Удивительные приключения лорда Люциуса Малфоя или La Gatta Cenerentola! (джен)

Малфои не могут делать добрые дела? Пф! Малфои могут все!

Лорд Люциус Абрахас Малфой с грохотом закрыл дверь в кабинет директора Дамблдора и вполголоса выругался на французском:

— Bordel de merde! Le vieillard allumе!

Статная дама на портрете справа возмущенно фыркнула, прикрывая резко покрасневшие щеки веером из страусиных перьев. На ее сморщенном лице явно читалось, что она страшно возмущена развязным поведением потомков. "Ну и молодежь пошла! Вот в наше время,"— скрипнула она вслед аристократу -"Юные лорды не позволяли себе так выражаться при дамах!". Люциус на это только зло буркнул, посылая заклятие сна (вперемешку с парочкой крепких словечек) во вредную старуху:

— Ferme ta gueule! Quietus!

После чего с гордо задранной головой удалился из этой башни.

После очередной встречи с Альбусом Дамблдором глава рода Малфоев был крайне раздражен. Впрочем, как и каждый раз, когда этот сумасшедший старик в очередной раз щелкал гордого лорда по его тонкому и изящному (как и у всех его предков до времен Мерлина включительно!) носу. Люциус даже решил не заходить к сыну — вряд ли разговор с Драко закончится чем-то хорошим, если он будет слушать его вечное нытье и жалобы в таком скверном расположении духа. Скорее уж он в очередной раз поругается с сыном...Или лишится Наследника...

И в этом снова будет виноват Дамблдор! Как всегда, во всем будет виноват Дамблдор!

Малфой никогда не мог оставаться спокойным в присутствии старого мага. Еще со школьных времен его бросало в нервную дрожь при редких, но очень запоминающихся встречах с директором Хогвартса. Он раздражал его всем, начиная от отвратительного вкуса в одежде (dégoûtant!) и поведения, а заканчивая этими жуткими лимонными дольками, которые, вне зависимости от желания и попыток отказаться, все равно оказывались в желудке Люциуса. Эти сладости, по мнению аристократа, были самым страшным из изобретений человечества и стояли на втором месте на уничтожение после магглов. Несмотря на то, что лорд был настоящим сладкоежкой, после таких встреч он еще несколько дней не мог заставить себя даже посмотреть на сладкое — и это несмотря на то, что эльфы Малфой-мэнора готовили самые лучшие в мире чизкейки и тирамису!

По мнению Малфоя, Альбус Дамблдор и сам походил на эти маггловские сладости — до отвратительного приторный и липкий, он прилеплялся к человеку и не давал ни единого шанса на то, что бы оказаться в стороне от его сложных комбинаций. Или, наоборот, слишком простых, которые лорду казалось необходимым усложнить...Хотя бы в своем сознании. И он путался в этих "задушевных" разговорах, пытаясь найти в них второе, третье или даже четвертое дно. Голова мужчины после этого гудела похлеще, чем после очередной пьянки в стане Упивающихся в честь дня рождения Его Темнейшества — единственный праздник, что им разрешалось праздновать без контроля Темного Лорда (правда он случался по крайней мере раз в месяц, ибо истинного числа никто не знал, а выпить при их стрессах хотелось часто!).

Так что Люциус только бессильно сжимал зубы, стараясь не завыть от отчаяния. А директор на это только сладко улыбался да подкладывал в чашку Малфою новые и новые ложки сахара, так что к концу разговора Люциус давился не чаем с сахаром, а сахаром с чаем, похожим скорее на приторную кашицу, а не на благородный английский напиток.

* * *

— Как семья, Люциус?— проговорил Альбус, смотря на мужчину поверх своих крайне странных очков. Этот понимающий взгляд, который говорил собеседнику о том, что его мысли совсем не секрет для этого невозможного волшебника, раздражал Малфоя не меньше чем очевидная власть старика.— Как работа?

— Мистер Дамблдор,— процедил лорд, еле сдерживаясь, чтобы не швырнуть тяжелую, расписанную желтыми уточками, кружку прямо в улыбающееся лицо мага.— Вы оторвали меня от крайне важных дел в Министерстве, что бы спросить о моих делах?

Привычка начинать издалека тоже бесила Люциуса. Пункт 10 списка "Что я ненавижу в Альбусе Дамблдоре", начатом еще в 11 лет и пополняемого до сих пор.

— Какие же вы, молодые, торопливые,— благодушно рассмеялся директор.— Хоть мы раньше тоже...Хе-хе!

Старый волшебник умильно покраснел, прикрыв голубые глаза. Судя по молчанию, лишь изредка прерываемом похлюпыванием чая, Дамблдор отбыл в дали неведомые простым смертным и не собирался оттуда возвращаться в ближайшую вечность. А у Люциуса в Министерстве остался недообработанный Фадж, с которого ушлому аристократу почти удалось стребовать кругленькую сумму в "поддержку ветеранам прошлой войны".

И лордам Малфоям тоже. В особенности, лордам Малфоям.

— Директор,— процедил Люциус, яростно стискивая чашку.

— Ой, Люциус, ты еще здесь?— очнулся Альбус, слегка удивленно смотря на ошарашенного чистокровного, назвав того по имени. Малфой даже не знал, что на это сказать, и слава Мерлину, что старый маг сам очнулся от дремы и продолжил.— Я-то хотел поговорить с вами о юном Драко!

Люциус взял себя в руки — теперь, когда разговор хоть как-то сконцентрировался на реальном, он чувствовал себя немного уверенней. Как показывала практика, если директор переходил к важному, у разума лорда, привыкшего к простоте логических построений вменяемого сознания, появлялась хоть какая-то передышка.

— У него практически нет друзей на других факультетах, он вечно ввязывается в конфликты,— тем временем нудно перечислял Альбус.— Почему бы вам не поговорить с ним, не повлиять...

Дамблдор сам прерывает свои наставления, натыкаясь на скептически изогнутую бровь гостя.

— Ах да,— рассеяно произносит волшебник, поглаживая перья феникса. Судя по виду несчастной птицы, она сделала бы что угодно лишь бы избавиться от лакирования сахаром с ладоней директора.— Как я забыл, что вы, Малфои, не способны совершить добрые поступки в принципе...

С этой-то фразы и начались проблемы сиятельного лорда.

* * *

Как только разговор закончился, Люциус в ярости выскочил из кабинета директора Хогвартса, непроизвольно хлопнув дверью, из-за чего на безупречную прическу посыпалась пыль и паутина.

-Baise le cul,— простонал маг, счищая мусор с прически одним изящным (как и все, что делают Малфои) движением палочки. Правда вместе с ней он счистил и добрую половину геля... Ругаться сил у него уже не было.

Каменная горгулья внизу винтовой лестницы только недовольно забурчала вместе со старым портретом, который маг ловко заткнул подходящим заклинанием. Статуя уже не раз видела, как из кабинета ее начальника вылетали разъяренные маги, разбивающие многострадальную дверь, которая выживала исключительно из-за заклинаний Гриффиндора...Старая Изольда (такое имя по пьяни досталось тогда еще молодой, только что созданной, горгулье) помнила даже то, как ею хлопал сам Салли Слизерин, в очередной раз разругавшийся с пьянчугой-Годриком. Да и сейчас чуть ли не каждую неделю приемник змееуста — мрачный Северус Снейп — проверяет на прочность мореный дуб.

А уносящийся прочь со скоростью Хогвартс-экспресса Малфой только поджимал губы в ярости на директора. Как посмел этот старик утверждать, что он не способен делать добро людям? Пффф! Смешно! Quel non-sens ...

Нет, пусть Люциус и сам не считал себя добрым человеком — в конце концов, хотя бы себе он мог признаться, что Ипериусом во время его служения Темному Лорду и не пахло, как и любым другим видом принуждения. Он мучил и убивал магглов и авроров исключительно по своей воле, чтобы насладиться тем чувством собственного превосходства и величия, что может быть доступно исключительно тому, кто имеет власть даровать и отнимать жизнь.

Но, несмотря на это, мягкие упреки старика вывели вечно холодного мага из себя. Семейный Кодекс говорил, что Малфои могут все, и Люциус всю свою жизнь подтверждал его первый пункт. Он хотел стать старостой и лучшим учеником курса — он стал им, он хотел заполучить самую красивую девушку Слизерина — он получил ее, он захотел стать правой рукой Темного Лорда — и стал ей. Он всегда получал желаемое, будь то ненависть, любовь, верность, деньги, власть или уважение. Или все это одним махом! А теперь нелепый старик в ярко-желтой мантии со звездами (Haut mauvais gout!) заявляет, что он, лорд Люциус Абрахас Малфой, чего-то не может!

— Вот еще! Я докажу этому сумасшедшему, что я могу это сделать,— пробурчал себе под нос сиятельный лорд, раздраженно постукивая раритетной тростью по полу. Эхо этого звука разносилось по пустым коридорам Хогвартса, словно бы отсчитывая секунды текущего в бесконечности времени. — Как он смеет говорить, что я не способен делать добро!

Люциуса всегда было легко взять на слабо — и это знал каждый, кто хоть немного приближался к его величественной фигуре. Во время студенческое он вечно оказывался крайним в опасных прогулках, да и ловцом в команду устроился не столь от любви к этому спорту, сколь от того, что Розье обвинил его в боязни высоты. Нет, Малфой не станет отрицать, что подозрения Александра имели под собой серьезные основания, но только вот не смел в этом признаться даже себе. И, дрожа от ужаса, рассекал воздушное пространство над полем.

Лорд легко велся на такие подначки, на любое подозрение в том, что он не способен соответствовать своему статусу — такое неверие в себя привили ему суровые методы воспитания отца. Он до сих пор не мог заставить себя повесить в семейной галерее его портрет, и последнее изображение великого политика Абрахаса Малфоя все еще пылится в старой запертой комнате вместе с шахматами, в которые тот страстно любил играть.

Люциус прекрасно осознавал свои недостатки, и, естественно, мозгами понимал, что за странными речами Дамблдора скрывается очередной план старого манипулятора, но вот бешеный норов, доставшийся в наследство от бабки-вейлы, затмевал ему глаза.

— Как он смеет утверждать, что я на что-то не способен! Малфои могут все!— все больше и больше распалялся лорд, буквально несясь по коридорам старого замка. Хогвартс только успевал убирать с пути разозленного мага препятствия в виде любимых подсвечников Ровены или фарфорового горшка Салазара, которые были ему дороги как память...

Чем ближе он подходил к Большому Залу, тем больше школьников оказывалось на его пути. Нарядные девушки — накрашенные, с изысканными прическами и в шикарных мантиях, утонченные юноши... Правда каждый раз, как он видел очередную грязнокровку, на лице лорда появлялась презрительная усмешка и выражение легкой брезгливости, увидев которое они старались поскорее исчезнуть с его дороги. Малфой этому был только рад — видеть эти откровенно вызывающие наряды было выше его сил. Эти юные девушки выглядели как обитательницы дешевых кварталов Свиданий на Темной Аллее! "Магглы — дикари!"— еще раз сделал вывод Люциус, рассекая толпу, возбужденную скорым началом Святочного Бала.— "Просто грязные животные и освободить от них мир — истинное благо для всех!"

Правда некоторые из них были в отвратительном виде — старые поношенные мантии, устаревшие на пару веков как минимум и абсолютно бездарные прически и макияж! Plein de mauvais goût !

Если бы он занимался этими несчастными...

-Я знаю,— в полголоса пробормотал он, и его темно-серые глаза сверкнули торжеством в полумраке коридора.— Я устрою жизнь первого, кто встретится мне на пути! Выкуси-ка, Альбус! Да будет мне свидетелем Магия!

Из-за поворота вылетел Рональд Уизли и со всей силы врезался в пафосно стоящую посреди коридора фигуру Люциуса с простертыми к небу руками.

-Merde!

Где-то высоко, в своем кабинете, перелистывал старую маггловскую книжку великий волшебник Альбус Персиваль Вулфрик Дамблдор и радостно, по-детски, смеялся над попавшим в его ловушку высокородным лордом.

Если день начался с катастрофы — не переживай! Все может стать еще хуже!

-Я ее ненавижу!— совершенно не злобно простонал Рон Уизли, доставая из чемодана присланную из дома парадную мантию. Пусть он уже привык к тому, что ему достаются все старые вещи, изрядно поношенные и не раз залатанные, но то, что досталось ему в качестве "парадной" мантии было воистину ужасным.

