удовольствием за все это время было составление замыслов, касающихся Гермионы Грейнджер. С тех пор как он решил, что из неё получится хорошая жена, он всё больше и больше изучал её и окутывал своими сетями. Это стало, возможно, единственным занятием, доставляющим ему наслаждение в эти дни.

Похоже, Орден Феникса не проявлял бурную деятельность, больше занимаясь сбором информации и разработкой собственных планов, в которые он не был посвящён. А Упивающиеся Смертью становились всё более активными, безнаказанно нападая на магглорождённых. Его положение подвергалось постоянному риску из-за подозрений Темного Лорда. Он всё ещё был нужен Ордену Феникса в качестве шпиона. После стольких лет преподавания иногда ему казалось, что всё это уже происходило с ним, вплоть до систематически расплавляемых котлов. Нет, мисс Грейнджер была его тихой гаванью в океане хаоса и неудовольствия.

Позже в тот же день Гермиона принесла сочинения, проверенные для него.

— Профессор Снейп, могу ли я пойти в Хогсмид в эту субботу? – спросила она, складывая бумаги на край его стола. Она оставила свою руку на стопке пергаментов, сложенных один поверх другого.

Вот где его манипуляции ловко достигли цели, а именно физического контакта. Пока что ему удавалось занимать её мысли, но слишком часто его посещало ощущение, что она видит в нём только авторитетную личность, которую знала на протяжении восьми лет. Она была его ученицей, и, следовательно, их взаимоотношения должны стать более близкими. Хотя он оставался её преподавателем, он больше не хотел рассматриваться лишь в таком качестве. Нет, Снейп намеревался быть её наставником в этой области. В то же время…ну, его планы были хорошо продуманы.

Размышляя, он ногтём чертил линию под нижней губой. Краем глаза он видел, как Гермиона наблюдает за его пальцами, двигающимися туда и обратно. Он сделал небольшое усилие, чтобы подавить улыбку, у него была очень хорошая практика в этом.

— О, Мерлин, мисс Грейнджер, — внезапно произнёс Снейп. – Неужели у вас до сих пор не было выходного?

Она начала было качать головой, но затем, вспомнив, как он это ненавидит, ответила:

— Нет, сэр. Мне они не были нужны с… — с тех пор, как погибли родители… — с прошлого лета.

— Не затруднит ли вас сделать заказ в лавке зелий? – вежливо спросил Снейп. Гермиона медлила, не понимая, о чём говорит эта внезапная обходительность. Последнее время он стал более учтивым с ней, и сарказма значительно поубавилось. Но это не означало, что это были его истинные чувства.

— С удовольствием, сэр.

— Будьте добры, зайдите в пятницу после уроков, — прошелестел он, ложа перо на стол, манжета его правого рукава слегка задела её пальцы. – Я приготовлю для вас список, Гермиона.

Он убедился, что не сделал паузы перед тем, как назвать её по имени. Это казалось просто нечаянной обмолвкой. Только рождённый и воспитанный в духе Слизерина мог распознать фальшь. А Гермиона слизеринкой не была.

Снейп поднял глаза, в них не отображалось ни единого чувства. Глубоко вздохнув, он посмотрел прямо в её большие карие глаза, светившиеся…счастьем, с точностью определил он.

— Прошу прощения, мисс Грейнджер, — прошептал он, — я не должен был забывать о формальностях.

Свет в её глазах потускнел.

— Но я читала, что ученики называют своих наставников по именам и наоборот, — начала она, но он поднял руку, призывая к тишине.

— Мисс Грейнджер, вы моя студентка, поэтому мы должны всё время соблюдать приличия, — сказал Снейп голосом, не допускающим возражений. Хотя, конечно, она должна запротестовать. Ведь он дал ей идеальную причину.

— Я больше не ваша студентка, сэр, — заносчиво произнесла Гермиона. – Я сдала ТРИТОНы почти год назад.

— Да, вы были довольно…выдающейся, — сказал он, наблюдая, как её глаза опять загораются в радости. Странная вещь, ты стараешься изо всех сил не сделать комплимент человеку, а затем любое твоё маленькое правдивое замечание будет для него истинным удовольствием. – Думаю, ваши результаты были лучшими за десять лет.

— За четырнадцать, сэр, — гордо поправила она, а потом вздрогнула, покраснела и уставилась в пол.

Намеренно не давая ей восстановить душевное равновесие, Снейп накрыл её руку своей.

— Я прошу прощения, мисс Грейнджер, — промурлыкал он. – Но не стыдитесь ваших достижений. Гордитесь ими. Ведь в итоге вы подтверждаете ошибочность предположений Темного Лорда о том, что магглорождённые ведьмы и волшебники хуже, чем чистокровные. – Его большой палец прошелся по её руке в ленивой неосознанной ласке. С беспристрастностью он отметил, как она пристально наблюдала за его движением, её дыхание участилось.

Ах, да, тоска и загруженность работой, подумал он ликующе. Вот какие проблемы приключаются с блестящими умами.

Снейп знал, что он не является красивым мужчиной. Тем не менее, он был слизеринцем, а все слизеринцы страстно любят силу. А обольщение было силой, поэтому он должен был научиться этому с тем, что было у него в наличии: его голос, его руки, его ум и его способность наблюдать за другими и видеть их слабые стороны. И всё это он использовал для своей выгоды.

Он всё ещё поздравлял себя с самой успешной манипуляцией своей будущей женой в пятницу, когда у него был урок Высших Зелий у выпускного класса. Перед тем как он зашел, Джиневра Уизли разговаривала со своей напарницей Маргарет Доркас. Их места были последними. Он подозревал, что это сделано с расчётом быть как можно незаметней, поэтому большую часть времени он проводил, патрулируя конец класса.

— Билл приехал, и он спрашивал, не могла бы я устроить ему свидание с Гермионой завтра, — рассказывала она подруге.

— Он всё ещё очарован ею? – спросила Маргарет. – Могу я одолжить перо? А то моё затупилось.

— Вот, возьми это, — ответила Джинни. – О да, он думает, что она – ангел, а Рон – просто молокосос. В любом случае я заполучу её в качестве сестры.

— Ну, если это не сработает, то всегда есть Чарли! – хихикнула Маргарет, когда Снейп с громким ударом распахнул дверь класса.

Его глаза сверкали, он быстрым шагом устремился к своему столу, его мантия развивалась сильнее, чем обычно. Занимая своё место во главе класса, он пристально посмотрел на всех студентов, особенно на двух девушек, сидящих за последней партой.

— Сегодня мы будем варить зелье Забвения. Мисс Уизли, каково действие этого зелья? – спросил он шелковым голосом. Она взглянула на него, испуганная и онемевшая.

Самодовольно усмехнувшись, он продолжил:

— Что случилось, мисс Уизли? Вы… забыли?

Те, кто знал ответ, рассмеялись, его четыре слизеринца смеялись громче и дольше всех.

— Мистер Паттерсон, вы можете объяснить…менее сообразительным членам этого класса, как действует это зелье?

— Оно идентично заклятью Обливиайте, сэр, — любезно ответил мистер Паттерсон.

— Очень хорошо, мистер Паттерсон. Пять баллов Слизерину. – Он повернулся, чтобы посмотреть на мисс Уизли. – И пять баллов с Гриффиндора за неготовность к уроку.

Пока студенты готовили зелье, Снейп сидел за столом, слепо уставившись на листок со списком. Скольких ещё Уизли мне придется оттянуть от девчонки, яростно размышлял он. Однажды он пришел к выводу, что её невинность не важна для него. Тем не менее, несмотря на спорный вопрос о крови девственницы, он понял: ему не нравится мысль о том, что у неё будет другой мужчина. И она сможет сравнить их сексуальные возможности.

А Билл Уизли был сильным противником. Достаточно образован, чтобы возбуждать ум мисс Грейнджер. Не говоря уже о том, что он молодой парень в облегающих штанах с серьгой в ухе, чтобы возбуждать её и в других областях. Билл Уизли не сравниться с мальчишкой, лапавшим её в нише. Его план подвергался серьезной угрозе.

Обходя класс, ему удалось снять ещё двадцать баллов с Гриффиндора из-за незначительных нарушений мисс Уизли и мисс Доркас. И перед тем, как они ушли, он с помощью быстрого заклинания сумел подвинуть образец их зелья на самый край стола, откуда тот и упал.

— Думаю, это означает нуль баллов за урок, — прошелестел он с ложным сочувствием. – В качестве наказания за вашу невнимательность вечерняя отработка у Филча.

Когда Гермиона пришла за списком ингредиентов, Снейп спрятал его под сочинениями.

— Мои извинения, мисс Грейнджер, похоже, что я где-то затерял его, — сказал он ей. – Во сколько вы завтра отправляетесь в Хогсмид?

— В два, сэр, — она выглядела обеспокоенной. Он никогда раньше ничего не терял. – Всё в порядке?

— Всё будет в порядке, мисс Грейнджер, всё будет в полном порядке.

Той ночью он размышлял. Он мог потребовать срочно приготовить какое-нибудь зелье, и она останется в замке, но это будет нехорошо выглядеть с его стороны. Сидя в кресле у огня, с книгой в руках, на которую даже не взглянул, он думал. Что он мог предпринять такого, чтобы удержать её в замке, и чтобы это выглядело как её собственное решение? Внезапно он злобно улыбнулся, ему в голову пришла идея.

