Зачем нужны оруженосцы (джен)

Когда лет сорок водишь маршрутный автобус, а до этого кэб, чего только не увидишь... Пассажиры — они занятные. Вот эту пару Ансельм давно приметил. Они всегда появлялись неожиданно, словно из воздуха, перед утренним воскресным рейсом на одной и той же остановке возле Хогсмида и вместе ехали до Лондона, там они тоже вместе выходили у забегаловки «Дырявый котел» и расходились каждый в свою сторону. Они — это высокий мужчина в черном наглухо застегнутом плаще и молодая женщина с большой кожаной сумкой. Мужчине явно за сорок: виски у него совсем белые, в черных волосах много седины, голову держит очень прямо, можно счесть его за гордеца, так высоко он задирает подбородок — но это оттого, что у него что-то не в порядке с шеей. Ансельм заметил, что тот не может повернуть головы, а всегда разворачивается всем корпусом, и голос у него приглушенный, сиплый, так бывает при проблемах с голосовыми связками. Девушка гораздо моложе. Наверное, хорошенькая, возможно, даже красавица... только всегда растрепанная и уставшая. Однажды, когда она расплачивалась за проезд, Ансельм обратил внимание на длинный неровный шрам на ее правой руке. Пассажирка вспыхнула и резко одернула рукав. С тех пор Ансельму ее жаль.

Они всегда садятся каждый у своего окна и молчат всю дорогу. Иногда девушка нервно начинает что-то искать в своей сумке, тогда мужчина протягивает ей или носовой платок, или сигарету, но она оказывается.

С каждой поездкой их молчание становится все обреченнее. Ансельму это не нравится. Надо посоветоваться с братом...

* * *

Автобус вдруг резко дергается и останавливается. Пассажиры недовольно бурчат, потирают ушибленные локти, колени, торопят водителя, они опаздывают.

— Ну, никогда такого не было, и вот опять!* — Чертыхнувшись, Ансельм безуспешно пытается несколько раз завести мотор, — что ты будешь делать, а?! Застряли... И прямо перед церковью. Это судьба, — вдруг хохотнул водитель, — эй, может, кому-нибудь нужно? Желающие есть? Вон церковь как на свадьбу украсили!

Девушки в салоне лукаво посматривают на своих кавалеров, а те вдруг с огромным интересом начинают изучать дома на противоположной стороне улицы.

— Эх, молодежь, — вздыхает старик, роется в бардачке.

Пассажир в черном плаще отрывает взгляд от окна, поднимается, протягивает руку своей спутнице. Она недоверчиво вглядывается в его глаза, на ее губах появляется неуверенная улыбка. Несколько минут они просто смотрят друг на друга. Девушка встает и вкладывает свои пальцы в ладонь мужчины. Они выходят на этой неожиданной остановке и, держась за руки, поднимаются по церковным ступеням.

Маршрутный автобус тихонько тронулся с места, как по волшебству.

* * *

В кабачке «Плутовка Люси» редко бывает многолюдно: сюда ходят лишь постоянные посетители, они давно называют друг друга по именам и на «ты» с хозяином, толстяком Биллом, у всех персональные кружки для пива и любимые столики. Водитель маршрутки — один из самых старых клиентов. Его столик ближе всех к камину. Старик любит греться у огня.

— Как всегда пиво, Ансельм?

— Эль. Темный. Из заветной бочки твоего тестя. Две пинты. Подашь, когда брат придет.

— Старина Аргус?! Давненько не видел его. Как он?

— По-прежнему. Тащит на своем горбу чертову прорву работы. Не жалуется.

— Ну, это у вас, Филчей, в роду. Все вы вкалываете до седьмого пота: и папаша ваш, и дед... А ты все еще копаешься в родословной? Ну, далеко продвинулся? До которого из Георгов?

Все в кабачке знают об этом увлечении старого Ансельма, время от времени незлобно подтрунивают над ним. Старик добродушно улыбается в усы: магглы, что с них возьмешь... не рассказывать же трактирщику Биллу (Ансельм помнит его еще поваренком, ухлестывающим за хозяйской дочкой), что Бертран Филч, оруженосец Раймона Отважного, принимал участие во втором Крестовом походе, а ведь он был всего лишь пятым сыном в семье. Во все века Филчи были оруженосцами... как все сквибы... Волшебники — это рыцари: сражаются во имя великих идей, любят самых прекрасных женщин... а оруженосец-сквиб заботится о конях, начищает доспехи, воспитывает барчука, на которого не хватает времени героическому отцу, мастерит игрушки для дочурки прекрасной дамы — этой работы вовек не переделаешь... а еще несет на своей спине рыцаря, раненого ли с поля боя, пьяного ли из придорожного кабака... Так и повелось: маги и герои вытягивали мир из дерьма, а сквибы и оруженосцы — оттуда же магов и героев...

...Со временем идеи стали не такими великими, а женщины — не такими прекрасными, и волшебники позабыли, что они — воины... Но Филчи помнили свой долг всегда!

За спиной скрипят половицы под шаркающими шагами. Аргус устало опускается на старый плетенный стул рядом с младшим братом:

— Как все прошло?

— Как мы и думали...

Аргус кивает головой, протягивает руку к кружке. Братья пьют эль в молчании: они просто сделали то, что должны были сделать — и о чем тут можно еще говорить...