Ронокоп и волшебная овца (джен)

— Сынок, ты уж прими меры! Я, конечно, понимаю: полунищая одинокая старуха! Но и ты пойми меня, тех денег — жалкие кнаты, но разве это повод их нагло красть?!

Удивительный Уизли вздохнул и жестоко изнасиловал технику безопасности. В смысле, почесал ноющий висок рабочим концом волшебной палочки.

Лето постепенно отступало на заранее заготовленные позиции. Нехарактерная для местных широт тропическая жара сменилась дождями и туманами. В кошельке будущего великого следователя, правда, перемен не предвиделось: дальше пустеть ему было некуда, а до зарплаты оставалась еще неделя. Так что неведомых воришек Рональд понимал просто отлично: кнаты — не кнаты, а все же деньги.

— Замок у меня плохонький, дверь хлипкая, открыть любой сможет. Припрятано, конечно, хорошо было, но эта сучка Патти Макдонах, она такая! Дождалась, пока я на прогулку вышла, залезла в квартиру и все до последнего кната вынесла!

Прозвучавшее имя предполагаемой воровки Ронни-боя порадовало невероятно. Не далее как в начале месяца ему отписали «светлое» дело. Посмотреть, как справится, доведет ли до суда, и не развалится ли дело уже в процессе. Поначалу великий Ронокоп обрадовался, но очень скоро за душевным подъемом пришло понимание ситуации. Жулик, в отличие от него, свое дело в суде отчего-то видеть не хотел. И, негодяй такой, вместо того, чтобы сотрудничать со следствием, всячески запутывал Рона. Тот крепился, старался, но и его собственных усилий хватило бы для того, чтобы безнадежно затемнить любой попавший в руки материал... а уж если упорная работа проходила в тесном тандеме с подследственным...

Короче, с концом месяца приближалась не только зарплата, но и продление дела — а значит, и щедрая порция мозговыносящего кошмарного ада от Бешеного Ануса Хиггса. Рону предстояло уже в который раз услышать много интересного о своих интеллектуальных особенностях, методах работы и количестве пользы (отрицательном), которое он приносит родному отделу. Не то чтобы Удивительного Уизли это ранило, в конце концов, недоброй памяти профессор зельеварения мог проехаться по нему и пожестче. Однако главным пушистым подкрадуном, ожидающим парня, было окончание стажировки.

Ронни-бой смутно помнил, нервничал ли перед СОВ: тогда его больше волновало, как привести в чувство лучшего друга. ЖАБА он не помнил вообще, потому что сдавал их экстерном, осенью после победы и пьян был примерно до изумления. По той же причине его мало волновали выпускные экзамены в академии (и по ней же эти экзамены он провалил). А тут вдруг парочка дюжин Живогллотов усердно заскреблась у него на душе.

А ну как вылетит он из ДМП с такой характеристикой, что в приличное место его даже уборщиком не возьмут? Нетушки, спасибо, не для того он Волдеморде морду бил, чтоб вместе с Хагридом фестральим навозом на подошвах трясти.

Короче, нужна была парочка дел в суде. И десяток раскрытий — чтобы начальство наконец осознало и прониклось, какоt счастье им привалило. А поскольку несчастные обокраденные старушки, знающие, кто их злодейски обокрал, на дороге не валяются, этот шанс нужно было хватать обеими руками.

— Короче, миссис Кверул, — заявил Ронни своим самым участливым голосом. — Щаз мы возьмем детектива, быстренько сгоняем к вам домой и все внимательно нах... эээ... осмотрим.

— Ох, спасибо, сынок! — не меньше самого Уизли обрадовалась потерпевшая. — Сразу видно, честный человек в управу пришел, а не эти, которым лишь бы народные денежки проедать да по неприличным адресам старуху посылать!

Дежурные детективы на рабочем месте отсутствовали, Уокер был в поле, а его сосед по кабинету Вулф явно был занят допросом. Пока все конечности детектива и жулика были в сохранности, но поручиться за недалекое будущее Ронни-бой бы не рискнул.

Пришлось отказаться от соблазнительной идеи перекинуть большую часть неотложных действий и отправиться со старухой, благо она жила недалеко, в одиночку.

— Эй, Рыжик, куда поперся? — заорал из дежурки Фак.