Старый бархат практически полностью поблек, а пышные кружева на воротнике и манжетах скорее подошли бы старухе, а не молодому парню. Даже Гарри и тот не смог сдержать смешка — а уж Симус и Дин совершенно открыто ржали. А Рон даже не мог на них злиться, так как сам понимал, что его "одеяние"— худший образчик моды. Видимо это был один из подарков тетушки Мюрриэль — к ним относились так же коллекция кальсонов с кружевами, и с десяток рубашек и свитеров с розочками, маскирующими внушительные дыры, проеденные молью. Причем по их виду, все они принадлежали в лучшем случае деду «нежно любимой» тетушки. Так что когда он мчался по Хогвартсу, спеша к приятелю из Рэйвенкло, который за небольшую плату (все скопленные на новую метлу деньги) согласился привести его мантию в порядок после многочисленных (и не очень умелых) экспериментов, его настроение было на редкость отвратительным. Где-то под подполом Норы, где живут крысы и садовые гномы...

Он несся вперед, стараясь не смотреть по сторонам, что бы не натыкаться на презрительные, брезгливые или, что, наверное, еще хуже — жалостливые взгляды спешащих по школе студентов. Гордость у Рона была совсем не уизлевская — болезненная, израненная, куда больше подходившая Малфою, чем шестому ребенку огромной и крайне бедной семьи. Все его родные были горды своим положением— бедные, но не сдавшиеся перед ликом богатых и темных, они были символом несгибаемости светлых аристократов, истинных последователей Света. Но он на такое не способен— он хотел иметь новые мантии, карманные деньги, новую метлу...Хотя бы возможность их иметь— как новая бархатная мантия у лучшего друга, вместо кошмара его одеяния. Поэтому он, наверное, скорее бы решил в одиночестве сидеть в Башне, чем идти на это позорище, но путь назад был отрезан тем, что Гарри нашел ему девушку. Причем, очень даже симпатичную рэйвенкловку на которую заглядывалось немало парней со всех факультетов— Падму Патил...Даже странно, что она осталась без партнера! При ее-то внешности!

Так что они с другом будут щеголять подружками-близняшками, которых пригласил на бал один из Чемпионов. Возможно, именно поэтому она и согласилась...И то, что он даже не сам пригласил ее, кстати, тоже было крайне унизительно. Гарри — хороший парень, но иногда он, не понимая, оскорбляет рыжего парня. Правда, Рон никогда ему не скажет об этом. Ведь, кроме того, что его друг делает это не со зла, сам Уизли тоже далеко не ангел — он вспыльчив и категоричен, завистлив и несдержан. И, хотя гриффиндорец все это понимает, сделать ничего не может, ведь у всех его недостатков одни корни — бедность и гордость, те две вещи, что плохо уживаются с непосредственностью и благородством.

Поворот за поворотом пролетают мимо — портреты шушукаются, а проходящие студенты практически в открытую смеются над неуклюжим парнем в старомодной поношенной мантии с порванными кружевами и рюшами. Мимо пронеслась и Падма, крикнув, что бы он поторопился переодеться в праздничную одежду. Лицо юноши покраснело еще больше чем раньше, практически сливаясь с цветом ярко-рыжих волос, неаккуратными кудряшками лежащими на плечах.

-Мордред и Моргана,— простонал он, отмахиваясь от причитания старика на портрете: "Зря вы испортили такую замечательную мантию, молодой человек! Такие шикарные кружева были!".— За что мне это все?!

Слава Мерлину, в коридорах становилось все меньше и меньше народа — кто-то спешил в гостиные, что бы встретить партнерш по танцам, кто-то готовился, повторяя па старинных танцев, а кто-то только-только шел одеваться к празднику.

До Бала оставалось чуть больше десяти часов.

Несмотря на то, что все были заняты своими делами, парень все равно старался не поднимать лицо от каменной кладки пола, что бы не видеть, как на него смотрят окружающие, и, наверное, именно поэтому он не заметил стоящую посередине коридора фигуру мужчины в темно-серой мантии и со всей скоростью врезался в его грудь.

— Вот Мордред,— прошипел он, потирая лоб. Грудь у этого незнакомца была на удивление жесткой.— Все хуже и хуже!

— Впервые соглашусь с Уизли,— протянул странно знакомый голос, выплюнув фамилию гриффиндорца как изысканное ругательство. — Но все действительно становится только хуже!L'horreur!

На Рональда Уизли смотрел лорд Люциус Малфой. В его темных глазах, похожих на грозовое небо, явно виделось презрение высшего существа по отношению к таракану, испортившему ему любимую мантию. Хотя тот, наверное, и не видел никогда этого создания вживую!

Не желая портить себе настроение еще больше, Рональд постарался обойти слегка сумасшедшего лорда. А иначе почему он снизошел до разговора с "презренным предателем крови"? Не дай Мерлин это заразно!

Только вот, похоже, не только Удача, но сам замок отвернулся от гриффиндорца— прямо под его ноги упало копье, и парень, пропахав носом пол (Хогвартс заботливо подстелил "жертве" своего директора пушистый ковер), окончательно испортил свою мантию внушительной дырищей на боку.

Но Уизли не сдавался — и целенаправленно принялся отползать от места происшествия. Но тут уж подсуетился беловолосый мужчина, все это время наблюдающий за "поползновениями"— он резко наступил на подол мантии и проговорил:

— И куда это ты пополз?

— А вам-то какое дело?— мрачно пробормотал парень, все еще пытаясь вырваться из-под каблучка Люциуса. Раздался треск старого бархата, и в голове рыжего ясно появилась картинка, как он появляется на балу с дыркой на заднице. "Когда ты думал, что падать дальше некуда — снизу вежливо постучали"— вспомнил присказку Гермионы Рон, отгоняя на редкость яркое видение своего позора.

Судя по ехидному смеху сверху, эта идея пришла в голову и старшему магу.

— Дело у меня к тебе, рыжее недоразумение,— покачал головой Малфой, приподнимая Рона магией над полом. Затем, перехватив четверокурсника за шкирку (и надеясь, что ветхая ткань не расползется, а он не испортит безупречный маникюр), потащил его в сторону Выручай-комнаты.

Подергавшись для вида, Рональд бессильно повис в руках мага. Проходящие мимо студенты не замечали их странной процессии — видимо, лорд Малфой использовал какое-то заклинание для того, что бы скрыть их от любопытных взоров. Шансов вырваться из лап злобного Пожирателя Смерти, решившего предать его жуткой гибели (а иначе чего тот читает жуткие заклинания себе под нос!) не было, так что Уизли решил хотя бы потрепать похитителю нервы и начал зачитывать завещание:

— А Люциусу Малфою,— торжественно произнес он, стараясь незаметно поджечь мантию лорда.— Я завещаю свои старые носки...

Малфой заскрипел зубами — любое напоминание о том оскорблении, что нанес ему щенок Поттер, заставляло его вспоминать все те проклятия, что он выучил за время стажировки у Пожирателей. Но использовать их возможности не было — сдуру данная клятва связала его крепче стальных цепей. Так что Малфой принялся тренировать выдержку — она явно пригодится ему, когда он следующий раз будет вынужден выслушивать хвалебные оды самому себе в исполнении писклявого тенорка Фаджа.

И вот тут-то заклинание рыжего наконец-то достигло цели — и изысканная мантия начала медленно тлеть.

Люциус медленно втянул воздух — теперь он мог быть твердо уверен, что странный запах, возникший пару секунд назад, ему не почудился. Уизли тоже замолчал, что, хотя и было на редкость приятно, все же не внушало спокойствия Малфою. Лорд крайне внимательно осмотрел окружающее пространство на предмет источника запаха горелой шерсти, когда почувствовал тепло у ног...

Уизли заржал, когда злой Люциус, отбросив его к стенке, стал тушить покоцанную мантию. Пара литров воды, вылитой на нее, не столько исправило положение, сколь придало ему еще более жалкий вид — подпаленного и мокрого павлина. Естественно, белого и шикарного.

— Ты заплатишь за это, Уизли,— прошипел Люциус, притягивая парня за воротник.— Ты за всю жизнь не расплатишься за эту мантию!

Рон слегка побледнел (точки-веснушки буквально засияли, словно бы пытаясь сообщить разозленному Малфою, что их хозяин не съедобен) — когда он решил сделать "похитителю" гадость, он как-то пропустил тот момент, что старший маг намного опытнее, сильнее и безжалостнее его. Единственное, что его немного успокаивало, что он нужен Малфою-старшему живой — иначе зачем тот тащит его через весь замок?

Руки Люциуса сами собой тянулись к палочке, что бы потренировать уже почти позабытые проклятья, но волна магии, электрическим разрядом пробежавшая по телу, мигом отрезвила его. Во время служения Темному Лорду он не раз видел, как ударяла по клятвопреступникам сама сущность магии, и совсем не желал повторить их незавидную участь. Мир праху! Причем "праху" в самом прямом смысле...Ибо больше ничего от них не оставалось.

— Merde! Ты заплатишь за это,— устало повторил чистокровный, возобновляя путь на третий этаж к идиотской картине с танцующими троллями. Этот образчик средневековой живописи всегда вызывал у лорда оцепенение— назвать "это" искусством у него не поворачивался язык. Воротник старой мантии парня, зажатый в жестких пальцах мага, трещал, намекая о том, что ветхая ткань не готова к таким нагрузкам. И вообще, уже пару десятков лет на пенсии.

— Повторяетесь,— буркнул под нос Рон. На большее ни инстинкт самосохранения, ни здравый смысл не позволяли ему даже надеяться...

* * *

Когда они оказались в Выручай комнате, то Люциус первым делом упал в мягкое бежевое кресло с гербом МагАнглии. Это кресло было точной копией кресла Министра — кресла, о котором он мечтал уже долгое время...

Мечты сбываются!

— И зачем вы меня сюда притащили? Вы знаете, что это похищение?— Спросил Рон, устав от бесполезных попыток открыть дверь. Та, не только не давалась горе-взломщику, но еще и откровенно насмехалась над ним — по крайней мере клекот орлиной головы (в виде которой сделали ручку) был однозначно злорадным.

— Замучить и убить,— мрачно и на редкость серьезно заявил Люциус, пытаясь заставить Комнату создать ему хороший огневиски. Та сопротивлялась — директорским приказом было запрещено давать алкоголь школьникам. Убедить Хогвартс, что он уже выпустился было сложнее, чем убедить Нарциссу, что это колье ей не стоит покупать.

Рон вздрогнул и принялся подыскивать себе подходящий подсвечник, чтобы до конца защищаться от убийцы. Заклеенная лентой палочка внушала гриффиндорцу куда меньше уверенности, чем тяжелый металл подсвечника.

Люциус, наконец-то добившийся того, что на столе появилась темно-коричневая бутылка, оглянулся на юношу. Лорд даже закашлялся, увидев, как гриффиндорец, прижавшись спиной к двери, смотрел на него взглядом загнанного кентавра, держащего наперевес огромный подсвечник в виде летящих орлов, на изгибах которого блестели алые отблески.

— Я пошутил, Уизли,— выдохнул он, наливая в стакан золотистую жидкость. Затем, отхлебнув, скривился — она была полностью безалкогольной. Замок тихонько захихикал.— Никто не собирается вас убивать, idiot!

— И с чего я должен вам верить?

Малфой вскинул бровь — такая подозрительность в лице гриффиндорца изрядно удивила лорда. Он привык, что такие безмозглые львы ведутся на все.

— Ну...мне это не выгодно?

— Не верю.

Люциус решил зайти с другой стороны — помочь парню, если тот будет активно сопротивляться, будет значительно сложнее. А увильнуть от дурацкой клятвы не удастся — магия уже приняла ее. Правда, когда лорд давал ее, то представлял на месте Уизли хорошенькую чистокровную девушку...

Нет, он, конечно, любит Нарциссу...

— Я дал клятву своей магией, что устрою тебе лучший бал в твоей жизни,— выплюнул Малфой, скривившись так, как будто съел пару килограммов любимых сладостей Дамблдора.— Так что я не трону тебя.

В воздухе снова сверкнула магическая вспышка, подтверждая слова мага. Рон слегка расслабился, но не торопился опускать свое грозное "оружие".

— То есть что вы хотите мне сказать?

— Объясняю для тупых,— выдохнул мужчина. В его голосе уже не было ни презрения, ни ярости — только бесконечная усталость и раздражение.— Ну или для гриффиндорцев, что есть суть одно и то же...Я тебе помогу — устрою тебе лучший бал в твоей жизни. Стану твоей "феей". Одену, причешу...

В тот же самый миг когда он проговорил последнюю фразу, в комнате вспыхнул свет и запахло шалфеем.

Когда Рональд протер глаза, то первое, что он увидел, это то, что вместо изысканной темно-серой мантии из-под которой выглядывали накрахмаленные манжеты белоснежной рубашки, на лорде Малфои было серо-сиреневое платье с блесками, черные туфли на высоченном каблуке, а вместо привычной трости с головой змеи— полупрозрачная волшебная палочка с огромной серебряной звездой.

