Чувство долга (гет)

Джин Грейнджер изо всех сил прижалась к груди своего мужа — ни слова утешения, ни слезы не приносили облегчения. Лишь пустота ставшего вдруг плоским живота да налитые молоком груди подтверждали, что все произошедшее правда... Что счастливая молодая семья, с нетерпением ожидающая первенца, оказалась раздавлена горем. Долгожданная малышка родилась мертвой, и мир обрушился, погребая под своими обломками все надежды на счастье.

Из-за шторки, отделяющей вторую роженицу, послышался пронзительный детский плач, который становился все настойчивее. Но медсестра не спешила подойти. Да и вряд ли у нее была такая возможность, потому что сегодня, казалось, все решили рожать именно в этой небольшой больнице на окраине Лондона, и персонал сбивался с ног, пытаясь быть одновременно в нескольких местах.

А ребенок продолжал плакать, пробуждая в душе Джин Грейнджер недобрые чувства к нерадивой мамаше, которая даже не желала ценить своего счастья — возможности прижать к груди маленького человечка, плоть от плоти своей. Ребенок плакал, и обломки рухнувшего мира на плечах показались вдруг незначительным мусором, который обязательно нужно было отряхнуть, для того чтобы сделать шаг навстречу... Чему? Джин и сама не смогла бы ответить на этот вопрос, просто знала, что если не поможет ребенку, то уже никогда в жизни не сможет простить себя. Шаг. И вот уже клеенчатая ширма отлетела в сторону, а гневные слова так и не вырвались наружу, застыв ледяным комом где-то в горле.

На кровати лежала миниатюрная молодая девушка с каштановыми волосами. Возможно, в другой ситуации ее можно было бы даже назвать симпатичной, но сейчас при взгляде на ее мертвенно-белую кожу и синеватые губы становилось просто страшно. Девушка прерывисто дышала, лицо ее было покрыто испариной, а расплывающееся по простыне кровавое пятно ясно показывало, что крови она к этому моменту потеряла уже более чем достаточно, чтобы переступить тонкую грань, разделяющую мир живых и небытие.

В колыбельке плакал голодный малыш, и Джин Грейнджер, как завороженная, приложила его к налитой молоком груди. На лице у нее появилась какая-то отстраненная нежность, и весь мир ее сосредоточился на требовательных губах младенца. Она не заметила ни того, что ее муж побежал за врачом, ни того, что девушка внимательно смотрела на нее широко раскрытыми карими глазами.

* * *

Джин

Малышка перестала плакать, и в этой оглушающей тишине послышалось довольное причмокивание. Ее решили покормить, эта мысль наполнила мою измученную душу умиротворением и заставила открыть глаза. Возле моей кровати стояла молодая женщина, на несколько лет старше меня, которая с нежностью смотрела на мою дочурку, осторожно прижимая ее к груди. При беглом взгляде ее можно было принять за мою старшую сестру — такие же непокорные волосы и мелкие черты лица. Вот только глаза у нее были синими.

Краем уха я слышала, как какой-то мужчина, скорее всего ее муж, зовет на помощь врачей. Значит, они добрые, им можно будет доверить малышку после моей смерти. На спасение я не рассчитывала — магловская медицина сильно уступала магической, но я сама решила рискнуть и не обращаться в больницу святого Мунго. Даже если это и ставило под вопрос мою жизнь.

Просто в Мунго он нашел бы меня сразу. Узнал бы о ребенке, а что потом? Разве приняла бы его аристократическая семья незаконнорожденного младенца? Семья, так гордящаяся своей чистотой крови и благородством. И плевать на то, что я тоже, в общем-то, чистокровная волшебница, просто мой счет в Гринготтсе всегда был мизерным, да и поместьем мой дом вряд ли назовешь. А в их кругу это главное. Главное — долг перед семьей, договорные браки между благородными семействами... А такие мелочи, как любовь, — это никому не нужная ересь, которую лучше всего оставить плебсу. И вот таким людям решать судьбу моего ребенка? Нет. Пусть лучше воспитывается у маглов, они будут ее любить. Они полюбят ее так, как любила бы ее я... У нее будет тепло и семейный уют, вместо холодного этикета и едва скрытого презрения.

Мою руку прокололи иглой — странный у маглов способ останавливать кровотечение, но вдруг поможет? Вдруг мне не придется оставлять свою дочь в чужих руках? И она сделает свои первые шаги на моих глазах, скажет первое слово мне, и я смогу подарить ей всю нерастраченную любовь и нежность, которая накопилась во мне за всю жизнь? Ей, моей любимой малышке, которая никогда не будет ни в чем нуждаться. Я не обращала внимания на суетящихся врачей — я смотрела на женщину с моей малышкой на руках и ее мужа. Красивая пара. Грустная пара. Мне не составило большого труда прочесть их мысли — они только что потеряли ребенка, девочку. Бедные. Если бы я только могла им помочь. Только вот силы у меня становилось все меньше и меньше, и не только магической. Казалось, каждый вздох отнимает у меня жизнь.

Хотя нет, не показалось, — мысли усталого немолодого врача все расставили по местам. Надежды у меня не было, и только врачебный долг и клятва какому-то непонятному богу приказывали ему проделывать все эти бессмысленные процедуры, пытаясь удержать утекающую сквозь пальцы человеческую жизнь. Спасибо тебе. Ты добр. Ты благороден. А теперь уйди. Потому что мне перед смертью нужно сделать очень важное дело — позаботиться о судьбе моей дочурки. И только потом уже можно будет окунуться в манящий поток, уносящий меня туда, где в нетерпении собралась вся моя семья. И, надеюсь, тот мир будет гораздо добрее этого.

С большим трудом я достала из-под подушки волшебную палочку...

* * *

Мистер и миссис Грейнджер смотрели в отчаянии, как врачи пытаются спасти эту незнакомую девушку. Она спокойно позволяла им делать все что нужно, и на лице ее не дрогнул ни один мускул. Да что там, лицо ее уже было похоже на посмертную восковую маску, на которой жили одни глаза. Девушка очень внимательно рассматривала Джин Грейнджер и своего ребенка, спокойно уснувшего у нее на руках. Несколько раз взгляд останавливался на ее муже и враче, и казалось, что девушка принимает какое-то решение.

Как только врач и медсестра покинули палату, спеша на помощь к другому пациенту, девушка выхватила из-под подушки палочку и произнесла несколько слов. Они напоминали латынь, которую чета Грейнджер изучала в медицинском колледже, но понять их значение в данной ситуации не представлялось возможным.

— Подойдите, — с трудом выговорила девушка, — у меня осталось слишком мало времени.

Джин внимательно посмотрела в глаза мужу и, увидев там безмолвное одобрение, подошла к девушке почти вплотную, стремясь не задеть капельницу. Ее муж стал рядом с ней, внимательно наблюдая за девушкой.— У меня нет родни, а отец малышки о ней не знает, — девушка перевела дыхание, было видно, что каждое слово дается ей с большим трудом.

— Я прошу вас воспитать ее как свою родную дочь.

Молодые супруги переглянулись. Этот ребенок мог стать их спасением, в особенности после приговора врачей, и он так доверчиво спал на руках. Вот только в результате бюрократической волокиты малыша вполне могли отдать другой бездетной семье. Но если бы это было возможно... За такую возможность не грех отдать многое...

— Вы будете ее любить, я знаю.

— Да, но... — в голосе Джин Грейнджер боролись надежда и сомнение.

— Все будут считать, что это ваша дочь, а мой ребенок умер при родах. Это не бред, — девушка внимательно посмотрела им в глаза. — Я волшебница. И дочь моя будет волшебницей, не удивляйтесь, когда она сможет делать то, что другим никогда не удастся. Просто отдайте ей тогда мою палочку и эту книгу. Возьмите под подушкой...

Мистер Грейнджер аккуратно достал из-под подушки небольшую рукописную книгу. Он бы посчитал все происходящее горячечным бредом умирающей, вот только наклеенная на обложку фотография нескольких детей на фоне старинного замка была живая. Малыши приветливо махали руками и улыбались, и среди них было легко узнать уменьшенную копию лежащей на кровати девушки.

Пока ее муж удивленно рассматривал живую фотографию, Джин Грейнджер круглыми от удивления глазами смотрела на перо, которое самостоятельно писало что-то на свернутом пергаменте. Нет, такого просто не может быть! Не может! Но это невозможное происходило прямо у них на глазах, делая подозрительно похожими на правду слова этой умирающей девушки.

— Назовите ее, как посчитаете нужным, — шептала девушка, — просто второе имя поставьте Джин, как у меня. Пожалуйста...

— Меня тоже зовут Джин, — пробормотала миссис Грейнджер.

— Так даже лучше, не возникнет ненужных вопросов. В письме написано о волшебном мире, прочесть его сможете только вы. Книга только для Джин. И палочку отдайте моей малышке, когда у нее начнутся выбросы магии. И если вдруг этого не произойдет до одиннадцати лет, то лучше не рассказывайте ей ничего, ведь в мире маглов тоже довольно интересно...

Девушка слабела на глазах. Черты ее лица заострились, а голос становился еле слышным. Мистер Грейнджер снова позвал врача, и прибежавшие медики оттеснили молодую чету с ребенком на руках в сторону. В ту секунду, когда глаза умирающей потухли, малышка громко расплакалась...

* * *

Люциус

Сегодня целый день тяжело дышать. Такое впечатление, что кто-то безжалостной рукой взял сердце и медленно, с наслаждением, сжимает пальцы. Почему так? Вызова от Лорда сегодня не было, да и не слишком он в последнее время жаловал Малфоя, предпочитая общество Белатриссы и Северуса. Пускай. Люциус в последнее время понял, что ему не доставляет удовольствия пытать и убивать маглов, грязнокровок и всех прочих, которые перешли дорогу Темному Лорду. Возможно, это поднимала голову аристократическая брезгливость, а может, жило где-то в глубине души сострадание к чужой жизни.

Джин сказала бы так. Она всегда верила в самое лучшее в человеке. Джин Эверет. Мое самое большое сокровище в жизни. Женщина, которую я возложил на алтарь пресловутого «долга» перед семьей. Временами я жутко завидую сестре Нарциссы — Андромеде Тонкс. Она ведь смогла пойти против воли семьи и связать свою жизнь с человеком, которого любила. Возможно, она была сильнее меня, а может быть, просто не являлась наследницей чистокровного рода. Я никогда не узнаю ответа, потому что никогда не задам вопрос.

Тиски на сердце опять сжались... Джин, я так и не смог тебя найти. Узнать, что у тебя все хорошо — единственное, что я прошу у судьбы. Просто узнать. Посмотреть издалека на твою жизнь и вернуться в гулкий холод Малфой-менора, к Нарциссе, к нашему еще не рожденному ребенку. Вернуться в привычную и устоявшуюся жизнь, которую я выбрал сам. Подчиниться семейным правилам и постараться жить дальше.

Без тебя.

* * *

Чету Грейнджер все поздравляли с новорожденной. Как и сказала странная девушка, назвавшая себя волшебницей, все были уверены, что эта малышка их дочь до такой степени, что Джин иногда казалось, будто мертвый ребенок и вердикт врачей о дальнейшем бесплодии привиделись ей в каком-то кошмарном сне. И только палочка, книга с живой фотографией, да так и не прочитанное письмо говорили о том, что все случившееся — правда. Как же сильно молодой матери хотелось уничтожить эти доказательства и поверить вместе с остальными, что эта малышка в колыбели ее родная дочь, а волшебники всего лишь сказка для маленьких детей. Ну, кто в нашем мире верит в волшебство? Как легко так поступить. Забыть все произошедшее и окунуться в обычную жизнь — магловскую, как сказала девушка. Девушка, очень сильно любившая свою дочь. Девушка, которая верила им. Вот так просто предать ее доверие Джин Грейнджер не могла.

— Джон, сделаем так, как она просила? — миссис Грейнджер внимательно всматривалась в карие глаза своего мужа. Она не хотела принимать окончательного решения, не посоветовавшись с ним.

— Мне тоже с трудом верится во все происходящее. И проще было бы сделать вид, что ничего не было, — он с любовью взглянул на жену и малышку, хоть и не родную по крови, но уже такую любимую. — Но ведь проще — не всегда правильно. И я не уверен, что наша дочь поймет нас, когда обо всем узнает.

— Дорогой, ты хочешь все ей рассказать?

— Наверное, лучше не делать из произошедшего секрета. Если наша девочка вырастет с мыслью, что мы ее очень сильно любим и ее родная мама ее очень любила, но не смогла остаться с ней, то она спокойно воспримет эту ситуацию. Мы ведь сможем хорошо воспитать ее.

— А ее отец? Вдруг он захочет найти и отобрать нашу дочь?

— Джин сказала, что он ничего о ребенке не знает. Если он не искал свою девушку столько времени, значит, не так уж она ему и была нужна.

— Ты прав, дорогой, — улыбнулась Джин Грейнджер, укладывая дочку в очаровательную розовую коляску, — пойдем домой.

* * *

Нарцисса

Люциус вернулся. Из библиотеки едва слышно доносились его шаги и негромкий холодный голос, отдающий распоряжения домовым эльфам. Еще несколько минут, и он войдет в детскую, улыбнется мне и будет долго с любовью смотреть на спящего Драко. И пусть в нашей семье нет воспетой поэтами любви, пускай у нас обычный договорной брак, принятый во всех аристократических семьях, — мы уважаем и понимаем друг друга. А еще в колыбельке спит наш первенец, наша гордость, наш любимый малыш. Разве это не счастье? Разве нам нужны какие-то лишние переживания? Разве наши семьи не сделали все правильно?

Мой муж вошел в детскую и отстраненно улыбнулся, но по его льдисто-голубым глазам, блеснувшим в свете свечей, я поняла. Что его поиски опять ни к чему не привели. Мы не говорим на эту тему, но я знаю, что он ищет Джин Эверет. Ищет просто для того, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Как бы Люциус ее ни любил, против воли семьи он никогда не пойдет. И, кроме того, у него же есть Драко!

Как бы мне хотелось, чтобы он нашел любовь всей своей жизни — счастливую жену и мать. Да, именно так. Я абсолютно не желаю зла девушке, похитившей сердце моего мужа. Пусть у нее все будет хорошо, пусть она будет счастлива и любима, и тогда Люциус успокоится. И не будет в нашей жизни призрачных теней прошлого...

Мой муж склоняется над колыбелькой и счастливо улыбается. Он действительно любит сына — не потому, что он наследник рода, и не потому, что малыш практически копия отца. Нет. Он просто очень любит нашего Драко. И это наполняет мою душу безграничным теплом. Все хорошо. И никакие потрясения не смогут пошатнуть наш уютный мир.

Хорошо, что в последнее время вызовы к Темному Лорду стали редкостью, а значит, никакая опасность со стороны аврората нам не грозит. Да и не знают они о Темной Метке. В любом случае Лорд гораздо сильнее всех остальных, и скоро это станет понятно даже самым недалеким волшебникам. И тогда, после окончательной победы чистокровных, в магической Британии наступит установленный порядок.

А пока я просто рада, что моего мужа вызывают так редко. Рада, что у нас счастливая семья.

* * *

Джин Грейнджер

Гермиона Джин Грейнджер. Красивое имя для малышки, так считают все наши знакомые. И все при этом повторяют, как девочка похожа на меня, вот только глаза карие, отцовские. Я с ними соглашаюсь. Наша дочь действительно похожа на своих родителей, и хотя ей всего полгода, этого трудно не заметить. Там, в больнице, я не заметила, насколько мы с Джин похожи. Словно она моя младшая сестра. И, как всегда, при мысли о Джин теплеет на душе. За прошедшее время мы ни разу не пожалели о принятом решении, и я верю, что никогда не пожалеем потом. Книга и палочка лежат в серванте. Сверху все еще не прочитанное письмо. Не злись на меня, я прочту его немного позже. Можно я немного привыкну к своей девочке и перестану видеть в тебе соперницу? Ты ведь знаешь об этом? Не обижайся, пожалуйста, просто дай мне немного времени... А знаешь, мы с Гермионой сегодня сходим на твою могилу, и я расскажу ей о твоей доброте и храбрости. Ну и что, что девочка еще слишком мала, чтобы что-то понять. Просто в следующий раз, когда она станет постарше, мне будет легче объяснять. Ты ведь согласна со мной, Джин?

Эта идея возникла в моей голове спонтанно. Возможно, кто-то назовет это глупостью. Возможно, это и есть глупость... Просто иногда мне кажется, что Гермионе не полгода. Ее глаза слишком осмысленны для своего возраста. Или это во мне говорит материнская гордость?

Пора собираться. Погода сегодня совсем не зимняя, в воздухе уже явно чувствуется запах весны...

И если у ворот кладбища кто-то и обратил внимание на молодую женщину с ребенком, то просто оставил свое удивление при себе.

— Посмотри, Джин, как наша Гермиона подросла, — прошептала я очень тихо, подходя к неприметному надгробию, ничем не выделяющемуся среди многих ему подобных. Но это только на первый взгляд.

На могильном камне лежали две роскошные белые розы. Но это было еще не самое странное, хотя розы в феврале... К неподписанному надгробию? Раньше не подписанному. Сейчас на сером камне были высечены золотистые буквы

«Джин Эверет. 16.07.60 — 19.09.79»

А над надписью расправил крылья небольшой белый орел. Значит, ее звали Джин Эверет. Теперь я знаю не только имя, но и дату рождения. Дату смерти я знала всегда. Спасибо тому, кто сделал надпись. И за розы ему спасибо...

И тут меня словно ледяной водой окатили. Джин говорила, что у нее не осталось никого из родственников, и лгать перед смертью не имело никакого смысла. Значит, эту надпись мог сделать только один человек. Значит, он ее все-таки искал. И нашел...

Я нервно оглянулась по сторонам и поспешила покинуть кладбище. Встреча с отцом Гермионы не входила в мои планы. Сегодня же прочитаю письмо. Ты ведь объяснила мне, почему не захотела оставить малышку с отцом. И, надеюсь, подскажешь, что же мне теперь делать.

* * *

Нарцисса

Сегодня Драко разыгрался... Магические летающие погремушки доставляли море радости и вызывали счастливый смех. Ему уже месяц, а мне кажется, что он гораздо старше. В его глазах уже давно нет той голубоватой младенческой мутности. Они у него льдисто-голубые, копия отцовских, и очень смышленые. Временами я так и жду, что он прямо сейчас скажет первое слово. Улыбаюсь собственным мыслям. Так, наверное, думают все молодые матери.

Люциус вернулся. Сейчас он войдет в детскую и будет с улыбкой смотреть на нашего сына. Вот сейчас, только отдаст распоряжения домовым эльфам.

Мой муж входит в комнату и совершенно равнодушным взглядом смотрит на меня. Мысленно он не здесь, не в Малфой-меноре... И так он в эти мгновения похож на своего отца, холодного и бесчувственного Малфоя-старшего, что мне становится страшно.

— Я нашел Джин, — голос у Люциуса абсолютно безжизненный, — она умерла при родах полгода назад. Ее дочь родилась мертвой. Она похоронена в магловской части Лондона.

Никаких эмоций в голосе. Никаких эмоций на лице. Никаких эмоций в глазах. Страшная и безжизненная кукла, стоящая посреди детской и не видящая ничего перед собой.

— Меня вызывает Лорд, — так же равнодушно бросил чужой человек с внешностью моего мужа и в ту же секунду воспользовался портключом.

Я, окаменев, сидела в кресле. Воспитанная аристократка не может захлебываться слезами и крушить все в этой комнате. А как же мне хотелось это сделать. Хотелось безумной фурией носиться по замку, выплескивая в крике и слезах весь свой страх, но я продолжала сидеть в кресле с ровной, как палка, спиной и гордо поднятым подбородком. Я — аристократка. Я не могу позволить себе выражать эмоции подобно невоспитанным плебеям.

Что ж в тебе такого было, Джин Эверет, что твоя смерть в мгновенье ока лишила жизни моего мужа, оставив миру лишь пустую оболочку? Ты, наверное, сильно веселишься там, на небесах, наблюдая все происходящее? Хотя нет. Я не права. Ты никогда не была жестока, Джин. Я не очень тесно с тобой общалась, но ты всегда была добра и справедлива. Ты ведь ушла из жизни Люциуса еще до нашей помолвки. Сама ушла — ничего не требуя, не пытаясь поломать вековые устои, не пытаясь бороться. Ты поступила так, как считала правильным. Но зачем ты умерла? Почему не вышла замуж? Не родила детей? Неужели ты так любила моего мужа, что решила пожертвовать всем ради его ребенка? Это ведь его ребенок... Его и твой... Ваш с ним...

Я с детства знала, что выйду замуж за Люциуса, наши семьи давно об этом договорились, и, естественно, перед свадьбой он бы расстался с тобой, своим глупым юношеским увлечением. Чувство долга нам, аристократам, прививается с младенчества. И мы бы стали счастливой семьей. Но ты умерла. И забрала с собой душу Люциуса. Теперь его пустую оболочку держит в этом мире только долг перед семьей. Теперь Драко не его любимый и долгожданный сын — он всего лишь наследник благородной и чистокровной фамилии. Никакой любви — просто долг.

Я крепко прижимаю к груди притихшего сына и чувствую, как наш уютный и счастливый мир рассыпается холодными льдистыми осколками. Безжизненными и льдисто-голубыми. Цвета фамильных малфоевских глаз.

Этим утром Гермиона проснулась, как всегда, рано. Хотя мама и говорила ей, что дети должны больше спать, но для любознательной девочки сон всегда означал пустую трату времени – во сне не порисуешь, да и читать во сне тоже не получится. А читать Гермиона любила. Как когда-то пошутил ее папа: «У всех детей первое слово было папа или мама. И только у нашей маленькой непоседы это было слово «читать». Гости тогда смеялись, рассматривая смущенную четырехлетнюю малышку, а она обиделась. Тот ее день рождения почти был испорчен, если бы мама не объяснила ей, что шутки не всегда обидны, а за злым словом может стоять искренняя забота. Вначале такое не укладывалось в голове, но Гермиона привыкла доверять своим родителям. Ей нравилось, что с ней не сюсюкаются, как с младенцем, и не отмахиваются от вопросов – а такое она постоянно наблюдала у соседской семьи – нет, ее родители всегда старались говорить с ней как с взрослым человеком, который отвечает за свои поступки.

Она привыкла чувствовать себя взрослой. Со стороны иногда казалось, что она слегка снисходительно относится к своим сверстникам, и за это многие недолюбливали ее. Возможно, эта легкая неприязнь сглаживалась бы, обладай она ярко выраженными качествами лидера, но в любой детской компании она предпочитала не вести других за собой, а следовать за остальными. Или идти наперекор общему мнению, что опять же не добавляло ей друзей, и она постепенно отдалялась от соседских ребятишек, предпочитая общество книг и взрослых.

Но сегодняшним утром подобные вопросы не беспокоили Гермиону – она проснулась с ожиданием чего-то волшебного. Ну что поделать, что при всем своем рациональном не по годам характере девочка верила в сказки. Верила и отстаивала свое мнение, несмотря на насмешки остальных. Она спустилась в кухню, откуда доносился запах свежего кофе. Значит, родители уже проснулись.

На кухне никого не было, только посреди стола стоял завядший букет ромашек, оставшийся с маминого дня рождения. Гермионе так же, как и ее маме не хотелось выбрасывать букет, подаренный отцом, но, скорее всего, перед завтраком мама это все-таки сделала бы. Гермиона смотрела на ромашки, и так ей захотелось, чтобы цветы приняли свой прежний вид, что она даже глаза зажмурила. Немножко постояв в темноте, Гермиона назвала себя мечтательницей и открыла глаза – ромашки на столе были совершенно свежими. Она потрясла головой в надежде прогнать наваждение, но цветы не желали увядать снова.

— Мама!

Джин Грейнджер спокойно вошла на кухню, удивившись, что дочка в очередной раз умудрилась пробраться мимо нее незамеченной. Но на кухне ее внимание привлекли цветы на столе, Джин даже попыталась вспомнить, не выбрасывала ли она букет и не покупала ли новые цветы. Хотя, судя по лицу дочери, здесь произошло что-то другое.

— Мама, я хотела, чтобы цветы ожили. И они ожили.

На секунду сердце Джин похолодело – вот он, предсказанный выброс магии. В глубине души Джин все-таки надеялась, что у дочери не будет волшебных способностей и им не придется сталкиваться со странным и непонятным миром. Или, по крайней мере, это произойдет гораздо позже. Но сейчас, глядя на удивленное произошедшим лицо дочери, Джин не знала, что ей делать. Она одновременно боялась и гордилась. И в то же время была уверена, что никогда не забудет это раннее июльское утро.

— Пойдем со мной, — тихо сказала Джин, очевидно приняв какое-то решение, — мне нужно тебе кое-что показать.

В гостиной Джин достала с верхней полки книжного шкафа небольшую книгу и протянула ее Гермионе. Джон Грейнджер оторвал глаза от утренней газеты и внимательно посмотрел на своих любимых.

— Что это? – Гермиона с интересом рассматривала протянутую книгу.

— Это тебе досталось в наследство от твоей мамы.

— Мамы Джин?

— Да, девочка. Она просила дать тебе это почитать, когда ты сделаешь что-то, что всем покажется странным и непонятным. Сегодня это произошло.

Гермиона аккуратно взяла в руки книгу, обратив внимание на движущуюся фотографию, и аккуратно открыла ее. Написанные от руки строчки были очень изящны, и Гермиона пообещала себе, что когда-нибудь обязательно научится писать так же красиво. Но потом она начала читать, сразу про себя, а потом, после пары предложений вслух. Ее родители заслуживали того, чтобы узнать написанное одновременно с ней.

Дорогая моя девочка! Прости меня за то, что я сейчас не с тобой. Прости. Я очень хотела остаться. Но в жизни так бывает, что не все наши желания исполняются. Но я знаю, что рядом с тобой любящие родители, и это самое главное. Ты любишь их, а они любят тебя, и я очень за вас рада. Просто я очень по тебе скучаю, малышка. Мне бы хотелось видеть, как ты растешь, улыбаешься, радуешься жизни… Мне бы хотелось быть рядом с тобой. Но ведь я и так рядом – в твоих мыслях. А отсюда, сверху, я буду наблюдать за тобой и оберегать тебя.

Эта книга у тебя в руках — волшебная. Впрочем, я думаю, что ты и так догадалась. На других страницах будет информация о волшебном мире, я думаю, тебе будет интересно узнать все это еще до школы – ведь ты очень любознательна, я знаю. Здесь, на этой странице, возможно наше с тобой общение – я смогу, по мере возможности, отвечать на твои мысли. Возможно, я не успела предусмотреть все и на некоторые вопросы не смогу дать ответ, но ведь ты сможешь найти его самостоятельно – у тебя получится, я верю в это. Ты умная и добрая девочка. А значит, твое благородство не позволит тебе сломаться в этой жизни, и ты сможешь жить счастливо и достигнешь всех поставленных перед собой целей.

Я немного отвлеклась, малышка, ты ведь не обижаешься? Так вот. Эта книга заколдована так, что прочесть ее сможешь только ты. Для всех остальных, кроме твоих родителей, это обычные сказки – они не видят ни живой фотографии (кстати, это я на третьем курсе Хогвартса) ни, тем более, того, что здесь написано, даже если ты будешь читать при них. Так что об этом можешь не волноваться. Да, есть еще одна особенность – книга может открыть свою тайну только твоим кровным родственникам. И это должны быть достаточно близкие родственники – дедушка с бабушкой, дяди, тети, братья, сестры, но не дальше. Иначе эта книга открывалась бы практически всем волшебникам – нас ведь на самом деле не так уж и много и все мы друг другу в какой-то мере родственники.

По моей линии, девочка, родственников у тебя не будет – твои дедушка с бабушкой умерли, когда я была маленькой. И у меня не было братьев и сестер. Но эта книга может показать тебе родственников со стороны отца. И вот мы подошли к еще одному важному вопросу. Твой отец… Он не знает о твоем существовании. Возможно, я поступила плохо по отношению к нему, но в тех обстоятельствах я посчитала, что это единственный выход. Возможно, я была неправа…

Мы с твоим отцом учились вместе в Хогвартсе – это школа для волшебников, ты тоже туда поедешь, когда тебе исполнится одиннадцать лет. Прилетит сова с письмом, и ты сделаешь покупки в Косом переулке… Я думаю, тебе понравится в волшебном мире, даже если ты и не жила там с детства. Хотя там не все так безоблачно – существует много предрассудков насчет чистоты крови, родовитых семейств… Ну, я думаю, ты и сама со всем этим позже разберешься. Но все эти обстоятельства могут очень сильно повлиять на жизнь. На нашу с тобой уже повлияли.

Твой отец принадлежит к одному из самых богатых и влиятельных семейств нашего мира. В этом много плюсов, но… как же это ограничивает свободу выбора. Отпрыски таких семейств всегда носят на лице маску высокомерного спокойствия. Под этой маской они обычные люди, но показать всем свои эмоции считается позором. Кроме того, ответственность перед своей семьей впитывается ими с молоком матери – против решения семьи они никогда не пойдут. А кто рискнет воспротивиться, будет вычеркнут из родословной. Браки же заключаются только как выгодные сделки – богатство, знатность, чистота крови имеют основное значение. Пожелания самих жениха и невесты в расчет не принимаются. Насколько я знаю, в мире маглов в знатных семьях такая же ситуация? Или с течением времени что-то уже поменялось?

Вот так и у нас получилось. В глазах общества – неравенство, а мы просто любили друг друга. Очень сильно. Как в сказке. Потом пришла реальность в виде брачного договора, и сделать было ничего нельзя. Конечно, эта реальность существовала всегда, и мы просто старались ее не замечать…

Когда я уходила от твоего отца, я не знала, что у меня будет ребенок, а когда узнала – то очень обрадовалась. Ему я об этом ничего не сказала. И это во мне не жгучая обида говорила. Я просто знала, что он никогда не пойдет против семьи, а я не хотела причинять ему боль, ему ведь и так стоило много сил, чтобы подчиниться. А у меня была ты – мое солнышко, мое счастье, моя любимая девочка. И я ни о чем не жалела.

Я не считала себя несчастной – ведь я все знала наперед – они никогда не породнились бы с моей семьей. Я могла бы все это не начинать, но тогда бы не было тебя и это было бы очень страшно – долгая, безрадостная и пустая жизнь. И если бы у меня была возможность что-то поменять, я бы ни за что не согласилась.

Когда я узнала, что жду твоего рождения, я ушла в мир маглов. Это было последнее место на земле, где твой отец стал бы меня искать. А я не хотела с ним встречаться – надеяться, а потом мучительно убивать свою надежду. Вначале все было хорошо, я ведь привыкла довольствоваться малым, а потом… В общем, моя мать умерла при родах, и мне грозило то же самое. Сохранить жизнь можно было, только убив ребенка. Разве я могла тебя убить? Хладнокровно уничтожить мое сокровище, а потом всю жизнь убиваться из-за этого? И даже сейчас я ни на секунду не жалею о своем выборе… Так что если в твою голову придет глупая идея о том, что ты виновата в моей смерти – гони ее прочь в ту же секунду. Я счастлива от того, что ты есть. Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. Если тебе будет грустно или одиноко, знай – первой тебя обнимет твоя мама, а потом я. Твоя мама, твой отец и я всегда будем твоей семьей – самыми близкими людьми для тебя.

Если ты очень сильно по мне соскучишься – посмотри на звездное небо. Одна из этих мерцающих звезд – я. Я постараюсь прийти тебе на помощь. Я постараюсь уберечь тебя. Я очень сильно тебя люблю.

Не грусти, что так все получилось, доченька, и не плачь обо мне. У тебя все будет хорошо, и это самое главное.

Джин Эверет.

* * *

Гермиона замолчала и подняла глаза на своих родителей. Она была одновременно удивлена и обрадована произошедшим – значит она настоящая, а не созданная в детских мечтах, волшебница. Значит, сказочный мир все-таки существует, пусть в него почти никто не верит. На ее лице сама собой появилась улыбка.

— Мама, папа, спасибо вам большое, что вы не стали это от меня скрывать.

— Это еще не все, — Джон Грейнджер посмотрел на довольное лицо дочери и достал из ящика письменного стола предмет, издалека похожий на карандаш, — еще тебе в наследство досталась волшебная палочка. Держи.

Довольная Гермиона взяла палочку из рук отца и взмахнула ей. Из кончика палочки вырвался сноп разноцветных искр и в маленькой гостиной Грейнджеров начали взрываться небольшие фейерверки.

— Будь с этим поаккуратней, доченька. А лучше сначала научись пользоваться своей палочкой, а уж потом пытайся разрушить наш дом.

* * *

Гермионе нравилось кататься на этих качелях потому, что они почти всегда были свободны. Ну и что, что от дома далековато – мама с папой всегда доверяли ей в вопросах выбора места прогулок – она хорошо запоминала дорогу, поэтому не было опасности заблудиться, да и как вести себя в экстренных ситуациях, она тоже знала. Родители уважали ее решение не тесниться в ближайшем сквере, где галдящие дети и строгие няни не давали спокойно почитать. С недавних пор любимой книгой Гермионы была та, что досталась в наследство от матери, но для того, чтобы понять большую часть из написанного там, нужна была тишина и уединение.

Вот и сегодня качели были свободны. Девочка села на одни из них и углубилась в чтение. Неожиданно рядом с ней раздался легкий хлопок и из ниоткуда возник мальчишка. Если бы Гермиона раньше не слышала о магии, то после такого точно бы в нее поверила, сразу же после того, как прекратила бы кричать. Но о волшебном мире она знала, поэтому молча и с любопытством рассматривала белокурого мальчика приблизительно ее возраста, который с испугом осматривался по сторонам.

— И откуда ты появился, маленький волшебник? – спустя минуту спросила Гермиона.

— Я не маленький, — пробурчал мальчишка, слегка успокоившись, что в этом странном месте он не один.

— Так значит, взрослые волшебники умеют превращаться в детей? Я об этом не знала. А что ты здесь делаешь?

— Ты – магла, — в голосе у мальчишки появилось высокомерие, — только недостойная магла может задавать такие вопросы. Ты должна уйти отсюда.

— Только глупый чистокровный малыш, попав в незнакомое место, будет обижать человека, который может ему помочь.

— Мой отец может купить сотни таких мест.

— Ну, вот когда купит, — заявила Гермиона, вставая с качелей, — тогда и сможешь здесь распоряжаться. А сейчас я имею столько же прав находиться здесь, сколько и ты. И даже больше – я пришла сюда первая.

— Ну, тогда я уйду, — пробормотал мальчишка, но по его голосу было слышно, что ему совсем этого не хочется.

— Можешь уйти, можешь остаться – как хочешь, но я точно не уйду. Кстати, меня зовут Гермиона.

— Драко Малфой! – в его голосе звучало столько гордости, что девочка чуть не расхохоталась. – Я наследник благородного семейства Малфоев.

— И как же ты здесь оказался, наследник?

— Не знаю, — теперь он шептал, — я сильно разозлился, а потом стало темно. И через секунду я уже стоял здесь.

— А, выброс магии… Ну, и как теперь домой попадешь?

— Отец меня обязательно найдет. Только его сейчас дома нет.

— Ну, тогда лучше его подождать здесь, — заявила Гермиона, расстилая на траве захваченный из дома плед, — садись. Яблоки будешь?

* * *

Драко

Это какая-то странная магла, но, похоже, неплохая. Хотя что я о них знаю? Только то, что говорит отец: маглы – низшие существа и способны только на роль слуг нет, это не так – слуги – это эльфы. Но эта девочка совсем не похожа на слугу. Когда я с ней ругался, пытаясь перебороть свой перепуг, она довольно дерзко отвечала. Разве хоть один эльф смог бы вести себя так?

А сейчас я сижу на ее пледе и грызу ее яблоки. Никогда не думал, что мне будет интересно в обществе маглы. Откуда она столько о магии знает? Но, заметив, что я не хочу говорить на эту тему, девочка сразу же переводит разговор на смешные истории. Болтая без умолку и заставляя болтать меня.

Я таких еще никогда не видел – ну разве могла бы позволить себе Панси или Дафна лежать на пледе, болтая в воздухе босыми ногами, совершенно не думая о своей прическе или одежде, да о правилах приличия, в конце концов? А эта девчонка, похоже, совершенно не стесняется ни своих растрепанных волос, ни выпирающих вперед зубов. Это правильно или неправильно, так себя вести?

А истории у нее забавные – чего только стоит рассказ о страшном «черном человеке», которым ее постоянно пытается напугать соседка. Оказывается, этот человек крадет детей для всяких нехороших опытов. Смешно. Самое смешное то, что я одного такого видел – знакомый отца, мой будущий учитель и декан в Хогвартсе. Может, рассказать ей об этом? У девчонки с собой книга сказок, но судя по рисункам, это явно не «Сказки барда Бидла». Интересно было бы почитать. Но пока я придумывал, как бы мне выпросить у нее эту книгу, на поляне с легким хлопком появился отец.

В ту же секунду у меня из головы вылетели мысли и о девочке и о книге – по лицу отца я сразу понял, что он недоволен. В одну секунду я вскочил на ноги, думая только о том, чтобы одежда не помялась, а волосы были в идеальном порядке.

Иначе…

* * *

Когда раздался хлопок и появился высокий светловолосый мужчина, Гермиону поразили две вещи – его сходство с мальчиком и то, как болтавший до этого о пустяках ребенок, в мгновение ока превратился в холодную статую.

— Сын, — с высокомерным равнодушием произнес мужчина, — что ты делаешь в такой неподобающей компании?

Глаза прибывшего пробежались по пледу, яблокам и самой девочке с таким выражением, словно перед ним были вывалявшиеся в грязи и собственной блевотине пьянчуги, к которым можно было испытывать только брезгливое отвращение и презрение. В груди Гермионы закипело от несправедливости, и она решила, что ни за что не позволит этому человеку запугать ее.

— Ты не должен мараться о таких, как эта мисс.

— Да, отец, — мальчишка говорил еле слышно и опустил голову.

— А вас, мисс, разве не учили правилам хорошего тона? – безжизненные голубые глаза, казалось, хотели испепелить на месте, — Хотя с таким происхождением это невозможно.

— Ну что вы, сэр, — Гермиона поднялась с пледа и взяла в руки книгу, чтобы почувствовать большую уверенность в своих силах, — меня, в отличие от вас, уже давно научили правилам приличия. Жаль, что у вас были такие плохие учителя.

Голубые глаза смотрели в карие – и в этом поединке взглядов не было победителя. Никто не хотел уступать, хотя Гермиона тихонько хихикала про себя – как же, взрослый волшебник посчитал шестилетнюю девочку достойной соперницей. Скажи ему такое – лопнет от негодования. Ей стало даже немного жалко его сына, такой отец не идет ни в какое сравнение с ее добрым и заботливым папой.

— Вы говорите непозволительно дерзко, мисс, — проговорил мужчина, растягивая слова, — но что еще взять с человека, читающего подобную ерунду.

Он двумя пальцами выхватил книгу из рук девочки и откинул ее в сторону. После этого еще долго вытирал пальцы белоснежным платком, прежде чем взять сына за руку и исчезнуть, оставив возмущенную Гермиону в одиночестве.

* * *

Люциус

Дожился – снизошел до пререканий с магловским отродьем. Но Драко тоже хорош, мило общался с этой девчонкой, позабыв о фамильной гордости и чести. Не ожидал такого от наследника рода. Неужели он до сих пор не понял, что такое поведение, узнай о нем кто из наших знакомых, нанесет вред семейной репутации?

Этого так оставлять нельзя. Сын уже достаточно взрослый и должен отвечать за свои поступки. Поэтому все запланированные Нарциссой летние развлечения отменяются. Нужно больше внимания уделять его манерам и поведению, и, видит Мерлин, он запомнит, что повторение сегодняшней выходки – недопустимо. Это ж надо скатиться до подобного общества!

А девчонка мне кого-то напоминает… Впрочем, она – магла, а среди таких у меня приятелей нет. Но все-таки что-то знакомое было в упрямом выражении, с которым она мне дерзила. Что-то неуловимое в том, как она вскидывала голову, выставляя вперед подбородок. Что-то полузабытое, но очень важное…

* * *

После того, как сквер опустел, Гермиона перевела дух и стала собирать вещи. Эта встреча испортила ей настроение, и читать дальше она бы не смогла. Упаковав плед в рюкзачок, девочка потянулась к раскрытой на первой странице книге, да так и замерла, натолкнувшись глазами на то. Что было там написано:

Здравствуй, дорогой. Или сейчас я уже не имею права так обращаться к самому Люциусу Малфою? Хотя даже если и не имею – мертвой можно простить.

Значит, ты все-таки нашел нашу дочь и теперь задаешься вопросом, почему я тогда тебе ничего не рассказала. Возможно, я была не права, но стоило представить ее судьбу – и сразу же все раскаяние развеивалось как дым. Если бы я была жива, и ты знал о дочери, что бы ты мог сделать? Тайно проведывать нас и помогать деньгами? Или запрещать себе видеться с нами, но постоянно думать? Извини, но я это считаю неправильным по отношению к тебе и твоей жене.

А если бы ты узнал о дочери после моей смерти, что тогда? О да, у тебя был бы очень богатый выбор – отдать ее в приют или ввести в семью в качестве незаконного ребенка. Ты на самом деле думаешь, что это было бы хорошо, Люциус? О приюте промолчим, но в твоем холодном доме? Твои родители не указывали бы ей, что она нахлебница и бедная родственница? Да и твоя жена… Нет, Нарцисса очень хорошая девушка – но ежедневно видеть перед собой напоминание о том, что муж питал теплые чувства к кому-то другому? Это, по-моему, сделало бы ваш брак невыносимым. Но не ты, не она такого не заслуживали.

Именно поэтому я сделала то, что сделала. У нашей дочери была любящая семья. Вернее, она есть. И если ты в своей гордыне решишь ее разрушить – я в тебе разочаруюсь. Я никогда не относилась к тебе плохо, не пыталась удержать, изменить или заставить сделать то, что противоречит принятым в вашем кругу правилам. Я всегда доверяла тебе и твоим решениям. Но если ты попытаешься разрушить семью нашей дочери – я впервые в жизни и смерти пожалею о том, что любила тебя.

Джин.

Пораженная Гермиона раз за разом перечитывала эти строчки. Не может быть, чтобы этот человек, который отнесся к ней как к грязи из-за того, что ее родители маглы, оказался ее отцом. Или она что-то неправильно поняла, или Джин не знала этого человека, или он сильно изменился за прошедшее время. В таком состоянии домой точно нельзя было идти – мама сразу бы догадалась, что что-то не так, а Гермиона не хотела ее расстраивать. И, кроме того, нужно было подумать, как относиться к подобной ситуации и что делать дальше.

* * *

Гермиона

Скрип-скрип…

Раньше этот звук очень раздражал, хотелось хоть раз покататься на качелях, которые не скрипят. А сейчас даже помогает сосредоточиться, так, словно эти качели тоже напряженно о чем-то думают. Или пытаются мне что-то объяснить. Вот только я никак не могу понять их объяснений.

Скрип-скрип…

Для начала надо успокоиться и посмотреть на ситуацию как бы со стороны, так, словно она меня не касается – так всегда говорит папа, и этот его совет уже не один раз выручал меня. Только вот сейчас это очень трудно сделать. Мне чего-то не хватает для успокоения, и я начинаю постепенно раскачиваться все сильнее, чтобы летящий в лицо ветер развеял все лишнее и оставил только то, о чем действительно стоит подумать.

Скрип-скрип…

Этот надменный человек мой отец – в голове не укладывается. Каким бы я его себе раньше не представляла, но вот такого точно не хотела видеть. Это презрительно процеженное сквозь зубы «магла» просто ужасно. И ведь это не была игра на публику, он действительно говорил то, что думал. И этот совет своему сыну – не испачкаться…

Скрип-скрип…

А вот его сын мне понравился, такой забавный. А как он растерялся, когда оказался в незнакомом месте. Хотя я, наверное, тоже растерялась бы, если бы это произошло со мной. Интересно, это был его первый выброс магии? Хотя живя в мире волшебников с рождения можно было быть готовым к подобному…

Скрип-скрип…

А мне бы хотелось с ним подружиться. Мы ведь будем учиться в одной школе и точно увидимся еще раз. Увидеться то увидимся, только вот не знаю, удастся ли подружиться. Ведь для того, чтобы он ко мне нормально относился, придется отказаться от папы и мамы. Ну. уж нет. Мои родители маглы, не важно, какая кровь во мне течет. И я ни за что не предам их любовь ко мне, а уж тем более – за сомнительное удовольствие общаться с этим человеком, по какой-то глупой ошибке оказавшимся моим отцом…

Скрип-скрип…

Отпускаю руки. Ох, и зря ж я это сделала, сейчас как навернусь. Так, волшебница я или кто? Ну и что, что с качелей слетела, главное приземлиться аккуратно. Удалось. А потом «бамс» по затылку и темнота…

* * *

Гермиона открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Так, она точно не дома, да и на больницу это место не похоже. Почему больницу? А куда же еще отправляют тех умных девочек, которые позволяют качелям разбить свои драгоценные головы. Она провела ладонью по затылку, ожидая наткнуться на повязку, но с головой все было в порядке. Нет, конечно, болело еще как, но ни раны, ни шишки пальцы не обнаруживали. Теряясь в догадках, Гермиона осмотрелась по сторонам – она лежала в небольшой комнате, которую раньше никогда не видела.

— Интересно, я тоже перенеслась в неизвестное место, как тот мальчик? – тихонько пробормотала она себе под нос, поднимаясь с дивана. – Надо посмотреть, где я и как отсюда можно выбраться.

Открыв дверь, Гермиона оказалась в полутемной гостиной, где в кресле сидел «черный человек». Да-да, именно такой, как рассказывала Мэри – бледный, одетый в непонятный черный халат и очень страшный. От неожиданности Гермиона застыла на месте и затаила дыхание. «Черный человек» читал какой-то журнал и недовольно хмурил брови, постукивая пальцем по подлокотнику кресла.

* * *

Гермиона

Наверное, мне надо убежать. Вот только как? Он же не настолько увлечен чтением, чтобы не заметить, как я пробегу мимо. А у меня еще и голова болит, могу упасть. Кстати, а почему все-таки нет раны – может, он мне помог? Вот я появилась из ниоткуда с пробитой головой, и он решил меня спасти. Могло такое быть? А может, он и не знает, что я попала в его дом. Ну вот, случайно перенеслась и случайно сама себя вылечила, пока была без сознания. Ну и что, что раньше я такого не делала, раньше я и цветы оживлять не могла, все в первый раз случается.

Так, если я буду здесь стоять, то ничего не узнаю. Поэтому нужно к нему подойти и спросить, что случилось. Только вежливо, мама всегда говорила, что с незнакомыми людьми нужно говорить вежливо. Я делаю шаг вперед, и он вскидывает на меня злобный взгляд, наверное, для того, чтобы полностью вписаться в образ «черного человека». Вот только, посмотрев в его глаза, я понимаю очень многое…

* * *

Девочка подбежала к сидящему в кресле мужчине и заявила: «А я знаю кто ты такой. Ты – добрый волшебник!»

От неожиданности журнал выпал из рук мужчины, а в его черных глазах мелькнуло безграничное удивление, но он быстро взял себя в руки.

— Мисс, — прошипел он, — вы высказываете странные предположения. У вас с головой все в порядке?

— Нет, я ее на качелях разбила, — заявила девочка таким тоном, словно объясняла очевидное маленькому ребенку. – А ты меня спас и рану заживил. Покажешь как?

— Мисс…

— Гермиона, — доброжелательно сказала девочка и улыбнулась, — прости, я не представилась – это невежливо. И поблагодарить забыла. Спасибо тебе огромное.

— Мисс Гермиона, за что вы меня благодарите?

— За то, что мне теперь не придется пару недель лежать в больнице. И, кстати, ты забыл представиться – ты хочешь казаться невежливым?

— Не хватало еще, чтобы какая-то малолетняя нахалка меня вежливости учила, — пробормотал мужчина, доставая из широкого рукава палочку.

— Ой, — глаза девочки заблестели, — это твоя волшебная палочка? Ты будешь колдовать? Покажи как, а то я никогда подобного не видела, а ждать, пока мне исполнится одиннадцать, просто сил нет.

— Я собираюсь наслать на вас, мисс, чары забвения.

— Чтобы я все забыла? Не стоит. Я проснусь опять в твоем доме и опять начну расспрашивать. А ты слишком добрый, чтобы еще раз заставить меня забывать. И, вообще, ты до сих пор не сказал мне, как тебя зовут.

— Профессор Снейп меня зовут, но это вам, мисс…

— Профессор Снейп – какое странное и длинное имя. А тебя Профессором кто назвал – папа или мама?

— Родители назвали меня Северусом, а профессор – это…

— Кличка такая? – девочка схватила мужчину за руку, не обращая внимания на то, что он вздрогнул от ее прикосновения, — Кто тебя обзывает? Скажи, я с ними поговорю. А Северус красивое имя.

— Мерлин, за что?

— Я не Мерлин, я – Гермиона. И не надо злиться. Просто скажи, что тебе не нравится, Северус, и я постараюсь исправить это.

— Кто позволил вам, мисс, называть меня по имени?

— Ты позволил, — девочка посмотрела на него с недоумением, — ты сказал, что тебя зовут Северус, и мы подружились.

— Вон отсюда! – попытался закричать мужчина, но, поперхнувшись, закашлялся. – Убирайся из моего дома.

Он схватил девочку за локоть и потащил к дверям. Она не успевала за его широкими шагами, поэтому несколько раз перецеплялась и чуть не падала. Но каким-то образом оставалась на ногах.

— До свидания, Северус. Я обязательно еще зайду к тебе в гости, — сказала девочка и сбежала с крыльца.

* * *

Северус

О Мерлин, меня сделала малолетняя нахалка-магла. Знал же, что доброта наказуема. Интересно, как я работаю в школе, если умудрился не справиться с одной маленькой девочкой? И что меня заставило ее лечить? Могли бы маглы сами решать свои проблемы, так нет же, сработала хогвартская привычка. А теперь самому придется выбираться из неприятностей.

Глупо, Северус, глупо. Как будто раньше из неприятностей тебя вытягивал кто-то другой. А по сравнению с тем, что было, это даже не неприятности, а так, не стоящие никакого внимания пустяки. Просто маленькая нахальная девочка, которая почему-то меня не испугалась. Но это пока не испугалась. Если очень постараться, то любого ребенка можно напугать – уж у кого у кого, а у меня в этом опыта достаточно.

* * *

Гермиона пришла на следующий день.

— Привет, Северус, — заявила она слегка ошалевшему Снейпу, который наслаждался тишиной и одиночеством в кресле перед камином, — А я вычитала, что значит слово профессор – ты учишь детей в школе. Правда?

— Правда. А сейчас, мисс, я буду учить одну невоспитанную даму не приходить в гости, когда ее не приглашают.

— Я же говорила что приду, а ты не запрещал мне этого делать…

* * *

Гермиона появлялась в запущенном доме в Тупике Прядильщиков каждый день. Она пропускала мимо ушей ворчание хозяина дома и, первым делом, подходила к книгам – ее так и манили фолианты, в которых содержались неизвестные до сих пор знания.

Вначале Снейп отбирал у нее книги, пытаясь выставить девочку из своего дома, потом, похоже, смирился с неизбежным. Неожиданно для самого себя он даже начал отвечать на ее многочисленные вопросы – вначале отрывисто и раздраженно, потом все более подробно. Это была странная девочка. С одной стороны, чрезмерно умная для своего возраста, с другой – непосредственная и упрямая, привыкшая достигать своей цели. Необычное сочетание взрослого и по-детски наивного человека.

Так проходили дни. Было уже что-то умиротворяюще-приятное в беседах за чаем, в небрежно оставленной на каминной полке книге и в упавших на пол детских рисунках. Казалось, так было всегда и так будет всегда. Но однажды Гермиона не пришла.

Вначале Северус обрадовался – можно будет без помех почитать, да и вновь изобретенное зелье сварить не помешало бы. В том, что любопытная девочка засунет свой нос в котел и что-то испортит, профессор не сомневался. Но к обеду, когда эта малолетняя нахалка так и не соизволила появиться, он забеспокоился. Конечно, у нее могли быть причины не прийти – например, домашние дела. Или она занята с родителями. Да мало ли что могло произойти, вот только память услужливо подсовывала одинокую детскую фигурку с окровавленной головой.

Для приличия еще немного поборовшись с усиливающимся беспокойством, Северус Снейп отправился к тем качелям, возле которых впервые увидел девочку. Он старался не думать о том, что будет делать, если Гермионы там не окажется – ее домашнего адреса он не знал. Как-то в голову даже не приходило спросить. С чего бы ему интересоваться делами маглов? Хотя, вопреки расхожему мнению, ненависти к ним он не испытывал, но и любить их как-то не получалось – лучше всего было держаться от них в стороне. И вот за какие-то пару недель все его принципы полетели в тартарары.

Девчонка обнаружилась сидящей на качелях – в руках у нее была неизменная книга сказок. Иногда Северус задавался вопросом, неужели сказки могут быть настолько интересными, что их нужно читать и перечитывать с таким сосредоточенным лицом.

— Чем же таким важным занята юная мисс, если она решила избавить мою персону от своего навязчивого внимания? – обычная язвительность давалась с трудом, приглушаемая волной облегчения. – Вы изволили больше не осчастливливать своим появлением мое скромное жилище?

— Я на тебя обиделась, — заявила Гермиона, оторвав глаза от книги.

* * *

Северус

Браво! Меня опять сделала эта нахалка. Расскажи кому – засмеют, а если не засмеют, то не поверят. Ведь ее присутствие постоянно раздражало и отвлекало от важных дел – я же мечтал о том, чтобы она забыла дорогу в мой дом, а стоило ей полдня не появляться – помчался на поиски. Браво, девочка! Далеко пойдешь!

Вот только нет у нее в глазах того азарта дрессировщика, который иногда мелькает под очками Альбуса, когда послушный тигр по имени Северус Снейп опять прыгает в огненное кольцо. Нет, похоже, девчонка на самом деле обиделась. И решила прекратить эту странную дружбу…

Еще есть возможность сделать вид, что просто проходил мимо. А не разыскивал ее. Она поверит в это. Она готова поверить. Осталось только решить, чего хочу я сам – остаться в привычном одиночестве или впустить в жизнь что-то новое и непонятное.

Хотя кому я вру? Если бы хотел одиночества, ни за что не бросился бы ее искать. Так что теперь стоит быстро придумать, как попросить прощения. Можно, конечно, подкупить ее разрешением сварить со мной зелье – она давно напрашивалась, можно разрешить ей брать домой книги, можно… Да сколько всего существует вариантов, вот только ни один из них не понадобился – девчонка просто взяла протянутую руку, доверчиво заглянула в глаза и улыбнулась. И в эту секунду я уже знал, что допущу ее к котлу, дам прочитать любую книгу и терпеливо отвечу на любые вопросы.

