Force-magic (гет)

Я внимательно смотрел, запоминая номер черной мазды, которая меня сбила. Зачем? Черт его знает — весьма маловероятно, что я смогу как-то отомстить, с учетом того, в каком состоянии моё тело там, внизу. А оставаться в виде призрака ради какого-то мудака — не в моём стиле. Так что… Какая у нас следующая остановка? Меня мягко, но все сильнее куда-то потянуло. Признаться — самое неприятное будет — потерять свою личность… Кажется, кто-то невидимый хмыкнул.

создан 30.10.13

отредактирован 30.10.13

Честно признаться, я не раз и не два хотел вернутся в счастливую детскую пору. Впрочем, даже в такие моменты приходило осознание, что это… скучно. Нет, может быть, провести день-два в пятилетнем возрасте, это замечательные каникулы. Но потом… Постоянный возврат в детство покажется вам адом. Ведь память затирает неприятные моменты — каждый убеждается в этом на личном опыте. Признаться, до полутора лет мне хотелось выть от бессилия, слава богу, что недостаточно развитый детский мозг не давал тогда полной ясности сознания. Если бы это было не так… Бррр. Пройти в полном сознании пеленки-распашонки и памперсы, невозможность банально повернуться на бок и необходимость ходить под себя... Боже, такого я не пожелаю и заклятому врагу.

Но даже неполное осознание оставляло мало приятного в этот период времени, поверьте. Я старался развиваться как можно быстрее, подталкивая свои рефлексы, развивая мелкую моторику, учась поворачиваться, ползать, ходить, говорить. Единственное, в чем мне повезло, кроме сохранения сознания с прошлой жизни (чему я был, прямо скажем, весьма удивлен) — я был не в матушке-России. Почему я не бью себя пяткой в грудь в желании быть на своей исторической родине? На самом деле, факторов несколько. Первое — сейчас 1971 год, мне полтора года. Родился я в 70-м. Нехилый откат во времени, если добавить еще лет 15, пока я стану более-менее дееспособным — получаем 1985 год. Уже начинает поскрипывать, разваливаясь, Союз, впереди Чернобыль, лихие 90-е с их мутной волной половодья, поднявшей со дна всю грязь… Нет, я не хочу при этом присутствовать. Я нормально отношусь к России, хотя и не слишком большой патриот, в основном люблю русский менталитет, но быть жителем старой-доброй (или недоброй, если смотреть на её отношение к России) Англии — интересный опыт. В конце концов, когда проживаешь жизнь заново, хочется чего-то нового. Здесь новым для меня было очень многое. Да и в плане привычных современнику “гаджетов” здесь было все же получше, чем в СССР.

Итак, зовут меня Дэниел Сэйбер. Странная фамилия, как по мне, но, по-видимости, кто-то из предков хорошо засветился в армии или на флоте ( Saber — сабля (Прим. автора)). Родители — чудесная чета Лизы Марии и Эдгара Чарльза Сэйберов. И, да, они считают меня гением. Что, впрочем, неудивительно — этот мир слишком похож на наш, а его я изучил достаточно хорошо, так что второй раз это делать было много легче. Хотя надо признать, что интересовало меня все это постольку-поскольку, и чуть больше чем до двух лет. Через две недели после моего второго дня рождения произошло кое-что, что в корне поменяло мою дальнейшую жизнь.

Было раннее утро 12 октября, я гулял рядом с нашим домом. Район был спокойный, поэтому присмотр со стороны родителей был символическим — мама наблюдала из окошка, как я строю из лего разные конструкции. Где-то дальше по улице послышался шум, постепенно приближаясь. Лаяли собаки, были слышны звуки борьбы. Я, по большому счету, не обращал на это особого внимания, поэтому для меня стала неожиданностью огромная серая собака, перескочившая забор. Шерсть была спутанной и в крови, в глазах плясало безумие схватки. Заметив меня, пес оскалился и приготовился прыгнуть. Дальше все смешалось — крик мамы, прыжок, выставленная мной вперед рука и невидимая волна, прошедшая по ней от сердца. Собаку как будто подхватило взрывной волной — её развернуло в воздухе и с силой швырнуло через забор. Впрочем, кажется, она даже осталась в живых. Во всяком случае, к моменту, когда мама закончила причитать надо мной, а я вышел из ступора, след собак давно простыл.

* * *

С этого момента начались мои тренировки. Признаться, я всю прошлую жизнь восхищался способностями форс-юзеров в далекой-далекой галактике и был “немножко фанатом” SW. Не читал датабуки, мне не слишком нравились события оригинальной сексталогии (хотя я её и смотрел), но был очарован самой вселенной, способностями джедаев и ситов и время от времени погружался в адекватные фанфики по вселенной, наподобие “Посередине ночи” и т.д. Машошина и “Юнглинга” Метельского и игры. Сэйберы, стили фехтования, толчки и молнии силы, боевое предвидение и многое, многое другое. То, что произошло со мной и собакой, до ужаса напомнило мне силовой толчок. И, да, я хотел в это поверить.

Я бы соврал, если бы сказал, что сразу начал пользоваться толчками, вертеть мечом, и прыгать на десятки метров, как мастер-джедай. Но… прогресс был. Не сразу, далеко нет. Для начала, мне потребовалось несколько месяцев медитации, чтобы войти в состояние, отдаленно напоминающее то, которое посетило меня в момент прыжка собаки. Я рассудил, что если уж есть у всех эзотерических практик что-то общее — это медитации. Управление собственным состоянием, познание себя и ощущений внутри себя. Нудно поначалу, но потом понимаешь, что это окупается. А со временем приходит и осознание особенной прелести этого состояния. А так же понимание того, что главная добродетель — терпение. Ничто не получается сразу. Мало что получается быстро. К концу года я мог управлять полетом спички или отбросить или притянуть камешек с мой кулачок размером метров на пять. Не впечатляет? Кого как. Как относились к моим занятиям родители? Неоднозначно. Не то, чтобы они боялись, нет. Просто они не знали, как это принять. Нет, разумеется, им было интересно. И да, они были достаточно разумны, чтобы не проболтаться о моих способностях, они не питали иллюзий по поводу “доброты” правительства. Да, может быть, ему будет плевать. Но лучше все же не дергать тигра за усы. Вопросы вызывало применение моих способностей в реальной жизни. Поэтому мы уговорились, что я получаю прекрасное домашнее обучение (решение именно о домашнем обучении было принято задолго до этого, на основе моих успехов и “гениальности”), по меньшей мере, до университетского уровня и пока у меня хорошие результаты — я могу продолжать свои исследования и медитации. Но если я перегну палку — последует наказание и мне придется прекратить свои мистические занятия.

Так что, по информационной наполненности моя жизнь мало отличалась от прошлой, причем в университетский её период. Было множество занятий, в том числе по этикету, танцам и другим “изящным искусствам”. Это была идея матушки, происходившей из обедневшего баронского рода, а я особенно не возражал — пригодится. Разумеется, курс обычных наук — математика, родной язык, география, химия, физика, биология и т.п. Тут в немалой степени помогало то, что я и в прошлой жизни был умным парнем. Правда, совсем не гуманитарием, что немного огорчало маму, однако, ниже неплохих результатов я не опускался. Физическая подготовка состояла из гимнастики, айкидо, упомянутых выше танцев и фехтования. К такому набору мы пришли далеко не сразу, а учителей фехтования сменили вообще пятерых. Дело в том, что меня совершенно не интересовало спортивное размахивание рапирой, саблей или шпагой. Почему? Потому что в ДДГ мне, как это не странно, не нравились… световые мечи. Казалось бы, визитная карточка джедаев, замечательное, компактное, универсальное оружие… Но не нравились, и все. “Обычные” клинки, которые одаренный мог закалять и купать в своей силе в течение всей своей жизни… это настоящее произведение искусства. Поэтому, подумав, я остановил свой выбор на прототипе вибромеча — почти прямом слегка изогнутом мече с односторонней заточкой и пригодным для уколов острием (примерно таким http://www.pichome.ru/image/Hw (прим. Автора)). И начал планомерную осаду отца… Ну что я могу сказать, мне удалось его убедить. Скажу больше, мне удалось совершить почти невозможное. Во-первых, я получил две пары клинков. Пара коротких, не больше пятидесяти сантиметров, и пара длинных, метровой длины. Короткие были “детскими”, а длинные предназначались на вырост, плюс, при росте короткие клинки можно было использовать как “младшие”. Во-вторых, металл клинков был тщательно подобран и стоил весьма немало, как и консультация специалиста, который и подобрал подходящий материал. В-третьих, собственно то, что пар было две. Одна была тренировочной и была тупой, как пробка. А вот вторая была наточена, как бритва. И если я говорю — как бритва, я имею в виду именно это. И не спрашивайте, чего мне стоило уговорить отца это сделать. Разумеется, большую часть времени боевые мечи были в “безопасном” состоянии — на режущую кромку надевался хитрый пластиковый чехол, застегивающийся вокруг лезвия ремешками. Почему не ножны? Да вот захотелось мне так.

Кроме “длинного” оружия я получил несколько ножей. И если мечи я пока просто “наполнял своей силой”, то с ножами экспериментировал в силовой ковке. Забегая чуть вперед скажу — то, что я начал не с мечей — очень здорово, потому что только полностью и необратимо я испортил три ножа. А уж сколько раз их слегка калечил — не счесть. Один из испорченных клинков попросту рассыпался в металлический песок, еще один стал слишком хрупким и буквально разлетелся от удара, а третий как будто источила коррозия. Однако, мало-помалу, мне удалось нащупать пути работы с металлом. Возможно, это было бы кому-то очень скучно, но уж точно не мне. Попытки ощутить внутреннюю структуру объекта, манипуляции на атомном уровне — вот чем была для меня силовая ковка. Да, это было дьявольски тяжело — даже просто прочувствовать объект, не говоря о манипуляциях. А ведь кроме этого приходилось перерывать гору литературы по физике и материаловедению, выходя за рамки даже не школьного, а университетского уровня. Но, честно, оно того стоило! Трудно представить то чувство удовлетворения, которое посещает тебя, когда ты ощущаешь в своих руках предмет на всю его глубину, понимаешь, что он из себя представляет, какими свойствами и главное, почему, он обладает… и можешь менять все это! Чувство творения, сопричастности к какой-то великой и прекрасной тайне. Наверное, меня бы понял Феанор или вала Ауле, а я сейчас вполне понимал их. Да, даже от понимания того, что нужно сделать и как, было далеко до умения это делать, но… это было что-то достижимое упорными тренировками.

Тяжело было… не получить головокружение от успехов, не зарыться в эйфорию этих тренировок, как наркоман, забыв об остальных занятиях и мире вокруг. Но я смог. И помогли мне в этом “границы незнания”. Узнавая больше о строении вещества, о свойствах предметов, о собственных возможностях манипулирования ими… Я понимал, как мало, в сущности, я знаю. Те знания, которые мне удалось почерпнуть, закопавшись буквально “по маковку” в соответствующую литературу, те теории, которые описывали строение и свойства вещества, оказались такими… грубыми? Да, пожалуй. Чем дальше, тем больше я понимал, что те знания, которые мне доступны из коллективного опыта человечества — лишь примитивная модель, соотносящаяся с реальностью лишь в самых общих положениях. А дальше мне придется действовать самому, искать новые закономерности, открывать новые особенности и свойства как вещей и веществ, с которыми я работаю, так и самой своей способности. И мне еще только предстояло узнать, есть ли у моего способа работы с материей вообще границы? Пока я чувствовал себя ученым шестнадцатого века, которому внезапно подарили электронный микроскоп. Здорово, конечно, но приходилось шагать туда, куда еще не ступала нога человека.

* * *

Впрочем, как я уже сказал, это не было моим единственным занятием. Я учился, я тренировался во всех известных мне практиках, тренировался физически, и общался с детьми. Да, возможно, моё общение было немного более ограниченно, чем у сверстников, однако я наверстывал интенсивностью. На выходных, в парке, мы носились, играли, иногда в шутку дрались. Как это не странно, общение с “малышами” не было скучным — сыграло ли свою роль детское тело, или я всегда был ребенком в душе, а может быть, был окружен “почти гениями”, но лет с четырех-пяти, я не чувствовал ровно никаких неудобств, общаясь со сверстниками. Да, я был, может быть, немного более знающим и опытным, чем они, но… умнее? Большинство нас, взрослых, с апломбом заявит что они, вне всяких сомнений, умнее детей. Но так ли это на самом деле? У нас больше знаний, опыта. Но дети мыслят иначе, другими категориями и часто именно дети способны увидеть то, чего не замечаем мы. С ними я отдыхал, с ними я чувствовал Силу не ради того, чтобы получить какой-то зримый результат, а ради того чтобы просто чуть больше понять и сродниться с окружающим миром. И у меня было чувство что многие дети, неосознанно, тоже чувствуют её. Кроме того, я забавлялся безобидным мелким телекинезом, маленькими внушениями (Ой, какая красивая бабочка!), упражнениями с физикой, используя Силу(о, а ты можешь залезть на ветку, держась только одной рукой — запросто).

Было здорово проводить время с родителями. Я по-настоящему их любил, даже, может быть, сильнее родителей в прошлой жизни. Может быть, это и не правильно, но я решил оставить прошлое — прошлому. У них осталась моя сестра, а я… Тот я — давно уже мертв. Может быть, все, что я не успел и не смог прожить со своими родными там, я старался прожить здесь. Жаль, папа редко мог быть с нами, он слишком часто отсутствовал по делам бизнеса (он был весьма крупным книготорговцем). А мама… мама во мне души не чаяла. К 23-м, когда она забеременела мной, врачи озвучили ей прогноз: “Вам может помочь только чудо”. И чудо случилось. При вероятности успешно зачать и выносить меньше одной десятой процента, мама родила здорового ребеночка, которого назвали в честь её деда — Дэном. И, поверьте, она действительно очень хотела ребенка и любила меня до безумия. Она распрощалась со столь дорогой её сердцу адвокатской практикой на втором месяце беременности и посвятила себя мне. Будь я обычным ребенком, она бы меня, вне сомнений, избаловала. Я же старался сдерживаться, но её любовь, поддержку и терпение по отношению ко мне ценил больше всего на свете. Что и говорить, я был очень счастливым человеком. Сказать по правде… я не рассказал ей свою историю только потому, что не считал её разум достаточно защищенным. Да-да, моя паранойя. Но… я работаю над этим. И я не о паранойе, а о защите разума для своей семьи, и даже есть некие подвижки с закачанной в амулеты силой-намерением. Только, пока, рассасываются быстро, всего за неделю. Правда, атаку держат вполне неплохо, но об этом чуть позже.

* * *

Где-то тогда же я задумался о том, что если, вдруг, я такой — не один, то мне нужно учиться скрывать свои действия. Зачем? Ну, скажем так, я далеко не самый доверчивый парень. Поэтому к моим занятиям добавились тренировки скрытия силы и защиты разума. Как я тренировался защищать свой разум? На самом деле, элементарно. Я брал зеркало и, глядя на себя через него, старался произвести mind trick( приём джедаев, позволяющий внушать мысли(прим. авт.)), а потом — защититься от воздействия. Как ни странно, работало. Таким образом я учился одновременно: преодолевать защиту от внушения, защищаться от него и работать одновременно над двумя вещами. Поскольку я с детства амбидекстер — это было не настолько уж сложно. Разумеется, я понимал и недостатки такого метода — во-первых, я всегда имел дело с одним-единственным привычным противником, а во-вторых, противник был самоучкой. Кроме того, я не имел ни малейшего представления, насколько я силен. Нет, “тестовые” внушения, которые я пробовал на обычных людях, получались у меня после шести лет всегда, но на то они и “обычные” люди. Пытался я так же, образно говоря ”залезть в мозги”. Впрочем, почти без видимого успеха. Считать поверхностные мысли — еще как-никак, особенно, если я являюсь их фокусом, залезть в память — увольте. Правда, трюк — заставить подумать о чем-то, после чего считать мысли — работал неплохо. От всего этого и защищали мои “амулеты”. Правда, пока сила из них истекала слишком быстро. Сами атаки амулет тоже истощали, однако как раз их он выдерживал вполне достойно. Два часа непрерывной атаки разума разряжали амулет где-то на треть. Воздействовать же на сам амулет после создания (с целью порчи) лично у меня не получалось.

