Регулус Блэк и Орден Феникса (джен)

Я бормочу диагностическую формулу, сбиваюсь, начинаю снова. Палочка в руках дрожит, но заклинание все же показывает банальный обморок. Пытаюсь успокоиться, но вопли Кричера, в очередной раз решившего себя наказать, не очень этому способствуют. Я беру его за шкирку и ставлю перед собой.

— Все в порядке с твоим хозяином. Устал.

Домовик немедленно преображается, как будто моя матушка подарила ему новое дырявое полотенце.

— Рассказывай подробно, четко и самого начала. Что произошло с твоим хозяином?

Терпеть не могу приказывать домовым эльфам, вечно путаюсь в формулировках, но у меня нет желания выслушивать причитания Кричера — мне нужна информация.

Всхлипывая и вытирая кулачком слезы, домовик начинает рассказывать с того момента, когда мой безмозглый брат принял метку.

Я сижу на ковре, внимательно смотрю на сморщенную уродливую мордочку и слушаю: про медальон, пещеру, ядовитое зелье и озеро, полное инферналов. Про то, как мой брат отправился туда, чтобы исправить то, что натворил его хозяин.

У Кричера не получается говорить коротко и по делу. К концу своего жуткого рассказа он рыдает в голос и бьется головой о прикроватную тумбочку. Я встряхиваю его и требую закончить рассказ.

— Кричер послушный эльф, он сделал все как велел хозяин Регулус. Но потом Кричер услышал, как хозяин зовет его, и вернулся в пещеру. Эти твари… они уже почти утащили хозяина, но Кричер успел схватить его за руку. Он принес хозяина домой и позвал на помощь.

Я сижу на полу, зажмурившись, и пытаюсь вытряхнуть из головы страшные образы, оставив только необходимую информацию. Рядом на полу бьется в истерике домовик. Открываю глаза и встречаю пристальный взгляд Регулуса. Интересно, как давно он очнулся и сколько успел услышать?

Рег, понятное дело, молчит. Мне тоже нечего ему сказать.

— Кричер, — зову я, и дрожащий эльф поворачивается, даже не пытаясь встать. — Где этот чертов медальон?

Эльф хватается лапкой за шею, мотает головой и смотрит на Регулуса полными слез глазами. Тот еле заметно кивает. Кричер в очередной раз всхлипывает и протягивает мне увесистый золотой медальон с каменьями. Я беру его двумя пальцами и прячу в нижний ящик комода. Никто в жизни не догадается, что кусок души Волдеморта лежит у меня среди грязной одежды, завернутый в дырявый носок.

— Слушай меня внимательно, — я стараюсь говорить спокойно и уверенно, но голос самую малость дрожит. — Ты сейчас успокоишься, приведешь себя в порядок и вернешься домой. Не говори хозяйке, где ты был и где сейчас Регулус. Это очень важно для него.

Кричер судорожно вздыхает, поправляет на себе замызганную наволочку и аппарирует. А я почти с такой же скоростью убегаю на кухню.

Мне не о чем говорить с Регом, пока не пойму, что думаю и чувствую по поводу услышанного. Сижу на кухне, глотаю огневиски как воду и прикидываю что к чему. Мешать такие мысли с алкоголем — плохая идея, но, черт побери, это уже за гранью.

В школе о таком, конечно, не рассказывали. Считали, что если не говорить, никто и не узнает. Но мы с братом знали, нас этому учили: есть области, в которые соваться нельзя. И это не такое «нельзя», которое так и тянет нарушить.

Смерть нельзя обмануть, а Волдеморт как раз это и пытался сделать. Что теперь будет, и кому достанется — не предскажет никто.

Я укладываюсь спать на жестком кухонном диванчике, потому что не хочу разговаривать с Регулусом, а это неизбежно, учитывая, что он занял единственную в доме спальню.

Закрываю глаза, и под веками тут же всплывают картинки из недавнего разговора: бледные, с трупными пятнами, руки, лица с пустыми глазницами и сгнившей кожей. За тонкой стенкой кричит Рег.

Я прихватываю плед и бегу в спальню. Бужу Регулуса, спихиваю его с середины кровати и укладываюсь рядом.

— Ты что?

Это его первые слова за все время пребывания здесь.

— Когда у тебя под кроватью прятались чудовища и ты приходил в мою комнату, я так не возмущался. Буду спать здесь, чтобы ты не орал по ночам.

Не говорить же ему, что мне самому до чертиков страшно.