Анимагическая история (джен)

Великолепный снежный барс грациозно потянулся и встал. Неспешно прошелся, мягко ступая большими мощными лапами и с достоинством неся длинный пушистый хвост загнутым кверху. Размявшись, он повернул аккуратную голову в сторону Северуса. Взгляд больших глаз с круглыми зрачками был выжидающим.

Северус в который раз сконцентрировался и воспроизвел формулу заклинания. И снова ничего не произошло. Никаких, хотя бы маломальских, изменений или ощущений, если не считать легкого покалывания в кончиках пальцев и усталости после многократных бесплодных попыток. Неумолимо приближался конец учебного года. Сначала Северусу придется уехать на летние каникулы вместе с остальными Уже-Бывшими-Второкурсниками. А вскоре после этого Люциус выпустится из Хогвартса. У него начнется настоящая взрослая жизнь. То самое блестящее будущее. И неизвестно, когда они снова встретятся.

— Ничего не выходит! — Северус в сердцах пнул подвернувшийся камень. — Если в Общей Трансфигурации я еще могу добиться нужного результата, то Анимагия мне совершенно не дается. Извини, что отнял у тебя время.

Барс лениво махнул роскошным хвостом.

— Подожди, пожалуйста, не перекидывайся, — Северус подошел к нему. Сколько бы раз ни доводилось видеть этого редкого зверя, смотреть на барса без восхищения было невозможно. Крупный сильный хищник — такая анимагическая форма в те годы казалась Северусу наилучшей. По правде говоря, перед каждой попыткой трансформации парень боялся, что может превратиться в какого-нибудь крота, или, не дай Мерлин, летучую мышь. Северус умер бы от стыда, если б Люциус увидел его в таком виде. То ли дело барс. После того, как Люциус доверил ему свою тайну, Северус перерыл вдоль и поперек библиотеку и помнил наизусть все статьи, которые удалось найти. В журнале «Магия живой природы» говорилось, что известны случаи, когда ирбису — такое название они использовали — приходилось в одиночку противостоять стае волков. Большие кошки умело использовали свое преимущество: в отличие от противников их оружием были не только хваткие челюсти, но и сильные лапы с острыми когтями. Ирбис успевал смертельно ранить нескольких атакующих волков, прежде чем погибнуть самому. Кроме того, снежный барс был необыкновенно красив.

Решившись, Северус неуверенно спросил:

— А можно потрогать?

Барс благосклонно подставил шею под ладонь. Серебристо-дымчатая шерсть с темно-серыми пятнами оказалась мягкой на ощупь. Мех барса был так же великолепен, как и волосы Малфоя. Не удержавшись, Северус запустил пальцы в длинную густую шерсть. К его удивлению, барс отреагировал низким утробным урчанием и довольно зажмурился. Через мгновение Люциус, видимо, спохватился, и его аниформа приняла прежний хладнокровный вид. Северус смутился, однако ему понравился такой эффект. Люциус, похоже, тоже чувствовал неловкость, потому что вскоре барс нетерпеливо дернул небольшим закругленным ухом и выскользнул из объятий юного последователя Хагрида. Отойдя на несколько шагов, он остановился, и через минуту посреди лесной поляны появился светловолосый молодой человек.

— Пока не стоит расстраиваться, — сказал Люциус. — У многих превращение поначалу вызывает сложности. У меня тоже не получилось с первого раза. Может, станешь постарше, и этого окажется достаточно.

— Я уже достаточно взрослый, — запротестовал Северус. — Ты говорил, что Нарциссе было всего на год больше, когда у нее регулярно стала получаться борзая.

— Нарцисса — сильная волшебница,— не без гордости ответил Люциус. — К тому же, с ней специально занимались родители и Белла.

Его юный друг нахмурился, что не осталось незамеченным.

— Ладно, давай попробуем в последний раз. Только не думай о плохом и неудачах, лучше попытайся перед тем, как сосредоточиться на формуле, представить что-то хорошее. Смотри, — и Люциус превратился в барса.

Северус был рад возможности задержаться. Несмотря на усталость, возвращаться в Хогвартс не хотелось. Пусть ему не удавалось стать анимагом, встречи с Люциусом были необыкновенно интересными. Северус сосредоточился, закрыв на этот раз глаза для лучшей концентрации и вспоминая ощущение пушистого мягкого меха между пальцами. Интересно, согласится ли Люциус еще раз продемонстрировать знаменитый прыжок хищника?

