Житие несвятого Питера (джен)

1991 год, август

На маленькую деревушку Оттери-Сент-Кечпоул опустилась темная летняя ночь.

За небольшой дубовой рощицей, к югу от деревни, стояло одинокое несуразное строение, похожее на древний кирпичный коттедж, к которому в разное время и из разных материалов пристраивались верхние этажи. На красной черепичной крыше торчали несколько каминных труб, за самую высокую из которых зацепилась полная круглая белая луна. На покосившемся крыльце валялась разномастная обувка: деревянные французские сабо, чтобы ходить в курятник и свинарник, резиновые, потрескавшиеся от старости и зачарованные на непромокаемость разноцветные сапоги и калоши и куча кожаных башмаков разных размеров — от детских до подростковых и взрослых. Поодаль на шесте, призванном, видимо, изображать флагшток, болталась деревянная табличка с кривой надписью красной краской: «Нора».

В доме еще долго царило оживление — ребятня от мала до велика, числом пять человек, все никак не могла успокоиться. Во-первых, у третьего по счету отпрыска, Перси Уизли, был день рождения, ему исполнилось пятнадцать лет — круглая дата! Да еще ему пришло письмо из Хогвартса со значком старосты! Родители по таким радостным случаям тряхнули сбережениями и купили ему молодую неясыть, а то старая семейная сова Стрелка уже давно просилась на магическую птичью пенсию.

Во-вторых, сегодня малыш Ронни был с родителями на Диагон-аллее, закупая там принадлежности для отправки в Хогвартс. Близнецы Фред и Джордж подтрунивали и издевались над ним, а Джинни ныла и завидовала. Двух старших братьев, Билла и Чарли дома не было: один был на стажировке в Египте, второй уехал полгода назад в Румынию, нанялся учеником к крупному заводчику драконов. Но и пятеро сорванцов наводили бардака и шороху на всех хлипких уровнях старого дома.

Наконец, уже за полночь, в доме установилась мертвая тишина, прерываемая только похрапываниями близнецов и сонными всхлипываниями младшенькой Джинни.

В комнате Перси, стены которой были сплошь обклеены надменными и недовольными колдографиями его кумира — начальника Магического департамента Бартемиуса Крауча, старая птичья клетка с жирной серой крысой засветилась белым светом, щелкнул замок и дверца отворилась. Зверек, шевеля пышными усами, выбрался наружу, спрыгнул на стул, затем на пол, и превратился в невысокого пухленького круглолицего человечка. На левой руке у него не хватало мизинца. Вынув палочку из кармана неопрятной коричневой мантии, он осторожно открыл дверь и выскользнул в коридор. Вниз по скрипучей лестнице и вот он уже на крыльце!

Питер Петтигрю, живший крысой в семействе Уизли вот уже десять лет, с удовольствием потянулся, разминая мышцы, и стукнул себя палочкой по макушке, накладывая Дезиллюминационное. Хотя все в доме давно спали, он никогда не рисковал и вот уже десять лет слонялся по этажам только под Заклятьями невидимости. Он был очень осторожен и не собирался пускаться в бега — ему в этом доме жилось очень даже комфортно. Ведь крысам много не нужно… Единственное — он раз в месяц, в полнолуние, выбирался из зачарованной собственноручно клетки на волю, походить по земле, побродить по окрестностям владений семейства Уизли, размяться и почувствовать себя человеком.

Он специально выбирал ночь с полной луной. Как напоминание о школьных годах, о так называемых друзьях-Мародерах… Питер презрительно усмехнулся. Друзья! В гробу он видал таких друзей! Да они там и пребывали, его молитвами и стараниями! Джеймс с женушкой — фактически, Сириус Блэк, задавака и пижон — в гробу каменном, в сопровождении самых лучших могильщиков в черных похоронных фраках — азкабанских дементоров, а хлюпик Люпин и вовсе не стоил никакого внимания — так и прозябал где-то под Эдинбургом, впроголодь. Зато ему живется весьма неплохо! И ведь нет места лучше для укрытия, чем почти на виду у властей, кои представлял собой глава семьи Артур Уизли, работавший в Министерстве Магии! Ха-ха! Все-таки, крыса — самое незаметное существо, абсолютно вне подозрений, это семейная, потомственная анимагия, да что там — это вообще философия его жизни! Которая помогала ему выжить не раз, начиная буквально с детства…

Питер Петтигрю с малых лет уяснил, что не хочешь неприятностей — не высовывайся! Так жили и его родители. Обладая некоторыми талантами в магии, впрочем, абсолютно не оцененными окружающими, они решили, что надо жить только для себя — так как их способности никому нужны не были, или ценились задешево. Маленькая, пухленькая миссис Петтигрю умела печь замечательные пироги, торты и булочки, но наняться на постоянную работу не смогла — проработав на испытательном сроке в кафе у Фортескью, она через месяц ушла, потому что хозяин, почуяв в ней сноровистую безропотную работницу, весьма искусную в своей области, тут же уволил двух работниц и взвалил весь объем выпечки на нее. Даже с магией она справлялась еле-еле, за что хозяин умудрялся еще высчитывать из ее дневного заработка. Филипп, отец Флориана, нынешнего хозяина кафе-мороженого, был очень ушлым магом, работавшим по старинке и не считал нужным держать много работников и платить им соответствующую зарплату. Поэтому миссис Петтигрю, не выдержав столь напряженной работы и мизерной зарплаты, решила, с одобрения мужа, что проще будет печь булочки и торты на дому и сдавать в местный магазинчик — заработок выходил почти такой же, как на шикарной Диагон-Аллее, а нервы были целее.

Питер же из злоключений матери понял и вынес, что если ты что-то знаешь и умеешь очень хорошо — скрывай это всячески, иначе будешь делать работу один и за гроши. Так было почти везде, ибо магических профсоюзов в то время не было. Пусть у них дома денег водилось маловато, но зато он всегда мог забежать на кухню к мамочке и перехватить несколько булочек, с которых, видимо, его и разнесло до немалых размеров!

Маленький Пит немного стыдился своей полноты, но мать с отцом его успокоили, заверив, что главное в жизни не яркая броская внешность, а острый ум и неординарные способности.

Папа Петтигрю тут же и продемонстрировал восьмилетнему сыну эти самые способности — он превратился в большую крысу. Питер был в восторге — отец был незарегистрированным анимагом! И это было чудесно! Мальчик, читая и слыша об анимагах, никогда не стремился стать большим животным, он именно мечтал о форме, в которой можно было бы незаметно проникать, куда захочется, не привлекая к себе лишнего внимания. Да и зачем ему эпатажная внешность и красота — оленей-анимагов могли убить в лесу охотники, собакам частенько тоже доставалось от хозяев и от жестоких мальчишек, кошка… это вообще было неприемлемо, так как от кошачьей шерсти у Пита была магическая аллергия. А быть другим животным и вовсе были просто опасно — пантеры, лошади, павлины, орлы и соколы попадали в неволю и вовсю эксплуатировались аристократами-чистокровками! Если наложат подходящее заклятье или наденут при поимке зачарованный ошейник — так и останешься в облике зверя. Самое милое дело — мышь или крыса! Незаметное, никому не нужное животное, идеальное для шпионажа и проникновения в те места, куда обычному человеку ни за что не попасть. Крыса, конечно, предпочтительнее, потому что мышь более уязвима в бытовых условиях. Хорошая крупная крыса-анимаг даст отпор даже книззлу.

Так что с восьми лет Питер брал уроки анимагии у родного отца. Причем делал он это не по книжкам, а именно под руководством опытнейшего анимага — который, как говорится, объяснял все своими словами, без заумностей. Немудрено, что через полтора месяца Питер научился превращаться в маленькую милую крыску, заслужив бурное одобрение матери и скупую похвалу отца. Потомственная анимагия тем и хороша, что передается от отца сыну в строжайшем секрете и об этом никак не может прознать Министерство. А регистрироваться в Министерстве в Анимагическом отделе так и вовсе глупость — ну кто по своей воле захочет получить пожизненный идентификационный магический номер на щиколотке! Да еще и пребывать постоянно под надзором! На такое идут только полные глупцы! Клан Петтигрю вот уже более пятисот лет хранил свой крысиный секрет и ни разу никто в роду не был зарегистрирован!

Питер получил второй важный урок — никогда не стоит раскрывать своих даже маленьких тайн и секретов, если хочешь иметь преимущество перед другими людьми. Нередко можно было слышать глупые похвальбы зарегистрировавшихся анимагов, что они превращаются в коня, козла, кота или собаку. Ну и что дают эти аниформы? Да абсолютно ничего, никакой пользы! Кому же охота, чтобы на нем ездили? Нет, это не для него! Жаль, конечно, что у него не вышла летучая аниформа, но лучше уж такая, крысиная, чем какая-то другая.

