Матаис Блэк (гет)

Свет, проникая через широкие витражи, отражался в бесчисленных зеркалах, что придавали Главному Залу New Black Hall'а еще больше объема и некоей величественности. По углам залы стояли уютные диванчики, обитые ситцем, под потолком сияла многоэтажная люстра, а широкие двери, дрожа от легкого ветерка, иногда скрипели, оповещая посетителей о новом визитере. Но сейчас, в особо жаркий Флоридский денек, нас не интересует ни этот зал, ни ухоженный сад с фигурными кустами, ни подземелья с заброшенной лабораторией и тренировочным полигоном поросшим плесенью. Ни кухня, где уже не слышно шепотков домашних эльфов и звуков их бесконечной возни. Ни Гостевая Зала, где царствовал лишь ветер, да пробившийся сквозь кладку плющ.

Картинный холл, где висели уже давно пустующие портреты предков, мы так же оставим за спиной. Еще пара шагов и вот уже перед нами огромная библиотека, здесь собранны величайшие труды по самым разным дисциплинам. Казалось бы — вооружись перьевой ручкой, планшетом и вперед, ныряй в глубины Темной магии, погружайся в таинство Чар и Трансфигурации, окунись в дебри Нумерологии, Рун и быть может, если тебе повезет ты найдешь даже захудалый справочник по Зельеварению, хотя это вряд ли, мало кто из Блэков уважал зелья, а про яды они вообще выражались так, что приличному рассказчику понадобиться немало огневиски в стакане, чтобы набраться духу и привести эти «возвышенные обороты». Но, пожалуй, на мгновение вернемся в библиотеку. Среди стеллажей, где лак потрескался и исцвел, можно отыскать и поновее, где беглый взгляд все еще поймает солнечного зайчика, отраженного блестящей поверхностью. И вы правы, это «совсем новые», «совсем старые» стеллажи. Совсем новые, потому как были доставлены не полвека назад, как остальные, а всего лет десять. О, любой из жителей New Black Hall'а до сих пор помнит то славное, громкое дело, когда доверенное лицо Древнейшего и Благороднейшего рода, судилось с неким британцем по имени Гарри Джеймс Поттер. Суть дела же была в том, что Сириус Орион Блэк, давно почивший старший сын Ориона и Вальпурги оставил своему крестнику в наследство особняк на Гримо 12. И ни у кого не возникло бы даже тени вопроса, если бы этот самый Сириус, не решил еще и библиотеку своему крестнику задарить. Понятное дело, что такого не смогла потерпеть Бабушка, решившая вернуть в новое Родовое Поместье те крупицы знаний, что не были вывезены до войны. Как уже стало понятно — Гарри Поттер, несмотря на все свое влияние на Туманном Альбионе, ничего не смог противопоставить въедливым юристам из Штатов. Как результат — существенная компенсация и возврат литературы. Хотя, многие были рады такому исходу. Ведь кто захочет держать у себя такое количество «Темной» литературы. Впрочем, это дела давно минувших дней, и за сим, мы оставим библиотеку позади и продвинемся дальше. Минуем лестницу с резными перилами и дубовыми ступеньками, и, наконец, окажемся на третьем этаже, где и находится точка нашего небольшого путешествия.

Здесь, в Малом Зале, на паркетном полу, в окружении стоек со шпагами и рапирами, деревянных манекенов, столиков с книгами, и просто пары безделушек — сидят двое. Один, или одно, смотря на сколько развита ваша фантазия, одет в потертый черный фрак, розовою сорочку, синие брюки со стрелками, на ногах у него оранжевые лакированные туфли, а под горлом — кислотная бабочка. Но даже эти странности меркнут перед другими. Ростом он, чуть больше метра двадцати, а на лысой, вытянутой голове, виднеются уши сантиметров в пятнадцать. И если вы любитель носить мантию и летать на метле, то уже догадались что это — домовой эльф. Если же вы не из «таких», то я вас уверяю — это домовой эльф. Впрочем, как вопрос не поверни, а все равно это цветастое чудо останется домовым эльфом...

Но мне кажется, вы уже готовы запустить в меня сандаль или кеду, так обратим же свой взор ко второму существу. Он так же невысокого роста, но одет куда как спокойнее. На ногах, белые кроссовки, из под которых виднеются носки того же цвета. Потом длинноватые бриджи «Армейки» и серая футболка с говорящей надписью «Rock will never die».На лицо же этот некто весьма приятен, темные, живые глаза (хоть они сейчас и скрыты под веками, но поверьте мне), волевой подбородок и четко очерченные скулы, и хоть щеки еще не лишены детской пухловатости, но уже и сейчас многие девочки, да и некоторые молодые девушки, признают, что в будущем мальчика ожидает несказанный успех в известной области. А уж когда этот некто откидывает назад свою густую, черную гриву, то тут уж неудивительны множественные улыбки и пока еще не томные смешки.

По залу пронесся очередной глубокий вдох и грудь мальчика поднялась, чтобы через пару секунд опуститься, выпуская сдерживаемый выдох. Эльф открыл глаз и стал внимательно следить за мальчиком. Вот уже шесть лет прошло со смерти Бабушки, и он вынужден в одиночку воспитывать этого демоненка. И пусть вас не удивляет, что воспитанием наследника Древнейшего и Благороднейшего занимается домашний эльф, уж кто-кто а он знает, каким должен быть молодой господин. Хотя, порой, мистер Арбейд, так звали этого ушастого, сожалел, что мальчик похож на своего родственника — Сириуса Блэка не только внешне, но и внутренне. Уже в свои одиннадцать лет, паренек был вылитой копией двоюродного дедушки, а уж характером они были схожи до того, что мистер Арбейд порою ощущал приступы радости из-за того что Бабушка не дожила до сих прекрасных дней и не застала пору, когда у некоторых детей вырастает шило в известном месте. И пусть вас не страшит, что за такие мысли эльфу приходилось тыкать себя в ладонь иголкой. Он своего мнения менять не собирался. Ведь, как говорят — «каков род, таков и эльф», а уж об упертости Блэков ходили легенды, как и ох темности, кровожадности, смелости, богатстве и еще много о каких чертах. Древнейший и Благороднейший — этим все сказано.

Спустя еще пять минут Арбейд заметил, что мальчик задышал ровнее, а его плечи опустились.

«Опять» — вздохнул эльф и потянулся за длинной палкой. — «Всего полчаса медитации и он уже дрыхнет, как бумсланг на ветке».

Размахнувшись, мистер Арбейд опустил свою палку прямо на макушку дрыхнущего пацана. По залу пронесся характерный крик, и на миг эльфу показалось, что он схож с тем звуком, когда бьют по кочану капусты.

— Аууу!!!!!!! — вскрикнул мальчуган и схватился за место, где к вечеру появиться внушительных размеров шишка. — Мистер Арбейд, ты чего?

Несмотря ни на что, мальчик всю свою жизнь называл эльфа — «мистером Арбейдом», да и вообще слово «мистер» внушало ребенку особое уважение, и он его употреблял везде, где можно и где не требуется.

— Молодой господин опять заснул на медитации, Арбейд его разбудил, — пожал плечами эльф.

— Разбудил? Разбудил?! — мальчик вскочил на ноги, и стало понятно, что он не выглядит на свой возраст. Постоянные уроки танцев, фехтования, бесконечные пробежки по саду и его увлечение квиддичем, сделали последнего из Блэков весьма развитым мальчуганом. И случайный знакомый дал бы ему все тринадцать, если не четырнадцать. Хотя, он бы не на много ошибся. День рождение у негодника приходится на шестое октября, а оно всего через полтора месяца.

— Да кто так будит?! — все не унимался паренек. — Каждый день ты стучишь меня палкой по голове, да я уже рецепт обезболивающего на зубок помню!

— Хоть какая-то польза от наших занятий.

— Польза? — в голосе паренька, сарказма было на целый вагон. — Какая польза от этих твоих «медитаций». Да иные дети в моем возрасте уже спички в иголки превращают! А ты мне даже собственную палочку в руки не даешь!

— Не хочу чтобы молодой господин разнес дом в щепки, — казалось эльф произносит давно заученные фразы, а может так оно и было. Ведь этот разговор, в точности до слога, повторяется каждый день и даже вернись Тот-Кого-Нельзя-Называть с того света, это бы не изменило сей ужасной закономерности. — А спички в иголки вы сможете превращать уже через пару месяцев. Если мне не изменяет память, письмо пришло двадцать восемь дней назад? Что ж, тогда... первое сентября уже послезавтра. Думаю тогда молодой господин и получит свою палочку...

Паренек хотел сказать что-то еще, но тут из его кармана донесся веселый мотивчик «Threelittlebirds». Еще немного посверлив взглядом мистера Арбейда, мальчик достал телефон и, проведя пальцем по экрану, принял вызов.

— Але, — буркнул он в трубку.

— Мэтс, давай шустрее! — оповестил его тонкий девичий голосок. — Мы у ворот!

Мальчик тут же изменился в лице, а эльф удивился как изменчиво его настроение. Всего секунду назад он сгорал от ярости, а сейчас вот на лице счастливая улыбка, а в глазах огонь предвкушения очередных приключений... на свой седалищный нерв.

— Уже бегу! — крикнул он и обрубил связь.

— Молодой господин отправляется на прогулку с маглами-друзьями? — осведомился эльф.

— Да! — на бегу ответил черноволосый демоненок. — Мы поедем к полю на велосипедах, вернусь к вечеру!

Последняя фраза донеслась глухим эхом из коридора. Мгновение и вот слышен топот человека, буквально слетающего с лестницы, еще удар сердца и до слуха доносится далекий звон велосипеда, а еще секундой позже, захлопывается входная дверь.

Мистер Арбейд вздохнул. Казалось бы, всего недавно он качал это дите на руках, а вот уже через две звезды, эта ходячая беда отправится в свое первое путешествие. Он пересечет океан, окажется на другой земле, в другой стране и отправится учиться в Школу Чародейства и Волшебства — Хогвартс. И пусть путешествие через океан займет всего долю секунды, но сердце все равно дрожало от волнения.

Как часто молодой Матаис Орион Блэк попрекал эльфа за то, что тот не учит его магии, а лишь заставляет медитировать «вдыхая воздух и выдыхая магию». Учит его каким-то девичьим забавам таким как — готовка, уборка, глажка, да и чего уж там, три раза в неделю Матаису, или как его звали друзья — Мэтсу, приходилось даже танцевать. И все это вместо того что бы «взять в руки палочку и забабахать чего-нибудь веселенького». Вся проблема была в том, что мальчику исполнялось одиннадцать в октябре, и прошлый учебный год ему пришлось пропустить. Вот Мэтс и изводил себя. Палочка-то уже почти как год была у него на руках (вернее в сейфе под семью замками), а толку с этого чуть.

Но парень не долго страдал, ведь танцы сменялись полетами на метле, его любимым фехтованием, зарядкой, вокалом и музицированием, борьбой, астрономией, математикой, французским, немецким и испанскими языками, классической литературой обоих миров — и волшебного и магловского, историей тех же миров. И, наконец, две самые важные вещи в жизни подростка — прогулки с друзьями и Истории. Да-да, именно так, Истории с большой буквы. Вечером, когда ребенок устав от дел своих ратных, измазавшись в грязи, крови от порезов и ссадин, еще каком-то мусоре, наконец успокаивался и возвращался домой, его всегда ждала очередная повесть. Но не думайте, что её было заслужить так просто. Сперва Мэтсу приходилось помыться, отнести в стирку свои вещи, особенно крупные ссадины обработать жгучей мазью и забраться в кресло, где его уже ждал горячий шоколад и пирожное. Лишь тогда мистер Арбейд начинал свою Историю. И только звучали первые строки, а мальчик уже видел все это перед своими глазами, как во вспышках света, в танце стихий, под свист проклятий сходятся в битве маги, драконы, дементоры, грифоны, кентавры, русалки, гоблины да и вообще все, кто под звездами магию в сердце хранит. И грезил Мэтс, что и он однажды, палочкой взмахнув пошлет во врага лавину из огня, бурю снежную или молнию разящую. Видел он как меч его будет панцирь дракона пронзать, видел как щит стрелу кентавра отразит, и как метла под ним облака пронзив, отвезет его к башне. И не по годам развитый мальчик видел там отнюдь не новую приставку или белет в кино, а настоящую красавицу... Что ж, все Флоридские парни отличаются тем, что приобщаются к радостям жизни раньше, чем их сверстники. Да и чем же еще заниматься, если девять месяцев в году над вашей головой счастливо улыбается оранжевое чудо...

Мэтс прокрутил педали и резко развернул ось байка. Тормоза он не признавал, просто не понимая, зачем они нужны на такой черепахе. Вот его «Молния 10» разгонялась до 60 миль всего за одну и две секунды, и даже на ней тормозов не было, а уж на этом «колесном» они и повадно не сдались.

Обернувшись, Блэк увидел своих товарищей, все они были далеко за спиной, но усердно крутили педали, чтобы нагнать друга. Первым среди отставших шел Чарли, веселый пухлый паренек у которого всегда можно было найти в кармане чего-нибудь съестное, и, несмотря на свою комплекцию, педали он крутить умел. За ним, цепь к цепи шел Боби, обычный мальчишка с вечно разбитыми коленками и каштановым ежиком вместо волос. И замыкала велосипедное шествие Бель — единственная девчонка в этой компании. Да и вписалась она лишь потому, что была типичной «пацанкой», юбкам предпочитала рваные джинсы, панамкам — кепки и бейсболки, а всяким там розовым компьютерным игрушкам, суровые шутеры, где главными врагами выступали зомби и мутанты.

— Ух, — утер испарину Чарли, когда, наконец, остановился рядом. — В следующий раз... я... попрошу брата... довезти меня на машине...

— Тогда одышка будет у машины, — усмехнулась подъехавшая Бель.

Ребята засмеялись, а Боби, пришедший четвертым подозрительно на них косился, опасаясь, что смеются над ним.

— Но правда, Мэтси? — Блэк скривился, так он позволял называть себя только Бэль, в конце-концов именно она придумала это замечательное прозвище «Мэтс». — Ты чего как с цепи сорвался то?

— Просто скоро у меня уже не будет возможности покататься на велосипеде.

— Ах да, — вздохнула Бэль и дети тут же погрустнели.

Они еще в начале лета узнали, что их друг и вечный заводила — Матаис Блэк вскоре покинет их. Они точно не знали, как называется тот закрытый пансионат в Англии, где ему предстоит учиться, но слышали о очень суровых порядках царящих в тех местах. По рассказам черноволосого мальчика им даже компьютерами запрещалось пользоваться, так что никакого скайпа или почты, что очень огорчало дружную компанию.

— И именно поэтому, — заговорщески подмигнул им Чарли. — Сегодня мы должны нагуляться так, чтобы Мэтс не чувствовал себя одиноким весь следующий год!

— Ага! — крикнули дети хором и тут же принялись воплощать план в жизнь.

Сперва они катались на перегонки до одинокого дуба, стоящего в центре поля. Потом играли в прятки. Трава здесь была так высока, что ребята, если сильно постараться, могли скрыться в ней целиком. Но скорее всего именно из-за этого факта глупая игра им вскоре надоела. Найдя поляну, свободную от растительности, он достали из рюкзачка Боби фрисби, и убили на перекидывание тарелки целых три часа. Измотанные и уставшие, они повалились на землю и в кое-то веки, Бэль поступила как настоящая леди. Она открыла корзинку, что была закреплена на багажнике её байка, и постелила на траву радужный плед. Вскоре на нем появился термос и коробочки с бутербродами. Мальчишки тут же набросились на еду как коршуны на ускользающую добычу, да и единственная представительница прекрасной половины человечества тоже не отставала. Хотя и обедала с большей осторожностью. Во всяком случае, ей не приходилось постоянно утирать «усы» от горячего шоколада и смахивать с колен крошки.

Когда первый приступ голода был утолен, разморившие дети улеглись на плед и стали болтать. В основном разговоры велись о школе — вредных учителях, скучных одноклассниках и о том как они хотят поскорее повзрослеть. Например Чарли, когда вырастит, собирался стать хакером и транслировать разные смешные передачи на главный телик Америки, расположенный на Таймс-Сквер. Боби, не в пример своему ближайшему другу, собирался стать путешественником и увидеть весь мир. Что же до Бэль, то та искренне верила, что станет волшебницей, да-да, именно так.

В первый раз, когда Блэк услышал подобное заявление, ему даже дурно стало, но потом он понял что девочка, помешанная на фэнтези и всяких Эрагонах, ни о чем другом просто думать не способна. Сам же Мэтс в магловской школе не учился, но по странному стечению обстоятельств знал всех ровесников из классов друзей, а так же был знаком и с учителями. Просто он столько времени проводил в компании друзей, что было невозможно не познакомиться и с остальными.

Конечно, иногда Матаису было грустно от того, что он не может ходить в школу, как остальные дети, и он даже просил мистера Арбейда позволить ему эту маленькую вольность. Но тот отказал, а когда парнишка попробовал настоять на своем мнении, огрел сорванца деревянной палкой, больше этот вопрос не поднимался. Так что сейчас, когда до отправки в дождливую Англию оставался всего один день, Блэк испытывал весьма противоречивые чувства. С одной стороны он был безумно рад что, наконец, сможет окунуться во все прелести школьной жизни, о которой он не раз грезил лежа под пологом собственной кровати. С другой же, ему было катастрофично, до тошноты грустно из-за расставания с друзьями. И еще более отчетливо он понимал что Хогвартс, сам того не желая, положит конец их тесной дружбе. Возможно, он еще сможет их навещать, но чем глубже волшебство будет проникать в его жизнь, тем дальше он будет от друзей маглов. А еще он знал, что уже больше никогда не сможет посмотреть в глаза Бэль, ведь фактически он украл её мечту, занял её место в мире магии. И от этого было не по себе.

Бэль занимала в сердце мальчика особое место, он влюбился в неё еще в шестилетнем возрасте, с ней же был и первый поцелуй — это произошло прошлым летом в загородном доме Чарли. Правда сейчас мальчик, вспоминая об этом инциденте, передергивался от отвращения, и был уверен что девушка того же мнения. Все лишь одна маленькая житейская сцена помогла осознать двум маленьким человечкам, что они любят друг друга как брат и сестра, а не как «взрослые».

Вечер опустился на поле, засияли ничем не скрываемые звезды, и ребятам нужно было расходиться по домам. Ведь если они придут после того как зажгутся городские фонари, им будет очень неприятно, вернее неприятно будет их попам, но не стоит отделять столь важную часть от остального тела. Первым о подступившей темноте напомнил Чарли, он был самым благоразумным и еще немного застенчивым, так что спорить с родителями ему был не с руки. Дети стали помогать Бэль собираться и вскоре они уже колесили по дороге. Когда же впереди показалось поместье Блэков, стоявшее на окраине их городка, ребята затормозили. Повисла неловкая тишина.

— Мэтс, — первым нарушил молчание Боби. — Мы знаем, что не сможем проводить тебя, и ты даже не сможешь нам писать, но мы все же не хотим, что бы ты забыл о нас.

Мальчик только кивнул. Говорить он был не в силах, в горле застыл предательский комок, но он не мог позволить себе заплакать. Ведь Блэки не плачут.

— Поэтому мы решили сделать тебе прощальный подарок от всех нас, — дополнил Чарли и достал из своей сумки какую-то рамку. — Вот, держи.

Мальчик принял подарок, и слезы стало сдерживать еще труднее. На фотографии они были вчетвером. Чарли, пухлый паренек махал ему рукой и улыбался своей широкой и беззаботной улыбкой, Боби жевал мороженное и наставлял рожки Бэль. Та же, в своем бирюзовом платье (единственный раз, когда она его одевала), лохматила волосы Матаису. Тому это явно не нравилось, поэтому он надулся как хомяк, сдвинул брови и скрестил руки на груди, отчего казался весьма смешным.

— Спасибо, — шмыгнул носом Матаис. — Я вас не забуду. Обязательно поставлю её на тумбочку в школе.

— Ты только смотри, эту самую школу не разрушь, — Бэль по привычке взлохматила ему волосы и крепко обняла. — Нам будет тебя не хватать.

Снова повисла тишина, и ребята уже забрались на свои байки, как Мэтс решился:

— Ребята, пообещайте мне, что даже если мы не сможем оставаться друзьями, то навсегда сохраним теплые отношения.

Троица переглянулось с той серьезностью, на которую были способны двенадцатилетние дети.

— Конечно! — кивнул Чарли.

— Не вопрос дружище! — добавил Боби.

— Это даже не обсуждается! — улыбнулась Бэль.

И ребята покатили дальше по дороге. Мэтс еще некоторое время смотрел им в след, а когда фигуры скрыла темнота, покатил к поместью. Ворота сами распахнулись перед ним, маглы думали что это «автоматика», а это простое волшебство. Да, именно так и думал Блэк. Для него магия была простой и обыденной вещью, а вот все эти изобретения маглов казались ему чем-то мистическим, таинственным и чертовски притягательным. Мерлиновы панталоны! Если бы он мог, обязательно стал бы «инженером» и разобрался что и как работает, но жизнь уготовила ему иной путь, и порой он жалел, что не может отдать свою магию Бэль. Ей бы она пришлась по душе.

Вскоре парнишка пересек сад и попал в холл. Щелкнув выключателем, он поспешил наверх. Наверное, вас удивит наличие электричества в поместье волшебников, но родители Матаиса, обучавшиеся в Новом Салеме, довольно быстро уяснили для себя насколько комфортно использовать магловские изобретения, а не заменять их магией. Хотя здесь случился небольшой парадокс. Сперва — гаджеты заменяли им магию, а потом — магия гаджеты. Вот так быстро человек приспосабливается ко всему, что повышает его уровень комфортной жизни.

Оставив велосипед в стойке, Мэтс поднялся на последний этаж, скинул грязную одежду, запоминая, что утром нужно будет отнести её в подвал — в прачечную, и побрел в душ. Быстренько смыв пот и грязь, он нацепил халат и побрел к камину. Там его уже ждал мистер Арбейд. Тот так же сидел около огня, попивал свой мерзкий, горький, невкусный кофе и приглаживал смешную бабочку.

— Молодой господин попрощался с друзьями-маглами? — осведомился эльф.

Мальчик только кивнул и с ногами забрался в уютное кресло. В детстве он представлял его замком, теплым бархатным замком, который сможет защитить его о любых напастей. А поскольку детство его еще не закончилось, то так он думал и сейчас, хоть и не признавался в этом.

— Какую историю вы хотите услышать сегодня?

— Сегодня я не хочу историй, — покачал головой Мэтс.

Эльф в недоумении чуть кофе не разлил. На его памяти это был первый раз, когда молодой господин отказался от рассказа на ночь.

— Я буду по ним очень сильно скучать, — снова шмыгнул носом Блэк. — Мистер Арбейд, что мне делать? Я очень сильно хочу в Хогвартс, но мне грустно от того что я покидаю своих друзей.

Эльф задумался. Какое-то время тишина небольшой гостиной нарушалась лишь треском сжигаемых поленьев. В какой-то момент эльф щелкнул пальцами и оранжевое пламя в камине, обернулось синим. Языки огня стали все ритмичнее танцевать и буквально гипнотизировали юного Блэка. Хотя, так оно и было на самом деле.

— На этот вопрос вы ответите сами, юный господин, — ответил эльф засыпающему ребенку.

Когда же маленький комочек в кресле уснул, свернувшись клубком, пламя снова стало оранжевым, а его языки вернулись к хаосу. Эльф бережно поднял на руки последнего из Блэков и понес его в спальню. Конечно же, в этом ему сильно помогала магия домовых эльфов. Сам Арбейд уже был очень стар и вряд ли бы сумел даже приподнять крепкого паренька, не то что нести через лабиринты коридоров.

Уложив мальчика на кровать и накрыв его одеялом, эльф раздвинул шторы на окне (молодой господин был отъявленным жаворонком и обожал просыпаться с первыми лучами солнца) и удалился, тихонько прикрыв за собой двери. Порой на самые сложные вопросы есть один ответ — крепкий сон и кружечка горячего шоколада. Такова была жизненная позиция Арбейда.

На следующее утро NewBlackHall напоминал собой филиал ада. Старый эльф был просто поражен размаху того беспорядка, который умудрился учинить его подопечный — молодой господин Матаис. Казалось тот перевернул все, что можно перевернуть, разбил все, что можно разбить, ударился обо все, обо что можно было удариться. Вопрос — зачем? Ответ простой. Забыв о своих тревогах, что весьма свойственно детям, паренек стал «тщательно» собираться к поездке в Англию. И поскольку он не сможет вернуться домой аж до самого Рождества, то ему хотелось взять с собой все, что не имело размеров больших, чем его практически бездонный сундук. А такая задача, согласитесь, весьма непроста. В какой-то момент Арбейду пришлось подключиться к сборам, и контролировать юного волшебника. В итоге он не позволил ему взять с собой: четыре метлы, две шпаги, два ноутбука, один планшет, телефон, плеер, непонятно откуда взявшегося щенка, собрание сочинений «Боевая магия для бесстрашных», собрание сочинений «Боевая магия для безумных», собрание сочинение «Боевая магия для самоубийц» (с одной стороны эльф был горд, что сумел так воспитать наследника Древнейшего и Благороднейшего рода, но он трезво оценивал силы Матаиса и понимал что тому не справиться ни с одним из заклинаний, приведенных в этих книгах. Пока не справиться). Кажется, на этом рукописи мага заканчивались, в конце концов, название последнего труда полностью себя оправдывало. Так же из сундука была вытащена большая часть магловской одежды, велосипед, скейтборд, доска для серфинга, боксерские перчатки. А за гитару мальчику пришлось буквально сражаться, в итоге Блэк сумел доказать необходимость её наличия, ведь как он иначе сможет поддерживать форму. Ведь его учитель и наставник — мистер Арбейд, не захочет, чтобы уроки музицирования пропали даром.

Еще ему пришлось убрать в сейф аж две мантии-неведимки, что не помешало эльфу оставить Блэку последнюю — третью. Зная авантюрный характер молодого господина, он считал что пусть уж лучше его не поймают за проделками, чем тот будет мучиться из-за наказаний. В общем, список вещей не прошедших своеобразную таможню был так велик, что занял бы футов десять пергамента, но остановимся на том что такого было много, даже очень много. Наконец, к позднему вечеру, сборы были закончены и бездонный сундук оставили в холе.

Мальчик же сейчас напоминал включенную лампочку и заводного зайца одновременно. Матаис и светился от счастья и подпрыгивал от еле сдерживаемого предвкушения. Наконец эльф сжалился над ним и щелчком пальцев призвал нужный предмет. Глаза мальчика широко распахнулись и загорелись жарким пламенем. Мистер Арбейд держал в руках волшебную палочку. Блэк уже протянул чуть дрожащую руку, как наткнулся на суровый, осуждающий взгляд наставника. Он тут же покраснел и убрал руку за спину.

— Молодой господин, вы должны крепко запомнить то, что я сейчас скажу, — строго произнес эльф. — Как только вы возьмете в руку палочку, ваше беззаботное детство закончиться. Вы отправитесь в место, что находится за океаном, и там я не смогу прийти вам на помощь. Никто не сможет прийти вам на помощь. Помните об этом. И так же помните о том, что вы Блэк и не просто Блэк, а последний из Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэков, что приходились родственниками пяти королям и двум императорам. У вас появиться многое врагов, но еще больше тех, кто захочет использовать ваше положение себе на благо. Кто-то, возможно, будет вас бояться и попытается навредить.

— Бояться? — удивился мальчик. — Но почему, я ведь не желаю никому зла!

— Это никого не будет волновать, — печально вздохнул мистер Арбейд. — Вы же знаете кто такой Гарри Поттер?

Мальчик кивнул. Он помнил то, что ему рассказывала Бабушка о Волде-как-его-там и Мальчике-что-то-с-ним-там. Он буквально дословно помнил её речь, ведь это было фактически последним, что она успела рассказать своему горячо любимому внуку. «Дамблдор — добрый человек, не справившийся с грузом своих ошибок, не смог простить себя и поэтому прощал всех вокруг. Наивный дурак. Темный Лорд? Маньяк и импотент, еще и псих к тому же. Люциус Малфой — трус, Драко Малфой, трус и нытик, жалкое существо. Северус Снейп, предатель и глупец. Сперва дважды предал любимую женщину, а потом удивлялся, почему это она его не простила. Ремус Люпин — робкий заучка, таким на всю жизнь и остался. Сириус Блэк, о мертвых родственниках плохо не говорят, поэтому так — вечный ребенок. Питер Петегрю — трус, лжец, предатель, крыса одним словом. Лили Поттер — глупая маглорожденная идеалистка. Джеймс Поттер — той же породы, разве что только чистокровный. Гермиона Грейнджер, та для кого лучше всего подойдет термин грязнокровка. Постоянно лезет туда, где ничего не понимает, но считает, что со своими магловскими убеждениями она спасет всех и вся. Дура. Рон Уизли? Завистник и предатель. Гарри Поттер? Чертовски, до невозможности, просто невероятно везучий восторженный наивный глупец. Хоть и очень сильный маг. Сильнее того же Дамблдора будет. Да и вообще из всей этой истории, кстати, чтобы я больше не видела у тебя эту книгу в руках, нашел что читать, уважение внушает один лишь Невил Лонгботтом. Вот настоящий герой — хоть слаб как маг, но с трусостью своей боролся как настоящий «безумный храбрец». И поступал всегда так, что это даже смелостью не назовешь — что не шаг, а настоящий подвиг. Один, против толпы Пожирателей и самого Темного Лорда вышел, в руке лишь меч, нога сломана, а все туда же. «Заборим зло, отомстим за Гари!» Хотя и неудивительно, он ведь частично Блэк, видимо даже такая доля нашей крови может разжигать настоящее пламя. Так что, чтобы я больше это подобие учебника по истории я у тебя в руках не видела! Если будет интересно, попроси Бабушку или мистера Арбейда рассказать тебе как все было, уж они-то знают правду. А не эту ерунду одобренную Министерством и министром Перси Уизли в частности!».

Не стоит удивляться, что мальчик заполнил эту речь целиком. Он часто повторял её про себя как мантру, и до сих пор чувствовал то тепло исходившее от Бабушки. Её запах лаванды, её нежные, чуть суховатые губы заботливо целующие в лоб... Хотя Матаис и не понимал ничего из того, что сказала ему тогда Бабушка, но запомнил всё, в надежде что когда-нибудь поймет.

— Вы меня слушаете? — эльф начал закипать и уже потянулся к деревянной палке.

— Да, — понурился мальчик. — Простите, я вспомнил слова Бабушки.

— Это хорошо, — сразу же потеплел обладатель самого цветастого костюма. — Никогда не забывайте их. Такой правды Вы больше ни от кого не услышите. Что же до Поттера, то его и Уизли стараниями, в Англии разве что охоты на ведьм не было. И теперь уже за одни лишь Ваши знания могут посадить в Министерскую Тюрьму, а используй Вы хотя бы тоже заклинание Пылающей Крови, получите срок в Азкабане.

Мальчик застыл, он не верил своим ушам. Он же учил это заклятье целых три месяца. Без палочки. Без магии. Просто водил руками, повторяя нужные движения и запоминая нужные слова.

— Но это нечестно! — вскричал он. — Это же основное заклинание в цепочке «Карбинальда Серого». Именно благодаря ему в 847 году было остановлено восстание троллей, так как именно это заклинание пробивает природную защиту тупиц с палками! Как же можно сажать за то, что придумал Светлый маг!

Арбейд улыбнулся и испугался одновременно. Эльф знал, что ребенок грезит битвами и сражениями, и знал что ему известно очень много о боевой магии, хоть он и не умел её применять, но всегда восторгался чужими подвигами. И Арбейд бы нисколько не удивился, увидь он своего подопечного, лет через двадцать, на сцене Всемирной Магической Арены, в битве за Лучшего Дуэлянта Мира. Но сейчас, те знания, что давала библиотека Блэков и он лично, могли подпортить жизнь любому, кому не повезло родиться в Обновленном Магическом Обществе. Где общий комфорт и безопасность стояли превыше всего. Хоть это и закономерные последствия и реакции после двух Темных Лордов за пол века, но все равно Арбейд волновался за горячего ребенка. Тот без не смолчит и спокойно стоять не будет, обидчику ответит моментально и со всей решимостью. И хорошо если по началу будет ограничиваться кулаками, но вскоре, чувствуется, не избежать ему множественных писем от школьного руководства, где будет значиться «Напал, покалечил, устроил дуэль и т.д.».

— Я рад, что Вы помните мои уроки, и так хорошо разбираетесь в любимой теме. Но далеко не все так лояльны по отношению к «потенциально темным проклятьям»...Для Вашего же блага, будет лучше если Вы подождете некоторое время, разберетесь в обстановке, а уже потом будете нарываться на дуэль.

Мальчик тут же потупил взгляд и разве что ножкой не шаркнул.

— Я и не собирался, — буркнул тот.

— Ой ли, — Арбейд пытался сохранить суровый взгляд, но у него не получалось. Он был горд тем, что правильно воспитал последнего из Блэков. Уже сейчас малыш был благороден, честен, бесстрашен, и в меру возможностей — силен. Настоящий Блэк. — Мне кажется, только с этой целью Вы и едете обучаться магии.

Тут мальчика захватила в свои руки родовая черта — пылкость и резкость.

— А даже если так! — крикнул он. — В магии больше не осталось ничего интересного. Все самое прикольное оттяпали себе маглы! А нам остались лишь только сражения, и да — однажды я стану самым известным дуэлянтом. Это моя мечта. В конце концов, если я не могу быть «ин-же-не-ром», то стану обладателем Золотой Палочки!

А то Арбейд в этом сомневался, уж он-то знал своего подопечного как никто. Но мальчик успокоился и тут же остыл.

— Правда, когда маглы изобретут бластеры и световые мечты, магические дуэли тоже перестанут быть прикольными, — буркнул тот и отвел глаза.

Эльф не знал что такое бластеры и тем более «световые мечи», и, признаться, в минуты слабости ему не очень импонировал тот факт, что мальчик так сильно любит все, связанное с магловской техникой и самими маглами. Была бы жива его прабабушка, она бы немедленно выжгла Матаиса с гобелена, и окрестила «мерзким предателем крови и маглолюбом». Что ж, неприятно такое думать и тем более говорить, но возрадуемся же тому, что она уже никому и ничего не скажет.

— И все же, я настаиваю на том, чтобы Вы десять раз подумали, перед тем как использовать то, что сможет вас скомпрометировать.

— Скомпрометировать? — переспросил мальчик.

— Это означает — Ваше же действие, которое может быть использовано против Вас, — пояснил незнакомый термин домашний эльф. — Теперь же, когда семена разумности, надеюсь, крепко закрепились в вашей беспокойной головушке...

Эльф протянул палочку юному волшебнику и добро улыбнулся. Мальчик дрожащей рукой принял её и тут же из его кончика вырвался сноп ярких, алых искр.

— Знаешь, — протянул мальчик абсолютно беспечно улыбаясь. — Однажды я действительно выиграю Золотую Палочку, и про меня тоже сложат настоящую Историю.

— Не сомневаюсь, — эльф не скрывал своей радости. — Но сперва постарайтесь не прожечь ковер.

Мэтс ойкнул и тут же убрал палочку в кобуру, которую захватил заранее и закрепил на правом предплечье, мальчик был левшой.

Встав рано утром, мальчик быстро оделся. Он нацепил брюки, туфли, рубашку и костюмную жилетку. Матаис догадывался о том, что в это время в Англии намного холоднее, чем во Флориде, но думал что в такой одежде он точно не замерзнет. Посмотрев в зеркало и услышав от того очередной нелицеприятный комментарий, Блэк посчитал себя готовым и спустился вниз. Хотя сказать «спустился вниз» будет несколько неверным. Молодой наследник древнего рода весьма долго шел к холлу. Он проводил ладонями по пыльным стойкам, заглядывал в шкафы, вертел в руках золотые подсвечники, осматривал вечно пустующие крепления под факелы. На скрипучей лестнице он попрыгал на самой визгливой их ступенек. Матаис смотрел на картины, какие-то из них были магловскими, и неподвижные, застывшие фигуры потрясали воображение ребенка. Эти неживые работы, нравились ему куда больше своенравных портретов. Мальчик спускался так долго, пытаясь запомнить каждую черточку, каждый штрих поместья, что старый эльф начал волноваться. Но вскоре Блэк уже стоял перед ним с сундуком в руках. Впрочем, давайте называть вещи своими именами. Это был стилизованный саквояж, стоил он куда как больше чем сундук, зато его можно было везде носить с собой, да и выглядел он не в пример лучше.

— Готовы? — спросил Арбейд.

Мальчик кивнул, у него в горле вновь застрял предательский комок.

— Что ж, тогда у меня для вас есть два подарка.

Глаза Мэтса тут же загорелись — эльф не так часто делал внеплановые подарки, и обычно это были поистине удивительные вещи. И эльф не стал томить ребенка ожиданием. Он достал из кармана простую деревянную шкатулку и открыл её.

— Вот первый, — тут он протянул Матаису золотой ключ с гербом Рода. — Он открывает сейф в Грингонтсе и что с ним делать, вы, полагаю, прекрасно знаете. А вот второй, — здесь эльф уже достал неизвестный мальчику золотой медальон на цепочке из того же металла. — Это тоже своеобразный ключ. Когда-то его сделал ваш дедушка Регулус. Вы знаете жизнь, его была непроста, и большую её часть он провел в бегах. Так что и создал такой вот многоканальный портал. Видите — по центру есть стрелка, как у компаса? Вот, нажмите на её центр, видите как она вытянулась? Теперь поверните так, чтобы красный конец указывал на определенную руну. Всего их здесь восемь, и каждая ведет к определенному порталу. Пожалуй, это революционная разроботка, но мудрый хозяин пожелал, чтобы механизм стал новой родовой реликвией Блэков, так что сохраните его в тайне.

Мальчик снова кивнул, при упоминании почившего родственника, комок стал драть горло еще сильнее. Матаис убрал ключ в карман брюк, а медальон одел под рубашку.

— Пергамент с описанием рун, — продолжал Арбейд. — Вы найдете в заднем кармашке саквояжа. Ну, ступайте.

И эльф подтолкнул мальчишку к камину. Тот машинально побрел в указанном направлении, но потом резко замер, обернулся и так крепко обнял эльфа, что тому показалось будто трещат его ребра.

— Ну все, теперь вам точно пора, — улыбнулся мистер Арбейд.

— Да, — решительно ответил Матаис. — Поезд ждать не будет.

Зачерпнув рукой летучего пороха, он встал в камин и четко проговорил.

— Англия. Косой переулок.

Пламя долго кружило мальчишку в своих жарких объятиях. Иногда он ухватывал образы неизвестных ему гостиных, площадей, темных залов и даже каких-то провалов. Но вот маленькое приключение закончилось и Матаис, отряхивая залу, вышел в баре «Дырявый котел». Вокруг сновали какие-то люди, были слышны переговоры посетителей, шепотки официанток и недовольное бурчание престарелого, бессменного бармена Тома. Центр зала же был свободен от столиков, как будто кто-то умный проложил мощеную тропинку от парадной к черному входу, где находилась стена разделяющая два мира. Мальчик расстегнул пуговицу на горлышке рубашки, взлохматил недавно уложенные волосы, закинул саквояж на за плечо и, насвистывая любимый мотив «Three little birds», отправился к черному входу. Там он, что неожиданно, не встретил других волшебников, спешащих на поезд. Впрочем, не удивительно, до отправки еще целых три часа. Да и сам Матаис прибыл бы позже, но ему было необходимо зайти в банк и снять деньги. Увы, галеоны нельзя перевозить по каминной сети между странами, так что приходилось в каждой стране посещать отделение гоблинского банка. А Матаис гоблинов не любил, они его раздражали своим скрипучим голосом и длинными, крючковатыми носами.

Достав свою палочку, одиннадцать дюймов, тис и толченый коготь грифона, идеальна для сражений, Блэк постучал по выступающим камням и стена разошлась.

— Вау! — выдохнул Мэтс, наблюдая за тем как камни, складываются и разъезжаются словно живые.

И нет, такую реакцию вызвала вовсе не стена, а первое свершенное им волшебство. И не стихийный выброс, а настоящее — неподдельное волшебство. Это, признаться, захватывало. Но самое интересное начиналось, когда стена оказалась за спиной и Блэк погрузился в бесконечные вспышки и яркие огни Косого Переулка. Здесь все сверкало, были слышны крики, смех, в воздухе порхали какие-то странные приспособления, живые витрины зазывали клиентов, а на прилавках то и дело что-то вспыхивало, взрывалось или шипело. И среди всего этого цветастого великолепия, замком огней возвышался магазин «УУУ» — «Удивительные Увесилялки Уизли». Это четырехэтажное здание, сплошь в каких-то сверкающих плакатах рекламы, слыло самым крупным магазином розыгрышей во всем мире, а его хозяева братья Фред и Джордж Уизли, давно уже стали одними из самых признаваемых изобретателей. Некоторая их продукция использовался даже в Научных Институтах, а это, согласитесь, уровень. Так что неудивительно, что у мальчика вырвалось очередное.

— Вау!

Вот так, прилипая ко всем витринам, задерживаясь на каждом шагу, чтобы рассмотреть очередную любопытную «штуку», мальчик добрался до кривого здания «Грингонтс». На дверях что-то было написано, но Блэк уже и так был переполнен эмоциями и просто проигнорировал сей факт. В огромном холе, за стойками сидели те самые ненавистные гномы. Все они что-то писали в бланках, уткнувшись в них длинными носами, многие даже прикусывали острыми зубами языки от усердия. Мальчик передернулся, но подошел к Главному Распорядителю и нажал на колокольчик. От чего негодование в его душе только поднялось. На дворе XXI век, а они тут по старинке — все в ручную, да на бумаге. Серость. То ли дело Новый Салем — идеальное слияние магловских технологий и волшебства. Впрочем, и у такого симбиоза есть свои минусы, ни минуты не проходит, что бы в Салеме что-нибудь не коротнуло или не взорвалось.

— Я Вас слушаю, — проскрипел гоблин с большими круглыми очками.

— Я хотел бы снять немного наличности, — процедил мальчик и выложил ключ на прилавок.

Гоблин сперва лениво поднес его к глазам, а потом, побледнев, вцепился в него обеими руками. В глазах существа плескалась смесь ужаса, недоверия и любопытства.

«А мистер Арбейд не врал, когда говорил что нашу фамилию в Англии бояться» — подумал про себя Мэтс.

— Горбонос! — крикнул главный гоблин и мгновение спустя рядом с ним оказался его соплеменник. Имя он получил говорящее, как и все гоблины, нос его был изогнут разве что не под девяностоградусным углом. — Проводи мистера Блэка к сейфу!

Банкир сказал это так громко, что не было ни единого шанса, что хоть кто-нибудь в зале его не услышал. Здесь было не так уж других посетителей, но все они отвлеклись от своих дел и посмотрели на мальчика. Матаис ежился под их пристальными, оценивающими взглядами и чувствовал себя весьма неуютно.

— Пройдемте, — спокойно произнес Горбонос и повел волшебника внутрь. Там они недолго петляли в коридорах, пока наконец не вышли к лестнице, ведущей в пещеры. Вскоре мальчик имел радость лицезреть легендарную тележку. И будь здесь мистер Арбейд, он бы заметил, как вновь загорелись огнем предвкушения темные глаза молодого господина.

