Сновидения (гет)

Присаживаясь за первую парту в кабинете Трансфигурации, Лили не знала еще, что ожидает ее один из самых странных уроков в жизни. Солнце — сентябрьское, теплое — светило ярко, а его лучи, проходя сквозь оконные стекла, золотили потертое дерево и яркую обложку новехонького учебника за шестой курс. Лили, спрятав черные кончики волос под мантией, изучала застывшего над доской солнечного зайчика треугольной формы и...задремала.

Парень, что сидел за последней партой, бубнил что-то, теребя сморщенный серый комок. Лили не вслушивалась особо, сидела, глядя на его руки, чувствовала спиной мокрую рубашку. Почему мокрую? И паленым пахнет...

Мысли разбегались — как уплывают в разные стороны окуни в пруду, если опустить в него руку. Ей отчетливо слышался громкий голос Флитвика, только не такой хриплый, как раньше. Словно он не так стар.

— Ты не плачь, подровняем, — сказал кто-то сбоку. Лили почувствовала теплую ладонь на мокрой спине и то, как слезы катятся по щекам. Откуда слезы?

Все вокруг было слишком ярким, бросалось в глаза. Как будто оно и должно так. Хочет, чтобы заметили.

— Лили, ты прости Хвоста...

Какого еще Хвоста? Подняла глаза. Знакомые черты. ТЕД? Нет, не он, но так похож... Парень, почти что Тед, пытался улыбнуться, но больше походил на побитого пса. Такой же потрепанный.

— Я...да.

А за что простить-то?

Лили посмотрела по сторонам, в надежде найти ответ на свой вопрос. Ощущение, что ответ надо искать именно вокруг, было чересчур навязчивым, чтобы от него отмахиваться. Она заметила лицо Хвоста — серенькое, непримечательное и совсем незнакомое. Пальцы его были чуть темными, дрожали, а Лили подумала, что ему, наверное, также неуютно, как и ей. Она повернула голову в сторону своего соседа, но тут же отвернулась, поняв, что смотрит тот на нее, водя пером по пергаменту. Вероятно, он записывал лекцию, но Лили не разглядела.

Она не остановила взгляд ни на том, что был похож на Теда, ни на Хвосте, повернула голову еще правее — наверное, Флитвик скоро заметит, что Лили сидит к нему совсем спиной, — и заметила Розу. Нет, это вовсе не Роза! Гермиона?...

— Мисс Поттер!

Голос прорвался сквозь окна, Лили даже показалось, что они распахнулись, впуская строгий голос вперемешку с теплым сентябрьским ветром.

— Мисс Поттер, повторите, что я только что сказала.

Лили повернулась резко, вскакивая со стула — какая-то ее часть надеялась, что голос принадлежал Флитвику, но другая очень четко понимала, кому на самом деле. Она моргнула — прямо перед ней, сжимая палочку, стояла МакГонагалл. За ее спиной Лили видела доску и треугольного солнечного зайчика. Только что сидела где-то в конце класса...

— Я...без понятия.

Лицо МакГонагалл и без того не слишком довольное, стало еще более суровым. Наверное, надеялась, что лучшая ученица ответит.

— Вы заснули на первой парте.

Лили хотела уставиться в пол — как сделала бы это раньше — и промолчать. Но плечи сами собой чуть поднялись и опустились, а из горла вырвалось хрипловатое:

— Ну да.

Ей послышались смешки за спиной, и Лили была уверена, что самый громкий принадлежал Хьюго. МакГонагалл махнула рукой и отступила к проходу, а через пару секунд продолжила лекцию. Обрывки слов казались знакомыми, похоже, они были именно теми, что Лили пропускала мимо ушей во сне. Да и сейчас. Ну и...ладно.

Солнечный зайчик немного изменил свою форму и теперь стороны у него было словно четыре, но они расплывались и иногда возвращались к трем. Лили следила, следила...и задремала вновь.

