Почтовые марки (гет)

Гермиона Грейнджер, очень уставшая служащая Министерства, откинулась на спинку стула и вдохнула пьянящий аромат только что исписанного пергамента. Запаковав письмо в большой конверт коричневого цвета, она наклеила сверху марку с изображением Гарри Поттера и позвала сову. Министерская сова — из тех, которые были крайне нерасторопны в обычное время — прилетела очень быстро и, даже почти без боя, подставила свою лапку для того, чтобы к ней привязали письмо. Мисс Грейнджер протянула сове печенье и та, схватив лакомство, с громким уханьем вылетела в окно.

Сняв очки и прикрыв покрасневшие глаза, Гермиона Грейнджер пыталась унять головную боль, которая разыгралась после еще одного утомительного рабочего дня.

Где-то в нескольких десятках метров министерская сова храбро сражалась с ветром, дожевывая остатки угощения. Она точно знала — в отличии от той, которая писала письмо — кому именно конверт достанется. Через час или даже через два — в зависимости от погодных условий — такой же уставший и измотанный, как Министерская служащая, высокий осунувшийся блондин сядет в большом кресле у камина и станет читать то, что она написала. Этим блондином будет именно Драко Малфой — бывший Пожиратель Смерти.

Перед тем, как начать читать, Драко осторожно вдохнет свой любимый запах — аромат исписанного пергамента, раскроет конверт, снисходительно усмехнувшись Мальчику-который-все-таки-победил на марке, и, устало вздохнув, примется за чтение.

... Гермиона не имела понятия о том, как Малфой-младший трижды будет порываться скомкать и выбросить письмо, встать и уйти из большой комнаты наверх, туда, где ждет его один очень дорогой ему человек. Она никогда не узнает о том, что Драко около пяти минут сидел в раздумьях, прежде чем сесть и написать ответ.

Но сути дела это не меняет. Письмо было. И оно начиналось именно так — «Уважаемый мистер/миссис Х!».

«Уважаемый мистер/миссис Х! «Мистер/миссис Х» я пишу потому, что я пока не знаю, кто будет получателем сего крайне трагичного опуса. Так вот, уважаемый мистер/миссис Х, конечно, если вы все еще читаете это гребаное письмо, у меня к вам просто громадная просьба — дочитайте его до конца.

Да, мое повествование может оказаться весьма и весьма агрессивным, но ни в коем случае не принимайте эту агрессию на свой счет. Скорее всего, я злюсь сама на себя; за то, что не смогла выполнить дурацкую работу, которая выпила все мои соки за последние пятьдесят дней.

Зовут меня Алиша Ллойд — Мерлин, конечно же, это выдуманное имя, которое я использую для работы — и мне двадцать шесть лет. Работаю я в Министерстве Магии и — внимание, фанфары! — сейчас пытаюсь перейти к основной теме; теме того, почему это письмо вообще попало к вам в руки.

Проект «Незнакомец» крайне важен для министерства магии. Именно для этого они наняли психолога — то бишь, меня, — к себе в штат. Я долго думала над тем, как провести этот проект, и, наконец, придумала. Мною должно было быть разослано пятьдесят писем с описанием этого теста и какой-то из своих личных или выдуманных проблем. Вы, по моему идеальному плану, должны были поделиться со мной какой-то своей психологической проблемой, вероятно связаной с последней Магической войной... Но все пошло насмарку. И письма, так старательно выписанные мной; письма, над которыми я корпела по два часа над каждым, оказались просто пустой тратой времени и усилий.

Зачем мы проводим этот эксперимент? Да попросту для того, чтобы понять способен ли «эффект разговора с незнакомцем» облегчить вашу участь, сделать так, чтобы на душе не скребли фестралы (если они это умеют) и не было так гадко, как, например, мне сейчас.

Я почти уверена, что вы выбросите это письмо еще после прочтения первого абзаца, поэтому могу изливать душу бумаге сколько угодно. 

Завтра же меня уволят с работы за то, что такой неплохой психолог, как я, не смог добиться ни одного ответа, ни единого письма со своей проблемой. Возможно, это люди пошли такие скрытные; возможно, психологи такие недалекие, но факт остается фактом — мисс Ллойд завтра же получит расчет и пойдет работать торговкой в Косой переулок. Предположительно, в книжную лавку. 

Кроме того, около месяца назад я рассталась со своим парнем, с которым я могла бы пожить в том случае, если арендаторы все же выставят меня вон из моей квартиры. В лучшем случае, я отсрочу свое выселение на пару дней. В худшем же — вылечу сегодня вечером.

