Чтобы помнили (джен)

Они обосновались довольно быстро. Ещё какой-то час назад Северус, рискнув, выглянул из укрытия, а сейчас все расположились так, будто не сдвигались с места по меньшей мере неделю.

Первым, что он увидел, высунувшись наружу, были снежинки. Неправдоподобно большие, сиявшие в переливающихся лучах. Он наклонился и поднял одну. Снежинка была в четверть ладони размером и почему-то тёплой. Северус зачарованно смотрел на идеальные линии, разбегавшиеся от центра, сраставшиеся в острые, колючие, завораживающе симметричные узоры. Идеальные.

Так и не постигнув диковинной снежинки, Северус поднял голову — да так и застыл, не в силах оторвать взгляда от открывшегося зрелища.

В бесконечную высоту уходила исполинская ель. Казалось, она упирается прямо в невидимый сейчас небосвод. Но чудным было не только это: ель была наряжена. Пурпурные и золотистые шары мерно покачивались, хотя никакого ветра не было и в помине. Прозрачные феечки перелетали с ветки на ветку, осыпая с трепещущих крылышек серебристую пыльцу. Несколько сияющих точек опустились на волосы и плечи Северуса. Удивительно: пыльца фей пахла морозом и мандаринами. И как он раньше не замечал?

Щёку обдало лёгким теплом. Это одна из свечей подлетела почти к его лицу. Зачарованные, свечи деликатно потрескивали, но не роняли на посеребрённые инеем иголки — а заодно, слава Мерлину, и на Северусову макушку — ни капли воска. Свет их отражался в искристых боках шаров, и те пускали во все стороны разноцветные лучи...

— Ну что там? — послышался из-за спины свистящий шёпот, и Северус дёрнул плечом, не оборачиваясь.

— Можно.

Сзади завозились, что-то негромко стукнуло, и уже через минуту, отряхиваясь и разминая затёкшие от долгой неподвижности ноги, вся компания собралась возле него.

* * *

Через какой-нибудь час заснеженная поляна уже имела вполне обжитой вид.

Поттер и Хагрид пытались объездить стеклянного фестрала. Любопытное животное спустилось с ёлки и пришло знакомиться, едва они успели осмотреться на новом месте. Первым делом зверь сунулся к Северусу, но, наткнувшись на его взгляд, оторопело отступил.

— Пойдём-ка, милок, — обеспокоенно пробормотал Хагрид, справедливо опасаясь за нового питомца. — Дядя устал. Потом будешь с ним дружить.

Что верно, то верно — «дружить» Северус был не намерен ни с кем. Тем более, с пустоголовой стекляшкой.

Оседлать скотинку никак не получалось. Поттер то и дело соскальзывал с острого хребта, не имея ни единого шанса зацепиться за гладкие стеклянные бока. Хагрид же — откуда что взялось? — на удивление благоразумно залезать на бедное животное не пытался.

— Раздавлю я его, — сокрушался великан, громоподобно шмыгая носом. — Того и гляди хрупнет. И его жалко, и мне неохота вытаскивать осколки из...

Тут он замолчал, смущённо косясь на Минерву. Но та, слава Мерлину, не слышала. Она заваривала чай.

Сервиз нашёлся тут же, неподалёку. Минерва расстелила на снегу добытый неизвестно откуда плед, опустившись на него, взмахнула палочкой — и по воздуху поплыл умопомрачительный аромат свежезаваренного чая с корицей. Северус сглотнул. Он не пил нормального... да никакого чая он не пил так давно, что даже вспомнить не мог, когда это было в последний раз. Ещё один взмах палочки — и в молочнике плеснуло белое, а сухарница наполнилась крошечными печеньицами в виде драконов. Из чего Минерва трансфигурировала всё это, Северус предпочёл не задумываться.

— Чашечку чая, Альбус? — проговорила Минерва и строго посмотрела на чайник, будто тот мог испортить драгоценный напиток.

— Благодарю вас, но немного позже, — задумчиво пробормотал директор и почесал бровь. — Я, как видите, немного занят. А если?.. Хм... — Он поднял и опустил руку. — Предложите лучше Северусу. У него такой хмурый вид. А чашечка хорошего чая, как известно, творит чудеса.

— Ценность чая сильно преувеличивают, — проворчал Северус и недовольно покосился в сторону Альбуса.

Директор играл в шахматы с Тёмным Лордом. От вида этой парочки Северуса в который раз передёрнуло.

— Конь на E5, Том, — благостно улыбнулся Альбус и ударил по уху часы в виде домашнего эльфа. Стрелки одного из двух огромных циферблатов в эльфовых глазницах замерли, а в другом неистово завращались, от чего у Северуса заломило висок.

— Ферзь на G2, — сквозь зубы шипел Тёмный Лорд, пряча в рукаве белого слона.

Мухлевали эти двое отчаянно. В попытке переиграть друг друга, не гнушались ничем. Всё как всегда. Даже здесь ничего не изменилось. Впрочем, теперь Северусу не было дела до этих нечистых на руку субъектов, вообразивших себя великими игроками. Пусть в кои-то веки сами разберутся.

— Слон! Здесь был слон! — Альбус преувеличенно наивно хлопал седыми ресницами.

— Вы что-то путаете, дорогой директор, — склабился его противник, сверкая красными щёлками змеиных глаз. От звуков его голоса Беллатрикс всякий раз вздрагивала и с надеждой смотрела в сторону своего господина — не будет ли приказов. Приказов не было.

