Скажите королю! (джен)

Скажите королю!

— Что случилось, Альбус? — недовольно спросила Минерва МакГоннагал, входя в Больничное Крыло. — О, Мерлин!

На кровати за ширмой скорчилась худенькая девичья фигурка.

— Это мисс Грейнджер? Что с ней?

— Случилось ужасное, Минерва. На дом Грейнджеров напали. Родителей девочки пытали и убили. Судя по всему, ее тоже пытали. Она выжила чудом.

Мадам Помфри звенела склянками в изголовье кровати. Девочка не реагировала на звуки. Она могла показаться спящей, но, присмотревшись, можно было заметить, что все ее тело напряжено, а глаза зажмурены. Она дышала словно загнанный зверек.

— Круцио? — сочувственно спросила МакГоннагал.

— Не похоже, — заметил стоящий с другой стороны кровати Северус Снейп.

— А на что похоже? — спросил у него Дамблдор.

Снейп пожал плечами. Он с таким еще не сталкивался. Физические повреждения были невелики. Скорее всего — дело было в смерти родителей. И в обстоятельствах этой смерти.

— Пей, девочка! Пей! — мадам Помфри поднесла к плотно сжатым губам флакон с зельем. Гермиона даже не шевельнулась. Медиковедьма тяжело вздохнула и стала перемещать лекарства в желудок своей пациентки с помощью заклинаний.

— Спи!

Состояние девочки не изменилось. Взрослые маги повздыхали и разошлись. Оставалось положиться на зелья и время...

Гермиона не спала. Она осознавала, что лежит на кровати в Больничном Крыле Хогвартса. Узнала голоса преподавателей, директора, школьной медиковедьмы. Но это отмечалось ее сознанием как что-то малозначительное, неважное. Не было ощущения безопасности, тихой гавани. Была черная пустота, затягивающая и смертельно пугающая. И от этой пустоты не было спасения.

Вызов в Больничное Крыло прозвучал рано утром. Северус Снейп захватил несколько свежеприготовленных лекарственных зелий и направился в царство мадам Помфри. Похоже, что с мисс Грейнджер что-то пошло не так.

Вокруг кровати, на которой лежала девочка, уже стояли медиковедьма, директор и профессор МакГоннагал.

— Что-то случилось? — спросил Снейп.

— Отвратительно! Это просто отвратительно! — проговорила декан Гриффиндора.

— Да что... — начал было Мастер Зелий, но осекся.

И было от чего. Роскошных кудрей мисс Грейнджер как ни бывало. Абсолютно лысую голову девочки покрывали уродливые шрамы, явно оставленные опасной бритвой.

— Кто это сделал? — потрясенно спросил Снейп.

— Неизвестно! Но как можно было опуститься до подобного? — бушевала мадам Помфри.

— Она не сказала? — продолжил расспросы Снейп.

— Она не в том состоянии, чтобы отдавать отчет себе в происходящем, — покачала головой медиковедьма. — И вряд ли вообще понимает, что с нею сделали.

— Это какой-то знак, — заметил Дамблдор, — вероятно, нам хотят показать, что Хогвартс не неприступен. Судя по всему, в школе есть шпион Волдеморта.

МакГоннагал и мадам Помфри как по команде уставились на Снейпа.

— Уверяю вас, дамы, студенты моего факультета не покидали этой ночью своих комнат. Я внимательно слежу за этим.

— Но кто тогда? — спросила МакГоннагал.

Снейп пожал плечами. Его просто бесила святая уверенность этих ханжей, что вся гадость в школе исходит исключительно от его змеек.

Гермиона тяжело и прерывисто дышала. Вдруг она распахнула глаза и уставилась на преподавателей. Это было ужасно. Ненормально расширенные зрачки полностью перекрывали радужку. Взгляд был диким, абсолютно ничего не выражающим. С бескровных губ сорвался хрип.

— Мисс Грейнджер! — спохватилась мадам Помфри. — Гермиона! Девочка!

Губы студентки дрогнули.

— Скажите... скажите королю... скажите... — послышался хриплый шепот.

— Что? Какому королю? — удивился Дамблдор.

— Она бредит, — передернул плечами Снейп.

— Мисс Грейнджер! — прошептала МакГоннагал.

— Скажите... королю... что... что я... невиновна... — явно из последних сил прошептала Гермиона и потеряла сознание.

Преподаватели и медиковедьма обменялись изумленными взглядами. Никто из них никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Мадам Помфри наложила на студентку диагностические чары.

— Шок и истощение магических сил, — пробормотала она.