И тележка его не разочаровала. Буквально с места они взяли нереальную скорость. Уши закладывало, глаза слезились от встречного ветра, но мальчик только крепче сжимал поручень и наслаждался чувством опасности и скорости. Не хватало только ощущения полета, но Матаис был уверен, что налетается в Хогвартсе, а вот покататься на тележке он может не так часто. Когда же нехитрый транспорт закружил по бесконечным спиралям, то поднимаясь вверх, то стремительно падая вниз, перелетая пропасти, закручиваясь в вихре переплетений патины дорог, мальчик закричал от восторга. И откровенно говоря, Блэк сожалел, что спустя двадцать минут тележка замерла.

— Нижний уровень, сейф номер 14.

С этими словами Горбонос подошел к массивным воротам и что-то прошептал. Заскрипели массивные створки, закрутились шарниры и створки распахнулись. Мальчик, сгорая от нетерпения, просунулся вперед и чуть не поплатился за это, там, в глубине зала перед ним лежало нечто. Нечто огромное как дом, с крыльями, рогами, когтями и двумя яркими, желтыми глазами. Это нечто вдыхало воздух, а выдыхало пламя. Которое чуть не подпалило Матаиса. Впрочем, гоблин ожидал чего-то подобного. Он выскочил вперед, и щелкнул пальцами, тут же цепи, опутывавшие дракона, ожили и придавили последнего к полу.

— Вау! — выдохнул Блэк. — А все сейфы драконы охраняют?

— Нет, — покачал головой Горбонос ведя мальчишку за руку подальше от огненной твари. Вскоре они пересекли маленький коридорчик и оказались по ту сторону залы. — Драконы охраняют только самые крупные сейфы самых древних семейств.

Мальчик кивнул. Он был не глупым малым и тут же смекнул, что если их род был «Древнейшим и Благороднейшим», то и наличие дракона вполне закономерно. Правда, может было бы круче сюда еще и тролля с виверной посадить? Для полного комплекта, так сказать. Тогда любой грабитель попросту сошел с ума от ужаса, и вероятнее всего выбежал бы прочь сверкая поседевшей шевелюрой.

Когда же они подошли к другой массивной железной двери, Горбонос просто провел ногтем-когтем по ней. Снова зазвучал скрип оживших механизмов и когда он замолк, гоблин хищно усмехнулся.

— Приложите руку к двери, — попросил он.

— Зачем? — машинально поинтересовался любознательный Матаис.

Мерзкий гоблин пожал плечами и ответил.

— Если вы действительно Блэк, то дверь откроется.

— А если нет?

— То вас засосет в ловушку, где вы просидите до самой смерти. Причем смерти от старости.

Как же сильно Блэк хотел вмазать этому мерзкому создания и стереть с его лица хищную улыбку. Но Мэтс смог себя успокоить и чинно подойдя к двери, приложил ладонь. На миг вокруг него закружил бордовый вихрь, а когда он опал — дверь исчезла.

— Действительно Блэк, — не веря прошептал гоблин, но последний из рода его уже не слышал.

Перед ним, как перед Аладином, открылась комната сокровищ. Зал, столь громадный, что мог бы вместить в себя весь New Black Hall, был полностью забит горами золота. Здесь были монеты, слитки, кубки, пластины, просто самородки. Здесь были сундуки с жемчугом и драгоценными камнями. Здесь стояли древние доспехи великих рыцарей Рода, на стенах висело оружие от боевого, до наградного, что было так же усыпано камнями и покрыто золотым металлом. Дальше стояли стеллажи, полные книг, свитков, папирусов и даже глиняных дощечек. Все это великолепие сверкало и манило ребенка. И он просто не мог поверить, что все это теперь принадлежит ему и мистеру Арбейду. Да, черт возьми, в прошлом году ему пришлось самостоятельно мастерить Бэль подарок ко Дню Рождения, а ведь он мог купить ей все что угодно...

— Сколько здесь, в галеонах? — с придыханием спросил мальчик, оторвав, наконец, взгляд от внезапно обрушившегося на него богатства.

— Не знаю, — пожал плечами Горобонос.

Мальчик недоверчиво прищурился. Чтобы гоблин, да не знал, сколько денег в сейфе.

— Действительно не знаю. Род Блэков считался оборвавшимся и в течение пятидесяти лет все его активы были заморожены. Признаться вам повезло, пройди еще полвека, и золото отошло бы государству.

— А сколько было пятьдесят лет назад? — тут же смекнул парень.

— Сто сорок шесть миллионов семьсот сорок две тысячи триста девятнадцать галеонов, семнадцать сиклей и два кната.

Блэк попытался перевести сумму в привычные доллары, но соображалка отказывалась оперировать с такими крупными цифрами в такой ситуации. А поскольку в Грингонтсе, как и в Косом Переулке, как и в Хогвартсе техника отказывала, то парень просто решил что он богат, но до Цукерберга или хотя бы Гейтса не дотягивает. Но это не сильно волновало юного миллионера. Он открыл саквояж, достал оттуда плотный кожаный мешок и набил его монетами под завязку. Получилось не мало — около двухсот галеонов общим весом в три кило. Убрав мешок обратно, мальчик обернулся к гоблину.

— Тележка? — улыбнулся Блэк.

— Тележка, — вздохнул Горбнос. По его мнению стоявший перед ним волшебник был сумасшедшим. Кому только может понравится это адское приспособление созданное демонами для пыток бедных несчастных гоблинов.

Подъем наверх оказался столь же занимательным, как и спуск. Разве что мысли мальчика теперь занимал один прелюбопытнейший факт. Только сейчас он понял, что мистер Арбейд знал о богатстве, что ждет их в недрах Англии. Но тогда зачем он так строго ограничивал юного Блэка в бюджетных средствах? Впрочем, мальчик не очень долго заморачивался на эту тему и вскоре снова кричал от переполнявшего его восторга. И его ни сколько не волновало, что хмурый гоблин, сидя рядом, посыпал его голову самыми отборными ругательствами. Да и даже если бы волновало, он вряд ли бы хоть слово понял из этой витиеватой речи.

Но вот тележка замерла, и Мэтс, тяжело дыша, открыл дверцу и шагнул наружу. Снова его повели по коридором, вот только в зале в этот раз народу было ощутимо больше, и все они жадно разглядывали Матаиса. Тому это категорически не нравилось, поэтому забрав у старшего гоблина ключ, он буквально выбежал из банка и немного попетляв по закоулкам, вышел к «Мороженное Фордаско».

Небольшая уютная кафешка встретила мальчика запахом ванили и клубники. Сев за столик, он дождался пока молодая официантка не примет у него заказ — огромную порцию из пяти шариков разного вкуса, плюс ягодный джем, плюс кусочки фруктов. На все про все ушло три сикля. А мальчик уже с восхищением смотрел на огромную вазочку, появившуюся перед ним. Да, он знал, что мистер Арбейд не одобрил бы такого поведения, но Мерлин, как же Матаису хотелось мороженного. Обычно он получал его раз в неделю, вечером в субботу, а сейчас же он ощущал, что попал в рай. Идея отправиться за океан больше не казалась ему такой уж мрачной и тоскливой.

Ел он медленно, осторожно зачерпывая десерт серебряной ложечкой, смакуя каждый кусочек, мальчик справился с угощением за пол часа. И, что удивительно, мороженное даже не подтаяло! Матаис пообещал себе, что обязательно выучит это гениальное заклятье не дающее превратиться аппетитным шарикам, в менее аппетитные сливки. Но время уже поджимало, а надо было еще и на платформу успеть. На часах уже было без четверти одиннадцать, а значит поезд отправится ровно через двадцать минут. По новому расписанию паровоз отходил от платформы 9 и 34 ровно в 10-55. Американцу это казалось несусветной глупость, но он смело полагал, что каждый народ имеет право на свои причуды. Например, дядя Боби, носил странную шапочку на голове и лишь спустя года Матаис узнал, что такую носят многие евреи. Когда же он спросил у друга, почему тот не носит этот забавный блинчик, то мальчик только глубоко вздохнул и вероятно уже в тысячный раз разъяснил традиции своего народа.

Решив продемонстрировать манеры, юный Блэк набрался храбрости, преодолел робость и оставил вместе с сиклями чаевые, — все оставшиеся у него серебряные монетки. Мистер Арбейд небось пятнами пошел бы от такого мотства, но мальчику хотелось отомстить старому эльфу за то что он скрывал от него родовые богатства. Так что этот маленький акт транжирства и оказался актом возмездия и свершившейся справедливости.

Покинув кафешку, и поклявшись себе, что будет заходить сюда при каждом визите Косого Переулка, Матаис поспешил к Дырявому Котлу. По пути он вновь разглядывал цветастые витрину и частенько вжимал голову в плечи, что бы миниатюрные летающие метлы не оставили на его лбу синяк или, что хуже, шишку внушительных размеров. Когда же он почти добрался до стены, мальчик хлопнул себя по лбу и вспомнил наставление Арбейда. Развернувшись на 180 градусов, Матаис припустил в сторону магазина «Фамильяры мадам Булстоуд».

Раздался перезвон колокольчика, и за прилавком показалась массивная немолодая женщина. На её сиреневой мантии красовалась нашивка «Милисцент Булстоуд».

— Чего желаете? — спросила она.

— Мне нужен кто-нибудь способный переносить письма, — ответил запыхавшийся Блэк.

Мистер Арбейд сказал ему, что нужно купить сову, якобы они лучшие почтальоны. У мальчика после такого заявление возникло несколько идей. Первая — эльф окончательно сошел с ума. Вторая — эльф над ним подшутил. Третья — Англия окончательно сошла с ума. И последняя — у чопорных Английских волшебников не было интернета.

— О, так вам нужна сова? — улыбнулась женщина.

Мальчик решил, что осталось лишь два варианта ответа. И, Мордередовы трусы, что-то ему подсказывает, что верны оба.

— Наверно, — пожал плечами мальчик.

— Тогда пройдемте, — мадам Милисцент взяла его за плечо и проводила к двери с табличкой «Пернатые».

В ноздри Блэка тут же ударил характерный запах, и он на мгновение поморщился. Вот ведь ленивые маги, если не могут заплатить за заклинания, то хоть бы вентиляцию сделали. На бесчисленных жердочках сидели белоснежные совы, одни были и в клетках, а некоторые даже висели на «качелях» под потолком.

— А нет ли у Вас, — Матаис ни как не мог подобрать нужное слово. — Чего-нибудь менее броского?

Мадам Булстоуд посмотрела на него как на умалишенного. Нет, Матаису однозначно не нравились Английские волшебники.

— Вам не нравятся полярные совы?

— Они белые и большие. Как они могут нравиться? Боюсь, любая из них вместо письма может спокойно утащить спящего ребенка — то есть меня.

Продавщица зверей улыбнулась и пожала плечами.

— Вот уже двадцать лет, как именно эти совы пользуются огромным спросом.

— А почему? — тут же сориентировался мальчуган.

Милисцент тут же нагнулась к нему, жарко дыхнув в ухо, ответила:

— Говорят, у самого Гарри Поттера была такая. Звали её, кажется, Хедвиг.

Блэк чуть было не задохнулся от возмущения, что если у этого Поттера была белая полярная сова то и ему теперь такую покупать, а потом кошмарами мучиться, боясь что эта птичка утащит его в тайгу?

— Тогда я точно уверен в том, что хотел бы другую птицу, — надулся мальчик.

Мадам звонко рассмеялась и указала мальчику на дальний угол. Там, в гордом одиночестве сидела маленькая коричневая сова. Она бесстрашно взирала на окружающих своими большими желтыми глазами, а когда мальчик приблизился поближе, ощерилась и щелкнула клювом.

— А кто это?

— О, эта наша непокорная. Уже три месяца здесь живет и никто её не покупает, — все еще улыбалась продавщица. — Имени у неё нет, а семейство — Иглоногая сова. Быстрая, но не очень сильная.

Птица с этим утверждение была явно несогласна, поэтому обиженно зыркнув на Милисцент, отвернулась к стенке.

— Беру! — крикнул мальчик.

— С Вас три галеона, — кивнула ему женщина и пошла за клеткой.

Мальчик, не теряя времени, которого и так осталось не очень много, быстро достал деньги и снова взглянул на птицу. Та недоверчиво косилась на нового хозяина, будто подозревая, что её могут разыгрывать.

— А это может быть интереснее скайпа, — вдруг осенило Блэка. — Назову тебя Флай. Тебе нравится?

Сова прикрыла глаза, будто смакуя новое имя, а потом ухнула. К этому моменту уже подоспела продавщица и переманила сову в клетку. Мальчику не нравилось, что его нового питомца держат взаперти, и он пообещал Флай, что выпустит её как только они приедут в Хогвартс. Птица согласно ухнула и прикрыла глаза, наивно предполагая, что у неё получится поспать. Но мальчик был иного мнения. Он выбежал из магазина, предварительно поблагодарив продавщицу и помчался к бару, где его уже ждал камин, чтобы отправить на платформу. Времени до отправки оставалось всего десять минут и мальчик бежал так быстро как только мог. Он не очень хорошо выспался — все из-за разницы в целых пять часов, и хоть лег довольно рано, но встал еще раньше. Так что Матаис был уверен, что не будет этой ночью ворочаться на новом месте, а уснет, лишь голова на подушку упадет.

Добежав до Дырявого Котла, мальчик миновал стену, кинул бармену золотую монетку (разбираться в кнатах времени не было) и, зачерпнув горсть летучего пороха, шагнул в камин.

— Платформа 9 и 34! — четко проговорил он и пламя, вспыхнув зеленым, закружило его в безумном калейдоскопе образов.

Когда же мальчик вышел в закутке, отряхнул залу с рубашку и поспешил освободить проход, то пообещал себе — если аппарация будет схожа с каминными перемещениями, то он либо научится водить и купит себе машину, либо будет летать самолетами. Правда еще оставались порталы, но в раннем детстве Мэтс уже испытал на себе их действие и был не в восторге. А платформа, уже утопала в шуме и гаме. Перехватив саквояж поудобнее и взяв клетку с нервно ухающей Флай в другую руку, юный Блэк поспешил к вагонам. И сделать это было непросто. Всюду сновали дети, подростки и молодые люди с их родителями. Кто-то уже облачился в мантии и гордо выпячивал грудь с блестящими нашивками факультетов. Кто-то носил обычную одежду, а кто-то одевался как клоун. Например, Матаис встретил семью, в которой шуба удачно сочеталась с плавательными шортами. Нет, Англичане точно немного не в себе. Наконец мальчик добрался до более менее свободного прохода в вагон. Протянув контролеру волшебный билет, мальчик было собирался пройти в вагон, как услышал за спиной крик.

— Гарри, Гарри! — мальчик развернулся и увидел красивую женщину с волнистыми, каштановыми волосами и белоснежной улыбкой. Она была одета в деловой костюм и вела за руку рыжеволосую девочку. Та была чем-то напугана и немного взволнованна. За женщинами спешил высокий широкоплечий мужчина с густой рыжей шевелюрой, мощным подбородком и усталыми глазами.

— Гермиона! Рон! — крикнул им другой мужчина. Шарики в голове Матаиса завертелись в безумном танце, но вскоре замерли — парень понял кого встретил на отшибе платформы. И хоть Бабушка была резко против его возможных контактов с «героями», но парень был не только любознателен, но еще и любопытен, поэтому упустить такой шанс не мог.

Мужчина, выкрикивающий имена и махавший рукой, стоял рядом с потрясающе, невозможно красивой женщиной. Будь Матаис постарше, он бы оценил плавные линии её фигуры, тонкие черты лица, азартно горящие зеленые глаза, рыжие волосы водопадом до плеч, длинные стройные ноги, и еще много чего, но он просто смотрел на её лицо и подозревал, что Поттеру крупно повезло. Рядом с парой стоял маленький мальчуган с испуганным взглядом. Еще был мальчик постарше, он, как и отец, носил очки, а на голове его было воронье гнездо каштанового цвета. С ним за руку стояла девочка. Практически точная копия матери, разве что глаза её были не просто зеленые, а прямо как у кошки — нестерпимо кислотные.

— Рози! — крикнула эта девочка, и полезла обниматься с девочкой, что привели Уизли.

Старшие тоже обнимались, целовались и пожимали друг другу руки. И только парень, что помладше, стоял хмурый и недовольный.

— Альбус, — улыбнулся ему Рон. — Дружище, ты чего такой смурной?

Мальчик только шмыгнул носом и отвернулся.

— О, — нежно улыбнулась ему рыжая красавица. — Альбус ужасно хочет поехать в Хогвартс вместе с братом и сестренкой. И считает несправедливым, что туда не пускают в десять лет.

Женщина по имени Гермиона хмыкнула и подмигнула миссис Поттер.

— Я думаю ты его прекрасно понимаешь.

Взрослые рассмеялись и даже дети улыбнулись, видимо они были «в теме».

— А где Фред с Джорджем? — оглянулся коренастый мужчина в очках. Теперь уже не было сомнений — Поттер.

— Они уже посадили своих демонов, — вздохнул Рон. — Приставили к ним Теда и умчались по делам. А девочки вместе с ними.

— Ну да, — улыбнулась Джинни. — Наши зеркальные пары без дела не сидят.

Взрослые снова улыбнулись, а Матаис немного погадал над термином «зеркальные» но вскоре забросил это занятие. Он стоял, облокотившись на вагон, и наблюдал за происходящим. Ведь впервые в жизни он видел настоящих, живых героев, что еще совсем недавно забарывали зло и испытывали все опасности магического мира.

— Кстати, Перси просил передать, — серьезным тоном произнес Рон и протянул старому другу конверт.

Поттер кивнул и поспешно убрал сверток во внутренний карман пиджака.

— Ну, — обернулся он к светящимся радостью детям, даже Альбус уже улыбался хоть глаза его намокли. — Вы готовы?

— Ага! — радостно крикнули дети.

— Вы помните, что вам говорили ваши родители? — строго произнесла Гермиона, хотя все равно продолжала счастливо улыбаться.

Девочка по имени Роза тяжко вздохнула и стала цитировать явно заученную речь.

— С Пивзом не шутить, туалеты не взрывать, на переменах не колдовать, со Слизеринцами не драться.

— С последним не согласен, — буркнул парень в очках, за что тут же схлопотал шутливый подзатыльник от матери. — Но ма! — обиженно крикнул он. — Они же противные!

Но тут на него уставилось шесть грозно горящих глаз и пацан тут же потупил свой взор.

— Ну все, давайте обнимемся, — сказал Поттер и большая семья сжала друг друга в тесных объятьях.

Был бы Матаис младше, он бы жутко завидовал этим детям, которые могут обнять своих родителей. Но Арбейд правильно его воспитал и вместо волны зависти мальчик почувствовал тонкий укол грусти. Когда же общие объятия закончились, семьи начали обниматься поодиночке. Крепче и дольше всех обнимались Альбус с братом, видимо они были очень близки.

— Я буду тебе писать каждый день, ты точно не заскучаешь, — сказал ему мальчик в очках.

— Хорошо Джеймс, я тебе тоже буду писать, — грустно улыбнулся Альбус и шмыгнул носом, но не позволил себе пустить слезу в присутствии дам.

Наконец дети в последний раз чмокнули родителей и, подхватив немаленькие сундуки, потащили их в вагон. Первым прошел Джеймс, на мгновение они с Матаисом встретились взглядом и что-то внутри подсказало Блэку, что они вряд ли поладят с этим нахальным парнем, которой лишь на шаг отошел от родителей, а уже сверкает из-за очков своими надменными гляделками. Впрочем, надменность не помешала ему помочь Рози затащить свой огромный сундук в вагон. Мэтс недоумевал, и чего эти волшебники саквояжи себе не закажут, намного удобнее же. И вряд ли семьи Министра и Национального героя так бедны, что не могут себе этого позволить. Видимо Матаис чего-то не понимает. Увы, Рози с Джеймсом уже ушли внутрь, а последняя девочка никак не могла совладать с поклажей. К ней уже было собирался подойти отец, но Матаис вовремя вспомнил, что он Блэк, а значит джентльменов из джентльменов.

— Давай помогу, — улыбнулся он девочке и, не дожидаясь ответа, с нелегким усилием поднял сундук и поставил его внутрь.

— Спасибо, — улыбнулась дочка героя и, взлетев на ступеньку, покатила сундук к своим родственникам.

Сам же Матаис тоже поспешил внутрь. Уже прозвучал третий гудок, на платформу повалил пар и паровоз вздрогнул, они отходят. Контролер уже было намеревался закрыть дверь, как Мэтс, сам не зная почему, обернулся. И взгляд на который он наткнулся, был удивленным и пораженным — Блэк встретился взглядом с Поттером. Сам не зная почему, Матаис ему подмигнул и тут же скрылся в тени. Хогвартс ждал.

Интерлюдия

— Гарри! Эй Гарри! — приглушенно доносилось со стороны, наконец Мужчина-который-победил очнулся и посмотрел по сторонам. На него с тревогой глядели старые друзья, а сын нервно теребил рукав отцовского пиджака.

— С тобой все в порядке? — с легким оттенком тревоги спросила Джинни.

— Да, — рассеяно кивнул ей муж и посмотрел в след уходящему поезду. — Просто...

— Просто... что? — подтолкнул его к ответу Рональд.

Поттер помолчал, а потом выдохнул и покачал головой.

— Да ничего, просто из-за волнения мерещится тут всякое.

— И что же тебе мерещится? — не сдавалась Джинни.

Гарри посмотрел на семью и понял, что его в покое не оставят. Да, они знают, что его не беспокоили видения и боль в шраме с того, дня двадцать лет назад, когда пал Темный Лорд. Но доля беспокойства в их глазах присутствовала, и Гарри не хотел волновать их еще больше.

— Мне показалось, будто Сириус помог Лили затащить сундук в вагон, а потом еще и подмигнул мне.

Троица разом погрустнела, а Джинни прошептала.

— Ох Гарри...

— Знаю, — улыбнулся он ей и нежно сжал ладонь любимой. — Просто он очень хотел проводить будущих Поттер и Уизли в их первую поездку в Хогвартс.

Бывшее Золотое Трио, а теперь просто большая и дружная семья с легкой тоской во взгляде, повернулись в сторону поезда, и постояв так немного, направились к выходу.

Конец интерлюдии

Кондуктор захлопнул дверь и Матаис поплелся в коридор, здесь его уже ждали. Джеймс сверкнул из-под очков своими карими глазами и протянул ему руку.

— Спасибо что помог, — сказал он. — Меня зовут Джеймс Поттер младший, а тебя как?

Блэк чуть улыбнулся, нет, он ему точно не нравится. Типичный Англичанин, не слова в простоте. Даже выражается как мэр на приеме.

— Не помню, чтобы помогал тебе, — усмехнулся Блэк, перехватил саквояж и приготовился к любой возможной реакции.

— Ну да, точно, — улыбнулся Поттер младший, взлохмачивая и без того взъерошенные волосы. — Просто Лили немного стесняется.

— И ничего я не стесняюсь, — нахмурилась Лили и пихнула братца локтем в бок. Проигнорировав его ойканье, она вышла вперед. — Спасибо тебе, сама бы я его не затащила.

— Нет проблем, — продолжал улыбаться Блэк.

— А ты откуда? — вдруг подала голос Рози. — Акцент какой-то странный. А зовут как?

— Правда, акцент? — немного расстроился мальчик, он то считал что говорит на чистом английском. — Зовут Матаис. Я из Америки, штат Флорида.

Троица зависла на мгновение, а потом выдохнула:

— Вау!

Блэк впервые видел такую реакцию по отношению к своей скромной персоне, поэтому растерялся.

— А в Хогвартс почему едешь? — нашелся Джеймс.

— Так Бабушка хотела, — пожал плечами Матаис. — Родители у меня в Новом Салеме обучались, но Бабушка сказала, что он ни в какое сравнение с Хогвартсом не идет. Мол — лучшая школа в мире и всякое такое. Так что меня при рождении в него и записали.

— Вау! — снова выдохнули ребята.

— А какая она — Америка? И какой он — Новый Салем? — затараторила Рози.

— Да, расскажи нам, — загорелся Джеймс.

— Ой, — добавила Лили. — А чего мы в коридоре стоим? Пойдемте — купе найдем!

— Точно, — поддакнули двое.

И ребята пошли дальше, ища свободное место. И лишь спустя две двери заметили, что идут одни, а незнакомый американец все так же стоит у входа.

— Ты с нами? — крикнула ему Рози.

Матаис посмотрел на этих улыбающихся ребят, а потом назад. Перед ним встал тяжелый выбор, ведь Бабушка говорила, что очень важно найти себе друзей в Хогвартсе, и зачастую люди их находят еще до церемонии распределения — в поезде. Хотел ли он дружить с этими тремя? На размышления ушла всего одна секунда. Нет, точно не хотел. Не было в них чего-то, что было в нем самом, Боби, Чарли или Бель. Они были как будто из «другого теста», как сказал бы мистер Арбейд.

— Нет, ребят, вы извините, но мне в другую сторону, — Блэк в последний раз улыбнулся, помахал им рукой и поспешил назад.

Опасаясь окрика, он молнией выскользнул в тамбур и буквально пробежал весь следующий вагон. Наконец, лишь во втором тамбуре он остановился, смахнул оставшуюся золу с лакированных туфель и пошел дальше. Он часто открывал, как ему казалось — пустые купе, но находил там юных и не совсем волшебников. А один раз ему пришлось жутко покраснеть и увернуться от проклятья, когда он наткнулся на обжимающихся старшекурсников(худощавого парня и стройную брюнетку). Когда же он поспешно захлопнул дверь, то расслышал «Колопортус». Так и он пробел. Наконец, он дошел до одного из первых вагонов и отварив дверь — увидел следующее. В углу стоял парнишка, высокий с красивым лицом и платиновыми волосами. А над ним возвышались трое, судя по нашивкам — четверокусрников.

— Что, Малфой, — усмехнулся самый здоровый. — Папочке побежишь жаловаться?

— Ага, — поддакнул второй. — Будет просить поганого Пожирателя...

Матаис вспомнил слова бабушки «Драко Малфой? Трус и нытик, жалкое существо» и ждал чего-то подобного от его сына, но в который раз юному Блэку довелось убедиться в мудрости своего наставника. Тот всегда говорил так — «В роду трусов обязательно родится безумный храбрец». И отпрыск древнего рода аристократов, подтвердил это изречение. Лишь послышалось слово Пожиратель, как глаза блондина наполнились нестерпимым пламенем. И Мэтс узнал это пламя, он его уже видел и не раз — в зеркале, в своих собственных глазах. Не теряя момента, Малфой пнул в колено ближайшего четверокурсника и второму заехал кулаком в живот, до головы было дотянуться проблематично.

Задиры такого явно не ожидали, но быстро пришли в себя и бросились на мальчика. Гнев привычно окутал разум Матаис. «Вчетвером на одного!» — закричала в нем кровь Блэков и тут же по венам заструился пожар. Мальчик отпустил клетку с грозно ухающей Флай и саквояж, и тут же ринулся в гущу схватки.

С криком:

— Наших бьют! — он вмазал кулаком в челюсть какому-то высокому узкоглазому брюнету.

Задиры отвлеклись на нового участника сражения и вскоре двое из них решили проучить и его. Матаису больно ударили в живот, но он не обратил на это внимания.

«Наконец-то бой» — думал он и как настоящий Блэк полностью отдавался в стихию битвы.

Он еще раз врезал кому-то по челюсти, потом добавил ногой, и еще раз рукой. Но в это время ему уже прилетело два раза по спине, и один раз в скулу. Боль была велика, а шансов на победу мало, но последнего из Древнейших и Благороднейших это не волновало. Увернувшись от удара, он пробился к Малфой и встал рядом с ним. Волосы блондина растрепались, по подбородку резво бежала кровавая струйка, а ухо покраснело и распухло. Мальчики переглянулись и, наткнувшись на пылающие глаза друг друга, разом кивнули.

— Смотрите, — усмехнулся задира. — Еще одно исчадие Пож...

Договорить ему не дали, с криком «Хэйа» ему в спину врезался новый мальчуган. Он был ростом с Блэка, но худ и несколько бледен, а каштановые волосы чем-то напоминали воронье гнездо Поттера. Хотя, к курсу четвертому, у него отбоя от девчонок не будет, парень был чертовски красив. Малфой и Блэк удивленно посмотрели на нежданного союзника и разом вздрогнули, узнав то самое пламя и в его глазах. Теперь уже три пацана кивнули друг другу и бросились в схватку. Блэк принял удар в блок и тут же пожалел об этом, четверокурсник это вам не Флоридская шпана — ровесники, бьет как бык. Парень тут же ударил в колено врагу, и, добавив пяткой по пальцем, залепил в глаз.

— Хэйа, — повторил Матаис крик третьего участника сражения, радуясь удачному удару.

Но приступ радости продлился не долго, кто-то схватил его за волосы и пребольно приложил к стене. По виску заструилась кровь из рассеченной брови. Три союзника проигрывали бой, но не сдавались, а четверокурсники почувствовали на своей шкуре всю их отчаянную отвагу. И исход схватки был бы предрешен. если бы не крик.

— Разойтись!

А в след за ним, Блэка будто бы волной воздуха отбросило от зачинщика. В коридоре, где уже столпилось немало студентов, появился высоченный парень. В руках у него была палочка, а на груди знак префекта.

— Что здесь происходит? — рявкнул он.

— Люпин, — повернулся к нему парень, который первым обозвал отца юного Малфоя. — Эти засранцы напали на нас.

Некто префект Люпин обвел толпу взглядом и вперил свой взгляд в Малфоя. А потом обратился к толпе:

— Все было именно так?

Блэк уже хотел было сказать, что де-факто это наглая ложь, хотя де-юре все было действительно именно так, но кто-то из толпы его опередил.

— Да, — сказал какой-то второкурсник из Гриффиндора, факультета с которого был и сам староста. — Все было так.

Люпин снова грозно посмотрел на троицу и прошипел.

— Малфой? Папашина слава покоя не дает?

И кто знает, может началась бы новая драка, так как в глазах блондина снова запылало пламя, но Матаис вовремя наступил тому на ногу.

— А это кто? — спросил префект указывая на Блэка и неизвестного союзника.

— Понятия не имею, — пожал плечами отряхивающийся четверокурсник, у которого уже заплывал глаз. Блэк был горд собой.

— Теодор, — вдруг прозвучал голос третьего. — Теодор Гринграсс, еще не распределен. Так что балы можете снимать сколько угодно.

Народ приосел — перед ними стоял наследник древнего рода. Гринграсс известная фамилия приспешников Темного Лорда. Люпин ощерился в хищной улыбке, а Малфой взглянул на помощника с уважением и благодарностью.

— А ты кто такой? — с предвкушением спросил Люпин.

Мальчик усмехнулся, утер кровь с лица и, выпрямив спину, так же хищно улыбнулся.

— Матаис, сэр. Матаис Блэк.

Картина маслом — мистер Арбейд всегда прав, а если не прав, смотри высказывание первое. В глазах толпы смешивалось неверие и страх. И так было у всех, кроме Малфоя и Гринграсс, они переглянулись, потом так же плотоядно улыбнулись и кивнули Блэку, а он кивнул им. Он действительно нашел в поезде тех, кто был «из того же теста». Видно никогда не ошибается не только Арбейд, но и Бабушка.

— Б-блэк? — с запинкой переспросил задира.

— Да. Блэк, — кивнул Мэтс. — Последний из Древнейшего и Благороднейшего. Неприятно познакомиться, мистер трус и слабак.

Задира было вспылил и под смешки Малфой с Гринграсс хотел снова броситься на пацана, но замер, будучи проклятым Петрификусом, вылетевшим из палочки префекта.

— Что ж, — сказал Люпин. — Думаю, я сообщу вашему декану о вопиющем нарушении школьном правил.

— Мы еще не распределены, — напомнил ему тезка Теодор.

— О, — снова улыбнулся Люпин. — Мне кажется я знаю факультет в которой вы попадете.

Намек был понят и толпа, в которой не было ни единого Слизеринца, разом хмыкнула. Блэк не мог спустить им такое. Во Флориде, за такие фишки, им бы уже давно били носы.

— Сэр, если Вы так восхваляете нашу храбрость и силу и склоняете к Гриффиндору, то право — не стоит.

— Гриффиндору? — выпал в осадок перфект.

И в который раз Блэк понял, что нашел правильных парней, или они нашли его. Малфой разом смекнул к чему клонит союзник и закончил за него.

— Вы только посмотрите — три первокурсника, наваляли четверым четверокурсником. О да, Гриффиндор будет счастлив принять под свои знамена таких львов, как мы.

Люпин, кажется, рассвирепел. Он взмахнул палочкой и дверь пустого купе, что было рядом, отварилась. Взмахнул еще раз и неведомая сила закинула троицу туда, следом полетели их вещи а потом послышалось «Колопортус» и фраза:

— Посидите в серпентарии, пока не приедем, — затем звуки как ножом отсекло.

— Трусы, — выплюнул Гринграсс.

— Слабаки, — выплюнул Малфой.

— А мы весьма круты, — просиял Блэк. В этот момент, глядя на разбитые лица, как он уже для себя решил — друзей, и чувствуя как по виску бежит кровь, он был счастлив.

Интерлюдия

— Вы уже слышали? — в купе к Рози, Джеймсу и Лили ворвался Фрэнк Логботтом младший.

— Слышали что? — Джеймс отвлекся от созерцания летающих квиддичных фотографий, где ловцы разными приемами ловили снитчи.

— Да здесь... да там... такое... в общем... Тед и еще там...

— Фрэнки! — прикрикнула на него Лили. — Сядь, успокойся и расскажи по порядку.

Пухлый парнишка кивнул и сел рядом с Рози, переведя дух, он прикрыл глаза и начал свой рассказ.

— В общем, сидим мы с Финиганами и близнецами близнецов в купе, как тут к нам врывается Лоскуд и орет, что Чанга бьют, — девочки охнули, а Джеймс придвинулся поближе. — Ну а рядом Теди был, его же попросили приглядеть за демоненкам, ну он и приглядывал. И тут же, значит, с места срывается и вместе с Лоскудом убегает. Их некоторое время не было, а когда вернулись Тед таким кровожадным выглядел, ну вы знаете, он может, — дети покивали, уж они-то знали, как гены оборотня влияют на их друга. — Мы его расспросить хотели, а он только глазами сверкнул и в вагон к преподавателям пошел. Ну все за Лоскуда и взялись. А он и рассказал. Выходит, что Чанг с друзьями шли по коридору, а на них Малфой с двумя приятелями напал. Говорит, драка жуткая была, кровь и все такое, У Чанга нос сломан, у Бута глаз подбит, да и Скриджимер с Клаусом тоже разукрашены.

— А мама еще говорит, что с мерзкими слизнями драться нельзя, — прошипел Джеймс.

— Погоди, — одернул его Фрэнк. — Это еще не все. Говорят, вторым был Теодор Гринграсс, это который сын Дафны и какого-то датского мага.

Ребята охнули, все они знали что Малфои, как и Гранграссы были Пожирателями, и хотели убить их родителей. У Джеймса побелели костяшки сжатых кулаков.

— А третьим кто был? — спросила Рози, Фрэнк с благодарность кивнул ей. Видимо только этого вопроса он и ждал.

— Ни за что не угадаете, — Фрэнк откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Крэб?

— Неа.

— Булстоуд?

— Неа.

— Нотт?

— И опять — нет.

Ребята напряглись, многие бывшие Пожиратели уехали из страны, а кто-то до сих пор томиться в Азкабане. Больше «бывших» преступников, которые были на свободе они не знали.

— Сдаемся, — хором сказали они.

Фрэнк самодовольно усмехнулся и сказал:

— Третьим был Блэк.

Ребята замерли. Все они помнили фамилию «Блэк», их папы часто вспоминали дядю Сириуса Блэка, который погиб в бою за пророчество в Министерском Отделе Тайн. Но так же их родители утверждали, что Сириус последний, кто был прямым потомком Рода и носил фамилию Блэк.

— Эээ, — протянул Джеймс и озвучил общий вопрос. — Блэк это как дядя Сириус Блэк?

— Ага, — кивнул Лонгботтом. — Матаис так и сказал «Последний из Древнейшего и Благороднейшего». А на моей памяти так называли, вернее теперь называют — только один род.

— Но как же так, — удивился Поттер. — Ведь папа говорил, что их больше нет. И что получается, у нас были родственники о которых мы не знали?

— Джеймс, — обратилась к двоюродному брату Рози. — Блэки нам не очень-то близкие родственники. А Сириуса с дядей Гарри связывали узы крестного и все.

— Но все равно, — ни как не унимался Джеймс. — Сириус Блэк был другом дедушке и папе, а его брат Регулус уничтожил хорокорсус. Но почему тогда этот Матаис помогает Малфою?!

Ребята задумались, и вдруг Лили буквально подпрыгнула.

— А мы ведь его уже видели!

— Что? Когда? — спросили остальные.

— Да вот совсем недавно, он мне еще с сундуком помог, — напомнила Лили.

— Так это был он? — неподдельно удивилась Рози. — А с виду такой красивый...

Мальчики немного покраснели, но быстро опомнились.

— А ведь точно, он мне еще кого-то напоминал, но я никак не мог вспомнить кого. Да и зовут его тоже — Матаис.

— Конечно напоминал, — кивнула Лили. — Да как я только не поняла. Он же вылитый дядя Сириус! Сейчас, погодите.

Лили тут же полезла в свой сундук, и вскоре вытащила альбом.

— Где же... где же.. а, вот!

Она ткнула пальчиком в фотографию где стояли их бабушка с дедушкой и дядя Люпин с мистером Сириусом Блэком.

— Даже жутко, — проговорил Джеймс. — Действительно вылитый дядя. Только моложе. Но тогда, не может же он быть вместе с этими мерзкими слизнями и помогать Скорпиусу. Наверное Лоскуд чего-то не понял. Надо его найти! Все рассказать и объяснить что и как!

— Конечно! — хором крикнули его сестры и вскочили на ноги.

— Спокойнее, народ, — хмыкнул Фрэнк, он всегда был в курсе всех событий, правда когда волновался, начинал сбиваться с мысли — совсем как отец. — Лоскуд сказал, что Тед запер их в купе.

— Тогда мы поговорим с ним, когда приедем! — не сдавался Джеймс.

— Обязательно! — согласились остальные.

Конец интерлюдии

— ... И вот поэтому я и сказал что я последний из рода Блэков, Древнейшего и Благороднейшего, — закончил свой рассказ Матаис.

Ребята выглядели пришибленными, они даже не представляли жизни без своих родителей, а их новый друг своих даже не помнит. Лишь смутно об отце, но не о матери, которыя умерла при родах. А еще они не сразу поверили, что его воспитывал домашний эльф, но узнав о нравах Американских волшебников, приняли сей факт на веру. И это только добавляло трагичности и драматичности ситуации. Первым очнулся Ред, такое прозвище во время поездки в этом купе получил Теодор. Скорпиуса прозвали Кори, ну а Матаис уже имел сокращение. Да, собственно, он сам и обозвал так новых друзей, когда те расстроились, что у него есть «крутое прозвище», а у них нет.

— Но ты не расстраивайся, — сказал Ред. — Теперь ты не один. Теперь ты с нами, а значит мы втроем.

Малфой взглянул на своих новых друзей, кивнул и добавил:

— Втроем против всех, это даже круче чем я предполагал.

Блэк улыбнулся, и с радостью посмотрел на новых товарищей. Всего за десять минут разговора они сблизились и нашли столько общего, сколько у него никогда не было с Боби, Чарли и Бэль. Но это не означало, что он забыл своих первых друзей, и все равно Матаис был счастлив. Блэк, как в каком-то старом фильме, протянул вперед разбитый кулак.

— Отныне и навсегда, — улыбнулся он.

Ребята переглянулись, придвинулись и прислонили к одной окровавленной руке, еще две таких же.

— Вместе на века! — хором крикнули они и рассмеялись.

Потом еще с полчаса они болтали и узнавали друг о друге. Малфой рассказал свою историю, что он хочет исправить сей обидный факт, что Малфоев называют трусами. И друзья заверили его что и в страшном сне им не присниться ситуация в которой они так обзовут Кори. Гринграсс же поведал о том, как его отец еще с трех лет учил сына драться по-магловски. Сей факт заставлял Реда жутко гордится собой, а остальные мальчики только крикнули «Вау!». Блэка тоже учили как махать кулаками, но он не знал всех этих «карате» «айкидо» и «бокса». Хотя и видел последнее по ящику. Матаис же рассказывал друзьям об Америке и о «технологиях», а так же о «инженерном» деле. Волшебники сперва опять не поверили, а потом сказали, что просто обязаны увидеть все эти «гаджеты». Блэк кивнул и пообещал, что сразу по прибытию попросит мистера Арбейда прислать им парочку, и может они найдут способ как избежать обидного факта — в Хогвартсе вся электроника отказывает.

— А вообще вы на какой факультет хотели? — спросил вдруг Ред, который сейчас увлеченно жевал шоколягушку.

Кори оказался предусмотрительным малым и захватил сладости с собой, которыми сейчас щедро делился.

— На Гриффиндор, — с грустью выдохнули Кори и Мэтс, а потом, переглянувшись, рассмеялись.

— Вообще-то я тоже, — добавил Ред и теперь уже смеялись втроем.

— Но мне кажется, нас там не особо ждут, — заметил Малфой, вдоволь простимулировав диафрагму. — Да и ну их этих грифов — трусы и слабаки. Мы втроем четверых уделали.

— Ну, не совсем уделали, — протянул Гринграсс, отвернувшись к окну.

— Скорее даже уделали нас, — насупился Блэк. Поражение даже в неравной схватке сильно ударило по его самолюбию. — Но все равно ты прав, они трусы. Таким храбрецам как нам, там учится нечему.

Ребята согласно кивнули.

— Тогда куда? — грустно улыбнулся Малфой понимая к чему дело идет. — В Пуффендуй мне не хочется, да и вам думаю — тоже. А в Когтевране сплошь заучки, да и вам...

— Туда тоже не хочется, — хором ответили ребята.

— Остается Слизерен с его подземельями, — подвел черту Ред.

— Но пустит ли нас туда Распределяющая Шляпа? — с опаской спросил Кори. — Я слышал, что она всех по характеру распределяет. А мы тут выяснили, что среди нас трусов нет...

— Не дрейфь, — хлопнул его по плечу никогда не унывающий Мэтс. — Бабушка говорила, что если шляпу попросить, она не откажет. Так что просто скажем ей как есть — нам, храбрым сердцем, в Грифиндоре нечему научиться, пусть в Слизерен распределяет. Станем не только отважными, но еще хитрыми и изобретательными.

— Оооо, — протянули двое. — Мысль!

Блэк гордо вздернул подбородок и скрестил руки на груди.

— Кстати вам не кажется странным, что мы — трое храбрых наследников древних Родов, оказались повержены этими грифами? — напомнил о неприятностях Кори. — А теперь вынуждены сидеть, как в клетке?

— Да ничего удивительного, — пожал плечами Гринграсс. — Весь Хогвартс под колпаком у этой краснознаменной банды — так мама говорит, — добавил он.

Ребята помолчали, а Блэк вдруг нашелся.

— Если у них банда, то мы устроим свой ... клуб, да, клуб на троих.

Кори с редом переглянулись:

— Да ты гений!

Матаис снова гордо улыбнулся.

— А как назовем? — спросил у него Малфой.

Блэк задумался а потом в его памяти всплыло прощание с друзьями: «Ты только смотри эту самую школу не разрушь». Сказала тогда Бэль. Что ж, он ничего ей не обещал.

— Будем Разрушителями, — народ восторженно распахнул глаза. — А еще у нас будут правила, целых два: Первое правило гласит — никому не рассказывать о клубе Разрушителей, второе правило гласит — никому не рассказывать...