* * *

На взгляд со стороны, в их отношениях практически ничего не изменилось – профессор так же сыпал ехидными комментариями и делал недовольное лицо. Гермиона, как и раньше, не обращала на это не малейшего внимания. Она ворчала по поводу мерзкого запаха зелий, но в процессе приготовления у нее блестели глаза. Она по-прежнему задавала кучу вопросов и пыталась воспроизвести известные заклинания и выучить новые. По-прежнему был зажженный камин и чай. Вот только теперь Северус каждый раз спрашивал, когда она придет еще раз и всегда провожал до дому. Преступить порог магловского жилища он все еще не решался.

Однажды у них зашел разговор о подарках, — тех которые хочется получить и тех, которые хочется подарить.

— Какой подарок хочешь ты, Северус?

— Смотря от кого. Есть люди, от которых бы я не принял ничего.

— И они, зная об этом, пытаются тебе что-то подарить? Вот глупцы!

— Ну, возможно, им что-то от меня нужно…

— Смешно. Но мой подарок ты точно примешь. Я положу его тебе под рождественскую елку.

Снейпу не хотелось говорить ей, что единственная рождественская елка в его жизни – это та, что каждый год наряжается в Хогвартсе. Похоже, эта девочка не могла представить себе Рождество чем-то другим, кроме доброго семейного праздника. И какое-то время он пытался побороть в себе зависть к чужой счастливой жизни.

— Что ты подаришь мне на Рождество, Северус?

— Ты еще спроси, что я подарю тебе на день рождения…

— Ты придешь? – лицо девочки осветилось неподдельной радостью. – Я тебя не приглашала, потому что боялась, что ты будешь занят и не сможешь прийти. Спасибо, я буду очень ждать…

Гермиона со счастливым смехом повисла на шее у хмурого человека в черном, и, глядя на такую неподдельную радость, Северус Снейп не решался пускать в ход свою обычную язвительность. Тем более что на эту девочку язвительность не действовала. Однажды она решила считать мрачного профессора хорошим и добрым человеком, и ничто не могло сбить ее с этой мысли. Незаметно для себя Снейп становился счастливым рядом с этой малышкой – невзирая на то, что случилось с ним в жизни, он радовался тому, что девочка ему верит.

Он радовался, пока Гермиона, весело болтая о пустяках, допивала чай. Он радовался, пока провожал ее до дома, а девочка, весело смеясь, держала его за руку. Он радовался все следующее утро, представляя, как придет на магловский праздник в своей наглухо застегнутой мантии. Он радовался, когда услышал шаги девочки у себя под дверью. Но при взгляде на ее расстроенное лицо сразу понял, что судьба, подарившая ему шанс, уже передумала и теперь снова придется оставаться в одиночестве.

— Мы переезжаем, — прошептала девчушка, обращаясь к своим ботинкам, — завтра. Родители захотели устроить мне сюрприз – другой город, другой дом, новая большая комната…

* * *

Северус

Ее глаза были расстроенными и… виноватыми? Она считает себя виноватой потому, что оставляет меня одного? Мне не нужно было применять легиллименцию и проникать в ее сознание, потому что ее мысли легко читались на ее лице.

Маленькая девочка, непонятно по какой причине привязавшаяся к взрослому угрюмому мужчине… Глупо. Глупо, малышка. Поверь, ты найдешь себе гораздо лучшую компанию. Компанию тех, кто не будет язвить и огрызаться, и, самое главное, тех, у кого не будет запятнано прошлое. Ты ведь не знаешь об этом, девочка, ты просто веришь человеку, который вылечил твою разбитую голову и разрешал читать свои непонятные, но от этого не менее интересные книги.

А что бы ты сказала, узнав обо всем, что мне приходилось делать в прошлом? С какой скоростью убегала бы прочь, радуясь тому, что твои родители решили переехать? И словно прочитав мои мысли, Гермиона тихо произнесла: «Ты очень хороший человек, Северус, я знаю». Мою злорадную ухмылку она как всегда проигнорировала, и продолжила с прежней убежденностью: «Что бы ты сам о себе не думал, что бы ни думали о тебе другие – я прекрасно знаю, что ты очень добрый и хороший человек. А твое недружелюбие – это просто маска».

Я не ожидал от нее таких слов, хотя от нее можно ожидать чего угодно. Я не ожидал, что она тонкими ручками обхватит меня за талию и расплачется, ведь она не плакала ни разу до этого. Я не ожидал, что после ее ухода в голове по-прежнему будут вертеться слова: «Ты хороший человек». И на сердце, несмотря на разлуку, станет теплее.

* * *

Гермиона

С переездом на новое место многое изменилось. Так, словно детство осталось там, в знакомом с рождения доме, а здесь все нужно было начинать с чистого листа. Поступить в школу – это ведь тоже стало шагом вперед, к ответственности, приглушившей собой детскую непосредственность. Нет, конечно, осознание всего этого пришло не сразу, вначале я очень скучала без Северуса. Так иногда не хватало его ехидных комментариев, позволяющих мгновенно взять себя в руки и решать поставленную задачу. А главное, чувствовать себя на равных.

Со школьными учителями чувствовать себя на равных не получалось ни в какую. Я ведь и так считалась у них выскочкой – поступила сразу во второй класс, потом экстерном сдавала материал за два года. И училась, училась, училась, не обращая внимания на то, что одноклассники гораздо старше меня, а отношение учителей колеблется от восторженно-возвышенного (какая умненькая малышка) до раздражительного (и что она никак не успокоится – и так первой идет, ей что, наград мало?). Возможности понять, что я просто иду к поставленной цели, у них не было, да и желания тоже, вот и приходилось еженедельно посещать психолога. Ну, должна же была убедиться администрация, что я, со своим маниакальным желанием учиться, не несу особой опасности ни школе, ни обществу, ни себе самой. Да, именно в таком порядке.

Объяснять что-то людям, которые уверены в том, что мой комплекс – доказать миру умных и взрослых людей, что маленький ребенок чего-то стоит – бессмысленно. Ну как кому-то объяснить, что я ничего не доказываю, что у меня просто ограниченное количество лет, прежде чем я перейду в абсолютно другую школу? Школу, дающую знания, в корне отличающиеся от нынешних. Как объяснить, не раскрыв тайну, за которую меня могут упечь в психушку, что я хочу получить школьный аттестат до одиннадцати лет, чтобы потом, если вдруг я не захочу жить в магическом мире, у меня была стартовая площадка для построения жизни в мире маглов. Ведь без школьного диплома я мало чего смогла бы добиться там, где решающее значение имеет документ об образовании, а не реальные знания. Как объяснить, что такие мысли могут возникнуть в голове у восьмилетней девочки?

Наверное, если бы мне пришлось бороться с этим в одиночку, я бы ни за что не справилась. Но у меня были замечательные родители. Они поняли и приняли мои объяснения. Мама, правда, поставила условие – чтобы моя учеба не влияла на здоровье. Я ее понимаю, она, конечно, пытается скрыть страх, обуявший ее после прочтения дневника мамы Джин. Страх того, что у меня может оказаться наследственная болезнь и однажды мне придется делать тяжелый выбор. Я понимала ее беспокойство и поэтому терпеливо переносила ежегодные обследования. Откуда-то я знала, что со мной все в порядке, но мамино спокойствие стоило перенесенных неудобств. Папа тоже отнесся к моему решению с уважением, я заметила блеснувшую в его глазах гордость от того, что его трезво-рациональный ум присутствует и во мне. С их поддержкой все давалось гораздо легче. И, честное слово, меня совершенно перестал тревожить ярлык заучки, начисто лишенной воображения. Если люди видели меня так, то кто я такая, чтобы лишать их иллюзий?

Вот только с друзьями возникали сложности. Впрочем, мне всегда было сложно общаться со сверстниками… Пожалуй, единственными моими друзьями были мои родители. И еще Северус. Как же я по нему скучала! Он бы не понравился большинству моих знакомых своим хмурым видом и язвительной речью. С ним легко было почувствовать себя не в своей тарелке. И совсем не уверена, что кому-то могло прийти в голову искать под этой маской, ставшей практически вторым лицом, настоящего Северуса. Я не знаю, как тогда, в детстве, мне удалось увидеть его без маски. Возможно, сработало какое-то странное чутье? А может, мне просто настолько сильно захотелось поверить в его доброту, что он сам мне открылся? Не знаю. Знаю только то, что мне очень не хватает этого человека и я виновата в том, что оставила его одного. Пусть тогда обстоятельства не зависели от моей воли – все равно чувство вины не проходило, оно просто спряталось где-то глубоко-глубоко.

Другой человек, которого я часто вспоминала – Драко. Да уж, не получалось у меня забыть этого светловолосого мальчишку, высокомерно представившегося: "Драко Люциус Малфой!" С одной стороны, в той ситуации это было забавно, с другой – неужели это имя в магическом мире значит так много? Или это был аристократический снобизм, выпестованный в знатной семье? В любом случае такое поведение было для меня непривычным.

Но, как ни странно, мальчишка мне понравился. Когда наносное высокомерие улетучилось, он начал довольно непринужденно общаться, даже шутить. С ним было интересно. Пожалуй, с единственным моим сверстником, с которым мне было на самом деле интересно. И я пожалела о том, что наше общение так быстро закончилось. Оборвалось, едва начавшись. Конечно, мы встретимся в Хогвартсе, но вот получится ли опять подружиться – это вопрос без ответа. Хотя нет, учитывая поведение его отца, ответ как раз ясен.

Его отец. Вот уж о ком совсем не хотелось вспоминать. Но даже наедине со своими мыслями я не могла заставить себя назвать этого человека «мой отец». Я часто просила маму Джин рассказать мне о нем, да она не так уж сильно и скрывала, но то, что знала о Люциусе Малфое Джин Эверет, совсем не было похоже на то, что увидела я. Но приходилось верить и одному, и другому впечатлению. И что могло случиться с этим человеком, что за несколько лет он смог настолько измениться, просто до неузнаваемости? Ведь его поведение не было удачно надетой маской. Или все-таки настолько естественная маска, что ее невозможно отличить от настоящего лица.

Для того чтобы с этим разобраться, нужна была еще одна встреча, но как-то не хотелось мне с ним встречаться. Ведь тогда, возможно, пришлось бы открывать все карты, а мне не хотелось менять свою жизнь. Не хотелось выбирать между родителями и человеком, родным мне только по крови. И превращаться в хладнокровную высокомерную аристократку как-то тоже не было ни малейшего желания. Это в том случае, если бы он меня все же признал. А если бы я оказалась для Малфоя ошибкой молодости? Как-то не хочется мне чувствовать себя «ошибкой»… Так что лучший вариант – оставить все так, как есть, не тревожить старые тайны и не ломать устоявшуюся жизнь многих людей. В конце концов, все это касалось не только меня.

И еще один вопрос нужно было решить еще до школы. С одной стороны, я чистокровная волшебница – правда, незаконнорожденная полусирота, с другой – дочь маглов. Эти две мои ипостаси и есть я сама. Но в магическом мире отношение к маглорожденным волшебникам не слишком хорошее – нечто среднее между сдержанным и презрительным. Поэтому стоит приготовиться к насмешкам и оскорблениям – дети часто, не задумываясь, повторяют то, что слышат от взрослых. А уж то, что говорят их родители, и есть для них правда. И мне совсем не хочется чувствовать себя какой-то ущербной. Конечно, можно сказать чистую правду, не называя имен, и отношение ко мне сразу же изменится. Заманчивый вариант – во-первых, ни слова лжи, а во-вторых, родители об этом ничего не узнают. Все-таки миры слишком обособлены. Вот только я не смогу врать сама себе, я же буду знать, что отказалась от своих милых и добрых родителей, которые действительно меня любят и которые виноваты в глазах магов только в том, что родились в мире, где магия просто сказка. И что перевесит на чаше весов – неудобство из-за отношения ко мне остальных или то, что я сама прогрызу себе плешь? В какой-то момент даже поблагодарила магловскую школу, ведь у меня уже выработался стойкий иммунитет к предвзятому отношению.

Забавно, я, которая по характеру импульсивна и эмоциональна, научилась-таки контролировать свои эмоции, хоть это и было нелегким делом. Но зато это помогло контролировать спонтанные выбросы магии – я просто научилась ими управлять. Конечно, записи мамы Джин мне очень в этом помогли, но я имела причины собой гордиться – не каждому волшебнику удается в дошкольном возрасте полностью управлять своей магией. Теперь я по собственному желанию умела колдовать! Конечно, с палочкой было бы лучше, но сразу бы возникли вопросы, которых я старалась избежать. Но многое, что было описано в доставшейся мне по наследству книге, у меня неплохо получалось и без помощи палочки. Жаль, что других магических книг у меня не было. Это было единственное, в чем я завидовала другим детям-волшебникам – доступ к информации, которого у меня не было.

Но зависть была легкой и почти незаметной. Я была уверена, что быстро все наверстаю, ведь моя способность буквально глотать книги, удерживая в голове всю полезную информацию, была многим известна. Так же, как и мои целеустремленность и трудолюбие. И не думаю, что пока почти незнакомый мне мир сильно меня изменит.

Но я с нетерпением жду письма, открывающего двери в этот сказочный мир. Мир, где своими глазами можно будет увидеть волшебных животных и магию в действии. Мир, где можно будет свободно летать на метле. О да, я с нетерпением ждала этого. Хотя не только этого – я ждала возможности увидеться с Северусом. И с Драко.

Хотя, скорее всего, этот беловолосый волшебник уже давно меня забыл. Он ведь не знает, что я его сестра, так к чему вспоминать девочку, встреченную однажды и случайно? Так что к этому я была готова. А вот Северус… Захочет ли он вспомнить малолетнюю нахалку или предпочтет сделать вид, что мы незнакомы? Или на самом деле забыл меня? Вот этого я боялась. Не хотелось как-то остаться совсем одной в практически незнакомом месте. Но, может, стоит верить в лучшее? Раз Северус пустил меня в свою жизнь, значит, не оставит одну. Не такой он человек. Правда, теперь он будет моим учителем, и общаться с ним придется официально. Надеюсь, он еще не уволился из Хогвартса? Хотя какая школа так просто отпустит мастера своего дела, даже если он язвит и ехидничает на уроках?

Значит, не стоит попусту переживать – одна я точно не останусь. Даже если мне не удастся подружиться с одноклассниками. А с этим могут быть проблемы, и большие проблемы – мне ли не знать. Но я постараюсь приложить максимум усилий, чтобы влиться в их общество.

* * *

Девятнадцатого сентября 1990 года семья Грейнджер ждала с нетерпением. Это был не просто день рождения Гермионы – это был день, когда решалось будущее. За завтраком были подарки и искренние поздравления. Само же торжество планировалось устроить вечером.

Сова постучалась в окно сразу после завтрака – взъерошенная, уставшая. Злобно покосилась на предложенное печенье и улетела, оставив большой конверт.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогая мисс Грейнджер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора!

— Интересно, а где мы возьмем сову? – пробормотал мистер Грейнджер.

— Ну, до июля как раз есть время поймать и обучить, — шутка Гермионы слегка разрядила торжественную обстановку, возникшую после прочтения письма.

— А может, нам так ненавязчиво сообщают, что нашей девочке не стоит учиться в Хогвартсе? – предположила Джин Грейнджер. — Если у нас нет возможности послать ответ, значит, мы автоматически отказываемся от учебы?

— Ну, вряд ли, — мистер Грейнджер задумчиво потер подбородок, — не думаю, что дела обстоят именно так. Скорее всего, это стандартный вариант письма, который рассылается всем детям, а к тем, которые не родились в магическом мире, позже приходят отдельные письма.

— Может быть и так. А то действительно, хоть дрессировщиком становись…

Гермиона, представив попытки своей мамы обучать птицу, расхохоталась. Джин, сделав для вида сердитое лицо, посмотрела на дочь, но, видимо, и ее представленная картина не оставила равнодушной. Через минуту они уже хохотали на пару, заставляя мистера Грейнджера улыбаться.

— Гермиона, ты точно хочешь там учиться?

— Да, папа. Я ведь уже давно это решила.

— Там тоже попробуешь все изучать экстерном?

— Ну уж нет, мне такого счастья один раз хватило. В школе магии попробую быть обычным ребенком и идти в ногу со всеми.

* * *

Северус

Опять девятнадцатое сентября. Обычный учебный день в школе… Если бы у меня были здесь друзья, они бы сильно удивились, что в этот вечер я всегда поднимаю бокал в честь дня рождения одной малолетней нахалки. Наверное, даже постарались бы у Поппи проверить свое психическое состояние.

Я же известный злобный одиночка, способный только высмеивать всех и вся. Вот пусть так и думают – не хочу, чтобы знали об этой девочке. Никто. Даже Альбус. Иначе у него будет еще один рычаг давления на меня. Да и выслушивать его нотации нет ни сил, ни желания.

В следующем году эта девочка придет в школу. Не может быть, чтобы настолько сильная ведьма осталась незамеченной. И дальше… Ведь у нас не получится общаться так непринужденно, как раньше. Да и вспомнит ли она меня? Тогда я был единственным ее знакомым волшебником, вот любознательная девочка и тянулась к язвительному угрюмцу. А сейчас у нее будет выбор. Так зачем ей я?

Но все равно я благодарен тебе, девочка, за то, что ты показала мне, что я все еще живой человек. С днем рождения, Гермиона.

* * *

Рождество в доме Грейнджеров было уютным – небольшая, нарядно украшенная елка и подарки. Они привыкли встречать этот праздник по-домашнему в кругу самых близких людей.

Рождество Северуса Снейпа ограничилось праздничным ужином в большом зале Хогвартса и патрулированием коридоров, чтобы те немногие ученики, которые решились провести каникулы в стенах школы, не нарушали, пользуясь праздничным настроением, обычную дисциплину.

Рождество в поместье Малфоев ничем не отличалось от всех предыдущих – те же гости, те же речи, те же подарки. Для Драко все это было настолько постылым и приевшимся, что, казалось, весь дух праздника растворялся в этой великосветской рутине.

И, конечно же, был праздничный завтрак в кругу семьи – Люциус и Нарцисса сидели в дальних концах стола, накрытого эльфами, и вели светскую беседу. Присутствие за столом Драко сводилось только к однотипным фразам: «Да, отец». Но сегодняшняя светская беседа неожиданно приобрела оборот, который немного разбавил холодную пустоту столовой. Он напрямую касался будущего наследника семьи.

— В сентябре нашему сыну придет время поступать в школу, — начал Люциус Малфой, — и я просмотрел все предложенные варианты. Дурмстранг отлично подходит.

* * *

Нарцисса

Нет, только не Дурмстранг. Я ни за что не отпущу своего сына в эту утопающую в снегах глухомань. И это единственное, в чем я буду упорствовать. Я никогда не противоречила своему мужу, всегда, как это положено женщине в чистокровном роду, поддерживала все его решения. Но сейчас – нет!

Я не верю, что образование в Хогвартсе хуже, да и к дому он гораздо ближе. А это значит, что почтовым совам не придется преодолевать большие расстояния, и письма будут приходить чаще. Да и зная доброту Дамблдора, можно быть уверенным, что он позволит забирать Драко на семейные праздники. И эта разлука с сыном не будет столь болезненной.

Я уже почти смирилась с тем, что Люциус не видит в нашем сыне ребенка – только наследника, который должен соответствовать старинной фамилии Малфой. Почти… С той переменой, которая произошла в моем муже одиннадцать лет назад, смириться невозможно. Можно сделать вид, что привыкла, спрятать за обычным распорядком дня тоску о счастье, которое у нас было. Можно сделать вид, что довольна своей жизнью. Но смотреть каждый день на пустую оболочку человека, которого в этой жизни интересует только статус семьи и который ради поддержания этого статуса готов сделать все что угодно – страшно.

После падения Темного Лорда я надеялась, что все в нашей жизни наладится. Что мой муж будет нуждаться в моей поддержке и заботе. Что мы вдвоем будем растить любимого сына. Но ничего этого не произошло. Все то же отчуждение в глазах, все та же пустота в сердце…

* * *

Люциус

Хогвартс — не самое лучшее место для наследника Малфоев. Пока в нем директор этот полусумасшедший маглолюб Дамблдор, я бы предпочел не отправлять своего сына в эту школу. В Дурмстранге директор Каркаров – вполне подходящий наставник для отпрысков аристократических семейств, да и круг полезных знакомств там намного шире.

Но Нарцисса не желает видеть этих преимуществ. И постоянно твердит о том, что все поколения моей и ее семьи заканчивали Хогвартс. Что ж – традиции, это хорошо, и Слизерин приличный факультет, но если мне не понравится уровень преподавания и воспитания – переведу в Дурмстранг. На это моей власти, как главы попечительского совета школы, хватит. И не дай Мерлин, Драко заведет там неподходящие знакомства…

* * *

Подарки даже не хотелось разворачивать, все равно будут безликие дорогие безделушки, словно дарят их не конкретному человеку, а образу аристократа. Ну ладно бы такое получить от знакомых, но ведь и родители в этом плане мало чем от них отличаются – нет в их подарках ни души, ни любви. Не сыну дарят, а наследнику. И ведь приходится соответствовать ожиданиям – чинно и вежливо благодарить. Проявлять сдержанную радость. Быть похожим на своего отца.

* * *

Драко

Ну да, я уеду из дому, только вот в жизни моей ничего не изменится. Недаром отец так настаивал, что попасть мне нужно только на Слизерин, никакие другие факультеты даже не рассматривались. А что нового будет, если я попаду туда, где будут учиться все знакомые мне с детства волшебники – представители аристократических семей. Ну, может быть, познакомлюсь с несколькими новыми, такими же. Аристократический мир тесен.

В этом плане лучше было бы в Дурмстранг попасть – там хоть и холодно, но волшебники не только из Британии учатся. Новые лица – приятное разнообразие. Но если речь идет о здоровье наследника (какое слово-то противное... они меня хоть когда-нибудь сыном считали?) — то все остальные вопросы отходят на второй план.

Что со мной не так? Ведь такие отношения в семье абсолютно нормальное явление – и у Грегори, и у Винса так, да и девочки могут похвастаться лишь немного более теплым отношением к себе. Мы можем получить все, что душа пожелает – так почему же мне постоянно вспоминается колючий плед и кисловатые яблоки? Может, потому, что та девочка-магла умела открыто смеяться, не оглядываясь на мнение остальных? Ведь если бы я ее не встретил, я бы и не знал, что возможна другая жизнь.

Я ей тогда позавидовал. Позавидовал ее свободе, ведь сам я живу в клетке правил, и никого не интересует, что эта клетка для меня тесная. А тут я увидел свободу. Наверное, у всех представления о ней разные – для кого-то это возможность быть там, где хочется или купить то, что душа пожелает. Некоторые даже не знают, как она выглядит… А для меня свобода всегда будет с растрепанными волосами и лукавыми карими глазами – точной копией той девочки, которую я, скорее всего, больше никогда не увижу.

* * *

В конце июля в окно дома Грейнджеров опять постучала взъерошенная сова. На это раз она более благосклонно отнеслась к предложенному печенью и согласилась подождать ответ, сидя на дереве. Письмо было оформлено столь же официально, как и в прошлый раз, и содержало в себе предложение ответить, будет ли мисс Грейнджер посещать Хогвартс. Пергамента у них не было, так что ответ был написан на альбомном листе обычной авторучкой и содержал в себе согласие на обучение. Теперь оставалось только купить школьные принадлежности.

На следующее утро сова выглядела уже не взъерошенной, в ее глазах отражалась вся скорбь и усталость мира, а щелкающий клюв недвусмысленно предостерегал, что если ей еще раз придется лететь в такую даль – предстоят кровавые разборки. Гермиона аккуратно отвязала от лапы совы письмо, решив, что в качестве домашнего животного выберет кого угодно, только не такое, щелкающее клювом, чудовище. В письме любезно сообщалось, что, поскольку мисс Грейнджер является маглорожденной, то в Косой переулок ее будет сопровождать представитель школы. Коего и стоит ждать первого августа в десять часов утра.

— Мама, папа! – позвала девочка. — Кто из вас сможет со мной в Косой переулок пойти?

— Когда?

Гермиона протянула родителям письмо, пусть узнают информацию из первых рук и не придется пересказывать. Письмо было внимательно прочитано сперва мистером Грейнджером, а затем и миссис Грейнджер – на раздраженную сову никто из них не обращал внимания.

— Первого августа я свободен, так что я точно пойду. А ты, Джин?

— Нет, — с сожалением ответила миссис Грейнджер, — у меня как раз первого числа несколько пациентов на утро записано. Так что никак не получится освободиться. Но вы мне потом все подробно расскажете.

— Конечно, мама, — заверила ее Гермиона. – Если получится, то даже сделаем фотографии.

— Если там можно фотографировать…

— Ну, вот попробуем и узнаем.

Действительно, никто не знал, чего ждать от первого посещения магического мира. Поэтому, желая верить в лучшее, остановились на приятном предвкушении. Сова недовольно приняла положительный ответ и улетела, стараясь побыстрее убраться от дома, где не держали специальные совиные лакомства.

Утром первого августа Гермиона слегка нервничала. Она проснулась очень рано, едва только начинало светать, и не знала, куда себя деть. Даже привычные книги не успокаивали девочку – она ждала хлопка аппарации. Конечно же, было ясно, что в такую рань никто не появится, но нетерпение снедало все сильнее и сильнее. Девочка ждала своего сопровождающего, втайне надеясь, что это будет Северус и тогда можно будет без официоза пообщаться с другом, которого она не видела уже очень давно.

Гермиона пила на кухне чай, постоянно поглядывая на часы. Ей казалось, что стрелка застыла неподвижно, и на самом деле прошло уже очень много времени. Девочка уговаривала себя успокоиться и трезво подумать – как уже может быть десять часов, если солнце только-только встало, а родители еще не просыпались. Но рациональная часть ее рассудка не могла успокоить мечтательницу, которая ждала чуда. И поэтому девочке только и оставалось нетерпеливо поглядывать на часы.

Родители проснулись в восемь утра. Взглянув на нервничающую дочь, Джин Грейнджер попросила ее помочь с завтраком, ведь какое-либо занятие поможет справиться с нетерпением. Пока девочка старательно расставляла на столе приборы, яичница с беконом была готова, и Джон Грейнджер вошел на кухню.

Хлопок аппарации раздался перед входной дверью ровно в десять часов, и измученная ожиданием Гермиона открыла дверь еще до того, как пришедший успел постучать. На пороге стояла женщина лет сорока пяти, одетая со старомодной элегантностью.

— Здравствуйте, меня зовут мадам Помфри.

— Проходите, пожалуйста. Чаю? – Гермиона старалась быть очень вежливой, чтобы сразу произвести на волшебницу приятное впечатление. Она, конечно, была слегка разочарована, что сопровождать ее будет не Северус, но всеми силами старалась этого не показывать.

— Если можно, — вошедшая волшебница с интересом оглядываясь по сторонам, — я бы выпила чашечку. Я еще никогда не пробовала магловский чай.

— Да, конечно, — из кухни выглянула Джин Грейнджер, — проходите.

— Спасибо. Мадам Помфри изящно опустилась на стул в кухне. Она внимательно рассматривала помещение, но старалась делать это не слишком заметно, чтобы не обидеть хозяев дома.

— Вы преподаете в Хогвартсе?

— Нет, я школьная медсестра. Просто в этом году довольно много поступающих из магловских семей, поэтому преподаватели очень заняты. Даже к Гарри Поттеру отправился наш школьный лесник. А профессора Снейпа за первокурсниками не посылают, ему не удается вести себя вежливо, — женщина слегка смутилась, словно расстроившись из-за того, что дурно отозвалась о коллеге за его спиной.

— Надеюсь, для вас сопровождение нашей дочери не является неудобством? – спросила Джин, стараясь не интересоваться тем таинственным Гарри, чье имя было с таким почтением произнесено этой женщиной. Позже можно будет расспросить у Гермионы.

— Нет, что вы. Мне самой нужно сделать кое-какие покупки для школьного лазарета, так что сопровождение мисс Грейнджер мне абсолютно не помешает.

Когда чай был допит, гостья вежливо поблагодарила и пригласила следовать за собой. Они отправились на автобусную остановку. Было видно, что такое средство передвижения непривычно для волшебницы, но она старается следовать данным ей инструкциям.

Автобус остановился на не слишком оживленной улице на окраине Лондона. Мадам Помфри подошла к неприметному бару и, быстро оглянувшись по сторонам открыла дверь, пропуская внутрь Гермиону и мистера Грейнджера. Они, конечно, слегка удивились, что пришлось зайти в помещение, но постарались ничем не выдать своего удивления.

— Вход в Косой переулок находится в «Дырявом котле», — пояснила волшебница, кивнув человеку, стоящему за стойкой. – Просто так у маглов возникнет меньше вопросов.

Женщина подошла к стене и дотронулась до нее волшебной палочкой. Вначале ничего не происходило, а потом зачарованные Грейнджеры молча смотрели, как исчезает стена, открывая проход на небольшую улицу, наполненную волшебниками. То, что это именно волшебники, было понятно уже из их одежды – в привычном мире такое носить могли только представители какой-то субкультуры. Да и то не всякий бы рискнул.

— Давайте вначале пройдем в банк, — предложила мадам Помфри, — вам следует обменять деньги. А потом уже можно будет пройтись по магазинам. Я вам быстро покажу, что и где находится, и пойду по своим делам. А позже встретимся у Флориана Фортескью.

— А кто это?

— Это кафе-мороженое напротив банка. Можете спросить у любого, вам подскажут, как туда пройти.

Банк Гринготтс поражал с первого взгляда. Волшебница забыла предупредить, что управляют им не люди, и только поразительная выдержка позволила Гермионе и ее отцу не закричать от неожиданности при виде странных существ. Хотя поведение этих существ ничем не отличалось от поведения любых банковских клерков. Они предложили немного подождать, пока будет произведен перевод фунтов в галеоны и сикли, и спокойно согласились открыть банковскую ячейку на имя маглорожденной волшебницы Гермионы Грейнджер. Несмотря на то, что клиентов было достаточно много, все операции производились быстро и четко, так что уже через полчаса в кошельке у мистера Грейнджера позвякивала внушительная сумма в магической валюте. Столько же денег было положено на счет Гермионы.

— Кто это был? – поинтересовалась девочка, когда они вышли из банка.

— Гоблины Гринготтса, — казалось, волшебница была удивлена. – Простите, я не подумала о том, что вы можете этого не знать.

— Куда теперь?

— Сразу к мадам Малкин, у нее лучшие мантии, — мадам Помфри кивнула в сторону магазина, вывеска на котором гласила: «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — А потом во «Флориш и Блоттс», за учебниками. Ну и, конечно, письменные принадлежности. Да все нужное записано в этом списке.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА

«Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

«История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

В магазине, продающем мантии, было людно. Через несколько минут к ним подошла молодая ведьма и предложила немного подождать, пока мантии подгонят под размер Гермионы. Мадам Помфри старалась незаметно посмотреть на часы и была очень довольна, когда Грейнджеры сказали, что не заблудятся в переулке и постараются самостоятельно купить все необходимое. Договорившись встретиться через три часа в кафе-мороженое, волшебница поспешила делать свои покупки.

Мантии были готовы быстро и, хотя были необычной одеждой для Гермионы, заинтересовали ее мало. Так же быстро она постаралась купить и прочие принадлежности, спеша туда, куда на самом деле рвалось ее сердце – в книжный магазин. Покончив с учебниками, девочка начала с интересом рассматривать заставленные книгами полки. Если бы у нее была возможность – она бы приобрела все книги, которые были выставлены, но оставалось еще купить волшебную палочку и магическое животное. «Только не сову!» — напоминала себе Гермиона, но жаба ей тоже не слишком нравилась, а вот о коте стоило подумать. Только покупать его следовало в последнюю очередь – вещей и так было достаточно много, носить с собой еще и клетку с животным было глупо.

Мадам Помфри уже ожидала их в кафе, она справилась с делами быстрее, чем рассчитывала. Волшебное мороженое оказалось очень вкусным, отличающимся по вкусу от магловского, но они заказали только по одной порции.

— Теперь за волшебной палочкой, — произнесла волшебница. – Лучшие палочки делает мастер Оливандер.

— А сложно будет палочку подобрать?

— Обычно нет, но мастера не пугают даже очень сложные случаи. Пойдемте, может, нам удастся увидеть знаменитого Гарри Поттера.

— И чем он так знаменит?

— Как, вы не знаете? – на лице у волшебницы было написано недоумение. — Он победил Того-кого-нельзя-называть! Такой молодой волшебник, твоего возраста, Гермиона. Говорят, он воспитывался среди маглов.

— Наверное, он сейчас чувствует себя очень неуютно, — сказала девочка, — мне было бы неприятно, если бы обо мне так много говорили незнакомые мне люди.

— Может, ты и права, — задумчиво протянула мадам Помфри.

Они завернули за угол, не заметив, как им вслед обернулся неказисто одетый черноволосый мальчик в очках.

В заведении мастера волшебных палочек было пусто. На звон колокольчика вышел сам Оливандер, внимательно рассматривая вошедших.

— Мисс требуется волшебная палочка? Вы сможете здесь подобрать ту, которая соответствует вашему характеру и магическим способностям. Попробуйте вот эту. – С этими словами мастер протянул небольшую изящную палочку.

Гермиона попробовала ею взмахнуть, но из кончика вылетел только разноцветный дымок.

Девочке подошла только двадцатая из предложенных палочек. Гермиона сразу почувствовала приятное тепло в руке, а сноп искр, вылетевший из кончика палочки, был ярким и разноцветным.

— Виноградная лоза, 10 и ? дюйма, сердцевина из жилы дракона. Такая палочка послушает сильного и уверенного в себе волшебника, умеющего контролировать свои эмоции. Очень интересно. Сердцевина из сердечной жилы дракона дает палочке наибольшую силу и способность к быстрому обучению. Они, конечно, могут изменить своему владельцу, если были у него выиграны, но имеют со своим хозяином сильную связь. Да будет вам известно, мисс, что такие палочки легче всего склоняются к темным искусствам, хотя и не тянутся к ним по собственной инициативе. Хороший выбор, мисс, эта палочка давно ждала своего хозяина.

Выйдя из лавки Оливандера, порядком уставшие от впечатлений и тяжелой поклажи, Грейнджеры купили понравившегося Гермионе рыжего кота и отправились в обратный путь. Мадам Помфри проводила их до автобусной остановки и, любезно распрощавшись, отправилась назад в Косой переулок – оттуда было удобнее аппарировать.

В автобусе на них немного косились, но вопросов не задавали. Хотя все равно хотелось побыстрее оказаться дома, где соскучившаяся по новостям миссис Грейнджер накормит их ужином.

* * *

Гермиона

Этот поход в Косой переулок был незабываем. Жаль, что мама не смогла пойти с нами. Ее бы очень позабавила магическая мода. Да и гоблины в банке тоже произвели бы впечатление. На меня и на папу точно произвели. Да и мороженое в кафе было просто потрясающее. Хотя при родителях-дантистах я не большой любитель сладкого, но все же спасибо мадам Помфри за рекомендацию.

Жалко, что нас не сопровождал Северус. Хотя нет, они с папой сразу бы поссорились, а объяснять то, что мы давно знакомы и хорошие друзья, как-то не хотелось. Но, по крайней мере, я знаю, что он до сих пор преподает в Хогвартсе и что характер у него ни капельки не изменился.

Мой кот просто потрясающий – никогда не видела таких умных. И почему хозяин лавки магических животных говорил, что мне с ним трудно будет? По-моему, Живоглот похож на меня – такой же упрямый и свободолюбивый. И он самый лучший кот. Я рада, что его несколько лет никто покупать не хотел, иначе это рыжее сокровище могло достаться кому-то другому.

А сколько в книжном магазине книг… Если бы папа деликатно не дотронулся до моего плеча, я могла бы там стоять вечно. Когда я вижу книги, моя рациональная часть сдает позиции, выпуская на волю книжного червя, который хочет прочитать все и сразу. Так что хорошо, что папа вернул меня в реальность, а то я могла бы быть там бесконечно.

* * *

Драко

В Косом переулке не было ничего интересного, просто стоял необыкновенный шум от толпы первоклассников и их родителей. Отец оставил меня в примерочной мадам Малкин, сказав вести себя достойно, и ушел по своим делам. Наверное, с ним было бы интереснее, но нарушать его приказ я не собирался. Да и мантии должны на мне сидеть идеально, а это требует нескольких примерок.

Со скуки завел разговор с плохо одетым мальчишкой в очках. Подозреваю, что он был маглорожденным, так пусть знает, что таким, как он, в нашем мире не место. А как он за этого Хогвартского увальня заступался – я чуть было не расхохотался во все горло. Вовремя удержался, а то отец был бы недоволен моим поведением.

Когда отец вернулся, мантии уже были готовы, так что можно было покинуть это скучное место и отправиться за учебниками. В «Флориш и Блотс» было многолюдно. Обычно книжные магазины не забиты битком, но сегодня, очевидно, все ученики Хогвартса решили сделать покупки. Отец передал продавцу список и застыл немного в стороне от прилавка, надменно оглядывая остальных покупателей. Я стал рядом с ним, изо всех сил стараясь скопировать его позу и выражение лица.

И тут между книжными полками я увидел ее. Конечно, уже прошло несколько лет, и я легко мог обознаться, но скажите, у кого еще могут быть такие небрежно растрепанные каштановые волосы? Девочка не замечала никого вокруг, с восторгом уставившись на пухлые фолианты, а я хотел к ней подойти. Но не мог, не желал подвергаться ироническим комментариям отца. И почему мы не встретились в магазине мантий? Там я был один и, возможно, смог бы возобновить знакомство.

Наш заказ был готов, и отец, нетерпеливо постукивая тростью, отправился к выходу из магазина. Я бросил последний взгляд на девочку, все еще заворожено рассматривающую книги, и последовал за отцом. Если она делает здесь покупки, то наверняка поедет в Хогвартс, а значит, у меня будет возможность пообщаться с ней в поезде.

* * *

Гарри

Я думал, что этот день никогда не закончится. Голова от переполнявших ее впечатлений готова была разорваться на части – одни гоблины чего стоят. Я ж их никогда раньше не видел, а Хагрид вел себя так, словно я услугами Гринготтса с рождения пользуюсь. И поездка на этой тележке – это ж покруче любого аттракциона будет! А поскольку я на аттракционах никогда не был, то и впечатления остались не слишком приятные. От скорости сердце в пятки уходит. Хорошо хоть не опозорился.

И этот мальчишка, со своими размышлениями о том, что маглорожденных волшебников подальше от магического мира держать стоит… Интересно, так многие думают? Мои родители хоть и были волшебниками, но все-таки воспитывали меня маглы. Может, по этой причине ко мне будут плохо относиться? Хотя одно я знаю точно, хуже Дурслей нет никого, а значит, в любом случае в этом Хогвартсе мне будет лучше, чем у дяди с тетей.

Хотя то, как реагировали волшебники на мое имя, немного смущает. И что мне делать с такой известностью? Я ведь не приложил к этому никаких усилий. Неужели никто не может понять того, что я с превеликим удовольствием поменяю эту совершенно ненужную мне славу на живых родителей? Но все смотрели на меня не как на обычного человека, а как на символ победы в войне, о которой я толком-то ничего и не знаю. И поэтому я обратил внимание на девочку, сказавшую: «Наверное, он сейчас чувствует себя очень неуютно…» Неужели нашелся человек, который понял?

Девочка делала те же покупки, что и я, значит, мы обязательно встретимся в школе. И хотя я толком не успел рассмотреть ее лицо, но эту взлохмаченную гриву волос ни с чем не спутаешь…

* * *

Хогвартс-экспресс отправлялся с вокзала «Кингс Кросс» в одиннадцать часов, но Гермиона решила пройти на платформу девять и три четверти пораньше, пока там будет не слишком многолюдно. Ей хотелось спокойно осмотреться в новой обстановке, поэтому семья Грейнджер первого сентября 1991 года уже в половине десятого была на вокзале.

— Ты точно уверена, что знаешь, где твоя платформа?

— Конечно, мама. Я подробно расспросила у мадам Помфри, как попасть к школьному экспрессу. – Гермиона слегка улыбалась своим родителям, проталкивая среди толпы спешащих пассажиров свою наполненную вещами тележку.

— Не забывай нам писать.

— Конечно, каждый день буду сову отправлять – недаром же мы накупили столько совиного корма.

За прошедший месяц они часто говорили о поездке в школу. Джин Грейнджер была слегка расстроена, что дочь уезжает от нее далеко и надолго – эти месяцы до Рождества казались очень длинными. Джон тоже немного печалился, но в то же время гордился дочерью. Просто сейчас, наконец-то, наступил миг разлуки, и на семью сразу навалилось столько не сказанного, любые мелочи казались чрезвычайно важными. Прощание становилось все более неловким.— Мама, папа, я вас очень люблю. – Гермиона крепко обняла родителей и отстранилась.

— Дальше я пойду сама.

— Доченька, мы посмотрим, благополучно ли ты на платформу попала…

— Не надо, Джин, она права. Пойдем. – И взяв оглядывающуюся жену под локоть, он повел ее в сторону оставленной у вокзала машины.

Когда родители затерялись в толпе, Гермиона решительно тряхнула головой и отправилась к разделительному барьеру между платформами девять и десять.

* * *

Гермиона

Вот теперь, когда я осталась одна, можно и признаться в том, что мне страшно. Никогда не считала себя трусихой, но, оказывается, я боюсь неизвестности. Остается посильнее разогнать тележку и сделать шаг, но сделать его неимоверно трудно.

Даже если это шаг в сказку…

* * *

На платформе еще никого не было, даже пар в поезде не разводили, и Гермиона поняла, что прибыла одной из первых. Она знала, что в мире магии не пользуются электричеством, и поэтому воспользовалась возможностью в тишине и спокойствии осмотреть не совсем привычное для нее зрелище – паровоз. Оставив небольшой саквояж в купе, девочка разместила остальные вещи в багажном вагоне и отправилась осматривать поезд.

Машинисты не слишком возражали, когда Гермиона заглянула к ним в кабину, хотя слегка удивились – обычно школьники не интересовались подобным. Да и так рано возле поезда не появлялись. Хотя эта девочка была магла, так что понятно, что ей, конечно, было интересно все волшебное.

Немного поболтав со словоохотливыми волшебниками и получив от них ответы на интересующие ее вопросы, девочка распрощалась. От виденного однажды в музее магловского паровоза этот отличался лишь тем, что был на ходу и огонь в топке поддерживался магией.

На платформе стали появляться первые ученики, большинство из которых было с родителями. Гермиона с любопытством рассматривала семьи волшебников, но разница была только в одежде – обычные папы и мамы, которые давали наставления своим чадам перед долгой разлукой. Привычный и чужой миры различались между собой не так уж сильно — девочка почти успокоилась.

Гермиона вошла в вагон. Висевшие объявления она успела рассмотреть еще в первую экскурсию, так что просто разместилась в своем купе. Она достала книгу мамы Джин, решив, пока еще нет никого из попутчиков, немного пообщаться. Как бы девочка ни пыталась держаться невозмутимо, она все еще немного нервничала.

— Ты переживаешь, — почерк на пергаменте был очень красив, и Гермиона в который раз пожалела, что у нее не получалось настолько хорошо писать, — хочешь, расскажу как будут встречать первоклашек? – Девочке даже не нужно было кивать, заколдованная книга реагировала на мысли. – С поезда вас встретит школьный лесничий Рубеус Хагрид. Не волнуйся, ты его сразу же узнаешь – он полувеликан. Возможно, позже тебе удастся с ним подружиться, этот волшебник очень добрый и преданный. Но это позже. Первоклашек переправляют к школе через Черное озеро на лодках. Потом, уже в коридоре замка, вам придется немного подождать церемонии распределения. В коридоре, скорее всего, будут факультетские привидения, они любят слегка попугать новичков. Но они абсолютно безопасны. Ну а в Большом зале ваши судьбы решит Распределяющая шляпа – и ты попадешь на Гриффиндор, Райвенкло, Слизерин или Хаффлпафф, именно туда, где больше всего пригодятся твои душевные качества. Гермиона читала о четырех Хогвартских факультетах, но не могла определиться, где бы ей хотелось учиться. В этот момент дверь купе открылась, и вошел полноватый растерянный мальчик. Казалось, он очень неловко себя чувствует и ожидает, что над ним начнут смеяться.

— Привет, меня зовут Гермиона Грейнджер. – Девочка решила взять инициативу знакомства в свои руки.

— Невилл, — тихо и неуверенно пробормотал мальчик, — Лонгботтом.

За разговором они не заметили, как поезд отправился. В коридоре стоял шум идущих людей и гул голосов, в их купе пока не пытались войти, возможно, мест хватало всем, а они могли ехать вдвоем. Гермионе понравился этот немного неуверенный в себе мальчик, и она подумала о том, чтобы подружиться с ним в школе. Если они попадут на один факультет.

Прошло уже довольно много времени, когда Невилл вдруг вскрикнул и начал что-то искать в купе. Потом со словами: «Тревор потерялся» — вышел в поезд. «Очевидно, Тревор – это магическое животное», — подумала Гермиона. — «Явно не сова. Может, кот или жаба…» Это заставило ее вспомнить об оставленном дома Живоглоте. Она хотела взять его с собой, но мама так просила оставить, что девочка в конце концов согласилась. Она понимала, что таким образом мама хочет немного притупить тоску о дочери, и не могла лишить ее этого, хотя сама очень любила своего кота.

— Я его не нашел, — сказал расстроенный Невилл, входя в купе, — бабушка опять сердиться будет.

— А это кто? – Гермиона пометила в уме, что мальчик сказал только о бабушке, и решила разузнать о его семье, не задавая ему вопросов.

— Это моя жаба, — мальчик был очень расстроен, — бабушка только недавно мне ее купила, а я умудрился ее потерять, даже не доехав до школы.

— Давай я помогу искать, — предложила девочка, — вдвоем мы справимся быстрее.

— Тебе это правда будет нетрудно?

— Конечно. Пойдем.

* * *

Невилл

Мне повезло, что я ехал с этой девочкой. Я впервые встретил маглорожденную волшебницу и теперь знаю точно, что бабушка говорила правду. Древний род — это, конечно, хорошо, но только представители неродовитых семей могут быть хорошими людьми.

Она отправилась искать мою, совершенно не нужную ей, жабу. Даже если мы ее не найдем, неважно. Пусть бабушка опять выругает меня, но я знаю, что в школе есть хотя бы один человек, который не откажет мне в помощи.

* * *

Гермиона заглядывала во все купе, спрашивая о жабе. Некоторые смотрели на нее с непониманием, некоторые откровенно шутили, некоторые напускали на себя важный вид. Но это не волновало девочку. Занявшись делом, она совершенно забыла о своих волнениях.

Заглянув в очередное купе, девочка увидела двоих мальчишек. Огненно-рыжий явно был братом тем двоим шутникам, таким же рыжим и веснушчатым близнецам, которые ехали в соседнем вагоне. Второй, растрепанный зеленоглазый брюнет в очках, был ей откуда-то знаком, но она не могла вспомнить, откуда.

— Никто здесь не видел жабу? – спросила Гермиона, стараясь сделать вид, что не замечает манипуляций рыжего с волшебной палочкой. Вообще-то, поступающим можно было ею пользоваться, след на палочку вешали только после поступления в Хогвартс, но никого другого с палочкой в руках она еще не видела.

— Мы уже говорили этому мальчику, что здесь не было его жабы…

— А ты собираешься колдовать? Мы тоже посмотрим, — Гермиона опустилась на соседнее сиденье. Она прекрасно видела, что рыжий нервничает и, скорее всего, ничего не умеет, но не могла отказаться от желания посмотреть. А вдруг у него получится.

— Ну ладно, — нерешительно протянул он, закашлялся и что-то неразборчиво пробормотал, делая пассы палочкой. Но облезлая крыса, на которую было направлено волшебство, по-прежнему безмятежно спала, и меняться не собиралась.

— А ты уверен, что заклинание правильное? – пробормотала девочка, уже понимая, что над ним подшутили братья. — Я такого не видела в книгах, а я их все наизусть выучила за лето, пытаясь освоить простенькие заклинания.

Мальчишки в панике переглянулись. Похоже, в их понимании человек, который в свободное время добровольно штудирует учебники, был равен двухголовому монстру.

— Я Рон Уизли.

— Гарри Поттер.

— Ты действительно Гарри Поттер? – девочка смотрела на него очень внимательно, вспоминая виденные нечеткие фотографии. Но мальчишка не врал, в этом она была уверена, так же как и в том, что эта известность и преклонение перед ним волшебников стоит ему поперек горла. – Я о тебе читала. Ты знаешь, что твое имя упоминается во многих книгах, например, в «Современной истории магии» или «Расцвете и упадке Темных искусств»? – Гермиона забавлялась, наблюдая за его ошеломленным лицом – с такой биографией мальчику грозит идолопоклонение, так что не грешно слегка опустить его на землю. Исключительно для того, чтобы голова не закружилась.

— Да? – зеленые глаза смотрели растеряно и как-то совсем беззащитно, смеяться девочке расхотелось.

— Ты не знал? Я бы на твоем месте постаралась прочитать о себе все, чтобы, по крайней мере, знать, что думают обо мне незнакомые люди. Ладно, мы пойдем, а вам бы стоило бы переодеться, скоро подъезжаем. – С этими словами девочка поднялась и, взяв Невилла за руку, вышла из купе.

* * *

Рон

Хорошо, что она не моя сестра! Надеюсь, мы будем на разных факультетах, потому что учиться вместе с этой бесцеремонной ходячей энциклопедией было бы гораздо ужаснее, чем терпеть пятерых старших братьев.

И чего она именно к нам прицепилась? То ей заклинание покажи, то Гарри в неловкое положение поставила. Сочувствую этому мальчишке, с которым она жабу ищет – вот парню не повезло… Наверное, проклял все на свете, а отвязаться от этой прилипалы не может…

* * *

— Послушай, Невилл, мы уже подъезжаем. Нужно переодеться.

— А как же Тревор?

— Из поезда он не сбежал. Он хоть и жаба, но магическая, значит — где-то прячется от всей этой суеты. — Гермиона решительно шла к своему купе. — Так что он найдется, тем более что встречать нас будет хогвартский лесник. А его знаешь, как животные слушаются…

— А откуда ты это знаешь?

— Читала, – девочка открыла дверь и, обернувшись, слегка улыбнулась Невиллу. — Я первая переоденусь, подожди снаружи. Постараюсь побыстрее.

В купе девочка быстро переоделась в школьную мантию и упаковала саквояж, чтобы быть готовой выйти из вагона одной из первых. Ведь она, в отличие от многих опаздывающих, оставила свои вещи в багажном вагоне. И, похоже, в этот раз ее пунктуальность сослужила ей плохую службу – если не получится быстро выбраться, то плыть ей в одной из последних лодок. А это значит, и замок увидеть одной из самых последних. Сборы заняли всего несколько минут, и когда она вышла из купе, Невилл даже еще не успел заскучать.

— Готова – проходи и собирайся, а я пока пройдусь, поищу твою жабу. Заодно и узнаю у машинистов, когда мы подъезжаем, — и, не дожидаясь ответа, девочка отправилась в начало поезда.

В вагонах стояла толчея и гул голосов – целое лето не видевшие друг друга школьники обменивались новостями. Гермиона пробиралась сквозь них, слегка раздражаясь, все-таки к таким шумным сборищам она не привыкла. Машинисты действительно предупредили, что прибытие на конечную станцию уже очень скоро. Очевидно, это было известно и школьным старостам, потому что они уже начали наводить порядок.

Девочка не успела добраться до своего места – из купе недавних знакомых, Рона и Гарри, послышался шум. Через несколько секунд оттуда вылетели трое мальчишек, среди которых она с удивлением узнала Драко Малфоя. Двое других, крепких и плечистых, держались за его спиной, напоминая телохранителей из фильмов.

— Что тут у вас происходит? – Спросила Гермиона, заглядывая внутрь и слегка удивляясь – везде были разбросаны сладости, а Рон держал за хвост неподдающуюся придуманным заклинаниям крысу.

* * *

Гермиона

Рыжий демонстративно делал вид, что не замечает меня. Он обращался исключительно к Гарри, рассказывая о своей крысе (мерзость какая!), которая умудрялась спать даже после того, как вцепилась в руку обидчика и столкнулась со стеклом. Похоже, я ему не понравилась… Ну, ничего страшного, я никому не нравлюсь, но если я решаю общаться с людьми, то в конце концов им приходится со мной общаться. Когда это у меня что-то не получалось?

Я немного задумалась, но из мыслей вывела знакомая фамилия. Малфой! Оказывается, Гарри уже успел с ним пообщаться в Косом переулке и впечатление от этого разговора у него осталось не самое радужное. Вот и сейчас этот высокомерный мальчишка уже успел им насолить.

Зачем он это делает? Ведь сразу понятно, что для этих двоих аристократическое происхождение, так же как и аристократическое общество не имеют ни малейшего значения. Так зачем? Чтобы быть похожим на своего отца или покрасоваться перед приятелями?

Тут Рон выдал фразу о прислуживании Малфоев Тому-Кого-Нельзя-Называть (и почему нельзя – какой вред от имени?) Это стоило серьезно обдумать. Ведь даже если они и смоги как-то оправдаться перед магическим судом, то это совсем не значит, что они поменяли свои убеждения. А что такое идеи сторонников Волдеморта, я знала, слава Мерлину, только из книг, но и этого мне было достаточно. Все равно планы физического устранения маглов и маглорожденных волшебников, которые нередко воплощались в реальность – это страшно.

* * *

— Мы еще чем-нибудь можем тебе помочь? – недовольно спросил рыжий, поворачиваясь к девочке.

— Вы бы лучше поторопились собраться, — девочка смотрела на него с легкой улыбкой, — а то половину вещей забудете. А вы что, тут дрались?

— Это Короста дралась, а не мы. И вообще, выйди, а то переодеться мешаешь.

— Конечно. – Гермиона кивнула мальчишкам на прощание и вышла, стараясь не обращать внимания на недовольное бормотание, летевшее ей вслед.

После остановки поезда все бросились к дверям, чтобы успеть выйти первыми. Уже стемнело, так что большой фонарь, зажатый в руке встречающего, был как никогда кстати.

Да, не заметить на платформе Хагрида надо было еще постараться – огромный рост, громкий голос… Он предложил всем первоклассникам собраться возле него, после чего сразу же вернул Невиллу жабу. Мальчик покраснел, но был доволен, что его пропажа нашлась. Когда все собрались, то отправились к большому озеру, где их ожидали лодки. На другом берегу виднелся красивый средневековый замок.

* * *

В замке Гермиона старалась держаться поближе к своим знакомым, поэтому стала свидетелем еще одной стычки между Малфоем и Роном. Потом появились привидения – с первого взгляда было понятно, что пугать они никого не собираются, но зрелище было впечатляющим.

* * *

Гермиона

В дневнике мамы Джин я читала о распределяющей шляпе, поэтому истории о троллях и кальмарах меня немного насмешили. Но моими родителями были маглы, и я не должна была знать особенности принятия на факультеты. А ведь в толпе новоприбывших были потомственные волшебники, почему же им никто ничего не рассказал? Может быть, это какой-то своеобразный ритуал? Возможно, но перед входом в зал окружающие меня заметно нервничали, ожидая испытания.