Со считыванием эмоций и контролем правдивости я обращался свободнее. Я всегда знал, когда мне лгут или хотя бы недоговаривают. Я всегда ощущал поверхностные эмоции людей, направленные на меня. Не самое приятное чувство, к слову. Амулет мог спрятать только глубинные слои, да и то, я чувствовал, что они скрыты. Так же я всегда чувствовал сильные эмоции, даже если они на меня не направлены, поэтому, кстати, пользовался заслуженной репутацией утешителя у девчонок от пяти до пятнадцати. И был “своим пацаном” для большинства мальчишек. Почему? Объяснить, на самом деле, не так трудно. Вспомните себя, когда чувствовали себя растерянным, подавленным, обманутым… а теперь представьте, что чувствуете почти то же самое, за исключением того, что эмоции — не ваши. Поверьте — не самое приятное ощущение. По этой же причине, кстати, я старался избегать особенно людных мест и больших городов. Я мог экранироваться от эмоций, даже в разной степени — от слабых до пронзительных, но… чем больше я экранировался, тем более холодным чувствовал себя. А я, как бы то ни было, очень люблю жизнь, а не существование. С проецированием своих эмоций было чуть сложнее — они должны были быть искренними. Но спроецировать на хорошую знакомую или знакомого — тепло дружеской поддержки, сопереживание и доброту для меня не так сложно, поэтому мне почти и не завидовали, несмотря на все мои успехи. У меня не было настоящих друзей, но в компании меня искренне любили, как это не парадоксально звучит. И, забегая чуть вперед, к моменту моего одиннадцатилетия, я с трудом удерживал некоторых девочек от того, чтобы их любовь не переросла братскую. Впрочем, вернемся к эмпатии. При желании, я мог докопаться до самых глубинных эмоций, просветить человека “до донышка”, причем безошибочно определяя, что человек испытывает именно ко мне. К другим людям — уже сложнее, с возможностью ошибок. Но никакой самоконтроль и даже умение человека настраивать собственные эмоции, не могли спасти от того, что бы я узнал, как он НА САМОМ ДЕЛЕ ко мне относится. Скользнув под слой поверхностных эмоций к подсознательным я всегда мог это узнать.

Сокрытие силы я тренировал в двух направлениях — сокрытие силы себя и сокрытие своих действий физически. К примеру, жонглировал я силой десятком небольших камешков. И делал это в многолюдном парке, на глазах толпы людей, которые этого не замечали. Способов было несколько. Оптическое сокрытие — самый затратный, отвод глаз, внушение “тут нет ничего интересного” (чем-то похожее на пространственное гендзютсу из Наруто, когда иллюзия накладывается не на человека, а на область) и моё любимое: смещение фазы. Это сложно объяснить… представьте, как будто несколько объектов как бы “выпадают” из нашего мира — они здесь, но, одновременно, и не здесь. Как если бы точку на поверхности листа потянули и она переместилась в пространство над ним. “Проекция” вещей оставалась там же. А вот они сами были как бы “не здесь”. И, возможно, даже “не сейчас”. Другая сторона сокрытия напоминала тренировки по внушению. Я старался почувствовать малейшие изменения в окружающем мире, производимые моими действиями. И, одновременно, сделать эти действия так, чтобы почувствовать что-то не удавалось. Я не видел в полном смысле силу или свои действия с ней и даже себя (кстати, почуствовать себя, как источник некоего возмущения силы было легче всего. Я “светился” как рождественский фонарик). Но я их замечательно “ощущал”. Кстати, в процессе, по мере того, как я делал свои действия менее ощутимыми, их мощь заметно возрастала. К примеру, “цепкость” телекинеза увеличилась почти вдвое, теперь я мог управлять не десятью небольшими объектами, а восемнадцатью, силовые приёмы тоже приятно усилились. Как я понял, это из-за того, что используемая в них сила почти полностью “идет в дело”, а не рассеивается бесполезно.

Впрочем, все эти навыки, конечно, замечательны, однако в большинстве своем они — вспомогательные. По крайней мере, с учетом того, что мне было противно становиться манипулятором, даже поверхностный слой мыслей я отслеживал фоном и подсознание давало мне сигнал только если в мыслях или эмоциях человека по отношению ко мне промелькнуло что-то шокирующее. А “истинно джедайские” навыки типа телекинеза, силовых прыжков и прочего были на довольно низком уровне. Хотя вру, прыгал я впечатляюще. По крайней мере, мало кто ожидает от подростка выглядящего пусть не на одиннадцать, а на добрых тринадцать-четырнадцать лет, что он прыгает в высоту метров на семь, а в длину и вовсе за двадцать, и что он может без проблем спрыгнуть с крыши высотного дома и даже растяжение не получит. Толчком или притяжением я мог орудовать с объектами максимум с легковой автомобиль на расстоянии до семи-восьми метров. Нет, разумеется, это круто, но… Даже обычный пистолет обладает убойными качествами метров на 60-80, минимум. Правда, стрелять я тоже научился, уже на седьмом году поняв, что ничего, что работает дальше, чем метров на двадцать, у меня в арсенале нет. Весьма кстати при этом оказалось умение укреплять тело силой. По крайней мере, не было проблем с отдачей даже из крупнокалиберных пистолетов. Впрочем, ничего крупнее мне не давали, да и их — только в тире. Для “домашнего использования” всеми правдами и неправдами я достал H&K USP.

Вы можете задать резонный вопрос: “А на кой чёрт тебе вообще все эти навыки? Кем ты себя видишь, по жизни?” Вопрос резонный, вне всяких сомнений. И, нет, я не собирался пока ни с кем воевать. Лет до семи мне было просто дико интересно все это. Потом, когда я задумался о своем дальнейшем пути, я понял, что для меня так — правильно. Можно смеяться над джедайскими “сила привела меня сюда”, “на все воля силы” и т.п., но это не меняет главного. Во всем этом куда больше смысла, чем кажется. Нет, Сила, скорее всего, не разумна. Но вот в чем штука… сила пронизывает все вокруг. Она отражается, преломляется, переплетается, звенит, кажется, везде, включая прошлое… и, разумеется, будущее. И одаренный может попытаться интерпретировать то, что он чувствует в силе. И так узнать что-то, что происходит далеко… не здесь, а, может быть, и не сейчас. Упаси вас темные делать это сознательно — свихнётесь. Но вот получать сигналы от подсознания, натренированного в понимании эха силы — это одаренный делать может. Разумеется, сила, как и след в ней — не абсолютны. Даже я учусь “подтирать за собой”. Но… на самом деле, то что я делаю — убираю “завихрения”. То, за что цепляется глаз, неестественности. Но это не означает, что в силе после моих манипуляций не отражаюсь, например, я. Или, к примеру, подъем камня телекинезом. Нет, просто они выглядят естественно. Однако, если знать что искать — они вполне заметны и очевидны. Но сами по себе они заметны просто как поднятый камень или как обычный человек. И камень не будет отличаться от поднятого руками, краном или любым иным способом. А человек не будет отличаться от обывателя по поведению силы вокруг него. Впрочем, я лукавлю, конечно. Почти не будут отличаться. Поскольку моё скрытие — далеко не совершенно, как нет в этом мире вообще ничего совершенного. Так же, теоретически, можно скрыть, к примеру, и сам факт подъема камня в силе. Но я, честно, слабо представляю, каким уровнем контроля нужно для этого обладать. С чем бы сравнить… Это даже не управление каждой мышцей в теле, это скорее контроль каждой клетки, а то и атома…

Один случай, произошедший, когда мне было девять, убедил меня в правильности избранного пути. Это было ночью, я проснулся от внезапной вспышки испуга с первого этажа. Кажется, это была мама. Я уже немного умел различать людей по запаху эмоций. Испуг мамы был непривычным, но узнаваемым. Я схватил лежащий рядом боевой нож, с которым экспериментировал перед сном и почти скатился по лестнице, не издавая ни звука.

— ...А сейчас, сучка, ты мне покажешь, где вы храните деньги и ценные вещи, — послышался звук удара. — И, если будешь себя хорошо вести, я уйду из этого дома, даже тебя не прирезав. Хотя… Пожалуй, для этого тебе придется сделать кое-что еще, — мерзкий смешок заставил меня передернуться, проходя на кухню. — Ты хорошенькая, а у меня в тюрьме…

Договорить он не успел. Картина привставшей с пола мамы, испуганно на него смотрящей, с наливающимся под глазом синяком подействовала на меня, как грибной взвар на берсерка. Я стиснул зубы и метнулся вперед, а пару мгновений спустя держал нож у горла бандита, а он, выронив свой резак, баюкал порезанную руку и визжал — то ли от боли, то ли от страха.

— Мама. Сходи за скотчем, пожалуйста, и позвони в полицию, — несколько минут спустя, смотав руки подонка за спиной не только скотчем, но и толстой бечевкой, наскоро перебинтовав раненую руку ублюдка и нежно намазав мамины болячки кремом от ушибов, я усмехнулся. Может быть, в исполнении ребенка это и не смотрелось особенно внушительно, но грабитель явственно вздрогнул. — Мам, пойди наверх, пожалуйста. Я посторожу его до приезда полиции, — я прямо взглянул в глаза матери. Она немного постояла, а потом медленно кивнула.

— Только не делай того, о чём сам потом пожалеешь.

— Не бойся, мам, не буду.

О, это было искушение. Настоящее, классическое искушение темной стороны, можно сказать — каноническое. Хотелось если не придушить ушлепка телекинезом, так промыть ему мозги майнд-триком. Но… было нельзя. По многим причинам… Не потому, что он связан и не может ответить, нет, с моей точки зрения, при нападении на маму он потерял всякий иммунитет. Но… нельзя преступать черту, которую устанавливаешь сам для себя. И использование майнд-трика для серьезного внушения для меня было именно такой чертой. Мне по большому счету плевать, что случится с этим ублюдком, я не последователь “Света”, не рыцарь ордена. Я эгоист. Но мне не плевать на свои принципы. Поэтому промывать мозги я ему не буду. Убивать тоже нельзя — проблемы с полицией мне не нужны. А вот запугать… Это не только можно, но и нужно. Я врубил на полную мощь свою проекционную эмпатию, начав давить на пленника тем, что обычно называют Ки. Мне даже не приходилось ничего в себе вызывать. Злость, презрение и желание убить уголовника во мне и так были в избытке. Придурок затрясся и попытался отползти от меня.

— А теперь послушай меня, мразь. Я не буду тебя убивать… сейчас. Но, друг мой, я тебя запомню. То, что тебе лучше со мной не встречаться больше, думаю, очевидно, — я усмехнулся, отчего грабитель побледнел еще больше. — Я сейчас не об этом. Если до меня еще когда-нибудь донесется весть, что ты… нехорошо повёл себя с женщиной или ребенком, я тебя найду, и ты, поверь, пожалеешь, что родился. А она до меня донесется, есть… способы, — я не лгал. Именно в этот момент я поставил на него неясную даже мне самому метку Силы, которая, я был уверен, в нужный момент даст мне знать, что бандит нарушил наш уговор. — А чтобы ты не думал, что я блефую… маленькая демонстрация.

Я схватил его между ног рукой — больше для вида. Основной захват был телекинетическим. И… слегка сжал. Глаза у мужика чуть не полезли из орбит, и он громко замычал. Подержав полминуты, отпустил.

— Я доступно объясняю? — бандит судорожно закивал. — В таком случае лежи и не рыпайся, пока не приедет полиция.

Когда я встретил спустившуюся маму, она внимательно и испытующе посмотрела мне в глаза. Я тепло улыбнулся и обнял её. Она улыбнулась в ответ. С бобби разговаривала, конечно, мама. Они несколько странно покосились на меня, видя, с каким ужасом смотрит на меня грабитель, но лишних вопросов задавать не стали. Хоть случай был и единичным, а район — тихим, после него я уговорил отца поставить самую лучшую сигнализацию, а сам начал учиться спать вполглаза, ощущая опасность в силе. Во взрослой жизни эта способность несколько раз меня здорово выручила…

* * *

Но главной своей победой на тот момент я считал свои способности к боевому предвидению. Победой в том, что я, в отличие от канонных джедаев, постарался привязать к ней не только ощущения силы, но и вообще всю “сигнальную систему”. Ведь что есть боевое предвидение? Это некое предсказание, сделанное на основе эха силы. Весьма точное, с учетом того, что захватывается малый промежуток времени. То есть, по сути своей, как бы не разубеждали в этом джедаи — результат анализа информации с одного из органов чувств. Обычно, более совершенного, чем другие — и только. Однако, беда в том, что никогда нельзя полагаться лишь на один источник информации, даже очень надежный. Иногда и он может подвести. Поэтому, используя силу, мне удалось развить у себя интуицию, опирающуюся на всю поступающую с обычных органов чувств информацию, плюс чувство силы. Да, обычно оно было в приоритете, давало больше данных. Однако, в теории, в особенно каверзных случаях остальные органы могли уточнить его информацию или навести на мысль о необходимости более пристальной проверки. В бою же это чувство исправно подсказывало действия оппонентов, направление ударов и даже не зависящие от противника события. Разумеется, пребывание в таком “обостренном” режиме было чревато неприятными последствиями и возможным сенсорным шоком по истечению короткого времени, однако, способность тоже поддавалось развитию. А в итоге, даже с завязанными глазами, я выигрывал у наставника по фехтованию восемь схваток из десяти, а по айкидо — четыре. И, поверьте, это было громадным достижением! Кстати, занимаясь с боевым мечом я обнаружил неожиданные последствия от наполнения клинков силой. Я случайно задел острие, однако не обнаружил на руке того, что ожидал. Пореза. Осторожно, а потом все настойчивее экспериментируя в дальнейшем, я понял, что я в принципе не могу порезаться своим мечом. Клинок, перерубающий в моих руках десятисантиметровую дубовую палку с одного удара не оставлял на моей руке даже ушиба, не то, что царапины. При сильном ударе он мягко пружинил и… отскакивал. Удивительно. Видимо, это было связано с тем, что во мне циркулировала та же сила, что наполняла клинок. Ведь Сила, проходя через живые существа, меняется сильнее всего. А во мне она даже немного накапливалась, за счет чего я и проводил различные трюки со своим телом типа укрепления или силовых прыжков. В отличие от других приёмов я не задействовал при этом силу вокруг, не выпускал свою, смешивая с внешней, а просто усиливал накопленной силой собственное тело. Кстати, клинки я теперь таскал с собой всегда, на поясе. Но тут был определенный трюк. Клинки были “не в фазе”. За счет этого я попросту не ощущал их, а остальные даже не видели. Однако в любой момент, когда мне это было необходимо, я мог положить ладонь на рукоять клинка и выхватить его “в реальность”. Причем хитрость была в том, что тренировочные клинки находились там же, где и боевые (которые после своих экспериментов я носил безо всяких ограничителей на лезвии), но в разной фазе. И какой именно клинок я выхватывал — зависело только от моего желания. Спорю, что Эдриан Бишоп, бывший моим наставником по фехтованию, заметил немало моих странностей, однако он помалкивал. Этот тридцативосьмилетний крепкий мужчина с ранней сединой был в хорошем смысле фанатиком своего дела… И то, что уже сейчас учитель превосходит ученика, приводило его в исступление. Он не пытался “выводить меня в свет” на какие-то конкурсы или фестивали, нет, он был в полном смысле “человеком искусства” — ему нравилось именно оттачивать мастерство, что своё, что моё. Мы с ним сдружились, хотя странная это была дружба, молчаливая. Однако я прекрасно знал, что если когда-нибудь мне понадобится помощь и плечо, на которое я могу опереться и тот, кому я могу доверить спину, это будет именно Эд. Что ни говори, с наставником мне повезло. С сухоньким японцем, преподававшим мне айкидо, я, к сожалению, так не сблизился. Возможно, поэтому и результаты там были хуже, хотя, надо признать, старикашка был настоящим мастером. И даже когда я использовал все свои способности (ради интереса я пару раз пробовал) результат нашей с ним схватки был вовсе не предопределен.