Вечер спустился на поля и холмы Шотландии. Пение цикад перемежевалось с криками буревестников, отчаянно бросавшихся в битву ветра и воды, выступая третьей силой, соединявшей в себе отвагу и жертвенность самоубийства. Звезды же, изредка показываясь из-за облаков, смиренно и несколько лениво наблюдали за картиной, что разворачивалась на скалистых берегах еще с тех времен, когда маги не знали что они люди, а люди были просто охающими и ахающими полуобезьянами. Так что, по большому счету, звездам было все равно. Но не было все равно трем пацанам, старательно натягивающим свои мантии первокурсников.

— Хорошо хоть... по... выходным... можно их не носить, — наконец у Мэтса получилось и черная мантия, пока без нашивок, опустилась на его плечи.

Ред и Скорпиус наблюдали за этим с легкими ехидными усмешками и некоей долей превосходства.

— Смейтесь, смейтесь, — улыбнулся им Матаис, он знал, что те не со зла. — Зато никто из вас на магловской вечеринке нормально выглядеть не сможет!

— А зачем нам туда? — резонно заметил Малфой.

Блэк хитро улыбнулся, приманил друзей пальцем и, вздернув его к потолку, прошептал:

— Девчонки маглов — это отпад.

— А зачем они нам? — отметился Ред.

Матаис окинул взглядом своих новых, но уже лучших друзей, и понял одну простую вещь — они не из Флориды, а из Англии. А чопорность и легкая скромность англичан в этом вопросе, уже давно стала притчей во языцех.

— Курсе на третьем, сами будете просить меня отвести вас в какой-нибудь клуб, — буркнул Матаис и привычно надулся. Он, конечно же, не стал говорить друзьям, что сам в этих «клубах» никогда не был, и слышал о них лишь из разговоров старших ребят.

— Ой-ой, какие мы важные, — усмехнулся Малфой и достал свой саквояж. — Сам, небось, девочку даже за руку не держал.

Ред прыснул.

— Сам такое слово, — все продолжал бурчать Матаис. — А вот и держал, и даже целовал!

Мальчики замерли.

— Да ну! — выдохнули они хором и так же, хором добавили. — И как?

Матаис вспомнил все те ощущения, что он испытал, но резонно предположил, что если бы на месте Бэль была другая леди, он бы чувствовал совсем другое.

— Ну так, — покачал он ладонью. — Чем-то на сахарную вату похоже.

— Сахарную вату? — переспросил Кори.

— Это такое магловское угощение, — ответил ему Ред.

Малфой поставил саквояж на сидение и так же достал поклажу друзей, те поблагодарили и стали убирать туда куртки.

— Я смотрю, Мэтс, ты у нас знаток маглов, — блондин подмигнул ему и заговорщицким тоном спросил. — Метишь на место профессора Донована?

— Если бы я знал кто это, — развел руками допрашиваемый.

— А это преподаватель магловедения. То же на магловской теме повернут.

Ребята улыбнулись. Шутливая перепалка могла бы продолжаться и дальше, но поезд затормозил. Ребята переглянулись и постучали в запертую дверь, в коридоре был слышен гул от топота и криков бегущих студентов. Ребята снова постучали, на этот раз ногами и с большей самоотдачей. И все равно никто запирающего проклятья не снял. Ред предложил попробовать самим, но никто не знал нужных движений палочки для «Алахоморы». Постучали в третий раз, теперь к ногам прибавились еще и отчаянный крики. Но все так же — ответом им была тишина.

— А еще говорят слизеринцы мстительны, — пробубнил Кори. — Чего делать будем?

Троица зависла, каждый обдумывал возможный план побега. И в тот момент, когда Матаис уже почти подбил друзей на разбивание окна, дверь открылась и на пороге показалась старая женщина. Одета она была в бордовую мантию, на морщинистом лице красовались очки половинки, а взгляд был строгий и внимательный.

— Вечер добрый, — голос её был похож на треск таявшего льда. Такой же протяжный и пробирающий.

— Здравствуйте профессор МакГонагалл, — хором ответили Малфой и Гринграсс.

Юный Блэк оценил важность ситуации, но вперед его манер полезла Флоридская фамильярность.

— Эээ, — промычал он и «закинул удочку». — Привет?

Профессор, казалось, не обратила внимания на его заминку и окинула взглядом двух парней.

— Надо же — двое братьев, не считая Блэка, — усмехнулась она.

До Мэтса медленно доходил смысл сказанных слов, но когда дошел:

— Вы братья?! — крикнул он.

Ред с Кори переглянулись, в их глазах читалось смятение, но вскоре они синхронно хлопнули себя по лбу.

— Мы ж тебе не сказали! — Ред держал ответ за двоих. — Да, мы братья, двоюродные. Хотя видимся очень редко, наши матери — сестры и очень не очень дружны, вернее — очень недружны.

— Вау! — выдохнул Мэтс, последнюю часть фразы он, что понятно, прослушал. — Круто!

Троица снова переглянулась, казалось, что пройдет пара лет, и эти «переглядки» заменят им человеческий язык. Все это время профессор стояла рядом и ждала, пока ребята угомонятся. В её практике этот метод был самым действенным из всех методов успокоения.

— Признаться, я несколько разочарована вашим поведением, — сказала пожилая мадам, когда дети замолчали.

Трое мгновенно покраснели. Вообще дети не привыкли краснеть, так как при рождении, духи предков, скорее всего, забыли подарить им такое качество как совесть. Но все же то, как говорила профессор, вгоняло в краску почище того случая, когда Матаис случайно застал родителей Чарли (он гостил у них в загородном доме) за весьма интимным занятием. Хорошо хоть его самого тогда не заметили — слишком увлечены были взрослые, и слишком быстро убежал Блэк.

— Устроить драку в первый же день, — МакГонагалл покачала головой.

Дети что-то неуверенно пробубнили себе под нос. Профессор окинула их своим самым строгим взглядом и успокоилась на этом. В конце концов она пришла сюда не ругать их, а лишь потому что профессор Слизнорт забыл о том что сказал ему гриффиндорский староста, и не открыл дверь.

— Ну, пойдемте? — спросила она у ребят.

Ребята синхронно кивнули и гуськом отправились за профессором. Во время недолго шествия от вагона, до огромной толпы первоклашек, они хранили гробовое молчание, боясь спугнуть ветер удачи. Вскоре мадам оставила их в компании огромного мужчины. Ростом он был футов восемь, а некогда черная, густая борода была сильно побита сединой. Но немалый возраст не мешал этому человеку(?) реветь подобно небезызвестной трубе.

— Первокурсники, все ко мне! — слышался его рев.

— Хагрид, — обратилась к гиганту МакГонагалл. — Я привела последних.

Огромный человек тут же замолчал.

— А, ну, это, спасибо директор, — Матаис был не из пугливых, вернее чувство страха, как и инстинкт самосохранения, у него отсутствовали напрочь (видимо они пребывали в том же месте что и совесть), но даже у него сердце пропустило удар, когда выяснилось кто их сопровождал, и чем это могло грозить. — Так, все за мной!

И первокурсники двинулись следом. Когда же Блэк обернулся, то директрисы уже и след простыл, впрочем, он по этому поводу не сильно расстраивался. Вскоре они остановились у причала и Хагрид, так звали лесничего и по совместительству преподавателя по Уходу за Магическими Существами ( друзья просветили), велел садится в лодки. В одну — четыре человека. Тут же около великана нарисовалась четыре первока. Трех из них Мататис узнал сразу, а вот последний был низковат и немного пухловат, но во тьме, еле-еле разгоняемой светом луны, звезд и фонарей, лицо было разглядеть не так уж и просто. Хагрид их тепло поприветствовал и усадил в свою, огромную лодку, куда могло поместиться и десять перваков.

Мэтс, Малфой и Ред, быстро сориентировавшись, отыскали себе плав. средство и уселись там, вскоре к ним присоединилась девочка. Та молчала и испуганно стреляла глазами в сторону огней на севере. Матаис сколько не напрягал зрение, но кроме шпилей и очертаний башен ничего не видел. Зато он мог заняться вторым любимым делом после Историй — считать. О да, счет да и в принципе точные науки давались Блэку легко, буквально слету. Так что когда все дети расселись по лодочкам, он быстро сосчитал количество однокурсников. Всего их было семьдесят три. Матаис замер, по рассказам бабушки, обычно на всем курсе не больше тридцати, редко когда сорок.

— А это нормально, что нас так много? — прошептал Мэтс на ухо Кори.

Блондин удивленно посмотрел на своего друга, но потом с пониманием кивнул.

— Раньше столько не было, но, как говорит папа, нынче мирные времена, — и тут мальчик запнулся и густо-густо покраснел. — Еще он говорит что-то про «предателей крови» и их «грязнокровках». Мол «как кролики».

Теперь мальчики покраснели вдвоем, и решили замять неудобную тему. Сам Матаис знал все эти определения, но не считал их важными. Его первая, детская любовь была маглой, а сейчас он относится к ней как к сестре и любит как родного человека. Так что он и есть «предатель крови». Плюс ко всему, заяви ты где-нибудь в Магической Америке о своей «чистокровности» и «грязнокровности» остальных, то тут уж либо в больнице св. Патрика очнешься, либо в гробу на Сэйнт-Гарден-Сквер, где хоронят всех магов. У Американских магов нет двух худших оскорблений чем эти два слова. Мистер Арбейд говорил, что такой менталитет тесно переплетен с историей. Ведь когда-то на эти далекие земли приплывали исключительно те самые «грязнокровки», преступники, неугодные обществу либералы, не признающие классов. Ученые в опале, и младшие сыновья и дочери аристократических родов, жившие дома словно в рабстве. Так что в Америке все были «равны» и твое положение в обществе определялось не кровью, а имуществом, связями и личной силой. И Матаис считал это «честным».

Вскоре все мысли куда-то подевались. Лодочная вереница проплыла под мостом, миновала грот, и семьдесят глоток одновременно выдохнули «Вау». Перед детьми, во всей своей красе, появился замок. Он был огромен и могуч. Шпили его терялись в вышине, будто бы дотягиваясь до самих звезд. Бесконечные витражи сияли как полуденное солнце, согревающее тело и берегущее душу. Вода, отражаясь на стенах замка, пускала игривые фигуры, переплетавшиеся в причуде игры света и тени. Замок был величественен и непреступен, будто бы сошел с картинки той книжки, где очередной принц забарывал очередного дракона и спасал очередную принцессу. Но все равно Матаис знал, что никогда в жизни не променяет Хогвартс, на теперь кажущийся унылым Новый Салем. Хогвартс действительно был Школой Чародейства и Волшебства, такой, какой она должна быть в любой сказке. И, судя по всему, так думал не он один.

Наконец лодки причалили к пирсу и ребята вывалились на мостики. Все они галдели и оглядывались. Мататис заметил, что никто из них не держит в руках свой багаж, и только он с друзьями тащит свои саквояжи. Ну да и ладно, Блэку сейчас было не до этого.

— Не отстаем! — рыкнул Хагрид, и дети разве что по струнке не вытянулись.

Вскоре они гуськом поднимались по лестнице, выдолбленной прямо в скале. А замок все приближался, он нависал будто огромный небоскреб, которых так много в Нью-Йорке, куда дети летали на экскурсию года три назад. И все же, если великаны из стекла и железа, казались неестественными и пугали, то Хогвартс будто дышал и обещал собой защиту и настоящую сказку. Минут через пятнадцать, они поднялись на какую-то площадку и зашагали в сторону главных дверей, ведущих в замок. Блэк урывками слышал отрывки чьих-то разговоров.

— ... да, именно здесь...

— ... дементоры были повсюду...

— ... говорят профессор Флитвик тогда целых...

-... да нет же, он одолел его на Астро...

— ... нет, на мосту...

— ... А Лонгботтом, правда голову отсек зм...

И так было всюду, поток шепота сливался в бурную реку и намеревался вымыть из головы Матаиса все благоразумие. Он ненавидел когда был «не в теме», а сейчас он как раз и не был в ней.

— О чем все спорят? — шепнул он Кори.

Блондин снова взглянул на своего друга с удивлением, а потом в очередной раз с пониманием вздохнул.

— Именно здесь состоялось последнее сражение прошлой войны, в котором Поттер убил Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Да?! — удивленно вскрикнул Матаис. И вы не удивляйтесь этому. Ему мало что рассказывали об этой истории, и многого он не знал, как и не знал что «тот самый замок», о котором ему рассказывал мистер Арбейд и есть Хогвартс.

Блэк стал бешено крутить головой, но кроме скамеек, фонтана, аккуратных дорожек, кустов и колонн, ничего не видел. Ничто не напоминало о том, что это было поле брани, видимо не одну строительную бригаду гоблинов отрядили на починку. Хоть бы памятник какой поставили, для туристов так сказать. Но Матаису не удалось вдоволь налюбоваться маленьким парком, двери, больше похожие на ворота, отварились и ребята снова восторженно выдохнули. Холл в замке был таким каким и должен быть. На стенах висели приветствующие детей портреты, а на каменной кладке бегали тени, пускаемые светом факелов. Матаис в первый раз в жизни видел настоящий факел, а ведь факел и есть один из главных героев любой Истории, без него ни одно действие не обходится. И, признаться, парень ожидал нечто большее чем палка, обернутая промасленной тряпкой. Хотя, Мэтс резонно подозревал, что здешние горелки не настоящие, а какие-то магические артефакты. От них не было ни запаха ни копоти, но, опять же, юный Блэк, как и положено ребенку, не мог зацикливаться на одном вопросе.

Хагрид их покинул, наказав ждать профессора Слизнорта, который отведет их в Большой Зал, где и состоится Распределение. Тут же холл потонул в новых разговорах. Будущие волшебники позабыли о своей прошлой теме, и теперь вовсю муссировали идею о факультетах. Понятное дело — большинство всеми фибрами души желало оказаться на Гриффиндоре. А вот на Слизерине хотело казаться народу меньше, чем на Пуффендуе. Матаис сделал это простое умозаключение из того, что «Слизерин», вообще в разговорах не звучало. Да и его друзья выглядели какими-то пришибленными. Видно змеиный факультет большим уважением не пользовался, и сейчас ребята уже не так агитировали, за свое нежелание учится вместе со львами. Впрочем, Матаис задумался о том что на крайний случай — можно и на Рэйвенкло.

— Парни, — обратился он к друзьям. — Если не хотите, можем и к воронам податься.

Блондин и брюнет тут же вскинулись и резко замотали головами.

— Действуем по плану, — выразил общую идею Ред.

— Классно сказал! — хором ответили ему друзья.

Фраза «действуем по плану», жутко понравилась ребятам. Последний из Блэков хотел сказать еще что-то, но со спины прозвучал знакомый голос.

— Матаис!

Парень с улыбкой обернулся и увидел ту самую четверку. Джеймс в очках шел между Розой и Лили, а за ними следом семенил тот самый пухляк. Нет, он не был толстым, просто пресловутая детская пухлость сыграла с ним дурную шутку. А лицо с виду добродушное и совсем простецкое. Но что-то в юном Блэке подсказало мальчику — с этим парнем проблем будет еще больше чем с очкариком — сыном героя.

— О, — улыбнулся он и помахал четверке рукой. Настроение было просто отличное. — Как доехали?

Четверка почему-то облегченно вздохнула. А вот друзья Матаиса заметно напряглись, Кори даже руку в карман мантии сунул, правда — непонятно зачем.

— Народ, — Мэтс обернулся к парням. — Давайте я вам представлю...

— Мы знаем кто они, — разом откликнулись все шестеро.

— Да? — неподдельно удивился Блэк, но тут же расплылся в добродушной улыбке. — Ну, мне проблем меньше. А тут здорово правда? Нет, я конечно ожидал что будет круто, но это ... это... это просто Вау! Вы только посмотрите на гобелены, а ковры и стены...

— Матаис! — Оборвал его Джеймс. — Нам надо поговорить.

Блэк, продолжая улыбаться, пожал плечами.

— Не вопрос, о чем?

— Наедине, — добавил пухляк.

Матаис хихикнул и выразительно приподнял правую бровь, окидывая взглядом всю толпу детей, немалая часть которых наблюдала сейчас за ними. Неизвестно почему, но Блэку нравилось быть в центре внимания (банк не считается, взрослые его несколько настораживали).

Пухляк смутился и поправился.

— Без этих, — кивнул он в сторону друзей Матаиса.

Тому, понятное дело, такое обращение к своим товарищам не понравилось и улыбка медленно сползла с мальчишеского лица.

— Если хотите что-то сказать, то говорите в присутствии моих друзей.

— Вот об этом мы и хотели поговорить, — сказала Лили, Джеймс, взглянув на Скорпиуса, почему-то тоже сунул руку в карман. Блэк недоумевал, это у них что, в Англии принято так разговаривать? Держа руки в карманах? Они что, этикет дома не учили?

— Миледи, — Блэк шутливо поклонился — девочка зарделся. Матаис был доволен. Обычно это девочки, в лице Бэль, смущали его, но теперь он отыграется... — Вы же знаете, мы — Американцы, не привыкли к вашим Английским иносказаниям. Так что я не понимаю о чем вы.

Лили хотела ответить, но тут встрял Джеймс.

— Почему ты напал на Чанга?

— Чего?

— Ты дрался вместе с Малфоем против Чанга!

Блэк начал закипать. Во-первых то, как было сказано «Малфой», будто он какую-то грязь сплюнул, уже заслуживало того чтобы дать в нос, а теперь он еще и Чанга какого-то приплел. Но Матаис был неглупым парнем, и тут же все схватил на лету. Нет, этот Поттер, как и тот пухляк, ему откровенно не нравились. Блэк сделал шаг назад и пяткой надавил на пальцы Гринграсс, тот сразу понял условный сигнал и сдвинулся в сторону. То же сделал и Кори. Теперь они выступали строем, где центром являлся Ред.

— Аааа, — протянул Блэк и приготовился к драке. Боги, он был счастлив, два махача всего за один день? Предел мечтаний. Раньше он дрался редко, и частенько был бит, а потом еще и выговор от мистера Арбейда. Здесь же — ничего этого не было. — Ты про того узкоглазого слабака? — Джеймс покраснел, пухляк рванул вперед, но его удержали девчонки. — Ах да, что-то принимаю. Мистер Кори Вы не подскажите?

— Да-да, — деловито покивал головой Малфой. — Что-то такое было, но я, пардон, запамятовал. Мистер Ред, может Вы поможете?

— Конечно-конечно, дорогой братец, — Гринграсс вошел в роль, и будь у него шляпа, он бы её снял. — Это один из четверки трусов, что толпой на первокурсника. Но мы хорошенько отделали этих, как верно заметил мистер Мэтс, слабаков.

Сами говорившие при этом, выпячивали свои порезы и расплывшиеся фингалы, что, впрочем, их несколько не волновало. А Блэк и вовсе кайфовал, теперь уже все взгляды были обращены в их сторону, а красные физиономии Поттера и пухляка только добавляли остроты. Вот только когда очкарик выхватил палочку из кармана мантии, Блэк растерялся. Мерлиновы перчатки, свою он и вовсе в саквояж убрал, вместе с кобурой. Что ему, попросить народ подождать и начать рыться в вещах? Да и к чему ему палочка, он даже колдовать не умеет, спасибо мистеру Арбейду... Может ему помедитировать на глазах у всех, и это принесет победу? Впрочем, остальные дети тоже были растерянны, и палочку выхватил только Кори.

— Вы за это ответите, — прорычал Джеймс.

Неизвестно что он намеревался сделать, но за спинами ребят прозвучал текучий и мягкий, словно патока, голос.

— Ученики!

Все тут же утихомирились и спрятали палочки. Джеймс, сверкнув на прощание своими карими гляделками, увел за собой друзей, которые так же свирепо зыркали на троицу. Матаис улыбнулся и одобряюще похлопал Кори по плечу.

— Ты был крут, — сказал он другу. — А что это за старик?

Кори будто очнулся, убрал палочку в карман и посмотрел на вошедшего человека. Тот был невысокого росту, с густой седой бородой. Одет он был в ярко зеленую мантию, а морщинистое лицо было максимально добродушным.

— Это профессор Слизнорт, — ответил за брата Ред. — Он декан Слизерина, и заместитель директора. Говорят, в этом году ему ровно сто стукнет.

— Класс, — вырвалось у Блэка, кажется, идея поступить на змеиный факультет имела свои плюсы.

— Сейчас я проведу вас в Большой зал, где вас распределят на факультеты, — продолжал старый профессор. — Прошу всех за мной.

И дети зашагали по широкому коридору. Вокруг все так же шептались портреты, поглядывая на троицу друзей, а Блэк спиной чувствовал любопытствующие взгляды остальных детей. И все это было как-то естественно для Мататиса, так что он просто не обращал внимания. Вскоре они остановились около высоких, тяжелых дубовых дверей. Когда же они открылись, черноволосый мальчуган решил, что слово «Вау», в ближайшее время, может стать основным в его лексиконе. Огромный зал, освещенный парящими свечами, с пятью длинными столами, поражал своими масштабами. Но все это меркло по сравнению с потолком. Там, под сводом, сейчас сияло бесчисленное количество звезд, а Луна, столь большая и яркая, слепила не хуже солнца. Мальчик был поражен, немного растерян и восторжен одновременно. Это было самое удивительное волшебство. которое он когда-либо видел. Мальчик так сильно увлекся потолком, что не заметил, как колонна остановилась, и Матаис врезался в спину идущего впереди Реда. Извинившись, Блэк огляделся. За столами сидели другие студенты, и такого количество людей его возраста, мальчик не видел никогда. Внутри все пускалось в пляс от радости. Наконец он сможет общаться с кем-нибудь кроме маглов и мистера Арбейда. Наконец его скучная жизнь заиграет красками. И как же здорово иметь друзей. Это была последняя мысль, перед тем как зал утонул в магически усиленном голосе.

Из-за стола, стоявшего параллельно северной стене, встала старушка МакГонагалл.

— Я рада приветствовать вас всех в Хогвартсе! — зал потонул в аплодисментах.

Директор говорила еще что-то, но Матаис пропускал это мимо ушей, он ждал лишь одной фразы. И вскоре он её дождался.

— Профессор Слизнорт, начинайте распределение, — директриса сел, убрала палочку от горла, и в центре зала появился стул. На этом стуле лежала старая, обветшалая шляпа, а рядом стоял столетний волшебник с длинным пергаментным свитком.

— Когда я назову ваше имя, подойдите и наденьте шляпу, потом ступайте за стол вашего факультета, — довольно звучно сказал он и развернул свиток. — Итак, начнем. Эббот Алехандро!

Вперед вышел мальчик с каштановыми волосами, сев на стул, он стал надевать шляпу, но та, лишь коснувшись макушки, уже прокричала:

— Пуффендуй!

И понеслась. Блэк знал, что совсем скоро будет названа его фамилия и чувствовал, как предательски сосет под ложечкой. Минут за пять успели распределить еще трех парней и двух девочек, чьи фамилия начинались на «А». Что интересно два мальчика и одна девочка отправились к красно-знаменным, а вот третий мальчик к воронам. Столы встречали новеньких подбадривающими криками и аплодисментами. Как успел приметить мальчик, красных было больше всех, а вот зеленных змееносцев наоборот, меньше всех. Все же студентов было около четырех сотен. Что, согласитесь, немало. Наконец, лист под «А» закончился и начался лист «Б». Здесь успели распределить еще двоих, не важно куда они попали, важно что было как только добрались до «Бл».

— Блэк Матаис.

Зал затих, где-то еще слышались шепотки, но и они стихали. В первые в своей жизни Мататис узнал что означает слово «нерешительность», впрочем и это чувство быстро растворилось — Ред одобряюще хлопнул друга по спине, а Кори подмигнул. Мэтси кивнул. Расправив плечи и гордо вздернув подборок, выставляя на всеобщее обозрение синяки и ссадины, он прошел к стулу. Пока же он шел то, то и дело слышал:

— Тот самый Блэк...

— Последний из...

— Говорят это он с Малфоем и Грин...

— Страшная драка была...

Но лишь он сел на стул и нацепил старую шляпу, как все звуки словно ножом отсекло.

— Грр, — неизвестно как повернулась бы история, успей шляпа закончить фразу, но Мэтс отчаянно думал.

— Пожалуйста подождите, пожалуйста подождите, пожалуйста подождите, — шляпа так и не произнесла роковое слово.

— Чего ты кричишь, мальчик мой? — раздался в голове нежный женский голос. — Я не глухая, все прекрасно слышу.

— Простите, — повинился мальчик и, собравшись с духом, выпалил. — Пожалуйста, не распределяйте меня на Гриффиндор.

Шляпа, казалось, обалдела от такого заявления, настолько насколько могут балдеть древние артефакты, но быстро взяла себя в руки, или что там у неё.

— И куда же мне определить такого храбреца и наглеца как ты? — шутливо поинтересовалась она. — Нет, ты конечно весьма умен, но знаниям особого значения не придаешь. Ты верен и по-своему добр, но твоя верность и доброта распространяется только на самых близких людей, на остальных ты даже внимания не обратишь. А желание власти у тебя в принципе не наблюдается. Только Гриффиндор и остается.

— Прошу вас, не надо Гриффиндора, — взмолился мальчик.

— И куда же тогда ты хочешь?

— На Слизерин.

Шляпа снова выпала в осадок.

— Но почему туда? — удивилась она. — В тебе нет должного коварства, да и хитрость не твоя сильная сторона. И как я уже говорила, власть тебе не нужна, а амбиции направлены совсем в иное русло. В Слизерине тебя не ждет успех.

Мальчик почувствовал как истончается под ним лед, и он уже готов провалиться вниз, где вместо воды лишь красное знамя и целый прайд из львов.

— Тогда выслушайте мою историю, — и, не дожидаясь ответа, он выпалил ей все события, произошедшие в Хогвартс-экспресс и все мысли, что посетили его и его друзей. Когда же рассказ был закончен, шляпа рассмеялась.

Она смеялась долго и заливисто, как будто была человеком. И Матаис подумал что, наверно, именно так смеется заботливая мать, застав ребенка над каким-нибудь глупым и несерьезным занятием, которое, впрочем, казалось ребенку делом вселенского масштаба.

— То есть, если я правильно поняла, — продолжила диалог шляпа. — Ты нашел в поезде друзей и врагов. И это привело к тому, что вы с друзьями решили, что столь смелы и отважны, что Гриффиндр ничему вас не научит. Но не худо бы стать немного хитрее и изобретательнее, с чем вам и поможет Слизерин, так?

— Ага.

Шляпа снова засмеялась.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты удивительно похож на своего родственника?

— Сируса Блэка?

— Да.

— Весьма часто слышу это.

Шляпа снова засмеялась.

— А как зовут твоих друзей? — спросила она.

— Скорпиус Малфой и Теодор Гринграсс.

После этого наступила тишина, шляпа, казалось, крепко задумалась над своим решением. Наконец, когда спина мальчика уже стала мокрой от пота, та ему прошептала.

— Хорошо. Я выполню твое желание. Лев и змея — юный дракон. Но помни, что это твой выбор, а значит...

— Я буду нести за него ответственность, — Матаис знал это правило, это было первым и самым важным что ему преподал мистер Арбейд.

Матаису померещилось, что шляпа кивнула, а потом последовал такой оглушительный рев, что казалось сейчас вылетят витражи.

— СЛИЗЕРИН!!!

Стол у западной стены, расположенный под зелеными знаменами с изображением змеи, взорвался аплодисментами. Обычно надменные и чопорные Слизеринцы даже с мест повставали. Глупо улыбаясь, и поблагодарив шляпу, Блэк встал со стула и на ватных ногах прошествовал. По дороге он успел словить самые разные взгляды. Друзья смотрели с одобрением и облегчением, парень показал им большой палец и подмигнул, показывая что старый артефакт действительно можно уговорить послать на нужный тебе факультет. Потом он наткнулся на Поттера и Уизли с пухляком, взгляды этой четверки были полны презрения и отвращения, что не волновало юного Блэка. Шляпа была права, на мнения большинства людей Матаису было плевать и главное это его семья — мистер Арбейд и друзья. Все остальные — это просто люди. Когда же парень сел, пожал несколько рук, кивнул старостам, то обернулся к преподавательскому столу. Там не было такой уж сильной палитры чувств. Но директор и еще несколько человек, в том числе и великан Хагрид выглядели расстроенными и разочарованными. Столетний Слизнорт поглядывал на ребенка с нескрываемой гордостью и почему-то то и дело оборачивался к коллегам и в его глазах читалось превосходство. Но был еще один человек. Он выделялся тем, что был одет не в мантию, а в черный фрак. Его густые, черные волосы, скрывали лоб, а из под очков виднелись умные глаза. На лицо он был молод, лет тридцать, не больше. И он был единственным, кто глядел на мальчика с неподдельным интересом. Когда же мальчик встретился с ним взглядом, то преподаватель добродушно улыбнулся, и кивнул, поднимая бокал. Мальчик тоже кивнул.

— А кто тот черноволосый в очках? — спросил он у симпатичной пятикурсницы, сидевшей рядом.

Та поправила свои волнистые, каштановые волосы и с легким придыханием ответила:

— Это профессор Псалтем Йорд. Преподает Историю Магии.

Мальчик кивнул. Именно так он и думал. Человек, который любит Истории, всегда, в любой толпе, опознает родственную душу. Но распределение продолжалось, и к тому моменту. когда очередь дошла до Реда, краснознаменные лидировали по поступившим к ним первокурсникам. На втором шел Пуффендуй, третьим был Равенкло и замыкал Слизерин, на котором из новеньких, присутствовал лишь Матаис.

— Гринграсс Теодор.

В этот раз зал опять замолк. Все в который раз обсуждали предков первака и ту драку. Мальчик подошел к стулу, нацепил шляпу и зажмурился. Через пару секунд он расслабился, но глаза не открыл. А еще спустя пару минут шляпа, с легкими нотками смеха, проревела:

— СЛИЗЕРИН!!

И снова змеиный факультет отчаянно захлопал. И тут Матаис понял, в прошлый раз они были рады принять не конкретно его, зеленые были в принципе рады любому пополнению. Признаться, это была палка о двух концах. С одной стороны парень был рад такой сердечности, с другой ему было немного не по себе, ведь он считал, что такие почести достаются ему как признанному парню, а оказывается просто как новому члену факультета. Гринграсс сел рядом и на его лице расползлась счастливая улыбка. Он так же пожал руки всем желающим, и познакомился со старостами. Префектом парней оказался широкоплечий, могучий парень с фамилией Соркин, а у девушек была стройная, красивая леди Летиция Флинт.

— Остался только Кори, — шепнул Ред Матаису.

Парень кивнул. Распределение продолжилась. К зеленым присоединился еще две девочки. Что удивительно, каждого распределенного зал встречал аплодисментами. Каждого, кроме Слизеринцев, тех приветствовали только свои. Фраза, оброненная в поезде — «втроем против всех», стала приобретать особый смысл. А народ все растекался по столам. Больше всего первачков уходили к красным, где им были рады. Наконец дошла очередь до последнего из тройки — Малфоя. И снова зал замер, правда в этот раз многие со столов глядели на парня с плохо скрываемой злобой. Матаис чувствовал как напрягся Ред и как сцепил кулаки он сам. Ребята были готовы в любой момент кинуться на защиту друга. Да, это было глупо, никто не собирался причинят вред их другу, но дети редко когда думают головой...

Скорпиус чинно сел на стул, держа прямую спину, и нацепил шляпу. По столу грифов пронеслись смешки. Но они смолкали и вскоре и вовсе притихли. Было видно что Малфой увлеченно общается со шляпой, наконец, та, смеясь, выкрикнула:

— СЛИЗЕРИН!!

Снова аплодировали только «зеленые», но это и не смущало. Кори сел за стол, по правую руку от Реда. В итоге тот оказался в центре. Гринграсс поднял две ладони вверх и парни, с двух сторон, тут же хлопнули по ним.

— Первое разрушение удалось, — подмигнул им блондин.

Мальчики счастливо засмеялись, вызывая у остальных только лишь непонимание. Шутка была «для своих». Когда же распределяли Поттеров, зал снова замер. Все столы, за исключением Слизерниснского, смотрели на ребят с восхищением. Блэк тихо бесился. С какой стати они ими восхищаются? Ладно родителей этих двоих еще можно уважать, но они то сами не сделали ничего кроме как умудрились родится с нужной фамилией. Бред. А Джеймс еще и с вызовом смотрит на Слизеринцев, да в Америке ему бы уже давно объяснили, что выпячивать на показ достижение предков — не комильфо и грозит ужасным спором, нередко доходящим до дуэли. Джеймс лишь нацепил шляпу, а та уже отправила его к красным, то же самое случилось и с Лили, артефакт долго над ними не думал. Да и Уизли тоже моментально отправилась ко львам. Да чего там, тот пухляк, распределенный раньше Малфоя и носивший фамилию Лонгботтом ( по словам Реда — сынок декана Грифов) тоже за пару мгновений получил свой «билет». И Блэк гордился тем фактом, что над ним и его друзьями шляпа так долго размышляла. Этот маленький нюанс выделял их из общей толпы, а Матаис уже понял что это — выделятся, ему приятно. На уровне каких-то инстинктов ему противило быть как все. Может он действительно так сильно схож с дядей Сириусом?

Наконец распределение закончилось. Из семидесяти трех человек, двадцать семь отправились к грифам, двадцать один к Пуффендуйцам, еще восемнадцать к Равенкло и лишь восемь попали в Слизерин. Причем пять из них были девочками.

— Ну и отлично, — так прокомментировал эту ситуацию неунывающий Матаис. — Зато пятиместная спальня достанется нам троим.

Ребята многозначительно покивали. В общем и целом первая часть банкета удалась. Когда же декан, теперь уже — родного факультет, взмахом палочки убрал и стул и шляпу. То со своего места вновь встала директриса. Она толкнула новую речь. В ней она приветствовала новых учеников, желала им всяческих благ на ниве знаний, так же предостерегла от посещения Запретного леса (называйся он по-другому, Матаис может быть и подумал над тем чтобы не посещать его...), так же сказала что колдовать на переменах не желательно, а весь список запрещенных вещей можно найти в кабинете у мистера Маскина — местного завхоза. Матаис посмотрел на этого самого завхоза — обычный пожилой мужчина, явно армейской выправки. Стальные, суровые глаза, широкие плечи, и не по возрасту цепкий взгляд. Такой не спустит и не упустит. Опасный тип, но ведь у Блэка есть мантия-невидимка...

Наконец директриса произнесла:

— Давайте же устроим пир, — ну или что-то вроде этого.

На столах тут же появились самые разные угощения. Троица переглянулась и набросилась на еду. Драка сильно вымотала пацанов, и им требовался мощный заряд энергии — вернее пищи, но это уже не важно. Матаис на мелочи не разменивался, и решил попробовать все. Начал он с салатов рыбных, потом перешел на мясные, потом на овощные. Закусывал все это он сэндвичами с разной ветчиной, а запивал все возможными соками. Потом, почувствовав как насыщается одними лишь закусками, собрал волю в кулак и приступил к горячему. Здесь он опять начал с рыбы — жаренной и фаршированной, потом перешел на птицу: утку, гуся и индейку, гарниром у него были макароны, фасоль и жареная картошка. Главную часть пира Блэк завершил большим эскалопом. Ремень стал узок, и Матаис украткой перестегнул его. Благо мантия позволяла. Когда же появился десерт, Матаис разочарованно вздохнул — места уже не было. Друзья посмотрели на него с ехидством и положили себе на тарелки кусочки торта и мороженное. Увидев заветное лакомство, Матаис совершил подвиг. Он впихнул в себя два шарика клубничного удовольствия, и был готов. Парень был уверен, что потяжелел кило на пять и встать уже не сможет. Все это время между столами летали привидения, в том числе и Кровавый Барон — покровитель Слизерина. Но на объевшегося мальчика это не производило ни грамма впечатления. Он лишь поглаживал себя по животу и старался не заснуть. Но пир закончился. Еда исчезла, как и тарелки и кубки, а директор попросила старост отвести всех в гостиные.

— Первокурсники! — крикнул Соркин.

Ребята встали, и помогли подняться Мэтсу. Саквояж нести он явно не мог, так что поклажу друга взял Кори. Вскоре все восемь человек уже построились. Перешептывающихся девочек, кидающих лукавые взгляды на своих однокурсников, увела Флинт. Парни пошли за Соркиным.

— Повезло вам парни, — хмыкнул староста. Чарли таких звал «свой в доску». — Как в цветнике жить будете.

Мальчики смысл фразы не поняли, поэтому просто покивали и продолжили путь. Матаис же вообще ни на что не обращал внимания. Он отчаянно хотел спать. Сказывалась разница во временных поясах, драка, обжорство и ссора, как он думал, с приятелями. Вообще Блэк легко сходился со сверстниками, и всех считал своими приятелями. Но впервые в жизни он понял, что улыбки и добродушия не хватит, чтобы иметь хорошие отношения со всеми. Да и за каким Мордредом ему эти самые хорошие отношения «со всеми», если у него уже есть друзья? Правильно, ни к чему, значит — будет только веселее.

Наконец их долгий путь во тьму закончился, и примерно пятьдесят человек, остановились где-то в подземельях, напротив ничем не примечательной стены.

— Цецидит, — произнес Соркин и стена отодвинулась в сторону.

«Пароль это круто» — подумал Мататис. Но на очередное «Вау» сил уже не было.

За стеной оказалась гостиная. Довольно большая комната. Здесь были полки с книгами, пол застилал ковер с густым ворсом, всюду стояли столики и стулья вокруг них. А у южной стены находился камин и шесть кресел вокруг него. Гостиная утопала в зеленом и изумрудном свете. Такая расцветка нравилась юному Блэку, она чем-то напоминала цвета родных пенатов. Удивительно, но полсотни ребят смогли рассесться в этой гостиной. Каждому хватило места. А троица друзей заняла самые козырные — у камина. Через пять минут в гостиной показался Слизнорт, выглядел он уставшим, но довольным.

— Дорогие мои старожилы и уважаемые новенькие, — начал он, все захихикали. — Рад, что все мы снова собрались здесь, кто-то нас, конечно, покинул, но будем надеяться, что они хорошо сдали ЖАБА и всех их ждет удивительное будущее. Что же до нас, то впереди новый год. Надеюсь, все вы покажите хороший уровень, — народ снова хмыкнул, в этот раз обреченно и расстроено. — Что же до наших драгоценных новеньких — надеюсь вы привнесете новые краски в нашу жизнь. Что ж, буду рад увидеть вас всех на своих занятиях, а сейчас — спокойной ночи. Старосты, подойдите за расписанием.

Матаис так бы и заснул в кресле, если бы не разговор его друзей.

— А почему все так вздохнули, когда профессор упомянул хороший уровень?

Кори пожал плечами, но этот вопрос услышала Флинт, и подошла просветить перваков. Своих девочек она уже отослала в спальню.

— Да это он так пошутил, — ответила она и села в соседнее кресло, скрестив длинные, изящные ножки. — Просто Слизерин самый малочисленный факультет. И мы уже не выигрывали Кубок Школы лет тридцать, как и Кубок по Квиддичу. Хотя одно без другого не бывает.

— А почему так? — спросил Мататис. Думалось сейчас очень плохо.

— Сказала же — нас меньше всех. Те же грифы за неделю заработаю столько, сколько мы за три или четыре. Они конечно и теряют балы быстро, но все равно редко когда кубки не им достаются. Даже если в учебе отстанут, на квиддиче отыграются. У них всегда лучшие игроки.

Троица переглянулась и синхронно кивнула. Цель на второй курс была намечена.

— Да еще и профессор Лонгботтом, — скривилась Литиция. — Он на гербологии балы со Слизирена снимает за малейшую оплошность.

— Злой? — наивно поинтересовался Ред.

— Не знаю, — пожала плечами староста девочек. — Говорят, за счастливое прошлое отыгрывается. Вроде профессор Снейп, земля ему пухом, балы с Лонгботтома только так снимал. Бывало по двадцать за занятие.

— И разве нет способа хоть немного улучшить ситуацию? — спросил Кори.

Среди троицы, он был самым продвинутым в плане «коварства и хитрости», и был обоснованно признан «вождем» в данных вопросах.

— Есть еще Дуэльный клуб, там можно неплохо балами разжиться, — сказал подошедший Соркин. Он нежно чмокнул Литицию Флинт, дочь известного квиддичиста, в щеку, и та, как и мальчики, зарделась. — Но наши туда не ходят.

— Почему?! — лишь услышав про дуэльный клуб, сонливость с Матаиса как рукой сняло.

Соркин грустно улыбнулся.

— Потому что дураков нет. В дуэльный только с третьего курса записаться можно. А нас, на четыре последних курса, чуть больше тридцати человек. А всех остальных, около двух сотен. Нам даже к помосту подойти не дают, на входе зажимают.

Глаза Блэка, как и его друзей, заполнились опасным пламенем.

— Экие вы боевые, — улыбнулась Литиция. — И подраться успели, и с Поттерами поссориться, теперь вот готовы хоть сейчас в клуб записываться.

— А мы уже записались, — усмехнулся Ред. — В клуб.

— Да? В какой? — удивился Соркин.

Ребята снова переглянулись, они безмолвно договаривались о корректировке правил.

— Потом узнаешь, — сказал Кори, когда решение было принято. — Все узнают.

Троица встала и направилась к спальням первокурсников.

— Не дрейфте, — обронил Матаис. — Если не в этом, то в следующем — кубки наши. Наше слово!

За спинами у друзей раздался дружный хохот. Но им было все равно, что о них думают однокурсники, преподаватели и прочие студенты. Главное для троих было мнение друзей и еще нескольких близких людей. Возможно, именно поэтому шляпа согласилась распределить эту троицу на один факультет, как бы не были они разны, но в то же время они были абсолютно одинаковы. И в том была сила Клуба Разрушителей, который в этот вечер, не просуществовав и пяти часов, решил выйти из подполья...

В спальне, что удивительно, оказалось не пять, а три кровати. Матаис было удивился, но товарищи быстро объяснили ему, что в Хогвартсе живет и работает целая община домовых эльфов, которые и выполняют подобные работы. На свободном пространстве в комнате появились дополнительные шкафы и полки. Столов не было. Видимо занятия в спальне для англичан были так же невозможны, как обеды в гостиной. Если есть столовая — ешьте там, если есть рабочий кабинет — работайте там. И, что удивительно, такой подход импонировал Матаису. Ребята поставили свои саквояжи и стали распаковываться. Они убрали вещи в шкафы и книги на полки. Тумбочки забили самым необходимым. Потом по жребию отправились в душ и затем, одев пижамы, расселись по кроватям.

— Нам нужен штаб, — тут же, без обиняков, заявил Кори. Его поддержали кивками. — Есть предложения?

— Выручай-комната! — воскликнул Блэк, о ней он слышал от мистера Арбейда.

Ребята посмотрели на Американца тем самым понимающе-сочувственным взглядом.

— Её магия была разрушена во время осады — теперь там просто пустой кабинет, — объяснил другу Кори.

— Ну вот, — поник Блэк. У юного наследника такие планы был и на это помещенье, а теперь...

— Вообще, есть другой вариант, — протянул Ред.

Мэтс с ожиданием уставился на Гринграсс, а Малфой, кажется, что-то понял.

— Ты же не предлагаешь...

— Да, — резко кивнул Теодор. — Я предлагаю Визжащую Хижину.

И тут же парни наткнулись на удивленный взгляд Блэка, пришлось рассказывать что это за место. Матаис был восхищен подобным местом, и тут же поддержал собрата брюнета. Но кровный брат Реда не согласился.

— Все знают про этот ход в Хижину. Он уже давным-давно закрыт.