Я тоже нервничала, поэтому позволила себе небольшую шутку – предлагала всем желающим послушать, какими именно выученными мной за лето заклинаниями я буду отгонять от себя монстров. Наверное, моя шутка была слегка неуместна, а может быть, никто даже не понял ее смысла, потому что я поймала несколько таких привычных по магловской школе взглядов. Что они обозначали, нетрудно было догадаться – появилась выскочка, кичащаяся своими знаниями… Мне не привыкать, но почему-то именно здесь мне захотелось подружиться с одноклассниками. Ну не хочется мне быть одной, совсем не хочется. Надоело.

В толпе первоклассников я заметила Драко, его сложно было не заметить – сопровождающие за спиной и высокомерное поведение. То, что он сказал о семье Уизли, было гадко, меня даже слегка передернуло от его слов. Конечно, понятно, что в его семье подобное поведение считается нормальным и ему нужно поддерживать имидж на людях, но это было слишком… Может, перед этим Гарри Поттер и сомневался, соглашаться или отказываться от дружбы, но после оскорблений, сказанных Малфоем, ни о какой дружбе речи идти не могло.

А вот Гарри мне понравился. Этой своей благородностью и бескорыстностью, хотя в поезде слегка разочаровал, ощетинившись на мои подколки. Я даже на секунду засомневалась, не ошиблась ли в своих предположениях, но сейчас точно знаю – нет. Просто это у него так растерянность выражается. И, скорее всего, этот мальчик подумал, что я являюсь его фанаткой. Да и Рона слегка задело мое отношение к его рыжей персоне.

Нас впустили в Большой зал, и общий вздох восхищения был вполне заслужен: одно дело читать о потолке, неотличимом от звездного неба, и совсем другое — увидеть его воочию. Это действительно поражало воображение. Я пробежалась взглядом по четырем факультетским столам – за каким-то из них мне скоро придется сидеть – и начала рассматривать стол преподавателей.

Когда мне на голову надели Распределяющую шляпу, создалось впечатление, что она читает мои мысли. Возможно, так оно и было.

— Да, этого ученика можно отправить на любой факультет, — задумчиво бормотала шляпа, — хорошие данные. Но вот куда отправлять?

— Туда, где я смогу найти друзей…

— Может, лучше на Райвенкло? Там ценят тех, кто любит учиться.

— Я могу учиться на любом факультете.

— Но на других твою тягу к знаниям могут и не понять… Но если ты так хочешь друзей — Гриффиндор!

Я подошла к аплодирующему столу и села возле рыжего мальчика со значком старосты – нужно было о многом его расспросить. Например, о правилах этой школы. Ведь если хорошо знаешь правила, то их гораздо легче нарушать…

* * *

Драко

Сортировка учеников. И куда ж меня эта шляпа отправит? Если это будет не Слизерин, то отец меня отошлет в Дурмстранг. Раньше бы меня обрадовало такое его решение. Раньше. Тогда я еще не знал, что растрепанная девочка с карими глазами будет учиться в Хогвартсе. Теперь знаю. Поэтому постараюсь всеми силами удержаться в этой школе.

Мне не удалось пообщаться с ней в поезде. Винс и Грег… Я всегда спокойно относился к их обществу, но в Хогвартс-экспрессе они не отходили от меня ни на шаг. Может, они нервничали из-за перемены обстановки, а может, хотели поддержать меня, только от их топтания за спиной хотелось выть – при них я ни за что не имел права говорить с маглорожденной девочкой, иначе в первой же сове они бы сообщили об этом своим родителям. А уж Люциуса Малфоя те поставили бы в известность очень быстро. Что было бы после этого, я знал, отцовская нетерпимость в вопросах крови мне известна гораздо лучше, чем другим.

Если она попадет в Райвенкло или Хаффлпафф, то с ней будет можно общаться хоть изредка. И сейчас я просил эту чертову шляпу об одолжении – Малфои не просят, но в данный момент мне были абсолютно безразличны все вдолбленные с детства правила…

— Гермиона Грейнджер, – произнесла МакГонагалл и водрузила на голову девочки шляпу.

Молчание затягивалось. Казалось, шляпа перебирает варианты, а может, все-таки решила прислушаться к моей просьбе. Ну, может мне хоть раз повезти…

— Грифиндор! – разнеслось по залу, и огненно-золотой стол взорвался аплодисментами, приветствуя свою новую ученицу.

Ну конечно, мне повезти не могло. Война между этими двумя факультетами длится не одно поколение студентов. Неважно, кто в ней побеждает, главное — Слизерин и Гриффиндор всегда противостоят друг другу… И почему шляпа распределила ее именно туда?

— Слизерин! – выкрикнула шляпа, едва коснувшись моей головы. Слишком быстро, но, надеюсь, она успела расслышать все проклятия, которые я ей посылал.

* * *

Гарри

Перед церемонией распределения я нервничал, хотя нам и не предлагали победить горного тролля, как предупреждали близнецы Уизли, но все равно – знать, что твою судьбу будет решать шляпа, пусть и магическая… Для меня это было странно. Рон вот не сомневается, что попадет на Гриффиндор, поскольку там училась вся его семья, и сейчас расслабленно ждет результатов. Гермиона слишком много говорит, хотя, может быть, это ее способ справиться с волнением.

Тогда, когда она вошла в наше купе, то немного раздражала своим зазнайством и поучительным тоном. В особенности, когда сказала о том, что все обо мне читала – так и почувствовал себя лабораторной крысой, которую выставили на всеобщее обозрение. Может, именно поэтому я говорил с ней резче, чем с Роном? Забавно, Рон мной восхищался, и мне это понравилось, а эта девочка говорила с легкой насмешкой – и я уже готов принять ее слова в штыки. Хотя там, в Косом переулке, именно она, единственная из встреченных мной волшебников, прекрасно меня поняла. Что же изменилось сейчас?

Когда шляпа распределила ее на Гриффиндор, Рон, стоявший рядом, со мной застонал. Видимо, перспектива учиться с Гермионой в одном классе показалась ему слишком ужасной.

Я отвоевал себе право попасть на факультет львов, хотя и слышал заманчивые предложения о других, поскольку располагал качествами, подходящими всем четырем факультетам. Осмысленно я отрекался только от Слизерина, не хотелось как-то к темным волшебникам, да и постоянно общаться с Малфоем не было пределом моих желаний. Так что я был согласен на любой факультет, в тайне помышляя именно о Гриффиндоре – все-таки семейка Уизли мне нравилась. Да и, не буду от себя скрывать, с Гермионой я тоже хотел бы общаться. Надеюсь, нам представится случай подружиться.

* * *

Рон

Ну, по крайней мере, это не тролли и не гигантский кальмар… И зачем я поверил близнецам, зная их склонность подшучивать над всеми? Эта зануда, привыкшая слишком много о себе воображать, попала на факультет, который я по праву считал своим. Вот не повезло – шла бы она к Райвенкловским умникам, и всем бы было лучше. Зато на Гриффиндор попал Гарри. Это сильно оживило компанию за нашим столом, и аплодисменты не смолкали гораздо дольше, чем у всех остальных распределенных вместе взятых.

Со мной шляпа долго не думала. «Еще один Уизли», — побормотала она, принимая решение. Конечно, немного обидно, что я постоянно в тени своих братьев, но зато мы будем учиться вместе с Гарри.

А он оказался совсем не похожим на Мальчика-Который-Выжил, живущего в моем воображении. Нет в нем ни заносчивости, ни высокомерия. Все-таки я рад, что мы с ним подружились. Мне повезло.

* * *

После распределения директор школы представил преподавателей и произнес короткую странную речь, которая тут же заставила Гермиону сомневаться в здравости его рассудка. Но ученикам старших классов это не показалось странным, так что такие словесные перлы были для него обычным делом. Девочка слегка пожала плечами и продолжала расспрашивать старосту. Она уже выяснила, что его зовут Перси Уизли и он старший брат Рона. Но ей нужно было от него разрешение посетить совятню, а поскольку этот парень так и сиял самодовольством из-за занимаемой должности, то просьбы, хотя бы издали напоминающие нарушения правил, были для него как кость в горле. Поэтому Гермиона, отвлекая его расспросами о предстоящей учебе и не забывая восхищаться его познаниями, все-таки добилась от него разрешения сегодня отправить письмо родителям. И Перси, слегка раздуваясь от важности, даже согласился провести ее туда.

После ужина старосты всех проводили до факультетской гостиной и, объявив пароль, показали комнаты. Для Гермионы было немного непривычно спать рядом с другими, совсем незнакомыми девочками, но к этому можно было притерпеться. Она быстро разложила свои вещи и достала пергамент, чтобы написать родителям. Сегодня девочка чувствовала себя слишком усталой, чтобы писать много, но поскольку она обещала отправить письмо сразу по приезду, то сообщила в нем, что все в порядке и бегло описала распределение, сообщив, что следующее письмо будет намного подробнее. Очень хотелось спать, благо до совятни, куда ее все-таки провел подкупленный лестью Перси, было совсем недалеко.

Наутро девочка проснулась рано. Она знала, что завтрак будет только в девять часов, а уроки начнутся после него, но все равно вышла в гостиную. Естественно, в такую рань там никого не было, так что никто и не удивлялся тому, что Гермиона с утра пораньше отправилась обследовать замок. Во-первых, ее вело любопытство, а во-вторых, строение было несколько запутанным, что совсем не помешало бы основательно его изучить, пока не загружен уроками.

Замок действительно оказался запутанным, и Гермионе очень повезло, что Сэр Николас, гриффиндорское привидение, любезно согласился провести для нее экскурсию. Параллельно с этим он рассказывал о различных случаях, которые произошли с ним за его долгую не-жизнь здесь, и представил привидения других факультетов. Экскурсия закончилась в Большом зале и только тогда девочка сообразила, что прошло уже почти три часа с того момента, как она покинула свою комнату.

Профессор МакГонагаллл, декан гриффиндорского факультета, вела у них трансфигурацию. На первом уроке они пробовали превратить иголки в спички, и Гермиона с удивлением поняла, что с палочкой превращение дается не так уж и просто. Ее не слишком утешила мысль, что превратить спичку удалось ей одной, и после урока она подошла к профессору за списком рекомендованной литературы.

Конечно, рекомендованная литература нужна была девочке, чтобы добиться звания лучшей ученицы, и она действительно собиралась всю ее внимательно прочесть. Но основная цель была совсем другая – доступ в библиотеку. Ведь там, помимо обычного учебного материала, можно было найти ответы на интересующие ее вопросы. Например, о семействе Малфоев – если они поддерживали Волдеморта, то в газетах будет хоть какая-то информация. А то, что в библиотеке столь солидного учебного заведения не хранятся подшивки газет, казалось просто невозможным.

* * *

Северус

Начал первый урок своей обычной речью, но говорил фактически автоматически. Сегодня в мой класс пришли двое, чья судьба, хоть и по разным причинам, мне не безразлична. Поэтому я обводил глазами класс, слегка наслаждаясь произведенным впечатлением, а сам думал о двоих гриффиндорцах.

Поттер… До чего ж он похож на своего отца. Но я никогда не мог забыть, что это ребенок Лили.

Задаю ему легкие вопросы, проверяя уровень знаний – ну что ж, Дамблдор не соврал, ребенок действительно воспитывался у магглов. Вот только слабоват он немного для той роли, которая ему в жизни предстоит, и сейчас стоит сделать выбор: то ли погладить его по голове, как, без сомнения сделали все остальные преподаватели, то ли дать ему повод себя ненавидеть, чтобы он хоть немного закалился в этой жизни. Хотя, что тут раздумывать, решение я принял, еще не видя этого мальчишки, а увиденное только укрепило меня в этой мысли. Ругаю его за то, чего он знать не мог, старательно делая вид, что не замечаю высоко поднятой руки рядом с ним.

Это вторая причина моего немного нервного настроения. Малолетняя нахалка приехала в школу, и куда ж ее могла распределить шляпа, как ни на Гриффиндор. Спрашивать у нее ответ бесполезно, естественно она его знает, но и показывать хорошее отношение к ученикам враждебного факультета явно не стоит. Впрочем, хотел я или нет проверять ее знания, девчонка все равно ответила, за что получила снятие баллов.

Остальной урок был неинтересен – обычные первоклашки, хотя способность Лонгботома испортить все, к чему он прикасался, просто поражала. В кого ж он такой неуклюжий, родители вроде аврорами были, а там важна реакция. Впрочем, это не мое дело, к счастью, я не являюсь его деканом и не несу за него ответственности. Мне хватает моих лоботрясов – Кребб и Гойл за пятерых сойдут. Каждый.

Пока все заняты, слегка прощупываю сознание интересующих меня учеников – конечно, то, что я владею легиллименцией, не дает мне права постоянно рыться в головах у детей. Но я, в отличие от нашего всеми любимого директора, пользуюсь своими умениями не так уж и часто.

В голове у Поттера сумбур и обида, ну что ж, такого и следовало ожидать. Ну а Гермиона в своем репертуаре – мысленно показывает мне язык, но обижаться и не думает.

* * *

На первом уроке полетов на метле Гермиона волновалась. От учеников, выросших в семьях волшебников, можно было услышать рассказы, что они летают чуть ли не с рождения. Скорее всего, это были преувеличения, но выросшая в магловской семье девочка немного побаивалась, что у нее может не получиться. Впрочем, все выросшие в магловских семьях дети почувствовали себя неуютно, когда мадам Хуч подвела их к разложенным на земле метлам.

С первого раза подчинить метлу удалось только Гарри, все остальные справились далеко не сразу. Но то, что метла прыгнула в руку, еще не значит, что она будет слушаться в воздухе. Невилл заметно нервничал, да нет, скорее был в состоянии паники, что сразу проявилось, когда практически неуправляемая метла подняла его в воздух.

— Всем оставаться на местах, — крикнула мадам Хуч и попыталась успокоить мальчика, чтобы он взял взбесившуюся метлу под контроль, но падение было неизбежным.

Впрочем, на этом приключения не закончились – Гарри и Драко устроили показательные полеты. Ну конечно, у них лучше других получалось держаться на этом неустойчивом предмете, от одного вида которого Гермиону начинала бить дрожь, но это не давало им права нарушать правила.

— Нет, — протестующее крикнула Гермиона, — у Гриффиндора будут неприятности…

* * *

Рон

Классно у Гарри получается летать, даже не верится, что впервые на метлу сел. И правильно, что он решил утереть нос Малфою, что-то тот слишком наглым стал – постоянно к нам цепляется. Вот зачем ему сейчас понадобилась напоминалка Невилла? Покрасоваться захотелось. Только вот перед кем?

А тут еще эта зазнайка его останавливать пыталась. И ей что-то неймется. Мало того, что на всех уроках самой умной выставляется, так еще и за дисциплиной следить пытается – неужели с первых дней по стопам нашего Перси в старосты метит? Да еще и крутится возле нас с Гарри постоянно, и не отвяжешься от нее.

Хотя когда МакГонагалл забрала Гарри с собой, я слегка испугался – это ведь действительно серьезное нарушение, за которое и исключить могут. А оставаться одному совсем не хотелось. А уж Гарри возвращаться домой… Он мне немного о своей семье рассказывал – я свою не считал идеальной, но его тетя и дядя – это вообще монстры. Вернуться туда – врагу не пожелаешь. Может, не так уж эта девчонка была и не права, когда пыталась его остановить?

Но все обошлось. Повезло. Причем в двойном размере – после того, как Гарри лихо затормозил перед профессорским окном, наша декан решила, что из него получится хороший ловец. Если бы не это, то исключение было бы немедленным. Я даже слегка позавидовал, первокурсников ведь никогда раньше еще не брали в команду.

* * *

Гермиона

Нет, ну вот что опять эти неугомонные мальчишки задумали полуночную дуэль устроить… И ведь сразу же понятно, что Драко на эту глупость их просто спровоцировал, а сам приходить не собирается. Зачем ему нарываться на нарушение правил, если можно спокойно подставить своих противников. Филч всегда после отбоя патрулирует коридоры, а он и его кошка испытывают просто неземное блаженство, если поймают какого-то нарушителя. Большее счастье ему доставляет только то, что нарушителей на отработку отправят именно к нему.

Вначале я хотела предупредить старосту, чтобы он их остановил, но Перси слишком любит читать долгие нотации. Странно, что у неугомонных близнецов и раздолбая Рона такой напыщенно-правильный брат. Поэтому я передумала, решив сама остановить мальчишек. Конечно, Рон меня не любит, он даже и не пытается этого скрывать, но Гарри, если все-таки не решил после поступления в квиддичную команду, что ему можно все, может, и послушает.

Я ждала их в гостиной. Пламя камина начинало потихоньку угасать, и я уж подумала, что мальчишки одумались или на худой конец заснули, как послышались крадущиеся шаги. Ну да, одумались они – разве могут одуматься те, кого так легко на «слабо» взять.

— Не могу поверить, что ты все-таки собираешься сделать эту глупость, Гарри, — произнесла я в тот момент, когда они уже почти добрались до выхода.

Ну, конечно же, моих слов они не слышали, даже упоминание об отчислении не могло вразумить этих глупых мальчишек. Впервые у меня промелькнуло сожаление, что я попала именно на этот факультет – если ослиное упрямство и нежелание слушать доводы рассудка являются основными чертами гриффиндорцев, то мне здесь будет очень сложно. Но увлекшись доказательствами своей правоты, я оказалась втянутой в их авантюру – полная дама ушла с портрета, а ожидать ее возвращения в компании темноты как-то совсем не хотелось.

Во мне всю жизнь боролись две противоположности – дух порядка и дух авантюризма. Вот сейчас дух порядка кричал не своим голосом о тех карах, которые меня ждут, а дух авантюризма разбивал все его доводы одним простым решением – встретить Филча можно было и возле гостиной, и школьному завхозу не будет никакого дела до того, как я здесь оказалось. Но это был резонный довод, чтобы успокоить дух порядка.

На самом деле авантюрная часть моей души жаждала приключений.

* * *

Невилл

Бабушка всегда говорила мне, что я неуклюжий недотепа, но только в школе я понял, что это правда. Я постоянно все забывал, мне тяжело давались домашние задания – если бы не помощь Гермионы, даже не представляю, что бы я делал. Я единственный умудрился свалиться с метлы… Список можно продолжать еще очень долго. Но самое неудобное то, что я постоянно забывал пароль от гостиной, и часто приходилось долго ждать, пока кто-нибудь впустит меня внутрь.

Сегодня я тоже умудрился забыть пароль, но на этот раз мне не повезло намного больше. Никто не припозднился и не впустил меня, так что я приготовился ночевать под портретом Полной Дамы. Конечно, меня мог найти завхоз или кто-то из дежурных преподавателей, но даже положенное мне в таком случае наказание не сильно пугало – может быть, хоть после этого я запомню пароль.

Меня разбудили приглушенные возмущенные голоса, но, к счастью, это оказались одноклассники. Интересно, а куда они ночью идти собрались? Впрочем, это было не важно, важно было то, что мне не придется всю ночь спать на полу в коридоре. Только моя радость оказалась преждевременной. Конечно, они легко могли помочь мне с паролем, вот только этот пароль говорить было некому – Полная Дама решила навестить своих знакомых.

Из тихих переругиваний я понял, что Гарри и Рон собрались на полночную дуэль, а Гермиона старалась уговорить их никуда не идти. Но сейчас она оказалась в той же ситуации, что и я, тоже не могла войти в гостиную, поэтому заявила, что пойдет с мальчиками. Мне тоже понравилась эта идея – вчетвером все-таки не так страшно, как одному, поэтому я заявил, что никуда их одних не отпущу.

* * *

Рон

Нет, эта девчонка просто кошмар! Неужели ей никто и никогда не объяснял, что так бесцеремонно лезть в чужие дела нельзя? Ей, видите ли, жалко заработанных баллов, которые с нас снимут. Так ведь для этого нас еще поймать надо. А потом она заявила, что пойдет с ними. Такой наглости я давно не видел!

И еще Невилл… Я ничего против него не имею, но неуклюжий мальчишка в ночных преступлениях – это катастрофа, такая же, как и настырная девчонка. Только вот прислушиваться они не желали. Я взглянул на часы, мы уже почти опаздывали к месту встречи, и пригрозил незваным попутчикам «проклятием призраков». Я его, конечно, не знаю, но как только выучу – они у меня его получат первыми. И только после них Малфой.

* * *

Гарри

Да что ж это такое! Почему все пытаются влезть в мои дела. Нет, все-таки правильно Рон так не любит эту девочку – она настолько уверена в своей правоте, что ей даже в голову не приходит, что кто-то может с ней не согласиться. Зачем она увязалась с нами? Могла бы видеть десятый сон. Так нет же, надо наставить на путь истинный двоих полуночников. Хотя о баллах она сказала правду, если мы их потеряем, то это будут ею заработанные баллы. Но все равно, из-за такой мелочи лезть в чужие дела…

Мало было ее одной, так еще и Невилл привязался с нами идти. Да и времени оставалось очень мало, если не поторопимся – Малфой может подумать, что мы его испугались. В жизни бы не подумал, что смогу кого-то настолько сильно ненавидеть, до этого вся моя ненависть и презрение доставались Дадли, но он был далеко, а Малфой рядом. И повадки у этого слизеринского гада такие, что моему разлюбезному кузену и не снилось.

А в Зале Наград никого не было…

* * *

Гермиона

Нет, ну что я этим идиотам говорила! Развели как маленьких детей – появиться в полночь вне факультетской гостиной! Просто превосходно. И Филч уже с миссис Норрис владения обходит. Интересно, сам сюда пришел или подсказал кто? Это будет самой случайной из всех случайностей, если наш завхоз сюда пришел просто так.

Но все разборки потом. Сейчас надо быстро и очень тихо отсюда выбираться. К счастью, Гарри тоже это понял и жестом показал следовать за ним. Хорошо, что он быстро соображает, а то если бы я выдвинула такое предложение, то мы за спорами точно попались бы в лапы Филчу. А так еще есть шанс сбежать незаметно.

Накаркала… Невилл, ну что ж ты такой неуклюжий? Ну, хоть в момент опасности постарайся собраться. Потому что тот шум, который вы с Роном устроили, наткнувшись на доспехи, слышал, наверное, весь замок. Как же мы побежали! Не разбирая дороги. Со скоростью спринтера-олимпийца. И совершенно не задумываясь о направлении.

* * *

Рон

Надеюсь, что мы оторвались – ведь улепетывать с такой скоростью мне пришлось впервые в жизни. Если бы Невилл не прицепился, у нас был неплохой шанс убраться подобру-поздорову, а теперь оставалось только надеяться, что он не шлепнется по дороге.

Шаги позади отстали, все-таки наш завхоз был постарше и долго бегать явно не смог бы. И не успели мы отдышаться, как эта несносная девчонка полезла доказывать, что нас заманили в ловушку, и она об этом предупреждала. Она хоть когда-нибудь промолчать может? Ну, и естественно, нас услышал школьный полтергейст. Даже не знаю, кому опаснее попасться — Пивзу или Филчу… Для полного счастья в этом коридоре только Снейпа не хватало.

Конечно же, он не стал нас покрывать, для Пивза имеет значение только собственное желание поразвлечься, и ради этого он готов на что угодно. Бежать было некуда, оба конца коридора были перекрыты, а дверь, находящаяся рядом, не открывалась.

* * *

Невилл

Сегодня ужасный день. Я свалился с метлы, потом пил в лазарете костерост – гадость ужасная. Естественно, забыл пароль и собирался ночевать в коридоре. Уж лучше бы я там ночевал, чем такие приключения. Филч, Пивз, беготня на пределе возможностей и, наконец, закрытая дверь перед носом.

Хорошо, что Гермиона смогла ее открыть, и это позволило нам спрятаться от наказания. Через закрытую дверь было слышно, как ругаются завхоз с полтергейстом, но это меня в тот момент интересовало мало. Потому что за закрытой дверью была не пустая комната – там был какой-то заброшенный коридор, а прямо перед нами сидела гигантская трехголовая собака.

А дальнейшее я уже не помню. Как мы выбрались из того места, куда бежали, что делали…

Очнулся только в гриффиндорской гостиной.

* * *

Несколько минут все пытались отдышаться. Невилл, страшно побледнев, полулежал на диване. Остальные пытались прийти в себя.

— Да они там что, все с ума посходили? – первым отозвался Рон. — Зачем держать в школе такое страшилище? Этой собачке погулять хочется, а не сидеть в пустом коридоре…

— А куда вы, интересно, смотрели? – Гермиона была очень зла и не собиралась сдерживать раздражение. — Вы что, не видели, на чем он сидел?

— На лапах, — пробормотал Рон.

— На полу, — одновременно с ним сказал Гарри.

— На люке он сидел – глаза разуйте. Значит, его посадили что-то охранять. И это что-то настолько важное, что директор решил хранить его в школе и даже закрыл для этих целей целый коридор. А если эта вещь настолько важна, то и монстроподобная собака ее охранять будет, и еще какие-нибудь сюрпризы обеспечены. – Девочка говорила резко, казалось, еще немного и она накинется на всех с кулаками. — Неужели вы не понимаете, что за такое нас могли исключить из школы и даже убить. Довольны собой? А теперь, если никто не возражает, я пойду спать.

Она торопливо прошла в спальни девочек, не обратив никакого внимания на стоящего с открытым ртом Рона.

— Совсем не возражаем, — Рон удивленно посмотрел на Гарри. — Такое впечатление, что ее кто-то с собой звал…

* * *

Гарри

Не зря мое предчувствие говорило, что это приключение добром не кончится. Нет, конечно, все целы, но совершить подобную глупость могли только мы с Роном. И зря он на эту девчонку так злится.

Она, конечно, надоедлива как муха, но правильный расклад нам выдала моментально. Интересно, каким образом она успела за те несколько секунд, которые мы находились рядом с псом, не только заметить, что он охраняет люк, но и из скудных обрывков информации сделать такие выводы? И это при том, что она совершенно не знает о связи ограбления банка с тем свертком, который Хагрид, по просьбе директора Дамблдора, забрал из сейфа семьсот тринадцать. А как она дверь открыла… Я этого заклинания не знаю еще, так может, есть какая-то польза в том, что Гермиона так старательно штудирует книги и, судя по сегодняшнему, еще и тренируется в практическом изучении прочитанного.

А Рон ее терпеть не может… И я иногда поддаюсь этому его настроению, а зря. Гарри, подумай объективно, не учитывая раздражение и негативное мнение твоего друга – что тебе так не нравится в этой девочке? И, пожалуй, единственный ответ, это то, что она ведет себя как взрослая. Рону это, естественно, кажется занудством, но ведь и рисковать Гермиона умеет, только вот риск она просчитывает заранее и готова отвечать за свои поступки.

* * *

Наутро довольные мальчишки уже забыли о пережитом страхе и откровенно радовались удачному приключению. Невилл их не поддерживал, памятуя о трехголовой собаке, но и не говорил ничего наперекор, предпочитая держаться в стороне. Гермиона тоже не поддерживала разговор, думая о чем-то своем, из чего прозорливым Роном тут же было сделано предположение, что она решила их игнорировать. Ребята не заметили, насколько внимательно она слушала их перешептывания о таинственном свертке.

Никакое решение не приходило. Да еще и отвлекали их мысли о том, что пора бы отомстить Малфою. Действовать напрямую было нельзя, это значило признаться в нарушении нескольких школьных правил, а профессор МакГонагалл – это не профессор Снейп, прикрывать своих студентов только потому, что они относятся к ее факультету, она явно не будет. Но, как ни странно, отомстить слизеринцу помогла именно гриффиндорский декан.

Однажды на завтраке, в то время когда всем ученикам приходит почта, несколько сов принесли подарок Гарри Поттеру – длинный сверток, а при нем письмо:

«НЕ ОТКРЫВАЙТЕ СВЕРТОК ЗА СТОЛОМ. В нем ваша новая метла, «Нимбус-2000», но я не хочу, чтобы все знали об этом, потому что в противном случае все первокурсники начнут просить, чтобы им разрешили иметь личные метлы. В семь часов вечера Оливер Вуд ждет вас на площадке для квиддича, где пройдет первая тренировка.

Профессор М. МакГонагалл»

За столом сверток, естественно, никто не открыл. Но за столом мальчишки задержались всего пару минут – так хотелось рассмотреть подарок.

* * *

Драко

Поттеру поразительно везет – из школы его не выгнали и Филчу он не попался. Как они умудрились выкрутиться на пару с этим недоумком Уизли, я даже представить не могу. И главное, никто об их ночной прогулке ничего не знает, а я сказать не могу: не пойман — не вор. Да еще и «Нимбус -2000» он получил, хотя раньше для первоклассников никогда не делали исключения.

* * *

— Я должен поблагодарить Малфоя, если бы он тогда не схватил напоминалку Невилла, я бы не получил место в команде, — Гарри тянул Рона за собой, не обращая внимания на выражение лиц троих слизеринцев. Такую месть они сами ни за что не смогли бы придумать…

— И ты считаешь, что это награда за нарушение школьных правил? – послышался звонкий девичий голос. И из-за колонны вышла недовольная Гермиона.

Возможно, в другой момент Гарри и промолчал бы, вспомнив о тех выводах, которые сделал после ночного приключения. Но у девочки был талант появляться не вовремя – сейчас все его мысли были заняты только новой метлой, и на слабые протесты рассудка он предпочел не обратить внимания.

— Ты, кажется, с нами не разговаривала? – заметил он ехидно.— Вот и продолжай в том же духе, — продолжил Рон, увлекая своего друга в комнату, чтобы внимательно рассмотреть подарок.

* * *

Дамблдор

Том Ридл не умер окончательно, похоже, слухи о том, что он бессмертен, в какой-то мере правда. И именно сейчас он активизировался, вполне возможно, из-за того, что Гарри пришло время выйти из тени мира маглов и поступить в Хогвартс, а здесь его обнаружить проще. Гарри постепенно привыкает к жизни в магическом мире, но он еще даже не подозревает, какие испытания ему уготованы.

Мои источники еще летом сообщали, что будет предпринята попытка нападения, поэтому я и забрал Философский камень в Хогвартс, здесь надежнее, чем в Гринготтсе. Но была еще одна причина так поступить, я надеялся спровоцировать Ридла на нападение. Сейчас, в том состоянии, в котором он находится, справиться с ним намного проще, чем тогда, когда он войдет в полную силу. Ограбление банка подтвердило мою правоту, кто бы ни был помощником Тома, он все знает о камне. Значит, он знает, где этот камень хранится сейчас.

Защита, лежащая на Гарри, могла бы очень помочь обезвредить Волдеморта, но мальчик еще слишком юн. И он не боец, этому его еще придется учить. Удачно, что они конфликтуют с Малфоем, это поможет ребятам держаться в тонусе. Ну и особенно хорошо то, что Северусу Снейпу Гарри напоминает отца. Конечно, мальчишка внешне очень похож на того, кто в школьные годы не давал нынешнему профессору зельеварения спокойно жить, но все равно Северус его не терпит, значит, будет следить особенно пристально. Прекрасно, что он сдружился с Уизли, я прекрасно знаю неугомонную натуру этой рыжеволосой семейки, так что неприятности и приключения Поттеру обеспечены. Следовательно, обеспечена и подготовка к предстоящему.

Для него это будет тяжело, но так уж получилось, что никто, кроме этого мальчика, не сможет справиться. Поэтому можно считать меня расчетливым извергом, но я постараюсь подтолкнуть Гарри к этой схватке. Конечно, его подстрахуют – я взял обещание с профессора Снейпа, а он свое слово сдержит любой ценой. Да и сам буду начеку. И, надеюсь, у нас получится навсегда похоронить угрозу магическому миру.

* * *

Шло время. Все свободное время Гарри уходило на тренировки по квиддитчу, Рон старался присутствовать на всех тренировках, так что в общей гостиной они бывали не часто и не замечали, как бежит время. С Гермионой они практически не сталкивались – она следовала своему плану стать лучшей ученицей и поэтому большую часть времени проводила в библиотеке, читая массу дополнительной литературы.

Так думали все. А девочка не считала нужным разрушать чужие убеждения. Конечно, школьный материал она изучала очень углубленно, но это было не все. Если бы кто-то удосужился просмотреть ее читательскую карточку, то с удивлением бы заметил, что наряду с учебниками мисс Грейнджер очень часто читает подшивки «Ежедневного пророка» за разные годы. А если бы этот человек еще и додумался расспросить мадам Пинс, то узнал бы, что девочка не только читает, но и делает выписки.

Гермиона, действительно, в это время редко встречалась с друзьями. Да и разговаривать им не приходилось, поскольку все были заняты своими делами, но она даже не думала демонстративно игнорировать их. Просто у Невилла было больше свободного времени, и с ним они общались чаще. Несмотря на то, что мальчика считали слегка туповатым, она занималась с ним уроками, одновременно повторяя про себя пройденный материал, и через какое-то время обнаружила, что Лонгботтом просто слишком не уверен в себе и побаивается учителей. А наедине с ней заклинания и чары удавались ему очень прилично. Невилл даже сам начинал верить в свои силы. Вот только с зельями дело не двигалось с мертвой точки – профессору Снейпу удалось до такой степени запугать мальчика своими придирками, что о каких-то хороших или даже средних оценках вопрос не стоял.

Незаметно приблизился Хэллоуин. Еще с утра по всему замку разносился праздничный запах запеченной тыквы, и ученики уже предвкушали праздничный ужин. Но уроки никто не отменял. На уроке чар профессор Флитвик показывал заклинание левитации. Многие давно хотели его изучить, а Гермиона уже не один раз, когда ее никто не видел, практиковала его. На уроке ей в пару достался Рон, что ее заметно огорчило. Нет. Он не был плохим, но его самолюбие и нетерпимость к тем, кто что-то может сделать лучше него, делали Рона не самым лучшим напарником в заклинаниях.

Вот и сейчас ему не слишком везло – лежащее на парте перо никак не желало подниматься в воздух. Рон не обращал внимания на то, что пока это заклинание еще никому не удалось, он нервничал и хотел криком заставить перо повиноваться.

— Ты неправильно произносишь заклинание, — не выдержала наконец Гермиона.

— Если такая умная, то сама и попробуй.

Девочка внимательно посмотрела ему в глаза и направила волшебную палочку на парту, через мгновение перо поднялось в воздух и зависло на уровне детских лиц. Профессор похвалил ее, так как ей единственной удалось правильно выполнить заклинание.

К концу урока раздраженный Рон пробрался к Гарри, чтобы вместе пробраться сквозь толпу учеников к кабинету, в котором будет следующий урок.

— Неудивительно, что эту девчонку никто не выносит. Она же сущий кошмар и зазнается на каждом шагу.

В этот момент из толпы на секунду выскользнула расстроенная Гермиона и тут же попыталась пройти вперед.

— Кажется, она все слышала, — пробормотал Гарри.

— Ну и что, могла бы уже заметить, что с ней никто не желает общаться…

* * *

Гарри

А Рон эту девочку начинает не переваривать только тогда, когда она что-то делает лучше него, все остальное время он о ней и не помнит. Это ведь с поезда началось – сразу начались выискивания несуществующих грехов. Ну, он понятно, а почему же я так поддаюсь его настроению? Неужели потому, что он мой единственный друг?

Я ведь собирался подружиться с Гермионой в Хогвартсе, после той мимолетной встречи в Косом переулке. И при очередной встрече обиделся на нее потому, что она решила мной не восхищаться. А потом, сколько раз эта девочка оказывалась права, и я даже признавал ее правоту, но наутро снова относился к ней, как к занудной зазнайке. Так что не надо все сваливать на Рона – сам хорош.

А вот сегодня мы ее обидели. И за что? За то, что она внимательно слушала учительские пояснения, и у нее получилось заклинание с первого раза. Гарри, тебе не стыдно? Так что при первой же встрече извинюсь, а Рон пусть делает, что хочет.

Но на уроки Гермиона не пришла. Не появилась она и на праздничном ужине. Правда, ужина, как такового, и не было – появился профессор Квирелл и сообщил о горном тролле в школе. Так что нас быстро начали эвакуировать. Я сказал Рону, что девочка не знает об опасности и ее надо предупредить, и он, хотя сначала слегка сомневался, почувствовав новое приключение, согласился пойти со мной поискать Гермиону.

* * *

Гермиона

Наверное, это истерика… Потому что я должна была испугаться, если не за себя, то за этих двоих мальчишек, а вместо этого я давилась смехом, представляя, как все это выглядит со стороны.

Смешно было оттого, что мальчишки решили, будто я на них обиделась и лью в туалете слезы. Смешно, что преодолев свою неприязнь ко мне, бросились на помощь. Еще смешнее, что они же заперли меня с троллем в туалете. И визжала я тоже больше не от страха, а от неожиданности… В общем, решила я завязать с приключениями, так они сами меня нашли.

А Рон и Гарри храбрые. Я в этом и раньше не сомневалась, но сейчас… Броситься на четырехметровое чудовище, зная только Вингардиум Левиоса – это надо иметь безрассудную смелость и фантастическую удачливость. Похоже, и одного и другого было в избытке, потому что иначе был бы у тролля легкий ужин из трех студентов.

И как-то во всей этой суете совсем не приходило в голову, откуда собственно этот монстр взялся в школе? А должно было прийти. После встречи с трехголовым псом, который охранял явно не пустой люк, можно было догадаться, что в запретном коридоре спрятано что-то очень важное и такая охрана выставлена явно не против любопытных учеников. Значит, кто-то достаточно могущественный может это спрятанное попытаться похитить.

А я не подумала. Хотя, может быть, для того, чтобы направить мысли в верном направлении, мне не хватало только этого тролля. И я узнаю, что происходит в школе, и каким образом это касается Гарри. Если это просто мальчишеские приключения, это одно дело – хоть и опасно, но ничего сверх того. Но если вспомнить, что Гарри Поттер – Избранный, в особенности, если учесть кем и против кого Избранный, тогда все эти события принимают совсем другой оборот.

Я прочитала много газет того времени. Ни в одной публикации нет точной гарантии смерти Волдеморта, сообщается только, что он исчез. А если исчез, то вполне вероятно может вернуться обратно. Связано ли все это между собой? Или это разыгралась моя буйная фантазия? Не знаю, но такой вариант развития событий тоже не стоит скидывать со счетов. И хорошенько обдумать.

* * *

Ни Рон, ни Гарри не ожидали, что Гермиона начнет выгораживать их перед преподавателями, поэтому их поразило поведение девочки. Она спокойно, не боясь наказания, брала вину на себя, а их действия выставляла в самом выгодном свете, не испугавшись даже гнева МакГонагалл.

В гриффиндорской гостиной было шумно, ученики ужинали принесенной с собой едой и обсуждали произошедшее. И только Гарри, Рон и Гермиона, знавшие о тролле больше всех остальных, не принимали участия в общих разговорах. Они сели на диван и, не сговариваясь, одновременно произнесли: «Спасибо!»

* * *

Северус

Эти идиоты рисковали своей башкой, но зачем она рисковала вместе с ними? Зачем ты на это пошла, глупая девочка? Ведь ты не справилась бы с троллем. Вообще удивительно, как они справились с четырехметровой громадиной? Но ты! Ты ведь достаточно хладнокровна, чтобы бросаться в неприятности, и слишком умна, чтобы верить, что сможешь справиться с такой опасностью. Зачем же ты, девочка, так уверенно лгала всем? Неужели увидела в этих недоумках друзей? Зачем тебе такие друзья?

Я пью редко. Можно сказать, никогда. Но сегодня огневиски лилось рекой и выходило из берегов. Моя малолетняя нахалка предпочла… Ну да, она предпочла в друзья Поттера – героя магического мира, а в придачу к нему и это рыжее недоразумение – очередного Уизли. Этого можно было ожидать, но вот почему же так напиться хочется? Так, чтобы наверняка проснуться на том свете и получить заслуженный ад. Или что там мне по определению положено.

И еще я забыл, каково это, когда близкий мне человек опять танцует над пропастью, играя в кошки-мышки со смертью, и даже не думает об этом.

Просыпаюсь ранним утром. В руке недопитая бутылка огневиски, очередная из приготовленных, рядом антипохмельное зелье. Много. Мне сейчас еще детишек, Мерлин, забери их к себе, учить. Холод. Пустота. Одиночество. И только в огневисочном угаре чувствуется прижавшаяся ко мне фигурка, которая шепчет сквозь слезы: «дурак…»

Конечно же, ты не приходила. Ведь мои защитные заклинания сломать практически невозможно. Так же невозможно, как мои барьеры от окружающего мира. Когда-то, в детстве, у тебя это получилось. Но ты выросла. И теперь я не являюсь единственным твоим знакомым волшебником – так зачем стучаться в запертые двери. Я понимаю.

Но, девочка, я же всегда был собственником. А тебя не посадить в клетку, это видно любому, кто имеет хоть каплю наблюдательности. Когда-то ты посчитала другом меня, а теперь мне нужно тебя отпустить. Не могу. Маленькая, неприступная, упрямая. Позволь мне поверить, что в моем пьяном бреду ты приходила. Позволь, я ведь за эту эфемерную веру жизнь отдам. Кто-то, кому на меня не наплевать, кто-то, кто помнит обо мне, грешном ублюдке, осознающем все свои грехи и не имеющем возможности искупить их.

Маленькая лохматая упрямая девочка. Я знаю, что ты легко и спокойно проживешь без меня. Я знаю, что с самого начала твоей учебы в Хогвартсе вел себя неправильно. Я знаю, что тебе совсем не нужен старый угрюмый учитель зелий. Я знаю…

Просто позволь мне верить. Позволь. И я больше никогда ни о чем не попрошу…

* * *

Драко

Поттер, гаденыш, опять вместе с Уизли умудрился прославиться – тролля оглушил. Его удачливости можно позавидовать, хотя дружба с нищим рыжим не такая уж и удача. Вот только как эти два выскочки умудрились подружиться с Гермионой…

Я долго искал возможность поговорить с ней наедине, но мои детские друзья решили, что в школе нам лучше поодиночке не ходить. Возможно, это и правильно, слизеринцев ученики других факультетов не слишком любят, и мелкие стычки происходят постоянно, но их общество и постоянное присутствие рядом со мной действовало на нервы. Особенно Винс и Грег, которые считались в Хогвартсе чуть ли не моими телохранителями – от них было не отвязаться, тонких намеков парни не понимали никогда, а напрямую… Пожелай я напрямую избавиться от них — в тот же вечер это стало бы известно родителям. Получается, возможности выбирать друзей я тоже был лишен.

Все это время я часто видел Гермиону помимо уроков – пока позволяла погода, она предпочитала устраиваться вне стен замка. Такая знакомая детская картина – плед, яблоки и девочка с книгой, болтающая в воздухе босыми ногами. Иногда к ней подсаживался тупица Лонгботтом, чтобы попытаться понять то, что нормальные ученики с легкостью понимали в классе.

Если бы я был один, я нашел бы повод к ней подойти. Но… Панси высмеивала ее одежду, Дафна – прическу. Тео возмущался отсутствием манер, а Блейз — стиля. Винсу и Грегу было все равно, что высмеивать, а мне оставалось только говорить: «Она – магла. Она недостойна нашего внимания» — и уводить остальных прочь, чтобы не провоцировать конфликт. В дождливые дни Гермиона сидела с книгой на подоконнике в коридоре, а у меня все еще оставался шанс поговорить с ней.

Но после Хэллоуина все изменилось. Теперь застать ее в одиночестве стало невозможно. Чертов Поттер и чертов Уизли постоянно были рядом. Они посмели называть себя ее друзьями…

Они недостойны ее дружбы! Но, в отличие от меня, они легко завоевали ее. И это приводило в бешенство. Раньше я задирал нашего шрамом меченого просто так, чтобы он не слишком зазнавался. А сейчас у меня появилась серьезная причина…

* * *

Гермиона

Я подружилась с мальчишками… Естественно, они, как и прежде, старались влезть во все возможные авантюры и не горели желанием учиться, стараясь попросту списать у меня домашние задания, но мне, а также профессору Флитвику, который поснимал с них баллы за полностью скопированное эссе, удалось заставить их хоть изредка заглядывать в нужные книги. Недовольное ворчание можно было легко пропустить мимо ушей, а вот их оценки резко поползли вверх.

Профессор МакГонагалл по-прежнему сердита на меня из-за происшествия с троллем, но это не мешает ей поощрять мои успехи в трансфигурации и рекомендовать мне нужные книги. А вот директор Дамблдор начал проявлять ко мне внимание, и это настораживает.

Рон считает его слегка помешанным гением, но классным человеком, Гарри тоже верит ему. Одну меня одолевают сомнения. Когда мама Джин рассказывала о нем, то называла директора гроссмейстером. Ничего плохого в этом нет, но человек, который относится к окружающим, как к шахматным фигурам…

И еще он владеет легименцией и любит незаметно читать мысли окружающих. А уж копания в собственных мозгах я не потерплю – мне еще школьный психолог в кошмарах снится. Хотя необходимую закалку я у него получила – в глаза не смотрю и овечек считаю. Нет, само собой не овечек, но в присутствии директора Хогвартса думаю исключительно о прочитанных учебниках. Может, я и не права насчет него, но в любом случае ничего плохого от такого моего поведения никому не будет.

Ну вот не хочу я, чтобы о моем родстве с Малфоями знали – это мое личное дело. Тем более что сами Малфои об этом родстве не догадываются. Или о знакомстве с Северусом. Пока я полностью не разберусь в ситуации, эта информация может быть использована не только против меня. Конечно, пока это только какие-то смутные подозрения и обрывочные сведения, почерпнутые там, где никто не додумался искать, но все в совокупности вырисовывается в неприятную картинку – и кража, и тролль, и то, что Гарри у таких родственников воспитывался, и еще много чего странного.

Профессора Снейпа Рон и Гарри на дух не переносят. Это не удивительно, учитывая, как он к ним придирается на зельеварении. Но подозревать его во всех неприятностях? Это как-то глупо, но мальчишкам ведь не докажешь. И меня не устраивает утверждение о непонятной внезапной ненависти, да еще и такой откровенной. За таким ярким претендентом на роль злодея очень удобно спрятаться. Вот только кому? Я понять не могу, кому это нужно…

Можно, конечно, рассказать ребятам, что Северус на самом деле хороший человек, но тогда придется рассказать и о нашем знакомстве и о том, что о магии я знаю с детства. И тут снова вопрос упирается в Хогвартского директора, ведь ни Рон, ни Гарри, не считают того угрозой, и их мысли можно прочитать, как открытую книгу.

К тому же Северус не хочет, чтобы о нашем знакомстве знали. И, кажется, я знаю причину. Недаром, выходит, столько информации через себя пропустила.

* * *

Дамблдор

Просто удивительно, как Гарри мог сдружиться с мисс Грейнджер. Ведь они друзья с Рональдом Уизли, а тот не будет терпеть рядом кого-то столь не похожего на себя. Молли, да и Перси тоже, явно выработали у него неприятие командного тона и хвастовства знаниями. То, что мальчики помогли Гермионе, это нормально, это благородство и любовь к приключениям. Но дружба? Такой поворот событий совсем не входил в мои планы…

Что бы ни говорили об этой девочке, но ничего примечательного я в ней не заметил, а я потихоньку интересовался ее успехами. Кажется, ее ум слишком преувеличивают, а все знания – результат усидчивости и многочасовой зубрежки. Тут Северус, при всей его нелюбви к гриффиндорцам, прав – блистательного аналитического ума, который можно было бы использовать, в этой девочке не наблюдается. Минерва, правда, сильно ее расхваливает, но это понятно, по оценкам мисс Грейнджер превосходит даже райвенкловцев, да и баллов факультету зарабатывает достаточно. Но поразительного и уникального – ничего.

Однако, после всей этой истории с троллем, она прочно заняла место рядом с Гарри и Роном Уизли. Поэтому стоит немного подкорректировать планы так, чтобы эта девочка могла помочь в достижении больших целей. А она своей рассудительностью может немного подрывать мальчишеское самомнение. Это большой плюс – не придется самому учить мальчишек уму-разуму, подрывая свой авторитет, и получать порцию негатива.

Теперь в планах стоит сделать ставку не только на риск и любовь к приключениям. Нужно еще учесть и рассудочную осторожность. Только незаметно направить мисс Грейнджер в нужную сторону и поставить перед ней конкретного врага. Хотя здесь лучше всего сыграть на обиде, благо мистер Малфой постарался – он в таких делах незаменим. У его отца в пору ученичества недурно получалось выводить людей из себя и, скорее всего, сын перенял отцовские способности. До этого он задирал только Поттера и Уизли, а теперь у них появилась подруга, причем маглорожденная. Малфои издавна славились нетерпимостью к нечистокровным, так что здесь проблем не возникнет – мисс Грейнджер точно будет считать его врагом, каким считают Малфоя ее новые друзья.

Да и Снейпу удалось неплохо ее задеть, постоянно напоминая о том, что зазубренные из учебника фразы еще не признак ума. Так что его характер тоже сослужит неплохую службу в нашем деле, и главное, не нужно Северуса ни о чем просить и ничего объяснять. А судя по тому, что эта девочка подожгла на квиддитчном матче его мантию – она с легкостью поверит в любое злодеяние профессора зелий.

Так что можно эту дружбу использовать в своих целях – ссорить их между собой не обязательно, просто нужно учесть присутствие нового фактора и продолжить подготовку Гарри к сражению с Томом. Пока что для него Волдеморт абстрактное зло, но, кажется, есть способ изменить такое положение вещей.

* * *

Северус

Приближается Рождество. Снова елки в Большом зале, поздравительная речь Дамблдора и разъехавшиеся на каникулы ученики. Самый тоскливый праздник в году…

Но хоть немного можно будет отдохнуть от бесконечных стычек Поттера и Малфоя, которые с каждым разом становятся все напряженнее. Раньше в их противостояние был втянут только Уизли, но сейчас может пострадать и Гермиона. Можно было бы как-то это все остановить, но, похоже, Альбусу такое положение дел по душе. Если бы я его спросил, для чего все это надо, то ответа бы все равно не дождался. Этот хитрый старик отлично умеет прятать за стеклами очков и лимонными дольками все свои намерения. И ведь не выскажешь свою заинтересованность – не хочется подставлять Гарри, ему и так досталось в жизни, да и о малолетней нахалке директору лучше не догадываться. Он и так впутает ее в свои планы, не хотелось бы, чтобы он ее еще и со мной связывал. Она же гриффиндорка, надавить на благородство и отзывчивость – и бросится девочка туда, куда укажет опытный укротитель. Незачем ей платить мои долги…

Опять сцепились. Неужели Хогвартс такой маленький, что двум мальчишкам в нем никак не разойтись? Пихта, Хагрид, мигрень… Хорошо, что все завтра разъезжаются. Поттер, конечно, остается. Я бы тоже остался, имея таких родственников. Хуже, что остается целый выводок Уизли, их ведь хлебом не корми – дай какую-то каверзу устроить.

Немного посидеть в тишине своего кабинета. Надеюсь, хоть сейчас Альбусу не понадобится срочно придумывать мне какое-то поручение, замаскированное под вежливую просьбу. Хочется взять в руки чашку ароматного чая и вспомнить маленькую девочку, которая совсем не боялась грозных взглядов. Которая назвала меня хорошим человеком и, несмотря на все мои заморочки, продолжала считать своим другом…

Сейчас она меня, скорее всего, даже не помнит. Может, что-то смутно и помнит, но точно не узнала – иначе давно бы показала свое отношение. Не в ее характере быть такой скрытной. Хотя прошло почти шесть лет, она могла сильно измениться. Что я знаю о ней нынешней? То, что она любит учиться и подчеркивать свои знания? То, что ее не задевают мои колкости? То, что она подружилась с самым известным человеком Британии? Это всего лишь оболочка… Признай, Северус, ты совершенно не знаешь эту девочку.

И все-таки надеешься, что однажды она вспомнит своего угрюмого друга. Особенно сейчас надеешься. «Что ты подаришь мне на Рождество, Северус?» — этот ее вопрос звучит у меня в голове и, словно вторя моим мыслям, от дверей кабинета раздается:

— Что ты подаришь мне на Рождество, Северус?

* * *

Гермиона внимательно наблюдала за своим профессором, немного удивляясь тому, что он не замечает ее присутствия. Когда она, предварительно сказав мальчишкам, что идет за заданиями на каникулы, шла в кабинет зельеварения, то никак не могла понять, как же ей начать разговор. Девочка уже думала повернуть обратно, но если испугаться сейчас, то она уже никогда не решится подойти. Скорее всего, сейчас был не лучший момент, ведь когда-то Северус слегка покривился при упоминании Рождества, но утром она уезжает. И, несмотря на всю его нелюбовь к подаркам, ее подарок ему придется принять.

Профессор Снейп сидел за своим рабочим столом, погруженный в свои мысли. Подать голос было немного страшно, но стоять и молчать – откровенно глупо. Поэтому Гермиона сказала первое, что пришло ей в голову, повторила свой старый детский вопрос.

К такой реакции она не была готова, если была готова хоть к чему-то. Северус мгновенно оказался рядом с ней, внимательно разглядывая девочку с непроницаемым выражением. Тишина могла опять затянуться, и Гермиона решила отбросить все сомнения, вспомнить себя маленькую и разрушить эту давящую тишину.

— Я помню, что ты не любишь подарки, но ведь мой примешь? – голос слегка подрагивал, но задумываться и анализировать, как она привыкла, уже не хотелось.

— Мисс Грейнджер, что вы хотели?

— Я пришла не к профессору Снейпу. Я пришла к своему другу Северусу.

На мгновение его лицо потеряло непроницаемость, но только на мгновение. Практически сразу язвительное выражение заняло свое привычное место.

— А как ваши друзья относятся к тому, что вы считаете другом «ужас подземелий»?

Гермионе стало смешно. Мальчишки все-таки остаются мальчишками, сколько бы им ни было лет. Вот и сейчас в голосе профессора Снейпа звучала такая детская обида, что вся неуверенность девочки испарилась в одно мгновение.

— А пойдем, узнаем, — заявила она, схватив своего собеседника за руку и пытаясь потянуть его за собой, — они как раз обговаривают планы на каникулы в нашей гостиной.

— Вы много себе позволяете, малолетняя нахалка.

— Малолетняя нахалка хочет чаю и вручить подарок.

— И почему она решила, что я буду пить с ней чай?

— Просто так. И ради наступающего праздника.

* * *

Северус

Чай… Разве не об этом он мечтал весь сегодняшний вечер? И не в одиночестве. Она пришла! В такое даже не верилось, именно поэтому он рассматривал ее, застывшую в дверях кабинета, словно свою галлюцинацию. Девочка вначале растерялась, и от страха, что она уйдет прямо сейчас, он напрочь забыл, как нужно говорить. Вот только в повзрослевшей Гермионе еще многое осталось от той маленькой девочки, которая ничего не боялась – она мгновенно взяла разговор в свои руки и добилась бы своего, даже если бы он решил ее прогнать.

Вот только такая глупая мысль ни на секунду не посещала его голову. Как можно прогнать человека, которого столько ждал? Так что сейчас ты, Северус, заваришь самый лучший чай и будешь говорить на любые темы. Только для того, чтобы опять не остаться в одиночестве.