Неожиданно Северуса словно кто-то толкнул в спину, какая-то сила бросила его вперед, на руки. Но неизбежного удара он не почувствовал. Приземление было мягким, будто под ладони подложили маленькие подушки. Однако рук внизу не наблюдалось: вместо них в землю упирались две лапы, покрытые короткой, но густой черной шерстью. Похоже, у него получилось, и он, наконец, превратился! И это был не крот или какая-нибудь другая мелочь, насколько Северус мог судить по размеру лап. Впрочем, определить точно, кем он стал, было сложно, потому что все выглядело сейчас по-другому, необычно. Если трава, сломанная ветка и многострадальный камень изменились, то неудивительно, что в человеческой памяти не нашлось образа с такими лапами. Кроме этого на Северуса обрушилась настоящая лавина звуков и сильных запахов. Теперь он понял, что именно с водопадом новых сведений от органов чувств было связано первоначальное ощущение прорвавшейся в голове плотины. Подняв взгляд, Северус обнаружил, что голова барса находится немного выше его собственной. Вид у ирбиса был заинтересованный и немного удивленный.

— Кто я?! — не выдержал Северус, но вместо слов у него вырвалось довольно громкое рычание.

Тем не менее барс ответил грудным урчанием, и каким-то образом было понятно, что он говорит:

— Леопард, я полагаю. Черная пантера.

— Ух ты! Здорово! — Северус попытался рассмотреть себя. — Тигр, конечно, круче, но леопард тоже хорошо. Вот бы МакГонагалл удивилась! Это тебе не обычная кошка!

— У нее гораздо более удобная и полезная анимагическая форма, — прервал восторги друга Люциус. — Наши кошки слишком экзотичны и заметны для Британии. И не забывай, что по ряду причин я не регистрировал своего барса и просил сохранить все в секрете. Тебе советую поступить так же, по крайней мере, пока.

— Конечно, Люциус, я же обещал, — поспешил заверить его Северус.

Но Малфой на всякий случай уточнил:

— Никому. Даже Эванс.

— Обижаешь, — пробурчал, вернее, прорычал Северус. Пусть показаться Лили в своей анимагической форме, конечно, хотелось, но подвести Люциуса он не мог.

— Как бы увидеть себя со стороны? Как назло рядом ни одной лужи, я молчу про зеркало.

— Подожди, сейчас я тебе помогу. Но могу успокоить, вид у тебя очень даже представительный, — промурлыкал барс.

Северус был рад, что леопарды не краснеют.

Люциус вернул себе человеческий облик и трансфигурировал из платка большое зеркало. Оставшись довольным увиденным, Северус решил попробовать, способна ли его пантера на такие же прыжки, как барс Люциуса. Но для начала нужно было освоиться и научиться управлять новым телом. Первый же разбег превзошел все его ожидания. Сильные ноги пантеры, как пружины, толкали его вперед, даря ощущение полета, и мягко приземлялись, чтобы затем повторить все снова.

Люциус наблюдал, как резвится молодой леопард. Еще не взрослый хищник, но уже и не котенок — стройный и гибкий зверь, он, казалось, был создан для охоты и погони. В опускающихся на Запретный лес сумерках черный леопард выглядел как посланник ночи.

Пора было возвращаться, поэтому, дав Северусу немного времени, чтобы насладиться результатом успешного превращения, Люциус напомнил другу о нежелательности опоздания.

— Это было здорово! — сообщил Северус. Волосы его растрепались, черные глаза возбужденно горели. — Ты не смог бы в следующие выходные снова встретиться со мной? Ну, чтобы закрепить результат.

— Возможно. Я попытаюсь. Если не в эти, так в следующие, или через три недели. Я пришлю сову, когда буду знать точно, — Люциусу самому нравилось такое времяпрепровождение, а теперь его интерес возрос еще больше.

— Спасибо, Люциус! Если вдруг понадобится Перечное или Оборотное, я с радостью тебе сварю.

— Буду иметь в виду, — улыбнулся Люциус. — Кстати, знаешь, что интересно? Когда мы общались в наших анимагических формах, то твое рычание звучало как будто с акцентом.

— Да, я тоже заметил. Может быть это потому, что барс и леопард, хоть и являются крупными кошками, принадлежат к разным видам. И для друг друга вроде иностранцев.

* * *

— Замечательно, Гарри. Ты молодец. Хотя я была уверена, что у тебя получится.

— Все равно не понимаю, почему освоить анимагию оказалось так срочно необходимо, — проворчал Гарри, вернув себе человеческий облик. — Чем олень может помочь в поисках крестражей?