Сегодня, 1 июля 1982 года, у меня было ощущение, что что-то должно произойти. И, представьте моё удивление, когда я обнаружил в почтовом ящике адресованное мне толстое письмо, подписанное зелеными чернилами и запечатанное пурпурной печатью со львом, орлом, барсуком и змеей. Вскрыв конверт, я обнаружил письмо:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент

Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Сэйбер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Сегодня в 11.00 к вам прибудет представитель школы для сопровождения вас в Косой переулок для совершения покупок.

Занятия начинаются 1 сентября.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

Признаться, сказать, что я был в замешательстве — значит сильно преуменьшить. Да, после пробуждения у меня чувствительности к Силе я, признаться, задумался о том, что нахожусь не совсем в том мире, в котором жил раньше. История малость отличалась. Так-то я, конечно, не большой её знаток, но уже то, что Германия напала на СССР 24-го, а не 22 июня давало понять, что здесь события шли по отличающемуся сценарию. Но вот то, что я окажусь в мире Шрамоголового, и Змеемордого, это мне, признаться, и привидеться не могло. Вот уж воистину — человек предполагает… Впрочем, чего тушеваться? Как развернутся события я примерно знаю. Персоналии… скажем так, представляю. Так что — можно садиться за стол брать в руки карты. И слава богу, что сейчас уже 82 год, а не 81-й или ранее. Возможно, попасть ближе к 90-м было бы лучше… а возможно, и нет. Впрочем, что об этом думать? Этого уже не случилось.

создан 08.11.13

отредактирован 08.11.13

Пришла за мной сама МакГонагалл. Ну, во всяком случае, я полагаю, что строгая худая леди в очках и зеленом плаще — именно она. Не знаю, то ли мне повезло, то ли в книгах немного преувеличили — однако под плащом, выглядящим вполне стильно, хотя и немного не по погоде, был прекрасный строгий юбочный костюм светло-серого цвета и белоснежная блуза.

— Здравствуйте. Я Минерва Макгонагалл, профессор и заместитель директора из Хогвартса. Полагаю, вы получили письмо этим утром?

— Да мем. Меня зовут Дэниел Сэйбер, а это моя мама.

— Я Лиза Мария Сэйбер. Вы представитель волшебной школы?

— Да, леди. Если желаете убедиться, — палочка, как живая выскочила в руку из рукава пиджака. Взмах превратил яблоки, лежащие в вазе в гроздь воздушных шаров, взмывших в воздух. Еще один взмах, и шарики обращаются обратно, а затем, следуя движению палочки, опускаются в вазу.

— Впечатляюще, — прокомментировал я.

— Итак, леди, молодой человек, где ваш младший брат? Дэниел II, как я понимаю? Или, вы зовете его младшим?

— О, вы подумали, Дэни — старший брат? — улыбнулась мама. — Нет-нет, это не так, он единственный ребенок в семье, и ему правда одиннадцать. Просто он у нас умный и весьма быстро растет. Мой защитник, — с гордостью произнесла она, погладив меня по голове. Я перерос ребяческое смущение такими проявлениями чувств, поэтому только улыбнулся в ответ.

— Мда? — недоверчиво проговорила МакГи. — В таком случае, давайте пройдем куда-нибудь в отдельную комнату и обговорим некоторые вопросы наедине…

— Как я понимаю, связанные с оплатой? А так же с тем, почему я не могу не посещать эту школу?

— В числе прочего, молодой человек, — внимательно посмотрела на меня заместитель директора.

— В таком случае, я бы хотел поприсутствовать. Тем более… не примите на свой счет, профессор, но я бы не хотел, чтобы вы заколдовали маму.

— Да как вы могли такое подумать, молодой человек! — Возмутилась анимаг-кошка, в этот момент как никогда похожая на своего животного двойника, выгнувшего спину. — Колдовать на немагическое население строго воспрещается Британскими законами. А если бы я, вдруг, захотела, — она успокоилась и лукаво улыбнулась. — Как бы мне помешали вы, юноша?

— Желаете попробовать? — похоже, рано я решил, что детство уже отыграло. В глазах профессора зажглись странные огоньки, как у кошки, смотрящей на клубочек ниток.

Она резким взмахом отправила в меня какое-то заклинание, выглядящее как бледно-красный лучик. Скорее всего, что-то совсем безобидное, вроде толчка. Я просто ушел с траектории и слегка пнул столик в сторону профессора. Та неожиданно резко отшагнула в сторону, а на меня, повинуясь её взмахам палочки, прыгнул трансфигурированный из вазы пёс. Я легонько махнул рукой, на мгновение встречаясь с псом глазами, отчего он потерял ко мне интерес, занявшись погоней за собственным хвостом, но в меня уже летели с минимальным промежутком три красных луча. Увернуться от всех нетренированному человеку было бы сложно, мне это удалось много легче. Я просто ввинтился в воздух, легким ударом поднимая в воздух пару яблок из вазы, а затем следующим отправляя пару из них в соперницу. А дальше пришлось уворачиваться от трансфигурированных голубей и уходить от объятий змей, получившихся из тумбы. Потом, уворачиваясь еще от кого-то и вспышек заклинаний, я попытался выбить палочку из руки волшебницы, однако она оказалась весьма проворной и мне пришлось уходить от заклинаний и все большей толпы живности, примерно половину из которой, впрочем, я уже успел отвлечь от себя.

— Довольно! — послышался голос мамы с лестницы. — Ну ладно, Дэн, к его выходкам я давно привыкла, но вы-то, профессор!

— О, простите, я увлеклась, — извинилась профессор, хотя я воспринимал от неё смесь радости и азарта и ни капельки раскаяния. — Филиус был бы рад с вами позаниматься, юноша. Вы определенно талант, — Минерва парой взмахов палочки привела комнату к первоначальному виду.

— Мне тоже понравилась наша маленькая “дуэль”, профессор, — усмехнулся я. — А кто это — Филиус?

— Профессор Флитвик, преподает чары в Хогвартсе. Декан факультета Рэйвенкло. Он был чемпионом Европы по дуэлям 6 лет подряд!

— О! В таком случае я бы не отказался у него позаниматься, — Строгая дама усмехнулась. Впрочем, несмотря на строгость костюма и вида, огоньки в глазах больше не давали усомниться в том, что эта дама еще далеко не закоснела и вполне способна смотреть на жизнь весело.

— Что же. Думаю, ничего страшного в том, что вы будете присутствовать при разговоре нет. Однако, я все-таки надеюсь на ваше разумное поведение… иначе буду вынуждена просить вас удалиться. Вы не возражаете, мадам? — подняла волшебница глаза на маму.

— Нет, — улыбнулась она. — Я уверена в здравомыслии сына.

В ходе разговора удалось выяснить что, во-первых, посещение Хогвартса платное, и действительно стоит немалых денег. Хотя и субсидии для малоимущих тоже имеются. Кроме того, на британских островах есть еще четыре менее известных школы, не говоря о домашнем обучении. Однако, нам они не подходят, прежде всего, из-за моей силы. По зафиксированным всплескам спонтанной магии, меня квалифицировали, как волшебника уровня 4+. Это означало, что я нахожусь в верхней части сил средних магов, а везде, кроме Хогвартса обучают максимум до 3-го уровня. Конечно, большинство чистокровных древних родов, идущих учиться в Хогвартс, имеют как минимум 5-й уровень, а то и выше, однако, в школы для слабых магов мне не подходят. Так что вариантов всего два — либо Хогвартс и сдача хотя бы СОВ( первые выпускные магические экзамены, уровень приблизительно средней школы(прим. авт.)), либо после семнадцати мне запечатают магию. Процедура мало того, что сама по себе малоприятная, так еще и чреватая смертью или безумием в пятой части случаев. Мда. Вот тебе и “доброе” магическое сообщество. Да и до семнадцати загреметь можно, применив магию противозаконно, даже если это будет спонтанным проявлением.

На вопрос о зарубежных инициативах она назвала признаваемые в Европе дипломы — французский Шармбатон, либо болгарский Дурмстранг. Любой другой — максимум гостевая виза до двух месяцев, а дальше — либо сдавай европейские экзамены, либо катись. МакГонагалл была патриотом и поэтому полагала, что в Хогвартсе мне будет много лучше, чем где-то еще. Хотя цена обучения во франции, к примеру, была почти на треть меньше. Правда, она утверждала, что это компенсируется более высокими ценами на учебники и магические предметы.

В общем, поговорили много и продуктивно. В итоге решили, что пойду я, все-таки, в Хог. Наконец, примерно к часу, наговорившись и пообедав (волшебница не стала особенно сопротивляться приглашению), мы направились в Косой переулок. Втроём, я уговорил профессора взять маму. Это не то чтобы запрещалось, просто не приветствовалось. Плюс, добирались мы на такси, от Лондонского вокзала (куда, правда, добрались порталом), а не чисто магическими способами — чтобы, в случае необходимости, родители могли попасть в магическую часть Лондона самостоятельно. Как оказалось, не-маги (я сознательно стараюсь не использовать противное слово “маггл”) могли попросить бармена Тома из Дырявого котла, чтобы он открыл проход. Отводящие взгляд чары на самом баре не работали на магах или на тех, кто точно знал, что бар здесь есть. Пройдя в переулок, я, признаться, удивился, хотя и был морально готов. Одеяния магов были не просто старомодными, они были именно что странными… Хотя, похоже, не всех. Похоже, поклонниками странного стиля одежды были в основном именно полукровки и магглорожденные. По крайней мере, все, кто демонстрировал более-менее приличные манеры, были одеты достаточно строго и прилично, хотя и странно-старомодно. Но, отнюдь не вызывающе. Первым делом мы отправились, понятное дело, в Гринготтс. Предварительно я расспросил МакГонагалл о правилах вежливости по отношению к гоблинам. Она сказала, что для них главными ценностями являются честь и богатство, именно в таком порядке, кроме того, объяснила некоторые правила обращения к представителям этого народа. Добавила, что гоблины уважают тех, кто общается с ними на их языке, однако в этом смысле я ничего быстро поделать не мог. А вот проявить элементарную вежливость и почтение к чужим традициям, которое мне, фактически, ничего не стоит, и получить в ответ благожелательное отношение тех, кто занимается всеми финансами и минимум половиной юридических услуг волшебного мира — весьма разумная мысль.

В холле банка было множество небольших конторок. Часть предоставляла справочные услуги и после них люди перекочёвывали за другие конторки или их провожали по коридорам огромного здания, часть непосредственно работала с клиентами. Первым делом мы обменяли деньги. Не наличными, разумеется, у гоблинов имелся налаженный контакт с немагическими банками, поэтому нам не пришлось носить с собой десятки тысяч фунтов. А что вы хотели? Обучение в Хогвартсе стоило 200 золотых галеонов (5000 фунтов) в год. Весьма немало. Правда, оплачивать можно было как за весь период сразу, так и по годам. Мама пока оплатила за 3 года. Еще 100 галеонов стоила аренда сейфа на 10 лет. В него мне закинули 400 галеонов “на расходы”. И сотню мама поменяла “на учебные принадлежности”. МакГонагалл заикнулась, что хватит и пятидесяти, на всю литературу и обязательные принадлежности, однако, мама только усмехнулась и сказала, что хорошо меня знает. И как бы и сотни не оказалось маловато. Слушающий нас гоблин предложил сквозной кошель, связанный с моим хранилищем. Он мог выдавать любую необходимую сумму, причем в нужной валюте, правда, за конвертацию в немагические финансы брал комиссию в размере 1%, но мы сочли это вполне приемлемым, тем более, что цена самого кошеля в 12 галеонов в тот момент уже совершенно не впечатляла. Тем более, что он был зачарован от воров и являлся абсолютно незаметным для всех кроме владельца, а кроме того, его невозможно было случайно потерять. После этого мы отправились за покупками. От перьев мы отказались сразу. МакГонагалл кивнула, так как среди магглорожденных это было вполне распространено, как и использование тетрадей вместо пергаментных свитков. Однако, она рекомендовала взять несколько пергаментов, поскольку они лучше подходили для зачарования. Неизвестно, пригодится ли, но на всякий случай… Больше всего денег и времени мы потратили на ингредиенты для зелий и книги. Я буквально заклевал волшебницу, требуя рекомендации по дополнительной литературе. Сначала дело шло со скрипом, однако потом все пошло лучше, особенно, когда дело дошло до книг по трансфигурации. Однако, профессор взяла с меня обещание, что я буду практиковаться только в стенах школы. Я ответил, что кроме зельеварения и только до 1 сентября. Кроме того, в других предметах профессор не всегда могла дать квалифицированный совет, пришлось подключать к делу продавца. А особенно скептически посмотрели на меня взрослые (кроме мамы, которая только усмехнулась), когда я попросил порекомендовать литературу по беспалочковой и невербальной магии. И если по невербалке нашлась пара нетолстых книг, то по беспалочковой не было ничего. Вообще. И отношение к ней было, как к мифу. Ну, их дело. Кроме прочего, я озаботился парой пособий по окклюменции ( защита разума(п.а.)). Легилименция ( ментальное сканирование и прочие способы манипуляций внутри разума оппонента(п.а.)) относилась к числу условно-разрешенных умений и найти в открытой продаже пособия по ней не удалось.

Потом закупалась мама. Она, кажется, соскучилась по любимой юриспруденции, а потому набрала кучу книг по магическому законодательству, традициям магического мира, этикету, обычаям волшебных существ. Я добавил в стопку книгу по гоббледуку ( язык гоблинов(п.а.)).

На магическую одежду, пусть даже самоочищающуюся, мы с мамой глядели весьма скептически — выбор моделей был невелик… В результате, остановились на нескольких простых строгих мантиях и паре костюмов под них. Остальное решили купить в обычном мире, как и телескопы со звездными картами. Магические были… отстойными. А вот среднего размера спортивную сумку с чарами облегчения веса и незримого расширения мы оторвали с руками, не взирая на ценник в сорок галлеонов. Все-таки, объем в десять раз больше и вес в двадцать пять раз меньше — это очень приятно. Мама взяла себе дамскую сумочку с чуть лучшими характеристиками за пятьдесят. Нет, моё “смещение по фазе” создавало что-то наподобие пространственного кармана, который в чем-то был даже лучше, однако имел пока и немало недостатков да и просто… мне хотелось разобраться в том, как, черт побери, это работает! Таким образом, чисто на меня, исключая сумку и палочку, мы уже потратили больше ста двадцати галлеонов!

К Олливандеру мы зашли уже под конец. День клонился к вечеру, все уже порядком вымотались, но настроение было хорошим. Как ни странно, похоже, у всех.