— Главное сейчас — выяснить, что за мерзавец сотворил такое с девочкой, — пришла в себя профессор МакГоннагал.

Снейп напряженно смотрел на студентку. Помимо отвратительной жестокости во всем было что-то еще. Знак, что даже в Хогвартсе нет полной безопасности, как считает директор? Возможно. Хотя для того, чтобы это продемонстрировать, необязательно было рисковать и пробираться в Больничное Крыло. Логичнее было сотворить что-нибудь в Большом Зале. Или это было направлено исключительно против Грейнджер? Но для чего? К чему это унижение? Сбритые волосы... унижение... Мисс Грейнджер распущенностью не отличалась...

— Поппи, — спросил Мастер Зелий, — а ей только голову обрили?

— Что ты хочешь этим сказать, Северус?

— Только то, что сказал. Мисс Грейнджер сбрили волосы только на голове или по всему телу?

Медиковедьма пожала плечами. Затем откинула одеяло в сторону.

— Не может быть! — пробормотала МакГоннгал. — Это же... это же...

— Как ты догадался, Северус? — спросил директор.

Снейп закатил глаза.

— Это же элементарно. Кто бы ни был мерзавец, это имеет отношение к Грейнджер, к ее наказанию. Волосы брили проституткам, но это явно не тот случай. А еще подобной экзекуции подвергали ведьм, когда у них на теле искали «знаки, оставленные Дьяволом». Магглорожденные ведьмы нередко становились жертвами подобного обращения.

МакГоннагал согласно кивнула. Кое-кто из ее предков прошел через это.

— Но почему никто не обратил внимания на то, что тут творилось? — спросила она. — Несчастного ребенка пытали, и никто ничего не видел и не слышал!

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Я обновлю защиту на Больничном Крыле, — сказал он, — и поставлю сигнальные чары. И попрошу вас, коллеги, прислушаться к разговорам студентов. Думаю, тот, кто сотворил подобное, обязательно проговорится или похвастается.

Все молча согласились...

Проведенное расследование ничего не дало. Никто не хвастался наказанием грязнокровки, никто не пытался тайком проникнуть в Больничное Крыло. Заходили гриффиндорцы, но мадам Помфри выставила их вон, объяснив, что к Гермионе пока нельзя.

Сама же мисс Грейнджер выздоравливать не торопилась. Странно, но зелья и чары на нее практически не действовали. Более того, девушка перестала спать. Не помогало даже помещенное прямо в желудок зелье сна без сновидений.

Гермиона смотрела в потолок воспаленными глазами и изредка чуть слышно бормотала:

— Скажите... скажите королю... что я невиновна...

— Это ненормально, — констатировала мадам Помфри, — совершенно ненормально! Я ничего не понимаю! НИ-ЧЕ-ГО! Может быть, стоит обратиться в св. Мунго?

Дамблдор задумчиво отправил в рот очередную конфету.

— Не думаю, Поппи, — сказал он, — это подорвет репутацию Хогвартса. Родители верят, что школа — самое безопасное место для их детей. Мы не может разочаровывать их.

— Но девочка, Альбус! Девочка!

— Уверен, что не все так плохо, дорогая. Ты и Северус — вы найдете выход из положения.

Мадам Помфри резкими движениями переставляла на столике склянки с зельями. Дамблдор тяжело вздохнул.

— Может быть тебе стоит подежурить у кровати мисс Грейнджер, — предложил он, — кто-то ведь действительно не дает девочке спать. С этим надо что-то делать. Или, хочешь, я с Северусом поговорю?

— С Северусом... — пробормотала мадам Помфри, — да его самого можно на соседнюю койку укладывать. Бедный мальчик! О чем ты вообще думаешь, Альбус?!

Ответа не последовало. Видимо, директор счел вопрос риторическим.

Сигнальные чары не помогали. Судя по всему, кто-то или что-то беспрепятственно проникало в Больничное Крыло Хогвартса. В течение последующих восьми дней состояние Гермионы Грейнджер медленно, но верно ухудшалось. А в одно далеко нерадостное утро мадам Помфри снова вызвала всех в Больничное Крыло.

Гермиона Грейнджер сидела в углу, прижавшись к стене и подтянув колени к груди. Из свежих ран на лице девушки сочилась кровь. На обритой голове виднелись вспухшие багровые полосы.

— Да что же это такое! — возмутилась МакГоннагал. — Что за чудовище творит все это?! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!

Гермиона медленно подняла голову. Было видно, насколько больно ей говорить.

— Скажите... королю... что я признаюсь... я... я... взяла желчь черной жабы... и украла часть одежды короля... я хотела извести... короля... Дьявол сказал... что у него нет... большего врага... чем наш король...