— Да, но не все знают про другой, — заговорщицки подмигнул Ред. — Даже ты о нем не слышал. И не просите, не расскажу, лучше потом покажу.

— Ну хорошо, хорошо, — поднял руки Кори. — А как ты собираешься избежать внимания Карты?

— Карты? — понятное дело, это был Матаис.

И друзья рассказали ему о некоей Карте Мародеров, которую смастерили предки Поттера и их кореша. Мол создали такую загогулину, что каждый человек в замке на ней отображается, как и все секретные ходы. И что если они пойдут, даже неизвестным ходом, в хижину, то их тут же засекут. Когда же Блэк спросил где эта карта, то выяснилось что она, как и любая семейная реликвия, переходит в роду Поттеров, от деда Джеймса к внуку Джеймсу.

— Так в чем проблема? — удивился Блэк.

Ребята удивленно посмотрели на товарища.

— Ой да ладно вам — мы её просто уничтожим и все.

Друзья рассмеялись, а Матаис продолжал хитро улыбаться.

— Сразу видно что ты не Слизеринец,— заметил Кори.

— Как и вы, — заметил Мэтс.

— Ну ладно, — приструнил друзей Ред. — Даже если мы её получим, то зачем её «уничтожать», если можно использовать. Так бы поступил настоящий Слизерниец, а теперь это напрямую касается нас.

— Вот именно, — поддакнул брату Скорпиус. — Не надо её портить, хотя мы все равно её не получим.

Теперь пришел черед Блэка смеяться, ребята смотрели на него в недоумении.

— Я знал, что еда положительно влияет на мозг, — сказал он отсмеявшись. — Ели бы сколько я, сразу просекли. Ну ладно — у меня созрел воистину Слизеринский план!

— Какой?! — тут же подхватили друзья.

И Блэк им поведал план полный хитрости, коварства и обмана. Это был воистину самый Слизернский из Слизернских планов. Даже сам Салазар мог бы позавидовать маленьким интриганам (так думали дети). Впрочем Кори и Ред не сидели без дела. Они дополнили идею Мэтса, вскоре три юных змея злорадно хихикали и потирали руки. Они наметили первую цель. Впрочем это не мешало им зевать и тереть глаза. Вскоре благоразумный Малфой предложил оптимальный вариант — отправиться на боковую. Ребята погасили свет, и задернули пологи, но в это момент Блэк вспомнил о главном.

— Ребята, — сказал он. — Предупреждаю сразу. Я встаю на рассвете и сразу отправляюсь на зарядку. Прошу не кидаться в меня абракадабрами, если кого разбужу.

— Да не проблема, — откликнулся Кори. — Я с утра тоже самое делаю.

— И я, — сквозь сон добавил Ред.

На этом, спальня трех друзей, трех храбрецов, трех несостоявшихся Гриффиндорцев, трех наследников древних родов, и просто трех мальчуганов погрузилась в тишину. А Блэк, засыпая, успел подумать что Хогвартс самое замечательное место на всем свете. И он был прав. Хотя многие, впоследствии, будут утверждать, что с появлением в этом замке Разрушителей, школа стала самым ужасным местом на свете. Но ведь трех друзей не волновало ничье мнение...

Проснувшись на рассвете, Матаис ощутил будто бы заново родился. Он был полон сил и энергии, поэтому он откинул полог и вскочил на ноги. Рядом уже стояли друзья, одевающиеся в спортивную одежду. Три парня быстро справились с этой нехитрой задачей и побежали к выходу. Их не смущало, что ни один из троицы не знал дорогу, они просто спрашивали направление у портретов и вскоре уже оказались в холле. Здесь еще не было ни единой живой души, а воздух был влажен от росы. В отличие от прошлого вечера, двери-ворота были открыты. Выскочив на улицу, дети помчались на западный луг, расположенный около озера. Это место им посоветовал один из портретов. Там ребята некоторое время наматывали круги, потом они начали разминку. А завершили зарядку приседаниями и отжиманиями. Ред высказался что нужно будет где-нибудь турник достать, потому что без подтягиваний это даже и не зарядка. Ребята согласились и решили после занятий заскочить к декану. Всего зарядка заняла минут сорок времени и вскоре ребята уже стояли в гостиной. Здесь пока тоже никого не было, оно и неудивительно, ученик-жаровонок явление редкое и три друга были скорее исключением из правил.

Вернувшись в комнату, ребята вновь по жребию отправились в ванную, а потом переоделись в нормальную одежду. Матаис нацепил легкие черные брюки, такую же легкую рубашку, ну и мантию сверху. Друзья были одеты так же. Форма, будь она не ладна. Закончив с приготовлениями, Матаис заметил что друзья убирают палочки в карманы.

— А чего вы их в карманах держите? — спросил Блэк, на завтраке в Большом Зале.

Удивительно, но их кормили не только овсянкой, а поили не только тыквенным соком.

— А где их еще держать? — вопросом на вопрос ответил Скорпиус.

— В кобуре конечно, — Матаис задернул правый рукав и продемонстрировал кобуру из кожи аллигатора. Матаис хотел из драконьей, но мистер Арбейд сказал, что аллигатор не имеет своего магического поля, и поэтому палочка будет работать лучше. Матаис ничего из этой фразы не понял, кроме как то, что аллигатор лучше.

— Так неудобно же, — пожал плечами Ред. — Плюс у нас — в Англии, кобура как-то не прижилась.

Мэтс чуть челюсть не уронил, ведь именно англичане ввели в моду кобуру для палочки, и у них же она не прижилась. Да, чудные здесь люди.

— Ну как хотите, — пожал плечами последний из Древнейшего и Благороднейшего.

— Давайте уже за расписанием сходим, — предложил Кори.

Ребята согласились и отправились в гостиную, там уже собрался почти весь факультет. А старосты, стоявшие на пуфиках, раздавали желающим пергаментные свитки с расписанием. Первокам к этим свиткам прилагались еще и неполные карты Хогвартса. Неполные потому что на них не было никаких секретных ходов, темных переходов, и не были отмечены пустовавшие классы. Матаис, получив от Флинт свой свиток, пять раз перечитал содержимое, но все равно не поверил.

— У нас что, все пары с Грифами? — воскликнул он.

По гостиной пронеслась волна смеха.

— С тебя два кната, — сказал своей девушке Соркин. — У всех курсов Слизерина пары с Грифами. Видишь ли — нас очень мало, а их очень много, а кабинеты не рассчитаны на аудиторию большую чем сорок человек. Так что Пуффендуй занимается вместе с Рэйвенкло, а мы вместе с алыми.

— Дерьмо, — прошипел Кори.

— Молодой человек, — скривилась Литиция. — Следите за своим языком, или я запущу в Вас проклятье мыльного рта! Но вы не расстраивайтесь. С третьего курса у вас будут предметы по выбору, да и в Хогсмид сможете выбираться. Отдохнете от алых.

Матаису такой расклад был не по душе.

— И почему все радости жизни мимо первокурсников прошли? — буркнул Блэк, как всегда надувшись, словно мышь на крупу.

Ребята в гостиной снова засмеялись, а Литиция взъерошила волосы мальчугану.

— И на вашей улице будет праздник.

— Это уж точно, — хором откликнулась троица и хищно улыбнулась.

— Вот и молодцы, — подвел черту Соркин. — А сейчас давайте я вас с вашими девушками познакомлю и на пару отведу.

Ну и начался долгий раут знакомства. Девочки то и дело хихикали, глядя на фингалы ребят, которых это не смущало. В итоге они узнали что вместе с ними будут учиться: Элизабет Нотт, черноволосая девочка, Сандра Флинт, сестра Литиции, тоже симпатичная девушка с голубыми глазами и темными волосами, Руди Бригг, полная девушка с рыжими волосами, Тара Булстоуд, дочь хозяйки магазина, в котором Матаис купил сову(та уже облюбовывала жердочку в совятне), а так же Ламия Скарлет, маглорожденная девочка, что плыла с ребятами в лодке. Она была невысокого роста, но мила на лицо и обладала весьма красивой улыбкой.

— Ну все, через пять минут жду вас у стены.

Намек был понят, и ребята рванули собираться. У первокурсников было по три пары в день, и сегодня у них были — Чары, с профессором Инкантером, Гербология с профессором Лонгботтомом и трансфигурация с профессором Перикула. Что ж, если не считать что одна пара у них пройдет вместе с мистером «Я не люблю Слизерин», и весь день они будут вынуждены провести в обществе львов, то не все так плохо. Вскоре восьмерка первачков уже собралась около стены. Префект встретил их и отвел к кабинету чар.

Слизерницы прибыли первыми и заняли лучшие места — для них лучшие. А именно галерку в углу. Три друга сели назад, пустив девушек поближе к доске — они ведь джентльмены. Вскоре прибыли шумные грифы и заняли собой все свободное пространство. Матаис заметил презрительные взгляды, бросаемые в их сторону и так же отметил, с какой ненавистью на них смотрит грифская четверка. Впрочем, его это не волновало. Он был всецело поглощен ожиданием волшебства.

— А где твое самопишущее перо? — поинтересовался Малфой.

— Я его не купил, — пожал плечами Мэтс и продемонстрировал друзьям перьевую ручку. — Мне нравится писать самому.

Друзья пожали плечами, резонно пологая, что Американец имеет право на свои причуды. Но шум и гам в аудитории стих, как только в ней появился высокий мужчины средних лет. Он сверкнул своей лысиной, прошел к кафедре и сел за стол. Тут же он достал журнал и провел перекличку. Когда же с этим было законченно, он начал свою лекцию.

— Рад вас приветствовать на первом занятии, — сказал он, голос у него был приятный и от него совсем не чувствовалось враждебности по отношению к Слизеринцам. Хотя Малфой отметил что деканы Рэйвенкло, которые по обыкновению являются преподавателями по Чарам, всегда относились одинаково ко всем факультетам. — Чары, это одно из основных направлений в магии, и без их знания, вы никогда не станете стоящим волшебником, так что прошу внимания.

Тут декан воронов продемонстрировал своё искусство. Из его палочки вылетали огненные драконы, с парт взлетали пергаменты, в воздух поднимались птицы, а Роза Уизли получила во владение букет орхидей. У Блэка перехватило дыхание, такого он никогда не видел.

— Все это вы сможете проделывать и сами, если отдадите должное внимание моему предмету, — добродушно улыбнулся лысый преподаватель. — Теперь же прошу открыть учебники на первой страннице — начнем наше занятие.

Матаис старательно конспектировал, он не врал когда говорил, что ему нравилось писать, каллиграфия всегда его умиротворяла и увлекала. А сейчас он полностью отдавался во власть текучего голоса Инкантера, он рассказывал им про заклятье Вингардиум Левиосса. Заклинание левитации. Он рассказывал им историю создания, области применения, в учебнике же были нарисованы схемы движений палочки и транскрипция верного произношения. Но Матаис никак не мог дождаться когда же они перейдут к практике и, наконец, дождался — это произошло в самом конце урока.

— А сейчас, — сказал Инкантер. — Попробуйте сами, но не расстраивайтесь если не получится. Вы всегда можете потренироваться в свободное время.

Тут же класс потонул в хоре «Вингардиум Левиосса». Матаис тоже поспешил с заданием. Он сделал нужные пассы, а потом четко проговорил.

— Вингардиум Левиосса, — но ничего не произошло. Перо, лежащее перед ним, так и осталось неподвижно.

Мальчик расстроился, он то надеялся что вот-вот и он сам «забабахает нечто классное», а на деле нужно было вникнуть в ситуацию. Этим Блэк и занялся. Несмотря на свою пылкость и горячность он был неглупым малым, и нормально относился к учебе. В конце концов, на протяжении двенадцати лет он только этим и мог заниматься. Матаис разобрал движение палочкой и понял что совершил ошибку, направив замыкающую петлю не в ту сторону.

Когда же он поднял голову от учебника с победной улыбкой, то увидел как Малфой и Гринграсс, под рукоплескание профессора и злобные взгляды остальной аудитории ( не считая девочек со Слизерина) устроили настоящую дуэль между своими летающими перьями. Блэк тут же сделал верный пасс и проговорил:

— Вингардиум Левиосса.

И, о чудо, перо поднялось в воздух. Мальчик, не веря, смотрел на первую сотворенную магию в его жизни. Перо подчинялось каждому движению палочкой, и вскоре к двум сражающимся перьям, присоединилось третье. Мальчики увлеклись и криками подбадривали друг друга, пока не прозвенел колокол.

— Браво, браво, — проговорил Инкантер. — Мистер Гринграсс, мистер Малфой, мистер Блэк. Десять баллов каждому, — ребята довольно улыбнулись, как и их сокурсницы, а вот грифы недовольно зашумели. — Остальным подготовить к следующему занятию доклад в полфута о заклинании левитации. Всё, все свободны.

Слизеринцы выходили из кабинета последними, и на выходе их уже ждал Соркин. Он, непонятно откуда, узнал об успехе троицы и поспешил их поздравить. Пожелал держать планку и дальше. Ребята двинулись к оранжереям, где их ждала Гербология. Грифы умчались вперед, а ребята со змеиного факультета не спешили их догонять.

— Ну вы даете, — восхищенно тараторил Матаис, не замечая стеснительных ужимок друзей. — Так быстро с заклинанием разобрались. Я как дурак палочкой машу, а вы уже прям бац и все. А чего не подсказали то?

— Эээ, Матаис, — взял слово Кори. — Успокойся дружище. Мы хотели тебе подсказать, но ты вообще ни на что внимание не обращал, все в книге чего-то высматривал. И ты не смотри что мы так быстро с заклинанием справились. Просто, — тут он понизил голос до шепота. — Нас родители еще дома кое-чему научили.

Ребята ожидали любой реакции, но только не такой:

— Вау! — выдохнул Блэк. — Так вы значит и дверь могли в поезде Алохоморой открыть?

Братья кивнули.

— А чего не открыли?

— Нас родители попросили раньше времени, не показывать что мы знаем больше остальных, — пожал плечами Ред. — Но мы честно хотели рассказать тебе, просто не было удачного момента.

— Ой, — махнул рукой Блэк. — Да ладно вам, не важно. Зато, если что, сможете меня выручить с домашкой!

— Конечно!

— Да не вопрос!

Троица улыбнулась, а Матаис решил для себя, что он обязательно будет усиленно заниматься, чтобы нагнать своих друзей. Эх, жаль мистер Арбейд только гонял его с этой медитацией, а ничему путному не научил. Обидно, но не так сильно чтобы из-за этого расстраиваться.

Вскоре ребята спустились вниз, миновали ворота, и, обогнув замок, оказались в оранжереях. Здесь всюду стояли какие-то горшки, росли странные цветы, некоторые были совершенно дикой расцветки, другие и вовсе были то ли живыми, то ли с зубами. Здесь их уже встречал профессор Лонгботтом. Грифы, лишь войдя в самую большую — учебную оранжерею, тут же хором крикнули.

— Здравствуйте профессор Лонгботтом!

Слизеринцы лишь нестройно пробурчали традиционное приветствие. Когда же ребята разделились по порам и встали рядом с горшками (братья оказались в паре, так что Блэк встал со Скарлет), профессор толкнул речь о своем предмете. Она мало чем отличалась от речи профессора Инкантера, разве что демонстрации в ней не наличествовало. И был один плюс, на уроках гербологии не велись конспекты лекций, а учебники и вовсе парили перед лицом студентов. Сами же волшебники стояли в перчатках и фартуках перед горшками с какими-то растениями. Матаис тут же определил в них цветок, с самым смешным названием — Свирепый Лютик. Свирепым он был потому что если вместо того чтобы срезать его, начать вырывать с корнем, ты вы рискуете остаться без пальцев. Корни у них имели острые усики, которые при прикосновении могли сильно порезать руки. Неудивительно, что Блэк узнал их с первого взгляда. Не имея доступа к прикладным магическим наукам, он занимался теорией — Астрономией, Зельеварением и Гербологией. Учебники по Нумералогии мистер Арбейд спрятал со словами что «юному хозяину хватит и алгебры, а эта наука подождет третьего курса». Но надо отметить, что из этих трех дисциплин, Матаис симпатизировал лишь Астрономии. Гербология вызывала скуку и уныние. А Зельеварание было так схоже с готовкой, что мальчик решил для себя, что стоять у котла — это не для настоящего Флоридского парня, а скорее для настоящей Английской леди. И его нисколько не волновало что все самые известные зельевары, алхимики и повара были мужчинами. Уж если кому-то из Блэков что-то втемяшится в голову, то это и каленым железом не выжжешь.

— Пожалуй, сегодня мы начнем с небольшого опроса, для выявления общего уровня знаний, — с расстановкой, будто подражая кому-то, произнес декан красных. Гриффиндорцы тут же за ухмылялись, а Слизеринцы инстинктивно вжались, когда профессор достал журнал и забегал по нему взглядом. — Всё знакомые фамилии... Поттер — что может вылечить человека от оцепенения?

— Корень мандрагоры дя... сэр.

— Правильно — десять баллов Гриффиндору.

Матаис вспомнил магловскую передачу, где мексиканец ведущий выкрикивал «Правильный ответ и ваш приз аааааавтомоболь». Парнишка улыбнулся не озвученной шутке, но ему не повезло — в этот момент профессор смотрел аккурат на слизеринцев.

— Я вижу, молодой человек, мой предмет вызывает у вас смех? — голос профессора был полон предвкушения.

— Нет, сэр.

Если честно, Матаиса не волновало что с него могут снять балы, поэтому в голосе его звучало не прикрытое хамство и завуалированный вызов. Он уже заочно невзлюбил профессора, несмотря на ту лестную Бабушкину характеристику. В конце концов, его учили что важно самому составлять мнение о людях, а не опираться на мнение других.

— Что ж, и как ваша фамилия?

— Блэк, сэр. Матаис Блэк.

Лонгботтом завис. Он внимательно вгляделся в парня, и в его взгляде вместо страха появилось удивление и узнавание. Но Матаис смотрел на другие взгляды. На презрительные взгляды грифской четверки. И особенно неприятен ему был взгляд Лили. Мордредовы тапочки, он ей помог с сундуком, и она так мило ему улыбалась, вместе со своей сестрой и братом. Но стоило парню выбрать другой факультет и все — он уже враг народа. Это и есть пресловутое Гриффиндорское благородство? Поэтому Матаис решил что он не останется в долгу.

— Не беспокойтесь профессор, — по Блэковски, то есть весьма опасно и плотоядно улыбнулся Матаис. — Я пока маленький Блэк, еще не очень опасный.

В первые за день, смеялись не грифы, а Слизеринцы. А Кори и Ред и вовсе подставили ладони для Хай Файв, и Блэк хлопнул по ним, чем окончательно вывел профессора.

— Мистер Блэк, какие растения могут вас задушить, но испугаются света?

Это был простой вопрос, ответ на который — Дьявольские Силки. Но Матаис решил всем доказать что он действительно Блэк.

— Это Мортус Странглер. Растет на телах утопленников и может задушить ныряльщика. Часто путается маглами с водяными и русалками. Боится света и огня. Может быть выращен и в тепличных условиях. Для этого необходима кровь мертвеца, убитого в полнолуние и прах утопленника, размоченный в протухшей воде. Удобрять растение нужно трясиной и кро...

— Хватит! — гаркнул Лонгботтом.

Рядом стояли друзья Матаиса, они с гордостью глядели на своего товарища. Девочки с факультета тоже были на подъеме. А вот остальные — то есть гриффиндорцы, были бледны как сухой мел, а некоторых, казалось, вот-вот вырвет. «Неженки», — подумал Матаис.

— Откуда у вас такие познания, мистер Блэк? — прищурился профессор.

— Из библиотеки, — пожал плечами мальчик. — Из домашней библиотеки.

Теперь побледнел уже и профессор.

— Минус тридцать балов Слизерину за неверный ответ. Правильным был — Дьявольские силки. Теперь же перейдем к теме сегодняшнего занятия — Суровый лютик растет...

Дальше пошла длинная лекция, где детям то и дело приходилось разглядывать желтые цветки в их горшках. Так же их научили отличать обычный лютик, от свирепого. Сделать это было просто, нужно было пощекотать стебель и если на лепестках появятся красные пятнышки, то лучше за корни не хвататься. Вскоре занятие закончилось и дети получили домашнее задание. В этот раз помещение покинули первыми Слизеринцы. Как обычно их ждал Соркин. Матаис боялся, что увидит на его лице разочарование, но тот лишь приободряющее взъерошил волосы мальчугану.

— Не кисни, — сказал он. — Лонгоботтом постоянно с нас балы дерет.

Мальчик вздохнул, и решил сказать правду.

— В этот раз он за дело снял.

— М? А что случилось?

— Я неверно ответил на вопрос.

И Матаис рассказал старосте всю историю, а ребята дополнили. Соркин выслушал это и серьезным видом отвел их в сторонку, от общего потока студентов. Матаис ожидал худшего, вплоть до угрозы исключением. Ведь мистер Арбейд говорил, что знания Блэков не котируются в Обновленном Английском Магическом Обществе. Но Соркин вновь удивил мальчика.

— Хорошо что профессор ограничился снятием баллов, — выдохнул он. — Ребят, я в курсе, что вы знаете вещи, которых не знают многие. В конце концов, вы ведь аристократы, хоть об этом сейчас и не принято громко говорить. Но постарайтесь держать свои знания при себе. Нет, Матаис, не надо отводить глаза, ты правильно сделал, что пугнул этих чучел и поставил на место профессора. Да и на вопрос, по существу, верно ответил. Но прошу вас — до поры, не стоит светиться. Грифов много, и если что я не смогу защитить вас от них ото всех. А старина Слизи не всегда сможет прикрыть от МакГи и Ко. В общем, мы господа, сидим в окружении бешенных псов, и на вашем месте я не стал бы столь открыто их дразнить.

Староста сделал ударение на слове «открыто» и мальчики тут же переглянулись.

— Ты ведь после отбоя не очень бдительно следишь за Слизеринцами? — прищурился Кори.

— Я этого не говорил, — подмигнул ему Соркин. — Ну все. Джентльмены и леди, пора нам на обед.

Они миновали коридор и зашли в Большой Зал. На небе или на потолке, светило солнце и плыли облака. На столах же стояли кастрюли с супом и тарелки с горячим. Матаис не стал наедаться. Вместо этого он общался с друзьями. Те допытывались у товарища откуда ему известны такие вещи. Блэк рассказал им о домашней библиотеке и том, что опекун частенько отбирал у него «сложные» книги оставляя лишь «для легкого чтения». Мальчики чуть не подавились когда узнали что книга, где Мататис прочел об этом растении, была «легкой» по мнению домового эльфа Блэков, а значит и самих Блэков. Но вскоре они пришли к выводу что чего еще ожидать от Рода, где концентрация темных волшебников превышает все мыслимые нормы.

После этого уже сам Мататис стал расспрашивать ребят на предмет их знания. Оказалось, что те знают не так уж и много. Парочку заклинаний общего применения, парочку боевых проклятий и еще немного теории по остальным предметам. Так что братья заверили друга, что они будут грызть гранит науки с ним на ровне и вообще он им еще будет помогать. На том и порешили, Матаис рассказывает о теории, парни учат его практике. Разговор плавно перетек в русло обсуждения их коварного плана, который бы привел их к обладанию собственным штабом, как рядом с их столом нарисовался чем-то встревоженный профессор Слизорнт.

— Мистер Блэк, прошу за мной, — сказал он.

— Зачем? — тут же спросил Матаис.

— Вас вызывает к себе директор.

Сердце пропустило удар, но парень тут же взял себя в руки. Он вытер губы салфеткой, закинул сумку на плечо и попросил друзей его не ждать. Те кивнули и подбадривающее помахали ему руками, но выглядели весьма встревоженными. Идя через зал, к дверям, Блэк ощущал на себе злорадные взгляды всех, на чьей груди не висел герб с изображением змеи. Мальчику это не нравилось. Но ничего, правильно было сказано, и на их улице будет праздник.

Декан повел мальчика по коридорам, они миновали несколько движущихся лестниц, и вскоре оказались на третьем этаже, где был ход в башню директора. Путь им преграждала каменная горгулья. Профессор остановил мальчика перед статуей.

— Мистер Блэк, чтобы вам не предлагала директор — отказываетесь. В чем бы вас ни обвиняла — говорите что сожалеете. Чем бы не грозилась — соглашайтесь.

Мэтс выпал в осадок.

— Но профессор, я ничего не сделал!

— Правда?

Блэк решил что тот эпизод на гербологии, после речи Соркина, уж точно не тянет на вызов «на ковер».

— Конечно.

— Но тогда зачем вас вызвали? — удивился декан.

— Я думал, что вы мне скажите, — надулся мальчик.

— Ооо, — протянул Слизнорт и обернулся к горгулье. — Тогда не стоит волноваться. Опндус Сцианте.

Когда прозвучали последние слова, горгулья сложила крылья, и отъехала в сторону, за ней появилась винтовая лестница, по которой двое поднялись наверх. Здесь мальчик был впервые и поэтому жадно осматривал каждый уголок. Но путь их закончился перед дверьми в кабинет. Декан открыл их, и мальчик зажмурился от света. Кабинет профессора чем-то напоминал уменьшенную копию Косой Алеи. Не в том плане, что здесь тоже чем-то торговали, просто в большом вальном кабинете тоже что-то летало, сверкало, шипело и искрилось. В стеклянных шкафах стояли сотни различных инструментов и приспособлений, назначение которых было сокрыто от юного чародея. Правда одно из общего антуража явно выбивалось, с левой стороны, в полупустом углу стояла длинная жердь. Мальчик сперва подумал, что там должна жить сова, но жердь была пыльной, и её вид вызывал грусть. Будто появись на этой палке какое-то неведомое животное или птица, что вероятнее, и кабинет приобретет некую завершенность, но слой пыли вещал об обратном.

Мальчик обернулся, ища поддержки у декана, но того уже и след простыл. Что ж. Сжав кулаки, мальчик собрался с мыслями и прошагал к столу. Стол был большим и массивным, на красном сукне лежали свитки, книги, инструменты и какие-то папки. Так же Матаис увидел и саму директрису. Она увлеченно беседовала с каким-то мужчиной и иногда улыбалась, будто что-то вспоминая.

-... это действительно были вы? — расслышал мальчик.

Мужчина кивнул и взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы.

— Да. Вы тогда буквально в миллиметре от нас прошли, — голос мужчины, сидевшего к мальчику спиной, показался Блэку смутно знакомым. — Я уж испугался что мантия слетит.

МакГонагалл снова улыбнулась и Матаис притаился. Чутье говорило ему, что сейчас, возможно, он узнает нечто важное. И, как и любой Блэк, Матаис верил своему чутью.

— Ты её все-таки Джеймсу отдал?

Мужчина кивнул.

— А как же на работе? Другой такой же мантии-невидимки больше нет.

Мальчик ликовал. Если он понял все верно, то у Поттера младшего была мантия-невидимка. Нужно обязательно рассказать об этом Кори и Реду. Придется серьезно поработать над планом...

— У меня вполне неплохо получаются деил...— тут мужчина замер и обернулся.

Теперь Мататис уже окончательно выпал в осадок. Ладно бы его просто к директору вызвали, он бы еще понял такой поворот — все же преподавателю нахамил, грифов напугал, вполне тянет на легкое «пожурить». Но зачем сюда взывали Главного Аврора Поттера?

— А вот и наш гость, — добродушно улыбнулся Мужчина-который-победил и поднялся со стула. Он подошел к Матаису, наклонился так что бы их лица были на одном уровне. И почему-то рассмеялся. Разогнувшись, он взлохматил Матаису волосы и жестом пригласил сесть его на соседнее кресло.

— Просто один в один, — вынес свой вердикт Поттер, когда все расселись. — Матаис, тебе говорили что...

— Что я похож на Сириуса Блэка? — перебил его мальчик. Тому уже порядком поднадоели эти вопросы. — За один день в Хогвартсе я услышал это раз...ну... не знааааю... может сотню?

Матаис ожидал лекцию от директрисы, что плохо перебивать старших, и уж совсем не стоит им так откровенно хамить. Но МакГонагалл искренне улыбнулась, а мистер аврор и вовсе рассмеялся в голос. Юный наследник растерялся, эти Англичане точно сумасшедшие.

— Чувствую, с таким Блэком, профессор, школе не придется скучать, — с каким-то, лишь старшим понятным, намеком, произнес национальный герой.

— Этого-то я и боюсь, — вздохнула плечами директор.

Матаис немного расслабился. Если не начали ругать и грозить наказаниями сразу, значит, и потом не будут. Ну а если и будут, то дальше разговоров дело не дойдет. А то ведь старшие уже успели пугнуть перваков страшными «отработками», где самое удачное наказание — написать строчек пятьсот.

— Эмм, директор, — привлек внимание немного смутившийся Блэк. Не то что бы он стеснялся или чувствовал вину, просто было неудобно в компании Поттера и Директора, как будто между молотом и наковальней оказался. — Можно вопрос? — и как это принято в Америке, он не стал дожидаться ответа, и сразу перешел к делу. — А зачем меня вызывали?

МакГонагалл взглянула на ученика и чуть прищурилась.

— Да вот, с тобой тут поговорить хотят, — сказала она.

— Я ни в чем не виноват! — с ходу выпалил мальчик.

Взрослые снова улыбнулись.

— Если ты о той шутке с Нев... — директор прокашлялась и Поттер поправился. — С профессором Лонгботтомом, то не беспокойся, он не в обиде, хотя и просит тебя в будущем держать свое чувство юмора в узде. Во всяком случае, на его уроках.

Мальчик кивнул. Если профессор не будет «нарываться» то и он не станет его провоцировать. Больно надо, других проблем полно.

— Тогда я не понимаю...

— Директор вызвала тебя по моей просьбе, — выдал Поттер и, наткнувшись на недоуменный взгляд мальчика, пояснил. — Видишь ли, после твоего финта на платформе 9 и 34 я усомнился в своем здравомыслии. Мало ли какое проклятье на работе подхватил... А тут вечером сова от детей прилетает. В ней все как-то сумбурно было описано, но я уяснил одно. В школе появился некто «Матаис Блэк, ужасно похожий на дядюшку Сириуса». Вот я и приехал. Видишь ли, я еще и Глава Попечительского Совета школы, так что просто не мог не поинтересоваться твоей историей.

Поттер замолк, давая Матаису время на размышление, но у того уже были готовы ответы на подобные вопросы. Вернее они были у мистера Арбейда, а мальчик их просто выучил.

— Если вам любопытна моя история, можете послать сову по адресу. Думаю, мой опекун с радостью вам расскажет что-нибудь интересное.

— Опекун? — удивилась директор. — А как же родители?

— Они умерли, — спокойно ответил мальчик. Директриса побледнела, а в глазах аврора появился отблеск понимания и искреннего сочувствия. — Мама при родах, а папа когда мне было три. У него была хроническая драконья оспа, а в ту весну случились осложнения. Врачи оказались бессильны. До шести лет со мной занималась Бабушка, но и у неё со здоровьем не все было ладно. Так что последние шесть лет мы с опекуном живем вдвоем.

Директор теперь была бела как мел, но видимо в Англии после таких вопросов не принято извиняться. Мистер Поттер же только с пониманием кивал.

— Я обязательно напишу твоему опекуну. И, Матаис, как ты смотришь на то чтобы провести Рождественские каникулы у нас?

— У нас? — переспорил ошарашенный мальчик.

Мистер Главный Аврор по доброму улыбнулся и разъяснил:

— В доме моей семьи — в Годриковой Впадине.

Мальчик выпал осадок, если дети написали родителям письмо, то он должен был быть в курсе какие у них сложились отношения.

— Эээ, сэр...

— Если ты беспокоишься о Джеймсе и Лили, то не стоит, — продолжал улыбаться сильнейший волшебник Британии. — Они во многом похожи на своего деда, и зачастую резки во мнениях и выражениях. Но, думаю, если вы познакомитесь поближе, то сможете подружиться.

— Сэр, — мальчик впервые улыбнулся. — Я не это хотел сказать. Просто меня уже пригласили друзья.

— Оу, — Поттер немного смутился. — Да, я слышал о том, что ты подружился с юным Малфоем и Гринграсс...

«Ну вот», — мысленно вздохнул Матаис. — «Сейчас начнет читать лекции о том что Слизеринцы недостойная компания и все такое».

— ... это очень хорошо, — мальчик чуть челюсть на пол не уронил. — Цени дружбу, это очень важно.

— Эээ, да сэр. Спасибо.

— Ну ладно, — Поттер хлопнул себя по коленям и поднялся. Если все вопросы улажены, то мне пора. Профессор, вам привет от Перси. Матаис, я буду всегда рад тебе. Если будет что-то нужно, и если ты все же захочешь погостить — двери моего дома всегда открыты для тебя.

Мальчик тоже поднялся.

— Хорошо, мистер Поттер, — затем он повернулся к директору. — Профессор, я, пожалуй, поспешу на занятия.

Директриса кивнула и протянула ему какую-то записку.

— Если профессор Перикула будет спрашивать почему ты опоздал, передай ей эту записку.

— Хорошо, — мальчик кивнул и вышел из кабинета.

Он сбежал вниз по винтовой лестнице и чуть не врезался в горгулью спину. Матаис мог поклясться, что он расслышал ворчание статуи, пока та отодвигалась в сторону. В коридоре его уже ждал декан. Выяснив, что у мальчика все в порядке и с ним просто хотел побеседовать мистер Поттер, Слизнорт кивнул и отправил мальчика на занятие. Матаис выбежал за угол и открыв свою сумку, выудил карту. Судя по карте, он был в западном крыле третьего этажа. А вот кабинет трансфигурации находился в восточной части второго этажа. Что же, свернув карту, мальчик взъерошил волосы и отправился в путь.

Он миновал галерею с портретами, которые перемыли ему все кости на предмет безалаберности и опозданий на занятия. Мальчик, иногда, вовсе не был джентльменом, поэтому покинув галерею, остановился и показал ворчливым картинам весьма неприличный жест. Игнорируя возмущенные крики, он свернул на лестницу. Увы, в тот самый момент когда он спускался по, казалось бы, неподвижной и монолитной ступенчатой конструкции, та вдруг решила поменять направление. Матаис был не робкого десятка, поэтому он просто добежал до последней ступеньки, и пока лестница не отъехала слишком далеко — спрыгнул.

Приземлившись как и учили — на полу согнутые ноги с легкой пружинкой, мальчик рванул по коридору. Оставив за собой пару шумных кабинетов, он остановился перед нужным кабинетом. Выровняв дыхание и в который раз взлохматив черную гриву, мальчик вежливо постучался и зашел внутрь.

— ...так же нужно учитывать вектор..., — за кафедрой стояла столь красивая девушка, что мальчик даже споткнулся. Это была леди неопределяемого возраста. Высокая, длинноногая, с идеальной фигурой, красивое лицо, будто выточенное из мрамора, глаза, чья синева могла бы поспорить с Тихим океаном и поразительно шелковые, ослепительно блестящие, блондинистые волосы. Мальчику показалось, что он увидел самое прекрасное создание на планете, он был готов выполнить любой её приказ, любой каприз. Мордредовы портянки, проси она ключ от сейфа Блэков, он бы моментально оказался в её прелестных, нежных ручках. Но только мальчик подумал «Блэк», как пламя разгорелось в его груди. Здесь было что-то не так. Мальчик, собрав в кулак свою немаленькую волю и еще большую решимость, закрыл глаза. «Как учил мистер Арбейд» — подумал он. — «Вдыхай воздух, вдыхай магию». Мальчик пару раз глубоко вдохнул и шумно выдохнул, а когда он открыл глаза, то все что увидел — обворожительную блондинку за кафедрой. Она держала в руках указку и показывала на какие-то графики, нарисованные на доске, в голубых же глазах ровно что сам дьявол румбу не отплясывал, потому как явно там не один хоровод чертей кружил.

— И почему же такой красивый мальчик опаздывает? — с придыханием спросила толи вейла, толи полувейла.

— Красивый мальчик был у директора, — пробубнил Матаис. Он корил себя за то, что на мгновение поддался чужой магии.

Он подошел к преподавательнице, в чьих голубых блюдцах теперь сквозило удивление и интерес, и протянул ей записку директора. Та, забирая листок, как бы невзначай коснулась своими пальчиками ладони Матаиса, но даже телесный контакт не восстановил власть чар. Профессор Перикула быстренько прочитала записку и снова взглянула на парня, но теперь она смотрела с пониманием.

— Блэк, да? Могла бы догадаться, — казалась профессор потеряла к нему всякий интерес, когда что-то выяснила для себя. — Садитесь. За первой партой есть свободное место.

Мальчик оглянулся, и чуть не сел где стоял. Вся женская аудитория, рассредоточенная по аудитории, смотрела на профессора с нескрываемой злобой. А вот мужская наоборот, буквально пожирала леди глазами, они сидели как сурки — вытянув голову, и разве что не каждое её слово ловили. Как всегда, на галерке сидели Слизеринцы. И Ред с Кори, так же пожирали взглядом Перикулу и вовсе не замечали своего друга. Но самое главное было в том, что профессор попросила сесть его за первое парту, а единственная первая парта со свободным местом, стояла прямо напротив кафедры и там уже сидела ни кто иная как Лили Поттер.

— Эмм, профессор, — повернулся он, к теперь уже нет сомнений, вейле. — Я лучше к своим пойду.

— Вам что-то не понятно из моих слов? — казалось лицо красивой девушки, стало приобретать совсем не человеческие черты. — Садитесь за первую парту, и не задерживайте урок!

Мальчик пожал плечами, он совсем не боялся пернатых, даже если они были размером с человека. Но приказу подчинился и сел за стол. Лили фыркнула, и отодвинулась на самый край. Матаис снова пожал плечами, ему сейчас было не до этого — друзей надо спасать. Юный Блэк трезво оценил ситуацию, и понял, что конкретно сейчас ему товарищей не выручить. Он не знал как можно внешне развеять магию вейлы. Да и чего таить, Мэтс не знал, как он сам скинул чары, а как тут помочь другим?

А профессор продолжила лекцию. Мальчик тут же достал пергамент, и старательно переписал все формулы и чертежи. Трансфигурация, как и Чары, ему уже полюбились. Они имели много общего с математикой. Здесь так же были расчеты, графики и формулы. А в этом Матаис чувствовал себя как рыба в воде. Хотя, вот этот расчет превращения спички в иголку, был невероятно сложен. И если бы не диктовка и объяснения профессора, он бы никогда не нашел решения. Расчет был невероятно сложным, график обладал сразу тремя векторами. А изменение происходило в трех пространствах, каждое из которых нужно было рассчитать. Мальчик, видя все эти нагромождения цифр, просто не мог понять, почему большинство волшебников даже простую задачку из школьного учебника по Алгебре не могут решить, а такой расчет способны осознать. Но ответ вскоре сам нашел ученика. В конце занятия профессор Перикула, подводя итог, выписала нужную формулу превращения и движения палочкой. И большинство учеников начали тут же выполнять указание, пытаясь превратить иголку в спичку.

Матаис понял в чем тут суть. Волшебники в принципе забивали на весь процесс, им был интересен только результат и манипуляции, которые необходимо совершить для его получения. Таких людей Чарли называл «юзер», подразумевая что они не знают как и что работает, но наслаждаются результатом. Юный Блэк же был из другой породы, он от рождения, будучи окружен одними лишь загадками, тайнами и книгами, да еще и Историями, был жутко любознательным, и немного любопытным.

Помахав палочкой и произнеся формулу, он посмотрел на спичку, та даже не осеребрилась. Что ж, он уже понял, что сделал ошибку в третьем взмахе, да и ударение поставил не верно. Следовательно, если он исправит это упущение, то спичка может и подернется металлом, но Мэтсу этого было мало. Он открыл учебник, датированный 2015 годом, на первой главе и начал внимательно вчитываться в материал. Там приводилось множество примеров, и почему дерево можно с легкостью и не прилагая особых усилий превратить в металл, но при этом что бы сделать из спички, скажем, змейку, придется попотеть, а у начинающих волшебников на это банально не хватит сил.

Это обуславливалось тем, что дерево, относилось к Земле, так же как и металл, они были тесно связаны природой, так сказать родственные души. Мальчик задумался, если подумать, то в его палочке и вовсе толченый коготь грифона, а как известно когти грифона прочнее бриллиантов, хоть и являлись металлом. Юный Блэк перелестнул страницу. Дальше приводилась историческая справка и отступление, например по новой системе практика тесно сочеталась с теорией, а вот еще каких-то двадцать лет назад, те же спички в иголки начинали превращать ближе ко второму семестру, мол к этому времени силы будет больше. Но последние достижения науки, позволили доказать что расход сил на такие простые манипуляции столь мал, что их может выполнить и десятилетний маг.

Что ж, не стоило автору этого писать. Блэк был возмущен, возмущен своей бездарностью. Ему через месяц уже двенадцать стукнет, а он не может справиться с заданием, которое должен осилить десятилетка. Как всегда, в момент напряжений и раздражения, мальчик успокаивался Арбейдовским методом, он глубоко вдохнул и следом выдохнул. Вообще, по мнению Арбейду, при выдохе должна «выходить магия» или как-то так, но у мальчика это ни разу не получилось за все восемь лет занятий. Так что он был наречен «бездарностью», и обречен на вечные муки. Но такие дыхательные упражнения позволяли мальчику концентрироваться на чем-нибудь больше чем десять секунд, что был его предел в обычном состоянии. А потом его уже несло куда-то и влекло что-то. Итак, надышавшись, мальчик снова сделал нужные пассы и произнес формулу. И, как это было и на чарах, у него все получилось, иголка покрылась металлом и стала напоминать иголку. Но Матаису этого было мало, он ведь Блэк, да и к тому же старше большинства в аудитории, если на самый старший ( не считая профессора), а значит у него должно быть нечто большее чем не то спичка, не то иголка. До конца урока оставалось еще минут пятнадцать, а профессор Перикула явно что-то читала, не обращая внимания на класс, полный натужно пыхтящих и размахивающих палочкой детей.

Мэтс вернулся к своей спичке-иголке. Закончив с первой главой, мальчик открыл вторую, и тут же в глазах Блэка появился отблеск обреченности. Здесь было еще больше формул и графиков, и они были куда сложнее, зато и итог таких занятий тоже был поинтереснее — во время манипуляция предмету можно было придать форму. Чем-то это напомнило Блэку фехтование. Если миновать все подготавливающие тренировки, умение владеть телом и т.п. то — сперва он разучивал определенные стойки. Следом выпады из стоек, потом связки стоек и выпадов, потом снова нагромождение теории, а уже потом вариации стоек в ситуации, и лишь под конец — пластичность стоек. То есть сперва нужно было выучить самые простые манипуляции чтобы потом уметь это делать не задумываясь — интуитивно. Что ж, теперь мальчик понял почему Соркин назвал самыми трудными и сложными, и основными — первый и пятый курс. Мол на первом курсе база ( что есть очень сложно) и без неё никуда, а на пятом подготовка к переходу на качественно новый уровень волшебства. Что ж, мальчик понадеялся, что в следующем году будет попроще. С этими мыслями он погрузился в чтение второй главы, и за осмыслением всех формул не заметил, как закончился урок.

— Я, признаться несколько разочарованна, — если бы Блэк находился под чарами, он бы сейчас так же расстроено вздыхал вместе с остальными парнями. Для них эта фраза Перикулы была словно приговор зверя-палача. — Никто за урок так и не смог продемонстрировать...

Тут профессор наткнулась на Матаиса, он вертел в руках свою иголку-спичку и думал над тем как сможет вечером улучшить свой результат. Он обязательно должен стать лучшим, иначе мистер Арбейд в нем разочаруется, а это куда как страшнее чем разочарование вейлы.