— Туда, где хуй протерся! — изысканно состроумничал младший Уизли. — С потерпевшей на место преступления, не видишь, что ли?

— Да, Уизли, с ней, пожалуй, протрешь! — заржал помдеж. — Голову себе не протри... насквозь!

— Вот, вот, это он меня стыдно сказать куда посылал! — шепотом наябедничала миссис Кверул.

— Этот? — Рон хотел объяснить, что у Фака просто фамилия такая, но увидел обещание устроить хорошую жизнь на лице коллеги и мстительно поправился. — Он у нас известный матерщинник, его хлебом не корми, дай какую заслуженную пенсионерку оскорбить.

Гордо и независимо оба проследовали к выходу.

Терпила жила буквально в соседнем дворе. Конечно, это была не Син-стрит, да и близость отдела положительно влияла на местные реалии. И тем не менее в парадной все равно воняло мочей, кошачьей и человеческой, подозрительно едкой химией и неизменным жареным луком.

Юный Уизли старался быть крайне внимательным, но уже на площадке между вторым и третьим этажом неосторожно наступил на мину.

— Внимательней гляди, сынок! — попеняла ему миссис Кверул. — Так и серют, пидорасы проклятые, лорда-протектора на них нету!

Рон всерьез задумался, могла ли терпила помнить Оливера Кромвеля, но судя по тому, что его не застал даже покойный директор Дамблдор, в миссис Кверул говорила память предков.

Первая неожиданность поджидала блестящего следователя непосредственно на лестничной клетке. «Хлипкая дверь» с «плохоньким замком» оказалось стальным чудовищем не меньше сантиметра толщиной. С тремя замками (вероятно, один другого плоше).

— Эээ... миссис Кверул, вы уверены, что ваша соседка так уж легко проникает в вашу квартиру?

— А то! Разве я тебе не сказала, сынок! Она ж анимаг!

— И в кого же она обращается? — поинтересовался парень, пока старуха гремела ключами.

— В овцу! — припечатала потерпевшая.

Проницательный Уизли застонал, помянул про себя незлым тихим словом Фака и прошел внутрь.

— Так вот превратится она, заберется ко мне в дом, и ищет, ищет, чего бы украсть! Все шкафы обшарила, все бельишко мое копытами своими перетрогала, а я ведь не дура деньги в белье прятать, нет, не дура!

Это уж точно, понял Ронни-бой с отчетливой безнадежностью. Дурак здесь только один, и это он.

— Еще вот повадилась — залезет ночью ко мне на окошко, створки откроет — и давать пердеть, как из доменной пушки!!! (Увы, читатель, это ни разу не ошибка заработавшегося автора. Это дословная цитата...) У меня аж герани повяли.

— Овцы вонючие, — подтвердил Морально Уничтоженный Уизли, и тут в комнату торжественно вплыла кудрявая белая овечка.

Она казалась сотканной из противоречий, и Удивительный Уизли даже заинтересовался, как могут сочетаться облачно-белые нежные кудряшки шерсти с ехидным выражением на угольно-черной мордашке. Овечка была поистине прелестной — и будь обстоятельства иными, Ронни не преминул бы ее погладить...

А так он только отстраненно и печально подумал, что фестралий навоз и Хагрид — весьма и весьма лестные перспективы по сравнению с нулевым этажом в Мунго. Хотя, возможно палочку как неопасному безумцу ему даже будут иногда выдавать...

— Вот она! Вот она! — обрадованно закричала потерпевшая. — Я же тебе говорила, это она, сучка, Патти Макдонах!

Я даже и не думал, что сошел с ума, так, прикидывал, быстро подумал Рональд и потыкал в овцу палочкой. Овца недовольно заблеяла.

— Ты ее тапком, тапком, сынок! — счастливо посоветовала миссис Кверул. — Она от тапков сдувается и волнами идет!

— Овца? — удивился Ронни-бой. — В смысле, миссис Макдонах?

— Да какая она миссис! — возмутилась потерпевшая. — Сроду замужем не была, проблядь потасканная!

Рон тыкнул палочкой сильнее, и животное и вправду пошло мелкой рябью, как лужа под ветерком.