Да, подумал он, это превосходно сработает.

В 12:30 она зашла в класс Зелий, разыскивая его. Снейп помешивал что-то в котле и казался удивленным, увидев её.

— О, мисс Грейнджер, — произнёс он так, будто столкнулся с проблемой. – Мне нужно, чтобы вы пошли в мою библиотеку и нашли для меня книгу «Методы Алхимии по Снятию Проклятий». Она должна быть на третьей полке справа, вторая полка снизу, если я не ошибаюсь.

— Какой пароль, сэр? – спросила она с едва сдерживаемым возбуждением.

— Происки змеи, — ответил он. – И поторопитесь.

Гермиона была в его личной библиотеке лишь дважды, и оба раза под его надзором, поэтому она только мельком видела соблазнительные книги, содержащиеся там. Она быстро нашла книгу и поспешила к нему, кидая печальные взгляды через плечо на знания, остающиеся позади неё.

— Найдите зелье Сновидений на странице 63 и прочтите ингредиенты, — приказал он, в последний раз помешивая варево в котле, перед тем, как наложить на него обездвиживающие чары. «Зелье» состояло из нескольких наугад взятых компонентов, не вступающих в реакцию между собой. Но ей не нужно этого знать. – Убедитесь, что у нас всего хватает для его приготовления.

Она быстро ему ответила:

— Да, сэр, у нас всё есть. Хотя походят к концу запасы листьев мака, но на две порции должно хватить.

— Пожалуйста, добавьте их в список, мисс Грейнджер, — сказал он ей, протягивая листок с требуемыми ингредиентами. – Будьте любезны, попросите, чтобы заказ доставили в замок. Сейчас у меня встреча, поэтому не могли бы вы отнести книгу обратно и восстановить охранное заклинание перед тем, как уйдёте? Когда вы собираетесь в Хогсмид?

— В два часа, сэр, — ответила она, её руки поглаживали обложку книги. – Я встречаюсь с Джинни в «Трёх метлах» в 2.30.

— Хорошо, — произнёс он, пряча улыбку. Теперь самое время посмотреть сработает ли его продуманная комбинация. – Если хотите, вы можете просмотреть книги, когда будете ставить на место эту. Только не трогайте фолианты по Чёрной Магии.

Она выглядела так, будто Рождество наступило слишком рано:

— О, спасибо вам, сэр! – воскликнула Гермиона. – Это так мило с вашей стороны.

— Всегда пожалуйста, Гермиона, — спокойно произнёс он, только его голос стал на тон тише и мягче. Увидев её изумление, он слегка улыбнулся. – Я решил, что вы правы. В приватной обстановке мы можем называть друг друга по именам.

— Спасибо, сэр… э… Северус, — немного запнулась она.

— Сэр Северус, — тихо передразнил он. – Звучит так, будто я рыцарь.

— В какой-то мере это так и есть, Северус, — Гермиона вернула ему улыбку.

— Желаю хорошо провести время, Гермиона, — сказал ей Снейп, перед тем как медленно покинуть класс. Когда он обернулся, она уже направлялась в сторону его личной библиотеки и не заметила, как улыбка триумфа осветила его лицо.

Намного позднее тем же днём он вернулся в свои личные покои и обнаружил, что она всё ещё в его библиотеке с книгой в руке, а ещё один фолиант лежал рядом.

— Гермиона! – громко окликнул он её. – Почему вы всё ещё тут?

Гермиона в испуге подняла глаза:

— Северус, вы сказали, что я могу здесь осмотреться, — начала она, но он перебил её.

— Это было почти шесть часов назад, — его голос был лишен эмоций. – Вы всё это время провели здесь?

В её глазах застыла паника:

— Ваш список… — выдохнула она. – Простите меня, сэр. Я сейчас же сбегаю в лавку зелий и закажу нужный ингредиенты.

— В этом нет такой острой необходимости, Гермиона, — спокойно сказал он, садясь на кушетку рядом с ней. – Что вы читаете?

В их довольно увлекательной дискуссии о книгах она совершенно забыла о мисс Уизли, поэтому гнев молодой девушки был понятен, когда та пришла на ужин в Большой Зал.

Вполне понятен.

Северус спрятал улыбку.

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. От Матфея 6:24

Была странность в том, что эти строки всплывали в его памяти каждый раз, когда Чёрная Метка вспыхивала жгучей болью. Снейп не был христианином. По традиции чистокровных семей он пренебрегал религией. Но он случайно наткнулся на эти слова в маггловской книге, и они прочно засели в голове.

— Гермиона, – спокойно позвал он. – Пожалуйста, предупредите директора. Меня вызывают. – Он быстро наложил обездвиживающие чары на Крововосстанавливающее зелье, которое варил. Он мог попросить Гермиону закончить его приготовление. Она была уже довольно опытной ученицей для этого. Но если он попросит, то она будет слишком занята, чтобы волноваться о нём. В последнее время гнев Тёмного Лорда на Снейпа возрастал. Местонахождение Гари Поттера было до сих пор неизвестно, и Тот-кто-не-должен-быть-назван полагал, что за отсутствие этих сведений нужно благодарить Снейпа, несостоятельного как шпиона.

Его поддерживала мысль, что если он идёт на это собрание, чтобы встретить свою смерть, то кто-то будет за него беспокоиться.

Выражение её карих глаз убеждало его, что, по крайней мере, хоть одна душа за него переживает. Гермиона крепко сжала губы, не давая вырваться словам, но когда он достиг двери, она прошептала:

— Пожалуйста, Северус, будьте осторожны.

Он оглянулся и впервые не смог придумать ничего колкого в ответ. Вместо этого он запечатлел в памяти образ девушки, стоящей у котла. Через пару коротких месяцев Гермионе Грейнджер исполнится двадцать лет. За эти несколько месяцев она изменилась и уже не выглядела студенткой. В сущности, он с трудом узнавал в этой стройной сдержанной молодой женщине ту девчонку-которая-знает-всё-на-свете с копной густых волос и неизменно поднятой рукой.

Резко кивнув, он покинул класс Зелий и зашагал прочь по неиспользуемому коридору. Снейп мог попросить у Альбуса портключ к месту своей аппарации, однако он использовал такую «прогулку», чтобы очистить разум и эмоции. Его Тёмный Хозяин давал ему немного времени между вызовом и его фактическим появлением.

Оставив позади лабиринты коридоров, он вышел из замка через тайную дверь и стремительно двинулся к точке аппарации, где был спрятан и защищен охранными чарами его «наряд» Упивающегося Смертью. Достигнув нужного места, он снял чары с пня и назвал сложный пароль. Тайник открылся, чтобы явить миру чёрную бархатную мантию, белую маску и пару тонких чёрных перчаток из кожи. Снейп взмахнул полочкой, и ненавистная униформа была на его теле. Он быстро закатал левый рукав и прикоснулся к Метке волшебной палочкой, мгновенно аппарируя на место собрания, выбранного Тёмным Лордом.

— Хозяин, — произнёс он благоговейным шепотом, опускаясь на одно колено с низко опущенной головой. Это было сделано с нужной долей раболепия, и в то же время с капелькой гордости чистокровного мага.

— Опять опаздываешь, Северус? – тихо спросил его Тёмный Хозяин, подошедший ближе, и теперь он стоял напротив Мастера Зелий.

— Прошу прошения, милорд, — начал он, когда услышал слово «Круцио», прокатившееся по роще. Агония разрывала тело Снейпа, и он тяжело упал на землю, когда его мышцы сократились в болезненных спазмах. Он не знал, как долго находился под пыточным заклятием. Время теряло значение, когда ты в плену этой адской боли. Наконец, заклятие было снято.

— Меня не интересуют твои ничтожные оправдания, — презрительно сказал Тёмный Лорд. – Мне нужны результаты. Где Поттер?

— Я не знаю, милорд, — ответил Снейп и постарался расслабить дрожащие мышцы. Круцио будет более болезненным, если напрягаться, готовясь к нему.

Вместо этого Тёмный Лорд подождал, пока Нагайна подползёт к нему:

— Продолжай, — произнёс его хозяин поощрительным тоном. – Расскажи, почему ты подвёл меня.

— Только Дамблдор, – Снейп с сарказмом произнёс это имя, – знает, где этот молокосос.

— А как насчёт грязнокровки? – спросил его хозяин с притворной мягкостью. – Она одна из его лучших друзей. Почему она не знает, где он?

— Хозяин, всё корреспонденция передаётся фениксом, будь он трижды проклят. Дамблдор являет хранителем тайны, и он никому не скажет. – Снейп продолжал склонять голову, готовясь к ещё одной порции Круцио.

— Ты всё ещё продолжаешь обращаться с грязнокровкой так же, как и когда она была твоей никудышной студенткой?

— А как по-другому мне обращаться с ничего не стоящей сукой, милорд? – едко прошептал Снейп. На несколько мгновений воцарилась тишина, в это время Нагайна, ползая, своим телом заключала их в круг.

Снейп почувствовал тяжесть руки Тёмного Лорда, гладившей его голову:

— Есть старая поговорка, Северус, «На варенье мух поймаешь больше, чем на уксус». Ты понимаешь её смысл?

