Солнечный день (гет)

Солнечные зайчики прыгают по начищенным до блеска кастрюлям, стоящим на плите, перемигиваются на ложках, разложенных на столе, путаются в длинных рыжих волосах женщины, ловко орудующей волшебной палочкой. По легкому мановению руки хлеб выпрыгивает из буфета, появляется доска и нож, и начинается действо.

Лили Поттер нравится готовить. Она с какой-то детской радостью любит наблюдать, как волшебство превращает совсем рутинные действия в маленькую сказку. Следит взглядом за ровными ломтями хлеба, опускающимися в подставленную тарелку, за тем, как готовое блюдо перемещается с плиты на стол.

На часах девять утра. На улице последний день июля. А у нее в душе тихое, щемящее чувство счастья.

Ее тихие шаги почти не слышны, когда она поднимается по лестнице и направляется к комнате Гарри. По пути заглядывает в спальню, где беспокойно спит Джеймс. Заходит и легонько касается спутанных волос мужа. Дежурства с каждой неделей становятся все более и более опасными, и она страшно боится, что может наступить день, когда Джеймс больше не вернется к ней — так и останется навсегда где-то в холодных ночных подворотнях Лондона спасать чужие жизни, жертвуя своей.

Он едва слышно вздыхает и открывает глаза.

— Эй, малыш, — шепчет он хриплым ото сна голосом, — не грусти, я же рядом.

Лили наклоняется и обнимает его, утыкаясь носом в крепкое плечо, вдыхая родной запах.

— Я знаю, Джим, — шепчет в ответ, все еще не в силах разжать руки и отпустить его.

Джеймс увлекает жену на кровать, продолжая крепко обнимать, тянется к ее губам и, щекоча дыханием, нежно целует. Его пальцы уже скользят по телу Лили, забираются под футболку, дразня прикосновениями, и она выворачивается из его рук, перехватывая инициативу. Нависает над ним и самым серьезным тоном, которым в Хогвартсе отчитывала провинившихся, шепчет:

— Минус двадцать баллов, мистер Поттер, за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.

— О Мерлин, Лилс, что я забыл на этот раз?

— Не «что», а кого! — наставив на него указательный палец, отвечает она. — Ты забыл о Гарри и о том, что мы сегодня ждем гостей…

— Эй, Гарри ведь еще спит, а гости так вообще будут только к обеду, — пытается возмущаться он, но тут же улыбается и тянется к Лили.

— О-бя-зан-нос-ти, — по слогам произносит та, поднимаясь и поправляя одежду. — Жду тебя на кухне, дорогой.

— Лилс, а как насчет поцелуя? — преданные карие глаза Джеймса укоризненно смотрят на нее. — Ну, так сказать, в качестве мотивирующего стимула, а?

— И где это ты набрался таких умных слов? — прищуривается она, но все же наклоняется и крепко целует. — Снова Лунатик?

— Угу, — как ни в чем не бывало отвечает Джеймс и начинает одеваться, — он что-то говорил о том, что нам надо быть усерднее, ну я и запомнил. Слово понравилось, понимаешь? — озорная улыбка затрагивает его глаза своим теплом, и Лили только качает головой, выходя из комнаты и не переставая улыбаться.

Маленький Гарри спит, смешно подложив под пухлую щеку руку, и сердце Лили замирает от нежности. Она нерешительно протягивает руку и касается вихрастой — такой же, как и у отца — макушки.

— Просыпайся, солнышко, — Лили целует теплую от сна щечку сына.

Гарри вздыхает и переворачивается на спину, открывая до невозможности яркие глаза: в них еще заметна тень непрошедшего сна, отчего взгляд кажется слегка мечтательным.

— Ма-ам, — сладко зевает он и тянет к наклонившейся над кроватью Лили ручки, крепко обнимая за шею.

— С днем рождения, дорогой, — шепчет она, крепко прижимая сына к себе.

— А-хах, — соглашается Гарри, потом, завозившись, выпутывается из объятий Лили и садится в кровати.

— Идем, умоемся и будем спускаться вниз.

Лили любит смотреть, как малыш Гарри смешно морщит нос, неуклюже пытаясь умыться, и как сосредоточенно пыхтя ползает по кровати, решительно отводя ее руки в сторону. Любит эти минуты наедине с сыном, когда приглаживает непослушные волосы гребнем, пропуская пряди сквозь пальцы, когда натягивает на так и норовящего выскользнуть из ее рук сына футболку.