— Никто, кроме мистера Блэка так и не смог справиться с превращением спички, — и преподаватель обворожительно улыбнулась мальчику. Теперь остальные парни скрипели зубами от злости. Вот только вейла просчиталась, друзья Матаиса, почувствовав что другу грозит опасность, преодолели магию вэйлы. Теперь в классе было три «свободных» парня. Видно правду говорят, — дружба сильнее женских чар. Как об этом узнал Матаис? Просто он с первой парты, спиной почувствовал негодование друзей. Кажется они пребывали в том же состоянии что и юный Блэк — корили себя за слабость и за то что поддались чужому волшебству.

— Пять балов Слизерину, — мальчик был рад и такому. — А теперь домашнее задание...

В итоге к следующему занятию каждый должен был доконспектировать первую главу учебника, и продемонстрировать трансфигурирванную иголку. Черноволосый мальчуган собрал вещи, попрощался с профессором и вышел в коридор — ждать друзей. Из кабинета буквально стрелой вылетали девушки, все они были встревожены и разбегались в поисках кого-то или чего-то. И единственное исключение из правил составили слизеринские девочки. Они спокойно, в организованном порядке, покинули аудиторию. Самая смелая из них — сестра Литиции, подошла к Блэку и сказала что они пойдут в библиотеку заниматься. Матаис кивнул и продолжил ждать. Минут через десять, стали выходить и парни. Но лишь ступали они за порог, как счастливые лица теряли свою лучистость, улыбки медленно сползали, следом лицо стремительно бледнело, а потом так же стремительно краснело. Блэк никогда не знал, что он злораден, не знал до этого момента. Мерлинова тумбочка, ему хотелось смеяться в голос, стучать кулаком по стене от истеричного хохота, и останавливало его лишь то, что и друзья попали под чары вейлы. Вскоре из дверей вышли Поттер с Лонгобботомом. Они прошли буквально в футе от Мэтса, но не обратили на него ни капли внимания, а их лица можно было вполне использовать в качестве запрещающего сигнала светофора. Блэк не сдержался и хихикнул.

— Смешно да? — спросили из-за спины. Матаис обернулся и увидел друзей. Они, пожалуй, единственный кто стыдился не ситуации, а слабости. А вопрос задал, судя по всему — Кори.

— Ну вы то хоть сбросили чары, а эти перцы, реально как перцы выглядят, — улыбнулся Матаис.

Напряжение спало и ребята рассмеялись.

— Слушайте, — хлопнул себя по лбу юный Блэк. — Мне вам надо кое-что рассказать.

Ребята кивнули и троица устремилась в подземелья. Пока у них не появился штаб, они решили использовать в качестве временной замены — собственную спальню. Единственное но было в том что там нельзя ничего сделать такого, о чем бы домовые эльфы тут же не доложили директоры. Слава предкам, разговаривать можно не таясь. Ты хоть планы по воскрешению Волде-очень-длинное-прозвище вынашивай и на общее обозрение выставляй, а никто об этом не узнает. Разве что директор конкретно не спросит о чем говорили конкретные юнцы в конкретное время. Но так беспардонно поступать не станет ни один из мало-мальски уважающих себя волшебников, этим ребята и собирались воспользоваться.

В гостиной пока было не так много народу, и многие, что удивительно, сидели уставившись в книги. Матаис подумал, что куда удобнее было бы посидеть в библиотеке. Нет, книги можно и выносить, но нужно заполнить огромный формуляр и клятвенно заверить мадам Либрорум, что вернешь книгу в целости и сохранности. И упаси тебя Мордред не сдержать слово, старушка Либрорум мигом «Репарнет» книгу, а вот тебя ждет запрет на посещения святая святых Хогвартса(хорошо если дня на три) и недельные отработки. Так что мало кто рисковать, но, складывается такое впечатление, что зеленые предпочитают заниматься в гостиной. Мататис уже порывался разгадать сию загадку, но Ред уверенно схватив друга за плечо, потащил того в спальню. Вскоре они уже сидели на кроватях и слушали занимательный рассказ. Больше всего их волновало наличие у Поттера мантии-невидимки. Конечно, у них была и своя (Блэковская), но бывший козырь, превратился в переводную карту. Парням пришлось обратиться к плану, за корректировкой и жаркими спорами, теориями и предложениями они провели окол двух часов. Уморившись и уверившись в плане «Д», они успокоились, спрятали свиток в нишу под тумбочкой Реда, и развалились на кроватях.

— Слушай, — в потолок проговори Теодор. Он лежал свесив руку к полу, и будто поглаживал ей несуществующего кота. — А что, мистер Поттер, действительно нормальный дядька?

— Ну да, — кивнул Блэк, он-то сейчас штудировал вторую главу трансфигурации, пытаясь понять, как придать спичке форму миниатюрной шпаги (ну а вы что хотели — он же Блэк, даже из пыли оружие сделает). — Я-то думал он лекции читать будет, а он только смеялся и хвалил. Говорит, что я правильно сделал, что с вами подружился, и еще сказал, что всегда будет рад меня видеть у себя дома.

— Подозрительно, — процедил Кори.

Матаис и брат блондина рассмеялись.

— Ну если «вождь» сказал что подозрительно... — протянул Матаис.

Но в него тут же прилетела подушка. И началось... Примерно полчаса мальчишки боролись подушками и одеялами, вымотавшись, они заправили, как могли, пастель, извинились перед домовиками за возможную работу, и решили прогуляться по замку. До ужина было еще часа три, а до отбоя все пять. У старшекурсников все еще шли пары, а первые два курса в это время обычно гуляли в парке, знакомились друг с другом или страдали ерундой. Конечно, идейные последователи леди Гермионы Уизли просиживали штаны в библиотеке, но шляпа верно сказала — Блэк хоть и был умен, но занимался от случаю к случаю, когда чего-нибудь поинтереснее не мигает на горизонте. Вот и сейчас прогулка по древнему замку, где еще осталось так много тайн, показалась юному наследнику куда как заманчивей чем очередной расчет и график.

Захлопнув учебник и швырнув его на подушку, Блэк вскочил, пригладил мантию и поплелся за друзьями. Троица заперла за собой дверь и по извилистому коридору вошла в гостиную. Здесь почему-то царило крайне нездоровое оживление. Вся мужская часть населения зеленых сверкала глазами и ясно давала понять что «не подходить — убьет». Соркин и вовсе ходил взад вперед, иногда резко останавливался, играл своими могучими мышцами, и вновь начинал свой путь. Девушки же столпились стайкой около кресла, стоящего рядом с камином. Литиция что-то говорила человечку в нем, и вероятно поглаживала по голове. Друзья переглянулись и уже через мгновение оказались среди девчонок.

— ... не расстраивайся, я схожу возьму для тебя эту книгу, — расслышали они мягкий голос красотки Флинт.

В кресле сидела Скарлет, она шмыгала носом и терла красные глаза.

— Что случилось? — спросил Блэк.

— Ничего, — тут же отозвалась однокурсница.

— Что случилось? — спросил Кори.

Девушки разом посмотрели на трех друзей, и вздохнули, понимая что те не отстанут даже начни их пытать.

— Ваши девушки решили сходить в библиотеку, — сквозь зубы процедил Соркин.

Кажется три аристократа потеряли ориентир. А Блэк вообще недоумевал. Не уж то в Хогвартской библиотеке есть такие книги, от которых дети начинают плакать? Нет, он конечно слышал про Закрытую секцию, и что там есть труды и столь же темные чем у него дома. Но все равно Матаис не мог представить себе такой труд в общем доступе. Однажды он залез в «домашнюю Закрытую секцию» и схватил первый попавшийся талмуд. Мистер Арбейд его тогда здорово отходил деревянной палкой, а потом еще неделю отпаивал мальчика зельем сна без снов. Там такая жуть была, что у Мэтса на затылке седая прядка появилась. Она обычна была скрыта густой гривой и никто её не замечал. Но видимо подобные мысли посетили только его.

— И что? — не сдавался блондин.

Тут зеленые дружно вздохнули.

— Мы не только в Дуэльный клуб не ходим, — пояснил Соркин. — Вообще это моя вина. Дырявая башка. Забыл вам сказать, что если нужна какая книга, вы говорите старостам, и они за ней сходят.

— Что за бред, — выдохнул Блэк, у него были планы на библиотеку и он отказываться от них не хотел.

— А такой и бред, — прошипела Литиция. Мэтси вздрогнул. Он недолюбливал змей, в детстве одна его покусала, это было года в три. У мальчика тогда стихийный выброс случился, и змея, что понятно, подохла, но с тех пор осталась стойка нелюбовь к пресмыкающимся. Возможно поэтому шляпа так долго с ним возилась, отправить ученика на факультет гербом которого является столь ненавистное существо, это сложное решение.

— Вон, посмотри что с малышкой Ламией случилось, — продолжала Флинт. — Эти грифы решили просветить её на предмет что маглорожденным на место на нашем факультет. Да еще и на рассказывали её жути какой-то.

— Они про ПСов рассказывали, — убито проговорила Сандра, её красивое личико побледнело. — И про Него.

Ламия на этой фразе вздрогнула, и вжалась в кресло. Друзья переглянулись, попадись сейчас им гриф, и кого-то прописали бы в госпитале.

— Это с нашего курса были? — спросил Ред. Он обладал просто потрясающим актерскими данными, его голос ничем не выдавал волнения.

Скарлет покачала головой, за неё ответила Бригг.

— Это был какой-то Криви из львов и еще какие-то мальчишки со второго курса. Она так и остались в библиотеке, а мы только заметили как Ламия выскочила вся в слезах.

Троица сначала переглянулась, а потом незаметно кивнули друг другу. Воспользовавшись моментом, когда Ламия издала особо чувственный испугано-жалостливый всхлип, и все внимание слизеринцев сосредоточилось на ней, юные аристократы выскочили из гостиной. Кори достал карту, он был действительно самым благоразумным из тройки, и всегдаимел при себе необходимые вещи. И не важно, будь то шоколягушка или карта, Гринграсс и Мэтс уже поняли, что на блондина можно положиться в этих вопросах.

Троица находилась в подземельях, то бишь на минус первом этаже, а библиотека занимала почти весь пятый этаж. Пришлось потрудиться. Сперва они вышли в холл, затем попетляли, найдя на первом этаже какую-то странную картину с необычно выступавшей грушей на общем натюрморте. Ребята решили что потом её тщательно осмотрят, а Ред в этот момент почему-то разочарованно выдохнул, будто у него какой-то сюрприз не удался. Наконец дети вышли к лестницам. Те, как назло, двигались словно сумасшедшие, возможно именно поэтому подъем на пятый этаж занял у них минут пятнадцать. Под конец Кори умудрился провалиться в несуществующую ступеньку, но его быстро вытащили из западни. Наконец ребята оказались в нужном коридоре. Здесь сновало немало учеников, и все они шли к высоким дверям. Видимо библиотека пользовалась спросом. Но приглядевшись, Матаис понял что большинство это перваки, которые как и друзья, решили исследовать замок. Ну что ж, все дети любопытны...

Кори поймал за руку какую-то девочку с эмблемой барсука на груди. Ты испуганно вскрикнула и попыталась вырваться.

— Позови гриффиндорца Криви с друзьями, — попросил её Малфой, и тут же отпустил девочку. Та разве что звуковой барьер не преодолела, пока бежала к библиотеке.

— Вот интересно, — протянул Блэк, друзья встали напротив дверей и стали ждать. — Слезеринцев боятся или презирают?

— Боятся, — тут же откликнулся Ред. — Поэтому и презирают — за то что им страшно.

Матаис на такое заявление кивнул и плотоядно усмехнулся. Значит люди боятся его фамилию «Блэк», и боятся Слизеринцев, что ж, от такого коктейля как Блэк-Слизеринец у них и вовсе крышу должно сносить. Эх, как бы он хотел все это рассказать своим маглам-друзьям, но нельзя. Черт бы побрал эти международные законы о максимальной секретности. Минут через пять двери библиотеки открылись и оттуда вышло семь парней. Двух, что закономерно, Матаис узнал — это были Джеймс с Фрэнком. Еще были три второкурсника, один из которых обладал глуповатым выражением лица, и два третьекурсника. Один высокий и худой, а второй низкий и толстый. Комичная парочка. Друзья снова встретились взглядами, и будто ими общались, наконец Ред пожал плечами и Блэк подошел к глуповатому. Мальчик оказался одного роста с Мэтси. Что не удивительно, в конце концов они были ровесниками.

— Ты Криви? — спокойно спросил юный наследник.

— Ну да, — кивнул парнишка.

— Это хорошо.

И тут же в физиономию второкурсника впечатался кулак Матаиса. Мгновение спустя началась массовая драка. Правда массовой её трудно назвать, потому как на стороне грифов было больше чем двукратное преимущество, но такие мелочи горячих слизеренцев не волновали. Блэк старательно молотил кулаками физионимю и корпус Криви, пока его не оттолкнули в сторону. Схватка набирала обороты и не было времени думать. Пропустив три удара, одно в ухо, в плечо и в скулу, Мататис принялся молотить кого-то еще. Потом его снова толкнули, и теперь уже он наткнулся взглядом на самого желанного противника. Блэк не понимал почему ему был так ненавистен парнишка Фрэнк, возможно он олицетворял собой все те качества, что презирали Блэки, и поэтому у Матаиса что-то замкнуло на уровне инстинктов, но сейчас он был рад встать напротив этого пухляка. Хотя сынок декана оказался не так прост, он поджал руки в локтях и согнул руки, парень был свеж — видать еще не влезал в драку. Блэк усмехнулся, он чувствовал как вздулось ухо, и как из губы бежит кровь. Ему было больно, но, что удивительно — весело.

— Хэйа, — кто-то крикнул за спиной, наверное это был Ред.

— Хэйа, — о, а это уже Кори.

У Блэка не было времени оборачиваться и смотреть как там его друзья справляются.

— Хэйа, — просто крикнул он и полез на Фрэнка.

Чуть пригнувшись, Матаис ударил грифа в печень, но Фрэнки хоть и был полноват, но оказался шустрым малым, и видать его учили защищаться. Он поставил блок и чуть отодвинул корпус. Что ж, видимо учили не только защищаться. Кулак ало-знаменного просвистел в миллиметре от лица Мэтси. Юный Блэк не стал медлить, он обрушил на врага целый град ударов. Драться он умел не так хорошо как Гринграсс, ему больше нравилось фехтование, но тем не мене благодаря этому самому фехтованию, удары были быстры и точны. Фрэнк пропустил один в живот, и один в скулу. На глаза мальчишки навернулись слезы. Блэк же полностью отдавался в стихию битвы. Вы не подумайте что он сумасшедший, и пошел в тетю Беллу, просто многие Флоридские парни отличаются горячей кровью, а тут еще и кровь Блэков, в общем, Лонгботтому не поздоровилось.

Фрэнки упал, и это его спасло, юный Матаис не бил лежачих. Он развернулся и увидел что тот самый Криви, вместе с Джеймсом и третьекурсником, теснит обороняющегося Реда. А Малфой схлестнулся с двумя противниками. Блэк чуть не стукнул сам себя. Пока он самозабвенно обрабатывал Фрэнка, друзья были в серьезной опасности.

— Хэйа, — в очередной раз крикнул Блэк.

Он побежал к Реду, так как у него было больше всего врагов, и вероятно Гринграсс не отказался бы поделиться. Мэтси был замечен Криви, и тот развернулся, на свою беду. Мальчик не стал тормозить и размахивать руками, он закинул голову назад, а потом пустил её на лицо второкурсника. Что-то неприятно хрустнуло, а по коридору пронесся крик полный боли. В этот же момент, Ред крутанулся и с разворота, совсем по киношному, впечатал ногу в живот Поттера. Тот упал.

— Три на три, — сплюнул кровью Гринграсс.

Блэк хмыкнул и тоже харкнул кровью. Несмотря на все успехи, парни были сильно побиты, а на их лицах не было живого места. Но, как это бывает, в Хогвартсе редко когда драки доходят до своего логического завершения. Только Блэк собирался ринуться в атаку, как почувствовал что застыл. А по коридору шел никто иной как профессор Йорд, он шел в окружении каких-то перваков. А следом за ним семенили, явно не поспевая за высоким историком, Лонгботтом и старина Слизи. И вдруг Матаиса осенило, это заклинание он знал, вернее слышал о нем. Это что-то вроде массового Петрификуса, вот только использовали его на войне, когда еще инквизиция народ жгла. Называется вроде — «Обтурэйто».

«Вау» — подумал Блэк. — «Невербально десять человек заморозил»

Матаис, застыв в нелепой позе, оглядывал поле брани. Фрэнк лежал на полу и сдерживал слезы, ну хоть не нюня, Джеймс так же валялся, правда он был самым целым, ни фингала, ни крови. Чего не скажешь о Криви, его нос превратился в кровавое месиво, а из глаз текли предательские ручейки.

«А этот нюня» — злорадно подумал Блэк.

Друзья тоже пострадали. У Кори заплыл глаз, и были разбиты губы, на скуле чернел страшный фингал. Ред был не лучше, разве что у него еще и бровь была рассечена. Но и сам Матаис мог бы поспорить с ними в количестве «украшений мужчин». Ну и остальные участники драки тоже были покрашены в «нужные» тона. В общем, Мэтси был доволен.

— Мерлин великий! — выдохнул декан грифов и бросился к сыну. — Псалтем, да сними ты уже свое проклятье!

— А, — чуть растерянно улыбнулся профессор Йорд. — Ну да.

Блэк почувствовал как власть над телом возвращается к нему. Он чуть было не упал, оказывается американец дико ослаб, а болела буквально каждая клеточка тела. Но все же он устоял, чего не скажешь про Реда, видать он измотался больше всех. Но падающего друга успели подхватить друзья. Кори с правого плеча, Мэтси с левого.

— Было весело, — кровавым оскалом усмехнулся Теодор.

— Да ты вообще герой, — той же расцветкой улыбнулся ему Малфой, правда с заплывшим глазом это выглядело весьма уродливо. — У кого сколько?

Пока профессор Лонгботтом ахал, Слизнорт прокачивал в голове ситуацию, а Йорд посылал за медсестрой, народ все скапливался в коридоре. Мататис оглядел поле боя и вздохнул.

— Два наверно, — он перехватил руку Реда, которую перекинул через свое плечо так, что бы держать было удобнее.

— Не, — хмыкнул Кори. — Два у меня, у тебя все три.

— Но их же три оставалось, — заметил Ред.

— А, — если бы блондин мог, он бы махнул рукой, но сейчас всего его конечности были заняты поддержкой друга. — Один встал.

— Во вы жуки, — усмехнулся Теодор и скривился от боли. — А у меня вообще не одного.

— Да ты чего?! — возмутился Блэк. — Тебе ж сказали что ты герой — пока мы там развлекались ты один троих держал!

— Ага! — подтвердил Кори, и Ред счастливо улыбнулся.

Ребята продолжили перепалку, но их прервал профессор Слизнорт, видимо прокачка была завершена.

— Молодые люди! Я в возмущении! Устроить драку в первый же учебный день! Вам поезда было мало?! Я в вас сильно разочарован. Тридцать балов! С каждого! И неделю отработок с мистером Маскиным!

И что вы думаете? Парни раскаялись и посыпали голову дымолетным порохом? Нет, они вообще не обратили на эти крики внимания. Вскоре в коридоре, растолкав толпу, появилась дама Бальзаковского возраста. В белом халате и чудном чепчике того же цвета, она тут же взмахнула палочкой и появилось две пары носилок, на которые погрузили Фрэнка и Криви. Мадам Сатия, так звали школьного колдомедика, причитая о нравах и временах, повела процессию на второй этаж в госпиталь. О слизеринцах, понятное дело, никто не подумал, поэтому друзья буквально понесли друга по направлению. Впереди шел Слизнорт, постоянно извинявшийся перед деканом красных, хотя делал он с таким видом, будто говорил «мои орлы круче твоих», а герболог в это время кидал опасно яростные взгляды на троицу. Процессию замыкал профессор Йорд, он как всегда не носил мантию. Вместо этого у него был синий костюм тройка, и он то и дело отгонял любопытных студентов. Но, чего греха таить, слухи распространялись с бешенной скоростью. У госпиталя их уже ждали сестры Джеймса в сопровождении перфекта Люпина, а так же Соркин с Флинт. Пока они не видели своих подопечных, то смотрели на алых с плохо скрываемым превосходством. Но когда появились «героя дня», они тут же накинулись на них.

— Да как вы могли...

— Что вы себе позволяете...

— Так опозорить факультет...

— Так подставить нас...

Этот перекрестный огонь мог еще долго продолжаться, но старост остановил мистер Йорд.

— Мисс, — обратился он к Летиции, та тут же замолчала, видать историк был местным авторитетом. — Вы можете прочитать детям нотацию и вечером, когда они будут в гостиной.

Девушка тут же кивнула. Но эту фразу услышала мадам Сатия. Она как раз укладывала стонавшего Фрэнка на кровать, а на другую леветировала хнычущего Криви.

— Вечером?! — крикнула она на профессора. — Эти разбойники у меня до утра отлеживаться будут!

Возмущению друзей не было предела. Они не считала себя такими слабаками, что им нужно в госпитале ночь валятся после обычной (по их словам) потасовки. Все смотрели на троицу пыхтящих, побитых, то ли победителей, то ли проигравших, с раздражением и легким гневом. Все, кроме Йорда, он вообще откровенно веселился. Когде же страсти улеглись, а грифы все разлеглись по кроватям, а старина Слизи увел Лонгботтома, который разве что пламенем не дышал. Сатия занялась своим делом.

Она чем-то смазала лицо Криви, от чего тот начал шипеть, и наколдовала ему бинты. Потом дала что-то выпить Фрэнки и так же смазал лицо. Джеймса она ощупала (тот жутко стеснялся) и дав ему мерзавчик с какой-то жидкостью отправила в гостиной. Мол с ним, кроме незначительного ушиба, все в порядке. И еще она добавила что видимо везение это наследственное, а везение Поттеров это уже нечто присказки для колдомедиков. Так же она занялась еще четырьмя грифами, всех он чем-то смазывала, заматывала в бинты и давала что-то выпить. Когда же с этим было покончено она повернулась к зачинщикам драки.

Тяжко вздохнув, она начала с наиболее пострадавшего, Блэк себя не видел, но выяснилось что это он. Признаться, Матаис был расстроен. Ему на лицо нанесли жгучую мазь, закрепили пластырь на левую бровь, произнесли какое-то заклинание, чтобы убрать запекшуюся кровь и выдали мерзавчик, схожий с тем что получил Джеймс. Потом настал черед Реда, с ним произвели те же манипуляции, разе что мерзавчиков дали аж три. А вот Малфой и вовсе не получил зелья, чем безумно гордился в последствии.

— Все! — строго рявкнула Сатия. — Всем лежать.

Троица застонала и с мольбой уставилась на профессора Йорда, в нем они видели союзника и просто веселого человека. Профессор, в то время как колдомедик обхаживала грифов, корчил смешные рожи, показывая как плохо алым. Дети чуть не померли, пытаясь не рассмеяться. Но, в итоге, Йорд сжалился над ними, и сейчас, смотря на эти молительные мордашки, взял слово.

— Мадам Сатия, — обратился он к женщине. Он говорил с должным уважением и расположением. — Мне кажется ,это будет не правильно оставлять этих сорванцов под вашим бдительным присмотром. Отправьте их в спальню, пусть беспокойная ночь послужит им уроком. Может, в будущем, перед тем как размахивать руками, они сперва включат мозги.

Мадам хотела возразить, но потом наткнулась на уверенный взгляд профессора.

— Вы ведь не отстанете, да? — тяжко вздохнула она.

— Неа, — улыбнулся её Йорд.

Мадам снова вздохнула.

— Тога под вашу ответственность.

— Конечно! Ну, разбойники, пойдемте.

Ред уже был получше, поэтому смог пойти самостоятельно. Ребята боялись спугнуть удачу, и поэтому шли в гробовой тишине. А Йорда казалось драка в принципе не волновала, он шел вышагивая известный лишь ему ритм, уверенно ведя ребят в подземелья. Они миновали лестницы, и вскоре оказались около ничем неприметной стены. Профессор резко остановился и повернулся к детям. Оказалось что у него темно-карие глаза, которые обычно скрывают очки. Он ими уверенно сверкнул и вгляделся в детей. Те вжали головы в плечи, а ну как сейчас часовою лекцию о их поведению двинет.

— На ужине вам лучше не появляться, — сказал историк. — Я попрошу эльфов доставить вам еду в спальню, так что не высовывайтесь до завтра.

Ребята облегчен выдохнули.

— О, — улыбнулся препод. — На вашем месте я бы не расслаблялся. Или Слизеринцы полагают что им помогли бесплатно. Нет-нет-нет, коварный и страшный профессор Йорд, видит в этом свою выгоду. Вот например завтра, кстати у нас с вами завтра аж две пары перед обедом, я жду от вас мистер Блэк, весьма занимательную Историю.

Мальчик вздрогнул, он сказал не историю, а Историю...

— Какую, сэр? — спросил мальчик.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся профессор. — Ничего архи сложного, думаю вам самим будет приятно это рассказать. Ну а сейчас, пора прощаться.

И мистер «галстук» подтолкнул их к стене. Мальчики чинно пошли и уже почти назвали пароль, как Кори вдруг обернулся, не забывайте, он был самым Слизернцем из этой тройки.

— Профессор, сэр, а вы учились на нашем факультете?

— О, ц-ц-ц-ц, нет-нет-нет, — покачал головой Йорд, он действительно был каким-то веселым или даже комичным. — Я учился на Гриффиндоре. И предупреждая ваш вопрос. Просто в школе в последнее время очень скучно. А меня утомляет все скучное — этот статус кво, где Слизерин тихонько сидит в углу, а Гриффиндор на белом коне всегда впереди, и никакой борьбы и соперничества, это та-а-а-а-а-а-к уныло... Так что думаю что если я иногда буду вам немного помогать, от этого выиграют все. Вам жить проще, а мне веселей. Ну все, до завтра, разбойники.

И Йорд, развернувшись на каблуках, зашагал куда-то в одному лишь ему ведомом направлении. Ребята пожали плечами и шагнули в проем. Но не все было так просто, в гостиной, казалось, собрались все Слизиринцы, хотя, скорее всего, так оно и было. Народ, завидев троицу, тут же зашумел и загалдел, но вперед вышел Соркин, и все тут же притихли. Он, нависая сколой над мелкими перваками, прошествовал к зачинщикам драки. Те, инстинктивно, сделали шаг назад.

— Скажите мне одно — чем вы думали?

Ребята переглянулись, в таких делах слово держал Кори.

— Они обидели нашу подругу, мы обидели их, — твердо заявил Малфой.

— Зуб за зуб, — кивнул Ред.

— И хвост за хвост, — закончил Блэк.

В гостиной повисла тишина. Кажется, теперь ребята стали именно что «признанными парнями». Мужская аудитория смотрела на них с одобрением, девушки постарше лукаво улыбались и переглядывались, а их однокурсницы улыбались с благодарностью. Тут голос подала Скарлет, все еще сидевшая напротив камина.

— Это правда? — спросила она. — Я ваша подруга?

— Конечно, — тут же откликнулся Блэк. — Ты со Слизерина, а значит наша подруга. Так что мы тебя в обиду никому не дадим!

Сказано это было с таким апломбом и такой комичной серьезностью, что все в гостиной расхохотались. Соркин хлопнул себя по лицу и тяжко вздохнул, совсем как мадам Сатия.

— О Мердродовы усы, — протянул он. — Идите в спальню с глаз долой. И что бы до утра я вас не видел!

Парни поспешили выполнить наказ. Они хоть и храбрились, да и держались нормально, но все равно у них болело буквально все, да еще и мазь ушибы жгла. Под общий смех и аплодисменты они зашли в коридор, и скоро уже расселись по кроватям. Блэк тут же опрокинул в себя мерзавчик, и почувствовал как становиться легче. А вот Реда буквально пришлось заставлять выпить зелья, он почему-то не хотел. Но вскоре друзья с этим справились, они просто пригрозили другу что подмешают ему зелья за завтраком в чай, и будет тот пить несусветную бурду. Гринграсс порядком струхнул и тут же, морщась, прокинул в себя содержимое мерзавчиков.

Конечно после этого последовал «разбор полетов». Сводившийся к примерно таким описаниям:

— А его бум, а он меня хр-рясь, и тут я р-раз, а он бац! — и все это было хором, и каждый считал своим святым долгом поразмахивать руками — для наглядности. Народ угомонился лишь через минут десять. Они бы и дольше могли кричать и размахивать разбитыми кулаками, но мимо проходил товарищ Соркин, который услышал неуставное общение. Понятное дело, открыв дверь он накричал на парней, и велел им ложится по кроватям, иначе оно позовет декана, и тот прочитает им мораль. Мальчики тут же разлеглись по койкам. Вскоре эльфы принесли еду — салат и картошку с охотничьими колбасками, так же поставили графин с соком и три бокала. Когда же ребята расправились с ужином, то посуда исчезла. Парни были уставшими, серьезно вымотанными, поэтому кинули жребий, сходили в душ и разлеглись по кроватям.

— Как вы думаете — получилось? — спросил Кори.

— Думаю да, — ответил Блэк. — Джеймс удачно под ногу Реду подвернулся.

— Все идет по плану, — хихикнул Теодор. — Совмещаем приятное с полезным. А девочек действительно в обиду не дадим!

— Блин, — выдохнули Кори и Блэк, а затем хором закончили. — Ты слишком крут!

— Ага, — засмеялся Ред, но тут же застонал от боли. — Я такой!

Остальные жители спальни тоже засмеялись, но так же скоро простонали. Впрочем, это не помешало им спустя пару минут, заснуть.

Интерлюдия

Гостинная Гриффиндора

— Да нормально все со мной! — Джеймс в который раз пытался избавиться от сердобольных старшекурсниц. Но те были слишком увлечены тисканьем симпатичного парнишки — сына национального-героя, так что пропускали это мимо ушей. — Кто-нибудь, помогите!— возопил Поттер, но это вызвало лишь волну смеха.

— Как они могли, — рычала и разве что пламенем не плевалась Роза. — Эти мерзкие слизни...

Рядом, в креслах напротив камина, сидела два совершен одинаковых парня которые в такт девушке кивали, судя по нашивкам они были на курс старше. Вообще эта тема драки стала основной темой для разговор не только у Слизеринцев и Гриффиндорцев, но и вообще всей школы. Еще на ужине по Большому Залу прокатывались волны негодования, а на стол зеленых бросали нехорошие взгляды. И все это продолжалось пока старушка МакГи не призвала к порядку, тут уж угомонились даже самые резкие во мнениях студенты. Одна лишь Лили почему-то молчала, и не присоединялась к всеобщей истерии. Но в тихом омуте...

— Мне кажется это только начало, — сказала она так, чтобы услышали только сестра и брат. Старшекурсницы, тискающие мальчика, не в счет, они были слишком увлечены процессом. — Надо за ними проследить...

Роза и Джеймс кивнули, не подозревая, что действуют в соответствии с чужим и весьма коварным планом.

Годрикова Впадина Potter Hall

— Слушай, действительно так похож? — спросил Рональд, забирая вражескую пешку.

— Ага, — кивнул Джеймс и задумался, ситуация на доске была удручающая. — И не только внешне. Жесты, интонация, свет в глазах — все как у Сириуса. Аж жутко становится.

Рональд покачал головой, и ответил на нападение Гарри. Вообще, почти за тридцать лет дружбы, в этой игре Поттер одолел своего вечного напарника всего раз десять, но не терял надежды одержать победу в шахматном поединке. Но их диалог, как и партия, был прерван. В кабинет, через открытую форточку, влетела сова, и положила перед Главным Аврором конверт. Отправителем значилась Минерва МакГонагалл.

Гарри тут же распечатал посылку и вчитался в текст. По мере прочтения его лицо сперва бледнело, но потом он широко улыбнулся.

— Говорю же, — засмеялся он и протянул письмо другу. — Это все равно что Сириус v2.0.

Рональд взял письмо и так же прочитал.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — удивился н. — Твой сын пострадал!

— Ну, судя по всему, не так уж сильно он и пострадал, — Поттер чуть лукавил, он действительно сильно беспокоился за ребенка. Но знал, что если сорвется и помчится в школу, то этим обидит «самостоятельного» отпрыска. — Да и к тому же в Хогвартсе всегда что-то происходит. И это не так серьезно, чтобы аппарировать в Хогсмид и будить директора.

Уизли почему-то тоже улыбнулся.

— Ну да, — кивнул он. — Уж мы то знаем, что этот замок нельзя назвать самым безопасным местом на свете.

Авроры улыбнулись своим воспоминаниям и детским приключениям.

— Мальчишки всегда дерутся, — пожал плечами Поттер, роняя своего короля и признавая очередное поражение. — Вспомни нас и Малфоя.

— О даа, — протянул Рон. — Главное чтобы дальше кулаков дело не зашло...

— Для этого у них есть Дуэльный Клуб. Там за ними присмотрят.

— Надеюсь. Если ты прав, и Матаис действительно один в один Сириус, то школу ждут веселые времена.

— А я в этом даже не сомневаюсь, — Поттер убрал фигуры с доски. — Просто надеюсь, что когда-нибудь они подружатся. Не хотелось бы, чтобы последний из Блэков, считал Поттеров своими врагами. Еще партейку?

— Опять проигрывать? — ехидно усмехнулся Рон, друг только плечами пожал. — Чувствуешь что заботой о Матаисе сможешь отплатить крестному?

— Да, — кивнул Гарри. — Но еще я хочу помочь ребенку, который остался без родителей и оказался в чуждом ему мире.

— Нда, — покачал головой Рональд. Он знал что Гарри видит в юном Блэке не только отражение Сириуса, но еще и свое. — Не было проблем...

И друзья продолжили играть.

Конец Интерлюдии

Утро добрым не бывает, эту простую истину усвоили три помятых парнишки. Как и всегда, встав с рассветом, они корчились от ломоты во всем теле. Но все же, сцепив зубы, поплелись на зарядку. Удивительно, но на их маленькой полянке, скрытой от посторонних глаз рощей, появился турник. Понятное дело дети стали тут ж допытывать друг у друга, кто успел попросить об одолжении декана. Но, как выяснилось, к старине Слизи с такой просьбой не обращался ни один человек. Дети еще немного поломали голову над этим вопросом, но вскоре просто «забили». На этот раз зарядка заняла всего пятнадцать минут, а после ребята буквально поползли обратно в гостиную. Как обычно, по пути им никто не встретился, в такое время нормальные люди предпочитали спать, а не шастать по коридорам, и уж тем более не бегать по поляне. В гостиной так же было пусто и несколько уныло.

Друзья, в который раз кинув жребий, пошли в ванну. Первым на этот раз отправился Блэк. И т что он увидел в зеркале его ничуть не радовало. Лицо было разбито, и хоть и выглядело так, как будто уже третий день заживала (классная мазь), но все равно выглядело не комильфо. Матаис быстренько ополоснулся под холодным, почти ледяным душем, почистил зубы, осторожно умылся и был таков. Следом последовал Ред, предпочитающей холодной воде, разве что не кипяток. А замыкал Кори, который в вопросах утреннего моциона придерживался золотой середины.

Сегодня у первокурсников были сдвоенная История Магии, а после обеда — Полеты. Кори по этому поводу бушевал, он говорил, что летать на полный желудок это верх идиотизма. А Ред его только подначивал что таким образом школа, рассчитывая на благоразумие учащихся, экономит на обедах. Блэк просто покатывался со смеху, а Малфой все никак не мог успокоится. Но все же им пришлось закинуть сумки на плечи, и спуститься вниз. Там их встретили приободряющими криками и шлепками по плечу. Правда, второго «шлепнувшего» они погрозились проклясть, так как у них болело — всё. Вроде народ поостыл. Благо подземелья весьма близко расположены к Большому Залу, так что троица «сквозь строй» не проходила. Но вот в самом зале их уже ждали. Те Слезиринцы что не успели их поздравить утром, так как убежали пораньше на завтрак, поздравляли сейчас. Декан напомнил об обработках, а вот все остальные сверлили их гневными взглядами. Особенно отличился профессор Лонгботтом, который, скорее всего, объявил их клубу войну. Но, как и всегда, детям было все равно. Они и так уже разрушили тот самый статус кво, о котором им сказал профессор Йорд. За два дня умудрились набрать тридцать пять баллов и потерять сто двадцать. Так что их факультет сейчас был на мели и занимал не самое почетное четвертое место. Но ведь это всего второй день — и пусть в этом году кубки им не светят, но ребята были весьма оптимистично настроены на следующий курс.

Но даже эти игры в гляделки были не самым страшным. В самый разгар завтрака, когда в зале собралась почти вся школа — в помещение влетели совы. И три совы, синхронно замерев над тремя друзьями, сбросили конверты... Как думаете сколько их было? Правильно — тоже три. Они были красного цвета, и почему-то дымились.

— Громовещатели! — крикнул кто-то за их столом, и четыре сотни студентов уставились на получателей сего презента.

Троица в который раз переглянулась и дети приняли соответствующие моменту позы. Они встали на скамейки и ничуть не стесняясь поставили правые ноги на стол. При этом они скрестили руки на груди и обращали свои взгляды в разные концы зала. Слизеринцы начали покатываться со смеху. А когда в зале произошел взрыв и три гневных голоса начали распекать детей, то смешки послышались и с других столов. Все свелось к тому, что отец Скорпиуса, отец Теодора и опекун Матаиса, вещали на тему «позора аристократии и неподобающему поведению» и вообще они такие рас такие плохие и дома, на каникулах, их ждет воспитательная беседа. Когда же шум затих, то дети поклонились, будто актеры после спектакля, и чинно вскинув сумки пошли на выход. Слизеринцы аплодировали, а самые лояльные дети просто смеялись, остальные вели себя как и должны — злорадно хмыкали.

— Это было круто! — выразил общую идею Ред. Наказание ребят нисколько не пугало, в конце концов они знали что дома их разве что пожурят, зато потом похвалят и может научат, наконец, как сражаться магией, что бы дети не разбивали себе кулаки. А все эти громовещатели и истеричные крики были просто на публику. Ну, во всяком случае, дети искренне рассчитывали на такой поворот событий...

Детям снова пришлось подняться на второй этаж, на этом этаже в принципе были кабинеты по основным предметам. Около аудитории их уже ждали девочки одногрупницы, которые радушно поприветствовали парней. Те ответили тем же и вскоре восьмерка змей зашла в пока еще пустой кабинет. Они расселись как и на чарах — мальчики назад, девочки перед ними. Минут пять спустя в кабинет начали втекать грифы. Зеленые усмехнулись, теперь красные решили просто игнорировать змей, объявив им бойкот. Ну и пусть, Слизеринцам только лучше. А сейчас, Блэк и Ко старательно высматривали Лонгоботтома, а когда тот вошел, чуть не задохнулись от возмущения. Не известно что там сделал его папаня и мадам Сатия, но пухляк был свеж как огурчик, а на его лице ничто не напоминало о прошедшей драке. Чего не скажешь о зеленых. Такое вопиющее своячество взбесило Блэка, но он сдержался. В конце концов Соркин прибьет парня если тот опять потеряет баллы. Следом за последним львом, в аудиторию зашел профессор Йорд. Сгеодня он был опять в костюме тройке, правда в этот раз в черном с серебряными пуговицами и запонками.

— Добрый день дети, — кивнул он аудитории и сел за стол. — Меня зовут Псалтем Йорд и я буду вести у вас Историю Магии. Возможно, я бы представил вам свой предмет как это делают мои глубоко уважаемые коллеги, но не считаю это нужным. В конце концов что есть историю как не наша с вами жизнь? А представление о жизни у каждого должно быть свое. Вы знаете, еще вчера утром я хотел начать наш курс с общих тем. Рассказать вам о магических расах, немного о истории Магической Англии и других стран, а уже потом перейти к этапам развития общего курса истории, и к отдельным личностям в частности. Но вчерашние события, о которых вы безусловно слышали, некоторые и принимали в них непосредственное участие, подарили мне, да и вам, уникальную возможность узнать то, что обычно сокрыто за печатями, которые без особого допуска не снимешь. Мистер Блэк, вы помните наш уговор?

Аудиторию тут же повернула свои головы назад и вперилась взглядами в юного наследника. Тот не смутился, и встал.

— Да, сэр.

— Что ж, — кивнул профессор. — Я бы хотел чтобы Вы рассказали нам об Искандере Зулькрайне и его потомках.

Блэк чуть не задохнулся от волнения, уж о чем о чем, а об этом он рассказать не мог...

— О, — улыбнулся Йорд, грифы непонимающе зашептались. — Я не прошу Вас рассказывать то, что Вы не должны рассказывать. Но я бы хотел услышать те сведения, которые при должном старании и усердии сможет отыскать каждый из присутствующих.

Блэк, кивнул, а вот это вообще запросто. И тут же благодарно кивнул Йорду, тот ответил тем же. Ему выпал уникальный шанс в который раз попугать грифов...