Снейп сыграл замешательство.

— Вы хотите, чтобы я… был любезен с этой грязнокровной сукой? – к концу вопроса отчётливо слышалось недоверие в его голосе.

— Ты предан мне, Северус?

— Да, хозяин, всей душой.

— Ты любишь меня, как своего Хозяина?

— Всем сердцем, милорд, — Снейп лгал, не прилагая никаких усилий.

— Если я дам тебе приказ… пусть и неприятный, ты исполнишь его?

— Без колебаний, Хозяин.

— Соблазни её.

— Хозяин? – переспросил Снейп, даже не подумав.

— Трахни девчонку, если понадобиться, Северус. Подберись к ней как можно ближе и узнай всё что сможешь, – в голосе Тёмного Лорда звучала с трудом сдерживаемая злоба. – Используй её, чтобы добраться до Поттера.

Снейп на секунду замолчал, обдумывая свой ответ:

— Если это желание милорда, то так и будет.

— Хорошо, Северус, – руку с его головы убрали, и на мгновенье Снейп подумал, что Тёмный Лорд похлопает его как собаку по шее, но вместо этого он отступил назад. – Если ты провалишься, я буду вынужден применить другие методы. – Даже, несмотря на то, что тон был мягким, Снейп уловил скрытую в нём угрозу. – Теперь ступай. Начинай работать над шлюхой-грязнокровкой.

Снейп поднялся, чтобы аппарировать.

— О, ещё одно, Северус, — объявил его Тёмный Хозяин. – Хорошо обучи её, и мы все насладимся ею, когда надобность в ней отпадёт.

Склонив голову, Снейп сказал:

— Будет так, как вы пожелаете, Хозяин, — и аппарировал.

— Бог мой, Северус, — прошептал Альбус Дамблдор, сидя за столом, в его голубых глазах сквозила тревога.

— Я просто не знаю, как поступить, — произнёс Снейп, позволяя горечи вырваться наружу. – Если я не претворюсь, что я последовал его указанию…

— Он тебя убьёт, — просто сказал Альбус.

— Но она же ребёнок, — возразил Снейп, повысив голос в осуждении.

— Но ей будет двадцать через несколько месяцев, Северус, — наполнил ему Альбус. – И я уверен, что это уже взрослый человек. Она тоже имеет право голоса.

— Директор, — он опять запротестовал, но его перебили.

— Нет, Северус, — твёрдо произнес Альбус. – Она должна знать. – Сказав это, старший волшебник встал и подошёл к камину. – Лаборатория Зелий, — проговорил он после того, как бросить щепотку кружаной муки в пламя. – Гермиона, пожалуйста, иди сюда и захвати с собой пузырёк с релаксантом для мышц.

— С Северусом всё в порядке? – с большим беспокойством спросила она несколько мгновений позже, когда вышла из камина.

— Я в порядке, Гермиона, — ответил он, в то время как Альбус сообщил обратное:

— На него накладывали Круцио.

— О, бог мой, — прошептала она и поспешила к нему, чтобы дать зелье. Снейп взял его немного трясущейся рукой. Гермиона накрыла его руку пальцами в своей обычной дотошной манере, поэтому все, что он должен был сделать — это поднести пузырёк к своим тонким губам и вылить жидкость в горло.

Когда он проглотил мерзкое варево, его глаза встретились с её, и он был потрясён глубиной страдания в них. На краткое мгновенье что-то вздрогнуло внутри его. Было ли это его сердце, его совесть или его душа – он не знал. Но он нашел в себе силы не предавать этому значения.

Альбус усадил её на стул и рассказал о случившемся на последнем собрании. Северус тихо сидел со склонённой головой, наблюдая за ней через завесу волос.

Сначала она побледнела, затем залилась краской. Только когда Альбус закончил повествование, она взглянула на Снейпа.

— Мне так жаль, Северус, — мягко произнесла она. – Поможет ли, если я уеду?

— Вас тут же поймают, как только будет отдан приказ, — ожесточенно ответил ей Снейп. – И тогда я – покойник.

— Нет! – категорически заявила она, и он мог видеть, как заработали её мысли в поисках выхода. – Конечно, Тёмный Лорд не предполагает, что это случится немедленно, да?

— Он это точно определил как «соблазнение», — пробормотал Северус, всё ещё наклонив голову. – Уверен, смогу это оттянуть на некоторый срок. Скоро начнутся занятия. В нашем распоряжении имеется… — он поднял глаза, и его губы слегка скривились, что должно было означать улыбку, — слишком мало времени.

Гермиона улыбнулась ему.

— Я оставлю вас ненадолго в уединении, чтобы вы смогли обсудить детали, — сказал Альбус, и всё-таки послал Снейпу предупреждающий взгляд.

— Мисс Грейнджер, — произнёс Северус до того, как за директором закрылась дверь. – Я не могу позволить вам пойти на это. – Раздался щелчок, и директор исчез. – Боюсь, вы не понимаете настоящего смысла всего этого.

— Гермиона, Северус, — твёрдо сказала она, вздёрнув подбородок. – Меня зовут Гермиона. И если я не подыграю, то они убьют вас.

Он медленно поднял голову, при этом тщательно сохраняя бесстрастное выражение лица:

— Не думаю, что вы действительно понимаете, Гермиона, — произнёс он своим самым мягким тоном, на который был способен. – Это означает, что мы должны будем…стать ближе.

— Я понимаю, сэр, — ответила она тихим голосом.

— Возможно, нам придется вступить в…интимную связь. – На этот раз была её очередь уставиться в пол.

— Я отдаю себе отчёт, что эта мысль, возможно, противна вам, — пробормотал Снейп, вкладывая немного собственного отвращения в эти слова.

— О, нет, Северус, — воскликнула она в смятении, с ужасом посмотрев на него. – Просто… — она отвела взгляд перед тем, как прошептать, — у меня просто не много в этом…опыта. – Затем она с горечью добавила: — Я, наверно, так и останусь старой девой, — и она коротко с иронией рассмеялась.

— Я бы не рассчитывал на это, Гермиона, — ответил Снейп приглушенным голосом. Нет, я бы и кната на это не поставил, моя дорогая, подумал он. Я женюсь на тебе и уложу в постель, хотя, возможно, не в таком порядке.

— Вы образованная и привлекательная ведьма, — учтиво сказал он, каждое слово было пропитано слизеринским обаянием. – Уверен, что многие волшебники почтут за честь иметь вас в качестве жены.

— Пожалуйста, Северус, — сказала она ему, поднимая в протесте руку. – Я грязнокровка. Я осознаю, что мои возможности…скажем, ограничены?

Он фыркнул.

— Тогда они все глупцы, и вам будет лучше без них.

— Как он узнает, что вы выполняете приказ? – тихо спросила она.

— Тёмный Лорд хорошо владеет Легилименцией, Гермиона, — ответил он, контролируя свой голос. – Я позволю ему проникнуть в определённые уголки моего разума, скрыв некоторые мысли.

— Значит, он обязательно увидит нас вместе, — задумалась она, потом покраснела, сделав соответствующие выводы.

— И, конечно же, у него здесь есть свои шпионы. Они быстро доложат, продвигается его план или нет.

— Мы можем инсценировать несколько свиданий, — размышляла она. – Пару походов на Диагон аллею, возможно, лекция о зельях…ужин? – она с беспокойством посмотрела на него. – Что вы об этом думаете?

— Это выглядит приемлемо, — прошелестел он. – Но должно быть что-то намного больше, чем несколько «свиданий».

Гермиона медленно поднялась и подошла к нему, сидящему на стуле.

— Если это спасёт вашу жизнь, то оно того стоит.

Она нагнулась и накрыла его губы своими. Её поцелуй был невинным и скромным, и он позволил его, не отвечая, но и не останавливая её. Когда она отодвинулась, то выглядела удручённой.

— Простите. Я говорила вам, что не сильна в этом.

И опять это чувство, переворачивающее всё внутри. На этот раз его труднее было просто проигнорировать. Он притянул её к себе, и теперь он контролировал поцелуй, запустив руку в её волосы, чтобы накрыть ладонью затылок. Его губы разомкнулись, и его язык легко заскользил по её губам, пока она не открыла их для него. Когда он исследовал её рот, он отметил его сладость, смесь невинности и чистоты. После того как он закончил поцелуй и отпустил её, Снейп заставил себя поверить, что дрожь, которую ощущал, — это последствия Круцио.

Она выглядела изумлённой и охваченной трепетом, когда подняла руку, чтобы дотронуться к своим исцелованным, немного припухшим губам. Её глаза были затуманены, и он поборол желание самодовольно улыбнуться, когда она судорожно сглотнула.

— Вы уверены, что хотите продолжать, Гермиона? – спросил он с нежной заботой. Снейп знал, что это был первый настоящий поцелуй Гермионы.

— Я… я… ну, да, конечно, — ответила она почти рассеянно.

— Тогда мы будем действовать согласно вашему плану. Наверно, вам следует отправиться в ваши комнаты и отдохнуть, — сказал он, всё ещё с нежностью в голосе. – Я останусь и закончу свой отчет Альбусу, когда он вернётся.

Она медленно подошла к камину и взяла немного кружаной муки из горшочка. Бросив её в огонь, она сказала тихим голосом:

— Комнаты Гермионы Грейнджер, — и вошла в зелёное пламя.