— Гарри, мы вынуждены жить в лесу. Может статься, нечего будет есть, так ты хотя бы не умрешь от голода. К тому же Волдеморт и Пожиратели ищут Гарри Поттера, а не оленя, — учительским тоном ответила Гермиона.

Гарри не считал это достаточно вескими аргументами. В анимагической форме, если на тебя нападают, не воспользуешься волшебной палочкой. Да и перспектива есть траву, листья, или что там еще едят олени, не казалась ему привлекательной. Но когда Гермиона попросила его повторить еще раз, послушно превратился. Это занятие отвлекало подругу от грустных мыслей о Роне.

Гермиона погладила нетерпеливо перебирающего ногами оленя.

Неожиданно где-то справа хрустнула ветка, и в воздухе мелькнула серебристая молния. Потом друзья пришли к выводу, что вряд ли успели бы что-либо предпринять — не ожидавший нападения олень неминуемо пострадал бы. Гермиона еще не пришла в себя от неожиданности, когда вылетевшая из ниоткуда черная тень прервала полет молнии.

Через секунду перед друзьями сцепились в клубок два хищника. Впрочем, схватка длилась недолго: противники замерли друг против друга в боевой готовности, но не атакуя. Серебристая молния оказалась снежным барсом, а черная тень — пантерой, преградившей ему путь. Ирбис был более массивным и приземистым, в то время как длинноногий, казалось, состоящий из одних мускулов леопард, смотрелся изящнее. Некоторое время хищники выжидающе наблюдали друг за другом, обхлестывая себя хвостами, затем барс издал негромкое, но угрожающее рычание. Леопард ответил чем-то, напоминающим хриплое покашливание, но не шелохнулся. Тогда барс попробовал зайти сбоку, но реакция черной пантеры была мгновенной, и соперники вновь вернулись в исходную позицию, обмениваясь рычанием. В следующий раз выжидающее противостояние прервал леопард, причем совершенно неожиданным образом. Он вдруг выпрямился из защитной стойки, и осторожными мягкими шагами попытался приблизиться к барсу, издавая при этом довольно дружелюбное мурлыканье. Однако ирбис в ответ прижал уши к голове и обнажил клыки. Весь облик хищника буквально излучал угрозу и ярость. К удивлению беглецов леопард столь красноречивому предупреждению не внял и вместо того, чтобы приготовиться отразить атаку, ласково потянулся темным носом к барсу. Тот выбросил вперед лапу, выпуская когти. Острые кинжалы рассекли воздух в дюйме от носа незадачливого миротворца. Леопард остановился, но по-прежнему не выказывал признаков агрессии.

— Это анимаги, — вышла из ступора Гермиона.

Однако поднять палочку она не успела: произнесенные шепотом слова чуткое ухо хищника уловило без труда, и в следующую секунду черный леопард замер в готовности к прыжку, прикрывая собой барса. Вряд ли Гермиона успела бы произнести заклинание прежде, чем пантера пролетела расстояние между ними. С учетом того, что хищников было двое, а Гарри все еще оставался в форме оленя, противостояние становилось для гриффиндорцев весьма рискованным.

Леопард зарычал, демонстрируя большие острые клыки.

— Хорошо, — сказала Гермиона, выставляя вперед ладонь в примирительном жесте. — Мы не тронем вас, если вы не будете нападать на нас. Даем слово!

После этих слов барс отступил в сторону деревьев. Леопард еще некоторое время не спускал с девушки желтых глаз, а затем, убедившись, что ни она, ни олень не собираются нарушать обещание, последовал за барсом. Однако тот развернулся, разъяренно шипя, всем своим видом демонстрируя нежелание даже близко подпускать такого компаньона. Леопард остановился на полпути, попеременно переводя взгляд с барса на гриффиндорцев.

Когда ирбис скрылся в лесу, Гермиона обратилась к неожиданному спасителю.

— Спасибо, что защитили нас.

— Да, мы вам очень благодарны, кем бы вы ни были, — подхватил Гарри, превратившись обратно в человека. — Хотите присоединиться к нам за скромным ужином? У нас мясо есть.

Леопард внимательно смотрел на Гарри. В какой-то момент Гермионе показалось, что желтые глаза с вертикальными зрачками устремлены на медальон, висевший у друга на шее. Затем издал звук, очень похожий на ироничное фырканье, и в два прыжка достиг полосы, после которой начинались густые заросли.

Как только леопард растворился в сумраке леса, Гермиона повернулась к Гарри:

— Собираем вещи и аппарируем отсюда как можно скорее.