— Я сам, — каждый раз говорит он, когда Лили хочет ему помочь, и каждый раз она отступает, чтобы вмешаться в тот момент, когда ему действительно понадобится ее помощь.

— Вот и молодец, — хвалит она его, легко подхватывая на руки.

— Да ты сегодня определенно вырос на целый дюйм! — Джеймс стоит, прислонившись к косяку, и с улыбкой наблюдает за женой и сыном. — Иди к папе, Сохатик.

— Джеймс, — укоризненно говорит она, — я ведь просила…

— Лилс, ну кто он, как не Сохатик, с таким-то отцом? — Джеймс подмигивает довольному Гарри, и целует жену в макушку. — Не сердись…

И она улыбается, легко обнимая своих самых любимых в мире мужчин.

Время до обеда пролетает незаметно — Лили только изредка успевает смотреть на то, как возятся на пушистом ковре Гарри с Джеймсом, собирая из россыпи кубиков причудливые башенки.

— Эй, Сохатик, так не честно! — возмущению Джеймса нет предела, а Гарри только заливисто хохочет, вновь толкая только что возведенную отцом башенку. Кубики еще пытаются какое-то время удержаться, но потом сооружение, изогнувшись дугой, рассыпается на фрагменты и с грохотом падает. — Ах, значит, так? Ну держись!

Лили только улыбается, смотря как Джеймс вытаскивает палочку и поднимает в воздух россыпь кубиков, раскрасив их в разные цвета. Гарри радостно хлопает в ладоши и пытается ухватить их, подпрыгивая от нетерпения.

— Вот видишь, что я говорил! — победно тянет Джеймс, взмахами палочки отправляя разноцветные кубики подальше от сына. — Тебе со мной не сравниться, мальчишка!

— Как дети, — Лили откладывает в сторону форму для выпечки и приближается к ним. — Джеймс, ты еще не забыл, что твоему сыну только годик, и он…

— Не мешай, Лилс, мы тут сейчас выясним, кто из нас настоящий мужчина. Да, Гарри?

Гарри замирает на месте, а потом решительно вытягивает руку в сторону кубиков.

— Мое!

— Сейчас мама тебе поможет, — Лили не успевает вытянуть палочку, как кубики, послушные воле сына, замирают на месте, а потом, взвихрившись, разлетаются по всей комнате, снося хрупкие безделушки, расставленные на каминной полке.

— Да-а, сынок, — Джеймс оглядывает учиненный маленьким смерчем беспорядок в комнате, и разъяренно хватающую ртом воздух Лили, — похоже, мы тут с тобой заигрались. Давай теперь быстренько уберем, пока никто не пришел, хорошо?

Джеймс подхватывает сына на руки и парой взмахов палочки восстанавливает разбившиеся фарфоровые статуэтки, еще пара взмахов — и от учиненного разгрома не остается ни следа.

— Здолово! — хлопает в ладоши Гарри и тянется к палочке Джеймса. — Хочу.

— Э, нет, тебе пока еще рано брать в руки эту штуку, — он прячет палочку в карман и ссаживает Гарри на диван в компанию плюшевых игрушек. — Посиди здесь, папа сейчас поможет маме и сразу же вернется.

— Чем же это ты собрался мне помогать? — Лили не умеет долго злиться и сейчас уже настроена более миролюбиво, ведь подобные всплески стихийного волшебства у Гарри случаются далеко не впервые, и каждый раз приходится чинить сломавшиеся вещи.

— Даже не знаю, — задумчиво тянет Джеймс, — может, я сделаю вот так?

Он осторожно обнимает ее и касается губами щеки.

— Или так? — поцелуй обжигает нежную кожу горла.

— Ты кое о ком забыл, — Лили шутливо толкает его в плечо.

— О, поверь, ему сейчас не до нас.

И правда, Гарри увлеченно возится с ожившими игрушками, пытаясь поймать за хвост скачущую по спинке дивана обезьяну.

Дверной колокольчик оглашает дом звонкими переливами.

— Я открою, — Джеймс направляется к двери, впуская гостей.

— Привет, дружище! Как вы?

— Заждались уже, — Джеймс хлопает Сириуса по плечу и пожимает руку Ремусу.

— Привет, ребята! А где Питер? — Лили прижимается щекой к плечу Джеймса и вопросительно смотрит на гостей.

— У него мама заболела, сказал, будет с ней сидеть все эти дни, — отвечает Ремус, едва заметно хмурясь.