— Яйца Мордреда и чрево Мэд!

— Жуть,— согласился с чистокровным Пожирателем Смерти предатель крови Уизли, когда увидел, что и сам одет в зеленое шелковое платье и длинные белые перчатки.

Знание — свет! Только вот иногда это свет фонаря несущегося на тебя поезда...

Люциус мрачно пытался загипнотизировать бутылку безалкогольного огневиски, чтобы она превратилась в жуткую прозрачную смесь, которую притаскивал в особо неудачные дни Антонин Долохов. Кажется, она называлась "водкой"...

Ему бы сейчас совсем не помешало бы забыться и решить, что их с Уизли (merde, он и Уизли вместе) одеяния — простая и милая сердцу белая горячка!

— Я тебя сниму, жуткая тряпка!

Малфой мрачно взглянул на номера...а какой он по счету в этой семейке рыжих кроликов? А, не важно! Рональд Уизли в этот момент старался стянуть с себя свое платье, извиваясь как угорь на сковородке. Зажав кончик белоснежной перчатки под креслом, он пытался избавиться хоть от этой части своего костюма.

-Sauve-moi, Merlin, — скривился Люциус. Сам-то он уже давно понял, что это платье не столько настоящая ткань, сколько магия какого-то мудреного заклинания, и пытаться снять его себе дороже. Правда понял он это после того, как обжегся о свечу, пытаясь сжечь эту блестящую жуть и порезался о секиру, предоставленную Выручай-комнатой. Но что не известно обществу — того никогда и не было!— Уизли, если мне понадобится шут, я буду знать, что вы рядом! Поймите же, недоумок, его не снять!

— С чего вы так решили?— злобно скривился Рон.— Уже попадались?

Люциус с силой сжал трость...То есть серебристую палочку...

— Уизли,— необыкновенно тихо сказал лорд, пытаясь взглядом сжечь то, во что превратилась его любимая трость, купленная за такие деньги, которые большинство из жителей МагАнглии никогда и не видели. Палочка только горделиво замерцала и окутала Люциуса ярко-розовым облаком с запахом шалфея. Откашлявшись, Малфой продолжил.— Это сильное заклинание, а не дешевый розыгрыш в стиле Гриффиндора!

Надо признать, что это он не раз испытывал на себе гриффиндорский юмор — Люциусу не повезло учиться вместе с командой Мародеров. И пусть он был на три курса старше, и не застал самый расцвет их безумной фантазии, ему тоже доставалось. Уж слишком яркой фигурой (и Круцио тому, кто считает не так!) был юный Малфой!

Так вот, пару раз он уже оказывался в женских мантиях после прицельных заклятий недоумка-Поттера и его приятелей. Видимо их привлекала воистину шикарная шевелюра, являющаяся фирменным знакомих Рода! Envieux!

— И что? Вы знаете, как от этого избавится?— проговорил Рон. Он знал, когда стоит перестать возмущаться и начать слушать. Не всегда получалось, но сегодня он свою норму злости выплеснул.

Люциус почувствовал триумф — этот идиот замолк. И теперь только молча фыркал, сияя ярко-красными щеками.

Надо признать, что девчонка из Уизли вышла неплохая. Немного угловатая, лохматая и плоская — но несомненно милая девушка. Яркие кудри лежали на покрытых веснушками плечах, открытых зеленым платьем, да и серо-зеленые глаза смотрелись очень даже неплохо в обрамлении золотистых ресничек. А уж выражение злости было попросту бесподобным! "Вот и загадывай желания",— подумал Малфой, вспомнив о том, что совсем недавно хотел, что бы на месте Уизли оказалась девушка.

— Нет,— наконец глухо выронил маг, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. Проследив за стеклянным взглядом Рональда, Малфой слегка покраснел и поправил платье — боковой вырез уж слишком откровенно открыл его ногу. Встряхнув кудрями, гриффиндорец едва не заржал.— Вы хотите что-то узнать, недоумок?!

-Пппп-пп-про-ростите,— заикаясь, ответил парень, все еще похихикивая. Уж слишком нелепо выглядел Люциус Малфой в своем одеянии. И если сам Рон хотя бы напоминал девушку, то широкоплечий и, как оказалось, достаточно мускулистый маг походил на трансвестита. Именно так, по словам Гермионы, назывались тайские мужчины, любящие переодеваться в женщин.

Малфой фыркнул, но продолжать спор не стал — эта история и так начинает попахивать долгими неприятностями.

-Это началось после того, как сказал, что помогу тебе хорошо провести время на этом балу,— задумчиво протянул маг. Он не мог понять, в какой момент сработало заклятье, наложенное на него. Тут уж сомнений не было — именно он связал Уизли в сеть, дав клятву, что устроит ему лучший бал в его жизни.

— Нет,— вдруг сказал студент, поднимая глаза на Малфоя.— Это началось с того, как вы сказали, что станете моей "феей".

Люциус недоуменно уставился на гриффиндорца— ну причем здесь старая легенда о хранительницах юных девушек?

— Ну как в "Золушке",— пояснил Рон.— Гарри и Герми рассказывали первокурсникам...

— И что там?

— Не помню,— пожал плечами Уизли.— Я спал.

— Тогда и не мешай мне думать своими нелепыми предположениями!

Люциус задумался, но никаких идей не было.

— О чем ты там говорил?

* * *

Люциус чувствовал ужас. Такой страх он не испытывал даже тогда, когда разъяренный Лорд накладывал на него Круцио за Круцио или когда он навещал безумную свояченицу в Азкабане. Его руки дрожали, а серые глаза расширились настолько, что потеряли годами натренированное выражение собственного превосходства.

Он был в маггловском Лондоне

Малфой, плотнее закутываясь в длинный черный плащ, судорожно осматривался по сторонам, спеша за своим провожатым, растерянно смотрящим по сторонам. Причем то, что Уизли был не слишком уверен в правильности дороги немало нервировало Люциуса. Да и огромное количество на редкость отвратительных, мерзких, шумных магглов, снующих вокруг, толкающих его, раздражало и пугало потомственного слизеринца до дрожи в руках. И единственное, что останавливало его от применения если не Непростительных, то по крайней мере очень темных и болезненных проклятий — это то, что его новая палочка просто напросто отказывается причинять вред окружающим его отвратительным созданиям! А другая (в любой уважающей себя темной семье есть пара-тройка запасных, теневых палочек) абсолютно отказывалась работать в его руках. Так что Малфой, засунув свое чувство прекрасного далеко в глубины своей изысканной души, положил в карман мантии серебряное безобразие.

Мимо пробежала парочка магглов, разбрасывая на прохожих цветные бумажки. Dеgoutant!

— С Рождеством! Счастливого Рождества!

Девушка в темно-красном шарфе, пробегая мимо Люциуса, кинулась ему на шею и осыпала блестками. Малфой замер в ужасе.

— Счастливого Рождества, красавчик!

Рональд, обернувшись, увидел, как посреди шумной улицы стоит ошарашенный чистокровный маг с ярким следом от поцелуя на щеке, весь обсыпанный конфетти.

— У меня есть компромат на вас, сиятельный лорд,— выдавил он, давясь хохотом. Нет, после того, как он увидел Люциуса Малфоя в сверкающем платье, мало, что могло бы его удивить — но даже после этого, выражение шока было просто незабываемым...

— А я знаю заклинание, которое может заставить твою кровь кипеть,— ласково улыбаясь и стирая со щеки помаду, прошипел Малфой.— Ты нашел этот boutique sacrument?

— Ага,— все еще давясь, сказал Рон, указывая на огромный сверкающий книжный. В огромных окнах кривлялись фигуры эльфов в ярко-зеленых шапочках. Люциус брезгливо осмотрел нелепые картинки.

— Нам туда?— с легким ужасом выдавил он.

Уизли коротко кивнул.

* * *

-Вот! Я нашел!

Малфой поморщился — голосок у недоумка Уизли был звонкий, все еще не сломавшийся, высокий...Ну для их плана это было даже неплохо— что бы сказали окружающие, если бы милая леди, в которую превратился Рональд, заговорила низким басом, передающимся из поколения в поколение в семействе Уизли. Histoire drole!

Еще плотнее запахнув плащ, Малфой двинулся на голос. Уже давно он не испытывал такого смущения — крайне симпатичные девушки в обтягивающих брюках смотрели на него заинтересованно, но удивленно. Маг и сам понимал, что выглядит достаточно странно — длиннющий плащ, закрывающий его идиотское платье и высоченные каблуки выглядел мягко говоря чуждо той радостной кутерьме Лондонского книжного, где он сейчас и находился, отшатываясь от маггл с улыбками голодных акул.

— Что ты наше...нашла?— ехидно протянул Люциус, пытаясь хоть таким незатейливым способом поднять себе настроение. "Девушка" покраснела от ярости.

— Вот,— выдохнул Рональд, протягивая магу три цветные детские книжки.

Малфой вытянул из нее самую толстую. На яркой обложке с изображением смуглой девушки у пальмы было написано "Жанбатиста Базиль, Кошка-Золушка". Посмотрев на год написания, Люциус удовлетворенно кивнул — в отличие от остальных, за этой версией глупой маггловской сказкой стояли года, а значит там больше шансов обнаружить то, из-за чего они оказались в таком идиотском со всех сторон положении.

— Как только твой отец уедет, попроси мачеху достать для тебя старую одежду, которую убрали в большой сундук в кладовке. Пойди с ней туда и скажи "Вынь, пожалуйста, из сундука то, что лежит на дне — хочу я чтобы получше рассмотреть это!". Как откроет она сундук так и скажет тебе "Подержи крышку" а сама наклонится достать одежду — тут-то ты и отпусти руки. Упадет тяжелая крышка на шею твоей мачехи и сломает ее,— брови лорда Малфоя поднимались все выше и выше по мере того, как он читал строки в книге, открытой наугад. Он даже еще раз посмотрел на яркую обложку, перед тем как спросить не менее ошарашенного Уизли:

— И это ДЕТСКИЕ сказки, Уизли? Даже мне читали куда более добрые вещи,— впервые за свою жизнь волшебник подумал о том, что его родители были не такими уж и жестокими.

— Гарри говорил, что "Золушка"— это добрая детская сказка,— недоуменно пожал плечами Рон, краем глаза косясь на замершего у соседнего стеллажа продавца, пожирающего глазами его фигуру. Это было на редкость противно — гриффиндорец впервые понял почему девчонки так остро реагируют на разглядывание. Так как после того как он вышел в маггловский Лондон, он чувствовал себя аппетитным куском мяса в стае голодных волков.

— Если Поттер считает это "доброй детской сказкой",— тем временем продолжил Люциус, относя книжку к кассе. Причем держал ее маг брезгливо, двумя пальцами, словно бы боясь испачкаться.— То мне заранее жалко тех, кто перейдет ему дорогу...

— Вы берете?— спросил продавец, усиленно подмигивая Рону и засовывая между страниц листочек с номером. Уизли передернуло. Люциус презрительно кивнул.

Когда они наконец-то вышли из этого местного филиала Ада (украшенного листьями омелы и ярко-алыми лентами), на улице уже темнело. Огромные часы на соседнем магазине гулко пробили четыре часа.

— И что дальше?— передернул плечами Уизли, поднимая взгляд на Люциуса. Тот передернул плечами и ответил:

— В Малфой-мэнор.

И, зайдя в переулок, аппарировал их прочь.

* * *

— Дорогой, — удивленно ахнула аристократка, увидев как по ее коридору медленно, и очень осторожно идет Люциус, балансируя на высоких каблуках.— У тебя...очень изящная походка!

-Рetite salope!

Этими хриплыми ругательствами сопровождалась жаркая встреча хозяина мэнора и вазы из фамильного сервиза Малфоя. Ваза этой радости не выдержала.

* * *

— Случилось так, что князь должен был отправиться в Сардинию на встречу с правителем Империи Каламиты,— начал читать Люциус, расположив книгу на коленях. Во второй его руке был стакан с огневиски. Очень крепким огневиски.— Позвал он к себе шесть падчериц и спросил их, одну за другой, какие гостинцы привезти им по возвращению. Захотели они роскошные платья для выхода к обедне, шляпы и капоры, румяна, игрушки да безделушки: хотела одна то, а другая это.

Люциус замолчал, обдумывая прочитанное:

— Ну Артур на князя-то не тянет,— скривился он.— Денег у него не хватит даже на нормальную одежду, не то, что бы на подарки "падчерицам"!