После её ухода Снейп сидел и размышлял некоторое время. Да, Гермионой Грейнджер было легко управлять с помощью её гриффиндорской отзывчивости, подумал он самодовольно.

Когда один служит двум господам, это всегда хождение по лезвию ножа. Хотя он и был предан Альбусу, он всё ещё служил тому. Тёмный Лорд потерял его годы назад. Тем не менее, даже если один служит двум господам, наступает тот редкий случай, когда в итоге они начинают служить своему слуге.

Печаль имеет много разных форм. К кому-то она приходит вместе с безудержным гневом, гневом на судьбу, заставившую нас понести потерю. Других охватывает депрессия, некоторые приходят к крайности: они делают выбор в пользу смерти, чем жизни, пустой после утраты. Горстка людей отрицает случившееся, продолжая влачить обыденный образ жизни, будто их возлюбленные просто уехали куда-то на день. Однако почти все, испытавшие горечь утраты, говорят об оцепенении, безжизненности, охватившие их тело, разум и душу.

Гермиона Грейнджер знала об оцепенении. Потеряв родителей почти восемнадцать месяцев назад, вскоре после начала её ученичества у профессора Северуса Снейпа, она ушла с головой в тяжелую работу и занятия. Это помогало не помнить о прошлом. Она жила сегодняшним днем, не ведая ни счастья, ни сильной печали, просто существуя в коконе, не пропускающем эмоции и чувства.

Месяц назад это изменилось, когда Северус возвратился после встречи с Волдемортом. Его приказы были чёткими: разузнать информацию у грязнокровки Грейнджер, не брезгуя никакими средствами. По сути, Тёмный Лорд приказал Северусу соблазнить её.

Выведай у меня информацию, пока будешь вколачиваться в меня, подумала она, фыркнув про себя так, что это было достойно даже её наставника.

Когда ей было шесть, Гермионе удалили миндалины в маггловской больнице. Когда она отходила после анестезии, то была удивлена, обнаружив, что может прилагать усилия для того, чтобы окончательно очнуться, но её опять затягивало обратно. Но с каждым её рывком, она становилась ближе к реальности, пока, в конце концов, не победила и не вышла из-под действия лекарств.

В ту ночь, когда он с неохотой рассказал ей о распоряжении Тёмного Лорда, Северус поцеловал её. Её целовали и раньше. Виктор и Рон – они оба целовали её. Даже Гарри однажды на седьмом курсе поцеловал её. Во время тех поцелуев она почти ничего не ощущала, кроме капельки отвращения, удивляясь, почему язык парня был таким мокрым и скользким.

Это её беспокоило. Будучи аналитиком, она предполагала, что её не привлекают парни, потому что ей нравятся девушки. Её положение меньшинства имело тенденцию охватывать всё меньшие и меньшие группы. От других детей её возраста она отличалась своей любовью к книгам. Затем – ведьма. Тогда почему не лесбиянка? Возможно, в конечном счете, она бы стала единственном членом группы книжных-червей-ведьм-лесбиянок-которые-любят-средневековую-поэзию и гарантированно бы закончила свои дни в одиночестве в окружении тьмы котов.

Тем не менее, из наблюдения за женской частью Хогвартса она сделала вывод, что они делятся на две категории: первые имели такую внешность, которую она хотела бы тоже иметь, а вторые были сложены так, что она радовалась: она — не такая. Однако ни одна из групп в сексуальном плане её не привлекали. Мысль о поцелуе с другой девушкой была для неё такой же захватывающей, как и мысль о поцелуе с Роном.

Гермиона решила, что она, скорее всего, закончит одиноким книжным-червём-фригидной-ведьмой-которая-любит-средневековую-поэзию и опять в окружении тьмы котов. Следуя логике, она с новыми силами взялась за занятия и была потрясена, когда Северус предложил ей ученичество. Она могла стать Мастером Зелий! И, если эта война когда-нибудь закончится победой хороших парней, Северус, возможно, сможет получить место профессора ЗОТИ, а она будет преподавать в Хогвартсе.

Потом убили её родителей. Единственная причина, благодаря которой она всё ещё жила, — это её ученичество, иначе она была бы уже со своими родителями. Возможно, она смогла бы дать отпор или позвать на помощь, но, скорее всего, её труп нашли бы рядом с телами её родных. С того дня оцепенение окутало её, словно покров из органзы. Никто больше его не замечал, но она его чувствовала. Недосыпание, приготовление наиболее скучных зелий, проверка студенческих эссе, она едва видела друзей с тех пор, как Джинни окончила школу, и кошмары. Всё это вместе делало оцепенение едва ли не осязаемым.

Пока Северус не поцеловал её, и она не начала чувствовать, как борется с этим маревом, чтобы оставить безжизненные дни позади. Как бы там ни было, прошел месяц, но больше он её не целовал. У них было два «похода за покупками» в лавку зелий на Диагон аллее, и один раз они сходили в лавку в Хогсмиде. В течение этих трёх «вылазок» Северус вёл себя как истинный джентльмен: подавал руку, нёс пакеты, открывал двери, пригласил её на ленч. После почти девяти лет сарказма и колкостей (не говоря уже о его плохих временах) это было похоже на пребывание в компании совершенно другого и нового человека.

Кого-то, кто ей очень нравился.

Но большее, что он себе позволял, так это погладить её ладонь или положить руку на её плечо. Тем не менее, он за ней наблюдал. Гермиона быстро это сообразила.

Даже сейчас, на Гриммулд Плейс, 12, Северус стоял в тени, но время от времени, она была убеждена, он смотрел на неё.

Почему?

Она всё ещё чувствовала усталость и внутреннюю вялость, но, сидя за кухонным столом, ожидая начала встречи, она заставляла свой ум работать. В конце концов, она была признана самой умной ведьмой своего поколения, и это самое время, чтобы перестать поддаваться горю и заставить себя пораскинуть мозгами.

Зачем профессору Северусу Снейпу целовать её ТАК, а потом едва к ней прикасаться? Он просто не был ею увлечен? Нет, это не может быть правдой. Сейчас он прикасался к её рукам, когда они были наедине. Также он взял в привычку стоять очень близко рядом с ней, когда они вместе работали над зельем.

Возможно, он просто пытался сделать своё присутствие более приятным для неё, чтобы следующие шаги были менее отталкивающими, не такими шокирующими? Гермиона отказалась от этой идеи. Было слишком трудно поверить в то, что Северус Снейп может быть таким внимательным, если только….

Если только она ему небезразлична.

Эта мысль очень быстро привела её в чувство. Может ли она быть ему небезразлична? Как именно? Последняя идея тоже задела её. В конце концов, он – чистокровный волшебник согласно «Кто есть кто: путеводитель по Волшебному Миру», знаменитый Мастер Зелий, сам по себе сильный маг, и, похоже, что большинство людей, особенно гриффиндорцы, ему нравились так же, как и печально закончивший Квиррелл.

“Тогда зачем ему брать тебя к себе в ученики, если ему всё равно?” спросила она сама у себя. На протяжении всех лет своего преподавания он ни разу не взял себе ученика. Но она же попросила его об этом, да?

“Нет, – ответил её внутренний голос, – он спросил тебя о твоих планах после окончания Хогвартса, и ты упомянула о том, что с удовольствием пошла бы в ученики, но он не берёт учеников. Это он обратился к профессору Дамблдору, чтобы всё выглядело, как приказ”.

Она прикоснулась к цепочке с кулоном, подаренной им на Рождество, дорогой подарок, трогающий глубиной своего значения. Очень не похоже на молчаливого Мастера Зелий. Не говоря уже о вечерах, когда она забывала поесть, а он заказывал для неё ужин. Правда, всегда сопутствующий колким замечанием вроде: «Вы недовольны, что не можете освободить домашних эльфов, Гермиона?», но ведь это просто был…Снейп.

Но всё равно, он проявлял заботу. Он отмечал для неё статьи в периодике. Не только о зельях, но и заметки по чарам и трансфигурации. Материалы, интересующие её, но на их обсуждение не было ни времени, ни сил. Северус одалживал ей книги из своей частной библиотеки и всегда был готов поговорить о том, что она читает. И, после убийства её родителей, когда кошмары стали просто невыносимыми, Северус сделал всё необходимое, что бы у неё было в достаточном количестве Зелья Сна без Сновидений.

Всё это приводило к одному единственному выводу. По стандартам Снейпа он был чрезвычайно мил с ней. И он вёл себя так не только для того, чтобы получить её согласие на фиктивное соблазнение, потому что это началось задолго до объявления Волдеморта о своём решении.

Возможно, поэтому он не проявлял повышенного к ней внимания? Возможно, он заботился о её чувствах? Сейчас она признавала, что он привлекал её уже на протяжении нескольких лет. Фактически, с той ночи, когда он обнаружил её с Роном, потратил своё время на исцеление её шеи, на которой Рон оставил «укус в порыве страсти».

Она хотела любить Рона, но любила его только как брата. Не было никакой страсти. Во всяком случае, с её стороны. А вот прикосновение руки Северуса заставляло её сердце биться как сумасшедшее. Даже если это не страсть, она согласна и на такое, чем бы оно не было.

