Musings of a Godfather (гет)

Сириус чувствовал себя неуютно оттого, что в его доме было полным-полно народа, но не было Гарри. Когда крестник наконец приехал в свой день рождения, Сириус подумал, что никогда еще не был так счастлив. До приезда Гарри он представлял, как они вдвоем будут долго говорить друг с другом о жизни, о его родителях и на другие всевозможные темы. Сириус не мог дождаться, когда они с Гарри смогут наконец сыграть в квиддич и устроить какую-нибудь каверзу для наиболее раздражающих посетителей этого дома. Сириус ждал, что все вернется на круги своя и будет как раньше, как тогда, когда они с Джеймсом были лучшими друзьями.

Конечно, теперь он знал, что у него не было никаких оснований воображать себе подобное. Гарри не был Джеймсом, да и Сириус давно уже не пятнадцатилетний мальчишка. Он не знал, как точнее описать их с Гарри отношения, это было что-то среднее между связью дети-родители и дружбой — довольно шаткое положение, на самом-то деле.

Нет, когда Гарри приехал, чтобы провести у него остаток лета, они с ним не болтали ночи напролет и не играли в квиддич. Сириус чувствовал себя слишком усталым для всего этого, он был истощен годами, проведенными в Азкабане, и той жизнью, которую приходилось вести теперь. Чаще всего все его контакты с Гарри сводились к наблюдению за крестником.

Сириус, конечно, не прятался по углам и не подслушивал специально разговоры Гарри с кем-то еще, но иногда, по не зависящим от Сириуса обстоятельствам, он их все-таки слышал.

По большей части он старался просто приглядывать за Гарри, следил, чтобы Кикимер убирал его комнату, а Молли каждый раз накладывала добавки.

Сириус никогда особенно не демонстрировал своих истинных чувств, а Азкабан только сделал его еще более замкнутым. Когда им с Гарри все же удавалось поговорить, они болтали о всякой ерунде. Сириус собирался рассказать, как они с Джеймсом однажды заколдовали сальные волосы Снейпа, чтобы те изменили цвет, и будущему мастеру зелий пришлось неделю ходить с розовой шевелюрой.

Они обсуждали квиддич, и Сириус рассказывал истории из своей юности. Но в своих беседах они никогда не касались времени, проведенного Сириусом в Азкабане, или жизни Гарри у Дурслей, или смерти Седрика. Ему не хватало мужества всерьез поговорить о Джеймсе и Лили, сказать Гарри, как он по ним скучает, как сильно их смерть отразилась на нем.

Сириус знал, что кошмары не оставляли Гарри и изводили его все сильнее. В таком древнем доме, каким был дом номер 12 на площади Гриммо, заплесневелые ковры едва приглушали раздававшиеся в нем звуки. Каждую ночь до Сириуса доносились крики, в которых звучало имя «Седрик».

Жизнь Гарри никогда не была простой. И все, чего Сириус хотел, — это чтобы Гарри жил нормальной жизнью, оставался в безопасности и был счастлив. Чтобы его любили.

* * *

После побега из Азкабана у Сириуса выработался свой режим дня. Он ложился спать позже всех и вставал только к обеду. Так что для него стала совершенно обычной ситуация, когда он окончательно приходил в себя только за столом под пассивно-агрессивные замечания Молли по поводу его лени и безделья.

Этим утром (хотя на самом деле уже перевалило за полдень) Сириус был разбужен невероятно аппетитным ароматом. Быстро набросив на себя одежду, он направился в сторону кухни, чтобы наполнить свой пустой желудок.

Молли хлопотала у плиты, а стол был уже уставлен тарелками с разнообразной снедью, и Сириус с усмешкой отметил, что она приготовила и его любимое блюдо тоже. Должно быть, чувствовала себя виноватой за недавнюю грубость.

Заметив его, стоящего в дверном проеме и глотающего слюну, Молли указала на стул, предложив Сириусу сесть.

— Я как раз собиралась звать всех к обеду.

Сказав это, она глубоко вдохнула, поднесла два пальца к губам и громко свистнула.

Фред и Джордж тут же возникли у дверей и устремились к своим местам. Чуть отставая от них, подошли мистер Уизли и Джинни. Когда Сириус увидел Рона, спустившегося в одиночестве, то спросил:

— А где Гарри и Гермиона?

Рон пожал плечами.

— В библиотеке наверное, они все время там. Уверен, они скоро придут.