— Но в остальном похоже,— произнесла Нарцисса, с любопытством глядя на разозлившегося Уизли. Люциус только рад был вновь напомнить предателю крови о том отвратительном наряде, в котором он должен был рассекать на Балу, хотя бы для того, что бы отвлечься от мыслей что он, представитель древнего чистокровного рода, читает маггловские сказки в компании с Уизли. И что по этому поводу скажут его предки... Цензурного там явно будет мало. Женщина же поторопила его словами.— Читай дальше, милый, у нас немного времени даже учитывая хроноворот!

— И наконец, как бы в насмешку, обратился он к своей родной дочери:" А ты, что бы ты захотела получить в подарок?",— продолжил читать маг.— "Ничего, — ответила она, — ты только напомни чудесной голубке из пещеры Фей, что она хотела прислать мне что-то особенное, — но если ты забудешь об этом, то не сможешь ни остаться на Сардинии, ни вернуться домой — твой меч и рука будут свидетелями того, что ты обещал мне!

— А вот и первые доказательства сходства вашей ситуации!— радостно хлопнула ладонями леди Млфой, прерывая рассказ.

Оба мужчины недоуменно уставились на женщину. Нарцисса же тем временем продолжила, фанатично поблескивая глазами:

— Вот смотрите дальше:" Знаешь, почему корабль не может покинуть гавань? Это из-за князя, который не сделал то, что обещал своей дочери — помнит он обо всем, кроме своего рода!",— прочитала волшебница, присев на подлокотник кресла мужа и заглядывая в раскрытую книгу.— Это же художественное описание Клятвы Мага!

— Ну ладно,— согласился Малфой, хотя и удивился странным вывертам логики прекрасной супруги. Нельзя сказать, что она была полностью неправа — в конце концов, за все время их супружества ее советы всегда помогали Люциусу разобраться в старинных заклятиях — Нарси еще со школы увлекалась изощренными проклятиями прошлого. А что может быть страннее и необычнее того, что обратило их с Уизли в извращенцев в блестящих платьях!

— Что дальше?— поторопил Нарциссу Рон, искренне надеявшийся, что вскоре его кошмар закончится, и он пойдет на Бал, пусть и в старой и страшной мантии, но зато без довеска в виде двухсот фунтов самодовольства в лице сиятельного Малфоя.

— Дальше говорится о том, что князь, вняв совету Феи, отправился на остров, где прекрасная волшебница подарила князю четыре вещи — саженец финика, золотую мотыгу, золотое ведерко и шелковый платок,— задумчиво произнесла леди Малфой.

— Доставались тебе такие "семейные ценности"?— фыркнул Люциус.— Да что я говорю — все, что можно было продать, твой отец уже отдал за еду!

-Люциус! Вы с Роландой в одной лодке!

Малфой и Уизли хором подавились — Рон чизкейком, Люциус виски, и так же хором спросили у возмущенной женщины:

— ЧТО?!

Нарцисса мило засмущалась, но все же ответила ошарашенным мужчинам:

— Я так бы дочку назвала,— и намекающе посмотрела на мужа. Тот снова подавился выпивкой.

— Я не ваша дочка!

— Да,— мечтательно, и слегка завистливо, сказала леди Малфой.— Молли повезло...

— Я вообще не дочка,— не выдержал Рон, вскакивая с кресла.— Я — сын!

— Замолкни, — лениво потянул маг.— Продолжай читать, дорогая.

Нарцисса благодарно взглянула на супруга и, просмотрев несколько абзацев, прочитала:

-"Золотая моя пальмочка, золотой мотыжкой я землю рыхлила, из золотого ведерка я поливала, шелковым платочком тебя вытирала — разденься, а меня одень!"— важно продекламировала женщина.

— И что это за неприличности?

-Это то заклинание, что даровало Золушке ее прекрасный наряд,— заявила Нарцисса.— А обратно она возвращалась со словами — "Раздень меня, а себя одень!"

Луциус и Рон переглянулись и громко крикнули:

— Раздень меня, а себя одень!

На секунду их окутало серебристое сияние, запахло шалфеем, и...

Ничего не произошло.

-Casser le visage!

— Ага,— скривился Рон, пытаясь отрезать кусочек платья кинжалом из коллекции Блэков— приданного Нарциссы, развешанного по всему мэнору. — Почему ничего не получилось?

— Ну, могу предположить, что это только часть нашей проблемы,— важно заявила женщина.— Салли!

Перед хозяйкой мигом появилась старая эльфийка в темно-синем полотенце с гербом Блэков. Люциус посмотрев на нее и только недовольно скривился — это ушастое недоразумение было личным камнем преткновения аристократа. После того, как младшая дочь Друэллы и Чарльза Блэков вошла в род Малфоев, эта старушенция была обязана сменить цвета, но это создание прикинулось глухим и полуслепым (то есть не видело только Люциуса) и все еще расхаживало по мэнору в цветах Блэков.

К слову, пердатель-Добби был ее сыном! Наследственность!

— Чего желает маленькая хозяйка?

— Принеси мне темно-красную книгу из моей личной библиотеки,— улыбнулась Нарцисса— она не обижалась на старушку, которая была им с сестрами в детстве вместо няньки.— Ту, что в тайном отделе моего секретера.

— Слушаюсь, маленькая госпожа.

Буквально через пару секунд в гостиной вновь появилась Салли, передавая книгу Нарциссе и, по привычке, не обращая внимания на попытки лорда Малфоя подставить ей подножку.

— Свободна,— махнула рукой леди, открывая книгу на оглавлении. Затем, быстро просмотрев заголовки, нашла нужную главу.— Вы, мужчины, этого не знаете, но в памяти любой леди есть заклинание "крестной". Его использовали в старое время, когда у женщины-волшебницы рождалась дочка-сквиб. Естественно, оставить ее не могли...

— Почему это?— встрял Уизли, уже отчаявшись хоть немного порезать одеяние оно, похоже, было сделано из мифического мифрила, так как его не резали даже зачарованные клинки Блэков.

— Она не могла бы жить счастливо среди магов, а зная о мире волшебников, могла случайно выдать нас. Слово "инквизиция" никогда не смешило магов, Роланда,— пояснила Нарцисса. Рон уже не возмущался — леди Малфой походила на бронированного дракона — его мнение ее попросту не интересовало. Тем временем она продолжила.— Но и оставить без помощи не одна мать не могла — мальчиков пристраивали в рыцарские семьи, а вот девушкам, мать или ее сестры обычно помогали в качестве "фей".

Люциус замер, вспомнив, как решил пошутить, вспомнив рассказы матери. Неужели весь этот ужас начался из-за его невинной шутки в Выручай-комнате?

— Судя по твоему виду, дорогой,— удовлетворенно кивнула Нарцисса, заметив перекошенное лицо супруга.— Ты в курсе. Но это не все! Я подозреваю, что кто-то вмешался в это заклятие...

— Но я не "мать", а он не "девушка-сквиб"!— возмутился маг, совсем не аристократично тыкая пальцем в Уизли. Тот согласно закивал, поддерживая собрата по несчастью.

— Я и говорю, что кто-то вмешался в заклятие, подмешав еще пару,— пожала плечами волшебница.— Судя по этой сказке, "фея" не только снабдила девушку-кошечку изысканным нарядом, но и прикрепила на ее туфлю заклинание, названное "сандалией танцовщицы". Одна египетская волшебница,— начала уточнять Нарцисса, увидев непонимание на лицах собеседников.— Влюбилась в фараона. И, что бы привлечь к своей персоне его внимание, она наложила на свою сандалию приворотное заклинание. Не сильное — оно просто заставило правителя тех земель искать хозяйку обуви, а потом не замечать социальную разницу между ними. С тех пор этим заклинанием пользовались многие волшебницы. Отсюда, наверное, и пошли все эти маггловские сказки...

Люциус кивнул:

— Я слышал от бабки, что одна из вейл ее клана — Марфа, кажется — так привлекла своего мужа,— маг слегка задумался.— Вроде бы какого-то русского царя...Петера, что ли...

Все помолчали, а Рон с сомнением взглянул на свои волосатые ноги обутые в хрустальные туфельки.

— Так вот, судя по этой книжке, "Фея из пальмы" сделала именно это. Вот, слушайте,— продолжила Нарцисса, вырывая книгу из рук мужа. Тот только вздохнул, понимая, что на Нарциссу напало вдохновении и остановить ее нет возможности.— "Рванулась карета с места с такой силой, что канат порвался — но в этот момент потеряла Зерзола туфельку, и все могли увидеть, как эта туфелька прекрасна. Слуга, который не смог остановить карету, подобрал туфельку и принес ее королю, рассказав о том, что произошло. Король же, взял туфельку в руки и произнес, обращаясь к ней:" О, если так прекрасен фундамент, то каким же должен быть дворец?","О, восхитительный подсвечник, какие же свечи тают в нем!", "О, замечателен треножник на котором кипят в котле мои чувства!", " Ты, превосходный поплавок сети, которой улавливают души!", "Посмотри, я могу обнять и прижать тебя к сердцу, ведь если я не могу получить цветок, то могу любить его корень, если я не могу добраться до капители, то могу целовать пьедестал!", " Мое несчастное сердце в плену у тех белых ножек, для которых была ты сделана, высотой всего в один дюйм!"...

— Нарси, дорогая, мы поняли,— прервал увлекшуюся женщину лорд. Та только скривилась — ее муж абсолютно не понимал тонких намеков. Она была бы не против если бы ее благоверный хоть изредка брал пример с героев ее любимых женских романов — и был бы хоть вполовину так же красноречив, как король из этой сказки.

— Так вот,— недовольно протянула женщина, "случайно" наступая Люциусу на ногу.— Король, увидев туфельку Зерзолы, решил найти девушку, и, после того, как все девушки королевства примерили ее, женился на красотке и жили они долго и счастливо...Кстати!

Она вновь зарылась в сказку о "Кошке-Золушке".

— Помните, я говорила, что "Фея" вышла из золотой пальмы?— дождавшись кивка мужчин, Нарцисса продолжила.— Именно золотой лист пальмы на фоне синего поля, был гербом рода Прюэттов.

— Моя мать была из этого рода,— удивленно протянул Рон.

— Именно об этом и речь. Я не сразу вспомнила, но вот сейчас точно уверена, что в этой сказке речь идет именно об одной из Прюэттов! И именно поэтому, наверное, стало возможным привязать тебя, милый, к этому юноше в качестве "крестной".

— Да почему именно я?!

— Зерзола Прюэтт, анимаг-кошка, была дочерью Эльвиры Блэк и Артуруса Прюэтта. Род Блэков,— пояснила она вздернувшему бровь мужу.— Хранит память о всех своих родственниках. А Эльвира Блэк была племянницей Сирены Малфой, которая, скорее всего, и приняла на себя роль "крестной феи".

— Как она могла быть анимагом, если, как ты говоришь, волшебницы помогали только сквибам, удочеренным магглами?

— Возможно это только совпадение,— пожала плечами леди Малфой.— Но слишком уж хорошо все складывается. Даже кузина Сирены — Аврора Малфой — погибла именно из-за зачарованного сундука с драгоценностями. Кстати, милый, ты же говорил, что именно оттуда пошла ваша вражда с этим семейством? Да?

Мужчины переглянулись. Совпадений и вправду было слишком много.

— И как ты думаешь, что нам делать дальше?

— Исполнить обещанное. Ты сказал, что устроишь ему шикарный бал — вперед! Плюс надо найти "короля", которому надо подкинуть туфлю,— стала перечислять леди. Рон побледнел.— Ну, или "королеву", кто знает, куда заведет заклятье...

Женщина задумалась.

-А лучше и того, и другого — про запас! И тогда,— Нарцисса важно продекламировала.— "Подошел к ней король, крепко обнял и усадил на трон, возложил корону на ее голову и приказал глашатаям объявить о выборе новой королевы".

Рон начал тихо биться головой о кресло.

Все женщины любят играть в куклы. И их даже не смущает то, что иногда они кричат и вырываются...

— Наши планы?

— Привести тебя в порядок, дорогая,— проворковала леди Малфой, потирая ладони. Она явно почувствовала азарт — Рон-Роланда не был ей соперницей, а значит — она вполне могла помочь... и развлечься.

Мало кто знает, но в семье Блэк единственными достойными игрушками считались книги по темной магии, тренировочные палочки и различное колюще-режущее, так что несчастные маленькие Леди Блэк были лишены всех обычных девчоночьих забав, и начинали играть в куклы только с рождения своих детей. Зато и куклы были куда как лучше...Но Драко уже вырос и отказывался (с полной поддержкой Люциуса! Вот негодяй!) одеваться в платьица и завивать кудряшки. Леди Малфой, конечно, была сильно расстроена, но вот уже пару лет, окончательно отойдя от «аристократического сплина», не унывая, перешла на безотказных домовых эльфов, заказывая им дизайнерские розовые полотенца со стразами...