МакГоннагал упала на колени и схватила девушку за руки.

— Девочка моя, что ты такое говоришь? О каком короле идет речь?

Гермиона перевела взгляд на своего декана.

— О нашем короле... о короле Джеймсе...

МакГоннагал выпустила безвольные руки своей ученицы и зажала себе рот ладонями. Снейп резко вздохнул. Мадам Помфри с размаху уселась на ближайшую койку. Дамблдор внимательно смотрел на девушку.

— Не может быть, — пробормотала МакГоннагал, — не может быть...

— Минни? — спросил Дамблдор.

МакГоннагал затрясла головой.

Гермиона медленно сползла на пол, потеряв сознание. Снейп легко подхватил почти невесомое тело и уложил ее на кровать. Мадам Помфри щедро напоила всех успокоительным, не забыв и себя, и занялась своей пациенткой.

— Минни, Северус, прошу ко мне в кабинет, — сказал Дамблдор.

В кабинете директора деканы враждующих факультетов мирно сели в соседние кресла. На фоне творящегося ужаса привычные разборки выглядели ничтожными.

— Что это может быть? — спросил Дамблдор, устроившись за своим столом. — При чем тут король Джеймс?

МакГоннагал тяжело вздохнула.

— Во времена правления шотландского короля Джеймса, а это конец шестнадцатого века, происходило множество ведовских процессов. Моя пра-пра— и так далее бабка, Агнесс Симпсон, была одной из жертв. Все именно так и происходило. Ей обрили волосы и осмотрели, чтобы найти «метку Дьявола», не давали спать. Они твердила о своей невиновности. Тогда к ней применили «ведьмину узду». Снова не давали спать, стегая бичом по голове. В конце концов, несчастная сломалась и призналась во всем. В полетах на шабаши, в служению Дьяволу. И в попытке извести короля. Ее сожгли на костре. Альбус, эта история известна и магам, и магглам. Кто, скажи мне, кто мог сотворить такое с девочкой? Какая изощренная жестокость!

Снейп провел пальцем по губам.

— Похоже, Минерва, что все это мисс Грейнджер проделала над собой сама.

Дамблдор внимательно смотрел на Мастера Зелий поверх очков-половинок.

— Ты хочешь сказать, что мисс Грейнджер одержима? В нее вселился дух покойной ведьмы и снова проигрывает обстоятельства своей гибели?

— Такое возможно, — проговорила МакГоннагал, — видимо, над девочкой провели соответствующий ритуал. Но нужна какая-то привязка именно к Агнесс Симпсон. Вряд ли Гермиона Грейнджер ее родственница, я бы знала.

Снейп покачал головой.

— Если бы это была одержимость, то постороннюю сущность обнаружили бы при диагностировании. Это что-то другое.

— Самонаказание? — предположил Дамблдор.

— Ты имеешь в виду, Альбус, что девочка отреклась от магии и прокляла свою колдовскую сущность? — спросила МакГоннагал. — Это возможно. Ее родителей пытали и убили у нее на глазах. Наверняка это сопровождалось высказываниями, что вся вина лежит на мисс Грейнджер. Что если бы она не поехала в Хогвартс, не включилась в борьбу с Волдемортом, ничего плохого не случилось бы. А магия такого не прощает. Только не понятно — каким боком тут Агнесс Симпсон?

— Возможно, незадолго до трагических событий мисс Грейнджер читала о ней. Или смотрела фильм, — предположил Снейп. — Магглы обожают такие истории. А наказание магии за отречение бывает таким, каким его видит отрекшийся. Пытки и казнь.

— И ничего нельзя сделать? — жалобно спросила МакГоннагал.

Дамблдор покачал головой.

— Если только кто-нибудь пожертвует часть своей магии мисс Грейнджер, — ответил Снейп. — Ритуал прост до неприличия. Это своего рода поручительство. Нужно найти добровольца, пока мисс Грейнджер не дошла до конца и не сгорела заживо. Думаю, что у нас не больше восьми дней.

Дамблдор вызвал домовика и приказал подать всем чаю.

— А что будет с тем, кто пожертвует часть своей магии? — спросила МакГоннагал, отхлебнув из своей чашки.

Снейп пожал плечами.

— Обычный упадок сил. Единственно — это должен быть взрослый волшебник. Для подростка подобное не пройдет бесследно.

— Надо найти кого-то, кто сможет помочь, — сказала МакГоннагал. — Девочка не заслуживает такой чудовищной участи. Даже если она отреклась от магии. У нее были основания. И очень весомые.