И, может быть, он не испытывает к ней то же самое, тогда, возможно, ей удастся убедить его пересмотреть своё отношение, если правильно себя вести. Она не смогла продолжить свои размышления, как направить внимание Северуса в нужное русло, потому что прибыл клан Уизли в полном составе.

Джинни восторженно её поприветствовала. После ТРИТОНов Джинни устроилась секретарём в Министерство Магии при Отделе Правоприменения Магии. Это была низко оплачиваемая канцелярская работа, дававшая ей возможность исследовать тенденции передвижения Упивающихся Смертью и, в то же время, наблюдать за другими работниками Министерства со своей почти незаметной должности.

Было очень приятно пообщаться с подругой, и вскоре к ним присоединились братья Джинни. Первые: Фред и Джордж. Близнецы стали более мрачными, когда война обрела зримые контуры. Теперь их магазин шуток также занимался разработкой новых инструментов и оружия для Ордена. И, конечно, ещё через несколько минут к ним подсел Билл. Гермиона обнаружила, что ей нравится просто смотреть и слушать, как сестра и братья шумно общаются между собой.

— А чем ты занимаешься, Гермиона? – спросил Билл, ухмыляясь. Он всё ещё работал взломщиком заклятий в Гринготтсе, используя свою должность для предотвращения утечки наличности в руки подозреваемых в служении Вольдеморту.

— Обычные обязанности ученицы, — ответила она с улыбкой.

— А я хорошо помню время моего ученичества, — сказал он ей. – Твоя работа вечно поддаётся резкой критике. За выполнение сложных заданий не благодарят. Однообразность, приводящая к усыханию мозгов.

Гермиона не могла не рассмеяться, увидев его унылое лицо.

— Даже не смотря на это, я многому учусь. Северус – превосходный наставник. – Она обернулась, посылая улыбку мрачному волшебнику, как она знала, смотрящему на неё. Северус стоял, облокотившись о стену, и наблюдал, но по его напряженной спине и сверкающих чёрных глазах она могла с уверенность сказать, что он был в ярости. Она опять быстро повернулась к Биллу и спросила, чем он занимается.

В пол-уха она слушала, как Билл рассказывал о последних проклятых предметах, с которыми ему приходилось работать. Северус был зол, она знала это, потому что она разговаривала с Биллом. Это было смехотворно, ведь она не испытывала никаких чувств ни к нему, ни к одному из парней Уизли. Для неё все они были как братья родные. Её не покидала мысль, что Северус ревнует.

Хорошо, может, я накручиваю себя, подумала она. Но почему бы не проверить эту теорию? У Билла, как она знала по рассказам его сестры, флирт был в крови. Почему не позволить ему немного пофлиртовать с ней? Мне не нужно его поощрять, надо просто не останавливать.

Слушая близнецов и Билла, она положила свою руку на руку последнего, привлекая его внимание, чтобы спросить о заклинании, им использованном для обезвреживания закрытого сейфа. Он быстро предложил это ей показать. И, прежде чем она поняла, что произошло, она уже стояла, спиной прижатая к Биллу. А тот руководил движением её палочки. Его рука накрыла её запястье, когда он учил её заклинанию для рассеивания Чёрной Магии.

В это время вошёл Альбус, и его поприветствовали несколько человек. Он направился к Северусу и тихо с ним заговорил, но два слова отчётливо прозвучали на кухне Гриммулд Плейс.

«Чёрная Метка».

Тотчас всё разговоры замерли, и каждый в комнате повернулся, чтобы узнать, кого они потеряли на этот раз. Гермиона, дрожа, поспешно села на стул, когда Альбус обернулся и оглядел притихших людей.

— Дом Коллинзов, — грустно произнёс он, его глаза не мерцали, в них застыли боль и ярость. – Ни хватает младшей Коллинз. Не смотря на это, её родителей… — Альбус посмотрел на Гермиону, и его голос замер, а она ощутила внезапную печаль по её собственным родителям.

— Я посмотрю, что можно выяснить, — сказал Северус низким голосом, сохраняя хладнокровие. — Тем не менее, нужно сопроводить мисс Грейнджер в Хогвартс, директор.

— Я послежу, чтобы она добралась туда в полной безопасности, — вызвался Билл, ложа руку ей на плечо. Северус слегка фыркнул и обернулся к Альбусу.

— Может, аврор? – учтиво высказался он, не обращая внимания на предложение Билла.

— Они в доме Коллинзов, Северус, — медленно сказал Альбус. – Те, кому мы можем доверять. Но я тебя уверяю, о Гермионе позаботятся.

На мгновенье показалось, что Северус станет перечить, но, сжав зубы, он просто кивнул и снял свою мантию с крючка на стене. Прежде чем кто-то смог отреагировать, он уже удалялся величавой поступью, набрасывая мантию на плечи.

— Марта Коллинз была на моём курсе, — прошептала Джинни.

Он уходил злой, подумала Гермиона. Он не сможет использовать Окклюменцию в таком состоянии. Скинув руку Билла, она помчалась вслед за ним вверх по лестнице, не придавая значения изумлению на лицах членов Ордена.

Он уже распахивал дверь, чтобы уйти.

— Северус, подождите! – воскликнула она.

На секунду он замер у приоткрытой двери, затем медленно её закрыл и повернулся к девушке. Раздраженно взглянув на завешенный портрет миссис Блэк, он завёл её в гостиную.

— Что такое, Гермиона? – прошипел он. – Я действительно спешу. Жизнь молодой женщины весит на волоске.

— Пожалуйста, Северус, будьте осторожны, — сказала она, дрожа и не в состоянии остановить тихо катящиеся слёзы.

— Наверно, вам следует прислушаться к собственному совету, — ответил он противным низким голосом. – И избегайте мужской половины семейства Уизли, только если вы не пользуйтесь контрацепцией.

Гермиона покачала головой:

— Меня они не интересуют, — с болью в голосе прошептала она. – Я хочу, чтобы вы были осторожны.

Он резко притянул её к себе и завладел её ртом в поцелуе, больше похожем на желание дать выход ревности, чем на физическое рвение. Но Гермиона полностью утонула в собственной страсти, и она разомкнула губы, ощутив к ним прикосновение его языка. Она ответила на его поцелуй, касаясь его языка и тая в его объятьях. Когда он отодвинулся, она почувствовала, что его гнев испарился как утренняя роса на солнце.

Северус поднёс руку к её щеке и смахнул слёзы:

— Я вернусь, — прошептал он. – Помни это. – Даже при тусклом свете она разглядела его глаза, сияющие в странном торжестве, когда он развернулся и вышел из комнаты. Было слышно, как открылась, потом закрылась входная дверь, а она продолжала стоять в темноте и размышлять, что конкретно ей от него нужно.

А ещё более важно, что ему от неё нужно?

Гермиона пришла к выводу, что ожидание – это самое сложное занятие. Несколько часов назад Северус ушёл, чтобы попытаться узнать, что случилось с Мартой Коллинз и, если она ещё жива, попытаться спасти её.

Альбус Дамблдор доставил Гермиону в Хогвартс (к большой досаде Билла) почти сразу после того, как ушёл Северус. Директор посоветовал ей поспать. Но Гермиона понимала, что не уснёт, пока Северус не вернётся.

И, таким образом, вместо сна Гермиона отправилась в лабораторию и стала проверять достаточно ли у них запасов всех зелий, не нужно ли что-то ещё сварить. В конечном счёте, она пришла к выводу, что уже заканчивается Костерост, поэтому она установила котёл, чтобы приготовить ещё одну порцию.

Северус Снейп быстрым шагом пересёк тайный проход, левитируя носилки перед собой. Это заняло лишь несколько мгновений, но он чувствовал, как песчинки в песочных часах убывают всё быстрее и быстрее. На носилках находилось два тела, и он громко позвал Поппи ещё до того, как достиг входа в Больничное Крыло. Поппи поспешно распахнула двери и помогла занести носилки.

— Их двое, Северус? – взволновано спросила она. – А одна из них….

— Я думаю, да, — отрезал Северус. – Хотя трудно определить.

Поппи разместила тела на кроватях и начала взмахивать палочкой над одной из девушек, диагностируя поврежденья.

— Она обездвижена? – осведомилась Поппи, неодобрительно нахмурив брови.

— Они обе, — огрызнулся Северус. – Иначе бы они расстались с жизнью.

Колдомедик не стала уточнять, что они всё ещё могут потерять одну или обеих девушек, даже если выведут их из этого состояния. Она осознавала, что Северус никогда бы не пошёл на такое, не будь крайней необходимости.

Он подошёл к камину и быстро наложил Инсендио. Взяв щепотку кружаной муки, он вызвал директора. Альбус сказал, что тотчас спуститься. Затем Северус связался с Гермионой. Он полагал, что она должна быть в лаборатории. Его чутьё не подвело.

— Гермиона, — выдавил он с трудом, — срочно принесите четыре Маги-аптечки в Больничное Крыло. – Северус не дожидался устного ответа, а вытащил голову из камина и повернулся к Поппи. – Что я должен делать?

— Я займусь этой, думаю, она находится в худшем состоянии, — сказала ему Поппи. – Вы можете начать со второй. У неё три сломанных ребра с правой стороны, и, боюсь, пробито лёгкое.