Таким образом, к моменту получения письма из Хогвартса Питер уже владел некоторыми жизненными навыками, в частности, как приспосабливаться и максимально комфортно устраиваться в магическом социуме, если ты небогат, некрасив, невысок и обладаешь талантами, которые не стоит раскрывать даже перед друзьями, если таковые появятся.

Еще на перроне, пройдя сквозь стену между платформами 9 и 10, Питер заметил, что такие как он, неказистые и скромно одетые ученики стараются держаться подальше от расфуфыренных надушенных детишек. Он оказался рядом с высоким худым мальчиком, в новой, но совсем дешевенькой, из некачественной ткани, мантии. Лицо у коллеги по несчастью было изнуренным, под глазами мешки, худые руки все в ссадинах…

Он пошел за ним и по дороге, разговорившись, они выяснили, что оба первоклашки и из малообеспеченных семей. Ремус Люпин немного оживился при виде такого же, как он сам, ничем не выделяющегося из толпы, мальчишки и предложил держаться вместе.

Им никак не удавалось найти свободное купе — куда бы они ни заглядывали, везде сидели шумные компании, обсуждавшие проведенное лето. Внезапно дверь одного с треском распахнулась и оттуда вылетела рыжая девчонка, волоча за собой тощего мальчишку с большим носом и длинными черными неопрятными волосами.

— Смотри, Питер, вроде там места освободились! Пойдем, спросим, можно ли присоединиться!

— Да, пошли, а то все занято, еще придется ехать стоя всю дорогу…

Мальчики осторожно заглянули в купе. Там, рядышком, сидели двое первоклашек. Один очкастый, щуплый, волосы торчат в разные стороны, другой очень симпатичный, голубоглазый и длинноволосый, видно, что из чистокровных. Одеты оба в дорогие мантии, ботинки тоже от самого известного сапожника на Диагон-Аллее, мистера Джонсона, в общем, Питер с Ремусом даже хотели повернуть назад, чувствуя, что от этих пижонов ничего хорошего не услышат. Но тут очкарик заметил их.

— А вы кто такие? Чего надо?

— У вас вроде свободно… можно нам ехать в вашем купе, а то все места уже заняты? — робко спросил Люпин.

— Ехать с нами? Хмммм… дайте-ка подумать! Ну-ка, скажите, что вы думаете про факультет Слизерин?

— Там учатся только Темные маги! — поспешно ответил Питер, тут же сжавшись и втянув голову в плечи, потому что предчувствовал, что эти двое вполне могут захотеть попасть на упомянутый факультет.

— Верно говоришь! — довольно захихикав, сказал очкастый. — А что насчет Гриффиндора, славного тем, что учатся там храбрецы? Ну? — грозно поглядел он на них, не приглашая, однако, войти.

— А ты хотел бы попасть на Гриффиндор? — неуверенно спросил Люпин.

— Ну конечно, дубина! Это единственный стоящий факультет в Хогвартсе! На Рейвенкло учатся только зубрилы и зануды, хаффлпаффцы тупые работяги, у них ни фантазии, ни ума, это просто рабочие ослы, а слизеринцы — мерзкие скользкие змеи, их вообще давить надо, всех! Так что я только на Гриффиндор, у меня же отец аврор, я буду как он, когда вырасту! Ну что, Сири, ты со мной, на Гриффиндор?

— Надо подумать. Но в принципе, я не против, была бы подходящая компания для развлечений. А то скучно уже… — лениво выговорил черноволосый красавчик.

— Так вот, если вы собираетесь проситься на Гриффиндор — добро пожаловать в нашу компанию! Те, кто хочет к змеям — убираются вон отсюда! — грозно сказал очкастый герой.

— Да, мы, пожалуй, с вами! Все равно мы не определились точно, куда хотим… — Питер торопливо втащил свои вещи в купе и плюхнулся напротив свежеиспеченных приятелей.

Ремус тоже вошел, но не сел, пока не пристроил их багаж, чтобы не мешался под ногами.

Все те шесть часов, что они ехали до школы, Питер внимательно наблюдал за новыми знакомыми. Джеймс Поттер и Сириус Блэк, как он верно догадался, были из богатых чистокровных семей. Джеймс выглядел не супермачо, тощий, вертлявый и неказистый, к тому же в очках, за это бы его сразу задразнили, однако вкупе с наглостью и напористостью, и богатыми шмотками, можно было ожидать, что на внешность внимания станут обращать мало, а уж в компании с красавцем Блэком и вовсе трогать не осмелятся. Он прикидывал, что неплохо было бы присоединиться к ним, тем более, что те оживленно обсуждали недавнюю стычку с ушедшими из купе рыжей девчонкой и тем странным носатым мальчишкой, обещая, что тому не поздоровится, а уж если он попадет на Слизерин, так тем более нужно будет попрессовать нахального гада, который нехорошо отозвался о гриффиндорцах. Питер тут же, вздрогнув, подумал, что не хотел бы он оказаться на месте того несчастного хлюпика — эти двое закормленных пацанов считали всех окружающих ниже себя — уж в этом он разбирался, повидал таких и среди своих сверстников и среди взрослого окружения. С таким воевать и ссориться невыгодно, с такими очень неплохо дружить, потому что если подпевать и поддакивать тем, кто постоянно жил в присюсюкивании и похвалах, этого как раз и не будет хватать.

Ну и, следовательно, если ты даешь человеку то, в чем он нуждается — чувство превосходства над другими, то и прекрасно выживешь под их крылом. А то, что попутно может немного достаться неприятностей в виде насмешек и пренебрежения и тебе — не велика беда, всегда ведь можно отыграться за их спиной!

Питер, придя к таким замечательным выводам, решил поглядеть, что будет дальше и когда на распределении Поттер, Блэк и Люпин по очереди попали на Гриффиндор, он так яростно умолял Распределяющую Шляпу, колеблющуюся между Слизерином и Хаффлпаффом, отправить его в Гриффиндор, что сей говорящий артефакт согласился, захихикав и промолвив, что ей будет интересно поглядеть на этот эксперимент, тем более, что своеобразная храбрость и отвага в нем присутствуют, и в немалых количествах. Облегченно вздохнув, Питер аккуратно положил тряпичную болтушку на табурет и отправился к своим новым приятелям и одноклассникам.

Началась школьная жизнь. С самого первого дня оказалось, что Поттера и Блэка помимо благосостояния капризная Фортуна не обделила и умственными способностями — учились они на отлично, схватывали все на лету, профессора не могли нахвалиться на их таланты, которые, впрочем, пока что не выходили за рамки школьной программы. Люпин старался учиться, хотя у него получалось немного хуже, к тому же он раз в месяц пропускал несколько дней по болезни, а потом ему приходилось просиживать все свободное время в библиотеке, чтобы нагнать однокурсников. Пролежав несколько дней в Больничном Крыле, куда их не пускали, он возвращался изможденным и с запавшими глазами. На вопросы, что с ним случилось, отвечал, что у него что-то вроде магической лихорадки, которая накатывает приступами, раз в месяц. Питер подумал, что лихорадка, видимо, вызывается полной луной, но ничего говорить и спрашивать не стал, ибо знал, что молчание — золото. Не его это дело, кто чем болеет, надо будет — Ремус сам расскажет, а вообще Питеру было абсолютно неинтересно. Он в свободное время обследовал замок, убегая на часок-другой из гостиной и проводя время в анимагическом облике.

Учеба давалась ему неплохо, но в силу того, что Поттер ревниво реагировал на малейшую отличную оценку Питера или Люпина, он быстро просек, что лучше не выпендриваться и получать как можно меньше баллов и хороших оценок за домашние задания. На уроках он вообще перестал поднимать руку. К чему искать неприятностей на голову? Не соперничать же ему с золотой молодежью… вон Снейп-слизеринец… Учится на отлично, Зелья и Защиту как семечки щелкает, и когда его приводят в пример и начисляют баллы, после уроков гриффиндорцы его обязательно подстерегают и награждают неприятными заклятьями, потому что хотя тот и быстр, как змея в броске, против двух палочек и нападения со спины редко кому удается выстоять.

Питер четко усвоил, что ему лучше быть середнячком, чтобы не раздражать самолюбивых гриффиндорских заводил-отличников. Тем не менее, уроки он учил на совесть, хотя и писал эссе всегда хуже, чем мог, дабы не сердить Джеймса. Но ему от этого была и польза. Учись он отлично, его бы уже давно припрягли писать за них или решать задачки по Арифмантике закадычные друзья. А так он годился только на то, чтобы его гоняли на кухню за сластями и тыквенным соком. Для исполнителя и копировщика эссе и домашних заданий сгодился и Люпин, который ничего не подозревая, старался учиться и ни в чем не отставать от Блэка с Поттером. Питер попытался ему как-то намекнуть, чтобы тот не лез на рожон, но Ремус посмотрел на него непонимающе и отмахнулся. Он считал, что помочь друзьям с выполнением домашки — это по-дружески. То, что его нещадно эксплуатировали, он считал за дружеское доверие, идиот! Поэтому Питер плюнул на дурака и занимался в свое свободное от уроков время личными делами.