— Так-так-так… — старичок вынырнул из ниоткуда. Я могу сказать это точно, поскольку колыхнулась сила. Он не просто скрывался до этого, он именно резко переместился. Может быть, аппарировал. Странно, что без хлопка. — Новая кровь. Пожалуй, не самый сильный из тех, кого я видел, но… Думаю, ваш потенциал выше вашей силы, — негромко сказал он и улыбнулся. — Какой рукой колдуете?

— Обеими, — усмехнулся я. — Но для палочки, пожалуй, использую левую.

Старик смотрел на меня внимательно и испытующе. А потом, как мне показалось, начал развлекаться. Волшебная линейка, так же как пришедшая вслед за ней вереница палочек, были, казалось, не для чего… просто постановка, театр. В конце концов, мне все это надоело.

— Мистер Олливандер, сэр. Вы не против, если я сам подберу себе палочку?

— Сам? — старичок посмотрел на меня с любопытством и чуть задумчиво. — Ну что же, попробуйте, мистер Сэйбер.

Я закрыл глаза и сосредоточился на силе. Во мне и вокруг. И выпустил легкую волну своей силы вокруг. Как мне сказала мама, в этот момент воздух вокруг меня дрогнул и в стороны прошла легкая, почти незаметная волна марева. А где-то в глубине магазина что-то мелодично зазвенело, а кроме того, послышался басовитый и гулкий звук.

— Вот как? — спросил сам себя мастер палочек. — Весьма интересно. Сейчас принесу.

Он отправился вглубь магазина и вернулся несколько минут спустя, неся пару футляров. Один был побольше, примерно с локоть длиной, может, чуть больше, другой меньше.

— Вас выбрали в свои спутницы эти две красавицы, — он открыл меньший футляр. — Ясень и сердечная жила дракона. Прекрасная палочка для чар, трансфигурации и тонкого колдовства. Возможно, даже поможет вам в ритуальной магии, да… А вот эта… — он открыл второй футляр. — Ваша боевая подруга. Магический жезл.

Она была прекрасна. Серебряный металл. Большое острое оголовье, похожее на простертые крылья, между которыми был изумрудно-зеленый камень, с верхней стороны и хвостовик поменьше, похожий на несколько бритвенно острых клыков и шип между ними с другой. Руническая вязь по телу жезла… А потом мастер палочек как-то хитро крутанул жезлом, отчего он треснул посредине, телескопически увеличиваясь почти вдвое. И если до этого он был с полметра в длину, то теперь, навскидку — сантиметров 80-90. ( раскрытый жезл выглядит так: http://www.pichome.ru/image/HX ( прим. авт)). Я, как завороженный, взял жезл в руку и слегка закрутил. Баланс был смещен в сторону хвостовика, но не сильно. По-видимому, предполагалось, что жезл будут держать немного ниже середины.

— Прекрасная вещь… Её делал еще мой предок для рыцаря-мага из рода Ферно к 6-му крестовому походу. Однако, тот рыцарь поиздержался до похода и не смог оплатить остаток суммы за заказ, а в последствии погиб. Жаль, работу предок сотворил замечательную… А вообще, таких не делают уже лет 600 как. В память о предке я готов отдать вам его всего за 100 галеонов, дешевле уже будет оскорблением этой вещи, уж поверьте мне, здесь только материалы стоили столько же — и это тогда! А теперь многие из них просто не найдешь, — я переглянулся с мамой и она кивнула.

— Отлично, мастер. Я возьму.

— О, я не сомневался, — тень улыбки тронула тонкие губы. — Тогда капните кровью на кристалл. Этот жезл получит привязку и будет служить только вам, как хозяину.

Я достал нож (никогда теперь не выхожу из дома без нескольких ножей, а учитывая смену фазу — без уймы холодного оружия) и чиркнул по ладони. Подождал, пока соберется небольшая лужица крови, а потом аккуратно вылил на камень. Он странно блеснул, как мне показалось, сыто, а от крови, как и ранки на ладони, не осталось и следа.

— Этот жезл прекрасен для боевой магии. Что, впрочем, не означает, что им нельзя творить обычную, кроме разве что совсем тонких манипуляций — он ориентирован на то, чтобы создавать мощные заклятия, а не тончайшие. Но главное его свойство не в этом. В нём есть накопитель.

На эту реплику Минерва пораженно вытаращилась. В сбивчивой речи, она объяснила, что о накопителях не слышали уже более пяти столетий, да и до этого они были не слишком распространены. Достаточно сказать, что в мире осталось едва ли больше нескольких десятков известных артефактов, имеющих накопители, причем многие из них, к примеру, Хогвартс — стационарны. Суть же в том, что накопитель позволяет использовать в заклинании не только энергию, которую маг может отдать здесь и сейчас, но и ту, которую он каким-либо образом собрал заранее. Разумеется, накопители имеют ограниченную ёмкость, скорость наполнения и отдачи энергии, но в целом, они весьма расширяют возможности мага. Как пояснил наслаждающийся представлением Олливандер, накопитель жезла не слишком велик по объему, где-то чуть больше резерва среднего мага, однако может отдать ВСЮ свою энергию единым импульсом. Причем если маг после такого действия серьёзно пострадает или умрет, то тому, кто использует жезл, равно как и самому жезлу — ничего не будет. То есть, этот жезл на порядок расширяет возможности среднего мага в высокозатратных заклятиях, и был бы весьма полезен даже сильному. В общем, мне достался настоящий эксклюзив. Разумеется, это не делает меня супер-сильным магом. Во-первых, мне, чтобы зарядить кристалл полностью, потребуется минимум пара дней. Во-вторых, обладание такими возможностями само по себе не делает из меня сильного мага, как наличие автомата в руках не делает из человека солдата. Максимум, дарит ложную уверенность в собственном превосходстве. Впрочем, кто я такой, чтобы отказываться от такого замечательного инструмента? Потом мастер палочек объяснял, как пользоваться жезлом: заряжать его, манипулировать длиной (оказалось, что у рукояти больше двух положений), управлять вкладыванием запасенной энергии и т.п. Так же я попросил всех присутствующих помалкивать о наличии у меня жезла. Мастер палочек согласился сразу, как и мама, а волшебница поглядела на меня, вопросительно выгнув бровь, однако, все-таки согласилась.

Наконец, мы расплатились и, вымотанные за день, направились домой. А напоследок Олливандер прошептал: “И, мистер Сэйбер… Этот жезл не отслеживает Надзор… если вы понимаете, о чём я.” Я только благодарно кивнул старику.

Дома мы поблагодарили усталую волшебницу и попрощались с ней, договорившись увидеться в Хогвартсе. Длинный день закончился.

создан 11.11.13

отредактирован 13.11.13

Искусство дуэлинга

Авторы Филиус Флитвик, Герхард Шредингер.

Тираж 150 экз.

Для начала, стоит сказать, что такое силовой магический потенциал вообще? О, это довольно просто, хотя и требует некоторых объяснений.

Каждый маг для колдовства использует 2 компонента. Собственную магическую силу и “управляемую” внешнюю магическую силу. По сути дела, заклинания — суть инструменты, с помощью которых маг малыми усилиями достигает больших результатов. Достигается это за счет того, что часть магической энергии, которая совершает необходимое действие, принадлежащая самому магу — весьма невелика. В разных условиях эта доля колеблется от 1 до 50-60 %. Разумеется, можно сотворить все то же самое, используя только свою энергию, если её достаточно. Более того, за счет того, что личная энергия подчиняется волшебнику практически идеально, суммарные затраты скорее всего даже уменьшатся. За счет увеличения личных затрат. К тому же, колдовство с помощью личной магии требует особого навыка и воображения. Хотя, разумеется, главная причина — затраты энергии. Если при небольших и простых действиях колдовство с помощью собственной силы может быть оправдано, то в тех случаях, когда мы говорим о продвинутой или высшей магии, затраты становятся неподъемными для большинства волшебников. Например, заклинание серебряного щита высшей магии требует вложения всего лишь 3-15% личной силы (в зависимости от мастерства волшебника), однако даже эти величины оказываются неподъемны для волшебников силы ниже среднего.

Отмечу, что в данной главе я постараюсь не затрагивать более необходимого вопросы мастерства волшебника, и его влияния на “силу”. Здесь мы будем говорить только и исключительно о силовом потенциале.

Итак, что же он из себя представляет? Это всего лишь отображение объема запасаемой волшебником в ауре “личной”, адаптированной под него манны (т.е. магической энергии). Современная магическая наука использует для отображения величины манны единицу измерения “Лм” (Люмос) — количество манны, необходимое для активации и поддержания в течение одной минуты заклинания света “Люмос”. Это заклинание очень просто контролируется и имеет почти постоянное соотношение личной/управляемой манны 0,99-1,01/1.

Таким образом волшебники делятся на 10 уровней силы, с запасом. Каждый уровень делится на 3 подуровня, отличающиеся друг от друга по манне в 2 раза. Обозначаются они как нижний, средний и высокий. Для обозначения на письме обычно используют с номером уровня знак “-” для нижнего, “+” для верхнего и отсутствие знака для среднего.

Далее я привожу расклад силы по уровням с 1 по 10, с разбивкой по подуровням.

— Сквиб

— (-) 10 Лм

— 20 Лм

— (+) 40 Лм

— Почти сквиб

— (-) 80 Лм

— 160 Лм

— (+) 320 Лм

— Слабый маг

— (-) 640 Лм

— 1280 Лм = 1,28 кЛм

— (+) 2560 Лм = 2,56 кЛм

— Средний маг

— (-) 5120 Лм = 5,12 кЛм

— 10240 Лм = 10,24 кЛм

— (+) 20480 Лм = 20,48 кЛм

— Сильный маг

— (-) 40960 Лм ~ 41 кЛм

— 81920 Лм ~ 82 кЛм

— (+) 163840 Лм ~ 164 кЛм

— Великий маг

— (-) 327680 Лм ~ 325 кЛм

— 655360 Лм ~ 650 кЛм

— (+) 1310720 Лм ~ 1300 кЛм = 1,3 МЛм

— Архимаг, Лорд магии

— (-) 2621440 Лм ~ 2,5 МЛн

— 5242880 Лм ~ 5 МЛн

— (+) 10485760 Лм ~ 10 МЛн

— Легендарный маг

— (-) 20971520 Лм ~ 21 МЛн

— 41943040 Лм ~ 40 МЛн

— (+) 83886080 Лм ~ 80 МЛн

— Высший маг

— (-) 167772160 Лм

— 335544320 Лм ~ 300-500 МЛн

— (+) 671088640 Лм

— Непредставимый маг

— (-) 1342177280 Лм

— 2684354560 Лм ~ 1-5 ГЛн

— (+) 5368709120 Лм

Как видно из списка, чем дальше, тем менее строгими становятся критерии соответствия. На самом деле, кроме вполне очевидных измерительных трудностей, при возрастании энергоёмкости ауры точность подсчета сильно утрачивает свое значение, поскольку мага оценивают индивидуально, и не по его потенциалу, а по реальным способностям. За границами середины 6-го уровня все оценки становятся слишком субъективными, поскольку маг или ведьма, обладающие таким уровнем сил, как правило, обладают так же своим уникальным стилем колдовства и в целом особенностями, которые не позволяют полагаться на уровень ауры, как на критерий оценки силы. Разумеется, такие исключения бывают и на более низких уровнях, однако там они не являются подавляющими. Магов 10 уровня в письменной истории, которой располагает наше общество, зафиксировано не было. Магом 9 уровня, предположительно, был Мерлин, Моргана была ведьмой либо высокого 8-го, либо низкого 9-го уровня. Основатели Хогвартса, по ряду признаков, относятся к 8-му уровню силы, как и ряд других магов, по всему миру (не более 10). Из известных в Магической Британии личностей можно перечислить из ныне живущих А.П.Б.В. Дамблдора, обладающего средним 7-м уровнем, Геллерта Гриндевальда, обладающего уровнем где-то от среднего до высокого 7, а так же сильнейшую ведьму столетия в Англии, а то и в мире в целом, Беллатрикс Лестрейндж, находящуюся по оценкам между границами 6-го и 7-го уровней. Известный и ныне уничтоженный Гарри Поттером Лорд Волдеморт обладал низким 7-м уровнем, а мальчик, судя по оценкам, к моменту совершеннолетия впервые в истории Магической Британии со времен основателей, может перешагнуть границу 8-го уровня!

Сами авторы относят себя к среднему 5-му уровню.

В следующей главе будет рассказано о влиянии мастерства волшебника на его опасность в дуэли. В дальнейшем мы перейдем к понятию Общего Потенциала Волшебника, по терминологии Дуэльной Лиги Европы.

На какое-то время я был потерян для мира. Я читал книги. Впрочем, если вы думаете, что да остаток лета я “раскачался” и стал убер-магом, спешу вас огорчить. И дело было даже не в том, что я был связан обещанием не колдовать до сентября. Дело в другом. Помнится, девять лет тому вперед, умная девочка по имени Гермиона будет хвастать в поезде, что прочла все книги за первый год обучения. Честь и хвала ей, серьёзно. Я, проживший в общей сложности уже около сорока, пусть часть времени и в детском теле, совершить такой подвиг оказался не способен. Серьёзно! Некоторые учебники были написаны так, что незабвенная Теоретическая Физика Ландау и Лифшица начинала мне казаться простой и понятной, как таблица умножения. Не знаю, кто и зачем так поиздевался над Историей магии, но… Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно? Ведь вряд ли совпадение, что в Хогвартсе призрак не учит практически ничему по своему предмету, а вдобавок и учебники совершенно невозможно читать. Впрочем, не все так было грустно. Кроме истории магии серьёзные вопросы вызывала “методичка” по адаптации магглорожденных. Много воды, много пропаганды, какое замечательное министерство, Визенгамот и его глава АПБВД (Альбус Персиваль Брайан Вулфрик Дамблдор) лично, упоминание вскользь о благородных родах и… всё! Ни тебе о магических существах — только то, что Гринготтс — надежный банк, управляемый гоблинами, ни об оборотнях, вампирах и других темных сторонах жизни магического общества. О пожирателях, к примеру, тоже ни слова, год издания — 82. Краска едва просохла, блин.