В течение нескольких минут они работали в полной тишине, пытаясь устранить повреждения, приносящие страдания девушкам. Поппи поняла, что ущерб был нанесён весьма серьезный, и без обездвиживающего зелья они бы просто не дотянули до Хогвартса. Вошла Гермиона с Маги-аптечками. Несколько месяцев назад именно она придумала составлять наборы похожие на маггловские аптечки первой помощи. Однако один такой набор содержал зелья, позволяющие буквально вытащить человека с того света. Также они были уменьшены, чтобы члены Ордена Феникса всегда могли носить с собой по два экземпляра.

— Оставьте аптечки и уходите, — приказал Северус. Не было никакой причины, чтобы она стала свидетелем этой резни.

Гермиона положила наборы и раскрыла их, начав вынимать зелья. Северус пристально смотрел на неё, а внутри всё кипело. Неужели она не понимает, что я пытаюсь уберечь её от этого? Было ужасно уже только то, зачем ему пришлось наблюдать тогда, делать вид, что ему нравиться лишать жизни другое человеческое существо.

— Гермиона, мне понадобятся четыре пузырька Крововосстанавливающего зелья, — распорядилась Поппи. – И ещё Костерост.

Молодая ведьма вытащила несколько пузырьков Крововосстанавливающего зелья из одного отделения и Костерост – из другого. Она тревожно посмотрела на двух девушек.

— Почему они не дышат? – запинаясь, спросила она.

— Я применил обездвиживающее зелье, — раздраженно произнёс Снейп. Было очевидно, что его гнев был вызван её вопросом. Он поднял голову и увидел её недоумённый взгляд. – В самом деле, Гермиона, — сказал он с сарказмом. – Вы не помните речь на первом курсе? Варить известность, разливать по бутылкам успех и…

— Даже готовить живую воду, — они закончили строчку вместе. Северус не подал вида, но ему было приятно, что она произнесла это с той же интонацией, что и он.

— Очень хорошо, Гермиона, — мягко ответил он и заметил удивлённый взгляд Поппи. Северус наклонил голову и начал работать над девушкой.

В Больничное Крыло быстро вошёл Альбус.

— Северус, я рад, что ты в порядке, – он посмотрел на молодых пациенток Поппи. – Вижу, ты нашёл мисс Коллинз. – Его голос был мрачен.

— Люцуис Малфой праздновал своё освобождение из Азкабана, — ожесточённо сказал Северус. – А две эти девушки были частью развлечений. – Он начал налаживать чары для сращивания рёбер.

— Есть идеи по поводу личности второй девушки? – вмешалась Поппи.

Северус покачал головой:

— Думаю, она — маггла, но я не уверен, — признался он. – Я почувствовал, что у меня есть шанс спасти этих двух.

Гермиона вздохнула при мысли о том, сколько ещё было тех, кого он не смог спасти. Её удивляло, как допустили то, что этот страшный психопат смог процветать в мире. И ей пришло в голову, сколько всего видел Северус, или ещё хуже, в чём ему пришлось принимать участие просто для того, чтобы снабжать Орден Феникса информацией. Она взглянула на него, а он посмотрел на неё. Его губы были сжаты, и она знала, что он может легко прочитать сожаление в её глазах.

Директор начал помогать в исцелении Марты Коллинз, находящейся в худшем состоянии, чем несчастная безымянная маггла. В конце концов, Северус отступил и сказал:

— Я сделал для неё всё, что мог.

Поппи кивнула:

— Думаю, мы тоже сделали всё возможное для мисс Коллинз.

Из недр своей длинной мантии Северус достал уменьшенный контейнер с зельями. Он увеличил его и вынул две крошечные склянки с красным зельем. Не говоря ни слова, он протянул одну Альбусу. Гермиона поняла, что это противоядие для обездвиживающего зелья. В голове промелькнуло то, насколько храбрый и рискованный поступок совершил Северус, незаметно дав каждой девушке зелье и погрузив их в обездвиженное состояние.

Рты девушек осторожно разомкнули и влили туда оживляющее зелье. Едва дыша, Гермиона тихо наблюдала, как Северус одной рукой поддерживал девушку, а длинными пальцами другой мягко массажировал её горло. Было какое-то чувство нереальности всего происходящего, подумала Гермиона. Она полагала, что глава Слизерина всегда будет настроен против магглов, как и его факультет. Но сейчас по выражению лица Северуса можно было сказать, что спасение жизни этой девушки – это самое важное из когда-либо им совершаемого.

И собственно тогда Гермиона осознала, что может полюбить этого человека. Не из-за проявляемой им по отношению к ней доброты или ревности, а из-за понимания того, что он пойдёт на всё, чтобы спасти жизнь неизвестной маггле. Именно она проглотила зелье первой и очнулась, кашляя и что-то бормоча.

Девушка открыла глаза и стала испуганно озираться по сторонам. Альбус спокойно заговорил с ней и убедил, что она в безопасности.

— Зелье Сна без Сновидений, Гермиона, — потребовал Северус и протянул руку, даже не глядя на неё. Гермиона безмолвно вложила бутылочку в его руку и смотрела, как он упрашивал молодую девушку его выпить.

— М-моя м-мама, — просила она, её руки схватили его запястья.

Тоном нехарактерным для профессора Зелий, терроризирующего своих студентов, Северус тихо сказал ей, что они обо всём позаботятся, а ей нужно выпить это лекарство. Гермиона не была удивленна тем, что девушка подчинилась. Как только она начала погружаться в сон, Северус осторожно уложил её на подушки и укутал одеялами. Он быстро подошёл к Коллинз и спросил о её самочувствии.

— Она дышит, но всё ещё не пришла в сознание, — ответила ему Поппи. – Я думаю, что это из-за её головной травмы, но я не могу ничего утверждать. Пока ещё есть шанс исцеления.

— Северус, ты спас их обеих, — мягко сказал Альбус.

— И ещё кучу оставил умирать, — с трудом произнёс Северус, закрывая свой контейнер и уменьшая его перед тем, как опустить в карман.

— Ты не в состоянии спасти всех, Северус, — напомнил ему старый волшебник. – Благодаря тебе эти две девушки будут жить.

Северус обернулся к спящим телам и ухмыльнулся:

— Хоть одна из них будет благодарна мне, проснувшись завтра утром и поняв, что она теперь сирота? Они будут признательны мне, что я оставил их родных там, приговаривая к страданиям и смерти? Или они проклянут меня и скажут, что лучше бы были мертвы?

— Когда-нибудь они поймут, что вы сделали, — решительно воскликнула Гермиона, — и они будут благодарны.

— Это вы так говорите, — отметил Северус, высмеивая её мнение. – А, судя по моему опыту, люди редко ценят, когда ты допустил смерть их семей. – Он развернулся и широким шагом покинул лазарет, его черная мантия развивалась.

— Не понимаю, почему они позволили ему уйти вместе с девушками, — пробормотала Гермиона. Но Дамблдор её услышал.

— Северус регулярно говорил Упивающимся Смертью, что ему нужны части тел для разных зелий, — пояснил Альбус. – Благодаря этому, ему позволили пойти к выжившим и выбрать «жертв». Поэтому он мог легко сбежать с одной или двумя.

Поппи оторвалась от наблюдения за Мартой Коллинз:

— Но Северус помнит только тех, кого он не смог спасти, — мрачно сказала она.

— Похоже, он забывает о том, что многие люди обязаны ему жизнью, — ответил Альбус, поглаживая свою бороду.

Гермиона уставилась на двери, через которые вышел Мастер Зелий. Как обычно она сосредоточенно размышляла, едва слыша прения между Альбусом и Поппи о том, когда применить Обливиате для маггловской девушки и как вернуть её в мир магглов.

Если бы кто-то спросил её мнение о Северусе Снейпе, в то время как она была студенткой, Гермиона сказала бы, что он – строгий, язвительный учитель, но всё равно заслуживающий уважения. В последнее время она видела его с совершенно другой стороны. Гермиона сообразила, что его интерес к ней превышает интерес учителя к ученице, и, вероятно, он был возмущён приказом Волдеморта соблазнить её. Она также предполагала наличие чувства отвращения коснуться её из-за его предубеждений. Всё же она была «грязнокровкой».

Сейчас, увидев, на что он готов, чтобы спасти неизвестную магглу, Гермиона задумалась, откуда взялось его нежелание. Из-за того, что он был джентльменом? Или он просто не хотел давить на неё?

После того, как она узнала его другую сторону, Гермиона решила дать ему ещё чуть-чуть времени, но не много.

Она уже устала от ожидания.

Северус Снейп был загадкой.

Нет, решила Гермиона. Он был хуже, чем загадка. У загадок есть решения, ответы. Северус был головоломкой, не поддающейся дешифровке. Каждый раз, когда она думала о нём, она не могла найти причину или объяснение его поведению.

Пока они были студентами, профессор Снейп отравлял их существование, хуже него был лишь Вольдеморт. И в то же время, несмотря на его нелюбовь к ним, он рисковал своей жизнью снова и снова, чтобы их спасти. Он был преданным членом Ордена, оставаясь Упивающимся Смертью. Он использовал каждую возможность, чтобы спасти всех, кого мог, включая магглов, но, похоже, он не беспокоился о спасении своей собственной жизни. Ему был отдан приказ Вольдеморта соблазнить её ради информации, или, в противном случае, расплатой будет его жизнь. Но пока всё, что он делал – это целовал её на ночь.