На третьем курсе, когда они начали проходить Защиту от Темных тварей, друзей, которые к тому времени уже прозвали себя бандой Мародеров, наконец, осенило, что означают ежемесячные отлучки Люпина в Больничное крыло. И они так обрадовались, что решили скрасить Ремусу его одинокое существование. Решив стать анимагами.

Питер про себя покатывался со смеху. Они так решительно подбадривали его, что у него, несмотря на среднюю учебу, все получится, что они его не бросят, а наоборот, помогут овладеть сложной дисциплиной… Вот кретины, сами понятия не имеют, как вообще все это будет происходить, какие аниформы у них будут, а туда же — еще его учить собираются! Но ничего не поделаешь, как ни хотелось похвастать своими достижениями, он загнал это детское выпендрежное желание поглубже и сделал вид, что очень воодушевлен и понятия не имеет, что и как делать.

Он вполне успешно скрывал свои истинные способности, прикидываясь дураком и делая мелкие ошибки на протяжении всех месяцев учебы анимагии. Как бы ни были талантливы гриффиндорские заводилы, но вслепую, без возможности проконсультироваться и спросить преподавателя о непонятных моментах, на обучение у них ушло немало времени. Но упорство и труд, в конечном итоге, все перетрут, получилось и у Мародеров. Амбициозный и тщеславный Поттер был в полнейшем восторге от своей анимагической формы — здоровенного самца-оленя с роскошными ветвистыми рогами. Более простодушный и беспечный Сириус обернулся точно по своему характеру — в веселого прыгучего, не сидящего на одном месте черного лохматого пса — сообразно своей фамилии. Питер уже заранее не ждал никаких восторгов от приятелей, когда сделал вид, что с трудом превратился, но и такого оскорбительного смеха не ожидал. Поттер схватил его за длинный голый хвост и, подняв до уровня глаз, безжалостно и мерзко хихикал. Сириус веселился так, что даже свалился на пыльный пол, держась за живот. Крыса с возмущенным писком изогнулась, попытавшись укусить обидчика, Джеймс отдернул руку в испуге и выронил его. Крыса не кошка, понятное дело, что Питер не сумел приземлиться на все четыре лапки и больно ушибся. Обернувшись в человека, мальчик всхлипнул, держась за моментально опухающую кисть — кажется, он сломал руку.

Но его друзья все еще продолжали покатываться со смеху, обсуждая между собой его животный облик. Они считали себя достойными своих воплощений, напрямую связывая свои человеческие личности с анимагическими. Олень — гордое большое животное, не склоняющееся ни перед кем, сильное, быстрое и грозное. Собака — тоже очень неплохо, преданный верный друг, способный защитить от врагов… А крыса… Ну, Питер ведь и так похож на грызуна — с его сероватыми волосенками, круглой головой с торчащими ушами и немного выдающимися вперед передними зубами — ну точь-в-точь мышь! И глаза-бусинки так же бегают, не задерживаются на одном месте! Кстати, они и клички придумали! Джеймс — Сохатый, Сириус — Бродяга, ну а Питер пусть не обижается — он будет Червехвост!

Петтигрю попытался возражать, но его слов никто не услыхал, Мародеры бурно обсуждали новые формы и прозвища, попутно обозвав Люпина Лунатиком. Питер злобно ухмыльнулся про себя. Глупцы! Да что они знают о анимагических формах! Думают, если ты большой и высокий — то и выше и сильнее всех! Ерунда полная. В большое животное легче попасть, хоть пулей, хоть стрелой, да хоть Авадой! Попробуйте, попадите в такое мелкое существо как крыса или хорек или еж, на худой конец! Но он припомнит им этот злой смех и противную кличку, когда-нибудь они заплатят за то, что смеялись над ним и обзывали…

Питер пакостно захихикал. Он и сейчас мелко мстил зарвавшимся дружкам Поттеру и Блэку. Возвращаясь из кухни, нагруженный пирожками и графином с соком, он мог по дороге съесть свою долю, а потом рассыпать еду и лениво собрать ее с пыльного каменного пола Акцио. Да, пакость, но приятно! Эти остолопы уминали за обе щеки! Ха-ха! Или вот…к примеру, он любил напустить в постели наглецам и зубоскалам блох, скромно объясняя потом, что видимо, это из-за их звериных ипостасей насекомые заводятся в одеялах. Дураки верили и посыпали все вокруг антиблошиным порошком.

Еще Питеру нравилось выдергивать прутья из метлы Джеймса, дорогущей марки «Торнадо 7500», стоившей целое состояние. Прутики он, обернувшись крысой, утаскивал в норки в каменном полу, складывая их там неаккуратной кучкой, наподобие сорочьего гнезда, а потом потихоньку хихикал над ругательствами разъяренного Поттера, у которого на стадионе метла теряла в скорости или кувыркалась в воздухе вместе с седоком, потеряв аэродинамические свойства. Позже он хранил в этом гнезде утащенный у Сириуса фамильный перстень с черным жемчугом и толстую серебряную цепочку Джеймса. Те потом долго искали свои побрякушки, но защищенные заклятьем против Акцио, драгоценности не спешили вернуться к своим хозяевам. Питер же все подозрения в его причастности к пропажам возмущенно отметал, истово клянясь здоровьем своих родителей, что ни при чем, и настаивая принести Непреложный Обет в случае недоверия его словам. Приятелям становилось стыдно, потому что они знали, что такими вещами, как принесение Непреложной клятвы волшебники не шутят. Питер был неплохим психологом и всегда шел ва-банк, упирая на то, что ради друзей он готов даже на пытки и смерть. Странно, но с наивными гриффиндорцами такие вещи прокатывали на «ура».

Школьные годы Питера также дали ему бесценный жизненный опыт.

Он твердо уяснил, что всегда в жизни нужно искать сильного друга, покровителя, хозяина… чтобы самому остаться невредимым. Это всегда легче делать под крылом могущественного волшебника. Для школы компания Мародеров, конечно, годилась, но Питер сомневался, что не будь они бандой, терроризировавшей всю школу и пользовавшейся большой благосклонностью деканши МакГонагалл и самого директора, на них бы внимания никто не обращал и не боялся. Взять хоть ту выходку с Визжащей Хижиной, когда Блэк едва не угробил хилого Нюниуса, и ему ничего ровным счетом не было! Питер твердо был убежден, что даже загрызи Люпин Снейпа, Дамблдор все равно отмазал бы своих золотых гриффиндорцев. А Нюниуса бы закопал где-нибудь в Запретном Лесу. И никто бы ничего не доказал, кому вообще нужен Снейп? Вот уж кто-то, а тот мог бы быть и поумнее! Питер с его талантами в Зельях уже давно бы потравил своих врагов так, что валялись бы неделями в Больничном Крыле, а Снейп… ну лопух, больше слов нет для него! Нееееет, Питер не так глуп, чтобы подставляться открыто!

И он еще добьется славы, богатства и почестей!

После окончания школы перед Питером встал весьма проблематичный вопрос: чем заниматься дальше? Пойти учиться некуда, так как, обладая приличным багажом знаний, он таки имел не самые лучшие отметки по ТРИТОНАМ. Да и денег для продолжения обучения не было, не в пример Поттеру. Тот сразу после школы женился, да и зачем бы ему учиться, если родители оставили ему приличные деньги, купили дом — плодись и размножайся! Поттер, конечно, сразу же пригласил к себе жить Блэка, который к окончанию школы насмерть разругался с матерью и, хлопнув дверью, ушел из дому. Питер искренне не понимал, как можно вот так вот грубить и хамить матери и родственникам. Но в принципе, последний год Блэк совсем не рассказывал ничего друзьям, только постоянно шушукался с Джимом за задернутым пологом кровати. Люпин относился к этому спокойно, он наоборот, был рад одиночеству, потому что усердно готовился к выпускным экзаменам, а Питер бесился — ему все время казалось, что приятели сплетничают про него.

Потом он поуспокоился и решил отомстить за все оптом, попозже, к примеру, когда он станет видным министерским начальником, а эти… придут к нему на прием с какой-либо просьбой, а он вышвырнет их вон из своего кабинета… Мечты помогали Питеру, поддерживая его в трудные минуты, когда зачастую, злой, как пикси, Джеймс, которого до седьмого курса круто отшивала Эванс, не знал, на ком сорвать бешенство, и если поблизости не оказывалось Нюниуса, который, впрочем, на старших курсах резко изменился и вовсю давал отпор Мародерам, то весь гнев незадачливого Ромео падал на Люпина и на него. Но если Люпин, кротко улыбаясь, и еще больше сгорбившись, молча склонялся над домашкой, то Питер внутренне негодовал. Он не понимал, при чем тут они с Ремом, если Поттеру не дает какая-то грязнокровка, пусть даже умная и красивая… Хотя рыжих Питер всегда недолюбливал. Чувствовал к ним какую-то необъяснимую неприязнь…

В общем, он перебивался случайными подработками, попутно ища постоянную работу.