У удивительного Уизли был не слишком богатый опыт общения с анимагами, но вот конкретно в подлого злодея Петтигрю палочкой он тыкал раз так пару тысяч — иногда даже сильнее. И ни разу эта старая облезлая крыса так себя не вела. Верещала, кусалась, пыталась сбежать, даже ссалась от ужаса — бывало, что уж тут скрывать. И близнецы, и сам Рон были редкими затейниками, любившими поиграть с крысой Персика в секретную лабораторию с подопытными животными, что вызывало у Питера богатство эмоций. Но рябь — нет, не было такого.

— Эээ... гомикум револьверум... тьфу, Гоменум ревелио! — колданул блистательный Ронокоп.

По счастью, вблизи не оказалось ни одного представителя нетрадиционной ориентации, иначе будущему великому следователю возможно пришлось бы извести не один свиток, отписываясь о применении потенциально убивающего заклятия.

Овца презрительно чихнула в сторону людей. Возможно, кто-то накосячил с плавностью взмаха палочкой или расстановкой ударений, но Рон решил считать, что в помещении других человекообразных просто не наблюдается.

— Иллюзиум Капут! Локомотор Виббли! Петрификус Тоталус!

Овца презрительно заблеяла и поцокала копытцами в сторону платьяного шкафа в очередной раз потерпевшей миссис Кверул. Признавать себя иллюзией мерзкий скот отчего-то отказывался. Равно как чувствовать паралич в ногах или во всем теле.

— Фините Инкантатем?.. Эванеско?.. Блядь, нахуй, сука ты кучерявая!

Мат на животное тоже не оказал никакого впечатления, а жаль: список заклинаний, которыми спокойно оперировал великий и ужасный маг Ронни был не так уж и велик и как раз подходил к концу. Он как раз дозревал до Финдфайра, когда овца навалила посреди комнаты небольшую, но зловонную кучу и медленно истаяла в воздухе.

— Да ну нахуй, — не поверил Рональд.

Куча навоза на ковре легко раскладывалась на три аккуратных буквы «У».

— Где тут миссис Макдонах живет? — поинтересовался Ронни своим самым служебным голосом.

— Мисс она, мисс, прошмандовка мокрозадая! — радостно потащила его к выходу потерпевшая.

К вечеру великий Ронокоп с чистой совестью сказал себе, что никогда еще в жизни ему не приходилось работать настолько плодотворно. Отрыдалась задержанная и допрошенная Патрисия Макдонах, в течение последнего месяца натравливающая на соседку «Самую Полную Осязаемую Иллюзию Умников Уизли». Тощая папочка, бывшая с утра картонными корочками, обзавелась номером уголовного дела и пополнилась постановлением о возбуждении, допросами потерпевшей и подозреваемой и запросом в Мунго о наблюдении подозреваемой в связи с проблемами с головой или с алхимическими наркотиками. Бешеный Анус благосклонно кивнул молодому сотруднику и отписал ему свежевозбужденное дело. Короче, день откровенно задался!..

— Я ведь думала, никто не узнает... — рыдала мисс Макдонах. — Ну пойдет она, пожалуется на исчезающую овцу, на которую не действует магия — тут-то ее в Мунго и заберут.

— Да с чего бы? — удивился Ронни, оглаживая папочку по корешку и как никогда чувствуя свое родство с Перси.

— Так она же сумасшедшая! — ведьма даже плакать перестала. — Ее мало по два раза в год в Мунго кладут: то магглы узнали, что она волшебница и хотят сжечь ее на костре, то сосед молоко квасит и нижнее белье ворует. Всех соседей достала! А тут ее все не забирают и не забирают. Ну я и подумала, что нужно ее к вам в отдел заслать, здесь старую дуру все ненавидят. Она же к вам как на работу ходит, а как прогоняют, жалобы на вас в министерство каждый день пишет. Овца старая.

— А по-моему, вполне милая старушка! — сказал Ронни тоном полностью удовлетворенного жизнью человека.

На следующий день у порога его встречала сияющая, как урановая руда, миссис Кверул:

— Доброе утро, сынок! Ты-то мне и нужен: мой сосед сверху, козлина старый, повадился хуем своим мне в окна махать: женихаться, кобелина, вздумал! Ты уж разберись, родной, пожалей старуху!