Рон занял свободное место рядом с Сириусом и стал накладывать себе целую гору еды. Сириус забеспокоился: он не видел Гарри прошлым вечером. Прежде чем он успел окончательно удариться в панику, в кухне появились Гарри и Гермиона. Они шли медленно, плечом к плечу, но беседа их была очень оживленной. Гермиона бурно жестикулировала, и Гарри смеялся над ее ужимками.

— Ну же, Гарри, — крикнул Рон, и немного еды выпало у него изо рта. Он быстро все смахнул, оставляя пятно на одежде. — Давай ешь, пока все не расхватали.

— Успокойся, Рон. Здесь полно еды, — лекторским тоном сказала Гермиона, но на губах ее играла легкая улыбка. Она села напротив Сириуса, и Гарри опустился на стул рядом с ней.

Сириус наблюдал за тем, как Гарри ждет, пока Гермиона наполнит свою тарелку, прежде чем начать накладывать себе.

— Ну что, вы еще не стухли сидеть тут взаперти целыми днями? — спросил Сириус, стараясь завязать разговор.

Закончив жевать, Гермиона ответила:

— Вовсе нет. У тебя самая шикарная домашняя библиотека из всех, что я когда-либо посещала, — Гермиона покраснела от волнения, когда речь зашла о книгах. — Конечно, не все экземпляры мне по вкусу, но все равно очень здорово увидеть их здесь.

Сириус улыбнулся Гермионе и заметил, как Гарри посмеивается.

— Гермиона будет счастлива, даже живя в пещере, до тех пор, пока там будет достаточно книг, — его развеселило ее возмущенное выражение лица. — Я вовсе не хочу сказать, что это место похоже на пещеру или что-то в этом роде, — быстро добавил он. — Здесь гораздо лучше, чем у Дурслей.

— Они ужасно с тобой обращались, Гарри? — спросила Джинни.

Сириус не знал, когда Джинни успела пересесть, но был абсолютно уверен, что секунду назад она не сидела рядом с Гарри.

Гарри поджал губы.

— Я рад, что я здесь, — тактично ответил он.

Сириус поднял свою чашку.

— И я тоже очень рад, что ты здесь, Гарри!

Крестник благодарно улыбнулся и повернулся к Гермионе.

— Знаешь, я, кажется, нашел книгу, которая тебя заинтересует.

— Не поощряй ее, приятель, — сказал Рон, на этот раз, хвала небесам, не извергая еду наружу. Сириус очень переживал за свою одежду. — К тому же, ты говорил, что хочешь немного полетать после обеда.

— Мы полетаем, обещаю, я только быстро покажу Гермионе книгу и потом буду готов надрать тебе задницу.

Гарри улыбнулся, и Рон поначалу согласно закивал, но на подкол друга крикнул возмущенное: «Эй!»

— Знаешь, Сириус, — сказала Гермиона, — этот дом действительно потрясающий. Он буквально дышит древней историей. И я очень признательна тебе за то, что ты разрешил мне пожить здесь.

Сириус покачал головой.

— Не стоит, Гермиона. Друзья Гарри — мои друзья.

Сириусу действительно нравилась Гермиона. В отличие от некоторых гостей, девочка всегда была вежлива и готова прийти на помощь. Она была одной из самых умных девушек из всех, что он встречал, и даже однажды помогла спасти его. К тому же, Гарри, похоже, доверял ей больше, чем кому бы то ни было. Этого было достаточно.

Сириус закончил обед в относительном безмолвии. Он отвечал, когда к нему обращались, но большую часть времени был счастлив просто оттого, что мог сидеть, откинувшись на спинку стула, и наслаждаться теплом, которое излучали люди вокруг него.

После двенадцати лет гниения в клетке в полном одиночестве продолжительные беседы утомляли Сириуса. Простая возможность находиться среди тех, кого он любил, и видеть их счастливыми дарила ему ощущение уюта, почти забытое за такое долгое время.

Молли и Артур болтали с Джинни, и Молли все время посмеивалась. Фред и Джордж склонили головы друг к другу, без сомнения планируя очередную шутку над своим младшим братом. Сидевший рядом с Сириусом Рон продолжал уплетать за обе щеки, делая паузу только для того, чтобы глотнуть тыквенного сока или поучаствовать в разговорах, которые велись вокруг. Гарри и Гермиона тоже по большей части хранили молчание. Сириус недавно обнаружил — и сейчас это было особенно заметно — что они понимают, как важно дорожить такими моментами. Неизвестно, как долго все они смогут быть вместе.