Но в воздухе витала беда. Питер в школе постоянно шнырял в образе крысы по подземельям. И конечно, имел возможность тайно присутствовать при разговорах старших слизеринцев, которые все входили в некую организацию, которую возглавлял Волдеморт. Идеей организации было очищение магического мира от грязнокровок и полное подчинение маглов волшебникам. Питеру и самому казалось, что идеи неплохи, во всяком случае, его неприязнь усиливалась при воспоминании об Эванс, которую все преподаватели захвалили и засыпали баллами, в то время как он, чистокровный волшебник, хоть и из бедной семьи, вынужден осознанно коверкать свои эссе и делать в них ошибки и мямлить на уроках, чтобы создать себе репутацию середнячка-троечника! Да, он делал это специально, но как же его бесило, что кто-то может купаться во всеобщей любви и признательности, тогда как и он мог бы приносить своему факультету баллы и даже быть старостой…. может быть.

Но ничего, он еще покажет всем, кто шпынял и третировал его, всем, кто думал, что он тупица и глупый олух, что не может связать и двух слов на уроках. А особенно жестоко он отомстит двум дружкам-мародерам, за то, что им досталось все, что могло бы быть у него — богатство, дорогая одежда, драгоценности, особняки и загородные дома… и гонор, самоуверенность, наглость и безнаказанность, причитающиеся им по положению.

Питер мучительно размышлял, как ему быть. Он, в своих скитаниях по слизеринским владениям, узнал, что Волдеморт не скупится и одаривает своих последователей знаниями — это всегда жаждал получить Нюниус-заучка, властью — многие из Пожирателей старых выпусков сейчас работали в Министерстве магии на прекрасных должностях, и богатство — ну это можно было взять самим… так как ограничений на службе у Темного Лорда не было. Хочешь жить — крутись! А Повелитель тебе поможет, прикроет и поощрит. Может, плюнуть на все и примкнуть к нему? Все равно будущее вырисовывалось весьма смутно и туманно…

Все планы порушили эти неугомонные мерзкие дружки. В преддверии войны старый пень профессор Дамблдор спешно создал какой-то Орден Феникса (и тут свою красную курицу приплел. Питер как-то был у директора в кабинете и попытался погладить редкую птицу — мерзавец больно, до крови, клюнул его за руку и прожег искрами его любимую мантию. Питер едва удержался, чтоб не свернуть мерзкой твари шею). Естественно, Поттер с Блэком сломя голову помчались вступать в этот Орден. Ну и участвовали бы в борьбе с Волдемортом и защищали бы таких, как Эванс, которая сразу же после школы стала Поттер — губа не дура у девчонки, цинично думал Питер. А ведь как искусно притворялась — знала прекрасно, что уступи она Поттеру сразу, тот бы потерял к ней интерес через месяц. Правильно вела себя, сучка, динамила Поттера до последнего, пока тот уже не согласился жениться на ней, лишь бы затащить в постель! Все они такие, а маглорожденные еще хуже, ведь маглы вообще коварны и хитры. Ну и пусть Джимми мучается с такой! Его же еще и неблагонадежным объявят, из-за женушки-грязнокровки. Питер ликовал и злорадствовал. Но тут его и Рема, не спрашивая, схватили за шкирку и потащили вступать в Орден, за компанию. А что ему оставалось делать? И отказаться никак — он ведь все-таки гриффиндорец, а в Ордене все почти сплошь были с факультета Годрика. Питер даже пожалел, что не попросился в свое время на Хаффлпафф. Сейчас имел бы полное право отмазаться и делать что захочет. А проклятые гриффиндорские храбрость и благородство не давали никакой возможности отказаться от благородной подпольной борьбы против Темного Лорда.

Пришлось приходить каждый день в какой-то старый заброшенный дом, который был временным штабом Ордена, высиживать там часами на скучных собраниях, слушать бесконечный нудеж и бубнеж Дамблдора и прочих членов о подвигах, которые они совершили во имя маглов… и Питер еле сдерживал зевоту. Да и работать было некогда, деньги быстро заканчивались, а к родителям идти стыдно — те сами едва перебивались. Во время войны многим людям было не до тортов… Поэтому мать и сидела без работы. Отец еще как-то зарабатывал, устроившись чернорабочим на ферму, где разводили элитных гиппогрифов для аристократов, использовавших животных для охоты. Хорошо Поттеру — не надо заботиться о пропитании, да и Блэку привалило счастья — ему дядька оставил дом и приличное состояние. Питер завистливо вздохнул — почему у него нет богатых родственников? Немного утешало только то, что Люпин был в худшем положении. Его вообще на работу не брали. Неизвестно, то ли работодатели чуяли в нем странность и побаивались, то ли этот честный придурок как-то намекал, что он вервольф… Петтигрю не знал, да его это и не интересовало, просто приятно было думать, что мантия у Люпина совсем потрепанная и залатанная, сам он выглядит как ходячий мертвец, с запавшими глазами вытянувшимся лицом — голодает, небось. А у него пока есть и галеоны, и припасы в квартирке, которую он снимал у знакомой старушки задешево, и мантия у него добротная, из крепкого сукна…

Таков уж был Питер — он ненавидел более удачливых людей, но чувствовал себя выше и на коне, когда в поле его зрения попадали более несчастные и бедные люди, нежели он. Что зацикливаться? Ведь все познается в сравнении — вот еще одно жизненное кредо Питера. Может, кому-то и прекрасно живется, что очень неприятно, но большинству приходится гораздо, гораздо хуже, чем ему, Питеру. И эти мысли грели его маленькое крысиное сердечко.

Так настал и прошел 1979 год. Время летело незаметно, все дни были заняты бесконечными собраниями и обсуждениями стратегии подпольной борьбы с Темным Лордом и его армией, которая в десятки раз превосходила по численности Орден Феникса. Почти каждую неделю одно-два место за большим деревянным столом в штабе оказывалось пустым — орденцев выкашивали, как сорняки. Питер все больше и больше мрачнел, слушая вести с фронта, как это называли у них. Деньги потихоньку заканчивались, и он стал пропускать эти бесполезные собрания, устроившись на работу в мелочную лавчонку на краю Диагон-аллеи. Платила хозяйка немного, но если экономить, то на жизнь хватало, а уж скопидомный Питер умудрялся даже откладывать на черный день. В Ордене никто не заботился друг о друге. Как живется тем, кто остался без работы — никого не волновало. Дамблдор наведывался регулярно, раздавал указания и распоряжения и исчезал — директорство отнимало у него много времени, к тому же он заседал в Визенгамоте.

Почему-то Министерство и Визенгамот вели себя так, как будто ничего особенного не происходит. Каждый старался удержаться на своем хлебном месте, поэтому паника и неразбериха пресекались властями моментально. Чистокровные Пожиратели, даже если о них и ходили многочисленные сплетни о причастности их к преступлениям и беспорядкам, вели себя как обычно. Да и кто мог обвинить их в приверженности идеям Сами-знаете-кого? Ведь противник был далеко не глуп, Пожиратели проводили свои акции устрашения населения исключительно в масках и стандартных черных мантиях, почти никого из них никто не знал в лицо, а, следовательно, и использовать воспоминания выживших очевидцев в думосборе не было смысла. В общем и целом, организация лорда Волдеморта была тщательно продумана со всех сторон, и не давала возможности придраться и засадить кого-то из аристократии без веских доказательств. К тому же, помимо того, что в Министерстве половину важных постов занимали родственники подозреваемых, всегда находился крупный или мелкий клерк-чиновник, который был готов оказать услугу за звонкую монету. А уж денег у чистокровных хватало… их не было только у предателей крови и изгнанных из рода, типа того же Блэка, которому, впрочем, повезло с таким же дядюшкой-изгоем.

Изредка появляясь все-таки на собраниях, исключительно для проформы, Питер узнал, что Лили Поттер скоро родит. Джеймс ходил сияющий, как медный котел, Блэк и Люпин восторженно хлопали его по плечу и тискали в объятиях, а Питер только пожал руку, думая про себя, что это очень глупо — заводить ребенка в такое время. Идет война, орденцы участвуют в боевых действиях… какие уж тут дети? Воистину, только грязнокровки могут плодиться и размножаться, ни о чем не думая. Такое ощущение, что тупая Лили вообще не представляет, что творится в их мире, привыкла все судить по своим магловским меркам.

«Пусть война, пусть голод и разруха, лишь бы мы были вместе, любимый!» — кривляясь, передразнивал ее Питер, вернувшись к себе после какого-то праздника от Поттеров. Мерлин, тут бы самому остаться в живых!