С книгами по традициях — чуть лучше. Хотя тоже возникает ощущение, что при редактуре оттуда вымарали целые разделы. И, как это не парадоксально, читается гораздо лучше. Этикет — неплохо, хотя изучение этикета без учителя — то еще извращение. Учебники по основным магическим дисциплинам… Печальное зрелище, честно говоря. Больше они напоминали методички — как взмахнуть палочкой, суровая транскрипция заклинания… кое-где — правила ТБ или какие-то эмпирические законы, наподобие законов Гэмпа об исключениях в трансфигурации. Которые кстати, в практическом курсе “вечной” трансфигурации (я все-таки выпросил у МакГи книги даже по университетскому курсу. И, да, пусть это далеко не общеизвестно, в маг. мире есть университеты. Да-да! Целых 4 на наш шарик. Ближайший в Европе, в Дрездене.) — уже не такие исключения. Хотя, даже авторы признают, что с трудом представляют необходимые объемы энергии для трансфигурации магического артефакта. А вот еду — пожалуйста. Только знания и требование к энергии — верх 5-го уровня. Таких магов на земле — штук 40, не больше. А в целом, трансфигурация меня очаровала, буду надеяться, что у меня она будет неплохо выходить. Это по-настоящему чудесная область магии — если аналоги кое-чего из чар я могу сейчас воплотить с помощью силы, то с трансфигурацией это не проходит. К тому же весьма любопытно совместить трансфигурацию с силовой ковкой. Особенно, вечную трансфигурацию. Э-эх. Мечты, мечты. До вечной трансфигурации мне — как до луны. На самом деле, даже в материалах первого курса многие вещи приходится некоторое время осмысливать. Не всегда дело в сложности самого понятия, многие вещи просто слишком непривычны или требуют вдумчивости в чтении не самых удачных формулировок, однако, факт остается фактом. За лето я прошел едва ли треть материала первого года обучения. Да, где-то я убежал намного дальше, но в целом — именно так. К тому же, я посвящал книгам хотя и много времени, но отнюдь не все. У меня были мои обычные занятия, пусть и несколько урезанные по времени, а так же — зелья. И если вы думаете, что тут был особенный прогресс — вы сииильно ошибаетесь. Чувства Силы, аналитический разум, вдумчивость в следовании инструкциям — все фигня. Дальше простейших зелий, несмотря на свое упорство, я не продвинулся. Хотя и трижды мотался в Косой переулок докупать защитное обмундирование и ингредиенты. На самом деле, учиться зельеварению по учебнику— это ад! Нет, может быть, будь я гением вроде Снейпа или Лили Поттер — все было бы иначе. Но я им не был. Я понимал, что зельеварение — нужная область. Я понимал, что мне крайне желательно ему обучиться. Признаться, я серьёзно рассчитывал на помощь Силы в этом вопросе, но… Не срослось. Да, я мог порезать-порубить-перетереть ингредиенты телекинезом так, как мне того хотелось. Но вот в чём штука… При этом на них влияла моя сила, и мне стоило многих испорченных зелий это понять. Когда я экранировал это влияние, я выяснил другое. Обычное приготовление, с помощью ступки и пестика или ножа и доски — тоже определенным образом магически влияют на ингредиенты. Возможно, мне бы и удалось имитировать именно такое влияние с помощью силы, но… Ингредиентов было множество, способов приготовления — тоже, на каждый ингредиент разные способы влияли по-разному. Возможно и даже наверняка, какие-то закономерности в этом были, но… Я их не знал, да и в книгах ничего подобного не нашел, хотя кое-какие обрывочные сведения, по конкретным ингредиентам и встречались. В принципе, были и таблицы совместимости, общие сведения об эффектах ингредиентов (но тут уже — далеко не у всех). Брр. В общем, если сравнивать зельеварение с обычной химией, получалось сравнение примерно как между шахматами, в которых клетки ходят на плоскости и теми же шахматами, где фигуры ходят в пространстве 3-х измерений. Было тяжело. Сила помогала разве что понять, что если бросить в котёл сейчас то, что зажато в руке, будет взрыв. Или фонтан зелья. Или выброс газа. Еще она помогала понять, что если с зельем чего-то не сделать вот прямо сейчас, то случится что-то из вышеописанного. Нет, разумеется, Сила рассказывала мне много больше, только вот понять я этого не мог. Это как показать человеку интерактивные данные с шифрованного канала связи, без дешифровки — данные есть, а вот понимание их — отсутствует. Хочется верить, что потом будет лучше. Что волшебным образом что-то изменится, количество опыта и данных перейдет в качество, но… Я же не в сказке, а в фэнтези, верно?.. Нет, прогресс был. Мне уже удавалось варить простейшие зелья, хоть как-то похожие на необходимый результат, честно выполняя вручную все инструкции. И я их даже почти никогда не портил совсем. Ну, один раз из десяти — это же не много, верно? Но как только я брался за что-то посложнее, результат предугадать было уже трудно. Достаточно сказать, что среднее заживляющее зелье (материал середины второго года обучения), помогающее от ссадин и небольших ран, я смог хотя бы относительно нормально сварить с восемнадцатой попытки. Но пить все равно не рискнул. Поскольку слабое заживляющее, которое я сварил до этого, имело неприятный побочный эффект в виде сильнейшего поноса. Которого у меня, в этой жизни после получения Силы отродясь не было, да…

Хотелось верить, что с учителем дело пойдет лучше. Нет, правда, до чёртиков хотелось! Я убил на этот чёртов предмет времени столько, сколько на все остальные, вместе взятые и результат был далеким от удовлетворительного…

Мама с энтузиазмом занялась магическим законодательством. И была от него, мягко говоря, в шоке. К примеру, как вам закон о том, что за преднамеренное убийство “маггла” полагалось от полугода до года Азкабана или штраф в 500 галлеонов. На выбор обвиняемого. А за применение других непростительных — штраф в 200 галлеонов. Да-да! Непростительные в принципе считались таковыми только по отношению к полноценным магам. Людям-немагам в этом плане еще относительно повезло, в плане “строгости” закона. За шалости же с “разумными магическими существами”, к которым, в числе прочих, относились, например, кентавры, гоблины, оборотни, вампиры и даже вейлы, на территории Магической Британии можно было отделаться солидным штрафом (от 100 до 3000 галлеонов в случае неоднократного тяжелейшего нарушения), но и не более того.

Это было… пугающе. Нет, я, конечно, догадывался, что в магическом мире не все слава богу… Но то, что всё НАСТОЛЬКО не слава богу — этого я не представлял. Мда. К слову сказать, в отношении “магов в первом поколении”, как называли магглорожденных в официальных документах, были тоже любопытные законы. К примеру, о том, что им законодательно запрещалось занимать министерские посты выше 2-го заместителя начальника отдела. Так же, избирательный ценз у них начинался не с 15, как у “полноценных” магов, а с… барабанная дробь… 45! Общество, твою мать, равных возможностей! Впрочем, обретенные (наиболее любимое мной понятие по отношению к магам, рожденным не от магов) имели возможность изменить свой юридический статус. Их было ровно две, причём вторая была закопана столь глубоко, что не будь мама искушенным юристом, черта с два мы бы её обнаружили. Итак, первая возможность была простой. Войти в магический род, на правах принятого члена. Фактически, усыновление/удочерение, даже если речь шла о взрослом, хотя принимать таким образом предпочитали всё же именно подростков. После этого маг обладал всеми обязанностями члена рода и многими правами. Потом он мог быть “повышен” до действительного члена, решением главы рода. В общем и целом — справедливый институт, на мой взгляд. Брак с членом рода в этом случае был всего лишь вариантом “поручителя” и по сути мало чем отличался, кроме того, что за действия супруга/супруги внутри рода отвечала его вторая половина из этого рода, наравне с ним. В обычном варианте брака, когда супруг или супруга не входили в магический род другого супруга, все было немного сложнее. Нет, то что сам супруг трактовался законами, как обычный обретенный — это понятно. Что касается второго супруга и их детей — тут все немного сложнее. Если брак заключался на правах “консорта”, второй супруг и дети входили в род, сохраняя фамилию. Если же это был обычный брак, то все зависело от милости главы рода. Он мог как позволить ту же ситуацию, что и с консортом, так и упереться и не давать фамилию и преимущества рода детям и вступившему в брак члену рода, низводя его юридически до уровня обычных обретенных. Судя по всему, примером последней ситуации является Андромеда Тонкс, в девичестве Блек, фактически, изгнанная из рода, из-за чего и её дочь, хотя и не имела уже юридического статуса обретенной, но не имела и доступа к родовой магии Блеков (хотя и имела родовой дар) и ресурсам древнего и благородного дома.

Однако, я отвлекся. Второй способ. Вторым способом для обретенного стать полноценным членом магического общества было… основание собственного магического дома! Да, процедуру “замылили” и её описание найти оказалось нереально. По крайней мере, в том наборе книг, который можно было достать во Флорише. Однако, сама она существовала. В принципе, это понятно — поставив её под сомнение, маги подложили бы бомбу под существующую систему управления, поставив под сомнение легитимность существующих благородных домов. Это бы не простили никому, ни Дамблдору, ни министру магии, ни даже Волдеморту. Поэтому её просто скрыли. Впрочем, я имел обоснованные подозрения, где её до сих пор можно получить. У гоблинов. Они являлись своего рода хранителями традиций магического мира, хотя Министерство и пыталось их от этого отодвинуть. Но… до сих пор, разного рода проверки, усыновления, вхождение в статус обычно проходили либо на территории благородных домов, либо у гоблинов. Поскольку министерству в этих вопросах, за крайне редким исключением… скажем так, не доверяли. Поэтому, с гоблинами надо дружить, как я успел понять из прочитанных книг, они больше всего ценят честь, потом мастерство и лишь затем — богатство. И всегда мстят за нанесенные им обиды. И, опять таки, всегда нейтральны. Во всяком случае, гоблины, ассоциированные с Гринготтсом. Раньше были и иные, и именно они участвовали в пресловутых восстаниях гоблинов. Краем, после восстаний задело и Гринготтских. Но они за себя отомстили. В итоге, вот уже лет 700 как их никто не решается тронуть. Да, вроде бы, им запрещено использование палочек (на территории МБ, по крайней мере), их не берут учиться в Хогвартс и еще кое-что, но… Не стоит думать, что гоблинов можно серьёзно притеснять. Даже столь “ужасный” Волдеморт относился к ним с опаской.

В общем, магическое законодательство было запутанным, жутковатым (особенно, старые его части, но неожиданно интересным). Особенно, с учетом того, что я прекрасно понимал — если я собираюсь жить в этом мире, я обязан знать его законы и обычаи. Если, конечно, не хочу прозябать.

В общем, учился я много, всему, но, как говорится — расширял границы своего незнания. То есть, чем больше я узнавал, тем больше понимал, какое множество вещей мне еще не известно. Но, я старался и буду стараться.

Пожалуй, самые большие успехи были с пространственной магией. Сумка ощущалась иначе, чем мои смещенные по фазе предметы, однако в силе я ощущал нечто общее. И, сейчас, учился создавать личный пространственный карман, не имеющий четкой точки привязки. То есть карман, из которого мог бы вытащить что-то в любой точке, куда дотянусь своей силой. Ну, и по старой привычке, старался замаскировать свои действия. Разумеется, никаких расчетов, все на уровне ощущений. Однако… уже сейчас занятия… окупались. Объем был невелик, туда не влезали даже 2 боевых ножа, однако возможность вытащить из него вещь на расстоянии до 30 метров от меня в любой точке многого стоила. Может быть, магические щиты и заблокируют такую возможность, может, нет, но плюсов все равно масса. К примеру, то, что предмет в кармане “замораживался” а потом “размораживался” ровно так же, как был заморожен. То есть, если нож “вошел в горловину” мешка с некоей относительной скоростью, выйдет наружу он ровно с той же скоростью. А вектор я могу сориентировать так, как мне будет угодно. Поэтому, метаю нож, выхватываю из воздуха карманом… и могу запустить его в любую точку в радиусе 30 метров, с любого направления, из любой позиции… Пугающее умение, на самом деле.

Еще одно умение, которое я оттачивал перед школой — обращение с боевым жезлом. В том числе, напитывание силой, после которого, к слову, жезл мог меня поранить только в том случае, если я просилего об этом. А в остальных случаях он просто мягко пружинил у моей кожи, будто был плюшевым. Не знаю, из какого металла он сделан, но он царапал оружейную сталь! Как, впрочем, и неплохо пружинил. Заточку он тоже держал великолепно и… восстанавливал, если я делился с ним силой. Хотя его “наполнение” манной было в действительности чем-то иным. Сложно объяснить, но мои манипуляции с силой хоть и были родственны манипуляциям с манной, все же отличались. И с манной у меня пока получалось… не особо. Хотя до Хога я смог зарядить накопитель примерно на треть.

Первого сентября, перед отъездом на вокзал, я даже немного попрактиковался в палочковой магии, с жезлом, разумеется. Ну… я ожидал худшего. Было ощущение, что кучу энергии я трачу впустую, однако чары помехи — простенький аналог телекинеза, по сути, средней силы удар кулаком, проведенный с помощью магии по крайней мере получились. Как и аналог Accio для бедных — Verro, которое тупо тянет цель на себя. Направлять нужно по прямой, тянет тоже по прямой. Кстати, нетрадиционное использование этого заклинания позволяет почувствовать себя человеком-пауком, выстреливаешь в стену или крышу и притягиваешь самого себя, вернее, палочку. Но, наверное, опасно — скорость приличная, тормозов не предусмотрено, так и палочку о стену сломать можно, это мне хорошо, хе-хе, у меня палочку фиг сломаешь. Да и к стене я могу прицепиться с помощью Силы, беспалочково. А вот остальным лучше этот трюк не пробовать. На живых, к сожалению, не действует, даже на мелочь вроде жаб и мышей. Такое впечатление, что в ауре заклинание просто теряет стабильность и рассыпается. Впрочем, пометку “не влияет на живых существ” я видел в описании многих заклинаний. Печально, на самом деле.

Собрались, доехали до Кинг-Кросса. Рыжих семей перед барьером, слава богу, не было, поэтому я, слегка улыбнувшись своим мыслям, крепко обнял маму и нежно её поцеловал, поймав любящий взгляд. Обнял и отца, пожал ему руку. Напоследок прощался с Бишопом. Этот медведь меня сам сдавил и шепнул на ухо: “Покажи им, чего стоит мастер клинка”. И улыбнулся. Ну, какой я мастер, в самом деле… Но было приятно. Закинул сумку на плечо и, не оглядываясь, пошел в поезд. Было ровно 10:30.

Барьер я чувствовал, как едва заметное возмущение в силе и вход во что-то наподобие свернутого пространства. Любопытно… Впрочем, я решил не задерживаться и направился к дымящему и, надо сказать, достаточно симпатичному паровозу, а потом пошел вдоль поезда. Купе выбирал в последних вагонах, не хотелось, чтобы мимо меня бродили толпы народа. Пока было малолюдно, была занята от силы треть всех купе, чем ближе к хвосту, тем меньше.

Забравшись в купе и закинув на полку сумку, я задумчиво посмотрел на кончик палочки в левом рукаве. Вроде бы, в поезде все колдовали без особенных проблем, каникулы уже кончились, или сам поезд считается территорией школы — не суть важно, главное, колдовали. Палочка скользнула из чехла в руку, повинуясь мысленной команде. Вообще, удивляюсь безалаберности волшебников — чехлы и кобуры, зачарованные от кражи и от разоружения в продаже уже лет 200, но большинство магов по прежнему либо пользуются самоделками, либо таскают палочки “так” — в карманах, за поясом, или попросту в рукавах. Я не поленился и потратил 15 галлеонов на приличный чехол. Зачарованный, защищенный от магии, самоочищающий палочку, а так же способный по мысленной команде доставать и убирать палочку. По-моему, чудесно. А с учетом жезла, который спрятан под одеждой, да к тому же смещен по фазе — просто замечательно. А теперь, время практиковаться в заклинаниях, выученных за лето…

Как ни странно, с этой палочкой дело пошло получше. Видимо, всё-таки, магию я направляю пока плоховато, несмотря на упражнения с Силой. А палочки помогают именно фокусировать магию, причем именно эта — в особенности подходит для тонкой работы. В любом случае, стоит научиться лучше управлять магией. В идеале — без палочки, поскольку что-то меня не тянет попадать в ситуацию, в которой, оставшись без одного единственного (ну, пусть даже двух) инструмента, я лишусь своей силы. Упражнения с Силой, это, разумеется, здорово, но недостаточно. За практикой и размышлениями я пропустил все происходящее вокруг. Кажется, несколько раз кто-то заглядывал в дверь, но опасности они не представляли, а я был занят, поэтому просто отмахивался от посетителей. Выглянув в окно, увидел, что проезжаем уже пригород. Часы показывали 11:10. В дверь опять кто-то постучался.