Разговоры заметно стихли, когда обильный обед всех слегка разморил. Молли тут же начала при помощи палочки убирать посуду со стола, а Джинни встала и подошла к тому месту, где сидел Гарри.

— Рон, — начала Джинни, глядя через стол на брата, но все же стоя к Гарри ближе, чем, по мнению Сириуса, того требовала ситуация. Взглянув на Гермиону, он понял, что она с ним полностью согласна, — вы с Гарри сейчас пойдете играть в квиддич? Мне бы хотелось посмотреть.

Джинни улыбнулась Гарри, который был занят тем, что доедал кусок тыквенного пирога.

— Позже, — сказал Рон. — Он хочет показать Гермионе какую-то книгу или что-то там еще. По-моему, скука смертная, — он собрал остатки еды на тарелке и отправил их в рот. — Мы тебя позовем, когда соберемся.

Сириусу показалось любопытным то, как Джинни слегка нахмурилась, услышав о том, что Гарри собирался что-то показывать Гермионе, но потом она быстро вернула на лицо улыбку и воскликнула:

— Ну, тогда отлично. Увидимся, Гарри!

— Я думал, она со мной разговаривала, — проворчал Рон, поднимаясь из-за стола. — Сириус, сыграем в шахматы?

Сириус оценил ситуацию. Скоро нужно было кормить Клювокрыла, и ему совсем не улыбалось потерпеть поражение в шахматах от пятнадцатилетнего подростка.

— Прости, Рон. Я бы с радостью, но я должен убедиться, что Клювокрыл сыт. Мы же не хотим иметь дело с разъяренным гиппогрифом?

Рон пожал плечами.

— Пожалуй. Гарри, я пойду пока полетаю. Выходи, когда вы с Гермионой закончите.

Гарри кивнул.

— Думаю, я потом еще немного задержусь и навещу Клювокрыла, я давно его не видел.

— Ладно, — крикнул Рон через плечо, открывая дверь и покидая кухню. — Я найду, чем себя занять.

— Как считаешь, Сириус, я могу подняться к Клювокрылу? — спросил Гарри. — Ты ведь не будешь против?

Сириус улыбнулся.

— Думаю, это отличная идея. Ты ему нравишься.

Гарри усмехнулся и повернулся к Гермионе.

— Пойдем, я покажу тебе книгу. Уверен, ты будешь в восторге.

Извинившись, Гарри и Гермиона ушли в библиотеку. Вскоре Сириус последовал за ними. Он прошел мимо библиотеки, поднялся по лестнице и направился в комнату Клювокрыла. Когда он вошел, то понял, что оставил внизу еду для гиппогрифа. Сириус не держал ее здесь, потому что не очень-то разумно было бы оставлять гиппогрифа наедине со всей его едой — он мог переесть и заболеть.

Сириус застонал, но повернулся и пошел обратно. Проходя мимо библиотеки, он был удивлен, услышав громкие голоса. Пристроившись у чуть приоткрытой двери, он стал слушать.

— Гарри, это просто смешно. Это не твоя вина, пойми это! Ты хороший человек!

Сириус совершенно отчетливо различал голос Гермионы. Он звучал ясно и твердо, и в нем слышалась нотка раздражения.

— Ты не убивал Седрика. В том, что он умер, нет твоей вины! — ее голос немного дрожал. — Почему ты никак не можешь это понять?

Она заговорила немного тише, так что Сириусу пришлось податься вперед, чтобы различить слова.

— Ненавижу, когда ты такой. Ты делаешь вид, что все хорошо, но я же знаю, что внутри тебе больно. Каждую ночь тебе все еще снятся кошмары. Почему ты не хочешь поговорить со мной об этом?

Прошло какое-то время, прежде чем Сириус услышал ответ Гарри.

— Ты не понимаешь, Гермиона, — голос его был громче и тоже чуть вибрировал от гнева. — Ты не знаешь, через что я прошел. Через что мне постоянно приходится проходить. Все что происходит — происходит из-за меня.

Сириус нахмурился. Неужели Гарри действительно думал, что все, что делал Волдеморт, было по его вине?

— Ох, Гарри. Из-за тебя множество ужасных вещей не произошло. Слишком со многим тебе приходится бороться. Просто поговори со мной, тебе станет легче, правда.