Он знал, что рано или поздно, пойдет искать последователей Лорда. Так надоело ему это серое безрадостное существование с угрозой каждый день быть убитым. В конце концов, чего добивается Дамблдор? Чтобы маглорожденные и маглы заполонили их мир? Чтобы маги служили им и считали грязнокровок равными себе? С какой стати? Даже такие обедневшие рода, как его, могли похвастаться некоторыми специфическими, фамильными способностями, которые передавались из поколения в поколение. У них в семье это была способность к прирожденной анимагии. Немало в военное время! Мерлин, да даже хилый Нюниус обладал определенной способностью — Принцы испокон веков были гениальными зельеварами — это у них в природе, в их магическом ядре, в их ауре, в конце концов! А чем таким примечательным обладала грязнокровка Лили? Да ничем! Все ее знания были на уровне школьной программы, она не умела оборачиваться в животное, зелий новых не придумала, ментальной магией не владела, даже к финансовым делам, как Малфои, у нее способностей не было. Она рождена была только для того, чтобы сидеть дома и рожать Поттеру детей — вот и все ее призвание!

Поэтому Питер категорически не разделял взглядов и убеждений Дамблдора, этого старого дурака! Даже самый слабый маг и то выше любого магла, потому что у него есть магия! А уж себя лично Петтигрю слабым волшебником никак не считал! Он-то знал, на что способен и мог бы проявить себя в лучшем свете, только ему нужен был шанс.

И он не замедлил появиться. У хозяйки лавки, в которой работал Питер, был сын, который оказался штурмовиком Лорда. Питер, услыхав об этом, едва не дал деру подальше с этой работы. Но оказалось, что Клифф вовсе не такой уж и страшный. Обычный маг, каких сотни, непримечательной наружности. Он сам спустился как-то вечером в лавку со второго жилого этажа дома и завязал с Питером легкий разговор. В первый их разговор темы противостояния в обществе никак не затрагивались. Они болтали об учебе, о том, на каком факультете учились, вспоминали преподавателей и школьные шалости. Питер очень удивился, узнав, что Клифф учился на Рейвенкло. Он-то думал, что в армии Лорда только слизеринцы! Клифф засмеялся и сказал, что у Лорда служат даже гриффиндорцы! Петтигрю бросило в дрожь. Если там есть гриффиндорцы, то значит, и он может присоединиться?

В общем, прошел почти месяц, пока Клифф не озвучил свое предложение в открытую. Он рассказал, что каждый пришедший к Повелителю, может привести с собой сколько угодно сторонников, которых сам же и будет курировать и отвечать в какой-то мере за них. Это обычные боевики и штурмовики, и курьеры для мелких поручений. Еще есть Большой Круг, где собрались все командиры и начальники подразделений, куда входит его дядя, и Ближний Круг. Там все наиболее приближенные к Лорду люди, которым он доверяет как себе. Питер размечтался, как он выполняет какое-нибудь суперважное задание Повелителя и тот в благодарность приближает его к себе и делает правой (ну или левой) рукой…

И так получилось, что он мало-помалу рассказал Клиффу об Ордене. Тот хмыкнул и велел ему присматриваться и рассказывать ему о важных заданиях, а также сообщить о том, кто именно входит в этот самый Орден. Питер не нашел смелости отказаться, потому что было уже поздно. Все, что можно было, чтобы скомпрометировать себя, он рассказал и дороги назад не было.

31 июля 1980 года, в разгар жаркого лета у Поттеров родился сын. Джеймс громогласно объявил об этом на очередном нуднейшем собрании Ордена. Все ринулись поздравлять его, твердя, что хоть какая-то отдушина, проблеск в их страшной, серой военной жизни. Ребенка назвали Гарри, так захотела Лили, а Джеймс и не спорил.

Но недолго длилось счастье молодой пары. Через месяц Дамблдор велел семье Поттеров скрываться. Причин никому не объяснили, за исключением Блэка, который стал крестным маленького Гарри. Питер вовсе и не претендовал на эту должность, но его неприятно кольнуло, что ни Люпину, ни ему даже не предложили такого. Блэк, Блэк… всегда только Блэк на уме у Поттера, как будто других двух друзей у него никогда и не было! Было мерзко, но одновременно он испытывал облегчение от того, что сия «почетная обязанность» пала не на него! Не дай Мерлин, как говорится, потому что Питер ненавидел маленьких детей.

После этого несколько месяцев о Поттерах не было ни слуху, ни духу. Собрания стали редкими и краткими. Питер уже начал привыкать к тому, что можно заниматься своими делами, не срываясь и не отпрашиваясь постоянно на работе, как прилетела сова от Блэка с предложением встретиться и обсудить очень важный вопрос. Петтигрю недоуменно пожал плечами — они уже так давно не общались, какое-такое дело может быть у Сириуса к нему, ведь он не работает на сколько-нибудь значимой работе, всего лишь в мелочной лавчонке со всякой всячиной.

Но услышанное перевернуло всю его жизнь.

Оказалось, что за Поттерами и Лонгботтомами охотится сам Темный Лорд! Согласно какому-то пророчеству, в которые Питер не больно верил, сын Поттеров может оказаться тем, кто повергнет Повелителя! Петтигрю скептически хмыкнул. Какой-то сопливый младенец победит сильнейшего из Темных волшебников? Ну и бред! Кому такое в голову могло прийти?

Судя по всему, Поттер с Блэком тоже до конца не верили в такой расклад, но Дамблдор настаивал, и даже предлагал свою кандидатуру в Хранители Секрета, Джеймс же предсказуемо отказался, сказав, что сам сможет защитить свою семью. Питер отнюдь не удивился упертости друга. Ведь Дамблдор был великим волшебником, а Поттер все так же, как и в школе, болезненно воспринимал чужое превосходство, и в словах директора усмотрел намек на свою слабость. Стоило ли удивляться, что Хранителем сделали Блэка…

Джеймс сам провел обряд Фиделиуса с закадычным другом. Весьма предсказуемо. Но позже, немного обмозговав ситуацию, Поттеры пришли к выводу, что их дружба с Сириусом известна почти всем, и при желании узнать о ней тоже не составит особого труда. И тогда Сами-знаете-Кто начнет охотиться за Блэком… Кто знает, сможет ли Сириус выдержать допрос и пытки, если попадет в плен? Ведь Волдеморт беспощаден и жесток, а гриффиндорец молод и не имеет навыков в ментальной магии, а значит, не выдать секрета не сможет. Следовательно, Хранителем должен стать кто-то, кто не вызовет подозрений, кто-то незаметный, неспособный и неталантливый, некрасивый и непримечательный. Самый лучший кандидат на эту роль — Питер!

— Согласись, Пит, никто не обратит внимания на такое ничтожество, как ты! А значит, все будут охотиться за мной, ты будешь в безопасности, и Джеймс с Лили и Гарри тоже! — весело болтал Блэк, сам в восторге от собственной находчивости.

— Нооооо… Сириус… Джеймс… Вы уверены, что это лучший выход? Может, лучше Ремус… — промямлил ошарашенный Петтигрю, который начал всерьез опасаться за свою жизнь. Кто же знает этого Лорда, он может охотиться и за всеми друзьями и знакомыми Поттеров.

Приятели переглянулись. Потом Блэк натянуто сказал:

— Видишь ли… Рем… он ведь вервольф… а у Сам-знаешь-кого на службе много оборотней… Вдруг Ремуса поманят какими-то благами и привилегиями. Понимаешь, оборотни считаются Темными существами, но требуют благ наравне с волшебниками, а я слышал, что Лорд обещает свободы и права почти всем волшебным существам, если те перейдут под его знамена, в том числе и оборотням. Поэтому лучше не рисковать…

Хранителем будешь ты, и точка!

Питер понял, что разубеждать Блэка и Поттера, если они что-то решили — бесполезно. Так было всегда, почему что-то должно было измениться? Они решили и постановили, а Петтигрю и Люпин просто должны принять это как данность, и так было всегда.

Обряд был совершен и закреплен. Теперь Питер стал Хранителем убежища Поттеров. Кстати, он очень удивился тому, что молодая семья не уехала, к примеру, за границу, хотя бы нелегально, или не устроилась подальше от Лондона и Хогвартса, ведь можно было перебраться в Ирландию, на остров Мэн или же на Нормандские острова. Да возможностей просто море, чтобы прекрасно скрыться! А тут… Фиделиус на доме в Годриковой впадине! Прямо под носом у Сами-знаете-Кого. Мдаааа… такого поворота Питер не ожидал. Сначала он сильно колебался, потому что как-никак, это были его друзья, хотя Эванс его жутко раздражала еще со школы, но потом, стоило ему вспомнить все свои обиды, вплоть до мельчайших, как гнев волной поднимался в душе, затмевая все благородные порывы.