— Привет! У тебя не занято? Просто, в большинстве других купе уже места нет, — он тактично обошел вопрос, почему же не сел в меньшинство купе. И, блин, это судьба! Даже нет, карма. Парень был рыжий…

— Привет! — я усмехнулся. — Заходи.

— Меня зовут Билл Уизли, — я снова усмехнулся. Точно — судьба!

— А меня Дэн Сэйбер.

— А с какого ты курса и факультета?

— Пока — ни с какого, — Билл посмотрел на меня недоверчиво, закидывая сундук на полку. И, кстати, одет он был не то, чтобы очень бедно. Возможно, дело в том, что он — старший? — Я просто очень крупный. А так, мне до сих пор одиннадцать, так что я первогодка.

— Я тоже первогодка. Надеюсь вот на Гриффиндор попасть, — сказал Билл со вздохом.

— Чего так?

— Родители обрадуются. Они там учились. Да и вообще, факультет храбрых, — он задорно улыбнулся.

— А умным быть разве не лучше? — лукаво спросил я.

— Ну, Рэйвенкло, думаю, тоже неплохо. Да, в принципе, и в Хаффе ничего плохого нет. Главное, чтобы не Слизерин.

— Не место красит человека, а человек — место. Хотя, на Слизерине, пожалуй, устроиться будет несколько сложнее.

Еще немного поболтали ни о чём, а потом разговор угас. Не то, чтобы наступила зловещая или напряженная тишина, просто каждый занимался своим делом. Билл, кажется, читал книгу по Чарам из дополнительного курса, а я просто смотрел в окошко и думал, в чьем ведении, интересно, находится эта железная дорога. С одной стороны, дорога, как дорога. С другой — это одноколейка (!!), проложенная через большую часть Англии. Или я чего-то не понимаю, или волшебники любят все усложнять…

Из коридора вдруг послышался какой-то шум, повеяло тревогой, злорадством и предвкушением, а потом плеснуло болью. Я выглянул посмотреть и увидел, как пара парней в зеленых мантиях лет 12-13 пинает третьего, в обычной одежде, и маленького. Нет, серьёзно, я бы ему и 10 не дал, такой мелкий. Не худой, а именно субтильный. Может и не стоит вмешиваться, но терпеть не могу, когда обижают маленьких.

— И чего это вы к нему привязались, — сказал я, подходя. “Зеленые” отпрянули, а я воспользовался этим, вставая между ними и мальчонком на полу.

— А ты кто такой, чтобы спрашивать? — спросил светловолосый.

— Дэниел Сэйбер, — ответил я с положенным по этикету легким поклоном.

— Джерар Розье, — чуть склонился светлый.

— Эдриан Андерсон, — повторил его жест второй. — А это гоблинское отродье недостаточно низко поклонилось при встрече. Ты переводишься?

— Нет, просто статный. Первый курс, — я продолжал стоять между ними и их жертвой.

— Слушай, мы не закончили с ним, не мог бы ты отойти и не мешать? Если хочешь, можешь присоединиться.

— Нет.

— Что “нет”?

— С него хватит. А если хотите кого-то побить, найдите того, кто способен вам сопротивляться.

— На себя намекаешь? — со змеиной усмешкой спросил Розье.

— Нет, что ты, — я тоже улыбнулся. — Но если хочешь…

Договорить я не успел, потому что Розье потянул из кармана палочку. За что я взял его руку на болевой, заходя за спину, попутно выбивая из руки замешкавшегося всего на мгновение Андерсона палочку.

-... рискни, — моя улыбка стала шире, и, хочется верить, зубастее.

А еще, я придавил парней ки. Лица Розье я не видел, но вот Андерсон, надо отдать ему честь, хотя и побледнел, но ринулся на меня. Не знаю, что он хотел сделать, но получив силовой пинок моей ногой, он с тихим стоном сполз по стенке. Розье пытался крутануться, но я только сильнее закрутил его руку.

— И что здесь твориться? — в конце вагона показался парень в синей мантии со значком. За ним шла девица в желтой мантии, тоже со значком. Видимо, старосты. Ну, похоже, утверждение о том, что правоохранители всегда прибывают тогда, когда драка уже завершилась, верно и для этого мира.

— Розье и Андерсон избивали первокурсника, а Дэн им помешал, — оказывается, Билл во время схватки выглядывал из купе. Впрочем, не он один, еще пара макушек, выглядывающих из приоткрытых дверей покивали в ответ на его слова. Еще пара сделала вид, что их тут нет.

— Хм. А кто ты такой, парень? — Воронёнок подошел ко мне, внимательно разглядывая.

— Дэн Сэйбер. Первокурсник, скоро двенадцать стукнет, — он одобрительно улыбнулся, когда я ответил на ту часть вопроса, которая только подразумевалась и протянул мне руку.

— Андрэа Боунс. Будем знакомы, — девчонка за ним протянула мне руку, которую я легонько поцеловал, улыбнувшись, отчего она покраснела.

— Хельга Аббот. Приятно встретиться с вами, — пробормотала она.

— А вы двое встали и пошли в своё купе, и чтобы я вас больше не видел и не слышал. Если вы, конечно, не хотите вместо праздничного ужина драить пол где-нибудь под руководством Филча, — Боунса, судя по всему, уважали, во всяком случае, змеи подобрали палочки и, недобро взглянув на меня, шмыгнули в дальнее купе, из которого и высовывались головы, которые потом сделали вид, что они тут вообще ни при чём. “Сами вляпались, сами разбирайтесь!” — судя по всему, можно сделать одним из Слизеринских девизов. Андрэа проводил двоих взглядом и замысловато махнул палочкой, сказал что-то вроде “Саппрессус”, а потом негромко обратился ко мне. — Смотри по сторонам, парень. Это змеи — будут мстить. Тем более, инцидент стал публичным. А поскольку Розье после смерти дяди вообще пошел вразнос, будь предельно осторожен. Он может и убить. Может его после этого и вышибут, но тебе уже будет все равно.

— Спасибо за предупреждение, — тихо и серьёзно сказал я. — Я тебе должен.

— Мне это ничего не стоило. И вообще… — он поколебался. — Ты мне понравился, так что, если будут вопросы, обращайся. Не факт, что смогу помочь, но попробую.

— Спасибо!

Мы повернулись к Хельге, которая колдовала над мальчишкой, который, похоже, был полугоблином. Не то, чтобы его внешность была отталкивающей, ну, чуть длиннее нос и немного непривычно широкое лицо, но вполне приятное. Сейчас он уже пришел в себя, похоже, ублюдки до этого допинали его до потери сознания, а Хельга чёткими, уверенными движениями палочки и заклинаниями аккуратно сводила синяки и подлечивала бедолагу. Я смотрел на это в искреннем восхищении.

— Классно колдуешь! Ты колдомедик?

— Что ты, — она снова смутилась, но, впрочем, не прекратила колдовать. — Я только учусь. Да и я так… только по мелочи пока могу. Вот мадам Помфри, она да… — произнесла она мечтательно.

— Ну, твои мелочи это тоже здорово! — усмехнулся я. — Вон, как ты лихо синяки сводишь.

— Ну, ребра я бы срастить не смогла. Хорошо, что у него только трещины. На вот, выпей, малыш, — она протянула мальчишке флакончик, извлеченный из стоящей рядом коробочки, судя по всему, аналога аптечки. Парнишка скривился, от такого обращения, но ничего не сказал, вытащил пробку и залпом выпил зелье. Его перекривило ещё сильнее. — И все равно после приезда сходи в больничное крыло. Я могла чего-то и не заметить.

— Спасибо! Вы все мне очень помогли. Спасибо большое, — полугоблин встал и поклонился, чуть скривившись от боли.

— Аккуратнее, — испуганно ахнула Ханна, поддерживая мальчишку. — Тебе рано еще совершать резкие движения.

— Спасибо еще раз. Меня зовут Магнус Арренгол и я перед вами в долгу.

— Дэна особенно благодари. Если бы не он, к нашему приходу, возможно, спасать было бы уже некого, — нахмурился Боунс. — Впрочем, и Ханна молодец. Он уважительно посмотрел на девушку. Ладно, мы пойдём. Нам надо обход завершить, потом еще совещание. В замке увидимся

Попрощались, я пригласил Магнуса к нам в купе. Ни он, ни Билл не возражали. Магнус как-то зацементировал наше общество, так что через несколько минут мы уже увлеченно делились впечатлениями от школьной программы. Билл и Магнус от души посмеялись над моими впечатлениями от зелий. Билл объяснил, что талантом к зельеварению обладает от силы один волшебник из двадцати, остальные редко поднимаются выше простейших зелий, так что мой случай — еще вполне неплох. Магнус, как оказалось, таки обладал этим талантом, так что искренне не понимал моих затруднений. Судя по всему, для него все эти сочетаемости ингредиентов, способы нарезки и прочие помешивания палочкой были чем-то простым и понятным, как дыхание. Не то, чтобы он знал всё это интуитивно, но он прекрасно знал что и почему. Благодаря его объяснениям многие вещи, вызывавшие у меня до этого недоумение, становились логичными и пусть не простыми, но хотя бы понятными. Билл, судя по всему, был докой в чарах. Как я и подозревал, глупости с невозможностью колдовать на каникулах были прерогативой почти только обретенных. Другое дело, что до одиннадцати, первого магического становления, аура считалась нестабильной и её старались особенно не нагружать колдовством. Существовали особенные “детские” палочки, которые позволяли создавать простенькие заклинания и практиковаться с тенями более сложных. Тенями называли энергетически бедные копии более мощных заклинаний, не производящие эффекта, но принудительно стабилизированные. То есть, по-простому, чары получались в тех же случаях, когда и реальные, но энергии хватало только на сам каркас, в результате чего большинство из них создавало, максимум, луч заклинания, а минимум — просто вспышку из палочки, когда каркас все-таки разваливался. Полезно, на самом деле. Надо будет себе такую достать. Её плюс еще и в том, что Надзор такие заклинания не засекает — чувствительности не хватает. Ну, Билл был прекрасным практиком — он знал практически все чары первых трех курсов, и кое чего еще, что в Хоге не проходят, а вот теоретические аспекты… Не то, чтобы они ставили его в тупик, но было вполне очевидно, что ему больше интересно пользоваться магией, а не создавать новые заклинания. К трансфигурации он подходил так же. Мы же с Магнусом, будучи не столь хороши в практике, были более вдумчивыми в теории. Так же, как я понял, Магнус уже увлекается рунами, а в будущем мечтает стать артефактором, как отец. Когда я сказал, что хотел бы научиться кроме чар колдомедицине, взгляды ребят были скептическими. Чуть уменьшила скепсис моя просьба к Магнусу, по поводу эксперимента. Только, предварительно, я попросил ребят держать язык за зубами. Положив руки на плечи малыша полугоблина, я пустил в него волну переработанной силы, какой обычно подстегивал свой организм на тренировках, снимая усталость и подкрепляя выносливость и силу. Малыш дернулся и удивленно сообщил, что синяки перестают болеть, и он чувствует, как усталость его покидает. Мне же этот фокус дался неожиданно трудно, много труднее, чем с самим собой или с мелкими животными, на которых я его несколько раз практиковал. Впрочем, говоря честно, я мог легко повторить подобное еще раз пять, и только потом мне бы потребовалось восстановиться.

В общем, мы прекрасно провели время до Хогсмита, разделив на троих взятые из дома припасы. В лодку мы тоже попали в общую, правда, полюбоваться на Хогвартс изрядно мешали тёмные тучи над головой и пронзительный ветер. В общем, если бы не согревающие чары, наложенные Биллом, которые я пообещал себе выучить при первой возможности, мы бы стучали зубами и разбрызгивали сопли, как большинство остальных первокурсников. Кроме нас, особняком держалась только парочка в тёмно-багровых с золотой оторочкой мантиях, мальчик и девочка. В их лицах читалась порода и они уже сейчас были довольно привлекательны, бледные, златокудрый мальчик и девочка с алыми губками и каштановыми вьющимися волосами до плеч. По виду — брат и сестра, с похожими чертами лица и темными глазами, кажется, чуть насмешливо смотрящими на мир.

Встречала нас МакГонагалл, одетая в тёмно-зеленую строгую мантию с голубым геометрическим узором. Сверкнув в свете дрожащего факела очками, она властно призвала нас следовать за собой и, не оборачиваясь, направилась к большим двустворчатым деревянным дверям, над которыми, кажется, притаился какой-то призрак, во всяком случае, в силе я почувствовал что-то необычное. Однако, стоило профессору строго глянуть вверх, как это образование метнулось сквозь стену замка и унеслось прочь. Сам замок выглядел в силе очень странно. Он дышал и был, вне сомнений, живым. Однако, если можно так сказать, я бы определил его, как спящий. Впрочем, возможно, он просто жил совсем в другом, непривычным для нас, короткоживущих, ритме, отметая наши мелкие тревоги и неприятности перед лицом всемогущего времени. Суета сует, все в мире — суета...

создан 13.11.13

отредактирован 19.11.13

Распределение, как много в этом слове… Потолок, затянутый тучами, не слишком впечатлял. Никакие призраки вокруг нас хороводы не кружили, так что особенной нервозностью первогодки не отличались, как и я, впрочем.

Честно, я не особенно вслушивался в процедуру распределения, так, отследил только новых знакомых, из которых передо мной был только Арренгол, который после краткой беседы со шляпой отправился в Рейвенкло. Кажется, туда же попали и братец с сестренкой-аристократы. Наконец, настала моя очередь.

— Сэйбер, Дэниел!

Я прошел до высокого табурета, сел и аккуратно надел на голову шляпу.

— Любопытно! До ужаса любопытно. Какая у вас интересная защита разума, молодой человек. Я бывал на голове многих выдающихся ментальных магов, но, признаться, ни разу не встречал защиты столь же необычной, как у вас. Обычно защита создается с помощью воли, иногда с вплетением магии. Но в вашей я кроме воли чувствую какую-то иную, непривычную мне силу. Не то, чтобы я не мог её сломать… Но, всё-таки, не откроете ли вы мне доступ?

— Любопытно, а если нет? Взломаете щит силой?

— Разумеется, нет. Я не могу причинять вред ученикам. Но, так как распределить я вас всё-таки должен, сделаю это только на основании нашего разговора, а это, всё же, поверхностное решение. Поэтому пока я надеюсь договориться с вами, молодой человек.

— Как насчет клятвы? Вы разумное магическое существо, а значит, клятва на вас вполне повлияет.

— И в чём же вы хотите, чтобы я поклялся?

— В том, что никаким образом не раскроете третьим лицам информацию, которую вы прочитаете у меня в голове, без моего на то прямого и однозначного разрешения.

— Разумно. Что же, клянусь существованием и магией, что никаким образом не раскрою третьим лицам информацию, которую узнаю от Дэниела Сэйбера, без его на то прямого и однозначного разрешения.

Я почувствовал дуновение магии и ощутил нить клятвы. Трудно объяснить, но невозможно не понять, когда с этим сталкиваешься. И я приоткрыл свой разум. Не полностью, разумеется. Все-таки, я параноик со стажем.

— Ого! Не буду даже упоминать, что ты открыл мне не всё, но… Парень, кто ты? Ты из другого мира, ты явно не ребенок, да и сила у тебя… Нет, я допускаю, что другие маги тоже могут научиться ею владеть, но, поверь мне, это что угодно, но не привычная мне магия! И кстати, поздравляю с боевой подругой-жезлом. Сейчас, конечно, работают тоньше, но… Такого изящества в крепком теле уже не встретишь…

— Хм. Вот тебе и шляпа… Прошу прощения, что относился к вам с долей пренебрежения. Признаться, я не думал, что вы окажетесь способны понять так много. Кстати, как вы догадались, что я из другого мира?