Она не могла постичь его. Это из-за того, что она – грязнокровка? Он не находил её привлекательной? Его интересы лежали в … другой области? Или причина находилась за пределами её понимания?

Не то чтобы она жаловалась на его поцелуи, напомнила она себе. Северус Снейп обладал довольно хорошей техникой, говоря об искусстве поцелуев. Она готова была поспорить, что эта мысль никогда не приходила в голову студентам Хогвартса. Этот мужчина целовался просто восхитительно.

Их ночное прощание стало определённым ритуалом. Он провожал её до комнат и останавливался, когда она называла пароль, чтобы войти. Дверь немного покачивалась, и она смотрела вверх, в эти бездонные чёрные глаза, а он медленно переводил взгляд на её губы, затем обратно. Его рука ложилась на её затылок, контролируя её движения, и он легко касался её губ своими, будто давая ей время для протеста.

Второй поцелуй был не таким; его губы становились более требовательными, когда они размыкались, и кончик его языка касался её рта. Её губы открывались, и он наслаждался ею, точно также как и она – им. Это сопровождалось несколькими длинными мгновеньями чистого, неподдельного удовольствия. И именно за такое времяпрепровождение он отпускал язвительные замечания и снимал огромное количество баллов с факультетов, если он засекал студентов за этим. Как только её руки притягивали его ближе к себе, он прерывал поцелуй и мгновенье пристально на неё смотрел. Гермионе никогда не удавалось прочитать эмоции в его глазах. И необычным голосом (хотя глубоким и сексуальным) он желал ей хорошей ночи. Затем он уходил, а его черная мантия развивалась в такт его шагам. Он, несомненно, не понимал и не предполагал, что покидает её, растаявшую от желания.

И каждый раз, когда Гермиона обдумывала загадку под названием «Северус Снейп», она не придвигалась к решению ни на шаг.

Он пребывал в прекрасном настроении. Настала пора Рождественских каникул, и он наслаждался отсутствием уроков. Вопреки распространённому мнению Северус не ощущал ненависти ни к учительству, ни к своим студентам, но быть Упивающимся Смертью и шпионом Ордена в дополнение к преподаванию – это слишком, и такое напряжение не выдержит ни один человек. Не говоря уже о том, что он проводил каждое своё «свободное» мгновенье, планируя соблазнение ученицы, и это полностью съедало его время.

Чем больше он находился рядом с ней, тем больше он её хотел. В лаборатории она была одарённой ученицей и, казалось, предвидела каждое его движение. Сейчас она преподавала у первого по четвёртый курсы и показывала себя прекрасным педагогом в классе. Не говоря уже о том, что она взяла на себя проверку скучнейших сочинений не только всех курсов, но и его выпускных классов. Не мог же он винить себя из-за того, что постоянно думает о том, какова она в постели?

Тем не менее, Северус понял одну вещь, о которой он раньше даже не задумывался: он хотел, чтобы она его желала. Ему не было достаточно того, что он мог манипулировать ею, чтобы оказаться в её кровати. В этом случае он бы придумал срочную потребность в крови девственницы и позволил её гриффиндорской отзывчивости прийти на помощь. Он был уверен, что, побывав однажды в её постели, он сможет принести ей достаточно удовольствия, чтобы оказаться там снова. Несмотря на это, он хотел, чтобы она позвала его. Он хотел, чтобы она его выбрала, и его интересовало, отчего вдруг в нём так поздно проснулась совесть. И это больше всего причиняло беспокойство.

Когда бы его не вызывали, она была в лаборатории, ожидая его возвращенья. Она всё время носила с собой Маги-аптечку, дополнив её специальными зельями для снятия последствий Круцио. Он никогда раньше не хотел, чтобы о нём так беспокоились, но находил её заботу менее нежелательной, чем мог предположить. В случае если он приходил невредимым, она наливала ему скотч или бренди и сидела рядом в тишине, никогда не расспрашивая.

Однажды он поинтересовался:

— Скажи, Гермиона, ты непрестанно задаёшь вопросы. Но до сих пор не спрашивала меня о Тёмных Празднествах. Почему? – Северус понимал, что, ставя такой вопрос, открывает ящик Пандоры: у неё появляется возможность разузнать обо всём, что пожелает.

— Потому что я не верю, что ты действительно хочешь говорить об этом, — ответила Гермиона, пристально на него посмотрев. – Но если ты захочешь, то я всегда готова тебя выслушать.

Это, скорее всего, из-за бренди. Или, возможно, из-за множества бессонных ночей. Наверно, он был слишком утомлён ролью пешки для двух сторон и постоянными вызовами от обоих хозяев. Или, может быть, он нарывался на ссору, нуждаясь в оправдании для криков и своего бешенства, искал причину, чтобы выплеснуть все эмоции, которые с огромным усилием воли он в себе сдерживал. Но он обнаружил, что спрашивает:

— Ты, в самом деле, хочешь знать?

— А ты, в самом деле, хочешь мне рассказать? – она вернула ему вопрос. – Потому что если ты был достаточно силён, чтобы через это пройти, я смогу быть достаточно сильной, чтобы это услышать. Если тебе станет от этого легче.

И вот опять на него нахлынуло это странное чувство трепета, ощущаемое им порой, когда она находилась рядом. Он сидел в кресле, а она свернулась на диване, подобрав под себя ноги. Комната была освещена только светом камина, и она выглядела такой юной, но такой желанной, что он захотел взять её прямо сейчас и прямо здесь, на восточном ковре. Вместо этого, он провёл её до комнат и поцеловал.

Она была его слабостью, а он привык избавляться от слабостей в своей жизни точно так же, как и маггловский хирург – избавляться от опухолей. Но он обнаружил, что не в состоянии избавиться от неё, от единственного светоча во тьме. Он больше не хотел манипулировать ею при помощи своих положительных поступков, хотя он всё ещё руководствовался собственным эгоизмом. Вид её улыбки стал привычным для него, а также осознание того, что в его силах сделать её счастливой. Слишком большую часть своёй жизни он занимался тем, что делал людей несчастными, но её…её он смог бы сделать счастливой.

Как обычно они находились в его личной лаборатории, которая была лучше укомплектована, чем школьная. Последняя была спланирована как классная комната, а эта – разработана для экспериментов и более глубокого изучения зелий. Здесь находилось такое оборудование, о котором студенты выпускного курса даже и не догадывались.

— Гермиона, через пару минут ты мне понадобишься, — сообщил он ей тихим голосом, наблюдая, как последние крупицы песка струились на дно песочных часов. По условленному сигналу она открыла дверь Тёмного Шкафа, сделанного на заказ, и замерла с таймером в руках. Тёмный Шкаф представлял собой небольшое помещение, зачарованное таким образом, что туда не проникали ни воздух, ни свет. Охранные чары было почти не возможно преодолеть, но, так как он был Мастером Зелий лишь школы, то смог добиться установки только одного такого агрегата.

Как только последняя песчинка упала, он потушил огонь под котлом и накрыл его крышкой. Надев перчатки из драконьей кожи, Северус быстро отнёс котёл в Шкаф. Затем он закрыл дверь, и Гермиона установила таймер на 169,5 часов.

— Теперь подождём, – даже сказав это, он знал, что его слова излишни, поэтому он мысленно высмеял себя за констатирование очевидного. Последнее время он часто так делал: использовал пустые слова, чтобы наполнить чем-то тишину между ними. Осмотревшись, он не был удивлён, заметив, что Гермиона уже убрала в лаборатории. Она была поистине выдающейся ученицей. Однажды она станет замечательным Мастером.

Ах, если бы только она стала замечательной искусницей для Мастера Зелий, печально рассмеялся его внутренний голос. Но он хотел, чтобы она стала не только искусницей в зельях, он хотел, чтобы она стала его женой.

— Думаю, на сегодня мы закончили, — продолжил он. – Теперь я могу сопроводить тебя до твоих комнат.

После установления защиты на дверь личной лаборатории он повёл её по подземельям. Будучи ребёнком, Гермиона беспрерывно болтала, задавая вопросы. А сейчас, когда она стала взрослой, он хотел, чтобы она была такой же разговорчивой. Но он просто не знал, как поощрить её к этому. Они молча дошли до портрета Лукреции Борджа. (прим. авт.: Лукреция Борджа принадлежала к знатному роду исп. происхождения; считается, что она была отравлена зельями.) Гермиона назвала пароль, но продолжала стоять, выжидающе глядя на Снейпа после того, как портрет открылся.

Он всегда делал паузу перед тем, как её поцеловать, специально давая ей возможность отказаться или отвернуться. Ещё ни разу она так не поступила, но Северус всегда удостоверялся, что он предоставил ей право выбора. Их первый поцелуй был только обещанием, лёгким и дразнящим. Это всегда происходило в коридоре, на случай, если за ними шпионят слуги Тёмного Лорда. Северус презирал публичное проявление чувств, но ещё меньше хотел, чтобы в этом принимала участие Гермиона, хотя та никогда не жаловалась.