* * *

Гермиона наслаждалась чаем. Не так уж и часто ей приходилось пить этот напиток здесь, в школе, свято верящей в полезность для детского организма тыквенного сока.

— Держи, — девочка протянула небольшой упакованный сверток, — откроешь на Рождество. К сожалению, меня тогда здесь не будет, чтобы вручить подарок лично.

— И что мне с этим подарком делать?

— Можешь использовать для дартса.

— Это какое-то магловское слово?

— Ага. Это магловская игра – метание дротика в цель. Попробуй, тебе понравится. В особенности после тяжелых уроков.

— За дерзость вы, мисс, останетесь без подарка. – Северус немного сожалел о том, что не решился купить ей какой-то подарок, боясь тешить себя напрасными надеждами: — Останетесь без сладкого.

— Мои родители – дантисты, — засмеялась девочка, — так что я с детства знаю – будешь есть много сладкого, получишь плохие зубы.

— Ты опять используешь магловские слова? Для меня твой мир не такой уж и привычный, чтобы понимать все.

— А это маленькая месть профессору Снейпу за его зазнайство на уроках.

— Так ты же пришла в гости к своему другу Северусу, причем тут профессор Снейп?

Глаза Гермионы стали круглыми от удивления, она не ожидала, что ее всегда мрачный друг умеет шутить, поэтому немного неуверенно улыбнулась на шутку. Ей совершенно не хотелось обидеть его и закончить вечер – просто девочка уже давно не чувствовала себя такой расслабленной, так и хотелось надавать себе подзатыльников за то, что не пришла раньше.

— Я скучала по тебе, Северус…

— Угу, — хмыкнул он, пряча глаза за чашкой, — и именно из-за скуки ты решила поджечь мою мантию на квиддитчном матче.

— Я не собиралась поджигать тебя, прости, — девочка сжала в руках чашку с чаем с такой силой, что еще чуть-чуть, и она бы треснула, — я просто промахнулась.

— Даже так?

— Даже так. – Ей удалось скопировать язвительный тон. – Уж поверь. Я никак не могла представить, что это ты заклял метлу Гарри, но поскольку не знала, кто точно, то решила устроить небольшой пожар, чтобы все отвлеклись. Мне ведь это удалось. Кто бы ни читал заклятия, он прервал зрительный контакт… А целилась я в профессора Квиррелла, он ведь прямо перед тобой сидел.

— Перед тобой были все трибуны, почему ж ты именно ко мне бросилась?

— Такое заклинание вряд ли мог произнести ученик, вот я и обратила внимание на учительские места. Мы с Роном видели в бинокль, как ты что-то бормочешь. Я была уверена, что ты пытаешься удержать в воздухе метлу Гарри.

— Откуда такая уверенность? Кажется, я не давал повода подозревать себя в преклонении перед Мальчиком-Который-Выжил. Да и вообще, этого Поттера слишком много, не стало бы совсем – не расстроился бы.

— А я знаю, почему у тебя такой большой нос, — вдруг заявила Гермиона и, взглянув в недоуменное лицо Северуса, звонко рассмеялась. – Есть такая детская сказка о мальчике, который врал и от этого у него нос удлинялся…

— Магловская? – Увидев утвердительный кивок, Северус нахмурился.

— Странные у маглов сказки. И вы, мисс, смеете называть меня лжецом?

— Но ты же соврал о Гарри, — Гермиона на секунду заколебалась, стоит ли говорить дальше, но быть единственным хранителем тайны ей совсем не хотелось, — ты ведь к нему очень хорошо относишься…

— С чего такие выводы?

— Прости, — девочка тихо шмыгнула носом, но отступать не хотела, — я узнала несколько твоих тайн. Случайно.

— Малолетняя нахалка опять совала свой длинный нос туда, куда не следовало?

— Пришлось. Сразу одно стало интересно, потом другое… А потом такая картинка начала вырисовываться, что я до сих пор не знаю, что и думать.

— И что ж ты такого обо мне узнала, да еще и связанное с мистером Поттером?

— Я знаю, что скрывает твой левый рукав.

Лицо Снейпа окаменело. Да и вся застывшая в кресле фигура напоминала статую. В комнате царила тишина, приправленная обреченностью. Гермиона сама испугалась своих слов, словно одна короткая фраза сломала хрупкое равновесие, четко проведя грань между тем временем, когда было все хорошо, и сейчас.

— И давно ты знаешь? – голос был абсолютно безжизненным.

— С начала года.

— Понятно…

* * *

Северус

Теперь она знает, какое я на самом деле чудовище… А что, рассчитывал вечно все от нее скрывать? Теперь она уйдет. А на что я надеялся? Что это черное клеймо навсегда останется тайной? Что девчонка простит меня, даже если я сам не могу себя простить?

Но это очень больно.… Знать, что надежда на то, что меня будут считать другом, разбивается на осколки прямо у меня на глазах. Что больше никогда, даже в своих мыслях, я не смогу ждать эту девочку. Я думал, что уже никогда после смерти Лили не смогу испытать такую боль. Знать, что отныне мой удел одиночество.

Я это заслужил. Я знаю. Я всегда, в глубине остатков моей души знал, что мне нельзя впускать в свою жизнь никого. Что, узнав о моем прошлом, от меня в ужасе отшатнутся. Что я должен понести наказание за свои преступления. Что я обязан быть один. Я знал. Я все прекрасно понимал. Но все-таки впустил эту девочку в свое сердце. И теперь должен за это заплатить.

Теперь, во что бы то ни стало, я должен поступить так, чтобы эта малышка не чувствовала себя виноватой, когда будет уходить. Потому что во всем виноват я сам…

* * *

— Ничего тебе не понятно, Северус, — тихо и с какой-то слишком взрослой усталостью произнесла девочка. – Ты настолько привык себя винить, что вынес себе приговор, даже не дослушав меня.

Она медленно поставила почти пустую чашку на стол и подошла к Снейпу. Осторожное прикосновение пальцев к левому предплечью заставило его отдернуться в сторону.

— Разве ты за это еще не расплатился? За юношескую глупость и жестокую ошибку…

— Ошибку? – его голос сейчас напоминал сип и был едва слышен, — Ты знаешь цену этой «ошибки»? Ты знаешь, сколько мерзости на моих руках?..

— Не знаю, — голос Гермионы тоже был едва различим, — об этом никто не знает, кроме тебя… А то, что ты был шпионом Дамблдора, никак тебя не оправдывает?

— Почему ты так считаешь?

— Стал бы он во время судов над Пожирателями просто так ручаться за кого-либо, ставя на кон свою репутацию директора Хогвартса и положение члена Визенгамота? Уж прости, но в подобное бескорыстие я не верю. — Она сдавлено вздохнула и продолжила: – У него на руках должны были быть веские доказательства того, что ты на его стороне, Северус. Доказательствами могли быть только важные сведения, добытые шпионом, а гарантией – Лили Поттер.

— Как ты все это узнала? – Недоверие на лице профессора постепенно переходило в шок. — Альбус не стал бы с тобой откровенничать…

— Если бы я вздумала пойти с такими вопросами к Дамблдору, то директор напустил бы туману и ничего бы мне не рассказал. Да еще и взял бы на заметку мое неуместное любопытство, а этого мне уж никак не хотелось. Просто в Хогвартсе многое можно узнать, если знать, кому задавать вопросы.

— Зачем ты вообще стала задавать вопросы и ворошить прошлое? Любопытство замучило?

— Причин много. Основная из них – Невилл. Я хотела узнать, почему его воспитывает бабушка, но не хотела задавать вопросы ему самому. Еще связь Малфоев с Волдемортом. И твое нежелание, чтобы кто-то знал о нашем знакомстве… А потом – старые подшивки газет, много размышлений и разговоры с хогвартскими привидениями. Мои выводы единственные, в которые полностью укладываются известные мне обстоятельства.

— Ты странный ребенок, Гермиона. – Северус опустил голову на сложенные в замок руки. — Зачем тебе это понадобилось? Разбираться с давними делами, искать мне оправдания… Ты очень похожа на одного человека.

— На маму.

— Я не знаком с твоими родителями. Я говорю о…

— Джин Эверет.

— Ты… — Недоверие в его лице сменилось пониманием. — Так вот в чем дело. И связь Малфоев с Волдемортом тебя заинтересовала именно по этой причине. Кто еще знает?

— В школе – никто.

— Ты давно узнала?

— Мои родители никогда от меня ничего не скрывали. А об отце узнала в тот день, когда мы познакомились.

* * *

Гермиона

А ведь я боялась этого разговора, так боялась, что даже руки тряслись. Шла сюда с этим дурацким подарком, который до сих пор у меня, и не знала, как Северус отреагирует на мои откровения. Я, хоть и случайно, влезла в его личную жизнь, в то, что он мне совсем рассказывать не собирался…

Может быть, лучше было бы смолчать? Сделать вид, что я ничего не знаю? Наверное, да, вот только мне совсем не хотелось врать моему другу. Я и так слишком многое скрываю – не запутаться бы.

* * *

— Мама, папа, как же я по вам соскучилась! — Гермиона остановила тележку рядом с родителями и бросилась их обнимать. — Я так рада, что уже каникулы.

— Доченька, — миссис Грейнджер крепко прижала дочь к себе, а потом, отодвинув на расстояние вытянутых рук, принялась внимательно рассматривать, — как же ты выросла, прямо и не узнаешь. Сколько времени прошло.

— Да меньше чем полгода, — хором ответили мистер Грейнджер и Гермиона и, хитро подмигнув друг другу, рассмеялись.

— Вы чурбаны бесчувственные, — миссис Грейнджер нахмурила брови в притворном гневе, но практически сразу же присоединилась к смеху близких. — Я несколько месяцев дочь не видела, только письма от нее перечитывала, а вы совсем не входите в положение бедной матери.

— Мамочка, ты у меня лучше всех, — Гермиона бросилась к матери на шею и крепко расцеловала ее. — Папа, ты тоже самый хороший.

Мистер Грейнджер подхватил дочь на руки и закружил, не обращая внимания на спешащих по своим делам людей на вокзале. Ученики Хогвартса с удивлением смотрели на встречу зубрилки Грейнджер с родителями, но не собирались подходить. После первых радостных возгласов обрадованное встречей семейство отправилось к припаркованной у входа на вокзал машине.

И никто не обратил внимания на светловолосого мальчика, стоящего в компании приятелей и провожающего тоскливым взглядом уходящую однокурсницу.

* * *

Драко

Сегодня я впервые понял, что умею завидовать. Да, Драко Малфой, чистокровный маг в Мерлин знает каком поколении, давился желчью от зависти, глядя на встречу обычной маглы со своей семьей. Просто потому, что меня никто и никогда не встретит с такой же искренней радостью.

Для отца подобное проявление чувств – оскорбление, а мама… Мама никогда не выступит открыто против решения отца. Хотя она и отстаивала свое мнение по поводу моего обучения в школе, но я видел, насколько она потом чувствовала себя виноватой, не подчинившись мужу. И как долгое время изводила себя из-за своего поступка. Не положено наследнику Малфоев крепких объятий и радости от встречи… И в этот момент я так захотел быть ребенком в обычной семье, чтобы папа и мама любили меня и вот так просто и искренне радовались встрече со мной.

— Нет, ты видел, Драко, этот верх неприличия, — раздался над ухом пронзительный голос Панси, — эту грязнокровку в жалких магловских лохмотьях встречали абсолютно не умеющие себя вести родители. Таких нельзя подпускать к нормальным людям.

— Панси, Панси, — присоединилась к подруге Дафна, — а ее мать?!! Это убожество ничего не делает со своими кошмарными волосами. Не удивительно, что ее дочь ходит такая же лохматая.

Мне сильно захотелось стукнуть этих сплетниц, ну или обозвать как-то побольнее, вот только проклятое воспитание не позволило ответить моей детской приятельнице на такое оскорбительное слово – «грязнокровка». Руки в кулаки у меня точно сжимались. Вот только мои родные не услышали бы в этой фразе ничего особенного, просто констатацию фактов, а вот мое желание защищать Гермиону сочли бы странным и непонятным. Как не поняли бы они и это острое чувство зависти к отношениям в чужой семье, которая в нашем обществе считалась людьми низшего сорта.

— Панси, Дафна, — произнес я с наигранным безразличием, растягивая слова, — какое вам дело до этой маглы и ее семьи? Они не стоят нашего внимания и, обсуждая таких людей, можно легко опуститься до их уровня.

Девочки замолчали мгновенно, раздумывая, насколько сильно они нарушили этикет и что будет, если об этом кто-то узнает. А мне уже не было до них никакого дела. Я тоскливо подумал о холодном и безрадостном Рождестве в мэноре и покатил тележку к поджидавшим меня эльфам.

* * *

— Глотик! – Гермиона крепко прижимала к себе кота. — А ты хоть немного скучал по мне?

— Ты настолько пропиталась волшебством, что ждешь, когда тебе ответит кот? — мистер Грейнджер слегка усмехнулся, садясь на водительское место. — Ну что, дамы, домой?

— Пап, давай ненадолго заскочим в Косой переулок. Я хочу отправить подарки своим друзьям.

— Это те Рон и Гарри, о которых ты нам писала? – миссис Грейнджер заметила утвердительный кивок дочери и продолжила расспросы. — А почему ты их с нами не познакомила?

— Мальчишки остались в школе, — Гермиона слегка вздохнула, подумав, что без нее эти легкомысленные любители приключений точно ввяжутся в какую-нибудь авантюру. — Родственники Гарри не слишком горели желанием его увидеть, а родители Рона отправились в гости к старшему сыну в Румынию…

— И мальчики остались в школе одни? Гермиона, тебе стоило пригласить их к нам.

— Я думала об этом. Но, мама, там еще остались три старших брата Рона, так что скучать они точно не будут. Да и Хагрид всегда будет рад, если они составят ему компанию.

Пока мать и дочь разговаривали, мистер Грейнджер вел машину в сторону «Дырявого котла». Они бывали в Косом переулке всего несколько раз, и им очень понравился волшебный мир. Так почему бы не побывать там в Сочельник?

— И что ты хочешь подарить своим друзьям? — миссис Грейнджер была в этом месте второй раз в жизни, поэтому внимательно осматривалась.

— По коробке шоколадных лягушек, — Гермиона засмеялась, взглянув на ставшие вдруг очень профессиональными лица своих родителей. — Мама, папа, в Хогвартсе редко можно побаловаться сладостями, так что возможности испортить зубы почти нет. Кроме того, ведь сейчас Рождество!

— Ты права, дочь, какой же праздник без сладкого! – мистер Грейнджер подмигнул жене. — А давайте и для себя купим такое необычное лакомство.

В кондитерской было полно народу, но в шумной предпраздничной толкотне было совсем не скучно. Гермиона купила три коробки, попросив их празднично упаковать.

— Я отправлю их с почты. Встретимся у Флориана Фортескью.

— А для кого третья? – спросила Джин Грейнджер.

— Для Невилла. Я вам на каникулах обо всех очень подробно расскажу.

Гермиона очень хотела на почту попасть одна, потому что подарков у нее было больше и ей не хотелось, чтобы родители расспрашивали, для кого четвертый подарок. После того, как две совы отправились в Хогвартс, а одна в поместье Лонгботомов, девочка внимательно осмотрелась по сторонам и тихо сказала последней сове: «Драко Малфой. Малфой-мэнор».

* * *

Драко

Опять этот скучнейший праздничный ужин… Сидящие на разных концах огромного стола родители, соблюдая безукоризненную осанку и с величавым равнодушием вкушая изысканные блюда с великолепно сервированного стола, вели светскую беседу. Время от времени они задавали мне вопросы о Хогвартсе, но поскольку мы вели постоянную переписку, то ничего нового я им сообщить не мог.

Не рассказывать же им о том, что их сын все это время безуспешно пытался подружиться с маглорожденной девочкой. Попробуй я скажи такое, и сразу же после каникул поехал бы доучиваться в Дурмстранг. А дома бы разразился грандиозный скандал. Нет, не такой, как бывает в плебейских семьях – с громкими криками и битьем посуды. Совсем не такой. Скандалы в таких семействах, как наше, проходят тихо, но, честное слово — лучше бы били посуду, чем это холодное презрение, затягивающее в пучину зыбучих песков неприятия и отчуждения. Мы и так слишком друг другу чужие. Поэтому я никогда не расскажу своей семье о Гермионе.

Как ни странно, отца заинтересовал Поттер. Он одобрил мое желание с ним подружиться, но, кажется, совсем не был расстроен тем, что эта дружба не сложилась. Я не стал выспрашивать причины такого его поведения. Я с раннего детства привык, что холодное и безжизненное равнодушие моего отца ничем не прошибешь. Любая выходка или желание его растормошить вызывали со стороны отца лишь брезгливую гримасу и все. Но я все равно очень любил этого человека, а он… Для него я был только продолжателем фамильных традиций славной династии, который только должен и не имеет права чувствовать. Мама поддерживала отца, хотя, правда очень редко, мне казалось, что она меня любит, но показывать свои эмоции было не в ее характере.

Утром разбирали подарки. Отец сидел в кресле возле камина и с равнодушным видом просматривал «Ежедневный пророк», а мать, удобно расположившись возле камина, передавала подарки эльфийке, чтобы она отдавала их мне или отцу. Отец только смотрел на имя отправителя и, не разворачивая, клал их рядом с собой на журнальный столик. Мне приходилось изображать вежливый интерес, хотя что может быть интересного в очередных запонках или булавке для галстука.

— Драко, у тебя появилась поклонница? – мать держала в руках небольшой сверток в обычной почтовой бумаге. — И кто она?

— Не знаю, мама, — голос мой ничем не выдал внезапного волнения, — там ведь должно быть имя отправителя.

— Нет. Только твое имя, но почерк девичий.

Эльфийка передала мне пакет, в котором, судя по размеру, была открытка или фотография, но я никак не решался открыть при родителях этот подарок. Я не знал, от кого он, и меня мало интересовало, что внутри – просто впервые кто-то что-то подарил мне, а не наследнику семьи Малфой.

— Правильно думаешь, сын, — голос отца вырвал меня из размышлений. — Кто бы ни была эта мисс, если у нее не хватило воспитанности прислать личную сову и представиться по всем правилам, то ее подарок достоин только того, чтобы полететь в камин.

— Но, Люциус, у мальчика впервые появилась поклонница. Пусть оставит этот подарок, как воспоминание.

— Да, мама, — произнес я машинально, решившись все-таки развернуть упаковку.

Это была не открытка и не фотография. Это был рисунок, но только взглянув на него – небольшой скверик и яблоко, лежащее на качелях, — я уже знал имя отправительницы.

Это оказалось самое счастливое Рождество в моей жизни. Гермиона меня не забыла и не затаила злобу, несмотря на все мои глупые выходки. Я приказал домовику отнести подарки в мою комнату и, вежливо попрощавшись с родителями, отправился туда же. Просто боялся не совладать со своим лицом, на котором уже начинала проявляться счастливая улыбка.

* * *

Северус

Странная идея пришла в голову Альбуса – установить зеркало Еиналеж в одной из пустых комнат на четвертом этаже. Думал я так совсем недолго, до тех пор, пока не сделал шаг вперед и не увидел за стеклянно-холодной поверхностью мою Лили. А дальше время остановилось…

Очнулся я уже утром, когда яркий рассветный луч больно ударил по воспаленным глазам. Я с трудом сделал шаг назад, преодолевая боль в затекшем от многочасового неподвижного стояния теле. Внутри меня все кричало: «Останься. Побудь еще немного со своей мечтой», — но я, преодолевая свое собственное сопротивление, продолжал отступать. Когда за мной закрылась дверь, полностью скрыв от меня мое драгоценное видение, я чуть не бросился назад, чтобы снова смотреть, как самая лучшая девушка в мире мне улыбается, и пытаться дотронуться до нее сквозь равнодушно-стеклянную поверхность.

Я уже почти ничего не соображал, находясь слишком близко к сумасшествию, и только мысль о старом интригане Альбусе немного привела меня в чувство. Интересно, он притащил это проклятое зеркало, чтобы держать в узде меня или для каких-то других целей? От него всего можно ожидать. Размышляя так, я стремительно летел в подземелья. При встрече со мной сейчас не повезло бы любому ученику. К счастью, настали каникулы, а те немногие, кто остался-таки в замке, были заняты своими подарками.

Наконец тяжелая дверь моих комнат захлопнулась, отрезая меня от всего остального мира. Самое время разбить себе голову об стену или, на худой конец, воспользоваться ядом из личных запасов, чтобы отучить почтенного старца такие эксперименты над людьми ставить. Вот только как же мое самоуважение и желание помочь сыну Лили… Мальчишке, похоже, грозят крупные неприятности, с которыми он один не сможет справиться. Нет, скорее всего, один он не будет, с ним пойдет это рыжее недоразумение Уизли и Гермиона. А бездумно рисковать ей я не позволю.

Взгляд упал на принесенный ею подарок. И желание узнать, чем меня решила осчастливить эта малолетняя нахалка, прогнало все остальные мысли из моей головы.

Это был обычный рисунок – вечерняя улица, по которой идут, держась за руки, одетый в черную мантию мужчина и маленькая лохматая девочка. Мы с Гермионой. Вот только на этом рисунке я улыбался…

* * *

Дамблдор

Удачно, что мисс Грейнджер уехала на каникулы домой, а мистер Уизли остался с Гарри. Это кусочек моей мозаики не был рассчитан на вмешательство холодного рассудка, скорее на яркие эмоции и любовь к приключениям. А кто может лучше подбить на всякие авантюры, чем Рон Уизли, с его постоянным желанием выделиться на фоне семьи?

Гарри не задумался о том, кто подарил ему волшебную мантию, зачарованный новыми открывшимися возможностями, а его друг только поддержал его в этом, попутно рассказав, насколько редкий и необычный подарок был получен мистером Поттером. Мисс Грейнджер же сразу бы начала искать отправителя и, даже если бы и не нашла (а я постарался, чтобы с моим именем этот подарок пока не связывали), то в ее лохматую голову обязательно закрались бы какие-то сомнения. Хорошо, что она единственный ребенок в семье и слишком любит своих родителей, чтобы не навестить их и не похвастаться успехами.

Да и сам подарок выбран удачно – с одной стороны, я возвращаю законному владельцу давно одолженную вещь, а с другой, напоминаю Гарри о том, чего он лишился. Прости меня, мой мальчик, за такую рассчитанную жестокость, ты еще мал и тоску по родителям заглушит жажда приключений. А для того, чтобы эта тоска окончательно превратилась в светлую грусть, у меня есть в запасе небольшой сюрприз, который послужит сразу двум целям – Гарри увидит своих родителей, а Северус… что ж, ему не помешает взглянуть на свою утраченную любовь, а заодно и обновить чувство вины. В свете грядущих событий такие чувства чем острее, тем лучше. Причем в обоих случаях.

Ради благородной цели на таком стоит сыграть. С абстрактным злом Гарри может и не захотеть сражаться. Всем сердцем не захотеть. А вот со злом, которое уничтожило твоих родителей и навсегда лишило тепла и уюта, – тут уж понадобятся только небольшие толчки в спину. Ну и, конечно, небольшое обучение… С мальчишками так всегда, учиться могут только на собственных ошибках.

А Северус тоже должен быть в форме. Можно было бы сыграть на его любви к сыну Лили, но он видит в мальчике только сына Джеймса, а с лидером мародеров у него всегда были напряженные отношения и взаимная нелюбовь. Так значит, стоит напомнить то светлое, что поможет ему в этой борьбе.

Цель оправдывает средства. Всегда. В особенности, если это великая цель.

* * *

— Мама, ты только не балуй так Глотика, пока меня не будет, — стоя на платформе Гермиона, прощаясь, обнимала мать. — Я буду писать.

— Хорошо, милая. И сделай в школе несколько колдографий, они будут хорошо смотреться в том альбоме, что ты подарила нам с папой.

— Мне пора, — девочка обняла отца и маму и покатила тележку к входу на платформу девять и три четверти.

В толпе учеников она заметила Драко, как всегда, окруженного слизеринцами, и немного растерялась, ожидая его реакции на свой подарок. Впрочем, никакой реакции не было, и девочка про себя посмеялась над своими ожиданиями. Действительно смешно, зачем человеку, который может позволить себе абсолютно все, ее рисунки?

Этот подарок, скорее всего, потерялся где-то в горе других, а если и был распакован, то Драко явно не помнит ту короткую давнюю встречу. А может, просто не узнал ее – повзрослевшую.

Гермиона сама не понимала, почему ее расстроила такая реакция – из того, что она узнала за все это время, ее точно не должна была удивлять стойкая неприязнь Малфоев к маглам и маглорожденным волшебникам. Их гордость просто не позволит хотя бы малейшего знака внимания в ее сторону, так что просто глупо ожидать подобного от своих «родственников». Хотя если представить Люциуса Малфоя своим отцом девочка не могла даже в горячечном бреду, то относиться к Драко, как брату, ей было совсем не сложно. Вот только она совсем не подумала о том, нужна ли Малфою такая «сестра».

По всему выходило, что нет, поэтому ее откровения или попытки наладить отношения явно никому не нужны, а становиться нежелательной незаконнорожденной дочерью в их семействе она не желала. Если перед поступлением в Хогвартс Гермиона еще сомневалась, стоит ли ей менять свой магический статус, то теперь она даже не думала об этом. Ее родители – маглы, как для остальных, так и для нее самой, а все остальное никого не касается.

* * *

Драко

И почему это Панси так захотелось именно на платформе рассказывать мне об Италии, куда они с родителями ездили на каникулы? Неужели для этого не хватило бы дороги до Хогвартса? Но не мог же я ей сказать, что ее щебетание сильно действует мне на нервы, и я хочу остаться в одиночестве.

Я очень хотел поговорить с Гермионой. Сказать, как обрадовался ее подарку, а еще больше тому, что она помнит ту нашу встречу. Рассказать, как я хочу с ней общаться и как буду счастлив, если она назовет меня своим другом. Да, это придется держать в тайне, чтобы до отца, не дай Мерлин, не дошел даже намек на подобный слух. Но ведь все можно будет как-то решить. И я бы уже не чувствовал себя таким одиноким в этой школе.

Через несколько минут к нам подошли Дафна и Тео, и отвертеться от разговоров стало уже невозможным. Я в очередной раз подумал, насколько мы все связаны различными правилами, настолько привычными с раннего детства, что воспринимаются они как нормальная обычная жизнь. Я уверен, что никто из моих детских приятелей даже не задумывается о том, насколько он связан условностями по рукам и ногам. Иногда я думал, насколько было бы легче, если бы и я ни о чем таком не догадывался.

В этот момент на платформу вышла Гермиона. Она бросила на меня короткий взгляд и сразу же отправилась к вагону. А у меня опять не оказалось никакой возможности с ней поговорить.

* * *

Гермиона опять ехала в одном купе с Лонгботтомом. Мальчишка так откровенно радовался подаренным шоколадным лягушкам, что девочка даже слегка удивилась его поведению. Неужели такие простые дружеские подарки для Невилла являются настолько непривычными?

— Бабушка много о тебе расспрашивала, — заявил мальчик, пытаясь совладать с застежками на своем чемодане, — она попросила поблагодарить тебя за помощь с уроками.

— Да что ты, мне совсем не трудно, — девочка слегка улыбнулась, — я ведь тоже повторяю задания вместе с тобой. Мне даже нравится, что еще кто-то учебой интересуется.

— А еще она стыдила меня за то, что ты о подарке подумала, а я нет. – Невилл виновато опустил глаза, он в самом деле чувствовал себя неловко из-за того, что не подумал о подарке. — Так что я решил совой тебе ничего не посылать, а подарить сам. Вот.

Мальчик наконец-то справился с застежками и достал из глубин чемодана ярко упакованную большую коробку с магическими красками.

— Я видел, как ты иногда рисуешь, — ответил он на вопросительный взгляд девочки, — и у тебя здорово получается…

«И это сказал Невилл, о котором все думают, что он невнимательная забывчивая растеряха», — подумала девочка, искренне благодаря своего попутчика.

Из окон уже был виден Хогсмид…

* * *

Невилл

Бабушка всегда твердила мне, что я просто обязан сделать все, чтобы не опозорить славную фамилию моих родителей. Но где-то в глубине души я знал, что мне не хватит талантов, чтобы стать таким же хорошим аврором, какими были они. Мне не хватало храбрости. Я постоянно что-то терял или забывал. Я никогда не верил в собственные силы.

Наверное, чтобы быть уверенным в себе, нужно, чтобы хоть кто-то в тебя верил. Лучше бы, конечно, чтобы это были родители, которые могут и похвалить, и пожурить, и научить всему в жизни. А главное, они будут очень любить своего ребенка, не сравнивая его с кем-то другим.

Да, бабушка, скорее всего, тоже любила меня, но в ее глазах я всегда буду только неудачной копией идеального отца. Она и воспитывать меня старается так, чтобы я вырос его заменой, а любые мои предпочтения, которые не совпадают с ее представлениями об идеальном внуке, сразу же становятся объектом искоренения.

Вот и сейчас, на каникулах, я узнал, что незачем мне тратить силы на любимую гербологию, а лучше переключить внимание на трансфигурацию и ЗОТИ. Я ведь и так стараюсь, хотя если бы Гермиона не занималась со мной дополнительно, не уверен, что у меня вообще хоть что-то бы получилось. Моя неуверенность в собственных силах просто парализовала меня на уроках, полностью вытирая из памяти то, что я неплохо знал.

В такие моменты очень хотелось, чтобы мама погладила меня по голове и сказала, что все будет в порядке. Только вот такого не было никогда. Может, конечно, в раннем детстве мои родители возились со мной, как и во всех других семьях, вот только я этого совершенно не помнил.

Сколько я помню маму и папу, они всегда находились в больнице Святого Мунго – неподвижные и совершенно не помнящие о своем ребенке, безразличные ко всему окружающему. Я знал, что это с ними произошло после того, как их пытали страшным непростительным заклинанием Круциатус во время последней магической войны, но я ждал, что их, в конце концов, вылечат.

Мне было лет восемь, когда я сообразил, что мои родители останутся в таком состоянии навсегда. Я тогда ревел в три ручья, а бабушка все повторяла, что я должен гордиться своими родителями, которые смело боролись против величайшего злого волшебника. Я гордился и горжусь ими. Но как же иногда не хватает простого семейного тепла и чувства защищенности в этой жизни.

* * *

Гермиона

Так я и знала, что на каникулах Рон и Гарри ни разу не пойдут в библиотеку. Иногда мне кажется, что мальчишки уверены, что информация о Николасе Фламмеле упадет на них с неба. Или вообще предпочтут ввязываться в приключения неподготовленными, надеясь только на удачу. Но свои соображения я предпочла оставить при себе, внимательно выслушивая, как Рон и Гарри, перебивая друг друга, рассказывают мне о подаренной мантии-невидимке и найденном волшебном зеркале.

То, что у отца Гарри была волшебная мантия, я уже знала от Почти Безголового Ника, так что предпочетший остаться неизвестным даритель, скорее всего, действительно возвращал одолженную когда-то вещь. Просто меня насторожила своевременность такого подарка. Как будто кто-то давал Гарри, да и нам вместе с ним, своеобразную индульгенцию на ночные вылазки.

Еще больше меня насторожило найденное ими волшебное зеркало, показывающее самые сокровенные желания человека. Если в случае Рона я не услышала ничего необычного – ну не сомневалась я, что он хочет выйти из тени своих братьев и стать кем-то значимым сам по себе, то с Гарри все было гораздо сложнее.

То, что он захочет видеть снова и снова своих родителей, не удивляло, ведь он совсем их не помнил, а то немногое, что Гарри рассказывал о своих родственниках, исключало любую мысль о том, что он считает их своими близкими людьми. Настораживало другое – ему словно специально именно сейчас так недвусмысленно напомнили о том, чего его лишил Волдеморт, и поставили перед одиннадцатилетним мальчишкой конкретную цель – личного врага. Вот это было гораздо серьезнее.

Значит, мои выводы были верны и нам всем вскорости предстоит нешуточное испытание. Вернее, оно предстоит Гарри, но мы ведь не бросим его одного. И еще, теперь я почти на сто процентов была уверена, что Альбус Дамблдор приложил ко всему происходящему руку.

Нужно поговорить с Северусом, он явно что-то должен знать. Ведь не зря же он тогда наведывался к этой трехголовой собачке Хагрида. Даже если и не знает наверняка, то у него точно должны были быть какие-то соображения по этому поводу.

* * *

Рон

Приехала наша заучка и первым делом начала расспрашивать, что мы в библиотеке нашли. Вот делать нам больше нечего, чтобы еще и на каникулах среди этих пыльных книжек сидеть – тем более, что даже в Запретной секции не удалось найти никакой информации о Фламмеле. Или она предлагала нам все имеющиеся в Хогвартсе книги перечитать?

Похоже, Гарри подумал о том же, но, чтобы не ссориться сразу же после приезда, рассказал Гермионе о мантии-невидимке и зеркале Еиналеж. Удивительно, но о своих любимых книгах наша отличница тут же забыла, с интересом выслушивая истории о том, что мы видели в волшебном зеркале и как бродили по замку под мантией. Сейчас она уже не говорила, что мы нарушали правила, может, и из нее нормальный человек получится?

Если бы она еще и квиддич любила. Вот Джинни тоже девочка, но летом играет с нами на равных и болеет за свою любимую команду. А Гермиону этот магический спорт, похоже, совсем не интересует. Возможно, это из-за того, что метла ее слушается из рук вон плохо. Меня это почему-то несказанно радует, учитывая ее успехи по всем предметам, даже у постоянно занижающего оценки и снимающего баллы Снейпа, должно же у нашей «мисс Я Знаю И Умею Все» хоть что-то не получаться. Пусть это будут не самые важные предметы, хотя не уметь держаться в воздухе лично я посчитал бы большим позором, но как же все-таки приятно осознавать, что и Гермионе не все по силам.

Хотя приводить в состояние шока эта девчонка точно умеет – практически сразу же после приезда она заявила, что нужно срочно отдать написанные за каникулы эссе и выбежала из гриффиндорской гостиной. Я только после этих ее слов вспомнил о том, что нам вообще что-то задавали, и слегка заскучал. Аккуратные и понятные свитки Гермионы будут уже у преподавателей и тайком перекатать большую часть из написанного ею у меня не получится.

* * *

Гарри

Когда мы рассказывали о наших приключениях Гермионе, я заметил, как у нее сверкнули глаза – такое выражение на ее лице бывало тогда, когда ей в голову приходила какая-то неожиданная мысль. Хотя в этот раз она не стала сразу озвучивать ее, а побежала перепроверять, сославшись на эссе. Надо потом будет расспросить, к каким же все-таки она пришла выводам, потому что, что бы там ни бурчал по этому поводу Рон, голова у девчонки варит очень хорошо, и логически мыслить у нее получается гораздо лучше, чем у меня.

Почему же ее совсем не удивила информация о мантии-невидимке? Можно, конечно, решить, что поскольку ее родители маглы, то Гермиона просто не понимает, с какой редкой вещью нам пришлось столкнуться. Но что-то мне подсказывает, что дело совсем не в этом. Неужели она наталкивалась на информацию о моем отце в своих книгах? Надо будет узнать, в каких, возможно, там будут и родительские фотографии. Я ведь только после того, как увидел папу и маму в зеркале, понял, что до этого никогда их не видел.

Спрашивать о фотографиях у тети Петунии или, что еще хуже, у дяди Вернона не имело смысла – даже если такие когда и существовали, то явно давно были выброшены, чтобы ненужный родственничек не задавал лишних вопросов. Но ведь на них же не сошелся свет клином, ведь папа и мама учились в этой школе и у них, само собой, были друзья… Как же я раньше об этом не подумал? И о чем я вообще думал? Ведь во время каникул можно было расспросить, ну хотя бы профессора МакГонагалл, она явно преподает в школе уже давно.

* * *

Северус

Как же быстро соображает эта девочка – при наличии минимума фактов, почти полностью рассчитала ситуацию… И пришла со своими сомнениями ко мне. Вот и пришлось отвечать обтекаемыми фразами, вдруг поможет, и эта шальная троица не станет проявлять излишний героизм. Не хочется как-то, чтобы они рисковали своими жизнями в поставленных нами ловушках.

Нужно пожестче надавить на Квирелла, может, удастся его спровоцировать и детям не придется делать то, что обязаны делать взрослые. И Гермиона будет в безопасности.

Похоже, для меня безопасность этой малолетней нахалки стала самым важным. И это говорю я, который всегда считал, что каждый должен набить свои шишки. Просто эта маленькая девочка как-то тихо и незаметно стала моей семьей – тем самым, чего у меня никогда не было, и о чем я мечтал, глядя на своих однокурсников. Я давно понял, что отношусь к ней, как к родному человеку, а после наших посиделок перед Рождеством позволил себе надеяться, что когда-нибудь…

Так что Альбус слегка просчитался, рассчитывая всегда держать меня на коротком поводке чувства вины. Нет, я ничего не забыл и прекрасно знаю, что за совершенное мной вовек не расплатиться, вот только это все перестало быть основным. Постараюсь теперь стать «добрым дядюшкой» Гермионе. Хотя я и «добрый» в одном предложении уместить невозможно.

Если бы мне кто-то сказал раньше, что я способен настолько привязаться к этой чужой, в общем-то, девочке, засадил бы в лоб Секстумсемпрой. Чтобы не молол чушь в следующий раз. А сейчас вот… Стареешь, Северус, сентиментальным становишься.

* * *

Драко

Странно, что Гермионе понадобилось в наших подземельях? Не замечал в ней особой любви к слизеринцам и их месту обитания. Да еще и задумалась так, что практически ничего по сторонам не видит – самое время нарваться на парочку маглоненавистников.

Но это все не так уж и важно. Главное, что она без своей постоянной свиты – Поттера и Уизли, да и мне наконец-то удалось остаться в одиночестве. Хоть наши коридоры и не самое лучшее место для беседы, но сейчас это не имеет никакого значения. Что сказать своим знакомым, если они застанут нас за разговором, я придумаю позже.

Я уже шагнул вперед из коридорной ниши, но, похоже, моим планам опять не суждено было осуществиться. Из полутемного коридора вынырнул Лонгботтом и весьма обрадовался, увидев Гермиону. Дальше они, о чем-то оживленно перешептываясь, пошли вместе, а на меня вдруг накатила такая злость… Да что ж это такое! Со всеми она может дружить, разговаривать, смеяться. Со всеми, кроме меня!

Вот прямо сейчас так захотелось послать вслед этому недотепе Лонгботтому какое-то особо изощренное проклятие, чтобы больше никогда не смел приближаться к Гермионе.

* * *

Заниматься поисками таинственного Фламмеля выходило у друзей не слишком удачно. Гарри был занят на тренировках по квиддичу, на которых он перед матчем проводил все свое свободное время. Рон не жаловал библиотеку и с неохотой просматривал притащенные оттуда Гермионой книги, стараясь втянуть ее в шахматные баталии. Сама же девочка, просматривая кучу информации, просто не знала, с какой стороны подступиться к проблеме. Иногда ее посещала мысль, что Северус не рассказал ей всего, что знал сам, но она гнала ее от себя, не собираясь сомневаться в своем друге.

Вечером, ожидая Гарри с очередной тренировки, Рон и Гермиона начали шахматную партию. Девочка не очень любила эту игру, в особенности живыми магическими фигурами, но иногда соглашалась, чтобы улучшить настроение своему другу. Рон просто расцветал, когда у нее что-то не получалось, но поддаваться ему ради повышения его самомнения Гермиона не хотела.

Она обратила внимание на взбудораженного Поттера, который только что вошел в гостиную, и слегка толкнула своего рыжего друга, но Рону не хотелось отрываться от почти выигранной партии. Впрочем, взглянув на Гарри, он сразу же забыл о шахматах.

— Что случилось?

— Следующую игру собирается судить Снейп, — произнес Гарри тихо, чтобы не привлекать внимания находившихся в гостиной ребят, — и я не знаю, что будет твориться на поле.

— Тебе нельзя играть! – Рон покраснел от возмущения. — Ты же знаешь, как он к тебе относится. Если на прошлой игре Снейп чуть не пришиб тебя, то теперь у него практически неограниченные возможности.

— У команды нет запасного ловца, — пробормотал Гарри, вглядываясь в лицо подруги, почему-то ему казалось, что она не верит в вину профессора зельеварения, вот только объяснить свое неверие им с Роном не желает. Поттер успокаивал себя тем, что это просто наивная вера в школьных учителей.

В это время в гостиную буквально ввалился Невилл, как ему удавалось передвигаться со склеенными ногами, оставалось загадкой для всех. Под дружный хохот он пытался допрыгать до дивана, когда к нему подскочила Гермиона и сняла заклинание.

— Кто это сделал? – спросила девочка.

— Я встретил Малфоя, и он заявил, что просто обязан на ком-то испробовать это заклинание.

— Ты должен рассказать все профессору МакГонагалл.

— Хватит с меня уже позора. То, что я ничтожный гриффиндорец, мне уже доказали.

— Распределяющая шляпа определила тебя на Гриффиндор, — Гарри достал из кармана шоколадную лягушку и протянул ее расстроенному Невиллу, — а это значит, что у тебя есть все качества, присущие нашему факультету. А куда отправился Малфой? В этот гадюшник под названием Слизерин…

* * *

Невилл

Неужели я рожден для того, чтобы все постоянно надо мной смеялись… Вот так, как сейчас, когда все находившиеся в гостиной ученики, исключая Гермиону, просто покатывались со смеху, глядя на мои склеенные ноги. А я сгорал со стыда и от того, что не знал, каким именно заклинанием снять с себя проклятие Малфоя, и от того, что просто растерялся. Во взгляде слизеринца мелькнула тогда самая настоящая ненависть. Я даже представить себе не мог, чем же мне так удалось его разозлить, но то, что Малфой хотел отыграться именно на мне, не вызывало сомнения.

Вот Гарри добрый и совсем не зазнается, несмотря на свою знаменитость, иначе зачем бы он стал успокаивать такого неудачника, как я? Неудивительно, что они с Гермионой подружились…

* * *

Гермиона смотрела на вкладыш от шоколадной лягушки и про себя шпыняла свою гордую персону – как это можно было не сообразить посмотреть в таком видном месте. Правду говорят, хочешь что-то спрятать – положи это перед глазами. Куча прочитанных фолиантов, а ответ в обычной сладости. Ну конечно, девочка вспомнила, где может быть ответ на эту загадку – она взяла эту книгу почитать еще перед каникулами, да руки так и не дошли.

Книга находилась в спальне, и поэтому Гермиона, стремительно вскочив, побежала за ней, оставив мальчишек с выражением полного недоумения на лице. Только сейчас девочку это волновало меньше всего, ведь через несколько мгновений то, о чем проговорился Хагрид, перестанет быть тайной. «Уж очень своевременно он проговорился», — подумала Гермиона, хватая книгу, но сейчас раздумывать о подобном совсем не хотелось.

— Вот, — горячо зашептала она, тыкая книгу под нос удивленным мальчишкам, — я ее уже давно взяла для легкого чтения.

— Легкого? – смесь эмоций на лице у Рона при виде огромного фолианта заставила девочку слегка рассмеяться.

— Да где же это, — бормотала она, лихорадочно листая страницы, — а вот, нашла. Николас Фламмель – единственный известный создатель Философского Камня. Вы поняли? Значит, собака охраняет именно это.

* * *

Гарри

Последнее время у меня создается впечатление, что Снейп меня преследует. Мало мне было его издевательств на уроках, так я еще и натыкаюсь на этого ублюдка везде, где только можно. Мне даже иногда кажется, что умеет наш профессор зельеварения читать чужие мысли и появляется он рядом со мной только по одной причине – чтобы сделать мое существование совсем невыносимым. А может, он каким-то образом узнал, что мы раскопали информацию о Философском Камне? Хотя это бред. Каким бы злым и противным ни был Снейп, читать мысли он явно не умеет.

А еще я нервничал перед матчем. Конечно, квиддич – это замечательно. Это ощущение свободного полета кружит голову. Но меня уже однажды пытались убить во время игры, заколдовав метлу, так кто ему помешает повторить этот опыт, в особенности если Снейп сам будет судить игру.

* * *

Рон

Сегодня матч. Хотя я и попросил Гарри поймать снитч как можно скорее, но ведь любому ясно, что это не только от него зависит. Хорошо хоть Гермиона придумала воспользоваться связывающим заклинанием при малейшем признаке опасности. Правда, нудела она при этом долго, аж голова кругом шла. Наградил же Мерлин девчонку характером! Но, по крайней мере, можно надеяться, что она не упустит важный момент и правильно произнесет заклинание.

Я впервые смотрел квиддич, абсолютно не обращая внимания на саму игру – главное было не выпустить из поля зрения Гарри и Снейпа. А тут еще, как назло, Малфоя с телохранителями нелегкая принесла. И чего ему на трибунах слизеринцев не сиделось! Вот честное слово, как вижу его блондинистую рожу, так сразу же кулаки начинают чесаться. А еще появляется непреодолимое желание вырвать его поганый язык.

Вот зачем он сейчас к Невиллу цепляется? Что он ему сделал? Так, нельзя отвлекаться, в конце концов, Лонгботтом и сам может справиться, о чем я ему и заявил. Но нет, это аристократическое убожество не может успокоиться, изрыгая очередные порции гадостей на всех без разбору… А вот Гарри не стоит трогать!

Мерлин великий! А я и не представлял себе, какое это наслаждение влупить Малфою кулаком по ребрам. Знал бы, давно бы ввязался с ним в драку. Главное, чтобы Гермиона сейчас не кинулась нас разнимать…

* * *

Драко

И даже на трибунах она с Лонгботтомом и Уизли. А как же, на поле сама местная знаменитость – их величество Поттер. Естественно, Гермиона решила поддержать своего друга, но почему вместе с нищебродом и недотепой?

Хорошо чувствуя плечами молчаливую поддержку Винса и Грега, я начинаю упражняться в колкостях. На самом деле только для того, чтобы она посмотрела в мою сторону. Но Гермиона так внимательно наблюдает за игрой, словно от этого зависит ее жизнь.

А над рыжим Уизли издеваться еще приятнее, чем над Лонгботтомом, тот ведь даже не соображает, как отпор дать. Скучно с ним. А вот довести до белого каления того, кто проводит с Гермионой так много времени – это да, это по-малфоевски. Еще бы и Поттера сюда, вообще бы хорошо было.

Ой, а мы умеем драться! Надо же, чистокровный, а кулаками машет, как самый простой магл. Ну ничего, с нами тремя он не справится.

И тут Гермиона закричала, что Поттер поймал снитч. Как этому поганцу удалось закончить игру так быстро? Но это сейчас не важно. Важно то, что девочка скользнула по мне таким холодным и безразличным взглядом, словно и не было этого ее рождественского подарка, который согрел мою душу в вечном холоде Малфой-мэнора…

* * *

Гермиона

Я не сопротивлялась мальчишкам, когда они высказывали свое убеждение в том, что это именно Северус хотел убить Гарри. У меня не было доказательств, только голые слова и моя уверенность в своем друге. Они ведь не знают Северуса, а профессор Снейп успел пробудить в моих друзьях стойкую нелюбовь, граничащую с ненавистью. Меня больше настораживало то, что он решил судить матч – значит, мы ничего не выдумали об опасности, грозящей Гарри. А Северус в своей манере попытается ее предотвратить.

Я краем уха вслушивалась в перебранку Рона и Драко, не спуская взгляд с поля. На какой-то момент мне показалось, что Гарри потерял управление метлой и вошел в пике. И только после того, как он поднял вверх руку с зажатым в ней золотым мячом, я поняла, что пугающая меня игра закончилась, о чем сразу же сообщила Рону.

Надо же, я была в таком напряжении, что даже не заметила происходящей рядом драки. И это моя хваленая наблюдательность! Мальчишки, ну зачем вам понадобилось махать кулаками? Я внимательно осмотрела их, с облегчением поняв, что серьезного вреда друг другу они причинить не успели. Посмотрев на Рона с укоризной, я повернулась к Драко, чтобы узнать, какого Мерлина он на мордобой нарывался… Но меня остановила одна мысль – на каком основании я буду задавать ему вопросы? О нашем родстве он не знает, близкими друзьями мы не являемся, а выслушивать что-либо от маглорожденной он точно не будет.

Забудь, девочка, просто забудь обо всем. Как бы ты ни хотела с ним подружиться, не причиняй ему проблем – отнесись, как к чужому человеку… Я постаралась сделать выражение своего лица как можно более безразличным и лишь слегка скользнула по слизеринцам взглядом.

А все наши тревоги были напрасны. Дамблдор присутствовал на игре, и что бы я там себе ни думала по его поводу, он ни за что не допустил бы несчастного случая с учеником на глазах у всей школы.

* * *

Гарри

Честно говоря, я практически не помню, как поймал этот снитч – в голове крутились только слова Рона о том, что это нужно сделать как можно скорее. Поэтому я не замечал ни того, как судит Снейп, ни самой игры. Все мои мысли были направлены на этот золотой мячик с крыльями. И только тогда, когда он был у меня в руках, я сообразил, что игра закончена и у Снейпа больше нет возможности сбросить меня с метлы.

Я задержался в раздевалке, потому что нервное напряжение все не желало меня отпускать, и поэтому выходил оттуда позже всех остальных игроков. Думал я в этот момент о том, что предпримет Снейп после своего провала. И за что он так меня ненавидит? Стоило подумать о нем, как темная фигура заскользила в сторону Запретного Леса. Хоть этот человек и был на приличном расстоянии, но не узнать эту стремительную походку я не мог. Конечно же, я пошел следом. Нужно, в конце концов, узнать, что за ерунда творится у нас в школе.

Подслушанный разговор поверг меня в шок. Все-таки что-то подозревать и услышать подтверждение собственным подозрениям, это совсем не одно и то же.

Когда я рассказывал об этом разговоре своим друзьям, то снова обратил внимание на мелькнувшее на лице Гермионы выражение недоверия. Ну почему она не может поверить (а она не верит, хоть и делает вид, что соглашается с нами) в виновность Снейпа? Или она думает, что я выдумал то, как он запугивал профессора Квирелла? Хотя нет, она верит в реальность этого разговора, но по ее глазам видно, что делает она из этого совсем другие выводы.

* * *

Рон

Вот ведь Снейп гад! И куда только Дамблдор смотрит? А Квирелл-то молодец, хоть дрожит и заикается, а поддаваться слизеринскому декану не спешит. Мы специально за этим наблюдаем и ежедневно приходим к закрытому коридору, чтобы послушать, не пропал ли трехголовый песик со своего места. К нашему счастью, его глухое ворчание все еще слышно из-за двери.

А Гермиона – сумасшедшая – кто в такой ситуации будет думать об экзаменах? Я был уверен, что кроме нее никто, но немного ошибся. Наши преподаватели стали задавать такое количество заданий, что у меня создалось впечатление, что в конце учебного года нам придется сдавать как минимум СОВЫ.

Большую часть времени мы проводили в самом нелюбимом мною месте – в библиотеке. Хорошо хоть с нами наша заумная подружка была – шепотом объясняла самые непонятные места.

А вот кого я не ожидал увидеть в книжном святилище, так это Хагрида. Он, конечно, мужик хороший, но как-то не вяжутся у меня в голове эти понятия – чтение и наш лесничий. А вот надо же, встретили его здесь, да еще и берущего книги на очень необычную тему. Интересно, зачем ему информация о драконах понадобилась?

Впрочем, вечером все узнаем, нам удалось напроситься к Хагриду на чай, там и поговорим. Нужно разобраться с этим его Пушком, профессором Квиреллом, Снейпом… А драконы будут всего лишь приятным бонусом.

* * *

Хагрид

Что-то в последнее время профессор Дамблдор начал непонятно говорить, может, возраст сказывается? Как понимать его слова: «Ты сам знаешь, как лучше поступить, Рубеус». Это значит, что мне можно все рассказать Гарри? Или наоборот, ничего не рассказывать? Или должен знать только Гарри, а его друзья – нет?

Что-то я запутался. Неужели нельзя было сказать понятнее. Теперь еще и из-за директорских загадок голову ломать. И это именно в тот момент, когда из яйца дракончик вылупиться собирается. А я всегда так мечтал о таком миленьком малыше…

А вообще странные идеи в головы этим детишкам лезут. Вот зачем профессору Снейпу красть философский камень, если он сам, так же как и другие профессора, устанавливал ловушки, чтобы вор не смог туда добраться? Кажется, я сказал это вслух. Хорошо, что они не обратили на мои слова внимания. Плохо, что мой малыш как раз в этот момент решил вылупиться из яйца. Пришлось обо всем рассказать.

Гермиона сразу же заявила, что малыша Норберта нужно будет кому-то отдать, иначе я лишусь работы. Так-то оно так, но разве можно такого кроху одного в мир, полный опасностей, отпускать? Я бы уговорил ребят помолчать немного о моем драконе, они хорошие, они бы помогли. Вот только это перестало быть только моей тайной – этот проныра Малфой все видел. А уж он-то точно молчать не будет.

Поэтому скрепя сердце пришлось соглашаться на предложение Гермионы отдать моего дракона старшему брату Рона Уизли. И потешиться мне с моим малышом осталось столько времени, сколько Гарри с друзьями понадобится для того, чтобы успеть организовать его отправку в далекую Румынию.

* * *

Драко

Как удачно все сложилось, когда я смог проследить за гриффиндорской троицей до хижины нашего лесника. Нет, он точно сумасшедший, если решил поселить рядом со школой дракона. А наш директор еще более сумасшедший, если позволяет такому человеку работать в Хогвартсе.

Первой мыслью было все наутро рассказать профессору Снейпу, он хоть и не самый приятный человек, но все-таки об учениках заботится и подобное безобразие терпеть не будет. Но потом я подумал, что эту информацию лучше попридержать, а потом использовать против Поттера и Уизли. Так, чтобы они наверняка из школы вылетели. Тогда уж точно не будут постоянно вертеться около Гермионы.

Мои старания были вознаграждены – удалось достать у этого тупоголового Уизли письмо его брата, в котором было написано время и место передачи дракона. Но кто ж знал, что Поттер на такое дело с собой девочку возьмет?!! В результате мой факультет лишился пятидесяти баллов, и меня даже не обрадовало то, что гриффиндорцы лишились ста пятидесяти.

Я думал только о том, что из-за своей злобы невольно подставил Гермиону…

* * *

Перси

Минус сто пятьдесят баллов за один день, такой потери наш факультет на моей памяти не нес никогда. Хорошо еще, что мой недотепа-братец был в больничном крыле, иначе сегодня Гриффиндор не досчитался бы двухсот баллов.

Как только пошел разговор о драконах, я сразу понял, откуда ветер веет – здесь явно не обошлось без еще одного моего братца. Где драконы, там и Чарли, по-другому просто и быть не может…

Хорошо хоть во всей этой неприятной истории не всплыла фамилия Уизли – маме хватает нервотрепки из-за близнецов, не хватало, чтобы еще и младшенький ей седины добавлял.

* * *

Невилл

Я так спешил предупредить Гарри, что не замечал ничего по сторонам. Ну и, естественно, попался в руки МакГонагалл. И как же обидно было, когда Гарри и Гермиона признали, что все это представление было затеяно для того, чтобы разыграть Малфоя.