Конечно, я все еще надеюсь, что кто-то мне ответит, но надежда почти умерла — она корчится в предсмертных конвульсиях. Мне нужно, как минимум, три письма. А у меня ни одного. Браво, Алиша!

Ночевать я буду на аллее Ноктюрн, среди обезумевших ведьм, увлекшихся темной магией, и волшебников, которые лишись жилья. Замечательно.

Я теперь даже не долбаный психолог, я просто ноющая истеричка, которая не может даже пойти к лучшему другу, так как ему не до меня. Я осталась одна — женщина, которой совсем немного осталось до тридцати, без детей, парня, мужа, без жилья, и, конечно же, без работы и денег.

Можете меня поздравить, мистер/миссис Х. Можете меня поздравить».

Драко Малфой дописал ответ и отложил перо. В этот самый момент со второго этажа этого небольшого, но уютного коттеджа, спустилась женщина пятидесяти лет, в легком платье до колен. Выглядела она лет на сорок пять, не больше.

— Я жду тебя, дорогой. Чай уже совсем остыл, — сказала женщина, подходя к Драко со спины, — Чем ты занят?

— Я пишу письмо одной нерадивой дамочке, которая называет себя Алишей.

— Это нам выгодно? — спросила женщина, отбросив с лица светлые волосы, и устало прикрыла глаза.

— Ты устала искать во всем выгоду... Так ведь, maman? — спросил у женщины сын.

— Безумно... Но сейчас нам нельзя по-другому, mon chére, — ответила Нарцисса Малфой и взяла из рук мужчины письмо, написанное незнакомым почерком, — Можно взглянуть?

— Да, — ответил ей Драко и стал следить за ее реакцией на прочитанное.

Через несколько минут, дочитав письмо, Нарцисса улыбнулась и погладила бумагу, исписанную красивым завитым почерком.

— Мы поможем этой девушке. Мы дадим ей пристанище и... работу. 

— В этом есть выгода?

Женщина мечтательно закатила глаза:

— Никакой выгоды... Это для успокоения души.

Драко Малфой имел многое, но осталось мало того, что могло бы подтвердить чистоту его крови и истинный аристократизм. Одним из таких подтверждений был страшно редкий черный филин, который хоть и обожал кусать хозяина за пальцы, имел родословную похлеще, чем у Королевы Великобритании. Именно его Драко выпустил в ночь сражаться с ветром, когда получил странное эмоциональное письмо от Министерской Служащей. Нарцисса, которая никогда не отличалась особо мягким сердцем, после войны и смерти мужа раскисла окончательно и очень изменилась. Она устала — Драко знал это, как никто иной.

Сначала Министерство хотело выгнать их за пределы Британии, но Гарри Поттер, мальчик-который-красовался-на-марках, заступился за Нарциссу, рассказав, как она спасла его. На этой веселой ноте все грехи были прощены — ну, если Герой просит — Драко под шумок перевел все Британские и Французские сбережения в Швейцарское отделение Гринготтса и избавился от всех вещей, которые определяли Малфоев, как аристократов. Нарцисса, ставшая безумно сентиментальной, ходила по дому и колдографировала все вещи от которых избавлялся Драко. Колдографировала, всхлипывала и плакала. Много, постоянно плакала.

Через пол года все вернулось на круги своя.

Нарцисса взялась за дом твердой хозяйской рукой, так как все домовые эльфы были отпущены на свободу, Драко управлял книжным магазином на Диагон-Аллее, но никогда не показывался там, разрешая выполнять другим всю работу. Малфои жили тихо и спокойно.

Деньги у них были, а простое человеческое счастье... А было ли?..

Отправив сову в Министерство, Драко отправился наверх — пить с Нарциссой свой остывший чай.

... Гермиона Грейнджер сидела и упрямо смотрела в окно. Стрелка часов непреклонно близилась к семи часам вечера, но она все не спешила уходить. Завтра утром ей нужно будет показать результаты теста. А у нее нет писем. Ни одного письма.

За окном время взрывалось фейерверками, горело фитилем от динамита, но за ее стеклом, как за прочной преградой, оно почти останавливало свой бег — задыхаясь, стараясь дышать размеренно и избавиться от суеты, царящей за окном.