Так что отказаться от возможности пусть не одеть, но хотя бы причесать и накрасить мальчика она уж точно не откажется!

Рон побледнел — в словах женщины явно проскочили опасные нотки, а инстинкт самосохранения у Уизли-шестого был самым развитым чувством. Сам хозяин поместья благополучно свалил еще несколько минут назад — за годы супружества лорд Малфой прекрасно научился ощущать желание дражайшей половинки начать реализовывать свой художественный талант и вовремя исчезать из пределов досягаемости. Ему тоже не раз доставалось от Нарциссы...

-Даааа, теперь мы займемся тобой,— проворковала блондинка, скользящей походкой приближаясь к замершему Уизли. Заметив нездоровый блеск в глазах леди Малфой, гриффиндорец попытался свалить в окно, но заботливый мэнор, явно влюбленный в хозяйку, предусмотрительно захлопнул решетки. Изысканные лепестки роз на них сочувствующе качнулись — старому поместью тоже иногда приходилось терпеть выверты хозяйки. Тогда, когда леди Малфой решала, что в ней скрыт талант дизайнера интерьера.

К слову мэнор, в качестве мелкой (но единственно возможной) мести, наглухо закрывал эти комнаты. Причем это было и ради благополучия всех гостей — все, видевшие попытки прекрасной леди, хором соглашались, что эти футуристические интерьеры можно было использовать исключительно как пыточные камеры...

Так что древний мэнор сочувствовал новой жертве хозяйки. Но, пока Нарцисса Малфой занята Уизли, он оставался в безопасности.

А сам Рон тем временем судорожно искал пути отступления. Осознав, что все варианты спасения уже отрезаны, он обернулся к аристократке, жалобно протянув и состроив умоляющие глазки:

— А может, не надо?

— Надо,— усмехнулась акульим оскалом женщина, доставая волшебную палочку. Почему-то она была уверена, что на следующую процедуру Роланда не согласится.

Когда Рон пришел в себя через пару минут, то обнаружил, что закован в какое-то странное приспособление явно пыточного характера. Руки и ноги сжимали плотные кожаные браслеты с прикрепленными к ним цепями. Сами цепи уходили вверх, к странной металлической конструкции. Выглядело это пугающе, несмотря на то, что наручники были заботливо подбиты мехом.

Сама леди Нарцисса раскладывала на столике кучу странных инструментов, баночек и бутылочек, без сомнения предназначенных для членовредительства. Ну или для счастья любой девушки — и мучительной гибели любого нормального парня! Рон Уизли был стопроцентно нормальным парнем.

— Леди Малфой,— дрожащим голосом пробормотал Рональд, про себя проклиная тот миг, когда поверил Пожирателям. Ведь говорила ему мама в детстве: "Не разговаривай с Пожирателями Смерти, они тебя плохому научат!" Ну это не из этой оперы...Но что точно правда, так это то, что от них одни неприятности.— А что вы собираетесь делать?

— Депиляцию,— сверкнула глазами женщина, поднимая волшебную палочку. За ее спиной мрачно качнулись тени.

— Депи...что?

О таком виде пыток Уизли не знал. И совершенно не хотел узнавать...

— Сейчас узнаешь, милая!

Мигом зеленая юбка была поднята кверху, а на ноги юноши одним коротким заклинанием были налеплены белые полоски. Рон Уизли замер — он всем своим существом (особенно сконцентрированным в области ягодиц) чувствовал подвох, ну не могло все быть так хорошо и просто...Особенно учитывая уровень сахара в улыбке Нарциссы Малфой, медленно подходящей к нему танцующей походкой.

— А сейчас, милая,— проворковала она. Рон принялся вырываться.— Будет немного больно!

Над Малфой-мэнором раздался жуткий крик.

— А зачем вам это...приспособление?— спросил Уизли, уже развязанный и усаженный Нарциссой на небольшую бархатную табуретку. Женщина, не доверяя такое развлечение эльфам, сама красила будущую "Золушку". После жуткой пытки воском, которую, как поделилась с ним Нарцисса, девушки делают чуть ли не каждый месяц, он смотрел на нее с легким ужасом и опасением. Кто знает, что еще на уме у жены Пожирателя Смерти по отношению к бедному и несчастному Предателю крови?

Нарцисса посмотрела в угол. Наручники, подбитые кокетливым розовым мехом, зловеще качались на цепях. Услышав вопрос подопечной, женщина сильно покраснела и, неожиданно по-детски захихикав, заявила:

— Это для игр,— заметив явное непонимание на лице Уизли, Нарцисса снова захихикала, отмахиваясь от вопроса.— Рано тебе еще знать!

И замахала ладонью, остужая горящие щеки.

Рон решил не уточнять.

* * *

Лорд Малфой, благополучно сбежавший из комнат, отправился инспектировать винный погреб — гордость его прадеда. Мрачный мужчина, даже превратившись в портрет, не пожелал покидать своего детища — и сейчас с подозрением осматривал гостя. В эти помещения было не так уж просто проникнуть, но причиной этому были не столько заклинания и ловушки, сколько старик Говард, громко возмущающийся, если его "сокровищ" касался кто-нибудь далекий от его крови. Некоторые эльфы уже давно отказывались сюда заходить — не известно как, но старику Малфою удалось сохранить возможность колдовать. Не сильно, правда, но три заклинания выходили у него практически так же ловко, как и при жизни — усиление голоса, жалящее проклятье и укладка волос. Правда, последнее было полностью бесполезным в виду того, что он был нарисованным. Хотя несчастные гости, по пьяни заглянувшие в подвал мэнора, выскакивающие из него подпаленными и с идеальными прическами по моде прошлого столетия, выглядели на редкость забавно! Именно из-за Говарда Люциус впервые увидел Беллу с приличной прической...

— Кто тут?— недовольно проскрипел портрет, вглядываясь в полумрак подвала.— Эт-ты что ли, малыш Лю?

Лорд поморщился — ветхий портрет всегда называл его "малышом" и все попытки объяснить подслеповатому предку, что он уже давно вырос, упирались в глухоту. Естественно искусственно созданную, чтобы не реагировать на потомка.

— Я,— мрачно процедил он, выбирая из всего разнообразия алкоголя что-нибудь достаточно легкое. Не смотря на весь ужас ситуации, напиваться перед предстоящим делом — дебютом в свете его "подопечной", он не собирался.

— А чегой-то ты на себя напялил? Эт-что так теперь одеваются?— прищурился маг, брезгливо кривя тонкие морщинистые губы.— Вот мерзость-то!

Малфой предпочел не отвечать.

Пока он успокаивал нервы, налив из дубовой бочки пряный травяной напиток, привезенный Говардом из тибетских гор, старик сетовал на падение нравов, отвратительную моду и полную безвкусицу потомков. И на то, что кто-то сообщил его благоверной, где висит его портрет. Теперь склочная красавица на двадцать лет моложе супруга ( и погибшая при родах) постоянно заявляется к нему и треплет нервы. В этом она дает сто очков вперед незабвенной Вальпурге.

— О ciel, хоть бы Нарси его не убила,— пробормотал он, подхватывая бутылку ягодного вина. Смерть недоумка не избавит его от сиреневого безобразия.— Эй, дедушка Говард, не посове....Ай!

— Вон отсюда,— пробурчал портрет, посылая в потомка искру проклятия.— Ты меня раздражаешь!

Малфой гордо прошествовал прочь, едва сдерживаясь, чтобы не схватиться за правую ягодицу — проклятье у старика было на редкость неприятным. После чего поторопился наверх — времени прошло достаточно, что бы привести Уизли в приличный вид. Если это вообще было возможно. Лорд в этом сильно сомневался.

Из их покоев донесся истошный крик.

Люциус, дождавшись того, что в комнате его дорогой супруги затихнут стоны, заглянул внутрь. Он уже успел прикончить пару бокалов хорошего вина, принесенного из подвалов мэнора, найти неплохую мантию, скрывающую сиреневое безобразие, в которое его обрядила магия и, измученный любопытством, пробрался к супружеской спальне. Правда перед дверью стояла преданная Салли, абсолютно не реагирующая на приказы хозяина, и молча отшвыривавшая разозленного мужчину от его вотчины. Но, к счастью, тот серебристый ужас, в который превратилась его палочка, вполне подошел к обезвреживанию врага "народа", в лице его сиятельства. Правда вместо того, что бы разорвать непослушное создание на части, как предполагалось, палочка обсыпала Салли благоухающими цветами и яркими блесками. Домашняя эльфийка явно была шокирована и, наверное, именно поэтому Люциусу удалось пройти сквозь ее кордоны.

Сама же Салли осталась у дверей, прикидывая, каким ядом пропитано это "великолепие"— в благодушие супруга ее маленькой хозяйки малышке не верилось.

Малфой аккуратно заглянул за дверь. В светло-бежевой спальне радостным золотисто-белым вихрем носилась его супруга, изящно маневрируя между горами косметики и холмами украшений, скопленных Нарси за годы их супружества и ссор. Иногда Люциус даже думал, что у всех его конфликтов с прекрасной женой одни и те же корни— ее желание стребовать с него еще пару-тройку фунтов драгметалла...

Женщина бегала туда-сюда, подбирая к зеленому атласу платья изумрудный гарнитур, подаренный ей на десятую годовщину свадьбы, как было сказано по завещанию его ненаглядной матушки. Уровень ненависти к недоумку-Уизли стал зашкаливать...

— Тебе идет, милая,— тем временем заявила Нарцисса, трансфигурируя из черепахового гребня зеркало.— Очень подходит к твоим волосам и платью.

— Нарси,— в ужасе завопил Люциус, вваливаясь в спальню.— Ты же не отдашь ей фамильный гарнитур моей мамы!

— Почему бы и нет,— удивилась блондинка, примеряя еще одно шикарное колье к своей белой шее.— Он мне все равно не нравился — сапфиры и алмазы мне куда больше к лицу! Купим мне еще одно, дорогой?

— Она же восстанет от такого оскорбления! Ты хочешь пообщаться с ее неупокоенным призраком?— выдвинул последний аргумент в защиту семейного имущества маг, содрогаясь от ужаса. Его матушка и вправду была великолепным образчиком аристократки чванливой чистокровной — и если она и не восстанет для того, что бы вправить непутевому сыну мозги, то уж точно крутиться будет так, что семейная усыпальница покроется трещинами.

— А мы ее изгоним,— небрежно махнула рукой Нарцисса, укладывая непокорные кудряшки Рона в изысканную прическу.— Это с ней живой ничего сделать не удавалось — она даже яд ела как конфетки, а с призраком и я справлюсь...Еще немного румян, Роландочка, и будешь просто куколкой!

Люциус застонал. Спрашивать, откуда Нарси знает о неуязвимости Элеоноры Малфой к ядам, он не стал.

Рон оглушительно чихнул, наглотавшись пудры, обильно распыленной вокруг увлеченной Нарциссой.

— А знаешь, дорогой, мы можем удочерить Роланду!

Малфой подавился воздухом, закашлялся, а потом злобно застонал, когда неуловимая Салли с силой стукнула его по спине. На лице эльфийки явно читалось самодовольство и ощущение собственного превосходства. В общем, стандартное малфоевское.

— За-за-зачем?— даже начал заикаться лорд, представляя себя отцом этой "девочки". И как испортится наследственность его рода — видение рыжей макушки в их фамильной портретной галереи доводило Люциуса практически до сердечного приступа.

— Ну, она такая лапочка! А впрочем,— усмехнулась Нарцисса и захлопала в ладоши.— Мы можем женить на ней Драко!

Люциус начал икать.

— А может, не надо?— жалобно протянул Рон. Похоже, эта фраза становится его любимой.

Малфой устало опустился в кресло, заботливо пододвинутое полуразумным замком. На часах в виде павлина (бабушка Люца обожала этих птиц и именно ей они обязаны наглыми, гадящими повсюду созданиями, постоянно портящими паркет и клумбы) стрелки замерли на девяти часах. Святочный Бал в Хогвартсе уже в самом разгаре, так что им явно придется воспользоваться хроноворотом.

Что-то коснулось его ноги.

— Что за...

Из под кресла выглянул ободранный рукав, поблескивающий пуговицами и печально покачался из стороны в сторону.

— Эт-т-то что?— Выдохнул Уизли, прикидывая, успеет ли забраться на стол, если угроза от этого странного создания будет более очевидной. Эти темные аристократы точно сумасшедшие!

— Это мантия,— недовольно пробурчал Люциус, отпихивая от себя грязную ткань. Каблуки тут очень даже пригодились...