Мы в конце года потеряли такое количество баллов, что наверняка теперь будем на самом последнем месте, гриффиндорцы наверняка не сумеют компенсировать такую потерю. Так, все. Я больше в подобные авантюры не лезу и не допущу, чтобы ребята ввязывались в приключения.

Я остался при своем мнении даже тогда, когда Гермиона под большим секретом объяснила мне, что дракон был на самом деле, а нашему декану они ни о чем не рассказали, чтобы не подставлять Хагрида.

* * *

Гермиона

Когда нас отправили отбывать наказание в Запретный Лес, я уже не сомневалась, что за всеми этими происшествиями стоит наш расчудесный директор Альбус Дамблдор. Иначе кто позволил бы себе посылать первоклассников искать того, кто убивает единорогов. Это все-таки не котлы драить…

Что ж, теперь понятно, что директор для каких-то своих целей тыкает нас, а конкретно Гарри, как слепых кутят, проверяя, сможем ли мы выбраться из жестких передряг самостоятельно. Просто потрясающая тактика – превратить опасное дело в увлекательную игру и ждать, что из этого выйдет.

Но я бы предпочла не рисковать вслепую. Я же не против риска, главное – иметь на руках всю информацию, а не тыкаться по углам, пытаясь решить уравнение с двумя неизвестными.

Да, мама Джин была права, называя Дамблдора гроссмейстером. Похоже, он не собирается считаться с тем, что мы обычные люди, и будет манипулировать нами, как шахматными пешками. Ну, может, не пешками, ведь для того, чтобы партия была выиграна, иногда не жалко пожертвовать и ферзем.

* * *

Гарри

Кровь единорога может спасти даже на пороге смерти… Что ж, не трудно догадаться, кому, даже несмотря на страшное проклятие, она могла понадобиться. Кентавры только подтвердили мои догадки. Да и с философским камнем тоже все становится на свои места – недаром же его из Гринготтса украсть пытались. Если камень дарует бессмертие, то для многих он будет вечным соблазном, даже если и не принимать в расчет другие его возможности.

Похоже, мы ошибались в том, что Снейп хочет похитить камень, чтобы разбогатеть. Нет, он хочет похитить его для Волдеморта, чтобы тот обрел бессмертие. Но ведь этот темный волшебник погиб в ту ночь, когда убил моих родителей. Или нет? Везде, где только можно, говорилось о том, что Волдеморт исчез, о том же, что он мертв, только высказывали предположения… Во всем этом можно запутаться и без той жуткой головной боли, которая пронзила меня, когда я увидел человека в плаще с капюшоном.

Я не знаю, как в таком состоянии мне удалось сдавать экзамены. Голова болела почти постоянно, а по ночам мучили кошмары – темная тень, изо рта у которой капает серебристая кровь благородного животного… И постоянно в голове крутилась мысль, что я о чем-то забыл. И это «что-то» очень важное.

А во время одного из разговоров с друзьями меня как волной окатило – а откуда у этого незнакомца в баре оказалось яйцо дракона? Это ведь не та вещь, с которой каждый день по улицам разгуливаешь.

* * *

Гермиона

Ну конечно, как же мне это в голову не пришло! Таинственный незнакомец с яйцом и подвыпивший Хагрид… Да он все рассказал по доброте душевной, даже не связав между собой философский камень и интерес своего нового приятеля к трехголовой собаке.

Теперь ясно, что профессор Квирелл, а я не сомневаюсь, что это он, поскольку в этом не сомневается Северус, уже знает, как обойти пса. Точно так же он мог узнать и об остальных ловушках, поставленных преподавателями, особенно если сам помогал их ставить. Ведь кто заподозрит в темных делишках несчастного заику? Ясное дело, на него подумают в самую последнюю очередь.

Так что ему осталось только выждать момент, когда директор покинет школу по своим делам и все – путь открыт. Что взрослому магу могут противопоставить трое первоклашек? Да почти ничего, вот только все равно что-то делать надо. Я не горю желанием, чтобы вернулись времена правления Волдеморта.

Ну что ж, Гарри прав, это произойдет сегодня ночью. Если директор покинул замок, а профессор МакГонагалл так уверена в сохранности тайника, значит, самое время натягивать мантию-невидимку (спасибо, директор, что после происшествия с драконами вы все-таки вернули ее Гарри) и устраивать очередное нарушение правил. О потерянных баллах как-то не хотелось думать, ведь в случае, если у нас ничего не получится, баллы нас будут волновать в самую последнюю очередь. Если мертвых еще что-то может волновать…

* * *

Невилл

Эта неугомонная троица опять что-то задумала… Я это понял по их лицам, когда они вернулись от нашего лесничего. Возможно, конечно, они разговаривали о том драконе, которого вывел Хагрид и который теперь в Румынии, но что-то мне подсказывает, что все совсем не так.

Я решил притаиться в гостиной и постараться не дать моим одноклассникам наделать глупостей. Я пытался остановить их, но Гермиона связала меня заклинанием. И лицо у нее при этом было такое, что я невольно подумал, что опять неверно оценил ситуацию и вмешался не в свое дело.

* * *

Рон

Да уж, хорошо, что мы успели спрыгнуть в люк до того, как эта собачка проснулась, а то голодной сегодня ночью она бы точно не была. Правда, эти растения профессора Стебль… бр-р-р. Я думал, я в них просто задохнусь, пока Гермиона огонь сотворит. И смеялся я над ней, уже скорее прогоняя собственный перепуг, чем насмехаясь над способностями нашей подруги. Но все-таки приятно знать, что и непробиваемая отличница может иногда растеряться.

Впрочем, времени разбираться со всем этим было у нас не так уж и много. В комнате с ключами я в который раз порадовался тому, что Гарри все-таки превосходный ловец, кто еще кроме него мог так быстро поймать этот треклятый золотистый ключик с крылышками. А вот в комнате с шахматными фигурами я понял, что настало мое время.

Ни Гарри, ни Гермиона не были отличными игроками в шахматы, а нам нужно было обязательно выиграть, чтобы пройти эту комнату. С одной стороны, я был горд, что появилась возможность показать свои способности, а с другой, боялся проиграть, потому что противник мой, кто бы это ни был, был серьезным соперником.

Главное было не думать о том, что это все реально. Что фигуры сталкивают друг друга без особой жалости. А еще не думать, что на месте одной из наших павших фигур может оказаться Гарри, или я, или Гермиона. Если пускать в голову такие мысли, то можно сдаваться еще до начала партии.

И вот я уже почти выиграл. Только… Да, несколько раз просчитав комбинацию, я понял, что одной фигурой нужно пожертвовать – и это именно тот офицер, вместо которого играю я. Мелькнула мысль, почему именно я, лучше бы кто-то другой, но я задавил ее в зародыше. Неужели Рон Уизли способен на то, чтобы подставить вместо себя девочку или своего лучшего друга? Да никогда!

Я объяснил Гарри, какие ходы следует сделать после, чтобы поставить противникам мат, и стал с нарастающим ужасом ждать удара…

* * *

Гермиона

Следующая комната была моя… Если с магическими шахматами из нас мог справиться только Рон, а поймать ключ Гарри, то решить логическую задачку мальчишки не смогли бы. Меня не покидало ощущение, что все эти ловушки, как специально, подстраивались под то, чтобы мы общими усилиями все-таки смогли их преодолеть. Ну конечно, задачка довольно простая – вот зелье, чтобы пройти вперед, вот, чтобы вернуться. Северус, ты писал ее специально для меня? Или все-таки рассчитывал, что я в эту авантюру не полезу?

Того зелья, что пропускает вперед, только одна порция… Мне придется отпустить Гарри одного. Надеюсь, что он справится. Ведь у нас есть возможность вернуться назад, но он точно туда не пойдет, не разобравшись с тем, что ждет его впереди. Не сможет. Не такой характер.

Я крепко-крепко обняла его, желая удачи. Она ему ох как и понадобится. Надеюсь, директор все-таки получил нашу сову и соизволит вернуться в школу. Ведь ожидающее Гарри испытание не рассчитано на мальчишку, с ним не каждый взрослый справится. Директор, пожалуйста, вы же все-таки добрый волшебник!

Пока я тащила бесчувственного Рона назад к люку, я столкнулась с Альбусом Дамблдором. В этот момент я простила ему все его интриги, главное, что Гарри останется в живых…

* * *

Северус

Я проводил Гермиону от больничного крыла, благодаря про себя Мерлина, что с ней все в порядке. Она не хотела со мной разговаривать, может, от усталости, а может… Эта девочка ведь не приходила ко мне в гости с тех пор, как пыталась со мной поговорить насчет Квирелла, сразу же после того короткого матча.

Я списывал ее дальнейшее поведение на подготовку к экзаменам и сами экзамены, но в глубине души знал, что она просто не желает со мной общаться. Я не ответил на ее вопросы, и ее вера в меня поколебалась. Хотелось бы, чтобы это было не так, но похоже, моя интуиция меня не обманывала.

Вот и сейчас, она идет рядом, погруженная в свои мысли, уставшая и какая-то потухшая… А меня начинает охватывать страх того, что она уйдет вот так, молча, словно меня и нет рядом.

— Как слепых кутят, — пробормотала Гермиона, — как глупых слепых кутят, которые недостойны ничего знать… Хорошенькие взрослые игры. – Она остановилась и взглянула мне прямо в глаза. — Конечно, мы ведь слишком маленькие, чтобы правильно воспользоваться информацией… Я ожидала закулисных игр от директора. И от профессора Снейпа я тоже ждала подобного. Но я в жизни бы не подумала, что так со мной сможет поступить Северус.

Она пошла дальше, по направлению к гриффиндорской гостиной, словно забыв о моем существовании, а я не знал, что ей сказать в ответ. Ведь действительно, сокрытием информации можно уберечь маленького ребенка. А Гермиона точно не была ребенком.

— Спасибо, что проводили, профессор Снейп, — сказала она и скрылась за портретом Полной дамы.

А я стоял и размышлял, что опять, по собственной глупости, потерял единственного друга.

* * *

Дамблдор

Все прошло успешно. Я даже и не подозревал, что буду так волноваться за этих детей. Выходит, я все-таки к ним привязался. Гарри успешно справился со своим делом, я ведь и не рассчитывал на то, что одиннадцатилетний мальчик сможет одолеть одного из самых могущественных темных магов, пусть и лишенного тела.

Теперь абсолютно точно можно сказать, что Том Ридл не умер, а просто лишился тела, и мне предстоит узнать, каким образом его грешная душа задержалась в этом мире. Хорошо и то, что защита, поставленная Лили Поттер на своего сына, до сих пор действует, значит, насколько бы ни были невыносимы его родственники, мальчику придется жить с ними.

Ну и еще, из этих троих ребят получилась отличная команда. Зря я сомневался в том, впишется ли мисс Грейнджер в мои планы – она полностью оправдала мои ожидания. В этот момент я даже готов согласиться с Минервой, что эта девочка – неограненный бриллиант.

Лимонных долек, Альбус?

* * *

Гермиона

И зачем был этот спектакль в Большом Зале? Почему за одни нарушения школьных правил снимаются баллы, а за другие, точно такие же нарушения, ими награждают факультет?

Теперь на следующий год придется ждать обострения противостояния со Слизерином и новых манипуляций директора. А в том, что они будут, я не сомневалась. Может, Альбус Дамблдор и великий волшебник, как считает Рон, но что-то я бы предпочла, чтобы он держался от меня подальше.

Этот волшебный мир, показавшийся мне при первом взгляде сказкой, приоткрыл все-таки часть своих тайн. Теперь я точно знаю – это не сказка, это всего лишь иллюзия сказки.

Летние каникулы вдали от яркой магической жизни здорово прочищают мозги, по крайней мере, Гермиона точно была в этом уверена. Как же иначе она могла объяснить то, что буквально через несколько дней спокойной жизни дома события последних школьных дней потускнели в ее сознании и она, по своей обычной привычке, принялась искать объяснение поведению всех без исключения. Нет, конечно, профессора Квирелла она оправдать не смогла, хотя если Волдеморт вселится в твое тело, то явно он сможет им управлять. Вопрос только в том, добровольно ли его туда впустили. Надеяться на Гарри, как на объективного свидетеля, смысла не было, ведь он видел только развязку истории и пребывал в, мягко говоря, нестабильном состоянии. Хотя в каком состоянии пребывала бы она сама, доведись ей увидеть подобное, девочка боялась даже и представить.

Как ни странно, она в какой-то мере нашла оправдание и профессору Дамблдору, хотя до этого была уверена, что оправдывать такого человека не имеет смысла. По крайней мере, теперь она была уверена, что директор школы не желает Гарри зла, иначе что было бы проще — опоздать на несколько минут в тот закрытый коридор, и никто, даже самые настырные следователи Визенгамота, не смог бы его ни в чем обвинить. Но неприятное чувство недоверия к этому человеку все-таки не покидало девочку — она знала, доведись директору выбирать, он бы снова, не раздумывая, поставил на кон их жизни.

С мальчишками все было понятно, Рон обожает приключения и ищет любой повод, чтобы выделиться. Это слегка раздражало Гермиону в рыжем Уизли, так же как и его слепая вера в свою правоту и нежелание хоть на секунду усомниться в своих выводах. Да, при таком характере им будет довольно сложно находить общий язык, но, как ни странно, в такой их компании было бы скучно без взрывного и прямолинейного Рона. А Гарри, с ним с самого начала было сложнее. Он так пытается спрятать ото всех свою ранимость и неуверенность, что иногда не знаешь, как к нему подступиться, чтобы не оттолкнуть или, наоборот, не подтолкнуть к действиям, которые потом будет трудно исправить. И не стоит ему высказывать сомнения насчет Дамблдора, для этого мальчика директор — символ нового, волшебного мира, в котором можно забыть о несносных родственниках и о своем сиротстве. А если бы Гермиона решила столкнуть этот символ с пьедестала или хотя бы пошатнуть веру в него, то неизвестно, что в этом случае, лишившись всех ориентиров, смог бы натворить Гарри.

Драко... Мысль о ее светловолосом брате всегда причиняла Гермионе боль, она не говорила об этом своим родителям, потому что знала их ситуацию, но ей всегда так хотелось иметь младшего брата или брата сверстника. О сестре она почему-то никогда не мечтала, а вот с братом могла бы найти общий язык. И что сейчас — брат-то у нее есть, но как-то не попрыгаешь от радости. Слишком много препятствий и условностей между ними, слишком много отчуждения и непонимания. И для девочки было ясно, что даже если бы она и решилась отказаться от приемных родителей, то отношения с Драко все равно бы не наладились. Ничего он не помнит и не желает ее знать, а учитывая его вражду с Роном и Гарри, любую мысль о дружбе стоит отбросить, как заведомо провальную. И этого не изменить.

Мысли о еще одном человеке не давали девочке покоя. Последний разговор с Северусом все вертелся у нее в голове. Нет, она не считала, что поступила неправильно в той ситуации, но совесть подсказывала ей, что говорить нужно было не так... А ее взвинченное состояние после опасного приключения сыграло с Гермионой злую шутку, она банально сорвалась и теперь ее старший друг на нее злится. И по приезде в Хогвартс эту ситуацию нужно будет исправлять, любыми способами, потому что терять Северуса или оставлять его наедине с его демонами, что было бы так же невыносимо, было неправильно. Но как это сделать, девочка еще не придумала — запросто подойти к колючему и язвительному другу, который к тому же является ее преподавателем, не представлялось возможным.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — пробормотала девочка, тряхнув головой и возвращаясь к письму, над которым так задумалась.

Сейчас основной проблемой было молчание Гарри. Он не отвечал на письма, посланные с совой, не реагировал на те, которые она отсылала обычной магловской почтой, и девочка сильно волновалась, не случилось ли чего с ее другом. Она практически сразу подумала, что, возможно, Гарри не хочет общаться именно с ней, а с Роном переписывается, но на письма, отосланные в дом Уизли, пришел ответ, что и второму своему другу Поттер не отвечает. Вот тут уже Гермиона разволновалась всерьез, поэтому и сидела сейчас над письмом к мистеру Уизли, пытаясь объяснить ему создавшуюся ситуацию.

Писать незнакомому человеку было сложно, но девочка не видела другого выхода — от Рона она знала, что его отец работает в Министерстве Магии и вполне может прийти в гости к ученику школы Хогвартс с какой-нибудь проверкой. Реакция семьи Гарри, которая ненавидела магию и все с ней связанное, мало волновала Гермиону, главное — убедиться, что с ее другом все в порядке. Особенно после событий последних дней Хогвартса. Кто знает, что может прийти в голову лишенному тела темному магу при виде почти беззащитного магловского дома, в котором живет его малолетний противник.

Девочка вздохнула и вновь принялась за письмо. Пусть уж лучше мистер Уизли считает ее неуравновешенной и слишком сильно волнующейся по пустякам, чем с ее другом что-то случится...

* * *

— Рон, тут опять письмо от твоей подруги из Хогвартса, — задумчиво проговорила миссис Уизли, отпуская сову.

— Опять она пишет, что с Гарри что-то случилось. Вот ведь паникерша, — Рон с братьями как раз собирался играть в квиддитч, поэтому был немного недоволен, что придется читать письмо Гермионы, да еще и отвечать на него. — Мам, я попозже прочту...

— Да оно и не тебе, — миссис Уизли озадачено вертела в руках конверт, — оно твоему отцу.

— Папе? О чем Гермиона может писать папе?

— А вот он прочитает и расскажет нам. Артур, тебе письмо...

Сказать, что Рон был удивлен, значит ничего не сказать — о чем лохматая заучка может написать его отцу, оставалось только гадать. Может, начнет жаловаться на то, что он не посещает библиотеку или еще что-нибудь. От этой помешанной на дисциплине девочки ожидать можно было чего угодно.

— Рон, — голос отца после прочтения письма стал очень серьезным, — почему ты не сообщал нам, что Гарри Поттер, твой лучший друг в Хогвартсе, не отвечает на письма?

— Пап, да он всего на два письма не ответил, мало ли чем парень летом занимается...

— Вот как? Но эта девочка, мисс Грейнджер, пишет, что Гарри не отвечал на множество ее писем и она беспокоится, не случилось ли с ним чего-нибудь.

— А что с ним может случиться? Гарри ведь справился с самим Тем-Кого-Нельзя-Называть. Подумаешь, не отвечает на письма Гермионы. Мне вон тоже не хочется на них отвечать.

— А на твои письма он отвечает?

— Нет. — Рон почесал голову, впервые задумавшись над тем, что если письма Гермионы могут довести любого до белого каления, то он-то перед своим другом ни в чем не провинился. Так почему же Гарри молчит? А если действительно Гермиона права и с ним что-то случилось, тем более что родственники его не особо любят. Рон залился краской и укорил себя в безалаберности, но тут же разозлился на Гермиону. Она что, не могла высказать свои опасения ему, зачем же надо было отцу писать?

— Понятно. Ну что ж, я сам напишу Гарри Поттеру, и если на мое письмо не будет ответа, то эту ситуацию будет решать Министерство — хочет оно того или нет, — мистер Уизли написал несколько строчек на пергаменте и отправил семейную сову по адресу Поттера.

Рон вышел на площадку за домом, но желание играть в квиддитч у него как-то само собой пропало. Разочарованные близнецы вначале обругали своего младшего брата, а потом насели с вопросами.

— И что такого сказали малышу Ронни родители, что он ходит сейчас как в воду опущенный?

— Да просто волнуюсь, не случилось ли чего с Гарри, он не отвечает на письма, а отец сказал, что если не ответит и на его письмо, то в Министерстве организуют какую-то проверку.

— Ты думаешь, с Гарри что-то случилось?

— Не знаю. Но родственники у него похуже нашей тетушки Мюрриэль...

— Что? Ронни, и ты молчал? Так парня надо спасать, пока они его не угробили или он их не заавадил.

— Да, Фред, ты прав. Но как?

— Что значит как, полетим ночью на папиной машине и все разузнаем.

* * *

Гарри

Да уж, повезло мне с этим домовиком, ничего не скажешь. Теперь дядя и тетя точно не отпустят меня в Хогвартс, что-либо объяснять бесполезно, особенно после письма из Министерства Магии, из которого они узнали, что колдовать на каникулах мне нельзя. Похоже, кто-то за что-то меня сильно невзлюбил. Даже не представляю, что теперь делать — даже сову с просьбой о помощи послать нельзя.

Единственное, что грело меня в этом угнетенном состоянии, это то, что мои друзья, занятые летом своими делами, все-таки не забывали обо мне — вон, сколько писем скопилось. Сил читать их сейчас не было, но это не страшно, у меня еще будет время подбодрить себя в том кошмаре, который мне устроят Дурсли. Поэтому я сидел с ногами на кровати и, укутавшись в одеяло, слегка поглаживал конверты.

Как же я обрадовался тому, что Рон с близнецами решили меня забрать... Все-таки если у меня есть настоящие друзья, то не все еще в этой жизни потеряно. Я немного побаивался встречи с мистером и миссис Уизли, но это была полная ерунда, по сравнению с тем, откуда меня вытащили. Я смогу прожить какое-то время в Норе, а потом в Хогвартс, замок, который стал мне родным домом — и прощайте мои нелюбимые родственники, я не увижу вас до конца учебного года. А может, не увижу и вовсе, что меня ни капельки не огорчает.

В Норе было уютно, несмотря на ее нелепый и несуразный внешний вид — все скрашивала дружная семейная атмосфера, ведь даже миссис Уизли, которая ворчала и ругалась на своих шалопаев-сыновей, не скрывала своей любви к ним. Рон немного смущался бедности своего дома, но это были такие мелочи, я бы с радостью жил в таком или даже более бедном доме, лишь бы меня окружала любящая семья. Ведь это значит так много, поэтому я и заявил своему другу, что Нора прекрасна.

Ничто не могло нарушить моего приподнятого настроения — ни дегномизация сада, которая превратилась в интересную игру, ни упырь на чердаке, а при мысли о том, что завтра мы встретимся в Косом переулке с Гермионой, на душе становилось совсем тепло. Пусть Рон и недолюбливает эту девочку, и ворчит, читая ее письма, но все-таки без нее наша дружба какая-то неполная.

Нет, все-таки быть волшебником и жить в семье волшебников — это разные вещи. Вот сейчас, перед камином, я чувствовал себя дурак-дураком, признаваясь в том, что ни разу не пользовался летучим порохом. Да еще и это неприятное чувство, что не получится у меня ничего, не давало покоя. Вот только высказывать свой страх я не мог, что бы подумала обо мне семья друга, узнай они, что я боюсь такой самой обыденной в волшебном мире вещи. Может, это страх сыграл со мной злую шутку, а может, я и в самом деле неправильно произнес название места, куда хочу попасть, но оказался я точно не в Косом переулке. Это был какой-то магазинчик, один вид которого вызывал неприятные мысли. Впрочем, появившиеся в нем Малфои не сделали это место более приятным. Это были те люди, видеть которых совсем не хотелось, и если Малфоя-старшего я не знал, то общение с его сыном не принесло мне массу приятных впечатлений.

Сам разговор Люциуса Малфоя с хозяином магазинчика был довольно интересным. Это выходит, что хранятся у них в поместье разные запрещенные вещи, так что не так уж и не прав был Рон, когда говорил о том, что это аристократическое семейство в свое время поддерживало Волдеморта и, скорее всего, обмануло или подкупило судей Визенгамота словами о своем раскаянии и нехороших поступках, совершенных под действием Империо.

Я обрадовался, когда магазинчик опустел, потому что отсюда, где бы это место ни находилось, нужно было поскорее выбираться. Нельзя было заставлять волноваться моих друзей. Да и с Гермионой хотелось поскорее встретиться. Как бы наша отличница ни любила поучать остальных, она была нашей подругой. И я по ней соскучился.

М-да, а переулок, в который меня занесло волей летучего пороха и моего неповоротливого языка, выглядел еще хуже магазинчика. Люди, подозрительно похожие на преступников, сновали туда-сюда, а эта ведьма с подносом человеческих ногтей ввела меня в ступор. Хорошо хоть Хагрид вовремя появился, а то бежал бы я из этого места как перепуганный щенок, и плевать, что весь магический мир считает меня Избранным и победителем Волдеморта.

Возле банка Гринготс я увидел смеющуюся и обрадованную встречей Гермиону, и все мои страхи куда-то исчезли. Я бы, наверное, и в том не слишком привлекательном месте не так испугался, если бы эта девочка была со мной. Во-первых, при ней пугаться было бы совсем стыдно, а во-вторых, я почему-то был уверен, что Гермиона может найти выход из любой ситуации.

* * *

Люциус

И что это Артуру Уизли так хочется влезть в мою жизнь? Я же точно знаю, что это именно с его подачи министерские ищейки пожалуют в мое поместье, неужели он думает, что я оставлю такое безнаказанным? Хорошо, что у меня сохранилась одна из вещиц Темного Лорда, не знаю и не хочу знать, что это такое, но в том, что данная книга является темным артефактом и очень опасна, я не сомневаюсь. Так после посещения моего дома будут посещать твою конуру. Иначе ведь эту несуразную хибару не назовешь. Ты ведь только делать надоедливую малышню мастер, Уизли, а обеспечить ей нормальное существование выше твоих сил.

Но все-таки эта проверка очень некстати. Теперь придется избавиться от некоторых ценных вещей, которые я бы предпочел сохранить, а для этого придется сходить в Лютный переулок. Полезное, конечно, место, но слишком часто лично его посещать не стоит — могут возникнуть ненужные вопросы.

С каким восторгом Драко смотрит на метлы, стоит купить их не только ему, но и всей команде Слизерина, естественно с условием, чтобы моего сына взяли туда ловцом. Может быть, это и не совсем честно, но на одной честности далеко не уедешь, ее лучше оставить Дамблдору и его гриффиндорцам, а мы, чистокровные наследники Салазара Слизерина, будем поступать так, как нам удобнее в данной ситуации.

Ах да, не забыть еще купить эти учебники для школы, раз уж мы здесь, хотя и домовики с этим справляются неплохо. Только вот что это за толпа такая у магазина? Надо же, Локхарт раздает автографы... Не вовремя мы здесь появились, но не уходить же без покупок, да и Драко вон встрепенулся, увидев знакомых. Я посмотрел туда, куда с такой неприязнью глядел мой сын, и внутри меня все оборвалось — посреди рыжеволосой толпы, которые могли быть только отпрысками Уизли, стояла Джин Эверет.

На секунду мне показалось, что я сошел с ума, моя Джин, с растрепанными как всегда волосами, смотрела в мою сторону и, казалось, узнала меня. Но ведь такого просто не может быть! Джин давно умерла, и если бы она явилась мне призраком, то это явно не был бы призрак маленькой девочки — скорее бы она была в том виде, в котором прощалась со мной. Может быть, это наша дочь? На какую-то секунду я забыл о том, что мне сказали врачи магловской клиники и поверил, что наш ребенок выжил, но... за плечами у девочки стояли маглы. Очень похожая на нее женщина с синими глазами и кареглазый мужчина. Ее родители.

Та безумная злость, которая охватила меня, требовала выхода. Я не совсем соображал, почему мой сын поругался с Поттером и мелким Уизли, но сразу же ввязался в ссору, намеренно провоцируя рыжеволосых. Когда Артур Уизли кинулся в драку, я возблагодарил Мерлина за его безрассудство. Мне хотелось рвать и крушить все вокруг, чтобы не сомкнуть руки на горле этой девочки. Она ни в чем не виновата? Чушь... Она виновата в том, что она не Джин и не наша дочь. А еще в том, что посмела попасться мне на глаза.

Голову ломило от распирающей меня ненависти, и Артур Уизли получил неплохих тумаков, пока нас не растащили...

* * *

Драко

Через окно книжной лавки я заметил Гермиону, которая как всегда была с Уизли и Поттером. То, как Гилдерой Локхарт потянул нашего знаменитого мальчика фотографироваться, задело и рассмешило меня одновременно. Это был хороший шанс поупражняться в остроумии. Кроме того, здесь присутствовала нищая семейка в полном составе, а значит можно и их посильнее уколоть. Сделать мне они бы ничего не смогли, даже если бы я был один, но сейчас присутствие отца придавало мне смелости.

После моей первой реплики Гермиона повернулась в мою сторону, и в ее глазах появилась горечь и разочарование, но я уже не мог остановиться — за моей спиной стоял отец, а спасовать перед нелюбимыми им Уизли значит нажить себе кучу неприятностей. Раз уж ввязался в ссору, то стоит довести ее до конца.

Я не сомневался, что отец поддержит меня, но того, что произошло, не мог себе даже представить — сдержанный и хладнокровный Люциус Малфой ввяжется в банальную магловскую драку? Такого просто не могло быть. Но я видел это собственными глазами! На лице у моего отца горело отчаянное желание убить своего противника, и я молился про себя Мерлину, чтобы этого не заметил никто другой.

Никогда в жизни мой отец не проявлял никаких эмоций. Что же здесь могло такое произойти, что он потерял над собой контроль? Я этого не понимал, но старался не попасться под горячую руку, когда мы с ним возвращались домой. Когда мы порталом добрались в поместье, отец, не говоря ни слова, ушел в свою комнату, оставив меня и мать в полном недоумении. Не вышел он и на ужин...

* * *

Нарцисса

За столько лет совместной жизни я хорошо изучила своего мужа. То состояние, в котором он вернулся домой, было ни на что не похоже. Мне на секунду показалось, что та неживая оболочка человека, в которую после смерти Джин Эверет превратился мой муж, начинает потихоньку наполняться эмоциями.

И не имеет значения, что первое чувство, кроме безразличия, которое пробудилось в нем — ненависть. Мне все равно, кого и за что он ненавидит. Просто мой муж потихоньку начинает становиться человеком, и я благодарна тому, кто разбудил в нем чувства.

* * *

Гермиона

Как же я обрадовалась тому, что у Гарри все в порядке. Пусть все вокруг смеются над моими страхами, главное, что они не оправдались. А почему не было ответов на мои письма, он мне потом сам расскажет.

К нам уже спешили Рон и его семья, и я решила всем им сразу представить моих родителей. Честно говоря, я немного побаивалась этого момента, ведь Уизли все-таки были чистокровными волшебниками и могли с пренебрежением отнестись к маглам. Но все мои страхи исчезли при виде радостного выражения лица мистера Уизли, он сразу же завел разговор с моими родителями о всяких технических изобретениях, и легкая стена отчуждения упала, не успев построиться.

Все дела в банке уже были решены, и оставалось только купить учебники. Мы пошли к книжному магазину, а миссис Уизли со своей младшей дочерью, которой на этот год тоже нужно было ехать в Хогвартс, решили купить мантию. Список книг был основательным, чему я порадовалась, а мальчишки огорчились. Единственное, что меня удивило, так это то, что учебники по ЗОТИ были одного автора и полагались всем курсам, так как были и в нашем списке, и в списке близнецов, да и Перси и Джинни тоже нужны были книги Гилдероя Локхарта.

А день для покупок мы выбрали явно неудачный. Но кто же знал, что этот самый автор всех наших учебников именно сегодня будет раздавать автографы. Народу в магазине было очень много и все выстроились в очередь к небольшому столу в дальнем углу, за которым сидел красивый, словно нарисованный, человек и с не сходящей улыбкой раздавал автографы. Кроме покупателей, в помещении находились еще и журналисты, и я с тревогой посмотрела на Гарри, зная, как он стесняется малейшего намека на свою известность. Хорошо хоть сейчас все внимание было приковано к совершенно другому человеку.

То, что произошло дальше, как-то перепуталось у меня в голове — сначала Гарри заставили фотографироваться для «Ежедневного пророка», потом Драко начал задирать моих друзей... Не успела я вмешаться, как появился Люциус Малфой, и тут уже я серьезно испугалась — на его лице было написано желание убить. Что ему сделал безобидный мистер Уизли, я не знаю, но они устроили драку прямо в магазине. Меня колотило, а ноги словно приросли к полу. Прямо перед собой заметила такие же ошарашенные, как и у меня, глаза Драко и поняла, что такого его отец никогда себе не позволял, и он тоже не понимает что происходит.

Когда дерущихся растащили, Малфой-старший процедил сквозь зубы что-то язвительное и, гордо подняв голову, удалился из магазина, а мы все смотрели друг на друга, не понимая, в чем дело.

— Наверное, предстоящая министерская проверка здорово расстроила нашего аристократа, — неуверенно произнес мистер Уизли, — вот он и придумал способ сорвать на мне злость.

Все согласились с его предположением, и только мне не давала покоя мысль, что дело здесь в чем-то совершенно другом.

* * *

Рон

Как ни странно, но я тоже был рад видеть Гермиону. Возможно, просто потому, что она еще не успела достать меня своими нотациями. Моему отцу страшно понравились ее родители, он просто светился от счастья, что теперь знаком с настоящими маглами, на которых не распространяется статус о секретности, и может в свое удовольствие расспрашивать об их изобретениях. Мама больше волновалась о том, что нам не хватит денег на такое количество учебников и Джинни придется покупать мантию в магазине подержанных вещей. Фред и Джордж тихо завидовали Гарри из-за того, что ему хоть краем глаза удалось взглянуть на запретный для них Лютный переулок, а Перси с интересом рассматривал книгу о дальнейшем пути школьных старост. Иногда, когда я смотрю на этого своего брата, мне кажется, что он родственник Гермионы — такая же любовь ко всяким правилам, желание стать первым учеником школы и занудство. Правда, наша подруга, попав под влияние Гарри, да и мое тоже, еще может исправиться, но для Перси это уже невозможно.

После представления взбесившихся Малфоев мы втроем могли немного поговорить. Гермиону очень интересовало, что же случилось летом, и, услышав об эльфе-домовике, она озадаченно нахмурила лоб. Конечно же, она ведь из семьи маглов и о волшебных существах слышит впервые. Так что у меня появилась возможность блеснуть знаниями.

Гермиона все уточняла, о какой опасности, грозящей Гарри в школе, говорил эльф, но ничего более конкретного мой друг сообщить ей не мог. Я же вообще был уверен, что это просто происки каких-то недругов Гарри, тех же Малфоев, которые просто не хотят, чтобы он появился в Хогвартсе, чтобы выставить его трусом.

Наконец-то пришло время расстаться с семейством Грейнджер — наша подруга, конечно, хорошая девочка, но иногда ее слишком много. Договорившись встретиться в Хогвартс-экспрессе, мы отправились по домам.

* * *

Драко

Отец вышел из своей комнаты на следующее утро. Он был очень бледен, и в его глазах мелькал какой-то не виденный мною раньше огонек. Не терпящим пререканий тоном Люциус Малфой потребовал от своего наследника (а тон был именно таким), чтобы я ежедневно присылал сову с отчетом обо всех действиях Поттера и Уизли.

Это было странно, но его следующие слова привели меня в шок. Ладно Поттер, он считается спасителем мира, ладно Уизли, у этой семейки с моим отцом какие-то свои личные счеты, но он потребовал столь же подробного описания всех действий Гермионы...

Чтобы мой отец обратил внимание на маглорожденную девочку, будь она хоть семи пядей во лбу и десять раз подругой Поттера — такого просто не могло быть. Но ушам приходилось верить. И ведь я даже не мог спросить, зачем Люциусу такие сведения. Оставалось только покорно кивать головой и повторять: «Да, отец!».

* * *

Нарцисса

То, что мой муж интересуется именно этой маглорожденной девочкой, не вызывало у меня сомнения, как не вызывало сомнений и его желание растереть ее в порошок при первой же возможности. Невероятно, чем ребенок мог до такой степени привести в бешенство невозмутимого аристократа...

Я задавалась этим вопросом до тех пор, пока не взяла в руки со злостью откинутый моим мужем последний выпуск «Ежедневного пророка». Вначале я подумала, что он злится из-за того, что наше имя напечатано в газете в таком неприглядном контексте, но потом обратила внимание на одну из фотографий. Испуганная Джин Эверет таращила с нее свои карие глаза, стараясь прижаться к родителям-маглам, стоящим позади нее.

Все стало на свои места. Теперь мне было понятно, почему Люциус, забыв о присутствующих в магазине журналистах, полез в драку — увидеть Джин, которая не Джин, а просто похожая на нее магла, одно из самых презираемых им в мире существ, могло вывести из равновесия не только этого непробиваемого человека. Я на какое-то мгновение даже посочувствовала девочке. Жизнь маглорожденной волшебницы и так не легка, а имея заклятым врагом моего мужа, вообще может превратиться в ад. Но мое сочувствие было не долгим. Мне не было никакого дела до Гермионы Грейнджер, а если она из-за случайной схожести с давно умершим человеком попала в неприятности, то пусть из них сама и выбирается. Тем более, насколько я помню рассказы сына, она довольно-таки одаренная волшебница — пусть и демонстрирует свои способности.

Я со спокойной душой закрыла газету. Какие бы действия ни предпринял мой муж в отношении этой девочки, он постарается, чтобы репутация семьи при этом не была затронута. А то, что у него снова начали проявляться какие-то эмоции, было для нашей семьи только на пользу. Может быть, он, в конце концов, посмотрит на Драко как на сына, и мальчик узнает, что в мире существует еще и отцовская любовь.

* * *

Гермиона

Стоя на платформе, я нервничала, не видя среди учеников ни Гарри, ни Рона. Экспресс уже скоро должен был отправляться, когда сквозь разделительный барьер начали проходить члены семейства Уизли. Значит, они просто слегка опоздали, и можно было со спокойной душой идти на свое место. Но беспокойство и не думало убирать свои коготки. Ну никак у меня не выходил из головы этот странный эльф, непонятно для чего отговаривающий Гарри от школы. Про его словам, в Хогвартсе должно было случиться что-то ужасное. Но что? Мои друзья были слишком уверены в директоре Дамблдоре, чтобы верить в опасность, совершенно забыв, что при прошлогодних происшествиях нашего директора тоже никто не похищал, так что по идее он должен был обеспечить своим ученикам максимальную безопасность. Правда, может быть, наши представления о безопасности сильно различаются, и в этом году нам точно так же ничего не грозит...

Успокоиться я никак не могла. Оставив вещи в купе, которое мы уже по традиции делили с Невиллом, я пошла искать Рона и Гарри по поезду. Ни Перси, ни близнецы не знали, где они, оставалась надежда, что Рон решил ехать в одном купе со своей младшей сестрой, и мне оставалось только найти это купе.

Эта надежда испарилась, когда я обнаружила младшую Уизли сидящую рядом с Невиллом и о чем-то оживленно с ним разговаривающую. Значит, моих друзей в поезде не было. Я не знала, что мне делать, отсюда ведь и сову не отправишь, тем более что не было у меня этой совы. Даже Живоглот опять остался с мамой. Бежать к машинистам и требовать остановить экспресс, потому что куда-то пропали два ученика? Интересно, после такого меня сразу в Мунго сдадут или немного подождут? Оставалось только добраться до школы и все дальнейшие действия предпринимать уже там.

* * *

Драко

В этот раз Гермиона была на платформе одна, без своего обычного сопровождения, и подойти к ней не составляло никакого труда. Я бы так и сделал, если бы не ее встревоженное выражение лица, она ведь даже не замечала меня, стоящего в нескольких шагах от нее. Или все-таки подойти?

Пока я колебался, момент был упущен — ко мне гурьбой подошли мои однокурсники, разговаривая кто о чем, и я мог только наблюдать за гриффиндоркой. Я заметил, что Панси отвлеклась от сплетен и проследила за моим взглядом, но совершенно не придал этому значения. Меня даже слегка обрадовало, что капитан слизеринской сборной отвел меня в сторону и начал говорить о метлах, которые мой отец подарил команде. Я не сильно вслушивался в его слова, но одно предложение заставило меня повернуться к нему и внимательно посмотреть в глаза. Меня приглашали попробоваться на место ловца, а по восторженному тону я понимал, что это место уже мое.

Сдержанно поблагодарив капитана за столь лестное предложение, я всем видом показал, что хочу остаться в одиночестве. Слава Мерлину, меня поняли, и я вновь получил возможность наблюдать за Гермионой. Меня удивляло и пугало внимание отца к ее персоне — Люциус Малфой ничего и никогда не делает просто так, но каковы его мотивы, я не знал. Скорее всего, этот интерес не принесет девочке ничего хорошего.

Раздался гудок, возвещающий об отправлении поезда, и я вошел в свое купе, постаравшись отбросить все неприятные мысли. Пока еще ничего не случилось, и я постараюсь, чтобы с Гермионой не произошло ничего страшного. Не знаю как, но я это сделаю.

* * *

Гермиона

Вот и конечная остановка экспресса. Хагрид собирает первоклашек, а я с глупой надеждой вглядываюсь в лица выходящих из поезда учеников, стараясь увидеть Гарри и Рона. Потом как-то бездумно иду к каретам, которые доставят нас в Хогвартс.

Существа, впряженные в наш транспорт, везущий в школу, меня заинтересовали, никогда таких раньше не видела, даже на картинках — похожие на обтянутый шкурой скелет, они все равно обладали грацией и какой-то странной красотой. Я уже шагнула вперед, чтобы коснуться худых большеглазых морд, когда меня остановил голос Невилла.

— Гермиона, садись с нами.

— Хорошо.

В карете оставалось только одно свободное место. Кроме Невилла в ней сидели еще двое наших одноклассников, Дин Томас и Шеймус Финиган, хаффлпафец Эрни МакМиллан и еще одна девочка с барсучьего факультета, имени которой я не помнила. Наверное, я долго наблюдала за выходящими из поезда, потому что наша карета оказалась одной из последних. Ребята обсуждали самодвижущиеся кареты, и я наконец-то поняла, что за существа впряжены в них.

Увидеть фестралов могут только те, кто своими глазами видел смерть... Выходит, моим попутчикам повезло, что они видят только повозки, которые едут сами по себе и рассуждают о новом виде волшебства. Рассказывать им о фестралах не хотелось, ведь тогда бы мне пришлось рассказать и о маме Джин, а придумывать что-то... если без этого можно обойтись, то я предпочту обойтись. Невольно подумалось о том, сколько еще ребят скрывают от остальных то, что они видят.

Всю дорогу я пыталась понять, куда же делись мальчишки. И Джинни, и близнецы, и даже Перси были уверены в том, что ребята сели в поезд. Так что же произошло? Снова и снова в голове крутился рассказ Гарри о встрече с эльфом-домовиком — а что если отсутствие моих друзей как раз и связано с той страшной опасностью, которая в этом году грозит Хогвартсу?Я не могла успокоиться и за столом в Большом Зале, все время кидала тревожные взгляды по сторонам. Еще до начала распределения первоклашек Северус встал из-за стола и куда-то ушел. На секунду вспомнила о том, как глупо я с ним поссорилась, и тут же снова вернулась к своим тревожным мыслям.

— Ну, надо же что наш братец отчудил, — воскликнул один из близнецов, Джордж, кажется, — а мы, братец Дред, на такую шалость никак не могли решиться...

— Да, малыш Ронни, снимаем перед тобой шляпу! — подхватил второй брат.

В руках у близнецов был последний выпуск «Ежедневного пророка», и я пододвинулась поближе, чтобы увидеть, что же в газете вызвало такую реакцию. На фото был летящий в небе старый голубой форд, а если очень присмотреться, то внутри можно было рассмотреть рыжую и темноволосую головы.

Эти два идиота решили попасть в школу на летающей машине?!! Просто отличный способ передвижения, если хочешь наплевать на статус о секретности... Ну хоть когда-нибудь эти дети будут думать о том, что они творят!

* * *

Драко

Сидя в Большом зале, я наблюдал за Гермионой — она явно нервничала, а Поттера и Уизли не было рядом с ней. Неужели они наконец-то поссорились? Отца бы заинтересовала такая новость? Но свои догадки сообщать ни к чему, Люциусу Малфою нужны факты. А я даже не знаю толком, что ему написать... Что шрамоголовый и рыжеволосый за праздничным столом сочли ниже своего достоинства сидеть рядом со своей подругой? Хотя стоп, их вообще нет за столом. Они решили сделать мне подарок и бросили школу?

Однако «Ежедневный пророк» решил мои сомнения — эти придурки решили добираться до Хогвартса на летающей машине. Насколько я знаю, этот потрепанный форд принадлежит Артуру Уизли. А вот эта информация отца точно заинтересует, у него счеты с главой рыжеволосого семейства.

* * *

Северус

Я ждал, когда малолетняя нахалка появится в Большом Зале. Хоть она на меня и злится, я должен убедиться в том, что с ней все в порядке. Гермиона была одна, странно, неужели успела поссориться со своими дружками и именно поэтому у нее такой встревоженный вид? Но нет, не похоже, чтобы она была зла. Просто растерянно смотрела на всех гриффиндорцев, словно выискивая кого-то глазами.

Так-так. А Поттера с Уизли поблизости не наблюдается. Это что ж выходит, они в поезде потерялись? Взгляд упал на принесенный совой последний номер газеты. Теперь стало ясно, каким образом эти два шалопая решили добраться до Хогвартса. Не узнать машину Артура Уизли было бы сложно.

Стоит пойти их поискать, а то есть у меня смутное подозрение, что водители из этих двенадцатилетних мальчишек никудышные. Но добраться до замка они уже были должны успеть.Интересно, это Поттер притягивает к себе неприятности или неприятности являются непреодолимым соблазном для Поттера? Иначе как назвать то, что местом посадки эти мальчишки избрали весьма негостеприимные объятия Дракучей Ивы? Хорошо хоть обошлось без сломанных костей.

Забавно, что они обсуждают меня, даже не замечая, что я стою у них за спиной. Взять бы вас, голубчики, за уши да пару раз лбами стукнуть, чтоб повнимательнее были и не болтали того, чего не стоит. И исключением попугать, так, чтоб проняло до самых печенок...

Чтоб сто раз подумали перед тем, как заставлять волноваться Гермиону.

* * *

Гарри

Глядя в глаза разъяренной МакГонагл, я с ужасом думал, что в этот раз меня точно выгонят из школы. Пролет на волшебном форде уже не казался таким захватывающим, да и встреча с дерущимся деревом оставила не слишком приятные воспоминания. Вернуться опять к Дурсли было сущим кошмаром, но мысль о том, что из-за нашего приключения пострадает Рон и его семья, заставляла меня злиться на самого себя.

А еще мы сразу по приезде умудрились попасться Снейпу — это уже верх безрассудства, он же из нас всю кровь выпустит для своих зелий, после того как услышал что мы о нем говорили. Сразу отметит со своим факультетом наше исключение, а уж потом... Хорошо хоть он не имеет права нас выгонять, но МакГонагл ничто не помешает.

Но почему все-таки барьер не пропустил нас к поезду? Пока директор и наш декан расспрашивают меня об этом, я тоже пытаюсь понять. Но я не Гермиона, у меня не получится так гладко выстроить логическую цепочку из имеющихся фактов.

Что? Я не ослышался, всего лишь месяц отработки? По сравнению с тем, что я себе уже напридумывал — это сущая безделица... Главное, из Хогвартса не исключили, спасибо директору. И еще можно надеяться, что благополучно сбежавший фордик не доставит неприятностей мистеру Уизли.

* * *

Дамблдор

До чего удачно вышло с этой машиной — прямо удивительно. Наверное, если бы я строил план, как добиться доверия этих двоих, то ничего лучше не смог бы придумать. Теперь, после того как они почувствовали себя уже отправленными домой, самое время убрать карающую длань и обернуться доброй улыбкой. Тем более, что кипящая от гнева Минерва не оставит без наказания подобную беспечную выходку...

А вот рассказ о барьере, который не пропустил малолетних волшебников — это уже интересно. Незаметно просмотрев воспоминания обоих мальчишек, я узнал о предупреждении эльфа. Зря они считают, что это жестокая шутка, для того, чтобы Гарри в школу не попал. Хотя в двенадцать лет искренне веришь, что мир вращается исключительно вокруг тебя. Но, похоже, назревает что-то серьезное, и об этом лучше узнать как можно раньше.

Мальчику не помешают испытания — характер закалится. А Северус, хоть и ворчит, но продолжает пристально за ним наблюдать. Так что в случае чрезмерной опасности он окажется поблизости.

* * *

Рон

Пронесло! Честное слово, от облегчения я готов был пуститься в пляс прямо в директорском кабинете. И даже расцеловать на радостях Снейпа. Хотя нет, я был еще не до такой степени счастлив.

МакГонагл решила, что сегодня нравоучения уже никому не помогут, поэтому отправила нас на кухню подкрепиться с дороги, попутно сообщив мне о том, что моя сестра поступила на Гриффиндор. Если бы ее распределили на другой факультет, она бы от злости превратила шляпу в не подлежащие ремонту лохмотья. Но сейчас все в порядке, она будет рядом со своим обожаемым Гарри, разговорами о котором измотала за это лето нервы всем членам семьи.

Если бы еще и Гермиона смогла тактично промолчать, но нехороший блеск в глазах нашей подруги показывал, что так просто от нее не отделаешься. Когда нам в гостиной устроили овации, мне захотелось всем поведать о нашем приключении. Расписать в ярких красках со всеми подробностями. И только спешащий с разъяренным видом Перси заставил нас с Гарри ретироваться в свою комнату. Тут можно было отдохнуть от всего, но, к сожалению, Гермиона увязалась за нами.

Она внимательно выслушала подробный отчет о наших приключениях, но только воскликнула с негодованием:

— Неужели трудно было послать сову?!

Интересно, не является ли случайно наша подруга внучатой племянницей МакГонагл? Даже говорит теми же самыми словами. Наверное, эта неугомонная любительница правил отчитывала бы нас еще очень долго, и если бы Гарри не пожаловался на усталость, то спать бы мы легли еще очень не скоро.

Наутро была новая радость — мама прислала громковещатель. От всего того, что она вывалила на мою голову (Гарри словно и не было в той машине), хотелось забраться под стол и не выбираться оттуда еще очень долго. Даже бабушка туповатого Лонгботтома не унижала его так. Практически все ученики, до этого мирно уплетавшие завтрак, чуть не валялись на полу от хохота.

* * *

Драко

Да, умеет Молли Уизли громко вещать, доказывая в очередной раз свое плебейство. Даже трудно поверить в то, что она чистокровная, с такими-то манерами. Я попытался представить себе мать Панси или Дафны, или, не приведи Мерлин, мою, присылающую в Хогвартс подобное письмо... Да они бы умерли со стыда даже при мысли о подобном!

Не забывая посмеиваться, не отрываю взгляда от гриффиндорского стола, наблюдая в основном за реакцией Гермионы. Ее слегка передергивает от визгов матери своего дружка, и она ошеломленно переводит взгляд с Поттера на Уизли. Нет, вот она — магла, по своему рождению эта девочка даже близко не знает всех тонкостей принятых в нашем обществе правил приличия, но даже она понимает, что подобное письмо просто вульгарно.

— И чего ты не сводишь глаз с этой грязнокровки? — раздается над ухом ехидный голос Панси. — Неужто пытаешься отыскать в этом чучеле неземную красоту?

Однокурсники, уже немного успокоившиеся после спектакля, устроенного гиффиндорцами, опять грохнули хохотом. И, наверное, только я заметил, что реплика Панси не очередная гадкая шутка, а прямой вопрос, ответа на который я ей не мог дать. Не говорить же правду, что я просто хочу подружиться с этой девочкой, но и о поручении отца тоже стоит молчать, может быть, он хочет держать свой интерес к Поттеру и его окружению в секрете.

— Это тебя не касается, Панси, — пробормотал я и поспешно встал из-за стола, чтобы избежать дальнейших вопросов.

В коридоре меня догнал Маркус Флинт, капитан нашей команды по квиддитчу.

— Ты в команде, — заявил он, хлопнув меня по плечу. — На днях будет отбор, но можешь не беспокоиться — место твое.

На секунду стало гадко на душе. Да, быть ловцом было моей мечтой, но я не хотел попадать в команду тем способом, каким решил проблему отец. Я хотел достичь всего сам, а теперь приходилось делать хорошую мину при плохой игре.

— Метлы просто супер, — заявил Флинт, видимо решив меня полностью добить, и удалился в сторону подземелий, оставив меня наедине с раздражением и растерянностью.

* * *

Панси

Что-то Драко себя странно ведет... Еще на платформе он не сводил глаз с этой лохматой грязнокровки. Вчера за ужином то же самое. И вот сегодня — последняя капля. Неужели он не понимает, что подобное поведение для аристократа, наследника чистокровной семьи, просто недопустимо?

И что в ней может быть интересного? Кошмарные волосы, для усмирения которых она даже ленится применять обычное заклинание, огромные торчащие зубы и вечная книжка под носом. Да от такой девочки любой нормальный парень должен убегать с криками ужаса, а не упорно смотреть в ее сторону.

Нет, нужно сегодня же отправить родителям сову, они летом что-то говорили о возможной помолвке, так пусть знают о поведении потенциального зятя. Я думаю, Люциус Малфой и леди Нарцисса будут в шоке.

* * *

Гарри

И чего этот первокурсник ко мне привязался? Такое впечатление, что я кто-то похожий на Локхарта, способный отдать все на свете за пять секунд славы...Не вспоминай свой кошмар всуе, не появится он у тебя за спиной. Даже насмешки Малфоя не так раздражают, как этот аккуратно одетый, тщательно завитый человек, который заявил, что заразил меня честолюбием. Интересно, какой из него учитель? А то в шкале моих нелюбимых личностей он достойно борется за первое место со Снейпом.

М-да. Выпустить корнуэльских пикси и смыться — это, конечно, оригинально. Но не более оригинально, чем дать в контрольной по ЗОТИ вопрос о своем любимом цвете. Знание того, что он просто обожает сиреневый, сильно поможет нам бороться с темными силами? Похоже, по его мнению, это основное условие победы...

Во время этого бедлама я наблюдал за Гермионой. Вначале на лице моей подруги промелькнуло недоумение, потом она заглянула в книжку, а потом, очевидно, приняла какое-то решение. Девочка произнесла несколько заклинаний, и пикси наконец-то оставили беднягу Невилла в покое, а потом принялась очищать класс от этой напасти.

К моему удивлению, ей начал помогать Малфой. Хотя что за бред я несу, естественно, слизеринец не помогал Гермионе, он просто пытался защитить себя. Но меня немного задело, что этот блондин может творить заклинания, опережающие школьный курс. Наверное, надо чаще прислушиваться к словам нашей подруги, когда она заставляет нас читать дополнительную литературу и изучать то, что еще не входит в школьную программу.

* * *

Драко

Ну, то, что Локхарт пустозвон, было понятно с первого взгляда, но его выходка с пикси, это было уже чрезмерно. Похоже, наш любезный директор подбирает преподавателей по ЗОТИ по каким-то только ему понятным критериям, отдающим откровенным маразмом. Мало нам было в прошлом году Квирелла, с его заиканием, тюрбаном, тяжелым чесночным запахом и обмороками, так теперь еще нужно смотреть на чудо, которое, наверное, даже во сне улыбается в тридцать два зуба. А вдруг какой-то репортер поблизости...

Чему нас может научить такой человек, я, честно говоря, представлял с трудом. Он ведь даже не смог вернуть пикси обратно в клетки, хотя и попытался это сделать. И теперь мы с гриффиндорцами оказались в центре маленького торнадо, которое устроили эти пронзительноголосые синелицые бестии. Мне не было особо о чем переживать, я просто поставил щит и с интересом стал наблюдать за действиями своих однокурсников.