Первое, что она увидела — напряженное лицо Розы. Да не Розы! — раздраженно поправила себя Лили. Гермиона же, ну. Гер-ми-о-на. Только молодая какая-то.

Гермиона смотрела прямо на нее, ее губы беззвучно шевелились. Лили нахмурилась, не понимая, что тетя говорит. Мерлин, какая же она сейчас тетя?! Гермиона резко перестала на нее смотреть, обернулась по сторонам и пересела на соседний стул. Лили бросила взгляд на воодушевленного Флитвика, размахивающего ручонками, и, быстро проскочив проход, уселась рядом с тетей. Да какая же она тетя!

— Джинни? — спросила Гермиона.

Лили даже не сразу поняла, что та имеет ввиду. Но прежде, чем ей удалось ответить, окна вновь распахнулись, пропуская голос:

— Мисс Поттер!

Вздрогнула, подняла голову — но никого рядом не было, урок Флитвика шел своим чередом. Лили пожала плечами, повернулась к Гермионе, но голос ворвался вновь:

— ПОТТЕР!

Так громко и неожиданно, что Лили зажмурилась, а когда открыла глаза, над ней нависало бледное лицо директрисы.

— Вставайте.

Поднялась, оперлась на парту.

— Отпустите, — МакГонагалл указала на уголок, что держала Лили. — До конца урока вы слушаете меня стоя.

Плечи сами собой — опять? — приподнялись и опустились. Нелепое "Ага" Лили удалось сдержать. Заныла левая нога — кажется, уже не впервые за сегодня — и голова стала тяжелее любого фолианта в библиотеке. Лили прикрыла глаза — всего на секунду! — и увидела лицо Гермионы. Открыла — она по-прежнему в кабинете МакГонагалл, стоит, смотрит в доску. Прикрыла — Гермиона беззвучно спрашивает ее что-то. Джинни? Джинни? Джинни?

Сон хватал ее за руки и тащил к себе. Лили не была против — подумаешь, уснуть стоя, — только чувство, что все вновь забудется, не покидало ее. Гермиона теребила ее руку — ждала ответа? Лили открывала глаза и пыталась удержаться в реальности, хватаясь за зайчика. Но тот, мерзавец, только сильнее тянул ее в сон.

— Джинни? — услышала Лили.

Сначала все расплылось — как яйцо на сковородке, когда мама готовила папе яичницу — потом собралось воедино. Нечетко, подрагивая, но картинка была — Лили смотрела в знакомые черты и больше не путалась: Роза или Гермиона? Яркий свет вокруг больше не жаждал ее внимания — он его заполучил. Мародеры. Я и Мародеры. Я и Гермиона. Мы и Марадеры. И все во сне.

Лили чуть не рассмеялась, но, заметив озабоченный взгляд Гермионы, покачала головой:

— Я не Джинни.

— Но так похожа, — пробормотала Гермиона и отвернулась.

— МИСС ПОТТЕР!

Руки дернулись. Лили прикрыла глаза, открыла — солнечный зайчик расплылся в пятно без единой стороны.

— Вы уснули, — заметил строгий голос.

Лили обхватила плечи руками и прикусила язык. Не стоит выводить из себя директрису, хватит. Опустила голову так, чтобы не видно было ее улыбки. И откуда улыбка? Уставилась в серый пол.

— Думаю, Гриффиндору придется объясниться. А вам — в первую очередь.

Дождавшись, когда МакГонагалл перестанет на нее смотреть, Лили прикрыла глаза. То ли она так быстро уснула, то ли это было вовсе не нужно, но класс Флитвика, копна тетиных волос и легкий запах гари вернулись сразу же.

— Эй, Гермиона, — Лили тронула ее руку. — Я не Джинни. Я ее дочь.