— Проходите в гостиную, Гарри вас уже заждался, — Лили машет рукой в нужную сторону, а сама скрывается на кухне, завершая последние приготовления.

— Я тебе помогу, — Ремус привычно направляется следом за ней и принимается расставлять тарелки.

— А где мой крестник?

Сириус весело улыбается, входя в гостиную и предвкушая встречу с непоседливым шалуном. Кто бы что ни говорил о нем, но крестника Блэк любит и готов проводить в гостеприимном доме Поттеров каждую свободную минуту, возясь с малышом Гарри и всячески его смеша. Вряд ли он кому-то признается, но у Сириуса неуловимо теплеет на душе каждый раз, когда он видит смеющегося Гарри, а в голову лезут мысли, что было бы неплохо и самому завести дом, где его точно так же будут ждать любимые жена и сын. Обязательно сын, а как же иначе, ведь должен же быть у маленького Гарри Поттера свой Блэк.

— Э… Сохатый, а ты куда Гарри-то дел? — в кухню заходит донельзя удивленный Блэк.

— Снова твои дурацкие шуточки? — сердито хмурится Лили, припоминая последнюю выходку Сириуса.

— Эй, в этот раз я его не подговаривал никуда прятаться, — тут же открещивается тот. — Да я даже не успел ему привет сказать, куда уж там остальному?..

— Что?

Лили выскакивает в абсолютно пустую гостиную, где по спинке дивана бегает обезьяна, а плюшевые медведи продолжают водить хороводы вокруг такого же плюшевого зайца.

— Гарри? Гарри, где ты мой хороший? — она в панике оглядывает комнату, заглядывает под стол, за кресло, но Гарри словно провалился сквозь землю.

— Гарри никуда не мог деться из гостиной, не аппарировал же он в самом деле! — в сердцах бросает Джеймс.

Поиски переворачивают дом вверх дном, и от уютного порядка не остается даже следа. Лили перепроверяет все места, куда хотя бы теоретически мог влезть годовалый ребенок, Джеймс с Ремусом и Сириусом обыскивают прилегающую территорию на тот случай, если Гарри все же неведомым образом удалось выбраться из защищенного дома.

— Гарри-гарри-гарри, — рыдая, приговаривает Лили, бессильно уронив руки. — Где же ты, мальчик мой?

— Держали бы собаку, она вмиг бы нашла пропажу… — рассеянно произносит Ремус и вдруг застывает с открытом ртом. — Собаку…

Немая сцена длится всего мгновение, а потом Сириус перекидывается в свою вторую ипостась и, прижав уши к голове, осторожно втягивает воздух.

— Ты его чувствуешь? Где он? — тут же бросается к нему заплаканная Лили.

— Тише, — успокаивает ее Джеймс, крепко обнимая за дрожащие плечи. — У Бродяги обязательно все получится.

Пес нерешительно останавливается посреди комнаты, направляется к дивану, где разбросаны игрушки, поддевает мордой смирно лежащую обезьяну, и, счастливо гавкнув, несется на кухню, где и замирает около одного из шкафчиков.

— Здесь он, — перекинувшись обратно, уверенно произносит он и распахивает дверцы. Но среди аккуратно сложенных чистящих средств совершенно никого нет.

— Ты издеваешься? Здесь никого нет! — Лили бросается к шкафчику и проводит ладонью внутри, но посередине движения рука, встретив невидимое препятствие, замирает. — Что это?

Ремус присаживается с другой стороны и тоже протягивает руку: пальцы нащупывают знакомую по стольким ночным вылазкам материю, и он решительно дергает ее на себя, открывая взорам собравшихся сладко спящего Гарри.

— Гарри! — Лили вытаскивает сонного и совершенно ничего не понимающего сына из шкафа. — С тобой все хорошо, ты нигде не поранился?

Она ощупывает его, пытаясь определить все ли с ним в порядке и, убедившись, крепко прижимает к груди. Джеймс, вздохнув с облегчением, обнимает их обоих, а Ремус с Сириусом обмениваются одинаковыми насмешливыми взглядами — даже день рождения собственного сына Поттеры умудряются сделать незабываемым. Кто бы еще сумел потерять своего ребенка в своем же доме?

— Мама так испугалась, солнышко, — шепчет Лили, укачивая сына на руках, — так сильно испугалась. А ты, Джеймс Поттер, должен будешь мне кое-что пояснить, — она сердито щурит глаза.