После всего услышанного Сириус не мог не восхититься Гермионой. Хотя он всегда считал себя очень хорошим другом, было очевидно, что Гермиона пойдет на все ради Гарри. Она заботилась о нем больше, чем он мог себе представить.

— Я не хочу грузить тебя своими проблемами, Гермиона, — сказал Гарри, и тон его становился мягче с каждым словом. — Тебе не нужно заморачиваться по этому поводу.

— А ты не должен переживаться все это в одиночку. Гарри, я хочу помочь тебе. Поговори со мной, позволь мне понять.

— Гермиона, ты одна из самых важных людей в моей жизни. Я знаю, что ты хочешь помочь, но я пока не готов говорить об этом, — Гарри был так расстроен, что Сириусу больше всего хотелось крепко его обнять и успокоить.

По донесшемуся до него шороху и приглушенному голосу Гермионы Сириус понял, что именно это она только что и сделала.

— Гарри...

Слова повторялись, становясь все тише и неразборчивей. Наконец, Гермиона сказала:

— Мне очень жаль, Гарри. Мне бы очень хотелось помочь тебе. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив.

Сириус кивнул, молча с ней соглашаясь. И тут он увидел. Он увидел скрытый смысл. И все понял. Она любила его. Гермиона, без всяких сомнений, была влюблена в Гарри. Сириус улыбнулся сам себе. Гарри заслуживал любовь больше, чем кто бы то ни было, и Гермиона была отличным вариантом.

Решив оставить их наедине, Сириус осторожно попятился от двери и направился к мешку с дохлыми хорьками.

Когда по пути к лестнице он вновь проходил мимо библиотеки, дверь была открыта настежь. Гермиона лежала на диване, свернувшись калачиком, и читала книгу, которую, несомненно, дал ей Гарри.

Гермиона заметила Сириуса и окликнула его.

— А Гарри только что пошел наверх, навестить Клювокрыла, — она положила книгу рядом с собой.

Со своего места Сириус не мог разглядеть названия.

— Я забыл про хорьков, надо отнести их. Я как раз возвращаюсь туда.

Гермиона кивнула и снова взяла книгу в руки.

— Что читаешь? — спросил Сириус.

Ладно, он был чуть более, чем слегка, любопытен, но поинтересоваться названием книги было не так неуместно, как подслушивать под дверью. Сириус счел, что это прогресс.

Гермиона улыбнулась, глядя на обложку.

— Гарри нашел для меня потрясающую книгу о домашних эльфах. «Новейшая история домашних эльфов и реестр семей-владельцев». Просто невероятно, как много волшебных семей имеют домашних эльфов. Здесь говорится, что таких насчитывается более двадцати процентов. Ты можешь себе представить? Это же каждая пятая! — Гермиона покачала головой. — Это же просто необнародованная трагедия.

Сириус пробормотал что-то, чтобы показать, что он слушает. По правде говоря, о Гарри он беспокоился куда больше, чем о домашних эльфах.

— Гермиона, — начал он, не зная как лучше сформулировать то, что он собирался сказать. — Я рад, что ты есть у Гарри. Не знаю, говорил ли он тебе, но я думаю, что именно благодаря тебе он еще держится и продолжает бороться. Он действительно любит тебя.

Выражение лица Гермионы было совершенно непроницаемым.

— Ну, он же мой лучший друг.

Сириус хотел ее поправить и сказать, что он вовсе не имел в виду дружескую любовь. Он же видел, как Гарри смотрел на Гермиону. Одна только книга уже говорила о том, что он часто думает о ней. Совершенно очевидно, что он доверяет ей. Гермиона была как раз такой девушкой, какую Сириус хотел бы видеть рядом с Гарри. Эти двое были связаны друг с другом.

Сириус подумал, стоит ли поправлять ее, и в конечном итоге решил, что не станет этого делать. Он не был уверен, что должен встревать сейчас. Так что вместо этого Сириус попрощался с Гермионой и отправился вверх по лестнице, а дохлые хорьки покачивались за его спиной при каждом шаге.

Когда он открыл дверь, то увидел Гарри, сидящего напротив Клювокрыла и медленно поглаживающего его крыло.

— Будь осторожен, — сказал Сириус. — Клювокрыл обычно довольно дружелюбен, но это не отменяет того, что он дикий зверь.