— Это сложно объяснить. Опыт, вероятнее всего. Твой разум пахнет немного иначе, чем разум любого местного обитателя. Я и при жизни был хорошим разумником, а уж с учетом многих лет опыта после смерти… Признаться, я не заглянул сейчас за твои щиты только из уважения к личным тайнам, теперь я могу обойти их с легкостью.

— Дважды “хм”. Уважаемый, а как вас зовут?

— Сложно сказать. Когда Ровена зачаровывала шляпу Годрика и связывала её с моим духом, она, очевидно, стерла мои личные воспоминания, оставив только то, что связано с профессиональной деятельностью. Хотя, всё удалить она не могла, даже будучи мастером некромантии и ментальной магии. Всё-таки многие знания слишком связаны с обстоятельствами их получения. Поэтому, я предпочитаю имя “Франц”. Не уверен, что оно моё, но оно мне определенно нравится.

— А вы не могли бы поучить меня ментальной магии? И чему-нибудь еще, что вы знаете.

— А ты наглый, малец. И ты знаешь, я бы принял твоё предложение. Всё-таки, что бы там не думали себе директора, особенно нынешний, пылиться целый год в кабинете — до ужаса скучно. Хотя, слава богу, мои возможности по перемещению в замке всё же несколько шире, чем он себе представляет, но всё равно, бродить по ночам, скрываясь — скучно. И одиноко. Так что, если сможешь держать язык за зубами и будешь выполнять мои небольшие просьбы, думаю, мы договоримся.

— Если просьбы будут действительно небольшими, договоримся. А…

— А сейчас надо заняться собственно распределением. Мысленное общение, конечно, заметно быстрее обычного, но еще немного, и наша беседа станет подозрительной. Так, посмотрим. Храбрость — разумная. Дружба у тебя явно не на первом месте, хотя человек ты и дружелюбный. Хм. И, кажется, обзавелся первыми друзьями именно сегодня... Ум у тебя острый и учишься новому ты почти фанатично. Интриги и величие… Нет, ты, конечно, не простачок, но к величию ради величия явно не стремишься. Мой вердикт — Рейвенкло. Возражения?

— Нет возражений. Есть вопрос. Где и когда встречаемся по поводу учёбы?

— Точно Рэйвенкло. А встречаемся… Ну, пусть будет пятый этаж, левое крыло, у статуи вейлы в истинном обличье. Это почти в конце коридора. Будь там в 10 вечера, в пятницу. Думаю, как раз успеешь немного освоиться. Тогда и поговорим нормально. а сейчас…

— РЕЙВЕНКЛО!

Я снял шляпу и пошел к столу факультета, откуда мне уже широко улыбался Магнус. Господи, какой он всё-таки маленький! Ладно, не о том речь. Сегодня среда, вечер. Значит, завтра надо будет разведать дорогу, посмотреть, есть ли особенности у “чувства жизни” в стенах Хогвартса (мне не улыбается попадаться профессуре) и подготовиться.

За факультетским столом меня приняли довольно спокойно, если не сказать, равнодушно. Кивки головами, около половины — в соответствии с этикетом магического сообщества, спокойные быстрые взгляды для получения первоначальной оценки. Впрочем, я не особенно следил за коллегами по факультету, изучая преподавателей. На центральном месте — Дамблдор в своей ужасно безвкусной мантии, поблескивает скрывающими умные глаза очками-половинками. Рядом пустое место для МакГонагалл, следом пожилая женщина с отрешенным видом, за ней — лет тридцати (на самом деле неизвестно, говорю возраст обычного человека с той же внешностью) миловидная женщина с задорной улыбкой осматривающая новых учеников. Какой-то неуверенно сжавшийся молодой мужчина в темной мантии со спутанными черными волосами. Еще одна, веснушчатая девчонка, лет двадцати, если не меньше. Её рыжие волосы, связанные в два пучка по сторонам головы, напоминали о Пэппи длинный чулок. Сидящий на высоком стуле Флитвик радостно улыбался, оглядывая стол Рэйвенкло. Встретившись со мной взглядом, полугоблин задорно подмигнул и перевел взгляд дальше. Зорко следила за Хаффлпафцами полненькая женщина в очках лет сорока на вид. Еще, разумеется, выделялся Хагрид, а вот остальные моего внимания не привлекли. Вообще, минимум половина преподавателей выглядела изрядно за сорок, правда, откровенных божьих одуванчиков тоже не было. Самих преподавателей было заметно больше, чем представляли поначалу в книге: очевидно, многие предметы шли не с первого курса.

Тем временем распределение закончилось, директор махнул рукой, отправляя куда-то шляпу-Франца и табурет, а МакГонагалл с достоинством села. Со своего места поднялся директор.

— Рад приветствовать вас всех в школе чародейства и волшебства “Хогвартс”! Мы рады всем, и тем, кто сегодня впервые вступил под эти своды, и тем, кто вернулся после летнего отдыха. Надеюсь, не все школьные знания за это время выветрились из ваших голов, хе-хе, и преподавателям не придется запихивать их туда по второму кругу. Хочу представить вам нового преподавателя по Защите от Темных Искусств, Белинду Уорсколл. Надеюсь, вы не будете обижать своего нового учителя, несмотря на то, что ей всего девятнадцать, — хитро блеснул очками старикан. Вот козёл, теперь ведь черта с два старшие курсы будут её воспринимать всерьёз. Как себя поставит, конечно, но… Кстати, любопытно. Я сумел заметить, как Белинда чуть дернулась на его слова и в её глазах, буквально на долю мгновения пробудилась серьёзность и даже какое-то трудно уловимое чувство. Впрочем, в следующий миг она уже вновь играла роль недалекой и весёлой девчушки, так и не выросшей из возраста тинэйджера. Крайне любопытно, надо за ней понаблюдать. — Так же, хочу напомнить, что походы в Запретный Лес по-прежнему запрещены, как и колдовство в коридорах Хогвартса, — тут он задорно улыбнулся и подмигнул, показывая, как относится к этому формальному запрету. — Со списком запрещенных вещей вы можете ознакомиться на двери в кабинет мистера Филча, — он кивнул в сторону недовольного старичка, который ответил хмурым взглядом из-под кустистых бровей. — К тому же, я хотел добавить еще пару слов. Благодаря Гарри Поттеру в прошлом году был повержен лорд Волдеморт, и силы света победили в нашей великой войне. К настоящему моменту его сторонники так же разбиты и осуждены, поэтому нам больше нечего опасаться. Я попрошу вас, особенно тех, кто потерял родственников в этой войне, не вымещать свою злобу на оставшихся на свободе близких преступников. Впрочем, я заговорился, а вы голодны. Что ж, ешьте!

Старикан махнул рукой и на столах появилась еда. А я накладывал на тарелку еду, сканируя её силой и раздумывал над речью директора. А в голове почему-то крутились слова из песни из мюзикла Последнее испытание:

Легко придумать справедливую цель..

Великую цель,

Из тех, что любимы толпой...

Еще мне нужен безупречный герой,

Могучий герой,

Что всех поведет за собой!

…

Героям — подвиг!

Подонкам — повод!

Юнцам посулим боевую славу!

Надежду — нищим!

Голодным — пищу!

И каждый из них обретет то, что ищет!

Последнее испытание — Армия Чародея — Текст Песни, слушать онлайн http://megalyrics.ru/lyric/posliednieie-ispytaniie/armiia-charodieia.htm

Добрый дедушка Дамблдор, чтоб ему в аду досталась сковородка погорячее. Терпеть не могу манипуляторов.

После ужина директор распустил нас на ночь и мы отправились за Андрэа в башню факультета. Как дошли, голова ворона задала загадку:

— Два путника одновременно подошли к реке. Лодка на берегу выдерживает только одного. И все же без посторонней помощи каждый переправился на этой лодке на другой берег. Как им это удалось?

— Они подошли к разным берегам, — ответил староста и провёл нас в гостиную.

Там нас уже встречал Флитвик.

— Приветствую своих новых и старых воспитанников, — радостно сказал полугоблин. Выглядел он, кстати, вполне привлекательно и больше напомнил дварфа, нежели классического гоблина. Впрочем, и сами гоблины в этом мире были не слишком отталкивающими и больше были похожи на смесь гномов и дварфов — невысокие, довольно коренастые, зачастую — со сложной прической из косичек. А те, что охраняли Гринготтс походили на дварфов и того больше — они были закованы в тяжелые доспехи, по краю которых вился рунический узор и держали в руках мощные секиры. От классического образа их отличало полное отсутствие бороды и усов, оливковая кожа и заостренные, увеличенные в размерах уши и, может быть, большие глаза. — Вы все попали сюда, потому что жажда познания у вас сильнее иных качеств. Я постараюсь помочь вам раскрыть горизонты непознанного. Расписание факультативов будет вывешено завтра на доске объявлений, — он махнул рукой на закрытую стеклом доску. — Сейчас на ней уже вывешено расписание занятий для всех курсов, так же заберите здесь на столике свои личные расписания обязательных занятий, — рядом с доской стоял небольшой столик, на котором сейчас находились семь стопочек плотной бумаги. — А теперь, дети, можете идти спать. Остальное завтра, сейчас старосты покажут вам ваши спальни.

Ну, что же. Флитвик производил очень приятное впечатление, будем надеяться, он на самом деле такая личность, которой хочет казаться. Я зевнул. Тяжелый день, вне всяких сомнений. И правда, пора спать. Спальню предваряла небольшая, метров на тридцать площадью гостиная с несколькими мягкими креслами, камином и несколькими небольшими столиками, а так же несколькими книжными шкафами вдоль стен. Сами же спальни были раздельными, небольшими и содержали всего лишь кровать, столик, пару стульев, шкаф для вещей в одном углу и гардероб в другом. Так же тут было большое окошко в половину стены шириной, выходящее на озеро. Довольно уютно, если не страдаешь клаустрофобией — спаленки были метров на 5 площадью, не больше. Впрочем, не особенно раздумывая, я переоделся ко сну и завалился в кровать.

* * *

Выспался я великолепно, настроение с утра было прекрасным. Взглянул на расписание. Итак, семестр начинается с трансфигурации и чар, потом обед и история магии. Дальше — свободное время. Ну что ж, приступим…

Признаться, после предупреждения Боунса я пожалел, что не озаботился артефактами для определения зелий в еде. Возможно, они бы мне и не пригодился, но кто его, Розье, знает. Может он и сможет подмешать что-то в мою еду. Вообще, неизвестно чего стоит ожидать. Вроде бы, конечно, родственники пожирателей должны держаться тише воды, война-то всего год как кончилась, все ещё всё помнят и получить резкую реакцию от фракции победителей — раз плюнуть. А с другой… Школа это вотчина Дамблдора, а как он будет реагировать — знает только он сам. Мне кажется, он может замять во имя своих целей даже убийство — кто сказал, что трупов учеников между Миртл и Седриком Диггори не было? То, что не было громких трупов — ни о чём не говорит. Тем более — трупы преподавателей точно были, нам уже успели рассказать пару “сказок” о судьбе некоторых преподавателей ЗОТИ. А так, плюс-минус десяток магглорожденных или нищих полукровок никто и не заметит… Вспомнить, хотя бы второй курс Поттера, информация о котором несмотря на буйство василиска так и осталась известна очень ограниченному кругу лиц за пределами школы. Так что, если старик посчитает, что убийство одного магглокровки — вполне достойная цена за возможность получить на крючок Розье, как в своё время Снейпа, он не то что пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь, он может перекрыть все иные официальные источники, откуда я мог бы получить поддержку. В общем… На силу надейся, а сам не плошай. Буду держать ухо востро и желательно заказать несколько полезных артефактов. Надо попытать Боунса на тему того, как сделать это, не покидая Хогвартса, тем более, что он сам предложил помощь. Я, конечно, и так перед ним в долгу, но иных возможностей у меня пока нет. И надо будет зайти в больничное крыло и спросить у Помфри, что нужно для получения занятий по целительству.

* * *

Трансфигурация началась не с присутствия кошки. Вообще, было непривычно, все-таки эта шутка была описана бесчисленное количество раз. Но, даже хорошая шутка, повторенная много раз, приедается, не так ли?..

МакГонагалл начала с того, что превратила книгу в чудесный цветок в горшке, а перо — в бабочку. Девчонки прониклись, по-моему. Мальчишек декан красно-золотых умаслила по-другому. Стул обратился в изящную саблю, вторым проходом палочки на клинок, нарочито медленно, учитель добавляла чернение и золотистые руны. Еще одно движение палочкой и руны на лезвии ярко вспыхнули, а шотландка взяла саблю в руку. И, надо признать, она не выглядела новичком с оружием. Легкий взмах рукой с клинком вызвал восхищенный шепоток мальчишек — угол стола сантиметров по пять от краев был без видимых усилий отрублен и стукнулся об пол. Впрочем, пара взмахов палочкой и стол снова цел, стул стоит на месте, как и книга с пером, а мы уже слушаем речь о мастере трансфигурации Годрике Гриффиндоре и его modus operandi в бою. Впрочем, тут же нам сказали, что трансфигурация — наука мало того, что строгая, так к тому же и весьма опасная. И что тот, кто будет замечен в небрежении правилами, вылетит из класса быстрее, чем скажет “Мерлин!”.

— Почему, как вы думаете, нельзя трансфигурировать в жидкость, и тем более, в газ? — чуть смягчившись, обвела она взглядом зал. — Вы знаете, мистер Сэйбер?

— Очевидно, это обусловлено техникой безопасности. Обыкновенная трансфигурация обеспечивает временное превращение одного предмета в другой. Жидкость может быть выпита, а газ — попасть в организм через дыхательные пути. Обратное превращение, вполне очевидно, может привести к болезненным эффектам. К примеру, если вы возьмёте, к примеру брусок железа, превратите его в воду и выпьете, то как только истощится магия, затраченная на превращение, вы рискуете получить массу неприятностей оттого, что ваши внутренности будут заполнены металлом. Не самая приятная перспектива. Так же, даже хуже — с газами. Хотя, хочу заметить, эту тему можно исследовать на предмет введения в организм медицинских препаратов более легким способом.

— Спасибо за исчерпывающий ответ, мистер Сэйбер. И, разумеется, такое исследование — не тема школьной работы и уж тем более я надеюсь, вы не будете проводить её самостоятельно. Если вас заинтересует трансфигурация, полагаю, исследования можно проводить либо на углубленных внепрограммных занятиях, либо в университете, и, разумеется, в специально оборудованной лаборатории под наблюдением специалистов. Десять баллов Рейвенкло! — Она помолчала. — Я хочу, чтобы вы поняли. Правила безопасной трансфигурации придуманы не просто так, за каждым из них стоят смерти либо увечья. Думаю, вы не хотите пополнить список тех, кто пострадал от их несоблюдения — она поджала губы. — И именно поэтому я собираюсь быть максимально строгой. Лучше вы будете на меня обижены, чем с вами случится что-то плохое. Перейдем непосредственно к уроку. Трансфигурация требует концентрации и терпения, так что если вы хотите научиться делать что-то подобное тому, что демонстрировала сегодня я, вам предстоят годы напряженной учебы. Итак…

Ну, первое задание было вполне обычным — превращение спички в иголку. Правда, до этого мы сдали зачет по ТБ, что заставило меня еще сильнее уважать Минерву. Заклинание было простым. Сама трансформация для моих чувств — очень занятной. Было ощущение, что я как бы “подменяю” информационный слепок предмета другим. В глубине спичка продолжала оставаться спичкой, но вот “поверх” натянули информацию о том, что это — иголка. Наблюдая этот интереснейший феномен, пропустил даже то, что факультету начислили баллы за мою успешную работу. Весьма любопытно. Как если бы поверх одной картины на том же холсте нарисовали другую. Физически трансфигурированная вещь обладала всеми свойствами иголки, но вот в силе… она была спичкой, обладающей принудительно приданными свойствами иголки, плюс, была сама специфика принуждения. А ведь по сути, трансфигурация — оно и есть. До ужаса любопытно. А как, интересно, выглядит перманентная трансфигурация?..