Дамблдор задумчиво пил чай.

Время утекало сквозь пальцы, Гермиона Грейнджер медленно угасала в Больничном Крыле. Ее друзьям было сказано, что видеться с ней нельзя. С поисками же потенциального донора дело застопорилось.

Дамблдор строго-настрого запретил выносить информацию за пределы Ордена Феникса, что сильно сократило количество кандидатов. Молли и Артур Уизли не могли бросить своих детей, кроме того, на их «Нору» в любой момент могли напасть Упивающиеся Смертью. Люпин был оборотнем, и его магия не годилась. Тонкс не отпустили с работы. Остальные были на различных заданиях.

Северус Снейп зашел в Больничное Крыло. В дальнем углу за ширмой тяжело дышала Гермиона Грейнджер. Вернее то, что осталось от прежде цветущей молодой девушки. Жизнь медленно, но верно утекала из нее. Осталось всего два дня из отпущенного ей срока.

Это было ужасно несправедливо. Старательная студентка, такая чистая, наивная и умненькая девочка! И такая ужасная, чудовищная смерть. Мучительные пытки, помрачение сознание. А потом ее тело вспыхнет и сгорит в магическом огне. Магия не прощает отступничества. Неужели никто не нашел в себе хоть каплю сострадания?

Послышались шаркающие шаги. В круг света вступил директор Хогвартса.

— Ничего нельзя сделать? — спросил Снейп.

Дамблдор скорбно покачал головой.

— А как же «каждый имеет право на второй шанс»? — горько спросил Мастер Зелий.

Директор тяжело вздохнул.

— Я понимаю твои чувства, мальчик мой. Но мы ничего не можем поделать. Смерть мисс Грейнджер не будет бессмысленной. Когда мы расскажем об этом Гарри, он получит дополнительный стимул для борьбы.

Снейпа передернуло. Он прекрасно знал, что директор из всего сумеет извлечь «всеобщую пользу», но никак не мог к этому привыкнуть. Это было омерзительно.

— Ты осуждаешь меня, мальчик мой, — проникновенно продолжал директор. — Поверь, никто не может осудить меня больше, чем я сам. Мы не можем рисковать, отвлекая членов Ордена.

Снейп пожал плечами.

— И я запрещаю тебе, Северус. Ты не посмеешь. Мы не можем позволить тебе упадка сил и магии. Только не сейчас!

— Думаю, что вполне мог бы объяснить это Лорду, сославшись на ваш прямой приказ, — сказал Снейп, — он отлично знает, что я не могу сказать вам «нет» в таком случае.

Дамблдор покачал головой.

— Мы не можем так рисковать. А вдруг что-то пойдет не так? Помни, что ты мне обещал.

— Сил на «Аваду» мне хватит в любом случае.

— Я сказал «нет», Северус.

Снейп фыркнул.

— А вы сами, директор? Раз уж все равно собрались на тот свет! Сделайте напоследок доброе дело — поделитесь магией с девочкой.

— Мне понадобятся все мои силы, Северус. Нужно так много сделать.

Дамблдор еще раз взглянул на еле дышащую девочку и вышел. Снейп проводил его тяжелым взглядом. Все ясно. Директор уже просчитал, что мертвая Гермиона Грейнджер ему нужнее живой. Мерлин, какая же гадость...

Альбус Дамблдор медленно отступал от Упивающихся Смертью к краю Астрономической Башни. Ухмылялись Беллатрикс и Грейбек. Затравленно озирался Малфой-младший. В напряженном ожидании замерли Кэрроу и Яксли. Где-то внизу остался обездвиженный Поттер.

— Северус, пожалуйста...

— Это очень простой ритуал, директор, — тихо сказал Снейп. — Очень простой. Формулу можно проговорить и мысленно.

Голубые глаза широко раскрылись.

— Что ты там бормочешь, Снейп? — презрительно спросила Беллатрикс. — Тоже не можешь шлепнуть старика? Мне за тебя все делать? А ты обещал...

— Северус, пожалуйста...

— Простой ритуал...

Глаза в глаза. Черные против голубых. И отчетливо, словно бы произнесено в слух:

— Я, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор... на пороге смерти... жертвую свою магию и свою силу колдуна магглорожденной ведьме Гермионе Джейн Грейнджер во искупление ее отречения...

— Что здесь...

— Авада Кедавра!

Тело великого светлого волшебника еще не упало на землю, когда в Больничном Крыле пришла в себя измученная девушка. Северус Снейп медленно опустил волшебную палочку. По крайней мере, он сумел сохранить одну жизнь. А там будь что будет...

— Уходим! Быстро!