Гермиона не была бы Гермионой, если бы не постаралась помочь остальным. Через несколько секунд я сообразил, что тоже пытаюсь угомонить пикси заклинаниями. Скорее всего, для того, чтобы показать этой девочке, что я не бесчувственное бревно, способное только сыпать колкостями и делать гадости ее друзьям. Я заметил ее легкую одобрительную улыбку. Правда, Поттер уставился на меня во все глаза, но это меня уже не волновало.

* * *

Рон

Как Гермиона может восхищаться этим завитым придурком? Она что, не видела, что он просто удрал из класса при малейших признаках опасности? Но кто их разберет, этих женщин... Да опиши я этот урок маме, она бы послала мне громковещатель похлеще предыдущего и заявила, что я наговариваю на хорошего человека.

А еще так обидно, что я ничего не смог сделать. Ну да, соглашусь, наша зазнайка знает намного больше заклинаний, чем я, но ведь еще эта моя палочка! Вот попробуйте колдовать сломанной палочкой — посмотрю, как у вас получится. А мне придется, даже несмотря на то, что она является угрозой для всех окружающих, потому что мама точно не пришлет мне новую.

И вопрос даже не в отсутствии денег, просто она сейчас в бешенстве из-за нашей выходки и ее лучше не трогать, чтобы на новые неприятности не нарваться.

* * *

Невилл

Да, хуже, чем на ЗОТИ, мне только на зельеварении. И тут вопрос не в том, что я плохо знаю предмет, благодаря тому, что Гермиона не забывает заниматься со мной, предметы эти я знаю не хуже остальных, просто это не мое. И еще я постоянно попадаю в неприятные ситуации, даже пикси выбрали своей основной жертвой именно меня.

Зато какое наслаждение уроки профессора Спраут — многие ребята смеются над тем, что она постоянно землей перепачкана и растрепанной ходит, но никто лучше нее не чувствует магические растения. Мадам Спраут иногда даже не нужно смотреть, она уже знает, что и где нужно сделать. Хотел бы я так уметь! Надеюсь, у меня получится, даже если бабушка и будет сильно недовольна.

Но зная свою неудачливость, к профессору гербалогии я подходил с опаской, ожидая того, что она погонит прочь недотепу ученика. Но мадам Спраут просто обрадовалась моему интересу к магическим растениям и разрешила мне присутствовать и помимо уроков в теплицах, чтобы я, помогая ей, приобретал практику в интересном деле. А еще она посоветовала множество интересных книг...

Я раньше не понимал Гермиону, ее любовь к книгам вызывала недоумение, потому что сам я много читать не особо любил. Но сейчас, когда за каждой строчкой скрыто столько всего интересного, я прекрасно ее понимаю.

* * *

Люциус

Надо же — Паркинсон прислал мне раздраженное письмо по поводу неподобающего поведения моего сына. Вот индюк напыщенный, он что, считает вопрос с помолвкой уже решенным? Да даже если бы наши дети и были уже официально помолвлены, то Паркинсоны не имели бы права вмешиваться в дела семьи Малфой, они все-таки не Блэки...

Хотя репутация родной семьи Нарциссы и пострадала слегка из-за брака ее сестры с маглом и, особенно, из-за недостойного поведения кузена Сириуса, но ее древние корни и видное положение давали им право на определенные уступки. А кто такие Паркинсоны? Сколько поколений в их родовом древе? А туда же, предъявлять какие-то безосновательные претензии...

Но разрывать с ними все отношения не хотелось, мало ли когда и такая семья может пригодиться. Поэтому я написал ответ, в котором с вежливым безразличием объяснил, что мой интерес к делам школьников является моим личным делом. Несмотря на свою напыщенность, Паркинсон достаточно умен, чтобы не лезть не в свое дело. Поэтому он тактично объяснит дочери, а такие сведения он мог получить только от дочери, чтобы она не совала свой хорошенький носик в мужские дела.

Однако это письмо принесло помимо раздражения еще и пользу — теперь я точно был уверен, что Драко выполняет мое распоряжение добросовестно и в его письмах ко мне приходят максимально подробные отчеты.

* * *

Драко

Я только что отправил своего филина с письмами домой — отцу, как всегда, подробный отчет обо всех действиях гриффиндорской троицы, матери обычное письмо, которыми мы с ней постоянно обмениваемся. Отец не одобряет такие проявления чувств, если бы не его внезапный интерес к делам, творящимся в Хогвартсе, то за все время учебы я бы не дождался от него ни одного письма... Вот даже и в последнем полученном послании были всего лишь точные инструкции о том, на что мне следует обратить особое внимание.

В подземелья спускаться как-то не хотелось. Там сейчас собрались все наши ученики, а участвовать в общем разговоре, напуская на себя довольный вид, просто не было сил. Завтра отбор в команду, и я уже слышал шепоток за спиной относительно того, что некоторые снобы могут себе позволить купить все что угодно. В другое время я, наверное, не обратил бы на это никакого внимания, но сейчас, при мысли, что Гермиона может посчитать так же — становилось плохо.

* * *

Панси

Отец отчитал меня за то, что я вмешиваюсь в чужие дела, а это значит, что за внезапным интересом Драко к этой грязнокровке стоит Люциус Малфой. Зачем ему это понадобилось, я не хотела даже и думать, но чтобы наладить отношения с этой семьей, нужно постараться помочь моему приятелю с его заданием. В конце концов, двое могут увидеть гораздо больше, чем один.

Не то, что я горела желанием в будущем выйти замуж за этого холодного мальчишку, но партия была подходящая, и моей семье не мешало бы родство с такой знатной семьей, как у него. Это ведь лучше, чем породниться с Креббами или Гойлами. Так что лучше уже сейчас, на всякий случай, стать полезной наследнику Малфоев, при любом раскладе он не забудет о моей помощи.

А следить за грязнокровкой и ее дружками может стать очень даже увлекательным занятием. Во всяком случае, поводы для ехидных комментариев эти гриффиндорские недоумки предоставят в полном размере. В этом-то я уж точно уверена.

* * *

Гарри

В жизни не думал, что в моем окружении появятся люди, встречи с которыми я буду бояться больше, чем встреч со Снейпом, но от профессора Локхарта я удирал со всей возможной скоростью, только увидев его на горизонте. К сожалению, от Колина Криви удрать не всегда представлялось возможным — я натыкался на него где только возможно, десятки раз в день, и он не скрывал своей радости от встречи со мной. А еще пытался сфотографировать в любой ситуации... Честное слово, наслать на него какое-то страшное проклятие уже не казалось мне таким плохим делом.

Я с нетерпением ожидал выходных, чтобы сходить в гости к Хагриду. А попросту спрятаться в хижине этого добродушного полувеликана, поболтать о ничего не значащих делах с друзьями, не опасаясь того, что от меня начнут требовать улыбку для фотографии или парочку автографов. Давненько мы нормально не сидели вместе — Гермиона с головой ушла в учебу, а с Роном не давала спокойно пообщаться его палочка, которая время от времени выкидывала такие фортеля, что казалось, еще немного и она подорвет замок. От этого мой друг постоянно ходил в состоянии раздражения, готовый рычать на всех без разбора.

Вот и вчера ночью он вполголоса ругал Гермиону, пока мне не надоело его бормотание и я напрямую не спросил, чем же его так достала наша подруга.

— Представляешь, она мне заявила, что Джинни ведет себя как-то странно.

— В смысле?

— Ну ты что, не знаешь Гермиону — для нее любой человек, который не похоронил себя в библиотеке, ведет себя странно...

К дальнейшему я не слишком прислушивался. Да, наша подруга могла иногда надоесть нравоучениями, могла очень тонко разыграть нас.

Я это видел своими глазами, когда девочка с горячностью доказывала Рону, что профессор Локхарт само совершенство. Если бы я тогда не обратил внимания на лукавство, сверкнувшее в ее глазах, то тоже поверил бы, что она говорит то, во что верит. Но вот наблюдательностью она превосходила нас с Роном вместе взятых... Так что на ее слова о странности Джинни стоило обратить внимание. С другой стороны, Рон ее брат и знает девочку гораздо лучше остальных, да и другие Уизли не заметили в ее поведении ничего странного, так что, может быть, это просто напрасные тревоги.

Ведь Гермиона очень волнуется, хотя и усиленно пытается это скрыть, о том, что мне наговорил этот сумасшедший эльф. И постоянно ждет какой-то опасности в школе. Но если бы школе грозила опасность — то ведь есть профессора, есть Дамблдор, который является самым сильным светлым волшебником, так о чем нам волноваться. Ну не могут же повториться события прошлого года, ведь философский камень давно уничтожен.

Занятый этими мыслями, я, казалось, спал только несколько мгновений, предвкушая свободный от учебы день... Но все мои планы были безжалостно разрушены рукой Оливера Вуда, который с силой тряс меня за плечо — оказывается, что в такую несусветную рань он решил устроить тренировку команды. Запускать в него подушкой было бесполезно, он бы все равно не убрался, так что, злой и невыспавшийся, я все-таки выполз в нашу гостиную. Рону я оставил записку, что ушел на тренировку, чтобы он не бурчал потом, что вечно обо всем последний узнает.

Да и зная о его любви к квиддитчу, я был практически уверен в том, что он прибежит посмотреть, как мы играем. Если он захватит с собой Гермиону, то можно будет прямо с поля зайти к Хагриду, тем более что его хижина находится неподалеку, и не придется слишком сильно менять свои планы из-за спортивного энтузиазма нашего капитана.

* * *

Гермиона

Я проснулась в хорошем настроении, почему-то уверенная в том, что день сегодня будет удачным. Возможно, мне даже удастся поговорить с Северусом, и он не будет испаряться при виде меня, как делал до этого...

Вчера ко мне, смущаясь и запинаясь, подходил Перси с очень неожиданным вопросом — что можно подарить девушке. Я, конечно, слегка удивилась тому, что он решил посоветоваться именно со мной, но добросовестно стала над этим думать. Естественно, лучшим подарком для меня была бы книга, но ведь речь идет о другом человеке. Надеюсь, то, что я придумала, понравится той девушке.

Кажется, Перси тоже был слегка удивлен моим словам — подарить небольшое зеркальце с гравировкой и зачаровать его так, чтобы оно по утрам говорило комплименты. Чтобы не смущать парня, я попросила его купить мне в Хогсмидте пергаменты, после чего он точно будет уверен, что я не придам его вопросу значения, а главное, не расскажу об этом его братьям, которые своими шуточками могут испортить настроение кому угодно.

Одевшись, я решила заглянуть в комнату к моим друзьям, ведь сегодня мы собирались в гости к Хагриду, так что, может, стоит их поторопить. К моему удивлению, я застала только Рона, который заявил, что этот чокнутый Вуд с утра пораньше утащил Гарри на тренировку. Планы немного менялись, я знала, насколько Гарри нравится квиддитч, и была уверена, что ему будет приятно, если мы с Роном придем на тренировку.

* * *

Гарри

Слушая, как Вуд рассказывает о придуманных им схемах игры, я честно пытался не заснуть, но это мне плохо удавалось. Впрочем, не мне одному — остальные игроки тоже дремали, убаюканные монотонным голосом нашего капитана. И я был согласен с Джорджем, спросившим о том, нельзя ли все это было рассказать нам еще вчера, когда мы что-то соображали. Я так понимаю, что детали новой тактики сейчас не понял никто, кроме самого Оливера, и мы, под его недовольным взглядом, вышли наконец на поле.

На трибунах я заметил своих друзей и помахал им рукой, разминаясь в полете, чтобы окончательно проснуться. Но нормально потренироваться нам сегодня было не суждено, внизу, выделяющиеся в своих зеленых мантиях, появились слизеринцы. Возмущенный Вуд первым спустился вниз, начиная разбираться, по какому праву другая команда пришла на заранее зарезервированное поле.

Висеть одному в воздухе было глупо, да и самому хотелось бы понять, что случилось. Наверное, так думали все игроки команды, потому что мы спустились вниз практически одновременно. Среди слизеринцев я заметил довольного Малфоя, но сейчас было как-то не до него. Флинт тыкал Вуду в нос распоряжение от Снейпа о том, что команда его факультета тренируется сегодня.

— Но я ведь зарезервировал поле заранее!

— Да, но нам нужно обучить нового ловца.

— Новый ловец, — Оливер пробежался взглядом по команде противников и остановился на новом лице. — Парень, а ты случайно не сын Люциуса Малфоя?

— Хорошо, что ты вспомнил его отца, — улыбка капитана слизеринцев передалась, кажется, всем членам команды. — Хочешь посмотреть, какой он нам сделал роскошный подарок...

Ну, все было понятно, Люциус Малфой купил слизеринцам новые модели метел — «Нимбус-2001». Естественно, метлы нашей команды значительно уступали им по скорости и маневренности. Это следовало учитывать в дальнейших играх. Но слизеринцы не были бы слизеринцами, если бы успокоились простым превосходством своих метел. Нет, им нужно было обязательно бросать колкости насчет наших игроков, причем задевая вещи, не имеющие никакого отношения к квиддитчу. А я-то наивно думал, что Малфой среди них исключение...

— Зато все игроки нашей команды попали в нее только благодаря таланту, никому из них не пришлось покупать себе место, — звонкий голос Гермионы раздался у меня за спиной, а я ведь даже не заметил, когда они с Роном успели спуститься с трибун и подойти к нам.

— А тебя, грязнокровка, никто не спрашивает!

Кажется, на этот раз Малфой перегнул палку, потому что сейчас на него набросились практически все наши, забыв обо всем, что говорилось раньше. Рон вскинул палочку и попытался произнести проклятие, совершенно забыв в пылу гнева о том, что от его палочки можно сейчас ожидать чего угодно — вот она и выстрелила заклятьем в своего владельца.

Выплевывающий слизняков Рон дал повод слизеринцам для новых шуточек, в которых Малфой был первым. Вот только голос у него был какой-то безжизненный, лишенный обычной язвительности и ехидства. Гермиона не обращала на представителей змеиного факультета никакого внимания, возможно, она тоже, как и я, не поняла сути произнесенного оскорбления, но все ее внимание было приковано исключительно к Рону.

* * *

Драко

Мозг отказывается воспринимать то, что сказал мой язык, и единственная надежда на то, что Гермиона не поняла оскорбления, тает у меня на глазах. Ее взгляд становится холодным-холодным и таким, словно не на человека она смотрит. Не простит. Я точно знаю, что этого она мне никогда не простит.

Я и сам себе никогда не прощу этих слов. Дурак! Нахлынувшее на меня отчаяние заставляло меня не обращать внимания на крики вокруг, да я и не понимал толком, что и кто там кричит. Я только знал, что Драко Малфой сейчас доказал этой девочке, что он последняя сволочь и даже смотреть в его сторону ниже ее достоинства.

Дальше ничего не помню... Кажется, я что-то говорил, а может быть и нет... А еще и эта тренировка, все как в тумане. Даже не знаю, как мне удалось не свалиться с метлы.

* * *

Хагрид

Что-то мне уж больно хочется натравить на этого блаженного кого-то из своих любимчиков. Нет, ну это ж надо, не поленился прийти сюда из замка, чтобы объяснить мне, что я неправильно за тыквами ухаживаю. Знаток выискался! Хорошо, что сам сообразил уйти, а то я уже был готов на этого Локхарта Клыка натравить. Мало того, что не в свое дело лезет, так еще и на Гарри наговаривает.

Я вышел на крыльцо и заметил идущих со стороны квиддитчного поля ребят. Хорошо, что они все-таки решили ко мне зайти, а то поганое настроение, вызванное этим хлыщом, еще долго бы не давало мне покоя. Подставив Рону под лицо тазик, чтобы вылезающие из него слизняки не расползлись по всей хижине, я начал расспросы. Не, вот Малфой гаденыш, за что ж так оскорблять хорошую девочку? Такое же ничтожное существо, каким был его отец в школе. Только и умеет, что свою злобу на всех, кто рядом находится, выплевывать.

Я поставил на стол тарелку с ирисками и тщательно заваривал чай. Нужно было как-то отвлечь этих детишек от мести Малфою, потому что тронь сыночка и в Хогвртса может заявиться папаша, который является главой попечительского совета школы. Так что неприятностей Гарри и его друзьям он может устроить массу. Так же как и профессору Дамблдору. С такими как эти гаденыши в открытую нельзя, их нужно исподтишка подлавливать, когда они даже и думать забудут об опасности.

— Кстати, Гарри, а тут ходят слухи, что ты фотографии с автографами раздаешь, — попробовал я отвлечь их от неприятных мыслей. — Я тоже такую хочу.

И пока мы вели шутливую перепалку о том, что профессор Локхарт просто завидует известности Гарри, который для этого совсем ничего не делает, я решил показать детишкам свой огород, да заодно и слизняков не мешало бы выбросить, что-то многовато их собралось в одном худющем мальчишке. Эти тыквы были моей гордостью — я очень старался, чтобы к Хэллоуину они выглядели во всей красе. И хотя моя волшебная палочка была давно сломана, но даже ее половинкой, скрытой в зонтике, мне удавалось иногда произносить простейшие заклинания.

Конечно, Гермиона сразу же определила, каким именно я воспользовался для того, чтобы тыквы стали больше, все-таки на редкость умная девочка. Кого-то мне она напоминает. Я сначала думал, что мать Гарри, но нет, Лили Эванс была немного другой. А Гермиона похожа на какую-то другую студентку того же самого года выпуска. Кажется, она училась на Равенкло... Нет, не вспомню сейчас.

Я пошутил насчет Джинни, которая не просто так находилась возле моей хижины, но улыбнулся только Рон, знавший об увлечении своей сестры Гарри Поттером. Сам Гарри сделал вид, что ничего не понял, а вот Гермиона внезапно насторожилась, как будто я сказал что-то, что уже подтверждало ее догадки.

* * *

Северус

Мне навстречу шел Драко Малфой... Вот только выглядел этот высокомерный мальчишка сейчас так, словно произошло что-то ужасное. От него исходили волны ненависти, и если я сейчас не разберусь в происходящем, то он в таком состоянии способен натворить все, что угодно. Мысленно послав под зад Мерлину этих детишек с их проблемами, я потребовал, чтобы он вошел в мой кабинет. Мальчишка подчинился как-то механически, кажется, даже не соображая, кто и чего от него требует.

Добиться от него вразумительных ответов сейчас было невозможно, и поэтому я решил воспользоваться легименцией. Вся эта неприглядная история, которая произошла на поле для квиддитча, была показана мне во всех подробностях. Мои подопечные неплохо держались, и я мог бы, наверное, даже посмеяться вместе с ними, если бы не оскорбительное слово, произнесенное Малфоем.

Это вызвало во мне такое бешенство, что я готов был разорвать мальчишку на клочки прямо у себя в кабинете, и плевать мне было на его отца. Вот только Драко сам ненавидел себя за сказанное гораздо больше всех остальных. В его голове вертелась только одна связная мысль: «Не простит. Она ни за что меня не простит». Я был с ним согласен — такое не простит никто, как бы потом ни пытаться загладить вину.

Я налил в стакан успокоительного зелья и почти силой заставил Малфоя его выпить. Сквозь гадливость, вызванную его поступком, пробивалась жалость. Почему-то вспомнил себя много лет назад, когда в практически такой же ситуации обозвал единственного близкого мне человека...

А сейчас обозвали Гермиону. Если бы кого-то другого, то я бы, конечно, тоже негодовал, но почему именно эту девочку? Она ж относилась к тебе хорошо, даже несмотря на то, что ты постоянно доставал ее друзей. Как к брату относилась. А ты... Хотя я не смогу тебе придумать худшего наказания, чем то, что ты сам себе определишь. Я и не знал, что ты тоже привязан к этой девочке.

Похоже, успокоительное подействовало. Мысли мальчишки стали более связными. Ну что ж, надеюсь, сегодня он больше ничего не натворит, а расспрашивать его о том, что произошло, не имеет смысла. Не будет он ни с кем делиться переживаниями, слишком гордый. Так что стоит сделать вид, что я ни о чем не знаю, и отпустить. Это не та проблема, в решении которой я могу помочь.

— Мистер Малфой, вы, кажется, забыли, где находится раздевалка? Извольте больше не показываться в школе в таком виде.

Он молча кивает головой, а в глазах все еще плещется вселенское отчаяние. Иди, мальчишка, сегодня ты стал немного старше и теперь знаешь, насколько болезненные уроки может подкинуть нам жизнь.

Если бы Гермиона не разозлилась на меня тогда, в конце прошлого года, то можно было бы пригласить ее на чай и объяснить, что на самом деле ее никто такой не считает. Что эти слова были произнесены уязвленным самолюбием Малфоя, а не им самим. Но, к сожалению, мы с ней уже не общаемся.

Я стараюсь не попадаться ей на глаза чаще, чем положено учителю зельеварения. Я ведь тоже перед ней виноват, и меня она тоже не простит. Глупо надеяться на что-то другое. Глупо верить, что однажды она поймет, что я просто хотел ее защитить. Глупо, Северус, ты же знаешь, что это все не для тебя.Смешно, а мы ведь с этим мальчишкой даже называем ее одинаково — моя Гермиона...

* * *

Гарри

Мы возвращались от Хагрида, а в голове у меня все крутилось то оскорбление, которое Малфой нанес Гермионе. Теперь, после объяснений Рона, стало понятно, почему на защиту моей подруги бросились все без исключения, даже те, кто толком ее не знал — ведь это было не просто оскорбление в сторону маглорожденной девочки, это был очередной вызов всем нам. Неприятие нашего образа жизни. Вспомнилось сразу, как меня Распределяющая шляпа хотела на Слизерин отправить — учись я там, должен был бы поддерживать подобные маглоненавистнические настроения. И ведь со временем поверил бы во всю эту ерунду.

Странно, что Гермиона отнеслась к обидному слову как-то очень спокойно. На квиддитчном поле — это понятно, она просто не знала, о чем идет речь. А вот у Хагрида, когда сомнения развеялись, она ведь не расплакалась, как тогда в прошлом году на Хэллоуин, нет. Она просто говорила с возмущением, а в глазах у нее застыло... разочарование. Не злость, не обида, а именно это чувство. Так, словно Гермиона не ожидала такой подлости именно от Малфоя.

Может быть, мне это все просто показалось? Действительно, с чего бы ей разочаровываться в белобрысом слизеринце именно сейчас, когда еще в прошлом году он проявил себя во всей красе — и Филча на нас натравливал, и подставлял всячески, да и обзывался при каждой встрече. Чего еще от него можно было ждать? Так что мое воображение подвело меня, и я начал видеть то, чего на самом деле не было, а это доказывает только одно — ничего я в девчонках не понимаю...

Действия Гермионы или той же Джинни выше моего понимания. Вон Хагрид на что-то намекал, когда рассказывал о том, что она находилась возле его хижины, да и Рон при этом как-то понимающе улыбнулся и посмотрел на меня. В то мгновение я почувствовал себя идиотом. Полным. Потому что, кажется, только я был не в курсе событий. Спасибо Гермионе, она своими расспросами отвлекла основное внимание от меня. Хотя чувствую, все, что касается Джинни, интересует ее не просто так.

* * *

Гермиона

Как же мальчишки удивились, когда профессор МакГонагл сказала им о наказании — такое впечатление, словно они уверовали, что их выходка пройдет незаметно и все благополучно закончится. Я бы посмеялась над выражением их лиц, вот только на душе у меня было так пакостно, что любое веселье задерживалось в моем сознании всего на какую-то долю секунды. Мне не хотелось видеть никого из одноклассников, и поэтому, сказав Гарри и Рону, что иду в библиотеку, я оставила ребят у входа в нашу гостиную. На самом деле мне просто хотелось остаться одной, а волшебное слово «библиотека» гарантировало, что мальчишки со мной точно не пойдут.

Я знала одно место в Хогвартсе, где ни одна живая душа не помешает моим размышлениям — старый, заброшенный туалет для девочек, который я обнаружила во время своих экскурсий по замку в начале прошлого года. Школьники туда не забредали. Во-первых, в Хогвартсе было много более интересных мест, а во-вторых, там обитала Плакса Миртл — еще одно школьное привидение. Только, в отличие от остальных, даже от хулиганистого полтергейста Пивза, этот призрак был уверен, что все хотят над ней посмеяться, и поэтому разговаривать с Миртл было практически нереально.

На мое счастье, обидчивое привидение путешествовало сейчас где-то в водопроводных трубах, так что туалет был в полном моем распоряжении. Я уселась в углу и обхватила колени руками. И в ту же секунду безобразная сцена на поле для квиддитча вновь возникла в моем сознании.

Глупо восклицать: «Драко! Как ты мог!» — на самом деле глупо. Все давно к этому шло, и только я наивно верила, что Малфой-младший не перенял у Малфоя-старшего все чистокровные предрассудки и не станет с брезгливостью относиться к маглорожденным волшебникам. Что ж, спасибо за урок. Он был жестоким и болезненным, но очень полезным в плане срывания розовых очков. Теперь я точно не буду питать напрасных надежд на невозможную дружбу. И наивные оправдания придумывать перестану, признав наконец, что Рон и Гарри были абсолютно правы в своей неприязни к Драко. И как бы мне ни хотелось, чтобы мой брат стал моим другом, это невозможно. Хорошо хоть я не додумалась рассказать ему о нашем родстве — представляю, какие бы он «комплименты» сыпал в мой адрес и в адрес мамы Джин...

Предательские слезы потекли из глаз, и я зло растерла их кулаками. Ведь обещала же себе, что больше никаких слез, и вот опять готова рыдать из-за высокомерного мальчишки, который если и вспоминает обо мне, то только для того, чтобы побольнее задеть.

— Ты тоже решила поплакать в моем туалете? — раздался рядом со мной визгливый голос Плаксы Миртл.

— Да, наверное, — пробормотала я, стараясь насухо вытереть глаза.

— Тебя тоже одноклассники высмеивали?

— Нет, меня просто назвали грязнокровкой...

— Это ужасно! — Но, вопреки словам призрака, в ее голосе звучало удовлетворение. — Ты не думала умереть от такого оскорбления?

— Нет.

— Жаль. Тогда ты могла бы поселиться со мной в этом туалете, — Миртл заметно огорчилась, — и мы могли бы вместе вечно плакать над обидами.

Меня передернуло от одной мысли о подобном, но вслух я ничего не сказала. Не хотелось бы, чтобы Плакса Миртл устроила истерику.

— Мне пора, — сказала я, направляясь к двери.

— Ты заходи ко мне, когда тебя опять кто-то обидит.

— Обязательно.

Когда я вошла в нашу гостиную, Рон и Гарри уже ушли на отработку. Джинни сидела в углу и что-то писала в тетради. Я опять подумала, что она ведет себя немного странно. Конечно же, я почти не знала эту девочку, и Рон вполне мог оказаться прав в том, что все эти странности всего лишь следствие фанатской любви к Гарри. Хотя, с другой стороны, Колин Криви тоже его фанат, но его поведение мне почему-то не кажется странным — искреннее восхищение своим кумиром и желание как можно чаще его видеть. А помимо этого обычный первокурсник, который находит время и на учебу, и на свое хобби, и на общение с друзьями.

А Джинни почти ни с кем не общается, даже со своими братьями. Едва ли не все свое свободное время она что-то увлеченно пишет в дневнике, и я практически уверена, что дневник ей отвечает. У меня точно такое же выражение лица, когда я общаюсь с дневником мамы Джин. Так с чего я решила, что такое общение чем-то угрожает девочке?

А ведь такие вещи могут быть очень опасными и нести в себе темную магию. Хотя откуда в семье министерского чиновника могла взяться подобная вещь, я понять не могла, поэтому все мои предположения могут оказаться ошибочными. Я осторожно расспросила Рона, нет ли у них в семье какого-то подобного артефакта, и получила однозначный ответ — нет.

Поговорить бы с девочкой по душам, но мы не являемся близкими подругами, меня она сторонится, точно так же как и всех остальных. Так что пока остается только наблюдать со стороны.В кресле возле камина сидел Невилл и с выражением восторга на лице читал книгу по гербалогии. Я так рада, что он нашел себе занятие по душе — больше не будет себя чувствовать бледной копией отца...

* * *

Невилл

Я был рад, когда Гермиона заговорила со мной о книге, наверное, кроме нее никто не понимал моего увлечения магическими растениями. Но эта девочка всегда умела поддержать и найти нужные слова. Вот и сейчас она шутливо заявила мне, что скоро ей придется списывать у меня домашнее задание по гербалогии, тем самым ненавязчиво признавая мои успехи.

Жаль, что бабушка не думает так же. У нее на все мои слова только один ответ: будь достойным сыном своих родителей. Кажется, ей не приходит в голову, что достойным можно стать и не выбирая профессию аврора.

Еще в прошлом году я бы с ней согласился, неуклюже пытаясь следовать ее наставлениям. Но сейчас, благодаря поддержке моих друзей, я научился отстаивать собственное мнение. И пусть это будет долго и трудно, я не буду отсиживаться в кустах — ведь не зря же Шляпа распределила меня на Гриффиндор.

Со временем все поймут, что я тоже по праву занимаю место на этом факультете. И бабушка поверит в мои способности. Настоящие, а не придуманные ею.

* * *

Джинни

Мама всегда говорила мне, что в Хогвартсе я найду настоящих друзей. Возможно, в то время, когда она сама училась в школе, так и было, но сейчас я смогла по настоящему подружиться только с Томом. Я даже не представляю, что бы я делала в этом замке, если бы у меня не было возможности переписываться в дневнике с моим другом. Я так стеснялась, что еду в Хогвартс в подержанных вещах и со старыми книгами, а вот сейчас со страхом думаю, что если бы мама купила мне новый дневник, не было бы у меня такого замечательного друга.

У меня шестеро старших братьев, но ни один из них не стал бы выслушивать мои переживания, поддерживать меня и давать советы. Самое большее, на что я могла бы рассчитывать — это безразличие к моим проблемам. В худшем случае меня бы извели насмешками, а Перси еще бы и нудные нравоучения читал постоянно.

Да, наставлять всех на путь следования правилам — это призвание моего брата, и если бы я однажды не застукала его в пустом классе целующимся с девушкой, он бы тратил каждую свободную минуту, чтобы отчитывать меня. Но я знала его секрет... Перси не захотел попадать на язычок к близнецам и взял с меня слово, что я никому не расскажу о том, что увидела. Но я же не мои братья! Естественно, я никому ничего не сказала, а он перестал меня дергать по пустякам.

Том тоже написал, что я поступила правильно, и начал расспрашивать о Гарри. Наверное, о Гарри Поттере мы переписываемся чаще всего, ведь Том тоже считает его великим человеком.

* * *

Гарри

Лучше бы меня вместо Рона отправили полировать кубки в Зале Наград — у Дурсли я занимался уборкой ежедневно, так что напугать меня подобной безделицей трудно. Так нет же, приходится выслушивать идиотские разглагольствования Локхарта и писать бесконечные ответы его поклонницам. Уже через полчаса я почувствовал, что хочу находиться где угодно, только не здесь. Я бы даже с Малфоем с удовольствием пообщался. Да что там Малфой, даже Снейп приятнее... Хотя нет, Снейп — это уже перебор. Слышать его сочащееся ядом шипение было бы совсем невыносимо.

«Убивать... время убивать...» — послышался тихий шипящий голос, и я подскочил на стуле, ошарашено оглядываясь по сторонам. Но в комнате были только мы с профессором ЗОТИ.

— Что-то случилось, Гарри?

— Вы слышали это, профессор? Этот голос?

— Какой голос? — похожее на картинку из «Ведьмополитена» лицо Гилдероя Локхарта было полно искреннего удивления. — Может быть, ты задремал, Гарри? О, уже так поздно, конечно, ты устал. Можешь идти.

Я был рад уйти, но в коридоре внимательно огляделся, стараясь найти того, кто в шутку или всерьез произнес эту странную фразу. Естественно, там никого не было, и уже у самого портрета Полной Дамы я вдруг сообразил, что не смог бы услышать из коридора никаких разговоров — ведь кабинет был закрыт, да и стол находился не возле самых дверей.

* * *

Рон

Эти кубки бесконечны, да еще и Филч постоянно заглядывает, чтобы я от работы не отлынивал. А в остальное время за мной Миссис Норрис наблюдает. Противная кошка, на хозяина своего похожая. Когда из меня опять полезли слизни, эта блохастая тварь мяукнула — и завхоз тут как тут.

Как же он орал! Такое впечатление, что я осквернил могилу его мамочки. А потом заявил, что пока я не отполирую эту табличку до зеркального блеска, он меня отсюда не выпустит. Я тер эту проклятую табличку с надписью «Том Марволо Ридл. За заслуги перед школой» и проклинал Филча всеми ругательствами, позаимствованными из богатого запаса близнецов. Зачем кому-то нужны старые сверкающие кубки, если в этот зал все равно почти никто не заходит?

С отработки я возвращался уже после отбоя. Главное, чтобы Снейп по дороге не попался, а то снимет баллы, не слушая объяснений. От этого слизеринского гада всего ожидать можно.

Рука ныла, хотелось упасть и мгновенно заснуть, но тут Гарри рассказал, что слышал голос. Это странно. Локхарт ничего не слышал или сделал вид, что ничего не слышал. Но как бы этот таинственный незнакомец мог подобное провернуть, я даже не представляю. Ведь если бы он вошел в кабинет под мантией-невидимкой, то двери все равно бы открывались...

Наутро пришло в голову, что это могли быть проделки Фреда и Джорджа. Осторожно расспросил братцев — нет, не они. Хотя такой розыгрыш им понравился, и они решили взять его на вооружение.

Может быть, Гарри от усталости действительно померещилось?

* * *

Джинни

Дождь идет, почти не переставая. Выходишь на улицу — и уже вся мокрая. Посмотришь в окно, а там тучи плачут противным дождем. Как же он мне надоел!

Наша школьная медсестра лечит хлюпающих носом учеников бедроперцовым зельем, а я постоянно беспокоюсь о Гарри — ведь у него ежедневные тренировки на поле для квиддитча. Не хочется, чтобы он заболел. Зелье, конечно, творит чудеса, но идущий из ушей пар выглядит смешно. А я не хочу, чтобы хоть кто-то над ним смеялся.

Со мной несколько раз пыталась поговорить Гермиона Грейнджер. Не люблю ее. И учится она хорошо, прямо восхищайтесь все ею, и с Гарри много времени проводит. Как он еще со скуки не умер, общаясь с этой высокомерной заучкой, не могу даже представить. Мало ей Гарри и Рона, так теперь еще и со мной подружиться пытается. Как будто я такая глупая, что променяю наше доверительное общение с Томом на сомнительные нравоучения. Мне и Перси хватает с его нотациями.

Что-то в последнее время я чувствую страшную слабость, в особенности по утрам, да и бледная очень. Вон даже Перси это заметил, всем остальным же просто наплевать... Даже если бы я исчезла, они заметили бы мое отсутствие только через несколько дней. Я всю жизнь была для братьев обузой, интересно, как хоть старший-то внимание на меня обратил, с его великой любовью?

А Том мне посоветовал принять лекарство от простуды и оно мне обязательно поможет. Какой все-таки у меня замечательный друг, который всегда поддержит. С ним просто невозможно поссориться. Да я даже думать не хочу о нашей с ним ссоре.

Выпила зелье и сидела пускала пар из ушей. В открытую никто не смеялся, но ведь было заметно, как они все прятали улыбки, как только я поворачивалась к ним. В особенности эта мерзкая Грейнджер, почти не скрываясь, скалила свои огромные зубы, когда разговаривала с Роном.

А после зелья совсем не стало легче, но в больничное крыло идти не хочется. Зачем беспокоить мадам Помфри по пустякам — я ведь не больна. Это просто дождь на меня так влияет. Закончится дождь, и мне станет легче. Просто дождь... и ничего больше.

* * *

Гарри

Оливер Вуд гоняет нас, как проклятых, в любую погоду. Хотя по большому счету он прав — близнецы шпионили за слизеринской командой и подтвердили, что их новые метлы действительно дают преимущество в скорости. Так что нам оставалось рассчитывать только на свою маневренность, вот мы и выбивались из сил, отрабатывая взаимодействие в команде и различные трюки.

Я возвращался с тренировки насквозь мокрый, когда услышал расстроенный голос Почти Безголового Ника. Усталость усталостью, но ведь он все-таки призрак факультета Гриффиндор. Так что пройти мимо, сделав вид, что ничего не заметил, было невежливо.

А я и не знал, что призраки ведут такую активную жизнь. Надо же, у них, оказывается, даже свои клубы по интересам имеются. И попасть туда очень трудно. Чудеса!А вот попасться в лапы разъяренному Филчу, это не шутки. Хорошо хоть сэр Николас придумал, как нашего завхоза отвлечь, и я ушел без наказания. Или это не из-за выходки Пивза вышло, а потому, что я ту странную рекламную брошюру прочел? Но все равно я был настолько благодарен Почти Безголовому Нику, что даже пообещал прийти на празднование годовщины его смерти. Рон и Гермиона тоже приглашены.

* * *

Филч

Эти проклятые дети только и умеют, что грязь разносить. Неужели трудно перед входом в замок наложить на себя высушивающее и очищающее заклинания? Они же волшебники, Мерлин их забери. Ненавижу!

Директор Дамблдор слишком добр к этим малолетним паршивцам. Я не понимаю, почему он столько лет отказывается ввести телесные наказания для учеников. Выпороть мерзавцев перед всеми — и они хорошо подумают, прежде чем нарушать правила еще раз.

С каким бы наслаждением я их порол. Как тщательно вымачивал бы розги, чтобы были упругими и били хлестко, так, чтобы кожу посильнее рассекать. И никаких посещений больничного крыла, пусть само, без всяких зелий и заклинаний заживает...

Но сейчас такие времена, что даже эти недоразумения, рожденные в семьях презренных маглов, имеют в Хогвартсе те же права, что и благородные отпрыски чистокровных семейств. Жаль, уже не вернуть тех нравов, при которых грязнокровки получали свои крохи знания, находясь в замке в качестве обслуги и выполняя всю работу домовых эльфов. Тогда они хорошо знали свое место...

Я их всех ненавижу! Грязнокровок за то, что они всеми правдами и неправдами просочились в волшебный мир. Полукровок — за то, что их родители, презрев все устои, роднились с маглами. Чистокровных... Да, я, представитель древнего чистокровного рода Филчей, ненавижу чистокровных волшебников за то, что у них есть то, чего я лишен — магия.

Они не знают о том, что я сквиб. Первый за многие поколения нашего рода. Знали бы, сделали бы мою жизнь в этом замке еще более невыносимой. Я бы убрался из этого проклятого места уже давно. Но куда? Здесь буквально все пропитано магией. И, возможно, со временем часть ее перейдет ко мне — тогда мне точно пригодятся знания, полученные на заочных курсах волшебства.

* * *

Гермиона

Гарри рассказал о приглашении сэра Николаса, и я, несмотря на недовольные взгляды Рона, настояла на том, что обещание следует сдержать. Неужели мальчишки не понимают, что им выпал уникальный шанс увидеть зрелище, на которое обычно не приглашают живых. Да, конечно, годовщина смерти Почти Безголового Ника — а это как-никак пятьсот лет — попадает на Хэллоуин и Рону не хочется пропускать праздничный ужин, но ведь праздничные ужины еще будут, а такое событие — никогда. Гарри, неужели тебе не интересно?

Судя по выражению лица моего друга, идти на праздник, устраиваемый привидениями, ему хотелось меньше всего на свете. Но он не привык разбрасываться обещаниями, так что он просто кивнул головой, соглашаясь с моими доводами. Рон недовольно засопел, но решил, что нескольких минут посещения празднества вполне хватит для выполнения обещания. А потом, в Большом Зале, можно будет и праздник живота устроить.

Я планировала пробыть на годовщине смерти сэра Ника немного дольше. Само собой, я прекрасно понимала, что праздник для мертвых сильно отличается от праздника для живых и, скорее всего, никакого удовольствия нам не доставит. Но уж очень хотелось завести полезные знакомства среди призраков. У них можно узнать много полезной информации как о старых временах, что совсем не помешает в эссе по истории магии, так и о совсем недавних событиях. В этом я уже убедилась.

* * *

Рон

Ну и зачем мы сюда пришли? Это все Гермиона со своими дурацкими идеями! Если бы она постоянно не напоминала Гарри о его обещании, сидели бы мы сейчас в Большом Зале вместе со всеми и уплетали ужин за обе щеки. В тепле.

А что сейчас? Мерзнем среди полупрозрачных гостей и смотрим на протухшую еду. Зато обещание сдержали. Гарри вон тоже с трудом сдерживает рвотные позывы, а наша правильная до мозга костей отличница вступает в вежливые беседы с гостями праздника. Ей здесь интересно?! И после этого она еще смеет говорить, что моя сестра ведет себя странно.

Благослови Мерлин Пивза. Если бы школьный полтергейст из вредности не вздумал довести до слез Плаксу Миртл, свалив вину на нашу подругу, мы бы еще очень долго в этом ледяном подземелье торчали. А так еще вполне успеем прилично поужинать. Надеюсь, запах этой тухлятины не будет меня весь вечер преследовать.

Гарри опять услышал голос. Если это чей-то дурацкий розыгрыш, то он действует только на моего друга. Я ничего не слышал, и Гермиона тоже. Но ведь Гарри слышит и очень встревожен словами этого неизвестного. Что же проиходит-то? Кто и кого убивать собирается? Это ведь Хогвартс — самое безопасное место Британии!

Наша пробежка по коридорам закончилась возле светящейся надписи на стене. Мы дружно застыли, чуть не шлепнувшись на залитый водой пол. Как будто надписи было мало, под ней на держателе для факела висела привязанная за хвост дохлая кошка Филча.

Пока я пытался втолковать Гарри, что из этого жуткого места нужно побыстрее уносить ноги, из дверей Большого Зала начали выходить ученики и учителя. И ведь не объяснишь же им, что мы к этому безобразию отношения не имеем, просто пришли, услышав голос, который грозился кого-то убить... Даже в волшебном мире слышать голоса — плохо.

* * *

Драко

С момента той злополучной тренировки мои шансы извиниться перед Гермионой таяли на глазах. При наших встречах девочка смотрела сквозь меня, и любые попытки обратить на себя ее внимании проваливались. Уж лучше бы она злилась, кричала на меня при встрече. Я заслужил. Но Гермиона вела себя так, словно человека по имени Драко Малфой просто не существует.

Я продолжал посылать отцу постоянные отчеты о действиях гриффиндорской троицы и очень удивился тому, что Панси начала постоянно рассказывать мне свои наблюдения о них. Когда она в первый раз рассказывала о действиях Гермионы, я подумал, что это просто совпадение. Но когда подобное начало повторяться раз за разом, я задумался о том, для чего ей это нужно. И по всему выходило, что она поделилась своими подозрениями о моем странном интересе к маглорожденной волшебнице со своим отцом, и тот посоветовал ей помочь мне. Зная мистера Паркинсона, я был уверен, что свой совет дочери он дал только после консультации с моим отцом.

Теперь мне стал понятен слегка изменившийся тон отцовских посланий — он получил подтверждение, что поручения я выполняю добросовестно. Но теперь у меня не было никакой гарантии, что Панси за моей спиной не посылает такие же подробные отчеты. Я знал, что такое может произойти. Не только Панси, но и любой другой из моих детских приятелей мог поступить так же. Но я даже не подозревал, что в тот момент, когда мои догадки подтвердятся, мне станет так противно. Миг, и все сентиментальные детские воспоминания растворились как дым.

На праздничном ужине в честь Хэллоуина я вспоминал прошлогодние события этого дня — трясущегося Квирелла, упавшего в обморок, и разгуливающего по замку горного тролля. Занятый своими мыслями, я сразу не заметил, что в зале нет ни Поттера, ни Уизли, ни Гермионы. Неужели этих двоих опять потянуло на подвиги, и они по гриффиндорской тупости опять потянули за собой свою подругу?

Когда мы вышли из Большого Зала, ответ на загадку нашелся сам собой — в боковом коридоре у светящейся надписи «Тайная комната открыта. Берегитесь, враги наследника» с растерянным видом стояли Поттер и Уизли.

— Грязнокровки и предатели крови, теперь ваша очередь, — честное слово, сказал я это только затем, чтобы увидеть, как у рыжего и очкастого перекривятся рожи, но в этот момент учителя заклятьями зажгли факелы и я увидел стоящую за спиной у Поттера Гермиону.

Драко, ты просто очарователен, во второй раз умудрился оскорбить дорогого тебе человека. Ах нет, на этот раз оскорблений мне показалось мало, и я прямым текстом угрожал ей. Браво, Драко!

* * *

МакГонагл

Эти ученики загонят меня в гроб! Как только в школе что-то случается — обязательно надо искать поблизости Поттера и Уизли. Ну, с ними как раз все понятно, тяга к приключениям у этих мальчишек в крови. Сколько нервов мне попортил Джеймс Поттер, даже вспомнить страшно. Да и многочисленные члены семьи Уизли тоже не обладали большой любовью к школьным правилам — среди них только Персиваль исключение. Так что Рональду есть с кого брать пример. Я от этих мальчишек ничего другого и не ожидала.

А вот как им удается втягивать в свои авантюры мисс Грейнджер, я никак не могу понять. Гермиона талантливая девочка, живущая в мире книг и уважающая правила. И свое мнение она умеет не только озвучивать, но и отстаивать. И все равно идет на поводу у этих шалопаев.Вот и сейчас — мерзкая провокационная надпись, мертвая Миссис Норрис и эти трое рядом. Почему они пропустили праздничный ужин? Зачем пошли в этот коридор? Такое впечатление, что они сами неприятности разыскивают.

* * *

Дамблдор

Произошло то, о чем предупреждал Гарри домовой эльф? Это не похоже на глупую шутку учеников, совсем не похоже. Немного напоминает тот случай полувековой давности, когда запугивали маглорожденных учеников. Это ведь тоже своеобразное запугивание — угрожающая надпись и мертвая кошка нашего завхоза. Неужели и в самом деле опять открыта тайная комната? Тогда следует решить, как поступать с учениками. А для начала узнать, как именно была убита кошка.

Филч, естественно, обвиняет во всем Гарри. Для нашего завхоза главное — наказать виновного, и для него не имеет ни малейшего значения, виноват ли человек на самом деле. Хм, а кошка-то жива. Использовано какое-то сильное парализующее проклятие, такое которое обычным способом и не определишь.

Даже ученикам старших классов наложить подобное проклятие будет не под силу, что уж говорить об обычных, ну ладно, не совсем обычных, второклассниках. У них нет для этого ни опыта, ни знаний. И как бы Аргус ни распинался о том, что это месть лично ему, за то, что он сквиб, в задачу мироздания явно не входит все события подстраивать под мистера Филча.

Странное ощущение для человека, который привык все держать под контролем, когда события начинают развиваться вне зависимости от его желания. Теперь мне стало понятно, почему Северус бывает настолько зол, когда я не рассказываю ему всю информацию. Но он — исполнитель, а мне не к лицу злиться по пустякам.

* * *

Люциус

Что ж, мой план сработал не так, как задумывалось изначально, но и такой вариант меня устраивает. Конечно, было бы намного лучше, если бы дневник Лорда нашли в жилище Артура Уизли, но и Хогвартс неплохое место. В любом случае связь между произошедшим нападением и отпрысками этого рыжеволосого семейства доказать будет нетрудно, в особенности если нужным людям немного подсказать. Если открыта Тайная комната, то Драко в школе ничего не грозит, проблемы будут у грязнокровок.

Темный Лорд однажды рассказывал о чудовище, обитающем там, чудовище, принадлежавшем еще самому Салазару, ненавидящем нечистоту крови так же, как и его хозяин, и подчиняющемся только наследнику Слизерина. Кошка Филча — это только начало. Дальше обязательно будут нападения, а Дамблдор, при всей своей славе, вряд ли сможет решить проблему быстро и по-тихому. Он не любит выносить сор из избы, поэтому попытается потянуть время и разобраться сам, тем более сейчас формально причин беспокоиться нет: пострадала только кошка и все можно списать на жестокую неудачную шутку кого-то из учеников. Ведь об их большой любви к школьному завхозу знают все. Вот и не стоит сейчас тревожить членов попечительского совета.

Для того, чтобы убедить их пойти против величайшего светлого мага современности, нужны веские причины. Я уверен, что они появятся в скором времени, тогда и настанет пора праведного гнева против директора Хогвартса, который не может обеспечить безопасность своих учеников.Отстранить Альбуса Дамблдора от руководства школой — заманчивая перспектива. Давно хотелось поставить на его место своего человека и изменить методы обучения. Это заняло бы много времени, но в перспективе принесло бы значительную пользу отпрыскам чистокровных семейств. Да и магическому обществу в целом.

Дамблдором недовольны многие, но в открытую выступать против победителя Гринденвальда никто не станет. А если появится веская причина... Она уже появилась, правда об этом пока еще никто не знает, но хогвартский директор, к сожалению, в курсе. Он любит напускать на себя вид старого чудака не от мира сего, но на самом деле является умным соперником. И жестким. Пожертвовать пешкой для того, чтобы выиграть партию, для него ничего не стоит. Вот только ослепленные внешним блеском люди этого не замечают.

Нужно предупредить Драко, чтобы он держался как можно дальше от происходящего и постарался не привлекать к нашей семье внимания. Ну и писал обо всем, что происходит, ежедневно.

* * *

Северус

Тайная Комната... Когда-то я о ней уже слышал, и это не та легенда, которая в "Истории Хогвартса" напечатана, там ведь только намеками рассказывается, что существует комната, а ней живет чудовище. Обычная не подтвержденная фактами легенда. Но я ведь слышал что-то совсем другое: что однажды ее уже открывали. И слышал я это от Волдеморта. Они тогда с Люциусом разговаривали, и при моем приближении разговор был окончен. Можно было бы кое-что разузнать у Малфоя, вот только нет у меня уверенности, что он что-то расскажет. Если в происходящем будет для него выгода, то информацией он делиться не будет. Люциус еще в школе привык к закулисным играм, и не похоже, чтобы годы уничтожили эту привычку.

Забавно было наблюдать за растерянностью Альбуса. Я ведь первым делом подумал, что это его очередная проверка для Поттера, но наш директор и в самом деле не знал, что происходит. Хотя в то, что он не воспользуется ситуацией, верить не приходится. Уж слишком удобно все произошло, а фраза Малфоя о том, что следующие — грязнокровки, наверняка заставит мальчишку влезть в очередные неприятности.

Родители Лили были маглы, и ее сын не сможет такое забыть. Да и подруга у него тоже из семьи маглов. Я не думаю, что Гермиона рассказывала Поттеру и Уизли о своей настоящей семье, уж слишком она Люциуса недолюбливает, да и Драко отличился так, что забыть его оскорбление не получится.

Я ведь за ними наблюдал. Из глаз девочки исчезла вся приветливость по отношению к Малфою, которой раньше они светились при каждой встрече. Сейчас она смотрит на него так, как Люциус на грязнокровок, и мне становится жаль мальчишку. Он, конечно, поступил подло и прощения не заслуживает, вот только по-человечески я его понимаю. Если бы Гермиона не была зла на меня, то я бы постарался немного изменить ее мнение о брате. Она слишком похожа на свою мать, чтобы обладать жестоким сердцем. Хотя ведь должно же в ее характере быть что-то и от отца — а Малфои прощать не умеют.

Интересно, как бы Люциус отреагировал, если бы знал, что у него дочь есть. Он всегда хладнокровный и выдержанный, но Джин для него значила очень много. Кажется, только рядом с этой девушкой из своей скорлупы выбирался настоящий живой Люциус, не закованный в рамки традиционного аристократического воспитания. Ради Джин Эверет он был способен на многое, но пойти против воли семьи не решился. И внебрачную дочь тоже бы не решился ввести в свой дом, это понятно. Вот только как бы он относился к Гермионе предсказать невозможно. Мог бы очень любить, как свою дочь от любимой девушки, а мог бы и возненавидеть за то, что она своим рождением лишила жизни дорогого ему человека.

Так что права девочка, что решила все в тайне сохранить. Не стоит старыми секретами будоражить то, что давно остыло. Да и Нарцисса в этой ситуации не виновата, зачем доставлять ей неприятности.

* * *

Гермиона

Джинни сильно волнуется из-за произошедшего. С одной стороны, понятно — все-таки прямо или косвенно к этому причастны ее брат и ее кумир, и в том случае, если докажут их вину, мальчишкам грозит исключение. Это понятно и естественно, но вот только почему-то у меня создается впечатление, что девочка знает больше, чем говорит. Может быть, это во мне говорит дурацкая подозрительность, но я не могу избавиться от подобных мыслей. Но и поделиться своими выводами мне не с кем — Рон опять посчитает меня странной, а Гарри решит, что от страха и большого ума я нагнетаю ситуацию.

Лучше всего было бы поговорить с Северусом, но он так ловко избегает наших встреч, что я начинаю понимать степень нанесенной ему обиды. Уже можно точно сказать, что он посчитал себя виноватым и таким вот образом старается вину искупить. Для меня подобное поведение непонятно, но если учесть прошлое Северуса, то все вполне естественно. И это я дура, что в момент раздражения наговорила ему всего. Могла бы о последствиях подумать? Конечно, могла, вот только все мы задним умом крепки.

В общем, нужно с ним поговорить. И сколько бы Северус ни пытался меня избегать, он забывает о моем упрямстве. Если я поставила перед собой цель, то обязательно ее достигну. А это очень важная для меня цель. Кто бы как ни посмотрел на наши отношения, я не хочу терять дружбу с этим человеком. Не хочу и не позволю ему опять закрыться в своей скорлупе.

* * *

Драко

Похоже, отец что-то знает о Тайной Комнате, уж слишком усердно он повторял в своем послании, чтобы я ни в коем случае не вмешивался в ситуацию. Выходит, происходящее не глупая шутка, все это на самом деле опасно...

Да еще и отчеты мои придется делать в два раза больше, потому как информацию о Поттере и его друзьях посылать по-прежнему надо, да плюс ко всему и о том, что в школе происходит, придется писать со всеми деталями. Чувствую себя каким-то шпионом на вражеской территории. Уж лучше бы в Дурмстранг пошел учиться!

Хотя нет. Там не было бы Гермионы. И, несмотря на то, что мне не удалось с ней нормально поговорить, и даже если она никогда не простит мне те оскорбительные слова, я все равно рад, что хотя бы иногда могу ее видеть. Временами я жутко завидую Поттеру и Уизли. Чем эти недоразумения заслужили право быть ее друзьями? Что в них такого особенного, кроме того, что они постоянно попадают в неприятности и втягивают в них Гермиону?

Я всегда знал, что в жизни много несправедливости и за маленькую улыбку судьбы потом придется очень дорого заплатить. Вот только чувствовать эту несправедливость на своей шкуре весьма болезненно...