Во втором поцелуе он позволял своей страсти выплеснуться наружу. Он наслаждался сладостью её невинности, и это умиротворяло его испепелённую душу. Одна рука поглаживала её голову сквозь тонкие, но такие шелковистые волосы, а другая ложилась на её плечо. Северус никогда не разрешал себе зайти дальше, иначе он бы позабыл своё решение о том, что она должна добровольно отдать себя; он бы просто не устоял перед соблазном, всё время его мучившим. Гермиона должна сама пойти на этот последний и заключительный шаг, после которого их отношения перейдут в другую плоскость.

Но она этого не делала.

Глядя в её глаза и читая в них доверие, испытываемое к нему, Северус отворачивался от неё и быстро уходил перед тем, как вся его решимость разобьется вдребезги. Она никогда не окликала его и никогда не упоминала об этом на следующий день.

Тем вечером всё было как обычно. Гермиона назвала пароль, и он дважды её поцеловал. И опять, глядя в её глаза, он не мог продолжать дальше. Северус не был способен злоупотребить доверием, которое она к нему испытывала. Он подвёл её к этому, но следующий шаг она должна сделать сама.

Выпустив её из своих объятий, он развернулся на каблуках и зашагал прочь, когда её голос остановил его.

— Не хочешь зайти на чашку чая? – её голос был твёрдым, но он уловил нотки неуверенности в нём.

Северус повернулся к ней.

— Если я зайду, то буду рассчитывать нечто на большее, чем просто чашка чая. — Пророкотал он, предупреждая её.

И опять Гермиона удивила его своей улыбкой:

— Именно на это я и надеюсь, – она взяла его за руку и провела в свою комнату.

На протяжении нескольких месяцев они продолжали в такой манере: коллеги – днём и любовники – ночью. Формально у Гермионы был ещё год, чтобы закончить своё ученичество, но она быстро продвигалась в теории и уже начала готовить свой первый собственный проект. В то время как его жизнь всё ещё была ограничена Орденом и Вольдемортом, Хогвартс оставался оплотом стабильности в самом центре хаоса. Северус обнаружил себя задумывающимся над тем, что произойдет, если они оба выживут и будут продолжать их преподавательский тандем. Он понял, что мечтает о том, как однажды Вольдеморт будет побеждён, Дамблдор всерьёз рассмотрит его кандидатуру на место преподавателя ЗОТИ, а Гермиона станет новым профессором Зелий.

Его мечты и его надежды, его махинации и его манипуляции поддерживали его дух. После каждого Тёмного Празднества он возвращался, чтобы увидеть с каким беспокойством Гермиона ожидаёт его. Северус понял, что ему нравится держать её в своих объятьях, пока он спит. Он также обнаружил, что она была не только требовательной, но и дарящей любовницей.

Он чувствовал себя таким довольным, как никогда в жизни. А затем всё закончилось. Победа над Вольдемортом была наиболее странной, чем кто-либо мог предположить. Сам Северус думал, что это закончится жестокой битвой на землях Хогвартса, и он с содроганием ожидал её начала.

С помощью нескольких поисковых чар Гарри Поттер, авроры и остальные члены Ордена Феникса аппарировали в убежище Упивающихся Смертью. Поттер наложил требуемое заклятие на Вольдеморта, убил Тёмного волшебника, удержав его дух внутри мёртвого тела. Северус скинул маску и ненавистную мантию, когда услышал многочисленные хлопки аппарации вокруг себя.

Нужно было обезоружить оставшихся Упивающихся Смертью и взять их под арест. С обеих сторон потерь было на удивление мало. Шли летние каникулы, и Северус вернулся в замок в одиночестве, оставив Гермиону в объятиях Гарри Поттера и Рональда Уизли. Победили всё ещё поздравляли друг друга и переправляли оглушенных Упивающихся Смертью в тюрьму. Но Северус всё ещё пребывал в состоянии шока от того, что не было никакой Последней Битвы.

Он никогда не был уверен в том, что доживёт до этого дня. Поэтому сейчас он пребывал в полной прострации.

Она была молода. Она была бесстрашна. Она была одной из самых талантливых студентов, с которыми ему приходилось сталкиваться, по всем магическим дисциплинам. И он знал, что любит её. Он никогда не встречал никого похожего на неё. К тому же он потратил годы, манипулируя ею, чтобы она зависела от него и доверяла ему.

Он обнаружил, что любовь совсем не такое чувство, как он всегда полагал. Если ты кого-то любишь, то это не делает тебя слабым. Теперь именно его любовь к ней делала его сильным. Он направился в свой кабинет и начал что-то писать. Закончив, он аккуратно свернул пергамент и продублировал его для своего архива. Она всё ещё не вернулась, поэтому он сунул послание за портрет Лукреции Борджа и вернулся в свои комнаты.

Там Гермиона и обнаружила его через час. Этот час он провёл в размышлениях, и он уповал на то, что его решимость не ослабнет. Она заслужила свободу.

— Северус, что это означает? – спросила она, протягивая пергамент.

Северус невозмутимо взглянул на неё.

— Ты разучилась читать?

— Ты даёшь мне сертификат Мастера Зелий на год раньше, – она смотрела на него с такой болью в глазах, что он отвернулся, не имея сил выдержать этот взгляд. – Почему?

— Потому что ты уже готова.

Гермиона начала спорить с ним, напоминая, что она всё ещё не закончила свой независимый проект. Перечисляла, сколько всего она ещё хочет изучить. В конце концов, она расплакалась.

— Я не уйду от тебя, Северус. Я люблю тебя.

Со сверкающими глазами он повернулся к ней.

— Как ты можешь такое утверждать, если у тебя просто не было другого выбора? Наши «отношения» основываются на приказе Вольдеморта, — презрительно начал он. – Или ты об этом забыла? – Северус усилием воли удерживал маску безразличия на лице и стоял, не двигаясь, в то время как слёзы катились по её щекам. Гермиона выбежала из его комнат.

Долгое время он просто сидел, уставившись на огонь, и размышлял, почему он любит её. Жизнь была намного проще, когда он только желал её. Ведь она молода, и её сердце быстро исцелится. Северус сомневался, что ему удастся забыть её. Но у него не было и тени сомнения, что она заслуживает лучшего. Клеймо Упивающегося Смертью останется с ним до конца его дней. Люди всегда будут шептаться и перемывать ему косточки. Она не заслужила мужа, к которому постоянно будут относиться с подозрением.

Решив отдохнуть немного, но не чувствуя уверенности, что ему удастся заснуть, когда её нет рядом, он встал и, подчиняясь сложившейся привычке, проверил охранные заклинания. В классной лаборатории кто-то находился. Он должен был это проверить, слишком много редких ингредиентов хранилось там. С палочкой в руке он открыл дверь и проскользнул внутрь.

Гермиона работала у котла, добавляя туда сушеные крылышки жуков. Когда она помешала зелье три раза по часовой стрелке, он сообразил, что она варит Крововосстанавливающее зелье.

— Что ты здесь делаешь? – резко спросил он. – Разве ты не поняла, что я сказал тебе?

Она отложила ложку для помешивания и вызывающе посмотрела на него.

— Я поняла это слишком хорошо, — ответила ему Гермиона, уперев руки в бока. – Но если ты думаешь, что тебе так просто удастся выкинуть меня из своей жизни, то ты очень ошибаешься, – она вернулась к своему рабочему месту, как всегда убрав после себя. Когда таймер, бывший когда-то мышью до того момента, как ею занялась Гермиона, пропищал, она убавила огонь, чтобы дать зелью покипеть, именно это и должно с ним происходить ещё в течение трёх дней. Отметив время в своём журнале Зелий, она повернулась к нему.

— Если ты хочешь избавиться от меня, — начала она объяснять с решимостью, — то тебе нужно будет сначала оглушить меня, затем вытащить из этого замка и наложить Обливиайте на меня по ту сторону ворот. И должна предупредить тебя, что буду отбиваться, а я довольно неплоха в этих глупых помахиваниях палочкой. — У неё хватило нахальства послать ему наглую ухмылку, когда она вытащила палочку и произнесла: — Эванеско, — чем окончательно очистила стол.

Северус мог только смотреть на неё, когда она подошла к нему, и её руки пробежались по его груди, остановившись на плечах.

— Я люблю тебя, — непоколебимо произнесла она. – И у меня есть ещё год ученичества, чтобы заставить тебя полюбить меня в ответ.

Если бы он был благородным человеком, то он оттолкнул бы её от себя. Он бы объяснил ей, что он не является ни благодушным, ни легким по характеру. Он бы попытался отговорить её от этого. Взамен он сжал её в своих объятиях и удовлетворенно вздохнул.

— Ты уверена? – спросил её Северус. Когда она закивала у него под подбородком, то он нежно напомнил ей, что не желает слушать дребезжание её головы, поэтому ей следует говорить вслух.

— Я уверена, Северус, — ответила она. – Именно тебя я хочу. Ты – единственный, кого я люблю.

— Ты должна быть совершенно уверена, Гермиона, — предостерёг он, и его объятия стали ещё крепче. – Я люблю тебя слишком сильно, чтобы когда-нибудь отпустить. Ты останешься со мной навсегда?

Её руки обвились вокруг него.

— Если ты спрашиваешь, согласна ли я выйти за тебя замуж, то мой ответ – да. Если ты просто просишь остаться с тобой, то ответ всё равно – да.

Так началась жизнь Северуса и Гермионы Снейп, их любовь зародилась в течение войны и расцвела в мирное время.

Конец.