— Я не совсем идиот, вижу,— более-менее успокоился парень, вырвавшись из рук Нарциссы. Он даже приблизился к старой тряпке, ласково трущейся о ноги лорда Малфой.— Но почему она...ползает?

— Потому что кузен Стефано что-то на нее пролил,— пожала плечами женщина, с удовлетворенной улыбкой оглядывая дело рук своих — девушка из Уизли вышла на редкость миленькая. А фамильные изумруды добавили ему шика — уже и не скажешь, что эта юная леди из самого бедного рода МагАнглии. Решение женить на ней Драко только крепло — Панси ей совсем не нравилась, а про пол "девушки" она уже благополучно забыла.

— Он много чего на нее пролил,— брезгливо протянул Люциус, отпихивая полностью вылезшую из-под кресла тряпку. Та выглядела и вправду отвратительно — непонятного коричнево-серого цвета, вся покрытая пылью и грязью, странными фосфоресцирующими пятнами и дырами. Рону даже показалось, что в этих прорехах видны острые зубы-крючки.

— Стефано — алхимик,— пояснила Нарцисса, подкармливая странное создание безумного мага пироженками. То радостно заскрипело, поглощая изысканные кушанья.— По настоящему гениальный алхимик, лучший ученик Фламеля!

— Вот и забирал бы это недоразумение с собой,— пробурчал Малфой-старший, недовольно глядя, как в пасти тряпки исчезают его сладости.

— Он ее просто забыл!

— Точнее, ОНО уползло,— въедливо уточнил маг, отвоевывая у тряпки последнее пирожное.— Что сказать, у этого чудовища, по крайней мере, есть чувство самосохранения, в отличие от его создателя...

Нарцисса надулась, а Уизли принялся гладить извивающееся одеяние.

* * *

— Милый,— пропела Нарцисса, закрывая попой дверь за Роном, отправленным отдохнуть перед предстоящим Балом.— Ты куда так торопишься?

Маг, тоже собиравшийся пойти вздремнуть, оглянулся и побледнел, смотря, как темно-синие глаза его супруги загораются фирменными блэковскими искрами... Ее плавные, скользящие шаги медленно загоняли лорда Малфоя в дальний от двери угол.

— Дорогая, что ты делаешь?

— Ты тааак сексуально выглядишь в этом платье, Люц,— протянула женщина, медленно расстегивая пуговички на шелковом домашнем платье. Глаза Нарциссы блестели, а щеки покрылись лихорадочным румянцем. Люциус сглотнул, не смея оторвать взгляд от медленно обнажавшейся молочной кожи супруги.

-Мерлин, Нарси, что ты делаешь,— прошептал он, падая в удачно подвернувшееся кресло.

-Ну,— засмеялась она, запуская пальцы под блестящую ткань.— Я решила, что хочу маленькую принцессу! Можем заняться этим вопросом прямо сейчас...

-Ты фетишистка,— как-то обреченно-счастливо выдохнул Малфой, решив, что и в этой отвратной ситуации можно найти пару положительных моментов.

Под креслом недовольно заскрипела мантия.

Хрустальную туфельку 40 размера не теряли?

Первое, что заметил Уизли, когда вошел в гостиную — это сломанное кресло под портретом чопорного лорда, сейчас полностью потерявшего свою благородную бледность под ярко-алым смущением. Рональд уже собирался было спросить свою "крестную" о том, что же здесь произошло, но, едва увидев смущенного Люциуса и плотоядно ухмыляющуюся Нарциссу, как ему сразу же перехотелось узнавать хоть что-то о произошедшем.

— Что дальше?— произнес Рон, старательно обходя кресло, на котором развалилась мантия Стефано. Эта тряпка его пугала.

Леди Малфой удовлетворенно оглядела "дело рук своих", уже явно представляя малышку Роланду в белом. В голове женщины торжественно звучали ноты свадебного марша.

Рон вздрогнул, явно увидев свою судьбу в глазах Нарциссы.

Люциус скривился.

— А дальше, "дорогая",— с презрением и сарказмом, сделавшими честь самому Северусу Снейпу, произнес темный маг, пряча в карман мантии палочку. Та отказывалась помещаться — самый кончик серебристой мерзости все время норовил показаться, а в кобуре не помещалась внушительная звезда, мигающая серебряными искрами и вызывающая у аристократа приступы мигрени.— Мы отправимся на Бал! Искать тебе мужа!

Уизли подавился — если честно в делах матримониальных он считал лорда Люциуса если не союзником, то хотя бы стороной незаинтересованной...

— Ну, должен же я устроить судьбу своей "падчерицы",— скабрезно улыбнулся Люциус. И в полголоса добавил, чтобы не услышала его дражайшая половина.— И спасти Драко от такого позорного для всей моей семьи союза!

Рон даже не стал злиться на то, что его назвали человеком третьего сорта — он бы и сам во всеуслышание заявил, что он "предатель крови" и "нищий Уизли", если это спасло его от хорька и его безумных родственников!

— Салли! Принеси мне хроноворот!— тем временем заявила Нарцисса, призывая свою эльфийку.— Милой Роландочке надо поспешить! Люциус ты же проследишь за нашей деткой, правда?

Взглянув в просящие глазки супруги, Малфой скривился, но все же вполголоса пообещал позаботится о "детке", мысленно скривившись. Нарси вила из него веревки.

Буквально через пару секунд (или три-четыре часа назад) они оказались в знакомом закутке у Большого Зала. Люциус, скрывая их обоих пологом невидимости, аккуратно выглянул в коридор. Мимо, горя, словно знамя Гриффиндора, проплелся Гарри Поттер, сдавливаемый с двух сторон двумя близняшками. Лорд Малфой даже признал, что у этого мальчишки есть какой-никакой вкус. Обе сестры Патил были не только чистокровными, богатыми и со связями, но и весьма симпатичными. Он даже позволил себе помечтать, что вместо рыжего недоразумения ведет на бал этих красоток...Пока напряженное сопение за спиной не вернуло его на землю. Поттер, между тем, не выглядел счастливым. Вид у него был такой, словно бы парня, не больше и не меньше, ведут на плаху, а эти леди — его персональные авроры. Надо признать, что красотки эту идею подтверждали всем своим видом — не дай Мерлин кто-нибудь слишком пристально глянет на их 'героя'! Даже по спине темного мага поползли мурашки, когда он поймал один из них — кто знает чему научила своих дочек верховная жрица Кали!

Рядом еле слышно засмеялся Уизли. Когда Малфой оглянулся на Рональда с выражением глубокого презрения, выискивая первые признаки сумасшествия у очередного представителя клана Уизли, тот все еще смотрел вслед троице. Потом же 'Роланда', словно бы прочитав мысли лорда (что невозможно, ибо его необучаемость не знала границ, что доказывало то, что Рональд до сих пор сутулится и тайком вытирал нос о перчатки), ответил:

— С Падмой должен был идти я, но,— его тщательно нарисованные Нарциссой черты показали легкую обиду и разочарование.— Но из-за этой неразберихи...

Парень махнул рукой. Люциус, нарочито серьезно и строго, ответил:

— А ведь у тебя все еще есть шансы,— как он и рассчитывал сначала недоумок Уизли не понял. Только через пару минут и намекающе-насмешливой улыбки старшего мага, его 'подопечная' уловила смысл, смутилась, покраснела... А потом, иронично изогнув брови, он кинул своему спутнику:

— Да нет, тут без шансов!

И сразу же снова залился хохотом.

Оглянувшийся лорд действительно должен был признать, что это действительно было 'без шансов', ибо обе Патил так вцепились в Поттера, что оторвать их было возможно только вместе с руками парня. Пару минут помечтав об истекающем кровью Поттере, Малфой вернулся к более реальным мыслям:

— Так, ничтожное отклонение, — буркнул Люциус, злобно оглядывая фамильные драгоценности, так и не снятые с парня его женой-транжирой.— Ты ведь помнишь, что должен сделать, так?

— Я ведь не совсем идиот!

На лице темного мага явно читался скепсис, но юный гриффиндорец его показательно не замечал. И вообще, Рон и сам удивлялся своим чувствам: с Малфоями оказалось на редкость интересно общаться!

— Сначала найти 'короля' и 'королеву',— нудно перечислял Уизли. Мужчина оказался на редкость дотошным, так что он повторял план действий (на редкость нечеткий и напоминающий Рону об их с Гарри авантюрах) уже раз десятый. Если хорьку приходится постоянно общаться с этим...papa, то не странно, что он такой придурок.— Ну, вот почему нельзя просто обратиться к Гарри и Герми? Они бы точно помогли!

Люциус только на миг представил, что будет должен Поттеру, а его кожа уже покрылась мурашками, а сердце пропустило удар. Нет, нет‚ и нет! Он еще не Министр, у него нет дочери, а у Драко — сына! И вообще ему рано умирать — он такой красивый, умный и великий! А что делать в таком случае, кроме как выпить яду, он не знал...

— Нарси рано оставаться одной,— чуть слышно буркнул он, представляя какой веселой вдовой станет его супруга, учитывая ее крепкую дружбу с печально известной Оливией Забини. И как его еще не отравили за компанию с пятым или шестым мужем итальянки?— И вообще! Раз я сказал никаких твоих полоумных гриффиндорцев, значит, что б и близко к ним не подходила!

Малфой даже не заметил, как перешел на женский род, обращаясь к рыжему.

— Мне что надо искать слизеринцев?— с легкой издевкой протянула 'Роланда'.— И вообще, когда я успел стать дочерью Малфоя?

Тут Уизли остановился.

Фраза получилась довольно зловещей. Люциус и Рональд синхронно вздрогнули, так же синхронно решили об этом не думать.

-А ты уверен, что сможешь после этого смотреть им в глаза?— Малфой только усмехнулся, глядя на шокированного парня, который только представил, что его лучшие друзья узнают в какую переделку он умудрился вляпаться на пару с мордредовым Пожирателем Смерти. А уж если до кого-то дойдут слухи о желании Нарциссы женить его на Драко...

Рон застонал.

— Вот и не возникай!— самодовольно заявил мужчина, выталкивая парня в коридор.

— Ну что ж,— обреченно кивнул Рон, с ужасом оглядывая бушующее море Большого Зала.— Вперед, на баррикады!

* * *

Флер было ужасно скучно. Она, лениво отмахиваясь от назойливого спутника, развлекалась тем, что стреляла своим вейловским очарованием по живым мишеням и хихикала над выражениями их лиц. Уж больно забавно парни спотыкались на месте, а их возмущенные спутницы оттаскивали несчастных за уши. Роджер, чье предложение она приняла после некоторых раздумий, оказался на редкость скучным парнем — очередным болваном, капающим слюнями на ее декольте. А ведь платье и драгоценности стоят немалые деньги — и он вовек не расплатится за них! А еще и моральный ущерб, причем немалый! Ее воспитывала тетка — одна из лучших стряпчих Франции, и вытягивать деньги она умела просто прекрасно! И не только феноменальной внешностью...

Роджер, заметив некоторую задумчивость партнерши, принял ее на собственный счет и снова полез ей под юбку — Флер резким ударом острозаточенных ногтей объяснила кавалеру, что за короткий доступ к телу он заплатит сохранностью (точнее НЕсохранностью) конечностей. Иногда после таких встреч ей хотелось плюнуть на этих мужчин и податься к девушкам, которые не видят в ней исключительно тело.

Мама часто говорила, что у каждой вейлы есть свой партнер — единственный неподвластный ее чарам, тот, кого ей придется завоевывать только своими силами. Но девушка не готова была ждать годы, что бы испытать все то, о чем шептались ее однокурсницы в гостиных факультетов. Ирония судьбы — она была самой красивой девушкой школы и практически нецелованной. Вот скажите, вы смогли бы целоваться с парнем, чей костюм по пояс заляпан слюнями? Делакур вот было попросту противно...

Она скучающе оглядела зал, отправляя своего партнера за новой порцией пунша, в надежде, что тот там попросту утопится, когда в зал проскользнула новая девушка. Ее ярко-рыжие кудри сразу же привлекли всеобщее внимание, а легкие чары Неузнавания только придавали ей таинственного очарования. И, что самое главное — она не была шармбатонкой, а значит даже при провале плана Флер, никаких долгоиграющих последствий не будет. Да и рыжие всегда были страстью вейлы...

- Bonjour,— проворковала Делакур, приобнимая девушку за талию. — Как тибья зовуть?