* * *

Рон

Опять мы вляпались. Хорошо хоть на этот раз мама громковещатель не прислала, а то совсем весело было бы. Правда, Перси постарался — нудно вещал о том, что мы в очередной раз нарушили школьные правила, и было бы это в его власти, он назначил бы нам наказания до конца школьного года. Чтобы руки были заняты и времени не было во всякие переделки влипать. Вот постоянно задаюсь вопросом, откуда в нашей семье такой зануда? Он по характеру больше на Гермиону похож — и учиться точно так же любит, и о правилах говорить, а уж как перед учителями выслуживается... Так может, на самом деле он ее брат?

А директор у нас просто сапер — недаром отец всегда о нем очень хорошо отзывается. Если бы не Дамблдор, то Снейп вместе с Филчем без разбирательств выкинули нашу троицу из Хогвардса. А МакГонагл их бы поддержала, она всегда за слепое исполнение правил и студентов своего факультета карает так же, как и всех остальных. Это только Снейп своих змеенышей всегда выгораживает.

А еще и Джинни... Чего она так за эту кошку переживает? Я ей честно сказал, что никто бы не расстроился, если бы вместе с Миссис Норрис еще и Филча парализовали. За такие шутки, конечно, из школы выгоняют, но лично бы я этому шутнику от всей души руку пожал. А сестренка нервничает. Придумала себе, что Гарри могут исключить, вот и глаза у нее на мокром месте.

* * *

Гарри

Интересно, почему это от меня Джастин шарахнулся в сторону. Вроде бы мы с ним никогда не конфликтовали, да, в общем-то, и не общались толком, так, только на некоторых спаренных уроках пересекались. Неужели он на самом деле подумал, что это мне взбрело в голову кошку парализованную за хвост подвешивать? Глупость какая-то.

А у Гермионы новая идея — о Тайной Комнате все разузнать. Она не только всю библиотеку обыскала, она даже профессора Бинса на уроке расспрашивала. Я думал, что остальные тихонько себе посмеются, но нет, заставили-таки наше привидение рассказать эту легенду. Как по мне — обычная страшилка, но нашей подруге этого не докажешь, она отнеслась к рассказу очень серьезно.

Не знаю, мне больше почему-то версия Рона нравится, что кто-то, прочитав эту историю в книге, решил над Филчем подшутить. Жестокая шутка, согласен, но наш завхоз почти всем уже насолить успел, так что желающих — хоть отбавляй.

Но остальных учеников рассказ заинтересовал сильно, намного сильнее, чем обычно-нудная лекция профессора Бинса. Весь урок я ловил на себе заинтересованные и испуганные взгляды: похоже, мои однокурсники решили, что я и есть этот таинственный наследник Слизерина. Хотя я прихожу к мысли, что в этой школе могут поверить во что угодно.

* * *

Гермиона

Мальчишки уверены, что все произошедшее это просто шутка. Может быть, и так, но я сильно в этом сомневаюсь. А когда я сомневаюсь, то предпочитаю знать наверняка. Кто бы ни совершил этот поступок, он не мог рассчитывать, что мы в самый неподходящий момент к месту преступления заявимся. И следить за нами он тоже не смог бы, так как длительное отсутствие за праздничным столом было бы заметно.

То есть у человека, который это сделал, было мало времени, настолько мало, что угрожающая надпись была сделана небрежно, и писавший наверняка испачкался в краске. Хотя очищающего заклинания никто не отменял, поэтому никто и ни на что не обратил внимания. Все равно ерунда какая-то выходит. Для того чтобы избавиться от кошки Филча, тем самым насолив ее хозяину, не обязательно было такое представление устраивать. Так что дело тут в чем-то совсем другом.

Самое простое — запугать всех маглорожденных волшебников. Зачем — это другой вопрос, но если преследовалась именно эта цель, тогда все сходится. Выходит, расчет был на то, что выходящие из Большого Зала ученики наткнутся на запись практически сразу, отсюда и светящаяся краска, чтобы в полутемном коридоре мгновенно в глаза бросилась. И уже наутро был виден результат — все почти не скрывают страха и подозревают друг друга. Нет, вообще-то они подозревают Гарри, потому что мы там находились. Вот только почему именно Гарри, а не меня или Рона, я понять не могу.

В любом случае лучше при свете дня рассмотреть это место. Может быть, в темноте мы чего-то не заметили? Мальчишки увлеченно спорили о том, насколько страдал маразмом Салазар Слизерин, поэтому шли за мной, не задавая вопросов. Кажется, они догадались, куда мы идем, только тогда, когда увидели надпись.

Сегодня здесь уже не было воды на полу. Еще бы, ведь Филч практически неотлучно все это время сидел здесь на табурете, надеясь поймать злобного шутника. Конечно, мне совсем не нравится этот человек, но к кошке своей он был привязан, как к самому близкому существу, поэтому мне понятна и его ярость, и его желание покарать виновного. Но его гневные речи и беспочвенные обвинения начинали раздражать. Хорошо, что сейчас наш завхоз покинул свой пост, иначе наше присутствие здесь вызвало бы массу проблем.

Я раздумывала о том, откуда в тот вечер на полу могло быть столько воды, и смотрела в окно. Так бывает, если сосредоточить внимание на чем-то незначительном, вроде той небольшой трещинки в стекле, то мысли в голове проясняются. Но на этот раз вышло все иначе, возможно потому, что мое внимание переключилось на множество пауков, которые пытались через эту трещину выбраться наружу. Это было действительно странно, ведь лето давно закончилось, а они ровными строями покидали Хогвартс, словно что-то здесь им угрожало. Ну не Филча же с его метлой пауки перепугались.Впрочем, ни Гарри, ни Рон не придали этому факту никакого значения.

* * *

Рон

И зачем эта девчонка нас в заброшеный туалет притащила? Что ей за идея опять в голову пришла такая важная? Ну подумаешь, вода на полу была, так это привидение, со свои склочным характером, от обиды может не только потоп устроить. И на что мы рассчитывали, когда Плаксу Миртл расспросить пытались? Глупости все это. Обычные глупые шутки, и не стоит обращать внимание. Дамблдор со всем разберется, на то он и директор.

А еще эти пауки. Бр-р-р. С детства их боюсь. Тут уж Фред с Джорджем постарались. Но все равно как-то неудобно в своем страхе признаваться было. Да еще и перед нашей заучкой, которой что пауки, что еще какая гадость — все представляют интерес с чисто научной точки зрения.Ну а для полного счастья оставалось при выходе из туалета Перси на глаза попасться. То-то братцу было счастье нам нотации почитать. Такое впечатление, что мы не из заброшенного туалета выходили, а по крайней мере кого-то из профессоров убили прямо у него на глазах.

* * *

Перси

Мои братья — это моя вечная головная боль. Раньше я наивно надеялся, что ничего страшнее близнецов в моей жизни уже не будет. Глупые надежды. С тех пор как младший брат поступил в школу, у меня создается впечатление, что он поставил себе целью довести меня и нашу маму. Неужели ему не приходит в голову, что мама переживает за него? Но нет, нужно обязательно во что-то вляпаться.

Вот и сейчас. Ну что они там забыли? Это же туалет для девочек и не имеет значения, что он давно заброшен. Если бы кто-то из профессоров заметил этих оболтусов, то опять налицо было бы нарушение школьных правил.

Рону мало того, что он подставил папу с этой летающей машиной? Конечно, папа тоже не прав, что хранил дома то, что противоречит правилам магического мира. Тем более что сам он работает в отделе, занимающемся борьбой с изготовлением и применением подобных вещей. Но ведь тот факт, что Рон своим блистательным появлением в Хогвартсе навлек на нашу семью министерское расследование и судебное разбирательство, никто не отменил. Хорошо, если удастся отделаться штрафом. А если нет?

А младшему братцу все равно. Он уже обо всем забыл и с головой нырнул в новые неприятности, даже не задумываясь о том, какие у нашей семьи потом могут быть проблемы.

* * *

Панси

Когда я вошла в гостиную, то сразу посмотрела, есть ли в ней Драко. Он в последнее время предпочитает отсиживаться в своей комнате, а рассказывать о подслушанном разговоре два раза мне не хотелось. Ведь тогда станет абсолютно понятна моя заинтересованность в том, чтобы эта информация дошла именно до Драко Малфоя. Если он сам поймет, то в этом нет ничего страшного, но мне не хотелось бы, чтобы об этом узнали остальные. Винс и Грег — не в счет. У них слишком мало мозгов, чтобы делать самостоятельные выводы. А вот Блез и Тео могут немного подпортить мне жизнь своими подколами, если о чем-то догадаются. К счастью, Драко был здесь, сидел в кресле возле камина и делал вид, что очень увлечен учебником по зельеварению.

Я старалась в красках описать, как старший Уизли, тот, который на Гриффиндоре староста, отчитывал своего братца за любовь проводить время в женском туалете. Вначале, казалось, Драко не обращает внимания на мой рассказ, но когда я упомянула, что вместе с ним были Поттер и грязнокровка, у него удивленно взлетели брови. Почти незаметно для других, но я-то его с детства знаю.

Спасибо скажешь мне потом. Не знаю, почему твоего отца так интересуют все телодвижения этой троицы, но я постараюсь быть полезной семейству Малфоев.

* * *

Драко

Странно, что они там забыли? Вначале я не обращал внимания на рассказ Панси, мало ли что этот идиот Уизли натворить может, но вот присутствие вместе с ним Поттера и Гермионы означало только одно — они опять полезут туда, куда не надо. И ведь не предупредишь эту девочку о том, что подобное времяпровождение просто опасно. Во-первых, она меня не послушает, после того, что я ей наговорил. А во-вторых, даже если вдруг и послушает, у нее сразу возникнет вопрос, почему я так думаю. А рассказать о том, что так считает мой отец, я не могу.

Я ведь и сам толком не понимаю, почему он находит все происходящее опасным, но к его словам стоит прислушаться, на ветер предупреждения он бросать не будет. И что мне теперь делать? Как эту маглорожденную девочку защитить от грозящей ей опасности, если она сама, по гриффиндорскому безрассудству, сует голову в пасть льва? Остается только издалека следить за ней, чтобы дров не наломала. Да и отцу будет что сообщить, тем более, если он ждет подтвержденияя моим сообщениям от Панси.

* * *

Дафна

А Панси все-таки глупа... Я давно это подозревала, но раньше считала, что мне это только кажется. А вот сейчас раздумываю о том, как я могла общаться со столь недалеким человеком. Оно, конечно, понятно, наши родители дружат, хотя такие отношения трудно назвать дружбой, скорее взаимовыгодное сотрудничество, но все-таки прерывать отношения, созданные нашими семьями из-за того, что младшая представительница семьи мозгами не блещет, недостойно истиной аристократки.

Если честно, не понимаю я, зачем она в это ввязалась. Ну и что, что Малфои предварительно говорили о брачном контракте, ведь никакого договора пописано не было, а с представителями этой семьи можно общаться только на языке цифр и договоров. Конечно, породниться с аристократами в энном поколении почетно, и сам Драко к этому не имеет никакого отношения, имеет значение только его фамилия, но все равно, так откровенно выставлять напоказ свои намерения...

Панси, Панси, я была о тебе лучшего мнения. Неужели тебе не понятно, что твои родные для этих потомственных аристократов всегда будут выскочками, и они постараются использовать вас по полной, ничего не давая взамен, кроме пустых обещаний. Но ситуация интересная, обидно будет не извлечь из нее пользу.

Я, конечно, не в восторге от этого холодного безэмоционального мальчишки, но помощь его семьи моей семье не помешает. Так что лучше держать ситуацию под контролем, не показывая откровенно своего интереса. В конце концов, моему отцу такая информация пригодится. А то, что нужно моему отцу, всегда пойдет на пользу и мне...

* * *

Джинни

Нет, эта Гермиона все-таки доведет меня. И чего ей не сидится со своими книжками в библиотеке? Так нет, нужно Гарри и моего брата в какие-то сомнительные дела втягивать. Искренне не понимаю, как они могли подружиться с такой девочкой — самовлюбленной и надменной эгоисткой. И ведь что самое обидное, меня никто не послушает, если я попытаюсь раскрыть им на нее глаза.

После Хэллоуина я испугалась. А кто бы не испугался, обнаружив под своей мантией заляпанную светящейся краской одежду. В особенности после того, что произошло. Рон прав, это чья-то глупая шутка. Шутка человека, которого следует исключить из школы.

К сожалению, к этому причастен Гарри. И что самое страшное, я каким-то образом причастна тоже. Может быть, Том был прав: я застала нарушителя на месте преступления и ко мне применили обливейт? Действительно, похоже. Как иначе объяснить то, что я почти ничего не помню о праздничном ужине и у меня испачкана одежда, кроме того, что я оказалась невольным свидетелем происходящего. Разве что предположить, что это все сделала я.

Но ведь это глупо. Зачем мне, представительнице семьи, в которой искренне любят маглов и маглорожденных волшебников, писать угрозы таким ученикам? Ведь я еще в своем уме, да и нет у меня никакой нелюбви к маглорожденным, исключая Грейнджер.

По всему выходит, что я что-то увидела. К сожалению, я этого не помню, поэтому не нахожу себе места от волнения, зная, что мое беспамятство никак не помогает положению Гарри и моего брата. Ведь уже пошли слухи, что кошку нашего завхоза парализовал именно Гарри Поттер...

* * *

Гарри

Рон раздражен очередным неподчинением своей палочки. Оно понятно, кому понравится, что его палочка может выкидывать подобные фортеля, но все равно раздражение моего друга выглядит чрезмерным. И Гермиона на своей волне. Вот смотрю я на нее, и где-то в желудке становится холодно от одной мысли о том, что сейчас может твориться в ее умной голове. Все-таки за год общения я успел изучить эту девочку довольно хорошо, и эти сверкающие в предвкушении глаза явно не предвещают нам ничего хорошего.

Вот интересно, откуда она узнала об оборотном зелье, если я о нем ничего не слышал? Но идея хороша — стать кем-то из слизеринцев и узнать из первоисточника, что же на самом деле Малой затевает. Ведь действительно их семья могла поколениями хранить какие-то секреты, и почему бы Малфой-старший не передал Малфою-младшему информацию о том, как можно открыть тайную комнату и выпустить на свободу монстра-маглоненавистника.

Но варить зелье, о котором только мельком слышал на уроке, это как-то опасно. Ведь у нас даже нет его подробного описания, а книга с рецептом выдается только с разрешения преподавателя. И кто это согласится выдать подобное второклассникам? Локхарта, конечно, во внимание брать не стоит, он, если ему польстить, любой запрос подпишет не глядя. Но, судя по глазам Гермионы, именно от профессора ЗОТИ она и решила получить разрешение.

Рон слегка возмущался, но мне уже кружило голову предвкушение очередного приключения. Наверное, Снейп был прав, я слишком похож на своего отца, и меня проще заморить голодом, чем лишить жажды приключений.

Самое смешное, что все прошло легко. Этот напыщенный индюк даже не заметил, разрешение на какую книгу у него просят, настолько купался в моей лести и внимании моих друзей. Впервые мне закралась в голову крамольная мысль — по какому такому принципу Дамблдор нам профессоров подбирает? Ведь последнему кретину понятно, что Гилдерой Локхарт ничему не сможет научить своих учеников, разве что улыбаться перед фотокамерой и раздавать автографы направо и налево.

* * *

Гермиона

Да, оборотное зелье очень сложное, и мне закралось в голову сомнение, смогу ли я его приготовить. Помимо множества ингредиентов, зелье требовало очень много времени для того, чтобы его сварить — около месяца. А за это время у моих друзей может пропасть боевой запал, разожженный сейчас простым принципом взятия на слабо.

Хорошо, что Рону, как родившемуся в чистокровной семье магов, этот принцип незнаком, иначе он мог бы с легкостью поломать мой план. А у Гарри глаза загорелись. Вот греет душу ему мечта о подвиге, не хватало с детства любви и внимания, вот он и старается такими подвигами компенсировать упущенное. И при всем этом совсем не страдает манией величия. Скромность в нем сочетается с желанием любви, чувство ответственности с жаждой признания своих заслуг. Но самое главное в Гарри — внутренняя доброта, которую не удалось убить ни холодным обращением, ни тщательно прививаемой никчемностью. Именно за это я его и люблю.

А Рон... С ним одновременно и сложнее и проще. Он настолько уверен в своей правоте, что иногда не обращает внимания на возможность направить его энергию в нужное кому-то русло. И при всем этом мой друг будет абсолютно искренне считать, что поступает только по своему усмотрению. Это меня слегка настораживает и в то же время заставляет немного насмехаться над ним.

Например, он был искренне уверен, что я являюсь ярой фанаткой Гилдероя Локхарта. Объяснять Рону, что мне интересно читать написанные этим человеком книги, бесполезно, поэтому я решила ему просто подыграть. Хотя, признаюсь, мне иногда очень сложно сдержать смех, делая вид, что наш преподаватель по ЗОТИ мой кумир и ради его прекрасных глаз и завитых волос я сделаю все, что угодно. Сегодня с этим бланком в библиотеке я развлекалась по полной, настолько явно, что заметила на себе настороженный взгляд Гарри. Он что-то заметил?

Но, впрочем, мои безобидные развлечения не имеют значения. Я осторожно донесла до внимания мальчишек, что часть ингредиентов придется воровать из личных запасов Северуса. Их лица стоило заснять для потомков. Неужели моему старшему другу удалось их настолько запугать? Впрочем, при его язвительности подобное не удивительно.

Я уже придумала план, как достать недостающие ингредиенты, но пока его не стоит сообщать ни Гарри, ни Рону. Удовольствуемся малым — они согласились на мой план. А дальнейшее будем сообщать по мере необходимости.

* * *

Северус

Когда Альбус начинает разговор словами: «Северус, мальчик мой...» — у меня внутри все сжимается от нехорошего предчувствия. Подобная фраза всегда означает, что готов очередной гениальный план битвы добра со злом и требуется мое действенное, но абсолютно незаметное для посторонних участие. Хотелось бы хоть однажды ошибиться в своих выводах, но — увы. Ни разу еще меня не подводило предчувствие, не обмануло оно меня и на этот раз.

Хорошенькое задание — проверить навыки Поттера и его способность к оклюменции. Какие могут быть особые навыки у двенадцатилетнего мальчишки, не отличающегося особым усердием в учебе? Но подобное поручение может означать только одно — сыну Лили предстоит очередное опасное испытание. На этот раз директор решил воспользоваться уже сложившейся ситуацией, а не плести свою сеть. Оно и удобнее, и времени и сил займет меньше, и, что немаловажно, в любом случае Альбуса Дамблдора нельзя будет назвать организатором.

Значит, все-таки эта Тайная Комната не легенда для детей, и старина Альбус хорошо знает, насколько все опасно. Но если знает, то почему же тогда сам не принимает меры? Неужели то старое пророчество все еще в силе — Волдеморт не сгинул с лица земли и поэтому Гарри придется-таки с ним сражаться?

Если это на самом деле так, то мальчишке действительно стоит подготовиться. Но почему бы это не делать официально, раскрыв Поттеру все карты? Или наш директор уверен, что мальчик испугается? Зная его родителей, а Альбус знал их не хуже меня, можно давать гарантию, что страха в этом ребенке нет, и не будет он от трудностей убегать, перекладывая их на кого-то другого. Прошлый год — лучшее тому подтверждение...

Но размышления размышлениями, а приказ, красиво замаскированный под вежливую просьбу, придется выполнять. И наблюдать при этом, как трое детей опять суют свою голову в опасные переделки. Ведь ни Уизли, ни Гермиона не оставят своего друга одного. И хоть судьба младшего сына Артура мне довольно безразлична, но уберечь от опасности Гермиону я постараюсь. Даже если она и не позволит мне этого сделать.

* * *

Оливер

Этот матч был не похож на все остальные. Впрочем, я часто так начал думать с приходом в команду нового ловца. Гарри, конечно, хороший игрок, вот только неприятности во время игры его преследуют больше, чем остальных — вспомнить хотя бы ту взбесившуюся метлу...

Вот и сейчас близнецы Уизли чуть не сорвали все тщательно построенные планы, не выполняя обязанности загонщиков, а всеми силами стараясь прикрыть Гарри Поттера от взбесившегося бладжера. Я понимаю, что кто-то заклял мяч, но прерывать игру из-за этого не намерен, ведь хвастающиеся своими метлами слизеринцы должны узнать, что мастерство можно показать и не обладая новейшими моделями.

Хорошо хоть наш ловец поставил интересы команды выше своей безопасности, за это я его искренне уважаю. То, что он довольно известный мальчишка, не вскружило Поттеру голову, а значит, профессор МакГонагл не ошиблась, порекомендовав его в команду.

* * *

Драко

За Поттером гоняется взбесившийся бладжер. Интересно, кому же это наш юный герой так насолил, что его в который раз на игре прибить собираются? Честное слово, не сидел бы сам на метле, подумал бы на себя. Может, это кто-то из слизеринцев? Ну, в любом случае, тот, кто доставит Поттеру неприятности, автоматически заслуживает мою благодарность.

Невыносимо смотреть, как болельщики всех факультетов приходят полюбоваться на игру именно шрамоголового, хотя на метле он держится великолепно, даже не поверишь, что у маглов воспитывался — вон какие кульбиты в воздухе выписывает, спасаясь от зачарованного мяча. Прям как балерина, о чем я тотчас ему и сообщил, после чего этот сумасшедший пошел на таран.

Вернее, я тогда так подумал. Кто же знал, что снитч в это время крутился у меня возле уха. Все-таки отец прав, если занимаешься определенным делом — не стоит отвлекаться на постороннее. Так что после нашего проигрыша меня не обрадует даже то, что у Поттера рука сломана.

* * *

Гарри

Мне все-таки удалось поймать этот снитч! Я уже почти был уверен, что бладжер прибьет меня раньше, чем наша команда победит. Никто бы меня за такое не упрекнул, все видели, что на поле происходило, но дарить победу змеенышам как-то не хотелось. Так что то, что я отделался лишь сломанной рукой, можно считать счастьем...

А вот тот человек, который кинулся мне первую помощь оказывать, явно был моим проклятием. Я бы предпочел, чтобы на его месте был кто угодно, даже Снейп. Тот, конечно, гад, но в деле своем толк знает, а профессор Локхарт только умные советы всем давать может, а на практике даже я, похоже, умею больше, чем он.

Вот и сейчас. Не зря мадам Помфри ворчит, что вылечить сломанную руку и вырастить кость заново это разные вещи и если бы я попал к ней с самого начала, то мне не пришлось бы всю ночь терпеть боль, ожидая, пока кости вырастут вновь. Я с ней согласен, вот только Гилдерой Локхарт не слишком интересовался моим мнением, когда пытался вылечить перелом.

Жаль только, что наша медсестра выгнала моих друзей и игроков нашей команды из палаты, мне кажется, что в их присутствии боль в руке донимала бы меня намного меньше.

* * *

Помфри

Похоже, мистер Поттер решил пойти по стопам своего отца и проводить в больничном крыле как можно больше времени...

На этот раз все могло обойтись простым заклинанием, и мальчик свободно мог бы отмечать победу своей команды с друзьями. Могло бы, если бы не вмешалось это недоразумение, по ошибке называемое преподавателем ЗОТИ. Это ж додуматься надо — уничтожить Поттеру все кости и сделать вид, что это было сделано для того, чтобы у мальчика не болела рука. Кто только этому человеку волшебную палочку продал! Впрочем, не буду думать о плохом, иначе мне захочется как-нибудь проклясть Гилдероя Локхарта.

Пришлось вспомнить о своих обязанностях и прервать начинающийся банкет. Я не против того, чтобы отметить выигрыш, но ведь не в больничной же палате! Не обращая внимания на недовольное ворчание гриффиндорцев, я добилась-таки желанной тишины в моих владениях. Если сегодня не будет очередного пострадавшего, то моя статья по вопросам колдомедицины наконец-то будет готова.

* * *

Гермиона

Утром профессор МакГонагл сообщила нам о том, что случилось с Колином Криви, чем вызвала бурную реакцию в гриффиндорской гостиной. Я в тот момент смотрела на Джинни. Нет, назовите меня кто угодно чокнутой параноичкой, но младшая сестра Рона что-то знает о происходящем. Знает, но до обморока боится своего знания.

Девочка смертельно побледнела, и если бы Перси Уизли не подхватил ее, то упала прямо бы посреди гостиной. Конечно, можно поверить Рону, что его сестра просто переживает за одноклассника, с которым сидит практически на всех уроках, но ведь они почти не общались. Друзьями, по крайней мере, точно не были. Или я опять что-то придумываю? В такие моменты страшно жалею о том, что не умею читать мысли — да, это не этично и почти незаконно, но иногда легименция единственный способ предотвратить еще большую беду.

Но пока у меня такой возможности нет, ничто не помешает воспользоваться оборотным зельем и выпытать информацию в стане врага. Не то чтобы я была уверена, что все происходящее — дело рук Драко или кого-то еще из слизеринцев, но они могут что-то знать, даже не придавая этому значения. И, естественно, в разговорах между собой могут в чем-то проколоться. А для того, чтобы самой узнать информацию из первых рук, мне обязательно нужно попасть в сизеринскую гостиную. Гарри и Рон, конечно, хорошие друзья, но вот наблюдательностью явно не отличаются. Особенно Рон.

Впрочем, обо всем этом можно подумать и делом занимаясь, поэтому я схватила своего рыжего друга и потащила его в туалет Плаксы Миртл. Конечно, можно было сразу заглянуть в больничное крыло к Гарри, но мадам Помфри вчера заявила, что его выпишут утром, сразу, как только он проснется. Не стоило тратить время, а Гарри обязательно догадается, где нас искать. Да и обмениваться информацией без свидетелей гораздо удобнее в заброшенном туалете, чем в переполненной по поводу выходного дня гостиной.

* * *

Рон

Нападение на ученика — это уже серьезно. Это не какая-то там блохастая кошка сквиба, которую все ненавидели не меньше, чем ее хозяина. Недаром Джинни так разнервничалась. А Гермионе хоть бы что, хотя она, как маглорожденная, должна была бы переживать по этому поводу. Но нет, наша отличница оправилась первым делом зелье варить.

Вот какая от меня в этом деле может быть помощь? Да я рецепт до конца с трудом дочитал и не понял ничего. Лучше бы пошли Гарри от мадам Помфри забрали. Но спорить с этой девчонкой бесполезно. Если она себе что-то в голову втемяшила, то всех заставит по-своему поступать. И зачем мы с ней подружились? Оценки — это хорошо, но контроль и профессорский тон... Как Гарри все это выдерживает? Хорошо хоть мне удается его разговорами о квиддитче отвлечь.

Заброшенный туалет пуст. Плакса Миртл свалила по своим делам, слава Мерлину, а то я этих двух представительниц девчачьего племени точно не смог бы выдержать. Гермиона занялась зельем и почти сразу же оставила меня в покое. Нет, она, конечно, комментировала вслух свои действия, но мне никто не мешал пропускать ее слова мимо ушей.

Нападение на первокурсника сразу же после того, как за Гарри гонялся сумасшедший бладжер, попахивало прошлогодними приключениями. А значит, скучные школьные правила нам опять не писаны. Если в первый раз директор смотрел на наши выходки сквозь пальцы и даже наградил за них в конце года, то и в этот раз закроет глаза на все нарушения. И никакого исключения.

Значит, всей опасности — занудные лекции Перси и гневные письма мамы. Ерунда. Можно отрываться по полной. Ни мне, ни Гарри превращение в статую не грозит, а Гермиона, если боится, пусть из своей комнаты носа не высовывает.

* * *

Гарри

Ночное посещение Добби слегка выбило меня из колеи, и все это срочно нужно было обговорить с ребятами. И Добби, и нападение на Криви, и слова Дамблдора. Значит, все происходящее на самом деле не шутка и Гермиона в очередной раз оказалась права.

Вот только что мне со всем этим делать? Последовать совету домового эльфа не получится — дома меня точно никто не ждет, и если бы я никогда не вернулся к Дурсли, то они были бы на седьмом небе от счастья. А где еще жить несовершеннолетнему волшебнику без образования? Да и не хочу я уезжать, Хогвартс стал моим домом, и оставлять своих друзей в опасности я не могу. Так что будем мы разбираться с проблемами, как в прошлом году.

При мысли о прошлогодних событиях у меня по коже поползли мурашки. Конечно, сколько угодно можно говорить, что я ничего не боюсь, но я прекрасно понимал, что выжить в том поединке мне удалось каким-то чудом. Возможно, я и обладаю запасом потрясающего везения, но что-то мне подсказывает, что он не бесконечен. Хотя отступать я не собираюсь. Наверное, во мне взыграли отцовские гены и гриффиндорские смелость и безрассудство, но оставить все на самотек... Да мне даже от такой мысли становилось противно.

Колин Криви уже пострадал. И хотя он безмерно меня раздражал своими разговорами, колдографиями и просьбами об автографе, но такой участи мальчишка не заслужил.

Мадам Помфри отпустила меня без разговоров, и я побрел в нашу гостиную. Моих друзей там не было, зато меня перехватил Перси и выдал кучу инструкций о том, как вести себя в сложившейся ситуации. Иногда мне кажется, что наш староста не имеет никакого отношения к семейству Уизли, а приходится сыном профессору Бинсу. По крайней мере, нагонять на собеседника скуку они умеют просто потрясающе. Хотя в данный момент мне стоило поблагодарить Перси, он подкинул мне идею поискать Рона и Гермиону в туалете Плаксы Миртл.

О нападении на Колина Криви они уже знали, а вот то, что произошло ночью в больничном крыле, стало для них неожиданностью. Гермиона заставила меня практически дословно пересказать разговор с Добби и то, о чем говорили профессора. В конце концов, ее подробные расспросы и уточнения начали раздражать, и я был рад, что наша подруга отвлеклась на булькающее в котле зелье. Мы с Роном понимающе переглянулись и тяжело вздохнули, иногда Гермиона бывает в самом деле невыносимой.

Но кое-что в бессвязном рассказе домовика было важным — Тайную Комнату уже однажды открывали. Конечно, можно было бы расспросить об этом Дамблдора, но мне как-то не хотелось с такими вопросами идти к директору. Взрослые всегда считают, что дети, как механические игрушки, должны выполнять поставленные задачи, не задавая ни единого вопроса. И, кроме того, ведь это событие могло произойти еще до того, как Дамблдор попал в школу. И в этой ситуации Малфои становились самыми явными подозреваемыми — со своей фанатичной чистокровностью и древними традициями они вполне могли из поколения в поколение передавать знание, как открыть комнату и выпустить на волю тысячелетнее чудовище.

Рон сразу же поддержал мое предположение, а в глазах Гермионы на секунду мелькнуло сомнение, но она тоже была согласна, что проверить стоит и в этом нам очень поможет оборотное зелье. Я невольно подумал, не решила ли наша подруга загадку давным-давно, недаром же она так настаивала, что нам нужно принять облик слизеринцев. Но я отогнал от себя эту мысль — если бы Гермиона знала все, то молчать бы точно не стала. Хвастаться своими знаниями — в этом она вся.

Мы пришли к согласию, что легендарное чудовище Салазара существует на самом деле и по воле своего нынешнего хозяина нападает на маглорожденных учеников. Оставался вопрос — каким образом оно может проделывать это незаметно в школе, наполненной сигнальными чарами не попадаясь на глаза ни ученикам, ни профессорам.

* * *

Гермиона

Мальчишек больше заинтересовали передвижения этого монстра по школе, я согласна с ними, это важно. И то, что комнату уже открывали и при этом человек погиб, тоже нужно учесть.Но меня больше заинтересовала фраза директора: «Вопрос не в том — кто, вопрос в том — как?» Это напрямую приводит к выводу, что Дамблдор прекрасно знает, кто за этим стоит. А если еще слегка пошевелить мозгами, то становится понятно, что речь идет о Волдеморте.

Вот только этот несчастный забитый домовой эльф говорил, что происходящее никак не связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Почему он в этом так уверен? И почему директор настолько уверен в обратном? Такое впечатление, что у этих двоих разные кусочки мозаики. А может, Дамблдор по своей постоянной привычке опять темнит...

Действительно, не зная всего, сложно делать выводы, поэтому сейчас самое главное найти информацию. Учителя не будут отвечать на наши вопросы, чтобы не сеять панику, хотя это самый глупый ход — недостаток информации порождает самые нелепые слухи. Но переубеждать взрослых не стоит даже и пытаться.

К счастью, у меня хорошие отношения с хогвартскими призраками, так что если они о чем-то знают, то обязательно мне расскажут. И Гарри не придется рисковать своей головой.

Хотя оттянуть мальчишек от приключений у меня не получится — вон как у них глаза заблестели, даже моя идея с оборотным зельем вдруг показалась им чрезвычайно привлекательной. Так что не стоит их пока пугать, объясняя, что недостающие ингредиенты придется воровать под носом у Северуса из его личных запасов. Что ни говори, а нашего профессора зелий мои друзья боятся гораздо сильнее, чем неизвестное чудовище.

* * *

Северус

Когда посреди ночи сообщили, что пострадал студент-гриффиндорец, у меня сжалось сердце. Я настолько боялся, что это окажется Гермиона, что позволил себе с облегчением выдохнуть только тогда, когда увидел пострадавшего, что дало Минерве очередной повод обвинить меня в бесчувственности. Да пусть эта грымза думает все что угодно, главное, что с Гермионой все в порядке.

Хотя опасность налицо — Альбус подтвердил, что комнату опять открыли и теперь ученикам, особенно маглорожденным, придется быть максимально осторожными. Но вместо того чтобы рассказать все, что на самом деле происходит, этот старый манипулятор предложил открыть дуэльный клуб. О да, Экспелиармус весьма поможет младшекурсникам победить врага, способного на такие мощные парализующие чары.

Хотя для того, чтобы предотвратить надвигающуюся панику, идея неплоха. Но ведь не идиоту-Локхарту детей учить! Он же кроме того, как трепать языком и улыбаться для колдографий, ничего не умеет. Ну, еще и доводить профессоров своими умными советами у него хорошо получается. Но дуэли? Впрочем, надо не знать Альбуса, чтобы поверить в то, что он не подкинет эту паршивую работенку мне.

Спасибо вам, директор, преогромнейшее, за то, что меня перед всей школой шутом выставить собираетесь. И ведь не отвертишься же, потому как ответ "нет" в нашем общении не принимается. А то, что этим монстром Альбус опять будет Поттера проверять, уже как-то не смешно. Мальчишке всего двенадцать! Неужели так трудно подобрать ему противников попроще? Или все свято уверены, что если ребенок пережил Аваду, то все остальное для него просто детские шалости?

И опять проследи, подстрахуй, научи... Ну, если я постоянно по собственной воле наблюдаю за этой троицей и изо всех сил пытаюсь уберечь их от очередных неприятностей, то как чему-то можно научить шалопаев, которые ненавидят меня от всей души и шарахаются, как от тени Темного Лорда?

* * *

Люциус

В Хогвартсе первый пострадавший...

Когда я получил сову от Драко и узнал, что жертва нападения — это не похожая на Джин грязнокровка, то в первую секунду меня охватила ярость — почему этот монстр избрал себе жертвой кого-то другого! Но ведь он вполне может напасть на эту девчонку следующей, и надежда на подобный исход событий слегка успокоила меня. Нечего тратить время на глупые эмоции, когда у меня в руках неплохой козырь в закулисной игре.

Конечно, парализованный ученик это не мертвый ученик, так что, вполне возможно, события только начинают набирать обороты и в дальнейшем досадных промахов больше не будет, но случившееся уже серьезный повод начинать открытые действия против Дамблдора. Естественно, члены попечительского совета школы будут заглядывать в рот этому седобородому любителю сладостей, но игнорировать опасность они не смогут — в Хогвартсе учатся их дети и внуки. Так что случившееся будет не абстрактным нападением на маглорожденного.

Жаль, что у Дамблдора репутация победителя Гринденвальда, которая дает ему большие преимущества, но если запустить в Министерстве слухи о том, что он метит на пост Барти Крауча, то на школьного директора ополчится не один человек. А поскольку я точно знаю, что это нападение не последнее, то стоит поторопиться с действиями.

Второе странное сообщение сына меня удивило — кто решил заколдовать бладжер для нападения на Поттера? Конечно, этот мальчишка многим как кость в горле, но решаться на подобные действия было бы по крайней мере глупо. Надо признать — умны не все, но инстинкт самосохранения не позволил бы так в открытую подставляться. Самое тревожное в этом то, что я ничего не знал, а значит, кто-то действует в обход меня и с этим тоже надо поскорее разобраться.

Но и выгоду из случившегося тоже можно получить — если директор Дамблдор не в состоянии обеспечить безопасность самому Гарри Поттеру, значит, Хогвартсу определенно нужен новый директор.

* * *

Драко

И что ж это за опасность такая, о которой меня отец предупреждает? Неужели те слухи, которые по школе ходят — правда? Тогда получается, что Гермиона в опасности? А я не могу ее защитить. Это мерзкое чувство беспомощности в последнее время все чаще и чаще охватывает меня. Из-за него я боюсь оставаться в одиночестве, потому как при свидетелях точно не стану метаться как загнанный зверь.

Подходящее сравнение, вот только загнал я себя в ловушку сам и выхода оттуда не вижу. Хорошо мечтать, что со временем девочка меня простит, но я живу в реальном мире. А реальный мир жесток, ничего нельзя получить просто так. А я даже не могу попросить у нее прощения, она не желает меня знать, и мне остается только давиться отвращением к самому себе, да выполнять странные инструкции отца.

Вот и сейчас он написал, что мне нужно остаться в Хогвартсе на Рождество. Как всегда, без объяснения причин — обычный приказ. И мне придется его выполнять, хотя при мысли о том, что практически две недели я здесь буду один, начинаю сходить с ума. Должен же был привыкнуть к одиночеству, я всегда был один. Казалось бы, привычное состояние, но сейчас мне страшно оттого, что меня не будут окружать даже просто чужие люди и я останусь наедине со своими мыслями.

Наш декан когда-то сказал, что самое страшное наказание человек определяет себе сам. Тогда мне это показалось несусветной глупостью, а сейчас я его понимаю. Действительно, что угодно лучше, чем угрызения вдруг проснувшейся совести, которая не дает спать по ночам. А если прибавить к этому ощущение беспомощности и безысходности, то только привитые с детства нормы поведения не давали мне выть в голос.

* * *

Невилл

Сейчас мне стыдно, что я поддался общей панике. Действительно, смешно — пытаться оградиться сомнительными талисманами от опасности. И Гермиона была совершенно права, когда сказала мне, что пока другие считают меня практически сквибом, это просто глупости, но в тот момент, когда я им поверю — я на самом деле стану сквибом.

Профессор Спраут гордится моими успехами в своем предмете, а я, получается, предал ее надежды. Права была бабушка, когда говорила, что я глуп. Я самый настоящий дурак, если не могу отличить важное от шелухи, потому что сомневаюсь в своих силах. До сих пор сомневаюсь. А ведь уже был уверен, что заглянул своим страхам в глаза и справился с ними...

Я шел в сторону теплиц, чтобы пожалеть себя в одиночестве, но когда уже собирался войти внутрь, понял, что мне дальше делать. У меня нет выдающихся успехов по трансфигурации и ЗОТИ, но я могу помочь здесь, ухаживая за мандрагорами и помогая готовить зелье для исцеления Колина.Возможно, это не принесет мне громкой славы, но мне не нужна слава. Я буду знать, что приложил все силы, и пусть моя помощь будет не так заметна — у меня появится, за что себя уважать.

* * *

Гермиона

Стремительно приближалось время, когда в оборотное зелье уже пора будет добавлять шкурку бумсланга, а значит, пора проворачивать нашу авантюру на уроке зельеварения. Когда я рассказала мальчишкам свой план, они так побледнели, словно только что повстречали оборотня. Да уж, умеет Северус нести в массы страх и ужас. Интересно, какая кара мне грозит, если он меня в своей кладовке застукает? Но эта мысль меня не пугала, если все пройдет по худшему сценарию, я все равно останусь в выигрыше — у меня появится возможность начистоту поговорить с другом, который в обычное время обходит меня десятой дорогой.

Рон недоверчиво косится на меня, и, кажется, еще секунда — и он начнет крутить пальцем у виска, показывая свое отношение к моим умственным способностям. Неужели он никогда не думал более, чем на два хода вперед? А как же тогда его шахматные успехи? Или все дело в том, что этот план мой, а рыжий мне до сих пор не доверяет? Скорее всего, так, но эта мысль оказалась не такой обидной, как я думала вначале. Вот если бы мне не доверял Гарри...

Впрочем, он тоже немного сомневается в том, что у нас все получится. И тогда, когда я выпрашиваю у Фреда хлопушку, и тогда, когда мы идем на урок, и тогда, когда пришло время кинуть ее в чей-то котел. В тот момент я замечаю на лице Гарри желание бросить всю нашу затею, и смотрю на него как можно строже. Он не любит таких взглядов, поэтому тушуется и, выбрав подходящий момент, бросает хлопушку в котел Гойла.

У меня нет времени, чтобы наблюдать за происходящим — в моем распоряжении всего пара минут для того, чтобы пробраться в хранилище и выйти оттуда с добычей. Сама удивляюсь, как мне это удалось, но когда я вернулась в класс, то на лице у меня была победная улыбка.

Это могло бы меня выдать, вот только зрелище учеников с увеличенными носами, ушами и прочим, попавшим под действие зелья, было довольно забавным, так же как и отборная ругань Северуса, который ликвидировал последствия взрыва. Ни Рон, ни Гарри моего веселья не разделяли, и хотя они были довольны тем, что впервые на уроке зельеварения им удалось выйти сухими из воды, по их лицам я поняла, что это была явно первая и последняя попытка.

* * *

Рон

Дуэльный клуб — это интересно. Может быть, хоть там удастся научиться полезным защитным и атакующим заклинаниям, раз уж нам так повезло с учителем по ЗОТИ. Ну и пусть моя палочка до сих пор ведет себя так, как хочет, и добиться от нее нормальных действий практически нереально, все равно происходящее будет интереснее, чем придумывать стихи о подвиге кого-то там и получать за это книгу Локхарта с автографом.

Похожее оживление я видел и на других лицах, но только до того момента, когда нам представили наших наставников. Мерлин великий! Я говорил, что Локхарт — это катастрофа, а уж если он будет на пару со Снейпом... Что-то мой боевой запал начал потихоньку испаряться. Чего ждать от этих двоих? Глупости, насмешек, издевательств, но только не обучения заклинаниям.

Я практически не ошибся. Вначале это улыбчивое чудо разбило нас на пары и предложило устроить поединки между собой. Классная идея для второклассников. Естественно, нас надолго не хватило. Хотя лично меня поразила Гермиона — то ли в ней проснулся боевой дух, то ли магловское воспитание, но то, с какой силой она колотила кулаками Милисенту Булстроуд, которая была больше ее в два раза, просто поражало. Их с трудом удалось растащить!

А вот дальнейшее было, по меньшей мере, странно. То, что Снейп выберет в противники Гарри Малфоя, меня не удивило. Даже наколдованная этим гаденышем змея была вполне ожидаема — чего еще ждать от отпрыска такой семейки. Но вот дальнейшее...

Шок был не только у меня. Судя по лицам всех собравшихся, они были парализованы страхом — Гарри шипел как змея, а эта наколдованная ползучая громадина его слушалась. Если честно, то у меня у самого прошел холодок по спине, а что уж говорить о Джастине Финч-Флетчли, у ног которого эта змея извивалась. Впервые в жизни был благодарен Снейпу, за то, что он ее развеял.Хотя продолжать занятие дальше не имело смысла — практически все смотрели на Гарри со страхом или недоумением, а он сам, похоже, не понимал причины такого поведения учеников.

— Ты почему нам не рассказал, что ты змееуст?

Интересно, Гермиона читает мои мысли? По крайней мере, она задала вопрос, который так и вертелся у меня на языке. Действительно, почему Гарри не рассказал нам о таком редком даре? Если честно, то я не мог поверить в то, что он о подобном не подозревал. Как можно не знать о том, что умеешь со змеями разговаривать? Хотя, если его воспитывали маглы, да еще и такие противные маглы, то не удивительно, что парень не знает элементарных в волшебном мире вещей.

* * *

Гарри

Я не знал, радоваться или огорчаться обрушившейся на меня новости — оказывается, когда я говорю со змеями, то меня не может понять никто из людей. Это очень редкое среди волшебников умение — быть змееустом. Редкое и очень подозрительное, потому как им обладал Салазар Слизерин и его потомки.

То есть теперь все уверены, что я пытался науськать змею на Джастина, потому как сам являюсь наследником Слизерина? Было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Учитывая особую любовь к сплетням в этой школе, на меня и открытие Тайной Комнаты спишут, потому как в их мнении я какой-то там пра-пра-правнук самого главного в истории борца за чистоту крови.

И ведь никому не приходит в голову, что был бы я наследником Салазара, меня бы ни за что не распределили на Гриффиндор.

Но ведь Шляпа так усиленно расхваливала мне именно Слизерин. А что если все эти досужие сплетни — правда? От таких мыслей захотелось спрятаться куда-то далеко-далеко, но ведь от самого себя не спрячешься.

Промучившись такими мыслями еще очень долго, я решил завтра с утра поговорить с Джастином и объяснить ему, что не собирался натравливать на него змею.

* * *

Гермиона

Я не люблю волшебные шахматы и соглашаюсь на партию с Роном только тогда, когда мне нужно привести мысли в порядок. В такие моменты я ему проигрываю, потому как совершенно не думаю об игре. Но иногда, довольно редко, бывают другие случаи, когда меня переполняет ярость, и в этом шахматном противостоянии я ее выплескиваю. В такие дни у Рона нет ни одного шанса на выигрыш.

К сожалению, сегодня именно такой день — с утра я заметила косые взгляды, которые все кому не лень бросают на Гарри и даже уловила несколько разговоров. Так хотелось настучать сплетникам по головам, но именно этого делать было нельзя. Я знаю, что мое решение можно расценивать как угодно, но я была уверена, что с подобным Гарри стоит столкнуться самому. Он умеет противостоять врагу в открытой схватке, но против досужих вымыслов абсолютно беззащитен. Но ведь это не последние в его жизни сплетни, и если он испугается сейчас, то никогда уже не сможет игнорировать подобные случаи.

Я твердо решила не играть при нем роль няньки, и это мое решение злило меня даже сильнее, чем творившееся в школе. Поэтому когда Рон предложил мне партию в честь отмененного урока по гербалогии, то я согласилась не раздумывая.

К нам подошел Гарри, и выглядел он еще хуже, чем я предполагала. Я изо всех сил делала вид, что увлечена шахматами и потому небрежно посоветовала ему пройтись по школе и поговорить с Джастином. Глядя на его понурую фигуру, выходящую из гостиной, я в очередной раз спросила себя — правильное ли я приняла решение. И в очередной раз у меня не было ответа.

Так что и сегодня у Рона нет шанса выиграть.

* * *

Гарри

Предполагать, что о тебе говорят и услышать это собственными ушами — это не одно и то же. Я бы не удивился, если бы подобное обо мне говорили слизеринцы, с представителями их факультета у меня сложились напряженные отношения. Но ведь это хаффлпафцы, которым я никогда даже грубого слова не сказал. Но они были свято уверены, что я на самом деле темный волшебник и именно поэтому победил Волдеморта, а теперь просто устанавливаю свою власть над школой.

Что я мог им сказать, чтобы мои слова не выглядели жалкими отговорками? Да ничего. Именно поэтому моим словам никто и не поверил. Но это было не самое страшное — хуже было то, что при выходе из библиотеки я наткнулся на парализованного Джастина, на которого, по словам Эрни МакМиллана, имел зуб из-за того, что тот маглорожденный.

Да что ж это за везение такое! Почему из всех учеников школы пострадавшего нашел именно я! Вернее, двоих пострадавших, потому что рядом с лежащим Финч-Флетчли в воздухе зависла фигура Почти Безголового Ника, который был явно поражен тем же заклятием.

Как в тумане я слышал слова Филча и МакГонагл и куда-то за ними шел. И только оказавшись в кабинете директора, я сообразил, что меня пока что еще никто не отчислил, хотя вполне возможно, что эта весьма приятная процедура еще впереди.

Я смотрел на довольно плохо выглядевшую птицу Дамблдора и размышлял о том, что я действительно могу оказаться тем, кем меня считают. Да, я этого не хочу. И все бы отдал за то, чтобы это была неправда. Вот только развеять мои сомнения никто не мог. Хотя...

Мой взгляд упал на пыльную Распределяющую Шляпу, и она, словно почувствовав мой взгляд, заговорила со мной. Но, как и всякий магический предмет, предпочла не давать прямого ответа на вопрос, а всего лишь подтвердила свои слова, сказанные при моем распределении. Значит, в Слизерине меня ждало бы великое будущее? И даже несмотря на то, что я его не желал, оно все еще возможно для меня.

* * *

Дамблдор

Интересно было посмотреть на Гарри в таком состоянии. Мне даже на какое-то мгновение стало его жалко — слухи, столкновение с парализованным однокурсником, Фокус в пламени, неудивительно, что у мальчика так мысли спутались. Но сейчас жалеть его было ни к чему. Жалость не поможет ему сразиться с Томом, а в том, что все происходящее в школе — дело рук Ридла, я не сомневался.

Ведь и в прошлый раз комнату открыл именно он, правда, доказать его вину было невозможно, Том постарался подставить Хагрида, а директор Диппет слишком старался не вынести скандал за пределы школы для того, чтобы провести полноценное расследование.

И вот сейчас подобная ситуация — скандал набирает силы, и уже выдвигаются предложения о закрытии Хогвартса. Этого нужно любой ценой не допустить. Даже если Хагриду опять придется немного посидеть в Азкабане для того, чтобы мы могли выиграть время и справиться с ситуацией, то я на это пойду.

Главное, чтобы стоящий передо мной перепуганный мальчик смог в нужный момент найти в себе силы и сразить чудовище. И не надо мне говорить, что Гарри не справится с василиском — он достаточно храбр и ловок для этого. Но его нужно подтолкнуть к решению загадки, благо мисс Грейнджер — маглорожденная и опасность, нависшая над подругой, может быть хорошим стимулом для мистера Поттера.

Да и в том, что эта девочка в конце концов догадается, что же это за чудовище, я не сомневаюсь. Вот только справится ли Гарри? Конечно, Фоукс придет ему на помощь и меч Годрика не самое слабое оружие. И это та ситуация, в которой я не могу просить Северуса помочь мальчику. Он будет только мешать, а значит, его вообще не стоит держать в курсе событий.

Мальчик боится, что школу закроют и ему придется возвращаться к родственникам, просто удивительно, как они в этом страхе с Томом похожи. Так может, это и стоит поставить во главу угла? Ведь если мои враги хотят меня сместить с поста директора, то можно на какое-то время покинуть Хогвартс. Не знаю, как ученики других факультетов, а гриффиндорцы уверены, что без Альбуса Дамблдора нет школы. Я, конечно, не буду им напоминать, что до меня были другие директора и они тоже справлялись со своими обязанностями. Именно сейчас подобные настроения помогут Гарри определиться и принять свою судьбу.

Да, ему не придется делать основной выбор в этом году, но маленькие и незаметные решения в конце концов заставят его, не жалея себя, сражаться на светлой стороне. И без колебаний отдать жизнь за освобождение магического мира от Волдеморта.

* * *

Гарри

От директора я вернулся в подавленном настроении. Никого не хотелось видеть, и разговаривать тоже особой охоты не было. Я сидел в своей комнате, машинально раскладывая вещи в своем рюкзаке, когда моя рука наткнулась на стопку писем. Тех самых, которые мои друзья писали мне летом и которые от меня прятал Добби.

Конечно, там уже были устаревшие сведения, обо всем прошедшем мы с друзьями успели уже много раз поговорить, но строчки на пергаменте были приветом из того времени, когда еще не начались эти нападения и казалось, что в нашей жизни нет и не будет никаких забот.

Больше всего посланий было от Гермионы, причем как присланных совой, так и отправленных обычной магловской почтой. Она подробно описывала, как проводит каникулы, и в конце всегда интересовалась, почему я ей не отвечаю. Пара писем от Хагрида, написанных крупным корявым почерком, сразу вызвали в памяти образ нашего лесничего с его ирисками, каменными кексами и неизменной добротой. Еще пара небрежных писем была от Рона.

Прочитав послания, я подумал о том, какие у меня все-таки разные друзья — вот Гермиона, тревожится, спрашивает, но не сделает ни одного движения, которое можно расценить как нарушение правил. А Рон написал небрежную записку, не получил ответа и сразу же бросился меня выручать. Вот за это я его и люблю. Я уверен, что он никогда не отвернется от меня и всегда протянет руку помощи, когда мне это будет нужно.

А Гермиона... Она, конечно, постарается помочь, после того как прочитает лекцию о моем легкомысленном поведении, но в ней я не настолько уверен. Не бросится она меня выручать сломя голову и защищать просто так не будет.

Но если честно, я уже не представлял себе своей жизни без этих двоих.

* * *

Гермиона

После нападения на Джастина и сэра Николаса ситуация в школе стала еще более напряженной. На Гарри косились даже некоторые гриффиндорцы, не говоря уже об учениках других факультетов.

Близнецы Уизли и тут влезли со своими шуточками, но если меня вначале раздражали их шутливые пресмыкания перед «великим и ужасным наследником Слизерина», то потом я заметила, что Гарри становится легче от таких незамысловатых приколов, и успокоилась. Не важно, что это не нравится мне. Не важно, что я считаю подобное поведение попросту глупым. Это все неважно.

Приближались рождественские каникулы, и я уже сообщила домой, что проведу их в школе. Я знаю, что мама очень расстроится, но в этот раз не могу оставить мальчишек одних. Они могут такого натворить, что перелет в Хогвартс на машине мистера Уизли покажется по сравнению с этим легкой детской шуточкой.

Подарками я уже запаслась, все-таки быть в хороших отношениях со старостой факультета что-то да значит. Перси без всяких вопросов согласился купить нужные мне вещи, да и рассказывать своим братьям о подарках он не собирался.

На этот раз они оставались в Хогвартсе всей семьей, что ж, по крайней мере, нам будет не скучно. Гораздо большее удивление у меня вызвало то, что на каникулы здесь остается Драко со своими тенями — Кребом и Гойлом. Им-то почему не поехать в свои имения? Хотя, с другой стороны, нам такая причуда слизеринцев была только на руку. Не придется откладывать на начало нового семестра посещение гостиной змеиного факультета.

* * *

Рон

Нет, на Гермиону никаких нервов не хватает! Это только у нее могло хватить ума ворваться рано утром в спальни мальчиков для того, чтобы вручить подарки. Ну неужели эта девчонка не могла дождаться, пока мы выспимся? Так нет же, разбудила и сразу же заявила, что оборотное зелье мы будем пить именно сегодня вечером.

Хотя подарки это хорошо. Вон как Гарри радуется маминым свитерам. Конечно, она же не вяжет ему бордовые, как мне. А зеленый ему идет. Впрочем, свитера получили и Фред с Джорджем и непонятно какого Мерлина оставшийся в школе Перси.

Мы дружной компанией вывалились в гостиную и начали дурачиться. Близнецы, конечно, задавали тон, но и остальные старались поддерживать праздничное настроение. Вот только Джинни... Я впервые подумал, а что если Гермиона права и моя сестра на самом деле ведет себя немного странно. Вот сейчас тихо сидит в кресле у камина и совершенно не обращает внимания ни на кого. Или все-таки Джинни настолько впечатлительна и так переживает за Гарри, что не может радоваться?