Оставалось только желание растоптать, показать, кто на самом деле успешный и могущественный, что одно его слово способно стереть с лица земли целых трех человек! И плевать на совесть, мораль и порядочность, каждый в военное время сам за себя! Ведь ему почему-то Поттер не предложил пожить у себя, и не помог деньгами, хотя и видел, что и ему и Люпину некуда податься после школы, да еще, к тому же, и война шла полным ходом — кому нужны вообще вчерашние выпускники? Разве настоящие друзья, которыми называли себя Мародеры, так поступают? Да и Блэк никогда не спрашивал ни его, ни Ремуса, как им живется, что они едят и пьют… Сам получил кучу галеонов от дядюшки и жирует, а они вынуждены вкалывать как домовые эльфы, чтобы прокормиться…

Как же он ненавидел такую несправедливость! Значит, высоким, cтройным красавцам все можно, все им преподносится на блюдечке, а таким как он — не вышедшим рылом, нет места в жизни? А кто вообще так решил и постановил? Питер ощущал себя чуть не богом — он сейчас мог шевельнуть пальцем, он, неказистый серый человечек, и красивые, богатые, удачливые гриффиндорцы мигом исчезнут из его жизни. Теперь надо было как-то преподнести Повелителю этот драгоценный подарок, но не продешевить, а то потом затрут и оттеснят в сторону!

Несколько дней спустя, в конце месяца, Клифф пригласил его в Ставку Лорда. Сказал, что перед Хеллоуином Повелитель собирает всех своих соратников на предпраздничное торжество. На сам Хеллоуин он никогда не показывается перед верными Пожирателями, используя эту ночь для проведения каких-то таинственных ритуалов, ведь эта ночь самая продуктивная в плане магических обрядов. Так что можно неплохо повеселиться, тем более, Повелитель не скупится на щедрое застолье и спиртное.

Кстати, Клифф многозначительно обмолвился, что Лорд обещает просто неимоверную награду тому, кто откроет ему местоположение Поттеров или Лонгботтомов. Он сам-то мало верит в такие пророчества, но Лорд… не станешь же спорить с ним! Заавадит моментально! Вот и сейчас он вечно не в духе, все посылает во все стороны своих шпионов и лазутчиков, пытаясь определить, куда делись мерзкие гриффиндорцы. Он, в принципе, велел изловить близких друзей Поттеров — Блэка и Люпина, но те как сквозь землю провалились… А Питер что, уже не дружит с одноклассниками?

Несчастный Петтигрю на распутье что-то неразборчиво промямлил в ответ на приставания назойливого начальника и сказал, что вечером зайдет к Клиффу, чтобы аппарировать вместе с ним в имение Повелителя, в котором ни разу не бывал. Сердце билось как бешеное, крысиный анимаг чувствовал, что наступает его звездный час! Осталось только встретиться с Лордом один на один, и все рассказать ему! Вот оно, то самое суперзадание, выполнив которое он вознесется на вершину славы! Он еще покажет, на что способен Червехвост!

Все вышло, как и мечтал Питер. Лорд благосклонно взирал на низенького полненького человечка, которого привел один из командиров подразделения, подобострастно кланяющегося чуть ли не до полу. Согласился он и на аудиенцию. Питер имел честь припасть к уху самого прекрасного мужчины, которых он когда-либо видел. Темный Лорд был красивее Сириуса Блэка. От него исходило какое-то гипнотическое могущество, хотелось лечь на брюхо и взирать на это божество вечно!

Повелитель внимательно выслушал все откровения Питера, который, как на духу, вываливал ему секрет Хранителя. Потом пообещал награду, но не раньше, чем самолично прикончит Поттеров и их отродье. Вознаграждение будет выдано по положительному результату. Питер закивал головой — да-да, это более чем справедливо! Ведь Его Лорд должен удостовериться, что верный слуга готов жизнь за него отдать, что там какие-то гриффиндорцы! Завтра ночью, в самый разгар Хеллоуина, он будет сопровождать Господина на место проживания Поттеров, он не отпустит его одного! Питер светился от счастья. Скоро он вознесется так высоко, что все станут трепетать перед ним. И неважно, как он выглядит — благодаря Повелителю он станет, наконец, большой шишкой в магическом мире… Богатство, признание, слава — вот что он получит в награду!

Питер не ошибся только в одном — он получил славу, много, много славы, почестей и хвалебных дифирамбов и великолепнейшую эпитафию…

Сидя на корточках в зарослях живой изгороди у дома Поттеров, он терпеливо ждал, пока Лорд покончит с его обитателями и они вернутся в Ставку. Он слышал крик Джеймса, который орал Лили, что задержит Сами-знаете-Кого. Петтигрю мерзко засмеялся. Джим, как всегда, самоуверен до тошноты. Задержать Повелителя не сможет даже стадо драконов! Его могущество не знает границ, а Поттер просто жалкий позер и хвастун. Таким и помер. Питер видел зеленую вспышку, которую не спутаешь ни с каким другим заклятьем.

Однако его Хозяин долго не выходит из дома! Ведь прикончить девчонку и младенца дело пары минут... В чем же там заминка? Внезапно из окон на втором этаже вырвалось такое ослепительное зеленое сияние, что Питер зажмурился и потом несколько минут не мог ничего разглядеть — перед глазами плавали радужные круги. В доме закатился в плаче ребенок. Мерлиновы рога, так отродье живо? А как же мощнейшая Авада? После такой и великану не выжить!

Питер прождал еще десять минут, потом превратился и побежал к входной двери. В коридоре бесформенной грудой лежал Джеймс. Без палочки, очки разбились и валяются поодаль…

Второй этаж. Вверх, по лестнице! Ступеньки слишком крутые, приходится карабкаться с трудом — проклятые Поттеры! Вот, наконец-то, и детская!

О нет! Этого не может быть! Вот лежит мертвая Эванс, в детской кроватке надрывается годовалый Поттеровский наследник… а в середине комнаты… Мантия Повелителя огромной черной кляксой раскинулась на бежевом ковре, на ней лежит его палочка. А где же он сам?

Питер судорожно обнюхивая все вокруг, бегал по комнате, не в силах понять, что произошло. До него стало доходить, что что-то пошло не так, но что же случилось на самом деле? Повелителя нет… Дьявол, надо хватать его палочку и смываться отсюда, наверняка члены Ордена скоро прибудут… Такой выброс магической энергии точно будет зафиксирован в Министерстве, а уж Дамблдор и вовсе узнает все из первых рук! Питер превратился, схватил палочку Господина и аппарировал в свою квартиру.

Там он, судорожно хватая вещи, начал собираться. Потом, взяв себя в руки, перевел дух и присел на кровать. Так… что мы имеем… Повелитель пропал, растворился, исчез, в конце концов. Этот магический эффект выброса энергии был неспроста! Что-то пошло в доме не так, Лорд никогда не аппарировал бы, бросив свою палочку… Это значит… значит, что Повелитель мертв и виноват в этом он, Питер Петтигрю! Клифф расскажет всем, что он устроил ему аудиенцию с Лордом, после которой тот пропал и что тогда будет с ним? На него падет гнев всех соратников Господина и ему не жить! Как же так вышло, что в одно мгновение все его мечты рассыпались в прах! И из-за кого? Из-за мерзкого Джеймсова отродья! Питер мелко затрясся от злобы и скрючил пальцы, представляя и жалея, что не придушил эту мелкую пакость прямо в колыбельке в его собственном доме! Жаль, что нельзя вернуться, наверняка там уже набежали члены Ордена. Исправил бы свою ошибку…

Но сейчас ему надо срочно скрыться! Ведь Блэк моментально смекнет, кто раскрыл секрет нахождения дома Поттеров и примчится к нему. А уж он не станет разбираться, что и как, прикончит на месте! Питер встал на пороге, огляделся, взмахнув палочкой, навел полный порядок в комнатке и аппарировал на Диагон-Аллею. Стояла ночь, а Питер хотел зайти к своей хозяйке, спешно взять расчет. По хорошему, надо было спешно сматываться и искать подходящее убежище, но ему хотелось получить заработанные деньги — ведь неизвестно, сколько времени придется быть в бегах, а что он будет делать без денег? Все время в крысином облике пребывать тоже не хотелось. Пока что он решил дождаться открытия лавчонки в каком-то низкосортном трактире в Лютном переулке. Скорчившись в самом углу, за увявшей пальмой, он заказал бутылку сливочного пива и с нетерпением ждал рассвета.