Грейнджер прекрасно понимала, что здесь с ней сюсюкаться не будут. Да, она прошла через войну, выстояв. Она осталась живой. Когда вернулась — предлагали место в аврорате. Но Гермиона не хотела ловить беглых Упивающихся — наловилась уже, в печенках сидят. Так искренне хотелось умиротворенной жизни, и, когда все суды были завершены и точки над "i" расставлены, она с чистой совестью отправилась в Чехию — в Пражскую Академию Зельеваров. Отучившись там четыре года, Грейнджер, двадцати двухлетняя Героиня Войны, стала тихо-мирно варить зелья и продавать их в Косом Переулке. Когда ей было двадцать четыре, к ней домой внезапно нагрянул Рон Уизли — кошмарный отголосок войны и того, что она пережила. Гермиона не поддерживала отношений ни с ним, ни с Золотым мальчиком. Они были живым свидетельством того, что Грейнджер пережила: пытки полоумной Беллатрикс, изнасилование Струпьяром...

Рон заявил, что жить без нее не может и не хочет, и что она сегодня же переезжает к нему. Тогда Грейнджер иронично заметила, что будет слишком выделяться среди рыжих жителей Норы, а Уизли запечатал ей рот поцелуем и сказал, что снял для них квартиру.

Гермиона решилась. С ненавистью и болью она решила покончить навсегда и жить, утопая в спокойствии рыжего Уизли. Девушка переехала и уже через год думала, что любит Рона.

Привычка — великая сила.

Привычки привычками, но Рон оказался обыкновенным полигамным самцом, что и доказал после двух лет их совместной жизни. На мантии Рона, Грейнджер нашла светлый волос и в дополнении с тем, что вся Диагон-Аллея судачила о Роне и "какой-то блондинке" уже месяц, девушка поняла — парень ей изменяет.

Собрав вещи и оставив краткую записку с просьбой ее не искать, Гермиона нашла себе новую квартиру и работу в Министерстве.

И вот теперь она должна была заставить себя встать и идти домой вместо того, чтобы сидеть и смотреть в окно, где точно не пролетит ни одна сова. Где летит только время. Неизбежно.

Работница Министерства усилием воли заставила себя встать и начала собирать вещи. Основательно. Для того, чтобы завтра утром забрать их и покинуть сие рабочее место навсегда.

Сначала Гермиона не услышала трепета крыльев и уханья за окном. Зато когда услышала — сердце забилось чаще. Неужели кто-то ответил? Нет, от потери работы это ее все равно не спасет — нужно было три письма, но все же... Это было приятно.

Посмотрев за окно, где все так же большими шагами мерило жизнь Время, Гермиона посмотрела за окно и увидела восхитительно красивого филина. Птица не билась в окно, требуя внимания. Филин сам был вниманием. Он с хлодеокровным любопытством разглядывал женщину за стеклом.

Гермиона впустила птицу, которая размеренными шагами пересекла подоконник и спрыгнула на стол. С таким видом, будто ей это омерзительно, птица протянула лапу, чтобы Грейнджер могла отвязать письмо. Девушка сделала это и, не удержавшись, погладила филина. Тот недовольно ухнул и ущипнул Гермиону за палец.

— Негодник! — вскрикнула она от неожиданности, но птица не собиралась ее слушать. Развернувшись задом к Гермионе птица ждала. Только вопрос — чего?

Еще раз улыбнувшись красивому филину, который никак не мог этого видеть, Гермиона открыла письмо.

«Здравствуйте, уважаемая псевдо-Алиша Ллойд.

Пишу вам я, неизвестный мистер Х, и зовут меня Питер Мэттью (впрочем, это тоже выдуманное имя).

Я почитал о ваших проблемах и думаю, вам придется туго. О своих проблемах я вам рассказывать не хочу. Просто потому, что все хорошо. Деньги есть, мать здорова — что еще нужно для счастья?

Мне показалось, что вы чрезмерно эмоциональная взбалмошная идиотка, но моей маме вы понравились, и она очень хочет вам помочь.

Если вас все таки выпрут с работы — разорвите это письмо. Оно является портключем, и, разорвав его, вы попадете в мой дом. Пристанище и работу я вам дам. Соглашайтесь, не будьте дурой. Убить вас никто не хочет — кому нужна Министерская пигалица, получающая копейки; насиловать тоже — я не знаю, как вы выглядите, вдруг вы весите три центнера?

С уважением,

Мэттью Питерсон».

Гермиона сдавлено хихикнула. Автор письма перепутал имена в начале и в конце. Сначала он назвал себя Питером Мэттью, а в самом конце Мэттью Питерсоном. Не смотря на иронический стиль послания оно не показалось Гермионе обидным.

А филин все же чего-то ждал, приглаживая клювом черные перышки.

— Тебе заплатить? — построила гипотезу Грейнджер. Филин недовольно ухнул.

— Покормить? — недовольное уханье.

— Ответное письмо?

На этот раз филин повернулся к Гермионе лицом (мордой?) и коротко кивнул.

— Надо же, какой умный... — удивилась женщина. Филин задрал клюв. Грейнджер шутя ущипнула его за крыло и улыбнулась:

— Не задавайся.