— Да, дорогая, — смиренно отзывается тот, и Сириус с сочувствующим видом разводит руками.

— Давай мне Сохатика, уж от меня-то он точно не сбежит, верно, Ремус?

Лили неохотно отдает уже вполне проснувшегося ребенка Сириусу и решительно закрывает дверь кухни.

— Какого черта у Гарри оказалась твоя мантия-невидимка… — еще успевают они услышать разъяренный голос Лили Поттер.

— Как думаешь, Сохатый жив останется? — спрашивает Сириус, усаживаясь на пушистый ковер и пристраивая вертящегося юлой Гарри у себя на коленях.

— Останется, — улыбается Ремус, — слишком уж она его любит.

— И то правда. Ну, малыш, будешь смотреть, что я тебе принес? — Сириус подмигивает крестнику и достает из кармана уменьшенную коробку.

— Что это? — удивленно спрашивает Ремус.

— Сейчас увидишь. Давай, Гарри, развязывай, — подбадривает заинтригованного ребенка Сириус.

Гарри неумело тянет за кончики огненно-алого банта, а Ремус только хмыкает в кулак, когда видит, как Сириус, незаметно для крестника, взмахом палочки распускает завязки.

— Уау! — Гарри смеется и тянется забрать содержимое коробки.

— Вот тебя Лили определенно убьет, — мрачно произносит Ремус, смотря на подарок. — И меня в придачу — за то, что недосмотрел.

— Спокойной, Лунатик, это всего лишь детская метла, а не эта… — Сириус задумчиво возводит глаза к потолку. — Не ядерная бомба, вот!

— И ты даже знаешь, что это такое? — скептично уточняет тот.

— Ага, — скалится Блэк, и Люпин закатывает глаза, прекрасно зная, что за этим последует какая-нибудь феерическая глупость. — Такая штука, от которой будет большой ба-бах! Правда, Гарри?

— Ба-ба-бах! — послушно соглашается тот, не выпуская из рук подарок.

— Это будет на твоей совести, — предпринимает последнюю попытку Ремус, хотя прекрасно знает, что переубедить Сириуса нереально.

— Моя совесть и не такое стерпит, ты же знаешь, — отмахивается тот от него.

— Знаю.

— Так, Гарри, а давай опробуем? — азартно предлагает Сириус, помогая крестнику усесться на низко парящую метлу. — Молодец! Лунатик, смотри, у него отлично получается.

И Ремус вынужден согласиться, что для того, кто впервые увидел и сел на метлу, Гарри держится просто отлично.

— Эй, родители, хватит ссориться, — задорно кричит Сириус, — идите, полюбуйтесь на своего наследника.

— О, Боже… — только и успевает произнести Лили, когда мимо нее проносится маленький ураганчик, заливающийся веселым смехом.

— Прирожденный квиддичист, — гордо произносит Джеймс.

— Он еще слишком аленький для таких игрушек…

— Лилс, поверь, я проверил не единожды эту метлу, она совершенно безопасна.

Когда Сириус Блэк хочет кого-то убедить в своей правоте, легче сразу согласиться, ведь еще ни у кого не нашлось достаточно доводов, чтобы его переспорить. И все еще пытающаяся протестовать Лили сдается, погружаясь с головой в набирающее обороты веселье.

В такие моменты, ей кажется, что все у них будет хорошо. Что набирающий обороты террор Того-Кого-Нельзя-Называть обязательно обойдет их дом стороной, ведь не может же мироздание быть к ним настолько жестоким…

Лили смотрит на собравшихся и, когда Гарри загадывает желание и задувает свечи, мечтает только об одном — чтобы подобных дней в их жизни было как можно больше, чтобы, вот как сегодня, близкие были рядом и счастливы, а громкий смех наполнял уютом дом.

* * *

В большие окна гостиной светит заходящее солнце. Солнечные лучи окрашивают в ало-бронзовые цвета мебель, расставленные на каминной полке безделушки, людей… Мирный вечер пока еще спокойной жизни, а часы уже ведут свой отсчет. Тикают в гулкой тишине, движутся стрелки, неумолимо приближая конец.

Семь миллионов девятьсот сорок восемь тысяч восемьсот секунд…

Сто тридцать две тысячи четыреста восемьдесят минут…

Две тысячи двести восемь часов…

Девяносто два дня...

Три месяца.

Так много, а на самом деле — так мало времени осталось…