— Хорошо профессор, — Матаис откашлялся, и стал подражать самому лучшему рассказчику которого он когда-либо встречал — им был мистер Арбейд. Мэтс скрестил руки на груди, и понизив голос, начал вещать. — Чтобы осознать историю Искандера Зулькрайна, которая взяла свое начало в 356 г до н.э. во дворце Македонского царя Филиппа II. Прежде чем рассказать об этом, безусловно, великом человеке. Надо вспомнить другого, не менее великого темного волшебника, — Блэк с наслаждением наблюдал за тем как вздрагивают дети. — История предка Искандера, взяла свое начала еще до рождения героя. В XVI веке до н.э. один из Египетских волхвов, сделал предсказание — «И придет из народа рабов ребенок, в саван темный укрытый, и принесет он много горя земле Египесткой, и уведет он за собой рабов далеко на восток». Фараон, правящий в то время, такого поворота событий не хотел. Поэтому велел всех детей рабов скинуть в Нил, на растерзание аллигаторам. Правда не учел что у судьбы свои правила. Мальчик выжил, и по иронии был усыновлен женой того самого фараона. И нарекли его Мойше. Мальчик прожил во дворце около двадцати лет, ни разу не выходя за его пределы, и лишь пару раз посетив рынок. Ясное дело, мальчик был волшебником, но магия его, помня тот ужас пережитый в младенчестве, спала глубоко внутри. Так было до тех пор пока порывистый парень не решился на отчаянный шаг. Он покинул дворец и по несчастью забрел на стройку. Там он увидел множество людей, под гнетом надсмотрщиков что забивали их кнутами и камнями. Один немощный старик, на глазах Мойше, свалился на землю и попросил воды, но его тут же захлестали кнутами. Как это бывает, из-за стресса, страха и шока, магия Мойше проснулась. И тот стихийный выброс убил надсмотрщика, — Блэк снова усмехнулся, но уже лишь ему, да и прочим Блэкам, понятной иронии. — Волшебник-убийца сбежал, и в пустыне наткнулся на кочевников, вождь которых был магом. Тот обнаружил дар в сердце Мойше, и обучил его таинству ведовства. Кстати, во время обучения открылось что Мойше с рождения говорил на Парселтанге и змеи всегда подчинялись ему и оберегали, — дети снова вздрогнули, а Йорд лишь кивал головой. — Что было дальше, многие и так знают. Земля Египетская действительно испытала много горя. Волхв Мойше был великой силы, и десять казней что он обрушил на ненавистную страну, до сих пор считаются самыми великими темными заклятьями. Однако это нас не интересует. Через сорок лет, когда Мойше привел народ к цели, он встретил чернокожую эфиопскую шаманку. Он возжелал её и вскоре у них родился сын. Народу Мойше это не понравилось, и они изгнали женщину и её ребенка, а её имя выжгли из всех свитков. Здесь мы сделаем перерыв в тысячу лет и переместимся во дворец Филиппа. В день рождения Искандера, более известного как Алесксандра, впоследствии — Александра Македнского, безумный волхв Герострат, поджег Храм Артемиды Эфесской. Никто не знает зачем он это сделал, но многие предполагают что этим он хотел предотвратить грядущее беды. И тем не менее... Отец Искандера нам не интересен, он хоть и был гераклидом, но все же оставался маглом. А вот мать ребенка — дочь эпирского царя, Олимпиада, оказалась, не много ни мало, а потоком Мойше. Она была весьма посредственной колдуньей, но у неё был один врожденный дар. Как и далекий предок она умела с рождения общаться со змеями. Но, увы, этот дар не передался её сыну. И до какого-то периода, мать вообще считала свое чадо, маглом. Но в ночь, когда Филлип подослал к жене убийц, у мальчика случился стихийный выброс который унес с собой жизни аж пяти человек. Это дало понять колдунье что её сын невообразимо силен. С этого момента началось обучение юного принца. Он постигал тайны магии, но ему всегда было мало, после каждого урока он хотел еще больше знаний и не важно каких. Но мать не могла дать больше, чем знала сама и вскоре обучение завершилось. Никто не знает точно, но возможно поэтому у Искандера родилась идея — объединить весь мир и собрать все знания всех народов воедино. Но ему было еще слишком мало лет и это оставалось мечтой. Дальше мы снова проскочим не самые важные события. Когда-то в Пелле — столице где стоял дворец, случился праздник и королю привезли необъезженного коня, черного как смоль, и огромного как гиппогриф. Ни у кого из слуг не получилось утихомирить свободолюбивое создание и Филипп приказал прикончить непокорную тварь. Но в этот момент в Александре проснулся дар Понимания — умения понимать язык зверей, — он услышал гневные крики коня, тот боялся собственной тени и людей. Ведомый магией Искандер вошел в загон, современники пишут что слышали как он свистел словно южный ветер, мальчик же просто разговаривал с конем. И не было у Искандера в последствии друга ближе чем Буцефал — его верный черный конь. Но маг взрослел и сила его росла, и Зулькрайн пребывал в бешенстве о того что мог чувствовать силу, но не был способен ею управлять. И все знают что произошло из-за этого. Александр Македонский стал мечом захватывать все, до чего мог дотянуться. Мировая история по праву называет его самым успешным и самым сильным Темным Лордом за всю историю человечества. Под властью Македонского царя объединился почти весь мир известный тогда. Но Искандер не стремился к захвату и уничтожению, только объединению. Он строил города что стоят и поныне, воспитал целое поколение маглов ученых и магов ученых. Он создал библиотеку в которой собрал знания всего мира, сейчас её считают утерянной, — Блэк усмехнулся, он самолично, в некоем банке увидел эти утерянный знания, так же усмехнулся и Йорд. А дети уже были бледнее мела, все кроме Слизеринцев. — Но знаний было мало и Искандер двинулся в Индию, где и встретил свой конец. Он умер, за пару дней до того дня, когда бы ему исполнилось 33, что символично. Маглы считали что у него нет детей, но это было не так. У него было трое сыновей магов, которые решили исполнить волю отца и двинулись дальше на восток. Шли они много лет, а потом шли их потомки, и потомки их потомков, потом они переплыли через бескрайнее море и, наконец, посчитали что добрались до земель о которых грезил их предок. Высадившись в Америке, они посчитали что добрались до края земли, что сейчас они на Востоке. Тогда просто не знали что земля круглая. Они прожили в Северной Америке около трех сотен лет, и перемешали свою кровь с коренными народами бескрайних лесов и долин. От того их некогда каштановые волосы приобрели цвет вороньего крыла. Этот нюанс сыграл свою шутку, когда на землю высадились викинги, назвавшие сие земли Винландом. Они встретили удивительнее племя, где каждый был волхвом и у всех были густые черные волосы. Так как викинги были светловолосыми, они прозвали это племя Блэхарами, что переводиться как «черные волосы». Блэхары были свирепым, но мирным племенем, они просто жили в свое удовольствие. Но лишь услышав что есть земли дальше — на Востоке, они загорелись идеей их посетить, ведь старцы помнили заветы великого предка. С тех пор началась история Блэхаров, племени викингов, на ровне со всеми ходящая на своих дракарах по всей Европе. И народ Блэхаров был свиреп и смел в битве. Их не волновали раны и смерть, они сражались со всеми кто сопротивлялся и жгли все что горело. Их дракары украшали черепа побежденных врагов, используемые для обрядов защиты. Их паруса были смочены в крови, что бы в них всегда дул попутный ветер. А в гуртах викингов всегда были слышны крики пленных женщин-волшебниц, которые должны были разбавить кровь народа и дать ему еще больше силы. И викинги уважали своих собратьев, так как сами поступали точно так же. И так продолжалось четыре века, пока в 672 году, пять дракаров Блэхаров не пристали на скалистые берега. И старцы племени почувствовали великую силу в этих землях, они чувствовали магию везде, куда только падал взгляд. И совет Блэхаров решил что это и есть та земля, найти которую завещал их великий предок и основатель Рода — Искандер Зулькрайн. И снова Блэхары осели. Они примирились с кельтскими племенами, и обменялись с ними женщинами и знаниями. И началась мирная жизнь. А новый народ, построивший города, возделывавший поля и повесивший мечи на стены, стали называть Blackhair. Однако, когда бы на эти скалистые берега не приходил пожар войны, Blackhair всегда были в первых рядах, они больше не брали пленных и не щадили врагов. За такую свирепость и безжалостность, а так же воинскую доблесть. Великий конунг, чьи волосы так же были черны как ночь, и кто со змеями умел говорить, Кнуд Завоеватель, даровал Blackhair родовой герб и нарек их «Black», — тут грифы разве что не вскрикнули, они уже были бели как снег. — И стали Black первым родом Англии, и своими деяниями заслужили право сидеть в присутствии королей, право свободного слова, право на место и вето за круглым столом, впоследствии названым Визенгамотом, правом первой крови и первой добычи. И стали их спустя столетия называть Древнейшими и Благороднейшими, так как они были первым и самым могучим Родом этих скалистых земель, — тут Блэк хищно оскалился и быстренько, обычным голосом протараторил. — Более подробную историю можно найти в школьной библиотеке. Спасибо за внимание.

И Блэк сел. А спустя мгновение грифы взорвались. Какие только оскорбления и проклятья не сыпались на голову Блэка. А он только улыбался своим друзьям, а те показывали ему большой палец. В конце-концов они-то знали эту историю. Их Роды были всего на пару веков моложе Блэковоского. А грифы все бушевали, хотя смысл их негодования был не ясен даже профессору Йорду. В итоге мистер «галстук» не выдержал и вкрадчиво проговорил:

— Попрошу тишины, — сказано это было тихо, но мгновение спустя в аудитории повисла звенящая тишина. Историк кивнул и продолжил, как всегда улыбаясь. — Спасибо мистер Блэк за такой занимательный рассказ. Двадцать баллов Слизерину. А сейчас начнем по теме — итак, первая волшебная раса, с которой мы познакомимся — кентавры. Первое упоминание о них...

И Матаис принялся старательно конспектировать лекцию. А еще он был неподдельно удивлен, все это он уже слышал от мистера Арбейда, но профессор дополнял лекцию такими фактами, оценками и характеристиками, которые, пожалуй, не встретятся больше нигде. Создавалось впечатление что Йорде знает как минимум ... все. И при этом он рассказывал так занимательно, увлеченно и увлекательно, что порой юный Блэк попросту забывал писать. В такие моменты он прикусывал себе язык и старался нагнать класс по памяти. Конечно многие на эту тему не заморачивались. В классе, где сейчас находилось примерно тридцать пять учеников, самопишущие перья были у половины. То бишь — у всех чистокровок и полукровок. И лишь магловские дети старательно чиркали своими гусиными перьями. Ну и, понятное дело, перьевая ручка была лишь у Мэтса. Чем он, подсознательно, жутко, ну просто до невозможности, гордился. И каким же шоком было для Матаиса когда, в самый разгар рассказа о первом вмешательстве кентавров в людскую судьбу, прозвенел школьный колокол, возвещая о конце занятий. Блэк разочарованно выдохнул и таких как, он оказалось немало.

— Всем спасибо за работу, встретимся на следующей недели, — профессор продолжал улыбаться. — Мистер Блэк, от Вас к следующему занятию я жду ... скажем... доклад о влиянии гоблинов на ход колонизации бассейна Миссисипи. Скажем — в фут длиной.

Грифы ехидно и с долей злорадства заулыбались, а Матаис, вопреки всеобщем ожиданиям, светился как лампочка.

— Да, сэр! — крикнул он.

Профессор просто кивнул головой и покинул аудиторию.

— Как он мог? — всё не унимался Ред.

Самое удивительное, что распалившегося друга, успокоить пытались аж с самого обеда. Но тот им даже слова в свой монолог вставить не дал. Уже на протяжении целого часа, из его уст вырывается поток негодования, направленный на голову профессора Йорда, который, вероятно, уже скончался от приступа икоты. И вот сейчас, когда друзья уже почти добрались до поляны, где проходят уроки Полетов, Гринграсс решил задать риторический вопрос. И ответ на него так бы и не прозвучал, если бы не назойливая муха, решившая атаковать нос Теодора. Мордредовы тапочки, Мэтс и Скорпиус были готовы воздвигнуть памятник этой самоотверженной мошке. Пока она отвлекала активно размахивающего руками Реда, Малфой успел вставить слово.

— Да профессор Йорд нам помочь решил!

Ред тут же позабыл о надоедливой мухе и повернулся к друзьям. В его глазах читалась бездна недопонимания.

— Помочь? — с сарказмом спросил брюнет. — Задав Мэтсу домашку на фут? Да ведь все знают что Йорд никогда домашку не дает!

Блэк только философски покачал головой. Его разум был целиком занят предстоящими полетами, так что он предоставил разборку на суд братьев.

— Так ведь он наверняка за неё балы нам накинет! А Мэтсу история нравится, вот профессор и совместил приятное с полезным!

— Да как История Магии может кому-либо нравится? Это же нудеж и скука.

— Вообще-то не то чтобы она мне нравилась, — Блэк все же присоединился к спору друзей. — Но я с удовольствием читаю и слушаю разные Истории, так что такое задание мне не в тягость.

Ред обиженно насупился, а Малфой горделиво усмехнулся и хлопнул Матаиса по плечу. Но Гринграсс долго не конфузился, как только они дошли до поляны, где уже собрались и грифы и их слизернки, то Ред понизил голос и прошептал:

— Ты взял?

Кори только кивнул.

Полеты вела тренер Даема Алас, ей было уже хорошо за сорок, а некогда пышные русые волосы сейчас были собраны в тугой пучок на затылке. Одета она была в синею мантию, специально заточенную под такие мероприятия. Еще, как это принято, мадам Алас вела квиддичные матчи и выступала на них в качестве судьи. Хотя, назовите мне хоть одного преподователя Полетов, который не совмещал бы эти должности.

— Все собрались? — спросила строгая волшебница, когда все стали по правую руку от лежащих метел. Блэк скривился. Перед ними были «Нимбусы 2001» и «Молнии» первого выпуска. Хорошие метлы. Были. Лет пятнадцать-двадцать назад. Эх, жаль первокурсникам нельзя свои привозить... Что за глупое правило. — Так все собрались, или мне еще кого-то надо ждать?

Тут дети очнулись и нестройным хором проговорили.

— Нет, мэм.

— Хорошо, — кивнула Алас. Блэк еле сдержался чтобы не рассмеяться. Её пучок стянутых волос, так комично покачивался в такт движениям головы. — Итак, слушаем меня! Полеты, один из самых травмоопасных опасных предметов после ЗоТИ и Дуэльного Клуба, так что я требую чтобы вы неукоснительно следовали моим командам и не пытались своевольничать. Любое нарушение этих простых правил приведет к серьезным последствиям! — тут её взгляд вперился в Слезиринскую троицу, что ж, слухи в Хогвартсе это отдельная тема... — Сейчас, каждый из вас, протянет руку вперед и твердо скажет «Вверх».

Ученики, преисполненные чувством ответственности в точности выполнили команду мадам Алас. Вот разве что метлы влетели в ладонь всего у нескольких человек. А именно: у Джеймса, Фрэнка, Рози, Руди Флинт, Кори, Реда и Мэтса. У всех остальных они либо лежали, словно недавно срубленные ветки, либо покатывались. Ах да, еще у Лили метла как-то странно подпрыгивала. Она то хотела влететь в ладошку, то опять ложилась на землю. Слизеринцы переглянулись и засмеялись. Грифы недовольно заворчали, а Лили, покраснев, наконец справилась с непокорной метлой. А через минут десять, метлы были уже у всех.

— Хорошо, вижу все справились! А теперь слушайте меня внимательно. По свистку...

— До Астрономической и обратно, кто последний — пишет для всех эссе по ЗоТи если зададут, — прошептал Ред, стоявшему рядом брату.

— ... вы легонько оттолкнетесь от земли и отклоните корпус назад. Немного повесите в воздухе, а со следующим свистком, вернетесь на...

— До Астрономической и обратно, кто последний — пишет для всех эссе по ЗоТи если зададут, — прошептал Кори Матаису, тот глянул на Реда, который ему активно подмигивал и кивнул.

-... землю. Еще раз, легонько оттолкнитесь и слегка откиньтесь назад! Приготовились, — и на поляне прозвучал пронзительный свист.

И лишь отзвучал свисток, как Блэк с силой оттолкнулся от земли. Он резко откинулся назад, а когда метла приняло вертикальное положение древком вверх, то резко вытянул корпус вперед и вверх. Сердце бешено стучало, в груди поднималась волна восторга. Полеты были страстью юного аристократа, это бала та самая магия, которую мистер Арбейд не запрещал и даже поощрял. Метла сразу взяла скорость, достойную гоночной машины. Ветер свистел в ушах, на земле что-то кричали, но Матаис не слышал. Он чувствовал как древко к прутику за ним идут преследователи — друзья. Башня все приближалась, от скорости у непривычного человека заложило бы уши и заслезились бы глаза, но Матаис привык к своей «Молнии 10», а эти старушки по сравнению с ней были просто черепахами. Крепче сжав метлу, Матаис выполнил кувырок, его любимый финт позволяющие выиграть немного в скорости. Он сперва качнул корпус в лево, потом вправо, а потом с силой в лево. В итоге он как швейная игла сделал оборот вокруг оси метлы на триста шестьдесят градусов, а метла резко скакнула вперед. Этот финт назывался «Прорыв», обычно его использовали Охотники что бы преодолеть загонщиков у колец. Когда же шпиль Астрономической башни оказался совсем близко, Блэк не стал закладывать крутой вираж. Он напряг левую руку и силой направил метлу вниз. В итоге он лег практически в отвесное пике, одновременно с этим крутясь подобно запущенному волчку. Когда же до земли оставалась пара футов, Матаис двумя руками поднял «нос» метлы разве что не к солнцу. Летя на безумной(для зрителей) скорости, почти касаясь земли, он увидел как в воздухе сверкнуло два шарика. Инстинкты ревели о том что их надо немедленно схватить, но Мэтси был в курсе злодейского плана и поэтому просто вскоре остановился рядом с учениками, секунду спустя пришел Гринграсс, последним оказался Кори.

— Что за безумие?! — взревела мадам Алас. — Что вы себе позволяете?! В жизни не видела такой наглости и безрассудства! К директору! Все трое! Живо! А со Слизерина...

— Мадам, — взял слово немного запыхавшийся Кори. — Перед тем как вы снимете с нашего факультета баллы, выслушайте нас.

Тут уже в своей стихии оказался прирожденный актер — мистер ред. Он состроил оскорбительную мордашку и начал вещать.

— Мадам, — он разве что слезу не пустил. — Мы сделали все как вы сказали... но там... что-то случилось. И, в общем, у нас метлы вышли из-под контроля и понесли как лошади. А я знаю что такое когда лошадь понесла. Вот прошлым летом у дедушки на ферме в Дании мой Шумок понес, это коня так зовут. Так я так испугался, так испугался, а тут тоже... Но вы уже были внизу, а мы наверху, а там страшно... Ветер свистит, упасть боялись. Но кое-как вернулись назад. А тут вы кричите, а нам страшно так было, да и сейчас страшно...

— Что, разом у трех метлы поломались? — прищурилась мадам.

— Да, бывают же совпадения, — скорбно кивнул Ред, подовая этим самым сигнал друзьям. — Мы так испугались, так испугались... — тут он потянул носом, будто что-то вынюхивая. И тут же зажал его ладонью. Правда не так сильно, как некоторое Гриффиндорцы, — и три друга синхронно сделали несколько шагов назад, где стояли их сокурсницы.

Гриффиндорцы тоже потянули носом, а потом... потом урок был сорван. Кто-то, из самых хилых, разве что не позеленел в попытках сдержать рвоту, другие, на кого попала распрыскиваемая Бомбами Вонючками жидкость, принюхавшись к одежде, начали в поспешном порядке её стягивать. Мало кто не слышал о недавнем изобретении магазина «УУУ», говорят это мерзость, что похлещи ферментов скунса, даже магией из одежды не выведешь. Ну а потом, когда народ догадался кто же виновник происшествия (сделать это было нетрудно, но Гриффиндорцы не отличаются особой сообразительностью) то ало-знаменные повыхватывали палочки... Тут же очнулась мадам Алас.

— Немедленно прекратить! — закричала она, а мгновением позже взмахнула палочкой, в итоге у неё в кулаке оказалось семь палочек грифов. Все самые ретивые были обезоружены. — Вы! Трое! Со мной к директору! Минус пятьдесят баллов Слизерину! И минус десять баллов каждому кто выхватил палочку! Заберете их у своих деканов!

— Мэм, — обратилась к преподавательнице Скарлет. — Мы, не обнажили палочек.

Алас взглянула на восьмерку зеленых и действительно, у них палочки были на месте, что они наглядно продемонстрировали.

— Что ж, значит, вам повезло.

— Но мэм! — вскричала Лили. — Получается вы сняли с нас балов больше чем со слизне... слизеринцев, за их же проделку!

Тренер тяжко вздохнула. А ведь её в начале дня предупредили насчет этих сорванцов, а она увидела лишь трех красивых мальчуганов и расслабилась. Ну надо же.

— Значит, вам не повезло, — со вздохом сказала она. — В следующий раз не будете за палочки хвататься. Все! Урок сорван! Все свободны! А вы трое со мной!

Алас развернулась, сверкая полами своей мантии и пошла ко входу в замок. В этот момент три друга хлопнули друг другу Хай Файв и, обернувшись, показали языки грифам, а затем направились следом за тренером. Их нисколько не волновала выволочка у директора. Отчислить — не отчислят. Из Хогвартса вообще никого и никогда не отчисляли. Иногда некоторые студенты переводились в другие школы, или уходили по собственному желанию, как близнецы Уизли. А вот чтобы в приказном порядке, такого не было. Ну, не считая Рубеуса Хагрида, но тогда считали что он нарушил закон и вообще сопричастен к убийству, а это уже совсем другой разговор. За проделки же могли вызвать родителей, назначит отработки, запретить что-нибудь, например участие в квиддиче или походы в Хогсмит, но не отчислить. А так у ребят все получилось — гриф выведены из себя, и значит наверняка скор постараются — подловить Разрушителей используя карту, ну и как приятный бонус — с них сняли аж семьдесят балов, как сказала Лили «за проделку Слизиринцев». Воистину, Салазар мог гордиться ими.

В замке было пустынно, но оно и понятно, сейчас во всю шли уроки, и унылую пустоту разбавляли лишь снующие туда приведения. Хотя здесь, если включить философа, можно еще долго размышлять разбавляют ли серые, полупрозрачные существа пустоту, или же создают её одним своим присутствием? Но, увы, мадам Алис об этом не задумывалась, сейчас она вообще не думала будучи пожираемая праведным гневом, а дети на такие рассуждения оказались не способны. Возможно поэтому приведения, разочарованные что их не замечают, вскоре улетели сквозь стены, оставив коридоры на откуп галдящим портретам. Кое-как общее уныние разбавили движущиеся лестницы. В этот раз пришлось пропустить аж четыре, перед тем как более спокойный и не столь строптивые привели их на третий этаж.

— Эбо аерумнас, — произнесла мадам Алас и Матаису вновь показалось что горгулья не только двигалась, но еще и ворчала.

Винтовая лестница и овальный кабинет уже больше не впечатлял Блэка, а вот его друзей кабинет шокировал. Братья стояли с открытыми ртами и то и дело выдыхали очередное «Вау!».

— Госпожа директор! — воскликнула мадам Алас и бросилась к столу.

Старушка МакГи подняла взгляд, но лишь заметила за спиной тренера полетов небезызвестную троицу, то сокрушенно покачала головой.

— Эти...эти...эти... не при детях будет сказано! Сорвали мне урок! Они... они... да такого в моей практике вообще никогда не было! Что бы так... да еще с таким хамством...

— Дорогая Алас, — взмолилась директриса, отодвигая от взбушевавшейся дамы кипу бумаг. — Успокойтесь и расскажите по порядку.

— Да они... — тренер буквально задыхалась от гнева, но наткнувшись на строгий взгляд МакГонагалл, глубоко вздохнула и село в удобное, обитое ситцем, кресло. — Пусть сами вам расскажут, а мне надо выпить настойки валерианы.

— Кхм-кхм-кхм, — прокашлялся Ред и завел пластинку. — Тут такое случилось. Тренер Алас сказала слегка назад откинуться, ну мы, значит, и откинулись, а тут метлы как взбес...

— О нет! — вскочила с места женщина, на чью долю выпали такие серьезные переживания. — Сейчас они тут наплетут. Госпожа директор, вот как дело было. Я сказала слегка повисеть в воздухе, а эти сорванцы гонки устроили — до башни астрономии и обратно. И так летали, будто убиться хотели, у меня седых волос прибавилось не знаю сколько! А потом еще и что-то сделали, чтобы от гриффиндорцев плохо пахло!

Ребята мужественно держались, но после такого как услышали последнюю фразу, у них уже не оставалось сил. Кабинет потонул в дружном хохоте трех проказников. Матаис и вовсе согнулся в три погибели и держался за живот. «Плохо пахло», шептал он и утирал слезы. Директор поморщилась, сбывались предсказания Поттера и её собственные. Интересно, а второго Сириуса Блэка, по ошибке названного Матаисом, Хогвартс выдержит? Или школу ожидает второй ремонт...

— Мадам Алас вы сняли с них балы? — спросила МакГонагалл.

— Да. Конечно.

— Тогда инцидент считаю исчерпанным, — директор взмахом руки остановила надувшуюся от возмущения, и обратилась к детям, которые старательно утирали выступившие от смеха слезы. — Вы можете идти. А вас, дорогая Даема, я попрошу остаться на кружечку чая.

Слизеринцев долго упрашивать не пришлос, уже через минуту они шли по коридорам.

— А что у нас завтра? — поинтересовался Теодор.

— Сдвоенные зельеварения, а после обеда ЗоТИ, — пожал плечами Кори.

— А послезавтра? — спросил Блэк.

— А послезавтра — выходные, — улыбнулся Малфой.

— Ооооо, — многозначительно протянули брюнеты.

— Ага, — кивнул им Кори.

Три друга злорадно захихикали. Ну, им так казалось — что злорадно. А вот портреты, наблюдавшие эту сценку, утверждают что юные волшебники просто пытались откашляться.

Следующее утро началось, как обычно с зарядки. Следом была выволочка от Флинт, а потом тайное поздравление от Соркина. Он сказал что мол Слизеринец не должен попадаться за проказами, но вот попытаться, потерять балы, но сделать так чтобы невиновные грифы потеряли еще больше, это уже уровень. И теперь уже четыре студента злорадно хихикали (портреты настаивают на том что в школе эпидемия кашля). Завтрак ничем примечательным не отличился. Разве что алые с нескрываемой злобой смотрели на троицу зеленых, обещая им самую страшную месть — все шло по плану. Так бы сказал Теодор, не подавись он блинчиком со сгущенкой. Благо Соркин оказался рядом, вот только Ред потом вопил что ему надо в госпиталь так как староста сломал ему позвоночник. Но так или иначе, а друзьям все равно пришлось спускаться в подземелья где их уже ждал профессор Слизрнот. И как-то так получилось что на этот раз в аудитории первые ряды были заняты Слизеринцами. А вот алые разве что битвы за места около входа не устроили. У них видимо забота о ближнем не была так важна. Ну, оно и понятно, при таком то количестве — одним больше, одним меньше, никто и не заметит.

— Рад приветствовать вас на первом уроке Зельеварения, — слащавым голосом проговорил старина Слизи, когда класс успокоился. — Вижу в этом году у меня в классе будут обучаться весьма интересные личности. Мистер Поттер, как поживает ваш отец?

— Хорошо, сэр, — без энтузиазма ответил ему Джеймс.

— О, рад это слышать, улыбнулся ему Слизи. — Помнится он прислал мне на прошлое рождество билеты на матч болгарских «Стремительных пчел» и Бразильских «Багир», но у меня была простуда и я не смог ими воспользоваться. Но все равно передайте ему от меня благодарность. И я ожидаю увидеть от вас тоже усердие что и отца и тот же талант что у вашей бабушки. Мистер Гринграсс, как ваша мама?

— Она сейчас в командировке — исследует захоронение в Долине Царей, — откликнулся Ред. — Просила передать Вам привет.

— О, весьма признателен, — кажется профессор был доволен. — Передайте ей что подарок пришелся весьма кстати. Мистер Малфой, слышал ваш отец таки достроил совместно с корейцами первый волшебный круизный Лайнер...

— Да сэр, — кивнул Скорпиус. — Он будет весьма рад видеть Вас в первом плавание.

— Ох, надеюсь я смогу посетить столь знаменательное событие, но возраст, знаете ли, уже не тот, — казалось профессора вообще не волнует его предмет, а куда как больше занимают ученики. Вернее их родители. —Мистер Блэк, накануне имел весьма занимательную переписку с вашим опекуном. Наслышан о вашей любознательности, жду от вас хорошего уровня. Ну чтож, мои дорогие. Сегодня мы с вами будем варить весьма занимательное зелье под названием — Обезболивающее зелье. Кто может о нем рассказать?

Матаис вновь еле сдержался чтобы не хихикнуть. Об этом зелье он мог рассказывать часами. В конце концов, каждая медитация заканчивалась именно тем, что Блэк бежал за очередной порцией этого препарата. Сперва его готовил Мистер Арбейд, но как только мальчику стукнуло девять, счел своего подопечного достаточно самостоятельным для того чтобы самому готовить столь нехитрый «напиток». Но, что удивительно, помимо Блэка, в классе руку подняло не так уж мало народу. В том числе и Ламия Скарлет, с которой Блэк стоял у одного котла (братья, по жребию, сели рядом). Но вызвал Слизнорт Лили Поттер. Та поднялась, поправила свои рыжие волосы и дала четкий ответ.

— Зелье используется для снятия легкой боли. Время действия — полчаса. Цвет — бордовый. Готовится на медленном огне, на первом этапе используется сок столетника, и ножки жуков Саруба. Затем зелье помешивается два раза по часовой стрелки и три раза против, увеличивается пламя и добавляются спелые бобы Уругха. После этого зелье нужно помешивать против часовой стрелки пока оно не приобретет ярко оранжевый оттенок, затем оставить на огне на десять минут до полного приготовления. Принимать порциями не больше чем 50ммл.

Народ выпал в осадок. Даже Блэк не знал рецепт настолько хорошо. Нет он помнил ингредиенты, но вот время и количество помешиваний, это уже что-то с чем-то.

— Превосходно! — воскликнул старина Слизи. — Десять баллов Гриффиндору! Вижу что если не ваш брат, то вы, милая леди, уж точно наследовали талант своей бабушки. Что ж, господа, сейчас у нас с вами небольшая лекция о совместимости ингредиентов первых порядков, а в конце урока мы с вами самостоятельно приготовим это зелье.

Блэк вздохнул, зелья он тихо ненавидел. Поэтому когда декан завел шарманку на тему что с чем смешивать чтобы получить лучший результат, а что с чем мешать нельзя ни в коем случае, Матаис разве что не через предложение записывал. Было скучно-о-о-о. И поэтому, идейный наследник Сириуса Блэка, решил что хорошая шутка разгонит общую кислоту, повисшую в классе. Он покопался в карманах и нашел там припасенные иглы дикобраза, а если верить столетнему дедку, то эти самые иглы (на которых Блэк тренировал трансфигурацию, с деревом уже было скучно) при взаимодействии со столетником и бобами Уругха, вызывают весьма любопытную реакцию. То есть, все что нужно сделать Блэку, это когда у кого-то зелье станет ярко оранжевым, подбросить в костер иголку. Матаис оглянулся, Слизеринцы заняли весь первый ряд и ближайшей целью оказался Лонгботтом с Уизли. Чтож, Блэк не хотел вредить Рози, но резонно предположил что все равно никто не узнает кто это сделал. Вскоре лекция закончилась, и начался процесс варения. Сперва Матаис хотел сам все сделать, но Ламия отлично справлялась, что показывало насколько Зелья девчачий предмет. Так что Блэк принялся ждать. Прошло минут двадцать, и никто не заметил как в котел Фрэнка полетела небольшая иголочка. Правда спустя секунд десять все заметили результат.

Злеье сперва забурлило, потом приобрело сиреневый оттенок.

— Ложись! — крикнул старина Слизи, но его послушались лишь Слизеринцы и самые внимательные из Гриффиндорцев.

Потом прозвучал взрыв, и значительная часть аудитории оказалась окаченная с ног до головы испорченным зельем. А спустя мгновение на их лице стали выступать огромные красные пятна.

— Всем пострадавшим срочно в госпиталь! — раздавал указания, выбравшийся из-под стола декан зеленых. — И, Мерлин Великий, что произошло?

— Не беспокойтесь профессор, — усмехнулся Кори. — У Лонгботтомов это семейное...

Слизеринцы захихикали, гриффиндорцы, что закономерно, недовольно заворчали. Вскоре аудиторию покинула дюжина пострадавших. Быстрее всего бежали к колдомедику девчонки. Для них этот эпизод был серьезнее чем что бы то ни было.

— Профессор! — вскрикнул Джеймс, он, кстати, вовремя утянул сестру под стол, тем самым спасая от взрыва. — Я точно знаю, что это сделал Блэк!

Грифы согласно закивали и поддержали очкарика шумом. Матаис же олицетворял собой саму невинность.

— Мистер Блэк, — обратился к ученику зельевар. — Вы взрывали котел Лонгботтома?

— Что? — удивился Мэтс. — Профессор не стоит взваливать на меня такой груз ответственности. Я не мать природа, и за наследственность не отвечаю.

Вот так, не соврав, Матаис сказал о своей «невиновности» и ушел от прямого ответа. Правда старина Слизи, проучивший не одно поколение Блэков что-то заподозрил, но тут прозвенел колокол. Детей надо отпускать на обед.

— Сегодня без домашнего задания. Все свободны!

Выходя, Матаис хлопнул по подставленной ладони Реда, кивнул кори и подмигнул покрасневшему от негодования Поттеру. День начинался как нельзя лучше. Покинув подземелья, ребята поднялись в холл, и быстренько перекусив на обеде, отправились на второй этаж, где и находились кабинеты ЗоТИ. Правда на этот ребята спешили в аудиторию, чтобы наконец разобраться с делемой кто с кем сидит. Войдя в просторное помещение, в котором стояли шкафы, был небольшой помост, а еще по углам стояли скелеты каких-то животных, ребята направились к последним рядам. Недолго думая они сдвинули две парты и уселись за них втроем. Если что — пустят кого-нибудь из девчонок, ели места не будет хватать. Ну а когда кабинет наполнили галдящие гриффиндорцы, то ребята во всю обсуждали целесообразность трансфигурации пыли в острые иголки. Правда их весьма конструктивный диспут был прерван беспордонным вмешательством взлохмаченного ребенка.

— Блэк — я вызываю тебя на дуэль! — сказал Поттер, под одобрительный шумок гриффиндорцев.

— Неа.

— Сегодня в полночь на... чего?

— Неа. Не хочу, — улыбнулся Матаис хихикающим друзьям.

— Трус! — сплюнул Джеймс.

— Кто как обзывается, тот так и называется, — посмеивался Блэк. — Вот когда узнаешь как на дуэль надо вызывать, тогда я, может быть, и подумаю.

Поттер пошел пятнами, и вероятнее всего бы бросился в драку (непонятно из-за чего), но в аудиторию прошествовал профессор Приор Майлс. Говорят он раньше в Аврорате служил, но из-за травмы, полученной в бою с бандой вампиров, больше не мог продолжать работать на старом месте. По рекомендации мистера Главного Аврора, Майлс прошел годичные преподавательские курсы, а потом его приняли на работу в Хогвартс, где он уже и мурыжит детей на протяжении пяти лет. И ничего удивительного в этом нет, когда окончательно умер Волди-психованный-мужик.

— Всем сесть по местам! — гаркнул он, и все, затихнув как мыши в присутствии кота, расселись за парты. К друзьям подсела сестра Летиции.

Профессор Майлс, высокий широкоплечий мужчина средних лет. С лицом, где красовался шрам от правого виска, до левой скулы, и седыми волосами, забранными в конский хвост, вызывал легкую оторопь даже у наших юным героям.

— Сегодня вы начинаете обучение одной из самых сложных, опасных и сомнительных дисциплин! — командным голосом вещал он, стирая с доски записи прошлого урока. — И я не потерплю здесь каких-либо склок и разборок, — он посмотрел сперва на Поттера, а на потом на галерку. — А любая, даже самая незначительная шалость, будет караться так, что вы серьезно подумаете над тем чтобы сменить образовательное учреждение! — тут он смотрел исключительно на галерку. — Все всё поняли?!

Зал нестройно заборматал.

— Не слышу! Все?! Всё?! Поняли?!

— Да, сэр! — хором крикнули дети.

— Хорошо, — кивнул профессор. — Тогда открыли первую главу учебника. Перед тем как заняться теорией и практикой, мы посвятим два занятия основам безопасности. Итак, начнем с того какие из заклятий являются «условно темными», почему они ими являются, и кто может получить разрешение на их использование. И что-то я не понял... Почему не записываем?!

Аудитория тут же зашуршала перьями и пергаментами. При этом все использовали обычные перья, говорят Майлс на дух не переносит самопишущие, и выгоняет тех кто использует с лекции. Было видно что дети хотят поскорее перейти к практике, и такой поворот им не очень нравится, как и строгий профессор с армейской выправкой. Хотя было и исключение, да, вы правильно подумали — им оказался юный Блэк. Мордред, как же он часто грезил об уроках ЗоТИ, и всегда, в его представлении, преподаватель выглядел именно так как профессор Майлз. Так что Матаис, чертя таблицу классов «условно темных заклятий» был если не счастлив, то безмерно рад. Наконец-то начиналось настоящее обучение...

Возможно, юный Блэк, когда говорил про настоящее обучение, немного поторопился. В конечном счете, следующие два месяца ничем примечательным не отличались. Каждое утро начиналось с того, что троица друзей спешила на поляну, где занимались примерно полчаса. Потом, наступал черед завтрака. И нельзя сказать, что обычно приятная процедура, цель которой зарядить тебя энергией на целый день, оправдывала свое назначение. Обычно за завтраком шло обсуждение дел насущных и сплетен вчерашних. Кстати, о сплетнях, такой замкнутый социум как Хогвартс, только ими и жил. А на каждом факультете были свои «совы». Это, если обобщить, такие леди, которые знают все и обо всех, а зачастую даже больше чем эти самые «все» о самих себе. При этом наши дорогие «совы» обладали столь быстрыми каналами связи, что некоторые студенты предполагали, будто они обучены какому-нибудь архи сложному ментальному таинству.

После завтрака начинались занятия. На Чарах Слизеринское трио, все так же сидя на галерки, делали всё быстрее всех. За что получали лестную оценку от преподавателя, и весьма нелестные отзывы со стороны грифов. А на той же трансфигурации сколько бы то ни было сильно отстающих не наблюдалось. В итоге, все парни, через неделю занятий, научились сбрасывать чары вейлы, правда, оставался один нюанс. Стоило им отвлечься, как нерадивому студенту были обеспечены пять минут «пускания слюней» и всеобщее хихиканье. Так что трудились все. Ну, было конечно исключение, куда уж без него-то. Но Матаис так и так не отвлекался.

На Зельях, в противовес успехам зеленых на остальных предметах, выделялась Лили Поттер. Иногда Матаис, слушая её ответы, был готов удавиться от детских приступов зависти. Он, сколько бы не штудировал соответствующую литературу, а такого уровня знаний добиться не мог. Поэтому и «забил» на предмет старины Слизи уже ко второй неделе занятий. Но чтобы не признавать поражение выкрутился так — «Это же зелья, а она же девчонка...». Шито белыми нитками, но мальчишке хватило и этого. Нельзя не упомянуть и о Гербологии. Профессор Лонгботтом, кажется, поставил своей целью переплюнуть профессора Снейпа, да будет его предательская натура предана забвению (Блэки люто ненавидели любое проявление предательства, а шпионы у них обычно умирали годами). На каждом занятии он с зеленых балы разве что за слишком громкое дыхание не снимал. Но бывало и начислял их, так что, наверно, о нем мы больше не будем говорить. Что же до Полетов, то мадам Алас теперь на каждом занятии летала впритирку к трем друзьям, следя за каждым их шагом. Что у нас там еще? А... астрономия, она проходила по четвергам в полночь. Но Мэтси не сможет рассказать о ней что-то стоящее, он, на пару с Редом, обычно откровенно дрых, прислонившись к волшескопу, а Кори работал за троих.

Ну, а теперь, о приятном. Профессор Йорд действительно стал помогать детям, по своему помогать. Каждое занятие он давал Блэку тему для эссе, а потом, прочтя это самое эссе, начислял баллы. Обычно от пяти, до двадцати. Редко когда двадцать пять, чаще — просто пять. Понятное дело, другие дети таким раскладом были весьма недовольны. И начали гундеть на тему : «мы тоже так хотим». На что профессор Йорд заявил «Да нет проблем». И стал всем желающим давать эти самые эссе, темы он, конечно, выбирал разные. Вот только историк так просто баллы никому не давал, и чтобы их получить, нужно было представить доклад на уровне, а с этим могли справиться редкие ученики. Так что вскоре за этими эссе стали приходить лишь некоторые усидчивые Пуффендуйцы, умные студенты Рэйвенкло и весь первый курс Слизерина. (Старшие этими эссе в принципе не увлеклись, говорят у них проблем и без того...). Понятное дело, весь первый курс зеленых пользовался помощью Матаиса, которого признали спецом в написании «проходных эссе». Так что восемь студентов собирались в библиотеке (после той драки, зеленые вновь смогли без оглядки ходить в святая святых Хога) и писали очередной доклад. Изредка к ним подходили самые смелые или лояльные студенты Пуффендуя за помощью. И их не гнали в шеи, и не осыпали всякими оскорблениями. Дети просто пододвигались, освобождая место за столом, и пускали просящих в свой кружок. Гордые гриффиндорцы, понятное дело, разве что кипятком не писали видя как барсуки сидят вместе со змеями, хотя таких барсучат набиралось от силы два — четыре человечка. Кстати о грифах. Они сперва тоже брали эти эссе, веди они не могут быть «хуже мерзких слизней», но единственными кто мог написать «проходное эссе» оказались Лили Поттер и, что удивительно, какой-то магловский парнишка с чудной фамилией Скумбр. Скумбр был блондинистым, худощавым пареньком, очень замкнутой натуры. Его нередко видели в самых темных уголках библиотеки за какой-нибудь толстенной книгой. На уроках он никогда не поднимал руку, но если спрашивали, то отвечал без ошибок и всегда получал баллы. Общался он, если верить слухам от «сов», лишь с какой-то девочкой с Рэйвенкло, опять же по слухам они живут в соседних домах и с детства дружат. Но это уже лирика...

И на последок самое интересное — уроки по ЗоТИ. «Прапор», так магловские детки прозвали старину Майлса, требовал от своих студентов по полной. За малейшую ошибку — минус десять баллов, за опоздание — вперед к декану за письменным разрешением прийти на урок, а потом еще и объяснительную пиши, почему как и с какой целью опоздал на занятие. Если кто не соблюдал правила безопасности, здравствуйте вечерние отработки у дотошного Маскина. Но и преподавателем он оказался отменным. Уже к концу сентября детки освоили «Экспелиармус», который раньше давали лишь на втором курсе. Хотя, у Блэка была фора, ему друзья помогали. Правда сами они знали лишь «Петрификус» и этот самый «Экспелиармус». Ну а еще дети теперь знали что, чтобы без оглядки на Аврорат применять «условно-темные заклинания» третей категории, нужно пройти аттестацию в этом самом Аврорате, где вам, в случае успеха, выдадут разрешение на такие заклятья сроком в пять лет. Для второй категории, нужно, во-первых, предоставить бумаги колдомедиков, которые заверят тот факт что соискатель в своем уме, и ни разу не бандит. Тогда снова аттестация, и очередная лицензия, правда, сроком уже на два года. А вот первая категория, тут вы либо служите в Аврорате, либо никак. Правда есть исключение — для магов Дуэльной Лиги. Но попасть в эту лигу еще сложнее чем стать офицером Аврората. Хотя есть безусловный плюс — в лиге вы не встретите никого, кто хоть когда-нибудь бы служил в органах правопорядка, таких туда не пускают — запрещено. Это сделано для того чтобы Дуэльные Чемпионаты сохранили статус «спортивных мероприятий». Ну а что до категории «темные заклинания», то их могу применять лишь Авроры при исполнении, да и то им на каждый такой финт придется сто бумажек написать и несколько проверок пройти. Когда же Матаис попросил у профессора Майлса полный список какие заклинания к каким категориям относятся, то тот спросил фамилию, потом с пониманием кивнул, и уже на следующем завтраке, Флай притащила Блэку огромный талмуд весом кило в десять. Как сова не загнулась в пути, никто не знает. В итоге, после выходных проведенных за чтением, Матаис поспешил к «Прапору» за другой информацией — он допытывался каким макаром можно получить членство в Дуэльной Лиге.

Старина Майлс опять с пониманием кивнул, но ответил что Матаис еще мелковат, а принимают лишь по рекомендации Уважаемоего Члена Лиги. А Уважаемый Член, кого попало рекомендовать не будет. И ежели денег предложишь, то тебя уж точно в шею погонят. Уличенных за таким подлогом ждет Азкабан, если живешь в Европе, или другая какая тюрьма, которая еще и похуже может быть. Матаис поуныл, но на ус намотал и продолжил занятия. А вообще Прапор был доволен некоторыми студентами. Он неустанно хвалил Розу Уизли, Джеймса Поттера, Фрэнка Лонгботтома и Лили Поттер. Вы спросите почему же в этом списке не значатся три слизеринских друга? Ну, можно было бы заявить что они прониклись духом своего факультета, и решили не светить свои умения перед возможными противниками, но если честно — им было просто лень так изгаляться, как эта четверка. Тут он пошли по пути Скумбра, если спрашивали — отвечали, если же нет, молчали. А вот грифы, казалось, были готовы подраться за возможность ответить, или продемонстрировать свои умения. Ну, оно и понятно, эти то на каждом углу заявляли что вырастут и станут аврорами. На что Малфой в гостиной, будучи среди своих, шутил — «Если они станут Аврорами, я приму титул Темного Лорда. Дня не пройдет — Англия будет моей».