Сев за стол, она написала короткую записку:

«Выгонят в любом случае. Ждите завтра, мистер Мэттью-Питерсон.

Алиша Ллойд».

Повязав филину записку и отпустив его к Мэттью (или к Питеру), Гермиона, улыбаясь, покинула здание Министерства.

«Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер,

Мы хотим сообщить вам, что с данного момента Вы уволены с работы за то, что плохо справились с обязанностями. Из минимального количества писем (3 шт.) вы получили только один ответ — и даже не соизволили показать его вашему начальнику. Потом вы назвали его [цензура] и [цензура], громко хлопнули дверью, наложили Силенцио на секретаря и дебоширили. Министерство предполагает, что вы находились в плохом психическом состоянии и просим вас присутствовать на приеме у Министерского психиатра. Он будет ждать вас в час дня через неделю. Если вы не соизволите нанести ему визит — он приедет к вам лично. После трех предупреждений с вас будет снят штраф.

Министерство не предъявляет к вам никаких претензий. Ваша зарплата за прошлый месяц будет прислана вам совой.

С уважением,

Льюис Кеннеди, ваш начальник, которого вы назвали [цензура] и [цензура]».

Гермиона Грейнджер — одинокая и пьяная — сидела в "Кабаньей голове" и наслаждалась третьим бокалом огневиски, которое уже хорошенько ударило ей в голову. Хорошенький молодой маг, который совсем недавно стал ассистентом бармена, уже давно просил ее перестать напиваться и идти домой, но идти ей было некуда.

Деньги, заплаченные ей Министерством за месяц работы, покрыли долг, но их не хватило для того, чтобы оплатить еще один месяц проживания. Письмо Меттью-Питера приятно грело тело во внутреннем кармане мантии. Грейнджер уже точно решила, что появится в доме неизвестного добродетеля, но только тогда, когда изрядно напьется.

Симпатичный бармен ответил отказом на просьбу налить еще.

Зло сощурившись, пьяная Героиня Войны Грейнджер выплеснула остатки своего огневиски на барную стойку и с гордо поднятой головой покинула «недостойное капельку выпившей героини заведение».

На улице было темно и прохладно, но что еще хуже — там Грейнджер наткнулась на разъяренного Уизли.

— Как это понимать? — на всю улицу заорал он.

— Ик, — ответила ему Гермиона. Разговаривать с Рональдом, который не видел ее уже месяц, плюс — в пьяном состоянии, было довольно опасно. Хотелось хорошенько ему врезать Ступефаем.

— Господи, да ты пьяна! Я ищу тебя уже месяц и нахожу в стельку! В баре! — Рон, кажется, был очень злым, но это не трогало Гермиону. Она пьяно ухмыльнулась и заложила выбившиеся волосы за ухо.

— Месяц насаждения... Тьфу-ты! Месяц наслаждения того стоил? — спросила Гермиона пьяно покачиваясь.

Рон опешил. Грейнджер улыбнулась.

— Какой-же ты страшный, — резюмировала пьяная Гермиона, которая по определению не могла лгать, — Ик... И глупый!

Рон задохнулся от негодования и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона разорвала заколдованное письмо и мир вокруг нее закрутился.

Когда Гермиона очутилась на белом кафельном полу, она поняла, что использование порт-ключа, впрочем, как и аппарации, было не лучшей идеей после того, как ее живот наполнился алкоголем. Мутило жутко, и Грейнджер не смогла ничего с этим сделать — ее вырвало прямо на кафель.

— Что за шум? — раздался знакомый голос из коридора.

В комнату вошел очень красивый парень, который при дальнейшем рассмотрении оказался Драко Малфоем. Блондин истерично оглянулся.

— Грейнджер? Ты что здесь забыла?

Гермиона растянула губы в улыбке и с наслаждением икнула.

— Дарко! — радостно сказала она, — Точнее... Друко!

— Драко... — исправил ее блондин, понявший, что она пьяна, — Давно не виделись, Грейнджер.

— Ты краси-и-ивый, — заулыбалась Гермиона, растягиваясь на полу.

— А ты безбожно пьяная, Грейнджер! — зло ответил ей Драко.

Гермиону снова нещадно замутило:

— Зови меня Алиша, — после этих слов ее вырвало прямо на начищенные ботинки Малфоя, и, отключившись, девушка громко засопела.

Драко критично посмотрел на свои ботинки, перевел взгляд на спящую Гермиону. Потом, собравшись с духом, крикнул:

— Мама, прибыло твое «успокоение души»!

И добавил уже тише:

— Упокоение...