Люциус, невидимой тенью скользящий вслед за "Золушкой", беззвучно захлопал в ладоши. Если честно насчет поиска "королевы" он сильно сомневался. Он, при всех его информаторах и знакомствах, не знал ни одну более или менее симпатичную девушку, готовую открыто признать свои предпочтения...А Миллисента Булстроуд пугала даже его — что уж говорить об идиоте-Уизли. А тут такой подарок! Красотка-вейла сама принялась наседать на бедного юношу. Рональд сильно покраснел и даже слегка испугался такому напору.

— Рона...Роланда,— испуганно пискнул парень, зачаровано уставившись на грудь шармбатонки под серебристой тканью.

— Флер,— прощебетала вейла, качнув бюстом перед глазами Рона. Глаза парня остекленели. Слава Мерлину, что чары, наложенные Нарциссой, слегка прикрывали его от вейловского очарования, иначе бы он уже потерял разум от близости столь прекрасной девушки, заинтересованной в его персоне. Точнее...

Рона словно бы стукнуло мешком. Прекрасная, божественная и желанная вейла была очарована совсем не им, а "ей"— Роландой. Вот засада!

-Ти такая красивая, Роланда! Belle! Tres belle! — Флер крайне забавно говорила по-английски — растягивая гортанные "эр" и коверкая слова. И это было так мило, что Рон решил, что если ради романа с француженкой придется навечно остаться девчонкой, то он совсем не против. Правда, как скрывать наличие неких частей и отсутствие других он не представлял.— Не хотишь випить? Пуньш?

Блондинка протянула Уизли бокал с напитком, ненароком запуская ладошку ему под юбку. Парень замер. Делакур масляно улыбалась, чувствуя, что рыженькая англичанка совсем не против небольшого романчика. " И вовсе не все они такие мороженные селедки, как их рисовала ma maman!"

Брови Люциуса тем временем приняли попытку соединиться с прилизанной шевелюрой. Он даже выхватил из рук проходящего мимо Лонгботтома бокал с пуншем, перетащив его под невидимость, что бы хоть немного успокоить нервы. Несчастный Невилл несколько секунд смотрел на пустые ладони, пытаясь понять, куда делся бокал, прежде чем, устало вздохнув, поплестись обратно, бурча под нос:

— Но я же точно брал бокал для Джинни!— веточка орхидеи, приколотая к мантии, странно извивалась, словно червяк, стремясь сбежать от хозяина.— Что со мной...

Малфой радостно ухмыльнулся, отпивая темно-красного напитка. Маленькая гадость ближнему поднимает настроение любому достойному человеку.

— Д-да,— произнес Рон, принимая дрожащей рукой бокал. Пара капель упали на грудь, холодя кожу. Вейла испуганно (правда опытный в подобных делах Люциус явно различил наигранность) вскрикнула, мигом потянув пальцы к декольте:

— Excusez moi! Я такая ни аккуратьная! Давай я висе исправлю,— Рон, ощутив, что его партнерша потянулась к его отсутствующей груди, испуганно вздрогнул, отшатываясь назад. Чтобы наткнуться спиной на чье-то огромное тело.

Валхас Турул, венгерский аристократ в Эрдег только знает каком поколении, был раздражен. Нет, партнерша досталась ему очень даже симпатичная — сам выбирал, и выпивку дурмстанговцы притащили прекрасную, так что большинство рассчитывало быстро отметится на этом официальном мероприятии, а затем отправиться на корабль. Там их ждало куда больше веселья, чем на этом чопорном мероприятии. Разве что Виктор, смотрящий влюбленным взглядом тупого теленка на хорошенькую магглокровку, вряд ли даже услышал о намечающейся вскоре попойке. А когда-то был умнейшим и спокойнейшим парнем курса,boldogtalan. Мир праху его!

Дафна Гринграсс, мило краснея, гладила его ладонь...Дурочка явно рассчитывала на продолжение. Пф! Венгра в данный момент куда больше интересовала предстоящая дегустация вин и скотчей, чем прелести английской канарейки с четвертым размером. Его вообще никто не интересовал из девушек в этом Зале. Хотя...

На небольшом диванчике у западной стены сидели две девушки. Ярко-рыжая красотка с наведенными чарами, мило краснея и теребя бокал, разговаривала с французской вейлой-Чемпионкой, которая все время старалась придвинуться к ней поближе, приобнять за талию, положить ручку на бедро. Валхас не любил вейл — старое соперничество высших вампиров (в его роду было много Кровавых Лордов) и вейл, накладывало свое влияние даже на отношения их потомков. Так что эти бешеные ведьмы его исключительно раздражали. А вот Рыженькая была очень даже ничего — не слишком фигуристая, высокая, вполне в его вкусе. Ему очень нравились высокие андрогинные девочки с характером, а эта была именно такой. В этом отношении Дафна — девушка с внушительными формами — имела куда меньше шансов на его расположение, чем незнакомка, зависающая с вейлой. Хотя для того, чтобы заткнуть завистников Гринграсс вполне подходила. Теперь же Турул мог позволить себе и поухаживать за симпатичной девчонкой, да еще и насолить красотке-вейле — что может быть лучше? Он всегда знал, что сможет убить двух оборотней одним ударом! И почему парень не заметил эту девчонку раньше? Да и странно, что она здесь совсем одна...

Рыженькая возмущенно фыркнула, когда шаловливые ручки Флер полезли в сторону декольте. Ну что за прелесть! Он мог быть уверен, что где-то ее уже видел, вот только где? Если бы Валхас заметил ее раньше, то уж точно сопроводил малышку сюда — разве истинный джентльмен оставит такую девушку одну? И вообще — венгр недовольно поморщился, глядя на тискающихся красоток— девушки должны выходить замуж, рожать детей и хранить семейный очаг, а не обжиматься с другими девчонками!

Рыженькая снова вспыхнула, а Валхас решил идти на штурм. Особенно учитывая, что Дафна, уверившись, что все ее поползновения пропадают втуне, наметила себе новую цель. Бедный-бедный Георг еще не знает, что его ждет! Главный рунист Дурмстранга только-только намерился тихонько слинять позаниматься в тишине Хогвартской библиотеки, когда его перехватила своим внушительным бюстом (по другому и не сказать!) Дафна Гринграсс. Парень покраснел и стал объяснять ей теорему Игра-Клонца.

— Прекрасная леди, можно узнать ваше имя?— выдохнул Валхас в ушко красавицы, поднимая изящную (хоть и довольно сильную и жилистую) ручку к губам. Рыженькая замерла. Szépségápolás!

— Ро-ро-роланда,— выдохнула она, напрягаясь всем телом и смотря на Турула испуганным взглядом олененка.

— Прелестная Роланда, какое у вас чудесное имя!— Валхас, пользуясь тем, что его сложение (слегка напоминавшее медвежье) позволяло делать любые маневры, оттеснил ошарашенную Флер в сторону. Та пару раз подпрыгнула, пытаясь заглянуть за плечо двухметрового дурмстанговца, но ничего кроме рыжей макушки не увидела. Тот, тем временем, активно целовал ручки Роланды, приобнимая ее за талию. Вейлочка, что делало честь ее характеру, быстро скоординировалась и, проскочив под рукой соперника, оккупировала другой бок рыженькой красотки.

Рон чувствовал себя словно в гигантском бутерброде — с одной стороны его подпирала чересчур активная вейла, а с другой медведеобразный парень с крайне серьезными намерениями. По крайней мере, именно на это намекала огромная ладонь, сжимающая его колено и медленно поднимаясь к бедру.

— А можно я...пойду?— жалобно протянул Уизли, с ужасом глядя на то, как обмениваются злобными взглядами оба его ухажера поверх его головы.

— Нет!— огрызнулись они хором. Эта их сплоченность пугала. Кроме того, оглянувшись назад в поисках пути отступления, гриффиндорец увидел появившегося на миг Люциуса Малфоя погрозившего ему кулаком с зажатой в нем серебристой волшебной палочкой.

Рональд устало вздохнул, подумав, что это будет самый долгий день в его жизни.

Лорд Малфой радостно потирал ладони, заметив, что у его "подопечной" полный набор. Теперь оставалось следить, чтобы этот недоумок не сбежал...

— Мистер Малфой, не ожидал вас здесь увидеть!

Люциус испуганно подпрыгнул, услышав знакомый чрезмерно радостный голос. Альбус Дамблдор, одетый в совершенно чудовищную фиолетово-зеленую мантию с серебристыми звездами, смотрел на абсолютно невидимого мага своими идиотскими сияющими глазами.

— Что же вы не сказали, что придете,— продолжал говорить директор, не обращая внимание на скрип зубов сиятельного лорда, активно прикидывавшегося подсвечником.— Мы бы оставили вам место за преподавательским столом!

Проходящая мимо Поппи только печально вздохнула, глядя на радостно болтавшего сам с собой директора. Она уже давно считала, что Альбусу пора лечь на обследование в госпиталь имени Святого Мунго, но тот постоянно отказывался, находя все более и более нелепые поводы отказаться. В последний раз это были поиски правого носка растянутые наглым сказочником до эпопеи с поиском Грааля.

И вообще, покачала головой сердобольная женщина, ему надо побольше общаться! Вот уже и невидимых друзей завел! Лучше бы с братом пообщался или — тут мадам Помфри слегка покраснела — к Гриндевальду съездил.

Колдоведьма еще раз тяжело вздохнула, но, решив не портить себе праздник, отправилась на штурм цитадели имени Игоря Каркарова. От нее еще никто не уходил! А уж этому плюгавенькому русскому точно не устоять перед внушительными прелестями английской ведьмы.

Директор Дурмстранга, как раз разговаривавший с профессором зельеделия Северусом Снейпом. вздрогнул. По его хребту пробежала волна холода.

— Я не хотел вас беспокоить,— сквозь зубы выдохнул Малфой, надеясь, что старик поскорее его покинет. Рональд вместе со своими партнерами уже свалил на другой конец Зала, и ему было плохо видно, что там происходит.

— О, не думайте, лорд, вы меня совсем не беспокоите! И еще...

Люциус покосился на уходящего старика. Тот мерцал глазами и улыбался во все белоснежные зубы. Учитывая количество поглощаемого сахара, это было знаком его несомненной магической мощи и величия.

— У вас прекрасный наряд!

— Abnormal,— зло буркнул мужчина, окончательно убедившись, что своим сегодняшним положением обязан именно ему. В списке "Что я ненавижу в Альбусе Дамблдоре" прибавилось еще с полсотни пунктов.

А Рон в данный момент кружил по залу в компании Валхаса, тащившего несчастного парня с упорством танка. Уизли вообще казалось, что он не касается ногами пола, а высоченный парень таскает его на руках. Судорожно пискнув, когда дурмстанговец особенно сильно сжал его — ребра жалобно скрипнули, гриффиндорец попытался выскользнуть из объятий:

— Я устал,— выдохнул он, когда музыка затихла. Неподалеку злобно фыркала Флер, ожидая возможности перехватить "Роланду". Весь остальной зал с интересом наблюдая за развитием драмы под названием "Любовный треугольник".— Можно я посижу?

— Non!— возмущенно заявила Делакур, вытаскивая парня из рук парня.— Типерь ти должна потанцивать со мной!

Рон уже не радовался ее вниманию. Так как, хотя он не был идиотом и не отказался бы замутить с самой красивой девушкой, вместе с красоткой-вейлой шел и Турул, а думать о том, что бы встречаться с Валхасом даже понарошку было небезопасно для собственной психики. А при мысли о том, что рано или поздно его обман вскроется, в его воображении возникал образ безумных птиц с Чемпионата по квиддчу.

Да и танцевать он совсем не умел...В том, что ни Валхас, ни Флер не заметили его неуклюжесть и явно оттоптанные ноги он видел исключительно магическое вмешательство извне. И сколько оно продлиться, было неизвестно...

— А может, не надо?

* * *

Драко Малфой был поражен. Поражен настолько, что это было видно на его обычно совершенно невозмутимом лице. Во-первых, он не знал, что его отец собирается посетить Хогвартс во время Святочного Бала. Несмотря на то, что это было крайне значительное событие в жизни Англии и здесь собрались десятки важнейших людей, это будет первый раз за почти десять лет, когда на ежегодном приеме в Малфой-мэноре не появится хозяин поместья. А во-вторых, что выводило юного слизеринца из себя — из-под длинной черной мантии, если присмотреться, виднелись лакированные туфли на огромной шпильке...

-Papa?— удивленно выдохнул парень, прижимаясь спиной к гобелену.

Люциус слегка покраснел и движением палочки удлинил мантию. Драко стало еще хуже — темная палочка отца, которую тот обычно прятал в белоснежной трости, выглядела как кошмар любого чистокровного. Или мечта Дамблдора...Может, это он под оборотным?