Впрочем, мысль о том, что мне придется сегодня пить зелье с частичкой Креба или Гойла, тоже поубавила мою веселость. И чем ближе было время праздничного ужина, тем больше я был уверен, что все это дурацкая затея.

* * *

Драко

Рождественское утро... Как же мне не хочется вставать, делать счастливое лицо и обговаривать с Винсом и Грегом полученные подарки. Да что в них может быть интересного? Ведь единственный человек, от которого я хочу получить подарок, явно меня не поздравит. Она будет с Поттером и Уизли, и уже от одной только этой мысли хотелось проломить стену или сделать что-то безумное, не приличествующее молодому аристократу.

Но отлежаться в постели у меня не получилось — пришлось делать хорошую мину и выходить. Непривычная пустота и тишина нашей гостиной ощутимо давили на плечи. Именно сейчас мне хотелось, чтобы она была наполнена людьми, среди которых я бы мог потеряться.

Праздничный ужин был, как обычно, скучен, и мне приходилось наблюдать либо за обжорством моих приятелей, либо за гриффиндорским столом, за которым неразлучная троица оживленно обсуждала какие-то свои, абсолютно не касающиеся меня планы. А я им завидовал. В пустом зале они не чувствовали себя потерявшимися...

* * *

Джин Грейнджер

Первое Рождество без нашей дочери. Я себе и представить не могла, что когда-нибудь наступит такой день. Я, конечно, рада, что наша девочка наконец-то нашла себе друзей, но пустое место за нашим праздничным столом навевает грусть.

Хорошо, что Джон всегда понимает мое настроение, поэтому он не старается меня развеселить, а просто тихонько обнимает за плечи. И мне становится легче. Ведь в самом деле, не случилось ничего особенно страшного, будут у нас еще яркие семейные праздники. И я смогу смириться с тем, что у моей дочери есть своя личная жизнь, вламываться в которую без спросу я не буду.

— Поедем летом все вместе в путешествие, — шепчет муж мне на ухо, и я понимаю, что только что получила самый лучший рождественский подарок.

* * *

Люциус

Мы сидим с Нарциссой на разных концах огромного стола и ведем неспешную светскую беседу ни о чем. Этот праздник ничем не отличается от предыдущих, разве что Драко с нами нет, да и он не слишком влиял на атмосферу, царящую за столом. Идеально, аристократично, привычно, скучно...

Я впервые подумал о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я рискнул пойти против воли родителей и женился на Джин. Какими были бы наши рождественские праздники? Точно не такими. Джин была сгустком энергии, который заставлял всех вокруг себя чувствовать себя живыми. Так что этого стола и светских бесед не было бы и в помине — она сидела бы рядом со мной, а наши дети при любых обстоятельствах были бы рядом с нами. Дети? Да, я был уверен, что у меня был бы мальчик, похожий на меня, и девочка, похожая на Джин.

Подобная картинка настолько явно вырисовывается у меня в голове, что на губах появляется невольная улыбка. Но я быстро беру себя в руки под пристальным взглядом Нарциссы. Проявлять свои чувства на людях, даже если это твоя жена, недостойно аристократа. Так всегда говорил мне отец, подкрепляя свои слова ударами трости. Той самой, которая сейчас постоянно в моих руках и которой я никогда в жизни не смогу коснуться моего сына.

* * *

Нарцисса

Я увидела улыбку на лице моего мужа. Впервые за столько лет он показал, что все еще живой человек. И хотя это продолжалось всего лишь несколько секунд, в моей душе возродилась вера в то, что прежний Люциус вернется. Тот добрый и отзывчивый Люциус Малфой, который безмерно любит своего сына и свою жену и которому семья нужна не только для того, чтобы иногда выходить с нами в свет.

Значит, не зря я столько лет ждала. Значит, под этой оболочкой сохранилось еще живое человеческое сердце. Значит, у нас еще все будет хорошо.И пусть мой муж сейчас с удивлением смотрит в мои счастливые глаза, мне все равно. Теперь я безмерно счастлива. Я получила лучший подарок на Рождество.

* * *

Северус

После праздничного ужина Поппи срочно вызвала меня в лазарет. Перед тем как туда идти, я пересчитал своих оставшихся на каникулы подопечных и сразу определил, что все на месте и выглядят вполне сносно. Так зачем же я в больничном крыле понадобился, неужели еще одно нападение?

Это было неправильно сваренное оборотное зелье. Нет, как раз сварено оно было абсолютно правильно, просто на завершающем этапе были добавлены частицы животного. И как же Гермиона могла так ошибиться? То, что это не младшая Уизли, было понятно с первого взгляда, но зачем девочке понадобилось в кого-то превращаться?

Выходит, они решили не сидеть в стороне и опять послушно лезут в расставленные директором силки... И ведь не поговоришь с Гермионой, не будет она со мной разговаривать. И единственная моя помощь будет заключаться в приготовлении нужной настойки для удаления кошачьей шерсти...

— Попался, — раздался тихий голос Гермионы, когда я уже сделал шаг к двери, — теперь не убежишь.

Драко

Почему Гермиона в больничном крыле? Что произошло в тот рождественский вечер? Я ведь сразу подумал, что это очередное нападение монстра, даже собрался подробно отцу писать. Но потом решил проверить. Головная боль неплохой повод, да никто и не говорил, что у аристократов голова болеть не может.

Поттер и Уизли были у нее. Когда я глотал совершенно не нужное мне зелье, я слышал приглушенные голоса за ширмой. Хотелось стукнуть кулаком в нос этому рыжему недоразумению за его явное торжество по поводу того, что Гермиона в оборотное зелье кошачий волос добавила. Да он бы это зелье вообще сварить не сумел!

Но, по крайней мере, теперь я знаю причину происходящего, жаль только, не могу прийти к девочке, посидеть, поговорить. Мадам Помфри и так на меня волком смотрит, так что туда, за ширму, она меня точно не пустит. Как будто бы я смог причинить Гермионе какой-то вред!

Но ведь все вокруг уверены, что могу. Что я ее злейший враг. А чего я хотел? Если бы ко мне кто-то относился так, как я к этой девочке, я бы тоже такого человека врагом считал. Пусть так. Пусть я не смогу с ней поговорить. Пусть меня не пропустят к ней ни эти ее так называемые друзья, ни наша медсестра. Но никто не помешает мне наведываться в лазарет, хотя бы для того, чтобы узнать, что с Гермионой все в порядке.

А сейчас я больше не могу здесь находиться, вон уже мадам Помфри бросает в мою сторону подозрительные взгляды. Да и обдумать надо, как о произошедшем отцу написать, чтобы это его совершенно не заинтересовало. Незачем ему уделять столь пристальное внимание этой девочке. Если вначале я был уверен, что она интересует отца только потому, что постоянно находится рядом с Поттером, то сейчас я начал в этом сомневаться. Уж слишком подробные вопросы именно о ней. Такое впечатление, что отец хочет знать все ее сильные и слабые стороны.

* * *

Гарри

Чтоб я еще в кого превращался! Зелье на вкус — гадость редкостная, да и само превращение приятным трудно назвать. А при мысли, что пришлось вовнутрь частицу малфоевского прихвостня принять... Как вспомню — тошнить начинает.

Я вообще до сих пор поверить не могу, что этот безумный план сработал. В нем было столько деталей, которые могли подвести в любой момент, но Гермиона при разработке действий учла, кажется, все, что возможно.

Единственный прокол вышел в том, что девочка перепутала человечий и кошачий волосы, что дало Рону прекрасный повод для насмешек. Это меня довольно сильно удивляет — почему ему так важно, когда Гермиона в чем-то ошибется? И почему он настолько счастлив и постоянно вспоминает об этом? Ведь все ее достижения и победы он забывает через несколько секунд. А уж то, что она выигрывает у него в шахматы, так это, по мнению Рона, вообще какая-то глупая ошибка и было-то пару раз в жизни.

Иногда я думаю, что он на дух не переносит нашу подругу. Вот и сейчас. Гермиона лежит в больничном крыле, и мне ее общества, как ни странно, не хватает, а Рон старается как можно больше времени провести вдали от нее и меня старается удержать от посещений лазарета. Или это мне только кажется? Ведь в замке сейчас находится его младшая сестра, да еще и три брата. В конце концов, ему, может быть, приятно находиться в компании родственников, а я уже себе чего-то напридумывал.

А Гермиона довольно легко переносит заточение в больничном крыле. Я почему-то думал, что она будет сильно переживать из-за того, что сейчас больше на гигантскую черную кошку похожа, но нет, нашей подруге практически нет до этого дела — она все так же наслаждается обществом книг.

Иногда даже кажется, что если мы забудем прийти к ней вечером, то она даже не обратит на это внимания. Но это только иногда. Потому что желтые кошачьи глаза радостно блестят, когда я и Рон заходим к ней, а расспросы о том, как мы проводим свободное время, все такие же подробные.И каждый раз Гермиона старается расспросить нас о Джинни, чем доводит Рона до белого каления.

* * *

Джинни

Я поняла, что со мной что-то не так, в тот момент, когда ощутила сумасшедшую радость при мысли о том, что Грейнджер оказалась в больничном крыле. Да, она мне не нравится, но не настолько же, чтобы желать ей всего самого худшего. Это были какие-то чужие, не принадлежавшие мне эмоции. Но я успокоила себя тем, что просто радуюсь тому, что эта девочка не будет постоянно находиться возле моего Гарри. И возможно, тогда он станет больше внимания уделять мне. Впрочем, это глупые детские мечты — я для него всего лишь маленькая девочка, младшая сестренка его друга. Он лишний раз и не взглянет в мою сторону. А вот к этой зануде в лазарет спешит постоянно.

И вновь на меня накатила какая-то несвойственная мне ярость... Такое ощущение, что кто-то помимо моей воли будил в моем сердце все самое худшее, а я даже и не думала сопротивляться. Но кому, а главное, зачем на меня так влиять? В гриффиндорской башне кроме меня, моих братьев и Гарри никого нет, а с другими учениками я практически не общаюсь. Неужели Том?

Нет, нужно отбросить подобные глупые мысли, ведь Том единственный, с кем я смогла спокойно и нормально общаться в нашей школе. Он единственный никогда не высмеивал меня и внимательно выслушивал все мои переживания. Да он мой единственный друг, а я посмела думать о нем плохо.

Нет на меня никакого постороннего влияния, просто я не люблю Гермиону Грейнджер. А что, я ведь не обязана любить всех, а эта девочка обладает прямо-таки несносным характером. Лезет постоянно туда, куда ее не просят, и не дает проходу Гарри и моему брату. Конечно, на Гарри Поттера всегда направлено всеобщее внимание, а если она постоянно отирается возле него, то и себя чувствует значительной персоной. Обычная маглорожденная выскочка, которая готова на все что угодно, лишь бы получить свой кусок славы.

Так что моя нелюбовь к ней вполне оправдана.

* * *

Гермиона

А мой кошачий вид совершенно меня не расстраивает. Конечно, вначале я очень переживала, что добавила в оборотное зелье частицу животного, подобная глупость обычно мне не свойственна. Но все, что ни делается, делается к лучшему. В результате досадного казуса у меня появилась возможность помириться с Северусом, и я бы была не я, если бы не воспользовалась ею.

Вначале, когда я сообразила, что натворила, на меня накатил приступ паники. Мальчишки будут надо мной смеяться, в школе все о случившемся узнают, противоядия от моего зелья не существует, и я всю жизнь буду вынуждена провести в подобном облике... Мало ли страхов у тринадцатилетней девчонки. Но увидев свой новый облик в зеркале, начала давиться от смеха, и единственной мыслью было то, что Живоглот точно бы влюбился.

Хорошо, что Гарри и Рон не слышали моего хохота, а то бы точно решили, что я от отчаяния свихнулась. Зато услышала Миртл. Вынырнув из какой-то своей водопроводной нирваны, полупрозрачное привидение школьницы начало рассматривать меня со всех сторон, светясь от мрачного торжества. Похоже, ее ничто не сможет сделать счастливой больше, чем зрелище несчастья или унижения кого-то из учеников. Миртл в красках расписывала все те насмешки и издевательства, которые выпадут на мою долю, до тех пор пока к нам не присоединились мои друзья, уже начавшие превращаться обратно.

Хорошо, что у мадам Помфри крепкие нервы и за годы работы школьной медсестрой она всякого насмотрелась, иначе мы имели бы дело с сердечным приступом. Однако увидев непонятное существо из семейства кошачьих, эта храбрая женщина лишь обреченно вздохнула и первым делом объяснила мне, что в подобном состоянии мне придется провести не одну неделю. После чего велела ложиться в постель и выгнала из лазарета Гарри и Рона.

Мальчишки пытались протестовать, но тут уж я была на стороне мадам Помфри. Как они могли помочь мне своим присутствием? О результатах их проникновения в слизеринскую гостиную они вкратце рассказали мне по дороге, а подробнее мы могли поговорить и завтра. В конце концов, успокоительное и сон в моем тогдашнем положении были самыми лучшим средством.

Но я была рада, что не получила действительно сильное снотворное, иначе могла бы пропустить приход Северуса, а вылавливать его потом по всему замку было бы проблематично. Что-что, а избегать нежелательных встреч он умел просто виртуозно. Только вот разговор с ним оказался неожиданно тяжелым. Не потому, что мы не смогли помириться, ведь и я и он этого хотели, просто я даже не подозревала до этого, насколько Северусу важно наше с ним общение.

Зато теперь я каждый вечер слышу его ворчание, когда пытаюсь вмешиваться в процесс приготовления зелий или тяну руки к очередному древнему фолианту. Ворчание абсолютно беззлобное, хотя большинство учеников убежали бы от ехидных насмешек декана Слизерина. Да и вообще возле камина с чашечкой ароматного чая в руках на какое-то время абсолютно забывалось о нападениях, происходящих в Хогвартсе, и о двух парализованных учениках, лежащих в больничном крыле. Так, словно выпадаешь из реальности в уютное домашнее тепло.

Но реальность не забывала напомнить о себе. Гарри и Рон все-таки рассказали мне о результатах своей вылазки. Мне даже на какой-то момент стало не по себе от охватившей меня радости, что Драко не имеет отношения ко всему происходящему. Да, я для него пустое место и человек, которого можно только презирать, но к нападениям он непричастен и не знает, кто за этим стоит. То, что его отец что-то знает, не стало для меня неожиданностью. Я всего два раза в жизни встречалась с Люциусом Малфоем, но и этого хватило для того, чтобы понять, что от этого человека нужно держаться как можно дальше.

Еще одной реальностью были лежащие на соседних кроватях неподвижные ученики, которые одним своим видом напоминали о том, что нападения можно ждать в любой момент и любому человеку. Ну не верю я в то, что чудовище может отличать, у кого и насколько кровь чистая, так что повинуется оно только указам своего нынешнего хозяина. И хорошо бы узнать, кто им является.

Можно, конечно, подумать на кого-то из слизеринцев, но между собой они об этом не говорят. Я думаю, что если бы кто-то признался, то ученики змеиного факультета не выдали бы нарушителя, в конце концов, он не делает ничего, что противоречит их жизненной позиции. Но не восхищаться его поступком между собой они бы не смогли. Так что это либо слишком скрытный слизеринец, либо к факультету Салазара он не имеет никакого отношения.

Знать бы еще, кто открыл комнату в прошлый раз и кого за это наказали. Потому как я совсем не уверена, что это был один и тот же человек. Впрочем, узнать было не у кого. Северус признался, что он не знает никаких подробностей, просто когда-то услышал часть разговора Волдеморта с Люциусом Малфоем, но это мало что давало. А хогвартские привидения наотрез отказывались говорить на эту тему, опасаясь повторить судьбу Почти Безголового Ника.

Скорее всего, подробности знал директор Дамблдор, но я не горела желанием общаться с этим человеком — правды он все равно не скажет, а вот мое, с его точки зрения, нездоровое любопытство обязательно возьмет на заметку. А пристальное внимание искусного легилимента мне было ни к чему, может, мои секреты и не могут повлиять на судьбу мира, но я бы предпочла, чтобы они не стали достоянием общественности.

В старых газетах тоже не было практически никакой информации — создавалось впечатление, что о произошедшем решили никого не ставить в известность, опасаясь скандала, могущего нанести вред как репутации Хогвартса, так и престижу Министерства Магии. Конечно, в политических играх подобная скрытность была в порядке вещей, но она создавала достаточно проблем людям, желающим разобраться в ситуации. И мне начинало казаться, что я никогда не смогу раскрыть эту тайну.

Я надкусила лежащее на тумбочке яблоко, впервые подумав о том, кто же проявляет ко мне подобное внимание. Гарри и Рон отпадают, не уверена, что они вообще знают о том, что я люблю яблоки. Северус обычно приходит после отбоя и ему не обязательно скрывать то, что он хочет чем-то меня угостить. Тогда кто? Кто посещает меня днем, когда я сплю, и оставляет свидетельство своего посещения? Мысль о Драко я прогнала сразу, это невозможно себе даже представить.

Когда я поделилась сомнениями с мадам Помфри, она предположила, что это может быть кто-то из домовых эльфов. Иногда те проявляют заботу об учениках, но очень стесняются, если это заметят.

* * *

Люциус

На рождественских каникулах в Хогвартсе не было нападений, но это и не удивительно, ведь там осталось слишком мало учеников. Гораздо удивительнее то, что Дамблдор не предпринимает никаких шагов для того, чтобы урегулировать происходящее. Такое впечатление, что он решил все оставить на самотек. Заманчиво, но зная его хитрость, на подобный исход дела лучше не рассчитывать.

Поттер тоже ведет себя довольно тихо, и единственная новость, полученная от Драко, которая заслуживает внимания, та, что его грязнокровная подруга оказалась в больничном крыле. Как сообщил мой сын, в результате какого-то неудачного эксперимента.

Ну, то, что магла не могла не завалить дело, это даже сомнения не вызывает, несмотря на то, насколько у нее хорошие оценки. А вот то, что ей хватило решимости взяться за что-то опасное — слегка удивляет. Возможно, из-за того, что она так похожа на Джин, я невольно ищу сходство в их поведении. И что самое странное — нахожу.

Джин тоже была предана своим друзьям и готова была пойти за них в огонь и в воду. И ее не волновало общественное мнение. Моя книжная девочка, не терпящая несправедливости и обладающая такой добротой, что рядом с ней становилось просто тепло...

Похоже, эта нечистокровная мисс обладает сходными качествами, ведь иначе весьма недалекая мисс Паркинсон в своих письмах отцу не оттачивала бы остроумие по поводу Поттера, пляшущего под дудку какой-то маглорожденной. Она постаралась бы найти для своих насмешек более достойный объект.

* * *

Нарцисса

Так непривычно. Мой сын остался на каникулы в школе, и дом кажется каким-то пустым. Это несмотря на то, что Драко никогда не был особо шумным. Он с раннего детства усвоил правила поведения и никогда не нарушал их. Вот и сейчас, будь он дома, сидел бы в своей комнате или прогуливался в саду. В любом случае, я видела бы сына только на совместных трапезах, ну и еще, может быть, в библиотеке. Не слишком часто. Да он бы и не старался показаться мне на глаза или требовать моего внимания. Но все равно без Драко дом пуст.

Его короткие письма позволяют ненадолго забыться, но потом снова возвращаются тревожные мысли о том, как ему одному в практически пустой школе. Да, Грегори и Винсент остались с ним, и о безопасности сына я могу не беспокоиться. Но, Мерлин великий, эти два мальчика поразительно глупы! Да, мы общаемся с их родителями, и аристократическое воспитание не позволяет говорить правду об их сыновьях, но... Ничто ведь не мешает мне эту правду замечать. А то, что Грегори и Винсент по своему развитию с трудом дотягивают до семилетних детей, видно невооруженным взглядом.

Впрочем, мисс Паркинсон недалеко от них отошла, и я была в легком шоке, когда мой муж заговорил о помолвке Драко с этой девочкой. Лучше бы он обратил внимание на семью Грингас, на двух замечательных девочек — Дафну и Асторию. И если старшая сестра немного амбициозна, что не слишком приветствуется в нашем кругу, то к младшей никаких претензий — милая, покладистая девочка, которая на следующий год поступит в Хогвартс.

И хотя объявлять официальную помолвку еще немного рано, но с любой стороны породниться с этим семейством намного лучше, чем с Паркинсонами.

* * *

Северус

Сегодня удалось выспаться впервые за очень долгое время. Без зелий, без кошмаров, без того тревожного чувства, которое даже во сне преследует меня. Причина всего этого заснула прямо на полу, обложившись проверенными эссе первокурсников. Надо же, она все-таки это сделала, зря я сомневался.

Смешно, но я не чувствовал никакой неловкости от того, что Гермиона спит в моей комнате. Несмотря на то, что я никого не впускаю в свое личное пространство, у меня даже и мысли не возникло, что эта девочка здесь чужая. Рядом с ней я ощущал себя легко и свободно. Хуже было, когда она возвращалась в больничное крыло — мне становилось почти невыносимо находиться опустевших неуютных комнатах, словно бы только Гермиона приносила в них жизнь.

Всего какие-то три недели общения, и я привык к ее ежедневному присутствию настолько, что даже не представляю себе, что буду делать, когда кошачья шерсть полностью сойдет с этой девочки и она вернется к своей обычной школьной жизни. И видеть я ее тогда смогу только на уроках, а эти два гриффиндорских недоразумения — постоянно.

Я постарался задушить поднявшееся чувство раздражения. В самом деле, какое я имею право лишать девочку ее друзей, что бы я об этих самых друзьях ни думал... Просто если мне будет не хватать наших ежевечерних чаепитий, то это совершенно не значит, что ее мир стоит ограничивать мрачными комнатами в подземелье.

Мне еще повезло, что Гермиона бросила неправильный ингредиент в зелье, иначе сколько бы еще мне пришлось изводить себя, не решаясь откровенно поговорить с девочкой. Ведь я, наученный предыдущим опытом и прекрасно знающий, что не являюсь любимчиком Фортуны, никогда бы не рискнул первым подойти к ней. Из страха, наверное. Страха показаться смешным. Страха, что она будет смотреть на меня с презрением и злостью. Страха, что ей будет неуютно в моем обществе. Сколько же страхов во мне накопилось.

Вот только тогда, в лазарете, Гермиона сама захотела со мной поговорить. В первый момент я даже подумал, что мне послышались те ее слова.

* * *

В глазах Северуса мелькнуло удивление, он явно не ожидал, что девочка еще не спит, а уж того, что она захочет с ним поговорить, даже не мог себе представить.

— Я не собираюсь убегать, — произнес он тихо, чтобы не услышала мадам Помфри, которая оберегала покой своих пациентов не хуже огнедышащего дракона или трехглавого пса Хагрида.

— Это хорошо, — Гермиона тоже говорила тихо, — потому что отпускать тебя я не собираюсь. Ты не считаешь, Северус, что нам давно пора поговорить?

— Мне кажется, что больничное крыло не самое лучшее место для задушевных разговоров.

— Мне тоже так кажется. И что тебе мешает пригласить меня в гости?

Северус внимательно смотрел в желтые кошачьи глаза, думая о том, что же лучше ответить. Хотя нет, решение он принял моментально, просто просчитывал, каким образом незаметно провести девочку в свои комнаты. Неважно, что отбой был уже давно и студентов в школе не так уж и много — в честь праздника они могут почти до утра прогуливаться по коридорам. Да и Поппи вполне могла посреди ночи проверить, как себя чувствует новая пациентка. Но — пара заклинаний, и все эти препятствия можно будет легко обойти.

— Пойдем, — пробормотал он, с трудом пытаясь скрыть смех при виде того, как Гермиона пытается справиться с черным пушистым хвостом. — Я так понимаю, от хвоста лучше избавляться в первую очередь?

— Угу. Мешает, зараза, спасу нет, — девочка тихонько рассмеялась, — зато какой роскошный.

Медлить было нельзя — слух у Поппи всегда отличался остротой, а сон чуткостью. Так что поверить в то, что через несколько минут после тихого разговора медсестра не проверит, что творится в ее владениях, было нелегко.

— Держи меня за руку и попытайся не произносить ни звука, — Северус быстро трансфигурировал из одеяла копию девочки и уложил ее в постель. Вторым было заклинание отвлечения, теперь любой припозднившийся ученик или преподаватель мог увидеть лишь как всегда раздраженного преподавателя зельеварения.

Всю дорогу до подземелий Гермиона молчала, хотя она с трудом приноравливалась к летящей походке Снейпа, путаясь в собственном хвосте. Но ругалась исключительно про себя. Мысленные воззвания зельевара к Мерлину и всем четырем основателям принесли свои плоды — по дороге им никто не встретился.

— Проходи, — тихо сказал Северус, снимая запирающее заклятие со своих комнат и разводя огонь в камине.

— Заклинанию обучишь? — получившая возможность говорить девочка то ли спрашивала, то ли утверждала. Глаза ее при этом с любопытством рассматривали обстановку в кабинете и восторженно вспыхнули при виде книг.

Северуса слегка позабавила, но совершенно не удивила такая реакция. Впрочем, требование обучить ее заклинанию тоже не стало чем-то необычным, что-что, а узнавать все новое было у девчонки в крови. Если он чему-то не захочет ее учить, она будет тренироваться самостоятельно.

— О чем ты хотела поговорить? — Северус пытался говорить спокойно, мысленно благодаря Дамблдора за все годы практики, научившие его хранить маску.

— О том, что ты великовозрастный дурак! — Гермиона оторвалась от созерцания книг и встала напротив него. — Я прекрасно понимаю, что вспылила тогда. Но согласись, моя злость была оправдана. И вот с начала года пытаюсь с тобой поговорить, а ты как маленький ребенок постоянно убегаешь.

— О чем мне было говорить с такой малолетней нахалкой?

— О квантовой физике, — раздраженно буркнула девочка и уселась в кресло возле камина. — Ты меня чаем поить собираешься?

Северус подумал о привычке Гермионы перескакивать с одного на другое и вставлять в разговор магловские понятия, но эта мысль была мимолетной. На душе стало тепло от осознания того, что девочка в своей неповторимой манере собиралась помириться. Значит, он еще нужен, несмотря на свой далеко не сахарный характер и неумение извиняться.

Он неторопливо разлил заваренный чай в чашки и уселся в соседнее кресло. Давно уже он не чувствовал себя таким спокойным.

— Знаешь, Северус, — отхлебнув чая, Гермиона продолжила говорить, глядя на ярко потрескивающие язычки магического пламени, — я тогда была очень сердита, что ты посчитал меня маленьким ребенком, недостойным владеть информацией. Когда приехала домой — остыла. Вот только сову мы не держим, поэтому и не смогла сразу тебе написать. А лично поговорить вышло только сейчас.

— Ну, не такой уж я неуловимый.

— Ага. Я именно так и подумала.

— Я просто боялся, что ты не захочешь больше со мной общаться. Вот и не хотел тебя в неловкое положение ставить.

— Ладно, проехали. Просто не утаивай больше от меня ничего важного. Даже если и считаешь, что это для моего блага.

— Могу поклясться чем угодно. Могу Непреложный обет дать.

Гермиона вскочила, выронив чашку из рук и даже не заметив этого. Она несколько секунд пораженно смотрела на сидевшего в кресле Северуса, а затем, резко подскочив к нему, изо всех сил ударила кулаком в плечо. Удар получился так себе, но мужчину удивила эта вспышка ярости.

— Тебе что, никто не верит на слово?

Северус слегка пожал плечами, всем своим спокойно-пренебрежительным видом показывая, что такое отношение к своей персоне для него привычно.

— Запомни, — голос Гермионы дрожал от едва сдерживаемого бешенства, и она выговаривала каждое слово четко и отрывисто. — Я. Тебе. Верю. Просто так. Мне. Не нужны. Клятвы.

— Ты сейчас выглядишь очень грозно, — Северус позволил себе слегка улыбнуться. — Давай лучше чай пить. А заодно расскажи мне, для чего тебе понадобилось оборотное зелье.

— Да мы хотели с Гарри и Роном в слизеринскую гостиную проникнуть.

— Эксперимент, я так понимаю, провалился?

— Обижаешь, Северус, — девочка напустила на себя возмущенный вид. — Из мальчишек замечательные Кребб и Гойл получились. Никто и не засомневался.

— Не каждому удается на втором курсе с первой попытки удачное оборотное сварить. У вас, мисс, задатки хорошего зельевара.

— Так у кого учусь! — Гермиона тихонько засмеялась. — Ты только на уроке меня случайно не похвали, а то половина школы с сердечным приступом сляжет.

— Я не настолько жестокий. И для чего этот маскарад так понадобился, что Поттер рискнул из моего хранилища ингредиенты стащить?

— Опять обижаешь. Гарри и Рон внимание отвлекали, а в хранилище я пробиралась.

— Малолетняя нахалка.

— Может быть. Вот только все у нас получилось, и мы смогли выяснить, что слизеринцы к нападениям не причастны.

— Понятно.

— А вот Люциус Малфой что-то об этом деле знает.

— Знает. Ему когда-то Темный Лорд рассказал, — это были не самые приятные воспоминания.

— Волдеморт? А что именно?

— Я только часть разговора тогда услышал, — Северус попытался почти дословно пересказать тот давний разговор, чувствуя себя немного неуютно под внимательным взглядом девочки. Давно ли он таким чувствительным стал?

— Не густо, — Гермиона вздохнула. — Никто ничего не знает, а нападения продолжаются.

— Ты ведь вне опасности?

— А ты в самом деле думаешь, что этот монстр, чем бы он ни являлся, вот так запросто может статус крови по виду ученика определить? Я почти уверена, что команды ему отдает хозяин и только у него в голове весь этот снобизм: чистокровный — грязнокровка...

— Уверена?

— Нет, конечно. Просто мне этот вариант кажется более логичным. Уж получше того, чтобы верить во всемогущее и всезнающее тысячелетнее чудовище.

* * *

Драко

Уже началась учеба, а Гермиона все еще в больничном крыле. Я заглядываю к ней почти ежедневно, благо отец все так же интересуется ее состоянием и у меня есть прекрасный повод для визитов. Сейчас, когда ученики вернулись в школу, на фоне всеобщего любопытства стало даже проще там появляться. И хотя мадам Помфри оберегает покой своих пациентов, мне все-таки иногда удается проскользнуть незамеченным.

А из нее получилась милая кошка, когда спит, так и хочется за ушами погладить. Но я рад, что наша медсестра не пускает к девочке посетителей. Если бы Гермиону увидели в таком виде, то покоя в школе точно бы не дали. Наши слизеринцы первые насмешками изошли бы, да и шутники других факультетов недалеко отстали бы.

Я приношу Гермионе яблоки. Может, это и не самые изысканные фрукты на земле, но она их любит. За столько времени я успел это заметить, в отличие от Поттера и Уизли — те кроме себя вообще ничего не замечают. И я только диву даюсь, как Гермиона могла с ними подружиться. Чем они могли заслужить подобное? Впрочем, такими вопросами можно задаваться до бесконечности, но от этого все равно ничего не изменится.

* * *

Джинни

Я злюсь, практически не переставая. Может быть, просто потому, что чувствую постоянную слабость и плохо сплю ночью, а может, меня раздражают вернувшиеся с каникул гриффиндорцы. Без них в нашей гостиной было все-таки поспокойнее. Я, конечно, привыкла к большой и шумной семье, но сейчас время от времени начинаю всех ненавидеть.

Много болтовни о том, кто и как провел каникулы, шумные розыгрыши Фреда и Джорджа... Да и Гарри с Роном после уроков постоянно к своей ненаглядной Грейнджер мчатся, словно она без них ни дня прожить не может. Чем, интересно, она таким больна, что мадам Помфри никого, кроме этих двоих, к ней не пускает? Скорее всего, не слишком серьезно, если постоянно домашние задания выполняет. Притворяется, наверное, грязнокровка...

Нет, это точно подумала не я! Злость — да. Раздражение — возможно. Но не такая ненависть к маглорожденным. Я на такое не способна! Но ведь откуда-то подобная мысль взялась в моей голове?В мозгах словно что-то прояснилось. Сразу вспомнились все наставления родителей о том, какими коварными могут быть зачарованные предметы. Чем же я раньше думала?! Ведь уже не первый день чувствую себя странно, даже окружающие заметили, одна я слепая была и никого слушать не желала. Нужно немедленно от этого дневника избавиться.

И только когда взяла старую тетрадь в руки, чуть не вскрикнула от еще одной страшной догадки — тогда, на Хэллоуин, моя одежда была перепачкана светящейся краской. Выходит, это я миссис Норрис за хвост подвесила и ту страшную надпись сделала.

Захотелось все немедленно рассказать профессору МакГонагл, но в памяти звучали слова Рона об исключении. Ведь если наш декан мне не поверит — меня исключат! И маме с папой неприятности обеспечены. А им и так несладко приходится после выходки Рона с машиной. Теперь еще и я отличилась. Хорошо хоть Колину и Джастину повезло, они остались живы. Уже скоро созреют мандрагоры, и профессор Спраут уверена, что настойка из них поставит ребят на ноги. Значит, еще не все так страшно.

Главное — избавиться от дневника, чтобы этот Том еще кому мозги не запудрил.

* * *

Рон

Насколько же спокойней стала наша жизнь, когда Гермиона попала в больничное крыло. Никто не стоит над душой и не заставляет учиться. Никто не зудит об экзаменах. Никто не требует правила соблюдать. Красота! Не понимаю, почему Гарри не радуется? Я иногда думаю, что он по этой девчонке скучает. Ну, ничего, вот ее выпишут, я посмотрю, через сколько времени он взвоет.

Хотя я и Гермиону не понимаю — вот лежит она в лазарете, зачем ей надо все домашние задания выполнять? И так первая на курсе. Она, конечно, твердит, что от класса отстанет и экзамены не сдаст. Да кому сейчас нужны эти экзамены, если в расчет берутся только СОВЫ и ЖАБА? Но доказывать что-то нашей зануде — себе дороже.

Но что самое смешное, без нее наши приключения какими-то блеклыми получаются. Вот сейчас могли бы под мантией-нивидимкой откалывать номера не хуже Фреда с Джорджем, а что получилось? Кроме того, что нашли никому не нужный старый пустой дневник Тома Ридла, ничего интересного не сотворили.Хотя Гермиона не была бы Гермионой, если бы не начала выстраивать теорию о том, что владельца дневника наградили именно за то, что он в прошлом хозяина этого монстра разоблачил.

Да с чего она это вообразила, может, этот парень был таким же занудным зубрилой как Перси, учителям такие нравятся — вот и получил почетную табличку в Зале Наград. Так нет же, эта девчонка прицепилась к совпадению дат. Но даже если ее размышления и в самом деле правда, то где мы сейчас этого Тома искать будем? Может быть, его уже давно в живых нет или он в другой стране живет.Так что эта находка нам ничего не даст. Нет, ну неужели Гермиона думает, что пустой дневник, купленный в магловском магазине давным-давно, может что-то прояснить?

Надо Гарри поскорее из больничного крыла уводить, а то он может и проникнуться глупыми идеями этой девчонки.

* * *

Дамблдор

По какой-то неясной причине нападения прекратились. Я уверен, что чуть позже они продолжатся, но рад временной передышке. Пусть пока Хагрид поживет спокойно, да и у детишек будет больше времени, чтобы в ситуации разобраться. Жаль, конечно, что мисс Грейнджер временно выведена из игры, но надеюсь, она успеет вовремя поправиться.

Северус при каждом моем вопросе о состоянии этой девочки шипит не хуже разъяренной гадюки. Он, конечно, не задерживает нужные для лечения зелья, но и не старается особо ускорить процесс. Для него очень тяжелое бремя помогать любому гриффиндорцу, представители этого факультета немало постарались, чтобы вызвать у Снейпа стойкую неприязнь. И даже его безответные чувства к Лили Эванс никак не повлияли на ситуацию.

Но для моих планов подобное отношение профессора Снейпа к моим подопечным не составляет проблемы. Если знать причины неприязни, то человеком легко управлять. А Северус, кроме всего прочего, еще и считает себя моим должником. И каким бы человеком он ни был, все-таки предпочитает отдавать долги и выполнять обещания. Часто ловлю себя на мысли, что мне несказанно повезло, что угрюмый слизеринский мальчишка воспылал столь сильными чувствами к маглорожденной гриффиндорке. А что еще более удобно, так это то, что в силу гордости Северус ни при каких обстоятельствах не расскажет об этом Гарри.

Объединение Гарри Поттера и Северуса Снейпа могло бы нанести серьезный урон моим планам. Ведь если я не ошибаюсь, то мальчик может оказаться крестражем. А значит, жить ему суждено не долго. К сожалению. Я действительно об этом сожалею, но судьба магического мира в любом случае ценится выше, чем жизнь одного человека. Даже очень хорошего человека.

Мне жаль, что пришлось принять решение готовить Гарри к серьезным сражениям и самопожертвованию, но я пока не вижу другого выхода. Впрочем, возможно, ситуация изменится.

* * *

Панси

Грязнокровная зубрила загремела в больничное крыло! Давно я не испытывала такой радости, жаль только, что она не парализована, как остальные грязнокровки. Без ее всезнайства на уроках намного спокойнее, теперь гриффиндорцам в два раза труднее баллы набирать, так что кубок будет наш. Он принадлежал бы нашему факультету еще в прошлом году, если бы наш маразматик директор в последний момент этой во все дыры нос сующей троице баллов не прибавил.

Узнать бы еще, что с Грейнджер случилось, но пробиться сквозь надзор лазаретного цербера нет никакой возможности. Обидно, конечно, что наследник Салазара не избрал это лохматое чучело очередной жертвой, но и так неплохо.

* * *

Гермиона

Никогда не думала, что с такой неохотой буду покидать больничное крыло. Нет, конечно, я не буду скучать по гостеприимству мадам Помфри, но вот ежевечерних посиделок с Северусом мне будет явно не хватать. За эти недели я привыкла к тому, что в мрачном подземелье меня ждет уютное кресло возле камина и чашка горячего чая. И еще разговоры с очень умным человеком.

Но пора возвращаться к обычной школьной жизни. Проводить вечера в гриффиндорской гостиной и самой делать оценку всех новостей. Да и за Джинни присмотреть надо. Хоть эта девочка и не скрывает своей нелюбви ко мне, я не испытываю к ней никакой враждебности.

Когда я вошла в гостиную, меня сразу же окружила толпа учеников, желающая во всех подробностях узнать, что же со мной произошло. Их явно не устраивали фразы о неудачном заклинании, так что я была жутко благодарна своим друзьям, которые вытащили меня из этого бедлама. А то я уже не знала, что говорить в эти лица, полные яростного любопытства. Другие эмоции присутствовали только у двух человек — облегчение у Перси Уизли и искренняя радость — у Невилла.

* * *

Рон

Нападения на учеников прекратились. Локхарт объявил это своей заслугой и всем и каждому начал рассказывать о себе великолепном. В два раза больше, чем обычно. Уши вянут слушать, а девчонкам нравится. До сих пор не устаю поражаться тому, что они этого шарлатана никак раскусить не могут. Интересно, а мозги у них есть или все в восхищение ушли? А ведь большая часть учеников и все профессора при виде преподавателя ЗОТИ стараются в сторону отойти и ругаться потише.

Но сегодня Локхарт переплюнул сам себя. Войдя в Большой Зал на завтрак, я попервах решил, что у меня крыша поехала. Но глядя на ошеломленные лица всех остальных, понял, что с головой и зрением у меня полный порядок. Просто этот клоун решил на свой манер день святого Валентина отпраздновать.

Хотел бы я на того смельчака посмотреть, который у Снейпа рискнет амортенцию просить или у профессора Флитвика о приворотных чарах расспрашивать...

Но женской половине хогвартских учеников сама идея понравилась. Я так понимаю, работы сегодня у гномов-почтальонов будет хоть отбавляй.

* * *

Драко

Идиотская идея Локхарта, к моему удивлению, нашла отклик не только в сердцах влюбленных девушек. На какую-то секунду я тоже подумал о том, что неплохо было бы воспользоваться предоставленной возможностью и передать свои извинения Гермионе. Со стороны это бы выглядело ужасно глупо, но я бы все-таки рискнул, если бы не пристальное внимание Панси. С тех пор как закончились каникулы, эта девочка не спускает с меня глаз, так что мечту утаить что-либо от нее можно похоронить в зародыше.

От мысли о невозможности поступать так, как я хочу, возникло желание крушить все, что под руку попадется. Останавливала врожденная осторожность. Да и если посмотреть, преподаватели наши от царящего вокруг оживления тоже не в восторге. Вон у нашего декана лицо так перекосило, как будто ему самые редкие зелья перепортили.

Так что мое безразлично-кислое лицо на этом фоне не слишком-то и выделяется.

* * *

Дафна

Похоже, у нашего Драко появились секреты. Я же видела, как его лицо на какое-то мгновение озарилось радостью, вот только не могу даже представить, какой именно девице он хотел валентинку послать. В том, что не пошлет, можно даже не сомневаться — Малфои, они такие, скрытные до невозможности. Но меня удивил сам факт того, что этот холодный избалованный мальчишка может к кому-то проявлять интерес.

Это явно не Панси. По моим наблюдениям, он почти перестал с ней общаться, и только такая глупышка, как Паркинсон, может ожидать от Драко знака внимания. Самый безумный вариант — грязнокровная подружка Поттера. Если не знать о том, что Малфою-старшему зачем-то нужны сведения об этих троих, то глядя на то, как Драко постоянно наблюдает за Грейнджер, можно подумать все что угодно.

Любопытно, конечно, узнать в чем дело, но не у самого же Драко спрашивать? Он-то точно ничего не расскажет, а я не настолько глупа, чтобы выдавать свое повышенное внимание. В конце концов, все самые удачные дела в тишине и тайне делаются. А удачным ведением дел наша семья славится.Так стоит ли обращать внимание на наследника семьи Малфоев? Кто бы там что ни думал, а он связан условностями по рукам и ногам. Мнение Драко в решениях важных вопросов не учитывается, а против воли семьи он никогда не пойдет, что бы там ни творилось у него в голове. Не тот человек. Не та семья.

И в нынешней ситуации лучше поступить по главному правилу нашей семьи: пока меня это не касается — меня это не касается.

* * *

Джинни

Избавившись от дневника, я почувствовала невероятное облегчение. Такое, словно с плеч сняли невидимый, но от того не менее тяжелый груз. Как оказалось, я до сих пор и не подозревала, насколько это хорошо — спать по ночам.

Вначале еще накатывало непонятное раздражение, но с каждым днем все реже и реже. Даже возвращение из больничного крыла Гермионы Грейнджер не вызвало во мне волны неприязни. Кажется, я впервые спокойно присмотрелась к этой девочке. Кроме того, что она проводит с Гарри намного больше времени, чем я, в ней не было совершенно ничего раздражающего. Обычная девочка, которая любит книги и старается хорошо учиться.

Да и одноклассники мои оказались не такими плохими, как я о них думала. Мне даже понравилось общаться с ребятами, и я со страхом вспоминала те времена, когда добровольно изолировала себя от всех остальных.

Сегодня день святого Валентина и у меня, благодаря профессору Локхарту, появилась возможность поведать о своих чувствах Гарри. Конечно, я не буду в послании называть свое имя, но надеюсь, мои стихи ему понравятся.

Отловить гнома в праздничной суматохе оказалось довольно просто. Конечно, будь моя воля, я бы никогда не выбрала подобное существо на роль купидона, но за неимением лучшего приходилось довольствоваться тем, что оказалось под рукой.

Но я даже не могла себе представить, насколько Гарри будет против подобного проявления чувств. Он отбивался от гнома-почтальона так, словно это был огнедышащий дракон, и затравленно оглядывался по сторонам. Как назло, еще и этот противный слизеринец Малфой так не вовремя появился.Но все это мгновенно вылетело у меня из головы, когда я увидела выпавшие из разорванной сумки Гарри книги. К моему ужасу, среди учебников лежал дневник Тома. Этого не может быть! Я же лично его в унитаз смыла, как он мог попасть кому-то в руки?

Но глазам пришлось поверить. Это был именно тот дневник. Кто, кроме меня, мог узнать его с первого взгляда? В этот момент мне по настоящему стало страшно, ведь если то сознание, которое было скрыто в старой тетради, овладело мной и заставило делать жуткие вещи, то что ему помешает овладеть Гарри? Я не могла этого допустить. Ни в коем случае.

То, что дневник нужно забрать, я поняла сразу. И сделать это можно будет, только украв его из вещей Гарри.

* * *

Гарри

Этот шизанутый профессор Локхарт со своими чокнутыми гномами! Ну мало мне было того, что все пялились на мой шрам. Мало, что меня наследником Слизерина считают. Теперь еще и это позорище! И главное, как назло, Малфоя принесло. Уж он-то без своих издевок никак не может. А еще на первом курсе дружить предлагал. Представляю, какая бы это была дружба, если бы я сдуру согласился.

Еще и сумка порвалась, и все учебники чернилами залило. В этот момент я позавидовал Гермионе. То, с какой легкостью она починила повреждение, просто поражает. У меня бы так точно не получилось, а чувствовать себя беспомощным как младенец совершенно не хотелось. Так что надо меньше Рона слушать и учить заклинания. Чтобы больше не было так стыдно.

Вернувшись в свою комнату, я обратил внимание на то, что все книги и пергаменты, кроме дневника Тома Ридла, были залиты чернилами. Но ведь он был залит не меньше всего остального, а сейчас сиял чистотой. Такое впечатление, что он просто впитал в себя все лишнее.

Если бы сейчас рядом со мной были Рон или Гермиона, они бы точно отговорили меня от моего намерения, но в тот момент я не думал об опасности. Мне просто надоело бродить в потемках, не имея никакой информации. Поэтому я решил рискнуть.

Когда я вынырнул наружу из чужого воспоминания, меня просто трясло. Рон был в комнате, и я, еще не до конца придя в себя, выдал ему, что в прошлый раз монстра из Тайной Комнаты выпустил не кто иной как Хагрид. Рон тоже был потрясен, и поэтому мы отправились искать Гермиону, так как сейчас только она могла остудить наши головы.

Она внимательно выслушала наш взволнованный рассказ, как всегда потребовав от меня максимальных подробностей, и на некоторое время задумалась. Естественно она не поверила в виновность Хагрида, и у меня на душе полегчало. Да, школьный лесничий любит всяких чудовищ, вспомнить только, как он считал милым детенышем дракона, но в этот раз речь шла о смерти человека. А представить добродушного Хагрида, виновного хоть в чьей-то смерти, я не мог.

Рон напомнил мне о встрече с нашим лесничим в Лютном переулке. Да, то место не самая лучшая рекомендация для человека, но неужели мой рыжий друг и в самом деле считает Хагрида виноватым? Или он настаивает на своем только из чувства противоречия?

* * *

Гермиона

Интересно, почему этот Том Ридл, кто бы он ни был, показал Гарри именно это свое воспоминание? В том, что оно правдиво, я не сомневаюсь, так же как и в том, что тринадцатилетний Хагрид не намного отличался от себя нынешнего и вполне мог пронести в школу какого-то опасного питомца. Только я сильно сомневаюсь, что он смог бы подчинить себе чудовище из Тайной Комнаты. Он бы, конечно, постарался, только подчинился ли бы монстр полувеликану? Учитывая, что его первый хозяин был чистокровный фанатик Салазар Слизерин. Что-то мне слабо в это верится.

Значит, будем смотреть с другой стороны. Ридл не хотел возвращаться в магловский приют и не скрывал этого. А школу собирались закрывать. Выходит, этот подросток мог с легкостью обвинить кого угодно, лишь бы Министерство Магии не планировало никаких санкций в отношении Хогвартса. И тут был очень удобен Хагрид, с его нескрываемой любовью к различным чудовищам. Он был идеальной кандидатурой на роль виноватого.

Вот только, если я правильно все поняла, сразу после ареста Хагрида нападения на маглорожденных учеников прекратились. Было ли это совпадением или Том Ридл знал, кто на самом деле стоит за смертью ученика? Если знал, то должен был иметь влияние на этого человека. Но ведь он был полукровкой на факультете Слизерин. Да еще пятьдесят лет назад! Если Северус стеснялся своего происхождения и старался не афишировать его (а это было всего двадцать лет назад), то я сомневаюсь, чтобы Ридл на каждом углу кричал о своем отце-магле и о том, что он воспитывается в приюте.

И к чему я в итоге пришла? Что полукровка Ридл не мог иметь никакого видимого влияния на отца Люциуса Малфоя. Как и любого другого чистокровного слизеринца. То есть выходит, что чудовище Салазара могло подчиняться именно ему. А почему бы и нет? Ведь о своей матери он ничего не рассказал, кроме того, что она была ведьмой. А если она была в родстве со Слизерином? Я не думаю, что у кого-то есть достоверное тысячелетнее генеалогическое древо.

Но ведь могло иметь место и совпадение, тогда мои выводы не имеют никакого веса. В любом случае, не помешает узнать, кто же этот таинственный Том Ридл и почему его дневник именно сейчас появился в Хогвартсе.

Северусу это имя ничего не сказало, но рассказ о дневнике, могущем показывать воспоминания создавшего его человека, не на шутку встревожил моего друга. И я была с ним согласна, что таких экспериментов лучше больше не проводить. К счастью, Гарри был настолько подавлен вероятностью вины Хагрида, что больше не желал общаться с Ридлом, закинув дневник на самое дно своего рюкзака.

* * *

Люциус

Прошло столько времени, а в Хогвартсе ни одного нападения. Неужели эта рыжая мартышка догадалась о влиянии на свое сознание дневника Темного Лорда? Да нет, одиннадцатилетняя представительница семейства Уизли не способна на такие глубокие размышления.

Похоже, этот хитрый старикашка директор о чем-то все-таки догадался и принял меры. Жаль, если такой замечательный план пойдет насмарку. Впрочем, ничто еще не потеряно, а терпения мне не занимать. Так что при малейшем признаке волнений в Хогвартсе Попечительский Совет отстранит Дамблдора от должности.

Правда, этого мне удалось добиться не совсем законными методами, но кого это волнует. Победителей не судят, а эти слабаки должны молчать — у самих рыльце в пушку.

* * *

Джинни

Я никогда не думала, что пробраться в комнату Гарри и выкрасть у него этот злополучный дневник окажется так сложно. У меня создавалось впечатление, что остаться незамеченной у меня не получится никогда. Именно поэтому я тянула столько времени. Поэтому, а не из страха вновь оказаться во власти чужого сознания.

Хотя мне было страшно. Интересно, кто выдумал эту глупую сказку, что гриффиндорцы никогда и ничего не боятся? Еще как боятся. Или я не истинная представительница своего факультета. В какой-то мере эта мысль меня подстегнула, а может быть, мне наконец-то повезло.

М-да, а беспорядок у мальчишек в крови. Мои братья, кроме Перси, тоже не отличаются любовью к аккуратности, так что состояние вещей Гарри меня не удивляло. Я, скорее, испугалась, что не сумею найти дневник. Ума не могла приложить, куда его можно спрятать, поэтому выкидывала на пол все подряд, смутно надеясь, что у меня хватит времени прибраться и уйти незамеченной.

Когда я наконец-то взяла в руки старую тетрадь, счастью моему не было предела — теперь Гарри в безопасности.

* * *

Рон

Это, конечно, очень умное высказывание — похититель кто-то из гриффиндорцев. Ну не слизеринцы же под оборотным зельем! Ничего другого от Гермионы я и не ожидал. А что можно ждать от человека, который для дальнейшего обучения выбрал абсолютно все предметы. Даже магловедение, хотя сама родилась в семье маглов. Нет, она у нас не занудная зубрила — она маньячка! Нужно держаться от этой девочки подальше, а то вдруг такое отношение к учебе заразно.

Но факт того, что в вещах Гарри рылись и украли дневник Тома Ридла, никто не отменял. Значит, там хранились важные тайны. Вот мы с Гарри идиоты! Испугались о Хагриде плохо думать и старую тетрадку подальше закинули. А надо было еще воспоминания посмотреть, ведь обязательно пригодились бы. А вот теперь стало понятно, что больше точно ничего не узнаем.

Не знаю как остальные, а я после матча по квиддитчу намерен вычислить вора. Если он крадет такое важное доказательство, значит, точно что-то знает о происходящем. Но даже если это просто дурацкая шутка, все равно я этого так не оставлю.

* * *

Гермиона

Когда Гарри по дороге на квиддитчное поле сказал, что опять слышит голос, у меня в голове словно щелкнуло и все пазлы наконец-то встали на свое место. Как я могла забыть о том, что Гарри — змееуст! В этом разгадка того, что этот таинственный голос кроме него никто не слышит.

Нужно немедленно проверить свою догадку в библиотеке, я надеюсь, там есть книги на эту тему. Неужели это и в самом деле василиск? Тогда ничего удивительного, что ученики парализованы — гораздо удивительнее, что они вообще живы остались. Ведь эта тварь убивает взглядом.

Да, все данные из старинной книги полностью подтверждали мою догадку. Даже удирающие из замка пауки и убитые петухи Хагрида вписывались в эту картинку. Для пауков василиск главнейший враг, а петухов он боится сам. Где раньше была моя наблюдательность? Расслабилась, понадеялась, что все обойдется... И вот дождусь-таки очередного нападения. Ведь если Гарри слышал голос, значит, монстр уже вылез из своего логова и, повинуясь воле своего хозяина, уже ищет очередную жертву.

Теперь понятно, почему столько времени все было спокойно — ведь дневник был у нас и мы не общались с ним настолько, чтобы чужое сознание могло кем-то из нас овладеть. Слава Мерлину, у мальчишек хватило на это ума. Ну ведь догадывалась же раньше, что именно Том Ридл виноват в произошедшем пятьдесят лет назад, а я все сомневалась, догадками боялась поделиться. А ведь довольно просто было вычислить, как по-другому этого Тома зовут и откуда Волдеморт о том давнем происшествии знает.

Значит, дневник действительно у Малфоев хранился. Вот только в Хогвартс его не Драко привез, нет, Малфой-старший ни за что бы так не подставился. В голове всплыли обрывки той давней встречи в Косом переулке — нелепая драка на пустом месте и высмеивание старых учебников Джинни.

И настораживающее меня поведение девочки теперь тоже находило объяснение — если она постоянно общалась со столь темной сущностью, то неудивительно, что в конце концов стала подчиняться ее приказам.

Но об этом можно подумать и позже, сейчас главное — мальчишкам все рассказать. Скопированная страница книги их убедит больше, чем мои путаные объяснения. Написав на ней «трубы», на тот гадский случай, если все-таки нападут на меня, я побежала к выходу из библиотеки, чуть не сбив с ног Пенелопу Кристл.

Так, а она ведь тоже маглорожденная и вполне может пополнить список жертв василиска, так что бросать ее одну я не собиралась. Я ведь, похоже, разгадала, почему все пострадавшие живы остались — они не смотрели в глаза монстра напрямую, даже миссис Норрис увидела отражение в воде на полу.Так что я, приняв самый перепуганный вид, предложила старосте заглянуть за угол с помощью карманного зеркальца.

А потом наступила темнота.