О чем бы еще рассказать... Ну да, 6го октября первокурсники, и некоторые старшекурсники поздравляли Блэка с Днем Рождения. В тот день парнишка получил кучу сладостей от девчонок, бутылку сливочного пива от Соркина, ремень из драконьей кожи с креплением для кобуры от Гринграсс, квиддичную профессиональную кепку, с чарами защиты глаз от ветра от Малфоя. Что занимательно, кепка была безразмерной — оденешь и сама либо ужмется, либо расшириться, классная вещичка. А вот мистер Арбейд прислал с Флай трилогию Патрика Ротфусса с авторским автографом. Мальчик все выходные провел за чтением романа. И если до этого он считал что нет заклинаний круче чем те, что относятся к стихии Огня, то после он уверился в том что обязательно станет «магом Ветра». И, как мы уже знаем, если Блэку что-то втемяшилось в голову, то... В общем, с этого момента у мистера Инкантера и мисс Перикулы не было студента прилежней чем Матаис Блэк.

Но прилежность мальчишки заканчивалась вместе со звоном школьного колокола. За два месяца слизеринское трио успело: устроить восемь драк, в девяти из которых они выступили зачинщиками (девятую, еще до начала, остановила МакГонагалл), взорвать два унитаза, пять раз поджечь мантию Маскина во время отработок, пробыть сорок часов на этих самых отработках,

Получить двести семьдесят баллов и потерять триста сорок, два раза довести мадам Алас до слез своими финтами на метлах, словить девять громовещателей, выслушать «сотни» часов лекций от старины Слизи, и даже пару лекций от заглядывавшего на огонек мистера Главного Аврора, а так же получить гордое, все школьное звание «шпана», ну и еще извести половину запасов мадам Сатии. Но вот одного ребята так и не добились — четверка Грифов, несмотря на все проделки слизеринцев, так и не попыталась поймать их «за руку» с использованием карты. Нет, все чаще дети стали видеть в опасной близости профессора Лонгботтома, но сами грифы носу не казали. И это жутко раздражало детей. По плану они должны были начать обживать Хижину еще ко дню рождения Мэтса, а завтра уже Хэллоуин, а карты все еще нет... Да еще и общий настрой никак не улучшал тот факт, что на прошлой недели грифы обставили слизеринцев на квиддичном поле. Причем с весьма позорным счетом — 260:10. После этого матча ребята поняли, почему на трибуне они были втроем и почему остальные зеленые предпочли провести этот день в библиотеке. Да и еще сейчас, на уроке ЗоТИ, проходили «Петрификус», а Мэтси уже его знал и весьма успешно применял, так что он не нашел ничего лучше как поглубже зарыться в учебник по трансфигурации. Он уже дошел до восьмой главы, тогда как весь класс занимался по пятой. И глупо было бы не догадаться, что сей факт весьма вдохновлял юного аристократа, и заставил возгордиться. Правда ему в затылок дышали друзья, они зависли на седьмой и не могли продвинуться дальше, потому как у Мэтса не всегда хватало терпения объяснять им, как ему казалось, некоторые элементарные вещи в математических уравнениях. «А как здесь квадратный корень найти?» «А как ты дроби складываешь?» «А что такое «пределы»?», мальчик был готов лезть на стену от этих вопросов. Хотя, примерно тоже самое испытывали Кори с Редом, когда что-то втолковывали своему другу, например в Чарах у них успехи были куда больше.

И вот, когда пример, упорно не дававшийся мальчику, уже почти сошелся на простом числе, на галерку бросил взгляд Прапор.

— Мистер Блэк! — гаркнул он, и резко развернулся, отчего график на доске оказался перечеркнут, по кабинету пронеслись смешки. — Чем вы заняты на моем уроке, мистер Блэк?

— Чтением, сэр! — вытянулся по струнке черноволосый мальчуган.

— И как продвигаются ваши успехи в чтение?

— Уже могу по три слога за раз прочесть, сэр, — ну да, мальчик не был примерного поведения, и немного остер на язык.

— Как думаете, навыки чтения помогут вам в бою? — нехорошо прищурился Майлс, он был единственным, кто не снимал баллы за что-то, что не касается непосредственно правил безопасности или ЗоТИ как таковых.

— Конечно! — кивнул Матаис. — Увесистый томик по гербологии и ни один враг не страшен!

Слизеринцы прыснули, кто-то из грифов тоже. Майлс лишь оскалился сильнее.

— Что ж, давайте это проверим? — и не теряя времени, гаркнул. — Лонгботтом, Блэк — на помост!

Пухлый Фрэнк, резво вскочив со скамьи, и оставив Джеймса в гордом одиночестве, с ненормальной для своей комплекции скоростью, метнулся к возвышению в северной части кабинета. Широкий, в полтора метра помост, и длинной в метров пять, был идеален для школьных схваток. Хотя сами же помосты были признанны архаизмом, и даже Дуэльная Лига в своих состязаниях отказалась от них, заменяя пережиток прошлого полигонами с разными укрытиями и препятствиями.

Матаис, лениво потянувшись, достал из сумки «Гербология — первый курс», и уже было направился к возвышению, как его остановил профессор.

— Мистер Блэк, прекратите паясничать и возьмите палочку, — с легкой ноткой усталости, произнес бывший аврор.

Мальчик деланно разочарованно вздохнул, и убрав на место учебник, достал из кобуры свое главное оружие. Сделал он это четким, быстрым, давно отработанным движением. (Занимался вечерами перед зеркалом). Под шумок грифов и одобрительное подбадривание своих однокурсников, Матаис поднялся по лесенке на помост, где его уже ждал сынок декана. Мэтси, отдавая дань традициям, вскинул палочку как шпагу, и поклонился. Фрэнк жест проигнорировал, и тут же принял атакующую стойку. Вообще, в который раз Матаис подивился сходству стоек фехтования и магических дуэлей. Прям и не отличишь. Сам же Блэк, просто опустил палочку и встал прямо.

— На счет три! — гаркнул Майлс.

В принципе такие учебные схватки были не редкость в классе ЗоТИ, через занятие препод вызывал кого-нибудь для демонстрации. Вот только вызывались обычно алые, и никогда зеленые.

— Раз!

Матаис даже не напрягался, он знал что будет делать, давно хотел это попробовать, в конце концов он начинающий Маг Ветра, а значит надо поддерживать репутацию. Пусть на чары уровня шестого курса, когда действительно можно было бы заклясть ветер, он не способен, но кто мешает проявить смекалку?

— Два!

Аристократ приготовился, Лонгботтом немного отвел назад правую руку.

— Три!

— Петрификус Тоталус!

Никакой вспышки, или цветного луча, но мальчик знал, что луч есть, просто его не видно. Мальчик резко взмахнул рукой, и воздух перед ним на миг подернулся пленкой. Потом, каждый, кто сидел в аудитории, клялся, что слышал звон разбитого стекла, хотя так оно и было.

— Виддивази!

И тут дети увидели, как в Фрэнка устремились сверкающие полоски, очень похожие на битое стекло. Когда же до неминуемого столкновения острых как бритв осколков, с бледным, как снег Лонгботтомом, оставалось всего несколько сантиметров, стекло вдруг обернулось пушинками одуванчика. Класс обернулся, и увидел, как перекосилось от гнева лицо Майлса, в руках он держал палочку.

— Мистер Блэк! — взревел он. — Во имя Мерлина! Что вы делаете?!

— Эээ, — протянул парнишка. — Сражаюсь, сэр?

Сперва, профессор Майлс покраснел от гнева, казалось, он вот-вот пристукнет своего ученика. Но потом в его глазах промелькнуло понимание, и он выдохнул с очевидной усталостью.

— Десять балов Слизерину за прекрасный тактический ход, — сказал он. — Минус десять балов Слизерину за нарушение правил безопасности. Можете расходиться.

В этот раз обошлось без кивков и всяких театральных поклонов. Фрэнк спустился по лестнице, а Мэтси решил что это будет слишком скучно для него, так что он просто спрыгнул с помоста и зашагал к друзьям. Девчонки раздраженно фыркнули, видимо им не понравилось что в итоге Мэтси продул все балы, что выиграл, а вот парни одобрительно улыбнулись и показали большие пальцы. Грифы, как, впрочем, и всегда раздраженно шептались, а бледный Лонгботтом уселся за стол к Поттеру, который метал гневные взгляды на галерку.

— Итак, — продолжил профессор, когда все расселись. — Кто может сказать, что сделал мистер Блэк?

Тут же вверх взметнулось две руки. Понятное дело — это были Поттеры. Прапор решил опросить Лили.

— Блэк, — девочка ничем не выдавала своего неодобрения, но было видно, что сама лишь фамилия ей неприятна. — Создал на пути заклятья Фрэнка преграду из стекла, а когда оно разбилось и поглотило Петрификус, применил чары отторжения.

Майлс лишь отрицательно покачал головой.

— Не думаю, — сказал он. — Что первокурснику, да и второкурснику, доступно создание предметов. Мистер Поттер, попробуете?

Джеймс кивнул, взлохматил волосы и ответил.

— Блэк не создавал стекло, он его трансфигурировал.

— А из чего?

Отпрыск героя задумался, а потом смущенно отвел взгляд. Майлс покачал головой и сам ответил на свой же вопрос.

— Мистер Блэк действительно трансфигурировал стекло, для этого он использовал частицы пыли в воздухе.

Матаис скрестил руки на груди, и с вызовом взглянул на грифов. А еще и подмигнул друзьям, их спор об использовании пыли в качестве оружия, можно было считать законченным. Победа осталась за Метси и Редом, а Кори только насупился, он всегда тяжко переносил любые виды поражений, как, собственно и каждый из этой троицы. В классе поднялась другая рука, это была маглорожденная девчушка с бледным лицом и жидкими волосиками.

— Да, мисс Трамп?

— Профессор, но почему тогда Блэк сам не поранился, когда заклятье врезалось в стекло? Осколки же должны были полететь в него самого.

— Хороший вопрос мисс, — кивнул Прапор. — Осколки действительно полетели в мистера Блэка, вот только заклятье отторжения оказалось быстрее. Вернее, быстрее оказался сам мистер Блэк.

Матаис буквально источал гордость и превосходство. Да и его друзья вели себя точно так же.

— Но сэр! — вскрикнул отошедший от шока или страха, Фрэнки. — Нас такому не обучали!

— Позвольте не согласится, — покачал головой профессор. — Если я не ошибаюсь, заклятию отторжения вас обучили с неделю назад. А трансфигурация стекла, была в первых числах октября.

— Но никто не говорил, что это можно использовать в дуэли! — поддержал друга очкарик.

— А вот это, — Майлс ткнул пальцем в грифа. — Верное замечание. Комбинациям заклинаний, проклятий, чар и трансфигурации обучают членов Дуэльного Клуба. И происходит это, не раньше третьего курса. Отсюда возникает вопрос, — бывший аврор повернулся к галерке и вперился взглядом в гривастого пацана. — Мистер Блэк, кто вас такому обучил?

Голос Прапора был жестким, не терпящем лжи и отказа, но Матаис банально не понял чего от него хотят.

— Обучал... чему?

— Ведению магической дуэли, — Прапор начал заводится, а Мэтси «въехал». Конечно, он мог снова пугнуть грифов и сочинить историю, в которой его наставником являлся разве что не дух Волан-снова-забыл-кликуху.

— Профессор, сэр, я в первый раз взял палочку за день до отъезда из дома. Мой опекун мне на неё даже смотреть не давал. А все чему обучали, из того что касается дуэлей или боя, заканчивается на магловском фехтовании. Сегодня же я действовал, полагаясь на инстинкты.

— Инстинкты? — переспросил Майлс.

Тут уж Мэтси не мог отказать себе в удовольствии.

— Ну да, — скучающим тоном продолжил студент. — Знаете «Блэк», «сражение», «инстинкты». Оно такое...

Матаис помахал рукой в воздухе, показывая насколько это обыденно для него. Слизеринец ожидал буря эмоций, но его проигнорировали, вообще... Мэтси осел, нужно было догадаться что обитатели замка рано или поздно привыкнут к таким финтам, вот они и привыкли. Малйс лишь тяжко вздохнул, грифы же и вовсе не поменялись в лице, лишь Лили закатила глаза.

— Мистер Блэк, инстинкты это хорошо, надеюсь, вы сможете их нам продемонстрировать в Дуэльном клубе. На моих же уроках, постарайтесь не забывать о правилах безопасности...

— Да сэр, — поник мальчик.

Тут школу сотряс звон колокола. Дети начали собираться.

— К следующему занятию жду ото всех эссе на пол фута о тактике ведения магической дуэли. Все свободны.

Выходя из кабинеты, мальчишки тут же свернули в самый темный уголок.

— Пора переходить к операции «Бу...

— Тссс, — зашипели на Реда друзья, но согласно кивнули.

Второе разрушение начиналось...

— Давай, соберись тряпка! — повторял Ред обмахивая полотенцем Матаиса. Кори в это время брызгал ему на лицо водой.

— Давай, это всего лишь баллончик, — повторял Малфой, сидя на корточках перед Мэтси. — Он уже выдохся, осталось только дожать, следи за работой рук.

Тут прозвучал гонг, и ребята вскочили на ноги. Матаис размял плечи, подергал руки, сплюнул воду, и подошел к баллончику...

Ребята уже полчаса как пытались трансфигурировать баллон, с таймерной бомбочкой, наполненный пахучей смесью, хоть во что-нибудь. Троица заперлась в заброшенном кабенете на четвертом этаже, это помещение они использовали как временную базу — хост. Второе же назначение этого кабинета — выманить грифов, но последние упорно не хотели следить за слизеринцами, предоставляя эту преференцию своему декану. И вот сейчас, когда до праздничного ужина оставалось всего тридцать минут, ребята застряли на второй части плана. Баллончик никак не хотел превращаться хоть во что-нибудь. Оно и понятно, он был из алюминия, внутри у нег была смесь, а снаружи еще и обмотанная бомбочка, с таймером на 50, 49:59, 48:58.

За колдовство взялся Блэк, он был лучшим в тройке по трансфигурации, в Чарах себя как рыба чувствовал Ред, а Кори наслаждался любыми проявлениями ЗоТИ. И вот сейчас, должен был состоятся пятый раунд сражения черноволосого мальчугана и синего баллончика. Парнишка уже взмок как твой плавец, руки дрожали, и даже шоколад не помогал от магического истощения. Одномоментная трансфигурация сразу трех, различных по свойствам, составляющих была весьма нетривиальным делом. А если учитывать что таймер это механическая ерундовина, с кучей шестеренок, винтиков и прочего... но мальчик старался об этом не думать.

Он, подойдя по ближе к столу, на котором лежал предмет, вновь поднял палочку. Закусив губу до крови, Матаис четко представил себе весь процесс превращения. Затем он пробормотал нужную формулу и сделал верные пассы рукой. А мгновение спустя, последний из Древнейшего и Благороднейшего, буквально почувствовал как из него тянут жилы. Волшебство выходило из него, подобно тому как песок сыплется из разбитых часов, и с каждой песчинкой, менялся баллончик. Сперва его основание покрылось ворсинками, потом он стал ужиматься и терять форму, вскоре он уже напоминал металлический тапочек. Колени Матаиса подкосились, по подбородку бежала струйка крови, в глазах потемнело, но ему нужно было держать этот канал. Оставалось всего немного, совсем чуть-чуть, крохотный шажочек который приведет к трансформе объекта.

— Есть! — Мордредов плащ, этот крик Теодора, стал для Матаиса сродни гласу божьему.

Мальчик опустил палочку, и рухнул в кресло. Перед тремя друзьями, на столе лежал меховой тапочек, ничем не напоминающий баллончик с пахучей жидкостью. Правда, таким он будет оставаться всего в течении двадцать минут, потом заклинание рассеется.

— Ну ты просто ... — Малфой хотел похвалить друга, но просто не мог подобрать нужных слов. — На, держи, герой.

Блондин протянул мальчику очередной шоколадный батончик, который уже секунд через пять пропал в недрах желудка аристократа. Матаису стало полегче. Вообще, шоколад, то бишь глюкоза и сахар, лучшие помощники в борьбе с магическим истощением. Следом за батончиком, мальчик опрокинул зелье бодрствования, стиснутое у мадам Сатии. Мальчик чувствовал, как с зельем по телу распространяется жгучее тепло, призывающее к действиям.

— Мантию взяли? — спросил Блэк у друзей, те синхронно хмыкнули, и Кори вытащил из сумки ткань, переливающуюся серебром, это было плохое на кусочек воды, который вместо того чтобы рассыпаться в мириадах брызг, качается на несуществующем ветре.

Ребята, кое-как, ютясь и разве что на пальцы друг-другу не наступая, влезли под эту мантию и покинули кабинет.

Древний, тысячелетний замок, был погружен в едкий полумрак. И любой магл, волею судьбы оказавшийся бы в этот вечер, в сей обители магии и волшебства, скорее всего бы сошел с ума от ужаса. В воздухе, над полом летали тыквы с безобразными, ужасными мордами, а внутри них алело красное пламя. Призраки, то и дело выныривали из стен и душераздирающе вопили. Из каждого темного угла, на вас норовил броситься иллюзорный скелет, играющий джигу на собственных костях. С потолка свешивались летучие мыши, оборачивающиеся страшными вампирами. А из ящиков, выпрыгивали мертвецы замотанные в бинты, они, почему-то, охотились за вашими мозгами. И, если прислушаться, можно было услышать далеко эхо, приносящее с собой приглушенные женские вопли, а истеричный, потусторонний гогот. И среди этого ужаса, гордо двигалось нечто. Нечто, необозримое для смертных и бессмертных, и мало кто из магов мог бы опознать в этом нечто, мантию-невидимку, скрывающую трех слизеринцев. Одеты они были в праздничные мантии, отличающиеся от повседневных лишь приталенным кроем, и отсутствием факультетских цветов, впрочем гербы все равно виднелись с левой стороны.

Кори, неосторожно сделав шаг, наступил на ноги Реду, и тот хотел было разразиться гневной тирадой (это уже было восьмой раз), но Матаис вовремя зажал ему рот, за что получил локтем по ребрам. Вот так, перестукиваясь и изредка шипя и рыча (Мэтси не нравилось отожествлять себя со змей, ему и герба хватало) друг на друга, друзья дошли до входа в башню гриффиндора. Мало кто не знал что он находился на седьмом этаже, прямо за портретом «Большой Дамы». Которая, по совместительству, работала привратником алых. Вот и сейчас, ребята видели, как по винтовой лестнице, спускаются грифы, спеша на пир, который должен был вот-вот начаться в большом зале.

Выгадав момент, ребята взлетели по лестнице и, пропустив очередную партию алых, встали перед портретом. Тот уже закрылся, и пришлось ждать пока кто-нибудь не выйдет. По иронии, спустя минут пять, из открывшегося проема показались известные лица. На встречу зеленым, шли гриффиндорская четверка. Матаис же отметил насколько Лили, с этой прической и распущенными волосами, похожа на свою мать красавицу. Когда же портрет почти захлопнулся, то в щель влетел тапочек. И никто не заметил, как он вылетел буквально из воздуха. Ребята тут же пристроились в хвост к четверке грифов, на их разговор услышать не могли. Каждый раз, когда они пытались прислушаться к речи алых, то все что слышали, это неразборчивое бормотание, будто доносящееся из плохо настроенного приемника.

Друзья вопросительно уставились на Гринграсс, и тот жестами пояснил что над ребятишками висят чары помех, из-за которых ничего и не подслушаешь. Троица пожала плечами, и каждый начал гадать что же такое обсуждают алые, что им нужны такие меры предосторожности. Ну, немного не правильно получилось, все кроме Теодора, он-то уже решил для себя что на выходных сходит в библиотеку и обязательно выучит эти, безусловно, полезные чары.

Вскоре ребята уже оказались перед входом в Большой Зал. Здесь собрались все факультеты, ожидая, когда же распахнуться тяжелые дубовые двери, и можно будет рассесться по местам. Перед толпой ребят, точнее позади этой толпы, особнячком стояли Соркин и Флинт, и по их бегающим взглядам. Было понятно что они ищут трех, весьма неспокойный мальчишек. Смирившись с тем, что старосты на них явно вдоволь наорутся, дети свернули в тупичок. Там они сбросили мантию, убрали её обратно в сумку, и приняв ангельские (свидетели клянутся, что это были бесовские морды) выражения лиц, шагнули из-за угла.

Он успели сделать лишь несколько шагов, как на них уже накинулся Соркин.

— Где вы были? Мы тут уже себе места не находим!

Рядом стояла Литиция, и кивала, гневно сверкая своими прекрасными глазами.

— А мы чего? — спросил Кори.

— А мы ничего, — хором дополнили Мэтси с Гринграсс.

Старосты вздохнули, а Соркин хлопнул себя по лицу.

— Вот если вы чего-нибудь отчебучили... так и знайте, кара будет страшна, — прошипела Флинт.

— О нет, — Ред состроил испуганную мордочку и разве что слезу не пустил. — Мамочка собирается нас отшлепать.

Дети прыснули, прижали руки к седалищным нервам, и сделали почтительный шаг назад.

— Ну я до вас доберусь! — продолжала шипеть девушка, хотя гнев в её глаза сменился весельем.

Истории не известно, что произошло бы в следующий момент, если бы не открылись двери зала. Тут же поток студентов, не самыми стройными рядами, хлынул внутрь. Там их уже ждал магический потолок, где полная луна подмигивала детям, выглядывая из-за редких туч, а звезды своим мерцанием, лишь добавляли мистичности происходящему. В воздухе все так же парили тыквы, а пламя свечей, почему-то было не кружилось в хаосе танца, изредка замирая конусом, а представляло собой черепушки. Матаис мигом приметил этот факт, и сделал себе зарубку на будущее — «Если форму можно придать пламени, значит и ветру тоже». Улыбнувшись внезапной догадке, юный аристократ сел вместе с друзьями за стол.

Когда же расселись все и каждый, то со своей «главной табуретки школы», поднялась старушка МакГи. Она в очередной раз, не давая детям вдоволь попировать, толкнула длинную речь. В ней она благодарила всех и каждого за прекрасные два месяца, похвалила старост за отменную работу, пяти и семикурсникам пожелала не робеть перед экзаменами и налегать на учебники. Остальным же пожелала успехов и вообще всего-всего. В момент речи, где упоминалась дисциплина и хорошее поведение, взгляд директора на мгновение, или чуть больше чем на мгновение, задержался на столе зеленых, а если конкретно — то на трех первокрусниках. Но те в этот момент о чем-то шептались, и не заметили этого. В конце речи профессор пожелала всем приятного аппетита и отличной ночи. И по взмаху её палочки, на столах стали появляться всевозможные блюда.

Мэтси, как и два месяца назад, не стал медлить и особо разбираться в пище. Блэк тут же накидал себе на тарелку закусок и стал активно поглощать пищу, параллельно с этим шутя с факультетскими ребятами, и смеясь над их шутками. Вскоре, когда пропали закуски, в зал влетели призраки. Они видимо и были главными участниками или гостями Хэллоуина. Кровавый барон и еще Дама в Пенсне разыграли любовную сценку. Почти Безголовый Ник, в очередной раз попытался окончательно отделить голову от тела. Пивз продемонстрировал свой характер и поднял в воздух стул на котором сидела красавица Перикула, профессор весело засмеялась и взмахом палочки вернула себя на место. А Пивза наградила снопом ярко оранжевых искр. И еще много какие призраки и приведения отличились на празднике. Под конец, под бурные аплодисменты, все прозрачные жители замка исполнили какую-то древнюю песню. После этого они удалились, дабы не терзать себя и не мешать детей поглощать горячее. И вот, когда на горизонте замаячил десерт, в зал ворвался Маскин.

«Как по расписанию» — подумал Ред, вспоминая как они с друзьями накладывали чары приклеивания, вернее накладывал он, а эти черти стояли рядом и поглощали шоколягушки.

— Надпись! — крикнул Маскин. — Надпись на третьем этаже!

По залу пронеслась волна шепотков, а потом дети повыскакивали из-за столов. Несмотря на пытки директора и деканов утихомирить детей, уже спустя пятнадцать минут, почти все стояли в широком коридоре рядом с заброшенным туалетом девочек. Когда-то, если верить историям, там находился вход в Тайную Комнату, но вскоре после победы в войне Аврорат наложил на него такие чары, что снять их было уже невозможно. Да, кстати, над Миртл, по её просьбе, провели обряд экзорцизма и давно мертвая девушка унеслась куда-то дальше, где заканчивается одна дорога и начинается тайна другой.

На стене же значилось:

«БОЙТЕСЬ...

А КТО ДОЛЖЕН БОЯТЬСЯ?

ДА Я ТО ОТКУДА ЗНАЮ?

ПУСТЬ ТОГДА БОЯТЬСЯ ВСЕ...

ОТЛИЧНАЯ ИДЕЯ!

КХМ-КХМ-КХМ.

БОЙТЕСЬ ВСЕ! КЛУБ РАЗРУШИТЕЛЕЙ СОБРАН В СТЕНАХ ДРЕВНЕЙ ОБИТЕЛИ ВОЛШЕБСТВА! НЕ БУДЕТ ПОКОЯ ВСЕМ И КАЖДОМУ!»

А под этой, глупой и комичной надписью, написанной несмываемой красной краской (троице помог обычный магловский распылитель), был нарисован знак. Дети взяли за основу магловский знак мира, бывший ходу в годах 70-80х, и доработали сделав круг разделенным на три части в равных сечениях. Дети охали и ахали а кто-то глупо улыбался, но вскоре появилась директор и велела старостам отвести детей в спальню.

Так что вскоре все разошлись, оставив Маскина в попытках свести клятое послание. Слизернцы спустились с третьего этажа в свои подземелья и Соркин открыл перед ними проход, назвав стене пароль. Зеленая гостиная встретила учеников потрескивающими поленьями в камине и все теми же тыквами. Народ недовольно бурчал. Кто-то расходился по спальням, сетую на то что им не довелось отведать десерта, кто-то рассаживался за столы и предавался тихим беседам. Редкие парочки ютились в самых темных уголках. Старшекурсники, открыв тайный (они, наивные, пологали что старина Слизи не знает о нем) морозильный шкаф, достали себе сливочное пиво и расселись в кресла у камина. К ним присоединились и три друга.

— Что за клуб-то такой? — недовольно сопел Соркин. — Никогда о нем не слышал.

Старшекурсники одобрительно зашумели, подтверждая что и они не сном ни духом о неких «Разрушителей». Когда гам улегся, дети, обнаружив что рядом греет уши «сова», злорадно захихикали. Соркин развернулся к ним одновременно с Флинт, и сладкая парочка, переглянувшись, одновременно крикнула.

— Так это вы!

— Ага, — так же хором кивнули дети.

— Мы же вам еще первого сентября сказали что уже вступили в клуб, — заметил Скорпиус.

— Но не просите, — покачал головой Матаис. — Не примем. У нас строго ограниченное количество участников — ровно три.

Тут Ред, заметив как с кресла начала подниматься Литиция.

— Спасите наши ду...задницы! — крикнул он.

Дети тут же повскакивали с мест, и под мех старших ребят бросились к спальням. На ходу они бросили.

— А самые важные новости — завтра утром узнают все!

И захлопнули за собой дверь. Второе разрушение удалось...

Как и обещали мальчишки, в то утро на завтраке Большой Зал бушевал, а в сторону Слизеринского стола поглядывали с еще большим презрением. Никто не знает, как и почему это случилось, но всего за одну ночь по замку разнеслась весть, что клуб «Разрушителей» — это три парнишки с громкими фамилиями Гринграсс, Малфой и Блэк. Собственно, все негодовали, но ничего доказать не могли — как говаривал Ред, «Слухи к делу не пришьешь». А после этого для учеников Хогвартса начались страшные деньки, которые войдут в историю как «привет от клуба». В течении двух недель в коридорах что-то вечно взрывалось, на уроках из шкафов выпрыгивали пикси, еда в Большом зале за завтраком шипела и красилась — в прямом смысле слова красилась: тем кому не повезло, предстояло целый день ходить с разноцветной шевелюрой, а мадам Сатия лишь разводила руками. При этом каждый знал, что за проказы (пока еще не уровня знаменитых Мародёров) ответственна именно слизеринская тройка, в простонародье шпана. Но опять же, никто не мог застукать их на месте преступления, и поэтому три факультета гневно скрипели зубами, поглядывая на беспечных змей, с которыми, надо заметить, не происходило ничего особого, не считая парочки беззлобных шуток. Так, в один день Соркин обзавелся ушами как у слоненка Дамбо, произошло это после того как он выпил апельсиновый сок на завтрак. Во всяком случае, он думал, что там сок, но увы... В итоге он весь день бегал за смеющейся Литицией и уверял, что эти уши выросли от её жарких шепотков в ночи. Сами виновники так и не поняли, почему старшекурсники, слышавшие эти дифирамбы, отчаянно краснели, но они были довольны, что шутка пришлась всем по душе. В общем, госпожа директор прожигала стол зеленых гневными взорами, но тоже не могла ничего поделать, и тогда (Разрушители думали, что этого уже никогда не случится) дело в свои руки взяли обладатели наследства Мародеров. Как об этом узнали юные змеи? О, сия тайна навсегда останется покрыта мраком, но по секрету скажу, подкуп конфетами еще никогда не подводил сильный пол, чего не скажешь о поле прекрасном.

— Не топчись мне по ногам, — шикнул Кори на Мэтси.

— Сам не топчись.

— Ты первый начал.

— Я случайно, а ты специально.

— А вот и нет, это ты специально, а я просто дал сдачи.

— Нет, сам такой.

Перепалка могла продолжаться еще довольно долго, но благоразумный Ред дал своим друзьям по ребрам, а невольный зритель смог бы заметить, как в зале наград колыхнулся воздух.

— А ну тихо, — прошипел Гринграсс. — Идут.

Дети затаились и стали ждать свою цель. Как хищник караулит добычу, затаившись во тьме, так и Разрушители внимательно следили за входом. Наконец они услышали приглушенный шаркающий звук, будто бы кто неумело, но все же осторожно ставит ноги, пытаясь не шуметь. Бесшумно отворилась дверь, ведущая в коридор со стороны Грифиндорской башни, и в зале повисла тягучая тишина.

— Они должны быть здесь, — услышали слизеринцы знакомый голос.

— Петрификус Тоталус! — в единый поток слились голоса троих, и в зале что-то с гулким эхом упало наземь.

— Идем, — кивнул в сторону падения Ред.

И ребята двинулись вперед, они предусмотрительно побрызгали из баллончика краской туда, где слышали гулкий «Бамц» и с удовлетворением заметили, как чья-то мантия-невидимка окрасилась в тошнотно-зеленый цвет. Блэк, высунув руку, сдернул покров и уставился на парализованных Поттера и Лонгоботтома-младшего. Удивительно, но Лили среди них не было, что не могло не радовать наследника Древнейшего и Благороднейшего, все-таки сражаться с девчонкой — это не по-Блэковски.

В руках у парочки они также увидели карту с очертаниями замка, и, что удивительно, со своими именами, написанными над замершими точками. Чутье подсказало Мэтси, что сделай он шаг и точка двинется следом. Скорпиус, нагнувшись, выхватил из онемевших рук карту и свернув её трубочкой, убрал в сумку. Все это было проделано, не вылезая из под мантии, никто не должен был засвидетельствовать их участие, и пусть эти грифы знают кто на них напал, но пока они их не увидели, ничего не докажут.

— А чего с ними делать? — спросил Тео.

— Знамо что, — хмыкнул Матаис и накинул на зачарованных из же мантию. — Спокойной ночи львята.

И, смеясь, тройка покинула Зал Наград и направилась в подземелья. В спину неясному пространственному шороху в бессильной злобе смотрели двое храбрецов, проигравших хитрости, так часто путаемой с подлостью. Но кому, как не потомку великих воинов знать, где заканчивается хитрость и начинается подлость...

* * *

— Ну, ну, ну? Что скажешь? — Скорпиус аж подпрыгивал на кровати от нетерпения.

Его изводил тот факт что его друг вот уже полчаса неотрывно пялится в книгу, изредка водя над картой своей палочкой. Теодор же, самый спокойный из тройки, предпочитал рисовать карты по Астрономии, в конце концов этим двум потом их еще списывать.

— Скажу, что мы зря возились, — печально вздохнул мальчик. — А все из-за Реда. «Давайте проверим, а вдруг спалят, а давайте...».

Друзья тут же недовольно зыркнули на третьего товарища, но тот только пожал плечами и продолжил высчитывать, в каком доме окажется Сатурн в следующую среду.

— И как же нам спрятаться от львят?

— Секунду, — Мэтси спрыгнул с кровати, потом порылся в тумбочке. Из неё он выудил кожаный мешочек, и потом выкатил на руку пять черных, как смоль, камешков размерами не больше маленького орешка. — Вот это нам поможет.

— И как? — полюбопытствовал Гринграсс.

Блэк усмехнулся и театрально прокашлялся.

— Как вы знаете, мой дедушка провел много времени в бегах, и много чего успел узнать о следящих чарах, ну и записать соответственно. А мне в NewBlackHall’е кроме чтения особо делать нечего было. Так вот. Карта эта, настоящий Артефакт с большой буквы, но в основе, если я не ошибся, простое Хомнеум Ревелео. От которого... нас скроют вот эти камешки! Они называются Звездными Агатами (прим. автора. звездный агат, это обычный агат, добытый волшебной киркой (тонна сарказма), ну или придумайте для себя другое объяснение), не очень дорогие, но мало кто знает о их полезных свойствах.

— Вауууу, — выдохнули ребята и тут же расхватали по камешку. И стоило им взять в свои руки эти черные «орешки», как их точки пропали с карты.

— Вауууу, — теперь выдохнули уже все трое.

— И все же наш план гениален, — хмыкнул довольный собой Ред, ведь именно он внес это предложение, которое идеально дополнило злодейско-слизернский замысел. — Теперь осталось вернуть львятам карту, и можно смело обживать Хижину.

— Кстати, ты нам обещал показать тайный проход туда, — напомнил Мэтси.

На это Кори лишь отмахнулся и заявил, что прекрасно об этом помнит.

— А как возвращать будем? — поинтересовался уже переодевшийся в пижаму Малфой. — Да и агаты эти надо где-то хранить.

— Карту завтра верну я, — выдвинул свою кандидатуру Блэк. — А камни пока придется держать в карманах. Но это пока, я тут в дневнике дедушки такое прочитал, слушайте...

И еще долго в комнате звучали приглушенные голоса, изредка прерываемые хоровым «Круто», но вскоре Морфей добрался и сюда.

* * *

На следующее утро в Хогвартсе была натуральная паника. Львиная доля львиного факультета, такой вот каламбурчик, вкупе с преподавательским составом и всеми перфектами, искали двух пропащих Гриффиндорцев. В итоге их отыскали (завхоз Маскин зацепился за них и кубарем прокатился по всему Залу наград), отправили к мадам Сатии и сняли пятьдесят баллов с каждого. Что закономерно, уже к концу завтрака все и каждый были в курсе, что это дело рук Разрушителей. Но баллы не вернули, так как доказать вину Слизеренциев никто не смог. И это даже несмотря на то, что когда троица заходила в зал, стол зеленых аплодировал им стоя. Но аплодисменты, как и слухи, к делу не пришиваемы. Остальные же дома смотрели на змей с неприкрытой злобой, грифы же и вовсе разве что не поклялись в священной мести. Так что Соркину пришлось предупредить детей о необходимой осторожности, и вообще им мол не следует ходить по замку без сопровождения старших. На это ребята лишь скривились и заявили, что они в телохранителях не нуждаются, и вообще сами кому захотят накостыляют. Теперь уже префект скривился, и пробурчал, что с такими замашками им на алый нужно было поступать. И змеи удивились тому, как мгновенно притихли обычно острые на язык дети.

Закончив завтрак, дети поспешили на урок трансфигурации. До восточного крыла второго этажа путь был не близкий, а особенно ситуацию портили живые лестницы, которые то и дело норовили отвести студента в какой-нибудь тупичок, из которого потом полчаса выбираться. Но тем не менее, к звону колокола все ученики собрались у входа в кабинет, где их уже ждала коварная вейла. Лишь открылись двери просторного кабинета, как каждый мальчик стал олицетворением сосредоточенности и сдержанности. Никому не хотелось опозориться перед всем классом и начать «пускать слюни». К тому же вейла могла еще и подшутить как-нибудь, по слухам от этих шуточек в основном страдали и буквально выли волком старшекурсники, но и молодняк был настороже.

Дети расселись, и пока не прозвучал звонок, Матаис решил сделать то, на что сам подписался.

— Эй, Поттер, — как результат ноль внимания. Девочка напрочь игнорировала соседа по парте. — Пооооттер. Мисс. Леди Поооооуттер. Рыжаааая. Эээээй.

— Ну что тебе?!

Поддавшись приступу озорства Блэк, развел руками.

— Ничего.

Вечно зеленые глаза девчушки как-то опасно потемнели, а волосы задрожали как на ветру.

— Шучу, — в притворно-защитном жесте поднял руки мальчишка и достал из сумки пергамент. — Вот, держи. Мы тут с пацанами прогуливались, и совершенно случайно нашли этот лист. И как-то так получилось, что мы решили, будто это ваше. Ну, Поттеровское в смысле.

Девочка грозно сверкнула очами и забрала карту. Надо отметить, она даже не поблагодарила. В этот момент Блэк уже хотел было сосредоточиться на уроке, как вдруг ему вспомнилось, что он Слизеринец, а Слизеринцы ничего так просто не делают.

«И чо теперь?» — уныло подумалось Блэку. — «Ага!».

— Эй, Поттер. Поооооттер. Мисс. Леди Пооо...

— Ну что опять?!

— Ты мне должна, — хитро и одновременно с этим озорно прищурился брюнет. — Не забудь об этом. Как-нибудь обязательно спрошу.

Дочка национального героя презрительно фыркнула и вдруг злорадно улыбнулась. Взгляд её был направлен на кафедру. Что-то щелкнуло в мозгу аристократа. Мэтси медленно, с каждой секундой бледнея и все больше покрываясь испариной, поворачивался в преподавательскую сторону. Там, за кафедрой, стояла обворожительная профессор Перикула. Облокотившись на руки, она внимательно, с легкой усмешкой, наблюдала за развернувшейся сценкой.

— Мистер Блэк, вы закончили? — проворковала она.

— Д-д-да, — чуть заикаясь ответил студент.

«Блэки не боятся, Блэки не боятся, Блэки не боятся» — как мантру проговаривал про себя Матаис.

— Что ж, раз вы позволяете себе такие выходки, то, вероятно, вы считаете себя весьма подготовленным в вопросах трансфигурации?

— Не знаю, профессор, — Разрушитель взял в себя в руки и продолжил говорить в своей привычной — нахально вызывающей манере. — Может да, а может и нет.

— Ну раз так, — ядовито улыбаясь, протянула красавица. — Тогда как насчет демонстрации классу сегодняшней темы? Я думаю, у вас отлично получится множественная трансфигурация.

У Матаиса отлегло, а на губах зацвела озорная усмешка. В его любимых предметах, Чары и Трансфигурация он, как и его друзья, уже давно опередили свой класс.

— Конечно!

Блэк поднялся с места и чеканя шаг, под ободряющие хлопки друзей (Разрушителей не волновало ни мнение окружающих, ни школьные правила, ни бесчисленные отработки, ни тем более баллы, так что зачастую они себя вели так, как считали нужным) подошел к столу. Там лежал целый ворох спичек, судя по длине — каминных.

— Итак, мистер Я-Все-Знаю, превратите пожалуйста эти спички, скажем, в... птиц.

Сердце Матаиса сделало сальто и, кажется, весьма неудачно, так как на место не вернулось и осталось гостить в пятках.

— Но профессор, трансформация неживых объектов в живые — это тема третьего семестра, а множественная трансформация неживых в живые — четвертого.

— Я весьма рада вашим знаниям расписания школьной программы, — ядовито улыбалась эта пернатая с...«таких слов приличный аристократ не знает». — Но не вижу, чтобы вы выполнили мое задание. Хотя с такой радостью вызывались.

По грифской половине, хотя какой там половине, по грифскому залу пронеслась волна шепотков, а Ред с Кори пытались прибить вейлу взглядами.

«Я Слизеринец, и я Блэк» — проговорил про себя Матаис.

— Профессор. Вы взывали меня для демонстрации сегодняшней темы. Сегодня у нас множественная трансформация неживого в неживое. Но если вы хотите, чтобы я продемонстрировал знания программы второго курса, который вы еще не преподавали, то я требую награды!

Зал притих, Гринграсс и Малфой присвистнули и заулюлюкали.

— Что ж, весьма справедливо, — улыбнулась профессор. — Если вы справитесь, я начислю вам двадцать пять баллов и выпишу пропуск на свои дополнительные занятия. Если же нет — будете до конца года драить туалеты. Мистер Блэк.

— Согласен! Но пропуск мне и моим друзьям.

— По рукам.

Матаис глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Он уже читал тему анимации, в конце концов старшие курсы охотно делились с любознательными детьми своими конспектами и учебниками. Так что примерные формулы Матаис знал. Но множественная трансфигурация — это дело другое. В конце концов, неживое в неживое он уже превращал, тогда, на «дуэли» с Фрэнки-боем. Здесь все было сложнее, да и сил требовало больше. К тому же, даже сделай он серию быстрых превращений, такой профи как профессор сразу это заметит, а значит в этом моменте нужно сыграть честно. Где же можно тогда схитрить? Ответ простой — нигде. Эх, будь у Матаиса времени хотя бы день, он бы выучил эту тему, а за три дня практики и овладел искусством, но не тут то было.

Пот заструился по спине юноши, чистка туалетов это, блин, не турне на Пхукет, где так хотела побывать Бель. Хотя какая ей разница, что Флорида, что Пхукет, везде море и солнце. Да и вообще, добираться туда долго, хотя полет на самолете — весьма заманчивое предложение. Матаис летал всего один раз и то — до Нью-Йорка...

«Аргх!» — мальчик взъерошил себе волосы. — «Опять отвлекся».

О да, невозможность долго концентрироваться на чем-то была бичом всех Блэков. Но надо думать. Итак, формулу он знает, силы у него даже для своего возраста весьма немало. Во всяком случае, побольше, чем у всяких Лонгботтомов и Уизли. Младшего поколения, конечно. Да и Поттеры тоже не многое от папки унаследовали, хотя кто их знает, может шифруются. Но надо вернуться к формуле!

— Мистер Блэк, вы еще долго будете стоять на месте? — лукаво усмехнулась профессор.

— Сейчас, сейчас.

— Давай братан! — крикнул Кори

— Мистер Малфой, минус пять баллов Слизерину за выкрикивания.

Матаис прикрыл глаза и попытался все верно рассчитать.

— Мистер Гринграсс, минус пять баллов за плакаты.

— Это дискриминация!

— И еще минус пять за выкрикивания.

— Мы будем жаловаться!

— Мистер Малфой, еще минус пять.

— Дружище, мы сделали все что могли.

— Мистер Гринграсс, еще минус пять.

Матаис улыбнулся, вот они, его «братаны» ( и где Скорпиус только откопал это словечко?), всегда готовы морально поддержать друга.