* * *

Урок у Флитвика начался тоже зажигательно. Маленький профессор интересно рассказывал об интересном — беспроигрышный вариант. Демонстрация была весьма впечатляющей. Мальчишкам продемонстрировали анимированных заклятием солдат, воодушевленно крушивших друг друга, причем подчиняющимся командам миниатюрных офицеров, девчонкам — порхающих по классу разноцветных фей. И если солдатики были вполне реальными и чарами их наш декан только анимировал, то вот феи были полностью результатом его магии. По ощущениям в силе, это было буквально “что-то из ничего”, материальная (а они были вполне осязаемы) проекция магического воздействия. То есть физический предмет, существование которого поддерживалось исключительно магией, пока она “уговаривала” реальность, что он действительно есть. Фантастика, следствие без причины! Хотя, на самом деле и не совсем, причина была — вложенная в заклятие структурированная магическая энергия. За своими наблюдениями едва не упустил интереснейший вопрос из зала.

— Адриан Ар-Нейли, профессор, — когда Флитвик дал ему слово, представился мрачный мальчишка с всклокоченными волосами и в черном плаще с капюшоном, из-под которого выглядывала такая же черная одежда. Факультет был наш. — Скажите, чары анимации дают предмету разум? Или просто загружают набор команд?

— Интереснейший вопрос, мистер Ар-Нейли. И весьма сложный, так же. Попробую ответить понятно, — Флитвик задумчиво хмыкнул. — Это нельзя назвать полноценным разумом… Однако, это и не простой набор команд, у опытного волшебника. Дело в том, что для того, чтобы в полной мере пользоваться анимацией, нужно быть хотя бы чуточку ментальным магом. Заклятие анимации — многокомпонентное, просто движений палочкой и слов недостаточно для его работы. Этим заклинанием мы не только позволяем анимируемому предмету двигаться, причем так, как мы себе это представляем, но и задаем ему условия существования. Чаще всего это не набор конкретных инструкций, хотя можно поступить и так, а ментальный слепок, то есть псевдоразум, который сам решает, как поступать в той или иной ситуации. Вот для манипулирования псевдоразумами и нужно быть ментальным магом. Не легилиментом, нет, эти две области менталистики слабо пересекаются, но нужно уметь “снять” с живого существа слепок его разума, по большому счету — образ действий в определенных ситуациях, без памяти и сознания и сохранить его в памяти. А кроме того, крайне желательно уметь его “обработать”, то есть вносить необходимые изменения. Как правило — небольшие, но с ними все же гораздо проще, чем создавать анимирующий образ с нуля. И в дальнейшем, при анимации, заклинатель совмещает предмет с анимирующим образом, который в дальнейшем отвечает за поведение объекта. Кстати говоря, то же самое касается и трансфигурации в живое, за небольшими уточнениями. Поэтому трансфигурированные животные не считаются живыми, а мы изучаем анимацию, а не одушевление. Которое, кстати, относится к запрещенной ныне некромантии. Вообще, если трансфигурация, которой учит моя уважаемая коллега, профессор МакГонагалл, является достаточно самодостаточной дисциплиной и сильно пересекается разве что с ментальной магией и рунами, но уже на старших курсах, то чары… Чары пронизывают жизнь волшебника. Метлы не могли бы летать без чар, как не могли бы существовать более 80% иных магических предметов, — Тут Флитвик “случайно” задел поднос с чашкой кофе и тарелкой с парой печений. Поднос громыхнулся, кофе пролился на профессора и пол, чашка и тарелка разлетелись, печенья рассыпались по полу. — Ой! Но смотрите, — взмах палочки и кофе исчезает с мантии, еще один, с пола исчезают раскрошенные печенья и пролитый кофе, еще один — и целые чашка, блюдце и поднос взлетают обратно на стол, подальше от края. — Это всё — чары. В артефакторике, рунологии, ритуальной магии, да даже в астрономии используют чары. Возможно, где-то без них и можно обойтись, но они заметно облегчают жизнь.

В дальнейшем был долгий занимательный рассказ о волшебном мире чар. И немного практики. Lumos! Nox! Кстати, каким бы глупым не казалось это заклинание-лампочка, было кое-что интересное. Оказалось, это источник света в весьма широком смысле слова. Он мог быть ярче или тусклее, белым или зеленым, сферическим или лучевым. Флитвик, кстати, от моих экспериментов был в полном восторге. Даже присудил двадцать баллов.

* * *

Обед прошел неплохо, хотя я и заметил пару раз неприятные взгляды от Розье. Видимо, в ближайшее время стоит поберечься. Потихоньку начал обращать внимание на окружающих, особенно этому помогал необычайно эмоциональный Магнус. Мальчишка фонтанировал восхищением от урока Флитвика и ждал момента, когда сможет изучить артефакторику, руны и другие интересности. Девчонка-аристократка, поступившая с братом, хихикала, глядя на него и что-то шептала на ухо брату, “гот” слушал внимательно и с интересном, еще пара парней изредка поглядывала, а другие девчонки из нашей группы шептались о чём-то своём. Из ребят постарше большая часть не обращала внимание, тем более, за столом рейвенкло существовал негласный порядок — ближе к столу преподавателей сидели первогодки, потом второкурсники и так далее. И болтали в основном между собой. Зато не было такого шума, как за столом Гриффиндора, где народ сидел как попало и многие перекрикивались из разных концов стола. От Хаффов, с которыми у нас и проходили сдвоенные уроки, шел легкий гул, хотя в целом они тоже садились вразнобой. За столом Слизерина было тише всего, там переговоры если и шли, то только с уха на ухо. Ну, может, я и преувеличиваю, но не сильно.

* * *

История магии принесла немало сюрпризов. Вернее сказать, сюрпризом стал не сам урок, а лекционная аудитория. Она оказалась оплетена множеством едва заметных линий и узоров магии. Весьма любопытно, даже не представляю, что это за заклинание или их комплекс и, главное, зачем. У меня, конечно, есть пара версий, но они могут отличаться так же, как Антарктида от Атлантиды. В общем, я внимательно “ощупывал” стены зала своими чувствами, не особенно следя за обстановкой, поэтому не сильно прислушивался к тому, что говорил Биннс, хотя даже если бы и прислушивался, разница была бы не велика — все четыре факультета (пара была общая) представляли собой сонное царство. Нет, конечно, три человека героически писали — один из наших парней и два хаффлпафца, а вот остальные спали. Разница была только в том, с открытыми, или с закрытыми глазами. В общем, отсидев урок, мы направились кто куда. Я решил сначала забежать в гостиную и закинуть вещи, потом изучить расписание и список факультативов, а затем — идти к мадам Помфри, а после гулять по замку.

Факультативов оказалось не так, чтобы много, вернее сказать немалая их часть начиналась не с первого курса. Вообще, странно было видеть дисциплину “Введение в теорию магии” факультативом, да к тому же с 4-го курса! Впрочем, может быть, в этом и есть какие-то резоны, не знаю.

Я собирался ходить на следующие:

— Законы и обычаи волшебного мира

— Трансфигурация (продвинутый курс)

— Чары (продвинутый курс)

— Основы подготовки и сочетаемость ингредиентов для базовых зелий

— Магическая первая помощь (МПП)

Шли они в основном по выходным и, слава богу, не пересекались. Самой “хардкорной” была МПП, она шла в субботу и воскресенье с семи до девяти утра и ингредиенты, которые шли вечером, всю неделю. Ну, по крайней мере, мне теперь не нужно было искать медсестру — кроме самих предметов тут были выписаны так же списки литературы и необходимые принадлежности.

Дальше я отправился изучать замок. Полезно, на самом деле, даже очень. А то заблудиться здесь обычному человеку — раз плюнуть, особенно с учетом того, что лестницы частенько передвигаются. На самом деле, замок большой, даже огромный, но для взрослого (пусть и условно) сознания — вовсе не необъятный. Могу сказать, что встречал на своей памяти сооружения и побольше, правда, как правило, либо с более простой архитектурой (тут даже этажность была сильно переменной, в лучших традициях советской институтской застройки), либо разнесенные по комплексу зданий. Чувство жизни, слава силе, работало, хотя какие-то “паразитные” наводки и были — странновато ощущались портреты, некоторые доспехи и гаргулья у входа в кабинет директора. А вот, к примеру, та самая статуя вейлы, у которой мы договорились встретиться с Францем — была абсолютно мертва. Призраки тоже как-то чувствовались, но гораздо слабее и не всегда понятно. В общем же проблема была в том, что ощущалось реально много всего. Ну, может оно и к лучшему — будет мне тренировка — разбираться с тем, что именно я чувствую.

К ужину пришел в Большой Зал с гудящей головой и, судя по всему, бледным видом, потому что Магнус спросил, что со мной, а когда я сказал, что просто перенапрягся, только как-то неодобрительно покачал головой. Глупо думать, конечно, что мне удалось за один поход изучить весь замок или запомнить все маршруты, максимум, я получил приблизительное представление, как куда добраться. Да и то, без учета “потайных” ходов, которыми Хогвартс пронизан как головка сыра дырками и про львиную долю которых знают все, кому не лень, кроме первокурсников. Ладно, у меня и не было цели узнать все за один вечер. Поклевав, я потащился спать.

В коридоре в какой-то момент нога внезапно поехала вбок, вторая скользнула назад и я смачно вписался лицом в пол прямо перед чьими-то ботинками, еле успев смягчить удар руками. Рядом послышалось хихиканье.

— Вот теперь, грязнокровка, ты там, где и должен быть. У ног представителя древнего и благородного рода… — впрочем, сполна насладиться у Розье не получилось, даже не смотря на то, что пара парней, которые шли за мной, застыли в ступоре.

— И что здесь происходит, Розье? — прозвучал голос вышедшего из-за угла Боунса.

— О, ничего особенного. Просто Сэйбер решил, что будет неплохо смотреться под моими ногами.

— И ты здесь, разумеется, не при чём?

— О, конечно. Можешь даже проверить мою палочку, — Пока я вставал, осторожно, стараясь не упасть, хотя ботинки и норовили поехать в разные стороны, Андрэа проверил и недовольно хмыкнул.

— Прекрасно. Теперь можешь идти, куда шел, — Мрачно сказал Боунс.

— Это только начало, — усмехнулся мне Розье и с видом победителя пошел мимо. Меня моментально захватила ярость, в секунду возник план, и я силой дернул на себя его опорную ногу, заставляя уже его повстречаться с полом лицом. — Ты-ы-ы! — он полу-рычал полу-шипел. Взвившись в воздух и приземлившись на ноги он наставил на меня палочку.

— Стоять! — рявкнул Боунс. Из-за угла показалась пришедшая на шум МакГонагалл.

— Что здесь происходит?

— Он дёрнул меня чарами помехи! — заорал злой Розье.

— Мистер Розье. Мистер Сэйбер — первокурсник, не думаю, что он уже изучил чары помех. Мистер Боунс, Сэйбер доставал палочку?

— Нет, мэм. Более того, он сам только что поднялся с пола, а мистер Розье… позволил себе высказаться по этому поводу.

— Вот как? А почему упал сам мистер Сэйбер?

— Споткнулся, мэм, — ответил я, не моргнув глазом. Использовав силу, я смог заставить ботинки прилипать к полу, хотя с самим заклинанием, лишившим их трения, придется разбираться.

— А что сказал вам мистер Розье?

— Ничего особенного, мэм, — МакГонагалл посмотрела на меня со смесью осуждения и одобрения во взгляде.

— Похвальное желание… решать проблемы самостоятельно. Однако, если ваши разногласия зайдут дальше простой шутки, я ожидаю, что вы поставите о них в известность меня, как заместителя директора или своего декана. Я понятно объясняю?

— Да, мэм, — хором ответили мы с Боунсом. Розье сдался после нескольких секунд протыкания взглядом. — Да, мэм.

— Отлично. Тогда, вашу палочку, мистер Сэйбер, — я передал палочку и профессор применила Priori Incantatem. Палочка показала Lumos и Nox.

— Как видите, Розье, Сэйбер не применял чар помех. Поэтому мы будем считать, что здесь произошла спонтанная магия, а вам, мистер Розье, следует в другой раз лучше следить за своими словами. Всего доброго, — профессор осталась стоять, давая понять, что идти нужно нам.

— Не знаю, как ты это сделал, но это было неплохо, — улыбнулся Боунс, когда мы отошли подальше. Я кивнул в знак признания. — Только, всё-таки, лучше следи за спиной. Хотя, в данном случае, боюсь, это бы тебе не помогло. Я знаю эти чары, сначала накладываются на ботинки, почти незаметно, наверное, он это в большом зале сделал. А потом — на пол. Когда чары входят в соприкосновение, подошва становится очень скользкой. Правда, обычно держатся подольше, минут пять, хотя бы… — он задумчиво посмотрел на мои ноги. Чары там и правда уже рассасывались. — Видимо, он не большой мастер. В общем, будь осторожен. Обращай внимание, если он машет в твою сторону палочкой. А на полу после такого заклинания заметно легкое сверкание, как иней. Впрочем, думаю, в следующий раз он придумает что-то другое.

— А как определить зелья и яды в еде?

— Есть два подхода, — сказал староста после задумчивого молчания. — Определять магию или искать яд. Все зелья в той или иной мере магические, поэтому амулет или заклинание первого типа найдёт любое зелье в еде. Если в нём достаточно много магии. Но так трудно обнаружить что-то совсем слабое… И полностью немагическое. А обычных ядов немало, и маги ими не брезгуют. Есть заклинания для их выявления, но их много и они сложные. Есть амулеты. Но они выявляют, опять же, не всё, а какую-то часть. Так что, по большому счету, полной защиты не существует. Бывают универсальные амулеты, обоих типов. Обычно пользуются ими, хотя пара хороших специализированных — лучше.

— Достать сможешь? Деньги есть.

— Достать — смогу. И за посредничество ничего брать не буду.

— Значит, буду должен услугу, — Боунс кивнул. Магический мир не был полон альтруистов.

— Только стоимость хорошего ядолова галлеонов 70-80, а уловителя зелий 30. Универсалы начинаются от 50, но что-то приличное стоит не меньше 80. Что будешь брать?

— Пожалуй, пару. Ядолов и уловитель. Хорошие.

— Хорошо. Деньги с собой, в Гринготтсе или дома?

— Сквозной кошелек, связанный с сейфом.

— Тогда лучше напиши поручение по оплате, я тебе потом скажу, как.

Дальше мы уже шли, болтая о пустяках. А я задумался, что таким темпом мой кошелёк скоро покажет дно. Впрочем, экономить на своей жизни — глупо. Только вот, надо искать какой-то источник доходов, всё-таки сумма, которая уже ушла на моё обучение в Хогвартсе ощутима даже для моей достаточно обеспеченной семьи. Да и, пора уже начинать приносить родным не одни только расходы…

Впрочем, всё завтра. Адреналин рассосался, ушибленный нос болел (нашелся, блин, джедай, попался на такую простую уловку, стыдно…), голова стала еще тяжелее и страшно клонило в сон. Еле заставил себя переодеться прежде чем плюхнулся в кровать. Заснул, кажется, не успев коснуться подушки...

создан 26.11.13

отредактирован 13.12.13