Спешно забежав к еще сонной хозяйке, только-только открывшей ставни на окнах своего магазинчика и забрав у нее пятнадцать галеонов — зарплату за полмесяца — он решил, что нужно будет попытаться спрятаться в магловском Лондоне. Через паб Тома он уже собирался выйти на улицу, как услышал яростный рев Блэка, который требовал, чтобы он остановился. Ранние посетители удивленно оглядывались на удиравшего со всех ног перепуганного толстячка и растрепанного страшного высокого мужчину, который сбивая стулья и столы, попадавшиеся на пути, преследовал бедолагу. Питер выскочил на широкий столичный проспект. Вокруг сновали автомобили, высоченные автобусы неслись прямо на него, людской поток не давал двигаться, к тому же он постоянно оглядывался, стараясь не терять из виду преследователя. Он метнулся вправо, к небольшому кафе, за столиками которого сидели за завтраком несколько человек, и сосредоточился для аппарации. Но тут его отшвырнуло в сторону и ударило о стену. Блэк уже был тут как тут. Бледное перекошенное лицо, нечесаные волосы, дикие безумные глаза… Палочка уперлась прямо Питеру в горло.

— Как! Как ты мог! Почему? Разве мы плохо к тебе относились? — щипел по-змеиному Блэк, брызгая ему в лицо слюной.

Питер с трудом завел руки за спину, нащупал в рукаве палочку, и, не вынимая ее, заорал в ответ:

— Да это ты, ты предал Джеймса и Лили! Я тут ни причем, слышишь, ты сам виноват!

Блэк оторопел на секунду, услыхав такие обвинения, и захлопал глазами, а Питер сильно пнул его коленом в пах и выкрикнул заклятье, которому его научил Клифф.

— Displozum est!

Раздался оглушительный взрыв. Палочка Питера была направлена назад, поэтому Блэку сильно повезло — его лишь сильно оглушило взрывной волной. Маглы, сидевшие в кафе, были моментально убиты, само кафе и близлежащие постройки разрушены, а Петтигрю тут же, на адреналиновой волне, аппарировал в неизвестном направлении, даже не успев задать координат или представить место, куда хотел бы попасть. Аппарация прошла почти успешно, но все-таки произошел расщеп и на том месте, где только что стоял Питер, остался одиноко лежать его окровавленный мизинец…

Питер со всей силы ударился о землю, выпав из точки аппарации неизвестно где. У него была только одна мысль — замести следы, чтобы Блэк не смог нагнать его, поэтому он, собравшись с силами, переместился еще раз, опять без координат, наудачу. Повезло и в этот раз — он приземлился в густой мягкой траве, очевидно, где-то на пастбище. Петтигрю перевернулся на спину, пытаясь отдышаться. Нестерпимо задергало болью руку. Он с трудом поднял ее и в ужасе заскулил: кисть была залита кровью, а мизинец и вовсе отсутствовал! «Проклятый Блэк! Тварь, ненавижу его!» — билось в голове. Питер понимал, что легко отделался, в конце концов, потеря столь маленькой и неважной части тела в обмен на жизнь и относительную свободу не была кошмаром всей жизни, а то, что это произошло в момент аппарации и почти безболезненно — даже хорошо, потому что бедняга Пит с детства очень боялся боли и крови.

Горизонт потихоньку светлел — скоро должно было подняться солнце. Минут через пятнадцать, немного придя в себя и осознав, что он в безопасности, Петтигрю приподнялся и огляделся вокруг. Рука, обмотанная носовым платком, уже не болела так сильно, и можно было собраться с мыслями и подумать о том, как поступить дальше. Он действительно лежал на лугу, где пасли скот — рядом благоухала большая коровья лепешка. Питер брезгливо отодвинулся и увидел ярдах в пятидесяти левее невысокий каменный забор, отделяющий пастбища друг от друга. Анимаг на четвереньках пополз туда. Выкопав прямо руками в рыхлой земле глубокую ямку, он сложил в нее свои вещи, все деньги и палочку Лорда, обернутую в оторванный от мантии кусок ткани. Закидав все землей и завалив захоронку камнями, Питер отметил это место Маячковыми Чарами, чтобы потом без труда найти. С усилием превратившись в крысу, он прополз под двумя камнями, которые образовали некое подобие маленького грота и моментально провалился в зыбкий тревожный сон.

Разбудили его громкие детские голоса. Крыса сонно поморгала глазами и высунула нос из укрытия. Голоса приближались. По лугу шли трое детей трех-пяти лет. Вставшее солнце запуталось в их огненно-рыжих шевелюрах. Одеты мальчишки были старомодно, как маги, так что он сразу подумал, что неплохо было бы как-нибудь через них разузнать о новостях. Наверняка взрослые у них дома уже в курсе произошедшего. Только вот как попасть к ним в жилище? Если прокрасться следом, то есть большая вероятность, что крысу или пришибут из подозрительности, либо у детей дома может оказаться какая-нибудь животная гадость вроде книззла, которая вполне могла полакомиться им. Тут нужно сделать так, чтобы мальчики сами принесли его домой под видом домашнего питомца и не давали дотрагиваться до него или пытаться применим Заклинание обратной трансфигурации. Ему просто необходимо переждать где-то первое время, узнать новости о происходящем в магическом мире и составить план дальнейших действий. Прямо сейчас некуда податься, ведь наверняка его считают погибшим, теперь только и скрываться в анимагической форме.

Питер огляделся и увидел выпавший из кармана галеон. Очень удачно! Мальчишки обязательно заберут с собой и не обидят крысу, которая притащила им столь ценный подарок! Он взял монету зубами и решительно потрусил навстречу.

— Перси, смотри, тут крыса! Да какая большая! Ой, она поранилась где-то, видишь, Джордж, у нее на лапке пальца нет! — крикнул один из мелких, оказавшихся близнецами.

— Ух, тыыыыыы! Да у нее золото! Интересно, где она взяла деньги? — восхищенно-задумчиво спросил старший мальчик, поправляя очки.

Питер посеменил навстречу и, встав на задние лапки, протянул вверх деньги. Мальчишки восторженно загалдели. Перси осторожно взял монету и повертел ее в руках, чтобы убедиться, что она настоящая. Петтигрю терпеливо и смирно сидел, ожидая дальнейших действий.

— А давайте возьмем ее к нам домой! Это точно магическая крыса, видишь, какая умная, да и деньги у нее немагловские! А то у нас кроме Стрелки никого, а жабу я заводить не хочу, они противные и бородавчатые! Крыса мне нравится больше, к тому же за нее платить не надо будет, а ведь на Диагон-Аллее в зоомагазине такие стоят аж 12 сиклей! Мне полгода копить надо карманные деньги, а тут просто так! Нет, Фред, Джордж, вы как хотите, а я ее возьму себе! Она мне нравится.

И Перси бережно подхватил крысу и посадил ее в карман домашней мантии. Питер облегченно выдохнул, кажется, его план начал потихоньку осуществляться. Только бы не сорвалось!

* * *

Так началась жизнь Питера в многочисленном шумном и безалаберном семействе Уизли.

Поселили его в комнатушке хозяина, в старой клетке Стрелки, которую Перси почистил и обустроил: поставил маленький кукольный домик, поилку и кормушку, накидал пакли и соломы. Пит обстоятельно свил себе мягкое, уютненькое гнездышко и теперь спокойно отсыпался и отъедался, беспрестанно благодаря Мордреда и коварнейшую мать его Моргану за благополучное избавление от, казалось бы, неминуемого возмездия.

Глава семейства, Артур Уизли, работал в Министерстве Магии простым клерком. Он же и принес те новости, которые так жаждал услышать Питер. Слышимость в дряхлом доме была отличная, стенки и перегородки тонюсенькие и потому все разговоры, которые происходили внизу, в кухне, были отлично слышны, а Питер отличался прекрасным крысиным слухом. Вести были прекрасными: семья Поттеров мертва, кроме ребенка, Лорд испарился невесть куда, но все считали, что его одолел маленький Гарри Поттер (тут Питер презрительно фыркнул, едва не подавившись куском крысиного бисквита), Блэк арестован и препровожден без суда и следствия в Азкабан. Писали, что он предал семью Поттеров, выдав их Сами-Знаете-Кому, а потом решил убить несчастного Питера Петтигрю, который также был лучшим другом Джеймса и Лили, взорвал его и двенадцать маглов впридачу, а потом сошел с ума и стоял, хохоча, пока его не арестовали, и даже не пытался скрыться. Вина его была столь очевидна, что Аврорат не стал заводить дела, а уж тем более применять к нему Сыворотку Правды или проводить какое-то дополнительное расследование. Дамблдор не предпринимал никаких шагов к освобождению гриффиндорца, который был одним из его любимцев во время учебы в школе, поэтому Визенгамот даже не настаивал на суде, Блэка просто заперли пожизненно в одной из азкабанских камер.