— А, к Мордреду! — мальчик резко открыл глаза и глубоко вздохнув, безукоризненно выполнил нужные движения, да так быстро, что мало кто смог их различить. А потом произнес формулу. Сперва ничего не происходило, а потом со стала вспорхнула стая ласточек. Они закружили по залу, вызывая восторг у девочек со Слизерина и разочарованные вздохи у Грифиндорцев. Но прошло всего ничего, а ласточки уже рухнули спичками, что примечательно, град длинных деревяшек пришелся лишь на алознаменных. Перикула несколько лениво, но ничуть не разочарованно взмахнула палочкой и спички вернулись на место.

— Самая худшая и, не побоюсь этого слова, тупая, громоздкая и трольская формула за всю мою карьеру. Я поражена, что она вообще сработала. Но договор вы, мистер Блэк, успешно выполнили. Двадцать пять баллов Слизерину, жду вас и мистера Малфоя с мистером Гринграсс по вечерам среды и пятницы в кабинете моего факультатива, дорогу спросите у мистера Соркина, он тоже его посещает.

Блэк, картинно поклонившись, чинно прошагал к своему месту, и под презрительным взглядом Лили Поттер уселся. В ту же секунду с мест вскочили Ред с Кори и активно зааплодировали.

— Минус двадцать пять баллов Слизерину за нарушение дисциплины, а теперь продолжим урок...

И когда дети покидали кабинет, никто не услышал оброненной фразы Перикулы, которая звучала примерно так — «Мерлин, ну что за наивняк»

* * *

— Вы готовы узнать страшную тайну?

— Да!

— Вы уверены, что души ваши выдержат страшное испытание?

— Да!

— Не убоитесь ли вы мглы и жути на путях ваших?

— Нет!

— Тогда вперед, мои верные соратники, нас ждут великие свершения!

— Урррра!

И три юных мальчишки, выставив перед собой палочки на манер рыцарских мечей под предводительством Реда двинулись к натюрморту с чуть выступающей грушей. Сегодня, в субботний вечер после тяжелой недели, когда Матаис блеснул знаниями на трансфигурации, Ред на Чарах, а Кори на ЗоТИ, и после того, как их всех захомутали на допы, дети были готовы отправиться в таинственное путешествие. К тому же, из-за постоянной занятости на шалости почти не оставалось времени, и к сожалению ребят, школа задышала свободнее. Но это вовсе не значит, что клуб прекратил свою деятельность. Да, их проказы стали реже, но намного масштабнее и веселее. Так во всяком случае казалось самим Разрушителям.

Но пришло время Гринграсса сдержать обещание, и он повел друзей повел к ходу из замка, который, по его заверениям, никто не прикрыл, да и вообще, за ним не следили даже в ходе осады замка, так как с недобрыми намерениями в него сунется разве что больной раком последней стадии. Так и так подохнет.

Ред, подобравшись, вдруг пощекотал грушу. Его друзья в этот момент были готовы буквально приклеить ладони к лицам и развернуться на сто восемьдесят. Но к их удивлению, фрукт захихикал и превратился в ручку, а очертания натюрморта стали подозрительно напоминать дверь.

— Прошу, — произнес Гринграсс, открывая пещеру Али-Бабы.

Тут же дети буквально зажмурились от обилия мелькающих образов. Всюду, куда не посмотри, мелькали ушастый, низенькие создания в робах, они носились с подносами, кастрюлями и прочим. На огромных печах стояли все возможные горшки, активно мылась посуда, зачастую самостоятельно, и в центре этого стоял низенький эльф с заложенными за спину руками, который руководил процессом. Но стоило в поле зрения появится детям, как ушастые замерли, а потом понеслись к гостям.

— Чего желают юные волшебники?

— Чаю?

— Кофе?

— Сок?

— Трюфели?

— Мороженное?

— Кекс?

— Отбивную?

Казалось, поток предложений может литься бесконечно долго. А дети сами не заметили, как их усадили на высокие кресла и придвинули столик.

— Нам пожалуйста, три кремовых пирожных, — произнес Гринграсс.

Эльфы, засияв, умчались выполнять просьбу, и уже спустя мгновение, перед друзьями появилась целая гора все возможных угощений.

— Никогда не отказывайтесь, — прошептал Ред друзьям. — Или они обидятся.

— А как же проход? — так же шепотом напомнил Мэтс.

— Сначала надо умять хоть часть или не пустят.

И троица, воодушевившись, накинулись на пищу.

Спустя несколько минут, загруженные разной снедью, да так, что уже и в руках не помещалось, друзья решили откланяться. Слово взял Ред, каким-то неведомым образом, он, пользуясь даром от рождения, сумел уболтать ушастых и те пустили их в служебный выход. Вот так троица двинулась по никем не охраняемому туннелю, спрятанному за шкафом с посудой. Хотя, сунься сюда лет дцать назад какой-нибудь Пожиратель, и быть коридору окрашенным в алые цвета. Магия домовиков в принципе безвредна, но вот магия древних поваров ужасна и сильна. Ведь никому не хочется что бы запасы продовольствия погрызли крысы или другие вредители, и никого не смущало, что ими могли оказаться простые или не очень — но люди. Но детей пустили домовики, нынешние «хозяева» служебки, так что им не следовало опасаться могущественных ловушек, вделанных в эти покрытые каменной кладкой стены. Сперва Слизеринцы спустились по винтовой лестнице, разгоняя едкую темноту факелами, потом устремились по длинному, ветвистому коридору, и через каждые десть шагов зажигался новый факел и затухал оставленный позади. Матаис и Малфой неустанно выражали свое восхищение, воплощенное в привычном «Вау» и разбавленное более редким «Круто». Гринграсс же только важно надувал щеки и пытался скрестить руки на груди, но у него это никак не получалось, так как он нес несколько шоколадных батончиков и графин с соком.

Но вот уже и крутой подъем и яркий свет бьющий в глаза, были бы дети постарше, они бы пошутили насчет света в конце туннеля, но пока что их юмор был несколько простым и незамысловатым. Троица выбралась за мостом, ведущим в Хогсмид, и тут же свернула налево, и им пришлось пойти по уже холодной, почти промерзлой земле, целый километр, что бы найти Гремучую Иву. Там они сперва хотели наперегонки броситься к бугорку на корнях, чтобы выяснить, кто же быстрее и ловчее, и сможет не пострадать от хлещущих ветвей, но вовремя вспомнили, что на руках вроде как снедь. Так что зеленознаменные использовали заклятие левитации и небольшую веточку, пообещав себе, что обязательно выполнят затею. В итоге им пришлось блуждать еще около двадцати минут по длинному коридору, пока они наконец не оказались в подвале.

— И все это только чтобы остаться незамеченными, — пробухтел Кори.

— Привыкай, — хмыкнул Ред. — Теперь это наша база.

Дети, шарахаясь при каждом скрипе уже давно гнилых половиц, отмахиваясь от безразмерных пауков, построивших целые долины из паутины, по трухлявой, надсадно визжащей лестнице, поднялись наверх. Дом, под каждом шагом разве что ходуном не ходил. Стены, обшарпанные до состояния наждачной бумаги, так и норовили рухнуть на студентов. Изредка попадались выцветшие, блеклые картины, висящие на ржавых гвоздях, а то и вовсе приклеенные неизвестной субстанцией.

— Интересно, кто здесь раньше жил? — случайно вслух проговорил Матаис.

Дети уже нашли более-менее целую комнату на втором этаже. Правда, здесь была кровать со сломанным балдахином, скамья у северной стены, на которой пыли было чуть меньше, чем везде, порванные занавески, пианино с дырками как будто от пуль, прожженная половица и снесенные с петель двери. Такое впечатление, что здесь шла битва, причем нешуточная.

Подвинув стол и стулья, предварительно изчихавшись из-за сметенной с них пыли, друзья расселись и принялись точить эльфийское угощение.

— Не знаю, — пожал плечами Малфой. — Мама говорила что когда-то давно здесь была база неких «Мародеров». Правда об этом мало кто знает, и до сих пор большинство полагает, что это дом с привидениями.

— Ерунда какая, — фыркнул его рассудительный и внимательный к мелочам брат. — Привидения у нас в замке живут, зачем им еще и этот дом? Но я в библиотеке порылся, и вот что интересно — Хижина упоминается в самых ранних записях, датируемых еще 1217ым годом.

— А пораньше не было? — спросил Матаис. — Вроде школа основана в 1058.

— Ага, — кивнул Ред, запивая сливочную помадку яблочным соком. — Но учетные записи завели только полтора века спустя.

Некоторое время дети молчали, пытаясь кожей ощутить древность и ветхость строения.

(прим. авт. Вроде по канону упоминалось, что для Люпина была посажена только ива, которая вход защищала, а про дом ничего не говорилось. Так что я взял смелость нафантазировать, что он был там «всегда»).

— Может его в качестве учительской использовали? — предположил Блэк.

— Учительской?

— Ну да, это такое место, где преподаватели собираются на переменах и отдыхают. Хотя нет, глупо получаются, зачем им в такую даль пилить, если в замке есть личные покои и кабинеты.

— Во-во, — поддакнул Тео.

— Но название все равно надо придумать, — гнул свою линию блондин.

— А чем тебя не устраивает Визжащая Хижина?

— Нууу. Тем что оно вроде как общее, а нам нужно свое — Разрушительно-секретное.

— Ааааа, — протянули дети и хором закончили. — Тогда да.

Друзья снова замолчали, а потом посыпались всевозможные названия, от вычурно-пафосных, до отвратительно-глупых, пока наконец не прозвучало:

— Хижина дяди Тома.

— Чего? — спросил Малфой.

— Хижина дяди Тома, — повторил Матаис. — Это такой старый американский роман, я прошлым летом читал. Там про спасение беглых рабов написано. Вот я и подумал, что такое название будет означать нашу борьбу с законами школы и несвободой.

— А что... Хижина дяди Тома, — покатал название по небу Гринграсс. — Клубу Разрушителей такое вполне подойдет.

— Вот только надо прибраться, — уныло добавил Кори.

Друзья осмотрелись и приуныли, объем работ предстоял колоссальный, а магию использовать не получится. Они ведь еще только первокурсники и сил у них не так много, а она, эта сила, пригодится на уроках, да и на дополнительных занятиях тоже.

— Ну, — Матаис поднялся, стянул мантию и закатал рукава на рубашке. — За работу.

Остальные, повторив движения друга, подключились к всеобщему делу по благоустройству базы Разрушителей или «Хижины дяди Тома».

* * *

Так и потянулись учебные дни наших героев. По утрам они бегали, прыгали, иногда дурачились, но в основном все же занимались зарядкой. И их нисколько не волновало что декабрь уже вступил во власть, небо стало ниже и тяжелее, а из-за густых белых облаков уже давно не было видно привычной синевы. Да и ветер сменился с юго-западного, на северный, принося с собой холод и мерзлость. Пару раз закаляющимся даже пришлось просить у мадам Сатии Перечного зелья, та, конечно, не любила этих проказников, но относилась одинаково ко всем больным, поэтому с неподдельной заботой помогала им в вопросах простуды. Но прошло несколько недель и организмы юных магов привыкли, в чем, надо признать, помогла магия, наравне с кровью бегущая по венам. Потом был завтрак, на котором иногда случался какой-нибудь казус, от которого страдал кто угодно, но не Слизеринец. Доставалось и профессорам, но те относились к этому спокойно, и были рады посмеяться друг над другом. Так, например, когда у профессора Перикулы шляпа превратилась в толстую утку, взорвался весь зал, а сама преподаватель начислила Слизерину десять баллов. Когда же у неё спросили за что, она ответила «Все и так знают». Что вызывало новый приступ смеха, но уже исключительно у зеленых. Ведь, как обычно, все знали, кто сделал «шалость», но доказать ничего не могли.

Потом, после завтрака, дети спешили на занятия. Иногда те протекали весьма скучно и уныло, а иногда весело и с огоньком. Так, на зельеварениях, Троица активно портила отвары грифам, а старина Слизи старательно делал вид, что не замечает этого, впрочем балы с «неумех» снимал неактивно и в исключительных случаях. Правда, котел Лили Поттер так и не подвергся нападкам, дети, уже проникшиеся духом Слизерина, резонно сочли, что если они испортят её зелье, то все сочтут это приступом зависти. Надо открыть секрет, троица друзей попала в десятку лучших учеников курса, но так и не смогла пробиться на первые места из-за полностью проваленного Зельеварения. И у единственного, у кого хоть как-то получалось совладать с котлом, так это у Реда. Да, и стоит заметить, старине Слизи не очень нравились бесконечные взрывы, поэтому друзей он рассадил. Матаис так и остался сидеть с маглорожденной Скарлет, а вот к Реду за «станок» поставили сестру Литиции, ну и меньше всех повезло Кори, который умудрился вклиниться в стан врага и встать рядом с Лонгботтомом. Эти двое люто ненавидели друг друга, хотя, скорее всего, Фрэнкибой еще пуще не терпел Матаиса, который не упускал возможности задеть толстяка, что-то в этом пухлом «сынке» ему дико не нравилось.

Больше всего успехов у ребят было, вы не поверите, не на Истории Магии с лояльным к ним Йордом, который стал друзьям надежным прикрытием и почти другом. И не на ЗоТИ — Приор Майлс редко когда вызывал Слизеринцев, но когда вызывал, справедливо начислял баллы или оставлял на отработки. Да и вообще с первого курса на ЗоТИ рвением отличались разве что Уизли, Поттеры и тот самый Лонгботтом, вот кто пользовался симпатией отставного аврора, а ныне преподавателя высшей категории. Во всяком случае, Майлса уже не раз звали в Дурмстранг, но он отказывался из-за чувств патриотизма, ну а как еще объяснить тот факт, что человек отклонил все предложения из места, где зарплата в разы выше.

Про полеты лучше и не упоминать, тренер Алас до того невзлюбила мальчишек, что на каждом занятии балы с них стекали со скоростью, с которой бежит пот по спине грешницы, зашедшей в церковь. Правда, что удивительно, лучшими на метлах оказались вовсе не друзья, а Лили и Джеймс, ну еще и Рози. Эти смотрели с превосходством на «выпендрежников» и не понимали почему те злорадно переглядываются и улыбаются, ведь в Полетах явно лучшие не они... Это уже все признали, а они все равно строят из себя невесть что...

На Гербологии ребятам так же не везло. Декан Гриффиндора зазря балы не снимал, но вот если уследит какую ошибку, тут уж срезал вволю, бывало по двадцать, а то и тридцать за раз. Возможно вы считаете, что уж на трансфигурации ребята блистали во весь цвет, но вы слегка не правы. Конечно, в вопросах превращений и воплощений они были лучшими на потоке, но звезд с неба, как тот же Соркин в их годы, не хватали. Хотя успехи Матаиса частенько заставляли его соседку по парте в ярости гнуть пишущие перья. А гривастый парнишка лишь победно окидывал соперницу своими темными глазами, мстя за провалы на уроках собственного декана. Что же оставалось? Вы правы — Чары!

О да, профессор Инкантер неустанно хвалил своих, без преуменьшения, любимых учеников. И этот, всем известный факт, вызывал зубной зуд у большинства учеников Рэйвенкло. На чарах троица буквально поражала своим рвением, усердием и успехами. Если нужно было заставить ананас танцевать, то у них на столах появлялся цельный бальный ансамбль. Заставить перо говорить и это перо будет вам рассказывать анекдоты. Наколдовать из воздуха спичек? Будьте добры к нашему костру. Зачаровать соседа так, чтобы он ощутил незнакомый запах? Вызовите мадам Сатию, кажется, какой-то львенок поплыл слюнями от целой палитры всевозможных ароматов. Да и чего греха таить, на дополнительных занятиях дети обсуждали с профессором заклинания, которые проходят на курс, а то и два старше. И вскоре эти самые заклинания воплощались в их безумных проказах, на что профессор не злился, а лишь всплескивал руками и рассказывал всем о гениальности детей, чем успел поднадоесть всему преподавательскому составу, включая старину Слизи. Вы спросите почему? Просто Инкантеру, в какой-то раз, взбрело в голову пофантазировать, почему же шляпа так долго думала над распределением этих троих и единственный вывод который он сделал — они должны были попасть на Рэйвенкло. С тех пор у него с деканом змей отчаянные подковерные контры.

Что же до микроклимата замка, то зеленых все так же ненавидели остальные факультеты, а сами Слизеринцы окончательно замкнулись в своей гостиной. За исключением Разрушителей, которые ходили где им вздумается, и постоянно с вызовом смотрели на остальных. Их глаза буквально кричали «давай, подойди и я тебе врежу». Старшекрусники на них не обращали внимания, а вот младшие часто велись, и Разрушители через день вызывались к декану за очередную потасовку, а потом очередной вечер проводили за отработками. Один раз отработку им назначил даже обычно «свой в доску» Историк, просто ему не понравилось, что Матаис сломал кому-то руку. В трех местах. Ногой. А так, по его(Йорда) мнению, все было нормально.

Громовещатели так же стали неотъемлемой частью жизни детей, как и усталые вздохи директора МакГонагалл и её столь же постные и замыленные лекции. Кстати у детей еще и с Астрономией были нелады, но там положение спасал Гринграсс, которому нравилось сидеть за звездными картами. Ну и конечно, по вечерам, а иногда и по ночам, друзья совершали променад до Хижины дяди Тома, в которой они уже закончили уборку на втором этаже. За стройматериалом, инструментом и наукой они обратились к Маскину. Правда сперва им пришлось выслушать нотацию, что у него самого из-за их проказ прибавилось работы, дети пообещали в обмен на знания уменьшить количество «пачкающее-разрушающих» проделок. Слово они сдержали, и Маскин показал им «как, чем и под каким углом». В общем, жизнь шла своим чередом, пока не...

— Снег! — закричал не своим голосом Матаис, выбегая из хижины в одних только брюках и свитере. — Снег! Снег! Снег! Снег!

В руках юный аристократ держал молоток, а за ухом у него было три гвоздя. С неба же, кружась в причудливом танце, вихрился белый и такой пушистый снег. Крупными хлопьями он падал на лицо зажмурившегося от удовольствия мальчика и пока еще тонким ковром стелился по земле. Зима пришла в долину, где стоял Хогвартс.

— Ты что, никогда снега не видел? — удивился Скорпиус.

Они вместе с Гринграссом смотрели из окна первого этажа на своего друга, который носился за снежинками и пытался их поймать ртом.

— Неа! — крикнул то и наконец остановился, втянув язык, а потом зажмурился. — Вкусноооо!

— Ну ты даешь, — усмехнулся Ред. — Флоридский русал, блин.

Дети рассмеялись шутке, и лишь у одного Малфоя улыбка вышла натянутой, что тут же заметили его друзья и Кори под пристальными, чуть обеспокоенными взглядами друзей, зарделся.

— Ребят, — вздохнул он. — Помните, я вам обещал каникулы в родовом поместье? Так вот — простите, ничего не получится. Мама с Папой уехали в Корею по делам, а с дедой я не в ладах и не хочу опять выслушивать его часовые лекции. Так что простите!

Малфой ожидал что друзья расстроятся, особенно Мэтс, ведь тот так хотел покататься на санках на знаменитых горках Малфоев.

— И ты из-за этого так волновался? — улыбнулся Блэк.

— Реально блондин, — хмыкнул Ред.

— Ага, — рассмеялся черноволосый мальчишка. — Значит, все каникулы мы проведем в замке!

И уже теперь трое ребят пытались попробовать на вкус первый снег, а Скорпиус резонно отметил, что у него лучшие друзья и таких больше нет ни у кого.

Через несколько дней окрестности Хогвартса буквально утопали в снегу и Маскину, на пару с Хагридом, Инкантером и провинившимся учениками на отработках, приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы очищать дорожки от сугробов. С этой задачей могли справиться и домовики, но их магия быстро рассеивалась, и вскоре все вновь утопало в снегу. Занятия потихоньку затухали и все чаще на уроках дети весело общались с преподавателями о всякой всячине, а старшекурсники делились планами на каникулы. Многие, конечно же, собирались провести праздники в кругу семьи, но некоторые шести и семикурсники, собирались отправиться в путешествие. Да-да,вы не ослышались, — именно в путешествие. Ведь теперь Магическая Англия была открыта для остального мира. Это раньше, когда была угроза Волд-да-что-за-имечко-такое, то волшебников туманного Албиона не очень принимали, резонно опасаясь что они могут быть «теми самыми террористами». Теперь же Британия вновь влилась в общественную жизнь. Хотя многие либералы и утверждают, что раз уж Чемпионат Мира по квиддичу и Тремудрый Турнир прошли в смутное время, то и тогда железного занавеса не было, но большинство на это лишь пренебрежительно фыркали. Конечно же, когда Соркин рассказал что его друг с седьмого курса на три недели сваливает в Бразилию, троица тут же поклялась себе что и они обязательно объездят весь свет. Собственно так, незамеченным, подкрался и Рождественский ужин. Большой Зал, да и весь замок был празднично украшен, а ловкие разрушители, на спор, постоянно стояли под ветвями омелы, чтобы поймать в щеку чей-нибудь неловкий, но громкий «чмок». В самом же Зале стояло аж четыре огромные елки, с кучей рождественских украшений, наколдованных профессором Чар. С потолка же падал теплый (!) снег, который тоненьким слоем лежал на полу, но исчезал на столах и скамьях. Это удивительное волшебство так захватило детей, что те чуть не пропустили важный момент — начало речи директора. Та, поднялась со своего золотого трона, и начал вещать.

— Все готово? — прошептал Матаис сидевшему рядом Кори, который весьма удачно уселся по центру между друзьями.

— Ага.

— Тогда ждем.

— ... С Рождеством вас и счастливых каникул! Да начнется, — и тут, по сценарию, должно был прозвучать «пир», но рот женщины открылся, а вместо привычных слов по залу прокатилось громовое. — МЯУ!

И на столах появилось угощение, зал же потонул в хохоте. Смеялись все, включая профессоров, МакГонагалл сперва покраснела от возмущения, но потом натянуто улыбнулась и села обратно.

— Разрушение удалось, — хором прошипели друзья и хлопнули друг другу по ладоням.

А с преподавательского стола на них гневно взирала престарелая анимаг, которая пыталась успокоить себя тем, что у неё выдастся отдых от этих шалопаев. На пиру Матаис не стал изменять привычкам и откусил от всего понемногу, в результате чего его живот вздулся, а брюки затрещали по шву. После того, как все насытились, профессор поднялась и двинула прощальную речь. Там же она объявила, что те, кто остаётся в Хогвартсе, обязаны соблюдать режим, то бишь после десяти из гостиных не выходить, друзья разочарованно выдохнули. Так же МакГи сообищла что в замке останется она, старина Слизи и Маскин, остальной профессорский состав разъедется. Вот это уже не могло не радовать Слизеринцев — меньше преподов, меньше пристально следящих за ними глаз. Каникулы начинались.

* * *

«Дорогой мистер Арбейд.

Пишу тебе из гостиной своего факультета. Я, конечно, писал тебе всего три недели назад, но не мог больше ждать. Зима в Англии — это нечто. Я впервые увидел столько снега, да и вообще впервые его увидел, это было потрясно. А еще Кори научил меня кататься на коньках, правда я целых семь раз упал и даже разбил себе нос. Декан Слизнорт мне его быстро залечил, и, уверяю тебя, я не плакал — ведь я Блэк. Потом мы играли в снежки, это весело, правда, из студентов осталось всего девять человек, но нам и такого количество хватило, чтобы взмокнуть на двадцатиградусном морозе. Кстати, представляешь, когда очень холодно, на стеклах появляется узор! Мне очень нравится на него смотреть! Надеюсь, ты его тоже увидишь. Вообще мне нравятся каникулы в Хогвартсе, но я надеюсь ты понимаешь, что я очень скучаю по тебе, а здесь остался только из-за снега и друзей. Если бы у меня была возможность, я бы обязательно привез их к нам во Флориду. Но как ты и сказал — будут проблемы с акк-ли-ма-ти-за-ци-ей. Фух, еле написал это слово. В общем, здесь очень весело и здорово, иногда я скучаю по Бель и ребятам, но сейчас я понимаю, что волшебство, как ты и обещал, действительно классная вещь! Так что спасибо тебе, мистер Арбейд.

Скучаю.

Матаис Орион Блэк.

P.S. я все так же бесполезно медитирую, небесполезно музицирую и занимаюсь зарядкой, и вообще тренировки не бросаю. Надеюсь, ты гордишься мной!»

Это письмо Матаис отправил еще неделю назад, и теперь волновался из-за того, что ответа так и не было. Сегодня уже заканчивались каникулы и дети должны были вернуться в замок. Лежа в постели, Блэк никак не мог справиться с волнением, пожаром растекающимся по груди. Он два дня плохо спал и почти не ел, только смотрел вдаль, ожидая прилета его верной подруги — Флай. Друзья пытались хоть как-то его приободрить, но уверились в бесплотности своих попыток и сейчас только и могли, что молчаливо поддержать друга.

— Тук-тук.

Матаису показалось, что в абсолютной тишине их комнаты, окутанной полумраком, слышно, как бьется его сердце.

— Тук-тук.

— Эй, к нам кто-то в окно стучится.

Надо отметить, что все спальни учеников подземелья, имели окна, выходящие на Запретный Лес. Как так получалось, никто не знал, но полагали, что в деле замешана пространственная магия, в которой была весьма сведуща Хаффлпаф, и видимо она, по просьбе своего друга Салазара, зачаровывала спальни. Друзья заметили, как вскочил на ноги Матаис и понесся к окну. Резким движением он распахнул створки, впуская не только маленькую сову, но и целый буран. Дрожащими руками, закусывая губу, мальчик отвязал послание, а потом резко побледнев, ни сказав ни слова, накинул мантию прямо на пижаму и побежал на выход.

— Мерлин, — прошептал Кори. — За ним!

И друзья, совершив те же самые манипуляции, бросились за другом. Они заметили, как материализуется стена гостиной, и тут же покинули его. Мэтс бежал по коридору налево, прямо к деканским покоям. Товарищи поспешили следом.

— Профессор, профессор! — Матаис барабанил кулаком по двери покоев декана. — Откройте, профессор!

Спустя минуту, из-за двери послышалось чье-то ворчание, а потом старина Слизи открыл дверь. Он стоял в халате и в чудном чепчике с помпончиком.

— Что та...

Не успел он договорить, как Блэк юркнул под его рукой, пронесся через комнату к камину, схватил горстку гранулированного пороха и кинул его в камин со словами.

— Кабанья Голова!

Зеленое пламя закружило мальчика, оставляя профессора и друзей стоять с открытыми ртами. Те лишь спустя минуту оправились от шока и поспешили следом. Но молодой парень, служащий здесь барменом, сказал что проснулся от шума, спустился и заметил как кто-то исчезает в портальном свечении.

— Профессор, — первым в себя пришел Ред. — Кажется случилось что-то плохое...

— Нужно немедленно сообщить директору! — вскрикнул декан.

— Нет, прошу вас профессор, — взмолился Малфой. — Матаис ждал письма от опекуна, и видимо сорвался домой.

— Тогда тем более надо сообщить МакГонагалл, что это за опекун такой, который срывает мальчика из замка на ночь глядя.

Друзей перебрало от священного ужаса. Будет невообразимый скандал, если общественность узнает, что наследника Древнейшего и Благороднейшего воспитывает домашний эльф, а уж от нападок алых будет не укрыться даже на том свете.

— Ну, вообще-то во Флориде сейчас только закат...

— Не важно!

— Профессор, — подал голос Теодор.

— Что?!

— Простите.

И с двух палочек сорвался прозрачный луч Петрификуса.

Матаис бежал по саду, его сердце бешено билось из-за резкого перепада температуры, только что он дрожал от холода, а сейчас потеет, отвыкнув от вечной жары. Спотыкаясь о корни, изрезая лицо о ветки, и буквально задыхаясь от приторного запаха пекущихся на закатном солнце цветов, Блэк несся к месту, которое он предпочитал не посещать. Мальчик, сквозь заросли шиповника, увидел небольшой зеленый холм и пять неясных очертаний. Сердце ребенка бешено забилось. Это было кладбище их небольшой семьи. Здесь были могилы дедушки, бабушки и папы с мамой. И между надгробьями стоял мистер Арбейд. Но выглядел он намного хуже, чем мальчик его запомнил. Привычный костюм висел на эльфе мешком, уши не стояли торчком, а висели двумя лопухами, волос, раньше заплетенные в хвост, резко поредели, свешиваясь отдельными прядями и даже стали прозрачными. Кожа же посерела и покрылась коричневыми пятнами.

— Мистер Арбейд! — закричал ребенок, сжимая в руке письмо самого близкого ему существа.

Эльф с трудом повернулся и грустно улыбнулся, его вечно веселые глаза теперь выражали только печаль и усталость.

— Я должен был догадаться, что для вас не составит труда покинуть Хогвартс, — не своим голосом прохрипел он.

Матаис, затаив дыхание, в один момент взлетел на холм и встал напротив опекуна.

— Мы должны вызывать врача. Да-да. Я сейчас позвоню в Новый Салем и они кого-нибудь пришлют. Только продержись полчаса. Мы обязательно тебя вылечим.

Мальчик уже развернулся к поместью, как его схватил, вернее попытался схватить мистер Арбейд. Мальчик замер. Он помнил как сильны были эти руки, как цепки и ловки пальцы, сейчас же он еле ощущал почти невесомое прикосновение.

— Меня не от чего лечить, юный господин. Просто пришло мое время.

— Нет, — мальчик обернулся и не мог поверить своим глазам. Эльф буквально истаивал. — Нет! Нет! Нет! Я же маг, я обязательно что-нибудь придумаю!

Эльф улыбнулся своей привычной, заботливой улыбкой и только эта улыбка у мальчика ассоциировалась с родительской.

— От смерти лекарства нет, — печально произнес эльф. — Я уже стар, Матаис, я помню как нянчил на руках еще твоего прапрапрадедушку. Моё время пришло, духи зовут меня обратно.

— Нет! Какое обратно, мистер Арбейд? Ведь ты так и не увидел мою Золотую Палочку! И не видел, как я поймал свой первый снитч! И как я в первый раз вышел на сцену! И ты не прочитал мне нотацию о правильном выборе девушки!

Мальчик не понимал, что за чушь он несет, но единственное, что он знал — он обязан спасти своего наставника, удержать его.

— Да, мне тоже жаль что я не увидел этого. Но уверен, что ты всего этого достигнешь Матаис, и мы, вместе с твоими родителями и бабушкой с дедушкой и всеми Блэками и Блэхарами, будем наблюдать за тобой.

Матаис видел, как истончается силуэт домовика, и в его горле застрял ком, даже захоти он бы не смог ничего более сказать.

— Мое время пришло, Матаис. Магия эльфов сильна, но не вечна, она больше не может поддерживать мою жизнь и мне пора уходить.

Блэк лишь отчаянно замотал головой.

— Матаис, — вдруг строго произнес Арбейд. — Твои глаза покраснели.

— Я ... не ... плачу, — мальчик закрыл лицо рукой и отчаянно затер.

— Я знаю, — раздался голос в темноте. А когда Матаис открыл глаза, то все, что увидел — как падает на землю одежда эльфа. Мистер Арбейд ушел, оставляя за собой только ветер. — Ведь ты же Блэк.

Не в силах стоять, мальчик рухнул на колени и сгреб глупый цветастый костюм, все еще пахнущий кофе, поднял бабочку и туфли, все это он прижимал к себе, пытаясь не заплакать. Так прошло много времени, солнце уже спустилось за горизонт, а Матаис все сидел между надгробий не в силах подняться. Впервые в жизни он ощутил давящее, щемящее чувство в груди. Оно не давало ему встать на ноги, не давало заплакать или закричать, даже шепот не мог сорваться с онемевших губ. В первые в жизни последний из Блэков ощутил всю тяжесть, весь страх слова «последний», он ощутил то одиночество, от которого его так старательно оберегал мистер Арбейд. Но теперь его нет, и лавина боли, прорвав все заслоны и плотины, затопила душу юного волшебника. Никто доподлинно не знает, сколько времени провел на холме мальчик, но когда он поднял глаза, ночь уже вступила в свои законные права.

Но в этот час не светили звезды, а луна спряталась подальше за облака и тогда в первые в жизни Матаис ощутил страх. Он липкой жижей обволакивал его, когда мальчик смотрел на поместье. Родной дом казался ему ужасной крепостью, от которой вело холодом, мраком и отчаянием. Красивый сад обернулся темным междулесьем, полным опасных гадов и зверей. Мальчик побледнел и вжался в камень за спиной, а потом отпрянул. Надгробья обернулись алчущим крови оборотнями, а одежда, сжимаемая в руках, клубком аспидов. NewBlackHall пугал ребенка своей громадой, чернотой и полным одиночеством. Блэк, не понимая что делает, сжал висящий на шее артефакт-компас и нажал на кнопку, уносясь прочь из этой долины скорби.

Никто и никогда не узнает, как он добрался до Хгвартса и как проник через все защитные чары и барьеры, и как оказался в изодранной пижаме посреди снежной поляны, у самого входа в замок. Матаис брел бесцельно, не глядя, полагаясь лишь на тот маленький, тусклый огонек где-то так глубоко внутри, что даже самые умелые менталисты десять раз подумали бы перед тем как спуститься в эту мглу, чтобы разжечь привычное пламя. Обычно яркие глаза, в которых всегда плясал хоровод бесенят, потускнели и даже покрылись инеем, казалось, они могли заморозить что угодно. Вечно прямая спина сгорбилась, плечи поникли, а подбородок почти касался груди. Руки мальчика дрожали, и только какое-то чудо не позволяло им выронить палочку. С неба шел снег, он падал на расцарапанное лицо, на изодранные плечи, но мальчик не замечал холода, он не замечал вообще ничего. В данный момент Матаиса Блэка не существовало и к замку двигалась лишь опустевшая, холодная оболочка. И никто не знает, что случилось бы, если не Гриффиндорцы. Да, тем что наша, вернее история Матаиса, не закончилась в тот злополучный день, мы обязаны именно Гриффиндорцам. Да и чего греха таить, все истории так или иначе строятся вокруг врагов.

— Эй, смотрите, да это же Блэк! — раздался голос Лонгботтома, он шел в окружении своих друзей.

Здесь были и Роза Уизли, и Джеймс Поттер и Лили Поттер и еще человек пять старшекурсников. Матаис шел прямо на них, но это его не волновало, да что там, будь напротив него не стайка учеников, а Принц Змей, Дракон или даже сам демон, он бы все так же брел бесцельно, бездумно, лишенный пламени, которое доселе поддерживало его.

— Ха, да его видать кошки подрали! — «заметил» один из старших парней и все рассмеялись. Все, кроме Лили, она, пожалуй, единственная, кто среди присутствующих «знала» Матаиса. Во всяком случае, почти через день она была вынуждена сидеть с ним за одной партой. Так вот, такое поведение ему крайне не свойственно.

— Ребят, — произнесла девочка. — С ним что-то случилось...

— Ага, попытался поймать старушку МакГи за хвост, — якобы удачно пошутил Фрэнкибой, но этого хватило, чтобы компанию накрыл новый приступ хохота.

— Надо позвать преподавателей, — Лили развернулась и собиралась побежать в замок, но тут случилось непопровимое.

Лонгботтом встал на пути Матаиса, а тот даже не заметил его, бредя вперед. Они столкнулись и Фрэнк не удержался. Он с размаху врезал Матаису под дых. Блэк согнулся и упал, но спустя мгновение встал и побрел дальше, будто ему все равно.

— Эээ, — озадаченно произнес Фрэнки, а потом вдруг рассмеялся. — Эй смотрите, да он плачет.

Ребята присмотрелись и тоже засмеялись.

— Ха-ха-ха. «Смотрите все! Я великий Разрушитель и я рыдаю как девчонка», — завелась Рози. А Поттер состроил истерическую мину.

Лили замерла на месте и обернулась. Нет, это были не слезы, поняла она, её друзья приняли слезы за испарину, покрывшуюся инеем. Но если так, то нужно поторопиться, иначе Матаис может так серьезно заболеть, что даже мадам Сатия не справится. Не то чтобы дочка национального героя волновалась за жалкого слизня, тем более за этого вечного выпендрежника и показушника Блэка, но ей казалось, будет правильным поступить именно так.

— Оставьте его, или помогите отвести в замок, а я за профессором! — крикнула она.

— Эй, Лили, ты чего? — продолжал смеяться Фрэнк. — Волнуешься за этого сопливого слизня!

— Нюня, — вдруг крикнул Поттер.

— Нюня, — подхватили другие.

— Плакса, — показала язык Уизли.

И тут Матаис вдруг замер, хотя все это время просто брел. Он вдруг повернулся к лесу...

Матаис вдруг услышал, как где-то вдалеке зазвучало «Бум-Бум». Матаис прислушался, это были барабаны. Их ритмичный стук все усиливался, сливаясь в поток, Матаис хотел обернуться и спросить у друзей, слышат ли они этот гул. Но друзей рядом не было, вместо них Матаис увидел неясные тени на белом полотне. А барабаны звучали все громче, «Бум-бум» стучали они. Вскоре к ним присоединились длинные, грудные завывания горнов. Они будто звали Матаиса, о чем-то ему говорили, что-то кричали, пытаясь перекричать стену льда. Мальчик хотел вскрикнуть «Что?!», но губы ему не подчинялись. И тогда к этому гулу из барабанов и горнов прибавился лай. Тысячи собак лаяли, рычали и выли, и Матаис вдруг почувствовал, как он теряется в этой... музыке, странной симфонии которая с удивительной скоростью захватывает его сознание, растворяется в нем. Вскоре он услышал лязг железа о дерево, теперь Матаис знал что так звучит топор, врезающийся в податливую древесину. И симфония все глубже проникала в само естество, в саму суть Матаиса и там она нашла отклик, нашла ту самую маленькую искру и всего за миг последнему из Древнейшего и Благороднейшего стала так жарко, будто его заживо сжигают в тысячи огней, будто само солнце ласкает его и покрывает тело своими жаркими поцелуями.

Матаис услышал далекий шепот, таинственный, жуткий, истекающий древней кровью и первобытной яростью.

— Нюня...

— Плакса...

Глухо доносилось до него. И тогда симфония зазвучала глубже. Матаис вдруг ощутил, что где-то рядом стоят другие тени, в руках их топоры и щиты, голые тела разукрашены синей краской и улыбающиеся лица больше похожи на звериные оскалы.

«Нет» — подумал Мэтс. — «Не то».

И он продолжил вслушиваться в шепот.

Лили стояла не в силах пошевелиться, что-то ей не нравилось. Её друзья продолжали дразнить Матаиса, а тот вместо ответа или как он привык — драки, все продолжал смотреть во мглу леса. Его пустые и холодные пару мгновений назад глаза стали разгораться, как разгорается костер по ветру. А впервые в жизни Лили Поттер узнала, что такое Страх, вся эта ситуация внушала ей ужас, по спине побежали мурашки, задрожали руки, ей вдруг показалось, что она стоит на поле, где кроме воронов и... крови больше ничего нет.

— Прекратите! — не своим голосом закричала девочка.

Матаис пытался расслышать этот шепот, но звук барабанов, лай собак, грохот железа и вой горнов мешали ему. И тогда Блэк закрыл глаза и всем своим «я» сосредоточился на этом таинственном, но ужасном шепоте. Впрочем, сколько бы он не был яростен, кровав и страшен, Блэк почему-то не считал себя в опасности, наоборот он был готов встретиться с ним. Для чего? Он не знал. Вернее... Забыл?

— Бл... — произнес этот некто, теперь уже не кажущийся одним человеком.

«Не слышу»

— Блэха... — зазвучало ближе

«Не помню»

— Блэхар! — прокричали почти в ухо.

«Что это?»

— Блэхар! — кажется это были тысячи, десятки тысяч людей, и именно они стучали короткими топорами о щиты, они трубили в горны, били в кожу барабанов и держали на привязи огромных волкодавов с пенистыми пастями.

«Что это такое?»

— Блэхар! — закричало войско потрясая щитами, они ревели и кричали, они жаждали порвать врага, насыться его кровью и его отчаянием, их руки дрожали от нетерпения, сердца пылали азартом схватки.

И тогда Матаис вспомнил, и он услышал и другие тени. Тени как настоящего, так и прошлого.

— Я... не... плачу.

— Нюня!

— Я знаю...

— Плакса!

— Ты же...

— Нытик!

— Блэк!

Глаза Лили расширились от ужаса, Матаис повернулся к ребятам. В его только что мертвых, слепых глазах, как всегда плясали тысячи чертей, на губах появилась та самая усмешка, после которой, по рассказам ребят, начиналась драка. Но в образе мальчика что-то неуловимо изменилось. Как будто он стал уверенней в себе, будто в его душе что-то затвердело. Хотя нет, скорее заковалось, утвердилось, оформилось. Лили не знала подходящего слова, а детский разум не мог осознать происходящего. Но инстинкт, какой-то старый, древний как сама Британия, просил, умолял её убежать, спрятаться подальше. Но девочка не могла сдвинуться с места, она лишь бледнела, и наблюдала, как вокруг Слизеринца прыгают издевающиеся над ним дети. И тогда, в абсолютно безветренную погоду, Лили вдруг заметила как подрагивают кончики волос Матаиса, они будто кружились в пляске этого самого несуществующего ветра. И следующие мгновения растянулись для девочки в вечность. Медленно поднималась палочка её соседа по парте, нацеленная прямо в грудь Фрэнка, медленно расплывался хищный, животно-свирепый оскал на лице Блэка, медленно в глазах разгоралось безумие, но столь же стремительно в грудь Лонгботтома ударил порыв штормового ветра, откидывая его на добрый десяток метров назад.

-Нет! — закричала девочка, слыша вместо своего голоса лишь далекое эхо.

И тем не менее это был не просто шквальный ветер, так как снег под упавшим Гриффиндорцем, стремительно окрашивался в алый цвет, изрезанная одежда, свисающая лоскутами, пропиталась кровью всего за секунду. Девочка, не веря своим глазам, повернулась к остальным. В центре, с нацеленными на него палочками, стоял Матаис, он пошатывался, и еле держался на ногах, палочка его выпала, а губы побледнели. И секунду спустя девочка, не в силах бороться с непонятно откуда накатившим ужасом, выпала в блэкаут (прим. авт. — кратковременная, буквально несколько секунд, потеря сознания при шоковой ситуации. Так же я был «вдохновлен» на именно такой эпизод треком — «FeverRay — IfIHadAHeart»). И так и не заметила, как в обессилевшего мага устремились разноцветные лучи проклятий. Как изломанной куклой взлетел он в воздух и упал на землю. Как из ран его начала сочиться кровь, и как Джеймс Поттер с оттяжкой врезал ему каблуком ботинка по лицу.

Матаис лежал на снегу и смотрел, как сверху падает снег. Первый снег, который он когда-либо видел. Он не знал, что у него добрый десяток переломов, магическое истощение, да и вообще по мнению многих он «отбитый мерзавец». Матаису Ориону Блэку было все равно, он хотел лишь обнять своих друзей и отправиться с ними на очередную проделку, ну может и подраться он хотел. А друзья, в этот самый момент, с когортой преподавателей бежали к двум истекающим кровью ученикам, а другие ученики в этот момент активно массажировали Блэка ногами. Но тот этого не видел, его куда как больше занимал прекрасный танец воооон той снежинки, которая почему-то не хочет падать с той же скоростью, что и другие. Да и к тому же, Матаис никак не мог понять, почему он лежит на снегу, если всего с минуту назад, бегством спасался из своего поместья, где он попрощался со своим наставником и опекуном, мистером Арбейдом. Матаис мысленно пожал плечами и прикрыл глаза, он дико устал, и сейчас надо отдохнуть, только главное — не выронить письмо, ведь он все еще сжимал его в правой руке.