Она ожидала чего угодно, но только не затуманенных глаз и не последовавшего за этим обморока. Гермиона рухнула на парту, ударилась головой — звук был гулкий, немного резкий. Флитвик замолчал, после засеменил к ним, подхватывая подол своей мантии. Но прежде, чем профессор успел до них добраться, рядом оказались Мародеры — кажется, все четверо. Лили рассеянно следила за тем, как они пытаются понять, что с Гермионой, как Ремус говорит что-то вроде "нет пульса...совсем нет", как кто-то из них поднимает ее, как Хвост — кажется, Хвост — распахивает дверь, как Флитвик, затормозив, бормочет:

— Да-да, в Больничное крыло, да-да.

Лили смотрела на свои руки, пытаясь осознать, что произошло. Ей и раньше снились сны — да, другие, да, совсем другие. И нет, там никогда не было ее помолодевшей тети или Мародеров, а волосы — никогда! — не обгорали так, чтобы потом оказаться подпаленными наяву. Сумасшествие! Но главное, что происходящее в них хоть как-то, но контролировалось ею. Но не сейчас.

Лили бросилась к дверям, но как только схватилась за ручку — ее окликнули. МакГонагалл. Обернуться и выслушать? Нет. Гермиона. И у нее нет пульса. Лили, приложив немалые усилия, открыла дверь — голос из окон звал ее. Ей даже показалось, что он теребил ее плечо. Но голос же не может этого, да?

Мародеры только подходили к лестнице, ведущей вниз, к Больничному крылу. Лили рванула к ним, оттолкнула Хвоста, взяла Гермиону за руку. Страх — вот что испытала Лили, когда поняла, что пульса нет. Но ведь это же сон и тут все не по-настоящему. Но волосы же...Волосы обгорели — и здесь, и там.

— Гермиона, эй, Гермиона!

Она всего лишь частичка сна. Ее и не существует здесь. Гермиона уже взрослая, у нее есть двое детей. А эта Гермиона вовсе не Гермиона. Плод воображения. Но волосы же!!...

Лили осознала, что застыла на лестнице, а Мародеры уже спустились на пролет. Ей слышался голос — теперь больше нервный и озабоченный, нежели строгий. Она спит. Там — спит. Возможно делает это стоя на уроке Трансфигурации. Возможно, над ней смеются. Да нет, скорее всего так и есть — смеются. А потом Хьюго все расскажет Розе, а Роза — Малфою...

Лили пожала плечами. Как часто она делает это за последний...час?два? Кажется, это длится вечность. Внизу на лестнице раздались голоса — Лили поспешила к ним. Что-то происходило. Ступенек было слишком много, и все норовили поставить ей подножку. Мокрая рубашка неприятно холодила разгоряченную от бега спину, а от запаха горелых волос ее тошнило. И все было настолько реально, что Лили приходилось напоминать себе — сон. Всего лишь сон.

— Что со мной? — услышала Лили.

Голос дрожал, как Лилины руки, был высоким, как своды Хогвартса, и без всяких сомнений принадлежал Гермионе. Но пульса же не было!

Лили остановилась рядом с удивленно-настороженными Мародерами. Все они смотрели на бледное лицо Гермионы, на ее чуть заспанные глаза и радостную улыбку. Гермиона переводила взгляд с одного на другого, но остановилась на Лили:

— Не Джинни, да?

Лили кивнула, а Гермиона улыбнулась еще шире. Лили почувствовала себя маленькой девочкой рядом с тетей, хоть той и было не сильно больше лет. Гермиона смотрела на нее и видела что-то такое, что заставляло ее улыбаться. А Лили просто стояла, а по спине ее блуждали мерзкие мурашки, голос — уже отчаявшийся — пробирался сквозь стены, как сквозняк, звал ее. Лили моргнула всего лишь раз и оказалась посреди кабинета Трансфигурации.

Солнечный зайчик на стене подмигнул ей глазом в виде снежинки и растекся по серой стене. Лили покрутила теплый браслет на запястье.

Слишком все невероятно, чтобы быть правдой. Слишком реально, чтобы быть сном.

Раздался удар колокола, и Лили, подхватив свои вещи, отправилась прочь, не до конца уверенная, что проснулась. Да если по-честному, ей вообще-то и не хотелось просыпаться.