Несчастный Питер Петтигрю умер как герой, писал «Ежедневный Пророк», пострадал за друзей. Его безутешным родителям был вручен оторванный мизинец в серебряной шкатулке, который идентифицировали как часть тела Питера, все остальное превратилось в кровавую кашу, перемешанную с останками маглов, погибших при взрыве. Сам инцидент на улицах магловского Лондона был представлен как взрыв газа и несчастный случай, министерские Обливиаторы тщательно зачистили место происшествия. Самому же Питу от щедрот Министерства был поставлен на Хогсмидском кладбище шикарный памятник из красного мрамора с надписью большими золотыми буквами: «Здесь покоится Герой….» и так далее, все-таки почестей Петтигрю отвалили не жалея. На этом месте крыс очень веселился, но потом опечалился, вспомнив про родителей. Придется им доживать свой век одним, думая, что он и в самом деле погиб, но хотя бы пусть будут уверены, что он умер как настоящий гриффиндорец. Навряд ли у него получится как-то дать знать им, что с ним все в порядке — лучше не рисковать напрасно…

Спустя месяц успокоившийся и отъевшийся Питер уже не переживал ни о чем. Все складывалось как нельзя лучше — Лорда нет, Мародеров нет, Орден потихоньку распался за ненадобностью, ему в крысином облике живется даже лучше, чем человеком — не надо ни о чем думать, ни о пропитании, ни об одежде и жилье, все готовое! Перси, несмотря на постоянное безденежье в семье, все-таки обеспечивал его качественным крысиным кормом и даже лакомствами, хотя Питер охотно поедал и стряпню Молли Уизли. Он вспомнил эту семейную пару — на их факультете учились рыжие близнецы Гедеон и Фабиан Прюэтты, которые выпустились через год после его поступления, в 1972. Они еще вспоминали свою сестру Молли, вышедшую замуж за некоего Артура Уизли и у которых в том же году как раз родился второй сын Чарли. Дом, где он теперь жил, был идеальным местом для убежища — новости можно было узнавать из первых рук, а родители не слишком умны и не удосужились проверить незнакомое животное на какие бы то ни было чары и заклинания — им было достаточно желания сына завести домашнего питомца бесплатно.

Первый год он провел смирно сидя в своем убежище и не пытаясь превратиться. Потом, осмелев, выбрался как-то глубокой ночью из незапертой клетки и провел час в человеческом облике, тихо бродя по дому. Перси уже не боялся, что его чудесная умная крыса сбежит и перестал запирать клетку, доверяя своему питомцу. И надо сказать, Питер не подводил его — он всегда встречал утро в своем домике. С каждым месяцем все увеличивая время прогулок по дому и окрестностям, он даже немного шалил (читай: пакостил) — мог съесть целый пирог, испеченный Молли, и оставленный остывать на кухонном столе, а крошки насыпать в комнате близнецов, на постель, и попадало детям, которые не могли понять, действительно они съели лакомство ночью или им все приснилось. Мать долго не разбиралась, ей было достаточно найденных улик и потраченных усилий. Еще он любил воровать у детей карманные деньги, чтобы потом наблюдать из клетки, подхихикивая, как они лихорадочно ищут свои кнаты и сикли, собираясь с родителями на Диагон-аллею, и обвиняют в пропажах друг друга. Таковы были мелкие пакости и шутки скучающего, заетого Петтигрю. Он просто не мог сдержать свою натуру! Он же все-таки крыса-мародер! Да и развлечься ему надо…

На шестой год проживания в семье Уизли стало еще лучше — Перси поехал учиться в Хогвартс и ему разрешили взять с собой фамилиара. Питер был счастлив — он снова попал в замок, который по ночам был полностью его владением! Правда, приходилось скрываться от кошки завхоза Филча, миссис Норрис, но это была не проблема — он сумел бы отбиться от нее в любом случае, а потому разгуливал по замку как у себя дома. Встретил он здесь и давних знакомых — Нюниус, а ныне декан Слизерина и профессор зельеварения Северус Снейп тоже жил в Хогвартсе. По слухам, он был Пожирателем Смерти, хотя у Лорда его Питер никогда не встречал. Должно быть, пропадал в подземных лабораториях, слизеринская змея! Но Дамблдор свидетельствовал перед Визенгамотом, что Снейп был на их стороне, добывая информацию во вражеском стане. И слизеринец не попал в Азкабан. После исчезновения Лорда многие Пожиратели Смерти смогли избежать наказания. Очевидно, что и Снейп как-то подсуетился. Теперь Нюниус патрулировал ночные коридоры вместе с ним, видимо, мучался бессонницей. Питер удивился, но решил не искушать судьбу и совершал ночные прогулки теперь исключительно по подземным ходам, прокопанным его сотоварищами — так ему было комфортнее и безопаснее. Только стал подозревать, что и вправду Снейп предал Лорда, и довериться ему ни в коем случае нельзя.

Нашел он и свои захоронки — побрякушки Блэка и Поттера, и на летних каникулах, когда Перси вернулся в Нору, умудрился переправить их в свое секретное место — пригодятся на черный день! Он не в том состоянии, чтобы разбрасываться ценностями! Питер так привык к шумной галдящей семье, что даже не задумывался, чтобы сменить место жительства — видимо, привычка сильно действует на характер. О том, чтобы жить где-то одному, самостоятельно, работать, одновременно скрываясь… Брррр… даже подумать страшно начинать новую жизнь! Пожалуй, останется он здесь до самого крайнего случая!

Уизли ведь не были сильны в Уходе за Магическими существами и даже не задумывались о своей крысе-долгожительнице. А Перси был только рад, что его любимец жив-здоров и не собирается покидать его. На тот галеон он купил себе шикарное павлинье перо — Перси с детства был знатным крючкотвором!

Только вот в этом году, пожалуй, придется ехать в Хогвартс с новым хозяином — Персивалю купили сову, по случаю назначения его старостой школы, и он, естественно, предпочел взять с собой именно ее, а крысу передал по наследству предпоследнему Уизли — Рону, немного неряшливому, туповатому, безалаберному веснушчатому сопляку. Ну, ему все досталось по наследству, даже палочка была от Чарли, который купил себе новую. Питер ухмыльнулся — даааа… успехов Рон с такой палочкой не добьется, ведь понятно, что палочку нужно выбирать индивидуально, а не пользоваться чужой! Но в семье Уизли такое было обычной практикой — из-за хронического безденежья вещи передавались от старших детей младшим и им приходилось пользоваться тем что есть, неважно как это вообще выглядело в плане учебы. А Рону так и вовсе было хуже всех братьев — мало того, что вещи ему перепадали исключительно попользованными, так еще и соответствовать репутации старших в школе будет невероятно трудно — и Чарли и Билл и Перси были старостами, отличниками и знатными игроками в квиддич.

Кстати! Питера как током ударило! Ведь в этом году и Поттеровское отродье поступает в Хогвартс! Мерлин! Вот это поворот! Десять лет пролетели как один день. А он-то все эти годы жил и не думал, что этот момент настанет… А с другой стороны… Хм… это будет даже интересно! Посмотреть, на кого похож мальчишка и как он себя станет вести, как его папаша или выберет другой путь. Впрочем, ему и не нужно добиваться славы и признания, как это делал Джеймс — он и так знаменитость № 1 в Магическом мире — Мальчик, который выжил. Дааааа… Будет забавно понаблюдать за всем этим!

Все эти мысли проносились в мозгу Питера, пока он фланировал вокруг дома в темноте.

Ну, ничего, в Хогвартсе он сориентируется, как ему поступить. Будет наблюдать за мальчишкой! Если тот окажется таким же самодовольным избалованным ублюдком, что и Джеймс, тогда он подкинет ему пару-тройку неприятных сюрпризов, а до той поры нужно будет вести себя как и раньше, то есть спать, есть и отдыхать, ни о чем не думая.

Он единственный Мародер, который остался на плаву и в прекрасном положении. Блэк чокнулся и навсегда останется в Азкабане, Джеймс мертв и гниет в могиле, ну а простак Ремус и вовсе скитается неизвестно где… А кто виноват? Просто нужно быть чуточку умнее и хитрее и вовремя выбрать нужную сторону, как он. Сначала он удачно вписался в компанию Мародеров, а затем — перешел на сторону Темного Лорда. Останься он в Ордене — неизвестно, сколько бы прожил еще, ведь орденцы мерли как мухи в Первую войну.

Так что Питер был вполне доволен своей жизненной философией и принципами. Кто сказал, что жизнь в неволе или в золотой клетке — не жизнь? И кому вообще нужна эта пресловутая свобода?

Его клетка всегда открыта, он сам пока не желает уходить из нее. Главное — сделать правильный выбор — остаться в клетке или уйти из нее. На данный момент — его выбор — это его уютное теплое сытное убежище. И он готов отдать даже второй мизинец, если кто-то докажет ему, что он неправ!

Утешившись этими правильными мыслями, Петтигрю пробрался на кухню, слопал, чавкая испеченный к завтрашнему обеду ревеневый пудинг, по пути во владения Перси закинул крошки в комнаты Рона и Джинни, и, превратившись, забрался в свое мягкое гнездышко. Надо отдохнуть и укрепить нервы перед встречей с сынком Поттера-старшего. Он с наслаждением потянулся и, зарывшись носом в мягкую ветошь гнезда, крепко уснул.

Да уж, год предстоял ему нелегкий…