Гарри улыбнулся в ответ.

— Клювокрыл доверяет мне. Я это знаю, со мной все будет в порядке.

Сириус кивнул. Как можно было не доверять Гарри?

Он пересек комнату, осторожно удерживая хорьков за спиной: ему вовсе не хотелось, чтобы Клювокрыл пришел в возбуждение, пока Гарри находился так близко к нему, независимо от того, какая тесная была между ними связь.

Гарри в последний раз похлопал Клювокрыла по крылу и отступил назад, пропуская Сириуса, чтобы тот отдал гиппогрифу мертвых хорьков. Клювокрыл схватил одного и принялся шумно жевать.

— Я тут немного поговорил с Гермионой, — сказал Сириус. Хотя ему было неловко расспрашивать Гермиону о ее чувствах к Гарри, он не мог устоять перед тем, чтобы не попробовать выведать что-нибудь у крестника. — Похоже, вы двое довольно близки.

Гарри наблюдал за тем, как кровь сочится по клюву гиппогрифа.

— Она мой лучший друг.

Сириус не смог сдержать улыбку: их ответы были абсолютно одинаковыми.

Заметив его улыбку, Гарри нахмурился.

— Она одна из наиболее значимых людей в моей жизни, — он сделал паузу. — Впрочем, нет. На самом деле она самый важный человек в моей жизни.

— Наверняка из нее отличный друг, — сказал Сириус. — Ты должен за нее держаться. Не упусти ее.

Сириус хотел бы сказать Гарри то, что действительно рвалось с языка. Он хотел сказать ему, чтобы тот очнулся. Чтобы хватал ее, пока мог, и держал как можно крепче. Чтобы он, ничего не опасаясь, открыл свое сердце и позволил себе любить.

Но вместо этого он промолчал. Гарри кивнул и ответил:

— Не упущу. Она слишком важна для меня, чтобы я мог ее потерять. Не знаю, что бы я делал без нее.

— Надеюсь, тебе никогда не придется это узнать. Нет ничего хуже, чем терять тех, кого мы любим.

Гарри с пониманием посмотрел на Сириуса.

— Я всегда буду рядом, Сириус. Тебе больше не нужно быть одиноким.

Сириус был тронут.

— Я тоже всегда буду рядом, Гарри. Ты потерял уже достаточно близких людей. Ты всегда можешь на меня положиться.

Гарри кивнул.

— Я это знаю, — он мягко улыбнулся. — Я знаю.

— И ты тоже больше не одинок, Гарри. Позволь людям сблизиться с тобой. Они хотят помочь тебе. — Гарри избегал его взгляда. — Ты должен позволить им быть рядом. Ослабь свою оборону.

Гарри продолжал смотреть себе под ноги.

— Я пытаюсь. Иногда это трудно. Пока я рос, у меня не было никого, кому я мог бы доверять. Бывает, я хочу все рассказать друзьям, позволить себе быть с ними полностью откровенным. Но в остальное время я думаю — и я ничего не могу с этим поделать — что для всех будет лучше, если я не стану ничего говорить. Лучше для них — потому что им не придется тащить на себе еще и мои проблемы, лучше для меня — потому что я не хочу оказаться уязвимым.

Сириус был огорчен тем, что все это Гарри пришлось пронести с собой через годы пренебрежительного отношения и практически полной изоляции.

— Гарри...

Гарри прервал его.

— Сириус, мы можем просто... — он не договорил.

— Конечно, — кивнул Сириус. — Только помни, что ты не одинок.

— Я знаю. У меня есть ты, и есть друзья, — Гарри слегка улыбнулся. — Чего еще мне желать?

Сириус замялся, это был идеальный момент, чтобы сказать Гарри, что у него может быть гораздо, гораздо больше. Он мог обрести любовь, которая уже ждала его. Все, что было нужно, — это очнуться и взглянуть правде в глаза.

Сириус открыл рот, чтобы сказать, что Гермиона была ответом на его вопрос. Он уже набрал в грудь воздуха, но что-то его остановило. Сириус потряс головой. Он не должен говорить Гарри то, что тот возможно и так уже знает. Совершенно неизбежно, Гарри и Гермиона будут вместе. Сириус просто должен дождаться, когда это случится.

Не было ни единого шанса, что они смогут упустить это чувство. Однажды они найдут свой путь друг к другу, в этом Сириус не сомневался.