Белла, пожалуй, изменилась больше всех. Она стала почти такой же, какой была до Азкабана. Стервозной, вспыльчивой, злой — но не сумасшедшей, какой Северус привык видеть её в последние годы. И даже, пожалуй, красивой, как в молодости.

Когда стало ясно, что ни на одно из её заклятий Поттер и ухом не ведёт — а Белла, разумеется, пыталась, — она притихла и сейчас довольно мирно прогуливалась неподалёку под руку с Нарциссой, то и дело бросая пламенные взгляды на своего господина.

Вот, кажется, и вся их странная компания. Ах, да! Из-за могучего елового ствола весь последний час доносились звуки поцелуев. Это Уизли и Грейнджер нашли наконец в себе силы отлепиться от Поттера и заняться своей собственной жизнью.

Все были при деле. Мирны и безмятежны. Кроме Северуса.

Ему вообще было странно, что никого не заботит, где, как и почему они собрались таким странным составом. Как не беспокоили их и вопросы о том, что же будет дальше.

По чести говоря, Северус и сам не мог вспомнить, как попал в укрытие, из которого они все недавно выбрались. Время от времени накатывало что-то вроде воспоминания о сне: огромные великаньи руки, пахнущие краской и магией, много света, холод (Северус почему-то помнил себя абсолютно голым), бесящая полная неподвижность и наконец — о, Мерлин! — вернувшаяся возможность хотя бы моргнуть. Блёстки, шорох ткани, запах клея, обжигающее прикосновение чего-то к груди и голове... Но что всё это значило и был ли в чудных картинках смысл, Северус не знал. Только грудь сдавливало от какого-то неясного предчувствия, от ожидания какой-то перемены. Будто вот-вот случится что-то, что перевернёт его жизнь — на этот раз навсегда. Только вот что?..

Где-то высоко, прямо в небе, оглушительно забило полночь. Свечи на ёлке мигнули. Послышался быстро приближающийся топот нескольких ног.

Альбус неожиданно резко смёл с доски все фигуры и, посмотрев зачем-то вверх, громовым голосом сказал:

— Пора. Все по местам!..

* * *

В залитую сиянием сотни свечей комнату влетели мальчик и девочка. Вслед за ними, еле поспевая, вбежала рыжеволосая женщина.

— Мама! Смотри, сколько подарков! — завизжала девочка, и они с братом бросились выгребать из-под ёлки пёстрые свёртки, перевязанные алыми, золотыми и серебряными лентами.

— Тише, милая. Не толкай брата, — пыталась угомонить детей женщина. — Смотри, кому это? Читай.

— Д-ля Мол-ли. Для Молли! — радостно воскликнула дочь. — Мама! Смотри! Это же сервиз! Настоящий! Какие миленькие чашечки. И даже тёплые, будто кто-то только что пил из них чай!

— Не выдумывай, дорогая. Конечно, никто не трогал твоих чашечек, — улыбнулась женщина. — А что это у тебя, Рон, милый?

— Волшебные шахматы! — обрадовано проговорил мальчик. — Ух, ты! Смотри, мам, как подпрыгивают. Наверное, не доиграли какую-то партию, — лукаво улыбнулся он и потянул ещё одну коробку, стоявшую глубоко под ёлкой. — Мама, мама! Это Хогвартс? Да, Хогвартс? Только он какой-то...

Мать посмотрела на крышку. Там был нарисован старинный замок. Одна башня у него была разрушена, другая дымилась.

— Да тут куклы, — разочарованно протянул мальчик и подвинул коробку сестре. Но та, нахмурившись, тоже отодвинула её от себя.

— Там про войну, — сморщив носик, указала она на крышку. И с непревзойденным женским превосходством добавила: — А девочки в войну не играют.

— Так, дорогие мои! — решительно сказала мать. — Вы дождались Рождества и получили подарки. Теперь спать!

Ворча, что ещё совсем рано и спать нисколечки не хочется, дети всё же поднялись и с явной неохотой поплелись к себе в спальни.

Пока мать собирала разбросанные подарки, в дверях показался ещё один человек — невысокого роста, коренастый и совершенно седой. Обычный такой пожилой волшебник, в очках. Было у него только две странности: волосы торчали в разные стороны, а на лбу виднелась едва заметна ниточка шрама в виде молнии.

— С Рождеством, Лили, дорогая!

— С Рождеством, папа.

Женщина чмокнула старика в щёку и кивнула в сторону журнального столика, куда только что поставила давешнюю коробку с замком на крышке.

— Опять ты... — укоризненно проговорила она и покачала головой. Хотела ещё что-то добавить, но, видно, передумала и, вздохнув, вышла за дверь.

Старик ничего не ответил. Он прошёл через комнату, сел в кресло и поставил коробку себе на колени. Осторожно провёл кончиками пальцев по изображению замка и снял крышку.

Альбус, Снейп, Минерва, Беллатрикс, Волдеморт... Куклы были чуть тёплыми, почти живыми.

Старик достал одну — самую высокую, в чёрном одеянии, с большим крючковатым носом и длинными чёрными патлами. Смотрел на неё с минуту. Потом достал следующую — фигурку мальчишки в таких же, как у него, круглых очках. Он пригладил ниточки волос, но они всё равно торчали в разные стороны.

Вздохнул.

Наверное, дочь права, и рано было дарить внукам такой подарок. Ну, ничего. Они подрастут, и он им всё расскажет. Длинную-длинную сказку c героическими сражениями, полётами на драконах, с предательством и любовью, с дружбой на всю жизнь. Обязательно расскажет. Чтобы помнили...

~ Fin ~