— Fils, ты что-то хотел? Я тороплюсь,— грубо выдохнул Люциус, смущенно отводя взгляд в сторону. Он искренне надеялся, что Драко не заметит его, мягко говоря, нестандартное одеяние. И какого Мерлина он снял чары!

— Да нет,— покачал головой его сын, мечтая только об одном — поскорее вернуться в гостиную, закрыться в спальне, спрятаться под одеялом с изображениями маленьких танцующих змеек, и забыть этот жуткий вечер!

Люциус раздраженно кивнул отпрыску, и поспешил прочь, надеясь, что старшекурсники после Бала напоят его Наследника (это было единственное, что могло спасти его от вопросов). По коридору разносился звонкий стук каблуков...

— Я не буду об этом думать,— пробормотал парень и поспешил исчезнуть из того коридора.

* * *

Рональд Уизли, мысленно отплевываясь, спешил исчезнуть из Зала до того, как наложенные леди Малфой чары Неузнавания слетят, показав всем, что под личиной юной красотки скрывается парень-гриффиндорец. Смыться от настойчивых поклонников было очень и очень непросто — пришлось отправить Валхаса за пуншем, а Флер сказать, что хочет персиков. И в те полминуты, что он оставался один, свалить из Зала. Рон чувствовал себя агентом 007 (Гарри и Герми активно просвещали товарища в маггловскую культуру, хотя бы дистанционно), пробираясь за фикусами к выходу, когда его ухажеры подняли панику среди гостей Хогвартса. Варианта остаться чуть дольше не было — учитывая, как за ним ухаживал мрачный дурмстанговиц, Уизли предпочитал, чтобы тот никогда не узнал, что целовал руки парня — чувство самосохранения у гриффиндорца работало на все сто.

-Ты ничего не забыл?— вдруг прошипели ему на ухо. За его спиной мрачной черной скалою возвышался Люциус Малфой, и, судя по его мрачному лицу, Рон опять совершил какую-то «непоправимую» ошибку.

— Что теперь?— устало и обреченно спросил он, опустив голову на плечо. Если честно, ему было плевать на все — пусть он даже на всю жизнь останется в этом мордредовом зеленом платье, лишь бы этот на редкость злобный аристократ исчез из его жизни. Никакие «интересные приключения» не смогут затмить собой его натуру.

— Туфля,— возмущенно заявил Люциус, потрясая яркой детской книжкой. Малфой был счастлив, что не видел себя со стороны — одетый в черную мантию, из-под которой виднелось платье и туфли на каблуках, и с глупой маггловской книгой в руке он представлял из себя невероятное зрелище.— Ты должен ее потерять!

— Вы уверены?— скептически протянул Уизли. держа двумя пальцами хрустальную туфлю 40 размера и весом с пару фунтов. Ели бы он нашел такой "подарок" от "незнакомки", он бы предпочел, что бы она навсегда осталась неизвестной...

— Мы же, кажется, Уизли, договорились, что делаем все так, как написано в этой проклятой книге! Plus vite!

— Ладно-ладно!— поднял руки вверх Уизли, кидая на ступени свой туфель.

* * *

Валхас остановился у края лестницы, оглядывая пустой коридор. Затем, наклонившись к ступеням, поднял полупрозрачный башмачок и, усмехнулся:

— Поиграем, szép.

— Без миня, мужлан? Пф! Иссе не известно, кто ей понавился больше! Ично я считаю,— вейла презрительно оглядела дурмстанговца.— Что ие не привлекають тролли!

— Еще посмотрим кто выиграет, вобла иссохшая!

Так, переругиваясь, двое иностранцев начали поиски своей кошечки.

Правда всегда выходит на поверхность. Потому-то ей сразу приходится нырять.

— Рон, да что с тобой твориться в последнее время?— спросил Гарри, смущенно улыбаясь двум индианкам, уставившимся на него акульими оскалами. Красотки явно решили, что после того, как он танцевал с ними на балу, он просто обязан жениться. На обеих сразу.

Гриффиндорец испуганно огляделся, затравленно посмотрел на приятеля и крайне неубедительно ляпнул:

— Да все хорошо...

— Ты мне-то не ври! После того, как ты кинул меня на Святочном Балу, да еще и сам не явился, ты постоянно ведешь себя очень странно. Это даже Герми заметила,— продолжил Поттер, оглядываясь на плетущегося позади Виктора, несущего все «нужные» книги Грэйнджер. Та, осознав, сколько сможет таскать Крам, перестала их отбирать и носила на уроки всю дополнительную литературу.— А уж она-то сейчас совсем в других далях...

Гермиона и вправду расцвела — и было то причиной, что Виктор ей на самом деле приглянулся, или повышенный уровень зависти от окрестных девчонок был ей на редкость приятен, но из заучки она превратилась в очень красивую девушку.

— Да все в порядке,— раздраженно бросил Уизли, не желая рассказывать даже лучшим друзьям о том, что происходило во время Бала. Слава Мерлину, что платье после полуночи исчезло и он теперь в полной безопасности от всех. Впереди раздалось жуткое хихиканье.

Над дверями Большого Зала висела омела. Конечно, она висела везде (абсолютно! Пара веточек даже оказалась над кабинкой в мужском туалете, хотя с кем там целоваться Рональд откровенно не понимал. Не с горшком же!), но эта была особенно коварной. Из-за того, что она буквально каждую минуту ловила в свои сети очередную парочку-троечку жертв, очередь на вход создавалась огромная — сдвинуться с места, не поцеловав пару, было невозможно. Вот впереди близняшки Патил затащили под зеленый венок Поттера и активно развлекаются, делая вид, что смущенных поцелуев в щечку им явно не хватает, что бы вырваться из-под заклятья.

— Нет, ну не могла же она просто так исчезнуть!

Рон замер. Сзади приближалась супер-парочка этой недели — прелестная, хоть и изрядно стервозная, Флер Делакур под ручку с Валхасом, невозмутимым как скала. Когда Рон осознал, что позади него находится парочка, от которой он бегал все последние дни, он мигом ускорил шаг. Несмотря на то, что Малфой-старший, постоянно таскающийся за ним невидимой тенью, исправно капал на мозг парню, Уизли не собирался раскрывать свое инкогнито. Самоубийственными наклонностями он не страдал. Пусть эти двое и дальше ищут свою 'Золушку' (Гермиона рассказала об этой сказке своему 'Вики', а тот ‚естественно, поделился с Валхасом), а он тут совершенно не при чем. Помогать Люциусу ценой своей жизни он не собирался.

Кстати, проверку кандидаток 'царственная чета' сделала точно как в сказке — с примеркой туфельки всеми окрестными девушками. Туда даже, краснея и заикаясь, пришла его сестра, переключившаяся с Поттера (надежно застолбленного сестрами Патил) на венгерского аристократа. Рональд даже скрестил пальцы и пробормотал молитву Мерлину, что бы она подошла придирчивым красавцам. Но Мерлин его опять проигнорировал, как делал все предыдущие годы,— Джин была 'мелкой и толстой' для обоих. Рон разрывался между желаниями спрятаться в норку и немедленно набить морду высокомерному дурмстанговцу, так как именно из-за его слов его маленькая сестренка всю неделю ходила в слезах, сопровождаемая сердобольным Невиллом и его плотоядной незабудкой.

Вторыми, и к счастью последними, из его семейки отправились близнецы, как раз изобретавшие зелье для смены пола. Их побитые физиономии только добавили Рону решимости никогда не сообщать Флер и Валхасу, чью тушку они тискали на Балу. И это, кроме того, что большую половину претенденток хрустальная туфля вообще кусала!

— И это я одевал на ногу?— вполголоса содрогался парень, глядя на очередную жертву своей обуви. Лайза Турпин— рыжая рэйвенкловка с его курса тоже решила попытать счастье и теперь, прихрамывая, кляла темную ведьму, зачаровавшую свою обувь. В то, что заполучить таких поклонников может только темная с полной поддержкой Черных Сил, возрожденного Мордреда и несдохшего Лорда уже никто не сомневался.

— Вот видишь, Уизли,— тем временем нудил под ухом Малфой. Мужчина, так и не избавившийся от своего платья, пробовал на гриффиндорце все методы — от подкупа до шантажа и далее по алфавиту.— Люди страдают, в то время когда ты...

Уизли, полностью погрузившись в роль черной ведьмы, просто игнорировал пафосно-светлые речи Люциуса.

А за веселой парочкой иностранцев наблюдали все — о них уже ходило немало слухов. Практически все сошлись на том, что поиски «рыжей красавицы» давно превратились в предлог, что бы двоим «возлюбленным» побыть вместе. Те на это злобно огрызались, но это только подогревало интерес сплетников и сплетниц.

Рон ускорил шаг. Несмотря на то, что его узнать было попросту невозможно, парень предпочитал не рисковать и держаться от Флер с Валхасом подальше. Он сделал пару шагов вперед, когда заметил, что близняшки, уже добившись желаемого, оттаскивают Гарри в Зал. Уизли не успел затормозить... И влетел прямо под омелу.

— Вот Мордред,— выдохнул он, оглядываясь на того, с кем ему придется целоваться.

— Я не собираюсь целоваться с парнем,— хмуро выдохнул Турул.

— Да лядьно тибе, — пожала плечами Делакур.— В сечку не страсьно!

Рональд почувствовал холодок. Чувство самосохранения жалобно завыло и, подобно крысам, поспешило смыться.

Губы его недавних ухажеров приблизились и...

* * *

За статуей радостно подпрыгнул Люциус, чувствуя уже знакомый аромат шалфея, ознаменовавший то, что чары, наконец-то, сняты. Правда буквально через пару секунд он почувствовал необыкновенный холод и осознал, что стоит посреди Хогвартся абсолютно обнаженным.

— Вот merde !

Гордый лорд Малфой судорожно сдернул со стены гобелен и закутался в него с ног до головы, не представляя, как он будет идти в таком виде через весь Хогвартс. Хорошо хоть чары невидимости у него всегда выходили превосходно!

* * *

Валхас и Флер стояли рядом, ошарашено глядя на преобразившегося парня. Ярко-изумрудное платье, белые перчатки и одна хрустальная туфелька, из-за чего парень стоит слегка перекосившись, не оставляли вопросов о личности их «Золушки».

— Вальхас, тролль мой нинависьний,— протянула вейлочка, тыкая изящным пальчиком в плечо Рона, застывшего статуей в дверях Большого Зала.— Ти видись то же, что и я?

— Если ты видишь, что наша прекрасная незнакомка оказалась неказистым парнем в дурацком платье..

— Ну, лядьно, не таким усь и дурацким, à mon goût,— пожала плечами девушка.

Все сидящие в Зале, включая преподавателей, с интересом прислушивались к разговору, уже осознав размеры как розыгрыша, так и последствий для неудачливого шутника. Близнецы ухохатывались передряге, которую устроил их брат. И видимо, что бы добавить еще немного абсурда, судьба послала ему еще одну фигуру...

— А вот ты где, Роландочка!— раздался голос леди Малфой, несущейся через Зал.— Ты ведь помнишь, что у нас скоро свадьба?

Уизли застонал — он-то уже понадеялся, что чересчур активная женщина уже забыла об идиотском решении. Мечты, мечты!

— Свадьба?— удивленно вскинул бровь Гарри, уже вновь отягощенный Парвати и Падмой. Но этот груз был даже приятен парню — в конце концов на него не так уж часто вешались такие красивые девушки.— Что за свадьба?

Два монохромных истукана позади Рона тоже прислушались. В конце концов, это была их личная "принцесса", а тут какая-то свадьба...

— Она хочет женить меня на Драко,— испуганно выдохнул парень, чувствуя себя в ловушке. На него смотрели бешенные глаза Нарциссы Малфой, сотней Люмосов сверкали широкие ухмылки близнецов, справа висели на герое две самые заядлые сплетницы Хогвартса, а позади стояли двое самого страшного вида. И причем действий последних ему было не предсказать...

Гарри икнул. Затем, сделав глубокий вдох, чтобы не заржать, продолжил:

— А он об этом знает?

Уизли пожал плечами:

— Сомневаюсь.

Гарри все-таки не выдержал и раскатисто захохотал.

— По-пой-пойду сообщу ему об этом!

И свалил, оставив бедного несчастного парня в одиночку разбираться с разочарованными в чувствах поклонниками и матримониально настроенной Нарциссой. Рон побледнел, затравленно оглянулся, снял туфлю, торжественно вручил ее статуе имени Невилла Лонгботтома и, подхватив юбки, ринулся прочь по коридору.

Валхас и Флер мигом очнулись, переглянулись, и понеслись вслед за Роном:

-Эй, мы еще с тобой не закончили!

— Любовь правит миром, правда, Миневра?

— Альбус...А не пора ли вам навестить Гридевальда?